Война. Мифы СССР. 1939–1945 Мединский Владимир

Из казусов. Хрущев зачем-то в 1956 году наградил орденами Суворова короля Камбоджи Сурамарита и его сына принца Сианука, а в 1959-м — императора Эфиопии Хайле Селассие I.

Орден Суворова сохранился в наградной системе Российской Федерации — хотя награждений не было, и статуса — тоже. Но в сентябре 2010 года это упущение было президентом Медведевым исправлено — теперь это снова полководческий орден. Выглядит он иначе, чем тот, что был у Жукова и Сталина, но повторяет его мотивы[184].

Орден Святого

Появление ордена Кутузова было логичным. Победа над Наполеоном упоминалась и в речи Молотова 22 июня 1941 года, и в речи Сталина «Братья и сестры!» Страна жила с растущим убеждением, что гитлеровские полчища будут разгромлены и изгнаны так же, как Бонапарт — Кутузовым.

А вот орден Александра Невского — поистине неожиданный. Во-первых, Невский был Великим князем — считай, царем. Во-вторых, Невский — святой, канонизированный Русской Православной церковью. Наконец, в царской России существовал императорский орден Св. благоверного великого князя Александра Невского.

Все идеологические препоны победило… кино. С началом войны вновь был выпущен на экраны эйзенштейновский «Александр Невский» с его рефреном «Кто с мечом к нам придет — от меча и погибнет», с ораторией «Вставайте, люди русские!», с победой над Тевтонским орденом, т. е., в массовом представлении, немцами.

Художник, работавший над эскизом, взял в качестве образа лицо актера Николая Черкасова в роли Александра Невского — портретное сходство сохранилось на ордене и в металле! Кстати, художник не побоялся использовать мотивы дореволюционного ордена. В результате красная звезда наложена на ту, что использовалась в царской России, ее красные лучи напоминают красный крест царского ордена, а бердыши соседствуют с серпом и молотом. Эклектика, конечно, но, по мнению фалеристов, это самый красивый орден сталинского СССР.

Верховному он, кстати, тоже сразу понравился, обычных в таких случаях мучительных утверждений не было. И, думаю, дело тут не в эстетике, а в политике. То, что складывалось в голове у Сталина, тоже выглядело эклектикой — объединением несочетаемого. Под знаменем Ленина — путем Российской Империи.

Указом Президента от 7 сентября 2010 года орден Александра Невского вернулся в наградную систему нашей страны. Теперь это орден гражданский, а выглядит он так же, как тот, что был в царской России.

…А ведь среди сталинских полководческих орденов был еще один — имени снятого! В 1943 году главком ВМФ адмирал Николай Кузнецов предложил Сталину учредить полководческие ордена для офицеров флота: Нахимова и Ушакова.

Кузнецов Николай Герасимович (1904–1974)

Адмирал Флота, нарком ВМФ, Герой Советского Союза

«Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» — это не только человек, но и пароход, точнее, авианосец, тяжелый авианесущий крейсер. Лучший памятник флотоводцу, чье значение в истории Войны еще остается недооцененным. Кузнецов был самым молодым наркомом в Союзе — назначен на эту должность в 34 года и оставался на ней всю войну. Единственный из советских военачальников, кто заблаговременно официально распорядился привести своих подчиненных в состояние полной боевой готовности. (По крайней мере, так считается. Но есть данные, что подобный приказ был отдан всем военным округам — из Москвы.) 19 июня 1941 года по флоту была объявлена «готовность № 2». А после 23 часов 21 июня Кузнецов передал сигнал — «готовность № 1». Лично позвонил в Таллин (Балтийский флот), в Полярное (Северный флот), в Севастополь (Черноморский флот) и приказал, не дожидаясь посланного сигнала, немедленно перевести флоты на высшую готовность — боевую.

22 июня корабли и морская авиация дали немцам достойный отпор. Так, собственно, продолжалось всю войну. Несмотря на потери военно-морских баз на Балтике (Таллин) и на Черном море (Севастополь) воевали советские моряки достойно.

…Он скончался в 70 лет, будучи вице-адмиралом (по-армейски генерал-лейтенантом) в отставке. На его могиле долгое время не было указано воинского звания. Семья считала, что несправедливо это — писать «вице-адмирал». Блестящий Кузнецов всегда вызывал зависть коллег, смущал своей популярностью власть, да и в своих сочинениях не стеснялся критиковать партийное вмешательство в дела армии. В результате его после войны дважды снимали с должности, и даже понижали в звании, а его роль в войне замалчивалась на протяжении десятилетий.

Высшее для военного моряка звание — Адмирал Флота (по-армейски — маршал) ему восстановили только в 1988-м

Хотя в СССР намного известнее была фигура адмирала Нахимова, нарком Кузнецов настоял, чтобы по статуту орден Ушакова был выше. А уже в XXI веке Флотоводец Ушаков, не потерпевший на море, как Суворов на суше, ни одного поражения, был причислен Русской Православной церковью к лику святых.

Орден Ушакова 1-й степени стал самым редким в истории советских наград, за исключением ордена «Победа». За годы войны им было награждено всего 25 человек.

Знак № 1 ордена Ушакова 2-й степени получил командующий Кронштадтским оборонительным районом вице-адмирал Юрий Ралль, который служил еще в императорском флоте. Прабабушка Ралля по материнской линии была племянницей самого адмирала Федора Ушакова[185].

По Указу Президента «О мерах по совершенствованию государственной наградной системы Российской Федерации» теперь этим орденом награждаются офицеры из числа командования Военно-Морского Флота.

Орден Сталина

Этот проект не был осуществлен по «вине» одного человека — того самого, чье имя должен был прославлять. Идея поместить светлый лик Виссарионыча на советские награды получила хождение еще до войны, и он действительно появился — на пяти медалях.

Но когда 22 июня 1945 года в Политбюро было внесено предложение учредить орден Сталина, дело как-то заглохло. В 1949 году проект ордена был, наконец, разработан, и даже подготовлен проект указа Президиума Верховного Совета СССР:

«В ознаменование 70-летия со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина и принимая во внимание его исключительные заслуги перед советским народом в деле создания и укрепления Советского государства, строительстве коммунистического общества в СССР и обеспечении исторических побед советского народа в Великой Отечественной войне, учредить орден СТАЛИНА…»

Когда бумаги принесли на утверждение, Сталин якобы внимательно все изучил и сказал: «Сейчас не надо. А когда умру, делайте, что хотите».

Офицеры с погонами

1 марта 1917 года Совет рабочих и солдатских депутатов издал приказ № 1 «О демократизации бывших армии и флота». Неплохо звучит? Бывшая армия, бывший флот. По этому приказу офицеров не стало. Скоро многих из них не стало и физически. Обратите внимание, все это происходило еще до Октябрьского переворота Ленина — Троцкого.

С тех пор в РККА к командирам обращались не по званию, а по должности, например, «товарищ комполка». Когда вольница гражданской войны схлынула, стало ясно, на сколько это неудобно. Ввели служебные категории от — К-1 до К-14. Тут неизбежно вспоминается милая американская комедия «К-9, полицейский пес». Кстати, К-9 и был «товарищем комполка».

Знаками различия для младшего комсостава служили весьма идиотски выглядящие треугольники (К 1–2), для среднего — схожего вида квадратики (К 3–6), для старшего — прямоугольнички (К 7–9). Наконец, ромбики (их звали жестко — РОМБАМИ, хотя по размеру это, конечно, были ромбики) предназначались для генералитета: от К 10 и выше. Во всей этой нелепой геометрии было что-то ненастоящее, игрушечное. Еще до войны в армию вернулись звания: подполковник, полковник, генерал, адмирал.

А в начале 1943 года войскам объявили указ Президиума Верховного Совета СССР за подписью Калинина: «Удовлетворить ходатайство Народною комиссариата обороны и ввести, взамен существующих, новые знаки различия — погоны для личного состава Красной Армии». Причины не разъяснялись. По ходатайству — и все.

Если вспомнить историю, погоны, как и гвардия, появились при Петре I. Тогда они имели прикладное значение: погон был один — на левом плече — и удерживал от сползания патронную сумку. Знаками различия у нас их сделали только в 1762 году. Прежде всего — чтобы было видно отличие солдата от офицера. Одновременно с погонами в армию вернулось и это слово.

Надо ли было затевать обновление униформы в момент высочайшего напряжения сил? Ответил солдатский фольклор: «В погонах фрица погоним». У меня нет уверенности в том, что эта пословица не была придумана армейскими пропагандистами. Но по смыслу все равно она была правильная: после Сталинграда в войне наступил перелом. Его зримым, бросающимся в глаза отражением — стали погоны русской армии.

Маршал Василевский рассказывал, что их с Жуковым вызвали в Ставку как раз, когда они занимались планированием наступления под Сталинградом. Сталин сообщил военачальникам, что в армии будет введено единоначалие, а институт военных комиссаров будет упразднен. Цель — поднять авторитет командного состава. Потом Василевского и Жукова пригласили познакомиться с образцами погон[186].

Начальник тыла РККА генерал армии Хрулев вспоминал, как на просмотре формы нового/старого образца Сталин подшучивал: «Вот, товарищ Хрулев предлагает нам восстановить старый режим»[187]. Между прочим, шутки шутками, а воспринимались эти реформы в армии неоднозначно[188].

Голованов рассказывал: на некоторое время кабинет Сталина превратился и выставочный зал со всякими вариантами новой формы. Чего только не напридумали! И эполеты, и лента через плечо…

Сталин смотрел-смотрел и спросил:

— А какая форма была в царской армии?

Принесли китель с капитанскими погонами.

— Сколько лет существовала эта форма? — спросил Сталин.

Ему ответили: несколько десятилетий. Изменилось только количество пуговиц на кителе — было шесть, стало пять.

— Что же мы тут будем изобретать, если столько лет думали и лишь одну пуговицу сократили! Давайте введем эту форму, а там видно будет, — сказал Сталин[189].

Интересный момент для политиков и особенно пиарщиков: эффектное, но на самом деле чисто символическое введение погон совершенно затмило собой другую часть реформы — поистине революционную — исчезновение из армии комиссаров. Часть из них — наиболее дельных — отправили переучиваться на командиров, остальных сделали замполитами.

Александров Александр Васильевич (1883–1946)

Композитор

«Священная война» — гениальное произведение, написанное гениальным (теперь, по прошествии стольких лет, это слово уже можно произнести) русским композитором. Таким же, как Мусоргский или Глинка.

Он родился в рязанской деревне и пел в церковном хоре. Приехавший из Питера земляк, солист Петербургского церковного хора, сразу разглядел в крестьянском мальчике талант и уговорил отпустить его учиться. Классическая история самородка из народа — Ломоносова. Сурикова… Регентские классы в Петербургской придворной певческой капелле, Петербургская, потом Московская консерватория, учителя — Римский-Корсаков, Глазунов, Лядов. Это было похоже на сказку. Патриарх Тихон пригласил его регентом в Храм Христа Спасителя, и Александров проработал там до 1922 года. Да, автор музыки Гимна СССР (первоначально — «Гимна партии большевиков») был регентом в московском кафедральном соборе. В 1928 году создал Краснознаменный ансамбль песни и пляски (ныне — имени Александрова).

В начале войны в руки маэстро попала газета со стихами Лебедева-Кумача. «Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой…» Как рассказывал внук композитора, прочитав стихи, он тут же взял газету и уехал домой. «К вечеру песня была готова. Ночью вызвали артистов ансамбля, дед разлиновал на доске мелом ноты, написал стихи, и к утру песня была выучена. Уже утром следующего дня „Священная война“ начала выполнять свой солдатский долг. Ансамбль исполнил ее для солдат, уходящих на фронт на Белорусском вокзале. Причем солдаты все встали и молча стоя слушали песню… Она звучала семь или восемь раз, и солдаты садились в теплушки, исполняя песню наизусть». Сразу после войны Александров был на гастролях в Чехословакии. Германия — рядом, как не посмотреть на поверженный рейхстаг? Он поехал в Берлин — и не выдержало сердце

А впереди была еще отмена «Интернационала» как Гимна СССР и принятие вместо него бессмертного произведения Александрова/Эль-Регистана/Михалкова:

  • Союз нерушимый республик свободных
  • Сплотила навеки Великая Русь.
  • Да здравствует созданный волей народов
  • Единый, могучий Советский Союз!
  • Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
  • И Ленин великий нам путь озарил.
  • Нас вырастил Сталин — на верность народу,
  • На труд и на подвиги нас вдохновил!
  • Мы армию нашу растили в сраженьях,
  • Захватчиков подлых с дороги сметем!
  • Мы в битвах решаем судьбу поколений,
  • Мы к славе Отчизну свою поведем!

С новым гимном страна и армия встречали новый, 1944 год.

Matrosoff, Gastellow & Maresyev

В американской армии было два знаменитых офицера по фамилии Келли.

Лейтенант Келли — палач, виновник бойни во вьетнамской деревне Сонгми. Его джи-ай 16 марта 1968 года расстреляли из пулеметов 500 женщин, детей и стариков.

Капитан Келли — герой, направивший в Тихом океане свой объятый пламенем самолет на японский линкор через три дня после нападения Японии на США. Это был первый подвиг, совершенный американцем на Второй мировой, — и пришелся он как нельзя кстати. Огненный таран пилота Келли 10 декабря 1941 года был просто необходим для поднятия духа американских войск после катастрофы Перл-Харбора.

Капитан Келли был посмертно удостоен высокой награды, о нем говорил Рузвельт, в честь него соорудили монумент, и всю войну его подвиг служил примером для американских солдат.

А после войны выяснилось, что все было… не совсем так.

«Летающая крепость» В-17, которой командовал Келли, действительно атаковала японский линкор — с большой высоты. Сбросили три бомбы, не попали. А вот японские истребители прикрытия, обнаружив американский бомбардировщик, атаковали — и попали. Когда самолет начал падать, Келли попытался удержать машину, давая возможность товарищам спрыгнуть с парашютами. Его собственного падения в океан никто не видел. По воспоминаниям японского летчика, поврежденная «летающая крепость» скрылась в облаке и рухнула в океан. За вечерним саке японцы долго обсуждали безрассудство храброго янки, который в одиночку решился атаковать эскадру.

Думаю, что, хоть тарана не было, Келли вел себя героически. И напал бесстрашно, и товарищей выручал. Даже больше того. Считаю правильным, что пропаганда США придумала этот таран. Так вместо еще одного потерянного самолета — «летающей крепости», которую якобы было невозможно сбить, — родился подвиг настоящего «янки». Так что капитан Келли погиб не напрасно.

Маринеско Александр Иванович (1913–1963)

Моряк-подводник, Герой Советского Союза

Маринеско — неудобный, нетипичный герой. Во-первых, после войны сидел. За прогулы — такие были времена — и «хищение социалистической собственности». Дали ему, правда, по тем суровым временам всего три года, значит, совсем какая-то мелочь. Во вторых, пил.

В-третьих, происхождение. Отец — румын, служил на королевском флоте. В многонациональной Одессе, откуда Маринеско родом, это ничего не значило, а вот на службе — червоточинка, тем более что мы с Румынией воевали. И слава его не такая безмятежная, как, скажем, у Покрышкина-Кожедуба, были и ошибки, и срывы. Но именно он 30 января 1945-го, проявив удивительную для своего буйного южного характера нордическую выдержку и скрупулезность, в одиночку — уничтожил в районе Данцига немецкий военный транспорт «Вильгельм Густлов». Это был самый большой из потопленных нашими немецких кораблей. Погибли 1300 немецких подводников, среди них — полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры.

И именно Маринеско в том же боевом походе потопил еще один военный транспорт — «Генерал Штойбен», перевозивший 3600 танкистов, коих хватило бы на укомплектование нескольких танковых дивизий.

Его небольшая подлодка «С-13» нанесла немцам урон, сравнимый с ударом целой армии. Якобы после этого Гитлер назвал Маринеско личным врагом № 1, а в Германии был объявлен трехдневный траур.

В общем-то, было за что — в ледяных водах Балтики наш капитан устроил вермахту катастрофу масштабом в несколько «Титаников». Из воспоминаний выжившего на «Густлове»: «Толпы людей брали штурмом спасательные шлюпки, и речи не было об исполнении знаменитой заповеди „Женщины и дети первыми!“. Никто никому не подчинялся, верх брали те, кто был физически сильнее. Многие шлюпки, покрытые льдом, не могли быть спущены вообще, а я наблюдал, как у ряда спускаемых шлюпок обрывался один из фалиней, и шлюпка вываливала всех находящихся в ней людей вниз в ледяной ад».

Стоп-стоп-стоп. Вы спросите: откуда на военном корабле женщины и дети? Дело в том, что, уходя из Восточной Пруссии, «Густлов» взял на борт беженцев, чего по военным правилам не имел права делать, и о чем Маринеско, естественно, знать не мог. На транспорте был также вспомогательный женский батальон, и в перестроечные времена пресса навзрыд рыдала над судьбой «несчастных немецких девушек»… Забывая указать, что это были надзирательницы СС, служившие в концлагерях. Увы, звание Героя Советского Союза было присвоено Маринеско только в 1990 году. Почти через 30 лет после его смерти, когда окончательно спала вся шелуха. И что же? О чем мог по такому поводу гордо написать любящий Родину либерал? Читаем: «Атакой века потопление Густлова можно считать лишь с одной стороны — никогда столь малочисленное подразделение не уничтожало за один раз такого количества людей… Гитлер воспринял сообщение о трагедии удивительно равнодушно. Ни в какие списки врагов Маринеско не попадал. Траур не объявлялся, да и не мог объявляться — о гибели теплохода официально сообщено не было». (Журнал «Огонек», № 39, 2001).

Ну и что? Даже если траура не было. Даже если что-то, как всегда, преувеличила пропагандистская история, попавшая, кстати, в самые солидные труды по Второй мировой? Что от этого меняется? НАШ подводник нанес армии ВРАГА такой нечеловеческий урон, что ему до сих пор не могут простить

Не напрасно погиб и Роджер Янг, именем которого назван космический транспорт в «Звездном десанте». Да-да, и песня из этого фантастического фильма «К вящей славе Роджера Янга» — тоже про него.

Янг был маленьким солдатом — рост 155 см, вес 50 кг, — у него были слабое зрение и слух, но он обладал большой храбростью и сильной волей. 31 июля 1943 года на Соломоновых островах, когда его взвод был прижат к земле японским пулеметом, он в одиночку пополз к нему — несмотря на ранения и приказ остановиться. И, уже умирая, уничтожил пулемет гранатой. Ценой своей жизни спас товарищей.

Этот смешной человечек практически повторил подвиг нашего Магросова.

У англичан был свой Маресьев — безногий ас Дуглас Бадер (он потерял ноги до войны в авиакатастрофе). В этом ассоциативном ряду летчик Келли — условно, американский Гастелло.

Ну, что тут сказать?

Во-первых, пропаганда везде одинакова. Что в тоталитарном сталинском СССР, что в наидемократичнейших Штатах с Англией.

А во-вторых, сколько там американцы возились с японцами на Соломоновых и прочих островах? Четыре года? А наши разгромили основные силы императорских войск — Квантунскую армию — за несколько дней. И не взяли Хоккайдо силами пары дивизий — а именно такой приказ Василевский уже отдал — только потому, что Ставка велела повременить.

Главное же, что мы должны помнить: при всем нашем уважении к Келли, Янгу и Бадеру, вклад их стран в общую победу был настолько несопоставим с вкладом русского солдата, что подвиги этих очень храбрых и достойных людей — лишь яркие эпизоды. В общей картине Второй мировой, которая велась между Германией (с союзниками) и СССР (с союзниками), они ничего не меняют.

Часть 5

Миф о миллионе русских, воевавших за Гитлера

Нет ни одного русского, который стоял бы за немцев.

Илья Эренбург, «Война»

Главе 1

Сколько?

Миллион, десять миллионов, сто…

«Миллион русских воевал за Гитлера». Геббельс был бы доволен. Хорошая цифра: и считать удобно и запоминается легко — 1 000 000 — МИЛЬОН.

Правда, Геббельс до этого не додумался. Это придумали за него мы сами. Подсчитали значительно позже.

Если бы такие данные были у Гитлера, он бы еще подумал, правильно ли решил: не давать русским оружия. Все-таки миллион солдат! Целая армия! Точнее, десять полноценных армий, в полном боекомплекте. Это ж такая силища. Эх, не знал Адольф Алоизьевич своего счастья.

«Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев. Даже если в ближайшее время нам казалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, покоренные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец» (Гитлер А. А.).

Впрочем, уверен, с информацией у фюрера было все в порядке. «Орднунг юбер аллес» — было истинным девизом каждого германского военного чиновника. Стоило Гитлеру запросить: «Сколько там у меня в восточных батальонах-легионах кавказцев? Сколько казаков? Власовцев?» — и ему бы дали списки с точностью до человека. Собственно, и так давали, без всяких запросов. И списки эти — одни слезы.

Однако и наши доморощенные нацисты, которым, видимо, нужны свои собственные «деды» и «победы», и т. н. «любители исторической правды» — все повторяют словно символ веры: миллион русских воевал за Гитлера. Это уже настолько набило оскомину, что со дня на день станет аксиомой и попадет (если уже не попало) в рекомендованные Минздравом учебники для средней школы. Это уже — практически всеми признано: да, якобы многие наши соотечественники видели в Гитлере освободителя и добровольно сражались против большевистского режима с оружием в руках. А как еще объяснить, например, часовую историческую передачу не где-нибудь на «Радио Свобода», а на Первом канале ТВ с Александром Гордоном, которая, кажется, так и называлась «Миллион русских, воевавших за Гитлера»?

Впрочем, почему лишь миллион? Почему так мало?

Хорошо информированный журналист Андрей Караулов как то убеждал меня, что миллион — заниженная цифра. В действительности — полтора. 1 500 000 русских с оружием в руках воевало на стороне вермахта.

Трижды в «Посеве» — в 1952, 1974 и 1994 годах — выходила книжка, в которой доказывалось: 10 миллионов[190]. Десять миллионов русских, оказывается, воевало за Гитлера.

Почему не 100? Сто — не получается: столько народу под оккупацией не было. А про партизанские корпуса и дивизии в советском тылу что-то никто еще написать не додумался. Но если не 100 миллионов, так пусть будет хотя бы 80.

Ведь в каком-то смысле все население на оккупированных территориях сотрудничало с гитлеровцами. Кушать хочется? Значит, надо где-то работать. При новом порядке любая твоя работа так или иначе служила интересам рейха. С чего бы еще немцам нужно было грозить расстрелом за невыход на уборку улиц от снега?

Налоги платить надо? А вы думаете что, немцы устроили на оккупированных территориях оффшорную зону — к полной радости крестьянства и малого бизнеса? Нет, немцы были большие любители и мастера собирать налоги с населения. Налоги шли на укрепление рейха.

Из приказов оккупационных властей по Смоленской области: «Военный сбор по птицеводству (птица и яйца) будет производиться каждым крестьянским двором независимо от того, имеется ли птица в хозяйстве или нет… План мясопоставок с 1 сентября 1943 года по 31 августа 1944 года будет доведен до каждого двора, таким образом, участвовать в нем будут не отдельные лица, а все члены общин независимо от того, имеют ли они животных или нет».

Реквизиции? «Бабка, яйки, млеко!» — это не комическая сценка из послевоенного кинофильма. Это суровая реальность оккупированной русской деревни. Все для фронта! (германского) Все для победы! (вермахта). Отдала бабка самогонку белокурому пареньку в фельдграу (а как не отдать? это он поначалу лыбится, а не отдашь — вмиг хату сожжет) — все, теперь она — изменница Родины?

Работать в колхозе надо? А немцы не дураки — оставили колхозы — как самую удобную форму организации села, как часть инфраструктуры тыла (я ниже об этом расскажу). Ну и так далее.

В общем, до 80 миллионов — в оккупации. Столько и было пособников. А что? Именно этот тезис муссировала немецкая пропаганда на русском на оккупированных территориях незадолго до освобождения. Мол, все вы теперь — пособники, бойтесь — придут красные — покажут вам, где раки зимуют. Современные «борцы за историческую правду» нового ничего не придумали, и лишь в разных формах этот тезис повторяют.

А раки, как известно, зимуют подо льдом.

За убийства и истязания

После ухода немцев из Франции французы стихийно казнили больше 100 тысяч французов[191]. Тех, кто сотрудничал с немцами — т. н. коллаборационистов. Забили, повесили за ноги, разорвали на клочки. Тысячи француженок, сожительствовавших с немцами, были по обвинению в «лежачем коллаборационизме» обриты наголо, изнасилованы, забиты камнями, сосланы. Творился очередной кровавый праздник французской LIBERTE.

При этом даже как-то неудобно сравнивать мягонький режим, установленный немцами для расово-близких французов, и те зверства, которые гитлеровцы вытворяли на наших оккупированных территориях. Вот только у нас почему-то массовых народных расправ с пособниками гитлеровцев не было. Во время советского наступления казни полицаев и карателей население воспринимало как справедливое наказание. Русские женщины, сожительствовавшие с немцами, тоже, кстати, считались пособницами. Но их никто самосудом не казнил. Наказание несла власть — и по закону. Закон был суров. Но давайте в двух словах посмотрим, как он звучал, почему был столь строг, и как реализовывался на практике.

Еще в начале войны появилось постановление Прокурора СССР «О квалификации преступлений лиц, перешедших на службу к немецко-фашистским оккупантам…»

По нему:

— лица, перешедшие на службу к оккупантам, а также выполнявшие указания немецкой администрации по сбору продовольствия, фуража и вещей для германской армии,

— провокаторы, доносчики, уличенные в выдаче партизан, коммунистов, комсомольцев, советских работников и их семей,

— лица, участвовавшие в деятельности карательных органов немцев,

подлежали ответственности по ст. 58-1/а УК РСФСР (измена Родине, шпионаж, переход на сторону врага).

Статья страшная — расстрельная (при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы на срок десять лет).

«Продовольствия, фуража и вещей». Если читать невнимательно, получается, отсыпал своего овса немецкой лошадке — все, враг народа. Однако на самом деле «выполнявшие указания немецкой администрации» — это не сами крестьяне, отдававшие под дулами автоматов свое, это были именно каратели, занимавшиеся «сбором», т. е. реквизицией, конфискацией чужого. Отнять насильно продовольствие у своих, русских, чтобы отдать чужим, немцам, это означало обречь своих в зиму на голодную смерть. Это ли не преступление?

К середине войны большая часть оккупированных территорий была освобождена. Открылись факты чудовищных преступлений нацистов. 19 апреля 1943 года был издан новый Указ Президиума Верховного Совета СССР, по которому военные преступления рассматривались военно-полевыми судами. При этом различия между оккупантами и предателями не делалось.

1. Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет…

3. Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно…

Даже когда через 10 лет после войны прошла амнистия «в отношении тех советских граждан, которые в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по малодушию или несознательности оказались вовлеченными в сотрудничество с оккупантами», она не применялась «к карателям, осужденным за убийства и истязания советских граждан».

И это, согласимся, было справедливо.

Но обратим внимание вот еще на что. Значит, и через десять лет после войны недорасстрелянные, недоповешенные каратели гнили по советским лагерям.

Так все-таки сколько?

Помимо всяческих всхлипов, откровенной пропаганды, бесконечного повторения самых отвязных данных из нацистских газет на русском языке, есть, конечно, и нормальные исследования военных историков.

Генерал армии М. А. Гареев говорит о 200 тысячах пособников, из которых в вооруженных формированиях гитлеровцев служили более 100 тысяч[192]. Выверку по документам военного архива в Потсдаме (Германия) проводил Л. Репин. У него получилось, что служить в немецкую армию пошли 180 тыс. советских граждан, из них половина — военнослужащие[193].

В монографии А. Е. Епифанова «Ответственность за военные преступления»[194]:

«Русская освободительная армия» (РОА) генерала Власова — 50 тысяч.

«Русская освободительная народная армия» (РОНА) Каминского — 20 тысяч.

Полицаи — на круг — 60–70 тысяч.

Казачьи войска — 70 тысяч.

По современным немецким данным[195] число полицаев сходится: в начале 1943 года от 60 до 70 тысяч. Плюс «восточные (национальные) батальоны» — 80 тысяч…

В общем, данные не совпадают, но везде они в 5–7 раз меньше, чем этот ритуально-виртуальный «миллион вооруженных русских за Гитлера».

Но будем честными сами перед собой, я догадываюсь, откуда он взялся. Были еще «специальные подразделения вермахта» — 400–500 тысяч. «Спецподразделения» — звучит устрашающе. По-другому их называли «добровольные помощники». Тоже жутко: добровольно, гады, пришли помогать жечь, убивать, насиловать. Natural born killers — прирожденные убийцы.

С них и начнем. Но только…

Почему важны эти цифры?

Но только сначала давайте определимся, почему для нас важны эти цифры?

Почему важно, сколько было предателей, пособников, коллаборационистов, тех, кто по зову сердца или под страхом смерти начал сотрудничать с гитлеровцами.

65-летие Победы, дата некруглая, отмечалось едва ли не шире, чем 50-летие, полувековой юбилей. «Спасибо деду за победу» — писали на дорогих иномарках, совершенно их не щадя. Тут можно увидеть и праздничный ажиотаж, вроде предновогоднего. Можно углядеть и официоз — недаром телевидение ежедневно в течение нескольких месяцев перед приближающейся датой прокачивало мозги осоловевшему от танцев на льду и Петросяна телезрителю.

Казаки — связисты вермахта. Как же вы так, станичники?

Но ажиотаж и официоз ничего по большому счету не меняют. Победа в войне — то, что объединяет наше расколотое общество. И это чуть ли не последнее, что осталось общего у стран бывшего СССР.

«Одна на всех» — это правда. Одна победа и одна война — Великая Отечественная. Одна радость и одно горе.

Вот только какая же она отечественная, народная и священная, если половина нашего народа воевало по другую сторону? Этот вопрос уже звучит в работах некоторых историков. После историков скоро будут журналисты, а там — и широкая публика. И какому советскому деду тогда говорить «спасибо» за победу? Тому, кто «разгромил и уничтожил» другого советского деда?

Понятно, зачем это делают товарищи ученые, доценты с кандидатами. Каждый хочет оставить свой след в науке. А в связи с открытием архивов действительно открылся огромный пласт документов именно по коллаборационистам. Твори, выдумывай, пробуй. Нередко — на западные гранты. Переименовать войну — чем не след в науке?[196] Да еще под благим предлогом — «очистить от грязи» имена тех, кто сражался с коммунизмом. Пусть и на стороне Гитлера.

Продолжаем логическую цепочку. Если полстраны было у Гитлера в союзниках, то с кем Германия, получается, воевала? С западными демократиями на Западе, и еще — по стечению обстоятельств — со сталинским режимом на Востоке. По стечению — потому что он был Гитлеру близок по всем параметрам, достаточно вспомнить довоенную дружбу. Ну а пол-России всегда стояло за Гитлера горой.

Скоро, очень скоро появятся такие официальные концепции, что хотя Германия и СССР вроде как воевали, но на самом деле глубинная линия фронта проходила совсем по другому разделу: с одной стороны — силы Добра, демократии, свободы, Запада, с другой — силы Зла, тоталитарные режимы: германский национал-социализм и советский bolsheviks социализм. Просто первого врага силы добра разгромили в 1945-м, а второго — чуть позже, скажем в 1991-м, ибо поначалу он с восточной сталинской хитростью затесался в ряды победителей.

Я далек от мысли, что здесь какой-то заговор против нашей страны. Но такова уж логика современной real politik. Россия всегда была и остается для Запада естественным соперником, конкурентом, вероятно, при определенных обстоятельствах — противником. Конкурента надо разорить, иначе рано или поздно он это сделает с тобой.

А мир в целом по-прежнему живет, отталкиваясь от результатов Второй мировой, от решений, которые были приняты победителями в конце той войны и сразу после нее. Если пересмотреть итоги войны, то автоматически пересматривается и все устройство известного нам мира.

Поэтому сомнения самих русских — насчет того, какую роль они играли в той войне, будут очень даже на руку при пересмотре истории. Сопротивляться не станут. Если Россия — исторически проигравшая сторона, то что она должна делать? Правильно — вернуть незаконно временно захваченные территории и заплатить контрибуции. Какие там три Курильских островка? Шикотан. Итуруп, что там еще? Брысь, русские, вовсе с Курил — исконно японской территории! Признаем себя пособниками Гитлера, признаем «соучастниками» в развязывании Второй мировой — и все, начнем все отдавать. Сами, скопом и даром, как в 1991 году. Курильские острова, Калининградскую область, Сахалин, потом — Карелию. Северный Кавказ…

Признаем — и ельцинская Россия образца 01.01.1992, ужавшаяся до размеров царства молодого Алексея Михайловича Тишайшего, — покажется гигантом. Забудьте об Империи. Забудьте об СССР. Даешь — Великое княжество Московское времен Иоанна Васильевича Грозного! Это еще если удержим Казань и Астрахань. Правда и Президент никому будет не грозен, да и княжество будет так себе — не больно Великое.

Это первое — сторона, виновная в развязывании Мировой войны должна быть признана стороной проигравшей и отдать — ресурсы и территории.

А второе — заплатить контрибуции. А что, их уже посчитали. Называются официально — «ущербом, причиненным советской оккупацией». Литва — $28 млрд. Латвия — $18,5 млрд. Эстония — $4 млрд. (но это только экологический ущерб от пребывания советской армии). И даже мирная Молдавия умудрилась насчитать $27,8 миллиарда.

Вот почему важны цифры. Вот как одни цифры превращаются в другие. Точнее, нереальные люди — в реальные деньги.

Что же было в реальности? В реальности за Гитлера сражалась горстка русских.

Очень мало наших «воевало за немцев».

Ковпак Сидор Артемьевич (1887–1967)

Партизан (кличка Дед), генерал, дважды Герой Советского Союза

Тактика была отработана им до совершенства. Выступать в поход с наступлением темноты. Не идти долго в одном направлении, прямым дорогам предпочитать окольные, петлять, путать следы. Небольшие гарнизоны, заставы, засады уничтожать без остатка.

Никогда не нарушать в движении строй. Минута требовалась походной партизанской колонне, чтобы занять круговую оборону. Такой выучке и дисциплине позавидовали бы римские легионеры. Одни пушки выезжают на позицию, а другие тем временем бьют прямо с дороги. Да, в маленькой партизанской армии Ковпака были пушки! А начиналось все с нескольких десятков ушедших в лес вместе с окруженцами, да и оружие-то было не у каждого. Это был не традиционный партизанский отряд. Скорее — партизанская армия. 2000 бойцов. Под командованием Деда она 2 года перманентным ураганом бороздила тылы немецко-фашистских войск Более 10 тысяч километров, 18 областей Украины, Белоруссии и РСФСР

50 тысяч власовцев — если мы еще в это поверим, если они действительно существовали, а не являли собой виртуальную армию навроде солдат из «Звездных войн» — это ничто по сравнению с 34,5 МИЛЛИОНА советских солдат, прошедших войну.

Это даже не капля в море. Это гранула водяной пыли.

50 тысяч — и 34 500 тысяч. Один власовец на 7 (семь) рот регулярной армии.

Да сравнить хотя бы с миллионом (!) партизан — при том, что партизан не могло быть много по определению. В лесу бы не прокормились. Профессиональные диверсанты и разведчики, не дошедшие до своих окруженцы, бежавшие военнопленные, народные мстители, променявшие не сытую, но хотя бы безопасную жизнь под немцами на смертельное скитание по брянским лесам и болотам Полесья…

А их все равно было — больше миллиона.

На этом фоне 20 тысяч каминцев — если даже предположить, что после принудительной, под дулом эсэсовца, мобилизации брянские и орловские крестьяне все как один прониклись идеями нацизма, — это величина, которую можно просто игнорировать. Это даже не социологическая погрешность.

70 тысяч казаков — пусть даже действительно 70 тысяч — примерно та же петрушка. При этом даже казачьи части немцы не решались допускать до фронта, использовали их как вспомогательные, карательные. Первое крупное казачье соединение фон ГІаннвица было создано не на Дону и не на Кубани, а в Польше. Немецкое командование мучительно тянуло с отправкой первой казачьей дивизии на Восточный фронт, в результате все-таки решило не дразнить гусей, — и она оказалась на Балканах. Тогда же в 3-м Кубанском полку произошел «досадный инцидент», который дает представление об истинно «боевом братстве» кубанских хлопцев с фрицами. Немецкий офицер прилюдно ударил казака по лицу и тут же, не сходя с места, был казаком… зарублен. Шашкой — сплеча, наискось. Убийство взяла на себя вся сотня, и дело пришлось замять[197].

А других вооруженных русских в гитлеровской армии и не было. Стоит начать разбираться, и получается, что БОЕВЫХ русских частей в немецкой армии вообще не существовало. Если под боевыми понимать те части, что сражаются на фронте против регулярной Советской армии.

Правда, я упомянул про добровольных помощников из специальных подразделений. Почти полмиллиона. Кто они?

Глава 2

Кто?

Безоружный «спеназ». Hiwi

В 1942 году под Брянском русские «бойцы спецподразделений» из числа местных жителей охраняли железные дороги, стоя прямо под виселицами. На виселицах их должны были повесить, если недосмотрят — и партизаны пустят немецкий поезд под откос.

Я не знаю, выдавалась ли им перед повешением немецкая форма или «добровольные помощники» так и дежурили в своих собственных ватниках и пальто. Обычно подразделениям, сформированным из русских гражданских лиц для охраны дорог, все же старую немецкую форму выдавали. Списанную, старую, без знаков различия. Оружия не давали в принципе.

Сначала эти вспомогательные подразделения вермахта немцы презрительно называли «наши Иваны». Потом закрепилось нейтральное «хиви» — Hilfswillige, Hiwis, «желающие помогать».

В каждой пехотной дивизии вермахта для «добровольных помощников» предусматривались должности в службе снабжения. Сапожники, портные, шорники и вторые повара могли быть русскими. Также из русских военнопленных формировалась саперная рота. Надеюсь, понятно почему. Сапер ошибается один раз в жизни. Особенно если это русский сапер на немецкой службе — с длинной проволочкой и зорким глазом вместо миноискателя.

Такие вот «спецподразделения». Можно ли сказать, что спецназ шорников воевал за Гитлера? При желании — конечно. Шилом и дратвой.

Так поступают всегда и везде все захватчики — используют живую силу противника. Монголы пускали войска из покоренных народов перед собой — как смертников. Немцы с русскими даже так поступать не решались, держали их в обозе, заставляли шить, варить, рулить.

Но вот еще что важно: на самом деле «добровольные помощники» никакими добровольцами не были[198].

Не добровольцы

За время войны отношение немцев к русским менялось не раз. Менялась пропаганда, о чем я еще расскажу. С самого начала войны немцы были не только чудовищно жестоки, но и чудовищно наивны.

Они искренне надеялись, что русские будут им помогать добровольно. Как было в Европе (кроме, пожалуй, сербов и поляков). «Формирование восточных войск на начальном этапе гитлеровцы пытались осуществлять на основе добровольного волеизъявления граждан»[199]. Этого чуда не произошло.

Оставалось принуждение — а в этой сфере немцы, как известно, большие мастера. Голод и побои в сочетании с пропагандой и провокациями — такой был общий фон «набора добровольцев». Дело происходило в точности как в каком-нибудь советском кино о войне. В лагерь военнопленных прибывали гитлеровские эмиссары — офицеры вермахта, белоэмигранты, пропагандисты. Из обиженных на советскую власть подбирался актив. Однако тех, кто соглашался надеть немецкую форму добровольно, оказывалось неприлично мало. Несравнимо меньше, чем требовалось по строгому немецкому штату.

Остальных приходилось набирать просто по физической годности к строевой службе. В условиях «дефицита добровольцев» вербовались даже уцелевшие политработники Красной Армии. Большинство комиссаров, напомню, автоматически подлежало расстрелу сразу после пленения. Чудом уцелевшим немцы теперь предлагали стать пропагандистами идей национал-социализма. В сентябре 1942 года в спецлагерь (т. е. лагерь смертников) для политработников под Борисовым прибыл офицер фон Рам, в совершенстве владевший русским языком. Собрав плечных, он заявил:

«Мы, немцы, совершили много ошибок, не зная характера русского народа. Сами, без вашей помощи, мы никогда ничего не сможем сделать. Вы должны нам помочь. Мы не имеем никаких территориальных или иных претензий к России. Мы только против советской системы. У нас нет противоречий. Вы за социализм, и мы за социализм. Только мы за национальный социализм для своей страны, а в России интернациональный социализм. В интернационализме в России заинтересованы евреи, их господство нужно уничтожить»[200].

Правды здесь было ровно два слова — «евреи» и «уничтожить». Неизвестно, насколько успешной была миссия фон Рама. Но только если кого-то и удалось ему завербовать среди обреченных на смерть в лагере комиссаров, мотивы их были те же, что и в других лагерях. Надеть немецкую форму — и при первой возможности перейти через линию фронта, уйти в партизаны, просто сбежать.

Глядя из сегодняшнего дня, трудно сказать, как тут правильно было поступить. Погибнуть мучительно и бессмысленно, но с гордо поднятой головой — или попытаться хитростью спастись, принести еще пользу Родине. А там, за колючей проволокой, умирая от голода, издевательств и болезней, не зная ничего о происходящем на фронте… Из информации — только бравурные военные сводки Геббельса и листовки с Яковом Джугашвили, сыном Сталина, якобы тоже оказавшимся в плену и призывавшем служить немцам… Нет у меня никакого права, никаких сил осуждать этих русских людей, надевших перед лицом неизбежной и мучительной смерти немецкую форму.

Ничего кроме сочувствия не вызывает и участь «призванных» в германскую армию гражданских лиц. Была проведена самая настоящая принудительная мобилизация. Если поначалу, в 1941-м, «добровольцам» еще обещались земельные наделы, даже поступление в учебные заведения когда-нибудь в будущем, после войны, то уже с 1942 года главный «стимул» вступать в «хиви» остался один — расстрел за неподчинение.

Этим «добровольцам» никогда не доверяли оружия, — думаю, данный факт говорит очень многое. В частях «хиви» немцы создали систему тотального доносительства, в силу чего истинную боеспособность «наших Иванов» они знали хорошо. Знали, и поэтому даже охотничьих ружей и фузей — на всякий случай — не давали.

Коллаборационисты в Минске, 1943 год. Портреты фюрера, белые флаги с красной полосой…

Злые небритые Иваны, ряженные в потрепанную серую форму, упорно смотрели в сторону леса. Сколько ни корми их галетами.

Геноцид — оставить

В конце концов в 1942 году Гитлер вообще запретил дальнейшее формирование «туземных» русских частей.

Даже для расово близких прибалтов, эстонцев и латышей (литовцам Гитлер тоже не доверял), у фюрера имелось указание не отправлять их на фронт — а то после войны начнут чего-то требовать, напоминать о заслугах перед рейхом… Нет уж, — лучше держать в карателях. После войны им все равно предстояло уступить свои земли немцам.

Но и расформировывать уже созданные восточные части Гитлер не стал. Впоследствии эстонские батальоны все же пришлось отправить на фронт. Это потом мы напридумывали: про то, какие низкие были у вермахта боевые потери на фоне нашего «забрасывания трупами» (об этом мы еще тоже поговорим — немного позже). А тогда — реальность войны была иной. Потери вермахта на Восточном фронте — чудовищны, несравнимы с боями на Западе и в Африке. Затыкать дыры — некем. Поэтому, вопреки теоретическим установкам фюрера, бросали на передовую — и эстонцев, и латышей. Вот русских, власовцев — тех по-прежнему отправлять в окопы боялись. Не верили. И правильно, кстати, делали.

Полицаи и старосты

Знаете, как поступили после войны с гитлеровскими приспешниками? Что с ними сделали те, кто крутил ручки сталинских мясорубок?

Поголовно расстреляли? Повесили? Сгноили по лагерям?

Нет, советские карательные органы обошлись с полицаями и старостами с какой-то необъяснимой гуманностью. Совершенно не так, как во время войны обходились с ними партизаны[201].

…Конечно, какая-то администрация на оккупированных территориях должна была существовать. Конечно, немцы не могли оставить — в отличие от колхозов, которые они оставили, — советские органы управления. Да советские и партийные работники и сами не остались, эвакуировались, ушли в лес. Их заменили старосты с полицаями, но главной функцией новой администрации было не управлять, а подавлять.

Гестапо, части СС, полицейские батальоны, дивизии охраны тыла, полевая жандармерия, тайная полевая полиция, охранная полиция… Немецкий репрессивный аппарат на оккупированных территориях предлагал пытки и казни в любом исполнении и на любой вкус.

«Полиция» из местных действовала под контролем этих многообразных органов подавления (хотя формально подчинялась сельскому старосте или бургомистру). Где-то она называлась красиво: «народная стража», где-то иронично — «организация самозащиты», а где-то даже привычно «народная милиция». От названия суть не менялась: полицаи (это название за ними сразу закрепилось и стало ругательным) были жестко вписаны в инфраструктуру геноцида. Формально они отвечали за «поддержание общественного порядка», плюс, как и старостам, им вменяли, по немецким инструкциям, организацию облав, розыск скрывающихся военнослужащих РККА, парашютистов, партизан, членов ВКП(б), советских активистов, выявление лиц, дающих им убежище и пищу; изъятие у населения оружия, радио- и фотоаппаратов, почтовых голубей; погребение трупов.

Старост формально выбирал сельский сход, правда, по рекомендации немцев. То есть фактически их назначали. Староста получал от немцев пистолет или охотничье ружье и садился на оклад — 300–450 рублей. Максимальное наказание, которое мог наложить староста своей властью, — штраф до тысячи рублей или принудительные работы до 14 дней. Это вроде бы превращало его в опереточного персонажа. Вроде бы — потому что за неисполнение его указаний полагался расстрел или повешение. Какая уж тут оперетта…

Но вот окончилась война, и пришло время расплаты.

Полицаев и старост проверили и… отпустили.

И. Пыхалов приводит[202] в качестве примера работу Шахтинского проверочно-фильтрационного лагеря (ПФЛ) № 048. Это донесение некоего подполковника Райберга — конечно, только пример, иллюстрация. Но никакой «шахтинской аномалии» в зацентрализованном Союзе быть не могло. А значит, на этом примере хорошо видна закономерность, единый подход советской системы к наказанию «пособников немцев». Примерно такая же статистика была и во всех остальных 99 фильтрационных лагерях.

Исследователь подсчитал, что среди всех лиц, состоявших на службе у немцев (т. н. 2-я учетная группа включала еще власовцев, легионеров, тех кто служил в армиях противника, в карательных и административных органах оккупантов), благополучно проходили проверку больше 92 %.

Наличие и движение спецконтингента 2-й учетной группы

старостполицейских
Состояло на 1 января 1945 г.118644
Прибыло с 1.01 по 1.08.1945623
Убыло:
в народное хозяйство81386
в спец. строительства НКВД236
в кадры НКВД35
в запасные части Красной Армии1
в гор. и рай. военкоматы2
к месту жительства
арестовано лагеря736
бежало11
умерло4
Итого убыло94471
Состояло на 1 августа 1945 г.30196

Что это? Необъяснимая щедрость победителя? Прекраснодушие, возникшее после победы в войне? Все кончилось, все прощено?

Тут кое-что надо учесть. Во-первых, самые активные пособники были уничтожены (если не успели бежать с немцами) еще партизанами.

Во-вторых, прочерк в графе «к месту жительства» — многозначительный. «Проводи его, Шарапов. До автобуса», — примерно из той же оперы. Бывших полицейских и старост, конечно, не отпускали на все четыре стороны, а отправляли в «народное хозяйство» — трудовые батальоны, на стройки социализма, на трудовые поселения (вроде того, что изображено в фильме 2010 года с В. Машковым «Край») Полной свободы они не получали, но это не было ни концлагерем, ни тем более расстрелом. К тому же их скоро отпустили совсем.

В-третьих, многие прошли проверку еще во время войны.

Помните опять же фильм Германа? «Проверка на дорогах» при первом просмотре вызвала у меня странное внутреннее недоверие: невероятная ситуация! Как так: полицай уходит в партизаны? Так казалось не только мне, студенту. Фильм противоречил большому советскому мифу о войне. В результате и пролежал на полке 15 лет. Но даже когда его выпустили в 1986 году, поверить в происходящее на экране было трудно.

А ведь еще в августе 1942 года из Ленинградского штаба партизанского движения были отправлены «Указания о способах разложения антисоветских отрядов и частей, формируемых немцами на оккупируемой территории». В указаниях, которые потом получили и брянские, и смоленские партизаны, впервые говорилось: не все находящиеся ни службе у немцев, — враги. С ними нужно работать… Аналогично — в указаниях НКВД СССР «О мероприятиях по борьбе с „добровольческими“ отрядами»: «вербовать старост с целью получения возможности вливать через них в банды нашу агентуру».

Ну а дальше — продолжим киноаналогии — прямо по фильму Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих». Или по сюжету с Володей Шараповым в банде «Черная кошка». Или по вечной голливудской схеме про полицейских под прикрытием, работающих в мафии. Среди полицаев было много советских агентов, наши разведчики выдвигались даже в руководство полицейских и карательных подразделений. Нет точных данных, сколько их было, и какой оказалась их дальнейшая судьба. А вот к чему это привело, известно.

Автор серьезного исследования русского коллаборационизма Б. Ковалев отмечает: «Среди старост и прочих представителей „новой русской администрации“ были люди, занявшие эти посты по принуждению, по просьбам своих односельчан и по заданию советских спецслужб… По мере активизации всенародной борьбы в тылу врага и побед Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны личный состав русской полиции оказался расколот. Часть сотрудников с оружием в руках перешла на сторону партизан, убежденные же противники советской власти вошли в состав РОА»[203].

Трое старост из таблицы выше, что прямо из фильтрационного лагеря отправились в кадры НКВД, похоже, и были теми самыми советскими агентами.

Нередко вдали от больших городов и крупных немецких гарнизонов распространение агитационных материалов партизаны поручали старостам! «Ими (старостами и полицаями. — В. М.) расклеивались рукописные листовки о положении дел на фронтах, о том, что Красная Армия не разбита, и о том, что не надо верить фашистской пропаганде»[204].

Невероятно! Прямо стоит перед глазами картинка: бородатый староста с повязкой на рукаве наклеивает средь бела дня на телеграфный столб партизанскую листовку.

Так что сложнее все было. Неоднозначно, как принято сейчас говорить.

Господа мэры Господина Великого Новгорода

Для власти важно, чтобы население считало ее «настоящей». Пусть лживой, вороватой, ленивой, но настоящей. Может, вообще ничего важнее для власти нет. Помните классику: «Говорят, царь ненастоящий!» Ух ты! И понеслось.

Страницы: «« ... 56789101112 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Люди заблуждаются по-разному. Одни знают о своих заблуждениях, но спешат доказать, что всегда правы....
Что самое важное в жизни человека? В этой книге Ошо дает неожиданный ответ на этот вопрос, ломая все...
В московском здании Центра Аномальных Явлений совершено покушение на убийство директора и его деловы...
Неаполь, апрель 1931 года. Весенний ветерок будоражит кровь мужчин и заставляет терять голову женщин...
Мудрые мысли индийского мистика Ошо, пусть даже и заключенные в книжный переплет, способны невероятн...
Они по-прежнему вдвоем – папа, частный детектив Антон Данилов, и его шестилетняя дочь Тамара. У них ...