Аватары Шамбалы. Блаватская, Рерихи и другие авторы о тайнах гималайского братства Ковалева Наталия

Интерес к духовной культуре народов Востока, к природным, культурно-духовным и этнопсихологическим феноменам самого загадочного и неизученного региона мира – тибетского высокогорья – побудил Рерихов к организации научной экспедиции по странам Центральной Азии. Экспедицию финансировали государственные и частные учреждения США, заинтересованные в результатах предпринимаемых ею научных исследований. В 1924 году семья Рерихов совершает научную экспедицию в Тибет, а с 1925 по 1928 год – в Центральную Азию, с заездом в 1926 году в Россию. Исследовательская программа экспедиции была предельно насыщенной и разнообразной: от историко-культурных, этнографических, лингвистических исследований до приобретений старинных предметов искусства, коллекции которых пополнили организованный Рерихами в США музей, от ботаники и зоологии – до медицины и географии, до знакомства с местным фольклором и особенностями современного искусства народов Востока. Одной из задач экспедиции было изучение следов Великого переселения народов. В этом историческом событии прошлого художник надеялся найти истоки духовной культуры славянства и русской нации. Идея арийского происхождения праславянских племен высказывалась многими историками и востоковедами, включая и современников Рериха. Взгляды одного из них – востоковеда В. Голубева – оказались особенно созвучными в этом отношении догадкам и предположениям художника.

Проведенная во время этой экспедиции исследовательская работа имела огромное, поистине мировое культурно-историческое значение. Материалов, собранных экспедицией, оказалось столько, что на их основе Рерихами был основан в Гималаях научно-исследовательский институт «Урусвати», имевший сотрудничество с учеными всего мира.

В ходе научных исследований семья Рерихов смогла найти ответы на многие вопросы своего времени – и не только своего. Уникальное, связанное с риском для жизни путешествие по Гималаям привело бесстрашных исследователей туда, куда не ступала нога ни одного другого человека нашего столетия. Во время путешествий по Тибету и Индии Рерихи побывали в Шамбале. Они увидели легендарную Обитель воочию, своими собственными глазами. Они узнали очень многое и о прошлом нашей планеты, и о ее будущем. Часть этих удивительных знаний была передана нам в учении Агни Йоги…

Но недаром на Востоке само понятие «пути в Шамбалу» означает не просто путешествие к некой географической точке планеты, а процесс духовного восхождения человека. Путь в Шамбалу – это значит путь к высшему Знанию, Посвящению и духовной самореализации, путь к Учителю, без которого никакое Посвящение невозможно. И этот путь в сознании подвижников Востока всегда был связан с трудностями, испытаниями и опасностями. У Рерихов же этот духовный путь, начатый ими еще в юности, совпал, кроме того, и с буквальным, земным путешествием в Шамбалу. Ведь в ходе своей долгой экспедиции по странам Востока они действительно побывали в легендарной Обители.

И этот путь оказался вдвойне сложнее. Он поневоле стал «проверкой на прочность» всех качеств духа отважных путешественников.

В ледяном плену

Путь экспедиции пролегал по труднопроходимым горным районам Тибета. Путешествие осуществлялось в крайне сложных природных условиях. Члены экспедиции продвигались по маршруту верхом на лошадях. Снаряжение и припасы несли на своих спинах лошади, мулы и верблюды – целый караван вьючных животных. Здоровье Е.И. Рерих тогда, во время прохождения Огненного Опыта, было сильно ослаблено. Кроме того, она никогда в жизни не ездила верхом. Но в первый же день путешествия Елена Ивановна садится в седло – и не слезает с коня до конца экспедиции, хотя первоначально предполагалось, что она поедет в паланкине. Экспедиция преодолевала на своем пути опаснейшие перевалы и узкие горные тропы над пропастями. Копыта лошадей скользили по обледенелым камням. Один неверный шаг коня – и всадник, не успев выскочить из седла, упадет вместе с конем на дно пропасти. Ураганные ветры на высотах сбивали с ног, белое сияние снегов под ярким горным солнцем ослепляло, вызывая знакомое альпинистам явление – снежную слепоту. Суровые, полные опасностей условия высокогорного Тибета могли выдержать далеко не все даже очень опытные и отважные путешественники.

Тем временем активизировали свою деятельность тайные враги Рерихов, следующие за их караваном буквально по пятам. Внешне все определялось политическими причинами: Тибет в то время являлся частью колониальных владений Англии. Под напором национально-освободительного движения в странах Востока британское правительство всерьез опасалось за свое положение на завоеванных им землях. Английским властям всюду мерещились враги, каждого иностранца, оказавшегося на территории подвластных им стран, они подозревали в шпионаже в пользу враждебных держав. Зная о прогрессивных, демократических политических убеждениях русского художника и его семьи, англичане опасались его влияния в Тибете. Более того – они подозревали Рериха в шпионаже в пользу советской разведки. Английская разведка приняла решение не допустить продвижения экспедиции Рериха во внутренние районы Тибета, более того – сделать ее пребывание в Тибете невыносимым, заставить членов экспедиции повернуть назад, а если удастся – и вообще уничтожить ее руками невежественных и послушных англичанам тибетских властей. Разумеется, расправиться с экспедицией всемирно известного художника открыто англичане не могли – это вызвало бы международный скандал. В борьбе против экспедиции Рериха «Интеллидженс сервис» прибегает к очередному маневру. Резидент секретной службы Ее Величества полковник Бейли разрабатывает целую операцию для того, чтобы задержать Рерихов в самый неблагоприятный период суровой тибетской зимы на высокогорном плато, в самом опасном месте их маршрута. Послушные колониальному правительству таможенные службы Тибета беспрекословно выполнили секретные приказания англичан. Экспедиция была остановлена таможенными службами, хотя все документы, визы и паспорта были оформлены абсолютно правильно. Членам экспедиции было запрещено передвигаться куда бы то ни было до получения от лхасских властей разрешения на въезд во внутренние районы Тибета. Официально Рерихам объявили, что требуемое разрешение придет через 14 дней. Но вместо двух недель члены экспедиции провели на высокогорном плато долгих четыре месяца – самое суровое время тибетской зимы.

Расчет британской разведки был точен: остановка экспедиции в таких условиях была равносильна попытке уничтожения ее участников. Находящееся на большой высоте, открытое всем ветрам и морозам Тибетское нагорье, на котором была остановлена экспедиция, менее всего подходило для зимовки. Ни оснащение – легкие летние палатки, ни запасы продовольствия и топлива, имевшиеся у путешественников, не были рассчитаны на зимовку в поистине невыносимых по своей суровости высокогорных условиях. Тем не менее отступать с плато и передвигаться куда бы то ни было членам экспедиции запретили. У них отобрали оружие, лагерь путешественников постоянно охранял конвой. И люди должны были находиться в летних палатках при температуре от минус тридцати до минус сорока градусов по Цельсию, при ураганных ветрах и снежных заносах! Это был поистине ледяной ад. Лаконичное описание всех нечеловеческих трудностей и мучений, выпавших на долю участников экспедиции, содержится в книге «По тропам Срединной Азии», написанной старшим сыном Н.К. и Е.И. Рерихов – Юрием Николаевичем Рерихом, востоковедом с мировым именем. Как вспоминал Ю.Н. Рерих, находиться в палатках при температуре минус тридцать более получаса было невозможно – все тело застывает, и малейшее движение причиняет мучительную боль. Развести огонь, чтобы погреться, нельзя: топлива у путешественников в обрез, его едва хватает для приготовления еды. В сложнейших, суровых условиях высокогорья экспедиция испытывает острый недостаток самого необходимого: медикаментов и продуктов. Быстро кончаются корма для караванных животных. Местное население в таких суровых условиях очень немногочисленно, и его запасов не хватает, чтобы продать путешественникам необходимое количество продовольствия, топлива и кормов. Даже то продовольствие, которое тибетцы соглашаются продать членам экспедиции, по качеству просто ужасно. Ни за какие деньги в этих краях невозможно в разгар зимы купить хорошие, неиспорченные продукты: местные жители, сами полуголодные, могут предложить членам экспедиции лишь наполовину гнилую муку, прогорклое ячье масло, полугнилой ячмень и хлеб, затвердевший, как камень.

Запертый в ледяной ловушке, на глазах путешественников погибает караван, от бескормицы и лютого холода умирают один за другим верблюды, мулы и лошади. Перед смертью несчастные животные подходят к палаткам, словно умоляя людей, которым они служили верой и правдой, спасти их, голодных и замерзающих, от смерти, вывести из этого ледяного ада. Животные стоят так перед палатками, будто прощаясь. И эта сцена терзает сердца путешественников сильнее самого страшного холода и голода. А утром, выходя из палаток, люди находят рядом с ними трупы павших животных. И ничего нельзя сделать для спасения каравана! Тибетские власти не только не могут обеспечить арестованную ими экспедицию – за ее же деньги! – продовольствием и кормами для животных, они не разрешают путешественникам даже продать или подарить обреченных на голодную смерть верблюдов и лошадей идущим соседними путями караванам. Не положено!.. Стаи одичавших собак днем и ночью бродят, как шакалы, вокруг лагеря экспедиции, обгладывают трупы павших животных, иногда нападают и на людей. По ночам из-за воя и лая собак измученные люди не могут уснуть.

Ложась спать, Рерихи и их спутники снимают только верхние сапоги и верхние шубы. В шубах и шапках они залезают в спальные мешки, накрываясь поверх еще несколькими меховыми одеялами. Верхнее одеяло за ночь превращается в твердый обледенелый покров, который трудно стянуть без посторонней помощи, вылезая из мешка. До восхода солнца встать вообще невозможно: смертоносный холод горных высот способен убить все живое своим ледяным дыханием. А когда люди встают, процесс надевания верхних шуб и сапог превращается в мучительную, болезненную процедуру: застывшие за ночь руки и ноги немеют, отказываются повиноваться…

В начале ноября лучи солнца еще согревали высокогорное плато. В такие дни перепады температур составляли от минус двадцати пяти перед рассветом до плюс десяти в полдень. Из-за резких перепадов температур люди плохо себя чувствовали, болели. Между тем медикаменты в аптечке экспедиционного врача катастрофически таяли, не хватало самого необходимого. Письма и телеграммы путешественников о бедственном положении экспедиции, адресованные в посольства разных стран (не говоря уже о тибетском правительстве), или не имели ответа, или возвращались назад под предлогом, что горные перевалы закрыты снегами и посыльным не удается добраться до пункта назначения. А зима была в самом разгаре. Наступили самые страшные холода. Однажды в ноябре температура опустилась до минус 55 градусов по Цельсию. В этот день в аптечке врача застыл и превратился в лед коньяк во фляге. Не выдержав небывало низких температур, сломались часы и некоторые инструменты и приборы: металл в пружинах часов рассыпался. Металл не выдерживал… а люди – выдержали! Но жертв в таких условиях не могло не быть: за ту зимовку умерло четверо монголов, спутников Рерихов по экспедиции. Умирают, не выдержав необычайно суровой зимы, и местные жители – тибетцы, несмотря на попытки экспедиционного врача помочь им. Но что может сделать врач? Достаточно при температуре в минус сорок глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы получить диагноз – пневмония. А на таких высотах этот диагноз подобен смертному приговору. Чтобы вылечить больного, его надо переместить на меньшие высоты, иначе организм не справится с болезнью.

О монгольских членах экспедиции Ю.Н. Рерих писал в своей книге: «Несмотря на эти трудности, наши монголы выказали прекрасный дух и не жаловались. Людям приходилось проводить большую часть дня в холодной палатке. Чтобы согреться, они должны были бродить вокруг лагеря и при этом непрерывно читали молитвы. Было жалко видеть эти тихие фигуры, медленно двигающиеся вокруг. Их лица были изможденными, с неестественно обострившимися чертами; ввалившиеся глаза приобрели специфический вид, который присущ людям, находящимся при смерти.

В результате несоответствующего питания цинга стала почти повальной среди наших местных спутников, а в конце срока задержания экспедиции появилась и среди европейского персонала. (…) Несколько монголов страдали от ослабления сердечной деятельности, их руки и ноги сильно опухли. Они едва могли двигаться, и их состояние создавало серьезные причины для беспокойства»[416].

Из-за труднейших высокогорных условий, разреженности воздуха, резких перепадов дневной и ночной температур, холода и голода в лагере путешественников случалось иногда по несколько сердечных приступов в день. В этом снежном аду можно было сойти с ума, удариться в панику. Но паника – это смерть. Это хорошо понимали спутники Рерихов по экспедиции. Сами Рерихи во время этой страшной зимовки ежедневно, ежечасно показывали окружающим пример мужества и твердости духа. Членов экспедиции не могла не поражать несломимая стойкость не только Николая Рериха и его совсем еще молодого сына, но и жены художника – красивой, утонченной женщины, весь облик которой свидетельствовал о высоком происхождении. Рожденная в аристократической среде, с детства приученная к дворянской роскоши, – как может она выносить такие адские условия? Другая бы на ее месте, наверное, кинулась на шею мужу и стала бы просить его бросить лагерь экспедиции, бежать отсюда любой ценой… Другая, но только не Елена Рерих! Наследница воинской славы своих предков, правнучка знаменитого полководца М.И. Кутузова, Елена Рерих не привыкла сдаваться и отступать перед трудностями. В самый лютый мороз, выходя из палатки, чтобы согреться ходьбой, как и остальные члены экспедиции, она не жалуется, не ужасается. Она улыбается голодным и замерзшим, как и она сама, путникам, подбадривает, вселяет надежду. Она сама следит за караванным хозяйством экспедиции. Ухаживает за больными людьми, вместе с мужем заботится обо всех текущих проблемах путешественников. Ее улыбка – как луч солнца в этом страшном царстве холодов и метелей. И люди распрямляют плечи, встретив эту улыбку, это потрясающее мужество – мужество в женском обличии. А у самой Елены Ивановны в это время пульс достигает 145 ударов в минуту, и экспедиционный врач в ужасе говорит: «Это же пульс птицы!»

Но не бывает вечных испытаний. Проходят почти пять месяцев мучительного заключения – и теплые ветры приносят весну в царство вечных снегов, на высокогорное плато Тибетского нагорья. Расчеты сил зла провалились: экспедиция выжила! Караван погиб почти полностью, но люди остались живы – и продолжили свой путь по намеченному маршруту, не пожелав повернуть назад. Тибетские власти так и не дали разрешения на продвижение экспедиции по намеченному маршруту, но телеграммы Рерихов о преступном обращении местных властей с мирной научно-исследовательской экспедицией все же были доставлены в несколько зарубежных посольств. Информацию о положении экспедиции получило и американское правительство, под флагом которого экспедиция осуществлялась. Все это вызвало общественный резонанс во всем мире, англичане не могли более давить на тибетские власти, не опасаясь, что мировой общественности станут известны подлинные виновники незаконного ареста экспедиции, приведшего к гибели каравана и нескольких ее участников из-за ужасающих условий вынужденной зимовки.

Немало опасностей поджидало отважных путешественников и дальше на их пути. Им угрожали банды местных грабителей и вооруженные отряды непонятного происхождения, маскирующиеся под местных разбойников. Не дремала и британская разведка, так не желавшая допустить Рерихов во Внутренний Тибет. Нередко между охранным отрядом экспедиции и нападавшими завязывались перестрелки. Во время одной из таких перестрелок Рерихи узнали среди нападавших шофера британского резидента в Тибете Джона Вуда. Впрочем, нападения на экспедицию не достигли своей цели – ее охрана действовала отважно и умело, несмотря на малочисленность. А ее начальником был старший сын Рерихов, которому в то время был всего 21 год. Однако охрана экспедиции была отнюдь не единственной обязанностью Юрия Николаевича. Без старшего сына Рерихов экспедиция вообще вряд ли могла бы осуществиться, так как именно Юрий Рерих был ее главным и бессменным переводчиком, говорящим на всех языках Востока, в том числе и на многих диалектах. Как вспоминают исследователи жизни и творчества Ю.Н. Рериха, уже тогда, в 21 год, Юрий Николаевич был переводчиком, лингвистом, филологом высочайшего класса. Блестящее знание сложнейших языков Востока, которым обладал молодой человек, открывало Рерихам дорогу к сердцам местных жителей, к уникальным древнейшим библиотекам старинных тибетских храмов…

Были ли Рерихи в Шамбале?

Несмотря на все трудности и опасности, вопреки всему экспедиция достигла своей цели. За время ее работы был собран уникальный научный материал, получивший высочайшую оценку мировой науки. Художественная коллекция Рерихов пополнилась великолепными экспонатами древнего и современного тибетского искусства. Ценнейшие, имеющие огромное практическое значение научные данные были получены находящимися в составе экспедиции американскими ботаниками и специалистами других областей науки.

Но не все результаты деятельности экспедиции стали известны большинству людей мира. В ее цели входили и неизвестные большинству участников эзотерические цели, осуществление которых было запланировано Рерихами в рамках их сотрудничества с духовными Учителями Востока. Много необычных явлений и встреч ожидало организаторов экспедиции на загадочных путях Индии и Тибета. Многолетнее путешествие по странам Востока позволило Рерихам встретиться с Теми, кого они давно мечтали увидеть. Миллионы поклонников Рерихов во всем мире гадали: побывали ли Рерихи в Шамбале? Было ли им позволено увидеть легендарную обитель собственными глазами? Но десятки лет этот вопрос оставался без ответа. О своем посещении гималайской Общины Рерихи не сообщили никому, кроме нескольких самых близких сотрудников. Лишь в наше время, когда были опубликованы некоторые архивные материалы, когда были изданы воспоминания учеников Рерихов – только тогда стали известны некоторые подробности посещения ими живой легенды наших дней.

После смерти родителей старший сын Рерихов, Юрий Николаевич, в 1957 году вернулся на Родину и стал работать в Институте востоковедения АН СССР. Один из учеников Ю.Н. Рериха, Виктор Вераксо, позднее изложил свои воспоминания о беседах с наставником в небольшой работе, названной «Восемь встреч с Учителем». Эти воспоминания он записал по просьбе своих единомышленников – последователей теософии и Агни Йоги. Долгое время работа В. Вераксо была известна только в «самиздате», в виде машинописных копий, распространявшихся среди людей, желавших знать больше о Рерихах. В своих воспоминаниях Вераксо описал и некоторые обстоятельства, предопределившие посещение Рерихами Шамбалы. В Лхасе – столице Тибета, его государственном и религиозном центре, Рерихи остановились в гостинице. Сокровища дворца Поталы – официальной резиденции Далай-Лам – вызвали большой интерес у Н.К. Рериха. Много времени он провел за изучением интерьеров дворца. Однажды, осматривая ковры, картины, посуду многолетней давности в комнатах дворца, Николай Константинович услышал вопрос, обращенный к нему по-тибетски. Вопрос был, собственно, предложением помочь ему посетить «Обитель Благословенного» (так на Востоке называют Шамбалу). Подняв глаза, Н.К. Рерих увидел перед собой ученого священнослужителя, ламу. Очевидно, внутреннее напряжение от услышанного было так велико, что художник не успел ответить на вопрос сразу. А когда собрался заговорить, ламы уже не оказалось на месте: буквально через несколько секунд он исчез, словно растворился в воздухе. Н.К. Рерих не запомнил лица загадочного священнослужителя и не спросил его имени. Но в его памяти сохранилось название пункта, до которого надо было дойти в случае положительного ответа. Таким образом, Николай Константинович прошел по цепи живых передатчиков, пока не был доставлен в Обитель. После этого он ненадолго вернулся в лагерь экспедиции, но вскоре вновь посетил Ашрамы Шамбалы, теперь уже вместе с Е.И. Рерих. На этот раз они пробыли там дольше.

Таинственную Обитель Востока посетил и Юрий Николаевич Рерих. Духовным Учителем Юрия Николаевича был один из Учителей Белого Братства.

Директор Нью-Йоркского музея Н.К. Рериха Даниэль Энтин в одном из своих интервью передал рассказ одного знакомого Рерихов в Америке, которому случилось беседовать однажды с Ю.Н. Рерихом. По словам Д. Энтина, на высказанное этим человеком сомнение в существовании Шамбалы Ю.Н. Рерих сказал, что он бывал там, и даже указал на карте место, из которого тайные пути вели в таинственную обитель. Место это находилось в пустыне Танг-ла. А еще Д. Энтин сказал, что на картине «Сжигание тьмы» Н.К. Рерих изобразил Махатму М. с Камнем Чинтамани в руках и стоящих чуть поодаль других сотрудников Братства, среди которых на заднем плане картины видны лица стоящих рядом трех человек – двух мужчин и женщины, в которых, несмотря на схематизм, угадываются черты самого Николая Константиновича и Юрия Николаевича Рерихов; женский образ – это, конечно, Елена Ивановна Рерих.

Правда, о том, что Рерихи посещали Шамбалу, они рассказали только самым близким из своих сотрудников, да и тех, по всей видимости, попросили не распространяться об этом.

«Сжигание тьмы». Фрагменты

В экспедиции Рерихов не раз подстерегали опасности, а подчас и прямые нападения. Но помощь Учителей – как правило, оказывавшаяся необычным, паранормальным образом – всегда приходила вовремя, спасая им жизнь.

Как уже говорилось, окончившаяся в 1928 году экспедиция по своей научной ценности имела огромное значение. Именно благодаря собранным ею научным материалам Рерихи основали в 1928 году в Гималаях Международный научно-исследовательский институт «Урусвати». Природа тибетского высокогорья сама по себе была уникальным условием, позволяющим сотрудникам института проводить уникальные эксперименты, собирать коллекции самых редких и ценных на планете растений, изучать восточную медицину, языки Востока и т. п.

Добро и зло

Но увы, не все, что планировалось Рерихами в их культурно-просветительской работе, осуществилось. Причиной этого стало предательство дела Учителей, допущенное бывшими сотрудниками Рерихов в Нью-Йорке.

Вначале все шло хорошо, все культурные начинания Рерихов успешно развивались. Нью-Йоркский музей им. Н.К. Рериха стал культурными центром для всех, кто стремился к истинным духовно-нравственным ценностям. В этот музей приезжали поклонники художника и целые экскурсии из самых отдаленных штатов и городов США. Однако темные силы и здесь не дремали: слабым звеном среди американских сотрудников Рерихов стали Э. Лихтман и супружеская чета Хорш. Пока семья Рерихов находилась в экспедиции, в отдаленных районах Китая, Л. Хорш из корыстных побуждений осуществил страшное предательство: путем преступных махинаций и подделок документов он присвоил себе право собственности на здание Музея Рериха и, более того, на основную часть картин Н.К. Рериха, составляющих экспозицию музея. Как писали об этом биографы Рерихов П.Ф. Беликов и В.П. Князева, «операция была проведена молниеносно, так как Хорш все подготовил заранее. Контрольный пакет акций небоскреба распределялся между семью лицами: Н.К. Рерихом, Е.И. Рерих, З.Г. Лихтман, М.М. Лихтманом, Ф.Р. Грант, Л. Хоршем и Н. Хорш. Николай Константинович и Елена Ивановна выдавали директорату музея полные доверенности на ведения всех финансовых дел. В феврале 1935 года путем обманных комбинаций Хорш сумел переписать паи Рерихов, Лихтманов и Грант на имя своей жены. Учредители об этом не догадывались, так как по их давнему решению музей подлежал безвозмездной передаче государству, и Хоршу было поручено ее оформление. Поэтому предполагалось, что именно таким делом он и занимается.

Летом 1935 года Хорш и его сообщники, опираясь на «законные» права держателей контрольного пакета акций, без всякого предупреждения исключили из состава совета директоров музея Николая Константиновича и четырех других основателей. Директора узнали об их исключении задним числом, после того как Хорш за одну ночь вывез из музея все картины Рериха (а их было более тысячи) и сменил все замки. Одновременно были уничтожены все архивные документы, в том числе и документ, удостоверявший решение основателей музея о его передаче государству»[417].

Обманутые Хоршем основатели музея подали в суд на грабительские действия Хорша, но тому удалось не только хорошо подготовить саму аферу, но и оказать действенное влияние на судебный процесс (естественно, в свою пользу). Как пишут Беликов и Князева в уже упоминавшейся работе, Хоршу удалось найти влиятельных сообщников, главным из которых стал не кто иной, как… министр земледелия США Г. Уоллес, на которого в свое время Рерихи возлагали надежды как на сторонника.

Учителя Рерихов сообщали им немало полезной информации, могущей, при ее оперативном использовании, изменить ход судебного процесса в сторону справедливого решения, несмотря на мыслимые и немыслимые ухищрения предателей. Но, к сожалению, в среде сторонников Рерихов в Нью-Йорке не было должного единомыслия во многих вопросах, что существенно осложнило ведение судебного процесса и в конечном итоге привело к его проигрышу. В частности, Учителя даже рекомендовали сотрудникам Рерихов определенного адвоката, способного должным образом защищать интересы Рерихов и оставшихся преданных им сотрудников. Но сотрудники, от которых, в силу финансовых обстоятельств, зависело окончательное решение, не последовали совету Учителей, остановив свой выбор на адвокатах, впоследствии проявивших себя совсем не с лучшей стороны и проигравших процесс.

В итоге Музею Н.К. Рериха в Нью-Йорке был нанесен огромный финансовый и моральный ущерб. Его основное назначение – служить центром подлинной, духовной культуры – в тот важнейший в истории страны момент не было осуществлено в полной мере. «Массовая культура» с ее пошлостью и примитивизмом, в то время только нарождавшаяся в Америке, восторжествовала и распространилась по всему западному миру… Но несмотря на это, сотрудники и друзья Рерихов в Нью-Йорке неуклонно шли намеченным для них путем. Музей Рериха в США стал очагом истинного искусства, к которому притягивались сердца людей, ищущих подлинных, а не мнимых духовных ценностей. Интерес молодых американцев вызывало и учение Агни Йоги, переведенное сначала на английский язык, а затем и на другие европейские языки.

С 1936 года Рерихи безвыездно жили в Индии. Николай Константинович писал свои изумительные по красоте полотна, Елена Ивановна работала дни и ночи напролет, принимая от Учителя все новые сообщения с уникальными духовными знаниями и составляя на их основе книги и отдельные работы.

Все вместе, включая сыновей, Рерихи работали по исследовательской программе этого института – у каждого члена семьи было одно или даже несколько направлений исследовательской работы. Рерихи вели обширную переписку с учеными по всему миру, составляли коллекции редких гималайских растений, посылали их ученым-ботаникам, получали от ученых других стран научные статьи и публиковали их в издававшемся при институте научном журнале «Урусвати».

Они мечтали о возвращении на Родину, но сталинская диктатура помешала этим мечтам осуществиться. В 1947 году ушел из жизни Николай Константинович, в 1955-м – Елена Ивановна.

Сыновья Рерихов продолжили великое дело своих родителей. Младший сын – художник Святослав Николаевич – до конца своей жизни оставался в Индии, занимаясь не только живописью, но и наукой – биологией, ботаникой, медициной, проводя интереснейшие научные эксперименты с уникальными лекарственными растениями тибетского высокогорья. Так же как и его старший брат, Святослав Николаевич занимался широкой культурно-просветительской и общественной деятельностью. Он много выступал на радио, общался с передовыми индийскими педагогами, встречался с индийскими школьниками. Картины С.Н. Рериха вызывали восхищение ценителей искусства во всем мире. На своих картинах Святослав Рерих очень часто изображал Индию – прекрасные индийские пейзажи, жизнь его современников-индийцев. Были в его картинах и загадочные, философские образы, относящиеся к иным мирам или к будущему человечества… Яркие, сочные краски его полотен напоминают светящиеся краски картин его отца, Николая Константиновича.

Жизнь Юрия Николаевича Рериха сложилась по-иному. Ему была суждена огромная по своему значению миссия возвращения рериховского культурного наследия на Родину, возвращения не только физического, но и идейного. Годы сталинской цензуры опустошили страну в духовном смысле. Тоталитарная идеология закрыла путь новому поколению России к великому культурному прошлому нации. Имена деятелей культуры, мировоззрение которых не отвечало прокрустову ложу сталинских идей, в стране вообще не упоминались.

Но России жизненно нужны были новые знания и идеи. Эти знания решил принести на Родину старший сын Рерихов. Миссия, доверенная Юрию Николаевичу Великими Учителями и исполненная им, стала его подлинной жертвой любимой стране.

Полученные от Учителей Шамбалы духовные знания Рерихи щедро раздавали по всему миру. И все же, будучи глубоко патриотичными людьми, они стремились передать свое творческое наследие прежде всего Родине, России. Однако при жизни Н.К. и Е.И. Рерихов Родина не могла принять этот бесценный дар: в стране царила диктатура и в гуманистических идеях эзотерической философии Востока сталинская цензура видела лишь чуждую ей идеологию – не более того. Рерихи ушли из жизни, так и не осуществив свою заветную мечту – передать свое поистине бесценное творческое наследие – картины, произведения искусства, книги, архивы – России. Эту миссию взял на себя старший сын Николая Константиновича и Елены Ивановны, ученый-востоковед с мировым именем, Юрий Николаевич Рерих. Человек уникальных, энциклопедических знаний, автор блестящих научных трудов, полиглот, знающий более тридцати сложнейших языков Востока, историк, философ, искусствовед, знаток этнопсихологии, религий и национальных культур Востока, Юрий Николаевич получал приглашения для работы в лучших университетах США и Европы. Но, как и его родители, старший сын Рерихов хотел работать именно для Родины…

Возвращение

С приходом к власти в СССР Н.С. Хрущева и наступлением политической «оттепели» у ученого появилась надежда на возвращение в Россию. Во время визита Хрущева в Индию, где последние годы жила вся семья Рерихов, Юрий Николаевич встретился с генсеком и получил от него разрешение вернуться на Родину. Мечтой Ю.Н. Рериха было восстановление некогда блистательной российской школы востоковедения. Решено было, что ученый возглавит один из секторов ИВ (Института востоковедения) АН СССР.

Представителей московской интеллигенции изумил сам факт того, что в Институте востоковедения был открыт сектор истории философии и религии Индии. Как вспоминала ученица Ю.Н. Рериха Т.Я. Елизаренкова, для тех времен это было абсолютно невероятно. Немалую роль в этом событии сыграло личное обаяние Ю.Н. Рериха, необыкновенная интеллигентность и духовная сила которого чувствовались всеми, с кем доводилось ему общаться. О своем учителе Т.Я. Елизаренкова писала: «Это была совершенно особая личность, от которой исходила удивительная сила. Юрий Николаевич очень понравился Хрущеву. Тот был непредсказуем. Он сказал: «Что вы хотите? Сектор? Пожалуйста».

В августе 1957 года Ю.Н. Рерих прибыл в Россию. В дар русскому народу ученый привез всю принадлежавшую ему часть наследства родителей – более 400 картин Н.К. Рериха, огромную библиотеку с редчайшими древними манускриптами на различных восточных языках, часть рукописного архива Н.К. и Е.И. Рерихов, старинные русские иконы, хранившиеся в семье Рерихов, а также коллекцию произведений искусства Востока – танок, скульптур, статуэток. Чтобы получить эту коллекцию, лучшие музеи зарубежных стран заплатили бы огромные деньги, но Ю.Н. Рерих предпочел отдать все это в дар русскому народу, не получив за это даже символической платы. Единственное условие, на котором он передал коллекцию России, состояло в том, чтобы картины Н.К. Рериха не лежали в хранилищах, а находились в постоянной экспозиции – работали, как работали всю свою жизнь сами Рерихи.

Возвращаясь на Родину, Ю.Н. Рерих хорошо понимал, что представляет собой политическая обстановка, царившая в то время в стране. Он вернулся в СССР в те времена, когда еще не всех безвинно сосланных людей успели реабилитировать, когда некоторые последователи философского учения Рерихов – Агни Йоги, или Живой Этики – еще сидели в лагерях за свои убеждения. Но даже под бдительным оком цензуры старший сын Рерихов не собирался скрывать от людей идейные основы творчества своего отца. О великих философских идеях художника, об удивительном древнем знании, заложенном в его творчестве, в России в то время боялись говорить открыто. Но об этом не побоялся сказать всему миру Юрий Рерих. Ему предстояло вернуть на Родину не только художественное наследие Н.К. Рериха, но и великие философские идеи, лежавшие в основе его творчества.

«Звезда в сердце России»

Несмотря на огромную занятость по своей профессиональной деятельности, в Институте востоковедения, Ю.Н. Рерих организовал выставки работ Н.К. Рериха в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси. Выставки имели небывалый, грандиозный успех. Перед музеями, в которых они проходили, выстраивались огромные очереди, люди стояли на улице по 4–5 часов, чтобы попасть в залы. Посетители чувствовали необычность, масштабность художественных образов Рериха, духовную глубину идей, лежащих в основе его картин. Покоряла и завораживала изумительная красота запечатленных художником горных пейзажей, звонкая чистота красок, духовная сила живописных образов великого Мастера. В книгах отзывов на выставках появились записи, лучше всего свидетельствующие о том воздействии, которое производили на людей картины Рериха. «Это искусство – огонь сердца», «Это – родник орошающий, да, красота спасет мир!», «Звезда брошена в сердце России».

«Звездой, брошенной в сердце России», стало не только возвращенное на Родину творческое наследие Рерихов, но и сама деятельность Юрия Николаевича Рериха.

Ошеломляющий успех выставок моментально перешел в массовый интерес к творчеству Н.К. Рериха. Ю.Н. Рерих выступал с лекциями в музеях, выставочных залах, институтах, домах культуры. Его приглашали с выступлениями на радио, по его сценарию был снят первый фильм о Н.К. Рерихе. В условиях тоталитарной идеологии и суровой цензуры все это казалось изумительным, неправдоподобным. На фоне выхолощенных, абстрактных «партийных» идеалов в российское общество влились, как глоток свежего воздуха, иные, живые, подлинно духовные идеалы и принципы. Точно луч света, они насыщали Знанием миллионы душ, задыхающихся в тисках духовного вакуума – неизменного следствия тоталитаризма.

Деятельность Ю.Н. Рериха имела революционно-просветительский характер не только в общественной жизни, но и в науке. Достаточно вспомнить, что представляли собой постсталинские времена, чтобы оценить жертву ученого, посвятившего самые плодотворные годы своей жизни советской науке и культуре. Период политической «оттепели» немного смягчил, но отнюдь не уничтожил тоталитарную идеологию, царившую в стране. Деятельность науки по-прежнему проходила по указаниям партийных органов. Если указания вдруг не выполнялись – «корректировку» осуществлял всесильный и вездесущий КГБ. Насколько же велика была разница между той свободной наукой, представителем которой был Рерих, и наукой советской, идеологизированной и подчиненной политическим интересам партийных руководителей. В те времена религиоведение как область науки совпадало с научным атеизмом, а изучение мировой философии сводилось к критике «немарксистских» идей. Нетрудно понять, что представляло собой советское востоковедение при таком «научном» подходе ко всему, что было немарксистским по своему происхождению. Легендарная петербургская школа востоковедения, известная всему научному миру, была разгромлена в 30-е годы. Ученые с мировыми именами умерли в сталинских лагерях. Казалось, российское востоковедение навсегда утратило свое прежнее мировое значение, превратившись в теоретическое подспорье научного атеизма. Многие предметы в системе востоковедческого образования СССР вообще не преподавались: не было специалистов. И на эту неблагодарную задачу – поднять уровень востоковедческого образования в СССР – решился Ю.Н. Рерих. Но можно ли было совместить подлинную исследовательскую работу в области востоковедения с прокрустовым ложем тогдашнего идеологического догматизма? Можно ли было изучать и преподавать языки, литературу, религию, философию Востока, не раскрывая глубоких духовно-этических принципов, лежащих в основе восточного менталитета, восточной психологии? Нет. И Рерих понимал это лучше, чем кто-либо другой. Он сделал свой выбор – и в отношении научной, и в отношении гражданской своей позиции. Его выбор оказался на стороне Истины. Но в те годы Истина, как и истинная наука, была опасной для всей государственной системы, основанной на совершенно иных принципах. И когда Рерих выбрал путь истинной науки, а не следования навязанным идеологическим установкам, – по другую сторону его выбора оказалась вся машина государственной идеологии с ее гласными и негласными методами пресечения «чуждых нам явлений». И руководство Института востоковедения, тесно связанное с «органами» и слепо служившее закосневшим идеологическим догмам, – тоже. Ученики и сотрудники Ю.Н. Рериха единодушно отмечают, что главной трудностью жизни и деятельности ученого на Родине стало его свободомыслие. Ученица Ю.Н. Рериха Т.Я. Елизаренкова вспоминала, что сектор Рериха жил в Институте востоковедения своей собственной жизнью, отличной от жизни всего института. Руководство ИВ ничего не могло с этим сделать, потому что сектор Рериху дал Хрущев. Но и примириться с этим оно тоже не могло. Это порождало совершенно особую атмосферу и особое отношение к деятельности Юрия Николаевича. Один из учеников Ю.Н. Рериха, выдающийся ученый-востоковед Г.М. Бонгард-Левин вспоминал: «Почти все понимали масштабность личности Рериха как ученого и патриота России, тем не менее отношение к нему было неоднозначным. Его упрекали в религиозности, в непонимании марксистского учения…»

«Центр сознания»

Да, Рерих действительно был инакомыслящим. Он не желал подстраиваться под жесткие рамки тогдашней цензуры. А самое главное – он не желал скрывать своих истинных взглядов. Он не прятал своего инакомыслия – напротив, делился им с другими людьми. С ним встречались, получали от него запрещенные тогда книги Живой Этики писатели Иван Ефремов, Константин Паустовский, Леонид Леонов, художники В. Черноволенко, Б. Смирнов-Русецкий. К нему в Москву приезжали члены разгромленных в 30-е годы рериховских обществ и молодые участники будущего рериховского движения в России. Ю.Н. Рерих встречался с учеными, на полуподпольных собраниях которых говорилось о «запрещенных» темах, в частности, о влиянии космических лучей и энергий на человека и природу… Как вспоминает активная участница рериховского движения Латвии Гунта Рудзите, некоторые ученые, приходящие на эти тайные собрания, во внутреннем кармане пиджака приносили с собой книги Агни Йоги – в те времена запрещенные, разумеется. Самим своим присутствием в Москве Юрий Николаевич Рерих сформировал в Москве настоящий центр подлинной науки и духовности, центр, где господствовало иное мировоззрение, иные идеалы и нравственные ориентиры, иные отношения между людьми. Отец Гунты Рудзите – руководитель рериховского общества Риги Рихард Рудзитис – писал в своем дневнике: «Из-за него (Ю.Н. Рериха. – Авт.) Москва, столь страшная, трудная, стала для меня вторым центром сознания». А страшной и трудной для Рудзитиса Москва была потому, что здесь, в застенках Лубянки, его пытали во время расправы с участниками Рижского рериховского общества…

Постоянный надзор КГБ велся и за деятельностью Ю.Н. Рериха, приехавшего из-за рубежа, и ученый отлично знал это. Но, даже понимая, чем это может грозить ему, Рерих упорно и бесстрашно закладывал основы нового, подлинно научного мировоззрения даже в условиях тоталитарной идеологии и жесточайшей цензуры. Он не жалел сил, чтобы донести принципы истинной науки до возможно большего числа людей, способных их воспринять и в будущем положить их в основу своей творческой деятельности. Для своих учеников, для молодежи тех институтов и университетов, в которых ему приходилось бывать с лекциями и выступлениями, он был истинным лучом света. Он был учителем Правды – и молодежь понимала это. Более того – он не собирался эту правду скрывать от кого-либо.

Ученый понимал, что подлинное возрождение советского востоковедения немыслимо без серьезной издательской деятельности. Старая школа востоковедения, разгромленная в 30-е годы, издавала серию научных трудов, называвшуюся «Библиотека Буддика». Книги этой серии имели огромный успех в мировом востоковедении, труды русских ученых сразу же переводились на другие языки. Юрию Николаевичу удалось возобновить издание этой серии. Это вызвало в ИВ шок изумления. «Вы не представляете, что это такое было в те времена! Никто не говорил «нет», только издать что-либо было нельзя», – вспоминала Т.Я. Елизаренкова. В этой серии вышла и работа, ставшая последним даром ученого науке и обществу. Это была «Дхаммапада» – жемчужина индийской философской мысли, часть буддийского канона в переводе с пали с комментариями В. Топорова и с предисловием Ю.Н. Рериха. Сама идея публикации этой книги не вызвала возражений ни у руководства АН СССР, ни в МИДе СССР. Однако, как только книга вышла из печати, весь ее тираж был сразу же арестован. Разумеется, сейчас, в нашу эпоху, никто не смог бы в ней найти ничего крамольного. Однако в те времена Ю.Н. Рериха – ответственного редактора книги – обвинили в непонимании марксистской теории и в скрытой пропаганде религиозных взглядов, заявив, что предисловие и комментарии в книге носят «объективистский характер». Чиновникам от науки показалось «объективистским» именно объективное, лишенное обязательных в те времена нападок на «немарксистские идеи», отношение к памятникам философской литературы прошлого. Началась настоящая травля, ученого вызывали «на ковер» где только можно, нападали на его научные взгляды на каждом партсобрании. Скандал после выхода в свет «Дхаммапады» означал и закрытие «Библиотеки Буддики». Ю.Н. Рериху было очень тяжело. Но даже в такой ситуации он не желал сдаваться. Узнав о том, что весь тираж «Дхаммапады» арестован, Юрий Николаевич достал где-то шесть экземпляров этой книги и разослал их послам стран буддийского ареала. Из-за границы стали приходить в адрес советского правительства поздравления по поводу издания книги и заверения о том, что работа советских ученых служит укреплению дружбы, взаимопонимания и развитию культурного сотрудничества между СССР и странами Востока. После этого арест с книги пришлось снять, и тираж был пущен в продажу. Однако несгибаемость и бесстрашие Рериха пришлись не по вкусу не только идеологам от науки, но и ведомству, контролировавшему и направлявшему машину государственной идеологии в стране. Рерих посягнул на то, что охранялось ими пуще зеницы ока, – на область мировоззрения. Гражданская и научная позиция Юрия Рериха стала открытым вызовом политическому режиму той эпохи…

«Творите героев»

Сейчас, оглядываясь на удивительный жизненный путь, пройденный этим человеком, поневоле задаешь себе вопрос: почему он избрал именно такую позицию? Почему не скрывал свое мнение, не приспосабливался, как тысячи других ученых и деятелей культуры, хорошо понимавших, что творится в стране, но не пытавшихся противостать государственной машине? Но именно благодаря такой позиции Рерих смог совершить то, ради чего он вернулся на Родину, – поднять уровень востоковедческих исследований на качественно новую ступень, фактически вернуть российской науке подлинное, научное востоковедение. Более того. Благодаря бесстрашно развернутой им культурно-просветительской работе Юрий Рерих смог осуществить нечто не менее важное не только для ученых, но и для всех людей России. Он вернул Родине творческое наследие своих родителей, а вместе с ним – и принципиально иные, истинные духовные ориентиры и ценности. На фоне царившего в те времена духовного вакуума эти ориентиры стали маяком света, увлекшим за собой тысячи мыслящих людей.

Был в гражданской позиции Ю.Н. Рериха и еще один очень важный аспект. Рерих не просто бросил вызов тоталитарной идеологии. Своим примером он показал соотечественникам путь борьбы с ней. «Я ни в чем не скрываюсь. Самое лучшее – действовать совершенно открыто», – говорил Ю.Н. Рерих о своей гражданской позиции. Никому не навязывая свою точку зрения, ничего не пропагандируя, он просто на жизненных примерах рассказывал своим ученикам о вреде мелкой боязни и страха. Поселяясь в сознании человека, этот страх, как червь, разъедает моральные основы личности, превращая гражданина в обывателя, а Человека – в раба. Страх каждого отдельного «человека в футляре» (как тут не вспомнить чеховского Беликова?) в конечном итоге способен засадить в «футляр» тоталитаризма и все общество. Именно страх всегда служил лучшим основанием для тирании и тоталитаризма. Если бы в окружении Сталина были люди, свободные от страха и эгоизма, диктатура никогда не смогла бы утвердиться. Социально-этическим идеалом семьи Рерихов был отнюдь не «человек в футляре», готовый из страха донести на самого себя. «Пылайте сердцами и творите героев» – эти слова Н.К. Рериха можно считать его духовным завещанием потомкам. И его сыновьям – в том числе. Юрий Рерих осуществил пламенный путь героизма в полной мере. Но у героев всегда была трудная судьба. Единоборство с превосходящими по численности силами зла делало их жизненный путь недолгим. Юрий Николаевич Рерих знал это. Знали это и обладавшие даром предвидения его отец и мать. Одну из чудеснейших своих картин – «Звезда героя» – Николай Рерих посвятил старшему сыну, зная о его будущей миссии. Биограф семьи Рерихов, П.Ф. Беликов, вспоминал, что Е.И. Рерих пророчески напутствовала Юрия Николаевича перед его возвращением на Родину. Незадолго до своей смерти она сказала сыну: «Если поедешь в Россию – то всего на три года. Но ты очень нужен там. Когда покажется новая звезда – тогда время ехать».

Перед отъездом Ю.Н. Рериха из Индии на небе действительно показалась комета. В газетах появились сообщения о том, что ученые зарегистрировали появление новой кометы…

Сын выполнил волю родителей – он принес на Родину великие духовные идеи, новые пути, новое мировоззрение, новую науку. Он дал мощный творческий и нравственный импульс всем, кто искал подлинных знаний и идейных ценностей в атмосфере жесточайшего духовного голода. Юрий Рерих выполнил свою миссию слишком хорошо, чтобы силы тьмы могли смириться с этим. И это он тоже знал…

Его ближайшие ученики и друзья вспоминали, что незадолго до своего ухода из жизни, в начале 1960 года, Юрий Николаевич говорил близким друзьям, что свою миссию он выполнил. Иногда в его глазах появлялась затаенная грусть и он вдруг делался задумчив. Но это замечали лишь ближайшие из его окружения. С остальными же людьми Ю.Н. Рерих был таким, как всегда, – оптимистичным и спокойным. А ведь он знал, что петля вокруг него затягивалась, враждебный круг смыкался. Редкое мужество!

Развязка наступила 21 мая. Накануне вечером Юрий Николаевич встретился с приехавшими из Индии братом – С.Н. Рерихом и его женой – Девикой Рани. Девика очень хотела, чтобы Юрий Николаевич поужинал вместе с ними в ресторане гостиницы «Украина», где они остановились. По воспоминаниям домашних, Юрию Николаевичу не хотелось идти на этот ужин, но, чтобы не огорчать Девику, он пошел на эту встречу. На следующий день он почувствовал себя плохо. Появились признаки отравления. Его осмотрел врач-гомеопат, консультировавший Юрия Николаевича и ранее. Не найдя никаких изменений в сердце, врач решил, что это незначительное пищевое отравление, оставил лекарства и уехал. Между тем самочувствие Юрия Николаевича ухудшалось с катастрофической быстротой. Домашние вызвали «скорую помощь», но к 17 часам сердце великого ученого остановилось.

Официальный диагноз назвал причиной его внезапной смерти сердечную недостаточность. Но многие из близкого окружения Ю.Н. Рериха этому диагнозу не поверили. Конфликт выдающегося ученого с официальной идеологией был настолько очевиден, что с самого момента его неожиданной смерти в обществе появились иные версии причины его раннего ухода…

Предреченное сбылось. Звезда героя вспыхнула на мировом небосклоне – и упала в безбрежные просторы России. Но своей ослепительной вспышкой она озарила путь во тьме очень многим. Цена, заплаченная за духовный свет, принесенный на Родину, была велика. Но и всходы тех зерен, что были посеяны тогда, оказались не напрасны. Культурное наследие семьи Рерихов стало достоянием широких общественных кругов. Именно с приездом Ю.Н. Рериха в России зародилось настоящее рериховское движение. Его основателем стал именно Юрий Рерих. Несмотря на то что долгие годы оно было нелегальным, несмотря на обыски и аресты, книги Агни Йоги тайно копировались и передавались из рук в руки, служа источником научных и духовных знаний для всех, кому тесны были рамки официальной идеологии.

Магнит Личности

Еще раз оглядываясь на все сделанное Юрием Николаевичем на Родине за неполные три года, остается лишь удивиться: как успел он осуществить столь многое? В чем был секрет его успеха, его необыкновенной притягательности для людей, сердце которых зажигалось его идеями? В учении Агни Йоги есть понятие «магнита личности». Таким магнитом способны обладать лишь поистине выдающиеся, высокодуховные индивиды. Юрию Николаевичу этот магнит был присущ в полной мере. Все, кто был близко знаком с этим удивительным человеком, отмечают его необычные обаяние и притягательность, его ярко выраженное позитивное воздействие на всех, с кем довелось ему повстречаться. «К нему сразу же потянулись люди, с ним старались провести как можно больше времени, интуитивно почувствовав, что судьба свела их с необыкновенным человеком, – вспоминала Т.Я. Елизаренкова. – Я работала вместе с Юрием Николаевичем весь тот период, в который он жил в нашей стране. Это изменило меня, изменило моих товарищей – мы стали другими… Все, кто с ним работал, – это люди, отмеченные его индивидуальностью».

«Все его существо излучало особую энергию, неисчерпаемую внутреннюю силу, вместе с особым обаянием и чуткостью, – писала о Ю.Н. Рерихе младшая дочь Р. Рудзитиса художница Илзе Рудзите. – Я заметила, что в его присутствии растворялись любые волнения, напряженность, застенчивость, и человек начинал чувствовать себя особенно хорошо, как будто наравне с ним. Это поистине признак великого человека, вмещающего всех людей независимо от их возраста, образования, уровня культуры, национальности, религиозной принадлежности».

А.Н. Зелинский вспоминал: «Юрий Николаевич был человеком поистине большого пламенного сердца, которому было чуждо равнодушие к жизни и людям. Общение с ним не только обогащало научно, но и будило в каждом лучшие стороны его натуры».

«Все, кто с ним встречался, получали не только знания, совет, помощь, но и большую духовную радость, и уходили с новым зарядом энергии, окрыленные, – отмечала Г.Р. Рудзите. – Все, кто соприкасался с Юрием Николаевичем, интуитивно чувствовали значительность явления, которое они наблюдали. Нередко одна встреча с Юрием Николаевичем, одна беседа с ним коренным образом меняли взгляды и представления людей, а подчас и самую их жизнь».

В чем же была загадка этого «необычного явления», имя которому было Рерих? Невозможно не согласиться с мнением Г.Р. Рудзите по этому поводу: «У него был невероятный внутренний свет. Могу сказать также, что у него был свой, недоступный нам мир, мир, в котором он жил. Он видел и слышал малейшую мысль нашу и даже то, что мы не говорили. Он был удивительно внимательным к каждому, и нежным, и заботливым. И все же у него был еще мир, великий мир, которого мы касались через его ауру, через его свет, мысли и слова, но все-таки он был для нас недоступный». Что же представлял собой этот загадочный мир, в котором жил и созидал Юрий Николаевич? Его можно определить очень просто: высочайший уровень духовности. Именно эта духовность и оказывала столь мощное и светлое воздействие на всех, кому довелось встретиться с этим великим человеком. Посол Шри-Ланки в Москве, выдающийся ученый-востоковед и близкий друг Юрия Николаевича Малаласекера писал: «Как человек Юрий Николаевич Рерих был даже еще более велик, чем как ученый».

В последнее время в нашей стране возникло огромное количество различных духовных центров и школ, руководители некоторых из них даже причисляют себя к последователям Живой Этики. Но нередко люди, соприкоснувшиеся с этими духовными школами, остаются неудовлетворенными ими. Это происходит прежде всего потому, что руководители этих обществ, провозглашая высокие истины на словах, так и не смогли осуществить их на деле, т. е. в своей собственной жизни и личности. А одни слова никогда не смогут никого убедить и наставить «на путь истинный». Сила и необыкновенное личное влияние Рериха объяснялись тем, что великие принципы, утверждаемые всеми духовными учениями, он осуществил не на словах, а в жизни. И учение Живой Этики, заново принесенное им в Россию, он не пропагандировал в своих выступлениях – тем более что тогда это было невозможно. Он просто нес высокие принципы этого учения в себе самом, применяя их в реальной жизни. И потому все, что он делал, было по-настоящему убедительным для окружающих, – и к нему тянулись люди, ему хотели подражать, у него хотели учиться, его по-настоящему любили – и загорались его мыслями, поступками, идеями и высокими этическими принципами, определявшими его жизненный путь.

«Звезда, брошенная в сердце России», не погасла во тьме. Она взошла на небосклон Великого Знания и стала светочем для миллионов людей, ищущих истины. Разве не была этой звездой сама жизнь Юрия Николаевича – недолгая, но такая яркая и светлая?

Как мы помним, основные направления деятельности Братства можно условно разделить на «видимое» и «невидимое» людям. Если культурное строительство и просветительская работа сотрудников Шамбалы происходят в основном на видимом фронте, то деятельность Братства, связанная с применением силы мысли, осуществляется на Тонком плане бытия и представляет собой невидимый фронт деятельности Махатм.

Основным средством борьбы Учителей Шамбалы с замыслами Черной ложи и спасения Ими планеты от губительных природных катаклизмов являются именно невидимые миру духовные силы Архатов. Сила Их мысли, или психической энергии, способна совершать на невидимом плане бытия такие действия, которые показались бы обычному человеку чудом, доступным разве что Божеству.

Это только в западных блокбастерах вроде «Матрицы», «Аватара» и т. п. силы Добра и зла в борьбе между собой «выясняют отношения» путем рукопашного боя и тому подобных действий, эффектных с кинематографической точки зрения. В реальном же мире действуют не кулаки героев, представляющих Добро и зло, и даже не фантастические виды лучевого оружия, а невидимые глазу человека духовные энергии, направляемые через пространство Тонкого мира Иерархами двух противоборствующих станов – Добра и зла. Сила психической энергии и четкость ментальных программ, сопровождающих эти энергетические потоки, решают исход тех или иных событий земного плана, в которых столкнулась воля противоборствующих Иерархий Добра и зла.

Конечно, в тех событиях, непосредственными участниками которых являются люди, очень многое зависит и от их свободной воли. Воля человека, в зависимости от ее нравственной ориентации (по принципу: «Добро или зло?»), может совершить очень многое.

Сами Махатмы так говорят о своей непосредственной работе с людьми:

«…Мы спасаем достойных людей в минуту опасности. Мы легкими касаниями обращаем внимание искателей. Мы предупреждаем неполезное решение. Мы помогаем творить и содействуем добру. Нужно понять, что Наша работа посвящена знанию. Мы помогаем каждому полезному труженику. Мы не стеснены условными различиями рас и классов. Мы усиленно следим, где блеснет луч самоотверженного подвига. Наш Храм есть Храм Знания. Мы собираем к нему все самое высшее и сберегаем в нем утверждения будущего»[418].

Попробуем теперь рассмотреть «невидимую» деятельность Адептов Шамбалы на нашей планете более подробно.

Мысли правят миром

Хранители планеты