Огненный шар Романова Галина

Глава 13

Часовой заметил опять ту же самую четверку молодых людей, которые так непонятно разъяснили ему свое проход на воротах, и сразу насторожился. Он прижал к себе винтовку и закрыл собой вход. Но тут из дверей вышла женщина с длинной бумажной лентой в руках. Она попросила часового подвинуться, чтобы пройти. Он сделал полшага в сторону и снова занял прежнее место.

— Владимир Ильич по глупым вопросам не принимает, — объявил часовой. — У него и без вас дел хватает, тем более что сейчас у него делегация от Путиловского завода.

— Это у нас глупые вопросы? — возмутился Жан. — Ты мне смотри… Тоже, пролетарий нашелся.

Спокойное лицо солдата подсказывало, что он тверд в своих намерениях и не собирается уступать.

— Может, пойдем, — сказала Лиза и потянула Жана за руку.

— Ты что? Как можно упустить такой момент? Кому может так повезти, как нам — увидеть живого Ленина…

Часовой нахмурил брови.

— Потом сама будешь рассказывать, и никто не поверит, — продолжал Жан.

— Я его все равно не знаю. Для меня он еще в будущем, и заслуги его мне неизвестны. — Лиза отошла в сторону, пропуская группу рабочих, идущих по коридору.

— Ах да! Откуда тебе знать о Ленине? В твое время его еще и в помине не было. А нам он известен, — вздохнул Жан. — Это вождь пролетариата. Правильно я говорю? — обратился он к часовому.

Часовой кивнул головой.

— Вот видишь… А чего глаза округляешь? Эта девушка из 1705 года. Откуда ей знать, кто такой Ленин?

— Из какого года? — не понял часовой.

— Тебя тоже тогда не было, не ломай голову. Из 1705 года. Представляешь, откуда едут к Ленину люди. — Жан подошел поближе к часовому. — Поэтому наша делегация имеет стратегическое значение. Мы от Петра Алексеевича, — пояснил он.

— От какого Петра Алексеевича?

— Эх ты, деревня. Да и откуда тебе знать таких великих людей.

— Он тоже революционер?

— Он еще похлеще. Он предводитель Российского государства. Теперь ты понял, кто за нашей спиной стоит? Это наша крыша.

У часового даже лоб вспотел.

— А ты истуканом встал перед такой делегацией и корчишь рожи.

— Дал бы я тебе, пацан, по башке, чтобы умолк, — уже не выдержал солдат. — Ну а ты сам из какого года?

— Я… я из двадцать первого века.

— Марсианин, что ли?

— Сам ты гуманоид в кепке. В этом веке живут нормальные российские люди.

— Я и вижу, — часовой не отступал. — Ну а если ты из двадцать первого века, то скажи мне, какой там сейчас год?

— 2010.

— И ты оттуда? Как же тебя сюда закинуло? Мне сдается, что ты сумасшедший и тебе надо не сюда, а напротив Смольного.

— Он прав, солдат, — сказал Ник, хранивший до сих пор молчание. — И он, и я, и она — мы все из того самого века, а эта девушка из прошлого, и ей очень хочется увидеться и поговорить с Владимиром Ильичом.

— И нам тоже, — добавила Ин.

— Идите и не морочьте мне голову, — строго сказал солдат.

Тут снова открылась дверь, и вышли пятеро рабочих. Каково было удивление, когда молодые люди увидели, что рабочих провожает сам Ленин.

— Хорошо, хорошо, товарищи, — сказал он, расставаясь с ними. — Мы обязательно учтем ваши требования и пожелания. Настанут другие времена, и мы с вами обязательно еще встретимся.

Ленин проводил рабочих и взглянул на молодых людей.

— Вы ко мне, товарищи? — Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой, которую Жан часто видел на фотографиях в книгах. — Ваша делегация кого представляет?

— Независимую молодежь России, — не растерялся Жан.

— Проходите, товарищи. — Ленин открыл перед ними дверь. — Интересно, интересно, — прищурил он глаза. — Времени у меня очень мало, но я обязан с молодежью тоже побеседовать. Товарищ, пропустите молодых людей, — обратился Ленин к часовому.

Часовой хотел что-то сказать и уже открыл рот, но тут заговорил Ник:

— Посторонись, служивый, — сказал он. — Тебе понятно было сказано?

Часовой с тревогой проводил их взглядом и продолжил нести свою службу.

Владимир Ильич провел молодых людей через большую комнату, где сидело множество телефонисток, и направился в дальний кабинет. Он пропустил всех вперед и тихо закрыл за собой дверь.

— Присаживайтесь, — пригласил Ленин и сам сел рядом в кресло.

Он подпер голову кулаком и прищурил глаза.

— Значит, вы представители независимой молодежи России? Что-то я о такой партии ничего не знаю. Какая у вас программа? Какие настроения на предстоящие события? Мне очень хочется знать отношение молодежи к революции, на пороге которой вы стоите.

Ин взглянула на Ника, потом на Жана. У нее почему-то стали трястись ноги, и она не знала, куда деть свои руки, которые тоже выдавали ее состояние. Больше всего надежд в эти минуты она возлагала на Жана.

Ленин внимательно смотрел на молодых людей, ожидая услышать от них ответ.

— Владимир Ильич, — начал Жан, — у нас, можно сказать, не партия, а так, молодежное сообщество. Мы хотели принять участие в событиях настоящего времени.

— Вы все из рабочих или служащих сословий, товарищи?

— Скорее всего из рабочих.

Ник насторожился и готов был одернуть Жана, если он понесет что-то не то.

— Но суть не в этом. Я считаю, что каждый честный человек просто обязан принять участие в этом движении, — сказал Жан.

Ленин обратил все свое внимание на этого симпатичного молодого человека.

— А как вы, батенька, представляете сами эти события?

— Лично я? Да очень просто. В первую очередь свергается Временное правительство, потом национализируются все заводы и фабрики. Землю — крестьянам, заводы — рабочим! Но будут трудности, и враги революции вряд ли уступят, поэтому придется еще воевать и, возможно, будет гражданская война.

Жан говорил эти слова, вспоминая всю последовательность событий, которые учил когда-то по учебнику истории.

— Так-так, а дальше? — интересовался Ленин.

— Дальше разруха, голод… Этого будет не избежать. Потом необходимо создавать колхозы и отбирать землю у кулаков.

— Вы, вероятно, читали мою программу, — догадался Ленин.

— Пришлось прочитать, — ответил Жан, чувствуя, что вождь доволен его рассказом.

— Ну, а дальше?

Ник в растерянности посмотрел на Жана и зажмурил глаза, ожидая, что он сейчас начнет плести всю историю до развала Советского Союза. Он незаметно наступил ему на ногу.

— Ну а дальше, конечно, можно рассказать, но это будет уже из мира фантастики. Надо сначала разобраться с настоящим. Товарищ Ленин, мы, люди далекие от революционных событий, посетили вашего соратника Дзержинского, который нас направил в столовую отобедать, потом зашли к товарищу Сталину…

— Я думаю, они вам все подробно рассказали о нашей программе? — спросил Ленин.

— Вы знаете, с товарищем Сталиным было сложно разговаривать. Он больше о своей Грузии нам рассказывал, потом попер из кабинета. Мы друг друга не поняли.

— Да-да, батенька, он сложный человек. Я сам с ним борюсь, а он неисправимый. Постоянно про вино и танцы мне твердит. Я ему говорю, что танцевать будем после, а он все свое мне навязывает. Уже несколько раз меня приглашал к себе.

— Нас он не приглашал. Он сказал, что по нашим душам тюрьма плачет.

Владимир Ильич покачал головой.

— Это он может. У него горячий кавказский характер.

— У меня есть знакомый, иностранный писатель Герберт Уэллс, — сказал Ленин. — Он много мне говорил о будущем революции.

— Я не знаю, что он вам говорил, но когда-то, лет через 25, будет война, — сообщил Жан.

— С немцами? — догадался Ленин.

— Да, с ними, стервецами.

— Ай, ай! Они непоседливый народ. Значит, война все же будет? — Ленин задумался. — Да, мне не дожить до этих времен. Вы, вероятно, Нострадамуса изучаете?

— Что-то вроде этого, — ответил Жан.

— Ну-ну… Что еще он говорит интересного, батенька?

— Я его не до конца изучил, — признался Жан, чтобы не проболтаться, — а что прочитал — такая дрянь.

— Его труды серьезные, хотя он и не политик, а литератор, но мне он нравится. Чтобы его познать, требуется много времени.

— Хотела бы вопрос задать… А, правда, что вы читаете быстро и много книг? — спросила Ин.

Ленин улыбнулся.

— Мне учительница говорила, что вы читаете страницы по диагонали, поэтому и быстро.

Ленин просто расхохотался. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью глаза.

— Интересная у вас учительница, юмористка. А где вы учились, девочка моя?

Тут Жан понял, что Ин начинает зарываться, и надо было как-то выкручиваться. Он взглянул на Ника, ожидая от него помощи.

— В школе, — сказал Ник. — В Москве. — Он соврал и покраснел.

— Как там Москва? — поинтересовался Владимир Ильич.

— Москва стоит, что с ней сделается.

— А народ, а рабочие?

— Они тоже за революцию, — уже продолжал Жан.

— Я вижу, вы толковые молодые люди, — сделал заключение Ленин. — Революция в таких, как вы, очень нуждается. У нас двадцать пятого октября намечается Второй Всероссийский съезд, и я хотел бы вас видеть на нем. — Он встал и прошелся по комнате. — Я очень доволен, что познакомился с вами.

Владимир Ильич, как и предыдущую делегацию, проводил их до двери и, уже в коридоре пожав каждому руку, вернулся в свой кабинет.

Жан взглянул на стоящего у дверей солдата, подошел и хлопнул ладонью его по груди.

— Считай, что медаль заработал, боец. Была б возможность, я бы тебе ее прямо здесь прицепил.

Солдат молча моргал глазами.

— Так бы и сказали, что к вождю по делу, — пробурчал он.

— По особому делу, — поправил Ник.

— Знаешь, что такое Интернет? — не отставал от часового Жан. — А Ленин знает. Он знает больше тебя — это точно. Учи азбуку, служивый, — человеком станешь. А Интернет — это умная голова. — Жан пальцем ткнул себя в лоб.

— Ну, пошли, — потянула Жана за руку Лиза. — Я сама твой Интернет не знаю.

— У тебя еще все впереди, — ответил Жан. — Интернет — это такая штука, которая знает все на свете.

— Да ладно? — удивился солдат.

— Про «да ладно» тоже знает. Так что береги вождя — и войдешь в историю как самый преданный часовой у кабинета Ильича.

Солдат снова сделал удивленные глаза.

— Ну, бывай, служивый, — Жан махнул ему рукой, и они все направились к выходу. — Держи хвост пистолетом, — уже на выходе крикнул он.

На улице моросил дождь.

— Может, пойдем к твоей родственнице? — предложила Ин. — Иначе Жан еще что-нибудь придумает.

Лиза подняла голову и посмотрела на серое небо.

— Наверное, так и сделаем, — вздохнула она. — Больше идти некуда.

— Почему? — удивился Жан. — Можно по городу…

— Вот разошелся! Часовому голову совсем заморочил, Сталина чуть ли не допросил… — заметил Ник. — С тобой вообще опасно находиться даже рядом.

— Что, серьезно? — бросил Жан взгляд в сторону Лизы.

— Мне не опасно, а даже приятно и забавно, — сказала она. — Ты, Жан, никогда не пропадешь.

— Еще осталось только революцию свершить и обратно, в свои пенаты, — ответил он. — Так что, идем к добренькой Клавдии Петровне?

— Неудобно, — Ин замедлила шаг. — Мы ей, по-моему, уже давно надоели.

— Ничего подобного, — Лиза взяла Жана и Ника за руки. — Значит, идем, — уже твердо заявила она и направилась в нужном направлении.

— Осталось еще встретиться с Крупской, — вздохнул Жан. — Неудобно как-то получается. Женщину обделили вниманием. Пока Ленин в Смольном, не мешало бы посетить старую добрую женщину.

— Тогда тебе с Керенским и Троцким тоже встретиться необходимо. Надо было тебе, Жан, прихватить учебник истории и чесать всех подряд, начиная с Николая второго, — Ник поднял голову, подставляя лицо моросящему осеннему дождю.

— Идея хорошая, — согласился Жан. — Но где его взять?

— Ты, я вижу, всю историю решил пройти пешком. С Петром уже знаком, с Лениным тоже пообщался, Сталин, Дзержинский… Осталось совсем уже немного личностей тебе обойти, — удивлялась Ин.

— Нет, но с Крупской — обязательно. Как же так, если Надежда Ивановна не встретится с нами, — это недопустимо!

— Надежда Константиновна, академик! — воскликнула Ин. — Смотрите, что это там такое? — Она указывала пальцем на шпиль Адмиралтейства. — Яркое зарево…

— Матросы костры жгут и греются, — пояснил Ник.

— Нет, это не костры. Такое зарево от костров быть не может. Это какой же должен быть костер?

— Действительно, — согласилась Лиза. — Небо совсем черное от туч и дождя — значит, это прожектора.

— Нет, — сказал Жан. — Это нам знак, как в прошлый раз. Помните, в восемнадцатом веке над кораблями? Мне тоже знакомо это зарево. Вы что, забыли, как попали в эти места? А то костры, прожектора… Чушь настоящая… — Это нам знак от родственницы, Люсии Петровны.

— Пора возвращаться по домам? — с печалью в голосе произнесла Лиза. — Я не хочу.

— Да нет, — успокоил Жан. — Нам еще рано. А зарево — это предупреждение, что мы просто под контролем.

— Умно! — засмеялся Ник. — А идемте и посмотрим.

— В такую погоду?

— А что? Слабо?

Жан взглянул на девчонок.

— Мы же сюда не спать прибыли в конце концов, — сделал он заключение. — Мы должны внести свою лепту в революционные события. А?

Лиза покачала головой.

— Сколько в тебе энергии, — заметила она. — Ты как живчик какой-то. Все-то тебе надо.

— Я думал, что ты меня поддерживаешь.

— Ну, что остановился, — дернула Жана за рукав Лиза. — Ты идешь к Адмиралтейству?

Жан улыбнулся.

Усталые, проделав немалый путь от Смольного до Невского проспекта, а затем и до Адмиралтейства, они опустились на сырую скамейку в парке. Дождь давно закончился, но сырость и большие лужи были повсюду. Мимо проходили небольшие отряды матросов и солдат. Шли какие-то ополченцы с белыми повязками, прошел мимо целый отряд женщин в форме.

— Вот поэтому большевики и победили, — заметил Жан. — Видишь, кто стоит за революцию?

Зарево давно исчезло, и источник его образования так и не был известен молодым людям.

— Где твоя родственница? — вдруг спросил Жан у Лизы. — Эта самая, Люсия Петровна Зотова.

— Я ее последний раз видела у отца там, в своем времени. Она заходила перед отъездом к нам домой.

— И что она тебе говорила?

— Ничего особенного.

— Мне кажется, что она, путешествуя во времени, остановилась в этом же семнадцатом году. Она тебе ничего не говорила об этом?

— Нет. Я же вам рассказывала, что еле упросила ее, чтобы встретиться с вами.

— Значит, она нам организовала встречу и потеряла нас? Ей неизвестно, где мы и в каком месте. — Жан стал беспокоиться.

— В каком месте — она знает, — сказала Лиза. — А вот во времени, может, и запуталась.

— Это она разыскивает нас, чтобы всех вернуть по местам, — сказал Ник.

— Что-то я с вами совсем запуталась сама, — развела руками Ин. — Чтобы нам вернуться — нужно ее присутствие.

— Конечно.

— А она нас забросила к черту на куличики и забыла.

— Ник, прекрати, — успокаивала Лиза теперь и другого молодого человека. — Она нас найдет, и не бойся, что останешься здесь навсегда.

— Я что-то тоже не особенно хочу строить эту власть с самого начала, — признался Жан. — Мы здесь гости, и нас должны уважать. А что мы слышим от местных властей? Одни призывы к революции. Эти их заученные фразы давно известны и устарели.

— Зато ты сам лезешь в какие-то истории, — заметил Ник.

— Я же хочу, чтобы осталась после меня в этом времени какая-нибудь память.

— Так это не делается, — возразила Ин.

— А как?

— Самое главное, что ты, а мы — вместе с тобой — находимся в гуще событий. Память о себе оставлять не стоит. Ты, со своими возможностями, можешь здесь так наследить, что потом стыдно будет по родному городу ходить в нашем времени. Я так думаю, ты не будешь совершать какие-то особые поступки, чтобы тебя запомнили на всю жизнь? Это ни к чему. Согласен? — Ник критически посмотрел на Жана и похлопал его по плечу.

Жан в ответ только вздохнул.

Где-то раздался одинокий выстрел, и целая стая воронья с шумом поднялась с деревьев и взлетела в воздух. Вниз полетел вороний помет и обрушился на молодых людей, расположившихся как раз под самой стаей на скамейке.

— Слышишь, уважаемый, стряхни говно с куртки. Тебя вороны из уважения обгадили с ног до головы. — Ник подсел к большой луже и стал брезгливо стряхивать с себя птичьи награды.

Жан сплюнул и подсел рядом.

— Какая скотина стреляла, — ругался он, смывая с себя белые пятна.

Девчонки весело хохотали, убирая и со своей одежды подарки с воздуха.

Глава 14

— Вы знаете, про кого я сейчас вспомнил? — сказал Жан. — Про Егора. Помните, Егор сказал, что он и его друзья кадеты будут защищать Зимний. Он даже показал место, где они будут находиться в случае штурма. Они просто ненормальные… Это же грозит им смертью. Смотрите, сколько кругом солдат и матросов. Они готовы по команде все броситься, и что от этих защитников останется? — Жан задумчиво облокотился на гранитную плиту, что отделяла Дворцовую набережную от Невы, и сплюнул в воду. — Может, к нему?

— Ты с ума сошел, — тут же возразила Ин. — Смотри, что кругом творится. Все рожи полупьяные, подозрительные… А смотрят они как на нас? Так и готовы растерзать, хотя мы и похожи немного на революционеров.

— Здесь, в этом бардаке, сейчас находятся все, — объяснил Ник. — Анархисты, бандиты, меньшевики и все остальные. Ничего я и сам не понимаю… Как же Ленин будет руководить вооруженным восстанием?

— Зимний будут брать все, — сказала Ин. — Потом его начнут грабить и все добро тащить в разные стороны. Это я еще по истории знаю.

— А дальше?

— А вот дальше — сплошная неизвестность.

— Ленин разберется во всем происходящем? — спросила Лиза.

— Он-то разберется. Смотрите, опять корабль плывет.

Медленно по реке двигался корабль. Флаг его был приспущен, и во мраке трудно было разглядеть его принадлежность.

— Военный, — заметил Жан. — Вон на корме две пушки торчат.

— Эта груда железа еще и плавает? — спросила удивленная Лиза.

— Да, как видишь. Это же не во времена Петра Первого, когда он строил корабли из дерева, — пояснил Жан. — Ты замерзла? — Он взял озябшие нежные ладошки Лизы и поднес к своим губам, подышал на них.

— Я тебя только попрошу, — зашептала она. — Не лезь под пули. Эти революционеры готовы уничтожить абсолютно всех. Я не хочу опять тебя видеть забинтованным и в крови. Не для этого я просила свою тетушку, чтобы тебя каждый калечил.

— Хорошо, — тихо сказал Жан и улыбнулся. — Я так тебя люблю.

— Я тебя тоже. — Она взглянула на Ника и Ин, которые стояли в стороне и тоже о чем-то вели тихий разговор.