Любимая ведьма Медведев Антон

— Разумеется, — грустно улыбнулась Татьяна. — В тот же день, как заполучила его. Однако он оказался слишком силен для меня, я едва не погибла. Дело в том, что с Браслетом может совладать только очень сильный маг. Мужчинам в этом плане легче, но и из них подойдет далеко не каждый — разумеется, я имею в виду именно магов, а не обычных людей. Сила Браслета огромна, защелкнуть его на руке — все равно что вскочить на спину необъезженного мустанга.

— А Шорг смог бы с ним управиться?

— Смог бы, он очень силен. Именно поэтому Браслет спрятан там, где его никому никогда не найти. — Татьяна немного помолчала. — Понимаешь, Сережа, у Браслета есть одна очень неприятная черта: он меняет сознание владельца. Ты становишься богом, но богом очень глупым. Даже не глупым, скорее Браслет просто вытаскивает на поверхность все то, что ты тщательно прятал в глубинах своего сознания. Ты открываешь в себе такие черты, о которых и не подозревал. И если ты не обладаешь нужной степенью отрешенности, вся эта скрытая часть твоей личности выходит на первый план и начинает руководить тобой. Представь существо, долгое время бывшее в заключении, — и вот ему дали свободу. Ты становишься другим человеком, ты можешь совершить то, во что потом, сняв Браслет, будешь просто не в силах поверить. Я испытала это на себе и просто так больше не надену Браслет ни за что в жизни. И знаешь, — Татьяна внимательно посмотрела на Сергея, — сейчас я думаю, что Каин был прав, когда хотел уничтожить его. Так было бы лучше для всех.

— Тогда его надо уничтожить, — пожал плечами Сергей. — Потом предоставь Шоргу доказательства этого — скажем, видеозапись, и он от тебя отстанет.

— Видеозапись? — усмехнулась Татьяна. — Тогда будет еще хуже. Пока Браслет у меня, Шорг еще как-то со мной считается. Я нужна ему живой, иначе бы он меня уже давно убил. А если он узнает, что Браслета больше нет, то никогда мне этого не простит.

— Но не можешь же ты все время от него прятаться. Надо что-то придумать.

— Я думаю над этим уже который год, и все впустую. Шорг неуязвим, у него просто нет слабых мест. Его можно любить, можно ненавидеть. Но нельзя не признать, что он выдающийся маг. Каин знал, кого выбирать в ученики, он чувствовал потенциал Шорга. И не его вина, что как человек тот оказался полным ничтожеством.

Татьяна вздохнула, потом улыбнулась:

— Не будем о грустном. Ты не против немного прогуляться?

— Да нет. Куда мы пойдем?

— Пусть это будет моим маленьким секретом… — Татьяна снова улыбнулась и поднялась с кресла.

Гена не любил самолетов, поэтому ехать предпочел поездом. Двое суток в мягком вагоне — не бог весть какой срок. Можно и отдохнуть, развеяться. Компанию ему составил преданный Сева, он специально вернулся, дабы сопровождать шефа. Ехали комфортно, ни в чем себе не отказывая, поэтому утром третьего дня, сходя с поезда, Гена выглядел неважно. Опухшее лицо, круги под глазами. Плюс дикая головная боль — коньяк, купленный перед поездкой в дорогом магазине, явно оказался паленым. Шагая к машине в сопровождении Севы и встретивших их боевиков, Гена думал о том, что с этим дрянным магазинчиком непременно надо будет разобраться. Это не армянский коньяк, это одно название. Технический спирт, подкрашенный жженым сахаром — вот и весь их коньяк…

О том, чтобы явиться к обманувшей его Татьяне в таком виде, не могло быть и речи, поэтому кортеж Гены прямиком направился в гостиницу. Вымыться, выспаться, опохмелиться. Тогда и мир не будет казаться таким мрачным.

Того же мнения придерживался и Сева, хотя он как раз чувствовал себя совсем неплохо. Это была его особенность — сколько бы Сева ни пил, он никогда не пьянел, да и по утрам не похмелялся. Вот и сейчас был весел и вполне удовлетворен жизнью. Глядя на мрачного шефа, только посмеивался:

— Ничего, шеф. Сейчас приедем, тут уже близенько. Примешь ва-а-нну, выпьешь ко-о-фе… — Сева хохотнул, Гена тоже против воли улыбнулся. Хороший у него помощник. Правда, дорого обходится, но оно того стоит.

Принимать ванну как таковую Гена не стал. Добравшись до номера, постоял под душем, тупо глядя в выложенную итальянским кафелем стену, затем влил в себя полбутылки пива и завалился спать…

Проснулся он в половине седьмого. Какое-то время не мог понять, утро сейчас или вечер, стрелки хваленых швейцарских часов твердо стояли на своем — половина седьмого, и точка. А уж утро это или вечер, решай сам…

Оказалось, что это все-таки вечер. Поднявшись с кровати, Гена подошел к зеркалу, около минуты хмуро разглядывал свое мятое отражение. Провел ладонью по лицу — надо бы побриться. Да и вообще пора привести себя в порядок. А потом… А потом чего-нибудь поесть. И, разумеется, выпить…

Ужинали в ресторане, — в сотне метров от гостиницы. Опрокинув в рот стопку водки и хорошенько закусив, Гена почувствовал себя значительно лучше. И музыка казалась уже вполне мелодичной, и лица людей были вполне симпатичными. Впрочем, главное здесь — не переусердствовать, поэтому Гена твердо отказался от предложения Севы снова наполнить стопки:

— Ты пей, а я пас…

От предложения выпить Сева никогда не отказывался, поэтому с удовольствием выпил и закусил, к зависти двух охранявших их боевиков — им сегодня пить не полагалось по статусу. Наевшись, закурил, и по лоснящейся физиономии Севы было видно, что он вполне удовлетворен жизнью.

В номер вернулись около одиннадцати. Спать не хотелось, поэтому почти до двух часов ночи Гена провел в компании Севы, обсуждая самые разные темы. Разумеется, и предстоящую операцию. Если Севу и удивили некоторые пожелания шефа — в частности, вывезти Татьяну в лес, то он ничего не сказал. Слово шефа — закон. Спать расходились в разном настроении — Гена в сладостном ожидании мести, Сева — с ощущением того, что завтра будет долгий и трудный день.

К дому Татьяны выехали после полудня — было известно, что домой она возвращается около шести вечера. Впрочем, все эти мелочи Гену волновали очень мало: он знал, что девушке от него никуда не деться. Знал он и то, как с ней по ступить, решение пришло к нему этим утром. Все правильно — ей завяжут глаза, залепят скотчем рот, чтобы не кричала. Затем все уедут, а он останется с ней до утра в ее квартире… А там… Там будет видно. Может, он и оставит ее в живых — если она как следует об этом попросит…

Впереди ехал джип с тремя боевиками, еще двое — Сева и водитель — сидели в джипе вместе с боссом. Сам Гена вальяжно устроился на заднем сиденье, сегодня он был вполне бодр и доволен собой. Машины неслись по широкому проспекту, Гена смотрел в окно и думал о том, что было бы неплохо разместить здесь парочку магазинов — место людное, бойкое. Впрочем, пока ему хватало и своего города, поэтому о магазинах Гена думал так, мимоходом.

— Вон там она живет, — сказал Сева, указав рукой на престижную кирпичную многоэтажку. — На третьем этаже. Машины пока кинем в сторонке, чтобы не светиться.

— Хорошо… — благосклонно кивнул Гена, думая о том, что эта квартира — на третьем этаже — конечно же куплена на его деньги.

В подъезд сначала зашли Узбек и Вадик. На двери подъезда был кодовый замок, однако код выяснили еще несколько дней назад. Узбек некогда был весьма квалифицированным домушником, однако в свое время крупно пролетел, позарившись на квартиру одного из родственников Гены. Разумеется, наглеца быстро отыскали, однако наказывать его Гена не стал, решив, что такой человек ему пригодится. Решение было правильным — Узбек, несмотря на свою типичную азиатскую тщедушность, оказался не только весьма искусным взломщиком, но и достаточно образованным человеком. В свое время он закончил сельскохозяйственный институт, имел диплом агронома и даже пару лет проработал каком-то колхозе. Однако зарплата агронома Узбека явно ', устраивала, что и определило в итоге его встречу с Геной.

Оказавшись на лестничной площадке, Узбек огляделся, потом подошел к двери Татьяны и несколько раз позвонил. Никто не ответил, девушки и в самом деле не было дома, удовлетворенно хмыкнув, Узбек вынул отмычки. Пока он вскрывал дверь, Вадик стоял у двери напротив и закрывал ладонью дверной глазок — так, на всякий случай. Впрочем, долго ему так стоять не пришлось — послышался щелчок замка, Узбек самодовольно усмехнулся и посмотрел на Вадика:

— Готово…

Зайдя в квартиру, Вадик обошел ее, потом достал сотовый телефон и набрал номер Севы:

— Все нормально, мы на месте… Да, ждем…

Гена появился через несколько минут, с ним были Сева и долговязый Валера. В разговорах между собой Валеру обычно называли Шпинделем, однако в присутствии самого Валеры предпочитали обращаться к нему по имени. Валера не любил своей клички, а рука у него была на редкость тяжелая. Водители остались в машинах, их задачей было предупредить о появлении Татьяны.

— Неплохо, — сказал Гена, пройдясь по квартире. — Мне нравится. Может, даже не буду ее продавать… — Он посмотрел на Севу и усмехнулся. Впрочем, последнюю фразу он сказал для красного словца. Заверенная нотариусом дарственная на эту квартиру уже лежала у него в кармане, там не хватало сущей малости — подписи этой нахальной воровки. Впрочем, при необходимости можно было обойтись и без подписи. В том, что он вернет свои деньги, Гена не сомневался.

Теперь оставалось только ждать, когда воровка вернется домой. Гена расположился в кресле, Сева на диване. Узбек прошел на кухню — его так и подмывало покопаться в шкафах, однако он понимал, что все здесь принадлежит боссу. Тем не менее, увидев на столе в кухне маленький электронный будильник, он спокойно отправил его в карман, после чего почувствовал себя значительно лучше. Мелочь, а все равно приятно.

Валера и Вадик устроились в спальне неподалеку от входной двери. У Вадика нашлись картишки, поэтому время ожидания обещало пролететь незаметно. Так оно и случилось — прошло не больше часа, когда из гостиной послышался мелодичный звонок сотового телефона.

Оказалось, что Татьяна решила сводить его в местный художественный музей на открывшуюся на днях выставку работ молодых художников. Сначала Сергей воспринял это без особого энтузиазма, мысли о творчестве навевали на него грусть. Однако картины невольно притягивали взгляд, и через несколько минут Сергей уже забыл о своем нежелании сюда идти. Более того, здесь ему было хорошо, Сергей окунулся в привычную для него атмосферу. К его удивлению, Татьяна прекрасно разбиралась в живописи. Однако по-настоящему его взволновали не познания Татьяны, а ее изумительное чувство вкуса. Как человек с музыкальным слухом чувствует малейшую фальшь в игре исполнителя, так и Татьяна сразу улавливала малейший отход от гармонии. Более того, она безошибочно чувствовала настроение писавшего картину мастера.

— Взгляни сюда, — говорила она, указывая на очередное полотно. — Вроде бы все по канонам. Все ровненько, гладенько, аккуратненько. Сюжет приятный, должен глаз радовать. А картина мертва. Почему? Да потому что душа этого художника слишком грязна для того, чтобы написать хорошую светлую картину. Вроде и краски чистые, яркие, а все равно из-под них мертвечина выглядывает.

И она была права — глядя на картину, Сергей полностью согласился с ее выводами. В этой картине не было Духа — не было того мимолетного, что отличает действительно талантливую вещь от дешевой поделки. Не было того, что сам он не так давно утерял…

— А вот тут наоборот, — продолжала Татьяна. — Посмотри — техника явно хромает, ему еще учиться и учиться. И все равно здесь что-то есть. Картина цепляет, на нее хочется смотреть и смотреть.

На привлекшем внимание Татьяны полотне была изображена худенькая светловолосая девушка. Легкая и невесомая. В тонком прозрачном платье, стояла она на краю речного обрыва, раскинув руки и подставив лицо свежему ветру. Клубились облака, картина создавала ощущение надвигающейся бури — и это доставляло девушке радость. Она ждала бурю — ветер трепал ее распущенные волосы, хлестал по щекам, а девушка продолжала улыбаться. Сергей засмотрелся на картину, она ему действительно понравилась.

— Из этой девушки могла бы выйти замечательная ведьма, — сказала Татьяна. — Одни люди при грозе испуганно жмутся по углам, вздрагивая от раскатов грома. Другие восхищаются тем, что видят. Из вторых может выйти толк, из первых — никогда. А молнии обычно убивают тех, кто от них прячется. Пошли дальше, там есть еще неплохие работы…

В музее они пробыли почти два часа. Это не было утомительно — напротив, выйдя оттуда, Сергей почувствовал себя действительно отдохнувшим. Более того, ему нестерпимо хотелось положить перед собой девственно чистый лист бумаги и взять в руки карандаш — впервые за последнее время.

Всю обратную дорогу они живо обсуждали увиденное. В какой-то момент речь зашла о подделках, Татьяна рассказала Сергею, что легко может отличить копию от оригинала.

— Я это просто чувствую, — сказала она. — Надо приглядеться к картине, попытаться поймать чувства создававшего ее мастера. И все сразу станет ясно. Подделка всегда имеет другой цвет — даже не цвет, не знаю, как это объяснить. Это чувствуешь не глазами, однако сознание преображает информацию в зрительные ощущения. Создается впечатление, что картина имеет два слоя. Один — слой оригинала, то есть то, что чувствовал и пытался передать ее настоящий автор. Если копия хорошая, то этот слой передается очень четко. И второй слой, более тусклый, — это чувства автора подделки. Обнаружив второй слой, можно почти наверняка говорить подделке. Исключение — когда новые работы пишутся поверх каких-то старых. Что интересно, иногда чувства художника, создающего копию, оказываются гораздо более чистыми и яркими, чем чувства мастера, создавшего оригинал. Все это очень тесно перекликается с иконописью, только там иконописец копировал не какого-то земного автора, а выражал через свое творчество Дух Господень. Сейчас многие пишут иконы, но в большинстве случаев это пустышки.

— А ты веришь в Бога? — спросил Сергей, момент показался ему весьма удобным для того, чтобы прояснить этот щекотливый вопрос.

— Это сложный вопрос, — улыбнулась Татьяна. — Я могу лишь рассказать о том, как сама его понимаю. При этом отнюдь не претендую на истину.

— Я весь внимание. — Сергей взял Татьяну под руку и приготовился слушать ее объяснения.

— Ты слышал когда-нибудь об эгрегорах? — спросила Татьяна.

— Приходилось, — кивнул Сергей. — Насколько я понимаю, каждое сообщество людей, объединенных какой-то главенствующей идеей, имеет свой эгрегор. То есть эгрегор — это какая-то информационная сущность, из которой вроде бы даже можно черпать знания. Так?

— Примерно так, — согласилась Татьяна. — Только я бы сказала, что эгрегор — это не просто информационная, а в первую очередь энергоинформационная сущность. Каждое сообщество людей, существующее более-менее продолжительное время, формирует свой эгрегор. Кстати, один умный человек объяснил мне, что правильнее говорить не эгрегор, а эргрегор. Это греческое слово, его можно перевести как «энергия, воспроизводящая огонь». В этой точке представления древних греков о «живом огне» перекликаются со сходными моментами Агни-йоги и других религиозных и философских систем. Мы — огненные существа, в каждом из нас есть частичка солнца. А эргрегор становится местом, где скапливается личная сила, или частички огня, его адептов. Со временем буква «р» из слова эргрегор выпала, исказив первоначальный смысл. Но функции эгрегора остались прежними — он аккумулирует личную силу людей, объединенных той или иной идеей. И не просто аккумулирует, но активно на этих людей влияет. Одним из таких эгрегоров является христианство, в центре ядра этого эгрегора — личность Христа. Верующий человек, попадая в свой эгрегор, способен сохранить свое осознание, то есть выжить после смерти. Так что Христос говорил истинную правду, обещая спасение. Самым важным здесь является полное слияние с эгрегором, и нет ничего хуже, когда человек принадлежит нескольким эгрегорам одновременно.

— То есть? — не понял Сергей. — По-моему, мы все в той или иной мере принадлежим нескольким эгрегорам одновременно. Я не знаю — скажем, эгрегору россиян, эгрегору православия, какому-то профессиональному эгрегору и так далее. Если посчитать, наберется как минимум с десяток.

— Вот это-то и плохо. Хотя наиболее опасной является принадлежность человека к нескольким крупным эгрегорам. Смотри, что получается: в царской России в православной вере воспитывали с детства, ни о каком разделении между эгрегорами не могло быть и речи. Затем последовали семьдесят лет социализма, когда в почете был атеизм — тоже своего рода эгрегор, а с началом перестройки в страну хлынул поток разных новомодных религий. И так получилось, что многие сейчас верят во все понемножку — немножко православия, немножко буддизма и так далее. В итоге, умирая, даже очень неплохой человек может быть энергетически разорван между несколькими эгрегорами, что приведет к потере им самоосознания и последующему распаду. В этом омысле лучше не верить ни во что, чем верить во все понемножку. Сейчас православие в стране снова берет верх, и это можно только приветствовать. Что касается принадлежности к нескольким эгрегорам, то единственный выход — освобождаться от лишних эгрегоров, пересматривая свое отношение к воплощенным в них идеям. Ты можешь их разделять, можешь не разделять. Но они не должны тебя держать.

— Хорошо, а где в этой системе находится Стикс?

— Стикс — это просто часть правящей миром Силы, — пояснила Татьяна. — Дорога, по которой человек отправляется в путешествие к своему эгрегору.

— А ты? К какому эгрегору принадлежишь ты?

— Ни к какому, — пожала плечами Татьяна. — Можно сказать, что я принадлежу к эгрегору магов, но это все равно будет неправдой. Я свободна от всего. Не знаю только, насколько это хорошо. — Татьяна как-то виновато улыбнулась.

— Первый раз слышу, чтобы ты чего-то не знала, — усмехнулся Сергей. — Я и не думал, что такое может быть.

— На деле это очень сложный вопрос, Сережа. Может быть, самый сложный вопрос магии. От того, как мы его решим, зависит наш дальнейший путь. Мы можем пойти сотней разных дорог, но вот вопрос: какая из них правильная?

— И какая же?

— Не знаю, Сережа… Я рассталась с Каином раньше, чем он успел мне все объяснить. Сейчас я очень жалею об этом. Погнавшись за силой Браслета, я потеряла гораздо больше…

Сергей ничего не ответил. Они почти пришли, впереди высилась многоэтажка Татьяны. В сознании Сергея вновь всплыл чистый лист бумаги, ему захотелось вернуться домой. Точнее, в дом того человека, чьим телом он теперь владел.

— Может, я поеду к себе? — спросил Сергей, неуверенно остановившись, — остановка была в другой стороне. — Я бы хотел немного поработать.

— Вдохновило? — усмехнулась Татьяна. — Мог бы и у меня рисовать. За бумагой можно в магазин забежать, здесь недалеко.

— Да нет… — покачал головой Сергей. — У меня не получается работать, когда рядом кто-то есть. К тому же с тобой я буду думать совсем о другом. — Сергей улыбнулся, Татьяна же усмехнулась.

— Ну ладно, — сказала она. — Тогда обещай, что завтра вечером придешь, нам еще многое надо обсудить. Если хочешь, я приду к тебе.

— Пока не надо. — Сергей снова покачал головой. — Я еще не совсем разобрался в моем нынешнем статусе.

— Как знаешь. В общем, жду тебя завтра вечером. — Подмигнув, Татьяна повернулась и легко пошла по тротуару. Проводив ее взглядом, Сергей не спеша побрел к остановке. Ему было немного неловко — за то, что решил уйти, но поступить по-другому он не мог. Просто чувствовал, что там, в глубине души, что-то ожило. И это волнующее нечто настойчиво подталкивало побыстрее добраться до бумаги и взять в руки карандаш…

Когда в кармане у Севы замурлыкал телефон, Гена даже вздрогнул от неожиданности.

— Да… — буркнул Сева в трубку. Выслушав собеседника, скривился. — Не клади трубку…

— Что там? — обеспокоенно спросил Гена.

— Она не одна, с ней какой-то козел. Стоят у тротуара, разговаривают. Чего делать будем?

Гена помрачнел. Да, если с ней кто-то есть и они зайдут вдвоем… Если зайдут вдвоем, это не сулит ничего хорошего, могут быть сложности. Может, уйти, пока не поздно?

— Пусть наблюдают, — велел Гена, не зная, что предпринять. Как ни крути, а кавалер этот появился очень не вовремя.

— Следи за ними… — сказал в трубку Сева, было слышно, как ему что-то ответили. — Да, отлично. Встречаем… — Он спрятал трубку в карман и удовлетворенно взглянул на Шефа: — Все, этот мужик свалил, она сама идет сюда.

— Хорошо, приготовьтесь. — Гена криво усмехнулся и поудобнее уселся в кресле. Он был доволен собой, все шло так, как и было задумано. И даже то, что Татьяна появилась раньше намеченного времени, казалось ему теперь хорошим знаком.

Татьяну встречали Валера и Вадик — когда послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа, оба они стояли в спальне. В руках у Валеры был черный мешок из плотной ткани, его сшили специально для этого случая. Было слышно, как открылась дверь, в прихожей тихо цокнули каблучки. Вот дверь закрылась, щелкнул замок. Именно этого звука и ждал Валера — метнувшись в коридор, он накинул мешок на голову стоявшей к нему спиной девушки, тут же зажал ей поверх мешка рот. Все произошло без единого звука — девушка пыталась вырваться, но это было уже несерьезно. С помощью Вадика Валера затащил ее в комнату, усадил на стул. Вадик завел пленнице руки за спину и связал их скотчем, затем примотал к перекладине стула, все это время Валера крепко удерживал мешок. Стул стоял прямо напротив кресла, сидевший в кресле Гена криво улыбался. Узбек притулился у окна, происходящее ему не нравилось. Зачем обижать девушку? Можно ведь и как-то по-хорошему…

Девушка уже не вырывалась — очевидно, поняла, что это бесполезно. Она сидела на удивление тихо, Гене это не понравилось. Он хотел было приказать снять с нее мешок, когда девушка неожиданно усмехнулась.

— Ах, вот это кто… — сказала она и тихо засмеялась. — Ах, Гена, Гена, какой же ты глупый…

Мешок был очень плотным, Гена знал, что через него нельзя ничего рассмотреть. Как же она его увидела?

— Да, это я, — сказал Гена. — Снимите с нее мешок.

Валера так и поступил, однако был готов в любой момент накинуть его снова, если воровка попытается выкинуть одну из своих штучек. Гипноз — оно, конечно, хорошо, но ежели чего, то и в лоб дать можно. Тут уж никакой гипноз не поможет.

Освободившись от мешка, девушка тряхнула головой, затем взглянула на Гену и улыбнулась. Гена нахмурился: она стала еще красивее, чем была.

— Наверное, ты принес мне еще немного денег? — спросила воровка и снова нахально улыбнулась.

Пора было поставить ее на место — приподнявшись с кресла, Гена с размаху ударил девушку по лицу. Получилось, на взгляд Гены, весьма удачно. Голова девушки дернулась, через пару секунд из левой ноздри потекла струйка крови.

— Не смей шутить со мной, сучка… — мрачно произнес Гена. — Со мной эти фокусы не проходят. И не таких обламывал.. — Гена снова опустился в кресло, думая о том, что пора всех отпускать. С этой стервой он теперь разберется сам.

— А вот это ты зря… — сказала Татьяна, в ее глазах блеснул огонь. — Учишь вас, козлов, учишь… Да все без толку. На этот раз, Гена, ты меня действительно разозлил.

— Мешок! — приказал Гена, ощутив на себе тяжелый взгляд девушки. Валера выполнил приказ — и тут же взвыл от боли и ужаса…

В комнате полыхало пламя. Возникнув из ничего, оно поднималось снизу и билось в потолок, скручиваясь огненными кольцами, оно жгло и душило. Занялись шторы на окнах, вспыхнул диван, на стенах начали дымиться обои.

Первым из комнаты с криком выбежал Узбек, прикрывая лицо от жгучего пламени. Гена визжал и прыгал по комнате, наталкиваясь на мебель, его спас Сева — схватив обезумевшего шефа за шиворот, выволок его за собой. Следом выбежал орущий от боли Валера, последним на карачках выполз Вадик…

Гена не помнил, как оказался на улице. Он бы бежал и дальше, но сильный рывок за шиворот привел его в чувство. Затем Гена услышал мат Севы и понял, что еще жив. Недоверчиво взглянул на руки, осмотрел одежду — удивительно, но все было в порядке. Но ведь он сам видел, как горел костюм, чувствовал, как лопалась кожа на лице от нестерпимого жара. Ощупал лицо — и с радостью понял, что с ним действительно все в порядке.

— Вот же стерва… — продолжал ругаться Сева, недоверчиво разглядывая руки. — Удавлю гадину…

Вадик с Валерой стояли рядом, оба тяжело отдувались потрясенные увиденным. Не хватало лишь Узбека — едва выскочив на улицу, он дал деру.

— Я же говорил… — прохрипел Гена. — Я же предупреждал! — Он зло взглянул на Валеру.

— А что я? — огрызнулся Валера. — Я же надел мешок!

— Может, пожарных вызвать? — спросил Вадик, так и не сообразивший, что именно произошло. Впрочем, ему никто не ответил.

— Я с ней сейчас разберусь… — процедил Сева и снова вошел в подъезд, на ходу вынув пистолет. Следом двинулся Валера, за ними, секунду помедлив, пошел и Гена, убеждая себя, что это всего лишь галлюцинации.

Дверь в квартиру Татьяны была открыта. Не было ни дыма, ни пламени, что окончательно убедило Севу в обмане. Похоже, к этому же выводу пришел и Валера.

— Давай… — шепнул он Севе, предлагая тому пойти вперед. — Если что, мочи ее…

Севу не надо было упрашивать. Держа пистолет обеими руками, он медленно переступил порог, и тут же вздрогнул — впереди послышалось шипение. Мгновением позже из комнаты в коридор выползла огромная змея…

Это оказалась не просто змея, а настоящее чудовище. Толщиной с хорошее бревно, с треугольной приплюснутой головой и огромными острыми зубами. Из приоткрытой пасти то и дело высовывался длинный раздвоенный язык, змея медленно водила головой из стороны в сторону. Ее маленькие злые глаза неотрывно следили за Севой. Гены уже не было — едва увидев змею, он потихоньку, едва дыша от страха, начал спускаться вниз.

— Стреляй! — прошипел Валера. — Стреляй в голову!

— Нет… — процедил побледневший Сева, внимательно наблюдая за змеей. — Ее же нет, это просто галлюцинация.. — Ну ты, тварь! Уйди с дороги! — Он демонстративно опустил пистолет и шагнул в коридор. Этого оказалось достаточно, чтобы змея кинулась в атаку.

Дикий крик Севы, наверное, потряс весь дом. Змея схватила его поперек груди и подняла в воздух, у порога заорал Валера. Сева отчаянно пытался вырваться, он колотил рукояткой пистолета по склизкой морде чудовища, затем, осознав, что в руке у него оружие, разрядил обойму, целясь монстру в глаза. И все впустую — змея стукнула Севу пару раз о стену, затем отпустила и нависла над ним горой, явно готовясь к решающему броску. Сева пятился от нее, его глаза были полны ужаса. Бесполезный уже пистолет валялся на полу

Змея почему-то медлила. Осознав, что у него есть шанс, Сева задом нащупал порог, быстро кувыркнулся назад и бросился бежать…

Валеру он догнал уже у дверей подъезда, боевик был невероятно бледен. Сева выглядел не лучше — оттолкнув Валеру, он первым выскочил из подъезда.

У крыльца уже стоял джип, рядом с водителем сидел Вадик. Гена как раз забирался в салон — на то, чтобы заскочить следом, боевикам потребовались считаные секунды.

— Гони… — выдохнул Гена, джип тут же рванулся с места. Еще никогда в жизни Гене не было так плохо. Если эта змея — галлюцинация, то что же тогда реальность?

Сева только начал приходить в себя. Его трясло, он дрожащими руками ощупывал грудь, ища раны от огромных зубов змеи, и не находил их. Странно, но это почему-то не приносило облегчения.

Валера был непривычно тих. Достав сигареты, попытался закурить, зажигалка отчаянно прыгала в его руках. Наконец ему удалось с ней справиться, он глубоко затянулся и закрыл глаза. Сзади маячил второй джип, в нем сидел только водитель — Узбек так и не появился. Хрипло вздохнув, Сева — зглянул на шефа.

— Кто она? — тихо спросил он. — Где ты ее откопал?

— А я знаю? — с дрожью в голосе выдохнул Гена. — Ты же видел, в ресторане встретил. Вроде нормальная баба была…

— Пулю ей в голову, и все дела… — отозвался с переднего сиденья Вадик. — А затем кол осиновый в грудь. Говорят это помогает. А пулю можно сделать серебряную. Для надежности.

— Идиот… — В голосе Гены чувствовалась злость. — Какой кол, какие пули?

Вадик ничего не ответил — понимал, что шеф явно не в духе. Молчал и Сева, хмуро глядя в окно, его все еще трясло. Что касается шефа, то Гена всю оставшуюся дорогу размышлял над словами Вадика. И постепенно пришел к выводу, что в них и в самом деле что-то есть…

Настойчивую трель телефона Сергей услышал еще из-за двери. Открыв замок, вошел в прихожую, не торопясь разулся. Телефон все звонил. Ужасно не хотелось брать трубку, но все же пришлось.

— Слушаю… — буркнул он, думая о том, что это или та девка, или кто-то из его новоявленных родственников. И облегченно вздохнул, услышав в трубке голос Татьяны.

— Сережа? Ты мне нужен.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сергей.

— Так, пустяки… Приезжай, я жду тебя…

Раздались гудки — Татьяна положила трубку. Не иначе, и в самом деле что-то случилось. И явно что-то серьезное, Татьяна не стала бы беспокоить его по пустякам через час после расставания. А впрочем, даже часа еще не прошло — взглянув на часы, Сергей быстро обулся. Надо было торопиться.

До нужной улицы он добрался, поймав частника. Расплатившись, быстро выбрался из машины и чуть не бегом направился к дому Татьяны. Уже подходил к подъезду, когда увидел подъезжавший к дому милицейский «уазик». Возможно просто совпадение…

На третий этаж взлетел пулей. Хотел позвонить, но потом тронул дверную ручку — дверь открылась. Не заперто…

Дурной признак, по нынешним временам вряд ли кто решится держать дверь открытой. Осторожно заглянул в коридор, и тут же услышал донесшийся с кухни голос Татьяны:

— Проходи, Сережа! И закрой дверь…

С ней все в порядке. Облегченно вздохнув, Сергей запер дверь, начал разуваться — и замер, увидев лежавший на полу пистолет. Несколько секунд недоверчиво смотрел на него, потом различил на стене следы от пуль. Одна из пуль угодила в изящный настенный шкафчик — его левая дверца теперь болталась на одной петле, чуть правее взгляд выхватил расколотое зеркало. В том месте, где в него попала пуля, зеркало превратилось в крошево, во все стороны протянулись лучи трещин. Один из осколков выпал из ажурной металлической рамы и лежал на полу. Уже понимая, что произошло что-то очень серьезное, Сергей с замиранием сердца прошел в кухню.

Татьяна сидела на стуле и улыбалась.

— А вот и спаситель пожаловал, — сказала она. — Думала, сама смогу освободиться, не получилось. — Татьяна ногой подтолкнула к Сергею валявшийся на полу нож. — Тебе еле позвонила.

— Пытались ограбить? — догадался Сергей, поднимая нож.

— Да нет, это мои старые знакомые. — Татьяна снова улыбнулась.

— А что, у тебя хороших знакомых нет? — невольно ухмыльнулся Сергей, уже понимая, что с Татьяной действительно все в порядке. Смазанные следы крови на лице можно было в расчет не принимать.

— Ну почему… — пожала плечами Татьяна. — Есть и хорошие. Но плохих все же больше. — Она снова улыбнулась.

Не теряя времени, Сергей быстро разрезал стягивавший руки девушки скотч. Татьяна, болезненно морщась, сорвала с рук его остатки.

— Там милиция внизу. — сказал Сергей. — Наверное кто-то слышал выстрелы.

— Уже видел? — не столько спросила, сколько констатировала Татьяна. — Паразиты, такое зеркало испортили, и шкафчик. Надо его убрать куда-нибудь, и зеркало тоже. Да и пистолет спрятать, на полу в коридоре валяется. Чтобы вопросов ни у кого не было.

— Хорошо… — согласился Сергей и пошел в прихожую.

Звонок в дверь раздался минут через десять. Татьяна к этому времени уже успела привести себя в порядок, шкафчик и зеркало спрятали на балконе. Пистолет Татьяна сунула в мусорное ведро, присыпав сверху картофельными очистками. Следы от пуль на стене прикрыли цветным календарем — тем самым, с котенком.

Это и в самом деле оказалась милиция. Человека три, не меньше — как показалось Татьяне, кто-то еще оставался пролетом ниже. Милиционеры поинтересовались, не слышала ли она выстрелов, Татьяна ответила утвердительно.

— Стреляли, — сказала она и улыбнулась. — Наверное, какой-то идиот в подъезде палил. А может, мальчишки петарды кинули…

Разговор с милицией продолжался пару минут. Сергей не вмешивался, тихонько сидя в кухне — таков был строгий наказ Татьяны. Вот послышался щелчок замка, улыбающаяся Татьяна прошла в кухню.

— Вот и все, — сказала она, садясь на стул. — Отбрехалась.

— Может, расскажешь теперь, что здесь все же произошло? — поинтересовался Сергей.

— Если только это тебе интересно, — ответила Татьяна, пожав плечами. — Но сначала, если ты не против, я поставлю чай…

На след Татьяны Слай напал на пятый день. Слабое, едва уловимое ощущение, однако Слаю этого было более чем достаточно. Он хорошо знал, чего от него требовал хозяин, а потому не спешил. Слежка вообще не любит суеты…

Упорство всегда бывает вознаграждено, и когда из небытия возник сначала призрачный, а потом все более и более реальный облик укрытого от посторонних глаз мира, Слай радостно зашипел. Именно сюда пряталась от его хозяина девчонка.

Несмотря на свой рыбий облик, Слай был достаточно умен, чтобы сразу не броситься на поиски ее логова. Противник хитер и коварен — неизвестно, какие он мог приготовить сюрпризы. Сначала надо сообщить хозяину о том, что этот потайной мир найден, показать его. И только потом начать исследовать.

Найти хозяина не представляло труда. Затерянный мир послушно померк, чтобы через мгновение смениться миром, в котором обитал хозяин. Очень плотный мир, таких не так уж и много. Изогнувшись всем телом, Слай сделал небольшой круг, огляделся. Ага, вот и хозяин…

Хозяин шел по тротуару, его лицо выглядело на редкость мрачным. Рядом по дороге то и дело проносились машины — Слай знал это слово, но не знал назначения этих странных агрегатов. Возможно, они охотились на людей, внутри этих монстров можно было различить людские силуэты. Вильнув хвостом, Слай подплыл к хозяину и ткнулся ему носом в ладонь. Хозяин не замечал его — оно и понятно, в этом мире люди очень плотные. Тогда, открыв пасть, Слай слегка куснул его за руку.

На этот раз тот что-то почувствовал. Остановился, медленно повернул голову. Вгляделся в пустоту рядом с собой. Не глазами, здесь нужно было смотреть совсем иначе. И хозяин хорошо знал, как это делается.

— Слай… — Голос хозяина казался совсем тихим. — Ты нашел ее?

Слай утвердительно кивнул.

На губах хозяина мелькнула ухмылка:

— Очень хорошо, Слай. Пошли домой, мне надо прилечь. Тогда все покажешь…

К дому хозяина они двигались вместе, Шорг и плывущий рядом с ним Слай. Шорг был весь в себе, он шел, глядя в никуда, прохожие послушно расступались, освобождая ему дорогу, — уж слишком мрачен был его вид. Слай бесшумно скользил рядом, поблескивая изумрудными переливами чешуи. Его даже огорчало то, что никто из обитателей этого мира — кроме хозяина — его не видел. Сейчас, в свете яркого солнца, Слай был особенно красив.

В квартиру хозяина Слай проплыл первым, просто нырнув через дверь. Хозяин был более плотным, а потому открыл дверь ключом. Разувшись, прошел в комнату, скинул пиджак. Улегся на диван и закрыл глаза.

Слай ждал, нетерпеливо описывая круги по комнате Ждать пришлось считаные минуты, на глазах у Слая хозяин отделился от своего тела и вышел на середину комнаты.

— Говоришь, ты ее нашел? — спросил хозяин, на этот раз его голос был громким и звучным.

— Да, хозяин, — кивнул Слай, радостно вильнув хвостом. — И могу показать, где это…

— Показывай, — согласился хозяин. Протянув руку, он ухватился за высокую колючку в основании спинного плавника Слая. — Вперед!

Путешествие длилось считаные секунды. Теперь, когда Слай знал тот мир, попасть в него не представляло никакой сложности. Туманная мгла расступилась, хозяин с явным интересом оглядел раскинувшийся под ними мир. Потом потрепал Слая по голове:

— Молодец, зубастик. Это как раз то, что я так долго искал.

Слай был явно ободрен его похвалой. Он и в самом деле неплохо поработал.

— Замечательно, — произнес хозяин. — Возвращаемся…

Образ затерянной страны потускнел и расплылся, чтобы несколько секунд спустя смениться образом квартиры. Взглянув на свое спящее тело, Шорг сложил руки на груди и повернулся к Слаю.

— Неплохо, — сказал он, глядя на Слая. — Я доволен тобои, можешь пока отдыхать. Придешь, когда позову.

— Слушаюсь, хозяин… — прошипел Слай и плавно выплыл из комнаты, спиной ощущая тяжелый взгляд Шорга.

Рассказ Татьяны оставил у Сергея не самое хорошее впечатление. То, что в конфликте Татьяна была виновата сама, казалось Сергею более чем очевидным.

— Я его вполне понимаю, — сказал Сергей, имея в виду Гену. — Ты забрала у него деньги — неудивительно, что он обиделся.

— Немножко не так, — улыбнулась Татьяна. — Веди он себя как порядочный человек, я бы и копейки у него не взяла. Но он нарушил свои обещания, а хамов и наглецов я всегда наказываю. И не вижу причины не делать этого в дальнейшем.

— Но ведь ты его сознательно провоцировала, — возразил Сергей. — Разве это правильно?

— Это уже частности, — пожала плечами Татьяна. — Я поставила Гену в ситуацию выбора, и только от него зависело, каким этот выбор будет. Гена выбрал плохой вариант, решив взять меня силой. Неудивительно, что я обиделась. — Татьяна посмотрела Сергею в глаза, потом не выдержала и засмеялась.

Сергей против воли улыбнулся — Татьяна была неподражаема. На нее просто нельзя было сердиться.

— И что, часто ты таким образом пополняешь свои финансовые ресурсы? — спросил он, с удовольствием глядя на девушку.

— Не очень. Тогда, когда мне это действительно нужно.

— И все равно это неправильно. Нельзя брать чужое.

— Да, Каин мне говорил о том же, — согласилась Татьяна. — Но это, опять же, просто вопрос терминологии и взгляда на жизнь. Если угодно, можешь считать меня санитаром леса. — Глаза Татьяны насмешливо блеснули. — Я всегда наказываю подлецов и негодяев. Если же иногда от меня страдают и нормальные люди — бывает и такое, — то им следует расценивать это как стихийное бедствие. Они просто оказались не в то время и не в том месте. Знаешь, на подъемных кранах есть такая табличка «Не стой под стрелой»?

Сергей снова улыбнулся. Да, сам он не так давно тоже попал под эту стрелу. И она поразила его в самое сердце.

— Хорошо, но как нам быть дальше? Они наверняка не оставят этого просто так.

— Возможно, — согласилась Татьяна. — Думаю, мне надо встретиться с Геной и как следует объяснить ему политику партии и правительства. Иначе он может наделать глупостей.

— Хочешь его запугать?

— Ну, для начала я хочу просто с ним поговорить. Он должен понять, что влез не в свое дело, очень легко отделался и всю оставшуюся жизнь должен благодарить судьбу за то, что она оказалась к нему столь благосклонна.

Сергей покачал головой — у Татьяны был талант ставить все с ног на голову.

— И ты не побоишься к нему пойти? — тихо спросил он, уже понимая, что не сможет отпустить Татьяну одну.

— Единственный человек, которого я опасаюсь, — это Шорг. А он сейчас далеко. К тому же и он уже не может ничего со мной сделать — с тех пор, как я научилась сбрасывать тело. Сейчас у нас тупиковая ситуация — он не может меня поймать, я не могу от него убежать. Все, что он может сделать, это доставить мне некоторые неудобства.

Татьяна улыбалась. Сергей смотрел на нее и думал о том, что на деле ситуация с Шоргом не столь проста и Татьяна просто пытается его успокоить. А может, успокоить и себя.

— Ну, а все-таки? — спросил Сергей. — Ты же сама видела — у этих людей оружие. Сегодня ты выпуталась, но в следующий раз тебе может и не повезти. Не думаю, что тебе хочется в очередной раз менять тело.

— Да, слишком часто прыгать из тела в тело не рекомендуется, — согласилась девушка. — Нужен период для накопления силы, иначе как маг ты ничего не будешь стоить. В идеале, нужно менять тело лишь тогда, когда оно начинает стареть. А насчет Гены не беспокойся, я к нему не пойду — есть и другие способы с ним побеседовать. Для ведьмы, — по губам Татьяны снова скользнула улыбка, — в этом нет ничего необычного.

— Может, оно и так. Только все равно тебе на время лучше переселиться ко мне. Похоже, я живу один.

Татьяна задумчиво повела губами, явно оценивая предложение Сергея. Потом снова взглянула на него и улыбнулась.

— Почему бы и нет? Так нам действительно будет гораздо спокойнее. Да и подучить тебя кое-чему не мешает, там для того будут все условия. Думаю, ты дашь мне минут пятнадцать — собрать чемодан и припудрить носик?

К тому времени, как машины подъехали к гостинице, Гена уже знал: с этой ведьмой он все равно поквитается. И в самом деле ведьма — кому еще под силу такие штучки? Огонь, да еще змея страшенная — расскажи всю эту историю кто-нибудь другой, Гена сам поднял бы его на смех. Бред, какие ведьмы в наш-то век? Однако сегодняшний день для него изменил очень многое. К тому же змею и огонь видел не он один, а это тоже что-то да значило.

Стопроцентная ведьма — а как на Руси поступали с ведьмами? Этого Гена не знал. А и в самом деле, как? В Германии их, кажется, сжигали, как и по всей средневековой Европе, европейцы, они и есть европейцы — прогрессивный народ. А вот у нас в этом плане явно недоработали… В гостиничном номере было тихо и прохладно. Велев подыскать какую-нибудь хату — похоже, в городе придется задержаться, Гена лег на кровать и закрыл глаза. Да, тяжелый день. Уехать бы домой, подальше от всего этого… Увы, нельзя, такие вещи спускать с рук не полагается. Дашь слабину раз, другой — и вскоре тебя уже за человека считать не будут. Чтобы тебя уважали, нужно время от времени демонстрировать силу. К тому же теперь это уже вопрос принципа — девка бросила ему вызов, а от вызовов он еще никогда не уходил. Эта стерва еще пожалеет, что связалась с ним.

Проснулся Гена, когда в дверь постучали — и не заметил как уснул. Это оказался Сева. И хотя улыбка помощника уже не была такой цветущей, как прежде, выглядел Сева вполне свежим и отдохнувшим. В ответ на внимательный взгляд Гены он лишь пожал плечами и с притворным сожалением развел руками:

— Ну пропустил я стопарик для храбрости… После такого сам бог велел.

— Долго мне еще в этом номере сидеть? — проворчал Гена, садясь на кровати.

— Мессир, какие проблемы? — хмыкнул Сева. — Апартаменты уже ждут вас, две сотни породистых жеребцов под капотом японской кареты ржут в нетерпении у крыльца гостиницы. Дело за малым, сесть и поехать.

Обычно Сева говорил так цветасто лишь после хорошей выпивки. Глянув на помощника, Гена покачал головой. Одним стопариком здесь явно не обошлось.

— Хорошо, — сказал он, тяжело поднимаясь с кровати. — Едем…

Хату Сева и в самом деле подыскал приличную, это была половина большого частного дома. Машины загнали во двор, охранники тут же заперли массивные металлические ворота. Выбравшись из джипа, Гена удовлетворенно оглядел двор — ничего, вполне по статусу.

В доме тоже было неплохо — всюду ковры, приличная мебель. Спрашивать, во сколько все это счастье обошлось. Гена не стал — в конце концов, не стоило мелочиться. Хотя бы иногда.

Вскоре подошло время ужина. Ехать в ресторан Гене не хотелось, поэтому еду и выпивку привезли в дом. Ужинали всей компанией, включая охранников — сегодня можно было расслабиться. И хотя пил Гена не очень много, вскоре все же захмелел. Обсуждаемые темы сами собой все время сползали на дневное происшествие. Народ за столом с жаром высказывал свое мнение, в целом все сходились на том, что с девкой непременно нужно рассчитаться. Сева даже подвел под это дело религиозную базу, заявив, что им, православным людям, сам бог велел бороться со всякой сатанинской нечистью. Гена с ним был полностью согласен, все представилось предельно простым и ясным — подкараулить эту стерву и влепить ей пулю в голову. Лучше издалека, чтобы она не смогла использовать свои колдовские штучки. В конце концов, против столь радикального средства бессильно любое колдовство. Пулю и в самом деле можно взять серебряную, как предлагал Вадик, — на всякий случай. По словам Севы, в этом не было ничего сложного. Будучи мастером на все руки, Сева сам брался изготовить парочку нужных патронов.