Терроризм. Война без правил Щербаков Алексей
Но я уже упоминал, что в РОВС было много штабистов. В реальности вышло куда скромнее. 4 июня 1927 года террористы попытались взорвать общежитие работников ОГПУ в Москве. Взрыв удалось предотвратить. Один из жильцов вышел в туалет и заметил горящий бикфордов шнур. Террористов нагнали около границы. Те покочили жизнь самоубийством. Примечательно, что одним из боевиков была племянница Кутепова В. М. Захарченко-Шульц. Она люто ненавидела большевиков – в том числе и за то, что во время операции «Трест» чекисты ее «играли втемную».
7 июня 1927 года трое боевиков забросали гранатами зал ленинградского Центрального партийного клуба на Мойке. Было ранено двадцать шесть человек. Боевики сумели уйти.
В тот же день на главном варшавском вокзале был застрелен посол СССР в Польше П. Л. Войков.
Репутация РОВС была восстановлена.
Однако чекисты оказались серьезными ребятами. Они Кутепова просто-напросто из Парижа похитили. Правда, живым не довезли – генерал умер по пути от сердечного приступа. Причастность чекистов к этому тогда так и не была доказана., но в эмигрантской среде всем все было понятно. Стало ясно, что ОГПУ – это не царское Охранное отделение, эти ребята церемониться не станут. Желающих заниматься терроризмом среди белогвардейцев как-то сразу резко поубавилось. Нет, исполнителей, готовых умереть, но напоследок врезать большевикам, было много, но вот руководителям не очень улыбалась перспектива, что им наденут на голову мешок и отвезут в чекистские подвалы…
История РОВС на этом не закончилась. Но дальнейшие приключения «непримиримых» выходят за рамки этой книги.
За землю обетованную!
Многие сторонники разных пламенных идей, осуждая терроризм вообще, «своих» террористов считают героями. Как же! За великое дело… Это относится и к истории создания государства Израиль.
Тут необходимо начать с предыстории. В конце XIX века среди евреев получило широкое распространение учение под названием сионизм. Сегодня, благодаря писанию наиболее упертых борцов с жидомасонами, под этим термином понимается все что угодно. На самом-то деле основной идеей (по крайней мере, на тот момент) было создание еврейского государства на Земле обетованной – то есть в
Палестине. Сионизм был достаточно популярен. Причем в России, точнее, в «черте оседлости», пользовалась популярностью его «левая» разновидность. То есть евреи должны поехать в Палестину и строить социализм там… Кстати, поэтому сионистам покровительствовали наиболее умные русские жандармы, вроде полковника Зубатова. Он в 1903 году пробил идею проведения первого в России легального сионистского конгресса. Его точка зрения понятна – да пусть себе едут, по крайней мере, не будут лезть в революцию здесь…
Пропаганда сионистов имела определенный успех. Впрочем, ей способствовали и разные веселые события в Европе. Евреи начали перебираться в Палестину. Если в 1880 году там жило 24 тысячи евреев, то в 1923-м – уже 90 тысяч. А за следующие пять лет прибавилось еще 82 тысячи. Но начались проблемы…
Тут стоит пояснить, что представляла собой эта территория в политическом смысле. До Первой мировой войны Палестина являлась провинцией дряхлеющей Османской империи. Эта страна участвовала в войне на стороне Германии, так что победители ее изрядно обкорнали[49]. Палестина стала так называемой подмандатной территорией Лиги наций под управлением Великобритании. Если попросту, то это значит: территория вроде бы находилась под контролем Лиги наций, но реально заправляла там Великобритания.
Англичане первоначально сочувственно отнеслись к планам переселения евреев в Палестину. Еще во время войны, 2 ноября 1917 года, была принята так называемая Декларация Бальфура (по имени министра иностранных дел Великобритании Артура Джеймса Бальфура). Там было сказано:
«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране».
Правда, эта декларация никакой юридической силы не имела. Но сионисты в своей пропаганде об этом предпочитали не упоминать.
Скорее всего, британцы глобальную идею сионистов – создание собственного государства – не воспринимали всерьез. А некоторое количество европейских переселенцев, да еще поддерживаемых еврейскими финансовыми кругами, было для них не лишним.
Но… Они явно не рассчитывали, что желающих будет так много. В Палестине начались конфликты евреев с арабами, которые были неизбежны. По чисто экономическим причинам.
Все просто – земельный дефицит. Земли, пригодной для обработки, в Палестине было мало. Владели ею представители арабской аристократии (шейхи), у которых ее арендовали мелкие крестьяне.
Прибывшие поселенцы эту землю у шейхов покупали. А старые арендаторы? Извините, ребята… Но традиционные отношения продолжались веками! Вот тут-то, разумеется, арабы вспоминали и про «борьбу с неверными» и вообще «понаехали тут».
И начались столкновения. Наиболее известными из них являются так называемые Палестинские беспорядки 1929 года, прошедшие в ряде городов. Обычно их именуют еврейскими погромами. Начали и в самом деле арабы. Но вот количество убитых: 133 еврея и 116 арабов. Приехавшая сионистская молодежь неплохо умела защищаться… В еврейской среде стали появляться радикальные настроения. 10 апреля 1931 года была образована организация «Иргун Цваи Леуми» (далее – «Иргун»). Она откололась от «Хаганы» – военизированной организации, занимавшейся охраной еврейских поселений.
Новая организация начисто распрощалась с социалистическими идеями. Это были крайние националисты. Если левые сионисты полагали, что с арабами можно договориться, то ребята из «Иргун» мыслили по принципу: «Бог с нами, хрен с ними». Так что многие современники называли организацию фашистской. Правда, подразумевался итальянский вариант фашизма. Кстати, Муссолини тоже считал «Иргун» идейно близкой.
Некоторое время «Иргун» продолжал охранять еврейские поселения. Однако ситуация обострялась все больше. Из-за роста нацистских настроений (а это происходило не только в Германии) резко увеличился поток еврейских переселенцев.
В 1929–1933 годах в Палестину приехали 250 тысяч евреев. Конфликтов становилось все больше, а в 1936 году они приобрели массовый характер. Я не останавливаюсь здесь подробно на арабском терроризме – о нем еще пойдет рассказ. Однако стоит упомянуть: еврейские историки полагают, что агрессия арабов подогревалась англичанами.
Возможно. Дело в том, что британцы планировали после окончания действия мандата создать подконтрольное себе государство. Для этого необходимо было, чтобы большинство проживающих там были арабами, а тут выходило совсем по-другому. Так что росла враждебность евреев к англичанам.
Так или иначе, но «Иргун» принял новую тактику: «око за око». Суть ее в том, «чтобы форма возмездия или его место должны были соответствовать нападению, которое вызвало ее». То есть главной целью стали мирные жители. И пошло-поехало. Разумеется, под раздачу попадали и посторонние, и свои. Вот всего лишь несколько примеров из многочисленных акций «Иргун».
17 августа 1936 года. Одна армянка убита и 5 арабов ранены в ходе нападения на поезд в Яффо.
14 ноября 1937 года. 10 арабов убиты в окрестностях Иерусалима.
12 апреля 1938 года. 2 араба и 2 британских полицейских погибли в результате взрыва бомбы в поезде Хайфа.
6 июля 1938 года. 18 арабов и 5 евреев погибли в результате взрыва двух бомб на рынке в Хайфе.
25 июля 1938 года. 53 араба погибли в результате взрыва бомбы на рыночной площади в Хайфе.
19 июня 1939 года. 20 арабов погибли в результате взрыва заминированного осла на рынке в Хайфе.
В общем, если за арабами и в самом деле стояли англичане, то «Иргун» великолепно «повелся» на провокацию, втянувшись в бессмысленную бойню. Хотя альтернатива очевидна – отстреливать лидеров арабских любителей пострелять. Они были достаточно хорошо известны.
И тут последовал удар с английской стороны. 17 мая 1939 года была опубликована так называемая «Белая книга» – отчет министра колоний Великобритании Малькольма Макдональда. В нем сказано черным по белому: «Целью правительства Его Величества является основание в течение десяти лет независимого палестинского государства». Вот только евреев в нем должно быть не более трети. В течение пяти лет количество въехавших евреев не должно превышать 75 тысяч, а потом планировалось и вовсе запретить въезд. Вдобавок – на 95 процентах подмандатной территории запрещалось продавать землю евреям.
В ответ на все претензии англичане разводили руками: вы ж видели, мы их пустили, а они вон что устроили…
Теперь англичане стали врагом № 1. Начали отстреливать и их. А 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. И перед еврейскими террористами встал вопрос: а за кого сражаться? Мнения настолько резко разошлись, что в организации произошел раскол. Кое-кто полагал, что следует поддержать… Гитлера.
«В августе 1940 года от террористической “Иргун Цваи Леуми” (“Национальной военной организации”), руководство которой решило на время войны помириться с британцами, отделяется группировка “Лохамет херут Исраэль” (“Борцы за свободу Израиля”) во главе с Авраамом (Яиром) Штерном. Боевики Штерна успешно отстреливают британских офицеров и чиновников, грабят банки и пытаются наладить контакты с Третьим Рейхом. Посланник Штерна Нафтали Любенчик встречается в Бейруте с сотрудником министерства иностранных дел Германии Вернером Отто фон Хентигом, и они даже публикуют совместное заявление о грядущей дружбе Израиля и Третьего Рейха.
Англичане звереют, убивают Штерна, сажают многих активистов организации, но остальные продолжают действовать. Фактическим лидером организации становится сбежавший из тюрьмы уроженец белорусского поселка Ружаны Ицхак Езерницкий. Венец его террористической деятельности – убийство британского министра по делам Ближнего Востока Уолтера Гиннеса 6 ноября 1944 года и ликвидация представителя ООН Фольке Бернадотта 17 сентября 1948 года. Затем Езерницкий, более известный как Ицхак Шамир, уходит в политику и 10 октября 1983 года занимает высокий пост премьер-министра Израиля.
Нынешний Израиль Бегина, Шамира, Штерна и их соратников почитает чрезвычайно, а в честь последнего один из поселков страны назван Кохав Яир (Звезда Яира). Однако в те годы соплеменники обзывали их фашистами и сдавали англичанам».
(Ю. Нерсесов, журналист)
Казалось бы, сотрудничество евреев с нацистами – дикость? Так ведь политика… Тем более в 1940 году никто не знал, как именно будет в Третьем Рейхе решаться «еврейский вопрос». Особо упертые сионисты полагали – Гитлер прижимает евреев? Так и отлично! У них не останется иного выбора, нежели ехать в Израиль…
Один из членов «Лохамет херут Исраэль» высказался откровенно (выделено мной. – А. Щ.):
«Мне совершенно ясно: европейское еврейство будет уничтожено, если мы не придем к соглашению с Германией. И следует раз и навсегда уяснить для себя – кто наш враг? Или кто наши враги? Какую пользу мы можем извлечь для себя из войны, и против кого из наших врагов нам воевать, чтобы добиться независимости для нашей страны и спасти наш народ, все те миллионы евреев, находящиеся сейчас в Европе? Для меня очевидно, что наш враг – это Британия. Британия могла спасти миллионы наших братьев! Но также очевидно, что она их не спасет! Напротив, она заинтересована в их уничтожении. Оно нужно ей для того, чтобы установить власть арабов в стране, которая будет послушным орудием в её руках. Польза от нашей помощи союзным державам невелика. А для нас же она попросту равна нулю. Поэтому остается только одно: соглашение с немцами о спасении европейского еврейства. Немцы могут “очистить” Европу от евреев, переправив их сюда, в Эрец-Исраэль. И Германия может согласиться на такой вариант, если мы станем воевать против англичан».
«Иргун» возобновил отстрел англичан, не дождавшись окончания Второй мировой войны, – с 1944 года.
27 сентября 1944 года. Примерно 150 боевиков «Иргун» напали на 4 британских отделения полиции, число жертв неизвестно.
29 сентября 1944 года. Британский офицер криминального отдела полиции убит в Иерусалиме.
Однако самым известным и скандальным терактом является устроенный «Иргун» взрыв в гостинице «Царь Давид» в Тель-Авиве, произошедший 22 июля 1946 года. В организации этого теракта принимал участие будущий премьер-министр Израиля Менахем Бегин.
Отель «Царь Давид» был не простой. Это было огромное здание, чем-то напоминающее «сталинские» дома. Помимо того, что «Царь Давид» работал как гостиница, в нем размещалось французское консульство, а в южной части располагались помещения британской администрации Палестины, военные штабы, военная полиция и уголовный розыск полиции Палестины. То есть это был центр британской администрации.
Боевики «Иргун» подъехали к отелю на грузовике, одетые в широкие длиннополые одежды, которые носило большинство служащих отеля. Они пронесли на кухню семь молочных бидонов со взрывчаткой (всего 350 килограммов), достали оружие и согнали кухонных работников в угол. Затем установили бидоны возле несущих колонн. Причем заряды были неизвлекаемые.
Во время отхода боевики взорвали у входа в отель еще одну небольшую бомбу – как потом утверждал «Иргун» – чтобы прохожие отошли от здания. Англичане бросились преследовать боевиков, один из них был убит.
Впоследствии деятели «Игрун» говорили, что за полчаса до взрыва они позвонили в отель и предупредили о готовящемся теракте. Англичане это отрицали. Как бы то ни было – людей не эвакуировали. И грохнуло…
Итог: погиб 91 человек, примерно 200 человек было ранено. Среди пострадавших – англичане (28 убитых), арабы (41 убитый), евреи (17 убитых) и пятеро туристов, а также высшие чиновники английской администрации, офицеры, рабочие.
Шум вышел большой. «Иргун» взял на себя ответственность. Руководство Еврейского движения сопротивления отмежевалось, хотя теракт был осуществлен по его приказу. Потом, впрочем, после провозглашения Израиля, отрицать перестали.
А в 2006 году в Израиле прошли торжества по случаю 60-летия взрыва…
Часть 2
Террор как последний аргумент
Глава 1
Такие разные террористы
Взрыв отеля «Царь Давид» явился первым громким терактом послевоенной эпохи. Так и пошло дело. После Первой мировой войны террористические акты стали обыденностью. Их начали устраивать все – левые, правые националисты, сепаратисты, расисты… И даже военные.
Рациональный террор
(Студенческая песня 70-х годов)
- Вместе весело шагать по болотам,
- По болотам – с пулеметом.
- И деревни поджигать лучше ротой
- Или целым батальоном.
- В небе зарево колышется – полощется.
- Раз бомбежка, два бомбежка – нету рощицы…
- Раз атака, два атака – нет селения,
- Уничтожим коренное население!
- Наши методы просты и гуманны,
- И гуманны, и гуманны.
- Ходим-бродим мы в заморские страны,
- Что за страны – чудо страны.
- И шагает хулиган за хулиганами.
- Раз армеец, два армеец – будет армия!
- Раз убийство, два убийство – демократия.
- Мы армейские фанаты – мы каратели!
Началось все в Алжире. Как и большинство африканских стран, Алжир являлся колонией. В 1830 году на его территорию вторглись французы, и после достаточно долгой и упорной борьбы с местным населением, арабами, в 1848 году Алжир был объявлен частью Франции. Началась колониальная история.
Тут стоит пояснить: колонии были очень разные. Возьмем для сравнения другое заморское владение Франции – расположенное в районе экватора Французское Конго (ныне – Республика Конго). Белых там жило очень мало, да и те чаще всего ехали туда за длинным франком. Зарабатывали себе капиталец и возвращались домой. То есть никаких особенных чувств они к этой территории не испытывали.
Алжир – совсем иное дело. Сюда ехали поселенцы, которые разводили плантации и строили дома. К середине ХХ века многие жили в Алжире уже несколько поколений и считали этот край своей родной землей. Разумеется, в составе Франции. У местных белых было даже особое название – колоны («черноногие»). К середине столетия их насчитывалось около миллиона человек – 15 процентов населения Алжира.
Разумеется, ни о каком гармоничном сосуществовании колонов и арабов речь не шла. Так, белые владели 40 процентами всей пригодной для обработки земли, причем лучшей ее частью. В 1840 году один из организаторов колонизации, выступая во французском парламенте, сказал: «Там, где есть вода и земля, мы должны размещать колонистов, не особо заботясь о том, кому это все принадлежит». И так далее, и тому подобное. Хотя заметный разрыв в жизненном уровне был прежде всего следствием передовой агротехники колонов.
Алжирцы являлись беспокойными ребятами и регулярно восставали. Но это были локальные возмущения, которые подавлялись. Все изменилось после Второй мировой войны…
Эта война нанесла огромный ущерб престижу белых людей в Африке. Особенно – в Северной Африке. Алжирцы воевали на стороне союзников, в том числе и в Европе – и кое-чего набрались. Впрочем, кое-кто воевал и за немцев. Сепаратистские настроения стали расти. Причем лидеры сепаратистов не из пустыни на верблюдах приехали, а учились во французских университетах.
Первая попытка борьбы за независимость произошла в мае 1945 года. Однако восстание было плохо организовано, и его быстро подавили. На некоторое время стало тихо. Но только на время. 1 ноября 1956 года был создан Фронт национального освобождения (ФНО), объединивший все конкурирующие сепаратистские организации. Очень интересна одна из ключевых фигур ФНО – его идеолог Франц Омар Фанон. Он не был арабом, родился на принадлежащем Франции острове Мартиника. Участвовал в высадке союзников в Нормандии и в дальнейшей войне. Затем в Лионском университете выучился на психоаналитика и набрался коммунистических убеждений. В Алжир Фанона занесло потому, что он ненавидел колониализм в принципе и готов был бороться против него всюду. В общем, эдакий предшественник Че Гевары.
ФНО не были коммунистами, как кричали французы (как же – «рука Москвы»). Не являлись они и исламскими фундаменталистами, как это пишут сейчас, подгоняя события того времени под современность[50]. Взгляды у лидеров ФНО были очень простые. Пункт первый: выгнать колонов из страны. Пункт второй: поделить то, что от них останется. Правда, впоследствии Алжир объявил о своей социалистической ориентации, но это было просто желанием «подоить» СССР.
ФНО было создано не просто так, чтобы поболтать. Сразу же, в ночь после создания, боевики этой организации начали атаку на французские военные объекты. Война началась. ФНО придерживался партизанской тактики. При этом его бойцы нападали не только на военных и полицейских, но и на мирное население.
Французские войска не оставались в долгу. Основной ударной силой являлись парашютисты и солдаты Иностранного легиона. Последние были великолепно подготовленными вояками, но имелась у них одна особенность. В Иностранный легион принимали любого желающего, не спрашивая никаких документов. Соответственно, в его частях было множество очень своеобразных ребят. В том числе – бывших солдат Ваффен-СС. Так что методы зачисток были понятно какие. Прибавьте добровольческие отряды колонов, которые тоже слегка озверели…
ФНО ответил на это тем, что, вдобавок к партизанской войне, стал массово устраивать террористические акты в городе Алжире[51].
Причем это был терроризм в самом оголтелом виде. Бомбы взрывали в людных кварталах, где жили колоны. Только вот масштаб был не палестинский. Взрывы гремели почти каждый день…
Каждый новый боец ФНО должен был в порядке боевого крещения отправиться в город и что-нибудь там устроить.
«Наибольшую известность получили операции, которые проводили “девушки Ясефа” (Ясеф был руководителем подполья в столице колонии – городе Алжире) – выходцы из урбанизированных мусульманских семей, часто – студентки престижных учебных заведений. Именно они открыли эпоху городского террора, который по методам и размаху вполне напоминает нынешние операции Хамаса в Израиле. 30 сентября 1956 года они взорвали несколько людных кафе в столице. Именно по этому поводу Рамдан Абан, один из лидеров ФНО, сказал (когда один из единомышленников упрекнул его в жестокости): “Я не вижу никакой разницы между девушкой, которая подкладывает бомбу в молочное кафе, и французским пилотом, который сбрасывает бомбы на деревню”. Подобные ответы обычно не слишком нравятся той стороне, в распоряжении которой есть самолеты, но в логике отказать им никак нельзя…
На протяжении второй половине 1956 г. террор в городах продолжал нарастать. “Девушки Ясефа” взорвали танцевальный зал городского казино во время вечерних танцев, а другой их агент застрелил мэра столицы. На многолюдных похоронах мэра новая бомба взорвалась в самом центре погребальной процессии. После этого начался мусульманский погром: уцелевшие участники погребальной процессии сами стали избивать всех попавшихся им на глаза алжирцев – несколько человек были убиты».
(Сергей Читатель, журналист)
При всей этой дикости террористическая кампания ФНО – одна из самых рациональных в истории экстремизма. Как мы уже видели и увидим дальше, большинство организаций переходят к террору, исходя из достаточно туманных расчетов. Точнее, от того, что не видят иного выхода. Убьем царя или президента, или пару десятков высших чиновников – глядишь, народ и поднимется… В Алжире же все было просчитано очень четко. В столице террористы видели два препятствия своим целям.
– Большое количество колонов, которые были категорически против даже автономии Алжира, не говоря уже о независимости. А эти люди имели очень сильное лобби в Париже.
– Пассивность столичного арабского населения. Значительная часть горожан-алжирцев относилась к происходящему по принципу «нас и тут неплохо кормят». Напомним, что основной конфликт был из-за земли!
То есть одной из целей было: сделать жизнь колонов невыносимой и подтолкнуть их к отъезду. Вторая цель была следующая. Лидеры ФНО отлично видели методы своих противников, которые действовали по принципу: пусть погибнут сто невинных, чем уйдет один виновный. То есть – разухабистые репрессии радикализировали городское арабское население.
Возможно, была просчитана и третья цель – привлечь внимание французской общественности. Напомню, Франц Омар Фанон учился в Лионском университете. Он был отнюдь не дураком и отлично знал тамошние настроения. Об этих настроениях подробно будет рассказано дальше. Тут стоит только отметить, что во Франции среди интеллектуалов преобладали левые настроения – и они упорно видели только одну сторону медали – карательные операции военных.
Все три цели были достигнуты. Особенно – две последних. Отряды ФНО испытывали приток новых бойцов, во Франции поднялся дикий шум. Да и не только во Франции…
Убить президента
В задачу этой книги не входит рассказ о дальнейших перипетиях Алжирской войны. Она была долгой, кровавой, отмеченной бесчисленными зверствами с обеих сторон. К 1958 году повстанческие отряды были рассеяны, так сказать, в первом приближении. Казалось – «еще немного, еще чуть-чуть»… Однако началась политика. Война требовала огромных расходов. Опять же – усиливалось давление левых (а левые были во Франции очень серьезной силой). Да и на международной арене Франция смотрелась не очень. Париж решил-таки предоставить Алжиру автономию.
В ответ на это тамошние войска фактически устроили мятеж. Речь пошла о походе на Париж. А ведь в Алжире были сосредоточены наиболее боеспособные части… Впрочем, в намерении идти на Париж было больше разговоров. Иностранный легион, наемники, может быть, и согласился бы. А вот остальные… Ведь это была по сути гражданская война.
На этом фоне к власти вернулся Шарль де Голль – герой Второй мировой войны, лидер антифашистской «Сражающейся Франции», пользовавшийся огромной популярностью как в гражданском обществе, так и в армии. Уж его-то никак нельзя было назвать парламентским болтуном. И армейцы, и колоны полагали – этот человек наведет порядок в Алжире.
Сперва, казалось бы, де Голль оправдал их ожидания, заявив: «Алжир – это Франция!»
«Легенда (возможно, вполне обоснованная) утверждает, что ожидавший де Голля снайпер из числа экстремистов должен был застрелить генерала, если бы тот заявил о признании независимости колонии. Услышав начало речи, снайпер отложил винтовку в сторону».
(Сергей Читатель)
Война продолжалась.
Но… Не все было так просто. Де Голль прекрасно понимал, что Алжир удержать не удастся. Ну, задавят это восстание – грохнет следующее… Очень уж большой была территория, чтобы держать ее исключительно с помощью военной силы. А других вариантов уже не было, слишком далеко зашло противостояние. Тем более партизаны паслись в соседних Тунисе и Ливии. (В Ливии тогда еще не было Каддафи, но алжирцам все равно там было неплохо.)
Де Голль хитрил. Ему требовалось успокоить «ястребов» на время, пока он готовил государственные реформы, усиливавшие президентскую власть[52]. Так вот…
16 сентября 1959 года де Голль выступил с речью, в которой впервые признал право алжирцев на самоопределение. Начались переговоры с ФНО. Независимость Алжира была провозглашена в 1962 году.
Уже первые шаги президента стали для колонов полным шоком. Они прекрасно понимали, чем все это закончится: им придется, распродав по дешевке имущество, уезжать из страны. Военных тоже можно понять. Они обильно полили эту землю своей кровью. (А ведь многие легионеры воевали тут и во время Второй мировой.) Получалось – все это зря?
Сдаваться они не собирались. В 1961 году была создана Секретная вооруженная организация (ОАС). Ее целью являлась помощь армии в борьбе против сторонников независимости. Причем речь шла прежде всего о террористических методах. ОАС состояла большей частью из офицеров.
Случай редчайший. Ядро Ку-клукс-клана и РОВС составляли бывшие офицеры. А тут терроризмом занялись люди, находившиеся на службе!
Дело было поставлено с размахом. Организация имела сложную и разветвленную структуру, в которую входили отдел снабжения, отдел пропаганды, разведка и контрразведка… Словом, все по-военному. Забегая вперед, стоит отметить: возможно, именно это ОАС и погубило. Подполье – не армия, оно не терпит подобных сложностей…
Базой ОАС являлся Алжир. Однако деятельность организации распространялась и на Европу. Так, склады оружия и взрывчатки находились в Бельгии, тренировочные лагеря – в Италии. Разумеется, хватало агентуры и во Франции. К концу 1961 года в ОАС состояло около 4 тысяч человек. Своих людей организация имела чуть ли не всюду, в том числе и в спецслужбах. К армейским офицерам и колонам присоединились и некоторые ультраправые. Кстати, среди ОАСовцев были и бывшие офицеры СС.
Эти ребята болтать не любили, они стали действовать примерно теми же методами, что и ФНО. В Алжире начался «фестиваль взрывов», как это назвали журналисты. За первые 4 месяца 1962 года было взорвано 1190 бомб.
Но Алжиром ОАС не ограничилась. Боевики действовали и на территории Франции. Разумеется, здесь они не занимались тотальным террором, а наносили удары по политическим противникам. Покушения были совершены на 9 сенаторов, 38 депутатов Национального собрания, 12 журналистов. Заодно убили нескольких высоких полицейских чинов из числа сторонников де Голля.
Толку от этого было немного. Де Голль упорно продолжал гнуть свою линию на признание независимости Алжира. Он был не из тех, кого можно запугать. ОАС продолжала действовать. 12 апреля 1962 года в Алжире было совершено 12 290 покушений, более 1,5 тысяч человек убито и 4 тысячи ранено. Во Франции было совершено 657 покушений. Заодно террористы устроили взрыв в Министерстве иностранных дел Франции, поджог парламента… Кстати, по доброй традиции террористов ребята из ОАС занимались и грабежом банков. Они же два раза пытались поднять в Алжире восстание, но неудачно.
Тем временем в ОАС назревал раскол. Часть офицеров поняли бесполезность борьбы и решили ее прекратить. Этому способствовало то, что руководитель организации, генерал Рауль Салан и еще несколько людей из ее верхушки были арестованы. Да и вообще, СДЕСЕ, французская спецслужба, не бездействовала. Ее люди в свою очередь стали проникать в ряды ОАС. Однако остались и те, кто не желал прекращать борьбу.
Отдельно стоит выделить покушения на де Голля. Кроме ОАС существовала и еще одна организация, тесно с ней связанная, – «Старый штаб армии».
«Это был заговор, разветвленный и глубоко законспирированный. Он сформировался еще в 1956 году. В то время речь, естественно, не шла об убийстве генерала де Голля. Заговор ставил своей целью свержение IV Республики, правительства которой, по убеждению заговорщиков, собирались ”отдать” Алжир. В зародыше членами “Старого штаба” были только военные – генералы и старшие офицеры, действовавшие умно, осторожно, державшиеся поодаль от шумных сторонников “французского Алжира” и правых экстремистских группировок. Несколько лет подряд они плели свою паутину, налаживая контакты с политическими деятелями и деловыми кругами. Они сыграли важную роль в подготовке путча 13 мая 1958 года. Кстати сказать, большинство руководителей “Старого штаба” поначалу были голлистами.
…
Культ засады, поклонение винтовке с оптическим прицелом, базуке и бомбе охватили политических деятелей, которых ничто в прошлом не готовило к терроризму и заговорам. Депутаты и сенаторы, бывшие министры и бывшие премьер-министры стали готовиться к тому, чтобы взять власть в свои руки и сформировать правительство после того, как под большим секретом им сообщили, что во Франции существует диверсионная группа бывших легионеров из Индокитая и офицеров в бессрочном отпуске, которая изучает маршруты президентских поездок, а один опытный химик родом из Алжира, подпольная кличка такая-то, занят изготовлением надежной “адской машины”. Было известно, что генерал де Голль не считал нужным заботиться о своей безопасности. Руководителям полиции и секретной службы, которые уговаривали его подчиниться определенным правилам предосторожности, президент неизменно отвечал: “Я делаю свою работу, а вы извольте заниматься вашей”».
(Франсуа Кавильоли, французский журналист)
Собственно, а чего хотели добиться ОАСовцы убийством де Голля? После устранения президента они надеялись поднять армию и фактически совершить государственный переворот. Только вот вопрос: а пошла бы за ними армия? Об этом генералы как-то не задумывались.
Первое покушение на де Голля случилось в мае 1961 года. В президентский автомобиль была брошена бомба. Никто не пострадал. Второе покушение произошло через год, оно широко известно благодаря роману Фредерика Форсайта «День шакала». Дело обстояло примерно так, как описано в художественном произведении. Де Голля пытался убить снайпер. Следующее покушение состоялось спустя несколько месяцев: взрыв в городке Пон-сюр-Сен. Готовились к покушению своеобразно.
«Надо было достать взрывчатку. Монтань (Эрве Монтань, один из организаторов акции. – А. Щ.) дознался, что в Пуату со времен оккупации сохранился склад английского и канадского оружия, которое крестьяне продавали по ценам “черного рынка”: 80 франков за килограмм тола, 250 франков за автомат “стен”, 3200 франков за ручной пулемет “брен”. Автоматическое оружие, кстати, должно понадобиться. По плану “Старого штаба” после покушения сведения о гибели президента не должны сразу попасть в Париж. Следовательно, придется уничтожить весь президентский эскорт. Эрве Монтаню приказано забросать гранатами машины с сопровождением. Однако вскоре последовал контрприказ: “Армия отказывается выступить, прежде чем убедится в смерти де Голля”.
В действительности “Старый штаб армии” оперировал несуществующими полками.
Некий инженер изготовил бомбу: сорок пять килограммов взрывчатки в металлическом баллоне из-под пропана. Детонатор, погруженный в массу взрывчатки, приводится в действие электро-сигналом. После взрыва, по предварительным подсчетам, останется воронка диаметром не меньше 100 метров.
Покушение назначено на 23 июля. До этой даты необходимо незаметно подвести электрический провод к песчаной куче. У заговорщиков ушла неделя на то, чтобы протянуть 650 метров провода. Работали ночами. Диверсанты ползали в поле, прижимаясь к земле каждый раз, когда вдали возникали фары автомобиля. Однажды Бар-банс, плюхнувшись ничком, раздавил своим весом электрические батареи. Операцию пришлось отложить».
(Франсуа Кавильоли)
Конспирация была аховой. Заговорщики чуть ли не на каждом углу кричали о необходимости убийства президента. В итоге одного из них загребли и поместили… в психиатрическую больницу. СДЕ-СЕ, французская спецслужба, довольно быстро вычислила заговорщиков, бомбу обезвредили. И… решили брать всех на месте.
Но, тем не менее… покушение состоялось! Тут уж отличились спецслужбы.
«Президентский кортеж – машина генерала, машина с охраной и двое мотоциклистов – движется со скоростью 110 километров в час в направлении Коломбэ. На часах было ровно 21.45, когда подполковник Тессер слышит “сухой и резкий взрыв, похожий на удар реактивного самолета, преодолевающего звуковой барьер”. И в тот же миг его ослепляет столб пламени. Шофер генерала, старшина жандармерии Франсис Марру, сбавляет скорость: песок, хлестнув по ветровому стеклу, закрыл видимость. Адъютант поворачивается и убеждается, что генерал и мадам де Голль невредимы. Сквозь заднее стекло он видит оранжевое пламя, взметнувшееся выше деревьев. В голове мелькнуло: “Смесь бензина и взрывчатки”. Потом: “Взорвалась вторая машина”. А в “Ситроене” сопровождения комиссар Дюкре, ответственный за передвижения президента, увидев пламя, прошептал: “Они убили его”.
Единственный, кто обошелся без мыслей и слов, – это Франсис Марру, водитель головной машины. Это не входит в обязанности жандармского старшины. Он давит на газ и устремляется вперед, ориентируясь на два красных хвостовых огня малолитражки, которые маячат на шоссе.
Что же произошло? Специалисты антиоасовской бригады действительно обезвредили бомбу. Но они не знали, что электрик диверсионной группы Рувьер накануне покушения, то есть уже после “обработки” снаряда, добавил к нему канистру с напалмом собственного изготовления. По идее, стена огня должна была отрезать президентскую машину от сопровождения».
(Франсуа Кавильоли)
Террористы были задержаны.
Но на этом дело не закончилось. ОАС продолжал действовать. «Группа Луи Бертолини приступила к действию в апреле 1962 года. Сам Бертолини (он же капитан Бенуа) работал во французской разведке. Некая частная фирма предоставила в его распоряжение сто миллионов франков. Бертолини узнает, что из студии одного художника, живущего на пятом этаже дома № 86 по улице
Фобур-Сент-Оноре, просматривается двор Елисейского дворца. В компании еще одного заговорщика он явился к художнику, милому восьмидесятилетнему старику. Представившись любителями живописи, они покупают у него холст, но главное – убеждаются, что художник живет один. В нужный момент его легко будет связать и затолкать в стенной шкаф.
Кроме того, Бертолини снимает номер в отеле “Бристоль” для человека с базукой[53]. Остается теперь только найти базуку и карабин с оптическим прицелом. Бертолини едет в Алжир и обращается к Жан-Жаку Сюзини, ответственному за террористические акции в штабе ОАС. Сюзини широким жестом пересылает в Орли два ящика с требуемым оружием.
За два дня до намеченной даты – 18 мая – все готово. Бертолини с сообщниками ждут на явочной квартире прихода связного. Но вместо него в помещение врываются человек двадцать в штатском. Это полиция.
Группу выдал один из алжирских агентов службы безопасности, внедренный в ОАС, которому был известен парижский адрес заговорщиков. При обыске в квартире обнаруживают базуку и карабин с оптическим прицелом. Базука запакована в ящик с надписью: “Деталь для левого реактора”».
(Франсуа Кавильоли)
Покушение на этот раз имело, по оценке специалистов, 95 процентов шансов на успех. С 20 метров Марсель Лижье, снайпер-профессионал, не мог промахнуться. Обезвреживание этой группы прошло в то время абсолютно незамеченным.
Однако самое громкое покушение случилось 22 августа 1962 года. Дело было организовано очень серьезно. В акции участвовали 15 человек. Организовал это всё полковник Бастьен. Он подошел к делу творчески – измерил углы стрельбы и рассчитал все до секунды.
Засада была устроена по дороге в аэропорт, в который в тот день должен был проследовать кортеж президента.
«В 19.45 у Бастьен-Тири раздается звонок. Осведомитель из президентского дворца сообщает состав кортежа, номера машин и маршрут следования. На сей раз в кортеже два автомобиля. В первом “Ситроене” на заднем сиденье едут президент и мадам де Голль. Их зять, полковник де Буасье, сидит впереди, рядом с шофером – это все тот же старшина Марру. Во втором “Ситроене” едет военврач Дега, полицейские комиссары Пьюссан и Джуер. Кортеж сопровождают двое мотоциклистов. Они должны выехать к аэродрому через площадь Пти-Кламар.
Группа – на сей раз она не опоздала – занимает позицию на площади. Возле бензозаправочной станции у кромки тротуара кузовом к Парижу стоит “эстафета”. За рулем Серж Бернье; он внимательно следит за Бастьен-Тири, который, стоя в 200 метрах, глядит в сторону столицы. Завидев кортеж, тот должен взмахнуть газетой.
У Бернье и Лайоша Мартона, сидящих рядом с ним, на коленях автоматы. Все молчат. В сотне метров дальше к аэродрому, на боковой уличке, занял позицию “Ситроен” Токнэ. В кабине рядом с ним – Ватен. Оба вооружены автоматами. По плану “Ситроен” должен выскочить на площадь и загородить дорогу президентской машине после того, как ее обстреляет из пулеметов “эстафета”.
В 20.05 Бастьен-Тири замечает вдали кортеж; он взмахивает свернутой газетой. Но к этому времени успевают пасть сумерки, и Серж Бернье не замечает сигнала…
Внезапно в тридцати метрах перед стоящей “эстафетой” возникает идущий на большой скорости черный “Ситроен” президента. Бернье открывает дверцу “эстафеты” и кричит: “Давай!” Мартон и Бернье выскакивают на мостовую и поливают огнем удаляющийся “Ситроен”.
Заслышав выстрелы, Токнэ включает мотор и кричит: “Наш черед, Жорж!” Но президентская машина проскакивает мимо них на скорости 100 километров. Они устремляются вслед.
Ватен, не успевший убрать в кабину покалеченную ногу, сквозь открытую дверцу разряжает свой “стерлинг” в направлении машины генерала. Одна пуля явственно ударяет в автомобиль.
– Попал, Жорж! – кричит Токнэ. Но оба “Ситроена” продолжают уходить на большой скорости.
Токнэ замечает впереди полицейский патруль. Не снижая скорости, он сворачивает в переулок. Группа рассыпается в разные стороны, заметая следы.
В первый раз нам удалось восстановить то, что происходило в это время внутри президентской машины.
Полковник де Буасье, сидящий спереди, первым замечает человека, выскочившего перед машиной с пулеметом в руках. Он успевает крикнуть: “Отец, пригнитесь!” Полковника поразило искаженное страхом лицо стрелявшего: “Словно Франкенштейн, возникший на обочине”.
Он приказывает шоферу: “Марру, выезжайте на середину – и как можно быстрей!”
В этот момент он видит вторую машину. “Мы пропали!” – мелькнуло у него. Он оборачивается: генерал и мадам де Голль по-прежнему сидят на своих местах. Зять кричит изо всех сил: “Отец, умоляю вас, пригнитесь!” Генерал опускает голову (позднее он поздравит своего зятя в следующих выражениях: “В решительные моменты у вас, оказывается, командирский голос”). В ту же секунду пуля пробивает кузов машины, и кусочки обивки сыплются на голову президенту.
Генерал и его зять выпрямляются. Де Голль оборачивается и восклицает: “Ну, это уж слишком, теперь они нас преследуют!”
Вечером он сказал полковнику де Буасье: “То, что эти наглецы стреляли в женщину, я им не прощу”».
(Франсуа Кавильоли)
Провал этого покушения подтверждает вечную истину – слишком тщательное планирование только портит дело. В жизни никогда не случается так, чтобы все шло по намеченному плану.
В феврале 1963 года – новая попытка покушения. Снайпер Жорж Ватен должен был стрелять в президента, выходящего из центрального подъезда Военной академии на Марсовом поле. Террористы, для того, чтобы попасть на крышу, «завербовали» охранника Академии. Но тот работал на СДЕСЕ и быстро сообщил куда надо. Террористов повязали.
Всего же по разным оценкам было подготовлено от 15 до 30 покушений на де Голля. Причина такого разброса заключается в том, что непонятно как считать: учитывать только те, что состоялись, или и те, которые не дошли до реализации?
ОАСовцами планировались разнообразные варианты убийства де Голля, в том числе экзотические – например, взрыв железной дороги и даже использование собак-подрывников. Последняя попытка покушения состоялась в 1964 году. Потом ОАС была окончательно разгромлена.
Здесь следует сказать несколько слов о СДЕСЕ. Это была очень серьезная структура, лучшая в Западной Европе. На гуманизм и законность французским секретным работникам было глубоко плевать. Так, в системе СДЕСЕ существовал так называемый Пятый отдел, или «служба противодействия». Он занимался физической ликвидацией террористов. Простенько и без затей. Причем действовали ребята не только на территории Франции. В результате многие лидеры ОАС гибли «при невыясненных обстоятельствах» или «от несчастного случая». Применялись и другие развеселые методы. 25 февраля из мюнхенского отеля «Эден-Вольф» ребята из спецслужб похитили ОАСовца Антуана Арго, накачали его снотворным и переправили на территорию Франции. Скандал вышел страшный, но дело-то было сделано. Как видим, французы вполне усвоили опыт ОГПУ. Так что «Моссаду», который в 70-х тоже начал планомерный отстрел террористов, было с кого брать пример.
И ведь что характерно – когда через несколько лет в Европе и Америке пошла волна левого терроризма, то во Франции действовали только «гастролеры». Все попытки французских леваков что-то такое создать пресекались в зародыше.
Наибольшую выгоду от всей этой возни ОАС поимели левые. Они получили прекрасное ультраправое пугало. Дескать, видите, какие монстры возникают на крайне правом фланге. Да и методы СДЕСЕ позволяли кричать о «полицейском государстве»…
Ку-клукс-клан. Динозавр, ставший ящерицей
На том берегу Атлантики тоже было интересно. Здесь снова поднял голову Ку-клукс-клан. Это была уже третья волна. Но тут стоит немного вернуться назад и рассказать о второй.
Как мы помним, ККК прекратил свое существование в конце 70-х годов XIX века. Однако в октябре 1915 года состоялось учредительное собрание «нового» Ку-клукс-клана. Примечательно, что председательствовал на нем спикер Законодательного собрания штата Джорджия. Организация начала быстро расти.
Причины тут чисто экономические. В 1910-х годах в США широко распространились сельскохозяйственные машины – тракторы и разные там сеялки-веяки-косилки. Это привело к тому, что потребность в рабочих руках в сельской местности стала резко сокращаться. А значит… Правильно. «Эти черномазые у нас работу отнимают!» К тому же многие чернокожие стали переселяться в большие города, что нравилось далеко не всем уже в городах.
О настроениях, царивших тогда в Америке, свидетельствует феерический успех фильма Дэвида Уорка Гриффита «Рождение нации». Надо сказать, что Гриффит являлся не каким-нибудь халтурщиком. Он был один из тех, кто превратил кино из балаганной забавы в искусство. К примеру, впервые использовал такие приемы, как наплыв, крупный план, затемнение, монтаж в современном понимании. Кроме того, Гриффит был одним из тех, кто собственно и создал Голливуд. То есть человек серьезный.
Так вот, этот режиссер снял, по сути, рекламный фильм про «старый» Ку-клукс-клан. Премьера, состоявшаяся 8 марта 1915 года, прошла весело. Как отмечала критика, «люди кричали, вопили, орали и стреляли в экран, чтобы спасти Флору Каперон (героиню фильма. – А. Щ.) от черного насильника».
Киноведы до сих пор спорят, являлся ли Гриффит расистом. Но это и не важно. Главное – он почувствовал конъюнктуру.
Стремительному росту рядов ККК способствовал и приход к власти большевиков в России. Как мы видели, с классовой борьбой в Америке было всё хорошо. Так что количество желающих устроить революцию увеличивалось. На 1920-е годы приходится расцвет знакомого нам анархо-синдикалистского профсоюза ИРМ. В 1919 году была создана Коммунистическая партия США.
Но большинству американцев такая перспектива была не по душе. ККК быстро сориентировался в ситуации. К расизму прибавился радикальный антикоммунизм. А чтобы не мелочиться – заодно антисемитизм и ненависть ко всем, кто «понаехали тут».
В клановские структуры люди шли в буквальном смысле рядами и колоннами. К 1924 году в ККК насчитывалось по разным оценкам от 6 до 9 миллионов человек. Для сравнения: в ВКП(б) в 1926 году состояло 623 тысячи человек.
«В 20-е гг. Клан пользовался бешеной популярностью в стране. В июне 1923 г. был организован “Женский Ку-клукс-клан”, в 1924 г. – “Младший Ку-клукс-клан” для мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 18 лет. Количественный рост “вампиров” происходил и в городе, и в деревне. Журналисты писали потом, что это было похоже на массовое безумие. В деревнях и мелких провинциальных городах суды Линча напоминали народные гуляния. Веселящиеся влюбленные, мужественные мужчины средних лет, благообразные старички и старушки, что называется, тусовались, общались друг с другом, закусывали. А на столбах на центральной площади висели несколько только что казненных негров.
Капитал Клана рос. С 1920 по 1925 гг. доходы только от членских взносов составили 90,0 млн долларов, т. е. в год – 15 млн.
В 1922 г. на посты губернаторов штатов Джорджия, Алабама, Калифорния и Орегона прошли люди, сочувствующие делу Клана. В 1924 г. число губернаторов-“вампиров” увеличилось за счет Колорадо, Мена, Огайо, Луизианы. В том же, в 1924 г. “великий казначей” “империи” ассигновал для поддержки сенатора от штата Джорджия 500 тыс. долларов. Когда противник будущего сенатора узнал, что его соперник поддерживается Кланом, он сразу отказался от борьбы».
(Марина Латышева, журналист)
Размах деятельности ККК был поменьше, чем в XIX веке. Но тоже впечатлял. Так, в 1918 году клановцами было убито 70 человек, с 1919 по 1922 годы – 239 человек. Дальше пошло так же. К примеру, в 1938–1940 годах только в штате Джорджия клановцы провели более 50 террористических актов.
Лидеры ККК горячо сочувствовали Гитлеру. Однако сведений о серьезном сотрудничестве между нацистами и клановцами нет. Трудно понять, почему – германские спецслужбы, создавая «пятую колонну» в других странах, обычно работали с кем угодно. Возможно, не договорились…
Как бы то ни было, во время Второй мировой войны ККК продолжал функционировать. Однако клановцы увлеклись американской народной забавой – уклонением от налогов. Этого в США не прощают. В 1944 году Ку-клукс-клан был распущен.
Через два года Ку-клукс-клан возродился в третий раз – на месте своего первого рождения – в Атланте. «Великим магом» стал Сэмуэл Грин, во «второй серии» являвшийся «Великим вампиром» штата Джорджия.
Однако времена были уже не те. Хотя дело шло, вроде бы, не слишком плохо. К концу 40-х численность ККК составляла около 10 тысяч человек. Однако после смерти Грина в 1949 году организация начала раскалываться. Возникло несколько структур, каждая из которых претендовала на то, что они-то и есть истинные клановцы.
Неизвестно, чем бы дело кончилось, но тут ККК (уж будем их всех так называть) помогла жизнь. Началась борьба чернокожих за свои права. В тогдашних США до политкорректности было очень далеко. Особенно на Юге. Во многих штатах существовали так называемые «Законы Джим Кроу» (название пошло от имени персонажа шуточных песенок, популярных в конце XIX века). Суть в том, что школы, церкви, пляжи, железнодорожные вагоны в «самой демократичной стране» разделялись на те, что «для белых», и те, что «для черных». Понятное дело, это нравилось далеко не всем. Движение чернокожих за гражданские права возглавил баптистский проповедник Мартин Лютер Кинг. Он являлся принципиальным противником насильственных действий. Поэтому тактика борьбы сочетала многочисленные обращения в Верховный суд по поводу антиконституционности «законов Джим Кроу» с различными эффектными акциями.
Ребятам из ККК это не понравилось, и они начали противодействие. Вот, к примеру, нашумевший на всю Америку эпизод. В городе Монтгомери (штат Алабама) в городских автобусах четыре
первых ряда сидений были «только для белых» – вроде как у нас «для пассажиров с детьми и инвалидов». Разница в том, что чернокожие были обязаны уступать эти места при появлении в транспорте «белого господина». (Автобусы ходили достаточно набитыми, на всех сидячих мест не хватало.) Попытки отменить закон в суде к успеху не привели. Тогда с подачи Мартина Лютера Кинга чернокожие жители… стали ходить пешком. Для автобусных компаний это было сильным ударом – они потеряли 70 процентов пассажиров. Попытки бороться с помощью принятия «антипротестных» законов успехом не увенчались. В самом деле – запрещать ходить на своих двоих – это как-то диковато… Тогда за дело взялся ККК. В январе 1956 года в дом Кинга бросили бомбу. Активисты движения стали получать угрозы от клановцев. Когда автобусные компании сдались, по машинам стали постреливать…
Между тем сторонники Кинга добивались успехов. Так, в южных штатах стали отменять раздельное обучение. И так далее, и тому подобное. Расисты тоже активизировались.
«Так, в городе Мобил (Алабама) в январе 1957 г. Клан взорвал за одну ночь три дома, совершил вооруженные налеты на три жилища негров, спалил негритянский дом и здание школы. Всего с 1955 по 1965 гг. расисты Юга убили 85 чел., из них 69 негров и 8 белых борцов за права “цветного населения” США».
(Марина Латышева)
Правда, некоторые американские историки утверждают, что причастность клановцев к тому или иному теракту далеко не всегда очевидна. Оно и понятно – трудно определить, были ли террористы членами одного из нескольких соперничавших «кланов» или какие-то отморозки просто взяли раскрученный бренд…
Но это и неважно. Если расисты хотели остановить процесс, то они добились полностью противоположных результатов. Расистские идеи были уже не в чести. Зато Ку-клукс-клан превратился в «черный миф». Такой же, как ОАС во Франции или Национал-демократическая партия в Германии (о последней речь ещё пойдет).
Кроме того, деятельность ККК породила левые группы, которые тоже стали применять насилие…
Стоит рассказать о дальнейшей судьбе ККК. Тут вышел уже полный анекдот.
Ку-клукс-клан больше не пытался прибегать к крайним мерам. Зато продолжал размножаться прямым делением. На сегодняшний день известны около 20 его осколков. Что же касается их деятельности…
Вот что заявил лидер одного из «кланов» Дэвид Дюк: «Мы не убиваем чернокожих. Это – неправильное представление о Kлане. Просто раньше к Клану присоединялись люди, которые хотели воспользоваться символами и положением клановца, чтобы убивать. Если бы мы убивали черных, нас бы все время арестовывали. Некоторые мелкие кланы до сих пор уверяют, что они сражаются с неграми. С одной стороны, это просто смешно. С другой – мы часто думаем, не провокаторы ли это? Не хотят ли они скомпрометировать Клан?»
«А вот как справили клановский праздник в Иллинойсе. Членов клана в этом штате не более сотни. Активистов, желающих таскаться по ночам с деревянными крестами, – и того меньше. Во время одной из “вечеринок” клановцы даже не смогли затащить крест на холм – он оказался слишком тяжелым, и пришлось подрубить его до приемлемых размеров. Когда его таки затащили на холм, выяснилось, что древесина отсырела и не хочет заниматься. Христова огня не вышло, на том и разошлись».
(Марина Латышева)
Еще смешнее получилось в Нью-Йорке. Клановцы решили провести марш по улицам города. Мэр Нью-Йорка объявил: пожалуйста, но только без колпаков и масок. Тогда великий и ужасный ККК обратился к… «Союзу защиты гражданских свобод». Весь прикол в том, что эту организацию, как и других правозащитников, клановцы всегда люто ненавидели. Упомянутый «Союз…» как раз и поднялся на борьбе за права чернокожего населения! Но деваться расистам было некуда. Благо правозащитники зла не помнили. Они вписались. После долгого и нудного судебного разбирательства суд разрешил шествие в балахонах и масках. Клановцы прошествовали. В количестве 50 человек.
В 1990-х годах ККК пытался проникнуть и в Россию. По мнению упомянутого Дэвида Дюка, наша страна остается «последним бастионом белой расы». Понятно, что бороться против чернокожих в России не актуально. Дюк решил делать акцент на евреях. Но в этом секторе общественно-политической жизни с избытком хватает и местных кадров. Так что ККК у нас поддержало только некоторое количество проходимцев из ультраправой тусовки – те, кто хотел бы кататься на халяву в США на разные конгрессы и съезды.
В настоящее время деятельность ККК переместилась в Интернет. Благо, чтобы поддерживать сайт, достаточно одного энтузиаста. Сайтов Клана в Сети множество. Все они повествуют о своей крутизне и в обязательном порядке содержат призыв: пришлите нам немного денег…
Глава 2
Война без особых причин
Мы осознавали, что участвуем в планетарной гражданской войне. И мы возглавили восстание в нашей собственной стране, восстание против врага человечества номер один – против американского империализма.
(Хорст Малер, один из создателей RAF)
Поднявшуюся в 60–70-х годах ХХ века волну левого терроризма очень трудно объяснить в рамках традиционной политологии. Вполне благополучные люди в вполне благополучных и демократических странах вставали на этот скользкий путь. Но вот так было…
Солдаты «большой деревни»
После Второй мировой войны среди западной молодежи стали пользоваться популярностью левые идеи. Правда, традиционные левые – коммунисты и социалисты – не получили от этого больших дивидендов. Они казались слишком скучными. Советский Союз, на который между двумя большими войнами с умилением смотрело большинство левых[54], также в значительной степени потерял свою привлекательность. Одна из причин – ХХ съезд КПСС. Но не потому, что Хрущев «разоблачил» на нем «преступления Сталина».
Совсем наоборот. Курс Хрущева австрийский левый философ Эрих Фромм презрительно назвал «гуляш-коммунизмом». Идея «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока» как-то не вдохновляла. Скучно…
Появилось движение под названием «новые левые». Радикальная молодежь обратила внимание на национально-освободительное движение в странах «третьего мира». Именно тогда и появился этот термин. Я уже упоминал про Алжир. Но это был далеко не единственный пример. Та же самая Франция воевала и понесла сокрушительное поражение в Индокитае. Были и еще «горячие точки». Но наибольшее впечатление на мировую общественность произвела разразившаяся в 1959 году революция на Кубе. Она изумила всех. В самом деле. Революционеры под предводительством Фиделя Кастро высадились на Кубе в количестве 70 человек и победили! Находясь под самым боком у США, они послали Америку куда подальше. Кроме всего прочего лидеры кубинской революции были молодыми и красивыми парнями – то есть вполне годились в харизматические лидеры. Эти люди казались настоящими революционерами. Никакого сравнения с лидерами традиционных левых партий. Времена Эрнста Тельмана, Георгия Димитрова и Долорес Ибаррури[55] прошли – теперь лидеры коммунистов и социалистов выглядели как преуспевающие чиновники.
Позже подоспела и война во Вьетнаме, где американцы ничего не могли сделать с партизанами Вьетконга.
Подоспела и идеология. Собственно, законченной теории у «новых левых» не было. Их мировоззрение представляло набор различных леворадикальных идей, которые каждый комбинировал по желанию. Однако появились и новые «центры притяжения». Самыми важными были маоизм и геваризм.
Маоизм, как и следует из названия, был разработан лидером Китая Мао Цзэдуном. Главным вопросом современности, как поэтически выразился Мао, является «борьба большого города и большой деревни». Под «городом» понимались индустриально развитые страны, которые объявлялись империалистическими. Причем разницы между СССР и США Мао не делал. И та и другая страна считались «империалическими». «Деревня» соответственно – это страны «третьего мира», в задачу которых входит совершить мировую коммунистическую революцию. В тактическом же плане маоизм основной силой полагал не «организованное движение пролетариата», как коммунисты или троцкисты, а партизанское движение.
Интересно, что Мао именно себя считал подлинным продолжателем дела Ленина-Сталина. Один из самых известных маоистких символов – «великая пятерка» – профили Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина и Мао.
Читать бесплатно другие книги:
