Тропа мертвых (сборник) Роллинс Джеймс

Сейхан слушала его рассказ вполуха.

Ее внимание привлек мерцающий свет, исходивший от одной из колонн. Он был слишком ярок для этого темного, безрадостного места. Сейхан подошла ближе и обнаружила, что каменная колонна обмотана проволокой, чьи концы соединяли передатчики и капсюли-детонаторы с комками вещества, похожего на желто-серую глину. Пластиковая взрывчатка С4.

Нет, французский архитектор XVIII века здесь явно ни при чем.

Старясь ни к чему не прикасаться, Сейхан внимательно рассмотрела взрывное устройство. Маленький красный светодиод передатчика продолжал ритмично мигать, ожидая сигнала. Она закрыла рукой фонарик и жестом велела Ренни сделать то же самое с лампочкой на его каске.

Помещение погрузилось во тьму. Как только глаза приспособились к темноте, Сейхан стали видны мерцающие огоньки сигнальных устройств, разбросанных по всему помещению. Их были сотни, практически на всех колоннах, подпирающих своды подземелья. Вывод неутешительный: подземелье основательно заминировано.

— Что это такое? — шепотом спросил Ренни.

— Думается, очистительный ритуал Веннара, — предположила Сейхан, представив себе беззаботный город, ничего не ведающий об уготованной ему участи.

Интересно, сколько еще может быть под Парижем таких помещений, напичканных взрывчаткой? Ей вспомнились слова Ренни про утечку газа. Какая хитрая уловка! Она позволяла зловещей секте беспрепятственно разместить заряды по всему подземному миру.

Ренни, похоже, опасался того же самого. Его голос сделался мрачным.

— Они могут обрушить под землю половину Парижа.

Клод Бопре утверждал, что Веннар жаждал человеческих жертвоприношений, чтобы возвестить о рождении в огне и крови нового короля-солнца. Получается, что его план готов к осуществлению.

Прикрыв рукой фонарик, Сейхан решила, что глаза неплохо приспособились к темноте. По крайней мере, ей было видно тусклое свечение на другом конце подземного зала, которое отмечало вход в тоннель на дальней его стороне.

Вытащив пистолет и держа его перед собой, Сейхан зашагала к нему, во второй руке сжимая фонарик. Она позволила себе лишь тоненький лучик, чтобы нечаянно не налететь в темноте на препятствия. Отключив лампочку на каске, Ренни следовал за ней.

Дальний тоннель располагался ровно напротив первого. Ниши, заполненные костями. Разломанные скелеты, части которых разложены по отдельности. Правда, эти кости были белыми, без патины времени. Сейхан с ужасом поняла, что эти останки совсем недавние, свежие — скорее всего, результаты недавних убийств.

Одна ниша, глубиной около ярда, была до отказа забита черепами. Похоже, зловещий «конвейер» работает без остановки. Судя по маленьким размерам, черепа принадлежали детям, возможно, даже младенцам, сделала вывод Сейхан.

Прежде чем закончить телефонный инструктаж, Клод Бопре рассказал о гнусном деянии главы Храма Солнца из Квебека. Он принес в жертву собственного сына, пронзив его заостренным колом, якобы за то, что ребенок этот — Антихрист.

Похоже, жажда детоубийства не ограничивалась этим мерзким случаем в Канаде.

Сделав еще один поворот, тоннель закончился. Впереди слышались голоса. Их обладатели, видимо, находились в соседней пещере. Сейхан жестом приказала Ренни отступить назад. Сама она, прижимаясь к стене, шагнула вперед и выглянула за угол. Еще один зал, размерами поменьше, но с такими же колоннами из известняка, оставленными безвестными каменотесами. Эти колонны придавали помещению вид древнего храма. Однако, как и в соседнем зале, колонны здесь также были «украшены» взрывными устройствами.

В центре зала Сейхан разглядела два десятка человек. Опустившись на колени, они стояли кругом. Все как один в обычной, уличной одежде. Одна пара, стоявшая под руку, была одета словно как для вечернего приема. Некоторые из присутствующих явно находились под действием наркотиков. Они тупо раскачивались или прижимались лбами к полу. Ближе к тоннелю, в котором пряталась Сейхан, лежали три распростертых тела, под которыми, темнея на фоне каменного пола, растекались лужи крови. Судя по всему, их убили выстрелами в спину, как если бы они пытались бежать, раздумав умирать в этой кошмарной оргии самоубийств.

По обе стороны зала, в отбрасываемой колоннами тени, стояли пара охранников в кевларовых жилетах и с автоматическими винтовками в руках. Они наблюдали за участниками ритуала, готовые в любой миг «нейтрализовать» любых других дезертиров.

Сейхан перевела взгляд с охранников на две фигуры, стоявшие в центре круга. Один, с седыми волосами и галльскими чертами лица, был в каком-то белом одеянии, сверкавшем в свете, отбрасываемом натриевой лампой. До слуха Сейхан донеслось приглушенное тарахтение генератора, снабжавшего помещение электроэнергией. Человек в белом вскинул руки и благосклонно улыбнулся своей пастве.

Должно быть, это и есть Люк Веннар.

— Близится решающий час, — произнес он по-французски. — Когда солнце достигнет зенита, начнется приготовленное здесь разрушение. Крики умирающих, взлетающие ввысь души мертвых вознесут вас всех к высотам следующего этапа бытия. Вы станете моими темными ангелами, а я займу солнечный трон. Обещаю вам, это не конец, а лишь начало для нас с вами. Сейчас я должен вас оставить, но мое место займет моя духовная правая рука и проведет вас сквозь тьму к началу новой, прекрасной эры.

С этими словами Веннар отошел в сторону, явно намереваясь покинуть свою паству. Судя по взгляду, который глава секты бросил двоим вооруженным охранникам, сам он не собирался присутствовать на ритуале очищения и наверняка договорился о том, чтобы те сопроводили его из подземелий наружу, на тот случай, если кто-то из паствы воспротивится его уходу. У Сейхан возникло подозрение, что деньги с банковских счетов этих несчастных давно перекочевали в сейфы Веннара, чтобы финансировать следующую его авантюру по вовлечению новых адептов, или же просто пойдут на покупку новой яхты, на которую он положил глаз.

Кто же он такой — лжепророк, мошенник или просто знаменитый серийный убийца?

<>Вспомнив пустые глазницы черепов, глядевших из соседней ниши, она предположила, что ответ на этот вопрос очевиден. И то, и другое, и третье.

Веннар взмахом руки пригласил подойти своего помощника. Это был мужчина лет тридцати пяти, в обычной уличной одежде, с блестящим от пота лицом и стеклянным взглядом, то ли от воздействия наркотика, то ли от фанатичного обожания. Даже без фотографии, оставленной Клодом Бопре в гостиничном номере, Сейхан узнала сына историка — по патрицианским чертам лица и по аристократической осанке, как и у отца. Она представила себе, как Бопре-старший потчует сына рассказами о былом дворянском величии их рода и потерянном наследстве, пичкая мальчишку теми же горькими надеждами на возвращение былого величия, которые двигали и им самим.

Но если отец искал утешения в объятиях исторической науки, то сын, по всей видимости, пытливо вглядывался в будущее, ища в нем собственный путь к былой славе их благородного имени.

И нашел он его здесь.

— Габриель, подобно твоему тезке архангелу, ты обратишься в кровавой купели жертвоприношения в моего ангела-воителя, который займет главное место в моем славном небесном легионе. И твоим оружием станет меч огненный!

Веннар распахнул плащ, обнажая короткий стальной клинок, похожий на музейный образчик холодного оружия.

— Как и ты, этот клинок скоро воспламенится мощью солнечной печи. Но сначала это оружие нужно выковать, подготовить к этому преображению. Его необходимо окропить кровью, как и всех вас. Эта последняя смерть вашей собственной рукой возвестит об очереди всех остальных. Этой чести я удостаиваю тебя, мой ангел-воитель Габриель!

Веннар поднял клинок выше и протянул его молодому человеку. Тот принял его и воздел над головой. Затем два человека отошли в стороны, открыв взгляду низкий алтарь. Там происходило свое действо. К камню цепями была прикована обнаженная черноволосая женщина. Ее ноги и руки были широко разведены в стороны. Вторая жертва, бледная блондинка в тонкой белой сорочке, стояла, дрожа, рядом с ней на коленях.

Голова женщины свешивалась с края алтаря. По всей видимости, она была одурманена наркотиками. Но, похоже, когда Габриель с клинком в руке повернулся к ней, она поняла или, точнее, почувствовала, что произойдет дальше, и попыталась освободиться от оков. Пока он стоял довольно далеко от нее, и с расстояния можно было разглядеть лицо будущей жертвы. Впрочем, татуировок на ее теле было достаточно, чтобы понять, кто это такая.

— Жоли!

Крик Ренни вылетел из тоннеля подобно выпущенной из арбалета стреле.

Все тотчас повернули головы в его сторону.

Не успела Сейхан пошевелиться, как к их тоннелю шагнула огромная фигура. Третий стражник. Он держался в стороне от тех двоих, зорко следя за тем, чтобы никто не убежал. Сейхан беззвучно выругала Ренни. Не имея времени для разработки стратегии, она была вынуждена импровизировать.

Прежде чем охранник вскинул винтовку, она выстрелила ему в колено. В тесном подземелье грянул выстрел. Пуля калибра 9 мм с такого расстояния превратила коленку охранника в месиво из крови и костей.

Раненый взвыл от боли и повалился на нее. Сейхан в прыжке подхватила его. Обхватив охранника одной рукой за шею, словно старого любовника, она втолкнула его внутрь зала. Прикрываясь им, вскинула вторую руку с зажатым в ней «ЗИГ-Зауэром» и прицелилась в охранника справа, который как раз вышел из-за колонны. Пуля попала ему в лицо.

Подземный зал огласился криками. Паства Веннара бросилась врассыпную, как перепуганный выводок куропаток. Последний охранник выстрелил в Сейхан, но та, прикрываясь его коллегой, как живым щитом, смело бросилась вперед. Пули попали в кевларовый жилет, но одна угодила ему в затылок. Мощное тело тотчас обмякло.

Не выпуская его, Сейхан сделал еще два шага, что позволило ей укрыться за колонной. Отсюда она, дважды нажав на спусковой крючок, выстрелила в третьего охранника. Первая пуля угодила ему в ухо, и он запрокинул голову. Второй выстрел попал ему в горло, и он рухнул на пол.

Она бросила «живой щит» и, заняв стойку профессионального стрелка, навела пистолет на алтарь, за которым поспешил спрятаться Веннар. Габриель, все еще туго соображавший и неповоротливый под действием наркотика, выглядел сбитым с толку. Клинок в его руке был по-прежнему прижат к горлу прикованной цепями женщины. Из пореза на коже показались капельки крови.

Вторая жертва, приготовленная на заклание, вскочила на ноги и бросилась к Сейхан. Та жестом указала молодой блондинке на выход из зала. Увы, слишком поздно она заметила нож в руке светловолосой девушки. С криком ярости блондинка накинулась на нее.

Не имея возможности вовремя увернуться, Сейхан лишь немного отклонилась, готовая принять удар в плечо, лишь бы избежать ранения более важных органов.

В этом не было необходимости.

Не успел нож вонзиться в плечо Сейхан, как над ней пролетело нечто круглое и попало блондинке прямо в лицо. Гладкий и белый череп упал на пол и откатился в сторону. Сейхан краем глаза успела заметить бегущего Ренни со вторым черепом в руке. Он воспользовался единственным доступным оружием, выхватив его из ниши.

Его бросок заставил блондинку пошатнуться и затормозить. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Сейхан повернула пистолет и выстрелила ей в грудь. Выстрел отбросил нападавшую назад, и она полетела на пол. Ее белая сорочка окрасилась кровью.

Подбежав ближе, Ренни схватил с пола автоматическую винтовку, но, судя по тому, как неуклюже он взял ее в руки, с черепом в качестве оружия юноша обращался не в пример ловчее. Ренни посмотрел на убитую блондинку, и на его лице появилось недоуменное выражение. Причина его растерянности выяснилась секундой позже.

— Лизль! — крикнул Габриель, как будто очнувшись от наркотического дурмана.

Сейхан моментально узнала имя. Так звали девушку-немку, которую Ренни упомянул, рассказывая об исчезновении своей подруги. В тот день, когда исчезла Жоли, девушки вдвоем отправились исследовать подземелье. Теперь обстоятельства, связанные с этим событием, уже не казались случайными. Жоли не просто так наткнулась на участников готовящегося кровавого ритуала, ее заманили сюда специально, и сделала это Лизль. Она привела ее, как тельца на заклание, готовя на роль последней искупительной жертвы.

— Нет! — вскрикнул убитый горем Габриель. Не сводя глаз с окровавленного тела, он опустился на колени, и кинжал со звоном упал на алтарь.

Другие участники несостоявшейся церемонии устремились к тоннелю, бросив своего гуру. Но Веннар не собирался сдаваться так легко. Откуда-то из складок своего одеяния он вытащил нечто похожее на передатчик, на котором зловеще мерцал зеленый огонек, и приготовился нажать на кнопку.

— Если я нажму на эту кнопку, то вы все погибнете, — спокойно произнес он. Его голос прозвучал с гипнотической уверенностью, которая так легко убеждала легковерных. Оно обошел вокруг алтаря. — Дайте мне уйти. Если хотите, можете даже пойти следом за мной. Тогда все мы останемся живы.

Сейхан попятилась и жестом велела Ренни стать с ней рядом. Несмотря на грандиозные планы Веннара, самоубийцей он не был. Так что в данный момент, пожалуй, стоит принять его предложение. Он не станет взрывать катакомбы до тех пор, пока сам не выберется из-под земли.

Веннар смерил Сейхан пристальным взглядом, как будто пытаясь прочесть ее мысли. Опытный главарь секты должен обладать умением мгновенно просчитывать людей, заранее предугадывать их действия. Подталкивая Сейхан перед собой, он медленно, шаг за шагом двинулся к выходу.

— Ты хочешь жить так же, как любой из нас, Сейхан. Да, мне потребовалась всего секунда, чтобы узнать тебя. Насколько мне известно, ты всегда была благоразумной. Никому из нас не нужно погибать так…

В следующий миг из его груди выскочил кончик кинжала, вошедшего сзади ему прямо в спину.

— Мы все должны умереть! — взвизгнул Габриель, когда Веннар упал на колени. — Лизль не может взойти на небеса без настоящей жертвы. Огонь и кровь! Ты сам так сказал! Чтобы стать ангелами, как ты обещал нам!

Лицо Габриеля одновременно выражало безумие, скорбь и восторг. С этими словами он еще глубже вонзил кинжал в спину Веннара. Изо рта главы Храма Солнца хлынула кровь.

Бросив пистолет, Сейхан подскочила к Веннару и обеими руками схватила передатчик. Ей повезло: она успела прижать палец к триггеру прежде, чем Веннар отпустил его. Теперь они смотрели в глаза друг другу, едва не соприкасаясь носами. В глазах Веннара читалось недоумение, шок и понимание.

В конечном итоге он пожал то, что сам же посеял.

Габриель крепче сжал рукоятку кинжала и толкнул Веннара в спину, чтобы высвободить клинок. Не удержав равновесия, под массой тела предводителя секты Сейхан упала навзничь.

Габриель вскинул над головой кинжал, намереваясь пронзить им Сейхан. Но в следующий миг к нему сзади подскочил Ренни и ударил по голове прикладом винтовки. Глаза Габриеля закатились, и он рухнул на пол.

— Что за безумный кретин! — произнес шотландец.

Затем он шагнул к Сейхан, чтобы помочь ей встать на ноги, но та жестом указала ему на алтарь.

— Освободи Жоли! — приказала она.

Ренни посмотрел на передатчик, который она крепко сжимала обеими руками.

— Все в порядке? Можно вздохнуть свободно?

Сейхан посмотрела на его шею, где под шарфом блеснул стальной ошейник.

— Пока еще нет.

Полуденное солнце повисло высоко у нее над головой. Сейхан ждала возле седана «Пежо-508», припаркованного перед отелем «Ритц». Машина была взята напрокат Клодом Бопре, чтобы отвезти их из Латинского квартала обратно в отель для новой встречи.

В качестве меры предосторожности Сейхан держала машину между собой и дверями отеля. Кроме того, она велела Ренни не уходить с Вандомской площади. Жоли находилась в безопасности в местной больнице, где ей зашили порез на шее. Ренни хотел остаться с ней, но Сейхан все еще нуждалась в его помощи.

Наконец двери отеля «Ритц» распахнулись, и на пороге возникли трое. В центре — Клод Бопре в привычном твидовом пиджаке, но на сей раз в низко надвинутой на лоб широкополой шляпе, чтобы остаться неузнанным. Как и Сейхан, он предпринял меры предосторожности, явно не желая, чтобы кто-то узнал, что он связан с наемной убийцей Гильдии, к тому же еще предательницей.

По обе стороны от него стояли два высоких крепыша в черных костюмах и длинных плащах, под которым наверняка скрывался целый оружейный арсенал.

Бопре удостоил ее лишь коротким кивком.

Сейхан обошла седан и шагнула ему навстречу. Она держала руки на виду, чтобы он видел, что с ее стороны нет никакой угрозы. Клод Бопре сделал знак сопровождающим, чтобы те остались у дверей отеля, а сам подошел к «Пежо». В руках у него был черный кожаный «дипломат» от Луи Вюттона.

От яркого света Бопре прищурился и прикрыл рукой глаза.

— Сейчас полдень, и с Парижем ничего не случилось. Из этого следует, что план Люка Веннара провалился. Значит, ритуал очищения не состоялся.

Сейхан пожала плечами. В данный момент в подземелье, скорее всего, полно полицейских, в том числе и минеров, демонтирующих зарядные устройства.

— Что с месье Веннаром? — спросил Бопре.

— Мертв.

На лице историка появилась удовлетворенная улыбка. Он выглянул в затемненное окно седана.

— Насколько я понял из вашего короткого звонка, вы спасли моего сына.

Сейхан подошла к задней части машины и нажала на ноль на серебристой эмблеме с цифрой 508 возле задней фары. Потайная кнопка открыла багажник.

Внутри, связанный скотчем по рукам и ногам и с кляпом во рту, зафиксированным его же шарфом, лежал Габриель Бопре. Пленник заморгал от яркого света, однако, увидев отца, попытался высвободиться.

Впрочем, Сейхан тотчас прервала воссоединение отца и сына, захлопнув крышку багажника. Не хватало, чтобы кто-нибудь из прохожих случайно заглянул в него. Похоже, Клод Бопре был того же мнения, ибо возражать не стал. Он явно не спешил освободить сына от пут в столь оживленном месте.

— Как вы видите, с Габриелем все нормально, — сказала Сейхан и продемонстрировала брелок дистанционного управления. — Вот ключ к его свободе.

Бопре потянулся за брелоком, но Сейхан отвела руку назад.

— Не так быстро.

Девушка оттянула воротник и показала ему ошейник у себя на горле.

— Как насчет этого? — спросила она и кивнула в сторону Ренни. — Меняемся ключами. Свобода вашего сына в обмен на нашу свободу.

— Да, да. Такова была сделка. Я человек слова. — Бопре сунул руку в карман и, достав электронный ключ от гостиничного номера, положил на капот машины. — В вашем номере вы найдете то, что поможет вам высвободиться.

Должно быть, он прочел в ее глазах недоверие и печально улыбнулся.

— Не бойтесь. Ваша смерть мне ни к чему. Более того, я собираюсь возложить смерть Веннара на ваши предательские плечи. Таким образом, я выгорожу себя, Гильдия же поведет охоту на вас. И чем быстрее вы скроетесь отсюда, моя дорогая, тем лучше будет для нас всех. Но в качестве дополнительного проявления моей доброй воли я, насколько мне помнится, обещал вам награду.

С этими словами Бопре положил на капот свой «дипломат» и нежно провел рукой по кожаной поверхности.

— Превосходное изделие от Вюттона. Марка Prsident Classeur. Оставляю его вам. — Он улыбнулся, заметив ее удивление. — Догадываюсь, что внутри находится нечто такое, что действительно стоит освобождения моего сына. Это ключ к разгадке личностей тех, кто тайно возглавляет Гильдию.

Он открыл «дипломат». Внутри оказалось несколько папок. Верхнюю украшал выгравированный на ней орел с распростертыми крыльями, держащий в когтях оливковую ветвь и пучок стрел. Государственная печать Соединенных Штатов Америки.

Но какое отношение это имеет к Гильдии?

Защелкнув замки, Бопре подтолкнул «дипломат» к Сейхан.

— То, что вы намерены делать с содержащейся здесь информацией… куда она вас заведет… оставляю это на ваш собственный страх и риск, — предупредил Бопре. — Может, вам просто не стоит ввязываться в это дело.

Поздно.

Сейхан взяла «дипломат» и электронный ключ от номера. Затем, положив брелок на капот и держась на почтительном расстоянии от охранников Клода Бопре, шагнула на мостовую.

Историк даже не пошевелился, чтобы взять брелок. Вместо этого он осторожно положил руку на капот седана и закрыл глаза. С его плеч как будто свалился тяжкий груз. Он больше не член Гильдии. Он снова обычный отец, к которому вернулся его блудный сын.

Затем он сделал одному из охранников знак взять брелок и сесть за руль. Оба охранника заняли места впереди. Бопре опустился на заднее сиденье, как будто хотел быть ближе к сыну.

Сейхан подождала, пока «Пежо» отъехал от мостовой и покатил дальше.

Как только машина скрылась из виду, к Сейхан подошел Ренни.

— Ну, что, получили то, что хотели?

Сейхан кивнула, представив себе, какое облегчение только что испытал Клод Бопре. Ради безопасности сына он вряд ли станет рисковать. Так что пока она будет изучать бумаги, с ней ничего не случится. Это наверняка подлинные документы.

— Думаете, ему можно доверять? — спросил юный шотландец, потрогав шарф на шее.

— Посмотрим, — уклонилась от ответа Сейхан.

Глядя на противоположную сторону площади, Ренни снял кашемировый шарф, явив взгляду секрет, о котором Сейхан не стала говорить Клоду Бопре.

На шее Ренни не было никакого ошейника.

Маклеод потер багровый рубец на месте былого ожога.

— Как же хорошо без этой мерзости.

Сейхан была с ним согласна. Она поднесла руку к горлу, расстегнув, сняла свой и посмотрела на зеленый огонек светодиода. После смерти Веннара в ее распоряжении до полудня оказался лишний час. Воспользовавшись этим временем, Сейхан задействовала ресурсы Ренни. Ведь он уверял, что его друзья-катафилы происходят из разных стран мира и имеют самые разные профессии.

По ее указанию Ренни послал призыв о помощи, на который откликнулся один из братьев-катафилов, специалист в области электроники и нанотехнологий. Он сумел снять с них ошейники и обезвредил взрвной механизм на ошейнике Сейхан. Все это было проделано под землей, откуда Бопре не мог уловить никаких сигналов.

Освободившись от этой смертоносной штуки, Сейхан рискнула ознакомиться с содержимым «дипломата».

Она смотрела на ошейник, а в голове у нее звучал вопрос, не дававший покоя Ренни: можно ли доверять Клоду Бопре?

Ответ пришел через мгновение.

Зеленый огонек на ошейнике сменился красным: ага, получен радиосигнал. Но поскольку взрывной механизм нейтрализован, то опасности в этом нет. По крайней мере, для нее.

Затем вдалеке прогремел мощный взрыв, чье эхо прокатилось по всему городу. Посмотрев в том направлении, куда уехал седан, Сейхан увидела, как к ясному, безоблачному небу устремилось облако маслянистого дыма.

Похоже, доверять Клоду Бопре не следовало. Несмотря на его заверения, он счел опасным оставлять Сейхан в живых и нажал на кнопку, чтобы отправить ошейникам смертоносный сигнал. Лучше бы он этого не делал.

Она дала Бопре шанс поступить по справедливости. Он им не воспользовался.

Сейхан представила себе шарф, удерживавший во рту Габриеля кляп. Под кашемировой тканью был спрятан электронный ошейник Ренни. Сам кляп был сделан из похожей на пластилин взрывчатки, которую они извлекли из мин, размещенных в катакомбах по приказу Веннара. Ошейник был соединен с детонатором. Стоит его дернуть, как грянет взрыв. Сейхан высчитала, какое количество взрывчатки потребуется для подрыва машины и ее пассажиров, чтобы их разорвало на куски.

Сейхан вздохнула, не без сожаления. Хорошая была машина.

По-прежнему держа себя за горло, Ренни, раскрыв рот, наблюдал за растворяющимся в небе дымом. Наконец он оторвал взгляд от этого зрелища и повернулся к Сейхан.

— И что теперь?

Сейхан бросила браслет в уличную урну и взялась за ручку «дипломата». Ей вспомнились последние слова Клода Бопре, обращенные к ней: «То, что вы намерены делать с содержащейся здесь информацией… куда она вас заведет… оставляю это на ваш собственный страх и риск».

Глядя в сторону, она ответила на вопрос Ренни: «И что теперь?»

— Теперь начинается самое трудное.

В конце моих романов я люблю объяснять, что в них правда, а что вымысел. Я счел необходимым сделать то же самое и в конце этого рассказа.

Отель «Ритц»

Я никогда не был в нем, но все детали соответствуют действительности: от бара «Хемингуэй» (в котором придумали рецепт «Кровавой Мэри») до позолоченных водопроводных кранов в виде лебедя в ванной.

Орден Храма Солнца

Реальная секта апокалиптического характера, основанная в 1984 году Люком Журе и Жозефом Ди Мамбро. Первоначально она называлась «Международный орден рыцарей Солнечной традиции», позднее название сократилось до «Ордена Храма Солнца». Секта снискала себе сомнительную славу массовыми самоубийствами и человеческими жертвоприношениями, в том числе убийством в Квебеке малолетнего сына ее основателя.

Парижские катакомбы

Все мои описания соответствуют истине. Катакомбы тянутся на 180 миль, простираясь во все стороны разветвленной сетью тоннелей и подземных помещений под Городом Света, главным образом под южными кварталами Парижа на левом берегу Сены. История обрушения соответствует истине, так же как и рассказ о вечном противостоянии катафилов и катафликов.

И да, в катакомбах полно скелетов, причем многие из них — тысячелетней давности. В подземельях Парижа действительно много странных вещей — там на самом деле выращивают грибы, а стены пещер украшены причудливыми картинами. Исследователи постоянно находят в этом подземном мире новые входы, тоннели и залы. Не является вымыслом даже история о подземном кинотеатре.

«Пежо-508»

Да, багажник этой машины открывается именно так — нажатием на ноль в цифре 508 на эмблеме. Я не хотел взрывать эту машину. Но так заканчивается это приключение, за которым следуют события, описанные в романе «Дьявольская колония», появившемся на прилавках книжных магазинов 21 июня 2011 года. Документы, найденные в «дипломате» Клода Бопре, начнут цепочку событий, которые навсегда изменят отряд «Сигма» и даже ваши представления о рождении Америки.

Отрывок из романа «Дьявольская колония»

Историческая справка

Каждый школьник знает имя Томаса Джефферсона, автора Декларации независимости, человека, чьими стараниями разрозненные колонии Нового Света объединились, положив начало новой нации. За последние два столетия о нем написаны многочисленные тома, но из всех отцов-основателей Америки именно он по сей день остается самой загадочной и противоречивой фигурой.

Например, зашифрованное письмо, найденное среди его бумаг, было расшифровано лишь в 2007 году. Оно было отправлено Джефферсону в 1801 году его коллегой по Американскому философскому обществу, тогдашнему инкубатору научных идей. Его членов, в частности, интересовали такие вопросы, как разработка секретных шифров и кодов, а также разгадка тайны происхождения индейских племен, населявших Новый Свет.

Джефферсон был страстным поклонником и исследователем истории и культуры североамериканских индейцев. В своем доме в Монтичелло он собрал настоящую коллекцию индейских артефактов, превосходившую по разнообразию и богатству аналогичные коллекции тогдашних музеев и загадочным образом исчезнувшую после его смерти. Многие экспонаты этого собрания он получил от первопроходцев Льюиса и Кларка во время их первой знаменитой экспедиции к западным берегам Америки. Чего многие не знают, так это того, что в 1803 году Джефферсон отправил Конгрессу тайное письмо об этой экспедиции, из которого явствует подлинная цель долгого путешествия через весь континент.

На страницах этой книги вы узнаете, в чем она заключалась. Ибо в истории основания Америки есть своя тайная страница, о которой мало кому известно. Страница эта не имеет никакого отношения ни к франкмасонам, ни к тамплиерам, ни к другим безумным конспирологическим теориям. Более того, ключ к ней находится у всех на виду в Ротонде американского Капитолия. В этом величественном зале висит знаменитая картина Джона Тернбулла «Декларация независимости» (Джефферсон надзирал за ее созданием). На ней изображены все те, кто поставил свою подпись под этим судьбоносным документом. Иное дело, что почти никто не обращает внимания на тот факт, что Тернбулл изобразил на своем полотне еще пятерых человек, которые никогда не подписывали Декларацию независимости. Зачем ему это понадобилось? Кто они такие?

Если вам интересно это узнать, читайте дальше.

Научный комментарий

В новом тысячелетии очередной гигантский научный и технический прорыв может быть охарактеризован одним словом: «нанотехнологии». Это способ производства материалов на атомном уровне, на уровне одной миллиардной метра. Чтобы представить себе нечто таких размеров, посмотрите на точку в конце этого предложения. Ученые из Nanotech.org смогли создать пробирки такие крошечные, что в эту точку их вместится триста миллиардов.

Нанотехнологии идут вперед семимильными шагами. Только в этом году в Соединенных Штатах продукции, созданной на их основе, будет продано на сумму 70 миллиардов долларов. Нанопродукты присутствуют везде — в зубной пасте, солнцезащитном креме, в глазури на пирожных, в кольцах для прорезывания зубов, спортивных носках, косметике, лекарствах, даже в санях для бобслея. На сегодняшний день наночастицы присутствуют примерно в десяти тысячах наименований промышленных изделий.

В чем же состоит темная изнанка подобного рода прогресса? Наночастицы способны провоцировать болезни, а то и смерть. Ученые из Университета Лос-Анджелеса установили, что окись титана в виде наночастиц (которая, например, присутствует в детском креме от солнца и множестве других продуктов) способна причинять вред животным на генетическом уровне. Установлено, что углеродные нанотрубки (а их сегодня можно встретить повсюду, например, в детских защитных шлемах) имеют тенденцию накапливаться в мозгу и в легких у крыс. Странные и неожиданные вещи могут происходить на этом, не видимом глазу уровне. Взять, к примеру, алюминиевую фольгу. Она довольно безвредна, и в нее обычно заворачивают остатки пищи. Но стоит измельчить ее до наночастиц, как она становится взрывоопасной.

Это новая, неизведанная территория. В настоящее время нет четких требований в том, что касается наноизделий, как нет работ по изучению безопасности продуктов, содержащих наночастицы. Увы, есть в этой индустрии и другая, еще более темная, пугающая сторона. Эта технология отнюдь не нова. Наоборот, ее история уходит в глубь веков. И чтобы выяснить, как она начиналась, чтобы обнаружить темные корни этой «новой науки»… читайте дальше.

Пролог

Осень 1779 года

Территория Кентукки

Череп монстра как будто нехотя показался из-под земли. Под слоем черной почвы желтел осколок клыка.

Двое перепачканных в грязи мужчин стояли на коленях по обе стороны от ямы. Один из них был отцом Билли Престона, другой — его дядькой. Билли застыл над ними, нервно грызя костяшку пальца. Ему было двенадцать, и он уговорил их взять его с собой в эту вылазку. Раньше его всегда оставляли в Филадельфии с матерью и младшей сестрой по имени Нелл.

И вот теперь его распирало от гордости. Правда, в данный момент к гордости примешивался страх.

То ли потому, что солнце уже висело низко над горизонтом, отбрасывая на их лагерь зловещие длинные тени. То ли дело было в костях, которые они откапывали из-под земли вот уже неделю.

Тем временем к яме стянулись и остальные — темнокожие рабы, что таскали камни и землю, чопорные ученые с перепачканными чернилами пальцами и, конечно же, загадочный француз по имени Аршар Фортескью, возглавлявший экспедицию в дремучие леса Кентукки.

Фортескью — высокий, тощий, с черными, как смоль, волосами и глубоко посаженными глазами — наводил на Билли ужас, напоминая ему своим черным сюртуком и жилетом смотрителя кладбища. Мальчику не раз доводилось слышать о нем полные ужасов рассказы: как этот тощий джентльмен препарировал трупы, как проводил над ними эксперименты, как путешествовал в далекие уголки земли, где собирал загадочные предметы. Поговаривали даже, что как-то раз он участвовал в мумификации одного своего коллеги-ученого. Тот якобы завещал собственное тело для экспериментов, тем самым рискуя обречь на вечные муки свою бессмертную душу.

Но французский естествоиспытатель поддержал его. И вот теперь Бенджамин Франклин пригласил этого француза для участия в новой научной экспедиции Американского общества популяризации полезных знаний. Судя по всему, в прошлом француз уже успел произвести на Франклина впечатление, хотя чем именно, никто не знал. Кроме того, к французу прислушивался и новый губернатор Вирджинии — именно он и отправил экспедицию в это странное место.

Вот почему они были здесь, причем уже давно.

На протяжении вот уже нескольких недель Билли наблюдал за тем, как листва на деревьях медленно меняла свой свет с медного на ярко-красный. А в последние дни по утрам даже случались заморозки. Ночной ветер срывал с деревьев листья, и теперь к небу тянулись голые, похожие на руки скелетов, ветви. Утром каждого дня Билли должен был сгребать листья в кучи, очищая место раскопок. Это была бесконечная битва, как будто лес задался целью вновь похоронить то, что они откопали из-под земли.

И вот теперь Билли, держа в руках метлу, наблюдал за тем, как его отец — в грязных бриджах, закатав до локтя рукава рубашки — очищал от грязи выкопанное сокровище.

— Осторожно, — предупредил его Фортескью с сочным французским акцентом и, отбросив назад фалды сюртука, наклонился ниже. Одна его рука лежала на бедре, второй он опирался на резную деревянную трость.

Высокомерие француза задело Билли до глубины души. Его отец знал эти леса как свои пять пальцев, начиная от прибрежных зарослей Вирджинии и до самых потаенных троп Кентукки. Знал, как никто другой. Еще до войны отец Билли были траппером и торговал в этих краях с индейцами. Как-то раз он даже встретил Дэниела Буна[1].

И все же Билли было видно, как дрожали руки отца, когда тот, взяв кисть и совочек, выкопал сокровище из жирной лесной почвы.

— Вот оно! — взволнованно воскликнул дядя юноши. — Мы его нашли!

Фортескью склонился над ними.

— Naturellement. Разумеется. Где же еще ему быть, как не здесь! Зарыто рядом с головой змеи.

Билли не знал, что они ищут, — лишь отец и дядя читали запечатанные письма, которые губернатор слал французу. Зато он знал, что имел в виду Фортескью, говоря о змее.

Билли отвернулся от ямы и окинул глазами место раскопок. Они раскапывали земляную насыпь, что, извиваясь, тянулась через весь лес. Два ярда в высоту, четыре в ширину, она змеилась через леса и пологие холмы на две тысячи футов, и впрямь напоминая гигантскую змею, которую, когда она умерла, закопали там же, где она и лежала.

Билли уже и раньше слышал об этих извивающихся курганах. Насыпи вроде этой и другие искусственные возвышения, все как одно творение человеческих рук, находили по всей Америке. По словам отца, их когда-то построили предки дикарей, что сейчас населяли континент, и это были священные погребальные курганы индейцев. Говорили, что сами индейцы ничего толком не знали о строителях древних курганов, имелись лишь мифы и легенды. Чего только не рассказывали об этих сооружениях — и то, что это остатки древних цивилизаций, и о привидениях, и о проклятиях, и, разумеется, о захороненных в их толще сокровищах.

Билли пододвинулся ближе. Отец тем временем извлек из земли предмет, завернутый в толстую шкуру. Ее грубый черный мех был цел. От загадочного предмета исходил запах — удушливая смесь перегноя и зверя, такой сильный, что он забил собой ароматы оленьего рагу, которое готовили рабы на соседних кострах.

— Шкура бизона, — сказал отец и через плечо посмотрел на француза.

Тот кивком велел ему развернуть находку.

Отец обеими руками осторожно убрал в сторону кусок шкуры, чтобы открыть взору то, что было спрятано в ней на протяжении многих веков.

Билли затаил дыхание.

С самого начала, с момента открытия этих земель, индейские курганы грабили постоянно. Обычно в них находили кости погребенных мертвецов, наконечники стрел, сделанные из бизоньих шкур щиты и осколки индейской керамики.

Так почему же это место такое особенное?

Спустя два месяца, посвященных сначала разведке местности, затем составлению карты и в конце концов самим раскопкам, Билли так и не понял, что, собственно, привело их сюда. Подобно грабителям других курганов, все, чем мог похвастать отец и другие копатели, — это коллекция индейского оружия: луки, стрелы, копья. Да, еще были массивный горшок, пара расшитых бусами мокасин и головные украшения. И разумеется, кости. Многие тысячи костей — черепа, ребра, голени, бедренные и тазовые кости. Билли слышал, что, по словам Фортескью, здесь были захоронены по крайней мере около ста человек — мужчин, женщин, детей.

Собрать, рассортировать и внести их в реестр находок — это была задача не из легких. У них ушла вся зима на то, чтобы от одного конца кургана добраться до другого, осторожно и тщательно, слой за слоем снимая землю, просеивая грязь и песок — и так до тех пор, пока француз не сказал, что они добрались до головы змеи.

Отец развернул бизонью шкуру. Все присутствующие дружно ахнули. Даже француз Фортескью, и тот шумно втянул длинным носом воздух.

На внутренней поверхности хорошо сохранившейся шкуры было изображено сражение. Стилизованные фигурки всадников скакали по ней куда-то вдаль, многие из них были вооружены щитами. Кончики копий были окрашены красной краской. Поверх голов летели стрелы. Билли мог поклясться, что слышит боевой клич дикарей, их вопли и улюлюканье.

Фортескью опустился на колени. Его рука застыла над картиной.

— Мне и раньше уже встречались подобные вещи, — признался он. — Дикари дубят шкуры буйволов смесью их же мозгов, затем полой костью наносят на поверхность кожи краски… Но, боже мой, я ни разу еще не видел шедевра, подобного этому! Вы только взгляните! Каждая лошадь отличается от других. А как тщательно прорисованы детали одежды воинов!

Француз чуть подвинул руку, и та замерла над тем, что шкура таила в земле долгие годы.

— Нет, ничего подобного я ни разу не видел.

Череп чудовища был извлечен из земли и очищен от грязи. До этого они откопали сломанные бивни, торчавшие из кожаного свертка. Извлеченный на свет череп был размером с церковный колокол. И как и бизонью шкуру, его поверхность также украшали рисунки, как будто для доисторического художника та превратилась в холст.

По всей его поверхности были вырезаны, а потом раскрашены краской человеческие фигуры. Такие яркие и живые, что казалось, будто они созданы буквально вчера.

Первым заговорил дядя Билли. Голос его был исполнен благоговейного ужаса:

— Череп, он ведь принадлежит мамонту. Такие находили рядом с Большим Соленым Камнем.

— Нет, это не мамонт, — возразил Фортескью и указал на череп кончиком трости. — Взгляните только на длину и изгиб бивней, на огромные зубы, предназначенные для перетирания пищи. Анатомия черепа отлична от черепов мамонта, какие находят в Старом Свете. Останки, подобные этим, характерны лишь для Америки. И их теперь относят к иному виду вымерших животных, который получил название мастодонт.

— Мне все равно, как он называется, — резко отозвался отец Билли. — Лучше скажите, это тот самый череп или нет? Это все, что я хотел бы знать.

— Есть только один способ это выяснить.

Фортескью протянул руку и провел пальцем по костистому гребню, венчавшему череп древнего гиганта. Кончик его пальца вскоре проник в отверстие в затылочной части черепа. За свою короткую жизнь Билли не раз приходилось свежевать оленей и кроликов, и он тотчас понял: отверстие это слишком чистое, чтобы иметь естественное происхождение. Француз приподнял находку.

Вокруг вновь раздались удивленные возгласы. Кое-кто из рабов в ужасе отшатнулся назад. Билли от удивления вытаращил глаза: череп чудовища раскололся пополам, вернее, открылся, словно створки шкафа. Отец помог французу сдвинуть половинки черепных костей в сторону, а ведь каждая из них была размером с хорошую обеденную тарелку и около двух дюймов в толщину.

Даже в тусклом вечернем свете было видно, как сверкнуло то, что лежало внутри.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»