Средневековая история. Изнанка королевского дворца Гончарова Галина

— Альт, ты за соломинку хватаешься. Что баба может знать о лечении?

— Не баба. Но Тахир…

— Ладно. Обещаю поговорить с ним. Ты этого добиваешься?

Альтрес ответил нахальной улыбкой.

— А чего ж еще…

— Думаешь, он мне даст больше пары лет?

— А вдруг, — серьезно возразил Альтрес.

Гардвейг пожал плечами.

— Альт, мне ехать в другую страну. Поэтому есть завещание. Есть приказ, назначающий тебя протектором при принцах. Милию и детей я с собой не возьму. Но если со мной что случится…

Альтрес быстро сделал знак, отвращающий зло.

— Так вот. Если что-то пойдет не так — ты возьмешь на себя регентство до совершеннолетия моего сына?

— Обещаю.

— Воспитаешь его, научишь всему, позаботишься о Милии… она неплохая. И мальчишек мне подарила…

Гардвейг довольно улыбнулся. Милия в очередной раз родила мальчика, которого предложила назвать Альтресом. Король оценил. Шут — тоже. Ребенка так и назвали.

— Если что-то случится — ты можешь на меня рассчитывать, — спокойно сказал Альтрес.

— Отлично. Приказ и все остальное — в тайнике, где мы детьми играли. Знаешь сам.

— Знаю.

Мужчины обменялись серьезными взглядами. Гардвейг умирал. Они оба это знали. И старались устроить как-то судьбу страны.

Меняются короли. Но Уэльстер должен жить! Это главное!

А что придется для этого сделать?

Воровать, предавать, убивать… не все ли равно?

У королей своя мораль. Довольно жестокая. И они часто делают то, от чего потом тошнит нормальных людей. А они — делают. И будут делать. Судьба такая.

Сейчас Альтрес давал клятву сделать — все и даже немного больше. А Гардвейг ее принимал. Без лишних слов, без пышности и патетики — это просто было.

Треск огня в камине скрестившиеся взгляды, рука младшего брата на плече старшего…

Краткий миг единения, когда нет ни короля, ни графа.

Один миг вечности.

— Ваше сиятельство…

Лиля весело посмотрела на Лонса.

— Пришел? Сколько?

— Пять золотых. Чтобы я его к вам провел. Он же не знал, что вы кого-то ждете от купцов, — Лонс ухмыльнулся. Весело и без малейшего страха. В ладони блеснули монеты. За такие мелочи госпожа точно не обидится.

— Я надеюсь, ты хоть поторговался?

— Обижаете! Графские секретари дешево не продаются.

— Наоборот — премирую внеплановой пятеркой золотых, — Лиля тоже улыбалась. То, что легко достается — не ценится. А потому купец был твердо уверен, что едва-едва к ней прорвался через кордоны и заслоны. Организованные, кстати, Лонсом и Ганцем.

Золото исчезло в кармане шевалье.

— Ваше сиятельство, вы разрешите…

— Разрешаю. Без чинов, шевалье. Итак?

— Посольство побывало в Уэльстере. Согласно моей информации, скоро они уедут и из Ивернеи. Но также я знаю, что между ивернейской принцессой и Ричардом взаимопонимания не случилось. Поэтому лучшей кандидатурой на роль его супруги остается Анелия. Моя жена.

Лиля покусала ноготь.

— И что именно ты хочешь?

— Она приедет сюда. Обязательно. И мне хотелось бы…

— Увидеться? Поговорить? Передать записку? Умыкнуть на фиг?

Лонс задумался.

— Сначала — передать записку. А уже потом…

— Ты ее любишь?

— Люблю.

Лиля внимательно посмотрела на Лонса.

— А теперь подумай. Что предпочтет милая девушка? Жена секретаря графини Иртон в глуши Иртона — или королева Ативерны? Ты лучше ее знаешь. Не обижайся, но…

Лонс глубоко вздохнул.

— Не знаю, Ваше сиятельство.

— А раньше — знал?

— Раньше я верил, что она меня любит, что будет ждать. Сейчас же… она думает, что я мертв. В таком случае она — вдова. И имеет законное право выйти за кого пожелает.

— Ты не мертв только по случайности.

— Да. Тут все зависит от ее чувств. Если она меня любит — мне больше ничего и не надо. Из Иртона вы же меня не погоните?

— В крайнем случае, попрошу пригреть тебя в Ханганате. Амир против не будет, он тебя давно оценил.

Лонс кивнул.

— Благодарю.

— А если случится так, что она сделала свой выбор — и не в твою пользу? И воскресать ты можешь до упора?

Лонс смотрел в одну точку.

— Не знаю, госпожа. Не знаю…

— Убьешь? Уйдешь? Раскричишься на всю Ативерну?

— Не знаю…

Что ж. Зато честно.

— Подумай над этим вопросом.

— Думаю! — взорвался Лонс. — Каждую ночь думаю! Люблю я ее! Неужели не ясно!? Вы ведь женщина!

Непроизнесенное «хоть и на мужика похожи…» повисло в воздухе. Лиля вздохнула.

Ох, Лонс. Как бы мне хотелось найти то самое сильное плечо. И ни о чем не думать. А все проблемы пусть за тебя решает кто-то сильный и умный. Он ведь такой, он справится… правда?

А если нет?

Если ты с момента появления здесь живешь на бочке с порохом? И понимаешь, что — упс. Случись что — от тебя и мокрого места не останется. И ты постоянно совершаешь ошибки, и в глазах окружающих проблескивает что-то такое… но и выбора у тебя нет.

Либо ты идешь вперед и ошибаешься. Либо ты остаешься как есть — и умираешь.

И даже любовника пока себе завести нельзя. Хотя… не железная ведь. Иногда… думается. А — нельзя.

Верной супруге тут дорога. Неверной — тоже. Но — в монастырь. А туда — не хочется. А потому — никакого компромата. Хочется?

Перехочется.

— Да понимаю я все. И учти, я — женщина. А вот Анелия — сопливая девчонка. Сколько ей там лет… Миранда — и та умнее. Ты себе ее реакцию представляешь?

Лонс покачал головой. Лиля кивнула на столик в углу.

— Там вино. Пара глотков тебе не повредит.

Лонс послушно плеснул себе вина, выпил — и посмотрел на Лилю.

— И?

— Так вот. Представь себе такую картину. Бумаг у тебя нет. Доказательства весьма сомнительны.

— Зато я могу перечислить все ее приметы, все родинки…

— А это, друг мой — повод чтобы осудить тебя за совращение. Ты понимаешь, что если поднимется шум — никто тебе твою принцессу не отдаст? Еще и голову потеряешь?

— Вполне.

— И я вместе с тобой.

— А…

— Кто поверит, что я ничего не знала?

Лонс и сам бы не поверил.

— И что теперь? Госпожа графиня?

— А теперь — только одно. Думать и думать. Ганцу я тут довериться права не имею. Если об этой тайне будут знать больше двоих — она расползется. Рано или поздно. Поэтому… надо придумать, как дать знать твоей героине о тебе. Надо придумать, как устроить вашу встречу втихаря. Как вывезти вас обоих, если что. Или хотя бы уйти живым со встречи. Это — ясно?

— Вполне.

— Вот и думай.

— Да есть у меня одна идея.

— Какая же?

Выслушав идею, всласть ее покритиковав и отправив Лонса думать дальше, Лиля подошла к окну.

Так-то, Ваше сиятельство. Тянут вас за уши в придворные интриги. А вы там ни ухом — ни рылом. Ну… не будем скромничать, кое-что вы знаете. Но мало, так мало…

А терять Лонса не хочется. Как мужчина, он никаких эмоций не вызывает — смазливые красавчики откровенно не в ее вкусе. Но секретарь — идеальный. И все же, все же…

Надо поговорить с Ганцем. Пусть подберут кого-нибудь на место Лонса. Или даже двоих. Пока научатся, пока туда-сюда… даже если Лонс удерет в Ханганат со своей «недоглядной» — все равно Лиля-то его лишится. Так что — готовимся заранее.

Лиля посмотрела на графин с вином.

И вдруг со всей дури запустила его в дверь.

Накатило.

Ну да.

Она вот такая, железобетонная, конь с яйцами и по горящим избам шляется, да?!

Интересно, кто бы на какие чудеса был способен, если жить хочется? Читала как-то девушка об одном человеке. Директор завода, в войну на своем предприятии дневал, ночевал и жил. А когда война закончилась (да-да, та самая, великая) просто пришел, лег и умер. А врачи, когда его стали обследовать, сказали, что ему не сорок паспортных — а семьдесят с хвостом биологических. Всего себя человек сжег за эти четыре года. Вот и Лиля сейчас так же — бросала себя в топку. Горела — и понимала, что не успевает, что еще немножко бы… и никого рядом. Разве что Мири сможет понять — но потом, лет через десять…

Одиночество.

В дверь заглянула служанка.

— Ваше сиятельство…

— Прибери тут, — сухо распорядилась Лиля, — да осторожнее, не порежься.

И вышла в приемную. На воздух захотелось — хоть убивай!

— Маркиз?

Александр Фалион стоял у стола и улыбался краешком губ.

— Ваше сиятельство… позвольте пригласить вас прогуляться?

Лиля вздохнула. Бросила взгляд на пальцы. Те, хоть и в перчатках, чуть дрожали.

Не надо бы в таком состоянии к лошади, Лидарх — существо с тонкой душевной организацией…

— Маркиз, я вряд ли смогу сейчас ездить верхом.

— Я просто хочу пригласить вас погулять, Ваше сиятельство. По саду…

— Пойдемте.

Садом Алисия не занималась. Но это было до появления Лилиан. Потом прислуга забегала — и теперь здесь цвели кустовые розы. Лиля коснулась одной из них.

Как дома. Совсем как дома.

— Лилиан…

— Да, Александр?

— Я получил письмо от своего человека. Посольство скоро тронется в обратный путь. Может, даже уже тронулось.

Лиля кивнула. Коснулась розы.

— Спасибо, Александр.

— Лилиан… я хотел бы попросить об одном одолжении. И надеюсь, вы мне не откажете?

Лиля пожала плечами.

— Просите. Если это в моих силах…

— Я бы хотел продолжать с вами общаться, даже после возвращения вашего супруга.

— Если это будет зависеть от меня — обещаю. Александр, почему вдруг такая просьба?

— Потому что я знаю Джерисона, Лилиан. Может быть так, как вы его не знаете.

Лиля хотела съязвить, что она может то же сказать и о себе. Вряд ли Александру пришлось провести с графом Иртон хоть одну ночь. Но промолчала. Что-то такое было в серьезных глазах мужчины…

— И?

— Я знаю и вас. Если вы найдете общий язык — я буду рад. Но больше вероятность, что ваш дом превратится в поле боя.

— Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень,[10] — пробормотала Лиля.

— Вы не обидитесь на меня за эту откровенность?

Лиля тряхнула головой. И решилась. Коснулась руки Фалиона — своей.

Маркиз вздрогнул, как от ожога, но руку не отнял.

— Александр, вы давно уже мой друг. Еще с той минуты, когда я плакала, а вы меня успокаивали. Вы можете сказать мне, что угодно. И не перестанете быть другом.

Маркиз как-то криво улыбнулся.

— Даже то, что я люблю вас?

И видя откровенно ошалелое выражение лица Лилиан — вдруг рассмеялся.

— Прикройте рот, графиня. Ворона гнездо устроит.

— Бессовестный! А я уже понадеялась! — Лилиан осознала, что маркиз шутит — и от души стукнула его кулачком по плечу. — Как вам не стыдно подавать женщине такие надежды!

Серые глаза весело блестели.

— Пока разрешите подать вам руку на прогулке — и продолжим.

Лиля усмехнулась.

— Александр, вас никогда не били за ваши шуточки?

— Иногда — хотели. Но я обычно бил первым, — честно признался Фалион. — А потом еще шутил.

— М-да… не хотела бы я быть вашим врагом.

— Вы уже мой друг. И Джерисон мой друг. А посему позвольте говорить откровенно.

Лиля кивнула. Фалион мимоходом сорвал розу с куста и вручил ей.

— Вы горды. Я это вижу. Но и Джес такой же. А когда сталкиваются две гордости…

— Согнется моя. Вы это хотели сказать?

— Обычно уступают женщины. Но вы-то отступить не можете, правильно?

— Мне — некуда. Сейчас — некуда. Я бы с радостью вернулась в Иртон, но кто сказал, что там не случится очередного покушения, что оно не будет успешным…

— Я понимаю. Но вот поймет ли это Джес. Чтобы договориться с ним, вам придется создать видимость уступок. А вот как…

— А если я не хочу ничего создавать? Пусть сам уступает! Александр, я живая и нормальная. По его милости меня чуть не свели с ума, по его милости меня, да и Миранду чуть не убили — и я же должна под него прогибаться? Не слишком ли?

— Об этом я и говорю.

— И что вы мне посоветуете?

— Это зависит от того, что вы хотите получить.

— Спокойствие.

— А еще вам нужен статус графини. Иначе ваши дела потерпят ущерб. Да и многое другое…

— И что вы предлагаете?

— Предложите вашему мужу светский брак. У вас своя жизнь. У него — своя.

— Пару раз встретимся, чтобы сделать наследника — и каждый гуляет сам по себе?

Лиля чуть скривила губы.

— Это — не мое, Александр. Я с брезгливостью отношусь к подобным бракам. Да, они есть, иногда они необходимы… но может быть — не в моем случае?

— Я долго думал над вашей ситуацией. И я не вижу для вас другого выхода. Вы женщина гордая и властная. Джес такой же. Но при всем моем уважении… есть два типа мужчин. Одни будут гордиться такой женой, как вы. Другие же будут злиться и негодовать, считая, что такая жена принижает их в глазах света.

— Джес — второй?

— Вполне возможно. Я не исключаю, что у него хватит ума и на первое. Но пока…

Лиля в задумчивости прикусила черенок розы.

— М-да. Проблема.

— Подумайте, Лилиан. Вы красивы, умны, вы серьезный противник для многих. Но как вы будете справляться с собственным мужем? Либо вы его сломаете — либо сломаетесь сами.

— Проявить гибкость…

— А разве не так поступают все женщины? Оставьте ему — его игрушки. Если не вспыхнет сейчас — не вспыхнет никогда. Если вам удастся сбалансировать все сегодня — что еще надо?

— Семью. Детей. Обычное женское счастье.

— С Джесом у вас может быть первое и второе. А вот третье… он не сможет уважать вас — такой. В его понимании женщина — это слабое, хрупкое и беззащитное существо. Нежное и трепетное. Которое все обязаны оберегать.

— Твою рыбу!

Лиля от души сверкнула глазами.

Роза полетела на тропинку.

— Александр, а я — не женщина?! Кто сказал, что право на существование имеют только блеющие козы?! И кто в курсе, что от козы рождаются козлята! Между прочим — если женщина — это поддержка и опора — мужчина тоже может сделать намного больше. Разве нет?

— Разве да. И я говорю сейчас не о своем мнении. Знаете, я ведь рос при дворе…

— И?

Лиля уже остывала. Роза была поднята со вздохом… надо же что-то в руках вертеть. Иначе и перчатки не спасут.

— Вы знаете о второй жене Его величества?

— Джессимин. Знаю. И?

— Но вы ее ни разу не видели. А тем не менее… вот она такой и была. Этакая нежная роза, по уши влюбленная в своего короля.

— А мой муж тут при чем?

— Я думал, вы поняли. Графиня Иртон детьми не занималась. Ими занимались граф, ну и его сестра. Пока не стала королевой.

Лиля мысленно передвинула еще одну костяшку на невидимых счетах. Еще один довод в пользу ее версии.

— М-да. И Джес подсознательно ищет во всех такую же клушу?

— Я бы не стал так выражаться…

— Но это — реальность. Ясненько. Меня он не оценит просто потому, что сильные женщины — это нонсенс.

— Абсолютно точно. История знает множество примеров, но… пример — одно. А найти его в своем доме…

— Полагаете, другого выхода нет. Или меня начнут ломать через колено, а учитывая мои предположения — и с королевской помощью, или я сделаю вид…

— Вы сможете сами это проверить. Мне же просто хотелось помочь.

— Почему — мне? Джес ваш друг. Я же… просто корова.

— Лилиан!

— Можно подумать, я не знаю, как дражайший супруг меня называл. Поведали! Во всех красках! Знаете, сколько ко мне ездит этих нежных-трепетных? Его величество Алисию временно отпустил, чтобы она всю эту шушеру разгоняла. Так почему вы мне помогаете?

— Потому что я вас вижу. Я надеюсь, немного понимаю.

— И?

— Вы ведь… если бы не началось все это — вы бы стали такой?

Лиля пожала плечами.