Госпожа его сердца Деламир Дженнифер
– Позвольте, я принесу вам бокал пунша, – предложил Джеффри.
– Нет! – крикнула Лиззи и, увидев, как ее вопль озадачил Джеффри, сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Прошу вас, не уходите. Побудьте со мной еще немного.
– Сколько пожелаете, – кивнул барон.
И тут Фредди направился к ним. Лавируя среди гостей, он по-прежнему не спускал глаз с Лиззи. Она судорожно пыталась связать воедино беспорядочные обрывки мыслей. Итак, он выжил. Каким образом? Впрочем – не важно. Важно, что он здесь и узнал ее. Сумеет ли она в его присутствии выдавать себя за Рию? Да, возможно. Если успеет произнести хоть слово до того, как он разоблачит ее.
Лиззи сделала еще один глубокий вдох, выпрямилась и повернулась к Джеффри:
– Пожалуй, вы правы. Думаю, глоток пунша пойдет мне на пользу.
Джеффри встал со стула.
– Я не заставлю вас долго ждать.
Он скрылся в толпе, и Лиззи осталась одна – беззащитная словно утлая лодка в бурном море. Вот-вот нахлынет девятый вал и разнесет ее в щепки.
Дамы, стоявшие неподалеку, расступились, чтобы пропустить леди Торнборо. Та поспешила к Лиззи, села рядом и с беспокойством спросила:
– Рия, дорогая, тебе нездоровится? Ты замечательно вальсировала, а потом вдруг покачнулась и побледнела – как будто увидела привидение.
Привидение? Лучше не скажешь. Продолжая обмахиваться веером, Лиззи натянуто улыбнулась.
– Ничего страшного. Я просто немного устала.
Она не смотрела на Фредди, но буквально кожей чувствовала, что он уже совсем рядом.
Так и оказалось.
– Тысяча извинений за беспокойство, леди Торнборо. Разрешите пожелать вам доброго вечера, – вкрадчиво произнес Фредди до боли знакомым баритоном. – Мы с вами встречались прошлой весной на званом обеде у Гаррисонов, помните?
Леди Торнборо помолчала, но потом все же холодно вымолвила:
– Мистер Хайтауэр, если не ошибаюсь?
Фредди кивнул и улыбнулся так, словно ему оказали самый радушный прием.
– Совершенно верно. Я к вашим услугам, миледи.
Лиззи изо всех сил сдерживала дрожь и усердно притворялась, что с увлечением наблюдает за танцующими парами.
Разумеется, это ничуть не смутило Фредди. Покончив с формальностями, он перешел к делу.
– Леди Торнборо, надеюсь, вы не сочтете меня излишне навязчивым, если я попрошу вас представить меня вашей очаровательной собеседнице.
Леди Торнборо повернулась к Лиззи:
– Вы раньше не встречались?
С трудом преодолевая отвращение, Лиззи посмотрела в глаза Фредди. Он наверняка узнал ее. Не мог не узнать. Но решил позабавиться и затеял этот дешевый балаган с представлениями.
– Встречались? Нет, я не имела такого удовольствия.
– Что ж, тогда познакомьтесь, – сухо сказала леди Торнборо. – Мистер Хайтауэр, это моя внучка, миссис Сомервилл.
Фредди остолбенел от неожиданности, но, к сожалению, быстро пришел в себя и любезно поклонился:
– Рад, душевно рад… миссис Сомервилл.
Лиззи пришлось протянуть ему руку и терпеливо ждать, когда он соизволит выпустить ее из своих гнусных лап. Какое счастье, что этикет предписывал дамам появляться на балу в шелковых перчатках.
Тот же этикет вынудил Фредди наконец расстаться с ее рукой.
– До меня доходили слухи, что внучка леди Торнборо недавно вернулась в Лондон. Кажется, из Австралии?
– Совершенно верно.
– Долго ли вы там пробыли?
Он пристально посмотрел ей в глаза – как в прежние времена, когда за партией в вист давал ей знать, какие карты у него на руках, и хотел, чтобы она подыграла ему.
– Мы с мужем, – сказала она, сделав ударение на слове «муж», – уехали в Австралию десять лет назад.
Леди Торнборо кивком подтвердила ее слова. Лиззи же с удовольствием наблюдала за физиономией Хайтауэра – он явно растерялся, и было отчего; ведь Рия уехала в Австралию за пять лет до завершения злополучного романа Лиззи и Фредди.
– К несчастью, миссис Сомервилл теперь вдова, – сообщила леди Торнборо. – Ее супруг скончался два года назад.
Леди Торнборо желала подчеркнуть, что траур миновал и присутствие ее внучки на балу нельзя считать предосудительным. При этом она, сама того не ведая, помогла Лиззи и ослабила позиции Фредди.
Он изобразил должную меру сочувствия. Фредди всегда все просчитывал.
– Примите мои соболезнования, миссис Сомервилл. От души надеюсь, что возвращение в Лондон послужит началом светлой полосы в вашей жизни.
– Вы очень добры, – вымолвила Лиззи, и ее тело вдруг заныло, словно вспомнило синяки, полученные от «доброго» Фредди.
– Спасибо, что уделили нам время, мистер Хайтауэр. Мы были рады побеседовать с вами, – сказала леди Торнборо, недвусмысленно намекая на то, что разговор окончен.
Но Фредди не двинулся с места – стоял как вкопанный и буквально обшаривал Лиззи глазами. Чувствуя, что краснеет, она демонстративно отвернулась.
– Миссис Сомервилл, очевидно, вы находите мое поведение вызывающим, – проговорил Фредди. – Но видите ли, дело в том, что я в некотором замешательстве. Вы поразительно похожи на одну мою, – он усмехнулся, – знакомую.
Неужели он заговорит об их постыдной связи прямо сейчас, не смущаясь присутствием леди Торнборо? Его надо остановить. Немедленно!
Подражая Рие, Лиззи издала звонкий смешок, не имевший ничего общего с ее собственным гортанным смехом, и с удовлетворением понаблюдала, как Фредди слегка передернуло.
– Право, мистер Хайтауэр, вы меня удивляете. Неужели вы рассчитываете снискать мое расположение, сообщив мне, что я похожа на какую-то другую даму? – Лиззи приподняла брови: – И кто же она?
Фредди едва заметно переменился в лице.
– В сущности – никто. Так, пустое место…
Боже, какой мерзавец!
Подавив ярость, Лиззи повернулась к леди Торнборо и с шутливым негодованием сказала:
– Бабушка, я отказываюсь понимать этого джентльмена. Он говорит, что я похожа на пустое место.
Леди Торнборо была настроена куда более серьезно. Ее гневный взгляд вынудил Фредди если не отступить, то по крайней мере сменить тактику.
Он сокрушенно покачал головой:
– Миссис Сомервилл, покорнейше прошу простить меня. Теперь я вижу, что ошибся. На свете нет, не было и не будет такой дамы, которая могла бы сравниться с вами.
Лиззи кокетливо хихикнула.
– Вам повезло, мистер Хайтауэр. Сегодня вечером у меня превосходное настроение. К тому же мы с вами только что познакомились. Так и быть, я вас прощаю.
Лиззи сама не знала, каким чудом ей удавалось изображать легкомыслие, стоя на краю пропасти. Между тем Фредди предпринял новую попытку столкнуть ее в эту пропасть.
– Коль скоро я прощен, – сказал он, – не удостоите ли вы меня великой чести танцевать с вами?
На это Лиззи никак не могла согласиться. Танцуя с ним, она неизбежно выдаст себя.
– Вы очень любезны, мистер Хайтауэр, однако… – Она замялась, лихорадочно придумывая благовидный предлог для отказа.
Ее выручила леди Торнборо:
– Моя внучка не совсем здорова. Сегодня вечером она больше не будет танцевать.
Фредди тотчас сменил фальшивую галантность на столь же фальшивое дружеское участие.
– Чем я могу вам помочь? Здесь так душно. Позвольте принести вам что-нибудь освежающее?
– Не утруждайтесь, – отозвалась леди Торнборо. – Об этом уже позаботился лорд Сомервилл.
И действительно, Джеффри – с бокалом в руке – прокладывал себе путь сквозь толпу гостей. Увидев Фредди, он нахмурился и ускорил шаг. Встреча с Джеффри явно не входила в намерения Фредди.
– Что ж, тогда не смею долее злоупотреблять вашим терпением. – Он откланялся и поспешил удалиться.
Подойдя к Лиззи, Джеффри протянул ей бокал и с откровенной неприязнью проводил глазами Фредди.
– Я вижу, вы познакомились с мистером Хайтауэром.
– Да, но мы не собираемся поощрять это знакомство, – ответила леди Торнборо.
– Рад слышать, – буркнул Джеффри.
Лиззи понятия не имела, почему ее «родственники» не жаловали Фредди. Хотя стоило ли удивляться? Он всегда с одинаковой легкостью заводил друзей и наживал врагов.
– У вас есть причины не одобрять мое общение с мистером Хайтауэром? – поинтересовалась Лиззи.
– Вероятно, ему удалось произвести на вас благоприятное впечатление. Он умеет показать себя с лучшей стороны. Но есть и другая, весьма неприглядная и опасная. – Джеффри помрачнел. – Особенно – для молодых и доверчивых представительниц слабого пола.
– Вот именно, – подтвердила леди Торнборо. – Полное отсутствие моральных принципов. – Она понизила голос. – Несколько лет назад он увез в Европу некую девицу, кажется, дочь мелкого лавочника.
– О… неужели? – пролепетала Лиззи.
Леди Торнборо кивнула:
– Он жил с ней около года. То есть даже не просто жил, а открыто появлялся с ней на публике. Конечно, мы, англичане, не потерпели бы такого поведения. Но европейцы, похоже, давно забыли о приличиях.
– Наверное… – Голос Лиззи прозвучал так хрипло, что ей пришлось сделать паузу и выпить изрядный глоток пунша. – Наверное, та девушка думала, что он на ней женится.
– Понятия не имею, о чем думают дочери лавочников, – заявила леди Торнборо. – В любом случае она должна была понимать, что такой брак невозможен.
Лиззи словно получила пощечину. Леди Торнборо, такая заботливая и внимательная, вмиг стала для нее чужой и неприятной.
– Разумеется, в конце концов он ее бросил, – продолжала леди Торнборо. – По настоянию родителей. Они пригрозили, что лишат его наследства. Он сразу пришел в чувство, вернулся в Англию и через три месяца женился на Хелене Грэм, дочери богатого фабриканта.
– Женился? – переспросила Лиззи. – Так быстро?
– Родители надеялись, что женитьба благотворно повлияет на него, – сказал Джеффри и, отыскав глазами Фредди, поморщился. – Их надежды не оправдались.
– Я склоняюсь к мысли, что они напрасно вмешались и заставили его вернуться, – сказала леди Торнборо. – Лучше бы он оставался в Европе и развлекался в обществе себе подобных. Этот человек только и делает, что напрашивается на скандал. – Она на секунду умолкла. – О, я вижу миссис Паддингтон. Рия, тебе легче? Мне хотелось бы отлучиться на несколько минут.
– Мне гораздо лучше.
– Я побуду здесь, – сообщил Джеффри.
– Благодарю вас, лорд Сомервилл. Я скоро вернусь, – сказала пожилая леди.
«Можете не торопиться», – мрачно подумала Лиззи, глядя ей вслед.
Вечер, обещавший стать добрым, оборачивался… едва ли не катастрофой. Она лицом к лицу столкнулась с человеком, который однажды едва не разрушил ее жизнь. И услышала, с каким холодным презрением леди Торнборо говорила о «дочери лавочника».
И если обман раскроется… О, ее ждали куда более страшные последствия, чем бесславное возвращение домой из Вены.
Лиззи вдохнула и допила остатки пунша.
Глава 21
Джеффри остановил слугу, взял у Лиззи пустой бокал и поставил его на поднос.
– Принести вам еще пунша?
– Нет, спасибо, – ответила она.
С бодрящими напитками, танцами и прочими радостями на сегодня было покончено. Ей следовало сосредоточиться и трезво все обдумать. Пока ясно одно: с появлением Фредди новая жизнь, которую она так тщательно выстраивала, могла рассыпаться как карточный домик.
Лиззи подняла на барона глаза.
– Джеффри, вы позволите задать вам вопрос?
Он сел рядом с ней.
– Да, конечно.
– Что вы можете сказать о миссис Хайтауэр?
– О миссис Хайтауэр? – удивился он. – Почему вы спрашиваете?
– Просто из любопытства. – Она улыбнулась. – Каюсь, за мной водится такой грех.
– Я знаю о ней совсем не много. В девичестве она жила в Манчестере. А в замужестве… – Джеффри сокрушенно покачал головой. – Хайтауэр обращался с ней ужасно. Насколько я понимаю, поначалу она любила его, но скоро поняла, что он женился на ней единственно ради денег. Все это очень печально. Остается только оплакивать ее и утешаться тем, что она отмучилась и больше не страдает от его жестокости.
– Оплакивать? – с дрожью в голосе переспросила Лиззи. – Значит, миссис Хайтауэр…
Джеффри кивнул:
– Да, она скончалась, и обстоятельства ее смерти представляются весьма подозрительными.
– Что же с ней произошло?
– Она ждала ребенка, но за несколько дней до предполагаемого срока родов ее нашли мертвой у подножия лестницы. Коронер пришел к выводу, что имел место несчастный случай, хотя многие вопросы так и остались без ответа.
Стороннему наблюдателю, вероятно, никогда не пришло бы в голову, что Фредди мог убить свою жену. Однако Лиззи не была сторонним наблюдателем.
– Вы полагаете, мистер Хайтауэр причастен к ее смерти?
– Не знаю. Но после женитьбы он не изменил своих привычек, вел разгульную жизнь и порой неделями не появлялся дома. Миссис Хайтауэр была глубоко несчастна. От постоянных переживаний у нее часто случались приступы головокружения и истерические припадки. Говорят, она могла покончить с собой. Так или иначе, Фредди Хайтауэр виновен в том, что, оказавшись в его власти, она не видела ничего, кроме страданий.
Лиззи набралась храбрости и спросила:
– А что стало с той женщиной, которую он увез в Европу?
Барон пожал плечами:
– Неизвестно. По слухам, она то ли осталась там, где он ее бросил, то ли вернулась в Лондон и занялась проституцией.
– Проституцией?! – «Да я бы скорее умерла!» – чуть не выпалила Лиззи, но вовремя придержала язык.
– Подобного рода истории чаще всего именно так и заканчиваются, – невозмутимо произнес Джеффри и с неожиданным сочувствием добавил: – Бедняжка…
– Вас в самом деле волнует ее судьба? – Лиззи отчаянно надеялась, что он действительно сострадал трагедии бедной заблудшей души – пусть даже и дочери «мелкого лавочника».
– Конечно, волнует, – без колебаний ответил Джеффри. – Хайтауэр воспользовался ею и отшвырнул как надоевшую игрушку. Она никогда не сможет вернуться к прежней жизни. – Он обвел взглядом огромный зал, прекрасно одетых людей, танцевавших под дивную музыку, и столы с изысканными яствами. – А если бы и смогла, то разве была бы счастлива после того, как вкусила богатства и роскоши?
– Думаю, если бы я оказалась в такой ситуации, – проговорила Лиззи, – то для меня было бы самым страшным узнать, что он всего лишь забавлялся и совсем не любил меня.
– Разумеется, – согласился Джеффри. – Вы всегда ставите во главу угла любовь, не так ли? – Его слова прозвучали как обвинение.
– Джеффри, прошу вас, не надо, – взмолилась Лиззи. – Неужели мы снова вернемся к спорам и взаимным упрекам?
Однако он опять удивил ее.
– Вы меня не так поняли. Я не собирался… – Джеффри запнулся и покачал головой. – Я был не прав. Вам с Эдвардом выпало редкое счастье. – Он взял ее за руку. – Хотел бы я знать, каково это – любить и быть любимым по-настоящему.
Сколько раз, глядя на Рию и Эдварда, Лиззи говорила себе то же самое. Но она не могла сказать об этом Джеффри и молча смотрела на него, чувствуя, как слезы застилают ей глаза, и предоставляя ему по-своему истолковать ее молчание.
– Возможно, когда-нибудь вы полюбите вновь, – сказал он тихо.
В этот момент возник краткий перерыв между танцами. Музыка смолкла, и Лиззи показалось, что в зале не было никого, кроме нее и Джеффри, связанных невидимой нитью.
Но вскоре оркестр заиграл снова, и они оба словно очнулись. Джеффри выпустил ее руку, на мгновение прикрыл глаза и вздохнул – как будто пытался восстановить душевное равновесие.
Лиззи же заморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы. «Хватит, – сказала она себе, – пора вспомнить, что я – Рия Сомервилл».
– Боюсь, мое время прошло, – проговорила она с улыбкой. – Однако я слышала, что вы готовитесь предстать перед алтарем.
Джеффри покачал головой:
– Не слишком доверяйте светским сплетням.
– Разве вы не собираетесь сделать предложение мисс… некой достойной юной леди?
– Нет, – произнес он. И не то в шутку, не то всерьез добавил: – Я подожду, когда во главу угла станет любовь.
Значит, он пока не торопился жениться? Опасаясь выдать свою радость, Лиззи отвернулась и принялась наблюдать за танцующими.
Среди них был и Фредди, и она заметила, что он двигался несколько скованно и как-то странно держал левую руку.
– У мистера Хайтауэра что-то с рукой?
– Последствия ранения, которое он получил пять лет назад, незадолго до свадьбы.
– Он был ранен? Как это произошло? – спросила Лиззи, заранее зная ответ.
Джеффри пожал плечами:
– Понятия не имею. Кто-то говорит, что он неудачно сходил на охоту, а кто-то – что дрался на дуэли. По мне, второе больше похоже на правду. Вероятно, он скомпрометировал очередную юную особу и навлек на себя гнев ее отца или мужа. По одной из версий, на дуэли присутствовал Джеймс. Впрочем, до сих пор никому не удалось вытянуть из него ни слова.
Внезапно у Лиззи в ушах зазвучал голос Тома: «С ним был секундант, изнеженный светский щеголь. Увидев, как Хайтауэр, истекая кровью, рухнул на землю, он принялся истерически вопить и, кажется, сам едва не потерял сознание от страха».
Неужели Том говорил про Джеймса? Господи, как тесен мир!
– Что с вами? У вас опять закружилась голова? – встревожился Джеффри.
Лиззи вдруг захотелось признаться ему во всем прямо здесь и сейчас, но она подавила это безумное желание.
– Я просто пыталась вообразить, как Джеймс целых пять лет что-то держал в секрете. Такое никак не укладывается в моей бедной голове…
Джеффри улыбнулся.
– Может быть, не стоит подвергать ее дальнейшим испытаниям? Позвольте, я отвезу вас домой.
Уехать? Или остаться? Лиззи посмотрела в зал, наткнулась на пристальный взгляд Фредди и тут же отвела глаза.
– Благодарю вас, – ответила она. – Я с радостью воспользуюсь вашим предложением. Только сначала мне надо предупредить бабушку.
Джеффри встал:
– Хорошо. Я распоряжусь, чтобы подали экипаж, и буду ждать вас в холле.
Леди Торнборо увлеченно беседовала с миссис Паддингтон. Увидев Лиззи, обе дамы повернулись к ней.
– Рия, дорогая, как ты себя чувствуешь? – спросила леди Торнборо. – Меня беспокоит твоя бледность.
– У меня опять закружилась голова. Если вы не возражаете, я хотела бы уехать.
– Как же так?! – воскликнула миссис Паддингтон. – Ведь бал в самом разгаре…
– Я не стану рисковать твоим здоровьем, – решительно заявила леди Торнборо. – Мы немедленно отправимся домой.
– Бабушка, прошу вас, останьтесь. Мне не хочется доставлять вам лишние хлопоты. Джеффри любезно предложил отвезти меня.
Леди Торнборо на секунду задумалась и согласилась.
Уходя, Лиззи услышала, как миссис Паддингтон сказала:
– Если бы она в свое время обвенчалась со старшим сыном, то сейчас была бы богатой вдовой.
Лиззи остановилась – будто бы для того, чтобы поправить перчатки. Ей очень хотелось услышать ответ леди Торнборо.
– Моя Рия ни в чем не будет нуждаться. Я позабочусь об этом.
– Она еще молода. Вы не думаете подобрать для нее подходящую партию? – осведомилась миссис Паддингтон.
– Мы не должны торопиться. Ее супруг скончался два года назад, но она по-прежнему оплакивает его, – сообщила леди Торнборо.
– Сегодня они с лордом Сомервиллом так хорошо танцевали… Какая жалость, что она не может выйти за него замуж.
Лиззи нашла на перчатке еще одну пуговицу, которую «требовалось» застегнуть. Интересно, что на сей раз ответит леди Торнборо? Несколько дней назад Джеймс сказал то же самое, и она резко одернула его. Но Джеймс шутил, а миссис Паддингтон говорила вполне серьезно.
– В самом деле, жаль, – согласилась леди Торнборо. – Лорд Сомервилл в высшей степени достойный человек. Куда более вдумчивый и ответственный, чем его братья, упокой Господи их души.
Вполне разделяя мнение леди Торнборо, Лиззи мысленно вздохнула, оставила в покое перчатки и быстро направилась к выходу.
Глава 22
Из бального зала доносилась мелодия вальса. Лиззи закрыла глаза и, чуть покачиваясь в такт музыке, невольно вспомнила, как в Вене впервые в жизни услышала настоящий оркестр. Это было божественно.
– Миссис Сомервилл, позвольте еще раз выразить вам мое восхищение, – раздался у нее над ухом вкрадчивый голос Фредди.
Лиззи распахнула глаза.
– Ах, мистер Хайтауэр, вы напугали меня! – Она изобразила звонкий смешок Рии. – Кажется, мои глупые мысли витали Бог знает где.
– Хотел бы я знать, где именно, – отозвался Фредди. – Но как же они посмели покинуть вашу прелестную головку?
На Лиззи Пул его комплименты уже не действовали, но Рия Сомервилл не могла остаться к ним равнодушной.
Она снова хихикнула.
– О, мистер Хайтауэр, вы всерьез полагаете, что мои мысли могут представлять для вас интерес?
– Мне чрезвычайно интересно все, что связано с вами. Не могу передать, как я счастлив возможности наконец познакомиться с обворожительной кузиной моего доброго друга Джеймса Симпсона.
– Доброго друга? – Лиззи слегка пожала плечами. – Я не помню, чтобы Джеймс когда-нибудь упоминал ваше имя.
– Зато я превосходно помню все, что он говорил мне о вас. – Фредди в упор посмотрел на нее. – Должен заметить, его описание лишь бледная копия действительности. Очевидно, как родственник, он не в состоянии в полной мере оценить вашу исключительную привлекательность.
Лиззи кокетливо улыбнулась:
– Мистер Хайтауэр, мне сообщили, что вы пользуетесь репутацией покорителя женских сердец. Уж не пытаетесь ли вы теперь покорить и меня?
– Я бы с радостью отдал жизнь за такую победу.
Спору нет – Фредди был и оставался очень красивым мужчиной. От его улыбки могла растаять даже самая неприступная женщина. Когда-то Лиззи довелось испытать на себе силу этого безотказного оружия.
А Фредди между тем продолжал:
– Однако с моей стороны было бы неуместно докучать вам своими любезностями. Ведь вы – скорбящая вдова.
Он был и оставался не только красавцем, но и хитрецом. На что он намекал? На то, что подлинная вдова не стала бы так флиртовать?
– Вы знаете, смерть мужа была для меня страшным ударом, – доверительно сказала Лиззи. – Но прошло два года и… – Она тяжело вздохнула. – Я смирилась. Моя бабушка уговаривает меня жить не прошлым, а будущим.
– Мудрый совет, – одобрил Фредди. – Отныне я тоже буду смотреть в будущее с надеждой на то, что в один прекрасный день вы согласитесь танцевать со мной. Я только что видел, как вы покачивались в такт мелодии. Завораживающее зрелище. Очевидно, вы большая поклонница музыки.
– Да, мелодия и в самом деле довольно приятная, – с напускным равнодушием произнесла Лиззи. – Однако я, как вы изволили выразиться, «покачивалась» совсем по другой причине. У меня весь вечер кружится голова.
– И вы стоите здесь одна? Так не годится. Прикажите принести вам стул? А может, отвезти вас домой? Я приехал в собственном экипаже.
Лиззи слишком хорошо знала, что именно происходит с женщинами, которых Фредди подвозит в своем экипаже.
К счастью, в этот момент появился Джеффри.
– Не беспокойтесь, Хайтауэр, – сказал он. – Я позабочусь о миссис Сомервилл. Мой экипаж уже у подъезда.
Читать бесплатно другие книги:
