Тропа мертвых (сборник) Роллинс Джеймс
Ее ладонь примерзла к золотой поверхности. При контакте кости ее пальцев как будто воспламенились и насквозь прожгли изнутри мягкие ткани. От ужаса у Мэгги перехватило горло. Колени сделались ватными.
Она услышала, как Хэнк что-то крикнул. Затем ему вслед проревел Райан. До ее сознания дошло всего одно слово:
— Бомба!
12 часов 34 минуты
Яркая вспышка ослепила Хэнка. Еще мгновение назад он криком предостерег Мэгги, а в следующее мир перед его глазами исчез, зато рядом с его головой прогремел гром, от которого заложило уши, и он полностью оглох. Холодная взрывная волна сбила его с ног, как будто сам Господь Бог толкнул его в грудь. Хэнк упал на спину, но затем почувствовал, будто некая невидимая сила тянет его к эпицентру взрыва.
Охваченный паникой, он сопротивлялся из последних сил. Ощущение это не просто пугало, оно было совершенно противоестественным. Он боролся с этим странным притяжением едва ли не каждой клеткой своего тела.
Затем все кончилось — столь же внезапно, как и началось.
Неведомая сила отпустила его. К нему вернулись чувства. Уши наполнились воплями и рыданиями. Зрение вновь обрело фокус. Он лежал на боку, глядя туда, где буквально мгновение назад стояла Мэгги. Хэнк даже не шелохнулся, отказываясь верить своим глазам.
Мэгги там не было. Как не было ящика, черепа и большей части скалы, включая вход в пещеру.
Хэнк приподнялся на локте и поводил глазами в разные стороны.
Мэгги как ветром сдуло — ни обугленных останков, ни изуродованного тела. Ничего, кроме черного круга дымящейся скальной породы.
Хэнк с трудом приподнялся. Как оказалось, рядом с его животом, поджав хвост, сжался в комочек Кауч. Хэнк ласково погладил собачий бок, успокаивая четвероногого друга.
— Все хорошо, — сказал он, сам не веря своим словам.
К этому моменту большинство людей уже поднялись на ноги. Начался массовый панический исход. Журналисты отошли повыше, оттесненные кордоном Национальной гвардии. Два гвардейца сопровождали губернатора — мера предосторожности на случай новой атаки.
Харри представил брошенный девушкой рюкзак. Упав рядом с ящиком, тот открылся, и его содержимое высыпалось наружу — кубики желто-серой глины с вдавленными в нее проводами.
Майор Райан мгновенно распознал угрозу. Бомба.
Увы, Мэгги услышала предостережение слишком поздно.
Хэнк чувствовал, что его душит ярость. Но стоило ему представить хозяйку рюкзака, как его гнев слегка остыл. Судя по смуглой коже, карим глазам и темным, как смоль, волосам, она явно была коренной жительницей континента. Террористка-одиночка. Как будто без этого здесь не хватает проблем.
Охваченный ужасом, он, шатаясь, подошел к зоне взрывного поражения, пытаясь понять, что там произошло. Рядом с ним майор Райан подобрал с земли каску и вернул ее себе на голову.
— Первый раз вижу такое, — произнес майор. Он еще толком не пришел в себя. — По идее, взрыв такой силы должен был отправить на тот свет половину толпы, включая нас с вами. — Он протянул руку ладонью вверх. — Вы только почувствуйте жар.
Хэнк последовал его примеру — воздух был горячий, как в доменной печи. А еще пахло серой, и от этого запаха Хэнку сделалось муторно.
У них на глазах крупный валун, оказавшийся в зоне взрыва, развалился на мелкие крошки. То же самое творилось и с поверхностью утеса: тот начал рушиться, превращаясь в камни и песок, который затем устремлялся вниз. Казалось, будто твердый гранит превратился в рыхлый песчаник, готовый в любой момент рассыпаться каменной трухой.
— Посмотрите на землю, — сказал Райан.
Хэнк уставился на взорванную скалу, раскаленную и дымящуюся после взрыва. Капли дождя падали на нее и с шипением испарялись. И все-таки он не понял, что привело майора в такое волнение. Но опять-таки, тот намного моложе его, и со зрением у него лучше.
Хэнк опустился на колени, чтобы ближе рассмотреть землю. И тогда он тоже увидел это. Сразу заметить ему помешали клочья тумана. Каменная поверхность была не сплошной, а скорее напоминала молотый перец, и она двигалась!
Частички скакали и подпрыгивали, как капли масла на раскаленной сковородке. На его глазах небольшой камешек превратился в песок, а затем и вообще в порошок. Капля дождя, упав на землю, оставила после себя кратер. Словно от камня, упавшего в пруд, от него начали расходиться круги. Хэнк покачал головой, отказываясь верить собственным глазам. В следующий момент край утеса превратился в мелкий песок. Зона взрыва расширялась, поглощая все вокруг себя.
— Она увеличивается, — понял Хэнк и оттолкнул Райана прочь.
— Вы о чем?
Ответа у Хэнка не было, хотя в нем он не сомневался.
— Что-то по-прежнему в активном состоянии. Это нечто разъедает скальную породу и распространяется дальше.
— Вы в своем уме? Как может?..
Внезапно в центре зоны взрыва раздался хлопок, и в следующий момент на несколько ярдов вверх, шипя и кашляя, вылетела мощная струя горячего пара. От жара все отпрянули назад.
Когда они наконец оказались на безопасном расстоянии, кожа Хэнка горела, словно ошпаренная, глаза слезились. Жадно хватая ртом воздух, он с трудом выдавил из себя несколько слов:
— Похоже, трещина дошла до геотермального источника… под долиной.
— О чем вы? — Райан поднял повыше воротник, прикрывая нос и рот. Дышать парами сероводорода было просто опасно.
— Что бы здесь ни происходило, оно распространяется не только вширь. — Хэнк указал на мини-гейзер. — Но также и вглубь.
Глава 3
30 мая, 15 часов 39 минут
Вашингтон, округ Колумбия
Вот и плакали его планы относительно ужина.
Хотя взрыв в Юте произошел всего час назад, Пейнтер Кроу знал, что теперь просидит в кабинете всю ночь. Подробности поступали с каждой минутой. Тем не менее полноты картины до сих пор не было: взрыв произошел в удаленной горной части штата. Все разведслужбы Вашингтона были подняты по тревоге и приведены в полную боеготовность.
В том числе и «Сигма».
Команда Пейнтера действовала как секретное подразделение УППОНИР, Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ, и состояла из тщательно отобранных солдат. Тех, чей уровень интеллектуального развития зашкаливал за все мыслимые пределы, или тех, кто проявил уникальные умственные способности в той или иной области. Пейнтер набирал и готовил их в самых разных научных областях. Пройдя такой курс подготовки, они становились оперативными агентами исследовательского подразделения Министерства обороны. Его подчиненные работали в самых разных концах света, защищая мир от возможных глобальных угроз.
Обычно такие случаи, как этот, не попадали в сферу его ответственности. Однако аномальные подробности привлекли внимание его босса, начальника Управления, генерала Грегори Меткалфа. И хотя Пейнтер был несогласен с тем, что вверенные ему ресурсы отвлекают из-за какого-то там взрыва в Юте, противоречивая информация, поступающая с места событий, а также просьба самого президента — который, между прочим, в прошлом был обязан жизнью его «Сигме» — вынудили его заняться столь щекотливым делом.
Да и разве ответишь отказом президенту Джеймсу Т. Ганту?
И Пейнтер был вынужден распрощаться со своими первоначальными планами. Прощай, барбекю в обществе подружки.
Вместо этого он теперь стоял спиной к рабочему столу и всматривался в огромные плоские мониторы, занимавшие три стены его кабинета. На них был изображен взрыв в самых разных ракурсах. Материалы поступили от Си-эн-эн, чьи журналисты вели репортаж с места события. На других мониторах виднелись зернистые видео— или фотоснимки, сделанные мобильными телефонами, этими новоявленными цифровыми глазами всего мира.
В сотый раз Кроу смотрел закольцованный репортаж Си-эн-эн. Он видел, как пожилая женщина — антрополог, доктор Маргарет Грантхем — склонилась над зеленым военным транспортировочным контейнером. Как расстегнула замки и приподняла крышку. Затем последовал какой-то шум, камера задергалась и резко переместилась в сторону. Пейнтер разглядел позади женщины убегающую фигуру, после чего последовала ослепительная вспышка.
Взяв в руки пульт, Кроу остановил запись и, прищурившись, всмотрелся в самое сердце взрыва. Ему показалось, что он разглядел внутри яркой вспышки тень женщины, этакий темный призрак на фоне слепящего огня. Он, кадр за кадром, прокрутил картинку вперед, наблюдая, как огонь постепенно поглощал эту тень, пока та не исчезла совсем.
С тяжелым сердцем Пейнтер вновь нажал на кнопку быстрой перемотки вперед. С этого момента запись сделалась хаотичной, на ней мелькали деревья, небо, бегущие люди. В конце концов оператор нашел удачную точку, с которой он счел безопасным возобновить запись. Теперь в кадре возникла дымящаяся зона взрыва. Внизу оставалась лишь горстка людей, осторожно осматривавших место трагедии. Спустя еще несколько секунд из земли к небу устремился горячий гейзер и прогнал прочь последних смельчаков.
На столе Пейнтера уже лежал первоначальный отчет, выполненный геологом «Сигмы». По его мнению, в результате взрыва выход на поверхность получил «подземный геотермальный источник».
Кроу в который раз пристально посмотрел на гейзер. Источник перестал быть подземным. Отчет геолога включал топографическую карту местности, на которой были помечены точки выхода горячих источников. Даже несмотря на сухой профессиональный жаргон отчета, Пейнтер почувствовал энтузиазм молодого геолога, испытал желание лично исследовать место рождения гейзера. Эта страсть была ему хорошо понятна.
Тем временем Национальная гвардия оцепила место происшествия. И разумеется, велись усиленные поиски загадочной фигуры, замеченной за мгновения до взрыва. Пейнтер вновь взял в руки пульт и остановил картинку с размытым силуэтом террористки, запечатленным на какие-то доли секунды.
Согласно опросам свидетелей, это была молодая женщина. Она бросила на землю рюкзак, полный взрывчатки С-4 и снабженный детонаторами, а сама убежала в лес. Национальная гвардия, местная полиция и агенты подразделения ФБР в Солт-Лейк-Сити пытались оцепить место трагедии, но горная местность, поросшая густым лесом, мешала вести поиски, тем более что террористка, видимо, хорошо знала эти места.
Но, что было еще хуже, очевидцы утверждали, что женщина эта была коренной американкой. Если это так, то дело приобретает нехорошую политическую окраску.
Пейнтер посмотрел на свое отражение в экране монитора и задумался о собственных предках. Он и сам был смешанных кровей. Индеец-пеко по отцовской линии, голубые глаза и светлую кожу Кроу унаследовал от матери-итальянки. Он редко — если не сказать, что почти никогда — воспринимал себя как коренного американца. Но если как следует приглядеться, в его внешности можно различить индейские черты: высокие скулы, черные, как смоль, волосы. Причем чем старше он становился, тем явственнее эти индейские черты проступали.
Вот и Лиза совсем недавно что-то сказала по этому поводу. Они с ней нежились все воскресенье в постели, читали газеты и не видели причин вставать. Помнится, она тогда приподнялась на локте и, склонившись над ним, провела пальцем по его лицу.
— Загар держится на тебе дольше, а морщинки стали глубже. Теперь ты все сильнее становишься похож на отца.
Сказать по правде, это были не совсем те слова, которые он хотел бы услышать, нежась в постели с молодой женщиной.
Она потянулась и потрогала единственную седую прядь у него за ухом, этакое белое перышко на фоне волос цвета воронова крыла.
— Но, может, это потому, что ты решил отрастить волосы. Вскоре тебе можно будет заплетать боевую косу.
На самом деле в его планы не входило отпускать волосы. Просто в последнюю пару месяцев у него не было возможности вырваться к парикмахеру, так как все свое время он проводил в командном штабе «Сигмы». Этот тайный штаб был запрятан глубоко под Смитсоновским институтом на Эспланаде, занимая бывшее бомбоубежище времен Второй мировой войны. Место это было выбрано специально. С одной стороны, отсюда рукой подать до коридоров власти. С другой стороны — Смитсоновский институт располагал необходимыми исследовательскими мощностями.
Именно здесь Пейнтер проводил почти все свои дни. В последнее время его единственным окном в мир были три огромных монитора в служебном кабинете.
Кроу отвернулся и вновь подошел к столу, думая о том, каковы будут последствия, если подтвердится, что виновница взрыва — женщина индейских кровей. Пейнтер редко задумывался о своих индейских корнях, тем более что его детство и юность прошли в бесчисленной череде приемных семей. Его мать после семи лет брака и рождения сына, будучи в приступе депрессии, насмерть заколола отца. Пейнтер какое-то время поддерживал связь с родственниками по отцовской линии. Но после семейной трагедии и хаотичного воспитания, полученного в приемных семьях, он предпочитал воспринимать себя как американца европейского происхождения, а про индейскую кровь почти не вспоминал.
Его размышления прервал стук в открытую дверь кабинета. Пейнтер поднял глаза. В дверном проеме стоял Рональд Чин, эксперт-геолог.
— Я подумал, вам это будет интересно.
Пейнтер жестом велел ему пройти внутрь. Интересно, пригнет он голову или нет? Ростом Чин был почти шесть футов и казался бы еще выше, если бы не брил голову наголо. На нем был серый лабораторный комбинезон, застегнутый лишь наполовину, отчего была видна надетая под ним армейская футболка.
— Что это? — спросил Пейнтер.
— Я тут просматривал отчеты и наткнулся на нечто такое, что показалось мне важным. — Чин положил папку на стол. — Это показания национального гвардейца, майора Эшли Райана. Большая часть вопросов касается личности террористки, а также событий, предшествовавших взрыву. Но, похоже, майора Райана куда больше взволновал сам взрыв.
Пейнтер выпрямился и потянулся за папкой.
— Посмотрите восемнадцатую страницу. Я специально выделил нужные места маркером.
Пейнтер открыл отчет, перелистал и начал читать выделенные желтым цветом абзацы. Там было всего несколько реплик, но последнее заявление майора заставило его кровь похолодеть.
— Земля как будто растворялась, — прочел он вслух показания майора.
Чин стоял, заложив руки за спину по другую сторону стола.
— Этот взрыв мне показался странным с самого начала. И я проконсультировался с нашим взрывником. Он пришел к такому же самому выводу. Для взрыва, способного пробить скальную породу и дать выход на поверхность геотермальным водам, его радиус должен быть в десять раз больше.
— Все верно, — перебил его из коридора чей-то недовольный голос. — По идее, должно было рвануть гораздо сильнее.
Пейнтер обернулся. Похоже, их новый эксперт по бомбам пришел поддержать мнение своего коллеги. Взрывник стоял, прислонившись к косяку двери. Он был как минимум на фут выше Чина и на добрых сорок фунтов тяжелее — этакая гора мышц. Темные волосы были коротко стрижены, однако зачесаны назад и приглажены при помощи геля. Одет он был в такой же лабораторный комбинезон, что и Чин, но, судя по голой груди, под комбинезоном у него ничего не было.
Зато в правой руке у него была пригоршня глины.
Пейнтер нахмурился.
— Ковальски, это взрывчатка С-4 из нашего сейфа?
Взрывник пожал плечами и сделал виноватое лицо.
— Я подумал, что неплохо бы провести эксперимент.
Пейнтеру сделалось слегка не по себе. Джо Ковальски, бывший моряк, был принят в «Сигму» несколько лет назад. В отличие от других членов команды, он скорее пришел сюда сам, нежели получил приглашение. Сначала он служил в качестве мускульной силы, но затем Пейнтер решил, что парень не так прост и под внешностью громилы у него скрывается острый ум.
По крайней мере, он на это надеялся.
После того как Ковальски пришел в «Сигму», Пейнтер досконально изучил его личное дело — хотя бы с тем, чтобы верно оценить таланты нового сотрудника, — и в конечном итоге отправил учиться на взрывника. У Ковальски явно имелись к этому склонности.
И вот теперь Кроу пожалел об этом решении.
— Я не думаю, что нам понадобятся эксперименты, — он похлопал папкой о стол. — Вы ознакомились с отчетом с места событий?
— Я его просмотрел.
— И что вы скажете?
— Это однозначно не С-4, — Ковальски поднял руку с взрывчаткой и сжал кулак. — Причиной взрыва было что-то другое.
— Какие будут соображения?
— Никаких, пока не будет исследовано место взрыва. Необходимо собрать кое-какие образцы. А так — не могу сказать ничего конкретного.
Нет, все же Ковальски нужно воздать должное. Его оценка событий была в целом верна.
— Кто-то наверняка знает правду. — Пейнтер откинулся на спинку стула и посмотрел на экран, на котором застыло изображение террористки. — При условии, что мы ее найдем.
12 часов 22 минуты
Горный район, штат Юта
Каи спряталась среди зарослей горной ивы рядом с холодной речкой. Опустившись на колени, она набрала пригоршню прозрачной воды и жадно выпила. Ей было все равно, каких желудочно-кишечных паразитов она может при этом подцепить. Тем более что здешние реки — результат таяния горного снега. Мучимая жаждой, она могла наплевать на возможные последствия.
Утолив, пусть и не сполна, жажду, Каи зарылась лицом в холодные, влажные ладони. Холод помог ей привести в порядок мысли.
И все же, стоило ей всякий раз закрыть глаза, как перед мысленным взором всплывала одна и та же картина. Вот она выскакивает из пещеры, вот оглядывается назад, а в следующий миг все вокруг озаряет слепящая вспышка и грохочет гром. Затем за ее спиной раздаются истошные крики, и она со всех ног бежит в лес.
Почему я уронила рюкзак?
Джон Хокс утверждал, что С-4 — вещь безопасная. Он сказал, что в нее можно выстрелить, и ничего не будет. Что же случилось не так?
Мучимая страхом, Каи пришла лишь к одному пугающему выводу. Неужели кто-то из их группировки заметил, как она выскочила из пещеры, и позвонил тем, кто активировал детонаторы?
Но зачем это было делать, когда вокруг было столько людей? А ведь ее заверили, что люди не пострадают…
Времени на размышления у нее не было. Прошедшие два часа Каи со всех ног летела через лес, как горная лань, стараясь не выбегать на открытые пространства. Один раз она уже заметила вертолет — он прострекотал мимо горного хребта. И хотя это, скорее всего, был вертолет журналистов, а не полицейская винтокрылая машина, Каи предпочла забиться в лесную чащу.
В оставшиеся светлые часы она пыталась поддерживать расстояние между собой и преследователями. Она не сомневалась, что ее будут искать, и даже представила свой фотопортрет на телеэкранах всей страны. Каи отнюдь не тешила себя иллюзиями. Вскоре все узнают, кто она такая.
А все эти камеры. Кто-то наверняка успел ее сфотографировать. Так что ее поимка — лишь вопрос времени… Черт, ей срочно нужна помощь. Но кому она может довериться?
16 часов 35 минут
Вашингтон, округ Колумбия
— Директор, кажется, мы кое-что засекли.
— Показывайте, — сказал Пейнтер, заходя в полутемную комнату, освещенную лишь экранами компьютерных мониторов и датчиков.
Центр спутниковой связи всегда напоминал ему командный пункт атомной подлодки, где свет всегда приглушен в целях лучшего ночного видения. И как и командный пункт подлодки, это был своего рода нервный узел команды его подчиненных. Любая информация поступала сюда и выходила отсюда через связанные между собой сети самых разных разведслужб, как национальных, так и зарубежных.
И главный паук этой паутины стоял сейчас перед мониторами и даже помахал ему, приглашая подойти ближе. Вернее, помахала. Кэтрин Брайант возглавляла разведподразделение «Сигмы» и была вторым после Пейнтера руководящим лицом. Тонкий игрок в мире местных политических игр, здесь, в Вашингтоне, она была его глазами и ушами. И как любой другой хороший паук, Кэт зорко следила за состоянием паутины, стараясь опутать своими нитями весь мир. Но самым ценным ее даром была способность тонко чувствовать вибрацию нитей, отфильтровывать помехи и выдавать на-гора результаты.
Как и сейчас.
Кэт заманила его сюда вниз обещанием реального прорыва.
— Дайте мне секунду, и я выведу на экраны информацию из Солт-Лейк-Сити, — сказала она.
Говоря эти слова, Кэт слегка поморщилась и, положив одну руку на живот, другой забегала по клавиатуре. На восьмом месяце беременности она стала просто огромной, однако отказывалась уходить в декретный отпуск. Единственной уступкой ее нынешнему состоянию был отказ от облегающей формы. Строгий служебный костюм сменило более свободное платье, поверх которого Кэт носила форменный китель. А еще она перестала убирать каштановые локоны в хвост, и они теперь свободно падали ей на плечи.
— Может, ты все-таки сядешь? — сказал Кроу и пододвинул к монитору стул.
— Я просидела здесь весь день. Ребенок с самого обеда отбивает чечетку по моему мочевому пузырю. — Кэт жестом предложила Пейнтеру подойти ближе. — Директор, вам нужно это увидеть. С самого начала расследования я мониторила местные новостные программы в Солт-Лейк-Сити. Мне не составило труда влезть на их серверы и заглядывать им через плечо, когда они готовили очередные выпуски новостей.
— Но зачем?
— Потому что я решила, что спрятать мобильник проще простого.
Пейнтер вопросительно посмотрел на нее. Кэт сочла нужным пояснить:
— Судя по количеству людей, ставших очевидцами взрыва, нетрудно предположить, что кто-нибудь наверняка успел заснять террористку. Тогда почему этих кадров до сих пор нет в эфире?
— Наверно, потому, что народ запаниковал.
— После взрыва — да. Но не до него. Если предположить, что такой снимок все-таки был сделан, то почему его до сих пор не передали в полицию? Я хорошенько прошлась по этой версии. Все-таки жадность — великий двигатель.
— Ты считаешь, что кто-то нарочно утаил снимок террориста, чтобы заработать несколько лишних баксов?
— Ну, мне пришлось оттолкнуться от этого предположения. В разразившемся хаосе спрятать телефон не так уж и трудно. Или отослать кадры по электронной почте, или даже стереть. Я на всякий случай решила прошерстить все сегодняшние новостные программы в Солт-Лейк-Сити и откопала файл в компьютере местного филиала Эн-би-си, озаглавленный «Новые кадры взрыва в Юте».
С этими словами Кэт нажала на клавиши, и на экране возникло видео — еще одна версия десяток раз просмотренных ею событий. С той разницей, что на сей раз террористка была хорошо видна. Вот она, с рюкзаком в руках, выпрыгивает из пещеры. И хотя двигалась женщина быстро, на какую-то долю секунды она повернулась к камере лицом.
Кэт тотчас нажала на кнопку «стоп» и остановила картинку. Изображение было зернистым, но в том, что перед ними коренная американка, сомневаться не приходилось, как, впрочем, утверждали все очевидцы взрыва.
Пейнтер наклонился ниже. От волнения сердце у него было готово выскочить из груди.
— Можешь увеличить?
— Разрешение отвратительное. Мне нужно около минуты, чтобы сделать его резче. — Пальцы Кэт вновь забегали по клавиатуре. — Думаю, мы должны опередить выход этих кадров в эфир. Начало программы запланировано на шесть вечера по местному времени. Я также прочла сопровождающий эти кадры текст. Он крайне враждебный. События представлены в нем как начало возможных беспорядков среди коренных американцев. В том же самом файле у них были размещены архивные кадры из Вундед-Ни.
Пейнтер с трудом сдержал стон. В 1973 году движение американских индейцев устроило в деевне Вундед-Ни, в Южной Дакоте, кровавую резню агентов ФБР. Завязалась перестрелка. Два человека погибли, многие получили огнестрельные ранения. Потребовались десятилетия, чтобы напряжение между местными племенами и правительством наконец пошло на убыль.
— Ну вот, — сказала Кэт. — Сосем другое дело.
Картинка на экране появилась вновь, в тысячу раз четче. Кэт поводила компьютерной мышкой, и лицо девушки заняло весь экран. Четкость изображения поражала. Были хорошо видны и широко раскрытые, полные ужаса глаза, и полуоткрытые губы, как будто она задыхалась, и темные волосы, развевающиеся во все стороны. И конечно же, типично индейские черты лица.
— А она хорошенькая, — заметила Кэт. — И кто-то наверняка ее знает. Думаю, ее имя будет известно уже в самое ближайшее время.
Но Пейнтер ее почти не слышал. Его взгляд был прикован к экрану. Поле его зрения сузилось лишь до этого лица на мониторе компьютера.
Кэт как будто почувствовала, что что-то не так, и повернулась к нему.
— Директор Кроу?
Не успел он ответить, как в кармане зазвонил мобильник. Пейнтер тут же его вытащил. Это был его личный телефон, работавший на незашифрованной частоте.
Наверно, это Лиза, хочет уточнить про барбекю. Он приложил телефон к уху, надеясь услышать ее голос.
Увы, это была не Лиза. Голос в трубке быстро проговорил:
— Дядя Кроу, мне нужна твоя помощь.
От неожиданности Пейнтер утратил дар речи.
— Я попала в беду. В страшную беду. Я не знаю…
Затем голос пропал, зато на заднем фоне послышался звериный рык, а вслед за ним полный ужаса вопль.
Пейнтер крепко сжал телефон.
— Каи!
Ответом ему стало молчание.
Глава 4
30 мая, 14 часов 50 минут
Горный район, штат Юта
Каи попятилась прочь от собаки.
Вся в грязи, мокрая и грязная, та производила впечатление дикой, если не бешеной. Зубастая пасть злобно оскалена. Глухо зарычав, пес подошел к ней, низко опустив голову и задрав хвост, готовый в любой миг в прыжке вцепиться ей в горло.
Окрик за ее спиной заставил ее вздрогнуть.
— Довольно, Кауч, сидеть!
Каи обернулась и увидела высокого мужчину в стетсоновской шляпе. Сидя верхом на гнедой лошади, он продирался сквозь заросли. Лошадь под ним двигалась с легкостью и изяществом, неслышно ступая по горному склону.
Каи прижалась спиной к дереву, готовая в любой момент броситься наутек. Она была уверена, что это шериф. Более того, могла поклясться, что разглядела его бляху, но стоило ему подъехать ближе, как оказалось, что это не бляха, а висящий на шее компас, который незнакомец поспешил запихнуть под рубашку.
— Да, барышня, пришлось нам за тобой побегать, — бросил ей мужчина. Из-за низко надвинутой шляпы его лица почти не было видно. — Но нет того следа, который бы не взял Кауч.
В ответ на комплимент пес завилял хвостом, но умных карих глаз от нее не отвел. Более того, негромко зарычал.
Незнакомец выскользнул из седла и легко соскочил на землю. Погладил пса, чтобы тот успокоился, затем шагнул к ней.
— Не обижайся на него. Он все еще напуган взрывом и потому видит в любом врага.
Каи не знала, как ей воспринимать его слова. Ясно лишь одно — он не из полиции и не из Национальной гвардии. Может, грабитель? Она посмотрела на кобуру на его правом бедре. Интересно, пистолет предназначен для нее или это просто мера предосторожности против лесной живности, такой, как медведи и дикие кошки?
Наконец незнакомец шагнул из тени, снял шляпу и вытер носовым платком лоб. Каи тотчас узнала темные с проседью волосы, завязанные в конский хвост, и индейские черты лица, которые ни с чем не спутаешь. От волнения у нее закружилась голова. Она видела этого человека в горной пещере всего пару часов назад!
— Профессор Канош… — Имя сорвалось с ее губ само и прозвучало то ли с упреком, то ли с радостью.
Мужчина удивленно выгнул бровь, а потом протянул ей руку.
— Думаю, можно обойтись Хэнком, — сказал он после небольшой паузы.
Каи не приняла его руки. Она все еще помнила, что о нем рассказывал Джон Хокс. Мол, Канош — это индейский дядя Том. Предатель своего народа, который наверняка сотрудничает с правительством и при первом же случае выдаст ее властям.
Канош опустил руку и встал, упершись кулаками в бока. Пальцы левой руки касались кобуры на его бедре.
— И что мне теперь с вами делать, юная леди? Вы навлекли на себя неприятности размером с эту скалу. Вся полиция по эту сторону Скалистых гор сейчас ведет ваши поиски. Прогремевший взрыв…
Довольно, она отказывается это слушать!
— Я тут ни при чем! — выкрикнула она, громко и сердито. Ей срочно требовалось выплеснуть накопившую внутри злость. — Я даже не знаю, что там случилось!
— Вполне возможно, но во время этого взрыва кое-кто погиб. Близкий мне человек. И теперь полиция ищет того, на кого можно возложить за это вину.
Каи в упор посмотрела на него. В уголках его глаз залегли печальные морщины. Он не лгал.
Кипевшая в ней злость тотчас пошла на убыль. Ее худшие страхи оправдались. Каи зарылась лицом в ладони, вспомнив все: и вспышку, и грохот.
Не в силах стоять на ногах, она опустилась на землю и сжалась в комок рядом с толстым стволом какого-то дерева. По ее вине только что погиб человек.
К глазам тотчас подступили слезы. Рыдания, которые она пыталась сдерживать все это время, прорвались наружу. Каи беззвучно расплакалась.
— Мы не хотели никого убивать, — прошептала она, но слова эти показались бессмысленными даже ей самой.
На нее упала тень. Это профессор Канош опустился рядом с ней на колени и, обняв ее за плечи, привлек к себе. Она же не нашла в себе сил сопротивляться.
— Легко могу представить себе, что вы планировали совершить при помощи рюкзака, полного взрывчатки, — негромко произнес он. — Но ты была права. Этот взрыв — не твоя вина. Ты здесь ни при чем.
Его утешение было ей неприятно. В свое время отец учил ее отличать добро от зла, внушал, как это важно, уметь взять на себя ответственность. Большую часть ее жизни они провели вдвоем, Каи и ее отец. Отец работал на двух работах, чтобы у них на столе всегда была еда, а над головой — крыша. Она тоже вносила свой посильный вклад, присматривая по вечерам за чужими детьми. Они с отцом заботились друг о друге, как только могли.
Каи не собиралась обманывать себя. Нарочно или случайно, но из-за нее сегодня погиб человек.
— Я не знаю, что там произошло, — продолжал Канош, его голос был полон участия и заботы. — Но могу сказать одно: взрывчатка в твоем рюкзаке не имеет к этому никакого отношения. Думаю, все дело в самом черепе. Или же в том, что было внутри его.
Какая-то часть ее сознания зацепилась за эти слова, как утопающий хватается за соломинку. И все же Каи, охваченной чувством вины и раскаяния, было страшно поверить в то, что он ей говорил.
Как будто почувствовав ее внутреннее сопротивление, Хэнк счел нужным добавить:
— Прежде чем прибыть сюда, я прочел отчеты. Прочел про слухи, окружавшие пещеру, про древние предания, передававшиеся старейшинами племени из поколения в поколение. Согласно этим преданиям, на погребальной пещере лежало проклятие, и любой, кто нарушит ее границы, навлечет на нее, а может, и на весь мир, разрушение. — Профессор печально вздохнул. — Возможно, кое-кому следовало к этому прислушаться. Судя по тому, что я узнал, изучая прошлое моего народа, во многих таких преданиях всегда имеется зерно истины.
Его теплые руки и полные участия слова помогли ей успокоиться. И хотя слезы продолжали бежать по ее щекам, Каи нашла в себе силы приподнять голову и посмотреть ему в глаза.
— То есть взрывчатка в моем рюкзаке совсем ни при чем? Взрыв прогремел не из-за меня?
— Нет. Все было гораздо страшнее. Именно поэтому я и отправился на твои поиски. Чтобы тебя защитить.
Каи выпрямила спину и высвободилась из его рук. Он наверняка прочел в ее глазах недоверие.
— Тот взрыв помог взорваться бочке с порохом, что давно уже ожидала своего часа на вершине горы. Когда я потихоньку скрылся с места происшествия, активисты, которые уже собрались там, начинали задирать Национальную гвардию. Обе стороны обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Но и те, и другие уверены в одном.
Каи сглотнула комок в горле, догадываясь, что это такое.
— Они думают, что во всем виновата я.
— Да. И все они тебя ищут. А поскольку там царит жуткая неразбериха, то смею предположить, что сначала они будут стрелять и лишь потом разбираться, кто прав, а кто виноват.
Каи передернулась. Ей стало по-настоящему страшно.
— И что мне теперь делать?
— Во-первых, ты должна честно рассказать мне, что произошло. Все, от начала и до конца. Ничего не утаивая. Правда порой бывает самым надежным щитом.
Она не знала, с чего ей начать. Более того, она не была уверена, что знает всю правду. Но рука профессора нашла ее руку и пожала, вселяя в нее уверенность. И Каи ее обрела, обрела благодаря железной крепости его пальцев, которые тотчас напомнили ей мозолистые руки отца.
Поначалу она заговорила с неохотой. Но вскоре на одном дыхании выложила все — одновременно и чистосердечное, и вынужденное признание. Впрочем, в глубине души Каи знала, что ей нужно сбросить с себя этот груз, пусть частично, переложить его на чьи-то плечи.
15 часов 08 минут
Хэнк не только слушал рассказ девушки, но и исподволь наблюдал за ней. Вопросы он свел к минимуму, тем более что интонация ее голоса порой была красноречивее фактов. Он видел страх в этих янтарных глазах. Она говорила, и вскоре ему уже как на ладони были видны и загнанная глубоко внутрь обида на весь мир, и одиночество после смерти отца, и желание переложить вину на кого-то еще, как-то обосновать бессмысленное убийство. Потерянная и напуганная, в лице военизированной группировки «Волки» она обрела новый дом, новое племя, новые родственные души.
Читать бесплатно другие книги:
