Счастливчики Стил Даниэла

Глава 14

Когда Билл посетил ее в клинике и рассказал, что он сделал, Лили не могла поверить своим ушам. Она уставилась на отца широко раскрытыми глазами.

– Ты сделал – что? – Какое-то мгновение она не могла понять, что он говорит. Ей это показалось слишком невероятным.

– Я купил за городом тридцать четыре акра земли с прекрасными постройками, чтобы создать там реабилитационный центр для детей со спинномозговыми травмами лет до двенадцати. Вопрос с возрастом мы еще будем решать. Что-то вроде клиники Крейга, только специально для детей. Я назвал его «Лилипарк». – Билл широко улыбнулся. Лили по-прежнему смотрела на него недоверчиво.

– Ты в своем уме, пап? Ты же ничего не понимаешь в медицине.

– Я – нет, зато другие люди очень сведущи. Мы наймем их и будем помогать молодежи с проблемами вроде твоей. Мы сделаем наш центр самым замечательным местом, какое эти ребята когда-либо видели. Они, как и здесь, будут учиться решать свои проблемы и вести нормальную жизнь.

– Зачем? – спросила она, все еще озадаченная.

– Потому что я люблю тебя и хочу почтить храбрых подростков, таких как ты и твой друг Тедди, и малышей, которые остро нуждаются в поддержке.

Глаза Лили наполнились слезами, она обняла его за шею и тесно к нему прижалась.

– Папочка, я горжусь тобой, – произнесла она, задыхаясь от волнения. – Это прекрасно. А кто будет этот центр возглавлять?

– Пока не знаю. Я просил Джесси помочь нам найти подходящих людей. Предложил ей самой эту работу, но она сказала, что не может покинуть Скво-Вэлли из-за своих детей.

Лили согласно кивнула. Она все понимала, но испытала разочарование оттого, что Джесси не согласилась.

– Может, и я чем-то пригожусь? – Лили еще больше, чем он сам, увлеклась его новой идеей. Она пришла в восторг и преисполнилась огромного уважения к отцу.

– Я бы очень этого хотел. Нам нужны советы, твои и других молодых людей, чтобы знать, как лучше все организовать. Я многого от тебя ожидаю, Лили. Я делаю все для тебя, из-за тебя.

Лили понимала, что это его реакция на случившееся с ней.

Вечером, когда отец уехал, они с Тедди сидели у нее в комнате и слушали музыку. Им рекомендовалось не уединяться и проводить больше времени в компании с другими, но иногда им с Тедди нравилось побыть наедине, без посторонних. Он оказался прав в отношении ее друзей – они так и не собрались навестить ее. У них всегда находилось какое-нибудь оправдание, и они слали ей сообщения: «Извини, сегодня не смогу приехать… увидимся завтра», и это «завтра» так никогда и не наступало. «Ой, уже поздно, до следующего раза». «Мама не позволяет мне уйти…» «У меня машина сломалась…» «У меня экзамен…» «У меня практика…» «Отец не позволяет мне водить…» Легко находились тысячи предлогов ее не навестить. Быть может, они тяготились их дружбой и чувствовали себя виноватыми, но ей приходилось гораздо тяжелее. Вранье доводило ее до белого каления. Тедди предсказал это в самом начале. За проведенные у Крейга два года он насмотрелся, как это случалось с другими. Друзей появлялось все меньше, и мало кто из них задерживался надолго. Вероника, ее лучшая подруга, оказалась хуже всех. У Лили возникло чувство, что та старалась занять ее лидирующее место в команде и среди их общих друзей. В единственный свой приезд Вероника явно притворялась. Лили уже не воспринимала ее как подругу, настолько она изменилась. Теперь лучшим другом Лили стал Тедди. Ее переживания были ему близки, и это их сближало. Они целые часы проводили вместе, как брат и сестра, беседуя о своих мечтах, опасениях и целях.

Отец просил ее не говорить ни с кем о проекте, пока дело сколько-нибудь не продвинется. Он хотел побеседовать с администратором Крейга и все ему объяснить. Пока делались только первые шаги. Но от Тедди Лили ничего не скрывала. Она полностью доверяла ему и знала, что он не проболтается.

– Ты не поверишь, – шепнула она ему у себя в комнате. Это был самый замечательный секрет, каким она могла с кем-то когда-либо поделиться, и глаза ее блестели.

– Что?! – Он ожидал от нее рассказа о том, что ее отец завел новую подружку, или что Вероника забеременела и вынужденно покинула олимпийскую команду, или что-нибудь столь же пикантное. У Крейга они довольствовались обрывками новостей из внешнего мира, о людях, живших там полной жизнью. Лили иногда чувствовала себя заключенной в своеобразный кокон, хотя ее и обучали здесь многим важным вещам. Она тосковала по школе, со всеми ее повседневными событиями. Но по крайней мере она знала, что в Крейге она не навсегда. Тедди, которого чурались родители, был обречен оставаться в клинике неопределенное время, отрезанный от внешнего мира.

– Мой отец открывает реабилитационный центр для детей со спинномозговыми травмами. Он будет для малышей, подростков вроде нас и, быть может, чуть постарше. Папа должен найти кого-то руководить этим центром, но он говорит, что место будет прекрасное. Он хочет назвать его «Лилипарк».

Тедди видел, как она ликует и гордится отцом. Иногда он завидовал сложившимся между ними доверительным отношениям. У него никогда не было такой дружбы с родителями, которые еще до катастрофы держались холодно и отчужденно. Теперь они звонили ему раз в неделю, рассказывали о своих делах и обещали как-нибудь навестить его в будущем. Но они не приезжали. Что-то всегда им мешало. Они как будто боялись увидеть его, тем более увезти домой. Иногда он задавался вопросом: испытывают ли они от этого чувство вины, или им просто все равно? А вот отец Лили не только не покидал ее, но стремился помочь и другим детям. Тедди было трудно даже вообразить себе такое.

– Он говорит, что я в силах помочь с выбором занятий, которые можно будет предложить этим детям. Он и с тобой хочет поговорить.

– Нам нужны занятия искусством, – сказал он. – То, на что способен каждый ребенок, но даже более сложные вещи. Я хочу писать маслом. Они требуют, чтобы я пользовался акриловыми красками, потому что запах масла многим неприятен, но с масляными красками у меня бы получилась лучше текстура. – Акриловая смола с пигментом походила у него на масло, и Лили видела, чего он может достичь маленькими палочками, прикрепленными к перчаткам. Это было просто невероятно. Его талант выходил за рамки его ограниченных возможностей. Он с удивительной ловкостью пользовался руками. – И нам нужен оркестр. Настоящий оркестр. Музыка, какую мы любим слушать.

– Я сказала папе, что нам нужна спортивная программа. А в том месте, которое он купил, есть фантастический гимнастический зал. Я рассказала ему о Паралимпийских играх, но они бывают только раз в четыре года, как и большие Олимпиады. Мы могли бы устраивать небольшой турнир или даже чемпионат каждый год, с медалями и призами.

Они проговорили об этом больше часа.

– Мне понравилось бы учить детей рисовать, – сказал Тедди задумчиво. – Я хочу быть преподавателем эстетики и художественного творчества, когда окончу школу, чтобы обучать детей с особыми потребностями.

Он собирался поступить в колледж, где бы мог специализироваться в живописи, но родители отказывались даже обсуждать это с ним. Они считали, что обучения у Крейга для него достаточно. Тедди с ними не соглашался. Он намеревался поступить осенью в колледж, независимо от их согласия или несогласия.

Тедди оставил ее намного позже обычного. Лили позвонила отцу и сказала ему, как ее заинтересовали его планы, не упоминая Тедди. Билл откликнулся с радостью. Лили поделилась с ним своими идеями о спорте, музыке и искусстве.

– Мы поговорим об этом завтра, – пообещал он. – Мне не терпится показать тебе это место. Спокойной ночи, детка. До завтра. – Он ожидал, что Стив закончит все работы ко дню ее возвращения в удобный теперь дом, где она будет счастлива. А пока у него было столько дел!

На следующий день Билл позвонил Джесси рассказать об успешной сделке и что право собственности перешло к нему. Ее поразила скорость, с которой все завершилось, и его серьезное отношение к проекту.

– Теперь мне нужен главный врач. Если вы не хотите взять это на себя, мне все-таки нужна ваша помощь, чтобы найти подходящих людей. На всех уровнях. Я с удовольствием заплачу вам за консультации. Пока мне приходится действовать вслепую.

– Буду рада помочь, – заверила его она. – Я никогда не возглавляла реабилитационный центр. – Она улыбнулась про себя. – И вам не нужно мне платить. Я постараюсь найти подходящих сотрудников. Я уже говорила с моим компаньоном, но он, как и я, не хочет покидать Тахо. Я знаю одну женщину, которая прекрасно подойдет вам на должность психолога. Вам понадобится такой специалист. Я работала с ней в Стэнфорде. Она отлично знает свое дело и сейчас работает в клинике при медицинском факультете Гарварда. Она занимается с детьми, помогая им адаптироваться после спинномозговых травм. Ее зовут Кэрол Андерс. Вы с Лили не встретили ее, когда там были?

– Нет, мы встречались только с Хаммерфельдом.

– Это понятно. Кэрол долго болела в прошлом году. У нее возникли серьезные проблемы, но, насколько мне известно, сейчас она вполне здорова. Я с ней давно не разговаривала. Вам нужно ей позвонить. Обычно переманить людей оттуда трудновато – слишком престижное место, – но то, что вы затеваете, как раз по ней, так что она может и согласиться. И она способна помочь вам советом. Она замечательная женщина и вам наверняка понравится. – Джесси дала ему номер телефона. – Подумаю, кого бы еще я могла порекомендовать. Кэрол вряд ли подойдет на должность главного врача, но она стала бы ценным членом команды.

– А вы бы согласились быть консультантом? – робко осведомился Билл. – Может быть, вы найдете возможность как-нибудь приехать и посмотреть, что мы делаем, когда немного продвинемся? Если, конечно, у вас найдется время. – Он очень дорожил ее мнением.

– Конечно, с удовольствием. И я бы хотела повидать Лили. Как у нее дела?

– Она тоже очень заинтересовалась этим проектом.

– Как и я, – честно призналась Джесси. – Сделаю все, что смогу. Я дам вам знать, если кого-то найду. А пока позвоните Кэрол.

Он пообещал, что найдет Кэрол и скоро снова позвонит ей самой. Джесси сделала для себя пометку, чтобы не забыть связаться с Кэрол, как только у нее найдется свободная минутка.

Полчаса спустя Билл позвонил Кэрол. Его звонок очень ее удивил. Билл объяснил ей, кто он такой, что он делает и как он занялся этим из-за Лили. Он сказал, что узнал о ней от Джесси Мэтьюс из Скво-Вэлли. Имя Джесси послужило ключиком, открывшим путь к дальнейшему общению. Она выслушала все о его планах, нашла их полезными и очень интересными, но сказала, не вдаваясь в подробности, что не имеет намерения покидать свою клинику и желает остаться в Бостоне.

– Не согласились бы вы тогда консультировать нас, доктор Андерс? – спросил Билл, догадываясь, что убедить людей переселиться в Денвер окажется труднее, чем он сначала думал. – Может быть, приезжать и давать нам советы время от времени? Мы начинаем дело с нуля и будем рады любой помощи.

– С удовольствием, – сказала она и согласилась приехать в Денвер через пару месяцев, когда, по его мнению, у них что-то будет готово.

– А не могли бы вы приехать пораньше? Ну, скажем, через пару недель? – спросил он.

Поколебавшись, она согласилась, и они назначили дату. Она собиралась приехать в Денвер на уик-энд, встретиться с ним и Джо и обсудить с ними самые насущные вопросы. Билл предложил ей оплатить дорогу, пребывание в одном из лучших отелей Денвера и собственно консультацию, что составило весьма значительную сумму. На нее произвело впечатление его отношение к делу. Он с готовностью признался в своей некомпетентности, но привлекал энергией, ответственностью и солидностью.

Сразу же после разговора с ним Кэрол набрала номер Джесси в Скво-Вэлли. Отвечая на звонок, Джесси улыбалась. Она была рада слышать ее голос – они так долго не общались. И легко догадалась о цели звонка – Билл уже связался с ней. Да, он не теряет времени даром!

– Итак, во что же ты меня втянула? Кто этот человек?

– Он отец пациентки, которую я оперировала сразу после Рождества. – Лицо Джесси омрачилось, когда она подумала о трагедиях той ночи. Погиб Тим… – Она получила серьезные травмы, и ее отец, по сути, обвинил меня в невежестве. – При этом воспоминании Джесси засмеялась.

– И ты даешь такому типу мой телефон? – возмутилась Кэрол.

– Он просто страдал как несчастный отец. Обожает свою дочь. Он вдовец, и в ней, как я понимаю, весь смысл его жизни. Они живут в Денвере, и она сейчас находится у Крейга. Это, я думаю, и вдохновило его на создание разновидности такой клиники, в меньших масштабах, для маленьких детей. Мысль неплохая, – признала Джесси, – и он талантливый предприниматель. Денег у него достаточно, и все у него получится, если он найдет подходящих людей. Он только что купил место, где расположится его центр, и, судя по всему, оно великолепное. Ему нужны хорошие советы и сотрудники. И кто знает? Может быть, выйдет что-то стоящее. Я предложила ему позвонить тебе. Его дочь была в олимпийской лыжной команде, поэтому тяжелая травма стала для нее еще большей трагедией. Он облетел весь мир в поисках более оптимистического диагноза, но все сказали ему то же, что и я. Нельзя его за это осуждать. Будь у меня деньги, я, возможно, поступила бы так же. Что ты ему сказала? Тебя эта работа интересует?

– Нет, – откровенно призналась Кэрол. – Мне и здесь неплохо. Ко мне все наши так хорошо отнеслись в прошлом году – я просто не могу их оставить. Кстати, это мне напоминает… Прости, что не приехала на похороны Тима, Джесс. Я проходила в это время химиотерапию и чувствовала себя отвратительно.

– Я так и поняла. А сейчас ты как?

– Окончательно поправилась, – сказала Кэрол с облегчением. – Как у тебя дела?

– Не знаю. Как-то живем, день за днем. С детьми сложновато. Трудно с ними без Тима.

Кэрол могла себе это представить и сочувствовала подруге, но по крайней мере дети были с ней. Кэрол знала, что детей у нее не будет никогда, а усыновлять ребенка теперь, после развода, когда она жила одна, ей не хотелось. Поэтому на материнство ей надеяться не приходилось, что она воспринимала как большую потерю.

– Я бы хотела, чтобы ты как-нибудь нас навестила, – сказала Джесси. Работая вместе в Стэнфорде, они очень подружились.

– Я собираюсь в Денвер через две недели на встречу с твоим знакомым. Он, наверно, грубоват, раз назвал тебя невеждой. – Голос Кэрол звучал озабоченно, и Джесси рассмеялась.

– Он так не сказал, но это подразумевалось. Нет, на самом деле он деликатнее. Я оперировала его дочь в тот вечер, когда погиб Тим.

– Прими мои соболезнования, Джесс. Не представляю, как ты справишься без него.

– И я тоже, – мягко заметила Джесси. – Как ты поживаешь после развода?

– Прекрасно. Теперь я хочу только смотреть в будущее. Прошлый год оказался самым тяжелым в моей жизни. Рак, развод, операции. Быть может, обязанности консультанта пойдут мне на пользу. Я не сказала твоему знакомому, что болела. А ты ему говорила?

– Я упомянула, что у тебя были проблемы со здоровьем, но не сказала, что это был рак. Об этом тебе судить.

– Его это не касается. И я теперь здорова. Я только консультант, на работу к нему не поступаю. Поэтому и не обязана ничего ему говорить.

– Ну и ладно, – согласилась Джесси. – Сообщи мне твое мнение, когда вернешься.

– Спасибо за твое посредничество, – тепло сказала Кэрол. – Деньги мне пригодятся. Дилан забрал большую часть мебели. Мило с его стороны, не правда ли? Получу деньги за консультацию и куплю новую софу.

Довольная Джесси рассмеялась:

– Позаботься о себе.

– И ты тоже, – сказала Кэрол, заканчивая разговор. Она надеялась, что не сделала ошибки, согласившись приехать в Денвер. Но Билл Томас показался ей оригинальной личностью. И надо надеяться, будет действовать как здравомыслящий и надежный человек. И в любом случае, у нее будет новая софа.

Билл также позвонил доктору Хаммерфельду с просьбой порекомендовать кого-то в качестве консультантов или людей, заинтересованных в хорошей работе. План Билла произвел на Хаммерфельда сильное впечатление, он обещал подумать, но не мог назвать кого-либо сразу. А Билл не сказал ему о скором приезде в Денвер Кэрол Андерс – вдруг она не хочет, чтобы об этом знали.

Билл и Лили обсуждали его планы каждый вечер. У нее то и дело появлялись новые идеи, как и у Тедди, который тут же делился ими с ней. Оба они увлеклись этим проектом.

Мысли о «Лилипарке» заполнили пустоту в жизни Лили и отвлекли от переживаний по поводу предательства старых друзей. Кроме Вероники, ее посетили еще несколько человек, но их так поразил вид Лили в инвалидном кресле, что больше они не появлялись. Они не знали, что сказать и как к этому отнестись, и предпочли не приезжать вообще. Лили говорила об этом с Тедди, но не с отцом. Ей не хотелось признаваться, что у нее не осталось больше друзей. Ей казалось, что она вообще перестала для них существовать. В каком-то смысле именно так и получилось. Случившееся с ней настолько их потрясло, что они просто не могли это принять. А Тедди всегда ей сочувствовал и оставался ее единственным другом в самый тяжелый период ее жизни.

Но Фил резко изменил для нее все, так что даже планы ее отца отошли на второй план. Когда она приезжала на сеансы физиотерапии, он снова заговаривал с ней о Паралимпийских играх. Он уже объяснил ей, что соревнования там проходят по пяти дисциплинам, с несколькими видами в каждой, из которых самое подходящее для нее – соревнования по скоростному спуску, на сиденье, прикрепленном к монолыже. И однажды он прямо спросил ее, не хотела бы она попробовать. Как у нее глаза загорелись! Он объяснил, что ей нужно поехать в Винтер-Парк в окрестностях Денвера и самой попробовать. Сама мысль о возврате на лыжную трассу наполнила ее радостью и взволновала.

– Если ты решила всерьез, то можешь немедленно приступить к тренировкам. Зимние Паралимпийские игры состоятся меньше чем через год.

Лили настолько возбудилась, что с трудом могла говорить.

– А когда я могу начать?

– Как насчет завтра? – улыбнулся он.

Он уже зарезервировал для нее время и двух инструкторов, которые помогли бы ей устроиться в кабине подъемника и катались с ней, чтобы страховать на первых порах.

– Я попрошу папу привезти мне вечером мой лыжный костюм.

Они продолжали работать в обычном режиме, и после окончания занятия она позвонила отцу.

– Ты это что, серьезно?

– Вполне, – ответила она с необычным для нее вызовом в голосе. Но она стремилась снова оказаться на горнолыжной трассе и боялась, что отец ей помешает. – Я хочу попробовать завтра на маленьком сиденье, укрепленном на лыжах. Я хочу подготовиться к Паралимпийским играм, папа, – сказала она. У нее была такая же железная воля, как и у него. Они не уступали друг другу, хотя между ними редко возникали разногласия. Но она никогда не боялась противостоять ему.

– Я не хочу, чтобы ты снова забиралась на гору, – твердо заявил он. – Ты уже достаточно вынесла. Займись чем-нибудь еще.

– Конечно, лыжный спорт травмоопасный, папа. Но я катаюсь лучше других – во всяком случае, каталась раньше. Со мной ничего не случится.

– А если случится? Что, если ты получишь еще одну травму? И в следующий раз лишишься возможности пользоваться руками? Как Тедди. Или если ты повредишь голову? Нет, Лили, нет!

– Да! Привези мне лыжный костюм, папа, или я поеду в джинсах.

Билл знал, что спорить, в общем, бесполезно. Минут десять они пререкались, и наконец он уступил, когда она сказала, что с ней будут два инструктора, чтобы уберечь от несчастного случая. – Я хочу принять участие в Паралимпийских играх. Я несколько лет тренировалась. – Лили впервые осознала, что может принять участие в соревнованиях по скоростному спуску, даже если это произойдет по-другому. Ее жизнь не обязательно изменится настолько, насколько все, включая ее саму, предполагали. И она собиралась побороться за этот шанс. В итоге отец согласился привезти ей лыжный костюм.

– Привези мне обычную куртку и черные брюки. – Она не хотела надевать свой олимпийский костюм. – А обычный шлем найдется в шкафу? – Она забыла, есть ли у нее такой.

– Я найду. Это безумие, Лили. Если с тобой что-нибудь случится, я убью физиотерапевта, которого ты называешь морским пехотинцем. Чего я меньше всего хочу, так это того, что ты собираешься сделать. – В голосе у него звучали слезы.

– Это единственное, чего я действительно хочу в жизни, папа.

Бил знал, что она говорит серьезно. С горечью он упаковал костюм в сумку с олимпийской символикой и вечером привез ей. Но сам костюм был без всяких эмблем, и в шкафу нашелся простой голубой шлем. Она примерила его. Он ей по-прежнему был впору. Билл не сказал ей, что собирался отдать ее лыжные костюмы в спортивную школу, когда опустошались шкафы, чтобы устроить на их месте лифт. Он и подумать не мог, что они ей еще пригодятся. Они поговорили несколько минут, и он уехал. В этот вечер у него было много дел. Джесси прислала ему несколько досье нейрохирургов из Стэнфорда и Лос-Анджелеса, один из которых, по ее мнению, вправе был претендовать на должность главного врача, а остальные могли быть рядовыми сотрудниками.

Лили направлялась к себе в комнату с сумкой на коленях, когда ее догнал Тедди и спросил, что это такое.

– Мой лыжный костюм, – объявила она с победоносным видом. – Завтра я еду в Винтер-Парк. Фил все уже организовал. – Тедди, который еще никогда не видел ее в таком возбуждении, усмехнулся.

– Будешь примериваться для участия в Паралимпийских играх?

– Я хочу попробовать, как устроюсь на сиденье, и тогда посмотрим. Если удастся, разумеется, я хочу принять участие в Паралимпийских играх.

Он увидел твердую решимость в ее глазах и вздернутом подбородке.

– И я тоже, – признался он. Лили обернулась к нему с улыбкой.

– Позвольте узнать, мистер, в каком виде спорта?

– У них будет регби, хотя это и летний вид. Фил говорит, что я смогу. Играть в баскетбол, сидя в кресле на батарейках, нельзя, а в регби разрешается.

– Судя по тому, что я увидела в фильме у Фила, это грубоватая игра, – сказала Лили озабоченно. Тедди засмеялся. В конце концов, ему шел всего лишь восемнадцатый год.

– Да, но смотрится круто, так ведь? – Они оба засмеялись и разъехались по своим комнатам.

На следующий день, натянув лыжный костюм, Лили выехала в фургоне в Винтер-Парк. Там ее уже ждали оба инструктора, приглашенные Филом. Они усадили ее на маленькое сиденье на монолыже и надежно закрепили. Они устроили ее в кабину подъемника, и один из них поехал с ней. Лили испытала странное знакомое чувство, подобное тому, какое овладело ею в такой же кабине в Скво-Вэлли всего за несколько минут до падения. Она сидела спокойно, стараясь не думать об этом и сосредоточиться только на предстоящем спуске. Ей помогли выбраться из кабины. Внезапно все показалось ей очень знакомым. Она поправила очки и взяла в руки палки с крошечными лыжами на кончиках, чтобы сохранять равновесие. Она несколько раз подвигалась взад-вперед, а затем тронулась с места, сначала медленно, чтобы привыкнуть к сиденью. Ее удивило, насколько это оказалось легко и как уверенно она держалась на склоне. Палки ей практически не требовались. Благодаря многолетним тренировкам и природному чутью она слегка изменила положение тела и стала набирать скорость. Она могла видеть инструкторов по обеим сторонам, но на одной лыже чувствовала себя очень уверенно. Она неслась вниз на полной скорости, и ей казалось, что вместо ног у нее выросли крылья. Они спустились слишком быстро! Она смеялась, и слезы лились у нее по лицу.

– Я могу это сделать! – кричала она. – Я могу кататься! Я хочу еще раз! – В этот день они спускались трижды. И каждый раз Лили набирала все большую скорость. Инструкторы видели ее природные способности. Годы напряженных длительных тренировок сослужили ей хорошую службу. Она была достойным кандидатом в Паралимпийскую команду, но что главное, она ощущала себя вернувшейся в мир живых. Она не хотела уходить с горы после третьего спуска, но инструкторов ждали другие клиенты. Снова оказавшись в коляске, она ощутила себя птицей, лишившейся крыльев. Но, во всяком случае, она знала, что снова может летать. Шофер помог ей устроиться в фургоне, и по пути в клинику она всю дорогу улыбалась. Никогда в жизни она не была так счастлива! Фил Льюис вернул ей жизнь. Она может кататься! И никому у нее этого не отнять.

Глава 15

Кэрол прибыла в Денвер поздно вечером в пятницу и сразу же направилась в отель «Ритц-Карлтон», где Билл зарезервировал ей номер. Она прилетела из Бостона после рабочего дня и не знала, чего ей ожидать от Билла и как выглядит его реабилитационный центр. Она согласилась встретиться с Биллом и Джо на следующий день за завтраком, после чего они собирались поехать и вместе посмотреть на его приобретение.

Билл уже побывал там несколько раз со Стивом Йенсеном, и у обоих возникло множество идей относительно будущего устройства центра. Оба были одинодушны в том, как использовать два главных здания, в то время как постройки меньшего размера можно было использовать, приспособив как для пациентов, так и для персонала. Гимнастический зал производил хорошее впечатление. Стив предложил построить еще и отдельное здание для большого бассейна олимпийских размеров, и Билл поддержал эту идею. Стив был очень доволен состоянием построек и качеством строительных материалов. Производить значительный ремонт не было необходимости, разве что создать удобства для пациентов – лифты, пандусы и подобные вещи, какие Билл добавлял к своему дому для Лили.

Когда Билл и Джо вошли в ресторан отеля, Кэрол была уже там. Ее длинные прямые темные волосы были стильно и элегантно причесаны – нельзя было и подумать, что это парик. Она была из числа тех редких женщин, у которых нет возраста. Билл отметил, что ее фигура в черных брюках, черном с высоким воротником свитере и на высоких каблуках, была гибкой и стройной. Короткий меховой жакет она повесила на спинку стула. Кэрол была заинтригована: кто этот высокий привлекательный мужчина, вошедший вместе с Биллом? Он выглядел немного постарше его. На обоих были спортивные куртки, и она сразу же догадалась, кто они такие. Нельзя было не узнать в Билле человека, привыкшего отдавать приказы. Но лицо у него было приятное и глаза добрые. Он представился ей сам и представил Джо.

Оба заказали яичницу с ветчиной на завтрак. Кэрол заказала кофе, грейпфрут и тосты. Билл извлек списки, составленные Лили и Тедди, всех тех преобразований, которые они хотели видеть в «Лилипарке» для младших и старших детей. В списке Тедди преобладали искусство и музыка, а у Лили – спорт. Она предлагала создавать спортивные команды, соревновательные игры и регулярное проведение игр наподобие Паралимпийских каждый год. У Билла был свой список разнообразных видов деятельности, осуществляемых в клинике Крейга, некоторые из них подходили и для младшего возраста.

– Вам нужно ввести консультативную программу, – предложила Кэрол. – Объединить с малышом другого ребенка, постарше, или подростка, так, чтобы у каждого были как бы «старшая сестра» или «брат». А каждого подростка объединить с пациентом старше двадцати. Это замечательная система поддержки. А также консультативную службу для детей, куда они смогут обращаться по мере надобности, пока они находятся в центре. А также и службу профессиональной подготовки, где дети могли бы определиться со своим призванием, что облегчило бы им жизнь по выходе. – Она вручила Биллу и Джо списки подобных предложений, которые они одобрили. Во время завтрака они обсудили все предложения, и Кэрол подала Биллу бездну новых идей.

– Вы внедряете подобные психологические тренинги у себя в клинике? – спросил заинтересованный Билл.

– У нас другие условия, – отвечала она. – Я консультирую моих пациентов каждого по отдельности, хотя и продолжаю патронировать их долгое время после того, как они нас покидают, и даже после реабилитации. Хочу знать, как у них идут дела, и помочь им с возникающими проблемами. Я руковожу несколькими группами взаимной поддержки, какие вы тоже могли бы создать у себя для старших детей. Подросткам бывает трудно приспособиться к взрослой жизни, даже и без спинномозговых травм. Помимо бед со здоровьем, у них часто возникают проблемы в школе, в отношениях с ровесниками, с родителями. Нельзя не учитывать также такие соблазны, как наркотики и алкоголь, что тоже впервые случается в подростковом возрасте. В прошлом году я на собственном опыте убедилась, как важно иметь консультанта из группы поддержки. Это сыграло важную роль в моем лечении. У меня был рак груди, – сказала она. – И зачастую мой консультант давала мне больше информации и оказывала большую поддержку, чем мой лечащий врач. – Это прозвучало у нее так легко и непринужденно, как будто это было непреднамеренно, как бы между прочим. Но она действительно чувствовала себя с ними свободно, и на мужчин это произвело впечатление. Она была в высшей степени компетентна, внимательно отнеслась к их проекту, тщательно его обдумала и внесла прекрасные предложения.

– Кстати, если вас это беспокоит, – сказала она, – я теперь вполне здорова. Лечение прошло успешно, – добавила она.

– Рад это слышать, – сказал он искренне. Билл заметил, что Джо отмалчивался. Он преимущественно слушал Кэрол, и все, что она говорила, казалось, производило на него большое впечатление. Чем больше он ее слушал, тем больше Биллу хотелось убедить ее перейти на работу в «Лилипарк» и возглавить все психологические службы. Она оказалась именно такой, какой описывала ее Джесси. Он упомянул об этом в конце завтрака.

– Если только не похитить вас, чего я не исключаю, то что мы должны сделать, чтобы убедить вас переехать в Денвер и работать у нас? Мы хотим организовать лучший реабилитационный центр для детей и молодежи, со всеми возможными программами, как психологическими, так и спортивными и эстетическими, который бы вас просто поразил.

– Вы уже меня сразили наповал, – сказала она. – Меня вдохновляет то, что вы делаете, и ваш образ мыслей. Но я снобка, – призналась она с усмешкой. – Тяжело было бы отказаться работать в клинике при Гарварде, ведь строчка о месте работы в моем резюме звучит впечатляюще, – честно прибавила она.

– Работа в нашем центре прославит вас! Руководитель всеми службами психологической помощи, только подумайте! Вы можете нанять штат любой численности.

– Не искушайте меня, – сказала она, отпивая кофе. – Мне нравится все, что вы мне рассказали. Я хочу консультировать у вас. Могу даже приезжать каждый уик-энд или на неделе для каких-либо важных встреч, если вы меня предупредите за несколько дней, так чтобы я могла внести изменения в мое расписание. Условия моей работы позволяют мне консультировать на стороне.

Билл почувствовал, что лучшего он сейчас от нее не добьется, но он твердо вознамерился переманить ее из Бостона в конце концов. Он любил трудные задачи. Заполучить Кэрол Андерс – вот это было бы здорово! Его не удивляло, что она работала в Гарварде и Стэнфорде.

После завтрака Билл отвез их в «Лилипарк» и провел по всем зданиям и территории. Он посоветовал ей надеть туфли покрепче, на низких каблуках, поскольку там было грязно после периода дождей. Она была в кедах. Кэрол заглянула с ним в каждую комнату, каждый шкаф и обошла каждый дюйм территории. Он рассказал ей, какие изменения он намеревался осуществить и где будет в отдельном здании олимпийский бассейн. Они осмотрели гимнастический зал и небольшие постройки, пригодные для размещения администрации и персонала. Два главных здания, со всеми спальнями, были уже вполне отделаны. Хотя клиника Крейга была на высоте, как лучшее заведение такого рода в стране, «Лилипарк» будет просто уникален. Кэрол также понравился план Билла принимать некоторых пациентов бесплатно, в зависимости от загруженности специалистов. Кэрол еще сильнее влюбилась в его парк, увидев его местоположение. Это было прекрасное место, проникнутое покоем и счастьем, и даже пустые здания были уютными и элегантными. Какое замечательное, позитивное окружение для жизни и работы!

– Кстати, когда вы собираетесь принять первых пациентов? – поинтересовалась она у Билла во время осмотра.

– Примерно через год, считая от сегодняшнего дня. Мне бы хотелось открыть парк в августе следующего года, в зависимости от того, как скоро мы найдем главного врача и наберем штат. Это значит через год и четыре месяца. Я думаю, мы справимся!

– Я тоже так считаю, – сказала Кэрол, немного подумав. – Ведь у вас многое уже построено. Все, что вам остается сделать, – это оборудовать здания внутри. Вам не нужно начинать с фундамента. – Поэтому Билл и готов был дорого платить за свою покупку.

– Джессика Мэтьюс уже назвала мне некоторые имена. Я связывался с докторами, но в их списке нет никого, подходящего на место главного врача, – честно признался ей Билл.

– Жаль, что Джесси сама не может занять этот пост, – сказала Кэрол, когда после двухчасового осмотра они возвращались к машине.

– Не то слово – это просто катастрофа! Она говорит, что ее дети не хотят уезжать из Скво-Вэлли, и с этим трудно спорить.

– Им приходится нелегко без отца, – сказала она. – Это был тяжелый удар для них для всех. Он был прекрасный человек.

– Он умер в ту ночь, когда она оперировала мою дочь, – сказал Билл с глубоким сочувствием. Это создало между ними какую-то таинственную связь. Судьба сокрушила их обоих в одно и то же время. И он чувствовал себя виноватым перед ней за то, что так жестко третировал ее тогда, с ума сходил из-за Лили. Он не понимал, насколько она талантливый, уникальный специалист. Как ему повезло!

– Кто-нибудь подвернется, – уверенно сказала Кэрол. – Я пущу слухи и стану прислушиваться в Бостоне.

– Благодарю вас, – сказал Билл и затем предложил заехать в клинику Крейга, чтобы Кэрол могла познакомиться с Лили. Где-то по дороге они перекусили, и когда оказались в клинике, было почти четыре часа. Лили только что вернулась из поездки. В первую половину дня они были в супермаркете и в универсаме. У нее на коленях было два пакета от «Неймана Маркуса». Ей помогали вылезти из фургона и сесть в коляску, когда она увидела отца в обществе Джо и Кэрол. Она радостно улыбнулась. Лили знала, что Кэрол – подруга Джесси и приезжала поговорить с ее отцом о «Лилипарке». Билл уже рассказывал ей о Кэрол. Лили заехала в подъезд, и они направились в зал для посетителей посидеть и поговорить. Девушка по-прежнему держала пакеты на коленях, когда ее отец возвел глаза к небу.

– Вот уж чему тебя не нужно было бы учить, так это умению тратить деньги. Ты всегда прекрасно обходилась без чужой помощи в этом вопросе.

В действительности тренеры научили ее заезжать в магазины, находить нужные вещи и добиваться корректного обслуживания, не грубя при этом продавцам.

– Я тоже люблю делать покупки, – призналась Кэрол. Лили могла это заметить. На психологе красовались модные черные брюки, а также Лили обратила внимание на ее меховой жакет и дорогие туфли. Кэрол была изысканно одета и прекрасно выглядела.

– Хотела бы я, чтобы у нас тут была парикмахерская, – вдруг сказала Лили. – Мне нравится ваша прическа, а я не стриглась с Рождества. Я люблю маникюр и педикюр, а мне их не делали после моего несчастного случая. – Лили также заметила и ухоженные руки Кэрол, и нежный перламутровый розовый лак на ее ногтях.

– Включите и это в ваш список, – обратилась Кэрол к Джо, который сидел с ней рядом и с интересом следил за разговором. Джо тоже заметил, как безупречно выглядела Кэрол. – Парикмахерская. Или, может быть, лучше заключить договор с местной парикмахерской, откуда могут присылать мастеров пару раз в неделю. Или выезды в городской салон. Такие события должны поддерживать хорошее настроение молоденьким девушкам. В прошлом году я болела, – сказала она, повернувшись к Лили, – и не могла делать маникюр, боясь инфекций. Боже, как мне его не хватало! – Она заговорщически улыбнулась Лили. Девушке она очень понравилась: такая откровенная, непосредственная и дружелюбная.

Они обсудили жизнь в клинике и занятия Лили. Кэрол все это очень порадовало. Еще больше она впечатлилась, услышав, что Лили снова начала кататься на лыжах и намеревалась принять участие в Паралимпийских играх.

– Папа говорил вам, что я тренировалась для участия в Олимпийских играх, когда со мной это случилось? – спросила она.

– Да, но Паралимпийские игры тоже замечательное событие. Однажды я на них побывала и считаю, что они такие же потрясающие, как и Олимпийские, может быть, даже более. Откуда у тебя этот интерес?

– Мой физиотерапевт показал мне научно-познавательный фильм. И он устроил мне поездку на пробное катание. Я буду участвовать в соревнованиях по скоростному спуску. Папа это не приветствует, – Лили покосилась на Билла. – Он боится, что со мной что-нибудь случится. Раньше он никогда не дрожал и не волновался. И ничего со мной не случится.

– Да, но теперь все по-другому. – Билл выглядел встревоженным.

– Не вижу почему, – сказала Кэрол. – Люди со спинномозговыми травмами могут делать все, что и другие, с некоторыми поправками.

– Они учат здесь подводному плаванию, – усмехнулась Лили, – и многим другим видам спорта. Многие здесь играют в гольф. Мой друг собирается заняться регби. Хотела бы я, чтобы была еще и женская волейбольная команда, но туда не набирается народу.

Во время всего разговора Лили рассуждала, как любая семнадцатилетняя девушка, о том, что ей нравится, говорила о своем пристрастии к скоростному спуску. Она рассказала, что на монолыже спускаться гораздо легче, чем кажется.

– Когда ты возвращаешься в школу? – спросила Кэрол.

– В мае. – Выражение лица у Лили при этом изменилось, брови машинально сошлись на переносице.

– Ты не любишь школу? – осторожно уточнила Кэрол.

– Любила раньше. Теперь все по-другому. Мои друзья ко мне не приезжают. С ними покончено. Я думаю, мой вид их отпугивает или здешняя обстановка их угнетает. Они постоянно заняты. Я думала, они навестят меня здесь, но никто не приехал.

Это было обычное явление, о котором Кэрол часто слышала от своих пациентов.

– Все будет по-другому, когда вы станете встречаться каждый день. Тогда они не смогут тебя избегать и скоро привыкнут видеть тебя в коляске.

– Может быть, – сказала Лили. Но она была явно расстроена, чувствовала себя забытой.

Посетители пробыли в клинике долго. Лили им все показала. Кэрол давно слышала о центре, но никогда здесь не бывала. Ей все было интересовало, и она буквально засыпала Лили вопросами. Они заглянули в кафетерий чего-нибудь выпить и застали там Тедди.

– Где ты был весь день? – спросила Лили.

– Рисовал, – отвечал он с улыбкой. Лили представила его Кэрол, и он со всеми поздоровался. – А ты где была?

– Ездила за покупками. Утром мы были в супермаркете, и это было скучно. А потом пошли к «Нейману, Нордстрому и Мэйси», и там было здорово.

Тедди засмеялся. Он был рад видеть ее в хорошем настроении.

– Это ты тот самый парень, друг Лили, который собирается играть в регби? – спросила его Кэрол. Тедди кивнул.

– Да, сначала было думал о баскетболе, но это невозможно в коляске на батарейках. Потом – хоккей. Пока что не решил. – Хоккей и регби были брутальными видами спорта, и на троих посетителей его смелость произвела впечатление.

Тедди присоединился к ним, они продолжили осматривать клинику. Наконец, когда они были уже в холле, Кэрол снова обратилась к Лили.

– Я была очень рада с тобой познакомиться, – протянула она руку на прощание. – Я думаю, «Лилипарк» станет замечательной клиникой. Я хочу, чтобы вы с Тедди подумали, что еще вы бы хотели видеть там. Ваш список будет для нас руководством к действию, – сказала она с шутливым полупоклоном, и Лили улыбнулась, снова восхищаясь ее темными волосами.

– Спасибо, что приехали ко мне, – сказала Лили вежливо и поцеловала на прощание отца и Джо. Когда их машина выехала за ворота, Лили и Тедди вернулись к ней в комнату.

– Я купила тебе сегодня диски, – сказала она.

– Какие группы? – спросил он, довольный.

– Грин Дей, Блинк-182, Гуд Шарлот, – с улыбкой перечисляла Лили.

– Здорово! – наклонившись, он поцеловал ее в щеку. Она засмеялась. Она отлично провела день, и он тоже. Он был доволен своими картинами. – Кстати, мне понравилась приятельница твоего отца, – сказал он.

– Да, и мне тоже. Она – психолог, который занимается с детьми со спинномозговыми травмами. Папа хочет взять ее на работу в «Лилипарк».

– Она, кажется, очень умная.

– Мне нравятся ее прическа, макияж и маникюр, – сказала Лили мечтательно. Тедди засмеялся. Она раскладывала на постели купленные ею диски, чтобы он мог лицезреть грандиозную галерею их любимой музыки.

– Ну ты даешь, – поддразнил он ее. – Эта женщина – психолог в одной из лучших клиник в стране, а тебе нравятся ее прическа и лак для ногтей.

– Много ты понимаешь! Ддя женщин эти вещи тоже имеют значение, – настаивала Лили, глядя на свои ногти, уже четыре месяца не видевшие лака. Она была слишком ленива, чтобы заняться ими самой, и у нее не было случая купить лак. Впрочем, даже в универсаме ей это как-то не пришло в голову. Она приобрела два свитера, жакет, диски для Тедди и пару кедов для занятий физиотерапией. Кеды были ярко-розового цвета.

– Прелестная девочка, – сказала Кэрол о Лили, когда они покинули клинику. Теперь ясно, почему Лили так понравилась Джесси. Девушка была умная, добрая, вежливая и очень хорошо воспитана. Она была явно предана отцу и свободно чувствовала себя со старшими. Было также ясно, что Билл бесконечно ее любит и хочет всеми способами ей помочь.

– Меня тревожит, что она снова стала кататься и хочет участвовать в играх. Ей уже и так пришлось многое перенести.

– Но это возвращает ей радость жизни, – мягко заметила Кэрол.

– В этом вся ее жизнь, – подтвердил Билл.

– А вы катаетесь на лыжах? – спросил Джо. Он любовался Кэрол, сидя на заднем сиденье.

– Каталась, – улыбнулась ему она. Он был спокойный, сдержанный человек, менее энергичный и напористый, чем Билл, но Кэрол разглядела в его натуре скрытые глубины, и ей показались очень своевременными и проницательными предложения по проекту.

– Возьмите с собой лыжи в следующий раз. Здесь поблизости есть хорошие места для катания.

– У меня для этого отведено слишком мало времени, – покачала она головой с сожалением. – Кстати, это мне кое-что напомнило. Есть здесь где-нибудь универмаг, куда бы вы могли меня подбросить? У меня есть кое-какое дело. Я возьму такси обратно в отель. – Билл сказал, что они были недалеко от магазина Неймана, и предложил завезти ее туда.

– А как насчет ужина сегодня? – спросил Билл. – Хорошо было бы посетить какой-нибудь местный ресторанчик.

– Это было бы чудесно, – сказала она, улыбаясь, и подумала: а пойдет ли с ними Джо? Она не была уверена, что хотела бы ужинать наедине с Биллом. Это могло бы создать у него ложное впечатление. Она согласилась на приезд сюда исключительно из профессионального любопытства, но, с другой стороны, она не желала обидеть его отказом.

– Как насчет «Столика № 6»? – предложил Джо. Билл с удовольствием согласился, и Кэрол поняла, что приглашение было рассчитано и на Джо, что ее вполне устраивало. К тому же им было, что обсудить за ужином. Кэрол хотела использовать с пользой каждую минуту.

Через несколько минут Билл высадил ее у Неймана и пообещал заехать за ней в отель в восемь часов.

– Благодарю вас за сегодняшний день, – сказала она и, выйдя из машины, помахала им вслед. А затем поспешила в магазин. Она знала, что ей нужно, и сразу же направилась в отдел косметики. Она выбрала лак четырех разных цветов, включая тот, каким были покрыты ее собственные ногти, маленький маникюрный набор, несколько шампуней с кондиционерами и гелей, а также расслабляющую маску для лица. Она попросила уложить это все в подарочную коробку и, заехав на несколько минут на такси в клинику, оставила ее там на стойке администратора для передачи Лили. Когда она вернулась в отель, у нее еще было время прилечь и отдохнуть часок, прежде чем одеться к ужину. Перед тем как лечь, она сняла парик. Она видела, как пристально смотрела на него днем Лили. Интересно, догадалась ли она? Кэрол сказала бы ей об этом сама, не будь там мужчин. Но она не хотела, чтобы они это заметили. Она потерла персикового цвета пушок у себя на голове, закрыла глаза и задремала. Она еще по-прежнему легко уставала, но ей становилось все лучше, и наконец-то она снова могла насладиться жизнью.

В семь часов она надела другой свитер, юбку и туфли на высоких каблуках. Умывшись, она наложила свежий грим, расчесала парик и снова надела его. Она уже была в холле, когда за ней заехали Билл и Джо. Оба были в тех же спортивных куртках, а Джо еще и в галстуке. Так он больше смахивал на жителя Нью-Йорка, Билл одевался более небрежно. Но Кэрол понравилось, как выглядели ее кавалеры. Они были интересные мужчины. Джо напоминал ей мужа, только в более зрелом возрасте. У него был тот же стиль и манера держаться, как у жителя Восточного побережья. Ему это шло, и ей он нравился. Но на поверку Дилан оказался скверным человеком. Сейчас, без него, ей было намного лучше.

– Я хочу вас поблагодарить, – сказал Билл, как только Кэрол уселась в машину. – Лили мне позвонила – она не знала, как связаться с вами или в каком отеле вы остановились. Вы оставили для нее какие-то совершенно потрясающие вещи. Она в восторге. Лак и шампуни, и я не знаю что еще – какие-то ваши дамские секреты. Я дал ей ваш телефон и электронный адрес, чтобы она могла вас поблагодарить. Надеюсь, вы ничего не имеете против. – Как только он это сказал, на мобильнике Кэрол появилось сообщение – восторженное послание от Лили с благодарностью за все. Пока Лили не упомянула об этом сегодня, сама Кэрол уже забыла, как она переживала отсутствие маникюра и прически, когда в этом особенно нуждалась. Эти маленькие женские радости имеют порой такое большое значение!

– Я рада, что ей понравилось. Она напомнила мне, как бывают важны такие мелочи. Иногда я сама обо всем забываю. – В свое время после болезни прическа и маникюр снова заставили ее чувствовать себя человеком.

В ресторане, выбранном Джо, была спокойная уютная атмосфера, прекрасное меню. В ходе непринужденной беседы разговор как-то зашел о браке. Кэрол и Джо признались, что они разведены, Билл поведал о потере жены, что уже было известно Кэрол от Джесси.

– Моя жена сбежала в Непал со своим духовным учителем, – иронически заметил Джо. – Кризис среднего возраста. А может быть, я довел ее до ручки. – Он рассмеялся. Со времени своего переезда в Денвер и их совместной работы с Биллом он чувствовал себя лучше. Было время, когда жизнь казалась унылой и безрадостной, но об этом периоде он старался не упоминать.

– Моего мужа как ветром сдуло, когда у меня обнаружили рак. Судя по статистике, это в порядке вещей. Но было неприятно стать обыкновенной статистической единицей, – сказала Кэрол. – Теперь-то все в порядке. Я снова здорова, и жизнь прекрасна. – Ее разумное, взвешенное отношение к своим проблемам произвело эффект разорвавшейся бомбы. Мужчины были шокированы ее историей.

– Довольно-таки гнусный поступок, – помолчав, высказался Билл. – Вы очень рационально к этому подошли. Я не уверен, что так бы смог. На самом деле я бы точно не смог. Я надеюсь, вы отсудили у него целое состояние.

Кэрол рассмеялась:

– Нет. Должно быть, мне следовало это сделать. Я была слишком больна и удручена, чтобы думать о деньгах. Но теперь у меня все хорошо. – Она выглядела спокойной и довольной. Она на самом деле была счастлива, что ей удалось выжить. Теперь все, что бы она ни делала, было пронизано позитивным мироощущением. Все трое получили большое удовольствие от совместно проведенного вечера.

Тем временем в клинике после ужина Лили покрасила себе ногти в тот же цвет, что и Кэрол. Она была счастлива. Тедди издал крик притворного ужаса, когда, заехав в ее комнату, застал ее врасплох с маской на лице.

– Так вот как ты выглядишь без макияжа? Черт, Лили, ну ты и пугало!

– Не смеши меня, маска сползет, – проговорила она сквозь сжатые губы.

– Ну, как пожелаете, графиня Дракула, – сказал он и направился к себе.

Глава 16

Джесси засиживалась на работе допоздна, как это случалось теперь с ней каждый вечер. Ей никак не удавалось попасть домой настолько рано, чтобы отдохнуть несколько минут, поговорить с детьми и приготовить приличный ужин. Она всюду опаздывала, магазины закрывались, дома дети из-за чего-то ссорились, домашние дела не были сделаны, а готовить было не из чего, кроме замороженной пиццы или гамбургеров. Тима не было в живых ровно девяносто один день, и Джесси чувствовала, что она уже потеряла контроль над темпом жизни своей семьи.

Адам и Джимми ссорились в гостиной из-за компьютерной игры, Криса нигде не было видно, но Джесси знала, что он дома, так как его машина была на месте. Хизер у себя в комнате болтала по телефону, не обращая внимания на младших братьев, дравшихся не на жизнь, а насмерть. В доме царил хаос. Джесси прошла сразу на кухню и сунула в духовку две замороженные пиццы. Она готовила их уже третий раз на этой неделе, чувствуя, что кто-нибудь вот-вот донесет на нее в полицию за жестокое обращение с детьми или, по самой меньшей мере, за пренебрежение их воспитанием. Присмотреть за ними было некому, и они балбесничали целыми днями. Они тоже были в подавленном состоянии. За три месяца у Хизер сильно понизилась успеваемость в школе. Она с таким же успехом могла бы вообще оставаться дома. Последние ее оценки были ниже всякого уровня.

– Только не пицца! – сказал Адам, входя в кухню с выражением отвращения на лице.