Война. Мифы СССР. 1939–1945 Мединский Владимир
Ни Ефремов, ни остальные присутствующие не знали этого. Верховный ходил и молча набивал трубку. Наконец произнес:
— Раз вы все не знаете, я вам скажу. У Бугрова были: он сам, приказчик и бухгалтер, которому он платил двадцать пять тысяч рублей в год. Кроме того, бухгалтер имел бесплатную квартиру и ездил на бугровских лошадях. Видимо, бухгалтер стоил таких денег, зря Бугров платить ему не стал бы. Вот и весь штат. А ведь капиталист Бугров мог бы набрать и больше работников. Однако капиталист не будет тратить деньги, если это не вызывается крайней необходимостью, хотя деньги и являются его собственностью. — И, помолчав, подумав, Сталин продолжал: — У нас с вами собственных денег нет, они принадлежат не нам с вами, а народу, и потому относиться к ним мы должны особенно бережливо, зная, что распоряжаемся не своим добром. Вот мы и просим вас, — обратился к наркому Сталин, — посмотрите с этих позиций наши предложения и дайте нам их на подпись.
— Я не знаю, — говорил Голованов, — что представил Ефремов на утверждение Сталину, но в одном совершенно уверен, что числа в восемьсот человек там не было.
Сталин не носил никаких орденов — не надо верить парадным портретам, — кроме звездочки Героя Социалистического Труда. Ее он не снимал. Однажды проснулся в день рождения, а звездочка приколота к свежевыглаженному кителю. Дочь Светлана приколола. С тех пор, согласно легенде, и не снимал.
Почему-то мне кажется, что по большому счету он именно так сам себя и воспринимал: как Героя Социалистического Труда.
Когда мы говорим о цене победы, то не задумываемся над тем, что у любой войны есть и цена в прямом смысле слова. Эта главка будет, предупреждаю, скучной. Эта главка будет о деньгах.
2 триллиона 569 миллиардов рублей — ровно столько стоила советской экономике Великая Отечественная война; цифра, точная, выверенная после войны советскими финансистами.
Самая масштабная в мировой истории война требовала столь же гигантского финансирования. Правительству пришлось включать печатный станок, количество запущенных в оборот новых денег выросло за годы войны в 3,8 раза.
Сразу после 22 июня 1941 года гражданам запретили снимать со сберкнижек более 200 рублей в месяц. Были введены новые налоги и остановлена выдача ссуд. Повышены цены на алкоголь, табак и парфюмерию. У населения прекратили принимать облигации государственного выигрышного займа, одновременно обязав всех рабочих и служащих покупать облигации займов новых, военных (всего их было выпущено на 72 миллиарда рублей).
Отпуска — также были запрещены; компенсации за неиспользованный отпуск поступали на сберкнижки, но до конца войны получить их было нельзя. Все для фронта, все для победы. Личные деньги — тоже. А как вы думали?
Это в Америке военный министр Стимсон жаловался генералу Маршаллу: «Как только приходят известия о наших победах, все хотят надеть пиджаки и уйти с работы. Любопытная особенность наших великолепных людей в США в том, что они вовсе не чувствуют себя участниками войны и не видят необходимости в каких либо жертвах….
То, что Америка пережила во время войны, в корне отличается от испытаний, выпавших на долю ее главных союзников. Только американцы могли назвать Вторую мировую войну „хорошей войной“, поскольку она помогла значительно повысить жизненный уровень и потребовала от подавляющего большинства населения слишком мало жертв»[319].
Еще 1943-м Сталин поручил наркому финансов Звереву подготовку послевоенной денежной реформы. Работа эта велась в обстановке строжайшей секретности, полностью знали о ней только два человека: сам Сталин и Зверев.
У Сталина был удивительный, просто звериный нюх на кадры; очень часто наверх он выдвигал людей, еще не успевших, казалось, себя толком проявить. Бывший рабочий «Трехгорки» и командир кавалерийского взвода Арсений Зверев — из их числа. В 1937-м он работал всего-навсего секретарем одного из райкомов Москвы. Но у него было высшее финансовое образование, опыт профессионального финансиста, и вскоре Зверев стал сначала зам. наркома финансов СССР, а спустя 3 месяца уже наркомом.
Как все хорошие бухгалтера, был он уперт и неуступчив. Осмеливался перечить даже Сталину. Имя Арсения Зверева сегодня известно разве что узкому кругу специалистов; в числе творцов победы оно никогда не звучит. Это несправедливо, поскольку именно он сумел сохранить, удержать на краю пропасти финансовую систему СССР. Даже те, кто не любил Зверева — а человеком он был жестким и властным, полностью оправдывая свою фамилию — вынуждены были признавать его исключительный профессионализм.
За счет режима жесточайшей экономии Зверев добился бездефицитного бюджета на 1944 и 1945 годы и полностью отказался от эмиссии.
К победному Маю в руинах лежала не только половина страны, но и вся советская экономика. На руках у населения скопилось слишком много денег; почти 74 миллиарда рублей — в 4 раза больше, чем было до войны.
То, что сделал Зверев — ни до него, ни после повторить не удалось никому; в рекордные сроки, за одну лишь неделю, из оборота было изъято три четверти всей денежной массы. И это — без каких либо серьезных потрясений и катаклизмов.
Спросите у стариков, какая из реформ: Зверева, Павлова или Гайдара — запомнилась им больше всего? Ответ предрешен заранее.
Обмен старых рублей на новые проводился с 16 декабря 1947-го в течение недели. Деньги меняли из расчета один к десяти (новый рубль за старую десятку); хотя понятно, что большие суммы моментально привлекали внимание людей в штатском.
Несмотря на то, что подготовка к реформе держалась в секрете (сам Зверев, согласно легенде, даже запер в ванной собственную жену, и приказал сделать то же заместителям), полностью избежать утечек не удалось. Накануне обмена в столичных магазинах было раскуплено все. В ресторанах стоял дым коромыслом; денег никто не считал. Работники торговли и общепита, спекулянты, черные маклеры легализовывали свои капиталы, скупая любые товары и продукты.
У сберкасс выстроились очереди; при том, что вклады переоценивались вполне гуманно. До 3 тысяч рублей — один к одному; до 10 тысяч — с уменьшением на одну треть; свыше 10 тысяч — один к двум.
Впрочем, в основной своей массе люди пережили реформу спокойно: у среднестатистического советского гражданина больших денег отродясь не водилось, да и к любым испытаниям он давно привык.
«При проведении денежной реформы требуются известные жертвы, — писалось в постановлении Совмина и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947-го, — большую часть жертв государство берет на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более что это будет последняя жертва».
Одновременно с денежной реформой были отменены карточная система и нормирование продуктов; хотя в Англии, например, карточки продержались аж до начала 1950-х, при этом по настоянию Зверева цены на основные товары и продукты были сохранены на уровне пайковых.
Наведя порядок в финансах, Зверев приступил к следующему этану реформы — к укреплению валюты. В 1950 году рубль был переведен на золотую основу, его приравняли к 0,22 граммам чистого золота (грамм, стало быть, стоил 4 рубля 45 копеек).
В те времена басня Сергея Михалкова «Рубль и доллар» о встрече двух противоборствующих валют звучала на полном серьезе, безо всякой иронии:
- И всем врагам назло я крепну год от года.
- А ну, посторонись — Советский рубль идет!
Уже при позднем Хрущеве Зверев долго и тщательно готовился к проведению новой денежной реформы, но осуществить ее лично — не успел. В 1960-м, из-за тяжелой болезни он ушел в отставку, поставив своеобразный рекорд политического долголетия: 22 года — в кресле главного финансиста страны.
22 года — это целая эпоха: от Чкалова до Гагарина.
И это сложное, трагическое время могло сложиться куда тяжелее и голоднее, если бы не этот маленький упрямый бухгалтер — по имени Арсений Зверев.
1944. И солдатский орден Славы на груди
Часть 7
Кадры решают все
Кино о войне
И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть».
Апокалипсис, 7–8
Глава 1
Обратный отсчет в военных фильмах
Великая Отечественная все дальше от нас. Ушли в лучший мир все маршалы и почти все генералы Победы. Те, кто знал истину о войне глубоко, объемно и достоверно. Их мемуары, некогда издаваемые миллионными тиражами, молодежь, увы, не читает, да и не будет уже читать… слишком другое сегодня время. Уходят последние ветераны — последние, кто знает правду о войне, познав ее лично в заледенелых окопах Подмосковья, в руинах Сталинградского тракторного, на ступенях Рейхстага.
Тонны архивных документов: от протоколов заседаний Политбюро до секретной переписки «Большой тройки» — эти архиинтересные документы, также дающие правдивое представление о том, как все было на самом деле — увы, удел немногих архивистов да обладателей ученых степенен по истории.
И даже книги, писанные «по горячим следам» великими советскими писателями, теми, которые Войну прошли сами, — из года в год издаются все реже. Новые поколения вообще читают все меньше и меньше, тем более — литературы, тяжелой, глубокой, о событиях далеких и вроде как «неактуальных».
Живая человеческая память о войне исчезает, растворяется во времени.
Остается лишь коллективный миф, суррогатная память общества, которую сегодня почти тотально формирует масс-медиа и кино.
Именно поэтому я решил посвятить отдельную главу «важнейшему из искусств», одному из главных мифотворцев нашего времени — кинематографу.
Ни в коем случае не пытаюсь пересказывать фильмы, тем более давать им какую-либо художественную оценку. Речь пойдет о кино исключительно с точки зрения исторической мифологии: есть ли исторические ошибки? Сознательные или нет? И самое главное — какие эти фильмы порождают в массовом сознании киномифы? Позитивные, когда можно простить и нечаянные ляпы, и неточности, или мифы черные, оскверняющие нашу память о войне, ставящие подвиг наших предков под пренебрежительное и мерзкое — сомнение.
«Александр Невский» (1938), «Суворов» (1940), «Чапаев» (1934)
Увы, чем дальше мы от войны, тем больше будет мифов на совести кинематографистов
Поток язвительных словес в адрес Михалкова просто вынудил меня в первые же выходные после премьеры отправиться в кинотеатр.
Первой каплей стала рецензия на «Эхе Москвы»:
«Сквозь дорогие видеоткрытки, как улыбка чеширского кота проступало огромное нечеловеческое эго Никиты Михалкова…
Великий фильм оказался величайшим обманом в истории отечественного кинематографа…»[320]
Последней — рейтинг «Афиши»: УС-2 — «три звезды» (из пяти). Выше в рейтинге стоял голливудский фильм с мощным названием «Пипец» — «четыре звезды»!
Стоит упрекнуть Михалкова в нескромности — «Великий фильм о великой войне». В искусственности спасения героев. В некоторой затянутости. Есть масса исторических несоответствий. Кремлевские курсанты сражались под Москвой, но совсем не так как в кино.
Не было никаких штрафбатов осенью 1941-го. Да и попасть в штрафбат мог только офицер, а Котов-Михалков в начале войны таковым не являлся. С уголовной статьей ему светила в лучшем случае штрафная рота — да и то через годик. Странно медсестре пытаться перевязать обгоревшего танкиста бинтом поверх ватника. Ну, и так далее.
Липецкие журналисты разыскали реального комдива Котова — историческое лицо. Только в отличие от киногероя настоящий комдив из лагерей не вышел… Тут, правда, любопытно другое: Михалков-то своего героя на самом деле — выдумал, о существовании реального комдива Котова даже не подозревал. Такое совпадение даже слегка отдает мистикой.
Отдельная странная история — т. н. провал фильма в Каннах-2010. Расскажу буквально в двух словах. Обычно все фестивальные показы выглядят одинаково: конец фильма, титры, вежливые аплодисменты. Пока с минуту идут титры — зал не спеша расходится. В Каннах Михалков будто назло запустил титры на русском — минут этак на 5. Взялся перечислить на кириллице все 700 человек, создававшие фильм. Русской делегации казалось — все, конец, когда зажжется свет, в зале останется одна съемочная группа. Но поразительно — не ушел никто, и когда вспыхнули лампы, переполненный Дворец фестивалей взорвался 20-минутной бурей.
Это был взрыв восторга — искушенная каннская публика встретила фильм так, как ни один до того. На следующее утро западная, а вслед за ней и наша пресса почему-то назовет это «более чем прохладным приемом». Ожидая минимум Гран-при, УС-2 не получил ни одного, даже самого второстепенного приза.
Почему? — недоумевали все. Ответ, думаю, прост. Михалков попытался сделать фильм «проплавославный», «прорусский», получился, соответственно — «проимперский».
Западная критика тут же окрестила его «сталинистским», ибо для них Российская Империя — это не какие-то древности, а близкий и понятный (великий и ужасный) Сталин. Эту Империю они по-прежнему боятся на подкорке, и любое усиление сей гигантской лавины, нависающей на глобусе над старушкой Европой, будет восприниматься Западом с ужасом — STALIN IS BACK.
Думаю, что именно как продукт идеологический, как исторический миф УС-2 — нужное сегодня стране кино. В те дни я предложил: надо сделать так, чтобы этот фильм увидел каждый старшеклассник, каждый солдат, каждый ветеран. Тут же получил в прессе по полной: Мединский предлагает спасти прокат УС-2, загоняя в кинотеатры школьников.
Эх, господа, не прокат я пытался спасти, и не нас с вами — мы еще что-то читали, что-то помним. А нашу с вами смену.
Несчастных ЕГЭнутых школьников, уже почти поверивших, что победу в 1945-м обеспечили союзники. Бритоголовых подростков, вбивших себе в голову, что Гитлер нес русским порядок. Девчушек, которым вообще все пофигу — кроме того, о чем пишут в их глянцевых журнальчиках мини-формата.
Потерянное поколение «Дома-2» отгорожено от нашей подлинной истории гламурно-голливудской стеной толщиной в двадцать лет. Прошибить которую может лишь залп из сотен орудий — такого калибра, как Михалков.
Религия — личное дело каждого русского человека.
Генерал Власов
«Все так и было», — сказал папа Римский о ленте Мела Гибсона «Страсти Христовы». Можно повторить эти слова — и про трогательный фильм Владимира Хотиненко «Поп». История киногероя, отца Александра, вымышленная, но имеет немало пересечений с жизненными историями реальных священников. Скажем, отец патриарха Алексия II Михаил Ридигер был священником в Эстонии.
«Михаил Ридигер духовно окормлял русских людей, которых через Эстонию вывозили на работы в Германию. В лагерях, расположенных в порту Палдиски, в деревнях Клоога, Пылкюла, в очень тяжелых условиях содержались тысячи людей, в основном из центральных областей России. Общение с этими людьми, много пережившими и страдавшими, перенесшими на Родине гонения и оставшимися верными Православию, поразило о. Михаила и позже, в 1944 г., укрепило в решении остаться на Родине»[321].
Или вот другой, совершенно не известный, но тоже совершенно конкретный человек — Георгий Свиридов.
«Инструкции и наставления по службе от немцев и оккупационных властей он не выполнял… как священник, организовывал… сбор помощи военнопленным и другим советским гражданам, находящимся в концлагере»[322].
Реальных исторических прототипов у отца Александра, героя фильма — десятки.
«Большевиков обламывали, а колбасников не перехитрим что ли?», — обращается он к русским священникам, которых на автобусе развозят по вновь открытым приходам немцы. И то правда… Перехитрили. Честно служили Богу, а помощь соотечественникам, телесная и духовная — она как бы прикладывалась. Как бы вырастала из этого служения.
В кино после всех своих скромных подвигов деревенский батюшка Александр арестован НКВД. Тоже — правда, такой несправедливый удел ждал всех приехавших на Псковщину на немецком автобусе священников.
Но в результате-то что? И десяток приемных детишек, батюшкой спасенных, все живы и выросли честными людьми. И церкви с той поры в деревнях так и остались.
Да и большевистское государство с церковью в конце концов примирилось.
Колбасников — перехитрили, большевиков обломали. Победила-таки правда.
И слава Богу.
Скинхед наш — патриотом заделался…
Из фильма
Это было неизбежно. Война стала приключением. Так же когда-то в приключение превратились Гражданская война и революция. Вместо скучнейших «Лениных в октябре» появились приключенческие: «Свой среди чужих», «Неуловимые мстители», «Достояние республики», «Белое солнце пустыни»
У американцев, кстати, Вторая мировая — приключение практически изначально. Много экшна, презрение к достоверности в угоду зрелищности, симпатичный герой, — рецепт известен.
В «Мы из будущего» героев сразу четверо: своего рода киностандарт (мушкетеры с д'Артаньяном, гардемарины, четыре танкиста без собаки, ну и так далее). По сюжету этого первого в России военного кино в жанре «исторической фантастики» герои «проваливаются во времени» — в 1942-й, и вынужденно становятся солдатами.
В интернете смаковали всяческие кино-неувязки. Особенно поразила блоггеров мини-юбка красавицы-санитарки и ее коленки. Действительно — как в такой, прости Господи, одежде было ей на войне ползать под пулями и подбирать раненых? Непонятно.
Удивило публику и то, что в разведку ребят посылает «особист». Зритель у нас, оказалось, встречается грамотный. Представляет, что такое особый отдел штаба полка, зачем существует разведвзвод, и что полковая разведка к задачам этого отдела ну никак не относится.
И все же, несмотря на все неувязки, неизбежные в выбранном жанре, думаю, с точки зрения исторической мифологии, этот фильм — полезен. Все спасает главная идея. Повторю слова одного из интернет-рецензентов:
Мораль проста — какой бы ты ни был урод, а родину, свою родину (а не чужую) надо любить, и как бы страшно ни было — возьмешь винтовку и пойдешь в строй.
В общем, для целевой молодежной аудитории, мозги которой основательно промыты масскультом, в этом нехитром кино все изложено просто и понятно.
Была война. Были мы и враги. Бились насмерть. И ваши деды — были точно такие же как и вы, молодые, красивые, тоже любили и тоже жить хотели.
В финале фильма один из четырех героев, скинхед, вернувшись после всего пережитого в современный Питер, сдирает татуировку со свастикой с собственной кожи.
Доходящая до нелепости концентрация негатива, что предлагают нам создатели «Диверсанта», — это уже не правда, а черный миф о народной войне, причем с отчетливым русофобским оттенком.
Писатель Юрий Поляков
Вот и у нас про войну начали штамповать телепродукт — по рецепту заурядных голливудских фильмов категории «B», «би-муви». То, что оба «Диверсанта» — не полноценное кино, а телесериал, слабое оправдание. В нем не просто банальное незнание истории, скорее — какое-то к ней непонятное презрение.
Все снято с подчеркнутой недостоверностью — словно экранизирована компьютерная игра. Летающая «звездочка» ниндзя в руке советского разведчика… М-да… Фандорина что ли сценарист накануне начитался?
Десантирование из самолета без парашюта — за пределами законов физики и здравого смысла. Скорее — из кино-гонконгской традиции. Но там всякие «крадущиеся тигры и затаившиеся драконы» — и не претендуют на жанр исторического кино.
И главное: вроде бы по замыслу героический фильм просто переполнен нелепой «чернухой». Притянули сюда и дураков-командиров, к тому же поголовно садистов, и особистов-убийц. Заселили ими плотно всю территорию, удерживаемую советскими войсками. Диверсантам-суперменам остается только заливаться в перерывах между своими «невыполнимыми миссиями-1, 2, 3, 4 и т. д.» самогонкой. А что? Пьянство — древнейшая русская традиция, Наш ответ фашистским гадам.
Перейдя линию фронта, герои фильма умудряются попасть именно в «Локотьскую республику» (о ней было выше), причем именно в виде идеального колхоза, точь-в-точь как его рисовала вражеская пропаганда.
Партизаны в Крыму оказываются не нашими, а почему-то — немецкими… Ну да, немцы там были, но они не прятались по катакомбам, а боролись в оккупированном ими Крыму с настоящими нашими партизанами.
Изображенная в кино группа охотников за партизанами, т. н. «ягд-команда» — фальшивый партизанский отряд, — такая же наиредчайшая редкость, как и «локотьское самоуправление». Какой-то тур по экзотике Войны.
То, что немцы забрасывают на контролируемую ими же территорию — Крым 1943 года — своих агентов с парашютами, превращает наших врагов в откровенных кретинов. По той же логике сотрудники НКВД тоже должны были выезжать на задание где-нибудь в Куйбышеве или Красноярске не на «воронке», а на планере — с последующим десантированием на крышу мирно работающего обкома ВКП(б).
Снайперский выстрел героя фильма — из летящего самолета по взрывателю оставленной на аэродроме торпеды — конечно, заботливо окруженной любопытствующими врагами, потряс бы даже создателей «бондиады». Бедняга Джеймс Бонд после этого не просто отдыхает. Он берет длительный отпуск и уходит в запой. Боюсь, что навсегда.
В общем, пародия на войну.
Из рецензии Максима Калашникова: «У создателей „россиянско-либерального“ „кина про войну“ образца 2000-х годов в убогих мозгах крепко засело представление: в Великую Отечественную воевали исключительно немногие герои (как правило, бывшие зэки), а все советское государство во главе со Сталиным только и делало, что им мешало воевать с врагом, норовя все время посадить их за решетку и всячески репрессировать».
Вручать приз за лучший фильм этому фильму… позорящему мою страну, я не буду.
Кинорежиссер Владимир Меньшов
Самое наглое в этой истории — то, что рекламная кампания фильма о детях-смертниках, которых готовит НКВД, строилась на подчеркивании: мол, все это — суровая скрываемая от народа правда. Можете ознакомиться с гигантскими интервью автора сценария о том, как его, подростка, якобы самого готовили к участи смертника.
«На моем курсе было 60 человек — пацаны от 14 до 16 лет, разбитые по пятеркам. Конечно, все со статьями, в основном — убийства»[323].
Что тут добавить? Всяко уж мы изваляли СССР, а теперь вот еще повесили на него преступления самих нацистов — подготовку детей-смертников.
Сценарист от фильма впоследствии отрекся, заявив, что его… обманули. Якобы пока сценарий переходил из рук в руки, содержание кто-то извратил.
Режиссер от фильма тоже отрекся, заявив, что и его… обманули.
Ответственные за выделение на это лживое антигосударственное кино госсредств ни за что, естественно, не ответили.
Скверная вышла история.
Когда «Сволочи» получали киноприз российского MTV (слава богу, хоть не канала «Культура») ведущий церемонию Владимир Меньшов бросил конверт на пол и отказался вручать премию.
Это своеобразный политический, идеологический заказ. Надо вдолбить в головы современной молодежи, что Победу ковали не маршалы Жуковы и рядовые Матросовы, а уголовники.
«Независимая газета»
Фильм снят масштабно. Не банальный сериальчик — полноценное многосерийное кино. Снят, признаемся, талантливо. Хорошие актеры. Динамичный сюжет. Вызвать ненависть и презрение к «Совку» и коммунистам — эту задачу «Штрафбат» решает на все 100 %.
Только вот к исторической правде это насквозь идеологизированное кино имеет крайне отдаленное отношение. От первого до последнего кадра — традиционный набор «ляпов», натянутостей, и тех преувеличений по форме, которые, в конечном счете, полностью дезавуируют содержание.
Суперположительный герой Серебрякова в штрафбате прямиком с 1941-го (хотя штрафбаты опять же — появились во второй половине 1942-го).
Уголовная мразь воюет вперемешку с честными невинно осужденными офицерами (на самом деле они не смешивались, бывшие зэки могли попасть только в штрафные роты).
Штрафник-командир (командирами были только кадровые офицеры — причем лучшие, направляли туда с повышением в звании и денежном содержании).
Пожизненный срок пребывания в штрафбате (в действительности — три месяца максимум, или до первого ранения, или до первого боевого отличия).
Заградотряды с пулеметами за спиной штрафбата (не было такого, у заградотрядов — другие функции).
Штрафников отправляют в разведку — за линию фронта. Не было. Штрафбат не мог выполнять функции дивизионной разведки.
В разведке солдаты добивают своего раненого… Ну, это уже просто прямое оскорбление фронтовикам.
Постоянные политические «разговорчики» в землянках и казармах… Эх, ну это же не курилка во ВГИКе 70-х. Не было в те годы такого, да и не могло быть — боялись.
Наконец, «еврейской темы» на фронте просто не существовало. Были мы и немцы, национальный вопрос — дело более спокойных и в чем-то более глупых времен.
В общем, набор черных мифов, которых авторам было бы легко избежать, прояви они хотя бы минимальную любознательность. Но, не проявили. И не случайно, ибо в одном «Штрафбат» — фильм действительно новаторский. В том, что в нем невежество идет не от лени создателей, а от принципа.
Режиссер Николай Досталь: «У нас официальных консультантов не было, и не было умышленно. Мы понимали, что идем на исторические неточности в угоду художественной выразительности, и не хотели консультанта-историка, который бы нас все время хватал за руку… Уже когда картина была готова, я прочитал в одном из последних интервью Виктора Астафьева горькую, но правильную фразу: „Мы войну выиграли мясом“. Наша картина как раз об этом». (Из интервью создателей фильма на Би-Би-Си).
Впрочем, полностью избежать услуг консультантов творческой группе не удалось. Был задан вопрос: «Где актеры научились так выразительно играть уголовников?» Актер Юрий Степанов ответил: «Были кое-какие консультации и разговоры. Тех, кто прошел штрафбат, почти не осталось, но я лично беседовал с некоторыми людьми, которых можно назвать, скажем так, действующими ворами».
Ничего добавлять не буду — удержусь.
Я виноват. Должен был подставить свою голову, но, извините, не успел.
Из фильма
Этот фильм почему-то так не понравился автору романа «Момент истины (В августе 44-го)», Владимиру Богомолову, что он даже снял свое имя с титров.
Видимо, как бывший контрразведчик автор оставался излишне требовательным к себе и другим. Требовал максимальной точности от всех, от каждого эпизода, каждой детали. В кино же такого достигнуть, увы, практически невозможно.
Помнится, когда кто-то выразил сомнение, будто у СМЕРШевцев существовала такая боевая техника — стрельба по-македонски, т. е. на ходу из двух пистолетов по движущейся цели.
Удостоверение сотрудника СМЕРШ. Настоящее. Как видите, это структура НКО — не «гэбэшная», армейская. На флоте и в НКВД были свои отдельные СМЕРШи
Богомолов ответил сразу же, и, как всегда, подтвердил документами.
В 1934 году в Марселе усташами[324], адептами стрельбы по-македонски, при наличии самой тщательной охраны кортежа были застрелены югославский король Александр и министр иностранных дел Франции Барту. После этого стрельбу по-македонски начали культивировать офицеры советской военной контрразведки. К 1944 году, когда происходит действие романа, стрельба по-македонски культивировалась по крайней мере в семи странах, в т. ч. лучшими агентами ФБР и Скотланд Ярда.
В художественном романе было использовано множество подлинных документов: приказов, сводок, ориентировок, за всяким эпизодом — реальные случаи, воспоминания военных контрразведчиков, архивные данные. Автора консультировал непосредственно бывший начальник ГРУ Наркомата обороны СССР (в 1942–45 гг.) И. И. Ильичев.
В экспертном заключении по роману № 3/14861 от 7 августа 1974 года говорится: «Публикуемые в материале документы, за исключением элементов привязки (фамилии и воинские звания участников событий, время и места действия, порядковые номера соединении и частей), текстуально идентичны подлинным соответствующим документам»[325].
Изданная многомиллионным тиражом книга, а затем многократно показанный по телевизору фильм начисто снесли негативный образ СМЕРШа. Для тех, кто прочел — увидел — и осмыслил произведение Богомолова, нет больше засевших в кустах с пулеметами контрразведчиков, стреляющих в спины драпающим штрафникам.
Теперь мы знаем, чем в действительности занимался СМЕРШ.
Есть капитан Алехин (Е. Миронов) и старлей Таманцев (В. Галкин) — обаятельные, мужественные, умные герои. Есть генерал Егоров (А. Петренко), ради успеха дела готовый перечить чуть ли не Сталину.
А фразы из кино вошли в разговорную речь.
Запомните две условные фразы: «Не могу понять» означает «предельное внимание», «Будьте любезны» значит «полная боевая готовность».
«Как говорил товарищ Христос: ищите и обрящете».
The 50 greatest World War II movies.
1. Come and See (1985)
Directed by Elem Klimov
Журнал TimeOut (Лондон)
И снова скажу — все так и было. Это был план «Ост» в действии, Считается, что в основу фильма легла трагедия Хатыни, белорусской деревни, сожженной вместе со всеми жителями. Но в Белоруссии та же судьба постигла сотни деревень. Еще точнее — вместе со всеми жителями было уничтожено 628 деревень[326], ШЕСТЬСОТ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ.
Погиб каждый четвертый житель Белоруссии.
Обер-ефрейтор вермахта Иоганнес Гердер писал в своем дневнике о пребывании на белорусской земле:
«25 августа. Мы бросаем гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище. Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли таким образом уже деревень десять.
29 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся 12 жителей и отвели на кладбище. Заставили их копать себе просторную и глубокую могилу.
Славянам нет, и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда»[327].
В СССР в Войне погибло около 19 миллионов мирных жителей. По 13 000 детей, женщин и стариков ежедневно, в каждый из 1418 дней войны.
В это не верится… Но — иди и смотри. Поверишь.
Название фильма, неожиданно для советского кино, взято из Библии (Откровение Иоанна): «И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“».
Трагедии и страдания нечеловеческого, буквально библейского масштаба.
Характерно, что в фильме сначала немцы творят свои зверства, а потом — партизаны, мстят. Поначалу хотели фрицев тоже сжечь — тоже по-библейски, око за око — уже облили бензином… но потом что-то их внутри остановило, и поступили по-военному, — расстреляли. Эх, славяне — загадочная душа, нет в них протестантской последовательности….
А сейчас, в современной публицистике ведь как изображается? Партизаны, все как один — заброшенные агенты НКВД, взрывают поезд и за это немцы — в отместку — сжигают деревню. Тогда оккупантов как бы можно понять — а значит, в какой-то мере оправдать. Здесь же все изображено правильно, как и было: массовое партизанское движение стало именно ответом на чудовищные преступления оккупантов.
Сказал бы я, что этот фильм надо показывать по телевидению каждое 22 июня — сиди дома и смотри — чтобы не было иллюзий насчет немецких планов послевоенного обустройства России. Но не могу. Из — за сцен жестокости, натурализма фильм имеет рейтинг +18. Это взрослый фильм.
Действие советского политического триллера разворачивается параллельно: в ноябре — декабре 1943-го и «в наши дни». Нам интересна историческая часть фильма — подготовка немецкой разведкой покушения на Сталина, Рузвельта, Черчилля во время их встречи в Тегеране.
Скорцени Отто (1908–1975)
Диверсант
Главный диверсант рейха австриец Скорцени связался с ультраправыми еще на скамейке Венского университета. А дальше понеслось… В 1939 году зачислен в полк личной охраны Гитлера «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». В 1943-м переведен в VI управление Главного управления имперской безопасности (РСХА), возглавив отдел IVS (саботаж за рубежом), где первым делом наладил широкомасштабное производство фальшивых долларов и фунтов. В 1943-м отряд парашютистов СС под командованием Скорцени высадился в Апеннинах рядом с горнолыжной гостиницей, где содержался под арестом Муссолини. Диктатора эсэсовцы освободили и вывезли в Берлин. В 1944-м такую же штуку Скорцени провернул с венгерским диктатором адмиралом Хорти, когда тот уже решил сдаваться наступаю щей Красной Армии.
В Арденнах в декабре 1944-го Скорцени попытался провести самую крупную диверсию в своей карьере — операцию «Гриф». 2000 (две тысячи) переодетых в американскую форму немецких солдат с американскими танками и джипами были направлены в тыл наступающих войск США. Задумка отличалась масштабностью, диверсантов было точь-в-точь, как, партизан у нашего Ковпака. Но, видимо, Ковпак был похитрее, поскольку умудрялся взрывать мосты да громить гарнизоны всю войну, а вот людей Скорцени быстро вычислили и перебили. Самой обидной для Скорпени неудачей, конечно, стал провал операции в Тегеране. Шанс был уникальный — разом уничтожить Сталина, Рузвельта и Черчилля. Но советская разведка не позволила ему даже высадить своих диверсантов в Иране. После войны обер диверсант предстал перед Американским военным трибуналом, но был… оправдан. Несложно догадаться, почему. После освобождения из-под стражи консультантировал американскую разведку
Такие планы у немцев действительно были. Германский джеймс-бонд Отто Скорпени в 1966 году подтвердил, что имел задание убить или даже похитить «большую тройку» в иранской столице. Создатели фильма взяли лишь один эпизод этого дела — проникновение убийцы на территорию британской миссии по подземному водопроводу, что было на самом деле уже последней, отчаянной попыткой уцелевших остатков немецкой агентуры. Первоначально теракт планировался с куда большим размахом.
«Большая тройка»
«Союзники-антагонисты, руководители государств с противоположными социально-политическими системами, антиподы по происхождению, мировоззрению, жизненному пути в целом. Они искали и находили подходы друг к другу, принимая решения в интересах объединения усилий во имя борьбы против нашествия агрессоров. Ценен не имеющий прецедента в истории опыт сотрудничества руководителей СССР, США и Великобритании, его возможностей и пределов…» — так писал «Военно-исторический журнал» (№ 7, 2005). Лучше профессионального издания военных историков и не скажешь
Немцы узнали о планируемой конференции заранее, расшифровав американский военно-морской код. Первый десант из 6 парашютистов-радистов с самого начала «вела» наша разведка. Когда из радиоперехвата стало ясно, что готовится второй десант спецназа во главе с самим Скорцени, радистов арестовали и склонили к участию в радиоигре.
«Хотя был соблазн схватить самого Скорцени, мы сознательно дали радисту возможность передать условный сигнал провала, чтобы Берлин отказался от второго десанта: „Большая тройка“ уже находилась в Тегеране, и рисковать мы не имели права. Это подействовало, и немцы отказались от направления в Тегеран главной группы во главе со Скорцени… поняли, что у них ничего не получится», — рассказывал один из участников тех событий Геворк Вартанян[328].
У создателей фильма герой-чекист чуть ли не в одиночку рубится с вырастающими из-под земли (отчасти буквально) немецкими агентами. На самом деле в ноябре декабре 1943-го в Тегеране находилось более 300 сотрудников госбезопасности, которых возглавлял лично Берия. На советские спецслужбы была возложена охрана всех трех глав союзных держав. Рузвельт, кстати, из соображений безопасности даже ночевал в советском посольстве.
«Советское и британское посольства расположены рядом через улицу до сих пор. Пробив стенки в зданиях посольств, с помощью шестиметровых щитов перегораживали улицу и создавали временный проход между дипмиссиями. Рядом находились наши зенитчики, пулеметчики. Четырьмя кольцами охраны были окружены посольства» (Г. Вартанян).
Вы спросите, почему для переговоров «Большой тройки» было выбрано такое странное место — Тегеран? Дело в том, что Северный Иран с августа 1941 года де-факто находился под советским контролем: через него шли поставки по ленд-лизу, — более значительные, чем арктическими конвоями.
Жаль, что в фильме вся масштабная деятельность нашей разведки по обеспечению успеха Тегеранской конференции свелась лишь к одному малозначительному эпизоду.
Но по сути все правильно. Собирались немцы убить Сталина, Черчилля и Рузвельта? Собирались. Очень старались, и возможность имели. Получилось у них? Ни черта! Офицеры НКВД оказались профессиональнее и умнее спецов из германской разведки. Молодцы наши.
— Ну могём!..
— Не могём, а могем!
Из фильма
Вот фильм, в котором все хорошо. Историческая основа — твердая. Настроение — правильное. Кино, хоть и про войну, хоть и гибнут в нем герои, а все равно — жизнеутверждающее, настоящее «летчицкое». В 5-м гвардейском истребительном авиаполку действительно была «поющая эскадрилья». И немецких асов наши летчики били исправно, и в музыкальном ансамбле пели. Кто сказал, что надо бросить песни на войне?
За время войны 82 летчика этого полка не вернулись из боя. И кажется мне, что эти совсем молодые люди хотели бы, чтобы потомки запомнили их такими, как в фильме: красивыми, бесстрашными, жизнерадостными.
Надо, Федя, надо… Комедийного актера Алексея Смирнова утверждать на роль в «Стариках» не хотели. Мол, кино о войне, а все смеяться будут. Выручило то, что Смирнов оказался ветераном — был во время войны разведчиком. Кавалер двух орденов Славы
Когда Леонид Быков организовал предпремьерный показ в ДОСААФ, Покрышкин, — трижды Герой — с трудом сдерживал слезы: «Все так, как было…» Покрышкин вместе с Кожедубом были неформальными консультантами фильма, а главный герой «Стариков» получил Фамилию Титаренко в честь постоянного ведомого Кожедуба, гвардии майора Дмитрия Титоренко. Изменили всего одну букву.
За каждым, даже незначительным, эпизодом в знаменитом фильме (скажем, механик крестит уходящий в бой самолет) — случаи из жизни, воспоминания ветеранов-летчиков.
«В начале взлетной полосы поблескивали в лучах восходящего солнца свежей краской два тупоносых истребителя Ла-5. На левом борту каждого надпись: „Веселые ребята“, а на правом — „От джаз-оркестра Л. Утесова“…
Леонид Осипович передал летчикам формуляры самолетов. Супруга Утесова преподнесла гвардейцам патефон с большим набором пластинок. „Веселые ребята“ — первоклассные самолеты конструкции Лавочкина — пользовались большой популярностью»[329].
У каждого героя, даже второстепенного, был реальный прообраз. Но фильм — не учебник истории. Вот, скажем, так и не ясно до конца, кто точно стал прототипом Маэстро — Титаренко.
Чаще называют дважды Героя Советского Союза Попкова В. И. Он прибыл на фронт со своим патефоном, за что сразу же получил прозвище «Маэстро». И позывной у него был такой же — как у Титаренко в кино. Вообще, деталей его фронтовой биографии хватило сразу на двух героев фильма — Маэстро и Кузнечика[330].
Но командовал настоящей «поющей» (или «музыкальной») эскадрильей другой летчик — Герой Советского Союза Лавейкин И. П., отец космонавта Лавейкина. Именно он организовал в ней ансамбль. К тому же Лавейкин был лучшим футболистом в полку — футбольный эпизод есть и в фильме.
В общем, как у нас всегда: героев на войне больше, чем героев в кино.
Но вот чего мне жалко — так того, что в фильм не вошел финальный эпизод боевой биографии одного из упомянутых прототипов Титаренко — И. П. Лавейкина.
1 мая 1945 года в небо над Берлином поднялись 18 советских истребителей. Среди них была машина Лавейкина. Под закрылками самолета ведущего группы находилось Красное знамя. На высоте 800 метров летчики эффектным строем пролетели над самым центром города, где еще вовсю шли ожесточенные бои. Ведущий группы выпустил посадочные щитки. Кумачовое полотнище с надписью «Победа!» на глазах у тысяч солдат — под тяжестью прикрепленных к его углам грузиков медленно и неотвратимо — опустилось на купол Рейхстага…
После споем, Лизавета. Вот выполним боевое задание и споем. Обязательно споем.
Из фильма
Редко бывает, чтобы фильм настолько точно повторял книгу, по которой он снят. Отличается он от повести Бориса Васильева «…A зори здесь тихие» не больше, чем на это отточие перед названием.
В основе фильма/книги — история пяти юных тыловых девушек-зенитчиц во главе с прошедшим две войны и комиссованным по ранению старшиной, которые смело вышли на перехват двух немецких парашютистов… А столкнулись неожиданно — с 16 немецкими коммандос.
Фактическая история для сюжета была такая. В советский тыл были заброшены три немецких десанта, чтобы перерезать железную дорогу на Мурманск — это была важная артерия, по которой шли поставки по ленд-лизу. Две группы были ликвидированы, а третья скрылась в карельских лесах, где и натолкнулась на отдаленный разъезд. На нем было несколько раненых советских солдат и стариков, вооруженных винтовками. Не дрогнув, приняли они неравный бой. Сражались с элитой вермахта — десантниками-парашютистами, и удержались, пока не подошла помощь. После боя в живых остался только один старик-сержант. Как в книге, так и в фильме.
Писатель Борис Васильев в своем военном прошлом одно время командовал женским батальоном. Героический эпизод на далеком разъезде он переосмыслил, вместо раненых красноармейцев — изобразил вчерашних школьниц-девчонок, сделал эту реальную историю еще более драматичной, разрывающей душу. Что ж, честь ему и хвала. В Великую Отечественную воевало 300 тыс. девушек — доброволок по 17–18 лет, так что в истории нет ни слова против исторической правды. Это памятник им всем.
В этом, возможно, лучшем фильме о войне как-то мало крови, и вообще — не так много трупов. Хватит примерно на 10 секунд классической голливудской кинобойни. Но при этом сцена, где Лиза Бричкина погибает в трясине, проваливается, пытается вырваться, ее засасывает по пояс, по груди, плечи и наконец, только овал лица и судорожно вдыхающий воздух нецелованный девичий рот — хватает последние глотки воздуха — наверное, одна из самых страшных, снятых на пленке.
Было у этой беспощадной войны и такое — женское лицо…
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
Самая знаменитая фраза советского кинематографа
Штирлиц — давно уже народный, фольклорный герой. Фильм этот мы не просто любим, а знаем практически наизусть. Так что если я укажу на несколько исторических неточностей, то не для того, чтобы поглумиться над авторами (как нелепо поглумились над ними, показав принудительно «раскрашенный» на компьютере фильм на ТВ), а лишь с одной целью — напомнить читателю про это замечательное кино. Будь моя воля, поставил бы где-нибудь недалеко от Лубянки Штирлицу памятник. Это был бы памятник и сотням героев советской разведки, большинство которых так и засекречено по сей день, и гениальному Вячеславу Тихонову, и Татьяне Лиозновой, и всем создателям великого кино о Великой тайной войне.
Итак, вспомним несколько эпизодов.
В машине столь видного нациста, как Штирлиц, есть радио. Вообще-то в те годы — страшная редкость, но, предположим, ему — разрешается. И когда он везет пастора Шлага к швейцарской границе, они слушают песню Эдит Пиаф «Нет, я ни о чем не жалею». Пастор, человек образованный, вероятно, знает французский и неодобрительно качает головой. Текст в песне такой… не пуританский. Эпизод яркий, запоминающийся. Правда, эту песню Пиаф запишет только через 15 лет — в 1960 году.
Мюллер Генрих (1900–?)
Группенфюрер СС, шеф гестапо
Исполненный удивительного зловещего обаяния образ, созданный Леонидом Броневым, совпадает с его прототипом только в склонности к мрачному юмору, Мюллер не был округлившимся улыбчивым злодеем в черной униформе. Напротив, это был поджарый, сухой, предпочитавший строгий гражданский костюм… злодей. Тут не поспоришь. Ко всем злодеяниям Рейха Генрих Мюллер, или «Хайни», как называли его коллеги, приложил свою тяжелую руку. Кстати, у этого персонажа — действительно, как в кино, было лишь среднее образование.
На Первой мировой Мюллер дослужился лишь до вице-фельдфебеля.
Устроившись в Веймарской республике в полицию города Мюнхена, тоже звезд с неба не хватал — ни образования, ни покровителей. Рос себе потихоньку (ассистент, секретарь, старший секретарь, инспектор-криминалист). Сажал то коммунистов, то нацистов, вообще всяких смутьянов.
Хотя его карьерный взлет после 1933 года, а особенно орден Крови, который давался участникам мюнхенского «пивного» путча 1923 года, говорят о том, что все, возможно, было не так просто.
Читать бесплатно другие книги:
