Аллоды. Игра в чертогах смерти Казаков Дмитрий
А это значит, что еще остается шанс, пусть крохотный, не больше ногтя на мизинце гибберлинга.
– Останетесь здесь! – неожиданно воскликнул Тронд. – Вы оба! Она заберет вас!
– Можешь пророчествовать сколько угодно, – Эрэм презрительно махнул рукой. – Умение заглядывать в будущее не помогло твоим брату и сестре, не спасет оно и тебя. Насчет того, почему именно вы… да, не так просто было отыскать таких, как вы, как те два орка и сумасшедший храмовник… Можете гордиться – вы все существа особенные.
С негромким шорохом из пирамиды вышел еще один восставший, тот, что откликался на имя Абум.
– Мы можем приступать, брат, все готово, – сказал он, не глядя на пленников.
– Погоди, не спеши… – Эрэму откровенно нравилось выступать в роли наставника, объясняющего ученикам сложные вещи. – Каждый из вас обладает уникальной силой жизненной искры, намного превосходящей среднюю… Если бы для снятия заклинания годился каждый, то нам пришлось бы куда проще – заманили сюда с дюжину-другую тупых паломников, идиотов, верящих в благого Тенсеса и не способных даже ногти себе постричь. Но нет… пришлось несколько лет искать тех, кто подходит на роль жертвы, выдумывать для каждого приманку, а иногда еще и кнут, чтобы он как миленький побежал туда, куда надо…
Он усмехнулся, хлопнул металлическими ладонями друг о друга.
– Потом терпеть ваши претензии, мириться с тем, что вы все до одного смертельно опасны даже для нас… да, и кое-кого мы на этом пути потеряли, но великая цель того стоит. Отец Наш проснется, и будет с нами, и тогда мир вне всякого сомнения изменится.
– Почему вы так верите Тэпу, ведь он истребил ваш народ? – Головешка откровенно тянул время, задавая вопросы, но вот на что он рассчитывает, Расин не очень понимал.
Надеется, что рядом с пирамидой объявится кто-то еще, в игру вмешается новая сила? Готовит заклинание, делая это незаметно для восставших, которые тоже маги хоть куда, но не всемогущи и не всеведущи?
И то и другое маловероятно…
– Что ты, эльф, можешь понимать в таких вещах? – высокомерно осведомился Абум. – Да, он познакомил нас со смертью, но лишь для того, чтобы мы, пройдя через нее, вернулись к жизни вечной. Ты же скоро умрешь окончательно, без шансов воскреснуть. Готов ли ты?
Судя по звеневшей в голосе ненависти, этот восставший не забыл, как его взяли в плен и допрашивали.
– Да, хватит разговоров, – Эрэм глянул на солнце, что понемногу опускалось к деревьям. – Пора за дело. Сколь приятно встретить в этом пустынном месте столь одаренных достоинствами человека, эльфа и гибберлинга. Вставайте, нам пора начинать.
Услышав фразу про «достоинства», Расин нахмурился.
Кто-то в его присутствии выражался в точности таким же образом, причем совсем недавно…
И словно молния, ударило яркое воспоминание – полуденный зной плывет над Суслангером, на песке лежит гигантский паук, и по пустыне неспешно шагает высокая, худая фигура с угловатым, каким-то неправильным лицом.
– Это ты? – спросил хадаганец. – Ты приходил ко мне и обещал невозможное?
– Почему невозможное? – Эрэм протянул в сторону руку, щелкнул пальцами, и на ладонь к нему села черная птица с алыми пятнышками на крыльях, та самая, что была змеей. – Я не врал, когда говорил, что мы можем трансформировать плоть, живую или мертвую, причем истинным, неиллюзорным образом. Я сумел бы изменить твою внешность так, что подмену заметил бы не всякий маг, разве что сильный провидец.
Еще один щелчок, и на черную землю с шипением упала пустынная гадюка, желтая, с серыми пятнами.
– А что насчет меня, и мне вы сказали правду? – голос эльфа дрожал, на щеках цвели алые пятна.
– Конечно, – ответил Абум. – Я пообещал тебе то, что вполне в наших силах. Трансформация плоти, пусть даже такой, как у тебя, омертвленной хаотической силой астрала… Если бы это было нам необходимо, я бы убрал все твое уродство еще до заката. Вот крылья… с ними бы пришлось повозиться, и не факт, что ты смог бы на них летать… Хотя стал бы таким же, как твои сородичи, а большего тебе и не надо.
Головешка закрыл глаза.
– А теперь идем, – теперь Эрэм говорил с нетерпением. – Хватит болтовни.
– Вам придется меня нести, – сказал Расин. – Или убивать прямо здесь.
Судя по тому, что их пытаются загнать в пирамиду, Зэм не могли убить пленников прямо тут.
– И меня, – добавил Головешка, а Тронд кивнул.
– И не надейтесь, – буркнул Абум.
Холодный палец легко, почти нежно дотронулся до коленки Расина, и тот ощутил дрожь в мускулах. Дернулась сначала правая нога, затем левая, спина напряглась так, что в позвоночнике щелкнуло.
Восставший потянул руку вверх, точно управляя марионеткой, и хадаганец сам не понял, как вскочил.
– Как?.. – только и выдавил он.
– Очень просто, – Эрэм прикоснулся к плечу Тронда и резким движением заставил того встать. – Чужое тело – всего лишь инструмент, и сыграть на нем не так уж и трудно.
Головешка смог противостоять заклинанию, но и его хватило лишь на несколько мгновений. Вскоре и он оказался на ногах, и резкими, дергаными движениями зашагал к входу в пирамиду.
– Как… вы… определили… какой… коридор… вам… нужен? – произнес он, с трудом двигая челюстями и языком: мускулы лица подчинялись хозяину, но тоже не полностью.
– А это на самом деле неважно, – ответил Эрэм со смешком. – Надо убрать оба заклинания. Первый тоннель все одно заведет тебя в ловушку, второй откроет путь к цели.
Внутри пирамиды царила сухая прохлада, очень приятная после сырой жары джунглей Асээ-Тэпх. Расин топал следом за эльфом, почти ничего не различая перед собой и надеясь лишь на одно – что восставшие не дадут своей марионетке упасть.
Развилку он скорее почувствовал, чем увидел, а затем понял, что впереди что-то есть.
– Опасно, – сказал Тронд, и в этот момент они остановились.
***
Лежащее впереди заклинание Головешка чувствовал, хотя пока не ощущал пахнущего травой ветра, не слышал убаюкивающего журчания воды, сладкого пения птиц. Оно таилось во тьме подобно терпеливой хищной твари, что способна целый день караулить жертву, неподвижно сидя на одном месте.
– Ну что же, приступим, – Эрэм хлопнул друг о друга металлическими ладонями, на лязг откликнулось эхо.
А еще Головешка чувствовал, что за ним следят, и не в одну, а в две пары глаз.
Вздумай он дернуться, лишь задуматься о каком-нибудь магическом действии, как его тут же оглушат или возьмут под контроль его тело, и так оцепеневшее, непослушное после чужих чар.
И как он мог так расслабиться, пропустить удар предателя?
Позволил Абуму, провалиться ему в астрал, отвлечь себя бредовым песнопением!
Эрэм сделал что-то, заклинание ответило, запело, как струна на ветру, и тьму рассеяло исходившее от него свечение. Головешка увидел мрачное лицо Расина, насупленную мордочку гибберлинга, из мрака выплыли испещренные значками стены.
Восставшие колдовали вдвоем, слаженно и умело, и он надеялся на момент, когда они отвлекутся… Понятно, что Зэм ожидают от эльфа, что он обратится к так хорошо знакомой его народу стихийной магии.
Но не зря тот, кто отрекся от собственного имени, три года провел отшельником в Сиверии, развлекаясь не только пьянством и драками, а еще и чародейскими экспериментами и чтением трактатов, написанных не самыми глупыми волшебниками Сарнаута.
Ясно, что святой или астральной магией он не овладел, но арсенал пополнил.
– Готово, – сказал Эрэм, и заклинание исчезло, точно пламя задутой свечи.
Не осталось даже следа, зато впереди появилось нечто иное, представшее внутреннему зрению Головешки как темный коридор, уходящий вниз спиралью, и все сужающийся, сужающийся…
Не зря восставший сказал, что в том проходе, который они выберут первым, их ждет ловушка.
– Не хочешь прогуляться туда, эльф? – издевательски поинтересовался Абум.
– Только в вашей компании, – отозвался Головешка, и наморщил нос: ходячим мертвякам тьма не помеха, они в ней видят еще лучше, чем днем. – Хотя нет, извините. Слишком уж от вас воняет гнилью, и я бы на твоем месте проверил левую ногу, сдается мне, что в ней завелись черви.
Разозленный враг – глупый враг, а вывести из себя можно даже Зэм.
– Не старайся уязвить нас словами, – проговорил Эрэм, но эльф услышал, что второй восставший задышал чаще, услышал шелест, когда сжались в кулаки руки из белого, точно алебастр металла.
Семечко упало на благодатную почву, теперь нужно вырастить цветок гнева.
– Даже и не думал, – самым невинным тоном сказал Головешка.
– Дальше пойдете сами или снова вас тащить? – осведомился Эрэм, не обратив на реплику эльфа внимания.
На этот раз по собственной воле зашевелил конечностями даже Тронд – какой смысл в сопротивлении, если оно для врага не более, чем укус комара со сломанным носиком? Они вернулись к развилке и свернули на этот раз в правый коридор, ничем не отличавшийся от левого.
Но тут восставшие провозились отчего-то гораздо дольше.
В один момент Головешке даже показалось, что его оставили без внимания, и он пошевелил пальцами, норовя проверить веревки, столь нестойкие к действию пламени… Незримая рука тут же взяла эльфа за горло, и сжала, не больно, но достаточно ощутимо, чтобы закрыть путь воздуху.
Ладно, придется подождать еще.
На этот раз заклинание рассеялось с громким звуком, напоминавшим отрыжку великана, воздух в коридоре заколыхался, и даже вроде бы дрогнул надежный каменный пол под ногами.
– Дорога открыта! – высокопарно объявил Эрэм. – Отец Наш, мы идем к тебе!
Никакой темной спирали впереди на этот раз не оказалось, проход закончился через десяток метров обычным тупиком. В нем обнаружилась дыра в полу, и уходящая вниз крутая лестница с высокими ступенями – Головешка разглядел ее с большим трудом, а уж Расин и Тронд и вовсе наверняка ничего не увидели.
– Нужен свет, – заметил Абум. – Иначе тут очень легко свалиться. Даже нам.
Там где стоял Эрэм, в темноте раздался удар металла о камень, полетели искры, и загорелся, роняя капли смолы, факел.
– Вы вперед, – приказал восставший, поворачиваясь к пленникам.
Первым на уходящую во тьму лестницу вступил хадаганец, за ним последовал гибберлинг, и Головешка оказался последним, за ним топали Зэм, прямо над головой пылал факел.
Может быть, удастся использовать его силу?
Но нет, за ним следят, и не дадут даже шевельнуться.
– Там дверь, – сказал Расин.
– Открывай, – велел Эрэм. – Никаких чар на ней нет, так что не бойся.
Дверь и в самом деле выглядела обыденно – деревянная, с кривой обшарпанной ручкой, висевшая на ржавых петлях. Такую меньше всего ждешь встретить в недрах таинственной пирамиды, куда удалось проникнуть лишь большим трудом и еще большей кровью.
Скрипнуло, открылся идущий справа налево проход, широкий, с высоким потолком и гладкими стенами цвета лесного ореха. Не успели и глазом моргнуть, как по нему пробежала волна светло-синего пламени, на мгновение осветила лестницу, каждую выбоинку в ступенях, и умчалась прочь.
– Это нам пока не понадобится, – и Эрэм затушил факел, потыкав им в стену.
Головешка хотел спросить почему, но не успел – новая волна холодного огня пронеслась по коридору, и стало ясно, что это не случайное явление, а нечто вроде освещения.
Кто бы ни строил это подземелье, он позаботился о гостях.
– Давай, шагай, – подбодрил пленников Абум, и они двинулись дальше.
В этом тоннеле легко разъехались бы двое всадников, а тянулся он, насколько было видно, как минимум на сотню метров в каждую сторону. В стенах зияли темные проемы, одни квадратные, другие круглые, третьи и вовсе треугольные, форму нормальной двери имел лишь тот, через который они сюда вошли.
– Куда дальше? – спросил Головешка. – Ваш дохлый папочка не оставил карты?
– Не святотатствуй, или я заткну твою поганую пасть! – воскликнул Абум.
Ничего, дружок, яблочко скоро созреет, и посмотрим, кто укусит его за розовый бочок.
– Я тебя второй раз предупреждаю, эльф, – голос Эрэма полнила холодная угроза. – Лишить тебя дара речи – дело мгновения.
– Уже молчу, уже молчу, – Головешка изобразил раскаяние.
После некоторых колебаний восставшие двинулись направо, в ту сторону, откуда бежали волны огня. Прошли мимо первого отверстия, из круглой дыры пахнуло смрадом и холодом, в ее глубине что-то завозилось, во тьме открылись светящиеся глазищи размером с кулак.
Тварь моргнула пару раз, но потом решила, что лучше будет не вылезать.
– Ну тут и тараканы. С кошку, – сказал Расин. – Давно хозяин не прибирался.
Он понял игру соратника, и решил по мере сил поддержать ее.
– Заткнись! – прошипел Абум.
Еще один проем в стене, на этот раз квадратный, и расположенный высоко, под потолок. Из него повеяло свежим запахом хлеба, но за этим ароматом Головешка различил угрозу.
– Быстрее вперед! Это яд! – рявкнул Эрэм, и никто на этот раз не прокомментировал его слова.
Новая дыра, овальная, и через несколько шагов после нее под ногой шагавшего первым Расина хрустнуло. Спасла хадаганца звериная реакция – он прыгнул назад, сшибая с ног гибберлинга, а на то место, где только что стоял, бесшумно рухнул кусок потолка длиной метра в три.
Головешка едва успел отскочить.
Громадный каменный блок все так же беззвучно поднялся, не оставив даже шва.
– Никакой магии, чистая механика, – задумчиво проговорил Эрэм. – Интересно. Жалко, что у нас нет времени изучить эту ловушку, придется обходить… а ну-ка, в стороны!
В руке его вновь запылал факел, и восставший шагнул к тому отверстию, мимо которого они только что прошли. Свет упал на тесный коридор овальной формы, где стены и пол покрывало множество закрученных в спирали канавок, блики побежали по торчащим тут и там прозрачным кристаллам.
Головешке показалось, что на него уставились сотни полных ненависти взглядов.
– Глаза закрыть, – велел Эрэм. – Тот, кто этого не сделает, лишится рассудка.
Под сводами черепа зашептали, забормотали, перебивая друг друга, скрипучие голоса – ты умрешь, и гибель твоя будет долгой, мы обглодаем тебя еще живым, высосем твои глаза, отгрызем уды, будем лизать те места, где сдерем кожу, а языки у нас шершавые…
Эльф поспешно опустил веки, и голоса стали намного тише, превратились в неразборчивый шепот.
– Идем вперед, медленно, по моей команде, – продолжал распоряжаться Эрэм. – Первый шаг, второй…
Головешка скользил на неровном полу, до дрожи хотелось раскинуть руки, чтобы упереться в стены, но верхние конечности были связаны. Позади надрывно сопел и кашлял Тронд, прихрамывал заработавший ушиб во время падения Расин, тяжело топал сапожищами Абум.
– Ступенька вверх, – предупредил Эрэм. – И за ней можно открыть глаза.
Новый коридор, как две капли похожий на тот, по которому они шли недавно, разве что по нему бегут волны уже алого пламени. Хотя нет, не похожий – тут ощущалось чье-то присутствие, незримое, но могущественное, давил на плечи тяжелый раскаленный взгляд.
Неужели они и в самом деле приближаются к узилищу Тэпа?
– Ну нет, карта бы пригодилась, – сказал Головешка, отгоняя желание оглянуться.
– Не зубоскаль, эльф, – Эрэм остался невозмутимым. – И помни, что у нас мало времени – да, мы сумели убрать заклинания, преграждающие не только вход, но и выход, но сняли мы их только временно… Вскоре они начнут восстанавливаться, самым первым то, что сгинуло последним, за ним расположенное у входа, и в конце – кокон вокруг пирамиды. И тогда мы не сможем выбраться, даже если освободим самого могущественного Зэм всех времен, – тут в голосе его прозвучало благоговение.
– А нам-то что? – буркнул Расин. – Нам все равно умирать, ведь так?
– Но если мы не успеем по вашей вине, то я позабочусь, чтобы ваша смерть стала невообразимо долгой и мучительной, – Эрэм поводил факелом туда-сюда и затушил его. – Сюда!
И вновь пленники оказались в авангарде, а восставшие позади.
Из очередной дыры в стене высунулась тварь, и вправду напоминавшая таракана, но размером даже не с кошку, а с хорошего пса. Грозно зашевелила усами, но вздрогнула, заскрежетала и осыпалась горстью черного пепла – Эрэм покончил с ней одним взмахом.
Коридор раздвоился, потом еще, они свернули, избегая очередной ловушки, на этот раз спрятанной в полу, и Головешка чуть ли не впервые в жизни запутался, потерял направление.
Нечто в этом подземелье давило ему на разум, путало мысли, горячим смрадом проникало в ноздри. Он то и дело впадал в забытье, ловил себя на том, что бездумно шагает вперед, не помня о том, кто он такой, почему здесь оказался, и что нужно что-то сделать, чтобы избежать смерти!
Расин, судя по его виду, ничего не ощущал, а вот Тронд дышал все тяжелее и тяжелее.
Когда они вышли на перекресток, где пересекались два совершенно одинаковых коридора, гибберлинг повернулся и рванулся прочь по одному из боковых ответвлений. Восставшие не сдвинулись с места, Абум лениво махнул рукой, и Тронду словно подсекли колени.
Он упал, ударился плечом и головой о стену.
– Не стоит этого делать, – проговорил Эрэм, в несколько шагов догоняя беглеца и рывком поднимая его на ноги. – Иначе ты рискуешь угодить в серьезные… неприятности.
Дюжиной шагов дальше по коридору заклубилась, уплотняясь, белесая дымка. Встал от пола до потолка туманный вихрь, обозначились торчащие из него щупальца и расположенный вертикально слюнявый рот.
– Что это? – спросил Расин.
– О, лучше тебе не знать, – отозвался Абум.
Гибберлинга вернули на место, и они зашагали дальше – через зал, уставленный сотнями колонн, причем каждая из них отличалась от соседних формой, толщиной и материалом; по утопленной во тьму винтовой лестнице, такой узкой, что приходилось двигаться боком; через паутину сплетающихся тоннелей, выглядящих так, словно их прогрызли или проплавили.
Здесь Головешка ощутил, что над ним нависает невероятная масса камня, готовая в любое мгновение рухнуть. Захотелось вырваться на вольный воздух, увидеть свет, но он сдержался, не дал себе поддаться порыву.
Время для попытки освобождения еще не пришло.
– О, близко уже, я чувствую, видит Отец Наш, страдания которого длились веками, – зашептал Абум, когда впереди открылся еще один зал, на этот раз безо всяких колонн.
Факелы позволяли видеть только пол, выложенный черными плитками, справа и слева во мраке угадывались стены. Как ни странно, тут Головешка куда слабее ощущал чужое враждебное присутствие, и соображал вполне ясно, а в мускулы вернулись обычные резкость и сила.
Но Зэм на то и Зэм, чтобы чувствовать сородича.
– Тихо, не спеши, – осадил соратника Эрэм.
Через полсотни шагов из темноты впереди появились ворота, отлитые из вороненого железа: две колоссальные створки, украшенные изображениями дерущихся животных и работающих людей, цветками и порхающими птицами, звездами и кораблями, крепостными башнями и деревьями.
И закутанные в серую паутину заклинания, при виде которого Головешка поморщился.
– Ну и пакость, – пробормотал он.
– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм, немного поднимая факел.
Эти чары выглядели невероятно мощными, но примитивными – они убили бы любого, кто тронул бы створки или засов толщиной в ствол престарелой сиверийской ели. Тем не менее, накладывал их тот же маг, что создал и вихрь, и все остальное, а значит, снять их будет не так просто.
И скорее всего, понадобится жертва, а то и не одна.
Глава 16
Расин брел, спотыкаясь и понурив голову, показывая, что он сломлен, не думает о сопротивлении или побеге.
Хоть они и забрались в недра спрятанного под пирамидой лабиринта, он не сомневался, что шанс обязательно будет. Кроме того, чем глубже они заходили, тем более возбужденно вел себя Абум – бормотал нечто восторженно-неразборчивое, вертел башкой и чуть ли на колени не падал.
Главное – освободиться от пут, а затем он им покажет, что магия решает не все.
– Ну и пакость, – неожиданно произнес Головешка, не пряча отвращения.
– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм.
Впереди находились ворота, настолько мощные, что их взял бы далеко не всякий таран. Массивные створки были обильно украшены, и черный металл блестел, словно его полировали только вчера.
Неужели за ними и вправду находится Тэп?
Честно говоря, Расин мало интересовался прошлым, и о величайшем маге в истории восставших знал мало. Помнил только, что тот по каким-то причинам решил извести собственный народ, создал для этого смертоносную болезнь, преуспел, но заразился сам.
Но по неясной причине не подох, а куда-то сгинул вместе с остальными Зэм.
И вот теперь поклонники Тэпа решили освободить его, вернуть в обычный мир. Создать на территории Святой Земли собственное государство… вот только хватит ли им одного аллода, пусть даже обширного и богатого?
Расин в этом сомневался.
Абум и Эрэм прошли вперед, и принялись разглядывать ворота, подсвечивая себе факелом. Хадаганец, воспользовавшись тем, что стоит на месте и на него никто не смотрит, сунул руки в штаны и попытался нащупать рукоять спрятанного в подштанниках ножа.
Чужаку его найти сложно, почти невозможно, но и самому вытащить непросто.
– Ну что же, приступим к последнему, я надеюсь, этапу нашей сложной операции, – Эрэм вновь говорил так, словно выступал перед многотысячной толпой. – Так, и кого же? Кто отдаст свою жизнь следующим?
Он повернулся, и Расин едва успел вытащить руки.
– Возьмем эльфа, – предложил Абум дрожащим от возбуждения и ненависти голосом. – В нем много силы, и мне будет приятно увидеть, как он сдохнет, умоляя нас о пощаде!
– Не дождетесь, гнилые уроды, – Головешка сплюнул, и угодил точно на сапог восставшему. – И вообще, вы уверены, что ваш давно протухший герой мотает срок именно в этой богадельне?
Эрэм покачал головой:
– Нет, этого мы зарежем позже… Вдруг я ошибаюсь и впереди еще преграды?
Абум раздраженно зашипел, но возражать не стал.
– Давай сюда гибберлинга, его кровь окропит эти ворота, – велел его сородич. – Интересно, ты провидел собственную смерть?
– Кое-что другое! – ответил Тронд, гордо выпрямляясь. – Оба останетесь тут! Сгинете без памяти!
Когда надо, он умел говорить не хуже погибшей сестры.
– Кричи-кричи, – Эрэм махнул рукой. – Ты никого не смутишь и не напугаешь. Остальные двое – вон туда, к стене! Сели на пол! И не вздумайте даже дернуться, ясно?!
Расин опустился на холодный, тысячелетиями не видевший света камень, точно такой же оказался у него под спиной. Рядом шлепнулся на задницу Головешка, злобно скалившийся, грязный, с бешеными глазами на осунувшемся за сегодняшний день лице.
– Ну что, ты готов показать им, чего мы стоим? – прошептал он.
– Готов, – так же тихо ответил Расин, думая, что раньше даже и представить не мог, что будет сочувствовать оказавшемуся на краю смерти гибберлингу и числить в союзниках эльфа. – У меня есть нож… сейчас я его вытащу… нужно только мгновение…
Тронд сопротивлялся отчаянно, но ничего не мог сделать с чарами восставших. Дергаясь, будто припадочный, он прошел к самым воротам, и улегся на пол лицом вверх.
– Вот так хорошо, – сказал Эрэм. – Начнем же.
Он огладил ворота, не прикасаясь к ним, проведя ладонью в считаных сантиметрах от створок, и те отозвались тяжелым музыкальным звоном, и в глубине что-то шевельнулось.
– Отец Наш! – воскликнул Абум.
Расин сунул руки между коленей, сквозь ткань нащупал клинок, и повернул так, чтобы удобно было взять. Теперь нужно выдавить его из узкого кармашка, дабы рукоять выступила наружу и позволила себя зацепить.
– Ну и пакость, – повторил Головешка, смотревший куда-то в сторону ворот.
Как маг, он наверняка видел больше, но Расин об этом вовсе не жалел.
Эрэм снова провел рукой там, где между створками виднелась темная щель. Задребезжал, качнулся в скобах исполинский засов, издали скрежет петли, врезанные в каменные стены.
– Мы идем к тебе! – объявил Абум.
Тут Зэм сделали нечто такое, отчего Расин на несколько мгновений выпал из обычного мира. Показалось, что парит меж разноцветных облаков, в которых посверкивают молнии, подбираются ближе и ближе.
И тут же вновь очутился во мраке подземного зала, дрожащий, с головы до ног покрытый холодным потом.
– Давай быстрее, – нетерпеливо прошептал Головешка.
– Да… да… – Расин сунул руки в штаны и потащил нож из кармашка.
Другой клинок, куда большего размера, в этот момент возник в руке Эрэма, и восставший склонился над Трондом. Тот заизвивался, как угодивший под удар лопаты червяк, и изо рта его вместе со слюной полетели слова:
– Зря надеешься!.. Впереди лишь пустота!.. Ложный путь!.. Нить ведет в бездну!.. Остановись!
– Пророчествуешь, – сказал Эрэм. – Да только кто тебе поверит в такой момент, маленький гибберлинг? Твой дар слишком мал, чтобы охватить грандиозность деяния, которое мы собираемся свершить!
Он смотрел на Тронда, не отводя взгляда.
Абум стоял вплотную к воротам, подняв руки так, словно готовился ловить некий предмет, что упадет сверху.
– Не спи! – прошипел Головешка.
Расин и сам понимал, что сейчас на них никто не обращает внимания, и что другого такого шанса может не быть! Но связанные в запястьях, уже начавшие неметь руки слушались плохо, пальцы гнулись еле-еле.
Но вот, есть, нож длиной в ладонь выскользнул наконец из «гнезда»!
Метнуть его?
Можно попробовать, но вряд ли это приведет к успеху – мало шансов на то, что сумеешь попасть точно, но даже если попадешь, то выведешь из строя лишь одного из восставших!
Нет, придется сначала резать веревки на руках.
Расин развернул клинок и начал пилить собственные путы – одно волоконце лопнуло, за ним второе, разлохматилось третье, и вот веревка поддалась, разорвалась с тихим щелчком. Давление на запястья ослабло, и в кистях закололо с такой силой, что он едва не выронил нож.
Укусил себя за губу, чтобы не вскрикнуть.
– Во славу Отца Нашего! – сказал Эрэм, и вонзил клинок в грудь Тронда.
Тот захрипел, хрип перешел в надсадное бульканье, а восставший нанес еще два удара, с хрустом ломая ребра, вспарывая грудную клетку. С потемневшего лезвия упала на пол алая капля, за ней вторая, по залу потек резкий запах крови, а Зэм сунул руку прямиком в тело гибберлинга.
Когда вытащил ее, то в кулаке судорожно билось сердце.
Абум не запел даже, а завыл, Расину показалось, что помещение наполнилось серыми размытыми силуэтами, что мчались к воротам, размахивая похожими на тряпки крыльями…
Но он уже стряхивал веревку с запястий.
Головешка нетерпеливо сопел, то и дело поглядывал в ту сторону, где продолжали колдовать восставшие.
– Во славу Отца Нашего! – повторил Эрэм, и швырнул сердце в ворота.
То вспыхнуло, точно метеор, ударило в одну из створок, и та загудела, пошатнулась. Пленникам на головы посыпалось каменное крошево, и Расин невольно глянул на потолок – выдержит ли?
– Давай, – Головешка подставил руки, и хадаганец принялся резать веревки на запястьях эльфа.
Он уже не думал об осторожности, лишь о том, чтобы успеть.
Но и восставшие не смотрели на пленников, оба таращились в сторону ворот.