Одинокий Демон. Говорящий со зверями Кощиенко Андрей

Проглотив внезапно ставшую вязкой слюну, граф сделал шаг вперед.

– Чем обязан, госпожа?

– Хм, – насмешливо хмыкнула в ответ Хель. – А что, и тут мне не получить причитающихся знаков почитания и уважения?

– Видите ли, светлая госпожа, наш орден не почитает и не уважает смерть. Более того, извините, конечно, но мы ее – презираем. Поэтому – увы, этих знаков я выказать вам не могу… – стоя прямо, как палка, ответил Гайнц, при этом ощущая холодок страха, вьюном струящийся по спине.

– Темная госпожа, – поправила магистра Хель, окинув его внимательным взглядом.

– Что, простите?

– Темная госпожа. Я Темная госпожа, а не светлая.

– Да? Прошу простить мне мою оговорку, Темная госпожа. Вы… пришли за мной?

– Слишком много чести, магистр, слишком много чести… Возможно, это удар по вашему самолюбию, но вы ничего такого не совершили в жизни, чтобы за вами явилась лично я. Вы придете ко мне сами, как и все остальные простые смертные… И довольно скоро… – добавила, взглянув на него с прищуром, Хель. – Впрочем, у вас еще есть время…

– Сколько? – голосом, внезапно давшим «петуха», просипел Гайнц.

– Спроси Сатию, – усмехнулась Хель, – это по ее части судьбы плести… У меня к тебе другое дело, граф Гензбург…

Внезапно у всех смотрящих на Хель в глазах как-то «моргнуло», и они увидели богиню смерти сидящей над ними в черном кресле с высокой спинкой, к которому вели многочисленные полукруглые ступени длинной лестницы.

– Верховный магистр, ты знаешь эту девушку? – спросила Хель, величественным жестом руки указывая сверху на растерянную Стефанию.

– Да, Темная госпожа, – ошарашенно глянув на Стефи, ответил магистр, задирая голову.

– Это моя подопечная. В знак того, что я ее отметила, я подарила ей Черный цветок на испытании. Ты наверняка слышал об этом, не правда ли?

– Да, Темная госпожа, слышал, – ответил Гайнц.

– Тогда я хочу знать, верховный магистр, почему твои люди смеют поднимать на нее руку? На нее, избранную мной? Или мне считать, что твой орден бросает мне вызов?

– Э-э… Бе-э… Ме…

Магистр, выпучив глаза, издал ряд звуков, которые никак нельзя было отнести к разумным.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, Темная госпожа! – наконец собрался он с мыслями. – И думать не думал бросать вам вызов! Но кто посмел поднять руку на избранницу? Кто этот идиот?

– Вот он…

С последним словом, произнесенным Хель, из воздуха выпал мужчина в мантии Белого ордена, с ошалевшим видом судорожно сжимая в правой руке блестящую ложку.

– А-а-а, магистр Вэй! – опознал в выпавшем своего коллегу верховный магистр. – Обедаете?

– Э-э… Да!

– Приятного аппетита.

– Спасибо… Что… происходит?

– Это вас я хочу спросить – что происходит? Госпожа Хель жалуется, что вы ведете себя неподобающим образом по отношению к ее подопечной!

– Жалуюсь? – искренне удивилась с высоты своего трона Хель. – Я? Жалуюсь? Магистр, прошу вас следить за тем, что вы говорите. Иначе я и впрямь решу, что меня тут недостаточно уважают.

– Э-э… – проблеял покрасневший верховный магистр, лихорадочно соображая, как выйти из глупой ситуации, в которую сам себя загнал.

Неожиданно на помощь ему пришел магистр Вэй.

– Я все равно тебя не боюсь! – громко прокричал он, сделав шаг в сторону Хель и высоко подняв вверх руку с зажатой в ней ложкой. – Не боюсь! Я поклоняюсь божеству сияющего света Гендальтону Светлому и нахожусь под его покровительством! Да, это я, я приказал ее отравить! Потому что темным нет места на земле!

Вэя колотила крупная дрожь, но стоял он прямо, гордо задрав подбородок.

– Браво, магистр! – ответила Хель, сделав несколько неспешных хлопков ладонями. – Браво! Вижу, что с воспитанием фанатиков Белый орден справляется на «отлично». Даже смерти не боятся… Высказать в лицо Хель все, что думаешь, и умереть героем… Такой простой и ясный путь к славе… Хм… А как дела у маленькой Адели? – неожиданно меняя тему, спросила Хель, обращаясь к магистру. – Твоей внучке через месяц исполнится три года, не так ли?

Казалось, что вся кровь разом отлила от лица магистра. Оно стало белым-белым, как мел.

– А ее мать, твоя дочь, очень ее любит, ведь правда? – спокойным голосом продолжила Хель. – А ты души не чаешь в них обеих… И их потеря лишит твою жизнь всяческого смысла… Я права? Вижу, что права, магистр. Понимаешь, Вэй, для того чтобы стать мертвецом – совершенно не обязательно сначала умереть. Порой для этого достаточно всего лишь потерять что-то дорогое. И тогда смерть станет не проклятием, а желанным благом… Но ведь я могу и не принять тебя, смелый магистр… Это в моей власти… Вечность страданий, в которых повинен только ты…

Хель сделала паузу, неспешно разглядывая магистра своими прозрачными глазами. Во дворе стояла мертвая тишина.

– Что же ты молчишь? – вновь заговорила Темная госпожа.

Магистр ничего не ответил. Глазами, полными ужаса, он смотрел на богиню, не в силах вымолвить ни слова.

– Я вижу, Вэй, что ты только что осознал: у всех есть привязанности, потеря которых может быть весьма болезненной… Поэтому – совет. Когда в следующий раз будешь что-то делать, попробуй сначала подумать, что творимое тобой вполне может кому-то не понравиться… Ведь ты уже немолод, магистр, пора бы уже начинать думать…

Поняв, что богиня его прощает, Вэй рухнул на колени и зарыдал, закрыв лицо руками. Металлическая ложка, выпав из его руки, со звоном покатилась по серым камням двора. Хель чуть приподняла бровь, и Вэй исчез.

– Ложку забыл, – сказала Хель и посмотрела на нее. Ложка тоже исчезла.

– Впрочем, думаю, аппетита у него сейчас – никакого… Значит, так, – веско произнесла богиня, обращаясь к верховному магистру. – Девочка находится под моим покровительством. У нее есть предназначение, кроха которого не стоит всей вашей возни, целиком взятой. Поэтому доведи до всех своих магистров, паладинов и послушников: Стефания – избранная. Моя избранная. И все, кто замыслит что против нее, – будут иметь дело лично со мной. Это понятно?

– Да, госпожа! – сделал глубокий поклон верховный магистр.

– И в следующий раз, вполне возможно, таких разговоров, как сейчас, я разводить не стану. Кто меня знает, в каком я буду тогда настроении… Это тоже понятно?

– Да, Темная госпожа!

– Замечательно. Тогда не буду больше отвлекать вас от ваших занятий. До встречи, господин верховный магистр! Она непременно состоится.

– До встречи… – прошептал Гайнц, таращась на пустое место, где буквально мгновение назад стоял трон с Хель. – До встречи…

Университет

Четыре серебряных горна у входа в парадный зал имперского университета магии слаженно и звонко пропели, извещая о появлении на входе особо важной персоны.

– Богиня смерти госпожа Хель! – громко, на весь зал возвестил от двери мажордом и, видимо, от переполнявших его чувств три раза ударил посохом в пол, да так, что показалось, люстры в зале качнулись.

Женщина в черном костюме и с белыми, как снег, волосами сделала шаг в сторону и что-то негромко сказала мажордому.

– Богиня смерти госпожа Хель с подопечной! – мгновением позже возвестил он, вновь попытавшись пробить посохом паркет.

…По красной «императорской» парадной дорожке, расстеленной по центру сверкающего желтым паркетом зала, скользя взглядом по лицам, неспешно шла Хель. В двух шагах позади нее, с полуобморочным выражением лица и на подгибающихся ногах, тащилась Стефания. При их приближении выстроившиеся торжественным построением студенты и преподаватели дружно преклонили колена, приветствуя богиню смерти и ее подопечную…

Хель с высоты откуда ни возьмись появившегося трона оглядела множество лиц, смотрящих на нее снизу вверх, и сделала паузу.

– Ваш уважаемый ректор не упустил такого момента и попросил меня сказать вам несколько напутственных слов…

Богиня смерти улыбнулась уголком рта, глянув на стоящего Мотэдиуса, гордо выпрямившего спину при ее словах.

– Что ж, господа студенты, это меня не затруднит. Скажу вам просто и кратко – торопитесь жить! Торопитесь! Жизнь – она не настолько длинна, как порою кажется. Можете уж мне поверить. Поэтому спешите успеть сделать задуманное вами. Из-за моей завесы возврата нет…

Темная госпожа тяжелым взглядом неспешно обвела замерший зал.

– Это, пожалуй, самый лучший совет… Самое лучшее напутствие, которое я могу вам дать…

Богиня еще помолчала, давая произнесенным словам лучше улечься в сознании слушателей, и продолжила:

– Итак, просьба здешнего хозяина выполнена, а теперь – маленький подарок гостьи. Не пугайтесь. Я просто немного направлю на вас свою божественную силу. Вы, способные чувствовать магию, почувствуете…

Стефания, стоящая на самой первой ступеньке круговой лестницы, ведущей к трону Хель, внезапно ощутила, как что-то, словно легкое дуновение ветерка, коснулось чего-то внутри нее. Коснулось и отступило… коснулось и отступило… коснулось… отступило… Оставляя после каждого касания ощущение чего-то волнующего, яркого… Чего-то такого, чего ей в жизни никогда не приходилось испытывать! Неожиданно легкий ветерок превратился в ровный сильный поток, который, казалось, затопил и пронзал все тело насквозь, заставляя его трепетать, биться и задыхаться в водопаде неведомого прежде ощущения силы и мощи. Это было – как с Динием! Это было – как с Эри! Так – и одновременно не так! Казалось, нет ничего, что было бы не по плечу! Ничего, что было бы препятствием на пути! Хотелось взлететь! Ринуться вперед! Сокрушать горы, разрывать небо! Ветер, полет, восторг, сила! Вперед! Только вперед!

В унисон мыслям и желаниям Стефи в зале раздались победные и воинственные крики. Судя по ним, ликующие студенты переживали те же чувства, что и она, и тоже были переполнены жаждой деятельности.

– Дж-ж-ж… щ-щ!

Огненный шар отнюдь не маленького размера вылетел откуда-то из задних рядов учащихся и врезался в верх одной из беломраморных колонн, поддерживающих потолок. Все на мгновение замерли, таращась на черное пятно и змеящуюся трещину, образовавшуюся на колонне. Еще мгновение тишины – и тут зал как прорвало! Сосульки, огненные шары, водяные плети, камни студентов с кафедры магов земли обрушились на ни в чем не повинные колонны. В зале началось сущее безумие. Переполняющая студентов энергия требовала себе выхода. Стефания, где-то краешком затылка понимая, что делать этого нельзя, тем не менее тоже поучаствовала в этом шабаше, при этом с удовольствием отметив, что одним своим заклинанием она выбивает одну колонну. Студентам же требовалось множество попаданий, прежде чем им удавалось ее разрушить.

– Гр-р-р… ды-ых! Ды-ых! Дыш! Дыщ!

Пол и стены содрогнулись от могучих ударов. Горизонтальные балки, державшие потолок, внезапно лишившись опоры из-за упавших колонн, посыпались вниз, увлекая за собой половину крыши. В образовавшееся отверстие хлынул солнечный свет.

– Гм… – задумчиво произнесла Хель, переводя взгляд с угрожающе раскачивавшихся вверху в разные стороны огромных люстр на гору камня и дерева внизу. – Пожалуй, пора… Здесь становится пыльно и шумно…

Она еще раз взглянула на поднимающееся облако серой пыли на месте рухнувшей крыши, на продолжающих швыряться заклинаниями студентов, на Стефанию – и исчезла. Вместе с троном и Стефанией.

На площади

– Что? А? Где мы? – растерянно пролепетала Стефи, озираясь по сторонам и чувствуя, как из тела уходит пьянящее ощущение силы, делая мир вокруг тусклым и серым.

– Студенческая площадь, – коротко ответила Хель.

После ее слов Стефания узнала место. Да, это площадь недалеко от входа в университет. Вон знакомые дома, вывески трактиров… Только присутствует некая странность… Они с Хель находятся в каком-то большом пузыре, тонкой, чуть переливающейся прозрачной пленкой ограждавшем их от внешнего мира. Причем, похоже, снаружи их не видели. Вот две женщины прошли совсем рядом. Одна из них посмотрела прямо на Стефи и пошла дальше, продолжая беззвучно для девушки разговаривать с подругой, никак не выказав, что она кого-то увидела.

– Что это? – спросила Стефания, указывая рукой на пленку. – Зачем мы тут?

– Зачем? – начала с последнего вопроса Хель. – За тем, что у меня есть желание поговорить с тобой и выпить чашечку коффая. Давно я тут не бывала… А невидимость… Невидимость – чтобы переодеться. Ни твоя черная мантия, ни мой официальный костюм не способствуют малозаметности. А мне хочется просто немного побыть среди людей…

Стефания ахнула, увидев, как после этих слов богиня превратилась в молодую симпатичную девушку в красивом, кремового цвета платье. Снежно-белые волосы Темной госпожи исчезли. Вместо них появилась копна каких-то легкомысленных светлых завитушек.

– Ну как? – спросила Хель, глядя куда-то за спину Стефи.

Стефи оглянулась. Позади нее в воздухе висело огромное зеркало в широкой серебряной оправе. В зеркале отражались две девушки. Одна – в кремовом платье и с завитушками на голове, а другая… В другой – яркой брюнетке в платье аквамаринового цвета – Стефи не сразу признала себя.

– Мне кажется, неплохо… – не став повторять вопроса, Хель самостоятельно оценила отражение в зеркале. – Можно выходить!

С легким шелестящим звуком отгораживающая от мира пленка исчезла, и Стефи стала слышать звуки города, раздающиеся вокруг.

– Пойдем зайдем в «Жирного борова»! – сказала богиня, кивком указав направление. – Триста лет назад в нем было неплохо… Посмотрим, как там теперь. О, вывеску, я вижу, уже сменили… Как быстро летит время!

– Ой! – внезапно ойкнула Стефания, которой совершенно неожиданно вспомнился разгром парадного зала. – Университет… Я же там… Меня ведь накажут!

– Ты это про что? – с легким недовольством в голосе спросила, обернувшись, уже шагнувшая вперед Хель. – Про дырку в крыше, что ли? Забудь. Все правильно. Или ты думала, что в память о своем посещении я оставлю два тонких деревца, собственноручно посаженных у входа? А может, двух белых кроликов, подаренных кафедре целительниц? Нет уж, дорогая! Я все же богиня смерти и разрушения. И следы оставляю после себя соответствующие!

– Так вы… все знали наперед? – ошеломленно спросила Стефания. – Что так выйдет?

– Наперед все знать – скучно, – ответила богиня, – и неинтересно. Если честно, то я не знала, чем именно все закончится… Рухнувшая крыша – это сущая ерунда по сравнению с тем фактом, что ректор Мотэдиус пригласил в гости Темную госпожу… Ах-ха-ха-ха!

Стефи зябко повела плечами.

Университет

– Светлые боги! Это… это же – все! Все, все разрушено! Все, что создано столетиями непосильных трудов, – погибло! Крыша рухнула! Окна выбиты! Стены – треснули! Паркет – уничтожен! Парадный зал – уничтожен! Это катастрофа! Это кошмар!

Главный эконом, стоя у кучи мусора и воздев руки туда, где раньше была крыша, легко и свободно выплескивал обуревавшие его чувства. Рядом с ним стояла толпа припорошенных пылью и слегка смущенных преподавателей во главе с ректором.

– Это просто уму непостижимо! Непостижимо! Меня охватывает ужас, когда я пытаюсь представить сумму, необходимую на то, чтобы все тут восстановить! Смертельный ужас! И именно в тот миг, когда бюджет давным-давно уже сверстан и все средства выделены и расписаны до конца года! Нет! Нет, я просто отказываюсь верить своим глазам, когда вижу все это! Кто?! Кто ее сюда пригласил?! Кому могла прийти в голову столь бредовая идея? Где?! Где эта убийца?! Дайте! Дайте мне ее! Для начала я посмотрю ей в глаза! А потом я продам ее со всеми потрохами на каком-нибудь невольничьем рынке! В каменоломни продам! Ну?! Где эта идиотка Терская?!

– Гм, гм, – прочистил горло Мотэдиус, с грустным лицом стоявший рядом. – Право, не стоит столь эмоционально, господин главный эконом… Поберегите сердце…

– Что значит поберегите сердце, господин ректор? Вы видите эту трагедию?

Эконом сделал широкий круговой жест рукой, обводя зал.

– Видите? Этот ужас! Этот кошмар! Я специально не пошел, когда мне сказали, что Терская привела в университет Темную госпожу! Что там смотреть, ибо все у нее будем! Прибежал лишь на грохот, в тщетной попытке что-то спасти! И вот вы, стоя практически на руинах, говорите мне – ничего страшного? Не-э-э-эт, господин ректор! Не-э-э-эт! Этого так оставлять нельзя! Кого она притащит в следующий раз, а? Может, бога войны? Тогда мы с вами точно сразу в голом поле окажемся! Если вообще останемся живы! Я думаю…

– Замолчите, господин главный эконом! – веско произнес Мотэдиус. – Госпожу Хель пригласил выступить я!

– Вы?

– Да, я!

Немая пауза длилась несколько секунд. Господин эконом, открыв рот, смотрел вытаращенными глазами на своего начальника.

– Это было… э-э-э… несколько опрометчиво… э-э-э… с вашей стороны… э-э-э… господин ректор, – наконец произнес он, собравшись с мыслями.

– Пожалуй… да! – с сокрушением в голосе согласился Мотэдиус.

– Мм… а ничего после Хель не осталось? – уже деловым тоном поинтересовался у окружающих пришедший в себя эконом. – Вещички там какой-нибудь? Безделицы, что она держала в руках? Отличный бы вышел артефакт! Нет, да? Жаль, очень жаль! Ладно, тогда можно будет поставить у стены пару остатков колонн, из тех что пострашнее… А между ними – повесить мраморную доску с надписью, что это здание такого-то числа и такого-то года было уничтожено богиней смерти… Думаю, поток любопытных к этому месту не иссякнет! Господин ректор, а давайте я найду деньги на ремонт, а вы – разрешите проведение экскурсий? Платных, разумеется!

В трактире

– Да… многое поменялось… за каких-то триста лет… Подумать только!

Откинувшись на спинку стула, Хель с задумчивым видом изучала обстановку трактира. Хоть ее лицо было серьезным, в голосе была слышна легкая насмешка.

Стефания, сидящая рядом с ней за столиком в ожидании, когда принесут сделанный заказ, поежилась. Она уже поняла, что, когда богиня шутит, – лучше всего рядом не находиться.

– Но это не суть. Главное, чтобы коффай остался прежним, – продолжала неспешно говорить Хель. – Хотя вряд ли… Раньше все было лучше…

Взгляд богини, закончив путешествовать по трактиру, остановился на Стефании.

– Я хотела с тобой поговорить, – произнесла Хель, внимательно глядя на свою подопечную.

– Э-э-э… а-а-а… у-у-у… – произнесла Стефания, чувствуя, как под взглядом прозрачных глаз богини ее душа проваливается в пятки. На что-то более умное ее не хватило.

– Знаешь, мне не нравятся все эти штуки, которые ты проделываешь…

– Какие? – робко спросила Стефания.

– Пьешь то, что гасит в тебе новую жизнь…

Поняв, что имеет в виду богиня, Стефи вспыхнула и залилась краской. Чего-чего, а разговора на подобную тему с богиней смерти она ну никак не ожидала!

– Видишь ли, – меж тем спокойно продолжила Хель, – вполне возможно, это может показаться тебе странным, но я – отнюдь не жажду смертей и убийств, как зачастую болтают глупые люди. Судьба каждого смертного записана у Сатии. И то, когда он умрет, и то, как он умрет, определяет, собственно, она. Я же всего лишь принимаю тех, чей срок настал. Не более того. Сама представь, что было бы, если бы люди не умирали? Если бы это вдруг случилось, то на земле в самом скором времени просто не осталось бы места! Я уж не говорю о пище и воде для всех…

Стефи попробовала себе это представить.

Ну да, через секунду подумала она, действительно, где столько еды взять?

– Поэтому, – продолжила Хель, – из всего сказанного выходит, что я храню и поддерживаю жизнь в этом мире. Ты согласна с тем, что я говорю?

– Да, – кивнула Стефания, – господин Мотэдиус рассуждал об этом на своих лекциях.

– У вас достаточно умный ректор. Так вот, все это я тебе рассказала для того, чтобы ты поняла, что я заинтересована в существовании жизни не меньше, чем остальные, ибо она дает мне мои силы. Поэтому твои поступки меня огорчают!

– Просто… просто… мне сейчас некогда, – произнесла Стефи, уставившись в стол, – мне нужно выучиться… И потом… Все так непросто!

– Просто – только у кошек, – согласно кивнула Хель, – и то… Но все равно. Имей в виду – хочу, чтобы у тебя были дети!

– Прямо сейчас? – испуганно глядя на Хель из-под бровей, спросила Стефи.

– Мм… смотри сама. Однако ты должна подойти к вопросу выбора их отца с особой тщательностью.

– Это… как?

– Ну… Он должен быть подходящим! – уверенно, но вместе с тем с какой-то неопределенностью в голосе произнесла Хель, сделав при этом невразумительный жест кистью руки.

– Для чего… подходящим?

– Подходящим для того, чтобы быть твоим мужем! Все хорошенько обдумай, прежде чем примешь решение!

Стефания с готовностью кивнула. С этим она была полностью согласна. В таком вопросе торопиться совсем не следовало. Особенно сейчас, когда все так еще и запуталось…

– Ну вот видишь, – улыбнулась Хель, – я знаю, что ты – умная девушка!

– А… может, вы мне подскажете, кого выбрать? – с азартом подавшись вперед, озвучила только что пришедшую в голову мысль Стефания. – Вы же богиня! Вы – можете!

– Даже не надейся, – с улыбкой погрозила ей пальцем Хель, – судьбы пишет Сатия. Я давно зареклась влезать в ее кухню. Будет потом опять бегать вокруг меня, стеная и обливаясь слезами, вопить, что я ей все испортила. Нет уж, на это я не пойду! Но поскольку ты моя подопечная, скажу, что на тебя и твоего ребенка есть весьма интересная судьба. Однако это лишь при условии, что ты сделаешь правильный выбор. Большего ты от меня не услышишь, ибо это может изменить будущее, и все будет по-другому, иначе… Ты меня понимаешь?

– Да… но как мне узнать, правильный выбор я сделала или нет?

– Увидим…

В этот момент принесли заказанный коффай и пирожные, не дав Стефании задать тысячу вопросов, которые разом возникли у нее в голове.

– Хм… ничего так, – произнесла Хель, сделав глоток из кружки и вдумчиво продегустировав вкус напитка, – совсем не хуже, чем тогда…

– А можно мне… – начала было Стефания, едва девушка, принесшая коффай, отошла от их столика.

– Все – потом! – прервала ее Хель, выставив вперед ладонь. – Сначала коффай, потом все остальное! У нас в запасе – вечность!

– Ну да… конечно, – вздохнула Стефания, берясь за ложечку.

Однако насладиться сладостями не получилось.

Не успела она добраться до середины пирожного и до половины чашки, как рядом с нею раздался бодрый юношеский голос, да такой громкий, что она прямо подскочила на стуле от неожиданности.

– Пр-р-р-р-рекрасные дамы! Рр-р-разрешите пр-р-р-редставиться! Баронет Ажик Шольски! Потомок славного др-р-р-ревнего р-р-р-рода – Шольских! В будущем маршал – а ныне студент имперской военной академии! Честь имею!

Молодой белобрысый парень в синей форме курсанта академии, держа на согнутом локте правой руки кивер, лихо щелкнул каблуками сапог.

Стефи перевела взгляд на Хель. Та сидела, замерев, зажав в руке десертную ложечку, а на лице у нее было… Нет, не гнев… не ярость… Нет. На нем было искреннейшее, чистейшее недоумение от того, что кто-то ее, богиню, посмел оторвать от коффая вот так запросто, совершенно наглым и беспардонным образом. Видно, она уже забыла, что выглядит в данный момент как молодая девушка. Поняв это, Стефи с трудом удержала попытавшийся вырваться наружу смешок. Нельзя смеяться над Темной госпожой!

Курсант же воспринял воцарившееся за столом онемение как сигнал удавшейся атаки и продолжил наступление, пытаясь развить успех:

– Пр-р-р-рошу пр-р-ростить меня, пр-р-р-рекрасные дамы, за столь бесцер-р-ремонное вторжение, но я был просто вынужден засвидетельствовать свое восхищение вашей неземной красотой! Вы просто не оставили мне выбора!

Правая бровь Хель вопросительно приподнялась. Наклонив голову к плечу, богиня смерти с интересом оглядела задорного юнца.

– Неужели в военной академии ввели курс комплиментов, господин баронет? – закончив осмотр, с иронией поинтересовалась она. – Надеюсь, это не домашнее задание вы сейчас произнесли?

– Как вы могли такое подумать! – возмутился юноша. – Все сказанное мною – от чистого сердца! В академии учат – воевать! У нас нет места всяким изящным политесам! Это в магическом университете могут подобное изучать, в жалкой попытке понравиться женщинам! Нам же этого не нужно! Мы – воины! Мы девушкам нравимся и так. Сами по себе!

– Ого, однако весьма смелое заявление!

– Смелость города берет, леди… Простите, не знаю вашего имени!

– Не спешите, баронет. Я еще не решила – нравитесь вы мне или нет.

– Хочу вам помочь в решении! Позвольте пригласить вас на свидание!

– На свидание? Прямо вот так… сразу?

Хель сделала вид, что удивлена. Однако Стефания видела, что ситуация забавляет богиню.

– В делах любви – промедление смерти подобно!

Баронет вновь щелкнул каблуками, при этом его заметно качнуло.

– Баронет, вы… пьяны? – прищурилась Хель.

– Если только самую малость! Мы с друзьями немножко отметили увольнительную в город…

Курсант кивнул в сторону, указывая на столик в углу, за которым сидели четверо юношей в такой же форме и с улыбками следили за своим другом.

– …А опьянел я от вашей красоты! – закончил Ажик.

Богиня развернулась, наклонила голову к правому плечу и из-под бровей посмотрела в глаза Стефи.

«Нет, ты видала?» – так перевела Стефи для себя этот взгляд.

– Сожалею, баронет, но я вынуждена ответить отказом. – Хель вновь повернулась к внезапному ухажеру. – Рано вам еще настаивать на свидании со мною.

– Рано? – не понял тот. – Что значит «рано»? Вы же уже взрослая девушка! Или вы считаете меня юнцом?

– Ажик, берите пример со своего прадеда, – мягко произнесла богиня, не став прояснять вопрос возраста, – генерала армии Рика Шольски. Вот он ко мне на свидание не спешил. Помните, как он говорил себе и своим солдатам: «Рика костлявая фиг дождется!» Весьма бравый был генерал, надо сказать.

– Вы знаете историю моей семьи?! – искренне восхитился баронет. – Вы интересуетесь военной историей? Как здорово! Вы потрясающая девушка! Вы непременно должны согласиться на свидание со мною! Непременно!

Пьяные мозги баронета никак не отметили того факта, что прадед давно умер и спешить встретиться с милой девушкой, с которой он сейчас разговаривает, он никак не мог.

– Нет, баронет. Сейчас на свидание с тобой я не соглашусь, но чтобы ты не чувствовал себя обиженным, сделаю так, что тебе и твоим друзьям на всю вашу оставшуюся жизнь хватит рассказов – кого ты пытался закадрить!

Не успела Стефи моргнуть, как вместо девушки с легкомысленными кудряшками за столом рядом с ней вновь сидела Темная госпожа со снежными волосами и улыбкой вечности на устах. По трактиру словно порыв холодного ветра промчался.

Тишина…

Стефания с интересом смотрела на мгновенно протрезвевшего и побледневшего баронета, ожидая его реакции. К чести того, хоть он и испугался, виду парень постарался не подать.

– Госпожа богиня, – сделал он энергичный кивок, – честь имею! Прошу простить, если невольно позволил себе лишнего, будучи введенным в заблуждение вашим видом!

– Ну ты и на-а-а-аглый, баронет, – манерно протянула Хель, – ну ты и на-а-а-а-аглый… В заблуждение, значит, был введен?

– Так точно! – щелкнул тот каблуками.

– И приветствовать богиню как – тоже не знаешь?

– Знаю, госпожа!

– Темная госпожа. И что же тогда не приветствуешь?

– Предпочитаю умереть стоя на ногах, Темная госпожа!

– Хм… смел, решителен, быстро соображает… Настоящая военная косточка, не так ли?

– В нашем роду все такие, Темная госпожа!

– Знаю, знаю. Хорошо, баронет, иди. Будем считать, что свидание у нас с тобою назначено. Жизнь проживешь – придешь. Я тебя не тороплю. А пока – иди.

– Есть, Темная госпожа! На свидание не опоздаю! Приду – тютелька в тютельку!

– Иди, иди, храбрец. У меня коффай остывает…

Курсант отдал салют, четко повернулся на каблуках и, печатая шаг, промаршировал к выходу. Приятели его, переглянувшись, встали из-за стола, построились, отдали честь Хель и тоже промаршировали следом за ним.

– Военные… – глядя им вслед, с явным одобрением произнесла богиня, – всегда рядом со мною ходят. Уважают… И сразу узнают, в отличие от магов! Ладно, давай коффай допивать, пока совсем не остыл…

В это время трактир опустел, загрустив пустыми столами. Лишь за стойкой замерший толстенький бармен с испуганным лицом никак не мог решить дилемму – бросить свой трактир и бежать, или это недостойно профессионала, когда у тебя такая гостья? Тем более что она вроде и не к хозяину пришла…

– Подойди! – подозвала Хель хозяина, качнув головой.

– Госпожа!

Явно робея, трактирщик подошел к столу и упал на колени:

– Милости прошу!

– Это не ко мне, с милостями. У нас коффай остыл. Можешь что-то с этим сделать?

– К-к-к… Конечно, Темная госпожа! Сейчас все сделаю в лучшем виде! С пенкой! За счет заведения! Вы позволите?

– Ну если за счет заведения… – ухмыльнулась богиня. – Хорошо, можешь встать.

Трактирщик живчиком вскочил на ноги.

– Постой, – остановила его, дернувшегося было бежать к стойке, Хель. – Этот трактир достался тебе по наследству, не так ли? Семейное дело?

– Так точно, госпожа Хель! – отрапортовал тот, повернувшись к богине и зачем-то отдав честь. – Трактир я получил от своего отца, тот от деда, дед – от прадеда. Все в столице знают семью трактирщиков Блюмеров!

– Ну… не только в столице. Я тоже знаю. Помнится, пила я как-то коффай у твоего пра-прапрапрапра… короче – дальнего родственника!

– Да, госпожа богиня! Я знаю. Это одна из наших семейных легенд! Блюдце и кружка, из которой вы тогда пили, хранились как реликвия. К сожалению, в империи случились смутные времена… В столице были волнения. Трактир тогда разграбили и сожгли… чашка и блюдце пропали…

Трактирщик грустно вздохнул и понурился.

– Ничто не вечно под луной, – философски произнесла Хель и секунду спустя, улыбнувшись, добавила: – Кроме меня.