Огненный шар Романова Галина

Глава 8

Они вышли к набережной, и Егор остановился.

— Видите на том берегу здоровенное здание? — сказал он. — Это Зимний дворец.

— Мы знаем, — зевнул Ник. — Там засело Временное правительство. Что ты думаешь, если мы из будущего, то Петроград не знаем? Мы все местные, только из другого столетия.

— Правительство не засело, а заседает, — поправил его Егор. — Единственное правительство, которое что-то делает для поддержания порядка в городе. Сейчас пойдем туда, и я вам кое-что покажу.

— Да видели мы, — сказал Жан. — Все окружено войсками и баррикадами. Его что, большевики хотят взять?

— Они хотят свергнуть законное правительство во главе с Керенским и установить в городе свою власть, а потом и во всей стране.

Егор двинулся вперед через Дворцовый мост, увлекая за собой своих новых друзей.

— А ты не боишься ходить вот так просто среди этой оголтелой толпы? — спросила Ин.

— Чего мне бояться? Это мой город. Я здесь родился и вырос, поэтому вправе его защищать по-своему.

— Да, но большевики в основном тоже из Петрограда, — возразил Ник.

— У них понятия другие, и я не хочу о них говорить. Вы сами вскоре передумаете и будете на нашей стороне.

— Мы… Ты знаешь, — задумчиво произнес Жан, — мы потомки коммунистов, а значит, большевиков. Меня лично не касается политика. Я просто хочу спокойно жить, поэтому ничего не значит, кто были мои предки. Мы же говорили уже тебе, за кого. За себя, и все тут.

— Ты не понял. Я имел в виду, за кого воевать будете? — пояснил Егор.

— Да ни за кого. Хотелось бы побывать в самом разгаре событий. Морды нам уже набили твои дружки и противники. Осталось взять Зимний, потом немного побыть на стороне эсеров, меньшевиков… Короче, всего понемногу.

— Так не бывает.

— У нас бывает. Мы просто знаем немного будущую жизнь, поэтому хотелось бы узнать лучше историю этих времен.

— Ты совсем меня запутал, — махнул рукой Егор. — Идемте на Дворцовую набережную, я обещал кое-что показать.

— Я завидую тебе, Егор, — сказала Ин. — У тебя есть цель в жизни, а она порой достигается кровью и страданиями.

Егор взглянул на Ин и улыбнулся. Ник сразу заметил его внимание к своей девушке и взял Ин под руку.

— Вы свои красные повязки с головы снимите, — заметил Егор, увидев вдали приближающуюся толпу людей. — Сейчас трудно определить, кто есть кто, поэтому лучше держать нейтралитет.

Лиза и Ин спрятали свои головные косынки и, расправив волосы, двинулись вперед, прижимаясь к своим парням.

Непонятная толпа даже не обратила на них внимания. Они прошли мимо, горланя матерные песни и проклиная всех на свете.

— Нейтралы? — спросил Жан.

— Что? Какие нейтралы?

— Ну, ни за тех, ни за этих.

— Сейчас много всяких движений: анархисты, эсеры, даже есть партия жуликов и бандитов. Они под прикрытием революции, которая, дай Бог, не свершится, грабят и убивают мирных граждан.

— Буржуев?

— Всех подряд. Им без разницы, — объяснил Егор.

— Вот бы тебе пожить хоть немного в нашем времени, — сказала Ин. — Ты бы узнал результаты этих событий.

— Или в нашем, — добавила Лиза. — Когда на этом месте еще было болото и леса. Когда только начинал строиться город…

— А вы что, и в том времени были? — удивился Егор.

— Были. Там познакомились с Лизой, — с гордостью произнес Жан.

— Хотел бы я вот так с вами попутешествовать во времени, — загорелся Егор. — Кто бы отказался? Если возьмете с собой, конечно, не откажусь, но я не верю.

— Возьмем его, Лиза? — Жан обнял свою подружку и чмокнул в щеку.

— Егора возьмем, — тут же согласилась Лиза.

— Вот решим эту проблему — и я с вами, — согласился Егор. — Может, вы все же скажете результаты этих событий.

— А что говорить… Победят большевики, — сказал Ник и взглянул на удивленное лицо Егора.

— Этого не может быть, — не согласился он. — Против них большая сила стоит. Я лично — против них.

— Ты — это еще не сила. Я бы хотела тебя предупредить, чтобы ты берег себя. Ты такой хороший человек. — Ин взяла Егора за плечо. — Много крови прольется, а мы бы хотели тебя видеть живым. Тогда все, о чем ты сейчас говорил, сбудется.

— Поживем — увидим. Вы знаете теперь, где я живу. Если потеряемся, то встретимся у нас на квартире. Родители против не будут. Вы моим предкам приглянулись. Сейчас трудно выбирать себе друзей, тем более в эти времена, а тут сразу четверых нашел! Очень жаль, что мы по разные стороны баррикад будем, — с сожалением произнес Егор.

— Мы сюда не воевать пришли, — возразил Жан. — Мы здесь просто случайно и хотим увидеть те события, которые произойдут.

Они подошли к укреплениям у Зимнего дворца. Кругом высокие стены из мешков с песком, баррикады из металла и бревен. Хорошие укрепления на входах и углах здания с огневыми точками. Кругом казаки и солдаты, готовые насмерть стоять за Временное правительство.

— Мы тоже будем оборонять Зимний, — заявил Егор.

— Может, ты подумаешь? — Ин остановилась у угловой огневой точки, где выглядывали два пулемета.

— Я решил это для себя окончательно.

— Вот чудак. Говорят же тебе, что большевики победят.

— Да не верю я. Такую силу, как у Временного правительства, победить невозможно. Господин Керенский знает, что делает.

— Тебя убедить сложно, — вздохнул Жан. — Чего ты такой упрямый?

Они подошли к центральным воротам со стороны Дворцовой площади.

— Вон там, справа, будет размещаться наш кадетский корпус, — сообщил Егор. — Наши и сейчас уже там несут круглосуточное дежурство.

— И ты там тоже бываешь? — удивился Ник.

— Да. Эти два дня я отдыхаю, но по условному сигналу сразу займу там место для обороны Зимнего. У нас там кадетское укрепление.

Они подошли поближе и убедились, что действительно укрепление внушительное. Кругом казаки на лошадях, матросы, солдаты — защитников не меньше, чем у большевиков.

— А вы говорите… К нам еще помощь подойдет из центра России. Они уже в пути.

— Если что, где тебя искать? — спросил Жан. — Здесь или дома?

Жан остановился, развернул Егора к себе лицом и посмотрел ему в глаза. Они были наполнены решимостью и светились надеждой.

— Я тебе завидую, — сказал Жан. — Ты классный парень. С тобой не пропадешь. Найду время, обязательно к тебе заверну, только не лезь под эту сумасшедшую толпу. Этот беспредел скоро закончится, и я хочу тебя видеть рядом с нами. А может, пошлешь всех к фене и присоединишься к нам?

— У меня там друзья, однокурсники. Я так не смогу. Вот все закончится, и мы с вами что-нибудь придумаем.

— Обязательно. Ты молодец! Ты на меня не в обиде? — Жан протянул ему руку. — Не вспоминай ничего плохого, что было.

— А ничего и не было. Я просто счастлив, что встретил тебя и вас всех. — Егор не сводил с Жана глаз, и он заметил скрытую печаль в его взгляде. — Теперь мы здесь расстанемся. Мне надо сюда, к своим, — он показал рукой в сторону укреплений. — Меня здесь ждут.

Жан держал его горячую руку и не хотел отпускать.

— Плюнь на все и пошли с нами, — настаивал Жан.

Егор молча покачал головой.

— Не могу, — после долгого раздумья произнес он. — Мне надо оставаться здесь.

Жан закусил нижнюю губу, как всегда это делал, когда переживал, и обнял Егора за плечи.

— Ты супер, — шепнул он ему на ухо. — Дай бог, увидимся — ты будешь моим самым лучшим другом.

— А ты береги голову, — заметил Егор. — Повязку бы тебе сменить.

— К черту повязку. Голова моя уже не болит. Зато хоть память будет о нашей встрече. Я согласен еще раз по голове схлопотать, но чтобы ты остался с нами.

Егор снова покачал головой.

— Ты меня понимаешь, я не могу.

— Тогда не прощаемся. Думаю, скоро с тобой увижусь. До встречи.

Егор заскочил на укрепления из наваленных мешков с песком, вытянулся во весь рост и помахал рукой своим новым знакомым.

Он еще долго смотрел им вслед, а в глазах его была грусть и тревога. Егор видел, как они уходили в сторону Адмиралтейства и, свернув на Невский, скрылись из вида.

— Мальчики устали, — спохватилась Ин. — Вы же всю ночь не спали…

— У меня здесь родственница где-то живет, — сказала Лиза. — Очень дальняя. Она меня совсем не знает, но есть аргументы, которым она поверит. Надо попытаться мне ее убедить и отдохнуть. Другого выхода нет.

Они прошли немного по Невскому проспекту и свернули на Малую Морскую улицу.

На углу стояли старушки, продавали хлеб и сало.

Жан остановился.

— Что-то есть хочется, — тихо сказал он. — Да денег нет. На вещи меняете еду?

Старушки переглянулись.

— Скоро деньги отменят — и они будут вам ни к чему, — пояснил Жан. — Хлеб и сало на мою куртку. — Он снял с себя куртку и протянул старушкам. — Смотрите, какая хорошая, революционная почти.

При слове «революционная» старушки перекрестились и огляделись по сторонам.

— Слова-то какие говоришь, бесстыдник, — сказала одна из них. — Бога побойся.

— Тебе кто разрешал революционное добро разбазаривать, — набросился на него Ник. — С такими, как ты, никакую революцию не свершишь.

У Жана даже вытянулось лицо от его речей.

— Голодным тоже не многое сможешь сделать, — ответил он в свое оправдание.

— Жанчик, прекрати, — остановила его Лиза, но он не обращал на их запреты внимания.

— Штаны снять и предложить не могу. Давай, бабка, хлеба буханку и шмат сала. Видишь, народ голодный и злой. Большевиков лучше не зли.

Одна из них взяла куртку и повертела в руках.

— Внуку сгодится, — пробормотала она и протянула буханку черного хлеба с салом.

— Соленое, сынок, соленое… С чесночком.

— А водка есть? — вдруг спросил Ник, у которого тоже стал разыгрываться аппетит.

Старушки снова переглянулись, а Лиза и Ин от удивления даже покраснели.

— Водка есть, спрашиваю вас? — уже настойчивее повторил Ник.

— Водки нет, есть самогончик.

— Давай бутылку. Девчонки, где ваши красные пролетарские платки, — меняем.

Девушки послушно отдали Нику свои платки.

— Это вам от рабоче-крестьянского комитета, — сказал торжественно Ник. — Помните, что революция вас в обиде не оставит.

— Да на кой черт они мне, — стала отказываться старуха.

— Бери, бабка, может, пригодятся. Нам они уже ни к чему, — Ник спрятал бутылку с мутной жидкостью под куртку. — От вашей сивухи нам плохо не станет?

— Нет, нет, сынок. Еще никто не помер.

— Смотрите, а то вернемся еще.

— Как же ты вернешься, если ноги протянешь? — удивился Жан.

— Молча, как еще.

Они пошли дальше вдоль улицы и свернули во двор.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Ин, приходя в себя после такой сделки. — Ты хочешь выпить?

— Да. Надо расслабиться, — твердо сказал Ник. — Смотри, какую закуску отхватил Жан. Ты составишь мне компанию?

— Ник, я тебя не узнаю. — Ин стала всматриваться в его сосредоточенные глаза.

— Так за революцию же выпьем, а не за что другое. Жан, а ты?

— Буду. Все будут, — заверил Жан. — Лиза, вспоминай, где твоя родственница живет. Ах, да, ты кем ей будешь приходиться — прапрапрабабкой?

Лиза улыбнулась.

— Прадедкой, — передразнила его Лиза. — Болтаешь всякую ерунду. Просто родственница.

— Как хочется поесть по-человечески и завалиться спать, — мечтательно произнес Жан. — Я бы целые сутки, наверное, спал. Пусть даже эту революцию просплю, но отдохнуть просто мечтаю.

— Вот здесь, — остановилась Лиза напротив арки. — Нам сюда.

— Ты не путаешь?

— Нет. Нам сюда. Мне кажется, что я здесь когда-то была. Место слишком знакомое.

— Удивительно. В твоем восемнадцатом веке здесь разве что болото было. — Ин взглянула на подругу.

— Я чувствую, что здесь. Мне этот дом там, у Егора привиделся, когда мы дремали в подвале. Может же такое быть, что чувствуешь что-то.

— Конечно, — согласился Жан и не отрывал взгляда от Лизы. — Мне однажды тоже почувствовалось, что куда-то попаду, — вот и результат: я в семнадцатом году.

— Лучше бы тебе другое чувствовалось, — возразил Ник.

Они зашли в маленький дворик, окруженный со всех сторон высокими домами.

— Как в колодце находимся, — заметил Ник.

— Эти дворы так и называются — колодцами. Идите за мной.

Они вошли в подъезд. Он был до того безобразным — весь исписанный всякими надписями, с треснутой штукатуркой. Деревянный пол скрипел так громко, что было слышно по всем этажам.

— Здесь все дома такие, — сказала Лиза. — С улицы они еще ничего, а во дворах и внутри — просто страшные.

— Квартиры такие же? — Жан внимательно смотрел под ноги.

— Немного лучше. Главное, чтобы хозяйка была дома. Она живет одна. Это очень старая женщина. Мне когда-то про нее тетушка говорила, перед тем как мне сюда попасть. Она сказала, что есть в городе одна старуха, моя родственница, которая живет в начале двадцатого века и сможет тебе в тяжелый момент помочь. Меня интуиция почему-то сюда и привела.

— Лиза, ты делаешь успехи, — заметил Жан.

Они поднялись по широкому лестничному маршу на второй этаж и остановились у дверей.

— Родственница должна жить здесь, — сказала Лиза и постучала в дверь.

— Ты знаешь, как ее зовут? — Жан стянул с головы повязку и сунул в карман.

— Кажется, Клавдия Петровна.

— И тоже Зотова?

— Да.

— Во как? Ее имя тебе тоже тетушка подсказала?

— Люсия Петровна, кто же еще.

— Вот тетка дает! — удивился Жан.

Лиза постучала в дверь уже сильнее и настойчивей, но двери опять не открыли. Тогда она постучала соседям.

За дверями кто-то стал открывать засов.

— Кто там? — спросил мужской голос.

— Свои, — ответил Жан.

— Кто свои? Свои по домам сидят и не шастают по парадным в такое время.

— Пролетарии, кто еще? Хотели узнать, Клавдия Петровна Зотова рядом живет?

Наконец дверь приоткрылась и высунулась небритая голова мужика.

— Соседка дома?

— Она здесь живет, стучите. А вы правда пролетарии?