Судьба тигра Хоук Коллин
Это было сказано с такой подкупающей искренностью, что я невольно рассмеялась.
– Понятно. А почему ты теперь стала амазонкой?
Анамика подтянула ноги к груди, обняла руками колени.
– Я не всегда была одна. У меня был брат… Сунил. Мы с ним близнецы. – Тень улыбки тронула ее губы. – Он был наш сенани, полководец.
– И что с ним случилось?
– Его похитили. Захватили враги. – Она помолчала. – Наверное, его уже нет в живых, по крайней мере, так считают мои люди. Ты спрашивала про мои ноги? Однажды мне приснилось, что брат зовет меня, я вышла из шатра и отправилась искать его. Его голос звал меня вперед, я шла и шла, не обращая внимания ни на острые камни, ни на шипы колючих кустов. Когда я проснулась, то поняла, что бродила во сне и ушла очень далеко от лагеря.
– Мне так жаль, Анамика.
– Мы пришли сюда во главе огромной армии. У нас было тридцать тысяч пеших солдат, двадцать тысяч колесниц и пять тысяч боевых слонов, не говоря уже о многочисленных лазутчиках и гонцах. Но в последней битве мой брат исчез, а наше войско потерпело страшное поражение. Сотни наших слонов пали, а от некогда великой армии осталось всего несколько тысяч солдат, большая часть из которых ранены.
– Выходит, ваш противник очень силен.
– Он демон, – устало вздохнула Анамика.
– Но почему ты ничего не ешь? – спросила я. – Тебе нужны силы!
Она обернулась и впилась глазами в мое лицо.
– Я не буду есть. Здесь, на этом столе, больше еды, чем мои воины получают за месяц! Разве я могу есть, когда они голодают?
Моя рука, протянутая за очередным куском лепешки, застыла в воздухе.
– Твои воины… голодают?
– Голод – лишь самая малая часть их страданий. Я просила моих воинов вернуться домой, но они отказались покинуть меня, а я не могу уйти, пока не узнаю, что случилось с моим братом.
Сверкнув глазами, она вскочила и отбросила прозрачный занавес, отгораживавший спальную часть шатра. Анамика легла на пол и завернулась в тонкое одеяло. Я шепотом попросила Золотой плод заново наполнить опустевшие блюда и добавить к ним новые. Выглянув из шатра, я велела стражу забрать еду и поделиться ею с воинами.
Блюда бесшумно исчезли, вскоре все разошлись по палаткам, и в лагере воцарилась мертвая тишина. Я посмотрела на яркие звезды, гадая, в каком из шатров спят мои тигры. Поежившись, я юркнула обратно и потерла озябшие руки.
Отыскав свою стопку одеял, я забралась под них и попробовала уснуть. Это оказалось не так-то просто. Воздух за стенами шатра стремительно остывал, мне приходилось все туже и туже обматывать вокруг себя одеяла, с тоской думая о том, как тепло мне было бы сейчас лежать между двумя пушистыми тиграми. Наконец, я поняла, что больше не выдержу. Покосившись на неподвижную фигуру Анамики, я шепотом попросила Шарф сделать мне теплые одеяла и заменить тощий тюфяк на что-нибудь более мягкое. Еще я заказала себе мягкие перчатки, толстые носки и шапку с ушами.
Но когда я наконец согрелась и удобно устроилась на мягкой перине, меня стала мучить совесть из-за того, что Анамика продолжала спать на голом полу под тоненьким одеялом. Тяжко вздыхая, я снова призвала на помощь Шарф, понадеявшись, что моя усталая соседка не проснется от шелеста нитей, оплетавших ее тело. Когда Шарф закончил работу, Анамика сладко вздохнула и перевернулась на другой бок под новеньким толстым одеялом. Ее израненные ноги спрятались в мягких кашемировых носочках, голова лежала на подушке. Набравшись храбрости, я заглянула за прозрачную занавеску. Анамика крепко спала, натянув одеяло до самого носа, ее длинные черные волосы разметались по подушке.
Анамика, конечно, была та еще заноза, но при этом прекрасная, как богиня. Воспоминание о ее милой беседе с Реном терзало меня гораздо сильнее, чем я была готова признать. Я страшно ревновала, но в то же время чувствовала какую-то необъяснимую связь, почти родство, с этой женщиной. Она потеряла брата, она страдала. Не говоря о том, что я не могла не восхищаться ее силой духа и преданностью своему народу.
Тихо вздохнув, я задернула полог, забралась под одеяла и вскоре уснула. Не знаю, как долго я проспала – несколько часов или пару минут, – прежде чем меня разбудил дикий крик Анамики.
Глава 25
Близнецы-соперники
Какая-то темная фигура боролась с Анамикой. Я сбросила одеяла, вытряхнула на подстилку рюкзак и стала шарить по груде оружия. Зарядив лук, я отдернула занавеску и нацелилась в колышущиеся тени. Но пока мы спали, факел полностью прогорел, поэтому в шатре было так темно, что я не могла разобрать, где враг, а где Анамика.
Я услышала, как Анамика громко охнула под ударом незнакомца. Дрожащими руками я снова стала шарить по одеялу, ища более подходящее оружие, и уже схватила было чакру, когда вдруг наткнулась на Фаниндру.
– Фаниндра, миленькая, посвети мне, – прошептала я.
В ту же секунду изумрудные глазки змеи вспыхнули, и призрачный зеленый свет залил пространство шатра. Теперь я разглядела, что в палатку проник мужчина, он схватил Анамику сзади и крепко прижимал к себе. При виде меня злые глаза незнакомца округлились от изумления.
Благодаря Фаниндре я могла как следует прицелиться. Подняв лук, я крикнула:
– Анамика, пригнись!
Но она лишь затрясла головой, словно не расслышала. Мужчина резко развернул Анамику к себе, чтобы она могла увидеть его лицо.
– Сунил? – ахнула она.
Я уже приготовилась выпустить стрелу, но замерла, услышав имя брата Анамики.
– Ты жив! – вскрикнула она.
Но он уже не смотрел на сестру, все его внимание было обращено на меня. Даже в тусклом свете я разглядела, что наш ночной гость был высок, мускулист и полностью вооружен. Как и у его сестры, у него были зеленые глаза и черные волосы, только не прямые, как у Анамики, а вьющиеся. Я разглядела даже ямочку на его небритом подбородке. В общем, Сунил был очень красивым мужчиной, хотя и напал на нас, как злодей.
Оглядев меня с головы до ног, он широко улыбнулся и холодно сказал:
– А вот и ты! Мы тебя уже давно ждем. Мой господин будет очень доволен.
Сунил грубо отшвырнул Анамику и шагнул ко мне. На этот раз я уже не колебалась. Будь он хоть тысячу раз братом Анамики, но я должна была защищаться! Стрела глубоко вонзилась в бедро Сунила, но он даже не поморщился. Сграбастав меня в охапку, он бросился к двери.
Анамика позвала стражей и приказала им схватить брата. Судя по слезам, звеневшим в ее голосе, она просила не делать ему больно.
Я вырвалась из железных лап Сунила и упала на холодную землю. Похоже, Сунил догадался, что дело не выгорело. С диким воплем он расшвырял, как котят, державших его воинов и бросился в лес. Стражи помчались за ним, но почти сразу вернулись обратно. Они сказали Анамике, что ее брат, их бывший полководец и начальник, даже с раненой ногой бегает быстрее самых быстрых воинов.
Вскоре возле нас очутились Рен и Кишан.
– Мы услышали крики. Что случилось? – спросил Рен.
– На нас неожиданно напали, – ответила Анамика.
Услышав, что нападавший чуть не похитил меня, Кишан вызвался догнать и выследить его.
Анамика устало махнула рукой.
– Не нужно, я и так знаю, где он теперь, – сказала она. – Сунил попал под власть демона. Я уже видела, как это было с другими. Они превращались в рабов демона, забывая себя и тех, кого любили.
– Значит, демон с которым вы сражаетесь, очень могущественен? – спросил Рен.
Анамика посмотрела на своих воинов, быстро прижала палец к губам и вернулась в шатер. Мы пошли за ней и все вместе расселись вокруг стола.
– Я не хочу, чтобы мои люди боялись нашего врага еще больше, чем сейчас, – сухо сказала Анамика.
Она подобрала с пола одеяло и зябко завернулась в него. Несколько секунд она тихо вытирала слезы уголком одеяла, потом, словно опомнившись, отняла его от своего лица и изумленно вытаращила глаза. Склонив голову, Анамика изучающе посмотрела на меня, а потом повернулась к Рену.
– Он обладает огромным могуществом и многими неслыханными силами, – ответила она. – Он использовал эти силы, чтобы собрать целую армию демонов.
– Армию демонов? – Что-то забрезжило в моей памяти. Какое-то воспоминание вдруг всплыло на поверхность. Во рту у меня пересохло. Я облизнула растрескавшиеся губы.
– Анамика, скажи, как выглядит ваш враг?
– Он чернокожий и с длинными рогами, как у быка. У него есть сила сотрясать землю и уничтожать всех, кто выступает против него.
Колесики и шестеренки закрутились в моем мозгу, кусочки древней головоломки стали быстро занимать свои места.
– Богиня придет, – зашептала я, – чтобы сокрушить демона Махишасуру. – Я шумно сглотнула и посмотрела на опешивших Рена и Кишана. – Нам нужно поговорить!
Анамика встала.
– Можете говорить здесь. Тут тебе ничто не угрожает. А мне нужно проведать моих людей и провести рассветную охоту.
– Охоту? – с плохо скрытым любопытством спросил Кишан.
– Да, – она направилась к креслу, на которое сбросила свои доспехи и сапоги. – Дичи здесь давным-давно нет, но, может, нам удастся разыскать хоть что-нибудь, чтобы наполнить пустые животы.
Анамика стащила с ног шерстяные носочки, которые я для нее сделала, и отложила их в сторону, послав мне многозначительный взгляд, в котором без труда читалось: «Мы с тобой еще поговорим об этом позже». Быстро натянув сапоги и латы, она встала и вышла.
– Я знаю, почему она похожа на Дургу, – без предисловий выпалила я, когда Анамика отошла за пределы слышимости. – Она и есть Дурга… то есть она станет ею, когда прикончит Махишасуру. Я же читала об этом, когда изучала легенды о рождении Дурги!
– Но ведь Дургу создали боги, – возразил Кишан.
– Да, но вспомни главное: ее создали для победы над Махишасурой! Мне кажется, нас послали сюда, чтобы создать Дургу!
– Нас послали сюда, чтобы сокрушить Локеша, – напомнил Рен.
Я дотронулась до его руки.
– Рен! Да ведь Локеш – это и есть Махишасура!
– Ничего не понимаю, – взмолился Кишан.
– У меня не было возможности рассказать вам о своем последнем видении, но в нем я увидела Локеша, превратившегося в демона. Он был точь-в-точь такой, как описала Анамика. Огромный, рогатый и черный. Он выдыхал пар из ноздрей, и рога у него были длиннющие. – Тут в голове у меня снова что-то щелкнуло. – Слушайте, разве Махишасура не был наполовину человеком, а наполовину быком?
– Был, – кивнул Кишан. – Буйволом, если быть точным.
– Мистер Кадам в своем последнем письме предупреждал нас, что Локеш, попав в прошлое, станет демоном. Теперь вы понимаете, почему мы тут оказались?
– Келси… – начал Кишан.
Но я нетерпеливо перебила его, захваченная своими выводами.
– А еще я думаю, что он при помощи амулета превратил в свое орудие брата Анамики.
– У нее есть брат? – спросил Рен.
– Да, близнец. Его зовут Сунил. Это он напал на нас утром.
– Она не сказала, что это был ее брат, – заметил Рен.
– Она считала его мертвым.
– Он причинил тебе боль, – нахмурился Рен, поводя пальцами по синякам на моей руке.
– Ничего, заживет! – пробормотала я. Мне пришлось откашляться, чтобы отвлечься от прикосновений Рена. – Когда Сунил меня увидел, он сказал: «Мой господин будет доволен». Вы понимаете? Это значит, что Локеш ждет меня! Но когда Сунил забрался в шатер, он не знал, что я здесь, он пришел за Анамикой. Значит, Локеш и за ней охотится!
– Что ж, мне все понятно, – проворчал Кишан. – Вы с Анамикой будете сидеть в лагере, пока мы расправимся с Локешем. – Он встал и направился к рюкзаку за оружием.
– Нет! – воскликнула я, вскакивая на ноги. – Демон Махишасура не может погибнуть от руки человека! Вы помните? Богам пришлось создать Дургу, чтобы победить его!
– И что ты предлагаешь? – спросил Рен.
Я через силу улыбнулась ему.
– Мы убедим Анамику в том, что она богиня!
Сложности с исполнением моего гениального плана начались почти сразу же. Во-первых, Анамику пришлось искать. Мы убили несколько часов, разыскивая ее по всему лагерю. Не успевали мы прибежать к шатру, где Анамика, по словам воинов, ухаживала за раненым, как выяснялось, что она уже убежала в лес за валежником. Еще через какое-то время нам сказали, что Анамика ушла на охоту.
Наконец уставший от бесплодных поисков и расспросов Кишан напал на ее след, ведущий в лес. Примерно через час мы встретили Анамику, возвращавшуюся в лагерь с тушкой кролика, перекинутой через плечо.
При виде нас она резко остановилась, но тут же задрала нос и пошла дальше.
– Что еще у вас стряслось? – спросила она, прошествовав мимо Кишана. – Опять какие-то недоразумения? Или ты пришел пожаловаться на моего братца, наставившего синяков твоей драгоценной невесте?
Ее голос так и сочился сарказмом, но на этот раз я даже не поморщилась. Когда Анамика отбросила упавшие на лицо волосы, я увидела черные круги под ее измученными глазами и багровый кровоподтек под скулой. Кишан возмущенно бросился к ней, чтобы заступиться за меня, но я положила руку ему на локоть.
– Мы пришли помочь тебе, – сказала я.
Анамика остановилась и смерила меня ледяным взглядом.
– И какой же мне прок от такой слабой женщины, как ты?
Я собралась с мыслями и выпалила первое, что пришло мне в голову:
– Рен и Кишан отличные охотники! Они смогут раздобыть мясо.
Анамика оскалилась и швырнула тушку кролика мне в голову.
– Мясо? Вот этот костлявый заяц – лучшее мясо, которое мы видели за много дней!
– Честное слово, я знаю, что говорю! Они отличные охотники.
Несколько секунд Анамика с откровенным сомнением разглядывала Рена и Кишана, потом устало махнула рукой.
– Развлекайтесь, как умеете. Весь лес в вашем распоряжении.
С этими словами она ловко запрыгала по склону вниз, в сторону лагеря.
– Я думал, что мы собираемся с ней поговорить, – сказал Кишан, когда я стащила с него рюкзак и принялась рыться в его содержимом.
– Сначала нужно добиться, чтобы она нам доверяла, иначе она и слушать нас не станет.
Я протянула Рену Золотой плод и сказала:
– Идите в лес и хорошенько поохотьтесь там с помощью нашего плода. Поняли? Приготовьте столько дичи, сколько сможете унести! А я пойду помогу Анамике ухаживать за ранеными. Можно мне позаимствовать это? – спросила я у Кишана, указывая на камандалу.
Он поцеловал мою руку, снял бутылочку с шеи и отдал мне.
Мы договорились встретиться на закате.
Первым делом я отправилась на окраину долины и при помощи Шарфа выстроила там огромную палатку, которую забила до потолка одеждой всех размеров, одеялами, мягкими тапочками, теплыми носками, перчатками, шапками и грудой стерильных бинтов.
Закончив заполнять склад, я выбрала отличное местечко для горячего источника. Обратившись к магии Ожерелья, я расчистила от песка и грязи большой каменистый участок и вызвала из-под земли сильный поток минеральной воды. После этого я собрала в руках силу амулета и как следует подогрела землю, раскалив каменистое дно моего источника до такой степени, что тепла должно было хватить на несколько дней. Наконец настало время капнуть в источник несколько капель эликсира. Признаться, я не была уверена в том, что это сработает, но решила, что стоит попробовать. В любом случае горячий источник, пусть даже не целебный, пригодится для купания и восстановления сил усталых воинов.
Но что делать с ранеными, у которых нет сил добраться до воды? Я решительно отправилась в лагерь и отыскала запасы питьевой воды: ровно пятьдесят бочек. Сняв крышку с первой бочки, я плеснула туда несколько капель эликсира и быстро размешала. Мне потребовался целый час, чтобы обработать все бочки, затем я сразу же отправилась на поиски Анамики.
Она стояла на коленях перед телом только что умершего солдата. Не стыдясь слез, льющихся по ее щекам, она тихо разговаривала с друзьями погибшего. Я испытала жгучий приступ стыда за то, что не догадалась сначала помочь тяжелораненым, а уж потом заниматься обустройством долины. Видя, с каким искренним сочувствием Анамика разделяет горе своих воинов и какой преданностью платят ей солдаты, я окончательно утвердилась в своем решении.
«Я все правильно угадала. Анамика хорошая, хоть и вредная. Она будет надеждой сотен тысяч людей, и я очутилась здесь для того, чтобы помочь ей».
Мне было грустно, что я не смогла спасти умершего, но я знала, что если буду постоянно казнить себя за каждую ошибку, то никогда не смогу помочь остальным.
Закончив разговор с солдатами, Анамика выпрямилась, увидела меня, стоявшую у входа в шатер, и вышла наружу.
– Чего тебе? – устало спросила она.
– Я соболезную о смерти твоего друга, – сказала я.
– Твои соболезнования его не оживят.
– Нет, не оживят… – Несколько секунд я стояла перед ней, не находя слов. Потом тихо выдавила: – Не вини себя, Анамика.
– Я отвечаю за каждую смерть в этом лагере.
– Смерть приходит к нам, – тихо сказала я. – Не в наших силах ее остановить. Но мы можем сделать все, чтобы помочь тем, кому нужна помощь.
Она вытерла злые слезы, отвернулась.
– Да что ты можешь знать о смерти?
– Больше, чем ты думаешь. – Я прокрутила камандалу, висевший у меня на шее и призналась: – Раньше я боялась смерти. Не своей, а тех, кого я люблю. Меня убивал этот страх. Он не позволял мне быть счастливой. Но недавно я поняла, что была не права.
– От смерти не спрячешься, – прошептала Анамика.
– Нет, – кивнула я. – Но жизнь все равно есть.
Я увидела бурдюк с водой, висевший на стене шатра, сняла его и подала Анамике. Она долго пила, потом вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Отказываться от счастья – значит оскорблять память ушедших, – тихо заговорила я. – Это означает перестать быть собой, напрасно растратить свою жизнь. Мы живем не просто так, у каждого из нас есть своя цель, своя судьба, и, чтобы исполнить ее, мы обязаны превзойти себя, прыгнуть выше головы, совершить невозможное. – Я с жаром посмотрела в глаза Анамике. – Одна мудрая женщина однажды посоветовала мне учиться мудрости у цветка лотоса на воде. Все, что происходит с нами в жизни, дурное и хорошее, укореняет нас, как речной ил. Мы можем родиться в горе и страдании, но наша задача – подняться над ними, дорасти до солнца и расцвести. Только так мы сможем украсить и озарить мир для других.
Анамика отпила еще глоток воды, фыркнула.
– Ты рассуждаешь, как моя старенькая бабушка.
– Старенькая? На себя посмотри! Между прочим, ты гораздо старше, чем я! На века. Уж поверь мне на слово, я знаю, что говорю.
– Тогда с какой стати я должна выслушивать поучения малолетки?
– Не хочешь, не слушай! – пожала плечами я. – Мое дело сказать, а уж ты сама решай, следовать моему совету или нет.
Анамика повесила бурдюк на стену и спросила:
– Зачем вы явились сюда?
Я положила руку ей на плечо.
– Мы пришли помочь тебе.
Она выдавила улыбку, вздохнула.
– И чем же такая крошка может мне помочь?
Я улыбнулась до ушей.
– Иди за мной, сама увидишь.
Мы пошли через море палаток, и я снова, в который раз, поразилась тому, какая огромная армия собралась в долине. Здесь были не только мужчины. Я видела в лагере и женщин, и даже детей.
– До исчезновения моего брата на мне лежала обязанность управлять лагерем, мы с этими женщинами выполняли всю нужную работу. Я всегда сопровождала Сунила в его походах, мы с ним были неразлучны до того черного дня, когда он стал добычей демона, – объяснила Анамика, перехватив мой взгляд. – Когда мы были маленькими, отец учил нас вместе. Мы везде и всегда были вместе. Наши няньки говорили, что мы с Сунилом – две половинки горькой дыни. – Она грустно улыбнулась своим воспоминаниям. – Что ж, они были правы, мы с Сунилом рано начали проявлять характер… Очень быстро всем стало ясно, что если Сунилу на роду написано стать великим полководцем, то у меня есть дар к организации армии. Он всегда был сильнее меня, зато я легко обводила его вокруг пальца своей хитростью. Вместе мы были непобедимы. Сунил часто прислушивался к моему мнению, и могу сказать без ложной скромности – до последнего времени мы с ним выигрывали каждую битву, решали все задачи и преодолевали любые препятствия. До сих пор мы были абсолютно преданы друг другу… – Анамика вздохнула и украдкой дотронулась до синяка под скулой.
После этого рассказа я прониклась еще большим уважением к ней. Было очевидно, что Анамика обожала своего брата и его предательство стало для нее страшным ударом.
Увидев знакомую рощицу под скалистым склоном, я повела Анамику к моей секретной палатке и откинула полог.
– Э-эээ, эта палатка стоит вдали от лагеря, наверное, вы про нее просто забыли, – промямлила я, надеясь, что она примет мое неуклюжее объяснение.
Анамика вошла внутрь и замерла на пороге, словно очутилась в храме. Она медленно, почти любовно провела рукой по грудам вещей.
– Это дар богов! – воскликнула она.
– Вроде того, – улыбнулась я. Несколько минут я молча стояла в сторонке, дожидаясь, пока Анамика осмотрит все сокровища, потом откашлялась и сказала: – Это еще не все. Идем, я тебе покажу.
Когда я привела ее к своей чудесной минеральной ванне, глаза Анамики засверкали от восторга. Она сунула руку в теплую пузырящуюся воду, и на ее лице появилось мечтательное выражение.
– Я уже несколько недель не принимала ванну, – с тихим вздохом призналась она. – Мои воины смогут тут отдохнуть и набраться сил.
– Вот и я так подумала, – кивнула я. – Ну, с чего начнем?
Лицо Анамики вновь посерьезнело.
– Сейчас я прикажу перенести все вещи в лагерь и сообщу нашим лекарям об источнике. – Она посмотрела на меня. – Спасибо, Келси.
– На здоровье!
Анамика улыбнулась мне, и в ее лице проступили черты богини, защищавшей меня последние годы.
Остаток дня мы с Анамикой обходили палатки с ранеными. Время обеда давным-давно миновало, когда она с улыбкой тронула меня за плечо и предложила половинку своей лепешки. Мой пустой живот уже давно протестующе рычал от голода, но рядом с Анамикой я чувствовала себя на своем месте. В лагере было так много раненых и голодных! Поздно вечером Анамика ненадолго отлучилась, чтобы встретить охотников, а я продолжила обход одна.
Я шла от палатки к палатке, поила солдат водой из бочек или подносила им бурдюки, в которые щедро плеснула эликсира. Кроме того, я проверяла, чтобы каждый был тепло одет и обеспечен постелью. Никто из воинов не говорил по-английски, но они часто заговаривали со мной на своем языке.
– Сваргадуута, – сказал один воин, когда я бережно подложила ему под голову мягкую подушку.
Я укрыла его до подбородка одеялом, протерла лицо влажным полотенцем.
– Прости, я не знаю, что это значит, – прошептала я, – но даю слово, что очень скоро тебе станет легче.
– Сваргадуутаозначает «ангел», – раздался бархатистый голос у меня за спиной.
Вспыхнув до корней волос, я обернулась и увидела Рена, который стоял у входа в шатер и смотрел на меня. Его глаза были полны нежности, но, как только из глубины палатки раздался стон другого раненого, Рен тут же отвернулся и отошел к нему. Склонившись над солдатом, он тихо заговорил.
Некоторое время мы молча работали вместе, потом я спросила:
– Вы принесли мясо?
– Еды в лагере столько, что всем хватит и еще останется. Я смотрю, ты тоже времени зря не теряла?
Я кивнула и взяла за руку раненого.
– Вот, попей. Тебе сразу станет лучше.
Измученный солдат с усилием сделал несколько глотков, но большая часть воды выплеснулась ему на грудь. Я, как смогла, напоила его и устало выпрямилась.
– Где Кишан?
– Анамика отправила его за новой порцией одеял и одежды. Сегодня тут будет настоящий праздник – крепкий бульон для раненых и жареная оленина для всех остальных.
Рен взял меня за локоть, вывел из шатра и шепнул на ухо:
– Между прочим, Анамика была права насчет дичи. Здесь вообще нет никаких животных. За все мясо, которое мы принесли, нужно поблагодарить Золотой плод.
– Но раненым нужно не только мясо! Чтобы они быстрее пошли на поправку, им нужны овощи и фрукты.
– Вряд ли мы сможем снабжать лагерь зеленью, не вызвав подозрений.
Я прикусила губу.
– Значит, нужно что-нибудь придумать!
Рен кивнул.
– Кстати, я выяснил, в какое время мы попали. Это где-то между 330 и 320-ми годами до нашей эры, ближе к 320-м.
– Как ты это понял?
– Анамика сказала, что служит Чандрагупте Маурья. Я изучал его правление. Чандрагупта Маурья стоял во главе империи, граничившей с землями моего отца и деда. Анамика упоминала, что он молод, значит, его правление только-только началось.
– Это хорошо или плохо?
– Он далеко отсюда, – пожал плечами Рен. – Здесь и сейчас армией командует Анамика. Ее слово – закон.
– Значит, это хорошо.
Рен кивнул и улыбнулся.
– Ну что, пойдем на праздник?
– С радостью!
Рен подвел меня к жеребцу, ждущему за шатром. Его белозубая улыбка вспыхнула в темноте.
– Я не умею ездить верхом! – испугалась я.
– Ты прекрасно ехала на спине цилиня, – ответил Рен, подсаживая меня на спину жеребцу.
– Потому что цилинь был разумный! – возразила я, неуклюже устраиваясь в седле.
Рен сел за моей спиной, обнял меня за талию и пустил коня шагом.
– Чтобы хорошо ездить верхом, – шепотом заговорил Рен мне на ухо, – нужно чувствовать коня, ощущать его силу, игру его мышц. Прислушайся к нему, оцени его поступь, его шаг, рысь и галоп. Закрой глаза. Чувствуешь, как поднимается и опадает его тело? Добрый конь отнесет тебя туда, куда ты захочешь. Только научись доверять ему, двигайся вместе с ним, не перечь ритму его тела.
Во рту у меня сразу пересохло, я шумно сглотнула, с трудом вспомнив, что речь идет всего лишь о лошади. Пока Рен говорил, я тихо млела на его груди, мечтая схватить поводья и ускакать в горы вдвоем, чтобы нас никто не нашел.
Придя в себя, я громко откашлялась, отстранилась от Рена и, чтобы отвлечься от своих фантазий, стала рассказывать ему про больных и раненых солдат, за которыми я ухаживала целый день. Вскоре я увлеклась и заговорила с настоящим волнением. Я гордилась своей работой и впервые за долгое время была довольна собой.
Несмотря на усталость, меня согревала мысль о том, что сегодня дары Дурги были впервые использованы по назначению – для облегчения людских страданий. Наверное, мистер Кадам гордился бы нами, и еще мне почему-то казалось, что он бы с огромным удовольствием побеседовал с Анамикой о военном деле.
На душе у меня сделалось легко и весело, тайная радость согрела меня изнури и осталась со мной, когда мы слезли с лошади и подошли к огромному костру, полыхавшему посреди лагеря. Судя по всему, мои сегодняшние старания а-ля Флоренс Найтингейл не прошли даром: те же самые люди, которые еще утром смотрели на меня с подозрением и неприязнью, теперь с радостью приняли меня в свой круг. Они даже подвинулись, уступив мне лучшее место на бревне возле костра.
Рен принес нам еду и устроился на земле у моих ног. За едой он переводил мне некоторые слова наших соседей. Насколько я могла понять, в войске считали, что мы принесли в лагерь удачу и надежду на грядущую победу.
Наша мирная трапеза была прервана сердитыми голосами, становившимися все громче по мере приближения к костру.
– Я тебе не вьючный мул!
– Правда? Может, ты не вьючный, зато упрямый, как мул!