Счастливчики Стил Даниэла

Глава 19

В первый день, когда ей предстояло вернуться в школу, Лили проснулась рано. Она была возбуждена и испугана при мысли о встрече со своими старыми друзьями. Ей казалось, что она стала совсем другая, уж точно не была одной из них. Потеряв способность ходить, она мгновенно стала аутсайдером. Ее жалели, но не знали, что сказать. И никто из них не знал, когда она вернется в школу – ходили слухи, что никогда. Она чувствовала себя забытой, и это ранило ее. Она плакала из-за этого с Тедди и говорила об этом со своим консультантом. Она думала, что они были ее друзья. Даже Вероника относилась к ней теперь по-другому. Лили не имела от нее ни одного сообщения за месяц. А теперь она возвращалась к ним, как будто ничего не произошло, но возвращалась она в инвалидной коляске. Отец предлагал ей учиться дома, но она не захотела. Она хотела быть нормальным человеком, таким как все. Она не хотела стать инвалидом, замкнувшимся дома. И потом, она прекрасно научилась бывать в общественных местах. Она могла делать покупки, посещать библиотеки, пользоваться общественным транспортом. Она могла делать все, что ей было нужно. Но возвращение в школу казалось ей вступлением на минное поле. Она боялась. Выехав из дома, она дважды писала Тедди. Он ответил ей «плюнь на все и будь мужчиной». Это вызвало у нее смех.

Она была уже на кухне, когда спустился к завтраку отец, и сидела, уставившись в миску с овсянкой, которую она ненавидела, но должна была есть, так как ей приходилось регулировать количество клетчатки в рационе. Ее этому тоже обучили. Она взглянула на отца уныло.

– Что-то у нас не очень счастливый вид, – сказал он серьезно. – Спала хорошо? В чем дело?

На ней были розовая футболка и джинсы, длинные темные волосы безупречно причесаны. Она выглядела точно так же, как в любой другой день, когда шла в школу. Кроме того, что она была в коляске. А поэтому теперь все было по-другому.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил озабоченный отец.

– Да. Прекрасно, – сказала она. Но прозвучало это неубедительно.

– Школа? – спросил он, и она кивнула. – Я так и думал. Тебе необязательно туда идти, – напомнил он ей. – Мы можем найти тьютора.

– Мне он не нужен. И я обязательно пойду. – Она уже и так пропустила пять месяцев – ей нельзя было пропустить ни минуты больше, если она хотела на будущий год поступить в университет. И она много работала, чтобы не отстать от школьной программы. Она знала, что отец волнуется, как она пойдет в школу, и хочет защитить ее, но не этому ее учили в Крейге. Они дали ей все навыки, необходимые для того, чтобы вести нормальную жизнь и вернуться в реальный мир, – теперь она должна ими воспользоваться.

– Я ни с кем давно не общалась. Будет как-то странно с ними увидеться. – У Билла заболело сердце при виде тоски и одиночества в ее глазах. – Жалко, что Тедди не может быть со мной. – За три месяца он стал ее лучшим другом и родственной душой. Дружеские отношения, складывавшиеся в Крейге, были прочными, и друзья оставались друзьями на всю жизнь.

С Тедди у нее было больше общего, чем с ее старыми друзьями. Она чувствовала, как будто все они ее предали, особенно Вероника, хотя Лили знала ее всю жизнь и они говорили, что любят друг друга. Но, очевидно, недостаточно, чтобы поддерживать отношения, видеться, говорить о происшедшем. Вероника пыталась вести себя так, как будто ничего не случилось, была ошеломлена реальным положением дел и не могла справиться с этой реальностью. Лили было неловко и встретиться снова с Джереми. Они не общались со времени их разрыва в ночь перед ее отъездом в Крейг. А теперь Лили приходилось встретиться с ними снова, на их территории, после того как месяцами она чувствовала себя одинокой и забытой. Обида и злость были заметны в ее взгляде.

Билл налил себе чашку кофе и приготовил тосты для них обоих. В их переоборудованной кухне был аппарат для варки капучино, который Лили уже освоила и который ей понравился. Ей понравились все осуществленные им перемены, и теперь, когда настало время уходить, она смотрела на него с грустью. Она молча поднялась наверх в новом лифте и взяла из своей спальни куртку и учебники. Она положила их в рюкзак, который повесила на спинку коляски, и надела перчатки без пальцев, чтобы не повредить руки, двигая коляску. В Крейге все дразнили ее, потому что перчатки у нее были от «Шанель».

Вслед за отцом она спустилась по пандусу и подъехала к машине. Она открыла дверцу и устроилась на переднем сиденье, а отец сложил ее легкую коляску и положил в багажник. Чтобы отвлечься, Лили включила свою любимую радиостанцию. Поездка была такой же, как и тысячи раз до того, кроме той разницы, которая лежала сейчас в багажнике. Лили удивила отца, попросив его остановиться за квартал до школы и выпустить ее там.

– Не глупи, дай мне довезти тебя до подъезда. – Вид у него был озабоченный. Он желал быть уверенным, что она благополучно вошла в здание.

– Я хочу пойти одна, – настаивала она. Ему это не понравилось, но он уступил ее просьбе. Он остановился и достал коляску из багажника. Она уселась в нее и бросила на него испуганный взгляд.

– Все будет в порядке, папочка. Я обещаю.

– Я знаю. Все обойдется гораздо легче, чем ты думаешь.

Никто из них этому не верил, но оба они притворялись, что верят. Она сказала ему, что позвонит в конце дня, когда придет время возвращаться домой.

Мимо нее двигался жиденький поток школьников. Некоторых она узнавала. Большинство старшеклассников приезжали на своих машинах. Никто не сказал ей ни слова, когда она въехала во двор и приблизилась к знакомой парадной двери. Она задержалась на минуту, чтобы написать Тедди, надеясь, что это придаст ей смелости переступить порог.

Все, что она написала ему, было: «Умираю от страха».

«Черт с ними со всеми» – был его мгновенный ответ. Она громко засмеялась и, подняв глаза, увидела одного из учителей, наблюдавшего за входившими детьми. Его обязанностью было следить, чтобы они входили не спеша, были соответствующим образом одеты и не нарушали правила поведения. Он сразу же заметил Лили и подошел с ней поздороваться. Это был учитель физкультуры. Учителя исполняли эти обязанности на входе по очереди, и сейчас шла его неделя.

– Привет, Лили. Нам тебя не хватало, – сказал он мягко, и в этот же миг она прочитала жалость в его глазах. Пожалел бы он ее, подумала Лили, если бы знал, что последние два месяца три или четыре раза в неделю она с бешеной скоростью носилась с гор.

– Благодарю вас, мистер Либовитц, – вежливо сказала Лили, проезжая мимо него. Она уже заметила несколько знакомых лиц. В старших классах было шестьдесят человек, и шестнадцать в ее собственном классе. Она начинала замечать все больше знакомых лиц. Они смотрели мимо нее, поверх ее головы. Заметив ее, некоторые махали ей, некоторые улыбались, но никто к ней не подошел. Было такое впечатление, что у нее какая-то заразная болезнь или они не знали, что сказать ей. «Привет… как ты… какая жалость, что ты не можешь ходить». Она знала, что первый урок у нее на первом этаже. Туда ей было легко добраться, но на остальные уроки ей придется добираться на лифте: по крайней мере, лифт в школе был.

Директриса вышла из своего кабинета, когда Лили проезжала мимо, и остановилась поздороваться с ней. В потоке остальных Лили катила свою коляску настолько быстро, насколько могла, чтобы не натолкнуться на кого-то и не стать помехой общему движению. Никто не мог этого заметить, но ее трясло.

– Здравствуй, Лили! Очень рада тебя видеть, – сказала директриса мисс Дэвис с приветливой улыбкой, и Лили пришлось остановиться посередине коридора. Этого никак нельзя было избежать, но Лили терпеть не могла останавливаться, и ей казалось, что все на нее смотрят.

– Благодарю вас.

– Мы так рады, что ты вернулась! – Лили знала, что она говорит только от собственного имени, поскольку от других она не слышала ничего подобного. Она получила от своих учителей открытку с пожеланиями выздоровления в первую неделю после своего несчастного случая и с тех пор получала от них только домашние задания, которые они посылали в Крейг. Ее забыли, и она чувствовала себя забытой, несмотря на широкую улыбку мисс Дэвис, которая показалась Лили фальшивой.

– Благодарю вас. Мне надо спешить, – сказала Лили, когда прозвенел звонок, и помчалась мимо директрисы в свой класс.

Первый урок был урок истории. Требуемую письменную работу по этому предмету Лили уже сдала досрочно. Учительница истории, молодая женщина, только год назад закончившая университет, была новенькая. Лили она понравилась, хотя она ее почти не знала. Ее звали Барбара Бейли. У нее была буйная грива рыжих волос, и она носила сабо зимой и летом.

Когда Лили въехала в класс, она кивнула в знак приветствия и адресовалась к ней совершенно обычным образом:

– Ты предпочитаешь сидеть впереди или сзади? – Она сказала это таким тоном, как будто видела Лили только вчера, и Лили это понравилось, потому что почувствовала себя нормальной. С ней не говорили так, словно она спустилась с Марса, только потому, что она сидела в коляске. Барбара Бейли не обращалась с ней как с больной, и Лили была благодарна. Мисс Дэвис говорила с ней тоном, заставлявшим ее чувствовать себя неполноценной. Барбара Бейли говорила с ней как с нормальным человеком.

– Я сяду сзади, – сказала Лили, и Барбара Бейли отошла от нее дожидаться, пока соберутся все остальные, чтобы она могла начать урок. Лили выбрала место в середине заднего ряда и посмотрела в окно. Она видела, как торопятся опоздавшие, и среди них, между двух мальчиков, Вероника. Лили знала, что эти ребята тоже были в олимпийской команде. В их школе снисходительно относились к посещаемости членов олимпийских команд, которым было необходимо время для тренировок и поездок на соревнования в другие города. За пропуски занятий их не наказывали. Вероника даже не позвонила Лили, чтобы узнать, когда та возвращается, и не предложила свою помощь, чтобы облегчить ей возвращение. Лили также знала, что без Лили она стала звездой и возможно рассчитывала завоевать «золото». С этим было трудно смириться, но Лили не держала на нее за это зла. Намного хуже было то, что в ее жизни не осталось места для Лили. Это был сокрушительный удар.

Занятие началось с обсуждения индустриализации Америки. Лили эта тема казалась скучной. Она старалась слушать, но внимание ее то и дело отвлекалось. Она смотрела в окно и хотела только, чтобы все это поскорее кончилось. Учительница написала что-то на доске и, обернувшись, взглянула прямо на Лили.

– Это правильно, Лили? Ты не хотела бы что-то добавить? – Лили смутилась и покраснела под ее взглядом.

– Я… простите, я не слышала, что вы сказали.

– Старайся, пожалуйста, сосредоточиться. Я знаю, этот период нашей истории немного скучен, но давайте постараемся его преодолеть, – обратилась она ко всем. Все они выглядели такими же незаинтересованными, как и Лили. Взглянув на остальных, Лили улыбнулась. Ей понравилось, что мисс Бейли обратилась именно к ней, а не отнеслась к ней как к кому-то, кому не было обязательно проявлять внимание. Она обращалась с ней, как со всеми остальными. Лили захотелось обнять ее из благодарности. Парень, сидевший впереди ее, обернулся и сделал гримасу, изображая смертельную скуку. Лили с трудом удержалась от смеха. Наконец прозвенел звонок, и они были свободны. Выезжая из класса, Лили улыбнулась учительнице, и та ответила ей улыбкой, складывая свои бумаги.

Три девочки, которых Лили хорошо знала, подошли к ней в холле и заговорили о том, как они счастливы снова ее видеть. Лили не напомнила им о том, что с января она не имела от них никаких вестей. Она знала, что не должна из-за этого огорчаться, но она все же отметила это про себя.

– Хорошенькие перчатки, – сказала одна, увидев на них логотип фирмы. Ногти Лили были покрыты розовым лаком, подаренным ей Кэрол. Она выглядела, как всегда, очень хорошенькой даже в инвалидной коляске. Она очень следила за своей диетой, поэтому ничуть не пополнела от сидения. Если на то пошло, от здоровой диеты она похудела, и благодаря Филу Льюису верхняя часть ее тела выглядела стройной и подтянутой.

– Здорово, что ты вернулась, Лили, – сказала другая девочка искренним тоном и стыдливо потупила глаза. – Прости, что я тебе не звонила. Наверно, мне просто было неловко. Я не знала, что сказать.

– Я понимаю. – Лили смутилась, но была тронута ее честностью. – Я думаю, это действительно было трудно. – Она не знала, что бы еще сказать. Но ей хотелось избавить сейчас девочку от чувства неловкости.

– Ты была в Скво все это время?

– Нет, с февраля я была в реабилитационном центре под названием «Клиника Крейга». – Им незачем было интересоваться, чем она там занималась – она и сама ничего об этом не знала, пока туда не попала. Но она сразу же поняла, что Вероника никому не сказала, где она находится, чтобы они могли приехать ее навестить. Может быть, она просто об этом не подумала или потому, что всегда завидовала Лили.

– Ага, наконец-то ты больше не под кайфом! – воскликнул высокий парень из баскетбольной команды, увидев ее. В первом семестре они работали вместе на уроках химии. Один раз он сорвал их совместный эксперимент и насмешил ее так, что их обоих выгнали из класса. Его звали Уолкер Блейк.

– Тебе не удалось одурачить всех! – заорал он, когда Лили улыбнулась. Он всегда ей нравился, и они были друзьями. – Я всегда знал, что у тебя проблема с наркотиками, когда ты сорвала наш эксперимент. Говорят, ты была в реабилитации. Меня это не удивляет. Кокаин или героин?

– Это не я сорвала эксперимент! Это ты, идиот! – сказала Лили, смеясь, и общее настроение сразу перестало быть напряженным.

– Ничего подобного. Я видел, как ты собрала вместе смертельно опасные ингредиенты, чтобы все тут взорвать! Ну расскажи же нам, для чего тебе понадобилась реабилитация? Покуривала марихуану? Как только я услышал, что ты в реабилитации, я сразу понял, что к чему. И нечего тебе разъезжать в этой тележке! Меня ты не обманешь, – сказал он, ухмыляясь. Он был явно счастлив ее видеть, и Лили была благодарна ему за то, что он смягчил обстановку, сделав ее непринужденной.

– Итак, чем же ты занималась все это время, пока мы тут трудились не покладая рук?

– На самом деле, – улыбнулась она, – я каталась на лыжах. – Глаза у него округлились, когда она это сказала. Он подумал, что она шутит в том же духе, как и он. Лили видела, что он ей не верит.

– Нет, серьезно. Я занималась скоростным спуском на монолыже с креслом. Это было здорово. – Окружающие их слушали с интересом. Лили знала, что Уолкер отличный лыжник. Они катались вместе детьми, до того как Лили вошла в олимпийскую команду и стала тренироваться с ними. – Я тренируюсь для участия в Паралимпийских играх, – сказала она с гордостью, и Уолкер изумленно и недоверчиво покачал головой.

– Ты ненормальная, – сказал он, но он явно был под впечатлением. Она всегда ему нравилась, и он был рад видеть ее в таком отличном состоянии. Ему и раньше хотелось знать, насколько серьезные повреждения она получила и не пострадала ли у нее голова, но никто о ней ничего не знал.

– Я как-нибудь с тобой поеду, если хочешь. Мне было бы интересно посмотреть, – сказал он. Но тут прозвенел звонок, и всем им нужно было идти на следующий урок.

– А что у вас сейчас? – спросил он.

– Математика, – сказала она и сделала гримасу. Это был ее самый нелюбимый предмет.

– А у меня химия – к счастью, без тебя, – сказал он, и она засмеялась. – Увидимся за ланчем. – Он ушел. Он не предложил ей нести ее книги, толкать ее коляску или помочь въехать в лифт. И она была благодарна ему за то, что он обращался с ней как всегда, без всякой предупредительности.

Лили самостоятельно въехала в лифт. После математики, которую она всегда терпеть не могла, она позавтракала в кафетерии, где все столпились вокруг нее. Одна девочка принесла ей поднос, хотя она и сама могла бы справиться, балансируя им на коленях. Но с помощью ей было легче. Уолкер подошел пошутить с ней, остальные подходили поздороваться и могли увидеть, что она не так уж сильно изменилась, как они того опасались, она просто не могла ходить, но прекрасно справлялась со всем. Наконец, появилась и Вероника. Она обняла Лили и вела себя как старинная подруга. Лили была с ней холодна, но она не желала с ней ссориться, поэтому не сказала ни слова.

День прошел без каких-либо событий. После последнего урока она позвонила отцу и дожидалась его во дворе. Никто не обращал на нее внимания – она была снова одна из них – только в инвалидной коляске. Самое худшее осталось позади, она пережила первый день и была счастлива вернуться домой. Вечером у нее было большое домашнее задание. Никто не делал ей никаких уступок, не выказывал никакого снисхождения, чего она и не желала. Она по-прежнему была разочарована поведением Вероники, но она привыкла к нему за последние четыре месяца. Вероника просто не смогла принять случившееся. Это оказалось ей не по силам. В Крейге говорили, что некоторые не умели или не могли справиться с ситуацией, и Вероника была одной из них. Лили было грустно, но она заведет себе новых друзей, и такие, как Уолкер Блейк, будут этому способствовать.

Ожидая отца, она написала Тедди и сообщила ему, что все прошло благополучно. Она устала и уже хотела добавить, что она увидится с ним завтра, но вспомнила, что другие месяцами приводили в свое оправдание то же обстоятельство, и не написала этого. Когда подъехал отец и она села в машину, попросила его остановиться у Крейга. Она захватила пиццу и смузи для Тедди, которого нашла в компьютерном классе. Он был просто волшебник на компьютере и выполнял на нем свои живописные работы. Он как раз заканчивал такую программу.

– Ты только взгляни на себя после первого дня в школе! – он улыбнулся и подумал, что она действительно выглядит замечательно. – Итак, все прошло отлично?

– Неплохо. Математику я практически завалила, а на истории зевала по сторонам, и учительница поймала меня за этим и отчитала за невнимание. И у меня домашнее задание часов на десять, а завтра контрольная по математике. Но я хотела заехать просто для того, чтобы только обнять тебя. – Она поставила коробку с пиццей ему на колени и задвинула бутылку смузи в угол его коляски. Он улыбнулся.

– Значит, в песочнице никто не бросался песком тебе в глаза? – спросил он.

– Нет. Я думала сначала, что так и будет, но они быстро привыкли к коляске.

– А как Вероника? – озабоченно спросил он. Он знал, что дружба с ней значила для Лили и как она в ней разочаровалась.

– Сплошное притворство. Лезла с объятиями в кафетерии, и больше я ее не видела. – Лили пожала плечами. – Мне было весь день скучно без тебя.

– И мне тоже. По ночам особенно одиноко – это место как будто специально достает тебя. Мне было так скучно, что я играл в дартс с парнем, который ржет как лошадь и все время говорит о том, какие большие сиськи у его подружки. – Парень, о котором он говорил, был когда-то в команде ныряльщиков в его школе и получил такие же повреждения, как Тедди. Он его терпеть не мог, но играл с ним, чтобы как-то заполнить время в отсутствие Лили.

– Я тебе позвоню, когда сделаю домашнее задание, – пообещала она, обнимая его на прощание. Он был уверен, что она так и сделает. Лили поспешила домой. До конца года у нее было много дел. Школа – это ад, думала она, но и кусочек рая тоже.

Глава 20

За последний месяц занятий в школе оценки Лили были вполне положительными, хотя и несколько ниже обычного. Но несмотря на длительный пропуск, она была среди отличников в своем классе. В последнюю субботу перед роспуском на каникулы в школе были танцы. Лили пригласил туда Уолкер Блейк. У него была подружка, но на этот вечер он ее не пригласил. Его девушка отнеслась к этому с пониманием. И в любом случае они много танцевали вдвоем. Лили не собиралась присутствовать, но Уолкер ее уговорил, и она прекрасно провела время. Она разговаривала со своими знакомыми и немного посидела с диджеем, помогая ему выбирать музыку. Уолкер так вертел ее по залу в коляске, что у нее закружилась голова, и она чуть-чуть с нее не свалилась, но он успел ее подхватить. Она заметила Веронику с ее новым приятелем, но та притворилась, что ее не видит, и даже не подошла поздороваться. Несмотря на странность своего положения, Лили с удивлением ощутила, что ей весело. Было хорошо со стороны Уолкера пригласить ее, и на следующий день, навещая Тедди, Лили рассказала ему обо всем.

– Жаль, что я не могу ходить в школу, – сказал он грустно.

– Здесь ты узнаешь больше, – сказала Лили. Он любил книги по истории искусств и биографии знаменитых художников. Он мечтал когда-нибудь преподавать живопись и твердо решил поступать осенью в Денверский университет. Лили была намерена поступать в один из ее любимых университетов из «Лиги плюща» и последнее время избегала говорить о своих планах с отцом.

Почти все ее друзья устроились на какую-нибудь летнюю работу. Некоторые девочки стали воспитательницами в лагерях для младших школьников. Одна преподавала плавание. Другая работала в офисе у своего отца. Из всех, кого Лили знала, только ей и Тедди было нечего делать летом. Ее отец намеревался посвятить все свое время «Лилипарку». Она собралась провести большую часть времени в Крейге с Тедди. И ей позволили пользоваться там бассейном. Она подумывала заняться подводным плаванием. Неделю спустя после того как их распустили на каникулы, отец удивил ее. Он хотел слетать в Лондон и пригласил ее с собой. Он снова заказал для себя самолет, так что ей было бы нетрудно путешествовать. В Крейге ее обучили и как вести себя на борту самолета, так что она могла бы лететь и обычным рейсом, но отец этого не желал. Заказывать чартерный рейс было роскошью, которую он себе позволял и имел на это средства.

– Как насчет того, чтобы лететь со мной? – спросил он.

– Что ты там собираешься делать? – Лили помнила свой неудачный опыт в «Хэрродзе», но она знала, что теперь вполне может со всем справиться.

– У меня там дело. Если ты не поедешь, я вернусь через несколько дней. Если ты присоединишься ко мне, мы сможем пробыть там подольше, хотя у меня и здесь много дел.

– Я поеду с тобой, – сказала она. Дух приключения в ней разыгрался. На следующий день она рассказала об этом Тедди. С тех пор как кончились занятия, она не общалась ни с кем из школьных друзей, но знала, что на этот раз все были действительно заняты, а многие и уехали. Без всякой работы ей предстояло долгое скучное лето. Поездка в Лондон явится отличным занятием и переменой. Лили всегда любила путешествовать с отцом.

Неделей позже Билл и Лили вылетели в Лондон, где опять остановились в «Клэридже». Отец предлагал взять для Лили сопровождающую, но она настояла, что справится одна, и это ей больше по вкусу. Он взял номер, где были две спальни и общая гостиная. Ужинать он пригласил ее в клуб, в членах которого состоял. Меню было прекрасное, и для Лили это был первый выход в свет после ее несчастного случая. Билл был поражен, с каким апломбом она это совершила. На ней было короткое черное платье и хорошенькие туфельки на низких каблуках. Вечер был теплый, оба они прекрасно провели время, и Лили умело маневрировала в своей коляске в тесном пространстве. На следующий день она отправилась в «Хэрродз» и некоторые другие свои любимые магазины. Вернулась она, обвешанная пакетами с покупками. Отец предоставил ей машину с шофером, а сам взял такси. Он сказал ей, что едет на аукцион «Кристис», который ее не интересовал, хотя она знала, что Тедди побывал бы там с удовольствием. Она обещала ему привезти открытки с произведениями из галереи Тейт и Музея Виктории и Альберта, из которых он намеревался создать коллаж. Она уже купила такие открытки в маленьком магазинчике возле отеля. Она вернулась в отель с победоносным видом, сопровождаемая швейцаром, внесшим за ней пакеты с покупками. Отец ее ждал.

– Ну что же, я вижу, мне не нужно спрашивать, как ты провела день, – засмеялся он. – У тебя, наверно, была отличная оценка в Крейге за умение делать покупки. Я еще пока не банкрот?

– Пока нет, – отвечала она с улыбкой. Некий материальный ущерб она ему все-таки нанесла, но зато отлично развлеклась, причем без всякой посторонней помощи, и была этим очень горда. Какое сравнение с ее первым походом по магазинам, когда люди наталкивались на нее, а продавцы или ее не замечали или грубили!

– А как прошел аукцион?

– С большим успехом, – он смотрел на нее, сияя улыбкой. – Я приобрел то, за чем приехал. Я, конечно, мог бы сделать это по телефону из Денвера, но такие картины я покупаю редко. – На самом деле он никогда еще не покупал нечто столь дорогое и важное, но это был совершенно особый случай. – Я решил приехать и получить удовольствие от процесса. – Не говоря уже о том, что это был удачный повод сделать что-то вместе с Лили.

– Ты что-нибудь купил?

Он не говорил ей, что собирается покупать картину, только то, что у него в Лондоне дело. Он не хотел разочаровывать ее, если бы покупка не удалась.

– Да, разумеется, – сказал он, протягивая ей фотографию.

– О боже, папа, ты это купил? – Лили сразу же узнала и художника, и картину. – Это подлинник?

– Я надеюсь! – Он засмеялся, увидев выражение ее лица. – Должен быть подлинник за такую-то цену! Я бы очень расстроился, окажись она подделкой.

Но у «Кристис» такое исключалось, никаких сомнений в подлинности быть не могло. Билл купил один из вариантов знаменитых «Кувшинок» кисти Моне. Не огромное, но вполне приличных размеров очаровательное полотно.

– Я собираюсь повесить ее в приемной «Лилипарка». Мне кажется, там она будет выглядеть великолепно.

На какое-то мгновение Лили просто онемела.

– Это невероятно, – сказала она наконец. Она обняла отца за шею. Он привлек ее к себе и крепко держал. Он знал, что, проживи он хоть сотню лет, он никогда не сможет достаточно для нее сделать, и он был в восторге, увидев, что картина ей понравилась. Он не мог дождаться того момента, когда увидит ее в холле «Лилипарка».

Лили немедленно позвонила Тедди. Она знала, что он только еще просыпается.

– Ты не поверишь, – проговорила она, задыхаясь, когда он ответил.

– Чему? Что ты на ногах? – Они часто дразнили так друг друга, будучи в одинаковом положении.

– Да нет, идиот! Не дури. Это серьезно. Отец только что купил картину на аукционе «Кристис». – Лили знала, что Тедди иногда отслеживал онлайн знаменитые аукционы и потом рассказывал ей о них, хотя ее они интересовали гораздо меньше. Но этим аукционом она была сейчас очень заинтересована.

– Что он купил? – спросил мгновенно заинтересовавшийся Тедди.

– Моне, – сказала она, словно произнося нечто сакральное. Она знала, что таковым оно и было для Тедди, и для нее теперь тоже, потому что отец купил эту картину, и купил ее для нее.

– Клод Моне? Да ты шутишь! – Это невозможно. У его родителей имелись очень ценные произведения живописи, но никто из тех, кого он знал, не обладал Моне. Такие картины были только в музеях.

– Это одна из серии «Водяные лилии» или «Кувшинки», и он хочет повесить ее в холле «Лилипарка».

– Покажи мне ее онлайн. Я тебе перезвоню.

Он позвонил ей через пять минут.

– Это что-то фантастическое! – Тедди знал, что такая картина должна была стоить целое состояние. Но он был слишком вежлив, чтобы комментировать такие подробности. Он только распространился о замечательной красоте картины. – Я не могу дождаться, когда ее увижу. – У него от волнения прерывалось дыхание.

– Тебе надо приехать к нам, когда мы вернемся.

Он еще не бывал у них. Последние несколько недель Лили была очень занята в школе. Но она собиралась пригласить его на ужин и летом встречаться. Им пришлось нанять фургон, так как его тяжелую коляску можно было поднять только в особом лифте. Поэтому он был менее подвижен, чем Лили, чью коляску можно было убрать в багажник любой машины.

Поговорив о картине еще несколько минут, Лили отправилась поблагодарить за нее отца.

– Это совершенно особое приобретение, – сказал он благоговейно. Он желал, чтобы оно когда-нибудь перешло к Лили. Оно могло оказаться ценной инвестицией. Он сам был поражен этой покупкой и ни минуты не раскаивался.

Оставшиеся два дня они проводили много времени в Гайд-парке, посещали магазины и рестораны и в последний день забрали картину из «Кристис». Билл не хотел хранить ее в отеле, где ее пришлось бы держать взаперти и под охраной. Он уже договорился с Музеем искусств в Денвере, чтобы ее хранили там в сейфе, пока ее не повесят в «Лилипарке». Уже одно то, что они везли ее с собой по дороге домой, внушало им трепет. Это была замечательная поездка для них обоих.

Вернувшись, она рассказала все Тедди. Билл договорился в Крейге о фургоне для Тедди, чтобы отвезти его вместе с Лили в музей, где он мог бы увидеть картину. Он сидел, долго глядя на картину, а потом со слезами на глазах повернулся к Лили.

– Это самое прекрасное, что я когда-либо видел, – сказал он. Билл был растроган этим зрелищем.

После этого они повезли его к себе ужинать. Он смог осмотреть весь дом, благодаря устроенным Биллом для Лили удобствам. Пока Лили готовила на кухне ужин, они сидели в гостиной и слушали музыку. Его визит прошел с таким успехом, что Тедди стал у них в доме частым гостем. Вдохновившись созерцанием «Кувшинок», он написал свою картину и подарил ее Биллу в благодарность за его теплый прием. Он создал прекрасное произведение искусства, какое только может создать художник, несмотря на ограниченное владение руками. Глядя на его картину, никто бы об этом не догадался.

– Мы повесим ее в «Лилипарке», – сказал Билл, – там же, где и Моне. – Он был очень тронут этим подарком, и талант Тедди произвел на него большое впечатление.

Между посещениями Тедди заглядывал к Лили и Уолкер. Побывали у нее и несколько девочек из ее класса. Лето прошло для Лили быстро. В конце августа они с отцом провели несколько дней в Эспене, а когда вернулись, настало время идти в школу. Лето прошло легко и приятно, работы в «Лилипарке» шли полным ходом, и благодаря Лили и ее отцу это было самое лучшее лето, какое Тедди провел за два года. Он стал теперь у них членом семьи.

Глава 21

Джесси хотела отвезти Криса в Денвер и помочь ему устроиться в общежитии, но ей было не с кем оставить детей, а Крис сказал, что он прекрасно устроится сам. Она из-за этого ужасно переживала и обещала ему приехать, как только сможет. Она сказала Биллу Томасу, что приедет снова в Денвер дать ему консультацию, как только дети снова пойдут в школу. Тогда же она планировала навестить и Криса.

Уезжая с двумя чемоданами, компьютером и лыжами, Крис выглядел до боли взрослым. Джесси вновь почувствовала себя плохой матерью, но она не могла поехать с ним и одновременно заботиться об оставшихся троих. Друзья, с которыми она могла бы их оставить, были в отъезде. Джесси отвезла Криса в аэропорт в Рено и крепко обняла его.

– Позвони мне! Я хочу знать, как ты устроишься. – Она с трудом сдерживала слезы, и он тоже.

– У меня все будет хорошо. – Он мучительно походил в этот момент на своего отца.

– Позвони мне вечером.

– Хорошо-хорошо. – Она еще раз обняла его, и он поднялся на борт самолета. Она вернулась домой с тяжелым сердцем. Ее первенец покинул родное гнездо, и ей трудно было представить себе, как это она больше не будет видеть его каждый вечер. Когда она вернулась, в доме было как в склепе, и дети выглядели так же мрачно, как и она сама себя чувствовала. Хизер лежала на софе, невидящим взглядом уставившись на экран телевизора. Адам даже не заинтересовался компьютерной игрой, а Джимми влез к ней на колени, как только она села, и обнял ее. Завтракать никто не захотел. Она пыталась уговорить их пойти в кино, но все отказались, и она затеяла стирку. Она складывала белье, когда позвонил Билл Томас. Голос ее звучал печально, и он сразу это услышал.

– Что-нибудь не так? – спросил он, сразу встревожившись, и это ее тронуло.

– Да… нет… просто жизнь. Мой старший уехал в университет, и мы уже по нему скучаем. Без него здесь так тихо. – Джесси всегда полагалась на его помощь с детьми и знала, что без него ей придется трудно. Но зато он хоть немного развлечется, вместо того чтобы присматривать за детьми и исполнять обязанности шофера. Джесси чувствовала себя виноватой перед ним за то, что эксплуатировала его весь год.

– Дайте ему мой телефон и скажите, чтобы он звонил мне, если ему что-нибудь будет нужно, – сказал Билл. – Может быть, это будет хороший повод заполучить вас сюда к нам. Мне и правда нужен ваш совет. У нас не все идет успешно последние несколько недель. Я никак не могу набрать медицинский персонал и уже давно не получал приличных резюме. Когда вы сможете приехать?

Они договаривались увидеться в начале сентября, и это время наступило. Она воспрянула духом, получив приглашение. Это как раз давало ей повод увидеть Криса.

– Как только я вам понадоблюсь. Мне нужно только предупредить Бена, чтобы он заменил меня, и устроить детей. На следующей неделе они идут в школу. Я наняла парня помочь мне с ними во внешкольное время, но он может приступить только через пару недель. Он – инструктор в лыжной школе. Он мне нужен для того, чтобы развозить их к друзьям или еще куда-то. – Хизер только что получила права ученика, но пока не могла ездить без сопровождения взрослых. И Джесси не хотела, чтобы она возила других детей.

– Почему бы вам не приехать в первый же уик-энд, после того как у них начнутся занятия? Или в следующий, если вас это больше устраивает? У вас будет время навестить и сына, пока вы здесь. Мы сможем поужинать вместе, если захотите, и Лили с нами. Это было бы замечательно.

– Я бы очень хотела. Дайте мне только время все организовать. Я позвоню вам на этой неделе, как только поговорю с Беном и устрою детей.

– Прекрасно, – сказал он с явным облегчением. И у нее тоже появились какие-то хорошие планы на будущее.

Крис позвонил ей вечером, как только получил комнату в общежитии и познакомился со своими соседями. Он сказал, что они собираются куда-нибудь поесть, но он хотел как можно скорее дать ей знать о своем прибытии. Ей казалось, что он так далеко и стал вдруг таким самостоятельным. Она до сих пор не могла поверить, что он уже студент, и на следующий день на работе выглядела печальной.

– Неудачный уик-энд? – спросил Бен, как только ее увидел.

– Крис уехал в Денвер.

– Мне очень жаль. – Он сразу же заметил, как она расстроена.

– Да, и мне тоже. Не люблю, когда дети вырастают, – сказала она с грустной улыбкой. – Да, вспомнила! Билл Томас хочет, чтобы я снова приехала в Денвер его консультировать через пару недель. Какой уик-энд тебя бы устроил?

Бен сказал, что любой. Они договорились, что он заменит ее через две недели, и вечером того же дна она позвонила Биллу. Он был в восторге. Оказалось, что ее приезд совпадает с очередным визитом Кэрол Андерс. Джесси очень обрадовалась. Похоже, что это будет чудесный уик-энд, особенно если она сможет провести какое-то время с Крисом. Она написала ему, что приезжает, и позвонила матерям друзей своих детей. Все было организовано в тот же вечер.

День ее отъезда в Денвер прошел гладко. Она набрала полную сумку вещей Криса, которые он забыл с собой взять, включая лишнее одеяло, и положила туда несколько фотографий других детей. Джимми нарисовал ему картинку, которую Джесси обещала передать брату. В Рено она отправилась прямо с работы. Матери, взявшиеся присмотреть за ее детьми, разобрали их прямо из школы. Когда она уходила, Бен посмотрел на нее многозначительно.

– Я по-прежнему думаю, что ты должна согласиться на эту работу, – сказал он, и она засмеялась.

– Ну да, как бы не так! С меня достаточно и консультирования. А к тому же я еду навестить Криса.

– Привет ему, – сказал Бен.

Она взяла такси до аэропорта и успела на свой рейс в Денвер. Там она опять взяла такси до отеля. Крис сказал, что вечером он занят на тренировке баскетболистов, так что она договорилась с ним встретиться на следующий день за завтраком, до ее встречи с Биллом.

Все прошло прекрасно. Она встретила Криса и его соседей по комнате, которые ей понравились. Передала ему вещи из дома, а потом, прогулявшись по кампусу, она повела его завтракать в ближайший ресторан. Он выглядел спокойным и довольным. Он с нетерпением дожидался начала лыжного сезона, а тем временем играл в баскетбол и вошел еще в команду пловцов. Джесси рассталась с ним в университете с легкой болью в сердце. Она обещала повидаться с ним еще раз перед своим отъездом в воскресенье.

Потом она поехала на такси домой к Биллу, где он дожидался ее с планами, резюме и изменениями в модели «Лилипарка». Ему были нужны ее советы по десяткам вопросов. Они сели за работу прямо за кухонным столом и так увлеклись, что не слышали, как в кухне появилась Лили, чтобы приготовить завтрак. Она собиралась в Крейг навестить Тедди, потом на ярмарку университетских вакансий чтобы выбрать формы заявок и брошюры. Она обещала прихватить их и для Тедди. Она была рада увидеть Джесси, что было взаимно.

– Ты прекрасно выглядишь, Лили, – сказала Джесси, как только они закончили работу. – Как твой последний год в школе?

– Пока неплохо, – улыбнулась Лили. – Собираюсь сегодня выбрать себе университет.

Ее отец никак не комментировал это заявление. Они вернулись к работе, пока Лили готовила себе завтрак. А вскоре она уехала. Джесси посмотрела на Билла.

– Как она сейчас? – Она услышала, как захлопнулась дверца машины. У Билла был смущенный вид.

– Я приобрел ей машину с ручным управлением. Она не хотела, чтобы я возил ее в школу. Я знаю, я ее балую, но это было вполне целесообразно, и некоторая независимость ей необходима. – Джесси улыбнулась на эти слова. – Она даже может сама убирать коляску в багажник, – сказал он с гордостью.

– Не нужно передо мной оправдываться. Я думаю, это отличная идея. И у нее очень развито чувство ответственности.

– Я рад, что вы так думаете. – Со всеми преимуществами, которые мог дать ей Билл, Лили замечательно приспособилась к своей ситуации. Джесси считала, что и сам он со многим смирился. С января, когда он отказывался принять реальность ее положения, он прошел большой путь, а теперь строил свой реабилитационный центр. Джесси не переставала этому изумляться.

Во второй половине дня они поехали взглянуть на «Лилипарк», просмотрели все планы и чертежи, и Джесси решила проблему медицинского обслуживания. Медицинский аспект по плану должен был быть сведен к минимуму, но они должны были реально представлять себе, в каком объеме медицинской помощи могут нуждаться их пациенты: некоторым она могла понадобиться больше, чем другим. Они снова обходили главное здание, когда приехали Джо с Кэрол. Она прилетела рано утром из Бостона, и они просматривали другие планы и список консультантов, которых, по мнению Кэрол, следовало пригласить. Обе женщины обрадовались, увидев друг друга, и тепло обнялись.

– Какая удача, – воскликнула Кэрол, – что мы оказались здесь в одно время! – Она подумала, что ее подруга выглядит усталой. Джесси, наоборот, считала, что Кэрол выглядит лучше, чем когда-либо, хотя она и знала, что стильная прическа Кэрол – это всего лишь парик. Она помнила, что собственные волосы Кэрол были светлее. Но ее прическа сейчас выглядела шикарно. Джесси еще не видела Кэрол после болезни.

Вчетвером они сидели в центральном офисе. Билл указал на модели, какие изменения они решили внести. Бассейн и здание, в котором он помещался, были почти закончены. Они вместе еще раз прошлись по списку потенциальных сотрудников. Билл хотел, чтобы минимальный штат был бы уже на месте к концу года.

– У нас еще нет главного врача, – озабоченно сказала Кэрол. Билла и Джо это тоже беспокоило, но они не находили кого-то, с кем бы им было легко и приятно работать.

– Если бы нам только удалось убедить доктора Мэтьюс согласиться, – сказал Билл, бросив умоляющий взгляд на Джесси. Но она отрицательно покачала головой.

– Вы же знаете, что я не могу. Кто-нибудь еще подвернется. Мы ищем по всей стране. Это только вопрос времени, – уверенно сказала она.

– Мы открываемся через одиннадцать месяцев, – напомнил ей Билл, и она кивнула. Они продолжили обсуждать другие вопросы, и это обсуждение длилось до пяти часов. Они собирались ужинать все вместе. Кэрол уехала с Джо, а Билл в шесть часов привез Джесси обратно в отель. Проработав целый день, оба устали. В два дня ее пребывания здесь трудно было вместить все.

– Вы знаете, я серьезно предлагаю вам пост главного врача, Джесси. Я бы предоставил вам дом и предложил достойную зарплату.

– Мне нравится, когда мне предлагают взятку, – поддразнила его она. – Дом – это было бы чудесно. Тот, где мы живем, рушится на глазах теперь, когда нет Тима, чтобы им заниматься. Но это означало бы перевезти троих детей в новый город и поместить их в новые школы. Хизер пришлось бы кончать школу здесь, а не с друзьями. На следующий год она будет в последнем классе. Это было бы несправедливо по отношению к ним. – Джесси знала, что она тем самым вынуждена пожертвовать интересной работой и превосходной зарплатой. – Они не разбираются в экономических преимуществах такого переезда. Их жизнь уже нарушилась с потерей отца. Я, может быть, и справилась бы с двумя младшими мальчиками: в их возрасте легко приспособиться, особенно Джимми, которому только что исполнилось семь лет. Но Хизер, наверное, скажет, что я ломаю ей жизнь, забирая из последнего класса.

– У нас здесь есть хорошие школы, – сказал Билл, но он потерял надежду ее убедить. Она была слишком преданной матерью, чтобы сделать что-то, что могло бы повредить ее детям. Дети были для нее превыше всего, так же как Лили для него.

Тем временем они вернулись в отель, и Билл обещал заехать за ней и Кэрол в половине восьмого. С Джо они должны были встретиться в ресторане.

Джесси поднялась к себе в номер, легла на кровать и позвонила своей приятельнице:

– Ну и долгий же выдался день! Мы столько работаем, когда приезжаем сюда. Ведь и ты тоже.

– Да уж, конечно, – согласилась Кэрол.

– Хочешь зайти ко мне сейчас? – пригласила ее Джесси. – Так хорошо, что мы здесь вместе. Жаль, что мы с тобой не ужинаем сегодня только вдвоем. Приятно было бы провести вечер наедине.

Кэрол согласилась:

– Да, это и мне приходило в голову, но я не хотела показаться невежливой. Они так любезны со мной всякий раз, когда я приезжаю.

– А ты не хотела бы перейти сюда на работу? – спросила Джесси. Для Кэрол это было бы нормально, поскольку она была одинока.

– Это великолепный проект, и мне нравится все, что они делают. Но я не хочу покидать свою клинику. Называй меня снобкой, но престиж подобного учреждения имеет большое значение.

Джесси улыбнулась:

– Я тебя не осуждаю. И у меня такое же чувство. Хотя «Лилипарк» будет нечто совершенно особенное. Билл вкладывает в него целое состояние, и делает это правильно. Если мы поможем ему с соответствующим персоналом, это будет потрясающе.