Новый год с летальным исходом Мелякина Оксана
— Он тоже не возражает Владлену Платоновичу? — с легкой иронией спросил следователь.
— Он живет в Петербурге. Мой сын идеально воспитан. Он умен и его начальство это замечает и ценит.
— Так что ваш Герман ответил директору?
— Герман не мой — фыркнула Алевтина Петровна — а ответил он, что требования Владлена Платоновича выходят за рамки его обязанностей и противоречат профессиональной этике, и если он, Герман, не справляется со своей работой — пусть директор увольняет его по соответствующей статье трудового кодекса. А критерии его самореализации и личностного роста — понятия теоретические и слишком субъективные, чтобы Владлен Платонович мог использовать их для определения качества исполнения должностных обязанностей. И много еще в таком же духе. Видите, у него даже словарный запас какого-то робота, а не живого человека. И вообще повел себя прямо как Иван Викторович.
— А какие именно требования, Герман посчитал выходящими за рамки его должностных обязанностей? — прервал Алевтину Петровну следователь.
— Этого я не могу Вам сказать. Я не слышала. Между приемной и кабинетом директора двойная дверь, и я могу слышать только то, что говорится повышенным тоном. А Владлен Платонович никогда не позволяет, не позволял себе говорить на повышенных тонах.
Ожидающим своей очереди крайне неловко было выслушивать откровения секретарши. Гладко выбритое, абсолютно белое лицо Германа покрылось алыми рваными пятнами. Эсмеральда сидела на стуле, с неестественно ровной спиной поджав губы так, что казалось никакая сила, никогда не заставит её открыть рот. Татьяна Михайловна напротив, подалась к двери и слушала откровения Алевтины Петровны с выражением крайнего изумления на лице. Эмма встала и решительно закрыла дверь, лишив нас возможности дослушать до конца предположения секретарши. Впрочем, следователю они тоже видимо достаточно надоели, потому что буквально через пять минут Алевтина Петровна гордо прошествовала мимо нас и ушла, ни с кем не простившись.
Затем в кабинет к следователю вошла Татьяна Михайловна. Она пробыла там совсем недолго. За ней зашла Эмма. А Татьяна Михайловна удовлетворила наше любопытство пояснением, что ничего такого следователь у неё не спрашивал.
— Конечно, вы же не так близки к директору как Алевтина Петровна — съязвила Эсмеральда. — что интересного у вас можно было узнать?
— Так кто же знал, что может пригодиться — отшутилась та.
Эмма тоже ничего рассказывать не стала, но её никто и не пытался спрашивать. Все уже устали и хотелось одного — поскорее уйти.
Дольше всех следователь разговаривал с Германом. Но как мы с Эсмеральдой ни прислушивались кроме неразборчивого «бу-бу-бу» ничего не услышали.
— Лена, идите вы. Мне все равно надо будет ждать, чтобы закрыть кабинет — предложила Эсмеральда, едва вышел Герман.
И я вошла.
— Присаживайся Элен — махнул рукой в сторону гостевого стула следователь. И в этот момент я вспомнила, откуда его знаю. Это же Олег Деточка. Боже мой! Во втором полугодии выпускного класса у нас появился новенький. Его семья вернулась откуда-то с Сахалина. Всеобщее изумление вызывала фамилия Олега. Реакция учителей во время переклички была абсолютно одинакова. «Ничего себе Деточка!» — первой сказала Нина Андреевна (а за ней на каждом уроке повторили остальные преподаватели), когда с задней парты поднимался такой, мягко говоря, немаленький широкоплечий молодой человек. У нас был не самый дружный класс. И после окончания школы мы только один раз собирались вместе. Кое с кем из одноклассников я до сих пор изредка поддерживаю связь, но Деточка выпал из поля зрения сразу по окончании школы и, если честно, я даже не вспоминала о нём. Мы не успели подружиться в школе, но пару раз вполне успешно готовили вместе рефераты по истории. И только он называл меня Элен, объяснив это тем, что с именем Лена у него масса личных негативных ассоциаций, а Элен звучит благородно и даже где-то романтично. Мы похихикали, но эта форма моего имени не прижилась. Близкие по-прежнему называли меня Леной, и только Олег упорно именовал Элен, впрочем, мы с ним после школы ни разу не виделись.
— А ты совсем не изменился — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Ага — заулыбался Олег — остался таким же, как в десятом классе — ты даже не узнала.
— Я просто не ожидала. При таких обстоятельствах меньше всего ожидаешь попасть на вечер встречи одноклассников.
— Я и не хожу никогда на такие мероприятия.
— А я была один раз. Не понравилось. Все изменились. Мы стали взрослыми и чужими друг другу людьми.
— Ну, давай к делу. Что же все-таки у вас тут произошло?
Нужно отдать должное Олегу — он умеет слушать. И весь мой рассказ выслушал внимательно и заинтересованно. Впрочем, я постаралась рассказать все сначала, но без лишних подробностей. Информация о том, кто с кем в каких отношениях показалась мне на данном этапе совершенно излишней.
— А у секретаря с директором «неформальные» отношения? — поинтересовался Олег после того как я замолчала.
— Точно не знаю, но ей бы этого очень хотелось.
— А у тебя какие были отношения с шефом?
— Никаких.
— Так не бывает, чтобы уж совсем никаких, — слегка улыбнулся Олег.
— Бывает — я работаю здесь уже шесть лет. За последние лет пять мы ни разу даже не разговаривали с директором, даже на репетициях в этом году. Сначала руководила всем главный бухгалтер, а потом он. У меня не было роли. Меня на репетициях никто ни о чем не спрашивал. Директор у нас обычно редко общался с сотрудниками. У него был круг приближенных, ему хватало общения с ними. Через них он доводил до исполнителей свою точку зрения, и приближенные передавали его распоряжения. Иногда он совершал обход по кабинетам. Зайдет, поздоровается, что-нибудь скажет и уйдет.
— А что ты знаешь о конфликте Германа и директора?
— А разве был такой конфликт? — фальшиво спросила я. Деточка удивленно поднял правую бровь. Я извиняющимся тоном добавила — только то, что тебе рассказала Алевтина Петровна. Дверь была неплотно закрыта, и мы слышали.
— Ладно — вздохнул Деточка — давай на сегодня закончим.
— А действительно есть основания думать, что Владлена Платоновича убили? — не удержалась я от вопроса.
— Сложно сказать. На первый взгляд несчастный случай. А вот на второй — не знаю. Нужна экспертиза. Бывает всякое. Между нами — у меня есть некоторые причины сомневаться. Надо дождаться результатов вскрытия. Не говори пока никому, ладно? Придет время и все обо всём узнают. И кстати, запиши мой телефон. Вдруг соскучишься — широко улыбнулся Деточка.
Я пообещала молчать, послушно записала телефон и, оставив Деточку с Эсмеральдой, ушла одеваться. Часы показывали двадцать два часа двадцать семь минут. Я устала.
Глава 6
На улице слегка потеплело. Утренний ветер сменился полным покоем. Белоснежный и искрящийся в свете уличных фонарей снег большими хлопьями медленно опускался на землю. Погода располагала к романтическим прогулкам и философским беседам. Прохожих на улице уже почти не было. И мне стало немного страшно. Хорошо, что живу я недалеко от работы. Я прибавила шаг и вскоре уже открывала свою дверь.
Квартира встретила меня темнотой и какой-то звенящей тишиной. В многоквартирном доме звукоизоляция обычно оставляет желать лучшего. Но не сегодня. Шумное семейство из четырехкомнатной квартиры еще вчера уехало встречать новый год в Финляндию, а соседка — пенсионерка из однокомнатной, хоть и смотрела всегда телевизор на полной громкости, но спать ложилась ровно в девять вечера. Даже консьержка сегодня, выключила телевизор и тихо читала книгу.
Чтобы убрать тишину я включила телевизор. Никогда не любила ни новости, ни сериалы — поэтому телевизор у меня на канале «Кухня». Как раз заканчивалась передача о том, как правильно готовить крабов. На экране двое мужчин поставив в нескольких метрах от пляжа прямо в воду раскладной столик, ели приготовленного ими краба, запивая его вином. А в моём холодильнике нашлись ветчина, сыр и соленые огурцы. Нарезав бутерброды — поставила их в духовку и включила чайник. Ужасно хотелось кофе. Почему-то вспомнился приятель бывшего мужа, который всегда говорил, что на уставшего человека кофе действует как снотворное, вызывая засыпание буквально за четверть часа. И надо отдать должное в подтверждение своей теории он легко засыпал после пары чашек бодрящего напитка. Я же обычно не пью кофе вечером. Но только не сегодня. Где то у меня был еще и коньяк. В конце концов, сегодня пятница и завтра можно со спокойной совестью проваляться в постели до полудня.
К тому времени, когда мои бутерброды стали горячими, харизматичные мачо в телевизоре доели своего краба, уступив место улыбчивой молодой женщине. Она готовила мясо с дыней и каждые две минуты повторяла: «будет вкусно», при этом так лучезарно улыбаясь, что мне тоже захотелось попробовать повторить её кулинарный подвиг. Я достала блокнот и принялась записывать рецепт за ведущей.
После еды я легла. Уснуть никак не получалось. В голове крутились события сегодняшнего дня. Убийство или нет? Неужели кто-то из моих коллег ненавидел шефа настолько, что готов был лишить его жизни?
Потом я стала планировать воскресный поход по магазинам — и новый год и подарки близким никто не отменял. Я вдруг подумала, что надо бы позвонить Герману, спросить как у него сложилась беседа со следователем после намёков Алевтины Петровны. Часы показывали половину первого, поэтому вопрос со звонком был снят с повестки дня, а по размышлению вообще снят. Пусть я старомодна, но звонить должен мужчина. В любом случае.
Суббота прошла в домашних хлопотах. Отчего я решила, что вчерашнее событие может аннулировать приглашение Германа? Не знаю. Я достала купленную еще в позапрошлом году ёлку и поставила её в комнате.
А в воскресенье я отправилась в торговый центр за новогодними подарками. Предновогодние магазины похожи на сказку. Все блестит, сверкает и переливается. Я купила родителям большую дорожную сумку и зашла в магазин косметики выбрать что-нибудь сестре. Рассматривая духи, даже не сразу заметила Эсмеральду. Она уже рассчитывалась у кассы за свои покупки. Увидев меня, Эсмеральда приветливо помахала рукой и осталась у входа ждать, когда я выйду из магазина.
Я даже засомневалась, действительно была ли у Эсмеральды связь с директором. Потерять любимого человека и отправиться гулять по магазинам! Я была удивлена. Никаких следов слез! Да, эта женщина явно умеет держать удар! Присмотревшись, я заметила, что черные круги у неё под глазами искусно замаскированы тональным кремом. Да и энергичность выглядела какой-то напускной.
— Алёнушка! Как хорошо, что я тебя встретила — как-то уж чересчур радостно защебетала она — о, я вижу ты уже с покупками. Интересная сумка — собираешься в поездку?
— Нет, купила родителям в подарок. Они у меня путешественники. Собираются весной в Берлин поехать.
— Я тоже за подарками. Праздник есть праздник. Если я себя не порадую, то кто догадается? — несколько натянуто улыбнулась она — давай заглянем в кафетерий.
Мы поднялись на третий этаж в кафетерий. Я взяла капучино с яблочным пирогом, а Эсмеральда зеленый чай без сахара, но с лимоном.
— Зеленый чай и еда не совмещаются — вещала Эсмеральда, — вкус и аромат чая настолько нежные, что убиваются любой едой. В Китае всегда пьют только чай. Да и для фигуры полезней. Ты видела толстых китайцев?
— Я вообще не видела ни одного настоящего китайца — попытавшись улыбнуться, произнесла я.
С фигурой дела у Эсмеральды обстоят далеко не самым худшим образом. Пусть у неё нет талии, но стройность и декольте компенсируют этот мелкий изъян.
Повисла пауза. Я, молча пила кофе, ожидая, что Эсмеральда все-таки скажет, чего она от меня хочет. А она, прихлебывая свой чай мелкими глоточками делала вид, что поглощена процессом чаепития.
— Скажи, Лена — наконец заговорила она — я могу обратиться к тебе с деликатной просьбой?
Первым моим побуждением было сказать, что нет. Но вместо этого я промямлила:
— Если я буду в состоянии её выполнить.
— Я в этом не сомневаюсь. Только ты, со свойственными тебе тактом и скромностью, сможешь это сделать.
— Так о чем речь-то? — возможно, несколько резковато перебила я её, но выслушивать дальше эти фальшивые песнопения у меня не было никакого желания.
— Лена, ты же помнишь, что у нас позавчера произошло?
Вопрос показался мне несколько странным. Такое не забывается. Наверное, публичную смерть руководителя предприятия никогда и никто не назовет обычным рядовым событием. Я только пожала плечами в ответ.
— Дело в том, что супруга Владлена Платоновича сейчас находится в Италии. Следователь, очень приятный мужчина, и, кстати, почему ты не сказала, что знакома с ним? Так вот, следователь, сказал, что раз она все равно возвращается в понедельник то не стоит сообщать раньше. Тело все равно еще в полиции. Вернется Маргарита Михайловна, узнает о случившемся, и решит, как и где хоронить мужа.
— Мне кажется, что надо было позвонить в тот же день. Или еще кому из родственников сказать. Как-то нехорошо получается.
— Я не знаю его родственников.
— Полиция помогла бы найти.
— Вот тебя я и прошу о помощи.
— Да чем же я могу помочь? Я не знаю где искать его родных и никогда не занималась организацией похорон.
— Не нужно ничего организовывать. Этим уже занимаются. Нужно встретить Маргариту Михайловну и как-то поделикатней ввести её в курс дела.
— А почему я? — мне совершенно не нравилась эта идея.
— Алёнушка, дорогая моя, ты же понимаешь, что у меня не сложились отношения с Маргаритой Михайловной, а к тебе у неё никаких претензий нет.
— Лучше будет, если такую новость сообщит кто-то из близких или хотя бы знакомых ей людей, мало ли что — попыталась я воспротивиться неприятному поручению — водитель Владлена Платоновича хотя бы.
— Да ты что! Валера совершенно не подходит для этого. Абсолютно. Конечно, он поедет в аэропорт вместе с тобой и будет делать все что нужно, но поговорить с Маргаритой Михайловной лучше тебе.
Я вздохнула и согласилась. Настроение было безнадежно испорчено. С одной стороны кто-то же должен был взять на себя эту неприятную обязанность. А с другой разве мне трудно было пойти в другой магазин? Если бы я не встретилась с Эсмеральдой, это неприятное поручение досталось бы кому-нибудь другому.
— Когда она возвращается?
— Самолет завтра в половине второго — тяжело вздохнула Эсмеральда.
— А если бы мы не встретились сегодня?
— Я попросила бы тебя об этом завтра. Лена, пойми, у тебя это получится лучше, чем у других.
Настроение покупать подарки у меня пропало окончательно. Без всякого удовольствия я зашла в книжный отдел и стала перебирать блокноты и ежедневники. Может купить Рите блокнот для записи мудрых мыслей и красивую ручку? Или вернуться к косметике? А может остановиться на шестичасовом мастер-классе от шеф-повара? Вдруг там что-нибудь интересное? Рита приготовит нечто особенное своему Косте, а тот введет новое блюдо в меню. Нет. Это какой-то неправильный подарок. Лучше подарить ей прыжок с парашютом. А с другой стороны, если во время этого прыжка что-нибудь пойдет не так — я потом никогда себя не прощу.
У каждого бывало так, что ходишь по магазинам, ходишь, и будто бы и вещей красивых много, а душа ни к чему не лежит. Незаметно я добрела до детского отдела. Может быть, купить подарок с намеком, что мы все ждем, не дождемся пополнения в их семействе? Мне бы такой намек не понравился, значит и Рите тоже не придется по душе.
Кто-то положил мне руку на плечо. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. За моей спиной стояла сияющая сестра.
— Что ты здесь делаешь?
— Подарки выбираю. А ты?
— И я.
— Детский отдел становится актуален? — как мне казалось, деликатно поинтересовалась я.
— Тут телескоп продается. Костька сказал, что все детство о нем мечтал.
— Мечты должны сбываться.
Я подождала, пока Рита купит телескоп, и мы побрели к выходу.
— Как твой корпоратив? — поинтересовалась сестра.
— Закончился трагически. Директор умер прямо на празднике.
— Убили?
— Почему ты решила, что убили?
— А с чего бы ему умирать? Ничем не болел, работал, опять же в выступлении участвовал. Или сердечный приступ? Что полиция говорит?
— Откуда ты знаешь, что была полиция?
— Лена! Ты говоришь, умер. Если человек внезапно умирает, всегда вызывают полицию. Так что они сказали?
— Пока ничего. Сказали надо сделать экспертизу.
— Лена! Как интересно! У вас в конторе убийца! Ты не знаешь кто?
— Да ничего еще не ясно — рассердилась я. И, чтобы отвлечь сестру спросила — а знаешь кто следователь?
— Кто?
— Помнишь, в десятом классе у нас новенький появился, который меня называл Элен?
— Конечно, помню. Фамилия у него какая-то смешная была, и зовут Денис что ли?
— Олег его зовут, и фамилия у него Деточка.
— Ну и ладно, пусть будет Олег — согласилась сестра — кофе хочешь?
— Нет, я уже пила.
— С молодым и красивым кавалером, сбежавшим при моем появлении?
— Рита! — одернула я сестру.
— Молчу, молчу — захихикала она — так с кем пила, колись.
— Я встретила Эсмеральду, а она попросила завтра встретить жену шефа и все ей рассказать.
— А почему ты? — у Риты округлились глаза — пусть сама встречает. Она гораздо ближе к начальнику, чем ты.
— В том то и дело. Поэтому она и не может.
— Интересное кино — протянула Рита — так это она его и убила.
— С чего ты взяла?
— Ну, если дама близка к начальнику, а начальник близок к жене, то отобрать его вопрос чести, а если не отбирается то надо убить.
— Зачем убить? — мне не нравилось, что сестра шутит на эту тему.
— Как зачем? Чтоб не достался никому.
— Ты бы смогла из-за этого убить?
— Если Костик заведет любовницу — то так и сделаю. И даже рука не дрогнет — сверкнула глазами Рита, но видя как у меня вытягивается лицо, тут же добавила — но твоего шефа я не трогала, честное слово.
Подхватив меня под руку, она свернула в пиццерию.
— Леночка, я так кушать хочу, что просто сил никаких нет. Что закажем?
— Заказывай что хочешь.
— Маргариту и две колы — сказала сестра подошедшей официантке.
Глава 7
В понедельник случилась оттепель. Тяжелое свинцовое небо низко висело над городом. С крыш капало, а под ногами текли ручейки. Мы приехали в аэропорт рано, и я почти час сидела в зале ожидания. Проблема была в том, что не только жена шефа меня не знала, но и я её никогда не видела. Поэтому когда объявили нужный мне самолет, я позвонила водителю Валере и попросила его составить мне компанию.
Мы стояли около турникета, мимо проходили пассажиры. Кто-то уже видел своих встречавших, кто-то сосредоточенно шел по своему маршруту видимо никого не ожидая увидеть. А основная масса внимательно вглядывалась в окружающих пытаясь вычленить из встречающих своих. Толпа постепенно редела, а мы продолжали стоять.
— Маргарита Михайловна никогда не выходит в числе первых — произнёс Валерий — а вот и она.
Нам навстречу шла женщина. Ухоженная, элегантно одетая и какая-то совершенно недоступная. Она катила небольшой черный чемодан и ни на кого не смотрела. Аристократка. Мне невольно подумалось, что директор выглядел на её фоне простовато. Не было в нем лоска соответствующего жене. Мы подошли к ней. Мне было трудно подобрать слова. Я прекрасно понимала, что ничем не могу её утешить. Она выслушала новость совершенно спокойно, не проявляя никаких эмоций. Даже выражение лица не изменилось. Затем повернулась к Валере:
— Я так понимаю, вас послали меня встретить и отвести домой?
— Да — водитель тоже казался удивленным такой реакцией.
А я решила, что поеду к ним домой и не оставлю Маргариту Михайловну до тех пор пока не появится кто-нибудь из родственников. Я подумала, что она в состоянии шока. Слишком уж все неожиданно. И слишком невозмутимо она себя ведет.
Остановившись у газетного киоска, Маргарита Михайловна долго рассматривала витрину с газетами, журналами и открытками. Затем купила самый толстый журнал об интерьерах и, запихнув его в чемодан пошла к выходу.
Доехали мы без приключений. Валерий сосредоточенно вел автомобиль, а мы с Маргаритой Михайловной молчали. Меня тревожило её безразличие. Она не плакала и ничего не спрашивала.
Дверь подъезда была заперта. Жена шефа достала ключ, дверь щелкнула и открылась. Консьержки в подъезде нет. Зато есть два лифта. Мы поднялись на восьмой этаж и вошли в квартиру. Она сняла обувь, откатила чемодан в ближайшую комнату и, прикрыв дверь, махнула рукой в сторону арки, за которой видимо, располагалась гостиная.
Маргарита Михайловна ушла вглубь квартиры, а мне ничего не оставалось, как снять сапоги и куртку и пройти в указанном направлении. Это действительно оказалась гостиная. Гостиная, совмещенная с кухней. Очень просторная и очень уютная комната в классическом, или викторианском стиле — я не очень разбираюсь. Большой мягкий диван, много книг, спокойные цвета. Всего здесь в меру, все комфортно и спокойно.
— Хотите кофе? — хозяйка появилась в дверном проеме. Она уже переоделась и выглядела как-то демократичней что ли.
— Хочу. Вам помочь?
— Присаживайтесь за стол, я сама.
Между нами была какая-то неловкость. Совершенно незнакомые люди, ничем и никак не связанные друг с другом. Я на минуту представила, что вот женщине сообщили о смерти мужа, а ей еще приходится быть гостеприимной хозяйкой. А с другой стороны, если я сейчас встану и уйду, она останется совсем одна с этой бедой.
— Может кому-нибудь позвонить?
— Не надо. Я сама сообщу всем.
Она поставила на стол чашки с дымящимся напитком.
— Вас, наверное, удивляет моя реакция на новость? Она и меня удивляет. Я сейчас испытываю противоречивые чувства. Я всегда любила своего мужа и гордилась им — заговорила Маргарита Михайловна — У вас на работе всегда царила особая какая-то атмосфера. Во всяком случае, мне так всегда казалось. Владлен часто повторял, что на работе человек проводит треть жизни, поэтому там важен душевный комфорт. Я слушала его и еще больше им гордилась.
— Владлена Платоновича весь коллектив очень любил — я не была в этом уверена, но мне хотелось поддержать вдову.
— Любил — задумчиво протянула Маргарита Михайловна — некоторые даже слишком любили. Вы не представляете, каким кошмаром стала для меня новость о его романе с Эсмеральдой. Я изредка ревновала мужа, но никогда к Эсмеральде. Никогда! Когда сорокалетняя женщина изображает из себя подростка, изображающего женщину-вамп это, на мой взгляд, просто смешно. Я была страшно расстроена. Я чувствовала себя униженной. И разочаровал меня не столько сам факт измены сколько выбор сделанный мужем. Женщина — показатель вкуса мужчины. И когда Владлен предпочел мне эту вульгарную мадам — я была в шоке. Знаете, я даже узнала об этом как в плохом не смешном анекдоте. Если бы мне кто-нибудь рассказал подобную историю — ни за что бы, не поверила, что это правда.
Как-то вечером мне позвонила давняя приятельница. Мы с Ниной знакомы еще со студенческих времен. Близко не дружим, но, вращаемся в одних кругах. Поэтому я совсем не удивилась её звонку. Она сказала, что супруга в очередной раз повысили в должности и по этому поводу они приглашают нас в ресторан. Тогда только открыли «Бамберг». Ну, вы же знаете этот немецкий ресторан на Союзной?
Я знала. Я даже как-то один раз там была. Надо отдать должное заведению — готовят действительно вкусно и подают множество сортов пива. Официантки одеты в национальные немецкие костюмы, а счет приносят в алюминиевых кружках.
— Мы очень неплохо там посидели — продолжала вдова — во всяком случае, мне всё понравилось.
Нина с Андреем живут недалеко от «Бамберга», и, проводив их, мы отправились к площади ловить такси. Вдруг Владлен вспомнил, что у него назначена какая-то встреча. Нечасто, но иногда такое бывало. По роду своей деятельности муж должен контактировать со многими людьми, а расписание у всех, особенно у власть имущих разное. Мне кажется, я с пониманием всегда относилась к таким вещам. Владлен не тот человек, для которого рабочий день заканчивается в восемнадцать часов. И обычно по каким-нибудь косвенным признакам понятно, что встреча носит именно деловой характер. Машину мы нашли очень быстро. Я села на заднее сидение, назвала водителю адрес и мы поехали, а Владлен стал переходить дорогу. Вы помните, что на Союзной разворот запрещен? Поэтому нам пришлось проехать метров двести и развернуться на кольце. Когда проезжали мимо ресторана, я увидела голосующего Владлена и попросила таксиста остановить. Я решила, что муж что-то хочет сказать. Он держал телефон около уха, и я стала рыться в сумочке, искать свой. Почему мне пришло в голову, что Владлен звонит мне? Тем временем он открыл дверь, плюхнулся около водителя, назвал какой-то адрес и произнес в трубку: «Эсми, моя старуха отбыла домой, буду у тебя минут через 10».
Маргарита Михайловна тяжело вздохнула и продолжила:
— Что можно сделать в такой ситуации? Наверное, развод был бы самым правильным выходом. А куда девать прожитые годы, детей, общее имущество? Я решила не торопиться и все хорошо обдумать. Я приняла объяснения мужа, даже не вникая в смысл извинений. Худой мир лучше доброй ссоры. Не знаю, кто это сказал. И кому такой мир нужен? Да, внешне все осталось без изменений. Знаете, я даже перестала ревновать Владлена. Мне вдруг стало все равно где он и что с ним. Он стал мне никем. Временами я думала, что хорошо бы, если бы он умер. И вот он действительно умер. Но я этому совсем не рада.
Женщина протянула руку к пульту и включила телевизор. Одновременно с музыкальной заставкой новостей разлилась трель звонка домофона. Она вышла в коридор и открыла. Минуты через две позвонили в дверь, и я услышала голос Олега:
— Деточка Олег Романович, следователь городской прокуратуры. Примите мои соболезнования. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы можете сейчас уделить мне время?
— Проходите. Только я не одна.
Я встала и заторопилась прощаться. Мне хотелось уйти. Маргарита Михайловна оставалась с Деточкой, значит, я могу считать свою миссию исполненной.
Вернувшись на работу, я доложила Эсмеральде о том, что вдову встретили, и сейчас она осталась со следователем. Получив «высочайшее одобрение», я вернулась к себе в кабинет. Не успела включить компьютер, как на меня обрушился шквал новостей. Видимо соседки по кабинету уже успели все обсудить, и теперь им не терпелось обменяться новостями со свежим человеком.
— Ну как все прошло? — полюбопытствовала Ольга — Эсмеральда сказала нам, что тебя, возможно, не будет целый день.
— Да, как она приняла новость? — присоединилась к ней Ирина.
— Наверное, вся уревелась, — предположила Ольга.
— Нет, при мне она не плакала.
— Ой, девочки, а мне её очень жалко. Как она теперь совсем одна. — Ольга сочувственно вздохнула и повернулась к своему монитору.
— Да не одна она, у них родственники, наверное, есть — сказала Ирина.
— Родственники это не муж — резонно возразила Ольга.
— Может нового мужа найдет.
— Где ж она в таком возрасте найдет? Можно подумать пятидесятилетние женщины пользуются таким спросом, что женихи выстраиваются в очередь.
— Она обеспеченная вдова — кто-нибудь найдется.
— Зачем ей кто-нибудь. Ей нужен мужчина высокого класса.
— Ой, ну, в крайнем случае, переедет в Италию к дочери. И там встретит себе «Дона Педро».
— Ириша, дорогая, доны в Испании. В Италии — сеньоры.
— Да какая разница, лишь бы ей хорошо было.
— Дамы, еще нынешнего мужа не похоронили — решила я вмешаться в их дискуссию.
— Ой, ты же ничего не знаешь. Пока тебя не было — столько всего произошло. Как только вы с Валерой уехали, к Эсмеральде приходил следователь. Они долго о чем-то разговаривали, даже закрыли кабинет изнутри. Я специально пыталась заглянуть — типа отчет подписать надо, но кабинет был закрыт. Эсмеральда Николаевна крикнула из-за двери, что занята. Потом он ушел, а Эсмеральда провела общее собрание, но не в актовом зале, а в большом холле на втором этаже. Она сказала, что актовый зал теперь опечатан до окончания расследования, чтобы сохранились все следы. Полиция изъяла видеозаписи охраны и всех, кто уходил в четверг поздно, будут вызывать на допрос — рассказала Ольга.
— А Алевтина Петровна тут же стала кричать, — добавила Ирина — что она так и знала, что все подстроено и директора убили, и именно она первая это заподозрила и велела посмотреть ширму. И если бы она видела, кто это сделал — убийца уже сидел бы в тюрьме.
— И еще Эсмеральда сказала, что после новогодних каникул нам пришлют временного директора, кого-то из министерства. А похороны скорей всего будут тридцать первого декабря.
Пока мы разговаривали, рабочий день закончился, и мои соседки убежали домой.
Я помнила о Германе. Но он не звонил и не приходил. Поразмыслив, я решила зайти к нему. Герман был у себя. Он, молча, поднялся, включил чайник и только потом, повернувшись ко мне, сказал:
— Ты первая кто сегодня зашел в мой кабинет.
— Значит, спокойный день и у всех все работает.
Он ухмыльнулся.
— Или все весь день сплетничали, и никто не работал — попыталась я найти другое объяснение.
— Или все решили, что это я кокнул шефа.
— Не думаю. Иначе тебя бы арестовали. А раз ты на свободе — значит, никто ничего не думает.
— Или Алевтина Петровна не разговаривала со следователем.
Мне захотелось сказать ему, что я знакома с Деточкой, и что он вполне адекватный человек и во всем разберется. Но вместо этого я спросила:
— Ты очень поздно ушел в четверг?
— Увы, да. Я ушел последним, уже около одиннадцати вечера.
— А что тут можно делать так долго — изумилась я.
— Лена, если разобраться не так уж и долго. Репетиция закончилась в начале десятого. Так?
— Так.
— У Эсмеральды полетел комп. Я не успел его сделать до репетиции. Пришлось задержаться. Ты можешь себе представить, что было бы, если бы она утром пришла на работу, а компьютер в ремонте? Да и случай интересный. Представляешь, новый компьютер и в нём каждый раз после установки драйверов слетает операционная система. Провожу тестирование — никаких ошибок. Переустанавливаю операционную систему. Все нормально. Устанавливаю драйвера, а после каждого драйвера компьютер перезагружается. После последнего драйвера — сбой системы из-за повреждения реестра. Поскольку память и винт я проверил, повторяю попытки с операционной системой и драйверами. На этот раз сбои произвольны и хаотичны. И любопытный факт: в списке установленных приложений пропадают и уже установленные драйвера. Проблема налицо. Решил проверить железо. На первый взгляд все нормально, но приглядевшись к электролитическим конденсаторам, заметил, что они приподняты над поверхностью материнки и из-под некоторых выпирает резиновая заглушка. Пришлось менять. Этим я и занимался. Мало того, что я ушел поздно в четверг, я еще пришел раньше в пятницу.
— А в пятницу почему?
— Чтобы проверить все ли работает?
— И как?
— Всё идеально. Я отнес компьютер к ней в кабинет, все подключил. И до начала рабочего дня еще успел у себя почту почитать.
Тридцатое декабря прошло как-то незаметно. Не было обычных в этот день визитов постоянных клиентов с поздравлениями. Никого никуда не приглашали. И никаких новостей мы больше не слышали.
Алевтина Петровна поставила в приемной портрет шефа в траурной раме, а перед ним веером разложила пришедшие соболезнования. Правда при этом в углу приемной стояла еще и наряженная елка, и это еще больше подчеркивало какую-то нелепость произошедшего.
Герман не то чтобы повеселел, но как мне показалось, несколько пришел в себя, и что уж совсем меня удивило, пришел к нам со своей чашкой. Он просидел в нашем кабинете почти час, терпеливо слушая нашу болтовню и изредка вставляя словечко-другое.
Глава 8
В день похорон Владлена Платоновича мы не работали. На кладбище пришли почти все сотрудники. И вообще было много людей, суеты, каких-то приличествующих ситуации, но неискренних слов. Дождь со снегом и пронизывающий ветер насколько это возможно сократили время церемонии на кладбище. На поминки пошли не все. Я тоже хотела потихоньку уйти, но рядом появилась Эсмеральда, и, взяв меня под руку, проникновенно произнесла:
— Лена, я тебя прошу, не уходи.
Поминки были в кафе недалеко от дома директора. Все прошло тихо и спокойно. Никто не напился, никто ни с кем не разбирался. Какой-то начальник произнес речь о том, каким замечательным человеком был покойный. Другой знакомый в своей речи сказал, что после смерти Владлена жизнь никогда уже не будет прежней. Алевтина Петровна пообещала вдове и маме Владлена Платоновича никогда их не бросать. Эсмеральда сидела в самом конце длинного стола и была, что называется — тише воды, ниже травы. Через пару часов после начала поминок, я, выразив соболезнования вдове, покинула это печальное мероприятие, ни с кем больше не прощаясь.
Герман заехал за мной в десять. И мы поехали встречать новый год в его новой квартире. Настроение у нас было совсем не праздничное. Наверное, правильным было бы отменить встречу, но похороны подействовали на меня угнетающе, и не хотелось оставаться одной. Машину Герман оставил у подъезда. Новый дом мне понравился. Хотя жизнерадостной раскраски стен в темноте не видно, зато удобная парковка и просторный светлый подъезд производили впечатление. Квартиры располагались по коридорному принципу. Квартира Германа третья от лифта. Пахло свежим ремонтом. Не хватало уюта. Совершенно, на мой взгляд, безликая квартира. Новая обстановка. И в то же время никаких вещей позволяющих сделать вывод об увлечениях или характере хозяина. Жилая комната у Германа объединена с кухней. Я подумала, что скучно, когда в квартире только 2 помещения: комната и ванная. Половину комнаты занимает коричневый диван с обивкой из велюра. На первый взгляд он кажется не просто большим, а огромным. Перед диваном небольшой журнальный столик, а у противоположной стены рабочий стол и шкаф. Ни одной открытой полки. Зона кухни ограничена барной стойкой. Все кухонные принадлежности убраны в шкафчики и от этого кухня кажется совершенно пустой. Я вспомнила свою кухню с выставленными на стол баночками, сахарницей и чайником. Даже ёлка как в модном каталоге была украшена совершенно одинаковыми серебристыми шариками, все ёлочные украшения явно куплены пару дней назад. Я видела такие в магазине. Окно большое и закрыто римской шторой в тон дивану. Порядок, для мужчины даже слишком идеальный. Непонятно, то ли Герман сам по себе такой аккуратист, то ли убрал к моему приходу. Сидя на разлапистом, очень мягком диване я пыталась вести светскую беседу. Герман, отправив в духовку рыбу, доставал из холодильника какие-то баночки и бутылочки, и фигурно выкладывал их содержимое на тарелки.
— Тебе помочь? — вежливо предложила я.
— Нет. С некоторых пор я предпочитаю на кухне всё делать сам.
— Я не знала.
Читать бесплатно другие книги:
