Огонь Страндберг Матс
Мину чувствует пульсацию воспоминаний. Выбирает из них самые яркие. Углубляется в них.
Огонь..
Боль так сильна, что ей кажется, она вот-вот умрет. Она уже мечтает умереть.
Но тут боль отпускает, нет, она просто еще не начиналась, это мгновение, непосредственно предшествующее боли. Мину видит лицо Александра глазами Адрианы, видит его таким, каким его видела Адриана, но одновременно и таким, каким его видела сама Мину. Он моложе, но его лицо так же строго и безжалостно. Без всяких эмоций он поднимает раскаленное докрасна клеймо со знаком металла. И подносит его к обнаженной коже Адрианы.
Мину оставляет это воспоминание и концентрируется на другом.
Высокая женщина со старой серебряной брошью на лацкане пиджака. Она похожа на Адриану. Это ее мать. «Я бы хотела сделать больше», — печально говорит она. Адриана ей не верит. Ненавидит ее. Ненавидит их всех.
Мину видит юношу с черными, коротко стриженными волосами. Он сидит на таком же стуле, какой стоял в зале суда. Нет, это тот же самый стул, Мину уверена. А еще она уверена в том, что этот юноша — Симон, Адриана любит его. Любит всем сердцем, и эта любовь наполняет смыслом ее жизнь. Без него она не может жить. Окружающие смотрят на них косо, но это безразлично Адриане, все окружающие остались в ее памяти смутными тенями. Она видит только Симона. Ему не хватает воздуха. Его магия обернулась против него. Он не может дышать. Он умирает у нее на глазах, и что-то внутри нее тоже умирает.
Мину снова выбирается наружу. И переносится во времени назад.
Два круга и огонь. Круги нарисованы на каменном полу пустой комнаты. Потолок в комнате высокий, бледный свет падает на пол сквозь узкие окна. «Старайся», — слышит она голос мальчика где-то рядом. Она смотрит туда и видит юного Александра, держащего на коленях Книгу Узоров. «Я не могу», — отвечает она. Он захлопывает Книгу и вздыхает. Смотрит на круги. Вспышка синего огня. Александр переводит взгляд на нее. «Ты ни на что не годна», — говорит он и выходит. Она смотрит на синий огонь. И решает не сдаваться. Они еще будут ею гордиться.
Мину идет извилистыми путями воспоминаний, перемещается в более позднее время.
Больничная комната, кровать. Писк аппаратов, шипение насосов. Адриана подходит к кровати и видит неподвижное лицо Макса. Она знает, кто он, и проклинает себя за то, что не поняла его сущность, хоть и проработала рядом с ним целый год. Она смотрит на аппарат искусственного дыхания и взвешивает, не отсоединить ли трубку. Но это положит конец его страданиям. Он не заслуживает такой милости.
Еще дальше вперед.
Адриана приходит в «Хрустальный грот». «Я знала, что ты рано или поздно появишься», — говорит Мона и выдувает облако сигаретного дыма. Адриане претит обращаться к Моне за помощью, но ей нужно средство, которое позволит ей открыто говорить с девочками. Она готова заплатить за это любую цену.
Мину опять меняет направление и перемещается в более близкое прошлое.
Адриана сидит дома в своем кабинете. Она листает тонкие, пожелтевшие от времени страницы, пока не находит то, что искала. Старый, давно забытый текст про то, как ведьма может использовать фамилиариса, чтобы спрятать свои воспоминания, не потеряв их насовсем.
Назад.
Она идет по школьному коридору, ей навстречу двигается Николаус. Он неодобрительно зыркает на нее, но Адриана не обижается. Он симпатичен ей, и Адриана жалеет, что не может ему открыться.
Мину переносится еще немного назад. Видит свое собственное лицо. Она сидит в машине Адрианы. Адриана вытаскивает термос и наливает чай. «Попей», — предлагает она. «Он… магический?» — спрашивает Мину. Обычный «Эрл Грей», — говорит Адриана. Она расстроена. Чувствует себя виноватой. Хочет помочь Избранницам. Но Совет велит не вмешиваться. Они приказывают ей ждать.
Еще назад.
Адриана видит кровь на асфальте. Тело Ребекки уносят. Адриана готова броситься за ним следом.
Назад.
Ребекка сидит в ее кабинете. Она закрывает глаза, и Адриана пытается понять, о чем она думает. «Наверно, нам лучше начать все сначала», — говорит Адриана. Ребекка открывает глаза. «Как ты думаешь, зачем я тебя вызвала?» — спрашивает Адриана. Девочка встает со стула. «Извините, мне нужно идти», — говорит она и выбегает в коридор.
Назад.
Странное воспоминание. Черный ночной лес находится где-то внизу. Мину не сразу понимает, что Адриана смотрит на лес глазами ворона. Он снижается, облетает верхушки деревьев, ускоряется, так что Мину не может различить деталей изображения. Вдруг ворон приземляется на сосну. Слышится голос Николауса: «Добро пожаловать, Избранницы. Вы пришли на это благословенное место в ночь, когда луна окрасилась в красный цвет. Пророчество сбылось!» Ворон спускается ниже, и Мину опять видит себя, в пижаме, и слышит свой собственный тонкий и неуверенный голос: «Что, простите?»
Назад.
Адриана выкладывает на стол листы с фамилиями всех первокурсников. Она ни на что не надеется. И все же поднимает маятник и ведет его над списком, перелистывая страницы. Вдруг маятник приходит в движение. Она удивленно смотрит на него. В следующее мгновение маятник тянет руку вниз и сам укладывается на фамилию в списке. Элиас Мальмгрен.
Назад.
Адриана ставит лампу со стрекозами на письменный стол в директорском кабинете. Испытывает странное волнение. До сих пор она боялась поверить в свою правоту. Но теперь она почти не сомневается: в этом забытом богом захолустье произойдет то, что изменит ее. И освободит.
Мину выходит из этого воспоминания.
Именно отсюда надо начинать.
Проводки памяти разложены перед ней.
И раскалены докрасна. Сейчас она возьмет их и примется паять, соединять друг с другом. Удалить воспоминания из памяти Адрианы невозможно, не повредив ее. Но можно создать другие соединения, соткать новый рисунок в обход запретных тем.
Черный дым снова вырывается наружу и обволакивает Мину, она чувствует, как в ней бурлит магия покровителей, как они вместе с ней прячут опасные воспоминания в подсознание Адрианы, куда ни она сама, ни ее враги не смогут добраться.
Скоро Мину чувствует себя совсем обессиленной и понимает, что задача выполнена.
Она покидает память Адрианы.
Но сразу вернуться в реальный мир не получается. Мину еще некоторое время пребывает в промежуточном состоянии, как в тот день, когда она увидела над Максом ореол благословения демонов.
Адриана лежит, распростершись, на кровати.
Теперь ты понимаешь?
Мину поднимает глаза.
Напротив нее стоит Матильда. Ее лицо находится в тени, но Мину знает, что она улыбается.
Твои силы могут быть использованы с благой целью.
Матильда не двигается, но Мину чувствует легкое движение воздуха, и что-то ласково касается ее щеки.
Торопись, ты нужна Избранницам.
— Что случится сегодня вечером? — спрашивает Мину. — Неужели Хелена и Кристер собираются всех убить?
Да, это нужно для их целей.
— Каких?
Матильда растворяется в воздухе, но Мину продолжает слышать ее голос.
Для апокалипсиса.
Ванесса осторожно открывает дверь, которая ведет из женской раздевалки в спортзал.
Все трибуны заняты членами «ПЭ», а те, кому не хватило места, сидят на полу. Какая-то низенькая девушка то и дело подпрыгивает, чтобы рассмотреть то, что происходит на сцене.
Ванессе показалось, будто снова вернулась августовская жара. Чтобы не дышать свежим потом и застарелыми запахами спортзала, Ванесса старалась вдыхать воздух через рот.
Но это не помогало против магии, которой был насыщен воздух спортивного зала.
Ванесса огляделась в поисках кругов из эктоплазмы, не увидела их. Но это еще ничего не значило. Год назад, когда они с Мину забрались в кабинет к Адриане, они тоже не увидели там никаких кругов. Некоторые круги становятся видимыми только после активации.
Похоже, что и в зале магия пока поставлена на паузу. В любой момент ведьма, в руках у которой находится пульт управления, может эту паузу прервать.
Ванесса смотрит на сцену. Взгляд Рикарда обеспокоенно шарит по лицам присутствующих. Амулет висит у него на груди поверх футболки. Эрик и Кевин с надеждой смотрят на Хелену, которая, стоя у микрофона, разрывает конверт с именем победителя.
— Итак, лучшим молодым членом «Позитивного Энгельсфорса» в этом году становится… — Хелена делает паузу и таинственно смотрит на публику. — Мне приятно назвать это имя, так как многие из вас голосовали именно за него.
В зале смех. Хелена достает из конверта карточку. Ее улыбка становится еще шире, когда она торжественно читает имя победителя: «Эрик Форслунд!»
Раздаются громовые аплодисменты. От топота ног сотрясаются трибуны. Кто-то пронзительно свистит. Эрик даже не пытается разыгрывать удивление. Он спокойно подходит к Хелене и обнимает ее. Затем Кристер вручает ему букет нарциссов и диплом и так хлопает по спине в знак одобрения, что амулет на груди Эрика подпрыгивает.
Ванесса смотрит на Рикарда. Он хлопает вместе со всеми, но вид у него явно расстроенный. Тут к Рикарду и Кевину обращается Кристер, и после его слов они спускаются со сцены.
Рикард подходит к ребятам, которые, стоя возле столика с едой, едят что-то прямо с общего блюда. Он снимает очки и начинает их протирать, пытаясь изобразить безразличие. Ванесса осторожно пробирается к нему через толпу, стараясь ничего не задеть.
— Это настоящий сюрприз, — говорит Эрик со сцены. — Позитивный сюрприз.
В зале раздается смех. Но многие смеются неестественно, неискренне. Настроение у публики истерическое, и это пугает Ванессу. Впечатление такое, будто радостное возбуждение в любой момент может смениться слезами или бешенством.
— «ПЭ» не только изменил Энгельсфорс, — продолжает Эрик. — «ПЭ» изменил наши жизни. Мою жизнь.
Ванесса видит возле сцены Густава. Он улыбается, как все, но в его взгляде читается гнев. Ванесса уверена, что Густав не надел подвеску. И надеется, что, кроме нее, этого никто не заметил.
— Изменить свою жизнь трудно, — говорит Эрик. — Развиваясь как личности, мы не учитываем того, что окружающие нас люди тоже развиваются. Порой мы встречаем с их стороны зависть. Злобу. Ненависть. Приведу в качестве примера мою бывшую девушку. Я пытался ее убедить. Но она не приняла мои доводы. Оказалась не готова. Вела себя как энергетический вампир. И мне пришлось разорвать наши отношения. Это было трудно, но теперь я чувствую себя более сильным. Она тянула меня назад. Она тянула меня вниз.
Ванесса думает про Иду, стоящую вместе с Линнеей и Анной-Карин в женской душевой. Хоть бы она этого не слышала.
— Я думаю, многие из вас понимают, о чем я говорю, — продолжал Эрик. — Многим из присутствующих здесь наверняка известно, что такое предательство близкого человека.
Раздается знакомое всхлипывание, и Ванесса обращает внимание на стоящую рядом пару. Черноволосая девушка повернута к Ванессе спиной, стоящий рядом парень гладит ее по плечу.
Мишель и Мехмет.
— Но не переживайте, — призывает Эрик. — Поставьте перед собой цель. И кто знает, возможно, в один прекрасный день люди поймут нас и последуют за нами. А пока мы есть друг у друга. Все, кто находится в этом зале, мои друзья.
Сотни голов согласно закивали, Мишель тоже.
Ванесса не могла на это смотреть.
Рикард снова надел очки. Ванесса посмотрела на его грудь. Главное — сорвать с Рикарда амулет, и кошмар прекратится.
В душе темно, пахнет сыростью, плесенью и старым шампунем. Фигуры Избранниц кажутся призрачными. Ида сидит на корточках. Анна-Карин стоит рядом с ней. Линнея не видит ее лицо, но знает: ее глаза закрыты, она общается с лисом.
В спортзале Эрик продолжает славословия в адрес «Позитивного Энгельсфорса».
Звуки его голоса заставляют сердце Линнеи бешено колотиться, и, против воли, подступает страх.
— Как я его ненавижу, — шепчет Ида.
— Не ты одна, — тихо говорит Линнея и смотрит на Анну-Карин. — Ванесса уже это сделала?
— Нет, очень много народу, трудно подобраться.
Хорошо, что лис может видеть Ванессу, даже когда она невидима. А вдруг ее увидит кто-то из находящихся в спортзале?
Линнея прижимает ладони к стене и барабанит по кафелю пальцами.
Линнея.
Она смотрит на Иду и Анну-Карин. Но это не их голоса. Голос, звучащий в ее голове, Линнее не знаком.
Ничего не говори остальным.
Линнея открывает рот, но голос успевает раньше.
Не то я убью Ванессу. Я знаю, она в спортзале. Я знаю, где вы.
Линнея закрывает рот и старается успокоиться. Она должна быть хладнокровной. Нельзя дать волю эмоциям.
Хорошо.
Теперь голос кажется ей знакомым. Но неужели это действительно она?
Мишель? — спрашивает она. — Это ты?
Секундная пауза.
Уже нет.
Отвечает другой голос. На этот раз Линнея не сомневается. Ей слишком часто приходилось слышать мысли Петера Бакмана.
Это мы все.
Следующий голос Линнея узнает не сразу.
Рикард? Это твоих рук дело?
Слышен смех.
Линнея понимает: он воздействует на сознание разных людей, направляет их мысли против нее.
Я контролирую мысли всех находящихся в этом помещении, — продолжает голос Рикарда. — Я могу заставить их вас убить.
Линнея? — шепчет Анна-Карин. — Ванесса почему-то стоит и ничего не делает. Спроси, может, ей надо помочь?
— Подожди минутку, — отвечает Линнея, стараясь говорить спокойно.
Что мне нужно сделать? — спрашивает она голос.
Найди повод уйти. И скажи, чтобы другие остались здесь.
— Ванесса зовет меня, — говорит Линнея. — Мне нужно кое-что сделать.
— Мы с тобой, — сказала Анна-Карин.
— Нет, — шепотом ответила Линнея. — Она зовет только меня. Оставайтесь здесь.
— Хорошо, — неуверенно согласилась Анна-Карин.
Молодец. Иди сюда.
Линнея выходит в раздевалку. Яркий свет отражается от прибитых к стенам крючков.
Линнея хочет предостеречь Ванессу, но боится ей навредить, подвергнуть лишнему риску.
Остается только надеяться и молиться всем богам, в которых Линнея не верит, что Ванесса, несмотря ни на что, выполнит задуманное.
72
Ванесса медленно продвигается навстречу Рикарду. Его внимание поглощено происходящим на сцене, где Эрик продолжает изрекать банальности в адрес «ПЭ».
— Нас много, — восклицает он. — И становится все больше. Наш путь только начался.
Снова аплодисменты. Неужели Эрик наконец закончил свою речь? Он отошел в сторону, уступив место у микрофона Хелене, которая тоже ему аплодирует. Потом она подходит к краю сцены и, хлопая руками над головой, призывает к тишине.
Ванесса смотрит на Рикарда.
Он выглядит совершенно обычным. Нормальным. Но разве не такими словами характеризуют соседи серийных убийц, из подвала которых полиция вытаскивает четырнадцать изрезанных на куски трупов?
Ребята, стоящие рядом с Рикардом, подходят ближе к сцене, и он остается в одиночестве. Ванесса подходит к нему, замирает.
Цепочка, на которой висит амулет, кажется слишком толстой. За такую рискованно дергать.
Застежка цепочки сползла вниз. Ванесса чертыхается про себя. Добраться до амулета очень сложно. Она не имеет права ошибиться. Она подходит еще на шаг. Вытирает потные руки о джинсы, поднимает руки и медленно тянется к амулету. Ванесса стоит так близко, что чувствует дыхание Рикарда. От парня пахнет чипсами и разочарованием. Пальцы Ванессы почти касаются цепочки.
Рикард вздрагивает и смотрит на Ванессу.
«Нет, это невозможно, — думает она. — Мне показалось».
Она не успевает понять, что происходит, Рикард крепко хватает ее за оба запястья и держит, как в тисках.
Ванесса изо всех сил лягает его по ноге, но это не помогает. Он сильно бьет ее коленом в живот.
От боли в глазах у Ванессы становится темно. Она не может вдохнуть. Рикард продолжает держать ее руки, а она оседает на пол.
И чувствует, что опять становится видимой. Словно подтверждая это, в ее сторону сразу поворачиваются две сотни голов.
От ужаса Анна-Карин потеряла связь с лисом.
— Он ее схватил! — шепчет она и открывает глаза.
Тень Иды поднимается и приближается к ней.
— Он схватил Ванессу, — шепчет Анна-Карин. — Он…
Она замолкает. Со стороны спортзала раздаются шаги. Ида тоже их слышит. И спешит покинуть душ.
— Погоди! — шепчет Анна-Карин и пытается ее остановить.
Но Ида ее опережает. Она выскальзывает из душевой в раздевалку и оттуда в темный коридор.
Анна-Карин знает, что удивляться тут нечему, и все же удивляется. Она надеялась, что Ида изменилась.
Дверь за спиной Анны-Карин распахивается.
Эта дверь ведет в спортзал.
Анна-Карин поворачивается.
Входят Юлия и Фелисия. За ними вваливается целая куча членов «ПЭ».
Анна-Карин пятится. По глазам вошедших она видит, что их объединяет одна воля, одна мысль. Схватить ее.
Она включает на полную мощность магию.
ОСТАНОВИТЕСЬ!
Юлия и Фелисия подходят ближе. Анна-Карин пятится, стукается ногой о низкую скамью, чуть не разбивает голову об один из крючков.
ОСТАНОВИТЕСЬ!
Толпа наступает.
ОСТАНОВИТЕСЬ!
Дело не в том, что их слишком много. Анне-Карин приходилось контролировать и большее количество людей. Но эта масса словно спаяна воедино. В этом общем сознании энергия Анны-Карин растворяется без следа. Это все равно как наливать ванну чайной ложкой.
Юлия и Фелисия заходят с разных сторон и хватают Анну-Карин за руки. Она даже не борется и покорно дает отвести себя в спортивный зал. Если остальных Избранниц тоже поймали, уж лучше сейчас быть с ними вместе.
73
Линнея слышит удары своего сердца.
Ей кажется, что она опять видит кошмарный сон, один из тех, что преследуют ее по ночам. Вот она идет по темному коридору к лестнице, ведущей на чердак. Вот-вот случится нечто ужасное, она должна это остановить, но не знает как и боится, что опоздает.
Линнея останавливается перед исписанной дверью туалета.
Входи, — командует голос.
Она нажимает на ручку двери и входит.
Внутри горят яркие лампы, и глаза Линнеи не сразу привыкают к свету.
Она не сразу понимает, кто перед ней. Это лицо ей хорошо знакомо, но кажется чужим. Оно как будто постарело. Как будто они не виделись много лет, а не несколько месяцев.
Но взгляд карих глаз остался прежним. И выбеленные пряди волос тоже сохранились, хотя теперь они безжизненно свисают по бокам изможденного лица.
— Оливия! — говорит Линнея.
Оливия смеется, обнажая дырку на месте одного из клыков.
— Уж конечно, не Рикард Юнссон, — говорит она. — Неужели вы всерьез думали на него?
Кожа Оливии под белой пудрой кажется сероватой. Линнея смотрит на амулет, висящий поверх черной футболки.
— Даже не думай, — предупреждает Оливия, застегивая доверху кофту-кенгуру. — Иначе со своими подругами можешь распрощаться.
— Делай что хочешь со мной, но отпусти их, — говорит Линнея.
Оливия вздыхает:
— Боже, ты настоящий параноик! Я не собираюсь наносить тебе вред. Я позвала тебя сюда, чтобы рассказать о том, что будет дальше.
— Ладно, я здесь. Рассказывай.
— Элиас вернется.
Линнея смотрит на Оливию непонимающе. Она ждала чего угодно, только не этого.
— Это невозможно, — говорит она.
— Возможно, — отвечает Оливия. — И произойдет это уже сегодня вечером.
Линнея смотрит на кабинку туалета, в которой она нашла мертвого Элиаса. Кровь. Осколки зеркала. Невидящие глаза Элиаса.
— Это невозможно, — повторяет Линнея.
— Только не для меня, — говорит Оливия и важно смотрит на Линнею. — Я Избранница.
— Кто ты?
Мину открывает глаза и встречается взглядом с Адрианой. Но та смотрит на нее, не узнавая. Мину справилась со своим поручением, но результат ее не обрадовал.
— Вы меня совсем не помните? — спрашивает она.
Адриана медленно садится на кровати.
— Я… нет… Я тебя не узнаю. Прошу прощения.
Вид у нее испуганный и смущенный.
Мину встает с кровати. Воспоминания Адрианы продолжают жить в ее памяти. Симон. Макс. Ребекка.
Ощущение могущества и собственной правоты пропало.
— Я странно себя чувствую, — продолжает Адриана. — Я спала?
Она оглядывает себя, разглаживает руками мятую юбку.
Мину с беспокойством смотрит на нее. Ей надо спешить в школу, но разумно ли сейчас оставлять Адриану одну? Может, нужно ее как-то успокоить? Сказать, что у нее была потеря памяти? Услышать это ей будет не очень приятно, но такой диагноз хотя бы многое объяснит.
— Адриана… — говорит она, и тут открывается дверь.
Мину оборачивается, входит Александр.
— Я узнала об этом летом. Только я могу остановить апокалипсис.
Линнее кажется, что она видит себя в кривом зеркале. Но ей совсем не смешно.
— Кто тебе это сказал?
Оливия улыбается шире, и Линнея видит, что во рту у нее не хватает еще двух зубов.
— Элиас.
Линнее хочется поверить ей. Хотя бы на мгновение. Но она знает, кто играл роль Элиаса.
— Он говорил со мной во сне, — продолжает Оливия. — Сначала я не поверила, что это он. Но потом он рассказал мне кое-что, чего не знает никто, кроме Элиаса.
Линнея вспомнила, как в столовой перед ней стоял Макс, притворяясь Элиасом. Он знал об Элиасе все. Даже то, чего никто не мог знать.
— Это был не Элиас, — возразила Линнея. — Это демоны…
— Ты ничего не понимаешь! Демонов мы должны остановить. Элиас. И я. И ты. Если ты хочешь.
— Ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! Элиас рассказал мне, что я Избранница… А я как будто знала это всегда… Всегда чувствовала, что я особенная. А меня заставляли вести жизнь обычного человека.
— Такое может прийти в голову кому угодно, — говорит Линнея. — Но это ничего не значит.
— Почему ты мне не веришь? — кричит Оливия, и ее голос эхом отдается от стен туалета. — Ты никогда мне не верила! Никогда не принимала меня всерьез!
Линнее нечего возразить. Оливия права.
Читать бесплатно другие книги:
