Терроризм. Война без правил Щербаков Алексей

Эта небольшая организация заслуживает отдельной главы. Хотя бы потому, что многие тенденции левого экстремизма в ней были доведены до крайности. Японские леваки не на словах, а на деле являлись борцами с «международным империализмом». Кроме того, если западные ультралевые обычно заканчивали принципом «мочи всех», то японцы с него начали…

Студенты и мотоциклисты

Левый экстремизм в Японии, как и во многих других странах, вырос из коммунистического движения. О Компартии Японии (КПЯ) стоит сказать несколько слов. Она была создана в 1922 году. Тогда в Японии был совсем не демократический режим, так что партии пришлось начинать действовать в подполье. Причем японские власти к коммунистам относились гораздо жестче, чем в свое время российские – к большевикам. Дело в том, что коммунисты выступали за отстранение императора от власти. Если в России к идее отмены царской власти относились как к чисто политическому вопросу, то для японцев это являлось чем-то совершенно запредельным. Нам и сравнить не с чем.

Так что с самого своего создания КПЯ формировалась по методу Бориса Савинкова, из пятерок – как террористическая организация.

Люди в Компартии были разные. Имелись умеренные, которые предлагали даже снять лозунг свержения императора – именно он обеспечивал КПЯ основные проблемы. Но были и другие. В 1930-х годах на японских заводах стали появляться группы из

3–5 человек, которые разбрасывали листовки и вели агитацию среди рабочих. Дело, казалось бы, обычное во всем мире. Но только вот эти ребята были вооружены и неплохо владели приемами карате. При попытке их задержать они тут же начинали демонстрировать свои навыки. До убийств доходило редко, но количество раненых полицейских исчислялось десятками.

Коммунистическая партия была легализована в 1945 году, после капитуляции Японии. В общем-то, она заняла достаточно умеренную позицию. Однако имелись и буревестники. Они призывали взять курс на вооруженное восстание.

Я уже упоминал о бесчисленных национально-освободительных войнах, разгоревшихся после Второй мировой войны. Но если для европейцев это была далекая экзотика, то у японцев все это происходило буквально по соседству. В 1949 году в Китае победили коммунисты под руководством Мао Цзэдуна. Причем победили они в результате партизанской войны. С 1945 по 1953 год шла война во Французском Индокитае (колониальные владения Франции в этом регионе включали современные Вьетнам, Камбоджу и Лаос). Она закончилась полным поражением Франции. С 1953 по 1955 год шла война между Северной и Южной Кореей, которая левыми воспринималась как антиимпериалистическая – на стороне Северной Кореи воевали китайские войска[73].

Так что радикальное крыло компартии выступило за подготовку вооруженного восстания по образцу соседей. Руководству КПЯ такая перспектива не понравилась, так что ультралевым пришлось уйти.

Долгое время леваки занимались лишь «кружковщиной», сопровождавшейся грызней между различными группками на тему того, кто из них наиболее правильный революционер.

Однако в конце 60-х Японию тоже коснулась «молодежная революция» – в том числе и массовые студенческие волнения. Самой шумной являлась студенческая организация «Дзенга-курен». Ее активность была направлена прежде всего против увеличения американского военного присутствия в Японии. Во время Вьетнамской войны Страна восходящего солнца стала для США главной тыловой базой. Развлекались ребята серьезно. Самой известной акцией «Дзенгакурен» явилась блокада аэропорта Ханеда, чтобы помешать премьер-министру Киси отправиться в США. Но кроме того, случались и демонстрации, перерастающие в драки с полицией, и захваты университетских городков, и все такое прочее.

Здесь необходимо немного отвлечься и рассказать о кое-каких событиях. Речь идет о начавшейся в Китае в 1966 году «Культурной революции». Из этого весьма сложного явления стоит отметить следующее. Мао боролся как со своими политическими противниками, так и просто с «обуржуазившимися» деятелями Компартии и представителями интеллигенции с помощью хунвейбинов – отрядов отмороженной на всю голову молодежи, которые наводили «революционный порядок» так, как они его понимали. Это понравилось многим в разных странах. Ведь один из главных тезисов радикального движения 60-х – «Молодежь права уже потому, что она молодежь». Да и вообще, вытащить за шкварник на площадь какого-нибудь нелюбимого профессора и заставить его публично каяться казалось очень привлекательным… А вам подобного в студенческие годы не хотелось?

Однако в Японии к идеям «культурной революции» отнеслись куда серьезнее. Возможно, дело тут не только в том, что Китай был по соседству, но и в японском менталитете. Как известно, у японцев очень развита самодисциплина. Но опыт показывает – если у такого вот дисциплинированного человека «срывает крышу», то мало не покажется никому.

Так что студенческими волнениями дело не ограничивалось. Появились мотоциклетные хулиганские группировки под названием «Черные шлемы». Вообще-то подобные банды были во многих странах. Например, «Ангелы ада» в США, «Блюзон нуар» во Франции. Однако в Японии эти парни исповедовали леворадикальные идеи.

«Эти японские “Ангелы ада” разъезжали на своих мотоциклах по богатым пригородам Токио и швыряли буржуям в окна бутылки с коктейлем Молотова, или же ловили в подворотне богатого маменькиного сынка и метелили его железными цепями. Глубокой идеологии у них не было, но несколько важнейших фраз из “Красной книжечки” великого председателя Мао они затвердили наизусть».

(Дмитрий Костенко, леворадикальный журналист)

Именно из них набирали себе людей активисты возникшей в 1969 году организации «Сэкигун». В переводе это означает… «Фракция Красной Армии»! Напомню, что в Германии такой организации еще не существовало. А немцы вряд ли особо интересовались японским студенческим движением. Так что – тенденция, однако. На разных континентах люди разных культур мыслили примерно в одном направлении…

«Учредительная конференция “Сэкигун” состоялась 4 сентября 1969 г. Новая организация взяла себе за образец революционные партизанские армии, действовавшие в свое время в России, на Кубе и в Китае. Целью была провозглашена мировая революция, которую должна будет осуществить единая Красная Армия народов Африки, Латинской Америки, Вьетнама, Кореи и Японии. Революция, которая начнется в странах “третьего мира”, и охватит потом всю планету… В качестве ближайших задач в принятой на съезде декларации “Призыв к войне” были указаны следующие: “Мы должны взорвать Пентагон, Главное полицейское управление и Управление национальной обороны Японии. Мы должны смести буржуазию с лица Земли”».

(Дмитрий Костенко)

Начали они свою деятельность… Именно. С добычи средств на революционную борьбу.

«Для того, чтобы организация могла вести подпольную боевую работу, требовался крепкий финансовый базис. Поэтому первой операцией, осуществленной “Сэкигун”, стала операция “М” (“money”). Японские красные партизаны начали регулярно изымать деньги из банков, почт, контор, у отдельных инкассаторов. Дело это было новое, опасное, новички постоянно совершали ошибки – более полусотни бойцов “Сэкигун” было арестовано полицией во время экспроприаций. Попал в лапы полиции и основатель организации Такая Сиоми. Лидером организации стал видный теоретик и практик городской герильи Цунэо Мори. Укрепление финансовой базы дало свои результаты – были созданы 4 новых отряда, и теперь деятельность “Сэкигун” охватывала всю территорию страны.

Были претворены в жизнь планы новых операций: операция “Б” предусматривала создание баз организации за границей, что позволило ей впоследствии перенести свою деятельность на Ближний Восток, операция “П” (“Пегас”) представляла собой план захвата посольства одной из западных стран с требованием освободить Такая Сиоми и предоставить самолет для того, чтобы все участники акции и вождь могли беспрепятственно улететь в Красный Китай. Эта операция была намечена на 15 июля 1969 г., но не состоялась, потому что буквально накануне, в результате деятельности засланного в организацию провокатора, полиция произвела массовые аресты среди членов “Сэкигун”. Зато прогремела на весь мир операция “Ф”, названная так в честь птички Феникс, изображенной на эмблеме японских авиалиний».

(Дмитрий Костенко)

31 мая 1969 года японские террористы захватили самолет японской авиакомпании «Джал», совершавший внутренний рейс по линии Токио-Фукуока. Обстоятельства захвата современным людям покажутся невероятными. Девять террористов были вооружены автоматами Калашникова (обычными АК-47) и самурайскими мечами! Оба вида оружия имеют немаленькие габариты, в карман их не спрячешь. Но всё это снаряжение боевики спокойно пронесли на борт.

Дело в том, что это был второй в истории захват самолета террористами. (Первый годом ранее совершили палестинцы.) Выводов из первого захвата никто не сделал. Впрочем, как и из второго, и из третьего…

Так вот, японские террористы прокричали: «Всем оставаться на своих местах! Это захват! Летим в Пхеньян. Да здравствует товарищ Ким Ир Сен! Банзай!»

Японские власти попытались обмануть террористов, посадив самолет в Южной Корее, в Сеуле. Местные полицейские переоделись в военную форму КНДР, язык, как известно, в обеих Кореях один и тот же. Однако обмануть боевиков не удалось. Они стали проверять «корейских солдат» на знакомство с идеями Чучхе (северокорейская идеология). Переодетые полицейские в этих идеях не разбирались.

Это было то же самое, как советские солдаты того времени не знали бы, что такое КПСС. После переговоров японцы освободили всех пассажиров в обмен на министра транспорта Японии. Больше никаких требований террористы не выставили. Видимо, им просто хотелось перебраться в Северную Корею. Куда они в итоге благополучно прибыли. Вряд ли этот захват прошел без предварительных переговоров с Пхеньяном. Но это только одно из многих темных пятен в истории японских экстремистов.

Этот захват, разумеется, был совершен не просто потому, что террористам хотелось жить в Северной Корее. У них были далеко идущие планы, о которых будет рассказано ниже.

«В то же время параллельно с “Сэкигун” в Японии действовала еще одна боевая организация, опирающаяся на идеи Мао Цзэдуна, – “Кэйхин ампо кёто” (Совет совместной борьбы против договора безопасности) или просто “Кэйхин”. Основной целью этой организации была антиамериканская антиимпериалистическая борьба. Так называемый американо-японский “Договор безопасности” предусматривал постоянное военное присутствие американцев на Японских островах, наличие военных баз и проведение совместных маневров, направленных против стран социализма. В августе 1969 года “Кэйхин” накануне визита тогдашнего министра иностранных дел Айти в СССР и США забросала территорию посольств этих стран коктейлем Молотова. Акция была проведена в знак протеста против действий американских империалистов во Вьетнаме и стратегии мирного сосуществования с империализмом, проповедуемой брежневскими ревизионистами.

Народно-революционная армия “Кэйхин” под руководством Хироко Нагата одним ударом решила проблему оружия, совершив налет на крупный магазин охотничьего оружия в городе Маока. У “Кэйхин” скопился избыток оружия. У “Сэкигун” же оружия катастрофически не хватало. После успешного осуществления операции “Ф” весь арсенал группы составляли лишь несколько пистолетов и самодельные пластиковые бомбы, которые клепал на небольшой подпольной фабрике технический гений “Сэкигун” Цутому Умэнаи. Зато денежных средств после проведенных экспроприации явно было в избытке. Все это положило начало взаимовыгодному сотрудничеству: лидер “Кэйхин” товарищ Нагата передала Цунэо Мори крупную партию оружия, а тот, в свою очередь, подарил “Кэйхин” 300 тыс. иен».

(Дмитрий Костенко)

Маоизм плюс кодекс Бусидо

15 июля 1971 года обе организации объединились под новым названием – «Рэнго сэкигун» (Объединенная Красная Армия). Для начала террористы устроили тренировочную базу в горно-лесистой местности в префектуре Гумма. И тут выяснилось, что идеями маоизма боевики «Объединенной Красной Армии» прониклись очень даже серьезно.

Они занялись общепринятым в Китае того времени развлечением под названием «самокритика»

Сам Великий Кормчий об этом говорил:

«Поговорка “проточная вода не гниет, в дверной петле червь не заводится” означает, что постоянное движение препятствует проникновению и разъедающей деятельности разных микробов и паразитов. Постоянно проверять свою работу, широко внедрять в процессе этой проверки демократический стиль в работе, не бояться критики и самокритики, а следовать таким поучительным поговоркам китайского народа, как например: “если знаешь – скажи, если говоришь – говори все”, “предостерегающему – не в укор, внемлющему – в поучение”, “если у тебя есть ошибки, исправляй их; если ошибок нет, поступай еще лучше” – это для нас единственное эффективное средство борьбы против засорения голов наших товарищей и организма нашей партии всякого рода политическим мусором и политическими микробами.

…

Мы, китайские коммунисты, руководствуясь высшими интересами самых широких масс китайского народа, уверены в полной правоте своего дела, не пожалеем ради этого дела принести в жертву все личное и всегда готовы отдать за него свою жизнь, – так разве возможны такие идеи, взгляды, мнения, методы, от которых, если они не отвечают требованиям народа, коммунисты не могли бы отрешиться! Разве мы можем допустить, чтобы какая-нибудь политическая грязь или политические микробы пачкали наше чистое лицо и отравляли наш здоровый организм? Память о бесчисленных борцах революции, пожертвовавших своей жизнью во имя интересов народа, наполняет болью сердце каждого из нас, живущих. Так разве могут у нас быть такие личные интересы, которыми мы не могли бы пожертвовать, такие пороки, от которых мы не могли бы отрешиться!»

На практике же это означало следующее. Собиралась партийная ячейка, и каждого по очереди критиковали товарищи. В конце каждый товарищ должен был покритиковать себя сам[74].

Западные леваки эту светлую идею товарища Мао как-то не очень хорошо восприняли. Хотя в знакомой нам берлинской «Коммуне I» самокритикой занимались. Правда, там это касалось, в основном, недостаточно четкого соблюдения некоторыми несознательными товарищами принципов группового брака.

А вот члены «Объединенной Красной Армии» пошли куда дальше китайских товарищей.

Мао специально подчеркивал:

«Всякого, кто, допустив ошибку, не скрывает свою болезнь и не уклоняется от лечения, не упорствует в своей ошибке настолько, чтобы не оказаться в конце концов в неизлечимом состоянии, а поступает честно и искренно, выражает желание лечиться, исправиться, мы будем приветствовать и вылечим его, чтобы он стал хорошим членом партии. С этой задачей невозможно успешно справиться, если действовать в минутном порыве и бить как попало. При лечении идеологических и политических болезней нельзя рубить сплеча: единственно правильным и эффективным методом лечения будет “лечить, чтобы спасти больного”».

А вот японские леваки просто-напросто казнили 14 человек, заподозренных в недостаточной преданности делу мировой революции. Это вызвало, да и теперь вызывает, некоторую оторопь. Да, люди из «Красных бригад» убивали своих даже по подозрению в предательстве. Как и другие террористы. Но вот таким образом прореживать своих… Нечаев отдыхает. Некоторые авторы объясняют это специфическим японским менталитетом.

«Психология современного японца сильно отличается от психологии современного европейца. Она формировалась тысячелетиями, и основу, стержень ее составляет идея преданного служения. Первоначально это была сформулированная самурайским кодексом чести Бусидо идея верного служения своему феодальному владыке, после революции Мэйдзи – идея служения императору, в наше время – идея служения корпорации, на которую работает японец. Этим во многом и объясняются их феноменальные успехи в экономике. Отступление от избранного пути, малейшее проявление слабости, сомнения в верности считались позором, смыть который могла лишь кровь, и самурай, заподозренный в измене или трусости, обязан был совершить харакири. Не всякому доставало силы воли вскрыть себе живот самому, и опозоренный просил ближайших друзей быть помощниками в совершении этого мрачного обряда. Бойцы “Рэнго сэкигун” в полной мере были ревнителями самурайского кодекса чести, только вместо феодальных властителей или сомнительных религиозных доктрин они служили идее мировой революции. Они сами считали, что нетвердость их убеждений заслуживает наказания смертью, и просили своих товарищей помочь им смыть позор кровью. Один из уличенных в отступничестве даже попросил, чтобы ему помогли сделать харакири его младшие братья. Подобная твердость и бескомпромиссность японских революционеров достойна уважения».

(Дмитрий Костенко)

Может, оно и так. А может, и нет. Как мы увидим дальше, японские леваки отличались полной беспощадностью – да и себя не жалели. В презрении к собственной жизни они превзошли даже русских эсеров и максималистов.

Кончились эти развлечения плохо. Полиция начала большую облаву на боевиков. Уходя от преследования, террористы переместились в соседнюю префектуру Нагано и там в поселке Каруидзава захватили богатую виллу, взяв хозяйку в заложницы. 28 февраля 1972 года полицейское спецподразделение взяло дачу штурмом.

Было арестовано 17 членов организации. Несмотря на кодекс Бусидо, кое-кто раскололся. Вот так. Столько своих порешили, а, как оказалось, все без толку…

Так что полиция разгромила все базы «Объединенной Красной Армии». Цунэо Мори покончил с собой в тюрьме. Хироко Нагата была приговорена к смерти.

Выловили не всех террористов. Однако на перспективу дальнейших действий в Японии они смотрели с пессимизмом. Большинство японцев, даже из числа левых радикалов, решили, что «резня в префектуре Гумма» – это уже чересчур. Террористы оказались в положении Нечаева, от которого все отреклись. «Красных самураев как-то не оценили»…

И тогда они вспомнили про план «Б». Про перенос действий за границу. Связи у них наверняка имелись. Особенно если вспомнить захвативших самолет и перелетевших в Северную Корею боевиков. Согласитесь, что были и иные способы попасть в эту страну. Но надо было продемонстрировать свою крутизну, чтобы террористы других стран зауважали… И это японцам вполне удалось.

Отступление. Еще один романтик кодекса Бусидо

Почти в то же время на противоположной стороне политического поля существовал еще один поклонник самурайской романтики. Речь идет об известном писателе Юкио Мисиме. В последние годы жизни Мисима придерживался крайне правых взглядов. В Японии они заключались в идее возврата страны к тому состоянию, в котором она находилась до капитуляции. Однако подобные взгляды были не слишком популярны. Тем не менее, Мисима на гонорары со своих книжек создал из студентов военизированную организацию «Общество щита». По сравнению с леваками это была просто опереточная структура, хотя ее члены и занимались военной подготовкой. Но всерьез это общество никто не воспринимал.

Мисима вместе с тремя товарищами попытался поднять вооруженный мятеж.

«25 ноября 1970 года <…> из машины, остановившейся во дворе столичной военной базы Итигая, вышел затянутый в опереточный мундир “Общества щита” писатель Юкио Мисима. На боку у него висел старинный, XVI века, меч. Сопровождали “центуриона” четверо молодых людей в точно таких же мундирах. Гостей провели в кабинет коменданта базы генерала Маситы. В 11.05 по сигналу своего предводителя студенты скрутили генерала и забаррикадировали дверь. Мисиме, обладателю пятого дана по фехтованию, не составило труда отбить мечом два вторжения растерянных, ничего не понимающих штабных офицеров (при этом несколько человек он легко ранил – пролилась первая кровь этого кровавого дня). В 11.30 требование террористов собрать во дворе солдат гарнизона было принято. В 12.00 Мисима вышел на широкий балкон здания, взобрался на парапет и, картинно подбоченясь, замер. Жестикулируя рукой в белой перчатке, он начал произносить заранее подготовленную речь, но его почти не было слышно: над базой уже пятнадцать минут висели полицейские вертолеты; взбудораженные солдаты кричали и шумели – не могли уразуметь, зачем знаменитый писатель захватил их командира.

“Самураи вы или нет?! Мужчины или нет?! Ведь вы воины! Зачем же вы защищаете конституцию, которая запрещает существование армии?” – надсаживал голос Мисима. А солдаты кричали:

“Идиот!”, “Слезай оттуда!”, “Отпусти командира!”, “Пристрелите его!”

Через пять минут, так и не закончив речи, Мисима спрыгнул с парапета и вернулся в комнату. “Они даже не слушали меня”, – сказал он своим “преторианцам”. Затем расстегнул мундир, надетый на голое тело, приспустил брюки, снял с руки часы и сел на красный ковер. Один из студентов протянул ему бумагу и кисточку – Мисима собирался написать своей кровью прощальное стихотворение, как того требовал самурайский обычай. “Это мне не понадобится”, – спокойно произнес он. Взял в руки кинжал и, трижды прокричав “Да здравствует император!”, вонзил клинок в левую нижнюю часть живота. Закончив длинный горизонтальный разрез, он рухнул лицом на ковер.

Теперь, согласно ритуалу, секундант должен был прекратить муки самоубийцы, отрубив ему голову мечом. Морита, которому через минуту предстояло тоже умереть, три раза с размаху опускал клинок на еще живое тело, но попасть по шее так и не сумел. Другой студент отобрал у него меч и закончил дело: голова покатилась по полу…»

(Г. Чхартишвили, он же Борис Акунин)

Никто, в том числе и сам Мисима, не верил в реальную возможность поднять солдат на антиправительственное выступление. Писателю просто захотелось эффектно умереть. Но в историю этот эпизод вошел как попытка правого переворота…

История имела продолжение. Кое-кто из «Общества щита» решил заняться терроризмом. Вышла, как и «путч» Мисимы, сплошная карикатура. 3 марта 1977 года четверо молодых людей, в том числе двое бывших членов «Общества щита» Ёсио Ито и Тосикадзу Ни-сио, вломились в здание Федерации экономических организаций Японии («Кэйданрэн»). Там они взяли в заложники 12 человек. Что они хотели – история умалчивает. Вскоре прибыла вдова Юкио Мисимы и начала им говорить что-то вроде: «Бросьте, ребята, дурью маяться».

Те послушались, сдались и получили по 5 лет.

Выход на международный уровень

Итак, «Объединенная Красная Армия» решила вести боевые действия вне родных островов. Им было все равно. Если цель – мировая революция, то какая разница, где воевать? О том, как и когда японцы налаживали связи с различными террористическими организациями, можно только догадываться. Так или иначе, боевики «Объединенной Красной Армии» стали в полном смысле международными террористами.

Тут необходимо пояснить некоторые тонкости борьбы с терроризмом. Самолеты уже стали захватывать. Однако система безопасности в большинстве стран на новую угрозу не слишком реагировала. И дело здесь даже не в неповоротливости спецслужб. Хотя и в этом тоже. Главное – реакция общественности. В конце-то концов, два-три захвата самолетов из множества ежедневных рейсов особого впечатления не произвели. Как известно, большинство людей полагают, что неприятности могут случиться с кем угодно, но только не с ними… А ведь авиация опасна не только угрозой захвата самолетов. Этот вид сообщения позволяет террористам стремительно перемещаться по всему миру. Не говоря уже о диверсиях. Это сейчас самолет не взлетит, если зарегистрировавшийся пассажир не явится на посадку. А тогда очень даже спокойно взлетали… В самом деле – ну, засиделся человек в баре, всех ждать, что ли? То, что можно сдать бомбу в багаж, как-то всерьез никого не волновало.

К тому же любая государственная организация – это бюрократическая структура со всеми ее радостями. А вот у террористов бюрократии нет…

Но проблема ведь была еще и в том, что усиление мер безопасности – это прежде всего усиление контроля, а значит – «ущемление гражданских свобод». Это и сейчас актуально, а уж тогда… Как это – кто-то будет контролировать, что вы несете на борт. Фашисты! Кто летал в последние годы, представляет все «радости» современного контроля. Политикам было очень нелегко «пробивать» такие непопулярные меры.

Так что никаких особых мер безопасности в большинстве стран предпринято не было.

Исключением являлся Израиль. Евреи прекрасно понимали, что они находятся в состоянии постоянной войны. Так что меры безопасности в этой стране были куда серьезнее. Нельзя сказать, что уж очень суровые, но кое-что израильтяне делали.

В частности, в аэропорту Тель-Авива охрана обращала повышенное внимание на «лиц арабской национальности». Честно говоря, мне трудно понять, как можно по внешности отличить, к примеру, сирийского еврея от араба. Но это точка зрения «гоя». Они-то, возможно, отличают.

Как бы то ни было, но Организации освобождения Палестины очень хотелось устроить какую-нибудь гадость в аэропорту Тель-Авива. Желательно – очень громкую и кровавую. В те времена многие из «полевых командиров» искренне придерживались ультралевых взглядов. Так что в контактах с японцами нет ничего удивительного. А тем, как я уже говорил, было все равно…

Кстати, стоит отметить и такую тонкость. У японцев, в отличие, скажем, от немцев, не было никакого комплекса вины по отношению к евреям. Японская армия во время Второй мировой войны совершила множество зверств, но вот массовым уничтожением евреев они как-то не прославились.

В начале 70-х, как и сегодня, японцы любили путешествовать по миру. Вот и 30 мая 1972 года в израильском аэропорту «Лод» (ныне – аэропорт «Бен-Гурион») никто не обратил внимания на троих азиатов. И уж тем более никому не пришла в голову мысль, что эти люди представляют какую-то опасность. Между тем опасность была. Трое боевиков «Объединенной Красной Армии», Кодзо Окамото, Цуёси Окудайра и Ясуюки Ясуда, являлись не просто отмороженными террористами. Они прошли неплохую подготовку на тренировочной базе Организации освобождения Палестины в Баальбеке (Ливан).

Они прибыли на самолете из Рима и благополучно получили свой багаж. Потом достали из сумок автоматы Калашникова и открыли шкальный огонь по окружающим с криками «Кёсан банзай!» («Да здравствует коммунизм!»), не особо разбирая, в кого стрелять.

Было убито 26 человек, более 50 ранено. В числе пострадавших – 11 христиан из Пуэрто-Рико, которые прибыли на паломничество по святым местам. Среди погибших был также бывший президент Академии наук Израиля Аарон Кацир.

Два террориста погибли на месте. Одного застрелил полицейский, другой, по разным сведениям, то ли неудачно попытался бросить гранату, то ли просто себя взорвал. Точно неизвестно, сколько пассажиров погибли от огня террористов, сколько от пуль охраны, которая тоже лупила, не разбираясь, куда. Кодзо Окамота был тяжело ранен, его удалось взять живым. Впоследствии, в 1985 году, его обменяли на захваченных палестинцами израильских солдат. Вообще-то, что там происходило на самом деле – не очень ясно. Дело в том, что в обычае израильской прессы – рассказывать всякие истории про героическое поведение евреев во время терактов. Осуждать их тут трудно. Война есть война. А на войне нужны герои. Но так как журналисты не договорились между собой, версии противоречат друг другу. По одной версии под ноги одного террориста бросилась некая пассажирка, по другой – боевиков перестреляла доблестная охрана… И так далее.

Обратим внимание, что террористам опять удалось протащить на борт самолета немаленькие по размеру «калаши» (укороченный вариант автомата Калашникова появился только в 1974 году). А ведь, возможно, что они и в Рим притащили свои смертоносные железки, то есть летали с оружием не один раз…

Именно после этого Израиль потребовал от авиакомпаний других стран проводить обязательный досмотр багажа пассажиров. Это не очень помогло…

После этого так называемый «международный отдел» «Сэкигун» прочно обосновался на Ближнем Востоке, в Ливане, и стал называться «Арабу сэкигун» – «Арабская Красная Армия». Но дело-то в том, что ничего иного, кроме «международного отдела» у японских террористов не имелось! Точнее, они никак себя не проявили активными действиями и остались неизвестными. Хотя ведь кто-то обеспечивал приток новых членов в организацию! Иначе она бы не просуществовала столько лет за границей…

Кроме того, «Арабская Красная Армия», поголовно состоящая из японцев, – это даже не смешно. Именно тогда и появилось название «Нихон сэкигун» – «Японская Красная Армия» (ЯКА), под которым она и вошла в историю. Во главе организации встала вдова погибшего в аэропорту Лод Такэси Окудайро – Фусако Сигэнобу. Кстати, дочь профессора, с отличием окончившая университет Мэйдзи.

«С переброской в Ливан изменилась и организационная структура “Сэкигун”. Общее руководство осуществляло Политбюро во главе с Фусако Сигэнобу. За техническую подготовку операций, создание и оснащение баз отвечал Организационный комитет, действовавший, в том числе, и на территории Японии через подставные легальные организации вроде Центра помощи народу Палестины или Комитета поддержки освобождения Палестины. Непосредственное выполнение боевых заданий возлагалось на Военный комитет “Сэкигун” во главе со знаменитым боевиком Дзюндзо Окудайро».

(Дмитрий Костенко)

Обстоятельные японцы позаботились и об информационном обеспечении. «Японская Красная Армия» организовала собственную киностудию, разумеется, оформленную на подставных лиц. Там террористы клепали фильмы о своей борьбе.

«Киностудия играла двоякую роль. С одной стороны, она была “крышей”, под которой осуществлялась переброска основных сил “Сэкигун” в Ливан. Она служила прикрытием от чрезмерного любопытства властей к тому, что происходит в тренировочных лагерях, дескать, кино про войну снимаем. С другой стороны, эта студия действительно снимала агитационно-пропагандистские фильмы о деятельности “Сэкигун”, такие как документальный фильм “Красная Армия – НФОП. Манифест борьбы за мировую революцию”. Под руководством профессионального режиссера Масао Адати действовал специальный отряд, занимавшийся прокатом этого фильма в странах Европы и Японии. Позднее этому отряду поручили все функции “паблик рилэйшн” – распространение в прессе комментариев, заявлений и деклараций – и он стал называться Информационный центр мировой революции. Часто бойцы “Сэкигун” распространяли свои материалы и через информационный орган НФОП газету “Аль Хадаф”».

(Дмитрий Костенко)

Как видим, японцы гораздо лучше своих европейских коллег поняли: главное – не сам теракт, а его информационное освещение. Даже «Красные бригады» ограничивались посылкой своих коммюнике, написанных на марксистском жаргоне. «Японская Красная Армия» пошла куда дальше. Собственно, у них и задачи были серьезнее. Террористы стремились выйти из тени палестинцев, продемонстрировать, что они не просто авантюристы-наемники (именно так часто их и называли), а самостоятельная сила.

Понятное дело, террористы не ограничились агитацией и пропагандой. 21 июля 1973 года Осама Маруока в компании трех членов Народного фронта освобождения Палестины угнали голландский авиалайнер, следовавший рейсом Амстердам-Токио. Самолет приземлился в Ливии, пассажиров отпустили. Зачем это было сделано – не очень понятно. Возможно, в рекламных целях, чтобы напомнить о себе.

30 января 1974 года Есинаки Ямадо, Харуо Вако и трое палестинцев взорвали нефтехранилище транснациональной корпорации «Шелл» в Сингапуре. Их стали преследовать. Деваться террористам было особо некуда, так что они пошли на новый захват – на этот раз прихватили морской паром с экипажем. Посудину блокировали со всех сторон. Но пока готовились к штурму, боевики НФОП захватили японское посольство в Кувейте и взяли в заложники 29 сотрудников, в том числе и посла. Они потребовали предоставить боевикам в Сингапуре самолет. Те предоставили… Террористы смылись в Южный Йемен.

Члены «Японской Красной Армии», несмотря на свою малочисленность (их число никогда не превышало 100 человек), действовали по всему миру. 13 сентября 1974 года трое боевиков «Сэкигун», Дзюндзо Окудайра, Харуо Вако и Дзюн Нисикава, ворвались в масках во французское посольство в Гааге. Они потребывали освободить одного из своих товарищей, Есинаки Ямадо, который попался на территории Франции. У товарища были найдены при себе шифровальные таблицы, а также фальшивые документы и… не менее фальшивые доллары. Как видим, чеченские боевики, пополняющие таким образом свой бюджет, ничего нового не придумали.

А заодно, раз уж посольство захватили, террористы потребовали 300 тысяч долларов. Требования были выполнены! Террористам предоставили самолет, на котором они отбыли в Дамаск.

В марте 1975 года двое боевиков ЯКА Дзюн Нисикава и Кадзуо Тахира были задержаны в Стокгольме во время фотографирования ливанского посольства. Ответ последовал быстро. 4 августа 1975 года бойцы «Сэкигун» захватили американское и шведское посольства в Куала-Лумпуре (Малайзия). Самое интересное, что боевиков было всего пятеро. Кроме освобождения своих, японцы выдвигают требование выпустить нескольких членов еще одной левацкой японской организации – Вооруженного антияпонского фронта Восточной Азии. Эти ребята выступали против «японского империализма», совершили лишь один теракт – взрыв в здании компании «Мицубиси» 30 августа 1974 года. Организаторы этого взрыва сидели в японской тюрьме. И опять террористы добились успеха. Выпущенные боевики скрылись в Ливии.

Затем боевики ЯКА снова стали развлекаться угоном самолетов. 28 сентября 1977 года они захватили авиалайнер компании «Джал», следовавший рейсом Париж-Токио. В нем находилось 155 пассажиров и 14 членов экипажа. Самолет сел в столице Бангладеш Дакке. Требования – снова кого-то выпустить в Японии плюс шесть миллионов долларов. Деньги дали, самолет сел в Алжире, террористы смылись.

Некоторое время боевики ЯКА самостоятельных акций не проводили. Скорее всего, стало труднее вербовать новых членов. По крайней мере, ответственности они на себя ни за что не брали. Однако, по данным Интерпола, японцы причастны к обстрелу из гранатомета в мае 1986 года посольств США, Японии и Канады во время встречи «большой семерки» в Джакарте (Индонезия). В мае 1987 года, снова во время встречи Большой семерки в Венеции, были обстреляны посольства США и Великобритании.

В том же году в США задержали члена «Японской Красной Армии» Ю Кикумуру с грузом пластиковых бомб. Интересно, что за год до этого того же самого товарища задержали в Голландии с 800 граммами динамита и детонаторами. И… отпустили.

Развал восточноевропейского блока нанес «Японской Красной Армии» серьезный удар. В изменившейся геополитической ситуации арабские страны, в которых базировались боевики, стали смотреть на японских террористов косо. Тем более, там вовсю раскочегаривался исламский фундаментализм, а с ним левакам было не по пути. Последний аккорд прозвучал в середине 90-х.

«1996 год стал годом возрождения “Сэкигун” и знаменовал собой переход к новой тактике. Теперь сэкигуновцы начинают действовать в тесном союзе с силами марксистско-ленинских партизанских движений, ведущих вооруженную борьбу в сельских районах стран “третьего мира”.

Впервые тактика блока с сельской герильей была использована во время наступления “Сэкигун” 1986–1987 годов. Японские красноармейцы попытались закрепиться на Филиппинах, где в освобожденных районах в джунглях долгие годы ведет борьбу местная маоистская компартия. Тогда же Осама Маруока вместе с местными партизанами осуществил успешную операцию по пленению руководителя местного филиала компании “Мицуи”. Выкуп составил 250 млн иен. Но вскоре базы “Сэкигун” на Филиппинах были раскрыты полицией, а сами боевики арестованы».

(Дмитрий Костенко)

После этого боевики ЯКА, в основном, скрывались. Кое-кого арестовывали. 5 декабря 2000 года японской полицией была арестована Фусако Сигэнобу.

«Арест Фусако Сигэнобу стал полной неожиданностью для японской общественности, считавшей, что “красная командирша” все еще скрывается в Ливане. Однако она на днях прибыла в Япо-нию и под видом мужчины остановилась в гостинице небольшого городка Такацуки (префектура Осака). Хитрость не помогла – японская полиция, вероятно, следившая за Сигэнобу, арестовала ее на улице. Оружия при “атаманше” не оказалось – только ноутбук и несколько дискет. Все это теперь будет отправлено в Токио для расследования.

Арест Сигэнобу вызвал вздох облегчения у премьер-министра Иосиро Мори (Yoshiro Mori). А секретарь кабинета министров Ясуо Фукуда (Yasuo Fukuda) сказал: “Я надеюсь, что ее арест приведет к захвату других членов организации, все еще находящихся в бегах”. Речь идет, в частности, о Кодзо Окамото (Kozo Okamoto). В 1985 году он был арестован за участие в нападении на тель-авивский аэропорт, но в 1985 году освободился во время обмена пленными между Израилем и палестинцами и осел в Ливане, власти которого высоко оценивают роль Окамото в организации операций против Израиля».

(Газета «Коммерсантъ», № 210 (2095), 09.11.2000)

В 2006 году Фусако Сигэнобу приговорили к 20 годам тюрьмы.

Еще пятеро террористов отсиживаются на территории Северной Кореи.

«За последние несколько десятилетий IRA и PIRA, новое право-экстремисткое крыло, выделившееся из IRA, не прекратили существования. Они продолжают бомбить Объединенное Королевство и контролировать Северную Ирландию. Тем временем, Англия – беспомощна. Это – партизанская война, где нет определенных целей или неприятеля. Англичане не знают, кто является участниками IRA и что они планируют. И в зависимости от того, кого вы спросите, вам сообщат, что одна сторона – права, а другая – нет. Эта проблема не имеет легкого решения. IRA может никогда не установить контроль над Северной Ирландией, а англичане могут никогда не увидеть конца террора IRA. Единственные люди, которые являются жертвами в этой ситуации, – невинные наблюдатели и дети, которые постоянно попадают в бомбардировки из-за того, что их присутствие игнорируется. Если вы думаете, что в современном мире Англия и IRA должны разрешить свой конфликт без войны, это кажется идеалистичным. Действительность – то, что эта война никогда не закончится, ирландцы слишком решительно настроены добиться справедливости за все, что англичане сделали; и англичане никогда не отдадут часть своей империи».

(Мэлони, ирландский журналист)

Об Ирландской республиканской армии (ИРА) слышали, вероятно, все. Однако в Северной Ирландии дело обстоит куда сложнее. Ситуация там чем-то напоминает Палестину 30–40-х годов. В том смысле, что в Ольстере действуют разнообразные террористические группировки, декларирующие борьбу за права двух враждебных категорий населения. ИРА – просто самая раскрученная в СМИ. Да и с ней не все просто, имелись и кроме нее сепаратистские структуры, которые иногда воевали и друг с другом. А им противостоят не менее отмороженные проанглийские террористы.

Но… В России любят ирландскую культуру. Возможно, потому, что мы тоже постоянно воевали. И нам эти ребята как-то близки.

Из тумана холодного прошлого

Ирландию называют первой колонией Англии. Так оно и было. Этот остров был захвачен англичанами в XII веке. Но некоторое время дело обстояло, в общем, как везде при феодализме. Проблемы появились в XVII веке, когда в Англии было принято протестантство. И вот тогда началась очень гнусная история. Ирландцы переходить в новую веру решительно не желали. Именно оттуда пошло противостояние католиков и протестантов. Причем ирландцы не являлись какими-то упертыми религиозными фанатиками. Но национальная идентификация была именно по вере. В 1691 году были приняты законы, которые лишили католиков свободы вероисповедания, права на образование, на голос и на государственную службу. То есть ирландцы в своей стране стали никем. Дальше больше. Началась колонизация. Ирландцев попросту стали сгонять с их земли. К 1703 году всего 14 процентов земли оставалось в руках ирландцев. В 1845–1849 годах в Ирландии случился страшный голод, в результате которого умерла четверть населения. Почему так вышло – вопрос сложный. Но ирландцы однозначно обвиняли английскую политику.

Какой выход был у жителей Ирландии? Собственно, два. Либо эмигрировать, либо бунтовать. Эмигрировали многие, в основном, в Америку. Там эти ребята жили, как уж получалось, но сохраняли любовь к покинутой родине.

Оставшиеся же время от времени поднимали восстания. Причем повстанцы понимали безнадежность своего дела. Но они считали – «лучше умереть в бою, чем жить на коленях». Возможно, поэтому русским людям и близка ирландская культура. «Умираем, но не сдаемся», – это нам понятно.

Впрочем, не всегда ирландцы применяли радикальные методы. Во многих языках существует слово «бойкот». Так вот, оно пришло из Ирландии. Такой метод борьбы, прекращение всяческого общения, применили впервые к некоему ирландцу, Джону Бойкотту, которого считали коллаборационистом.

Во второй половине XIX века появилась организация «Ирландское республиканское братство» (ИРБ), или, как они себя называли, фении. Члены этой структуры имелись не только в Ирландии, но и в Америке. Организация была ориентирована на террористическую деятельность.

Когда началась Первая мировая война, британское правительство осознало, что вопрос с Ирландией надо решать. Иначе был риск получить удар в спину в самый ненужный момент. Пошли разговоры о предоставлении острову определенной автономии. Разумеется, после войны.

Ирландские сепаратисты раскололись. Одни были готовы поддержать метрополию в войне и даже пойти добровольцами в армию. (Ирландцев не призывали.) А вот ИРБ стало вести переговоры с Германией. У немцев просили предоставить оружие и военных специалистов. В Германии на это реагировали без особого энтузиазма. Хотя кое-что все-таки подкинули – весной 1916 года выделили 20 тысяч винтовок и 10 пулеметов. Специалистов не дали. Но военный груз по назначению не попал. Судно «Ауд», перевозившее оружие, было обнаружено британским флотом и затоплено.

Тем не менее, 24 апреля 1916 года в Дублине началось так называемое Пасхальное восстание. Далеко не все ирландцы его поддержали. Скорее, наоборот. Повстанцев было несколько тысяч человек. Тем не менее, они продержались аж шесть дней. Но британцы сами себе подгадили. Они открыли артиллерийский огонь по центру города, захваченному повстанцами. Как известно, снаряды не разбирают, кто виноват, а кто не очень. Так что, хоть восстание и было подавлено, число сторонников радикальных сепаратистов резко выросло. Появилась новая структура – «Ирландская гражданская армия». В 1919 году после слияния с ИРБ возникла знаменитая Ирландская республиканская армия. Возглавил ее Майкл Коллинз. В документах ИРА сказано:

«Британское Правительство не имеет никаких прав в Ирландии, и никогда не имело, и не будет иметь, любое поколение Ирландцев готово идти на смерть, чтобы утвердить эту истину, против правительства узурпаторов, осуществляющего преступление против прогресса».

Первоначально ИРА не являлась террористической структурой. Это было нечто вроде российской Красной Гвардии – то есть народное ополчение. В 1919 году началась война за независимость Ирландии – и ИРА вступила в бой. Англичане обладали ощутимым преимуществом как в численности войск, так и в боевой подготовке. Так что сепаратисты вынуждены были действовать партизанскими методами. Англичане применили тактику, отработанную еще во время второй англо-бурской войны 1899–1902 годов, – массовый террор. По сути, на территории Ирландии шла гражданская война, которая по свирепости не уступала российской. Так, к примеру, 21 ноября 1920 года в Дублине шел матч по гэльскому футболу (национальная ирландская игра, нечто среднее между английским футболом и регби). Сепаратисты, разумеется, не оставили массовое мероприятия без внимания, превратив матч в митинг.

Британские войска окружили стадион и открыли огонь на поражение… 14 человек были убиты, число раненых неизвестно, поскольку большинство предпочли не обращаться в больницы. Ребята из ИРА решили отмстить.

На тот момент самой активной была так называемая Коркская бригада, которой руководил Том Барри. В Ирладнии он известен, примерно, как в России Григорий Котовский или Борис Савинков. Причем, главной целью членов бригады являлись даже не британские войска, а полицейские спецподразделения – Royal Irish Constabulary Reserve Force – резервные силы королевской полиции и ADRIC (Auxiliary Division of the Royal Irish Constabulary) – Вспомогательная дивизия королевской полиции Ирландии. Это были профессионалы, в этих подразделениях служили бывшие армейские офицеры, имевшие военный опыт. Вот как описывается «акция возмездия» на официальном сайте ИРА. Русский язык у ребят корявый, и оценка событий у них понятно какая, но зато это подлинный текст современных террористов.

«В графстве Корк основной базой ADRIC был городок Макрум, из которого они производили налеты на близлежащие деревни, с целью запугать население, отвратив его от поддержки ИРА. Поэтому именно “вспомогательные” были выбраны Томом Барри в качестве основного объекта атаки, 21 ноября 1921 года, когда он собрал свою летучую колонну, численностью в 36 человек в Клогере, графство Майо. Вооружены они были из рук вон плохо – по 35 патронов приходилось на каждую винтовку плюс несколько револьверов и две ручные гранаты. Кроме того, стоило учитывать, что волонтеры в большинстве своем вчерашние крестьяне, служащие или студенты, в то время как британцы помимо превосходного оснащения имеют также опыт боев мировой войны. В такой ситуации хорошая подготовка операции значила очень многое. Барри, на лошади, лично обследовал все возможные для засады места, в итоге выбрав участок дороги Макрум – Данманвей в районе Килмайкла, через который ежедневно передвигались отряды ADRIC. Ночью 27 ноября колонна прибыла на место, и бойцы, разделившись на три группы, заняли позиции по обеим сторонам дороги, спрятавшись между камнями. Несколько невооруженных разведчиков так же были расставлены чуть дальше, с целью предупредить о приближении врага.

28 ноября в 4 часа 5 минут вдали появился грузовик с девятью “вспомогательными” в кузове. Барри в форме офицера ИРА вышел на дорогу с поднятыми руками. Расчет на то, что в темноте британцы примут человека в форме за своего, полностью оправдался – грузовик замедлил движение и, когда между ним и Барри оставалось около 30 метров, Том отдал приказ открыть огонь и швырнул в кабину гранату. Бой все еще продолжался, когда к месту действия подъехал второй грузовик с еще 9 “вспомогательными”. Впрочем, он сразу же попал под огонь третьей группы, до этого не участвовавшей в сражении. Поняв, что в условиях численного перевеса ИРА “вспомогательные” не имеют никаких шансов, водитель попытался увести машину подальше, однако грузовик застрял, и британцам пришлось принять бой. Прекратился он после того, как Барри посчитал, что все неприятели уничтожены. Однако один из них, Форд, был тяжело ранен и парализован, что как ни странно спасло ему жизнь. Остальные 17 “вспомогательных”, включая полковника Френсиса Крейка, были убиты. Погибли также 3 волонтера – Майкл Маккарти, Джим О,Салливан и Пэт Дизи.

Моральный эффект от атаки был огромен. Ореол неуязвимости, существовавший вокруг ADRIC с того момента, как эти части прибыли в Ирландию, был разрушен. Британское правительство ответило новой волной террора – центр города Корка был сожжен, а полиция получила право расстреливать на месте любого, у кого были бы обнаружены оружие или взрывчатка».

5 апреля 1920 года боевики ИРА одновременно уничтожили 152 налоговых учреждения в 32 графствах. В конце апреля предпринято 182 нападения на полицейские участки. 14 июня – сожжено 70 казарм.

Снова обратимся к сайту ИРА. «Осенью 1920 года в ответ на репрессии английской полиции, военный министр Ирландской Республики[75] Катал Бругга решил перенести военные действия на территорию метрополии. Руководил операциями начальник технической службы ИРА О`Коннор. ИРА в Лондоне, Ливер-пуле, Манчестере, Глазго, Ньюкасле нанесли удары по промышленным и торговым объектам, коммуникациям. Провели теракты против офицеров, полицейских и солдат, возвращающихся из Ирландии – “чтобы англичане почувствовали то же, что чувствовали по всей стране ирландцы во время зверств карателей”, предпринимаются нападения на лидеров страны, правительственные здания, проводятся операции по нарушению связи, электрических сетей, телефона. Боевики готовили покушения на Черчилля и Ллойд Джорджа, но были схвачены».

Вот так и воевали. В итоге англичане поняли, что с ирландскими сепаратистами им не справиться. 6 декабря 1922 года англо-ирландское соглашение провозгласило создание Ирландского свободного государства. Точнее, это был доминион – уже не колония, но и не совсем самостоятельная страна. Такой же статус имели тогда Канада и Австралия. Постепенно Ирландия все больше удалялась от метрополии и, наконец, в 1949 году была провозглашена уже полностью независимая республика Ирландия.

Но имелась одна тонкость. Доминионом стал не весь остров. Северная часть Ирландии, провинция Ольстер[76], точнее, не вся провинция, а 6 графств, в которых протестанты составляли большинство, осталась под английским господством. Дело в том, что именно Ольстер в наибольшей степени подвергся английской колонизации. С XVII века английские власти буквально зазывали сюда поселенцев как из Англии[77], так и из Шотландии. Если в остальной Ирландии у местного населения сохранилось 14 процентов земельной собственности, то в Ольстере – только 7 процентов. Англичане и шотландцы являлись протестантами, ирландцы – католиками. На самом-то деле ни те, ни другие не отличались религиозным фанатизмом. Но принадлежность к той или иной конфессии была определяющим фактором в противостоянии.

С точки зрения демократии, раздел страны был вроде бы справедлив. Большинство населения Северной Ирландии выступало за то, чтобы жить в Соединенном королевстве. Но ирландцы-то полагали это неправильным! Так что возник политический тупик, выхода из которого попросту не имеется. Точнее, выход, возможно, и нашелся бы, если бы не экстремисты. Они были с двух сторон. Крайних католиков представляла ИРА. Крайних протестантов – Оранжевый Орден. Они называли себя «юнионистами». У тех и у других к противникам были претензии.

Интересно, что правительство Ирландии как-то не особенно претендовало на Ольстер. Хорошие отношения с Великобританией были куда ценнее. Это вам не Япония, в которой отказ от претензий на «северные территории» означает для любого деятеля политическую смерть. Генеральная линия всех ирландских правительств сводилась к тому, что, дескать, черт с ним, с этим Ольстером. Что способствовало экстремистским настроениям. Ведь если власти такие гады, лишенные истинного патриотизма, что остается? Правильно – воевать. Так что ИРА относилось к Ирландскому свободному государству как к предателям.

Интересно, что жители Ирландии относились к ИРА без особого воодушевления. Нет, горячие ирландские парни могли покричать в пабе за стаканом виски: «Ольстер наша земля», но реально экстремистов поддерживали немногие. С гораздо большим энтузиазмом к террористам относились американцы ирландского происхождения. Впрочем, возможно, они были просто побогаче и выделить какую-то денежку на «священную борьбу» им было проще. Идея «возвращения домой» («home again») была и остается очень популярной. В чем-то это похоже на сионизм до создания государства Израиль. Множество евреев давали деньги на «святое дело». Куда меньше людей туда ехало. Только в случае с Ольстером все было более карикатурно. Деньги-то давали, но домой не очень рвались. Причем далеко не всегда деньги давали добровольно. Ирландские землячества были весьма жесткими структурами, немногим отличавшимися от того, что описано в бессмертном романе «Крестный отец». И если тамошний главарь предлагал скинуться, то это было предложение, от которого невозможно отказаться. Связи ИРА с американскими преступными группировками – дело темное. Точных сведений нет, ребята из ИРА, разумеется, эту связь отрицают. Но ведь любая террористическая структура – это та же ОПГ. Так что точки соприкосновения всегда найдутся…

Война после войны

Итак, ИРА не смирилась с тем, что Ольстер остался в Великобритании. Они продолжали войну. Один из лидеров ИРА, Морис Туоми, заявил:

«Британия не должна получить помощи от Ирландии. Трудности Англии – шанс для Ирландии. Следующая война неизбежна, и Ирландия должна воспользоваться ею, сражаясь не за, но против Англии!»

Накануне Второй мировой войны ИРА разработала «план С». Цель была – достичь полной независимости Ирландии. Руководство ИРА, объявившее себя «подпольным правительством», опубликовало такой документ: «Правительство Ирландской республики рассматривает находящиеся в Ольстере английские войска как враждебную армию, требует их немедленной эвакуации и отказа английского правительства от вмешательства во внутренние дела Ирландии».

Однако вышло не очень хорошо. Снова предоставим слово самим террористам:

«Конец тридцатых был для ИРА временем катастрофы. Так называемая “Bombing Campaign”, в ходе которой боевики взрывали бомбы в английских городах, окончилась провалом – практически все республиканцы, приехавшие из Ирландии, и их добровольные (подчас абсолютно не знавшие о том, кому и в чем они помогают) помощники из ирландских эмигрантов, давно осевших в Англии, были арестованы и приговорены к значительным срокам заключения, а тогдашний командующий по личному составу Шон Рассел был вынужден эмигрировать в США. Его должность временно занял Стивен Хейс, в компетентности которого были определенные сомнения – в частности известна была его любовь к спиртному. Однако рекомендации Рассела, который оказал существенное влияние на всю историю ИРА и пользовался среди ее офицеров заслуженным уважением, сказали свое слово. Таким образом, Хейс, никогда не бывший гением конспирации, оказался во главе и без того разгромленной и деморализованной организации. Борьба на два фронта (против британцев и против Ирландского свободного государства) распыляла силы, а прокатившиеся после “Bombing Campaign” аресты практически парализовали работу ИРА. Кроме того, постепенно в противовес погрязшим в политиканстве южанам из дублинского командования все большую силу набирал Белфаст, делавший ставку на силовые акции (хотя стоит отметить, что особенного успеха они не достигли – сказывалось то, что на севере католики были все же меньшинством). Белфаст довольно быстро стал единым центром, объединявшим вокруг себя подразделения севера страны, и вполне мог стать и своеобразной альтернативой Дублину, который постепенно все больше погружался в политиканство и пустые пропагандистские мероприятия вроде ежегодных парадов. Постепенно южное командование теряло последние остатки авторитета. Достаточно вспомнить, что к тому времени из его подчинения самовольно вышли бригады из графств Корк и Керри.

Помимо проблемы с децентрализацией организации у ИРА постепенно всплывало и многое другое. В частности полнейшая материальная необеспеченность. Рассел, не терявший времени в Америке, пользуясь старыми связями с Clann na Gael (политическая организация американских ирландцев, сочувствующих республиканцам), наладил поставки в Ирландию автоматов Томпсона (знаменитых Томмиганов, хорошо зарекомендовавших себя в гангстерских разборках времен сухого закона). Однако, получив автоматы, ИРА практически не имела патронов к ним, что сводило практическую ценность оружия к нулю.

И тогда боссы ИРА обратили внимание на арсеналы Сил обороны Ирландии – армии Ирландского свободного государства. Основная масса принадлежавшей ей амуниции находилась на складах форта Магазин, построенного в 1735 году на западе Дублина в Phoneix park. Примечательно, что подобная идея уже предлагалась в 1937 году, однако тогдашний командующий Мик Фитцпатрик назвал ее абсолютно невыполнимой. Однако сложившиеся обстоятельства не оставили ИРА выбора. Охрана форта была невелика – один офицер, два унтер-офицера и десять человек, вооруженных винтовками и пулеметом Люиса. Помощь персонал форта мог вызвать, лишь связавшись с седьмым пехотным батальном, расквартированным неподалеку, в бараках Портабелло (ныне бараки имени Катал Бру). Поэтому вполне логично, что волонтер Лайам Брейди совместно с несколькими товарищами был послан перерезать телефонный кабель. После этого они остались следить за местностью, в то время как подразделение ИРА атаковало форт. Атака произошла молниеносно, а командир охраны, оценив ситуацию, отдал приказ капитулировать, так что жертв не было. Очень скоро в ворота парка начали въезжать грузовики, общим количество 13 штук. Всего же из форта было вывезено несколько тонн оружия и боеприпасов. Пока же погрузка продолжалась, Брейди заметил паркового служащего, обнаружившего перерезанный кабель. Оглушив его, он доставил служащего в форт, где ему была оказана медицинская помощь, а позже за побои была выплачена денежная компенсация. Кроме того, был обнаружен часовой, патрулирующий оборонительный вал. К счастью, это был всего лишь новичок, совершивший какую-то провинность, и поэтому задержать его оказалось не сложно. Вскоре грузовики начали покидать форт, за ними исчезли и боевики. В целом операция прошла успешно.

Однако итог ее был плачевен. Расшатанная структура ИРА не смогла обеспечить должное хранение груза на свободе (в такой маленькой стране, как Ирландия, спрятать тринадцать грузовиков, доверху набитых патронами, вообще кажется сомнительным делом). Вскоре практически 3/4 украденного было возвращено, а практически все фигуранты арестованы. Судьба Хейса оказалась печальной. После ряда провалов ИРА решила, что причина всем неудачам – информатор и этим информатором является Хейс. Вскоре он был схвачен и доставлен в одинокий домик в горах, где его держали прикованным и, по его словам, регулярно избивали, требуя, чтобы он подписал признание в своей шпионской деятельности. До сих пор неизвестно как, но подобное признание вскоре было получено, и Хейс был приговорен к смерти. Однако, опять же точно неизвестно как, но ему удалось бежать, и в Дублине он опроверг свои предыдущие слова, заявив, что все это было сказано под пытками.

Подобные истории окончательно разрушили и без того слабую ИРА, а когда с началом войны Ирландские власти начали интернировать боевиков в концлагере Карра, стало окончательно понятно, что ИРА как организация практически прекратила свое существование».

Разгром был полный. Во время Второй мировой войны англичане быстро забыли про демократию и пересажали всех, кто представлял хотя бы потенциальную опасность. К примеру, за решеткой оказались все члены Британского союза фашистов Освальда Мосли – в том числе и те, кто чисто физически не смог бы устроить какую-нибудь гадость по причине слабого здоровья. Ирландское свободное государство тоже принимало участие в войне, так что там с боевиками ИРА не слишком церемонились. Немцы, которые поддерживали любых врагов своих противников, ничего во время войны в Ольстере устроить не сумели.

Политические зигзаги

• В новых районах большого города
• Война – это закон.
• Каждый из них знал свое место,
• Когда вставал район на район.
• Им пели сладкие песни,
• Каждым словом умножая ложь,
• Но когда слова пахнут блевотиной,
• В дело вступает нож.
• личный цирк в рабочем квартале —
• Это ли не поле чудес?
• Каждый из них был далеко не ангел,
• В каждом из них жил бес.

(Константин Кинчев)

Однако ИРА возродилась, как Феникс из пепла. Ненависть к протестантам порождала новых бойцов. Тут стоит пояснить. Обстановка в Ольстере никогда не была спокойной. Так, к примеру, главный город Северной Ирландии Белфаст делился (и делится) на протестантские и католические районы. И в каждом из них имеются крутые парни, которые всегда готовы начистить морды ребятам из иного района. Разумеется, дракой «район на район» кого-то удивить сложно. Так бывало во все времена и во всех странах. Но именно из этих уличных бойцов и вербовали террористы боевиков.

К середине 50-х ИРА созрела, чтобы снова начать действовать. Завязался так называемый «пограничный конфликт». В 1956 году ИРА совершила в Ольстере около 600 терактов. Однако эта волна довольно быстро схлынула. В руководстве организации оказались марксисты. Причем не леваки, а довольно умеренные. Дело-то в том, что католики были в среднем беднее, нежели протестанты. Среди католиков было больше безработных и так далее. Так что лидеры ИРА решили, что возможно решить вопрос без насилия – с

помощью профсоюзной борьбы и всего такого прочего. Но вот, не вышло. В 1969 году столкновения между католиками и протестантами перешли ну в очень активную фазу.

14 августа 1969 года Лондон отправил в Ольстер войска. Произошло это из-за возникших в Белфасте беспорядков. Оранжисты (протестанты) 12 августа решили провести марш. Как это было принято, маршировали через протестантские районы. Их встретили камнями. Вмешалась полиция, но католики ее встретили «коктейлем Молотова». А потом пошли развлекаться. 6 человек было убито, 150 домов сожжено и 3500 семей лишено жилья. В Белфаст вошли британские войска.

Это были парашютные части, то есть десантники. Ребята очень крутые и суровые во всех странах. Так что разбирались они жестко. Оценки последовавших событий, разумеется, разнятся в зависимости от пристрастий авторов. Английские говорят, что солдаты просто наводили порядок, ирландские – что они поддерживали протестантов.

«Кровавое воскресенье»

Между тем в ИРА случился раскол. Примерно такой же, как между большевиками и меньшевиками в России. Одни полагали, что проблему можно решить миром. Ну, не совсем миром, но более-менее цивилизованно. А вот другие выросли как раз из уличных бойцов. Марксистские идеи их как-то не особо волновали, они мыслили проще: «Мочи козлов!»

Формальный раскол произошел, когда руководство ИРА (высший военный совет) объявило о признании легитимности ирландского и североирландского парламентов. Радикалы ни того, ни другого не признавали. Так что в 1969 году образовалась Временная Ирландская республиканская армия (ВИРА).

В их документах говорилось: «Теперь мы начинаем то, во что мы верим, – долгую войну. Мы верим в изматывающую войну, мы знаем, сейчас нам не хватает сил, чтобы одолеть Британскую армию, но мы измотаем их так, как это делали наши предки в прошлом, и мы приведем их к ситуации, когда они будут вынуждены вывести войска из Северной Ирландии. И мы убедим наших Протестантских соседей в том, что они страдали из-за ложного восприятия».

Другие стали называться Официальной Ирландской республиканской армией. (ОИРА).

Последние тоже были совсем не мирными ребятами. Так, 3–5 июля 1970 года около 80 бойцов ОИРА участвовали в боях с английскими солдатами. В декабре 1971 года боевики ОИРА убили Джона Барнхилла, сенатора от Ольстерской партии юнионистов.

30 января 1972 года произошло знаковое событие, которое получило название «Кровавое воскресенье». В этот день католики вышли на демонстрацию. Мероприятие было запрещено правительством, однако никто на это внимания не обращал. И тут парашютисты стали стрелять. 13 демонстрантов было убито, из них шестеро несовершеннолетних. Расследование признало законность действий десантников. (Во время второго расследования, в 2010 году, суд вынес противоположное суждение.)

Это событие повлекло за собой новый всплеск насилия. 22 февраля 1972 года террористы из ОИРА устроили взрыв в Алдершоте, графство Гэмпшир. Целью была штаб-квартира парашютного полка, участвовавшего в расстреле демонстрации во время «Кровавого воскресенья». Погибло семь человек, все мирные жители. Причем один из убитых являлся… католическим священником.

Началась война по принципу «око за око». Причем, кроме ИРА, стали появляться и другие террористические организации. Среди ОИРА появились леваки. Их возглавлял Шеймас Костелло. Он создал Ирландскую республиканскую социалистическую партию, у которой тоже появилось боевое подразделение – Ирландская национально-освободительная армия (ИНОА). Эта организация являлась второй по численности после ВИРА. Кроме борьбы с протестантами сепаратисты воевали и друг с другом. 5 октября 1977 года Шеймас Костелло был расстрелян бойцами ОИРА. А боевики из ИНОА расстреляли своего отступника, Хью Торни, который отметился убийством командующего по личному составу ИНОА Джино Галлахера. Как видим, весело ребята жили…

В настоящее время боевики ИНОА стали, в общем-то, обыкновенной преступной группировкой.

Тем временем ВИРА продолжала борьбу за счастье ирландского народа.

«Многие интересуются, почему IRA атакует невиновных, почему они уничтожают так много людей на земле, которую они по собственному признанию защищают. Ответ прост. Эдди Бойл[78] говорит, что основная цель IRA – нарушить вражеский образ жизни и экономику Севера. Они сделают все, чтобы продемонстрировать, что Армия никогда не оставит попытки и никто не сможет вычислить, какой объект атаки будет выбран следующим. Сталкиваясь с постоянной тревогой, Англичане вряд ли захотят оставаться здесь. Если они уйдут отсюда – IRA достигнет одной из множества своих целей».

(Катти Силливан, журналистка)

То есть стратегия следующая. Нагнетается напряжение. Англичане, понимая, что жить в Северной Ирландии неуютно, начинают уезжать. Католики оказываются в большинстве. А дальше уже дело техники.

Террористы действовали не только в Ольстере, они, так сказать, перенесли боевые действия на территорию противника. Вот некоторые акции ВИРА.

4 февраля 1974 года взорвана бомба в автобусе, перевозившем британских десантников из Манчестера.

В марте 1979 года террористы подложили бомбу под автомобиль члена британского парламента Эйри Нива, представителя консервативной партии от Северной Ирландии. Нив был убит.

20 июля 1982 года члены ВИРА взорвали две бомбы во время парада британских военнослужащих в Гайд-парке и Риджентс-парке в Лондоне. Было убито 22 солдата, более 50 солдат и гражданских лиц было ранено.

17 декабря 1983 года – взрыв у лондонского универсама. 1984 год – покушение на премьер-министра Маргарет Тэтчер.

Премьер осталась жива.

1993 год – взрыв автомобиля возле Торгового центра Уорингтона.

11 марта 1994 года – обстрелян из минометов аэропорт Хитроу (Лондон).

20 сентября 2000 года – боевики обстреляли из гранатомета РПГ-22 здание МИ-6 (британская разведка).

Рассказы об оружии. Часть 3

Во время «холодной войны» западная пропаганда обвиняла СССР во всех грехах, в том числе и в поставке оружия ирландским террористам. На самом деле это не так. Главными поставщиками оружия ИРА[79] являлись Ливия и США. В последней стране главным организатором поставок был Джордж Харрисон (не гитарист из «Битлз», просто однофамилец). Он занимался этим с 50-х годов, и только в 80-х ФБР сумело прикрыть его лавочку. Были и иные попытки, но не слишком удачные. ФБР сформировало специальное подразделение для борьбы со сторонниками ИРА в США.

Впоследствии оружие доставлялось, в основном, из Ливии. Однако в 90-х годах полковник Каддафи отказал ирландским террористам в помощи. Более того, он информировал британские власти о предыдущих поставках.

Об имеющихся у ИРА запасах оружия точно не известно. Но представители британских спецслужб предполагают, что основные склады находятся на территории Ирландии. В 1984 году ирландскими военно-морскими силами был захвачен траулер «Марита Энн», набитый разнообразным смертоносным грузом.

В ходе длительной террористической войны боевики ИРА научились очень неплохо оборудовать склады. Они обычно прячут оружие в бункерах, расположенных под фермами.

Вот данные только об известных поставках. 1969 год. Из США. Около 70 шт. стрелкового оружия: карабины

M1; M3 «grease guns»; 60 000 шт. боеприпасов. Оружие первоначально приобреталось для кампании 50-х годов. Доставлено в Ирландию контрабандой через «сеть Харрисона».

1970 год. Из Испании. 50 револьверов. Поставка осуществлена баскской террористической организацией ЭТА.

1969–1970 годы. Из ФРГ. 500 пистолетов, 180 000 шт. боеприпасов. Вооружения приобретались не для IRA, а для групп самообороны на Севере, но IRA спланировала захват этой партии.