Средневековая история. Изнанка королевского дворца Гончарова Галина

Ваше сиятельство, довожу до Вашего сведения, что сегодня ночью умер Карист Трелони. Отравился рыбой.

Расследование не начато, но рыбу он в жизни не ел. Пятнами от нее покрывался.

Искренне Ваш, барон Авермаль.

Получив кратенькую записочку с голубем, Лиля задумалась.

Рыбой, значитца, отравился. Или грибами. Неважно.

Важно другое. До него добрался заказчик.

Почему только сейчас?

Лиля подозревала, что знай она ответ — она бы знала и заказчика. Но сама сформулировать ничего не могла. Так, что-то на грани разума. Отъезд? Рана? Дела?

Пес его знает. Слишком много вариантов. Ах, где вы, милый мистер Холмс!? Сколько сказок Мири не рассказывай — сама умнее не станешь. Сколько «халва» не повторяй…

Оставалось только одно. Ловля на живца. Лиля отлично осознавала, что это — опасно. Что она может погибнуть. Что это недопустимый риск.

Но!

Покушаться на нее будут в любом случае. Она просто предвосхищает события и направляет их в нужное русло. И вообще… а если эта скотина покусится на Миранду?

Заррррою!

Одним словом, письмо Дж. Иртону ушло. А от него пришли два ответа.

Один — тайный, доставленный ее личным гонцом. Второй же…

Лиля изрядно развлеклась, положив их рядом с собой и читая одно за другим.

Первое, официальное, было как сахарные шарики в шоколаде, залитые сиропом. Но самое нужное в нем было.

Моя обожаемая супруга!

Льщу себя надеждой на наше скорое свидание. Как только посольство возвратится на родину — мы наконец-то сможем заняться нашими семейными делами.

Я признаю, что непозволительно запустил их и надеюсь вымолить прощение.

А также искренне надеюсь сгладить в вашей памяти страшный эпизод с потерей ребенка. Миранда будет в восторге, если мы подарим ей братика. Или сестренку. Лично я буду счастлив в любом случае.

Насколько я понимаю, Вы тоже не против.

А если Вам будет угодно, я увезу Вас рожать в свое поместье у моря. Не в Иртон, нет. Туда, где я провел детство. Тихое местечко, проверенные слуги, спокойствие, уют и безопасность.

С нетерпением жду встречи.

Ваш Джерисон, граф Иртон.

Ну, если после такого убивец не расшевелится — зовите его кретином.

Лиля злобно усмехнулась. Второе письмо резко отличалось от первого. Оно и понятно — шло мимо цензуры.

Любезная моя супруга.

Не сомневаюсь в Вашей деловой хватке. И уверен что дела Вы ведете честно.

Что ж, сойдемся на деловом соглашении. Об остальном при встрече. Сейчас же…

Не буду скрывать — я обижен вашими намеками на везение.

Будь моя воля — Вы жили бы спокойно и счастливо. А сейчас… Вы уверены, что сможете предотвратить покушение?

В противном случае НЕ повезет Вам и только Вам.

Я соглашаюсь на ваш план, потому что иначе не могу уверить вас в чистоте своих намерений. И желаю удачи лэйру Ганцу в поимке негодяев. Если Вы пожелаете воспользоваться моими людьми или деньгами для поимки негодяев — считайте, что у Вас есть на то мое разрешение.

Передавайте Миранде мою любовь и приветы. Об остальном — при встрече.

Джерисон. Граф Иртон.

Лиля не знала, что все письма дражайшего супруга были коллективным творчеством. С Риком в соавторах. Да и знала бы — что это меняет?

Работать и еще раз работать.

Лейр Ганц, проглядев официальное письмо, посоветовал обнародовать его по максимуму. Чем Лиля и занялась. Благо, семейство Ивельенов пожаловало в гости в полном составе.

Старый герцог, маркиз с маркизой и дети. Четыре штуки.

Двое старших — мальчик и девочка. Сэсси, она же Сессилия и Джес — он же Джерисон, в честь брата.

Младших же назвали Эдмон и Александр.

Миранде были поручены Сэсси и Джес.

Лиля занялась взрослыми.

Графиня честно поахала над младенцами минут десять. Честно говоря — ей груднички никогда не казались красивыми. Но она привыкла, что родители смотрят на них так, словно это ангелы небесные.

Так что…

Очаровательные глазки (мамины), чудесный носик (папин), восхитительные ушки (дедушкины) и далее по списку…

Да, они прелестны.

Да, я надеюсь сама обзавестись такими же. Вы видели, что написал мне наш милый и нежно любимый Джес (чтоб ему маркиза де Сада повстречать)? Нет?

Вот письмо!

Мы тоже, разумеется, как только он приедет, так мы и сразу.

Амалия горячо одобрила, мужики покивали… и все было прекрасно, пока со двора не донеслись вопли. Лиля поставила ушки торчком.

Вообще, дети вопили часто и со вкусом. Вирмане — народ несдержанный. И на тренировках малявкам доставалось по полной программе. Да и за небрежность в обучении они очень приветствовали розги. Права ребенка?

А то как же! Его полное право свободного выбора. Либо знания — либо по заднице. Никто препятствовать не станет!

Но сейчас визги были неправильными.

Пока Лиля пыталась определить, что не так — во двор бросилась Амалия. За ней — Питер. Лиля помчалась за ними. Мало ли что. Старый герцог тоже побежал бы, но возраст не позволил. А потому он поручил детей няньке — и вышел с достоинством.

Узнав о визите кузенов, Миранда только нос сморщила. Что Сэсси, что Джеса она терпеть не могла. Задавалы и противные вдобавок. Ей часто доставалось от Ивельенов. И дразнилками — и тумаками. И всегда Мири оставалась виноватой. А мерзкие родственнички выходили сухими из воды. Недаром Мири так просилась куда угодно, но не к ним. И ей повезло попасть к Лиле.

Какой же смешной ей казалась эта вражда — теперь.

Лиля быстренько провела с малышкой ликбез — как, что, кого, сколько, поцеловала в нос и попросила никого не бить ногами. Мири честно пообещала. А зачем ногами, если есть Ляля? Милый песик, который руку без напряга откусит?

Увидев кузенов, Мири едва не фыркнула.

Все разряженные, раззолоченные… одежда неудобная, шея грязная, глаза глупые… фу!

Она не осознавала, насколько иначе смотрится. В блузке, жилетке и юбке-брюках, с медным загаром на лице, с волосами, заплетенными, как у Лили в толстую косу, с громадной собакой рядом и расправленными плечами.

Ни грамма золота, только графское кольцо с изумрудом и серьги с крохотными сапфирами в ушах — под цвет глаз. Никаких украшений — тренироваться неудобно. Единственное, с чем девочка не расставалась — это с метательными ножами — подарком Эрика. Была бы ее воля — и под подушку клала бы. Лиле пришлось махнуть рукой и заказать ножны. В том числе и потайные.

Так что милый ребенок был опасен, как средней ядовитости гадюка.

Хотя Ивельены отметили другое.

— Альдонай милосердный! Мири, ты так похудела! — ахнула Амалия, пытаясь расцеловать девочку. Ну или хотя бы потискать. Мири ловко увернулась.

— Это тренировки, тетушка. Я рада вас видеть.

— А я бы сказал, что Миранде визит в Иртон пошел на пользу, — глубокомысленно заметил Питер.

Мири вспомнила как он изрекал всякую чушь после ее драк с кузенами — и едва не пнула дядюшку по ноге. Ивельен-старший осмотрел девочку свысока, вызвав ассоциации с голубем на карнизе. Нагадит?

Нагадил.

— Пора бы уже думать о партии для девочки. Она уже выросла.

Партии? Замуж?!

Вот еще не хватало!

— Полагаю, этот вопрос решит Джерисон, когда вернется, — невинно заметила Лиля. — Я рада вас видеть. Надеюсь, дорога была не очень тяжелой?

Разумеется, гости тут же принялись заверять женщину в своей радости и благополучии. Минут на десять.

— Мири, займись Сессилью и Джерисоном-младшим, будь добра, — попросила Лиля после обязательных расшаркиваний во дворе.

— У меня скоро урок. А сейчас я хотела проведать Шаллаха.

— Вот и отлично. Пусть дети сходят с тобой.

Мири покривилась, но Лиля смотрела серьезно. И девочка опустила глаза.

Обязанности графини. Одна из. Даже если тебе неприятно — все равно надо раскланиваться и улыбаться. Лиля ей говорила.

— Любезные кузены, прошу вас составить мне компанию.

Сэсси и Джес переглянулись — и последовали за Мирандой. На конюшне девочка осмотрела жеребенка, расчесала ему еще раз гриву (необходимости нет, но приятно же!), угостила малыша подсоленным хлебом и пообещала зайти вечером. Заодно потрепала по шее Лидарха и подсунула тому яблочко. Аварец схрумкал его с ладони девочки и ткнулся плюшевым храпом. Мол, еще хочу. Попрошайка избалованный. Пришлось пообещать вечером принести еще.

Ивельены стояли оторопевшие. Но первым нарушил молчание Джес. Мальчишку прорвало при выходе из конюшни.

— Это твой, что ли?

— Мой — Шаллах. Это означает «дыхание бури».

— Это на каком языке?

— Это язык Ханганата.

— А откуда у тебя аварец?

— Мама попросила в подарок для меня. Амир согласился. Ей бы что угодно подарили.

— Амир — это кто?

— Амир Гулим? Принц Ханганата.

— И принц вам подарки делает?

— Мамин докторус его вылечил. Так что да, делает. Он вообще благодарный юноша, — Мири повторяла за Лилей почти дословно.

— И тебе аварца подарили? Они безумно дорогие!

— И что? Великий Ханган может себе это позволить. — Мири пожала плечами. — Вот большой аварец — это мамин. Его Лидарх зовут.

— А почему ты ее мамой называешь? — вклинилась Сэсси. — Она же тебе никто?

Мири погладила еще раз Шаллаха и направилась к выходу из конюшни.

— Родство не определяется кровью.

— Чего? — не поняла кузина.

— Мы с мамой можем быть не родными по крови, но я все равно ее дочь.

— Это как?

— Родные — те, кто тебя любят.

— А она тебя любит?

Мири вспомнила лицо Лили после похищения, когда та отчитывала девочку — и решительно кивнула.

— Она меня любит.

— Да врет она тебе все, чтобы ее твой папаша из дома не выгнал, — протянул Джес. — Всем же известно, ребенка она не родила, в столицу притащилась, да еще и куда не надо лезет. Явно нарывается. Муж ее обязательно должен проучить!

Мальчишка повторял чьи-то чужие слова. Но этого разозлившаяся Миранда не поняла.

Девочка развернулась и отчеканила так, что Мария Рейхарт восхищенно всплеснула бы руками.

— Любезнейший, возьмите свои слова назад. Немедленно.

— Чего? — не понял Джес. А поняв, заржал. — Еще не хватало! Ты и сама понимаешь, что твоя мать…

— Кто? — прищурилась Мири. — Ну?!

— Ненормальная! Вот!

— Немедленно извинись, — потребовала Мири.

— А что ты иначе сделаешь? На поединок меня вызовешь?

— Нет. Нос тебе разобью, — Мири говорила спокойно. Внутри девочки все кипело, но бросаться в драку с горячей головой — это проиграть ее. Она помнила. Эрик учил. И Лейс…

— Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь!

Джес стоял нагло подбоченившись.

Что ему сделает эта малявка? Ему почти четырнадцать лет, он взрослый мужчина, у него уже есть свой меч… вот аварца нет… и вирманской собаки нет. Надо отца попросить… Ой!

Мири было плевать, что противник выше ее и почти вдвое тяжелее. Девочка перешла в наступление. Отлично понимая, что до носа Джеса ей не допрыгнуть, она ударила в ноги. Не бросилась, не прыгнула, просто сделала крохотный, почти незаметный шаг вперед, благо кузен и так стоял рядом. Когда противник стоит расслабленный — его можно легко свалить простой подножкой. И Джерисон Ивельен полетел на землю. Которая крепко вышибла из него дух. Все-таки тяжело приземлиться на все тело.

Миранда не стала терять времени. Она прыгнула сверху — и рукоятью ножа, зажатой в руке, крепко съездила кузену по носу.

Кровь хлынула потоком.

Джес завопил, но Мири не стала ждать реакции. Она откатилась в сторону и принялась отряхиваться. Вспомнился разговор с Лилей. Давний…

— …А если будешь умницей — я тебя еще и драться научу.

— Но благородной даме…

— А благородную даму никто в жизни не дразнил? — прищурилась Лиля…

— А ты умеешь?

— А графиня должна многое уметь. В том числе и это.

Сейчас Мири чувствовала себя отомщенной за все издевательства кузенов.

И тогда раздался жуткий визг.

Визжала Сэсси, которую Ляля не подпускала ни к брату, ни к Миранде, скаля немаленькие зубки и доходчиво рыча.

Мири поморщилась, понимая, что через минуту тут будет толпа народа и посмотрела на кузена. Тот сидел на земле и держался за нос. Не сломала?

Вроде не должна была. А сломала — наплевать. Что это за парень, которого девчонка размазала по земле? Да еще в два раза мельче него?

Теперь убрать нож и привести себя в порядок. Вот она — учеба. Как оружие достала и рукоятью развернула — и не вспомнить. Значит — вколочено на уровне рефлексов, как говорила Лиля. Это хорошо.

Первой во двор вылетела тетка. Мири сморщила нос и продолжила отряхиваться. Одежда, хоть и была скроена из простого полотна и предназначалась для валяния на земле и разных проказ, все же немного пострадала. Вот, травинка налипла.

Ляля удалилась за спину хозяйке и скалила зубки уже оттуда.

Не рычала. Уже нет. Зачем рычать, если можно просто броситься?

— Что здесь происходит?! — возопила Амалия, кидаясь к сыночку.

— Сэсси? — вопросил Питер.

— Она на него напала, — Сэсси ткнула пальцем в Миранду. Девочка поморщилась.

— Любезная кузина, вас не учили манерам? Тыкать пальцем, как простонародье? Фи!

Лиля осмотрела двор хозяйским взглядом и усмехнулась.

Ну-ну… диспозиция ясна.

В центре сидит ошалевший Ивельеныш, держась за разбитый нос. И держаться он будет долго. Вообще, похоже на перелом. Его сестренка стоит рядом и тычет пальцем в сторону Миранды. Мири отряхивается рядом с самым независимым видом, за ее спиной скалится собака…

Народ во дворе наблюдает за бесплатным цирковым представлением… продолжим?

— Миранда Кэтрин Иртон! — командирским тоном воззвала Лиля. — Извольте объяснить, за что вы разбили нос своему кузену?

— Да! — рявкнула Амалия. — Я тоже хотела бы это знать!

Мири и не подумала стесняться.

— Мама, сначала мой кузен сказал, что тебя надо проучить, потому что ты не слушаешься мужа. А потом заявил, что ты ненормальная. Я предложила ему взять слова назад — иначе я разобью ему нос.

— И что?

— И пришлось разбить.

— То есть ты меня защищала? — растаяла Лиля.

Мири ответила хитрым взглядом. И Лиля поняла, что тут и давние обиды выместились. Ну и не все ли равно? Теперь…

— Она врет! — Сэсси возмущенно топнула ногой. — Она все врет!

Тонкий пальчик девочки указывал на Миранду.

Лиля нахмурилась.

— Сессиль Ивельен, извольте не тыкать пальцем в человека. Это некрасиво.

— А?

— Хочу вам напомнить, любезная племянница, что вы были не одиноки во дворе. Я могу расспросить слуг.

— Слуги соврут! — выпалила Амалия.

— Расспросите меня, Ваша светлость, — пастер Воплер был великолепен. Зеленая хламида из дорогого полотна, ухоженные руки, дорогие янтарные четки — ничего общего с сельским священником, которого Лиля увидела в первый раз. — Я был свидетелем того, как этот молодой человек начал оскорблять госпожу графиню, в чем готов поклясться перед ликом Альдоная.

Амалия покраснела от ярости. Обвинять пастера она не решалась.

— Молодой человек позволил себе совершенно неуместные высказывания. Более того, оскорблять мать в присутствии дитя… Ничего удивительного, что юная виконтесса Иртон была вынуждена защищать свою честь. Полагаю, что подготовка молодого человека совершенно недостаточна. Если его смогла свалить с ног маленькая девочка…

Джес побледнел. Питер и спустившийся во двор герцог Ивельен наконец осознали, чем им грозит происходящее.

Не в том беда, что парню нос разбили, а в том, кто, как и за что. А если сплетня пойдет гулять по столице — вот тут будет абзац.

Лиля усмехнулась.

— Мири, радость моя, Джес над тобой пытался издеваться не в первый раз?

— Полагаю, больше он этого не повторит. Или я ему сломаю руку, — Миранда смотрела с видом воплощенной невинности. Собака за ее спиной тоже.

Лиля повернулась к багровой от гнева Амалии и бледному Питеру.

— Полагаю, инцидент исчерпан?

— Я тоже так думаю, — вместо Питера ответил старый Ивельен. — Ваше сиятельство, кто учил юную даму драться?

— Вирмане.

— Возможно, они согласятся поучить и этого балбеса?

Лиля прищурилась не хуже Миранды.

— Только когда молодой человек поймет, что оскорблять маленьких девочек — недостойно. А теперь вставайте, Джерисон Ивельен и идемте в медпункт. Мири, а ты куда?

— У меня занятия по верховой езде.

— Нет.

— Мама!

— Сейчас я буду разбираться с носом твоего кузена. Вот иди и смотри, как лечатся такие удары. А то лупить любой дурак может.

Мири послушно кивнула. Все не носом в угол. А тоже смотреть на интересное…

Нос оказался сломан. Зарождающееся тепло в отношениях — тоже.

Ладно. Лиля могла наложить повязку и даже пообещать, что все пройдет без последствий. Но Амалия смотрела на нее, как ведьма. Питер, судя по всему, придерживался линии супруги. А Ивельену-старшему это все было безразлично. Интересно, почему?

Попросил об обучении, получил отказ — и успокоился?

Странно.

Радовало одно.

Если за покушениями стоит кто-то из Ивельенов — теперь они задергаются вдвое интенсивнее.

Мало радости доставило и другое письмо.

От родственников второй жены графа Иртона. А именно — барона Йерби.

Товарищ писал, что выезжает в Лавери — и просит об аудиенции, дабы убедиться, что с его любимой внучкой все в порядке.

«Ну и ладно. Примем. За уши поднимем», — Лиля хмыкнула, вспомнив детскую считалочку. А еще — сгинувшего в руках Ганца Дамиса Рейса.

Вот и поговорим, зачем ты мне жиголо подсунул, уважаемый Йерби.

Я женщина добрая, выспрашивать буду без применения подручных средств, просто Дамиса продемонстрируем — и сам все расскажешь.

Так что Лиля отписала, чтобы приезжали. Примем. И сосредоточилась на делах.

Дела постепенно разворачивались. Ударными методами строился торговый дом Мариэль. Ремонтировался Тараль. Обучались дети.

А еще…

— Ваше сиятельство, купец Лимаро Ватар просит принять.

Лиля взглянула на Лонса Авельса. Шевалье был спокоен и даже чуть улыбался краешком губ. Идеальный получился секретарь.

— Лонс, кто это?

— Глава купеческой гильдии в Лавери.

— Во-от как…

Лиля понимающе кивнула. Давно надо было ждать кого-то такого…

Да, зеленый свет ей обеспечил король, да и альдон тут подсуетился, наверняка. Но чтобы местная купеческая гильдия не попыталась урвать кусочек?

Зовите меня Анжеликой, если это так.

Слишком много интересов затронула Лиля своим появлением. И будь она обычной девушкой — голову ей оторвали бы быстро и качественно. Но она — графиня Иртон.