Малолетка Бадин Андрей

Все повернули головы на восток и заметили вдалеке быстро приближающуюся блестящую точку. В мгновение ока Герман перевел взгляд на баржу, на то, как ее нос уже скрылся в тени моста, и, решив, что проплыть ей не суждено, нажал на кнопку.

Сильнейший взрыв возвестил о начале ужасной диверсии. Наблюдавшим показалось, что секция моста подпрыгнула, тысячи мельчайших металлических кусочков со свистом разлетелись в разные стороны. Искореженный железный мост завизжал, завыл тысячами голосов и начал медленно обрушиваться в реку. Как раз в этот самый момент под ним проплывала баржа.

Секция моста, деформировав опоры, упала на нос корабля, мгновенно утопив его, и от этого сильнейшего удара в небо на десятки метров взметнулись тонны воды. Они в виде брызг поднялись выше горбов моста и на долю секунды зависли в воздухе как прекрасный цветок. Прекрасный водопад рухнул на обломки моста, полузатопленную, искореженную баржу, смыв с ее палубы почти все бочки с соляркой.

Мост сплющил и прижал ко дну нос корабля. Корма поднялась над водой, обнажив черное брюхо и еще вращающиеся гребные винты. Сложенные на палубе ящики с запчастями для тракторов, ломая мачты, покатились к носу и вместе с ними попадали в воду. Несколько бочек лопнули — и перламутровые пятна солярки быстро растеклись по водной глади.

Во время столкновения с металлической громадой корабль находился в движении, но и даже после того, как его воткнули носом в дно, он продолжал плыть. Его тысячетонная корма, по инерции двигаясь вперед, начала деформировать корпус и через долю секунды согнула его в дугу. Ужасный рев рвущейся стальной обшивки, взрывы лопающихся толстенных балок и лязг сминаемых металлоконструкций были слышны за несколько километров от места катастрофы. Наконец движение прекратилось и вознесенная к небу корма на секунду замерла в не свойственном ей вертикальном положении.

— «Титаник»-два, — только и вымолвил Герман, наблюдая трагедию.

А поезд на огромной скорости мчался к рухнувшему мосту. Алексей и Виктор стояли в тамбуре и ждали прихода милицейского наряда. Наконец пластиковые прозрачные двери бесшумно отъехали в сторону, и в проеме показались трое бравых, рослых милиционеров в форме и при оружии.

— Кто нас вызывал?

— Вот эти двое, — Кравцов кивнул на Коновалова и Демина, — хулиганят — колотят трубой по стенам.

— Лейтенант Потапов. Ваши документы, — по привычке произнес милиционер, отдав Коновалову честь.

— Надо срочно остановить поезд, — ответил ему Леха, — я думаю, что может произойти авария.

— С этим поездом никакой аварии произойти не мож… — начал конструктор, но вдруг страшно завыла сирена.

Это в компьютер поезда поступила информация о том, что впереди на расстоянии трех километров железнодорожный путь находится в аварийном состоянии. Компьютер «оценил» ситуацию как критическую и мгновенно «принял решение» об экстренном торможении. Он отдал команду, чтобы все пассажиры заняли свои места. А пока люди разгуливали по коридорам, стояли в тамбуре, он не мог экстренно тормозить, хотя начал плавное замедление.

Поезд неумолимо несся к провалу. До него оставалось полтора километра пути и меньше минуты.

— Просим пассажиров занять свои места в креслах и пристегнуться, — твердил безжизненный компьютерный голос по радиосети состава.

— Что-то стряслось, — забеспокоился конструктор и снял трубку внутренней связи. — Что у вас там случилось? — спросил он, когда машинист вышел на связь.

— Впереди мост обвалился, но мы не можем затормозить, потому что ваш долбаный компьютер взял все управление на себя, — гаркнул тот в трубку.

— Наберите на клавиатуре код — «666Кравбис», и он отключится, — произнес Кравцов, а сам моментально вспотел от нервного напряжения.

Как только код был набран, на дисплее возникла надпись:

«Автоматическое управление отключено, перейдите, пожалуйста, на ручное управление».

— Тормози! — закричал машинист.

— Есть! — закричал помощник, нажал на кнопку и дернул рукоятку скорости на себя. Тормоза намертво заклинили колеса сразу всех вагонов, но поезд продолжал нестись, колесные пары скользили по рельсам, как по льду. Снопы искр полетели по обе стороны состава, и было такое впечатление, что под вагонами включили реактивные двигатели. И скорость поезда начала заметно снижаться. Десятки людей покатились по проходам, стукаясь о стены, и получили множественные ушибы ног, рук и головы. Катю и Свету, к счастью, удержали ремни безопасности, и они только проснулись от сильного рывка.

— Что это, что? — испуганно завопили девочки, не обнаружив в купе Виктора и Алексея.

А Коновалов успел схватиться за рукоятку двери, ведущей из тамбура в коридор, и устоял на ногах. Кравцова же и троих милиционеров подбросило к потолку, а потом они рухнули на пол и кувырком покатились к противоположной стене. Витек не удержался и полетел за ними следом, но железная рука Коновалова остановила его. Он подтянул его к себе, и Демин тоже ухватился за дверную ручку.

— Мы все равно не успеем, — процедил сквозь зубы машинист и схватил помощника за руку.

— А может?

— Нет. Тормозной путь два километра, и, если бы мы на минуту раньше отключили этот компьютер, тогда…

— Может, повезет, Петрович…

— Нам не повезет. Может, последние вагоны не сорвутся, но мы…

Первым пришел в себя Алексей Коновалов. Он нагнулся к оглоушенному милиционеру, снял у него с плеча автомат, передернул затвор и дал очередь в окно. Оно потрескалось и лопнуло, а Леха все стрелял и стрелял. Затем он размахнулся, что было силы врезал в стекло ногой. Оно вывалилось, а в тамбур пронзительной струей ударил ветер. Алексей, прикрываясь от слезящего глаза сквозняка, высунулся наружу, взглянул вдаль и сразу заметил взорванный мост.

— Быстрее в купе, — заорал он, подхватил под руки Демина и кинулся из тамбура.

— Что случилось? — испугался Витя.

— Бандиты мост взорвали. Надо постараться уйти как можно дальше в хвост поезда, — кричал Коновалов на ходу.

Они влетели в купе, схватили девочек, сумку с деньгами, автомат и побежали в конец поезда, крича пассажирам, чтобы те делали то же. Все ринулись за ними.

Скорость поезда заметно снизилась, но и до провала оставалось совсем мало. Поезд тормозил и тормозил, но было видно, что он все равно рухнет в реку.

Вдруг машиниста словно током ударило. Он подбежал к пульту управления и начал нажимать на кнопки.

— Ты что? — в недоумении спросил напарник.

— Надо отключить автоматическую сцепку вагонов. Поезд может остановиться на мосту, и тогда он рухнет в пропасть не весь, а только первые вагоны. Если его не расцепить, то упавшие вагоны утянут в реку весь состав. А так появляется шанс хоть кому-то выжить.

— А если он не остановится?

— Значит, упадет весь.

Скорость снижалась с колоссальной быстротой, но и расстояние до моста катастрофически сокращалось. До него оставалось триста метров, двести пятьдесят, двести…

Алексей, Виктор, Катя и Света бежали к концу состава и находились уже в седьмом вагоне. Следом за ними двигались люди. Они несли пожитки, вели впереди себя детей. А Алексей вновь и вновь отодвигал прозрачные пластиковые двери и вновь и вновь призывал пассажиров идти за ним. Он даже охрип.

До злосчастного моста оставалось менее ста метров. Стало ясно, что поезд не успевал затормозить. И машинист не успевал расцепить все вагоны. Он дошел только до шестого, когда показался провал первой секции моста.

Алексей вступил на пол седьмого вагона и, пропустив вперед девочек и Витька, замер в нерешительности. За окном столбы, деревья и кустарники почти остановились, и это говорило о том, что поезд затормозил. Но…

Электровоз медленно въехал на мост, подъехал к краю провала, его передние колеса повисли в воздухе, но он продолжал медленно двигаться вперед. Наконец передняя часть перевесила заднюю, он медленно наклонился и плавно рухнул вниз. Машинист и его помощник увидели летящую на них гладь воды, торчащие из нее мачты затопленной баржи…

От столкновения с многотонной громадой электровоза корпус корабля треснул, прогнулся, два десятка бочек лопнули и выплеснули в речную воду тонны солярки. Через мгновение на поверхности появились толстые сизые пятна горючего вперемешку с бурыми пятнами крови.

А электровоз на долю секунды остался торчать свечой из воды, затем качнулся, накренился и завалился набок. Фонтан брызг высотой с десятиэтажный дом взметнулся в небо, обрушился подобно Ниагарскому водопаду. Ко всеобщему удивлению, над мостом вспыхнула радуга.

Не успел тягач утонуть, как с моста сорвался первый вагон. Он повторил путь электровоза и упал рядом с ним. Следом сорвались второй, третий и четвертый вагоны. Они ложились один на другой, образовывая огромный штабель.

Обезумевшие от страха, ничего не понимающие пассажиры, с воплями и стонами приняли на себя все удары и перевороты состава. Но люди были пристегнуты к прочным креслам, и поэтому никто из них не погиб, а только отделались сильнейшим стрессом. Тем не менее вагоны погрузились в реку и на поверхности остались видны лишь их части: кое-где крыши, кое-где колесные пары или окна.

От сильных ударов о корпус баржи и дно реки в вагонах образовались трещины. В них хлынула вода. Оказавшиеся в смертельной западне люди ползли к окнам, стараясь их открыть, но безуспешно.

А вагоны все падали. Уже сорвался пятый, и казалось, что следом за ним рухнет и шестой, но случилось чудо. Шестой остановился, хотя несколько его колесных пар зависли в воздухе. Он замер в ожидании, постоял так с секунду, а потом начал медленно скатываться в бездну. Он плавно съехал и повис на прочной межвагонной сцепке. Теперь он начал тянуть за собой весь состав. Шестой вагон был уже пуст, и там не было ни души, а вот следующий — седьмой полон пассажиров. Из-за давки они не смогли его покинуть. Мало того, Алексей Коновалов, Катя, Света и Витя тоже находились в нем, и в это самое время они как раз переходили из седьмого в восьмой.

Алексей открыл дверь, пропустил вперед Свету и Виктора и вдруг почувствовал, как завибрировал, задрожал, затрещал его корпус, как он начал вставать дыбом и как люди попадали на пол. Коновалов схватился пальцами за рукоятку двери.

— Быстрее!!! — закричал Леха, но было поздно. Катя, не удержавшись на накренившемся полу, поскользнулась, упала на живот и, как по ледяной горке, покатилась вниз по коридору. Вместе с ней попадали и остальные пассажиры. Тщетно Алексей тянул к ней руку, пытаясь схватить. Девочка умчалась вниз, в копошащуюся людскую кучу.

Вагон из горизонтального положения плавно принял вертикальное и повис между небом и землей, а точнее, водой. Состав остановился и больше не шелохнулся. Дело в том, что шестой вагон уперся торцом в дно реки, и как своеобразная подпорка поддерживал седьмой.

А люди в седьмом вагоне ползали, как муравьи в муравейнике, пытаясь выбраться. Слышались призывы о помощи, крики и вопли. Началась паника, и несколько обезумевших от страха мужчин, расталкивая окружающих, по головам детей, женщин и стариков полезли вверх, к спасительному тамбуру.

— Лови оружие и сумку, — крикнул Алексей находящемуся в восьмом вагоне Виктору. Тот свесился над Коноваловым и, протянув к нему руку, пытался вытащить его. — Я вниз, за Катькой. — Леха размахнулся и кинул другу сначала автомат, а потом и сумку с долларами. Тот все это умело поймал, затем встал и крикнул в ответ:

— Я попробую найти веревку.

Алексей раскачался и спрыгнул вниз. Он растопырил руки и схватился за край двери между тамбуром и коридором. Прыжок удался, это его воодушевило. Теперь оставалось быстро и осторожно спуститься по коридору, не подавив сгрудившихся под ним людей.

Тучный паникер, увидев вверху препятствие в виде Коновалова, схватился рукой за его ступню и что было силы дернул. И Алексей чуть было не сорвался вниз, прямо на головы женщин и детей. Тучному было наплевать на то, что при падении стодвадцатикилограммовый Коновалов свернет шеи нескольким из них. Эта выходка толстяка окончательно вывела Леху из себя, и он уже хотел его вырубить ударом ноги в челюсть, но мужик тоже упал бы на пассажиров. Тогда Алексей сделал следующее. Он открыл пластиковую дверь купе, проворно схватил тучного за руку, подтянул к себе, а потом изо всех сил врезал ему кулаком в челюсть. Голова мужчины откинулась, он ударился затылком о стену, потерял сознание и повис в Лехином стальном захвате. Алексей приподнял его и толкнул так сильно, что нокаутированный парень завалился в купе, рухнул на кресло и замер в неудобной позе — задницей вверх. Теперь путь к Кате был чист.

Оправившийся от шока Герман поднес рацию к губам и вызвал парней, преследующих поезд на машинах.

— Алло, вы где?

— Босс, мы в десяти километрах от моста, а у вас будем через пятнадцать минут. Дорога очень плохая — ухабы.

— Давайте быстрее. Поезд мы остановили, но теперь надо его прочесать. — Герман не стал ждать, пока остальные члены банды на пяти машинах прибудут на место аварии, а решил действовать сам. Он опасался, что к мосту скоро приедет милиция.

— Берите оружие, — и вперед, в поезд, искать беглецов, — приказал босс. Фома все еще парил в небе на вертолете и, похоже, собирался спускаться.

— Снижайся, мы садимся, — приказал бригадир пилоту и взглянул в иллюминатор. Летчик выполнил приказ, но при этом взял рацию и вышел на связь:

— База, база, я седьмой….

— Ты что это делаешь? — рассвирепел Фома и выхватил у пилота микрофон.

— Я думал вызвать медиков, ведь столько людей погибло, искалечено.

— Не надо никого вызывать, никаких ни медиков, ни педиков, — рявкнул бригадир, — снижайся.

— Гады вы, — невольно вырвалось у пилота. — Вы нелюди, фашисты.

Фома был потрясен случившимся не меньше, чем эмчеэсовец, но тем не менее крепился. Хотя он понимал, что его босс Герман перешел ту незримую грань, отделяющую «нормальных бандитов» от беспредельщиков. Своим поступком Герман поставил себя и всю банду вне закона и, по убеждению Фомы, обрек ее на полное и безжалостное истребление.

«После такого никакой уважающий себя мент из рук Германа взятку за его отмазку не возьмет, какая бы крупная она ни была», — думал Фома. Но бригадир был предан своему боссу, предан пресловутому закону воровской чести и пошел с Тычей до конца.

— Твое дело маленькое, мужик, снижайся и останешься цел, — процедил он сквозь зубы.

Пилот понял, что с ним не договориться. Вертолет приземлился в нескольких десятках метров от банды, а Фома вынул ключ зажигания из панели управления винтокрылой машиной и вышел на улицу.

— Эй вы, медики, посмотрите в вагонах, может, кому-то нужна помощь, — гаркнул он врачу и санитару и подошел к боссу.

— Будем прочесывать оставшиеся вагоны, — приказал Герман, и бандиты двинулись к мосту.

В воздухе нестерпимо пахло соляркой и в низине, у реки, образовалось большое облако зловонных испарений. Пятно на поверхности воды росло, так как горючее текло и текло из раздавленных бочек.

Обезумевшие от страха, но довольные счастливым спасением матросы вылезли на берег, расселись на траве и отдувались после стремительного, смертельного заплыва.

Наконец Алексей добрался до Катеньки.

— Девочка моя, очнись, — он осторожно похлопал Катю по щекам, но та по-прежнему была без сознания. Как вытащить ее из висящего вагона, как спасти травмированных, раненых, испуганных людей?

— Ты как, Леха? — вдруг услышал он голос друга. Витек свесился в дверь и стравливал вниз конец длинной альпинистской веревки с завязанными на ней узлами.

— Ты где ее раздобыл? — выкрикнул Алексей.

— В поезде ехали спелеологи, — ответил тот. — Один из них и дал мне эту веревку.

Наконец веревочный конец, спущенный Деминым, достиг цели, и Алексей быстро обмотал им грудь Кати и завязал узлом над ее головой.

— Тяни, — крикнул Леха, и Виктор с помощью одного спортсмена-спелеолога начал поднимать ее вверх.

А в это время из состава начали вылезать люди. Они выломали окна, двери, спрыгивали на землю, выносили вещи, отходили от вагонов и усаживались на отдых на сочную зеленую травку. Многие шли к мосту смотреть, что стало причиной столь страшной аварии. В утонувших, но еще не затопленных первых четырех вагонах люди тоже боролись за свою жизнь. Они все-таки выбили окна и постепенно вытаскивали пострадавших. Вода заполняла их, но операция по спасению шла успешно, и ничто не предвещало новой трагедии.

Как только Демин поднял Катю, то решил как можно быстрее покинуть поезд. Он взял ее на руки и пошел к выходу, но вдруг увидел в окне бандитов. Те его, к счастью, не заметили.

Алексей в этот момент обматывал веревкой пятилетнего мальчика со сломанной рукой. Известие о бандитах повергло его в замешательство. Он должен был спасать нуждающихся в его помощи людей, но оставить друзей без защиты он тоже не мог. К тому же беспредельщики могли наворотить еще кучу преступлений и погубить много народу.

— Там есть кто-нибудь, кто может спуститься сюда и эвакуировать раненых? — спросил Алексей у Виктора.

— Сейчас спрошу, — ответил тот, и его голова на мгновение скрылась из вида. Через несколько секунд в проеме появился лейтенант и спросил:

— Что надо делать?

— Спуститься сюда и помогать пострадавшим подниматься наверх, — ответил Леха.

— Сделаем, — сказал служивый, а потом спросил:

— А ты?

— А я займусь более важными делами, — ответил Коновалов.

— По-моему, сейчас нет более важных дел, чем их спасать.

— Ошибаешься, есть.

— Какие?

— Заняться людьми, устроившими эту трагедию. — Алексей подождал, пока мальчугана вытянут наверх, а потом быстро вскарабкался в тамбур.

— Так это не авария? — удивился лейтенант.

— Это диверсия, самая настоящая диверсия, и люди, взорвавшие мост, теперь ищут нас. Их надо остановить любой ценой, или они наделают еще кучу преступлений.

Удивленный офицер полез вниз, а Алексей взял Катю на руки и прижал к груди.

— Девочка моя, ты меня слышишь, очнись. — Леха вновь похлопал Катю по щекам, и вдруг та, не открывая глаз, произнесла:

— Слышу, слышу, не надо меня по лицу шлепать. Я не спала, — Катя улыбнулась, — я так испугалась, что сильно зажмурилась и боялась глаза открыть.

— Лезьте в поезд и осмотрите там каждый сантиметр, каждого мужика и бабу, каждого ребенка, — отдал приказ Герман. Бандиты с недовольными минами на лицах начали вскарабкиваться в открытые двери вагона в самом центре уцелевшей части состава. Сам босс и Фома пошли к расположившимся на травке людям, смотреть, нет ли беглецов среди них. Шамана оставили у поезда следить, кто из него выходит.

— Вон они, — прошептал Демин и указал на идущих по вагону бандитов.

— И мой отец с ними, — удивилась Катя и посмотрела на друзей.

— Да, он с ними, — констатировал Леха.

Альфред Репутатский с неохотой взял автомат из рук Фомы и с еще большей неохотой полез в состав. Внутри бандиты разделились — Дуб и Репа пошли прочесывать три вагона в сторону моста, а Клещ и Газила к его концу. Они шли и вглядывались в каждое лицо. Народу осталось мало, и не узнать среди них здоровенного Коновалова было невозможно.

— Может, их тут уже нет, — начал Репутатский, — может, они сошли на остановке.

— А может, находились в первых вагонах и кувыркнулись с моста вместе с ними, — поддакивал ему Дуб.

При этих его словах у Альфреда вдруг екнуло в груди. Он представил себе, что его дочь Катя сейчас лежит раздавленная, искалеченная в одном из затопленных первых вагонов и ее глаза выклевывают прожорливые рыбы. Нет, он не переживал за ее жизнь, на нее ему было наплевать, он испугался за свой бизнес. Ведь если американский дедушка Кати узнает, что она погибла, а ее мать в психушке, то он прикроет свою автомобильную фирму в России.

— Наверное, она в последних вагонах или сошла с поезда, — произнес Репа, пытаясь отогнать от себя тягостные мысли.

Алексею, Виктору, Кате и Светлане некуда было бежать, ведь одни члены банды прочесывали поезд, а другие находились снаружи его. И даже спрятаться было негде. Оставался один-единственный путь — спуститься к реке через висящие над ней вагоны, но Алексей сразу и напрочь отверг этот способ: он был очень рискованным. Вагоны в любой момент могли рухнуть в реку.

— Что будем делать? — спросил друзей Алексей. Они были в тамбуре восьмого вагона. В это время Репа и Дуб уже находились в середине его и шли в их сторону. На всякий случай Коновалов толкнул ногой окно противоположной двери, но оно не разбилось. Стрелять из автомата он не решился, боясь привлечь внимание бандитов.

— Итак, путь остается только один, — начал Леха. — Вы быстро вылезайте из вагона и бегите в лес. Если вас не заметят, то ждите меня на поляне, вон у того высокого дерева. — Алексей показал на крону дуба, раскинувшегося на небольшом холме в ста метрах от трассы.

— А если заметят и пойдут следом?

— Тогда меня не ждите и плутайте в лесу до тех пор, пока не уйдете от погони. Собак у них нет, а без них человека в лесу найти практически невозможно.

— А ты что будешь делать? — испуганно спросила Катя.

— Я попробую их задержать.

— Ну давай, Леха, удачи тебе, — Демин похлопал Коновалова по плечу, обнял девочек и направился к выходу.

Не успел Витек выглянуть из двери тамбура, как тотчас же спрятался обратно.

— Леха, Леха, к ним пополнение прибыло.

Пять иномарок на огромной скорости, несмотря на бездорожье, подлетели к Герману, скользя на траве, остановились, и из них выскочили «крутые кулаки».

— Мы прибыли, босс, — отрапортовал широкоплечий парень в бронежилете и с автоматом «калашников» в руках.

— Вовремя, нам как раз нужно подкрепление, — обрадовался Герман. — Идите к вагонам и помогите Газиле с Дубом обыскать их.

Парни не раздумывая ринулись в дело и толпой направились к составу.

— Черт побери, — выругался Леха, — планы меняются. Вы пока никуда не выходите, а я сейчас разберусь с этими двумя. — Алексей прижался спиной к стене и замер в ожидании Репы и Дуба.

Те уже осмотрели вагон и подходили к тамбуру.

— Герман, в составе их нет, — передал по рации Гриня, — мы осматриваем последний вагон, но он пуст.

Действительно, все пассажиры уже покинули поезд, вышли на поляну и разместились на ней, вместе со всей свой поклажей. Они ожидали приезда спасателей, курили, пили, закусывали и загорали на ласковом летнем солнышке. Настроение у всех было подавленное, но все же люди рады были хоть тому, что остались живы. Даже из повисшего над рекой вагона эвакуировали последнего раненого. В уцелевших шести вагонах скоростного поезда «Голубая стрела» остались только бандиты и затаившиеся беглецы.

Дуболомов открыл пластиковую дверь и ступил в просторный тамбур. Леха размахнулся и провел короткий, точный удар в квадратную челюсть Грини. Дуб мягко осел на пол, к ногам Коновалова. Альфред Репутатский от неожиданности вскрикнул и поднял руки вверх, будто в него целились из пистолета.

— А-а-а-а, — завопил он и выронил оружие из рук.

— Тихо, — рявкнул Леха, схватил Репу за грудки, притянул к себе и процедил сквозь зубы, — тявкнешь — убью.

Альфред понимающе кивнул и замолчал как рыба. Леха снял с плеча вырубленного Дуба автомат, поднял оружие Репы и осмотрел его.

А тем временем бандиты шли к тому самому вагону, где расположились беглецы. Герман не очень доверял сообразительности и преданности Дуболомова, ведь он один раз его подвел, но больше людей на тот момент не было, и поэтому он послал его на поиски. Как только прибыли быки, босс отдал им приказ вновь осмотреть каждый состав, каждое купе, каждый тамбур.

— Они идут, — предупредил Витя и показал на приближающихся бойцов. Те были вооружены как отменные вояки — на каждом бронежилет, на плече автомат, за поясом — пистолет, нож и гранаты. Только касок и пятнистых маскировочных костюмов не хватало.

— Я не дам им подойти к поезду: у меня целых два автомата, — предупредил Леха. — А ты, Витек, стреляй в окно, ведущее к лесу, вылезай в него, принимай девочек и беги с ними в кусты. Я буду стрелять в обморозков и не дам им поднять головы, но это продлится до тех пор, пока в рожках не кончатся патроны. Потом мне придется перезарядить оружие. В этот момент огонь откроют они. Вы должны успеть добежать до первых зарослей, пока они не начали стрелять. — Алексей перезарядил автоматы, снял их с предохранителей и взял в каждую руку. Свой «калашников» перезарядил и Демин. — А ты, — обратился Леха к Альфреду, — поможешь девочкам спуститься вниз. Если подведешь…

— Понял, не подведу, — выпалил тот, подошел к своей дочери и взял ее за плечи. Катя строптиво дернулась, освобождаясь от его трясущейся от страха руки, и отошла в сторону.

— Мне твоя помощь не нужна, — гордо произнесла она и встала в третью позицию.

Алексей прицелился из двух «калашей» и одновременно нажал на курки. Грохот выстрелов понесся над полем и взбудоражил всех. Герман вздрогнул от этого залпа, а отдыхающие на лугу пассажиры в ужасе замерли в нелепых позах. Такого не ожидал никто.

Шеренга бойцов на мгновение остановилась, а потом парни, сообразив, что стреляют в них, попадали на землю и поползли кто куда.

Алексей был великолепным стрелком, но в данной ситуации он намеренно никого не убил. Он стрелял в ноги «крутых кулаков» и только ранил нескольких из них. Если бы он взял прицел выше и стрелял бы в их безмозглые головы, то тогда мог бы попасть в находящихся на поляне граждан. Допустить гибели ни в чем не повинных людей Леха не мог.

Пули пробили коленные чашечки одного бандита. Другой, получив дозу свинца в бедра, завизжал и плюхнулся носом в землю. Парни с воплями падали в траву и катились в низину. Алексей прекратил стрелять, и на долю секунды над равниной воцарилась тишина. Даже кузнечики в траве, лягушки в реке, стрекозы в осоке и птицы в небе настороженно умолкли. Только зловещее, воинственное эхо разноголосьем полетело над рекой. И эту пугающую тишину нарушила автоматная очередь Демина. Он в упор начал расстреливать дверное стекло в тамбуре. Когда оно стало похоже на решето, он прекратил пальбу и саданул в него ногой. Окно вывалилось, а вместе с ним чуть не выпал на улицу и Витек. Да он бы и нырнул в него, как любитель зимнего плавания в полынью, если бы Коновалов не успел схватить его за пояс.

— Быстрее вылезайте, пока они не опомнились и не открыли огонь, — рявкнул Леха. — И бегите в лес, а то они вас мгновенно из автоматов покрошат.

Витя кивнул в ответ и полез в окно, а Алексей направил стволы в сторону банды и дал второй залп. Наконец истинкт самосохранения сработал, и люди, переполошив криками всю округу, повскакивали со своих мест и ринулись подальше от состава. Некоторые даже оставили на поляне свои вещи.

Герман, Фома и Шаман нырнули в высокую траву как в омут. Матросы с затонувшей баржи нырнули в реку, пилот вертолета, врач и санитар по-пластунски поползли к кустам, оставив свою винтокрылую машину без присмотра.

А Алексей все стрелял и стрелял, хотя делал паузы и экономил патроны. Он палил не целясь то из одного автомата, то из другого, а пули врезались в землю перед носами замеревших от страха «быков» и поднимали в воздух фонтанчики песка. Во время стрельбы Коновалов то и дело оглядывался и следил за эвакуацией друзей.

Алексей, видя их удачное бегство, обрадовался в душе. Вдруг он заметил, как Альфред Репутатский тоже вылезает в окно.

— Ты куда? — гаркнул Леха.

— Если я останусь, то Герман меня убьет, а так я помогу вам и своей дочери спастись.

Коновалов не стал его останавливать, а сосредоточился на бандитах. Те опомнились от шока, приготовили оружие и теперь только ждали, пока у Коновалова кончится магазин. И вот, когда патроны в одном из них иссякли, Алексей откинул его и, отстреливаясь, стал отходить к окну. Когда же заглох и второй, Коновалов быстрым профессиональным движением вынул пустой магазин, отбросил его в сторону, вытащил из-за пояса полный и вставил в «калашников». Совершая эту операцию, он думал:

«Насколько лоховатые у нас и бандиты и менты. Никто из них не догадался сложить магазины и обмотать их клейкой лентой, чтобы было удобнее и быстрее перезаряжать оружие. В бою эта маленькая хитрость может спасти жизнь».

Несмотря на то, что Леха сработал быстро, он все равно опоздал. Братки выставили стволы из-за укрытий и открыли ураганный, в девять автоматов, но не прицельный огонь по составу. Пули свистящим градом начали ударяться в стены тамбура, и Алексею пришлось присесть и вжаться в угол. Он прикрыл голову руками, чтобы хоть как-то уберечься от падающих сверху деревянных щепок и кусков выбитой из стен пластмассы. А пули убийственным роем били и били в стены, пол и потолок вагона, пробивая их насквозь.

Леха искоса взглянул на тело нокаутированного Дуболомова, и ему вдруг стало жалко этого неуклюжего, дубоватого парня с соответствующей ему фамилией. Тот лежал в тамбуре, и его запросто могли поразить шальные пули. Коновалов схватил Гриню за шиворот и не вставая, вприсядку, поволок к окну. Затем он поднатужился, приподнял его и вытолкнул в оконный проем. Гриня летел красиво и приземлился на задницу. От удара он очнулся, но полностью пришел в себя только после кувырка через голову и падения в кусты.

«Теперь надо прыгать самому, прыгать рыбкой, иначе какая-нибудь шальная гадина ранит или убьет», — думал Коновалов и ждал, когда у братков кончатся патроны и плотность огня снизится.

Наконец очередей стало меньше — братаны начали перезаряжать рожки. Некоторые из них вовсе прекратили стрелять, достали гранаты, повыдергивали предохранители и пошвыряли их в вагон. Большая часть лимонок попала внутрь состава, но некоторые ударились о стены и упали на рельсы. Как только Коновалов увидел у себя под ногами крутящиеся, как волчки, адские машинки, он понял, что пора прыгать, встал и, не раздумывая, нырнул в просторное окно. Он сделал кувырок вперед и, сминая по пути траву, ломая кусты, кубарем покатился под откос.

А за его спиной прогремел первый мощный взрыв, за ним прозвучал второй, третий… Состав содрогнулся так, что вылетели все стекла, а перекрытия стен, пола и потолка полопались. Сцепка восьмого вагона не выдержала удара взрывной волны, и висящие над рекой шестой и седьмой вагоны оторвались и начали плавно падать в воду. Они рухнули на затопленную часть состава, окончательно похоронив крохотную надежду на спасение у эвакуирующихся пассажиров. Большинство людей успели вылезти, в основном женщины и дети, но еще несколько человек поджидали своей очереди, стоя по горло в воде под сводами затонувших вагонов. И им на головы обрушилась многотонная громада.

От взрыва гранат возгорелись пары солярки, и огненный смерч в долю секунды окутал баржу, вагоны и стоящий на рельсах пустой состав. Сильнейший взрыв возвестил о продолжении пира ужаса и смерти. Шквал огня понесся по реке, и моментально начали взрываться еще не лопнувшие бочки с горючим, от чего содрогнулся весь мост. Ударная волна пошатнула непрочные опоры, искореженные взрывом перекрытия просели, и остатки пустого состава медленно покатились по рельсам.

Измученные люди наблюдали, как вагоны один за другим срываются в пропасть. Они падали в бушующий огненный ураган и пропадали из виду в фонтанах пламени, дыма и водяных брызг. После падения каждого из них в небо взлетал огненный столб, зависал в воздухе на долю секунды, а затем обрушивался вниз и рассыпался на множество струй. Горело все: вода, так как была смешана с соляркой, железные перекрытия моста, корпус баржи, жестяные бочки и, конечно, алюминиевые вагоны. Черный дым повалил из реки, и смрад быстро заволок низину, мост, поляну и людей. Пассажиры как ошпаренные ринулись в лес, убегая подальше от моста, поезда и огня, а их преследовал неимоверный, испепеляющий жар.

Вокруг баржи вода кипела, превращаясь в пар, и от высокой температуры начали взрываться бочки в ее трюме. Они пробивали люки и борта, вылетали наружу и, как ракеты с многометровыми огненными шлейфами, разлетались вокруг. Падая, они разбивались, разбрызгивая горящую солярку во все стороны. Несколько бочек упало в лес, в том направлении, куда убежал Виктор с девочками. Наблюдая за их самозабвенным полетом, Алексей ужаснулся, представил себе, что будет, если одна из таких комет рухнет рядом с его друзьями.

Тем не менее несколько посланниц ада угодили в людскую толпу. При ударе о землю они взорвались, подобно бомбам, начиненным напалмом, и огненными брызгами обдали бегущих людей. На одном бедняге загорелась одежда, его лицо, руки и шея окутались пламенем, и он с ужасными воплями упал на землю. Через минуту он затих, замер в уродливой позе и догорал, как сухая, почерневшая головешка в костре. Одной женщине огненной струей обожгло ноги, и она, горящая, кувыркалась по траве, колотила себя по коленям, пытаясь сбить пламя, и, к счастью, ей это удалось. Она, обессиленная, распласталась на земле, не способная пошевелить ни рукой, ни ногой. Лишь ее покрывшиеся белыми, взбухшими пузырями лодыжки еще дымились. Еще одному мужчине падающая бочка угодила в спину и моментально наповал убила. Он загорелся и превратился в факел, но никто не бросился его спасать, так как было очевидно, что бедняге не помочь.

Очередной взрыв на барже возвестил о запуске еще одной ракеты-бочки, и все в ужасе замерли, наблюдая за ее захватывающим взлетом и несущим смерть пике. Она, пролетев по дуге более двухсот метров, угодила прямо в кабину пустого вертолета «МИ-6», пробила ее и взорвалась. В мгновение ока винтокрылую машину окутало пламя, и незамедлительно взорвались баки с горючим. От взрыва оторвались лопасти и их части, разрубая воздух, понеслись в толпу. Одна из них воткнулась в насыпь железнодорожного полотна и проткнула насквозь тело одного из бойцов Германа.

Долина наполнилась стонами, криками и воплями о помощи, но все они тонули в реве адского, беснующегося пламени. Голубое небо и золотое летнее солнце заволокло черной пеленой, и стало непонятно, ночь сейчас или день.

Виктор, Света и Катя благополучно отбежали от состава на двести метров и успешно углубились в лес. Но, когда прогремели взрывы гранат, они остановились, обернулись и сквозь редкие стволы деревьев увидели крушение последних шести вагонов.

— Там дядя Алексей! — закричала Катя. Мгновенно ее лицо вытянулось от ужаса, а на глазах выступили слезы. — Он умер?

— Не думаю, — ответил Витя, хотя от одной этой мысли у него все содрогнулось внутри.

— Надо вернуться и помочь ему, — пролепетала Катя и зарыдала.

— Нет, если он погиб, во что я не верю, то ему уже ничем не поможешь, а если жив, то сам выкрутится. — Витек взял девочек за руки и повел к стоящему на холме дереву. Он в точности выполнял указания Коновалова: — Мы будем ждать его у дерева, и он обязательно придет, вот увидите.

Они сидели в чаще, на мягком зеленом мху, у подножия дерева, и ждали Коновалова, а между тем лес начал наполняться дымом. Его принес ветер с реки, и между деревьями повис черный удушливый, спирающий дыхание смог. Стало тяжело дышать, небо потемнело, как будто наступил вечер.

— Папа, мне плохо, — пролепетала Света, — дышать нечем. — Девочка глубоко вздохнула и вдруг закашлялась.

— Нам надо отсюда уходить, — Витя встал, взял дочку на руки и пошел в темноту. Куда идти, он не знал, так как не ориентировался в чаще, да и ориентиров не было. Он шел, спотыкаясь о коренья, путаясь в траве, проваливаясь в ямки и рытвины. Автомат и сумку он прихватил с собой, и от этой непосильной ноши ему стало невмоготу. Он не был суперменом, как Коновалов, и поэтому двигался из последних сил. Катя плелась следом.

Наконец лес стал светлее, вдалеке забрезжил просвет, и они вышли на берег реки в километре от места аварии.

Друзья стояли на высоком, двадцатиметровом склоне, а за поворотом реки бушевал пожар. Гул, взрывы, крики людей доносились и до них. Они ушли недалеко.

Света, Катя и Витек вдохнули чистого речного воздуха.

— Ну как ты себя чувствуешь? — ласково спросил Витя и обнял дочь.

— Немного лучше, — ответила Светлана и улыбнулась. — Но все равно ноги подкашиваются от усталости.

— И хочется есть и пить, — добавила Катя и села на сочную зеленую траву.

— У нас в сумке, кажется, остались продукты, — сообразил Витя, — сможем перекусить. — Он расстегнул «молнию» и достал целлофановый пакет с остатками завтрака. Там был хлеб, кусочки колбасы, шоколадки и недопитая бутылка «Миринды».

Не успели перекусить — явился Алексей Коновалов, живой и здоровый, с медвежьим рыком выкарабкался из лесной чащи на солнечный свет и чистый воздух.

— Беспечные вы люди, — сразу начал поучать он, — банда в полном составе уже преследует нас, а вы тут прохлаждаетесь.

— А как они нас найдут в лесу? — ухмыльнулся Демин.

— Я же вас нашел, — покачал головой Леха. — Вы там так наследили, столько веток наломали, мха наковыряли, будто табун лосей прошел, — Алексей подошел к Виктору и похлопал по плечу: — А в общем, ты молодец, вывел девочек из-под огня, хвалю. — Потом он погладил по голове Свету и обнял Катю: — Ну, а вы как, хорошие мои?

— Мы ничего, крепимся, хотя в лесу от дыма мне было очень плохо, — пожаловалась Света.

Катя решила покрасоваться перед Алексеем и произнесла бодрым голосом:

— Я ничего, хорошо, даже не устала.

— Устала, устала, просто признаваться не хочешь, — усмехнулся Алексей и хотел поцеловать в щеку, но потом сдержался. — А ты чего там прячешься, выходи, — громко произнес он куда-то в куст. Там в чаще послышался шорох, треск, и на поляну выполз Альфред Репутатский. — Он вслед за вами в окно прыгнул, — пояснил Леха, — боялся, что Герман его убьет, — а потом убежал в лес и потерялся, а я его обнаружил в ста метрах от железнодорожного полотна, в самом дымном месте. — Альфред вышел на поляну вороватой походкой, щурясь на ярком полуденном солнце.

Катя недовольно фыркнула, надула губки и отвернулась.

Алексей взял у Витька автомат, передернул затвор и проверил наличие патронов в магазине.

— Молодец, что сберег, он нам еще пригодится, — похвалил он. — Жаль, патронов мало: у тебя полмагазина и у меня один целый. — Коновалов отдал «калашников» Виктору, а свой закинул себе на плечо.

Все аккуратно спустились с высокого берега на полоску суши шириною в два метра. Река выбрасывала на нее ветки, пустые бутылки, всякую всячину.

Коновалов первым делом вошел по колено в реку, присел, отогнал рукой мелких мошек и водомерок, припал губами к воде и несколько минут пил не отрываясь.

— Коновалов на водопое, — заулыбался Демин, чем вызвал смех девочек. — Поосторожней, Леха, уровень воды уменьшается, — добавил Витя, и от его шуток Света и Катя засмеялись еще веселей. Они были рады, что все живы и здоровы и команда снова в сборе.

Алексей утолил жажду, умылся, вышел из воды и довольно, как конь, фыркнул.

— Как ты можешь пить из этой лужи, — поморщился Демин, — запросто дизентерию подцепишь.

— Не подцеплю, так как я тренированный. Я в своей жизни и не из таких водоемов пил. Там вода была черная, тухлая и змеи вокруг плавали. К тому же это было не в нашей стране, и даже не на нашем континенте.

— Ну извини, Леха, я забыл, кто ты.

— Ну ладно, хватит слов, заходите в воду по колено и вперед, — сказал Леха и взял Катю на руки, отчего та просияла благоговейной улыбкой. Виктор поднял свою дочку, и только Альфред брел в одиночестве.

Все вошли в воду, чтобы сбить со следа возможную погоню, и поплелись подальше от моста.

Глава 18

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»