Тропа мертвых (сборник) Роллинс Джеймс

Горы Юинтас

Штат Юта

Ничто так легко не превращается в цирк, как убийство.

Маргарет Грантхем пересекла палаточный лагерь, разбитый посреди луга высоко над склоном ущелья. Холодный воздух давал о себе знать легкой одышкой и обострением артрита. Костяшки пальцев на холоде противно ныли. Порыв ветра грозил сорвать с головы шапку, но она удержала ее на месте, а заодно убрала от лица прядь седых волос.

Вокруг нее на площади нескольких акров склон горы пестрел палатками. Впрочем, в том, как они были разбросаны по лугу, просматривалась некая закономерность: здесь полиция, а вот здесь — представители местной прессы. Чуть дальше — подразделение Национальной гвардии, якобы для подержания порядка, хотя на самом деле ее присутствие лишь добавляло нервозности.

В течение последних двух недель, привлеченные удивительной находкой, в это удаленное место стекались группы американских индейцев, кто-то пешком, кто-то верхом. Они прибывали сюда под эгидой самых разных организаций под аббревиатурами АСАИ, НКАИ, ООКА, НИС[2]. Впрочем, в конечном итоге все эти буквы служили одной цели: защитить права коренного населения Америки и сохранить их культурное наследие. Несколько палаток представляли собой типичные вигвамы, сооруженные представителями наиболее консервативных групп.

Маргарет недовольно прищурилась, глядя, как на поле рядом с лагерем садится вертолет местного новостного агентства, и покачала головой. Нет, столь пристальное внимание прессы здесь явно ни к чему.

Как ведущий антрополог Университета имени Бригама Янга, она получила приглашение от местного отделения бюро по делам индейцев помочь в урегулировании юридического спора, который возник в связи с обнаружением пещеры. Она вот уже тридцать лет возглавляла программу поддержки и сохранения культурного наследия коренных американцев, и представители местных племен знали ее и относились к ней с уважением. Кроме того, Маргарет частенько работала бок о бок с известным натуралистом и историком из племени шошонов, профессором Генри Каношем.

Сегодняшний день не был исключением.

Хэнк ждал ее у начала тропы, что вела вниз к системе пещер. Как и Маргарет, он был в тяжелых ботинках, джинсах и рабочей рубашке цвета хаки. Его длинные с проседью волосы были убраны в конский хвост. Маргарет была в числе немногих бледнолицых, знавших его настоящее индейское имя — Кайвъу-вухнух, что означало Непоколебимая скала.

В данный момент он стоял у начала тропы и действительно напоминал скалу. Хотя возраст Хэнка приближался к шестидесяти, он был крепок, высок и мускулист. Лицо как будто вырублено из гранита; резкие его черты смягчали лишь золотистые искорки, что плясали в карих глазах.

Рядом с ним сидел его пес — коренастая, австралийская овчарка с одним голубым глазом и одним темным. Звали пса Кауч, что на языке индейцев юта значит «нет». Мэгги улыбнулась, вспомнив объяснение Хэнка по этому поводу. «Я столько раз кричал ему это слово, когда он был щенком, что оно пристало к нему в виде клички».

— Какие будут наши действия? — спросил Хэнк, когда Мэгги, поздоровавшись с ним, встала рядом.

— Ничего хорошего, — призналась она. — И похоже, лучше не будет, только хуже.

— Почему?

— Я разговаривала с шерифом округа. Пришел ответ судмедэкспертизы по алкоголю в крови старика.

Хэнк сильнее стиснул зажатую между зубов сигару. Он их никогда не курил, а только жевал. Мормонам запрещено иметь дело с табаком, но что поделаешь, иногда приходится нарушать строгие заповеди. Хэнк, индеец по крови, был воспитан мормоном. Еще в XIX веке после резни на Бэр-Ривер[3] часть шошонов была обращена в эту веру.

— И что там говорится? — спросил он, не вынимая сигары изо рта.

— То, что старик сидел на мескалине.

Хэнк покачал головой.

— Мда. Представляю, как журналисты за это уцепятся. Чокнутый индеец, накачавшись наркотой, в припадке религиозного безумия убивает себя и собственного внука.

— Пока это держат в секрете, предпочитая молчать, но в конце концов шила в мешке не утаишь, — Мэгги вздохнула. — Реакция на первоначальный отчет тоже не вдохновляет.

Полиция штата прибыла сюда первой, чтобы расследовать убийство молодого индейца и самоубийство его деда. Имея свидетеля — друга убитого юноши, копы быстро закрыли дело. Тела погрузили в вертолет и отправили в главный морг штата в Солт-Лейк-Сити. В первоначальном отчете судмедэксперта в качестве причины трагедии называлось помешательство как следствие хронического алкоголизма. Позднее как в местных, так и национальных газетах начали появляться материалы об алкоголизме среди американских индейцев. Нередко эти публикации сопровождали карикатуры с изображением пьяных туземцев.

Разумеется, все это отнюдь не шло на пользу делу. Маргарет отлично знала, какого такта требуют разговоры на подобную тему, особенно здесь, в Юте, где отношения между коренными американцами и белыми пришельцами всегда были напряженными, а порой и кровавыми.

Но это лишь часть проблемы, с которой они столкнулись. Нерешенным пока оставался вопрос относительно других тел, найденных в пещере, — сотен древних мумифицированных останков.

Хэнк помахал рукой в сторону тропы, что вела к пещере. Пес потрусил впереди, высоко задрав пушистый хвост. Хэнк двинулся следом за ним.

— Топографы сегодня утром уже закончили отчет. Ты его видела?

Мэгги покачала головой и тоже зашагала вслед за ними по тропинке.

— Согласно их данным, вход в пещеру расположен на федеральной земле, в то время как система пещер тянется под территорией резервации.

— Иными словами, линия юрисдикции размыта.

Хэнк кивнул.

— Хотя вряд ли это играет большую роль. Я читал отчет, составленный бюро по делам индейцев. Начиная с 1861 года вся эта территория составляла часть одной большой резервации. Но за последние сто пятьдесят лет ее границы постоянно стирались и ужимались.

— Что, в свою очередь, означает, что бюро по делам индейцев имеет полное право потребовать, чтобы содержимое пещеры было передано местным племенам.

— Это тоже зависит от ряда факторов, таких, как возраст останков и времени, когда они были захоронены. И разумеется, открытым остается вопрос, принадлежат ли они вообще коренному населению.

Мэгги кивнула. Именно по этой причине ее и пригласили сюда: определить расовую принадлежность останков. Вчера она уже провела беглый первоначальный осмотр. Если судить по цвету кожи и структуре лицевого отдела черепа, это были европеоиды. Но артефакты и одежда — типично индейские. Дальнейшие исследования — анализы ДНК, химические пробы — все это упиралось в юридические коллизии. Более того, она не могла даже сдвигать тела с места, не имея на это права согласно Закону о защите и репатриации могил коренных американцев.

— Повторяется ситуация с кенневикским человеком, — ответила Мэгги.

Хэнк вопросительно выгнул бровь и посмотрел на нее.

— В 1996 году в Кенневике, штат Вашингтон, на берегу реки был найден старый скелет. Судебный антрополог, который осмотрел его первым, заявил, что это европеоид.

Хэнк посмотрел на нее и пожал плечами.

— И что из этого?

— Тело подвергли радиоуглеродному анализу, и оказалось, что ему более девяти тысяч лет. Европеоидные черты привлекли к находке всеобщее внимание. Согласно современной гипотезе, первые люди мигрировали на Североамериканский континент через перешеек, соединявший Сибирь с Аляской. Находка древнего человека с европеоидными чертами ей противоречит. Похоже, раннюю историю Америки следует переписать заново.

— И что было потом?

— На тело претендовали пять индейских племен. Они требовали, чтобы останки были преданы земле без их дальнейшего изучения. Юридические баталии продолжались даже десятилетие спустя. Известны и другие случаи находок европеоидных останков. И по их поводу также кипели бумажные битвы, — ответила Мэгги и принялась загибать пальцы. — Мумия из пещеры Духа в Неваде, «орегонский человек», женщина из Арлингтон-Спрингс. Их останки так и не были толком изучены. Другие же похоронены в безымянных индейских могилах и навсегда утрачены для науки.

— Будем надеяться, что здесь этого не произойдет, — успокоил ее Хэнк. Они уже добрались до дна ущелья. Верный Кауч уже ждал их внизу, высунув от усталости язык, но по-прежнему гордо задрав хвост.

В нос ударил запах сероводорода — это давал о себе знать бивший в долине горячий источник. Мэгги поморщилась. На ее лице уже выступили капли пота. Она, словно веером, обмахивалась одной рукой.

Заметив, что ей тяжело дышать, Хэнк поспешил повести их за собой к устью пещеры. Перед входом дежурили два национальных гвардейца, вооруженные винтовками, с пистолетами в кобуре.

Удивительная находка привлекла к себе огромное внимание, и нельзя было исключать, что найдутся желающие нагреть на ней руки.

Заметив их приближение, один гвардеец сделал шаг вперед. Это был молодой человек с по-мальчишески свежим лицом и рыжеватой щетиной на подбородке. Рядовой Стинтон. Его поставили здесь неделю назад, и он узнал приближающихся ученых.

— Майор Райан уже внутри, — доложил он. — Он ждет вас, чтобы вместе с вами сдвинуть находку.

— Отлично, — отозвался Хэнкс. — Там, наверху, все уже заждались этого момента.

— И держат наготове видеокамеры, — добавила Мэгги. — Будет нехорошо, если священный индейский артефакт вынесет из пещеры человек в военной форме. Такие вещи требуют дипломатичности и такта.

— Майор Райан тоже так считает. — Рядовой Стинтон отступил в сторону, а затем негромко добавил: — Но его терпение на исходе. Слышали бы вы, какими словами он отзывался о том, что здесь происходит.

Впрочем, чего еще можно было ожидать?

Да и майор Райан — настоящая заноза в кое-каком месте.

Хэнк подсадил Мэгги на выступ у входа в погребальную пещеру. Когда его крупные руки крепко сжали ее бедра, ее тотчас как будто обдало горячей волной горько-сладких воспоминаний. Эти самые руки когда-то давно ласкали ее обнаженное тело. То были короткие мгновения, родившиеся из их глубокой взаимной дружбы и проведенных вместе вечеров. Увы, в конце концов отношения эти оказались не нужны ни ему, ни ей. Быть друзьями было гораздо удобнее, чем любовниками.

И все же в тот миг, когда он присоединился к ней, легко запрыгнув на каменный выступ, ее щеки пылали румянцем. Впрочем, похоже, он этого не заметил, что, с одной стороны, было к лучшему, а с другой — немного обидно.

Псу Хэнк приказал ждать их снаружи. Кауч печально повесил голову. Вдвоем они двинулись в глубь пещеры. Вскоре из ее чрева до них донесся приглушенный крик. Мэгги и Хэнк переглянулись. Последний закатил глаза. Майор Райан, как обычно, был недоволен.

Командиру отряда Национальной гвардии находка была не просто неинтересна. Это поручение вызывало в нем глухое раздражение. Кроме того, Мэгги подозревала, что имеет место и расовая неприязнь. В лагере она как-то раз стала свидетельницей язвительной ремарки, отпущенной майором в адрес индейцев. Мол, будь на то моя власть, я бы их всех загнал в Тихий океан.

И вот теперь она вынуждена работать бок о бок с этим человеком — по крайней мере, до тех пор, пока не обеспечена сохранность сокровища. Именно по этой причине им с Хэнком и было дано разрешение сдвинуть артефакт с места и переправить на хранение в Университет имени Бригама Янга. Такую находку, как эта, нельзя оставлять без присмотра. Как только артефакт отправят в университет, меры безопасности можно будет ослабить, и тогда, возможно, зреющее в лагере недовольство пойдет на убыль.

Дойдя до главной пещеры, Мэгги остановилась у входа, в очередной раз пораженная жутковатым зрелищем мумифицированных останков. Сегодня пещеру освещали яркие переносные лампы, а само помещение было поделено желтой полицейской лентой на сектора. Из середины пещеры к дальнему тоннелю вела дорожка, также огороженная с двух сторон желтой лентой.

Мэгги зашагала по ней, хотя внимание ее в очередной раз было приковано к окружавшим ее телам. Степень их сохранности поражала. Геотермальный жар выпарил из останков всю жидкость. В результате мягкие ткани высохли, концентрация соли в телах повысилась, а соль, как известно, — природный консервант.

В тысячный раз Мэгги задалась про себя вопросом, что заставило этих людей свести счеты с жизнью. Почему-то это зрелище напомнило ей Масаду, где евреи-повстанцы предпочли совершить массовое самоубийство, но не сдаться на милость римского легиона, стоявшего у ворот крепости.

Неужели и здесь произошло нечто подобное?

Увы, ответа на этот вопрос у нее не было. Еще одна загадка среди множества других.

Краем глаза Мэгги заметила какое-то движение. Она тотчас застыла на месте и глянула на груду тел в дальнем углу. Затем ей на плечо легла чья-то рука. Она невольно вздрогнула.

Пальцы Хэнка сжали ее плечо.

— В чем дело? — спросил он.

— Мне показалось…

Она не договорила, потому что из тоннеля донесся громкий грубый голос:

— Ну, наконец-то!

Из дальнего тоннеля показался луч света, а вслед за ним возник и сам майор Райан с фонариком в руке. Он был в полной форме — не забыл надеть даже каску, от чего глаза его оставались в тени. Лицо хмурое, раздраженное, губы плотно сжаты.

Поводив фонариком из стороны в сторону, он развернулся и снова скрылся в тоннеле.

— Давайте-ка ближе к делу. Я, как вы и просили, уже приготовил ящик для транспортировки. Двое моих солдат помогут вам.

Хэнк что-то негромко пробормотал, а потом, уже громче, добавил:

— Привет, майор!

Мэгги остановилась у входа в тоннель и обернулась через плечо. Ничего. Никаких движений. Она покачала головой. Просто игра света и тени.

Господи, я уже шарахаюсь от собственной тени.

— У нас проблема, — сказал Райан и вновь привлек к себе ее внимание. — Несчастный случай.

— Что такое? — уточнил Хэнк.

— Взгляните сами.

Мэгги торопливо зашагала следом за ним. Интересно, что там у них не так?

11 часов 40 минут

Сжавшись в комок среди теней, диверсантка проследила за тем, как все трое скрылись в тоннеле. Ну, все, можно вздохнуть с облегчением, подумала она, пытаясь унять бившую ее дрожь. Женщина едва не выдала себя, когда попыталась затащить рюкзак за спины двух мертвых тел.

Ее одолевали сомнения.

Что я делаю здесь?

Пригнувшись как можно ниже, она затаилась среди теней. В таком положении она сидела здесь уже с самого утра. Ее имя было Каи, что на языке индейцев навахо значит «ива». От страха сердце громко стучало в груди. Она пыталась набраться мужества у своего имени, стать такой же стойкой и выносливой, как ива, и такой же гибкой. Она осторожно вытянула затекшую левую ногу.

Правда, ее спина продолжала болеть. Впрочем, ждать осталось недолго, пообещала она себе.

Каи пряталась здесь с рассвета. Двое ее друзей, притворившись пьяными, отвлекли от нее внимание гвардейцев, охранявших вход в пещеру. Воспользовавшись моментом, она за их спинами прошмыгнула в пещеру из своего укрытия и пробралась внутрь.

Было нелегко, не издав ни единого шороха, пробраться внутрь и занять позицию. Но ей всего восемнадцать, она тонкая и гибкая и знает, как сливаться с подрагивающими тенями. Этому научил ее отец, когда она была ему едва по колено. Он обучил ее множеству ныне забытых вещей — до того, как его подстрелили, когда он сидел за рулем бостонского такси.

Это воспоминание тотчас наполнило ее яростью.

Спустя год после его смерти ее завербовали в «Вахийя», военизированную индейскую группировку правого толка, выбравшую себе в качестве самоназвания слово из языка индейцев чероки, означавшее «волк». Как и полагалось волкам, они были свирепы, хитры и, как и она сама, молоды. Все как один не старше тридцати, все как один — нетерпимы к другим, лояльным к властям индейским организациям.

Спрятавшись в темноте, Каи позволила гневу обжечь ее и тем самым отогнать прочь страхи. Она вспомнила пламенные слова Джона Хокса, основателя и лидера «Вахийя». «С какой стати нам ждать, когда американское правительство вернет нам наши права? Зачем нам склонять перед белым человеком колени и униженно принимать с его ладони крошки?»

Их группировка уже сделала себе имя несколькими небольшими акциями. Так, например, в Монтане «Волки» сожгли американский флаг на ступенях суда в знак протеста против вынесения обвинительного приговора индейцу племени кроу за употребление галлюциногенных грибов во время религиозной церемонии. А в предыдущем месяце в Колорадо они раскрасили из баллончиков офисы одного бизнесмена, призывавшего ограничить деятельность казино в индейских резервациях.

Но, по словам Джона Хокса, то, что произошло здесь, в Юте, давало «волкам» возможность заявить о себе на национальном уровне. Их группировка выйдет из тени и возьмет ситуацию в свои руки, потребовав от правительства невмешательства в племенные дела индейцев.

Раздался крик, и Каи перевела взгляд на дальний тоннель.

И тотчас напряглась. Чуть раньше — до того, как здесь появились эти двое — она слышала, как из дальней пещеры раздался какой-то грохот, а вслед за ним — поток проклятий. Что-то там явно пошло не так. Ей оставалось лишь уповать на то, что это никак не отразится на ее задании.

Особенно после того, как она прождала здесь целую вечность.

Кай перенесла вес на другую ногу и попыталась набраться терпения. Она должна дождаться сигнала. Женщина протянула руку и потрогала набитый взрывчаткой рюкзак, снабженный двумя беспроволочными детонаторами.

Похоже, ждать осталось недолго.

11 часов 46 минут

— Что ты наделал? — злобно спросил Хэнк, и его голос громом прогрохотал под сводами небольшой пещеры.

Мэгги положила ему на плечо руку, пытаясь успокоить его. Она поняла проблему, как только шагнула под низкие своды.

Вдоль дальней стены штабелями были сложены каменные ящички, одинаковые, размером примерно в кубический фут. Она осмотрела один из них накануне. Он напомнил ей небольшой оссуарий — каменный контейнер для хранения костей умерших. Но до прибытия представителей Бюро охраны и репатриации могил коренных американцев ни один из этих ящичков они не имели права вскрывать. Каждый такой контейнер был смазан маслом и завернут в высушенную можжевеловую кору.

Но обстоятельства изменились.

Мэгги в ужасе посмотрела на полдесятка ящичков, разбросанных по полу пещеры. Ближайший к ней раскололся надвое, и его половинки держались вместе лишь благодаря обертке из коры.

Хэнк глубоко вздохнул и холодно посмотрел на майора Райана.

— Надеюсь, вы в курсе, что трогать находки строжайше запрещено. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, каким грандиозным скандалом это может обернуться? Мы и так здесь сидим как на бочке с порохом!

— Сам знаю, — огрызнулся Райан. — Один из этих двоих болванов задел их транспортировочным ящиком, когда они втаскивали его сюда. И эта груда обрушилась на пол.

Мэгги посмотрела на двух национальных гвардейцев. Оба стояли, с виноватым видом уставившись в пол; между ними — зеленый пластмассовый сундук с откидной крышкой. Изнутри его стенки были выложены слоем пенопласта. Сундук был готов принять в себя самое главное сокровище этой пещеры, чтобы в целости и сохранности доставить его в новое место.

— И что нам теперь делать? — кисло спросил Райан.

Мэгги не ответила. Ноги сами принесли ее к каменному ящику на полу. Любопытство взяло верх, и она опустилась рядом с ним на колени.

В следующий миг рядом с ней вырос Хэнк.

— Думаю, нам не стоит это трогать. Сначала мы должны зафиксировать нанесенный урон, а потом…

— Можно осторожно заглянуть внутрь, — предложила Мэгги, протянув руку к треснувшему камню, все еще завернутому в кусок коры. — Что произошло, то произошло.

— Мэгги! — В голосе Хэнка прозвучало предостережение.

Женщина подняла отколовшийся кусок камня и осторожно отложила его в сторону. Впервые за многие века внутрь каменного контейнера скользнул луч света.

Затаив дыхание, она сняла еще один отколовшийся кусок камня, чтобы лучше рассмотреть, что там внутри. Похоже, в каменном контейнере хранились металлические пластины, потемневшие от времени. Мэгги наклонилась ниже и покачала головой.

Странно…

— Там на них какие-то письмена? — спросил ее Хэнк. Похоже, он не меньше, чем она, сгорал от любопытства.

— Это могут быть лишь следы коррозии.

Мэгги протянула руку и осторожно провела большим пальцем по небольшому кусочку пластины. Черная смазка стерлась, и под ней мелькнул знакомый желтый блеск. Мэгги снова распрямила спину.

— Золото! — с благоговейным трепетом прошептал Хэнк.

Мэгги посмотрела на него, затем на штабели ящичков. Она легко представила себе их содержимое. От волнения ее сердце было готово выскочить из груди. Интересно, сколько же здесь золота?

Пытаясь оценить стоимость сокровищ, Мэгги поднялась с пола.

— Майор Райан, — сказала она. — Мне кажется, вы и ваши солдаты проводите внутри слишком много времени.

Майор издал раздраженный стон.

— Значит, здесь еще больше золота.

Мэгги повернулась к гранитной колонне в центре пещеры. На ее верху покоился массивный череп саблезубого тигра. Уже сама по себе эта доисторическая находка представляла немалую ценность — духовный тотем древнего племени. Столь важен он был для них, что древние люди покрыли весь череп гигантской кошки листовым золотом.

Мэгги медленно обошла бесценного идола. Почему-то ей сделалось страшно. Нет, здесь явно что-то не так. Она не могла сказать, что именно, но подспудно чувствовала некую страшную тайну.

К сожалению, времени на размышления у нее не было.

— В таком случае давайте хотя бы вынесем отсюда череп, — распорядился Райан. — А с ящиками разберемся потом. Скажите, вы справитесь сами или мне и моим ребятам вам помочь?

— Мы сами, — довольно резко ответил Хэнк, вставая.

Мэгги кивнула, и они с Хэнком заняли позиции с обеих сторон золотого тотема. Мэгги протянула руки, и ее пальцы застыли над длинными золочеными клыками.

— Я ухвачусь за него спереди, — сказала она, — а ты поддерживай затылок. По моему счету мы поднимем его и положим в ящик.

— Понял.

Они вместе взялись за артефакт. Мэгги ухватилась за клыки, в том месте, где они присоединялись к черепу. Ее пальцев едва хватило, чтобы их обхватить.

— Раз, два, три…

Совместными усилиями они оторвали череп от постамента. Покрытый листовым золотом, он оказался гораздо тяжелее, чем она предполагала. Кроме того, ей показалось, будто внутри него что-то сдвинулось, как будто внутри черепной коробки был насыпан песок. Любопытство вспыхнуло в ней с новой силой. Увы, с любым дальнейшим исследованием придется подождать. Двигаясь боком, они с Хэнком дотащили череп до сундука и осторожно опустили внутрь. Находка тяжело легла на пенопластовую подложку.

Оба выпрямились и встали друг напротив друга. Хэнк вытер руку о джинсы и вопросительно посмотрел на Мэгги. Значит, он это тоже почувствовал. Не только, как сдвинулся песок, а что-то еще. В пещере было жарко, и она ожидала, что древний череп окажется по крайней мере теплым. Увы, несмотря на геотермальный жар, его поверхность была холодна, как лед.

Черт побери этот холод. Мэгги прочла в глазах Хэнка сомнение — такое же, что одолевало и ее.

Но не успела она сказать и слова, как Райан захлопнул крышку контейнера и указал на выход.

— Мои ребята вынесут череп из пещеры. Дальше занимайтесь им сами. Это ваша забота.

12 часов 12 минут

Пригнувшись как можно ниже, Каи проследила, как все пятеро прошествовали через зал мумий. Впереди шла пожилая женщина. Ее волосы были убраны под широкополую шляпу. За ней следовали трое национальных гвардейцев. Двое из них тащили между собой пластиковый сундук.

Золотой череп, решила она.

Они уносили его, как, собственно, и предполагалось. Пока что все, похоже, шло в соответствии с планом. Как только череп вынесут, пещера останется в полном ее распоряжении. Она подложит заряды, дождется наступления ночи, после чего незаметно выберется наружу. Как только это место опустеет, они взорвут пещеру и навсегда похоронят в ней своих предков. Это будет их громкое заявление. Сколько можно им, коренным американцам, каждый раз выпрашивать разрешения у правительства, тем более что речь шла о таких основополагающих правах, как право хоронить своих мертвых?

Каи бросила взгляд на высокую фигуру, замыкавшую колонну, и в ней тотчас проснулось раздражение. Она знала, кто это такой. Знала, как и большинство ее соплеменников. Профессор Генри Канош вызывал смешанные чувства. Кто-то им гордился, кто-то его ненавидел. Нет, никто не сомневался в том, что он поддерживал идею суверенитета индейцев. Более того, говорили, что только благодаря его активному участию за последние годы территории резерваций в западных штатах удалось расширить на целых десять процентов.

Увы, как и многие его соплеменники-шошоны, Канош перешел в веру мормонов. Отринув верования предков, он присоединился к тем, кто когда-то преследовал и уничтожал населявшие Юту племена. Уже одно это делало его изгоем в глазах многих местных индейцев. Каи как-то раз слышала, как Джон Хокс отзывался о нем. «Индейский дядя Том» — вот как назвал он Хэнка.

Когда группа приблизилась к выходу из тоннеля, профессор Канош обернулся и сказал:

— До тех пор, пока ситуация не прояснится, ни слова о том, что мы нашли в этих ящиках. Все дружно держим язык за зубами. Не хватало нам здесь золотой лихорадки.

Каи моментально навострила уши. Золото?

Судя по тому, что ей было сказано, единственным золотом здесь были пластины, покрывавшие доисторический череп. Лидеры ее группировки не имели ничего против того, чтобы череп был вынесен из пещеры.

Предполагалось, что артефакт будет выставлен в Музее американских индейцев, что в принципе неплохо. Кроме того, если бы позолоченный череп в результате взрыва оказался завален землей вместе с мумиями, наверняка нашелся бы кто-то, кто попробовал бы его выкопать и тем самым нарушил покой ее предков.

Но если там есть еще золото…

Каи дождалась, когда в тоннель войдут все остальные, после чего встала и, закинув на плечи рюкзак, осторожно двинулась между рядами мертвых тел к дальней пещере — хотела взглянуть собственными глазами. Если там и впрямь сложено золото, то это коренным образом меняет дело. Как и в случае с черепом, подобная находка наверняка привлечет сюда орды золотоискателей.

Она просто обязана узнать правду.

Сгорая от любопытства, Каи добралась до входа в дальний тоннель. Но стоило ей нырнуть в его темную пасть, как ей вновь сделалось страшно. Если там действительно хранятся горы золота, значит, национальные гвардейцы вернутся его охранять, что существенно затруднит планы ее побега. Она вполне может угодить в капкан. Если ее поймают, как она объяснит, откуда у нее взялся набитый взрывчаткой рюкзак? За такое ей светят годы в тюрьме, если не десятилетия.

От этих мыслей страх вспыхнул в ней с новой силой. Она ускорила шаг.

Войдя в дальнюю пещеру, Каи щелкнула фонариком и поводила лучом по темному, тесному помещению. Сначала она ничего не увидела. Лишь старые каменные ящики и пустой гранитный постамент. Но затем у ее ног что-то вспыхнуло, и она посмотрела вниз. На полу лежал разбитый каменный ящик.

Каи опустилась на одно колено и поднесла фонарик ближе. Внутри ящика оказались металлические пластины примерно в полдюйма толщиной. Слой грязи в углу одной из пластин был стерт, и чистый участок поблескивал золотом. Каи села на пол, озадаченно глядя на находку. Затем на всякий случай провела лучом фонарика по сложенной из каменных ящиков стене.

Что же мне теперь делать?

У нее с собой ни радиопередатчика, ни телефона. Она даже не может попросить о помощи. К ней вернулось ощущение, что она попала в западню. Так что решение придется принимать ей самой. Время поджимало. Сейчас сюда того и гляди вернутся гвардейцы. От страха мысли путались в голове. Дыхание давалось с трудом. Казалось, тьма давит на нее со всех сторон.

Снаружи послышался крик. Каи вся сжалась и развернулась лицом к выходу. За первым последовали новые голоса. Кто-то кричал.

Она вскочила на ноги. Что там происходит?

Каи схватила рюкзак. Было ясно, что их чудный план рассыпается прямо на глазах. Сердце громко билось в груди, подстегиваемое паникой. Страх мешал думать. Каи наклонилась, сунула руку в каменный ящик, схватила три верхние золотые пластины, каждая примерно в восемь квадратных дюймов. Они оказались на редкость тяжелыми. Каи засунула их под куртку, а чтобы они не выскользнули, под самое горло застегнула куртку на молнию.

Ей необходимо доказательство для Джона Хокса, почему она не довела до конца свое задание. Нет, конечно, он будет ею недоволен, но, с другой стороны, золоту наверняка найдется применение, особенно если правительство решило скрыть факт его находки. Ей вспомнились последние слова профессора Каноша.

Держим язык за зубами.

Она намеревалась сделать то же самое, но для начала ей надо выбраться наружу. Каи снова бросилась в главную камеру. Разгневанные голоса снаружи сделались громче. Она понятия не имела, что тому причиной, однако надеялась, что это поможет ей убежать отсюда. Она знала, что ей придется пойти на риск. В противном случае ей светило просидеть здесь до тех пор, пока не вернутся гвардейцы, и тогда она уж точно попадет в капкан.

Ей оставалась одна-единственная надежда, ее главное достоинство — быстрые ноги. Главное, вырваться отсюда и добежать до леса…

Да, но что там стоит у нее на пути?

— Всем отойти! — донесся до нее громогласный голос профессора Каноша.

12 часов 22 минуты

Мэгги стояла буквально в паре ярдов от входа в пещеру. Они не успели сделать и нескольких шагов, как стали участниками «циркового представления».

На нее были нацелены объективы фотокамер, яркие вспышки блицев слепили глаза. Она сделала шаг в сторону и тотчас узнала точеные черты лица, седые волосы и холодные голубые глаза главного репортера Си-эн-эн. Рядом с ним стоял губернатор штата Юта. Неудивительно, что национальные гвардейцы не стали препятствовать появлению здесь съемочной группы. Ничто так не способствует росту популярности политика, как умение вовремя попасть в объективы видеокамер во время избирательной кампании.

Разумеется, вместе со съемочной группой сюда нагрянула толпа митингующих, которых хлебом не корми, дай засветиться в СМИ.

— Вы пытаетесь украсть наше культурное наследие! — выкрикнул кто-то из людской массы.

Мэгги заметила провокатора. Одет в оленью шкуру, лицо раскрашено. В одной руке — айфон, на который он записывал репортаж с места событий. Запись будет выложена в Интернете самое большее через час.

Мэгги прикусила язык, зная, что любое неосторожное слово с ее стороны может обернуться скандалом.

Буквально полминуты назад, когда они вышли из пещеры, толпа ринулась на них, минуя губернатора, который в тот момент давал интервью в прямом эфире. Кого-то сбили с ног. Тотчас вспыхнули мелкие драки, грозя перерасти в массовую потасовку. Майор Райан был вынужден выставить кордон из национальных гвардейцев. Лишь такими драконовскими методами буянов удалось оттеснить назад, и относительный порядок был восстановлен.

Тем временем Хэнк и другие гвардейцы образовали нечто вроде стены между ней и толпой журналистов и протестующих.

Хэнк поднял руку.

— Если вы хотите увидеть артефакт, — пророкотал он, — мы вам его покажем. Но после этого профессор Грантхем отвезет его в университет, где им займутся специалисты из Смитсоновского музея американских индейцев.

Договорить ему не дал очередной гневный выкрик:

— То есть вы намерены сделать с этим черепом то же самое, что сделали с телом Черного Ястреба!

Мэгги поморщилась. Это было больное место в истории Юты. Черный Ястреб, местный индейский вождь, погиб во время стычки с белыми поселенцами в середине XIX века. Впоследствии его тело выставлялось на всеобщее обозрение в различных музеях, но в конце концов было утрачено. Лишь спустя какое-то время один бойскаут, работая над краеведческим проектом, обнаружил скелет в историческом отделе Мормонской церкви. После долгих лет кости вождя наконец были преданы земле.

Терпение Мэгги было на исходе. Стоя рядом с зеленым пластмассовым контейнером, она подняла руку, призывая всех успокоиться. Взгляды собравшихся и объективы камер тотчас обернулись в ее сторону.

— Нам нечего скрывать! — выкрикнула она. — Безусловно, эта находка уже обросла слухами. Но позвольте мне заверить всех, кто собрался здесь, что мы будем обращаться с ней с величайшим уважением.

— Хватит с нас вашей болтовни! Если вам нечего скрывать, покажите нам этот череп!

Этот возглас подхватили остальные, и вскоре толпа уже скандировала свое требование.

Мэгги посмотрела на губернатора. Тот ответил ей еле заметным кивком. Мэгги подозревала, что для большинства демонстрантов золотой тотем был не столько важной исторической находкой, сколько поводом лишний раз помитинговать. Что ж, если здесь собрался целый цирк, почему бы ей не выступить в роли распорядителя арены.

Повернувшись к ним спиной, она нагнулась над ящиком и попыталась расстегнуть тугие застежки. С ее артритом сделать это было непросто. Кроме того, висевший над долиной туман постепенно перешел в мелкий, противный дождь, и теперь на пластмассовую крышку контейнера падали дождевые капли. Глядя на нее, толпа притихла.

Наконец застежки поддались, и Мэгги приподняла крышку. Поскольку шел дождь, она решила, что одной минуты будет более чем достаточно. Посмотрела на золотой череп на подложке из пенопласта. Даже в тусклом свете пасмурного дня он сверкал так, будто купался в солнечных лучах.

Мэгги отступила в сторону, давая возможность собравшимся взглянуть на находку, сама не в силах отвести взгляд от черепа. Над ним уже повисла легкая туманная дымка, а в следующий миг на золотую поверхность упала первая капля дождя, которая тотчас застыла ледяной слезой.

За ее спиной толпа дружно ахнула.

Мэгги решила, что все остальные тоже заметили это чудо. Затем ее ухо уловило чьи-то торопливые шаги. Она подняла глаза и увидела, как буквально в ярде от нее из пещеры выпрыгнула девушка в черных джинсах и куртке. Черные волосы развевались у нее за спиной, подобно крыльям ворона. Одна рука девушки была прижата к телу. Тем не менее из-под куртки что-то выскользнуло и со звонким стуком упало на камни.

Золотая пластина.

— Стоять! — крикнул Райан воровке.

Не обращая на него внимания, та уже собралась со всех ног броситься к лесу. Увы, в следующую секунду она поскользнулась на влажном от дождя камне, споткнулась, выбросила для равновесия одну руку и в результате выронила рюкзак. Тот покатился вниз и остановился рядом с ящиком. Девушка едва не упала вместе с ним, однако тотчас же, словно испуганный олень, вернула равновесие, развернулась на одном мыске и прыжком бросилась к краю леса.

Мэгги застыла на месте. Она согнулась над открытым ящиком, чтобы защитить находку собственным телом. Затем посмотрела на покрытый золотом череп — хотела убедиться, что тот остался в целости и сохранности. За это короткое время на него упало — и превратилось в лед — еще несколько дождевых капель. Теперь они украшали его поверхность, словно перламутровые бусины.

Мэгги протянула руку и потрогала одну такую замерзшую каплю. Ее руку тотчас как будто пронзило током, но вместо того, чтобы отлететь назад, она почувствовала, как некая сила тянет ее руку вперед.