Терроризм. Война без правил Щербаков Алексей

Прыжок «Черных пантер»

Террористический акт – символическое действие, имеющее целью повлиять на политическую ситуацию экстранормальными средствами, заключающимися в применении насилия или его угрозе.

(Томас Перри Торнтон. «Террор как средство политической агитации»)

В каждой западной стране, помимо общих черт, левые радикалы имели свои особенности. В США таких особенностей было две: движение за права чернокожих и вьетнамская война. Начнем со второй.

Война во Вьетнаме являлась самой непопулярной за всю историю США. К ней резко отрицательно относились не только левые, но и многие либералы. В самом деле – а за что воюют? Официальная пропаганда на тот момент не смогла это внятно объяснить. С точки зрения многочисленных американских левых это была «грязная война», которую начали «ястребы»-империалисты против свободолюбивого вьетнамского народа.

Протестные настроения усилились в 1966 году. Американская армия в то время комплектовалась по призывному принципу. Так

вот, в этом году была отменена отсрочка от призыва для студентов. Понятное дело. Если раньше эти ребята протестовали против некоей абстрактной несправедливости, то теперь у них возникла перспектива надеть каски, взять в руки штурмовые винтовки – и отправиться в джунгли сражаться невесть за что. Студентам этого не очень хотелось. Уклонение от армии приняло масштабные размеры. По разным данным, в конце 60-х от призыва уклонялись от 50 до 100 тысяч человек. Многие из этих уклонистов, кстати, подались в Европу, где добавили веселья.

Но если одни удовлетворялись подобным пассивным протестом, то другие выбирали активную жизненную позицию. Именно из таких состояла организация «Студенты за демократическое общество» (СДО). В 1960-х она росла стремительно. Если в 1964 году в СДО состояло 900 человек, то в 1968-м – 100 000!

Это была достаточно рыхлая структура, общим для которой было неприятие тогдашней Америки. В первую очередь – Вьетнамской войны. Одновременно организация выступала против расового неравноправия, против «холодной войны», а также против антикоммунизма в любых его видах. Напомню, что в конце 50-х – начале 60-х в США бушевала истерия так называемого маккартизма, прозванная «охотой на ведьм». Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, возглавлявшаяся сенатором Джозефом Маккарти, поставила цель выявить всех, сочувствующих коммунистам. При этом термин понимался очень широко. Выглядело это гнусно – многие американцы стали с энтузиазмом писать друг на друга доносы. В результате этой кампании, к примеру, из Америки был вынужден уехать знаменитый режиссер Чарли Чаплин. (Тоже мне, нашли коммуниста!) Такая обстановочка не всем нравилась.

СДО старались держаться в определенных рамках. Их любимые акции – организация массовых демонстраций. Самой заметной стал проведенный в августе 1967 года «Поход на Пентагон», в котором принимали участие около 200 тысяч человек. Именно оттуда знаменитые кадры – студенты суют цветочки в дула винтовок преградившим им путь национальным гвардейцам.

Демонстрации разгонялись достаточно жестко. Впоследствии ребята из СДО неоднократно пытались повторить парижский Красный май, захватывая университетские кампусы. Разумеется, их разгоняли. А дальше понятно. Кое-кто из левых стал звереть…

Одновременно набирала обороты и борьба чернокожих за гражданские права. Тут тоже находились свои экстремисты. В 1966 году в Окленде, Калифорния, была создана организация «Черные пантеры».

В одном из учредительных документов говорилось: «Мы хотим земли, хлеба, жилья, образования, одежды, справедливости и мира. Народ может изменить или ликвидировать правительство и создать новую форму правления, в основе которой должны лежать такие принципы и такая организация власти, которые бы обеспечивали бы народу безопасность и счастье».

«Первое публичное выступление “Пантер”, произведшее фурор среди черных националистов и не меньший – среди белой прессы, произошло в феврале 1967 года в аэропорту Сан-Франциско. Черные парни в черных беретах, в черных же кожаных брюках и куртках, с карабинами наперевес встречали самолет с Восточного побережья. Это была открытая декларация присутствия новой – вооруженной – силы в афроамериканском движении против расовой дискриминации.

“Пантеры” встречали вдову Малколма Экса, Бетти Шаббаз, летевшую в Калифорнию для участия в ряде мероприятий, связанных с двухлетней годовщиной со дня убийства Малколма Экса, “самого сердитого негра Америки” и “апостола насилия”, как его в разное время называли. Мастерски написанная автобиография Экса читалась “Пантерами” и другими бойцами “черной революции” как новая благая весть. А его речи последнего года жизни были столь же своеобразными апостольскими посланиями – они сформировали основные риторические сюжеты радикального черного движения последующих лет».

(Мария Завьялова, историк)

С идеологией у «Черных пантер» обстояло все очень интересно. Их культовый персонаж, Малколм Литтл, более известный как Малколм Экс (хотя точнее переводить как «Малколм Икс» – его псевдоним означает именно алгебраический икс, то есть «неизвестный»), был одним из первых чернокожих американцев, принявших ислам. Вообще, персонаж любопытный.

«Малколм Литтл, сын проповедника-гарвииста[56], он же – гарлемский воришка по кличке Рыжий Детройт, он же – сиделец Чарльстонской и Норфолкской тюрем, он же – Малколм Экс, проповедник организации “Исламская нация”, и наконец, после паломничества в Мекку, Эль-Хадж Малик Эль-Шаббаз».

(Мария Завьялова)

Кстати, именно Малколм Икс изобрел термин «афроамериканец». Он же первый высказал обычные впоследствии риторические приемы чернокожих экстремистов.

«Мои дорогие черные братья и сестры! Обернитесь и взгляните друг на друга. Посмотрите на лица людей вокруг вас! Для белых мы все черные, но на самом деле мы имеем тысячу и один цвет, от сливочного и медового до шоколадного. Обернитесь, взгляните друг на друга!.. Во времена рабства редкая из наших прабабушек не была изнасилована белым хозяином. Белый господин отнял мужество у наших мужчин, и страх до сих пор живет в наших сердцах. Вспомните об этом, вспомните о черном рабе, затыкавшем уши, чтобы не слышать криков насилуемой жены, матери, дочери. Когда вы видите белого, знайте, что видите дьявола. Вспомните, что на окровавленных спинах ваших предков была построена империя, самая богатая в нынешнем мире, не знающая преград, империя, которую ненавидит весь мир за жадность и глупость».

Однако активисты «Черных пантер» сочетали идеи Малколма Икс с маоизмом.

Мао писал: «Национальная борьба в конечном счете относится к классовой борьбе. Негров в США угнетают лишь те белые, которые образуют реакционные правящие круги. Они никак не могут представлять рабочих, крестьян, революционную интеллигенцию и других прогрессивно настроенных лиц, составляющих абсолютное большинство белых».

Поэтому «пантеры» сотрудничали с любыми иными радикальными движениями, независимо от цвета кожи. А тут произошло еще кое-что.

4 апреля 1968 года в городе Мемфис (штат Теннесси) выстрелом из винтовки убит борец за права чернокожих пастор Мартин Лютер Кинг. По официальной версии убийца, Джеймс Эрл Рей, являлся одиночкой. Однако это и тогда, и сейчас вызывает очень большие сомнения. По крайней мере, следствие так и не смогло доказать, что выстрел был совершен из винтовки Рея. Сам же убийца сначала признался, потом отказался от своих показаний… В общем, дело темное.

А вот как для чернокожих активистов, так и для белых левых все было ясно – за убийством стояли то ли расисты из Ку-клукс-клана, то ли ФБР. (Для леваков той поры «ФБР» звучало так же, как для советских диссидентов – «КГБ».)

По стране прокатились беспорядки, учиненные чернокожим населением. «Черные пантеры» решили активизировать свою деятельность. Ведь получалось, что они правы! Мирными методами ничего не добьешься. К этому времени численность «Черных пантер» насчитывала около двух тысяч бойцов. По психологии это были в большинстве не «студенты», а, скорее, уличные хулиганы. Так что «Систему» для них представляли прежде всего полицейские.

Строго говоря, терроризмом бойцы «Черных пантер» не занимались. По крайней мере, поначалу. Они давили полицейским на нервы. За патрульными полицейскими машинами следовали автомобили, набитые вооруженными до зубов боевиками. Они держали наготове оружие, чаще всего дробовики, не досылая патрон в ствол. (По американским законам ходить с оружием на боевом взводе запрещено. Но если патрон в ствол не дослан, тогда никаких проблем.) Вот так и висели над душой у копов. Те, разумеется, тоже держали оружие на изготовку. Хотя, по сведениям полиции, по ночам «пантеры» расправлялись с теми, кого считали расистами.

Но и противостояние с копами ничем хорошим закончится не могло. У кого-то не выдержали нервы…

«И вот тогда началась война “Пантер” с полицией. В августе 1968 года перестрелки были в Детройте и Лос-Анджелесе. Летом и осенью 1968 года полиция нападает на офисы “Пантер” в Идианаполисе, Детройте, Сиэтле, Окленде, Денвере, Сан-Франциско, Нью-Йорке. В сентябре 150 полицейских напали на 12 “Пантер” прямо в зале суда. За 1969 год было арестовано 348 “Пантер”».

(Сайт www.agentura.ru)

В итоге «Черные партеры» распались. Впрочем, они и раньше не являлись особо сплоченной группировкой. Одни скатились в «войну против всех», а впоследствии превратились в обыкновенные преступные группировки. А вот другие примкнули к иным левакам, что добавило последним куражу. Еще бы! На помощь студентам пришли уличные хулиганы.

Секс, наркотики, терроризм

Стоит отметить еще одну особенность «молодежной революции», как часто называют то время. Без нее понять дальнейшие события трудно.

Одновременно с «новыми левыми» бурно расцвела так называемая контркультура. В наиболее законченном виде она была представлена аполитичным движением хиппи. Хотя и они, декларируя пацифизм, выступали против войны во Вьетнаме. Однако на самом-то деле контркультура и политический радикализм тесно переплетались. Возьмем, к примеру, две самых известных установки контркультуры 60-х – «сексуальная революция», идеологическая свободная любовь и «психоделическая революция», идеологическая наркомания. Эти забавы считались «революционными», поскольку предполагалось, что они помогают избавиться от «буржуазного сознания». Так вот эти нравы были очень распространены в леворадикальной среде. Так же как и старательно культивируемый идеологами контркультуры иррационализм. В результате получались очень интересные гибриды. К примеру, Интернациональная молодежная партия, более известная как йиппи. Собственно, на партию это движение не походило никоим образом. По сравнению с ним даже анархисты выглядели образцом дисциплинированности. Это были агрессивные хиппари. Они принципиально отрицали любую внятную идеологию, стратегию и тактику, упирали на полную спонтанность.

Вот что писал идеолог йиппи Джерри Рубин в своей знаменитой книге «Действуй!» («Do it!»):

«Американские мифы – от Джорджа Вашингтона до Супермена и от Тарзана до Джона Уэйна – мертвы. Потому американской молодежи приходится создавать мифы самой.

Новый герой родился с косяком в зубах во время блокады Пентагона, но миф, который мог бы его охарактеризовать, еще не сформировался. Не существовало мифов, которые могли бы обрисовать всех 14-летних канзасских фриков[57], глотающих кислоту, отращивающих патлы и косящих от призыва домой или в школу. Не было мощей, изображающих всех тех художников, которые сбегали из тюрьмы среднеклассовой Америки, чтобы жить и создавать искусство на улицах.

На планете завелся кислотный марксист, психоделический большевик. Он не чувствовал себя комфортно среди «Студентов за демократическое общество», он не был интеллектуалом с кампуса или хиппи, проповедующим власть цветов. Обдолбанный политикан. Гибрид нового левого и хиппи вылился в нечто совершенно новое.

Фрик, дерущийся на улице, отщепенец со стволом на бедре. Такой страшный, что среднеклассовая каста в ужасе от его внешнего вида».

Как видим, наркотики возводились в культ. Символом йиппи был листок марихуаны на фоне красной звезды. Разумеется, ребята больше шумели. Но это были уже готовые кадры для леваков.

В 1969 году от СДО откололся ряд экстремистских группировок. Самой известной и деятельной была «Weather Underground Organization» («Подпольная организация погоды»), они же «везермены», они же «метеорологи». Название было взято из песни известного исполнителя фолк-рока Боба Дилана: «You don’t need a weatherman to tell which way the wind blows» («Вам не нужен синоптик, чтобы знать, куда дует ветер»).

Однако начали они несколько раньше, опять-таки с контркультуры.

«В 1968 году же в Чикаго возникла коммуна “National Collective”. Осень 68-го провели, слушая рок и doing drugs (употребляя наркотики. – А. Щ.) – набираясь, как учил Джон Джекобе (его, как начинающего Великого Учителя, уже звали фамильярно-почтительно – J. J., Джей-Джей), опыта для общения с пролетарской молодежью. J. J. даже внешне стал копировать стиль greasy (нечто вроде американского эквивалента урлы[58]) и, как говорят, здорово преуспел. Словом, всерьез готовились к работе с массами.

Одновременно завязывались контакты с единомышленниками. Подобных “Коллективу” групп и коммун тогда было видимо-невидимо. Особенно потряс визит “политическо-контркультурной группировки” под названием “MOTHERFUCKERS”, следовавшей с ног до головы в черной коже и с оружием в свое партизанское укрытие в горах Нью-Джерси. До них еще было расти и расти.

Джей-Джей наставлял на стрелке SDS: “Диалектика – это не маятник, раскачивающийся из стороны в сторону, это ядро, прошибающее одну стену за другой, затем еще, еще и еще одну – одну за одной”.

Наркотики ходили принимать “на территорию врага” – в Чикагский музей науки и промышленности. Называлось это trip-in[59]. Видимо, музей стал символом технической цивилизации, олицетворением ее. Как не вспомнить старую песенку Манфреда Манна, где различие hip и square представало как противостояние одинокого дома в Калифорнии и института в Чикаго. Семиотикой города это называется.

В плане духовной подготовки важнейшим из мероприятий стала кампания smash monogamy (разбиение моногамии. – А. Щ.), развивавшая коллективизм и наповал разившая самые стойкие буржуазные предрассудки. Терри Робинс обосновывал групповой секс так: “People who fuck together – fight together” (“Люди, которые трахаются каждый день, – каждый день сражаются”. – А. Щ.), a все это вместе называлось WARGASM. Своей подружке Лори Мейснер Терри сказал: “The only thing better than making love to you would be killing the right people”. (“Единстственная вещь, лучшая, нежели занятия любовью, – это убивать “правых”. – А. Щ.)

… С групповым сексом получилось, как в переделанной малолетними хулиганами крыловской басне “Квартет”: “…., а толку нет”. Новая реальность не наступала никак, хотя старались сильно. Стало яснее ясного, что простыми групповухами буржуазную цивилизацию не сокрушить – свободный секс, как и другие формы нонконформизма – тот же рок, например – капиталистическое общество сумело ассимилировать и поставить себе на службу, подчинив, так сказать, морали чистогана. Тогда, чтобы раздвинуть границы возможного и невозможного, окончательно истребив обывательские комплексы, руководство потребовало практиковать гомосексуальные связи – тоже коллективно. Как видно из смущенно-забавных воспоминаний юных ниспровергателей, предались разрушению последнего прибежища эксплуататорской психологии с неменьшим пылом и революционным рвением, чем в случае с гетеросексуальными акциями, но без того удовольствия. С некоторым даже омерзением: как-никак, глубоко засели в подсознании родимые пятна капитализма и частнособственнические пережитки, никак их не вытравить».

(Н. Сосновский, журналист)

Однако, устав заниматься групповухами, ребята решили податься в политику. Поначалу «везермены» не очень понимали, что делать. Они холили и лелеяли идею «Черной революции». Так, одним из их любимых лозунгов был: «Делай жизнь с Джона Брауна!» (Имеется в виду белый фермер, убежденный противник рабства, пытавшийся 16 октября 1859 года в городке Харперс-Ферри поднять восстание рабов и за это расстрелянный.)

К концу 1969 года «везермены» насчитывали около 300 активистов и несколько тысяч сочувствующих. Свою первую акцию они провели 7 октября 1967 года, попытавшись взорвать в Чикаго памятник полицейским, погибшим при взрыве бомбы в 1886 году. Взорвать не сумели.

Одновременно примерно 600 активистов в мотоциклетных шлемах и перчатках бросились крушить все, что попадалось на пути под лозунгом «принесем Вьетнам в каждый дом!». Забегая вперед, замечу – это был очень распространенный лозунг среди левых террористов. Дескать, почувствуйте, «буржуазные свиньи», что творится во Вьетнаме!

Ничего хорошего из этого не вышло. 68 революционеров было арестовано, несколько десятков – ранены. На следующий день столкновения продолжились и также закончились полной победой копов.

Стало понятно – нужно менять тактику. Центральный орган «везерменов», «Бюро погоды», выдвинул лозунг создать организацию «партизанских действий в городских условиях». Этому способствовал и визит лидеров организации на Кубу, где их приняли очень тепло, чуть ли не на правительственном уровне.

Надо сказать, что к этому времени все желающие американцы и европейцы могли попасть на остров Свободы. Левые ездили туда во что-то вроде стройотрядов – убирали сахарный тростник (на Кубе для этой работы мобилизовывали всех, кого можно, как в СССР на картошку). Там они видели людей, искренне ненавидевших США и готовых защищаться до последнего патрона. А заодно привозили книги Маригеллы и Че Гевары…

И пошла потеха… «Члены группировки были наркоманами, для которых потребление “травки” и разрушительные акции равно означали высвобождение от пут обыденности и норм сушествующего мира. Для НИХ был характерен культ воинствующего невежества. Одна из их нашумевших акций – погром в Питсбургском университете, осуществленный под лозунгом “Долой школу!”. Террористические акции были для них средством преодоления фрустрации, своеобразным спортом, способствующим самоутверждению, придающим жизни смысл и делающим ее интересной. Поэтому они порой шли на серьезный риск, заранее оповещая полицию о месте и времени намеченного взрыва, с тем чтобы получить максимальное удовольствие от удачно осуществленной акции.

Эти весьма невысокого пошиба экзистенциальные мотивы “везермены” декорировали лозунгами борьбы за великие социальные цели. Террор и насилие они понимали как непосредственно революционную деятельность и путь к осуществлению общественного идеала: “Мы разрушаем, чтобы творить, у нас есть образ будущего”.

В то же время террор они рассматривали не только как способ наказания и мести, а также как способ воспитания и самовоспитания. Они считали, что насилие нужно им как школа борьбы, а жертвам террора – как возможность пережить хотя бы часть страданий жертв империализма. Они призывали превратить Нью-Йорк в горящий Сайгон».

(М. П. Требин, историк)

Самыми знаменитыми акциями «везерменов» были следующие.

12 сентября 1970 года экстремисты организовали побег из тюрьмы писателя Тимоти Лири, одного из идеологов «психоделической революции», создателя «религии ЛСД». Кстати, сидел Лири не за политику, а за хранение и распространение наркотиков. 1 марта 1971 года «везермены» устроили взрыв в здании Сената США. 19 мая 1972 года, в день рождения лидера Вьетконга Хо Ши Мина, террористы рванули бомбу в Пентагоне. Взрыв вызвал наводнение, при котором погибли секретные данные, записанные на компьютерные пленки[60].

С конспирацией у «везерменов» дело обстояло так себе. Однако условия подполья диктуют свои законы.

«Вначале, кстати, подпольщики были беспечны, как во времена wargasm'a. Как-то, приняв кислоты, Эйерс, Дорн, Кэти Боудин и Джуди Кларк пошли в кинотеатр, где вели себя столь антибуржуазно, что даже лох-агент ФБР опознал Джуди. Пришлось разбегаться врассыпную. Никого, кстати, не замели. Но постепенно приходили навыки конспирации. Пришлось отказаться от всего того нонконформистского стиля жизни, который так нежно культивировался прежде. Заодно постричься и надеть цивильные прикиды. Как сказал Эйерс, “можно сразу узнать Метеоролога. Это единственный, кто вовремя платит по счетам и соблюдает правила уличного движения”. Одним словом, подполье – кратчайший путь к слиянию с цивилами[61]. За что боролись?»

(Н. Сосновский)

Впрочем, раздолбаями были не все. К примеру, входившая в «везермены» группа «К стенке насильников» провозгласила в своем манифесте, что именно индивидуальный террор на улицах – реальное будущее движения. В этой группе имелись и солдаты, вернувшиеся из Вьетнама. Ребята ввели строгую дисциплину и запретили употребление наркотиков.

Кроме «везерменов» имелись и другие экстремисты. В том же 1969 году от СДО откололось и «Революционное молодежное движение» во главе с М. Родом. Эти были куда менее контркультурны, а их идеология ближе к геваризму. Родд побывал в Латинской Америке. А ведь весело было не только на Кубе. В 1968 году военные, придерживающиеся левых взглядов, устроили в Перу переворот и начали строить социализм по кубинскому образцу. Да и в других странах хватало левых партизан.

В общем, Родд выступил с лозунгом «Привнести войну домой». То есть уже знакомая идея герильи на территории США.

РМД устроила 22 взрыва в университетских корпусах. К апрелю 1970 года полиция вычислила 12 руководителей группы во главе с Роддом, но они успели сделать ноги. Зато были убиты и арестованы десятки рядовых членов.

«Взрывы бомб в Нью-Йорке с конца 1968 г. раздавались все чаще и чаще. Они происходили в правительственных зданиях, возле помещений компаний, связанных с Пентагоном, у полицейских участков, в магазинах, на улицах и даже в школах. Взрывы потрясли три небоскреба, в которых помещались управления ведущих концернов “Интернешнл бизнес машинз”, “Мобил ойл” и “Дженерал телефон энд электроник”, наживавшихся на войне во Вьетнаме. По официальным данным, в 1969 г. в Нью-Йорке взорвалось 93 бомбы и 19 адских механизмов удалось обезвредить. Не менее половины взрывов, как утверждала полиция, было устроено по политическим мотивам. Среди них – протесты против агрессии во Вьетнаме, против расового неравноправия, против воинской повинности, против лицемерия и несправедливости властей и т. д.

Взрывы стали раздаваться в других крупнейших городах Соединенных Штатов. В Сиэтле (штат Вашингтон) за год, по официальным данным, было взорвано 33 бомбы. Прокуратура Калифорнии объявила, что за три летних месяца 1970 г. в штате в среднем в неделю взрывалось 20 бомб. Взрывы самодельных мин и бомб происходили также в штатах Мэриленд, Мичиган и других. При этом участились поджоги государственных строений. По данным сенатской комиссии, общий ущерб, нанесенный имуществу правительственных учреждений взрывами и пожарами с июня 1969 г. по июнь 1970 г., достиг 730 тыс. долларов, почти в 70 раз больше, чем в предыдущем году».

(В. М. Быков, историк)

Идейный борец или маньяк?

Среди террористов попадались и совершенно жуткие персонажи. Один из них – Чарльз Мэнсон. Хотя многие его считают просто спятившим уголовником. Однако факт есть факт – до сих пор (!) этот тип в США является одним из символов радикального протеста. А «везермены» им восхищались…

Чарльз Мэнсон родился в 1935 году. Его мать была проституткой, отец неизвестен. Все детство Мэнсон провел в приютах, откуда плавно перебрался на «малолетку». В 17 лет он изнасиловал одного из своих соучеников по очередной «спецухе». И, разумеется, отправился уже на взрослую зону. Откинувшись, Чарльз попробовал наладить нормальную жизнь, но ничего не вышло. Решил покататься на чужой машине – и злые американские копы снова запихали его на три года. Так дело и пошло. Есть сведения, что во время одной из отсидок его «опустили». Законы преступного мира примерно одинаковы во всех странах – поэтому, выйдя в очередной раз, в 1967 году, на свободу, Мэнсон предпочел держаться подальше от уголовников. Но не на завод же идти работать! Благо в США бушевала «молодежная революция», а в особенности в Калифорнии.

С хиппарями Мэнсон и связался. Дело обычное. Подобное я своими глазами видел много раз. Мелкие уголовники очень легко не просто вписываются в эту среду, но и быстро завоевывают там авторитет.

Чарльз тоже быстро освоился. К этому времени он был фанатом «Битлз», кроме того сам бренчал на гитаре и что-то такое сочинял. Вскоре Мэнсон уже являлся главой «Семьи», состоявшей в основном из девушек, которая жила на «кинематографической» (построенной для съемок фильма и потом заброшенной) ферме возле Лос-Анджелеса.

Согласно некоторым сведениям, «Семья» Мэнсона являлась структурной единицей возникшей в 1968 году «Церкви Сатаны» Антона Ла-Вея. Но это сомнительно. Бесспорно то, что членом структуры Ла-Вея являлась, по крайней мере, одна из этой тусовки – Сьюзанн Эткинс. Она раньше участвовала в представлениях Ла-Вея в качестве ведьмы. Вообще-то сатанизмом баловались многие представители контркультуры. Правда, Сатану они воспринимали так же, как и романтики ХIX века, вроде лорда Байрона или Лермонтова – эдаким первым «борцом против Системы».

Мэнсон провозгласил себя Христом и Сатаной «в одном флаконе». Его учение было явно взято из третьих рук и заключалось во всё той же романтизации «Черной революции», перемешанной с религиозными мотивами – также у кого-то позаимствованными. Мэнсон провозглашал, что настало время, когда вот-вот начнется «хелтер-скелтер» – война между расами. По предсказаниям, победят в этой войне черные. Они уничтожат белую расу на всей земле, естественно, за исключением самого Мэнсона и тех, кто пойдет за ним. А потом будет все хорошо. К этому времени подобные идеи были уже, что называется, растворены в воздухе. Они стали уже общим местом, чем-то самим собой разумеющимся.

Развлечения в «Семье» были веселыми. К примеру, новая присоединившаяся девушка подвергалась групповому изнасилованию мужской частью тусовки. Большой популярностью пользовались ритуальные групповухи. Вот как описывает это дело один из свидетелей:

«Они закололи собаку, затем привели девушек, двух девушек. Они их раздели донага и облили собачьей кровью. Попросту держали труп собаки, из которого хлестала кровь, над их головами. Потом они обмазали девушек кровью там, куда вначале кровь не попала. Потом они все совершали с девушками половые акты, а в промежутках пили собачью кровь. Все это было омерзительно».

Забавно, что недостатка в новых членах «Семьи» не наблюдалось. Видимо, в других подобных группах нравы тоже были те еще. Но ребята Мэнсона являлись персонажами, с которыми в темном переулке лучше не встречаться.

Чарльз полагал, что необходимо нанести удар «в самое сердце системы». Что интересно, члены «Семьи», среди которых лишь Мэнсон ранее был не в ладах с законом, не только легко пошли «на дело», но и сумели его провернуть. А ведь это была даже не стрельба и не взрывы бомб. Дело было куда мрачнее.

И вот тут-то пересеклись два «сатанинских следа». На пути банды Мэнсона оказалась вилла режиссера Романа Полански, который, как и многие в Голливуде, увлекался чертовщиной. Вопрос о том, совпадение это было или нет, до сих пор вызывает жаркие споры. Возможно, Чарльзу, считавшему себя самым крутым, было обидно, что какие-то «сытые свиньи» трогают грязными руками чистый, как антрацит, образ Дьявола. Звучит несколько шизофренично, но, с другой стороны, поступки Мэнсона логическому объяснению не поддаются в любом случае. Но вообще-то в этом деле очень много непонятного. Глубоко там не копали. Возможно, выкопали бы не то… Тот же Полански в молодости увлекался педофилией – по причине которой чуть не угодил в тюрьму в родной Польше.

Но в любом случае – голливудские деятели были яркими представителями «буржуазных свиней». К тому же «новые левые» ненавидели не только СМИ, но и Голливуд. Это так же являлось общим местом.

9 августа 1969 года «боевая группа» в количестве трех девиц (среди них была и Сьюзанн Эткинс) проникла на виллу Романа Полански, где его жена, актриса Шарон Тейт (находящаяся, кстати, на девятом месяце беременности) принимала гостей. Члены «Семьи» принялись воплощать заветы своего гуру. Тейт убили 16 ударами ножа, остальные тоже умирали долго и мучительно. На стенах ребята Мэнсона оставили нарисованные кровью перевернутые пентаграммы и прочие сатанинские рисунки.

Второй удар Чарльз нанес на следующий день. На этот раз он пошел на дело сам. Под раздачу попали владелец сети супермаркетов Ла Бианки и его жена Розмари. (Опять ассоциации с фильмом Полански!)

Тут все сложилось вообще как в фильме ужасов. Мэнсон и трое его подельщиков (одной было 17 лет, она являлась в прошлом королевой красоты своего колледжа) развлекались тем, что при помощи ножей и вилок отрезали от живых еще супругов куски мяса. На стене кровью написали «Месть!» и «Смерть свиньям!». Одна из девиц, Линда Кренвинкл, участвовавшая и в прошлом убийстве, вырезала на животе хозяина слово «война» и воткнула вилку. Потом компания уселась ужинать рядом с телами.

Разумеется, в конце концов всех повязали. Поначалу участникам убийства дали «вышку», но вдруг смертную казнь в Калифорнии отменили. Потом ее, правда, восстановили, но члены «Семьи» сумели проскочить и отделались пожизненным заключением.

Как видим, история дикая даже для террористов. Но… Мэнсоном восхищались.

«Бернадин (Бернадин Дорн, одна из лидеров «везерменов». – А. Щ.) Черной революции было мало. Она бросила еще более забористый лозунг: “Дать просраться жлобской Америке!” (“Scaring the shit out of honky America!”) Но, как известно, Америку трудно удивить. Примером для подражания Дорн выбрала Чарльза Мэнсона (из-за несогласия в авторах Забриски о нем пока мало знают, но кое-что наверняка слыхали). Мэнсон восхитил Дорн, и вот чем: “Убили свиней, съели их хавку и – вилку в живот!”, – Бернадин выбросила вверх три пальца – салют вилки (fork salute)».

(Н. Сосновский)

Скажете: «Это эпатаж, доведенный до абсурда», – но Мэнсон, продолжающий сидеть в тюрьме, и сегодня получает множество писем от поклонников. Что уж говорить о тех временах?

Миллиардерша с автоматом

История терроризма в США богата на разные закидоны. Примером экзотики может служить так называемая Армия Освобождения Симбионтов (А.О.С). Некоторые исследователи вообще считают эту организацию сектой. Впрочем, прославилась она совсем иным…

Начало организации положили в 1973 году несколько женщин – педагогов и психологов, увлекавшихся маоизмом, идеей «Черной революции» и какой-то мистикой. Они работали в тюрьмах Калифорнии и Сан-Франциско и рассчитывали сагитировать и привлечь к революционной борьбе заключенных, с которыми они регулярно сталкивались по долгу службы.

Программа А.О.С. выглядит любопытно. Вот выдержки из нее: «Мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., – дети всех угнетенных

народов, решили переопределить себя как Расу и Народ Симбионтов. Тем не менее, мы признаем богатство каждой культуры и обязуемся соблюдать права на существование всего множества наших культур внутри объединенной федерации независимых и суверенных наций, каждая из которых имеет право охранять свои собственные законы и правила самоопределения и процветать под ними.

…

Мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., определяем себя этим именем и тем самым заявляем, что более мы не намерены дозволять врагу всех наших людей и детей убивать, притеснять или эксплуатировать нас, так же как и определять нам цвет, поддерживая тем самым вражду между нами. Мы объединились под предводительством черного меньшинства, невзирая на все различия наших рас и народов, чтобы построить новый и лучший мир для наших детей и людей. Мы – объединенный фронт и федеративная коалиция Освободительных Движений, состоящих из Азиатов, Черных, Коричневых, Индейцев, Белых, Женщин, Серых и Геев.

…

Осознавая это, Федерация Симбионтов и А.О.С. понимает, что наше убийственное отчуждение друг от друга есть источник силы и способности капиталистического класса убивать и угнетать всех нас. Но, не позволяя им разделять нас по цвету, а также уяснив для себя ложность этих разделительных определений, зная что наши умы и тела сталкиваются с одним и тем же врагом, и что все мы представители одного угнетенного и истребляемого народа, отныне мы способны стать объединенным народом в рамках Федерации Симбионтов и сделать истинными наши принципы единства, которые истребят расы и родят нацию, которая будет свободна.

Итак, мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., действуем не по праву тех, кто обрек на смерть, подавление и эксплуатацию наших детей и наш народ, но по праву, данному людям Декларацией независимости Соединенных Штатов. Ныне мы действуем по праву наших детей, народа и Вооруженных Сил, и каждой каплей нашей крови мы объявляем Революционную Войну против Фашистского Капиталистического Класса и всех его агентов, несущих убийства, подавления и эксплуатации. Силой и Оружием мы поддерживаем борьбу всех угнетенных народов за их независимость и самоопределение внутри Соединенных Штатов и Всего Мира. Тем самым мы предлагаем всем освободительным движениям, революционным рабочим группам и народным организациям наше содействие и поддержку в борьбе за свободу и справедливость для всех народов и рас. Мы призываем всех революционных черных и других угнетенных людей Фашистских Соединенных Штатов совместно присоединиться к Федерации Симбионтов и сражаться в войсках».

В другом документе сказано конкретнее: «Разрушить все формы и институты Расизма, Сексизма, Эйджизма[62], Капитализма, Фашизма, Индивидуализма, Собственничества, Конкуренции и все тому подобные институты, на которых закрепляется капитализм».

В общем, все, до основанья. Даже анархисты могут позавидовать. Тактические задачи были обычны для леваков: «Развивать, делать революцию, стреляя и убивая полицейских». Вскоре численность группы возросла до нескольких десятков бойцов.

Первый теракт симбионисты совершили 3 ноября 1973 года. Был убит смотритель школ в Окленде Маркус Фостер. Его объявили «попутчиком правящего класса». Затем организация совершила еще несколько покушений. Однако самой знаменитой акцией А.О.С., прославившей ее, было похищение в феврале 1974 года 19-летней Патриции Херст, дочери известного газетного магната и миллиардера. Первоначально ее намеревались обменять на двух членов организации, которые сидели в тюрьме, но что-то не срослось. Впоследствии симбионисты получили от семьи Херст 4 миллиона долларов, но Патрицию не вернули. Газеты лили слезы по поводу несчастной девушки. И тут… 15 апреля 1974 года террористы ограбили банк «Хиберния». Камеры наблюдения зафиксировали, как девушка бодро бегает с автоматом… Как выяснилось позже, дочка олигарха взяла себе псевдоним Таня – по имени Тамары (Тани) Бунке, боевой подруги Че Гевары, погибшей вместе с ним во время его знаменитого рейда в Боливию. Среди леваков это был культовый женский персонаж. Если парни равнялись на Че Гевару, то девушки – на Таню. Стоит отметить, что Бунке являлась агентом восточногерманской разведки «Штази». Но это как-то предпочитали не замечать.

Что тут началось… Стали высказываться разнообразные идеи о «промывке мозгов» и прочем изощренном психологическом воздействии.

Сама же Патриция ограбление банка описывала так: «В назначенный день, 15 апреля 1974 г., в понедельник утром, наше оружие было тщательно разложено в надлежащем порядке вдоль стены спальни. Оно было полностью заряжено, готово к использованию. Когда я проснулась в это утро, я просто не могла поверить, что настал тот день, когда я, Патриция Кэмпбелл Херст, собираюсь принять участие в вооруженном ограблении банка. Это должна была быть по замыслу нашего главного фельдмаршала Чинк-ве тщательно спланированная и подготовленная военная операция. Внутри банка мы должны были называть друг друга по номерам, а не по именам. После того как планы были разработаны, мы вновь и вновь тщательно отрабатывали, как каждый из нас войдет в банк и что должен делать внутри. Мы репетировали это словно пьесу, которая пойдет на Бродвее. Я старательно заучивала и повторяла небольшую речь, которую должна была произнести в банке.

Она длилась почти столько же, сколько вся операция, – две с половиной минуты. Громким, ясным, решительным голосом я должна была назвать свое имя – Патриция Херст, подпольную кличку – Таня и объявить, что происходит не ограбление, а экспроприация капиталистической собственности в пользу Объединенной освободительной армии, которая ведет войну против Соединенных Штатов от имени всех бедных и угнетенных людей, что я вступила в ООА добровольно и сражаюсь вместе с ними по собственной воле.

Для совершения революции, объявил Чинкве, ООА должна разделиться на три группы, по три члена в каждой, основываясь на их сильных и слабых личных качествах. Группы должны действовать как совершенно независимые, самообеспечивающиеся единицы, совместно тренирующиеся и действующие. Когда мы выходили на улицы, мы должны были идти каждый своим путем, не встречаясь, за исключением временных военных совещаний всех групп ООА. Каждая боевая группа должна вербовать сообщников и перестраиваться с тем, чтобы стать полным боевым отрядом.

Наша следующая боевая операция должна была быть самой значительной, заявил Чинкве, поскольку мы обязаны развивать революцию, вступая на путь “поиска и разрушения”, стреляя и убивая полицейских. По ночам мы должны рыскать по улицам, охотясь на полицейских. Везде, где мы натолкнемся на них, – на постах или в полицейских машинах, мы должны открывать пулеметный огонь и затем исчезать в ночи. Так выглядит настоящая партизанская война. ООА должна нападать только на полицейских и других врагов народа. Пройдет время, и народ осознает нашу миссию и будет укрывать боевые группы ООА в своих домах. Другие присоединятся к нам, когда все это начнется.

Укрывшись в сыром темном убежище, мы жили в своем собственном мире. Смерть витала в спертом воздухе этого убежища. Чаще, чем когда-либо раньше, все говорили о смерти. Не проходило ни дня, ни ночи, чтобы кто-нибудь не упомянул о смерти, а другие сразу же подхватывали эту тему. Они не только считали, что смерть прекрасна. Она стала для них необходимостью. Единственный способ для ООА доказать в конце концов людям серьезность своих намерений – это умереть за дело, которому они служат».

Что там было на самом деле – не очень понятно. Дело в том, что, когда террористов повязали, родственники Патриции Херст стали ее «отмазывать» от тюрьмы. Возможности у них были. Так что суд вынес решение, что Патриция вступила в террористы под угрозой смерти. По ее рассказу об ограблении это заметно? Согласитесь, не очень. Да и вообще – только полный кретин поведет на операцию запуганного человека, который может в решительную минуту всё сорвать. А уж дать ему в руки оружие… Впоследствии приплели к этому и «стокгольмский синдром» – это когда заложники, движимые

страхом за свою жизнь, начинают испытывать к террористам странную симпатию. Случай с Херст – явно не из этой серии… Всякая там «промывка мозгов» – это из области фантастики. Нет, «промыть мозги» можно. Разнообразные сектанты сегодня это замечательно делают. Но для этого требуется немного больше времени, и не условия подполья… К тому же необходимо желание «клиента». В те же «Свидетели Иеговы» никого за шкирку не тащат – сами идут.

Между тем объяснение лежит на поверхности. Кто такая была Патриция Херст? Представительница «золотой молодежи», у которой с детства все было! Скучно было девушке. А тут такое интересное приключение. И ведь Патриция, наверняка, не сомневалась, что в случае чего папа ее «отмажет». Что и случилось. Кстати, вспомним, сколько детей из богатых семей шли в народовольцы и эсеры.

«Патриции – Тане сейчас пятый десяток. В 2000 г. она получила от умершего отца огромное наследство – около миллиарда долларов. Причем, по завещанию отца, 100 тысяч она обязана прокутить как можно быстрее. Бывшая террористка живет в Коннектикуте со своим мужем (ее бывшим охранником) и двумя детьми. Недавно она снялась в кино, сыграла присмиревшую мать партизана в картине Джона Уотерса, режиссера нашумевшего в свое время фильма “Мамочка-маньячка”».

(М. П. Требин)

Уже к 1974 году терроризм в США практически сошел на нет. Те террористы, которых не отловили и которые не отошли от своих идей, превратились в болтливые карликовые левацкие организации. К примеру, это произошло с «везерменами».

Достижения же террористов мягко говоря сомнительные. Именно с той поры начала победное шествие, не к ночи будь помянута, «политкорректность». И это понятно. Призрак «Черной революции» американцев всерьез испугал. И бросились в иную крайность. Американцы не меньше, чем русские, склонны к крайностям. Кстати, оттуда же идут «права сексуальных меньшинств» и прочее безобразие. Другое дело, что хотели леваки совсем не этого. Но уж что вышло…

А в Европе в 1974 году все только начиналось…

Глава 3

Три поколения RAF

В 68-м мы поднялись на борьбу за справедливый и гуманный мир, а наши родители почти сплошь были нацистскими преступниками или их пособниками… Наше отношение к людям в этой стране долгое время определялось еще и тем, что мы, живущие в богатых странах, строим свое благополучие на нищете и страданиях «третьего мира»: ради нашего благосостояния бесчисленное множество людей умирает от голода или от вполне излечимых болезней, даже маленькие дети вынуждены работать в условиях жесточайшей эксплуатации, грабежу и разрушению подвергаются целые регионы – и большинству это представляется вполне нормальным.

(Биргит Хогефельд, террористка)