Доктор и стрелок Резник Майк
— Что опробуем дальше? — спросил Бантлайн.
— Ну, если все получится, то, думаю, самое эффективное из новейших устройств — это «Имплодер».
— «Имплодер»? — переспросил Холидей. — Не «Эксплодер»?
— Так точно.
— Что он делает?
— Я уверен, что все: ты, я, вон те кусты, наш фургон, буквально все на свете — состоит из мельчайших частиц, которые не увидеть даже при помощи увеличительного стекла или микроскопа, — сказал Эдисон. — Между ними есть пространство, как и между планетами. И если взрывом частицы разрывает, то «Имплодер» прессует их. Возьмем тебя для примера: если взрыв достаточно мощный, то тебя разметает акра на три по округе, тогда как «Имплодером» тебя сожмет до размеров яблока.
— Довольно странные теории, — ответил Холидей. — Ты обсуждал это с кем-нибудь еще? То есть с человеком, который способен оспорить твое мнение?
— Я обмолвился об этом принципе в беседе с коллегами, — ответил Эдисон. — Некоторые верят в существование мельчайших частиц, некоторые смеются надо мной. Время покажет, прав я или нет.
— Мы приобретем больший вес, доказав, что Том прав, если «Имплодер» заработает, — добавил Бантлайн.
— Ты сам веришь в эти крохотные частицы? — спросил у него Холидей.
— Не знаю, — ответил механик, — но хочу помочь доказать их существование тем или иным способом.
Он заглянул в фургон и вытащил из кузова устройство — близнец «Деконструктора»: латунное, цилиндрическое, с отверстием на одном конце и выключателем на другом. Подключив «Имплодер» через провод к батарее, Бантлайн передал его Эдисону.
— Отойдите, — предупредил тот и направил устройство на шахту.
— Зачем? — спросил Холидей. — Даже если шахта обрушится — или что там с ней произойдет, — мы не на линии огня.
— Я еще не знаю, какой будет эффект, — признался Эдисон. — В воздух может подняться целая тонна пыли, что особенно вредно для твоих легких. Взорваться может не та часть, в которую я целюсь, а вся шахта, и тогда от горы над ней могут отколоться крупные куски. Начнется камнепад.
— Ну хорошо, — согласился Холидей, отступая на десять шагов.
— Еще дальше, — попросил Эдисон; Бантлайн вместе с Холидеем отошли от шахты и фургона. — Готовы?
— Мне закрыть глаза, чтобы не ослепнуть, или зажать уши, чтобы не оглохнуть? — спросил Холидей.
— Ни вспышек, ни грохота не будет… Если прибор сработает как положено, — ответил Эдисон. — Ну, поехали.
Он нажал кнопку на корпусе «Имплодера». Холидей прикрыл глаза — на случай, если Эдисон ошибся, и вспышка света все-таки полыхнет. Однако ничего не загорелось, не загрохотало.
— Черт! — выругался Эдисон, когда в конечном итоге не произошло совсем ничего.
— Выходит, нет никаких крохотных частичек? — спросил Холидей.
— О, они-то есть, в этом я убежден, — ответил Эдисон. — Просто их либо нельзя сжать, либо мне еще предстоит создать устройство, способное на это.
— Что дальше? — спросил дантист.
— Дальше? — эхом повторил Эдисон. — Зальем горе пивом и продолжим испытания.
Бантлайн запустил руку в плетеную корзинку и достал три бутылки теплого пива. Две передал Эдисону с Холидеем, третью взял себе.
— Как ты вообще связался с Джеронимо, Док? — спросил Эдисон.
— В прошлый раз, когда я был в Тумстоуне, то оказал ему услугу, и он отплатил мне взаимностью, — ответил Холидей и поморщился. — Я уж думал, на том все закончится. Хотя, — помрачнев, продолжил он, — думаю, стоит радоваться второй сделке с Джеронимо. Он знал, что мне нужны деньги, что я возьмусь за самую дорогую охоту, и что Кида оберегает Римский Нос, — Холидей пожал плечами. — Вот мы и заключили новую сделку, пускай выполнить свою часть уговора мне теперь куда как сложнее. Надо было предложить сначала на пару выследить Римского Носа, убить его и уж потом отправиться на охоту за Кидом. Вот только…
— Что — вот только? — спросил Бантлайн.
— Вряд ли Джеронимо желает смерти Римского Носа. Он лишь хочет, чтобы его коллега перестал безобразничать: не защищал, скажем, станции, что оскверняют священную для апачей землю. Думаю, в одиночку Джеронимо не сдержать Соединенные Штаты на том берегу Миссисипи. Для этого ему нужна магическая поддержка Римского Носа.
— Кроме этой парочки, должны быть и другие шаманы, практикующие магию, — заметил Бантлайн.
— Так и есть, — сказал Эдисон.
— Просто эти двое сильнее прочих, — добавил Холидей. — Есть шаманы, которым плевать на белых, они лишь хотят покоя и мира.
— Ты встречал таких?
— Одного, — кивнул Холидей. — Его звали Куэсула, он из племени валапай. Хороший человек.
— С ним ты сделок не заключал? — поинтересовался Эдисон.
— Айк Клэнтон убил его сына. В благодарность за месть Айку Куэсула снял с Бэта Мастерсона проклятие Джеронимо.
— Но ведь Клэнтона убил не ты! — возразил Бантлайн. — Его застрелил Уайетт.
— Думаешь, Куэсула было до этого дело? — ответил Холидей. — Он хотел пролить кровь за кровь и получил желаемое.
— В одном шаманам точно не откажешь, — произнес Эдисон. — Они нам, может, и враги, но люди они благородные, слово держат. Итак, — допив пиво, предложил изобретатель, — вернемся к работе. Поможем тебе, Док, сдержать данное Джеронимо слово… ну, или просто исполнить свою часть уговора.
Следующие пять изобретений либо не работали, либо действовали не так, как надо. Наконец Бантлайн достал из фургона последнее — нечто, что больше всего напоминало латунный фонарь.
— Ну, вот и все, — объявил Эдисон. — Сработает оно или нет, больше мы пока ничего предложить не можем.
— Вы ведь всего несколько дней трудились, — напомнил Холидей. — Если нужно, берите еще время.
— Док, — улыбнувшись, покачал головой Эдисон, — мы не придумали эти устройства за те несколько дней, что пробыли в Тумстоуне. Мы работали над ними больше года.
— Ага, понятно… вот я наивный, — произнес Холидей. Он прихлопнул муху, что ползала у него по шее. — Ну, так что это за вещь и как она действует?
— Это прототип… — начал было Эдисон.
— У нас в фургоне — сплошь прототипы, — перебил его Холидей.
— И то верно, — согласился Эдисон, — однако те, что сработали, пойдут в дело. Этот же, — он поднял фонарь повыше, — миниатюрная версия оригинального изобретения. Если она сработает, и если мои расчеты верны, Нед изготовит модель в восемь — если не десять — раз крупнее.
— Что же она делает? — допытывался Холидей.
— Посылает в цель волну звука такой высокой частоты, что человек его просто не слышит.
— Хочешь сказать, — не сдержав улыбки, произнес Холидей, — этот фонарик кричит на врагов?
— По сути, да, — ответил Эдисон.
— Да ты меня разыгрываешь!
— Ни в коем разе, — успокоил Холидея Эдисон. — Послушай, мы уже знаем, что ни пули, ни ядра вреда станции не причинят. Можно попробовать нитроглицериновые патроны — это самая мощная и необычная взрывчатка, какую я только мог выбрать. И то не уверен, сумеет ли она хоть сколько-нибудь повредить вокзал и пути, поэтому сосредоточился на других типах воздействия, вроде жара, давления и… вот теперь звука. Ты же в курсе, как им можно расколоть стекло. Будь уверен: если в достаточной степени сосредоточить звук на цели, он сможет и дом обрушить. Нам еще предстоит выяснить, сумеет ли это устройство обрушить заговоренную станцию, однако ничего подобного прежде мы не испытывали.
— Ладно, — сдался Холидей. — Ты убедил меня, показывай.
— Нед?
— Батарею мы вроде еще не разрядили, — отозвался Бантлайн. — Хотя для пущей надежности стоит, наверное, подключиться к резервной.
— Да, согласен, — ответил Эдисон. — Неудобно получится, если мы решим, будто прототип не сработал, а на деле окажется, что ему просто не хватило заряда.
Пока Бантлайн подсоединял провод к новой батарее, Эдисон отнес фонарь ко входу в шахту.
— Что должно произойти? — спросил Холидей. — Ты и так уже обратил завал в пыль.
— Я нацелил устройство на боковую стену тоннеля, — ответил Эдисон. — Если получится проделать в ней не дырочку, а дыру, то создадим полноразмерную модель.
— Готово, — объявил Бантлайн.
— Отлично. Вряд ли устройство сильно нагреется, но я все же оберну руки тряпками.
— И то верно, — заметил Бантлайн и полез в вагон за ветошью, которую потом бросил Эдисону.
— Ну вот, — произнес тот, — посмотрим, на что способна эта машинка.
Он щелкнул выключателем на стенке фонаря…
Очнулся Холидей уже на земле. Нед Бантлайн бил его по щекам.
— Какого черта? — пробормотал дантист, пытаясь собрать глаза в кучу.
— Устройство сработало, — сказал Эдисон. Он, весь в пыли, сидел чуть поодаль, скрестив ноги. — К несчастью, однако, его нельзя использовать.
Холидей быстро-быстро поморгал и попытался вспомнить, что произошло.
— А почему мы на земле валяемся?
— Звуковая волна была направлена на шахту. Там она причинила наибольший ущерб… правда, при этом еще и разошлась во все стороны. Мы, впрочем, — глянул на фургон Эдисон, — не единственные жертвы удара. Лошадей тоже оглушило, они минут пять как очнулись. — Изобретатель показал на часы. — Мы потеряли сознание на двадцать минут.
— А я ведь даже ничего не услышал, — признался Холидей.
— Я и говорил, что мы ничего не услышим.
— То есть твой фонарь применить не получится? Никак?
— Он слишком опасен. Не забывай: это только миниатюрная версия прибора. Черт возьми, полноразмерная вырубит всех людей и животных в радиусе полумили.
— То есть в нашем распоряжении три вида оружия.
— Три прототипа, — напомнил Эдисон. — Мощнее их в целом мире пока ничего нет, и принципы, согласно которым они действуют, Римскому Носу неизвестны. Впрочем, пока не испробуем их на станции, непонятно — сработают они против магии или нет.
— Может, мы вообще не с той стороны подошли к вопросу? — вслух подумал Холидей.
— То есть?
— Может, стоит опробовать прототипы на самом Римском Носе?
Эдисон покачал головой.
— Не сработает.
— Почему же?
— Во-первых, мы не знаем, где его искать. Он ведь мог наложить заклятье на станцию с расстояния в сотни миль. Во-вторых, будь Нос легкой добычей, Джеронимо не попросил бы об услуге. В-третьих, надо думать, что шаман шайенов защищен не хуже той станции, раз он сам — источник ее защиты.
— Ну да, верно, — согласился Холидей. — Считай, что я ничего не предлагал…
— Завтра утром поездом возвращаемся в Линкольн, — сказал Эдисон. — Будет лучше, если Кид о наших планах ничего не узнает. Даже если он не займет противную сторону, со станцией и так будет непросто разобраться.
«Да уж, если Кид объявится, стрелять в него будет бесполезно, — подумал Холидей. Достал из кармана фляжку и сделал из нее большой глоток. — Впрочем, не так уж все и плохо: сумеем разрушить станцию — сумеем и малыша Билли одолеть».
Он вдруг непонятно как почувствовал, что Римский Нос читает его мысли…
…и злорадно смеется.
19
Обратная дорога в Нью-Мексико выдалась скучной. Холидей напился и заснул, а Эдисон и Бантлайн просматривали заметки, решали, какие устройства и в каком порядке опробовать в действии, планировали атаку на станцию. Договорились не выгружаться сразу на вокзале, а вместо этого отправиться в Линкольн, там заселиться в отель, собрать оружие и наутро поехать в долину.
Когда поезд, скрежеща колесами, остановился на станции в Линкольне, Холидей проснулся, схватил чемодан и, договорившись с компаньонами о встрече, сошел на перрон. Там он сел в наемный экипаж, поехал в «Гранд Отель», где сразу же проследовал в свой номер, разложил вещи и — убедившись, что на подоконнике не сидит птица, которая вовсе не птица, — спустился в вестибюль.
— С возвращением, Док, — сказал портье. — Чем могу служить?
— Дама, с которой я прибыл, — ответил Холидей, — Шарлотта… забыл фамилию… Она еще у вас?
— Миссис Брэнсон?
— Да-да, Брэнсон, она самая.
— Да, сэр, она еще не освободила номер.
— Не знаете, она у себя?
— Думаю, что у себя.
— Отлично. Мне нужна компания, чтобы пообедать. Не напомните, в каком номере живет миссис Брэнсон?
— Правила запрещают выдавать такого рода сведения, — сказал портье. — Хотя… черт с ними, вы же с миссис Брэнсон друзья.
Вскоре Холидей уже стучался в дверь к Шарлотте.
— Боже мой, Док! — обрадовалась его приятельница. — Я уж думала, вы уехали. Кто-то даже сказал, что вы в Тумстоуне.
— Я там был и вот вернулся. Если нет планов, почту за честь угостить вас обедом.
— Я с радостью, — ответила Шарлотта. — Когда идем?
— Прямо сейчас, если вы голодны.
— Пока еще рановато… — сказав так, Шарлотта не сдержала улыбки, — …а значит, в ресторане не будет народу. Погодите немного, я прихвачу шляпку.
Через пару секунд она присоединилась к нему в коридоре.
— Ну, как у вас дела? — спросил Холидей.
— Замечательно, — ответила Шарлотта. — Хотя, должна признаться, в этом городишке жизнь далеко не бьет ключом.
— Сейчас она бурлит еще меньше, ведь Билли Кид смылся в Тумстоун.
— Вы его видели? — спросила Шарлотта.
— Видел, — кивнул Холидей, — и даже выпивал с ним, и ел с одной тарелки. Впрочем, ваша компания, — улыбнулся он, — мне больше по душе.
— Какой он? Все только и говорят, что о Билли Киде, но выдумки от правды отличить трудно.
— Малыш Билли Кид — это юнец лет двадцати. Наружности довольно привлекательной, особенно для того, кто убил человек двадцать, а то и больше. Я еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь обращался с револьвером так ловко.
— Он при вас кого-нибудь застрелил? — спросила Шарлотта, когда они покинули отель и пошли по дощатому тротуару.
— Нет, — покачал головой Холидей, — но он устроил небольшое представление с демонстрацией скорости и меткости стрельбы.
Свет больно резал глаза, и Холидей постарался держаться тени — что было, в принципе, невозможно, поскольку ни один магазин не имел навеса. В отсутствие прохожих приходилось, впрочем, постоянно лавировать между стульями и скамьями, которые владельцы магазинов выставили у входов в лавки — не то для привлечения клиентов, не то для себя (чтобы сидеть на открытом воздухе, когда солнце пропечет их заведения изнутри).
— У вас очень насыщенная жизнь, — заметила Шарлотта.
— Я бы с легкостью променял насыщенность на здоровье, — ответил Холидей.
— Разве местный климат не пошел вам на пользу?
— Он хорош для астматиков, а не чахоточных.
— Простите…
— Не ваша вина, что я болен и что не могу излечиться, — успокоил приятельницу Холидей. Они тем временем приблизились к первому ресторану. — Как тут, хорошо? — спросил он. — Полагаюсь на ваше суждение, поскольку вы в этом городке едали больше моего.
— В этом кормят неплохо, — ответила Шарлотта, — но через дорогу — лучше.
Холидей посмотрел в указанном направлении и прочел вывеску над входом в ресторан: «У Мейбл Гримзли».
— Миссис Гримзли и владелица, и повар, — пояснила Шарлотта. — Если не ошибаюсь, ее муж погиб на войне, во время атаки Пикетта[3]. Ей тогда едва исполнилось двадцать, было рановато скрываться от мира за вдовьим трауром, и она отправилась работать в ресторан на соседней улице. Скопив деньжат, уволилась и открыла собственное заведение.
— Тогда зайдем и отведаем ее стряпни, — предложил Холидей, переходя улицу.
Они вошли в ресторан: небольшое помещение на шесть деревянных столиков. В углу стоял камин, который, судя по виду, никогда не разжигали. Вдоль стен висели газовые лампы — однако в окна лился яркий солнечный свет, так что зажигать их тоже никто не спешил. Холидей с Шарлоттой — пока что единственные клиенты — присели за столик и ознакомились со скудным меню. Тогда Холидей взглянул на спутницу.
— Смотрите так, будто хотите о чем-то попросить, Док, — заметила Шарлотта.
— Вопрос не слишком личный: что вы делаете в Линкольне? По пути сюда вы о цели приезда ни словом не обмолвились, как и во время наших кратких моментов наедине. Странно видеть замужнюю женщину, путешествующую по стране в одиночку, и еще более странно видеть, что она останавливается в городе, где у нее никого нет. Или у вас тут кто-то есть?
— В живых — никого, — ответила Шарлотта. — Брат погиб в войне за округ Линкольн. Вполне возможно, его убил Кид — я точно не знаю, а свидетелей не сыскалось. Брат был ковбоем, и дела у него шли довольно успешно. Я привожу их в порядок. Времени, — поморщилась она, — ушло больше, чем я рассчитывала: брат не вел записей, и впечатление — возможно, обманчивое, — будто одна половина города осталась должна ему денег, тогда как сам он задолжал равную сумму другой его половине.
— Мой друг Том Эдисон говорит: придет день, и за всеми нашими делами будут следить машины, — поделился Холидей.
— Томас Алва Эдисон? — впечатленная, переспросила Шарлотта. — Он здесь, в Линкольне?
— Приехал по моей просьбе.
— Вы так близко его знаете?
— Довольно близко, — ответил Холидей.
— Вот это да, — протянула Шарлотта.
Холидей позволил себе роскошь тихонько посмеяться — надеясь при этом не спровоцировать приступ кашля.
— Я пережил бой при корале «О-Кей», схватку с Джонни Ринго, завтракал за одним столом с Билли Кидом дня два-три назад, а вас впечатляет мое знакомство с Томом Эдисоном.
— Перестрелки и револьверных героев никто не запомнит, — ответила Шарлотта.
— С вами не многие согласятся.
— Возможно, зато все будут помнить Томаса Алву Эдисона. В самом деле, минует лет десять-двенадцать, и люди не вспомнят, как они жили до того, как Эдисон изобрел электрическое освещение.
— Возможно, вы правы, — сказал Холидей. — Если честно, то лучше пусть меня забудут, чем станут поминать, как героя перестрелки у какого-то кораля, где я убил двух человек.
Подошел официант, и Холидей с Шарлоттой сделали заказ. Потом появилась блондинка средних лет; остановившись чуть поодаль от столика, она пристально посмотрела на Холидея.
— Док? — спросила наконец она. — Док Холидей?
— К вашим услугам, — ответил дантист.
— Вот дьявол! Официант не ошибся! — женщина приблизилась и протянула руку. — Я Мейбл Гримзли, хозяйка этого заведения.
— Рад познакомиться, миссис Гримзли, — ответил Холидей, стараясь не обращать внимания на то, как яростно хозяйка пожимает и трясет ему руку.
— У меня к вам предложение, Док, — сказала Мейбл. — Я не возьму с вас платы за обед, если разрешите сделать вывеску, что вы у меня откушали.
— Щедрое предложение, и я его принимаю, — ответил Холидей. — Но так ли вы уверены, что подобная реклама привлечет больше клиентов?
— Еще бы! — радостно воскликнула хозяйка. — Может, и не прямо сейчас, зато когда в город приедет Кид и узнает, что вы у меня обедали, он обязательно заглянет: либо предложить вам партнерство, либо — не сочтите за неуважение — убить вас. Люди тотчас набегут посмотреть. В очередь выстроятся! Вот только я не позволю стоять здесь бесплатно и глазеть на этакое дело. Им придется занимать столики и заказывать что-нибудь.
Помолчав немного, она добавила:
— Если вы повремените с убийством Кида — или собственной кончиной, — я сумею выкупить ресторан.
— Очень постараюсь не дать себя убить, — пообещал Холидей.
— Вот и славненько, — ответила Мейбл. — Когда Джаспер — он обслуживает ваш столик — принесет счет, просто порвите квитанцию.
— Буду помнить об этом.
— А если он забудет, — вмешалась Шарлотта, — я сама напомню.
— Договорились! — сказала Мейбл и снова с яростным воодушевлением пожала Холидею руку.
— Готова спорить, вы такие предложения получаете всюду, — произнесла Шарлотта, когда хозяйка вернулась в кухню.
— Они, конечно, льстят, но так же выдают меня врагам, — ответил Холидей.
— Я не удосужилась спросить — ваше пребывание в Линкольне как-то связано с Билли Кидом?
— С чего вы взяли?
— Просто я ума не приложу, какое иное дело могло вас привести в Линкольн. Денег на азартные игры у вас нет, и сами вы сказали, что давеча в Тумстоуне завтракали за одним столиком с Кидом.
— Забавное умозаключение, основанное на абсолютном минимуме доказательств, — уклончиво заметил Холидей.
— Чего я никак не пойму, так это что здесь делает Томас Эдисон. Вы говорили, он приехал по вашей же просьбе.
— Тогда вы точно ошибаетесь насчет моих дел с Кидом.
— То же вы сказали бы, будь я права, — не унималась Шарлотта.
— С чего бы? — спросил Холидей; Джаспер тем временем принес заказ.
— С того, что если вы приехали убить Кида, для вас разумно отрицать этот факт — лишь бы слухи заранее не распространились и не дошли до него. Если же вы намерены объединиться с Кидом, то вам невыгодно, чтобы о ваших целях узнал шериф Гаррет или какой другой законник — чтобы вас не заподозрили в пособничестве известному бандиту.
— Шарлотта, по-моему, вы в жизни не тем занимаетесь, — сказал Холидей.
— Вы не знаете, чем я вообще занимаюсь, Док.
— Зато знаю, чем не занимаетесь, — улыбнулся он. — Не пишете книги с запутанными сюжетами, как мистер По, что живет и творит по ту сторону Миссисипи.
Шарлотта рассмеялась.
— Ну ладно, Док, больше я в ваши дела лезть не намерена. Надеюсь, не обидела вас?
Холидей покачал головой.
— Напротив, вы первый человек — если не считать законников, бандитов и шаманов, — который достаточно долго интересуется мной. Ваше любопытство льстит.
— Ну вот, вы меня в краску вгоняете.
— Отлично, красный — один из моих любимых цветов.
«Если в комплект не входят шкуры и перья».
Принявшись за еду, они решили, что Шарлотта оказалась права: Мейбл Гримзли действительно хорошо готовит. Холидей, который обычно с трудом впихивал в себя небольшую порцию основного блюда, даже заказал кусок пирога. Когда допили кофе, Джаспер принялся приколачивать у входа табличку с надписью, гласящей нечто вроде того, что это — любимый ресторан Дока Холидея в Нью-Мексико. Наконец, оставив пригоршню монет на чай, Холидей и Шарлотта встали из-за столика и вышли под палящее солнце.
По пути назад в отель Шарлотта разглядывала витрины лавок, восхищаясь платьями «с Востока» (точнее, из Далласа или Сент-Луиса). В магазине кожаных изделий в витрине стояли изящные легкие саквояжи из шкуры буйвола, и Холидей сделал себе в уме пометку: перед возвращением в Лидвилл купить здесь сумку взамен старой, потертой.
На подходе к «Гранд Отелю» Шарлотта обратилась к Холидею:
— Спасибо, Док, за очень приятный совместный обед.
— Спасибо вам, — ответил он, изящно поклонившись. — Ваш муж — настоящий счастливчик.
— Ему бы это понравилось, — сказала Шарлотта.
— Понравилось бы?
— Он умер год назад.
— Прискорбно слышать, — произнес Холидей.
Повисла неловкая пауза, затем Шарлотта пожала Холидею руку и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась к себе в номер.
Холидей, привыкший до рассвета резаться в карты, все еще не научился распоряжаться уймой освободившегося времени, а потому решил пойти в бар и выпить. Он в гордом одиночестве сидел за столиком и, глядя в пустоту, мысленно сравнивал Шарлотту Брэнсон с Кейт Элдер. Последняя материлась как ковбой, била как профессиональный боксер, вела себя как разъяренный бык и манерами обладала такими, что стрелки по сравнению с ней казались ангелами во плоти. Холидею с ней бывало приятно, бывало отвратно, а порою и вовсе страшно за свою жизнь.
Подумав о Шарлотте, он непроизвольно пробормотал:
— Может быть, лишь может быть…
20
Утром Холидей проснулся и через боль встал с кровати. Кое-как оделся, умылся, опоясался кобурой и наведался в уборную. Вернувшись в номер, надел шляпу и достал из кармана фляжку. Понял, что она пуста, выругался и снова спрятал. Затем спустился на первый этаж; за стойкой стоял новый портье, но ему наверняка передали, кто такой Холидей, потому что служащий гостиницы подобострастно с ним поздоровался.
Холидей передал портье фляжку.
— Наполните, пожалуйста, — попросил он.
— После обеда все будет готово, сэр.
— Я что-нибудь сказал про «после обеда»? — холодным голосом спросил Холидей. Тут к нему присоединился Бантлайн.
Читать бесплатно другие книги:
