Опасный флирт Роуэн Нина

Взяв в руки карандаш, она стала изучать его записи.

– Это следующая страница. – Наклонившись над ее плечом, Нортвуд разложил страницы по порядку. – В этом все дело, да? Я неправильно составил кубическое уравнение.

Когда он выпрямлялся, его рука задела плечо Лидии. Лидия едва сдержала ответную дрожь.

– Нет, в этой части все правильно, – промолвила она в ответ, пытаясь сосредоточиться на мыслях о задаче. – Но вам не нужно было высчитывать a, bи с, чтобы вычислить их сумму в четвертой степени. Они корни x ³– 6x ²+ 14x – C = 0.

Лидия вынула из ящика лист чистой бумаги и написала несколько уравнений, равных нулю.

– Было бы проще, если бы вы сначала нашли постоянный терм Р. Вот так, например. – Она написала еще несколько уравнений с указанием корней чисел. Тогда вы смогли бы определить a, bи cкак корни этого. – Написав: x ³– rx ²+ ¹/ ₂(r ²– s) x + [ ¹/ ₂r (3s – r ²) – t]/3 = 0, – Лидия постучала карандашом по листу.

Потом она подняла листок, чтобы показать Александру свои вычисления. В его глазах вспыхнул гнев, явно направленный на себя самого.

– Но я делал все иначе, – сказал Нортвуд.

– Я это вижу, – кивнула она. – К счастью, у многих задач бывает не один способ решения.

Лидия провела пальцем по торопливым записям и вычеркнутым местам в его листках. Дойдя до последней страницы, она увидела написанный Нортвудом ответ на задачу, обведенный кружком. Лидия смотрела на число 0с волнением, к которому примешивалась изрядная доля восторга.

Взяв себя в руки и придав своему лицу бесстрастное выражение, она повернулась к Александру. Он стоял прямо позади нее, его руки плетьми повисли вдоль тела, и он с прежним мрачным видом смотрел на свои грязные записи.

– Вы ее решили, – сказала она.

Переведя взор на Лидию, лорд Нортвуд вопросительно приподнял брови.

– Прошу прощения?

– Вы решили задачу. – Лидия опять постучала карандашом по листу бумаги. – Сумма этих чисел в четвертой степени равна нулю.

– Да? – Нортвуд удивленно заморгал.

– Да!

– Вы уверены?

– Абсолютно. Так что примите мои поздравления.

– Черт меня подери… – Александр покачал головой, на его небритом лице появилась улыбка. Он торжествующе хлопнул в ладоши. – Вы ведь меня не разыгрываете?

– Нет, конечно. – Лидия не сдержала еще одной улыбки, ее огорчение по поводу потери медальона меркло, уступая место неожиданной гордости. И гордилась она Александром!

Лорд Нортвуд усмехнулся, его усталость таяла под натиском заслуженного удовлетворения. Он провел руками по лицу, по взъерошенным волосам.

– А вы написали это. – Он покачал головой. – Святой Господь, леди, у вас острый ум, хотя, признаюсь, временами мне казалось, что вы подсунули мне неразрешимую задачу.

– Я бы никогда так не поступила. – Собрав бумаги, Лидия убрала их в ящик стола. В дальнем уголке ее сердца таилась абсолютная уверенность в том, что она всегда будет дорожить ими. – Я играю честно, лорд Нортвуд.

Закрыв ящик, Лидия встала и повернулась лицом к Александру. Она ждала, понимая, что, поскольку он решил задачу, она снова в долгу перед ним. Причем масштабов этого долга они не определили.

Лорд Нортвуд всматривался в ее лицо с таким видом, словно пытался понять, что таится за ее внешним спокойствием. Лидия взялась рукой за спинку стула.

Он по-прежнему смотрел на нее – испытующе, оценивающе.

– Дамы редко изучают высшую математику, – заметил он.

– Верно, – кивнула Лидия.

– И как же вам это удалось?

В голове Лидии пробежало черное облачко. Она отогнала его прочь, не желая, чтобы оно омрачало ее радость от победы Александра, от его восхищения ее способностями.

– Это все моя бабушка, – призналась она и потерла пальцем трещинку на поверхности стола. – Она… Я говорила вам, что моя мама сильно заболела, когда я была еще девочкой. Но уже тогда меня восхищали числа. Бабушка оценила мою любовь к ним и уговорила папу нанять мне домашнего учителя математики. Мистера Салли. Он обучал меня около четырех лет, начиная от алгебры и заканчивая геометрией и базисным исчислением. Затем, когда состояние мамы ухудшилось, отец отправил меня в пансион, чтобы я не видела, как она… страдает.

– И тогда вы были вынуждены оставить математику?

– Напротив. Математика не входила в курс обучения для девочек, но бабушка опять настояла на том, чтобы директриса наняла для меня специального наставника. Папа доплачивал за то, чтобы у меня было по крайней мере по два занятия в неделю. На сей раз это был мистер Радбурн. Он был не таким дружелюбным, как мистер Салли, но все равно замечательным. Ни один из них никогда не проявлял ко мне хоть какого-то отвращения. Без них – без бабушки и папы – я бы никогда не сумела развить свои интеллектуальные способности.

– А после школы вы продолжали заниматься с преподавателями?

– Вообще-то когда мне было пятнадцать лет, я уехала в Германию. – Сердце сжалось у нее в груди. Лидия опустила глаза на затейливые узоры изношенного ковра. – Мистер Радбурн знал одного математика в Университете Лейпцига. После того как я сдала несколько экзаменов, чтобы подтвердить свои знания, он согласился стать моим преподавателем.

– И отец позволил вам туда уехать?

– Сначала он сомневался, ведь Германия далеко от нас, – призналась Лидия. Прижав ладонь к груди, она сквозь несколько слоев одежды ощутила биение своего сердца. – Но он согласился после настойчивых уговоров бабушки, которая убеждала его в том, что для меня это потрясающая возможность. Бабушка отправилась со мной и оставалась рядом до тех пор, пока не нашла мне подходящую компаньонку.

– Ваша бабушка знала, что вы обладаете выдающимся умом, – заметил Нортвуд.

– Да, – кивнула Лидия. И тут слезы обожгли ей глаза так неожиданно, что она не успела отвернуться. – Они оба знали – и она, и папа. Все мое детство бабушка была самой большой моей сторонницей, она всегда меня поддерживала. И папа никогда не пытался подавить мои способности.

Между ними повисла тишина, однако Лидия ощутила беспокойство Александра – он явно чувствовал, что что-то пошло не так. Она прижала пальцы к глазам, глотая старые слезы и пытаясь успокоиться.

– И что же произошло? – Его голос походил на тихий, низкий раскат грома.

Лидия помотала головой. Даже ему она никогда – никогда! – не сможет ответить на этот вопрос.

– Лидия!

Господи, он подошел ближе! И от этого чудесного, плавного звука его голоса, произнесшего ее имя, в крови поднялась волна удовольствия. Александр стоял совсем рядом. Лидия знала: если она сделает хоть небольшой шажок назад, то наткнется спиной на его широкую, мускулистую грудь. Ее пальцы впились в ладони, когда она сдерживала в себе желание так и поступить.

И тут его сильные, уверенные руки легли ей на плечи. У Лидии перехватило дыхание, все ее тело замерло от его прикосновения.

– Так что же это будет, милорд? – Собравшись с силами, Лидия отстранилась и повернулась к Александру лицом.

– Вы это о чем?

– О моем долге, – пояснила Лидия. – Вы решили задачу. И теперь я снова что-то вам должна.

Нортвуд нахмурился.

– Я не собираюсь просить у вас уплаты какого-то долга.

– А я настаиваю на том, чтобы вы это сделали.

Вполголоса выругавшись, Нортвуд сунул руку в карман и вынул оттуда медальон. Он несколько мгновений смотрел на украшение, лежащее на его открытой ладони.

– Я хочу, чтобы вы забрали его, – сказал он наконец.

– Знаю, что хотите. Но как и у вас, у меня тоже есть гордость. – Лидия проследила за его взглядом. Медальон казался таким маленьким, а цепочка – хрупкой в его большой руке, которая, казалось, поглотила украшение.

Да, Лидии очень хотелось вернуть медальон. Ей нужно было вернуть его. И все же если она примет предложение лорда Нортвуда, у нее больше не будет предлога для встречи с ним. Она не сможет объяснить, зачем ей нужно увидеть его еще раз.

При одной мысли об этом у Лидии так сильно заболела голова, как не болела никогда в жизни.

Нортвуд снова убрал медальон в карман и начал мерить шагами комнату.

– Ну что ж, хорошо. Долг… В конце июня в Сент-Мартинс-Холле вы прочтете лекцию о математическом образовании.

Лидия взглянула на Александра с таким видом, будто он попросил ее слетать на Луну.

– Прошу прощения?

– Я стою во главе подкомитета, который отвечает за планирование лекций, темы которых совпадают с тематическими разделами образовательной выставки, – начал объяснять он. – Лекции сосредоточатся на теории образования и практике. Я уже договорился с несколькими лекторами, которые обсудят модели образования – например, использование микроскопов в школах, музыку, образование и бедность, ботанику и экономику как науки. – Остановившись, Нортвуд посмотрел на Лидию. – Вот я и хочу, чтобы вы прочитали лекцию о преподавании математики в школах.

– Но я… я… Неужели вы хотите сказать, что женщины будут читать лекции?

– Нет, – покачал он головой. – Во всяком случае, ни одну женщину не просили об этом. До сего дня.

– Но почему именно я?

– Не знаю никого другого, кто сделал бы это лучше вас.

Лидия сжала пальцами карандаш, который до сих пор держала в руке.

– Извините. – Тень омрачила ее удовольствие от комплиментов Нортвуда. – Я не могу.

Александр нахмурился.

– Почему не можете? На этих лекциях будут присутствовать видные ученые со всего света.

– Не хочу, чтобы они меня слушали. Я несколько месяцев не читала лекций, я не часто публикую научные статьи. Консультирую нескольких коллег, которые не распространяются о нашем сотрудничестве. Именно они пригласили меня вступить в редколлегию журнала, и это моя первая работа по профессии, которой я занялась, за долгие годы.

– Но почему тогда вы сейчас этим занимаетесь?

– Потому что на собрания приходят всего несколько математиков, которых я считаю друзьями. Я не бываю на больших симпозиумах и не переписываюсь с коллегами с континента.

– Почему нет, черт возьми?!

Его страстный тон озадачил Лидию. Ее рука крепче сжала карандаш, а сердце забилось быстрее, когда она пыталась найти объяснение этой внезапной горячности.

– Преподавать математику – неподходящее дело для леди, – через несколько мгновений промолвила она. – И вам это известно. И хотя, когда я была моложе, отец и бабушка стремились дать мне образование, скоро стало понятно, что в обществе меня считают весьма странной. Такое отношение повлияло на нашу репутацию, и без того пострадавшую из-за пересудов о моей матери. Потому мы пришли к выводу, что будет лучше, особенно для Джейн, если я не стану афишировать свое увлечение.

Несколько мгновений Нортвуд молчал. Его лицо оставалось напряженным и неподвижным, но в глазах бушевала буря, как на поверхности озера, растревоженной сильным ветром.

– Но это же полная глупость, – наконец сказал он. – С таким умом, как у вас…

– Нет. – Лидия остановила его, подняв руку. – Прошу вас не убеждать меня поступать иначе. Это у вас не выйдет.

Буря в глазах виконта стала сильнее, ветер усилился, но, к немалому удивлению Лидии, он лишь кивнул.

– Ну хорошо. На следующей неделе мой отец, Талия и я отправимся в наше поместье в Девоне. Мы не были там много лет. Себастьян едет, потому что ему больше нечего делать. Вы поедете с нами.

– Почему?

– Потому что мне будет приятно ваше общество. В четверг днем я отправлю за вами экипаж на железнодорожную станцию. – С этими словами Нортвуд направился к двери.

– Лорд Нортвуд!

Александр остановился. Сердце Лидии было готово выскочить из груди.

– Вы… Вам будет приятно мое общество? – повторила она вопросительным тоном.

В его глазах промелькнуло легкое удивление:

– В это так трудно поверить?

– Да нет, но я… я правда не думаю…

– Вы хотите отказаться от уплаты долга? – В глазах Александра вспыхнула озорная усмешка, когда он снова приблизился к Лидии. – Такая гордая и честная миледи?

Лидия приосанилась.

– Я же говорила, что долг должен быть в пределах разумного, – напомнила она.

– В коротком визите нет ничего неразумного, – возразил Нортвуд. – А в особняке Флорестон-Мэнор замечательно.

– Ничуть в этом не сомневаюсь… Я… Просто я считаю, что лучше бы нам поддерживать деловые отношения, какие они на самом деле и есть.

– Неужели вы намекаете, что ваш приезд может закончиться чем-то большим? – Александр подошел ближе. Теперь он был так близко от нее, что она видела золотистые искорки в его зрачках, чувствовала, что в нем закипает буря.

Лидия с трудом сглотнула.

– Я… я предпочла бы не создавать иллюзию непристойности, – вымолвила она.

– Что ж, хорошо. Мы избавимся от иллюзии и полностью предадимся непристойности, – отозвался Александр.

Испуганный взгляд Лидии метнулся к его лицу, но не успела она произнести и слова, как виконт преодолел расстояние между ними. Его большая рука легла ей на затылок, и он зажал ей рот поцелуем, свежим и вкусным, как спелое яблоко. Ее ладони легли на его грудь, но руки напряглись, разрываемые желанием одновременно оттолкнуть его и прижать к себе крепче.

В жилах Лидии закипела кровь. Его рот ласкал ее губы, распаляя огонь желания, которое она так давно сдерживала. Его пальцы поглаживали ее шею, проникали в волосы. Вторая рука Александра опустилась на поясницу Лидии и прижала их тела друг к другу.

Лидия закрыла глаза.

Живая! Святой Господь на небесах, он заставил ее почувствовать себя живой.

Каждый удар сердца эхом отзывался в голове Лидии, внизу живота плавились и таяли божественные ощущения. Ее руки, задвигавшись по груди Нортвуда, задрожали, когда она нащупала его стальные мускулы, скрытые рубашкой. Он был весь напряжен и содрогался от страсти, его язык так властно заскользил по ее нижней губе, что Лидии до дрожи захотелось, чтобы Александр ею овладел.

Ее губы приоткрылись под его натиском. Его язык тут же удовлетворенно скользнул в теплую сладость ее рта – невыносимо интимное вторжение. Их дыхание смешалось. Лидия вспомнила их последнюю встречу, когда она была настолько смела, что решилась взять в руку его отяжелевший жезл. Едва слышно охнув, она снова сделала это.

Александр выругался, его тело окаменело от желания. Лидию охватил восторг, когда ее рука задвигалась по его плоти, сердце неистово заколотилось в груди, а язык осторожно касался его губ. Рука Нортвуда крепче сжала ее влажный затылок, его дыхание участилось.

А потом он сделал то, что никак не вязалось с событиями нескольких предыдущих мгновений: медленно оторвал свои губы ото рта Лидии и запечатлел поцелуй на ее щеке.

Что-то в ней сломалось, словно треснула хрупкая яичная скорлупа. Болезненные воспоминания омрачили вспышку божественного наслаждения, желания. Лидия крепко зажмурила глаза, как будто хотела перекрыть путь темноте и отчаянию, рвущимся к чудесным и таким сладостным ощущениям. Ей так хотелось вновь почувствовать себя живой.

Она все знала. Знала, что если еще когда-либо позволит своему истинному «я» выйти наружу, если признает, что долгое время держала его взаперти в глубине своего существа, то это произойдет, когда она будет с Александром Холлом. Ни один другой мужчина на свете никогда не возбудит в ней желания испытать столь опасный, столь бесподобный риск.

Она провела губами по уху Александра, позволила выбившимся прядям скользнуть по его щеке.

– Я хочу видеть тебя, – хриплым и низким от желания голосом проговорила Лидия.

– Господи, Лидия…

Она обняла его крепче. Нортвуд судорожно вздохнул и, качнувшись, зарылся лицом в ее густые волосы. Кровь забурлила в ее жилах – горячая и стремительная, как огонь.

– Я не смогу долго сдерживаться, – прошептал он ей на ухо сдавленным голосом.

– А я и не хочу, чтобы ты сдерживался, – выдохнула Лидия. Она чуть отодвинулась от Александра, ее кожа пылала, тело изнывало от такого сильного желания, что, казалось, ничто не сможет его удовлетворить. – Но я хочу… – Она опять придвинулась к нему, ее нога проскользнула между его бедер, а ее бедра закачались. – Мне нужно больше, Нортвуд, пожалуйста…

И Нортвуд сдался. Застонав, он подхватил ее юбки и приподнял их до талии, обнажив длинные стройные ноги, спрятанные под хлопковыми панталонами. Лидия посмотрела ему в глаза. Александр замер, его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Тогда Лидия схватила его ладонь и поднесла к разрезу в своих панталонах.

Святой Господь! Всего один поцелуй, а она уже настолько разгорячилась! Все ее нутро изнывало по его ласкам, ей безумно хотелось ощутить тяжесть его нагого тела, опустившегося на ее раскрытые бедра, сжать мускулистые плечи, обхватить его ногами. Желание распаляло Лидию все сильнее.

– Погоди… О, подожди… – Опустив глаза, Лидия дрожащими пальцами пыталась расстегнуть его брюки. Александр не помогал ей, лишь молча смотрел на то, как она разочарованно покусывает нижнюю губу. – Нортвуд, я не могу… Я вся дрожу… о!… вот… позволь мне…

Лидия тихо усмехнулась, когда пуговицы наконец расстегнулись. Она стала торопливо стягивать брюки с его бедер. Потом подняла на него глаза. Ее собственный взор пылал от страсти.

Дрожа, Лидия вновь опустила руку и сжала его плоть в ладони. Когда она ощутила, как его горячее, пульсирующее естество прикасается к ее холодным пальцам, сердце подскочило в груди.

– Крепче, – пробормотал он, тоже опуская руку, чтобы сжать ее пальцы вокруг своего жезла. – Вот так, Лидия… Вот так…

Толкнув бедра вперед, Александр снова потянулся к ее панталонам, нашел разрез и развел ткань в стороны, чтобы добраться до самого интимного уголка ее тела. Когда его пальцы прикоснулись к ней, Лидия со стоном прижалась спиной к стене.

– Мне нужно… О, пожалуйста…

Наклонившись к ней, Александр зашептал на ухо что-то ласковое, чтобы немного успокоить ее, а его пальцы продолжали ласкать ее плоть. Сама Лидия тем временем продолжала ритмично тереть его мужское естество.

Если до этого она еще как-то пыталась сдерживаться, то сейчас все ее помыслы устремились к тому, чтобы заставить его потерять над собой контроль. Его тело напряглось, когда она крепче сжала его плоть и рука задвигалась быстрее; низкий стон прозвучал прямо у губ Лидии. Ее рука чуть расслабилась, когда по телу стало разливаться наслаждение, и она чуть раздвинула дрожащие ноги.

Палец Александра, поглаживающий ее плоть, проскользнул в лоно. Из ее груди вырвался стон, бедра сжали его руку. И тут же вновь раздвинулись, а руки вцепились в его шею, когда наслаждение охватило все существо Лидии до последнего уголка.

Нортвуд одной рукой уперся в стену, чтобы удержать их обоих на ногах, когда они приходили в себя. Лидия уткнулась макушкой в его подбородок, все ее тело дрожало, кожа пылала. Нортвуд держал ее, пока дрожь не унялась, и лишь после этого опустил ее юбки. Глядя Лидии в глаза, он привел в порядок собственную одежду.

Лидия подняла голову. В ее глазах горел какой-то странный свет. Она ни о чем не жалела. Да и как сожалеть о чем-то невыносимо прекрасном? И таком правильном?

Александр продолжал смотреть на нее. А затем приподнял рукой ее подбородок и провел большим пальцем по нижней губе.

– Ты… – сдавленно выдохнул он.

Он с трудом сглотнул, а его пальцы прикоснулись к жилке, все еще быстро бьющейся на ее шее. Несколько мгновений его рука дотрагивалась до нее, а затем упала вниз. Александр отвернулся. Казалось, он очень разочарован.

Опираясь спиной о стену, Лидия прижала руки к разгоряченным щекам, ожидая, пока пройдет возбуждение, но кровь, согревая ее, все еще пульсировала в жилах, в интимном уголке между ног.

Между ними повисла тишина, а потом с улицы раздался стук копыт и скрип колес.

Смахнув с лица растрепавшиеся кудряшки, Лидия направилась к столу, чтобы вынуть из ящика листки с его вычислениями. Прижимая их к груди, она довела Александра до холла как раз к тому мгновению, когда отворилась передняя дверь.

– Лидия, как я рада, что ты дома!

Лидия вздрогнула, увидев бабушку, входящую в дом в сопровождении миниатюрной блондинки с тонкими чертами лица и персиковым румянцем на щеках, поглядывающей на них из-под полей модной шляпки.

Неожиданно Лидия ощутила влажность своих панталон, так и липнувших к коже. Мускусный запах Нортвуда, окутавший ее тело. Она подняла глаза на него. Александр был абсолютно спокоен, и лишь несколько морщинок на его сорочке напоминали о произошедшем между ними.

– Добрый день, мистер Нортвуд, – поздоровалась миссис Бойд, когда Софи подошла к ним, чтобы забрать пальто. – Лидия, это леди Монтегю. Она вчера приехала из Парижа. Миледи, это моя внучка мисс Лидия Келлауэй и виконт Нортвуд.

– Рада познакомиться с вами, мисс Келлауэй. Лорд Нортвуд.

В ответ Александр шагнул вперед, чтобы поздороваться с ней.

«Господи, – подумалось Лидии, – или, точнее, mon Dieu! [3]Что, если бы они пришли на пятнадцать минут раньше?»

Смех тихонько заклокотал в ее горле.

– Да-да… И я тоже, леди Монтегю, – пробормотала она.

– Джейн все еще в церкви с миссис Кин, но леди Монтегю великодушно согласилась заглянуть к нам, чтобы познакомиться с тобой, – объяснила миссис Бойд. – Пожалуйста, скажи миссис Дрисколл, что мы здесь, а потом можешь выпить с нами чаю. – Она нахмурилась. – А что тут удивительного?

– Ничего. Просто я… – Лидия крепко сжала губы.

– Разумеется, вы тоже можете присоединиться к нам, милорд, – сказала миссис Бойд.

– Я как раз собирался уходить, – промолвил в ответ Александр. – Нам с мисс Келлауэй нужно было обсудить несколько вычислений. А еще я хотел пригласить ее в конце следующей недели в поместье моего отца.

– О! – Миссис Бойд посмотрела на Лидию. В ее глазах появилось предвкушение чего-то, хотя это выражение, как отлично понимала Лидия, не имело никакого отношения к предложению, да и вообще к тому факту, что виконт Нортвуд куда-то пригласил ее.

– Вас я тоже приглашаю, миссис Бойд, – добавил Нортвуд. – И Джейн, разумеется.

– О, благодарю вас, милорд, вы очень добры! Но я вынуждена отказаться. Джейн начнет брать уроки танцев, а я должна посетить несколько благотворительных мероприятий. А вот Лидия наверняка с радостью примет ваше предложение, не так ли, моя дорогая?

– С радостью…

– С радостью, – повторила миссис Бойд. Она лучезарно улыбнулась Александру. – Благодарю вас, лорд Нортвуд. Мы перед вами в долгу. Миссис Кин очень высоко отзывается о вас и о той замечательной работе, которой вы занимаетесь.

– О да, – вмешалась Лидия. – Лорд Нортвуд весьма щедр в своих пожертвованиях, которые на самом деле внушительны.

Нортвуд рассмеялся.