Судьба тигра Хоук Коллин

– Как я разговариваю? – невинно переспросил Пхет, стряхнув со своих одежд приставший кусочек глины.

– Ваш английский заметно улучшился, – прошипела я, подбочениваясь. – Оченьзаметно!

Зато сам Пхет совершенно не изменился. Даже пышные складки широкого одеяния, в которых утопало его тощее тело, не могли скрыть ни острых локтей, ни узловатых коричневых коленок отшельника. Милая щербатая улыбка все так же озаряла его сморщенное лицо, а над лысиной венчиком стояли задорные седые вихры.

Отшельник обхватил руками коленку.

– Мой английский всегда был безупречен, Каль-си. Я не виноват, что тебе слышалось что-то иное.

– Мне слышалось иное, потому что вы мне демонстрировали иное, – огрызнулась я.

Он с довольной улыбкой поднял указательный палец.

– Вот именно! Разве я не говорил принцам, что ты умница? – Пхет похлопал по стволу рядом с собой, приглашая меня сесть. – А теперь давай подумаем, что же такое я тебе демонстрировал? Я предстал перед тобой тем, кого тебе нужно было увидеть, – неторопливо объяснил он. – Смешным чудаком, наделенным мудростью толковать смысл древних пророчеств. Скажи честно, разве ты поверила бы мне, если бы я с самого начала разговаривал с тобой так, как сейчас?

– Может, и поверила бы, – смущенно пробормотала я.

– А я думаю, что нет. Более того, я уверен, что после беседы с таким Пхетом ты бы вернулась к мистеру Кадаму и первым же самолетом улетела из Индии.

– Вы не можете знать, как бы я себя повела!

– Еще как могу, премудрая Каль-си. Еще как могу…

– Ладно, лучше скажите, зачем вы здесь?

– Я пришел, чтобы обеспечить тебе победу.

– Вот как? Хм, почему бы и нет? Раз уж вы каким-то образом сумели забраться в прошлое, да еще оказались совсем не тем, за кого себя выдавали, то, возможно, вы и впрямь подскажете, что нам делать. Итак, Пхет, или как там вас зовут по-настоящему, скажите, как мне победить Локеша?

– Проще простого. Поступи с ним так, как я поступил с тобой.

– То есть? Поговорить с ним на смешном ломаном английском?

– Нет. Заставь его поверить, что ты не та, кто есть на самом деле.

– И кем же мне прикажете прикинуться? – нерешительно поинтересовалась я.

– Как кем? Богиней, конечно, – совершенно серьезно ответил Пхет.

– Возможно, вы не в курсе, что у нас тут уже есть одна такая! – выпалила я.

– Пхет в курсе всего на свете, дитя мое, да только на свете все не всегда такое, каким кажется.

– Уж это точно, – прошипела я, выразительно поглядев на него.

Пхет слегка поклонился, признавая мою правоту, потом взял мою руку в свои ладони, легонько погладил.

– А ты стала красивым цветком, Каль-си.

Он наклонил голову, внимательно разглядывая меня.

– Возможно, упрямства у тебя больше, чем мудрости, но это не беда… Во время своих долгих странствий ты могла полагаться только на собственную несгибаемую решимость. Только железная воля и упорство позволили тебе выйти живой из всех передряг. Это – и самоотверженность твоих тигров. Я вижу, что испытания не ожесточили твоего сердца. Ты осталась все той же нежной и ранимой Каль-си, какой я увидел тебя впервые. Я очень тобой горжусь, дитя мое.

– Пхет! – в отчаянии воскликнула я. – Но если вы с самого начала знали, что наши странствия должны закончиться здесь, почему вы сразу не послали нас сюда?

Он глубоко вздохнул.

– Дитя мое, все великие победы начинались с решения покинуть безопасные стены дома. Иного пути нет и никогда не было. Каждый сделанный шаг, каждый побежденный противник, каждое преодоленное препятствие – все это мало-помалу вело тебя сюда, в это время и к этому месту. Ты стоишь на пороге своей судьбы, Каль-си. Все, чему предназначено сбыться, сбудется, хотим мы этого или нет. Даже я, хоть и люблю всем сердцем свою Каль-си, бессилен защитить ее от судьбы.

Слеза скатилась по его сморщенной щеке, и я растроганно пожала худую руку старика. Как ни странно, меня почему-то перестало удивлять неожиданное появление Пхета. Вот он наставлял меня, говорил о моей судьбе, а я сидела и слушала. Это он когда-то в прошлом – то есть в далеком будущем – направил меня в долгое путешествие. Так кому же, как не ему, присутствовать при завершении пути?

– Я вас тоже очень люблю, – тихо сказала я.

– А ты помнишь, как я сказал тебе, что ты должна будешь выбрать между Реном и Кишаном?

Я кивнула, поглядев на два кольца, блестевших на моем пальце.

– Моя личная жизнь… понимаете, она совсем запуталась. Боюсь, выбор уже сделан без меня.

Пхет пристально всмотрелся в мое лицо. Потом он резко встал и произнес:

– Понятно. Давай-ка теперь разыщем остальных и вместе обсудим, как нам осуществить предначертанное.

Я тоже встала, потом робко дотронулась до плеча старика и сказала:

– Конечно. Пхет… спасибо, что пришли. Вы даже не представляете, как мне нужно руководство!

Он улыбнулся до ушей.

– О, руководство – это моя специальность! Руководство и садоводство! Я тоже скучал по тебе, Каль-си.

Встав на поваленное дерево, он забрался на мою лошадку, и мы вместе поскакали через залитую лунным светом долину на поиски наших.

Спустившись со склона, мы тихим шагом поехали мимо верениц раненых, тяжело бредущих к спешно возводимому лагерю за горой. Тяжелый воздух загустел от запаха крови и разбитых надежд. Живых осталось совсем мало, да и те тихо, не поднимая глаз, ковыляли по двое или по трое, искалеченные душой и телом.

Я хотела остановиться и помочь им, но Пхет удержал меня, сказав, что сейчас моя помощь гораздо нужнее другим. По сравнению с ужасом битвы ночь казалась особенно тихой, почти безмятежной. Звезды морозно посверкивали с высоких небес, словно пытались пролить свой живительный свет на наше несчастное, разгромленное и утратившее надежду войско.

Вскоре я услышала тяжелые шаги, с каждым шагом становившиеся все громче. Топ… топ… топ…Я осадила лошадь и завертела головой по сторонам, горько жалея, что со мной нет моей зеленоглазой Фаниндры. «Неужели это демон? Или сам Локеш?» При этой мысли мое сердце тут же забилось где-то в горле, и я вскинула руку, приготовившись пустить в ход свое единственное оружие – огонь.

Но Пхет спокойно сидел у меня за спиной, держась за мою талию. Похоже, он нисколько не боялся того, что надвигалось на нас из темноты. В следующее мгновение гигантская тень выросла прямо перед мордой моей лошадки и с топотом понеслась ко мне, выдыхая пар из ноздрей. Прежде чем я успела узнать белого жеребца из конюшни Анамики, мое сердце уже подсказало, кто сидит у него на спине. Это был Рен.

Я и опомниться не успела, как он подскочил ко мне, сорвал с седла и подхватил на руки. Вскоре мы уже скакали через ночь, оставив Пхета далеко позади.

Рен одной рукой держал поводья, а другой так крепко прижимал меня к себе, что я едва могла дышать. Я чувствовала, как бешено бьется жилка на его запястье, касавшемся моей шеи. Не сознавая, что делаю, я погладила его по спине, чтобы успокоить.

– Все хорошо, Рен, – тихо сказала я. – Со мной все в порядке.

Рен натянул поводья, пустил жеребца галопом, потом шагом. Он быстро прижался щекой к моей щеке и прошептал:

– Я думал, что ты осталась в лагере и попала под потоп. Только когда твои телохранители прибежали и сказали, что оставили тебя на скале, я смог хоть немного вздохнуть.

– Ха, это я их прогнала! Чуть-чуть поджарила при помощи амулета, чтобы бежали побыстрее.

В темноте ярко блеснула знакомая белозубая улыбка. Впрочем, она погасла так быстро, что я даже засомневалась, уж не почудилось ли мне.

– Ах, Келси, любовь моя, как я мог забыть, что ты всегда поступишь наперекор тому, чего бы мне хотелось.

– Боюсь, что, если бы я осталась в лагере, как тебе хотелось, ты мог бы навсегда потерять возможность читать мне нотации!

Рен посмотрел мне в глаза, и я перестала дышать. Я почувствовала, как мое тело само собой начинает тянуться к нему, стремительно набирая скорость. Траншея, которую я собственными руками выкопала между нами, сокращалась на глазах. Мое сердце пустилось вскачь. Стрелка внутреннего компаса уверенно указывала на Рена. Он был моим севером. Он был красивым и ослепительным, потрясающим и безупречным, идеальным и… он был весь в крови!

– Рен! Ты ранен? Что с тобой? Почему ты до сих пор не исцелился?

Я натянула рукав рубашки на кисть и осторожно дотронулась до глубокой раны на голове Рена, скрытой под промокшими от крови волосами.

Он мягко отстранил меня, крепче прижал к себе.

– Похоже, мы с Кишаном утратили способность исцеляться.

– Что? Но как же… Почему? Вы ведь еще можете превращаться в тигров?

Рен кивнул.

– Видимо, тигры стали смертными, как и было предсказано в пророчестве.

– Нет. Нет! Да нет же! Пророчество обещало, что вы обретете человечность, а не уязвимость! Тем более что мы еще не закончили… Нет, сейчас мы вернемся в лагерь, и Пхет все устроит. Так не должно быть!

– Пхет? При чем тут Пхет?

– При том, что он ехал на одной лошади со мной!

– То есть твоим похитителем был Пхет?

Я обиженно фыркнула.

– Похитителем? Я что, была похожа на человека, которого куда-то везут против его воли?

– Я сначала спасаю, а потом задаю вопросы! Кстати о спасении, что-то ты не слишком похожа на счастливую деву, благодарную своему избавителю.

Я скомкала край своего рукава, чтобы зажать кровоточившую рану на его голове. Теперь наши лица почти соприкасались. Рен поморщился от боли, но не отстранился.

– Но меня не нужно было спасать, – пробормотала я.

Он поднял руку, снял с моей головы капюшон, нежно провел пальцами по моей щеке и губам.

– Честно говоря, я вырву тебя из рук любого мужчины, неважно, злодей он или нет.

– Правда? – тихо спросила я, придвигаясь еще ближе.

Рен наклонился совсем низко, его губы оказались в дюйме от моих.

– Да, х ридайя патни, правда.

Нежное напряжение нарастало, но, как назло, из темноты вдруг выскочили другие всадники. Не успела я и глазом моргнуть, как мы уже въехали в лагерь. Момент был упущен.

Рен спешился, снял меня с лошади. Вокруг костров вперемешку сидели и лежали израненные, сломленные воины самых разных армий. Кто-то чистил свое оружие и доспехи, кто-то спал, другие просто сидели, тупо глядя перед собой. Мы отправились на поиски Анамики, занимавшейся ранеными.

Когда мы подошли, она обернулась через плечо и пристально посмотрела на меня.

– Значит, ты все-таки цела, маленькая сестрица. Генерал Си-Вонг погиб, Амфимах потерял ногу, – тускло сказала она. – Тибетские полководцы здесь, но в бирманском войске осталось не больше дюжины живых солдат. Воины уверены, что их полководцев забрали демоны.

Анамика встала, и я увидела, что она едва держится на ногах. Ее одежда была вся в пятнах засохшей крови, спутанные волосы в беспорядке висели вдоль ее щек.

– Анамика, пожалуйста, – сказал Рен, протягивая ей камандалу.

Она с секунду смотрела на него, словно спрашивая о чем-то, потом покачала головой.

– Это мои люди. Я должна заботиться о них. Наверное, у тебя это получилось бы быстрее и лучше, но ты помчался утешать нашу маленькую сестрицу, в очередной раз закатившую истерику с побегами.

– Послушай-ка, Анамика… – начала я.

Но Рен остановил меня.

– Ты ведь не на нее сердишься, Анамика. Ты злишься на меня. – Он подошел к Анамике, дотронулся до ее руки. – Ты думаешь, что я тебя бросил, но я отлучился совсем ненадолго. Наши люди сейчас вне опасности, у нас много свободных рук, которые могут помочь раненым. К тому же Келси – всего лишь первая из многих, кто нуждается в помощи. Разве ты не сделала бы то же самое для своего брата?

«Что? Я – всего лишь первая из многих?! Он что, уже считает меня своей сестрой? А как же обещание вырвать меня из рук любого мужчины?»

Анамика тихо вздохнула, кивнула.

– Конечно.

В следующую секунду я оказалась подхвачена парой очень мускулистых рук и прижата к весьма широкой груди.

– Ты цела? Не ранена? Не пострадала? – спросил Кишан.

– Если она и страдает от чего-то, то только от вашего чрезмерного внимания, – процедила Анамика. – Между прочим, у нас полно работы.

– Боюсь, эту работу нам придется доверить другим, – раздался знакомый голос из темноты за нашими спинами.

– Пхет! – воскликнула я. – Ты нашел нас!

– Кишан встретил меня и любезно привез в лагерь.

Рен пожал Пхету руку и радостно хлопнул его по тощей спине.

– Как здорово, что вы с нами! Добро пожаловать!

При этом Рен быстро заглянул мне в глаза, но Кишан загородил меня собой и мрачно уставился в лицо брата. Чуткий Пхет быстрее меня почувствовал напряжение, возникшее между братьями. Широко улыбнувшись, он шумно потрепал обоих по щекам, приговаривая:

– Вперед, тигры! Настало время двум достойным сынам Индии откликнуться на зов судьбы.

– Учитель? – услышала я тихий женский голос.

Мы расступились, а Пхет торопливо засеменил вперед.

– Анамика, дочка моя! Как же я рад снова тебя увидеть!

Будущая богиня с громким воплем бросилась к старику и бережно обняла его.

– Я даже не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова! Ты даже не сказал нам, куда уходишь! Как ты решил вернуться, после стольких лет?

Тут я решила вмешаться.

– Эй, погодите! Учитель? После стольких лет? Пхет, ты бы не мог объяснить нам, что происходит? Я думала, ты всего лишь скромный служитель богини!

– Так оно и есть. Но давайте поторопимся. Нам нужно очень о многом поговорить. Прошу вас, принесите все дары и все оружие Дурги. Сегодня ночью это все нам понадобится.

С этими словами тощий отшельник деловито засеменил в темноту.

Анамика горячо закивала и побежала за рюкзаком с оружием, а Рен распорядился напоить всех раненых из бочки, в которую Анамика накапала русалочьего эликсира из камандалу.

Затем мы впятером – два тигра, богиня, загадочный старый монах и совершенно сбитая с толку глупая девушка из Орегона – отправились навстречу своей судьбе.

Мы шли на запад, прочь от горы Кайлас и учиненного под нею страшного побоища. Никто не проронил ни слова. Звук собственных шагов казался мне нестерпимо громким, тем более что этой ночью ни один зверь не шуршал в кустах. Это было странно. Неправильно.

Наконец Пхет остановился возле тихого ручейка и зачерпнул горстью воду.

– Ох, до чего же холодная!

Анамика поспешно вышла вперед.

– Прости меня, учитель! – Она вытащила из рюкзака Шарф, положила его на вытянутые руки. – Волшебный шарф, пожалуйста, сделай теплый плащ для моего наставника и защити от холода его ступни и руки.

Юркие нити, как серебристая паутина, взлетели в воздух и заструились к Пхету, на лету сплетаясь воедино. В считаные секунды отшельник оказался одет в теплый плащ, перчатки и башмаки.

– Мне нет прощения за то, что я не позаботилась об этом раньше, – произнесла богиня, грациозно опускаясь на колени.

– И думать об этом забудь, дорогая! – замахал руками старик. – Что такое небольшое неудобство тела? Мгновение, не больше! Хотя, – он потуже запахнул плащ, – в тепле тоже славно! Каль-си, ты не могла бы…

– Да-да, конечно, – выпалила я.

Вскоре воздух вокруг нас согрелся и заблагоухал.

– Ага, вот так-то гораздо лучше. – Пхет уселся на плоский камень. Анамика тут же устроилась у его ног, как прилежная юная ученица. Рен тронул меня за руку и кивнул на место, где можно сесть. Но Кишан быстро плюхнулся с другой стороны от меня, схватил мою руку и хмуро уставился на брата.

– Я знаю, что вы гадаете, зачем я пришел сюда, – начал Пхет. – Анамика права. Когда-то, когда она и ее брат были еще детьми, я был их наставником.

– И чему же вы их учили? – поинтересовалась я.

Анамика сердито посмотрела на меня.

– Постарайся разговаривать более уважительно, маленькая сестрица.

– Да? Между прочим, это онмне врал! Так что пусть сначала заслужит мое уважение!

Пхет примирительно покачал головой.

– Каль-си права. Я заслужил ее подозрения. Да, я оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Более того, я не тот, за кого вы все меня принимали.

– Как это понимать? – спросил Рен.

– Пожалуй, не будет ошибки, если я представлюсь вам Духом Индии. Я защитник, страж. Обеспечивая Дурге место в истории, я защищаю будущее. Выполняя эту задачу, мне пришлось сыграть множество ролей – и в том числе роль наставника одной маленькой девочки, у которой оказался блестящий талант военного стратега. – Он ласково улыбнулся Анамике.

– Спасибо тебе, мудрейший.

– Эй, погодите! – снова вмешалась я. – Это все дела прошлые. Но вы же говорили мне, что служите богине.

– Да, я служу Дурге.

– Но…

– Наберись терпения, Каль-си. Я все объясню. – Пхет поудобнее устроился на камне и продолжил свой рассказ. – Итак, я был учителем Анамики. Когда она была маленькой девочкой, я проводил с ней по нескольку часов в день, исподволь готовя ее к тому, что ждало мою ученицу в будущем. Я учил ее науке войны и мира, я рассказывал ей о голоде и изобилии, о богатстве и нищете. Я обучил ее множеству языков, в том числе английскому, ибо я знал, что в назначенный час Анамике суждено будет встретить вас троих…

– Это было до или после того, как вы встретили меня? – спросила я.

– Ах, Каль-си, когда же ты поймешь, что нет никакого до и после! Есть только законченное и незаконченное, сбывшееся и еще не сбывшееся. – Он улыбнулся, увидев мое вытянувшееся лицо, и сложил руки. – Я исполнил часть своей работы, но кое-что еще предстоит сделать. Когда работа будет завершена, несделанное перестанет существовать и останется только то, что свершилось.

Я разинула рот, потом со вздохом пролепетала:

– Пхет, вы меня убиваете!

Веселые искорки заплясали в глазах старика.

– Веришь ли, Каль-си, порой я сам себя не понимаю!

– Но для чего был нужен это обман? Зачем заставлять меня верить в легенду, если на самом деле вы всегда были всезнающим и всемогущим духом?

– Мне необходимо было предстать тем, кого ты видела, чтобы ты смогла стать той, кого я сейчас вижу перед собой.

Пока я ломала голову над этими загадочными словами, в разговор вступил Кишан.

– Вы сказали, что пришли помочь нам победить Махишасуру. Может, сосредоточимся на этой задаче, а загадки мироздания пока подождут?

– Вот слова истинного воина! – воскликнул Пхет, радостно потирая ладони. – Кишан, я всегда восхищался твоей способностью концентрироваться на главном. Очень хорошо. Итак, начнем с оружия. Вы позволите?

Анамика протянула ему рюкзак, откуда старик ловко выудил гаду.

– Ах, какое произведение искусства! Скажите, это оружие помогало вам в странствиях?

– С помощью гады я прорубался через колючий лес в Кишкиндхе, – ответил Рен. – Только она серьезно калечила злобные деревья, так что они пропускали нас.

– Х-мм, – пробурчал Пхет. – И это все?

– Я колотила ею по колонне в храме Дурги, – вспомнила я.

– У меня есть храм? – поинтересовалась свежеиспеченная богиня.

– Угу. Целая куча.

– В бою мы часто пользовались гадой, как обычным оружием, – вставил Кишан.

– Понятно, – подытожил Пхет. – Выходит, вы ни разу не использовали это оружие по назначению.

Затем он взял лук со стрелами и задал тот же вопрос. Когда я рассказала, что научилась поджигать стрелы своим внутренним пламенем, старик, кажется, был доволен, но все равно объявил, что стрелы обладают гораздо большей силой, чем мы думали.

Одно за другим Пхет доставал все наше оружие – чакру, трезубец, броши и золотые мечи. Последней он вытащил Фаниндру, и она тут же ожила в его руках. Отшельник погладил золотую змеиную головку.

– Пожалуй, это самое недооцененное вами оружие, – тихо вздохнул он.

– Но ведь Фаниндра приходит на помощь только тогда, когда она сама этого хочет! – возразила я.

Пхет пристально посмотрел на меня, Фаниндра тоже уставилась мне в лицо своими блестящими зелеными глазками.

– Кальс-си, дитя мое, а ты хоть раз просила ее о помощи? – мягко спросил мудрец.

– Н-нет, – призналась я. – Не просила.

Тогда Пхет тихо заговорил, поглаживая сухонькой ладонью блестящие кольца золотой змеи.

– Укус Фаниндры исцеляет. Она обладает властью над другими животными, причем далеко не только над родственными ей пресмыкающимися. Она может успокаивать даже крупных хищников. Стоит им заглянуть в глаза Фаниндры, как они тут же попадают под власть ее чар. Но и это еще не все! Золотую змею боятся и сверхъестественные существа, включая несчастных страдальцев, созданных нечестивым колдовством Локеша. Она рассеивает тьму, но может наслать тьму на врагов. Вы этого не знали?

Мы дружно покачали головами, а я горько пожалела о том, что никогда в полной мере не ценила волшебное сокровище, которое мне досталось.

– Все золотое оружие заработает в полную силу лишь в руках богини, и при правильном использовании, – наставительно сказал Пхет.

Я скромно подняла руку, как прилежная студентка в аудитории.

– Кстати о…

– Всему свое время, Каль-си. Сначала я должен научить вас правильно пользоваться дарами Дурги.

Пхет порылся в рюкзаке и по очереди вытащил оттуда Золотой плод, Огненную вервь и мое Жемчужное ожерелье. Повернувшись к Анамике, он вежливо попросил ее передать ему Шарф.

– Дары Дурги сами по себе обладают великой силой, но если соединить их вместе, тогда…

Пхет взял в руки Ожерелье и Шарф и приложил их друг к другу. В тот же миг Шарф обвился вокруг Ожерелья и замерцал, пока не окрасился всеми цветами радуги. Затем легкая ткань вспорхнула в воздух, обвилась вокруг Пхета и заструилась между нами. В считаные секунды мы все оказались чисто вымытыми и переодетыми в свежую одежду. Я недоверчиво ощупала свое лицо – оно было чистое до скрипа и слегка влажное, словно выкупанное в утренней росе.

Закончив свою работу Шарф принял свой обычный вид и послушно опустился на руку Пхета.

– Это просто потрясающе! – воскликнула Анамика.

– Это мы уже видели, – заметила я, покосившись на Анамику. – Перед тем как мы отправились к драконам, Дурга продемонстрировала нам такой фокус в храме.

– Верно, – улыбнулся Пхет. – Так все и было.

Радостное лицо Анамики погасло, сделалось мрачным, и мне вдруг стало ее жалко. Что бы чувствовала я, узнав, что вся моя жизнь с самого начала планировалась и направлялась невидимыми силами? Впрочем, мы все четверо были примерно в одинаковом положении. Хорошо еще, что у нас хотя бы изредка бывали моменты, когда мы чувствовали, будто принимаем собственные решения и поступаем по-своему. Похоже, Пхет или мироздание контролировали каждый наш шаг.

Я посмотрела на Рена и Кишана, гадая, избрала ли судьба кого-то из них быть моим спутником. Может, моя любовь к ним тоже предначертана судьбой? Эта мысль мелькнула всего на долю мгновения, потом я решительно прогнала ее. «Нет. Мое сердце принадлежит только мне. А вот как насчет них? Может быть, они любят меня только потому, что этого требует их судьба? Но если бы судьба управляла и этим, она вряд ли избрала бы сразу обоих? – возразила я самой себе. – Наверное, она ограничилась бы кем-нибудь одним».

Рен прервал мои размышления, обратившись к Пхету.

– А что будет, если соединить с Ожерельем Огненную вервь? Разве огонь и вода не уничтожают друг друга?

– А вот давайте попробуем и поглядим, – хитро улыбнулся Пхет. Он взял веревку и попросил меня: – Каль-си, будь добра?

Я встала, взялась за рукоять бича и подожгла его своим пламенем. Пхет обернул Ожерелье вокруг Верви и легко подбросил ее в воздух.

Вы не поверите, что случилось дальше! Сначала раздались оглушительный треск и грохот, потом на нас с неба посыпался дождь золотых светлячков. Я подставила ладонь и поймала искорку. Она вспыхнула, зашипела и быстро погасла.

– Что это?

– Огненный дождь, – ответил Пхет. Еще один взмах бича – и горящий ливень прекратился, затлевшая было трава тоже погасла. – Когда два эти дара соединяются вмесите, вода обретает свойства пламени и наоборот. Вы можете создать горящее озеро или заставить огонь течь, как реку. А можете сделать жидкость, которая жжет сильнее огня. В вашем мире она называется кислотой.

Рен кивал, впитывая каждое слово.

– И помните, что, когда дары попадают в руки богини, Огненная вервь горит синим пламенем. Это очистительный огонь. Он озаряет темные уголки людских сердец и выжигает их дотла, не физически, а в ином смысле, причиняя нестерпимые внутренние страдания тем, кто мучает других.

Вы уже знаете, что с помощью Огненной верви можно путешествовать в прошлое. Это возможно потому, что этот дар умеет раздвигать космические струны. Когда вы попросили Огненную вервь отправить вас навстречу судьбе, она нашла зазор в ткани мироздания и открыла для вас проход, а струна привела вас в это место.

– Это для меня слишком сложно, – вздохнула Анамика. Она повернулась к нам и спросила: – Значит, вы не из этого мира? Кто же вы, боги, путешествующие по струнам?

– Никакие мы не боги, Анамика, – ответил Кишан. – Мы из такого же мира, как этот, только будущего.

– О нет, подобные силы выше моего разумения!

Пхет ободряющим жестом положил руку ей на плечо.

– Тебе надо как следует постараться, чтобы понять. Я знаю, это очень сложно. Попробую объяснить по-другому. – Он взял золотой меч, подал его Анамике. – Скажи, по каким признакам ты распознаешь плохой меч?

– Если рукоять неплотно прилегает к лезвию или плохо обмотана, если меч слишком сильно вибрирует при входе в цель, если он негибок и недостаточно хорошо сбалансирован, если неудачная закалка делает клинок хрупким и неровным, – без запинки перечислила Анамика.

– Все верно, – кивнул Пхет, ласково улыбаясь своей бывшей ученице. – А теперь представь, что мир – это меч. Стальная заготовка много раз сплющивается и складывается пополам, слой за слоем. У Земли тоже есть такие слои или складки. Чем больше слоев – тем крепче и красивее будет меч. Ты знаешь, что при закалке клинок раскаляют добела, а затем очень быстро охлаждают. Если все сделать правильно, получится сильное и гибкое лезвие. Но если допустить ошибку, в слабых местах появятся мельчайшие изломы и трещины. Наш мир устроен примерно так же. В ткани пространства и времени есть многочисленные щели и разрывы. Сама эта ткань очень подвижна, она постоянно сжимается и расширяется, подобно металлу, который многократно раскаляется и остужается. А что бывает, когда материя рвется и расходится? Правильно, образуются нити. Они ведут от того, что было, к тому, что будет. Все взаимосвязано, моя дорогая. Космические струны – это и есть такие нити, по одной из которых трое наших путешественников прибыли сюда, к тебе.

Анамика понимающе кивнула.

– Значит, нам предстоит заново перековать мир, чтобы исправить его слабые места?

– Это твое законное право, Анамика, – серьезно подтвердил Пхет.