Бисер Гривковская Яна
Затонированный черный автомобиль с группой потных телохранителей и таким же квадратным кучером стоит за моими окнами.
Вам бы понравились бронированные «мерседесы» Ника. Внутри них все ездит, дует и движется.
Однако прелесть охранного сопровождения в отдельном автомобиле истинно отличается от ситуации, когда с тобой в одном салоне сидят организмы, не знающие слов «душ» и «душа». Уже пятую неделю они носят черные пиджаки, от которых исходит такая неимоверная вонь, что ею можно опылять огороды и замораживать клопов.
Больше всего я не люблю эту дивизию отморозков из-за того, что при них не могу разговаривать по телефону так, как хочу, не говоря уже о том, что каждый раз при звучании российского шансона риск моего летального исхода увеличивается втрое и я начинаю раздумывать над тем, успею ли выбежать из машины, прежде чем меня стошнит.
В общем, с Ником мы друг другу не подходим. Он желает слышать Стаса Михайлова, а я люблю песню Майкла Джексона «Гладкие преступники».
Огромные многоугольные шкафы, своим видом воплощающие «интеллектуальное» наследие России, как и Ник, являются настоящими ценителями музыкального искусства, и поэтому считают своим долгом обсудить, кто лучше спел на Евровидении. Было бы неплохо, если бы эти румяные критики выучили азбуку, чтобы повысить свой менталитет до небывалой высоты. До такой, как у меня, например.
Никогда не сомневалась — в мире существует еще один такой же умный человек, как я! Правда, встретить его проблематично, потому что появляется он только тогда, когда я стою перед зеркалом!
Вам уже кажется, что я крейзи? А вот корректор Марина, которая исправляет ошибки в этой книге, поняла, что ей это не кажется…
Директор по панике
Едем по волнистой дороге. Перед нами то поднимаются, то опускаются невысокие снежные холмы, сопровождающие нас на протяжении всего пути.
Наконец рваные клочья облаков рассеиваются, и перед лобовым стеклом нашего брутального танка вырастает огромный бежевый дворец, построенный по последним технологиям 2014 года.
В этом месте обитает мой фельдфебель. Это одна из его любимых берлог.
Шлагбаумы в три слоя, пропуска, три килограмма охранников…
Знакомый почерк. Судя по инфраструктуре площадей, которые Ник для себя застраивает, прогноз его психического заболевания неутешителен.
У главного входа нас уже ждут гостеприимные ребята с автоматами. Без «пулеметчиков» Ник как без рук.
С личкой запрещено входить вовнутрь здания. Иными словами, Ник нанял телохранителей, чтобы другая служба безопасности не впускала их в его офис. В любой бред Тоник привносит сладкий оттенок кошмара. На протяжении всей жизни мания преследования ни на секунду не покидала его воображения. Страдая от своих сталинских заездов относительно дисциплины, Тоник верит, что безопасность обходится всегда дешевле, чем ее отсутствие. Ему мерещатся бомбы, подложенные под подушку, агенты, мечтающие спустить его тело в прорубь, и хакеры, по ночам вскрывающие финансовые базы. Не спорю, в каком-то смысле он прав, ведь если Тоника столкнуть с двенадцатого этажа, он все равно упадет, ведь законы физики едины и для президента, и для его парикмахера.
С другой же стороны, с тараканами в своем черепе иногда нужно как-то договариваться, ведь ничто так не украшает человека, как дружба с собственной головой, — согласитесь, это самый редкий вид дружбы!
Секретарши
Как только вы войдете в здание, на вас накинутся секретарши и администраторы — начнут облизывать и кормить сухофруктами. Главная функция этих смертельно ценных сотрудников заключается в том, чтобы обогревать своими теплыми бюстами деловых партнеров Ника, которые приезжают сюда раз в неделю поспать вместе с ним на переговорах.
«Варсима, смотри! Евлампия, подними глаза! Телка шефа пришла! Смотри, какая она стремная! У шефа глаза на заднице растут?»
Действительно, что шефу можно было во мне найти, если есть такие яркие и успешные женщины, как они?
— Здрасьте, девоньки. Извините, что вас разбудила. Проводите меня к Никтополиону, плиз.
Самая скромная из «Клавдий» отвлекается от пятого раунда «Косынки» и, взглянув в мою сторону конкурентными белками, выжимает из лица уксусное подобие американского оскала:
— Вы к Никтополиону? Как вас ему представить?
— Пусть представит меня сверху без одежды.
Притворившись, что эта известная шутка очень смешная, она вежливо просит меня подождать в холле, сообщив, что сейчас принесет мне чай. Интересно, откуда этому куриному изделию известно, что я хочу чай? Вдруг я его не пью? Полагаю, она четко определила, что горячий напиток мне сейчас будет очень кстати, как и помощь специалиста по психическим расстройствам…
В кабинете
Когда входишь в кабинет Ника, дверь автоматически закрывается изнутри, чтобы ваши предсмертные вопли не были слышны сотрудникам службы безопасности.
Внутри этого гигантского помещения чисто, как в операционной. Среди тусклого убранства можно устраивать утренние пробежки. Звук моих каблуков отдается шестикратным эхом на все пространство. Судя по количеству мягких кресел, пятиметровых белоснежных диванов и бутылок Crystal Louis Roederer, здесь редко занимаются делами…
Перетянутые золотым шелком стены плотно обвешаны бахвальскими фотографиями из серии: «Здесь мы с Шойгу чай пьем, тут с В. В. дзюдо занимаемся, а вот здесь я стою на пасхальной службе рядом с самим патриархом».
Над гигантскими кожаными креслами возвышается длинный ряд огромных снимков в позолоченных рамках, на которых изображена не очень аппетитная женская фигура с лицом, похожим на противозачаточную таблетку. Познакомьтесь. Это любимая супруга Тоника. Разумеется, благоустройством кабинета своего мужа она занималась самолично, по этой причине ее фотографий здесь нет только на потолке: ухоженные поля для гольфа, ужины с Сильвио, скачки Royal Ascot — и везде она, в первых рядах.
Ее старательно надменные дворянские позы и пренебрежительное выражение глаз и губ играют важную роль в жизни Тоника. Именно она активно прививает моему любимому подвижничество ко всему «высокому».
Правда, до того времени, как в ее жизни появились стилисты, она носила леопардовые шкуры с красными сапогами выше колена и солнцезащитные очки, облепленные мелкими стразами. Каждый день она выливала по нескольку флакончиков лака на пергидрольные волосы, уложенные в дизайне «почем квас», чтобы даже смерч не смог пошевелить и миллиметра этого произведения искусства.
С тех пор все изменилось.
Ныне перед выходом в свет она посещает ультрамодного визажиста и парикмахера, чтобы выглядеть на снимках стильно и дорого, несмотря на то, что ее русско-народное лицо, напоминающее коровий блин, вписалось бы куда более складно к фону невспаханной ржи фермы «Хрю». И рядом бы стоял Чудесный в костюме агронома и обнимал бы ее за талию в стиле «Тракторист Гаврила с подругой».
Мелодично, правда? Нет-нет, я совсем не ревную, что вы…
Я просто хотела сказать, что супруга Тоника отнюдь не напоминает Венеру Милосскую, и это говорит о том, что Ник утратил способность отличать женщин от птеродактилей.
Эта дама всегда знала, что ей нужно от жизни, поэтому, встретив двадцать лет назад беспризорного песика, загнала его в будку, обрезала ему когти и начала топтаться по его лицу каблуками, внушительная высота которых вовсе не удлинила ее короткие ноги. По выходным она выгуливала свое двуногое домашнее животное по известным ресторанам и бутикам. Впереди гордой поступью шагала хозяйка, а сзади прыгал ее вечно розовый заяц.
Грамотно нося шкурку серых мышей, такие хищницы носят мантии и тиары серых кардиналов. Своими мышиными зубками они способны перепилить хребет любому достославному рыцарю, растворяя как в ацетоне их слабые и зависимые маленькие души…
Ссора
— Ты долго ехала. Я ждал тебя. Присаживайся.
— Что у тебя с голосом, милый? У нас траур?
Тоник смотрит на меня исподлобья недовольными глазами и молча потирает пальцами виски. Напряжение между нами можно резать ножом. Чувствуется, травматолог мне сегодня тоже пригодится. Взрыв склада пиротехники — это ничто по сравнению с ситуацией, когда Ник злится. Его скверное расположение духа вытеснило даже секретутку, которая чудом успела выбежать из кабинета. Остальные спасутся в шлюпках.
Волнение накрывает меня океанской волной. Ник, не сказав ни слова, отрепетированным движением руки бросает мне в лицо огромный конверт. На мгновение в моей голове стрельнула уверенность, что в нем лежит японская взрывчатка.
Но, нет. Теракт — далеко не самое страшное, что сейчас может произойти.
В конверте покоятся какие-то непонятные снимки с целующимися молодыми людьми возле рекламного щита. Вероятно, Чудесный спешил меня чем-то потрясти, но пока ему это не очень удается.
«Дорогой, клянусь зрением, я не знаю кто эти люди!»
Выразительно нахмурившись, он молча выползает из-за стола и начинает нервно бродить по комнате, скрепив за спиной не находящие себе места пальцы.
После микроскопического разглядывания фотографий отвратительного качества я постепенно начинаю понимать, что это та самая девушка на рекламном щите, рекламирующая водостойкую тушь, под которой несколько дней назад Фил припарковался у Дома музыки. Детективы умело сделали свое дело, запечатлев нас с Филом в ракурсе страстного юношеского затяга, несмотря на то, что это случайное совпадение движений, когда мы с ним обменивались дружеским приветствием в щечку.
Чувствую, живой я сегодня отсюда не выйду. Ощущаю, как лимит терпения Ника исчерпывается. Если он начнет сквернословить, то будет делать это качественно, со всеми возможными физическими импровизациями, с воем сирен воздушной обороны и залпами башенных орудий. В этом плане он известный активист: глаза навыкате, будто в веки вставили иглы, раздутые на лбу вены, словно под кожу засунули ветки, белоснежное лицо с алыми пятнами, дыхание Чейна — Стокса, дергающаяся нижняя губа и прочие классические зарисовки из кошмарного триллера, которые больше всего «нравятся» его охранникам, особенно когда все это происходит в их присутствии.
Несомненно, весь ресепшн скопится под дверью, чтобы послушать фуги Баха. У Зозо сегодня будет торжественная смерть. Вначале ее помножат на ноль, а потом остатки пошинкуют на филе. Все знают, Ника нельзя обижать. Об этом можно потом сильно пожалеть. Глядя с небес. В последнее время он стал таким свирепым, что у него уже не осталось места, куда складывать свои жертвы. Ладно, шутка. Места хватит всем!
Вспоминаются чьи-то слова, что если спор с мужчиной не дает результатов, нужно ложиться на стол переговоров. Думаете, поможет?
Запущу-ка я в него лучше настольной статуэткой, чтобы он заткнулся, все равно ее не жалко выбрасывать. К тому же хрустальные вещи я метаю грамотно, чтобы они пролетали мимо объекта и громко разбивались о стену. Всплеск мелкого хрустального фейерверка заставит Ника замереть в виде восковой фигуры из музея Мадам Тюссо. И тогда очередь вещать сразу перейдет мне…
— Всё! С меня хватит! Прощай! Теперь ты меня увидишь только по Скайпу, громобой!
По сравнению с моим долби стерео, голос Ника звучит, как первобытное радио без усилителя.
— Катись! Изменщица! Счастливого взлета! — пожелал мне мой герой.
У секретарш сегодня будет пир. Ничто не может принести им большего счастья, чем моя внезапная смерть, желательно в результате случайного падения с Каменного моста. И тогда наверняка вдруг запляшут облака, и кузнечик запиликает на скрипке…
Вот шакал! Пока я думала, что он тихо по мне страдает, он, как ни в чем не бывало, сидел в окопе и разрабатывал планы военных действий по метанию молний в Зозо! Он играл на моих нервах, как на гуслях! А когда их осталось три штуки, стал играть на них, как на балалайке!
Ник обожает все драматизировать. Ему нравится изобретать умопомрачительные версии, а потом самому от них ошалевать.
Я все сделала правильно. Ему стыдно. Обижаться всегда надо первой. Кто первый обиделся, тот и прав…
Почему любовь к мужчине заключается в постоянном доказательстве, что ты не шлюха? По идее, я должна прибежать обратно, кинуться ему на шею и начать бить себя в грудь, пока не отобью легкое. А он будет сохранять психологическую дистанцию, держа свое больное самолюбие в неприкосновенности, изображать душевную боль и не реагировать на мои уменьшительно-ласкательные суффиксы.
Любые мои телодвижения остановятся свинцовым жезлом. Он никогда не упустит возможности посамодовольствоваться: унизить меня, обезвредить, заставить жить в клетке и грызть прутья!
Так зачем лезть из кожи? В ней мне довольно удобно.
Выход в моем случае один — взять в аренду бульдозер и сровнять Ника с землей. А потом высушить из него чучело, повесить в туалете и бросать в него дротики…
На своих четырех
Впредь, я буду писать тоника с маленькой буквы. Меня это немного приободрит.
Он совершил ошибку, не побежав за мной вслед, когда по полу катились тюбики моих блесков для губ, выкинутые из сумки резким движением злого локтя.
Жаль я не могу сгустить конфликт задним числом, в наших отношениях я поставила точку как-то вяло…
А теперь внимание! Знатоки! Как добраться до дому? Я так многозначительно выбежала в неизвестном направлении с чувством собственной безошибочности, что возвращаться теперь будет как-то неэффектно. К тому же я не горю желанием ехать в одной машине среди геометрических фигур с бревенчатыми мозгами.
Стоять с вытянутой правой рукой у дороги — тоже дело опасное и неблагородное. Остается только метро…
Метро
Перед грязными темно-серыми ступеньками, ведущими в подземное царство, на картонных коробках сидят таджички в пуховиках, осетинки и прочие нерастаможенные респонденты, торгующие маринованными огурцами. Огурцы жалобно упираются в стеклянные стенки банок — они напоминают мне меня.
Обожаю вылавливать жирные кривые огурцы из укропно-чесночного рассола и каждый раз радоваться, что на его поверхность не всплыли тараканы…
Перед тем как открыть мотающуюся в разные стороны тяжелую стеклянную дверь, намеревающуюся стукнуть меня по лбу, мои каблуки должны пару раз застрять в вентиляционных решетках, это такой ритуал…
Ну и ну! Столько народу! Подземный город романтично окутан запахом бомжей, сладких пончиков, человеческой мочи, пива, чехлов от гитар для собирания денег и песнями бременских музыкантов.
Это настоящее царство коренных жителей, которые постоянно куда-то спешат, раскачивая при ходьбе целлофановыми пакетиками с изображением улыбающихся снеговиков — «С Новым годом! Спасибо за покупку!»
Должна признать, в ларьках играет сумасшедшая музыка! Я верю в справедливость в этом мире. Бруно Марс больше не будет петь.
Наконец я узнала, где можно купить колготки с заниженной талией, корейские версии кукол Барби, кольца с почти настоящими бриллиантами, зеленые стильные носки, оранжевые бюстгальтеры со стразами и жемчугами, трусы с красными бантами и прочие атрибуты для искушенной публики.
А какой здесь выбор шаурмы и прочих ближневосточных блюд с молотыми трупами баранов в тесте! Иногда ими можно даже не отравиться!
А сколько здесь сумок Mulberry! Очевидно, эта марка крайне важна для поддержания имиджа в метро.
Cумки Сhanel, джинсы D&G, туфли Louboutin … Девчонки, что вы здесь делаете?
Еще раз хочется обратить внимание на то, что мне самой не верится, что весь этот письменный понос может принадлежать моему золотому перу. Не принимайте мою болтовню близко к сердцу. К тому же, если вы в состоянии читать этот бред, то это, к сожалению, ни о чем не говорит, кроме того, что вы умеете читать.
Бабушка часто меня просит, чтобы я перестала писать глупые книги и занялась чем-нибудь полезным. Наверное, надо превратиться в девушку-кошку, чтобы по ночам восстанавливать справедливость в Москве. И питаться я буду кошачьим кормом, который тоже здесь продается. По телевизору утверждают, что теперь он стал еще вкуснее! Остается только догадываться, каким образом они это проверили…
Внутри вагона
Напротив меня стоят какие-то молодые повелители блох в дырявых куртках из кожзама и в золотых «ролексах». Наверное, это программисты. «Дуришь соу гуд!!!» — закричали Rammstein из чужого плеера. Дуришь всех так хорошо!!!
Молодость — это когда ты крутой, очень важный и ничего из себя не представляешь.
Юная девушка, заглатывая горсти сухариков с чесноком, расстелила на коленях известный журнал, на одной из страниц которого изображено недовольное лицо американской кинозвезды, наполовину прикрытое темными очками и немытыми волосами. Ловкие папарацци, как обычно, поймали ее в аэропорту в окружении детсада, который фантастическим образом умещается на ее жилистых запястьях.
Она — идол красоты и благодеяния, постоянно усыновляет детей и радует милосердием не только своих фанатов, но и своего психиатра, ведь не каждый способен открыть у себя дома Организацию Объединенных Наций. Надеюсь, после развода с мужем она не будет делить детей, как табуретки.
Запах свежей типографической краски действует на людей магнетически, предвещая свежую почву для сплетен и размышлений.
Репортажи из загородных домов актеров российских сериалов радуют глаз, со страниц светятся их лучезарные улыбки: это мы у камина, это наши дети в летнем саду, справа — любимый муж, слева — любимый пес. В нашем семействе — полная идиллия!
А вот и ослепительная Даутсен Крёз, которая смотрит на нас с одной из страниц глянца. Одним своим видом эта супермодель способна даже бабочку убедить в том, что та — червяк.
Когда смотришь на ее ровную персиковую кожу, забываешь, что источник молодости и узкой талии «намба ван» — фотошоп, что съемки проходили в грязной необогреваемой студии и что рядом стояли помощник с вентилятором и четыре ассистента фотографа в засаленных шортах и сланцах.
Даже самый успешный человек, рассматривая на картинках загорелые женские тела за рулем кабриолетов, начинает полагать, что у них все намного круче, чем у него, ведь все самое интересное в жизни всегда происходит там, где нас нет. Люди не могут быть счастливы своим счастьем, их интересует чужое…
Людям нужна красивая легенда, примитивная сказка. И они ее получают, всего за 50 рублей. За 50 рублей они покупают возможность сбежать в другую реальность, где все намного красочнее, чем их собственная жизнь, где есть шанс убежать от проблем: от поезда, в котором нельзя прислоняться к двери, от мальчиков, рыгающих пивом напротив, от инвалидов, стоящих возле сидящей молодежи, и от женщин с иссушенной от оттирания полов кожей на руках.
Недосягаемый шаблон журналов рождает стимул борьбы, показывая, что настоящая жизнь там, в районе Парижа и Милана, далеко-далеко, куда тебе не доехать верхом на собственном невежестве.
Журнальные истории рождают сплетни. Сплетни — это еда, без которой не может обойтись ни один социальный человек. Люди жуют уже кем-то пережеванные истории, превращая их в сценарий к фильму со спецэффектами, который еще ни разу не снимался.
«Очевидцы», наблюдавшие за нашими отношениями с тоником, утверждали, что я «развожу» его, как вислоухого кролика, что дворцы с фонтанами и павлинами я уж и не знаю, куда складывать, пачки с долларовыми купюрами крошу по утрам в салаты и целыми днями хожу и спотыкаюсь о тридцатикаратные алмазы.
Никто не хотел читать книжку без картинок, все требовали разукрашек, в то время как реальность сильно отличалась от этих сказочных версий.
Никаких дворцов с эскалаторами у меня не было, а имелись лишь перманентные звездные войны с выяснениями кто из нас Зевс…
Пёсик
Вижу перед собой маленькую рыжую собачку с пушистыми пятками и черными, как маслины, глазками. Она преданно смотрит на своего хозяина, усатого дяденьку в шерстяной фуражке, который, не обращая на нее внимания, уже несколько минут пытается отхаркнуть табачную мокроту.
В своей преданности этот милый пёсик заслуживает уважения, ведь он кажется таким милым и невинным, несмотря на то что он тоже убивает, ворует, занимается промискуитетом, бывает крайне груб, гневлив, сквернословен и завистлив, особенно в отношении ласки хозяина.
Тем не менее поведение животных естественно и неподдельно. Понравилась самка — подбежал и нахально уткнулся ей под хвост, не понравился человек — никаких вежливых улыбок how are you, а просто откусил пару пальчиков, и все. Странно, что такая неприкрытая правдивость вызывает умиление лишь в четвероногих — в людях это качество, наоборот, отвращает…
Выходит, зависть, ложь и лицемерие в микродозах — здоровый элемент всего живого, важная часть современной цивилизации. Эти пороки естественны и человечны, разрушительны они лишь в больших размерах…
Парикмахерская
В жизни каждой нормальной девушки случается период, когда она решает себя немного подпортить.
С фольгой на голове я выгляжу бесконечно убого.
Второй раз перелистываю журнал «Эль» с выдранными пробниками, стараясь не заглядывать в зеркало. Довольно неплохой способ побыть в компании внутреннего «Я».
Всю жизнь не могла понять: красивая я или не очень? Но с этой минуты мне известен ответ на этот вопрос. Красота — это не главное. Так говорят все уроды.
Ощущаю, как мой натуральный песочный цвет волос оборачивается полным фак-апом с иссиня-розовым отливом.
Понимаю, моя голова — не простор для работы стилистов, но неужели они способны так варварски бесчинствовать с моими редко встречающимися прядями? Скоро от моих длинных волос ничего не останется, и тогда у меня будет ежик, как у Энни Леннокс.
Посоветуйте: какую конечность лучше оторвать мастеру: руку, палец, ногу или голову? Нужное подчеркнуть…
Забыла купить корм для рыбок!!!
Лежу на диване в гостиной, скрестив руки на животе. Бабушка утверждает, что так лежать нельзя, поскольку в такой позе покойников кладут в гробы. Не дураки, однако, эти покойники, так лежать действительно удобно!
Рассматриваю разноцветных рыбок, плавающих в огромном аквариуме, встроенном в стену.
Оранжевая рыбка по кличке Микроб каждый раз целеустремленно доплывает до одного края аквариума, разворачивается обратно и так же озабоченно плывет до другого.
Милые рыбки, как же хорошо, что я вас не ем! Почему вас нельзя гладить, обнимать и чесать за жабрами?
Выпучив свои огромные рыбьи глаза, Микроб притворяется, что меня не видит. На его мясистом тельце искрятся мелкие чешуйки, переливающиеся под маленькими пузырьками бирюзовой воды.
Только подумать, этот малыш находится от меня так близко, а ведь мы пришли из разных миров! Но это нам не помешало сплотить воздушное и водное пространство под одной крышей! Только представьте! Мы живем вместе! В одной комнате!!!
Согласитесь, глупо верить в то, что бывает что-то невозможное. В этом мире возможно все…
Скучаю по нему…
Загадываю! Если сейчас я зайду в ванную и увижу, что вода набралась, значит, через две минуты тоник напишет мне вечернее сообщение в виде стандартной умной фразы, олицетворяющей его высокий интеллект: «Ну чиво ты там?»
Предупреждаю, за написание «извЕни» вместо «извИни» я введу денежный штраф. А за написание слова «приДти» Ник будет гореть в аду!
Любой университетский филолог посмеялся бы над ошибками Ника. А Ник посмеялся бы над размером его заработной платы. Очевидно, чтобы стать лучшим, недостаточно иметь кучу почетных грамот в серебряных рамках. Успех в жизни постигается без помощи учебников. И при полном отсутствии жизненных принципов, ибо любые принципы ведут к бедности…
Н: Ну чиво ты там?
Мое ясновидение дало сбой на целых 10 минут. Надо сдать его в ремонт.
Я: Ты успокоился?
Н: Любимая, я же говорил: либо я, либо несчастный случай.
Я: Хочешь закопать меня на три километра?
Н: Не сомневайся.
Я: Боже…
Н: Бог тебе не поможет. А я помогу.
Я: Благодарю.
Н: Я беспокоюсь о тебе.
Я: Я наслышана о твоем беспокойстве.
Н: Тебе понравилась тема с детективами?
Я: Вижу, что они справляются с твоими творческими поручениями.
Н: Я просто любознательный!
Я: Для тебя испоганить кому-то жизнь — как в библиотеку сходить.
Н: На самом деле я знаю, как все было.
Я: Я знаю, что ты знаешь. Но я покорена креативностью претензии.
Н: А вдруг ты бы испугалась и созналась в том, чего я не знаю?
Я: Может, покатаешь меня в багажнике?
Н: Там тесно. Ты любишь простор.
Я: Я очень переживала. Ты даже не представляешь, что внутри меня сейчас происходит!
Н: Могу догадаться, я часто там бывал…
Я: Ты искал повод, чтобы поссориться?
Н: Не понимаю, зачем тебе этот хирург?
Я: Он очень хороший, как человек.
Н: И дымоход у него большой, да?
Я: Как у Петра Первого, к ноге привязывает.
Н: Я подозревал.
Я: Он мой друг. У него добрые глаза.
Н: Хочешь, я тебе их привезу?
Я: Ты когда-нибудь станешь добрее?
Н: Старую лошадь новым трюкам не научишь.
Я: Лошадь — это гордое грациозное животное. А ты — пень!
Н: Вижу, ты скучаешь по мне…
Я: Да…
Н: Что — да?
Я: Скучаю.
Н: Если бы я не спросил, ты бы не сказала.
Я: Неправда.
Н: Ты — мороз.
Я: Ты тоже не лето!
Н: Когда я тебя увижу?
Я: Через два сна.
Н: То есть через два дня?
Я: Через неделю.
Н: Почему так долго?
Я: Потому что мне редко снятся сны.
Н: Ты не хочешь меня видеть.
Я: Хочу.
Н: Сейчас приеду.
Я: Давай спать. Целую тебя самой водостойкой помадой.
Н: Ты меня не любишь.
Я: Не лиричь.
Н: На самом деле ничто не мешает тебе уйти….
Я: На самом деле ничто не мешает тебе остаться…
Мысли
Так я и думала: Ник подстроил эту ситуацию с Филом, чтобы заставить меня оправдываться. Ведь только он один может решать, с кем мне общаться, а с кем — нет. Я должна быть благодарна, что он родился на свет и мне разрешил. Он — герой-первооткрыватель, а я — его беспомощная приставка, как бесплатное приложение к айфону. Мое существование он приемлет только рядом с собой. Его главная мечта — стать хозяином моих чувств, заставить меня выпрашивать у него воздух, сделав из меня половую тряпку. Но если ему действительно нужна тряпка, не проще ли сходить в магазин хозтоваров?
Всю сознательную жизнь Ник идет на поводу своих желаний. Он хочет стать для меня Д’Артаньяном, который будет меня от всех спасать. А если я этого не захочу, он прижмет меня к стене и разложит мои кишки по своему усмотрению.
Уж не знаю, какое семя завалилось во влагалище его матери, что на свет появился этот архиерей, но если бы Ник родился немного раньше, Иосиф Виссарионович точно бы отдохнул.
Осталось перепутать его имя с Одиссеем, Персеем, Моисеем или Тесеем, и тогда в умиленном рыдании он растает, как дешевая шоколадка из киоска: «Ах-ах-ах, не стоит, я всего лишь скромный Бэтмен! У меня есть плащик и ушки!»
Утро
Солнце, ты жалкий фонарь! Даже небо почувствовало, что я сегодня злая. Воробышки за окном чирикнули пару раз и куда-то улетели.
Представьте, если Солнце погаснет, мы узнаем об этом только через восемь минут. Ровно столько будет еще длиться наше веселье…
В холодильнике, как всегда, ничего интересного я не нашла, поэтому сегодня опять буду есть гречневую кашу с соевым соусом, которая стоит тут уже неделю, практически антиквариат. В Лондоне подобные крупы можно купить только в зоомагазине, поскольку англичане ими кормят своих коней.
Так, что по телику?
Опять Морган Фриман. Как он успевает сниматься в таком количестве фильмов?! Он в курсе, что у него есть белый брат — Гоша Куценко?
А вы знали, что полное имя Умы Турман — Ума Каруна Метта Умекха Мадита Турман? Ага, думали, все так просто в этой жизни?
Обожаю разговаривать по телефону во время еды и громко чавкать в трубку.
Когда я произношу слово «алло», Чудесный внимательно прислушивается к интонации, чтобы понять добрая я сегодня или злая.
Н: Здравствуй, Зозо!
Я: Привет!
Н: Помнишь меня?
Я: Смутно.
Н: Это я, твой друг.
Я: Какой именно?
Н: Извините, я, наверное, ошибся номером.
Читать бесплатно другие книги:
