Искусство. Система навыков Дальнейшего ЭнергоИнформационного Развития. V ступень, третий этап Верищагин Дмитрий
А теперь обнаруживаем фрагмент виртуального пространства, содержащий образ текущего положения дел, – когда вы еще не приступили к достижению своей цели. Совмещаем этот фрагмент с зоной «плохо» – и насыщаем объединенную зону энергией восходящего потока. Замечаем, как отрицательные эмоции усиливаются. Доводим ощущение до предела – и отпускаем сосредоточенность.
А теперь сосредоточиваемся поочередно на участках виртуального пространства, содержащих текущее положение дел и нашу цель. И насыщаем эти участки энергией центрального восходящего потока.
Возможен также перенос эмоций от человеку к человеку и перенос эмоций на объекты, отношения, понятия, идеи. Причем последний играет в нашей жизни более важную роль, чем даже перенос от человека к человеку!
Ведь именно этот перенос эмоциональных значений на предметы и служит причиной возникновения мощных эмоциональных векторов, заставляющих человечество развиваться в том направлении, в котором оно развивается.
Есть вектор – есть развитие. Нет вектора – нет движения. А значит, нет желаний, нет радости от их исполнения, от достижений, от движения к лучшему. Нет ничего, кроме удовлетворения основных физиологических потребностей.
Если мы овладеем техникой переноса потенциальных эмоциональных значений вовне, то мы сумеем создать эмоциональный вектор, поддерживающий нас в реализации наших целей и вовлекающий в это движение других.
Для этого нам предстоит обнаружить на глобусе нашего сознания, в своем виртуальном пространстве, две зоны – «приятно» и «неприятно».
Обнаружение зоны «приятно» в виртуальном пространстве сознанияДавайте напряжем память и отыщем там несколько приятных воспоминаний: радостных, веселых или просто воспоминаний о тех моментах жизни, когда вы чувствовали себя комфортно чисто физически, когда вам было приятно, когда вы были довольны. То есть это должны быть воспоминания, связанные с любыми положительными эмоциями.
Сели поудобнее, прикрыли глаза. Начинаем просматривать первое воспоминание. Вспоминаем сначала, что это было, затем – что мы при этом ощущали каждым из органов чувств, затем само состояние, когда было хорошо, – и воспроизводим это состояние в ощущениях в данный момент. Немного усиливаем центральный восходящий поток. Формируем интегральное ощущение воспоминания. Затем по той же схеме вспоминаем следующий приятный эпизод – и присоединяем его к предыдущему. С последующим воспоминанием делаем то же самое. Определяем зону их пересечения в виртуальном пространстве.
Так, повторяя последовательность этих действий несколько раз, мы отслеживаем зону пересечения интегральных ощущений приятных воспоминаний. Запоминаем ее. Отбрасываем сосредоточенность, открываем глаза.
Замечательно! Мы нашли свою зону «приятно». Общее между этими воспоминаниями только то, что они сопровождались выбросом эндорфинов! Вот мы и нашли зону виртуального пространства, соответствующую этим выбросам. Обратите внимание на то, что эта зона расположена в нашем виртуальном пространстве недалеко от зоны «хорошо», но тем не менее не совпадает с ней.
А проверить качество работы очень просто: сместите фокусную точку вашего сознания, точку «Я есмь», в обнаруженную зону. И вы сразу же отметите, как начинает подниматься настроение и усиливается центральный восходящий поток! Отлично!
А теперь найдем внутреннюю зону «неприятно».
Обнаружение зоны «неприятно» в виртуальном пространстве сознанияПокопавшись в памяти, отберем несколько неприятных воспоминаний – это могут быть воспоминания, неприятные физически, страшные, грустные, отвратительные… То есть связанные с любыми отрицательными эмоциями.
Сели поудобнее, прикрыли глаза. Первое воспоминание прорабатываем по той же схеме, что мы применяли и с хорошими воспоминаниями: то есть сначала вспоминаем, что это такое было, затем воспроизводим все свои ощущения того момента, все, что воспринималось всеми органами чувств, после этого воспроизводим само ощущение, как это было плохо.
Затем немного усиливаем центральный восходящий поток. Формируется интегральное ощущение воспоминания. К нему присоединяем интегральное ощущение следующего плохого воспоминания из выбранного вами ряда, созданное по той же схеме, затем еще одно – отслеживаем зону их пересечения в виртуальном пространстве.
Запоминаем местоположение этой зоны. Отбрасываем сосредоточенность, открываем глаза.
Вот вы и обнаружили зону «неприятно», расположенную на пересечении нескольких неприятных воспоминаний в вашем виртуальном пространстве. Вы заметили, что эта зона расположена недалеко от зоны «плохо», но не совпадает с ней. И если вы смещаете точку «Я есмь» в зону «неприятно», это резко портит настроение и уменьшает центральный восходящий поток. Для решения наших задач нам придется делать и это.
Естественный вопрос: зачем нам нужны зоны «приятно» и «неприятно»? Разве недостаточно зон «хорошо» и «плохо»? Ответ тоже естественный и простой: дело в том, что значения «хорошо» или «плохо» возникают постфактум, уже после того, как ситуация осталась в прошлом. Мы рассматриваем ее с позиций настоящего, оценивая происшедшее как «хорошо» или «плохо». В сам момент протекания этой ситуации мы можем еще таких оценок и не дать, они возникают позже. Ведь бывает и так: то, что казалось нам хорошим, после оказывается на самом деле плохим, и наоборот.
А вот такие ощущения, как «приятно» или «неприятно», более непосредственны, мы испытываем их в сам момент разворачивания ситуации. Кроме того, «приятно» и «хорошо» вовсе не синонимы, так же как «плохо» и «неприятно» далеко не одно и то же. Ведь в жизни каждого человека есть множество воспоминаний, которые, с одной стороны, являются неприятными, но в конечном итоге оказываются хорошими.
«Хорошо» и «плохо» действительны прежде всего для себя, а вот «приятно» и «неприятно» благодаря эффектам психического заражения великолепно подходят для воздействия на других людей.
Медленные мысли
У нас в руках, точнее в голове, есть удивительный по могуществу инструмент. Это сознание, оперирующее мыслями.
Мысль способна воздействовать на материю и на значения предметов как в индивидуальном сознании, так и в коллективном разуме человечества. Она одновременно влияет на мир и творит его события для нас, выделяя их из непознанной неизвестности.
Наш мир имеет множество закономерностей, которые составляют самую основу его структуры. Поэтому мы обязательно должны их учитывать, чтобы мысль воздействовала именно так, как необходимо. Нельзя достичь успеха, пытаясь создать в реальности то, что в нее не вписывается или ею отвергается.
Для эффективного воздействия нужно учитывать принципы времени, энергии, силы, непротиворечивости законам мира, созидательности. Добавим еще один принцип – принцип логики.
Если событие (явление, предмет, факт – все то, что мы называем мишенью), развитие которого мы хотим повернуть в нужную для нас сторону, уже существует, оно проявлено, оно – реальность. Но вот направление дальнейшего развития этого события пока еще не определено. Нам не известны причины, которые движут развитием этого события, и не известно, в каком направлении оно собирается развиваться. Если мы знаем, что есть причины, направляющие развитие события в нежелательную для нас сторону, то именно с ними мы и должны работать в первую очередь, сделав их нашей мишенью.
Прямое воздействие на событиеВо-первых, нам необходимо установить прямой контакт с объектом – лучше всего визуальный. То есть желательно непосредственно иметь перед глазами ваш объект (машину под окном, грядку с клубникой или что-то другое, с чем вы работаете). Если нет возможности прямо смотреть на объект – при определенной тренировке можно вызвать перед внутренним взором его мысленный образ, ориентируясь на свое воспоминание.
Имея перед глазами реальный или воображаемый предмет (явление, ситуацию), проводим редукцию сознания до точки «Я есмь» и сливаемся воедино с объектом – как бы становимся им. При этом ощущение контакта с точкой «Я есмь» нашим сознанием не утрачивается. Благодаря этому наше ощущение объекта становится как бы смешанным с нашими собственными эмоциональными значениями этого объекта.
Как только мы полностью войдем в это состояние – ощущение слитности с объектом, окрашенным нашими эмоциональными значениями (не просто грядка с клубникой, а любимая, родная, практически одушевленная грядка с клубникой), то у нас появится еще и дополнительное ощущение объекта, не связанное с нашим набором значений. Это ощущение места объекта в мире, его позиции, дислокации и направления его развития. При этом возникнет даже ощущение движения объекта, происходящего как в момент контакта, так и потенциального. Имеется в виду, конечно, не физическое движение (грядка с клубникой вряд ли куда-нибудь сдвинется), а движение в смысле развития, перемены во времени. Вы как бы увидите объект со стороны или, лучше сказать, с высоты и почувствуете, что он живой, мобильный, способный к развитию. Вы ощутите его прошлое, настоящее и будущее одновременно.
Это ощущение вы ни с чем не спутаете. Возможно, перед внутренним взором у вас возникнут конкретные образы, связанные с дальнейшим развитием объекта (вы наглядно увидите картинку краснеющей от обилия ягод гряды), а возможно, это будут какие-то смутные догадки или едва заметные предположения. Не пропустите эти проблески знания судьбы вашего объекта, обязательно отметьте их.
При этом обратите внимание на то, что вы начали воспринимать не только сам объект как таковой, но и сопутствующие его развитию обстоятельства – уже существующие или возможные. При этом обстоятельства эти воспринимаются не сами по себе, а как часть самого объекта. Например, вы ощущаете такое возможное обстоятельство, как хорошая солнечная погода, способствующая созреванию урожая, или, наоборот, грозящие проливные дожди как часть судьбы вашей грядки. А результаты развития объекта под воздействием этих обстоятельств чувствуются тоже как части объекта – но уже как подчиненные части.
Как только такое ощущение пришло, мы готовы действовать. Потому что именно это ощущение дает нам возможность, так сказать, мышления проблемой, а значит, управления ею – то есть изменения ее направления в нужную нам сторону.
Итак, мы слиты воедино с нашим событием (явлением, ситуацией, включая все сопутствующие реальные и потенциальные обстоятельства), которое нам желательно повернуть в нужную для нас сторону. А раз мы слиты с ним воедино, то ощущаем его как часть себя. В этот момент оно и есть часть нас! Значит, сейчас мы можем изменить развитие этого события, просто работая с некоторыми механизмами нашего сознания! Меняя свое сознание, мы меняем развитие события, так как наше сознание и событие в данный момент времени и пространства – это одно и то же!
Что же мы должны сделать с нашим сознанием, чтобы перемена в нем тотчас же оказалась переменой и в развитии интересующего нас события? Мы должны создать в собственном сознании некий вакуум.
Входим для этого в состояние активного ожидания – но пока не программируем то, чего мы ждем. Ощущаем себя как бы стоящими над пустотой в ожидании… чего-то, чего – мы еще не знаем. А затем заполняем образовавшийся вакуум только и исключительно желаемым вариантом развития событий! Таким образом от активного ожидания мы переходим к подталкиванию события в нужное русло… Раз – и вы подтолкнули событие!
А вот теперь необходимо по возможности мгновенно отключиться от него, то есть разделить точку «Я есмь» и само событие. Иначе придется ждать реальных перемен в развитии события, находясь вот в таком соединенном с проблемой состоянии. А это не очень-то удобно по жизни.
Непосредственное управление событиями позволяет нам воздействовать на событие и его причины, пользуясь механизмом управления мыслью. Однако это требует большого сосредоточения, эмоциональной отстраненности и строго ограниченного во времени поддержания контакта с мишенью.
Таким образом, только что рассмотренный нами способ очень хорошо подходит для непосредственного воздействия на объект, предмет, ситуацию. Но у него есть недостатки: он занимает внимание и время. Кроме того, не так просто получается отрешаться от собственных эмоций и быстро отключаться от контакта с задачей сразу после воздействия.
Но есть и другой способ, лишенный недостатков предыдущего. Он позволит нам осуществлять управление развитием события с меньшими затратами внимания и эмоционального контроля. Это способ медленных мыслей.
Сколько раз с вами случалось именно то, чего вы боялись? Вот это и есть управление событиями при помощи мыслей. Только в данном случае к этому процессу вы подошли неграмотно, развернули событие в нежелательную для вас сторону именно потому, что в этом направлении текли ваши мысли. А сколько раз исполнялось то, чего вы хотели? Вот в этом случае вы инстинктивно распорядились событиями окружающего мира правильно, с выгодой для себя.
А теперь, вспомнив подобные случаи, подумаем: отличаются ли чем-нибудь вот такие мысли, обладающие влиянием на окружающий мир, от мыслей обычных, которые ни на что не влияют? Мысли, которые обладают воздействием, как русла подземных рек, залегают глубоко и текут медленно и долго. Будем называть этот тип мыслей – глубинных, обладающих влиянием – медленными мыслями.
И для начала нужно обнаружить в себе медленные мысли – научиться отличать их от остальных и использовать по своему усмотрению.
Обнаружение медленных мыслейДля выполнения упражнения нужно подготовить небольшой, позиций на двадцать, список повседневно встречающихся в вашей жизни понятий – кошка, собака, зарплата, дети, дача, погода, машина, телевизор и т. д.
Сели поудобнее, прикрыли глаза. Все внимание сосредоточили на внутреннем виртуальном пространстве своего сознания. Теперь начинаем вспоминать предметы из нашего списка, один за другим, запоминая все ощущения, которыми сопровождается у нас это воспоминание – в особенности его скорость и эмоциональную насыщенность.
Вы будете поражены, обнаружив, что ваши ощущения при воспоминании предметов делятся на два различных класса! Одни – быстрые, словно поверхностные, потому что они не сопровождаются какими-либо ощущениями перестройки виртуального пространства, и другие, куда более медленные, словно что-то меняющие в виртуальном пространстве.
Вы обнаружили у себя мысли быстрые и медленные. И заметили разницу ощущений между ними. Медленные мысли, в отличие от быстрых, сопровождаются отчетливым ощущением некоторой перестройки виртуального пространства.
Медленные мысли – это мысли, управляющие ходом событий вокруг мишени. Их автоматическое использование позволяет планировать непроявленные события на значительное количество времени вперед. Поэтому медленная мысль является уникальнейшим методом воздействия, так как общее направление движения событий не зависит от исхода промежуточных ситуаций.
Медленная мысль – это мысль, воздействующая не на сам значимый для нас предмет, но на эмоциональные значения предметов, его окружающих! С помощью медленной мысли мы можем вносить изменения в большой кусок реальности.
Научившись по своей воле управлять быстрыми и медленными мыслями, мы можем исключить любое случайное воздействие на события. Близкое знакомство с медленными мыслями позволяет заметить, когда мы нечаянно воздействуем на действительность своими мыслями, – и избежать нежелательного влияния, вернув мысли в прежнее положение, то есть сменив медленный стиль на быстрый.
А самое главное – освоив осознанное управление стилем мыслей, мы можем использовать медленные мысли для желательного для нас воздействия на события. Ведь основное условие успешного воздействия – неизменность в процессе воздействия эмоционального значения центрального предмета. Медленные мысли как раз и отвечают этому условию – в процессе их действия эмоциональное значение предмета не меняется, меняются лишь эмоциональные значения связанных с ним предметов и явлений.
Опробуйте в действии свои медленные мысли. Возьмите какой-нибудь предмет, явление, которое вы хотели бы направить в нужную сторону. Для начала любой предмет – да хотя бы пустой пластиковый пакет, лежащий на дороге. Вокруг него происходит множество событий, и его движение управляется множеством причин: порывами ветра, движением воздуха от проезжающих машин и нечаянными шагами пешеходов. Ваша задача – думать об этом пакете, используя медленные мысли, и таким образом переместить его в нужную вам сторону. Потренируйтесь – это очень просто. Ведь медленные мысли воздействуют на движение других предметов вокруг пакета, меняя их значимость. Ваши медленные мысли способны заставить пакет под порывом ветра или под башмаком случайного прохожего направиться именно туда, куда вам нужно. Не удивляйтесь – это именно так, и никакой мистики в этом нет. Очень скоро это станет для вас самым простым, понятным и обыденным делом.
Медленные мысли – мощнейший инструмент воздействия на непроявленные события нашего мира. В этом деле им нет равных. И я поздравляю вас, потому что вы овладели этим уникальным инструментом, по сути своей творящим настоящие чудеса. Нужные вам события будут происходить вокруг вас сами собой, и вам не придется тратить силы, борясь с причудами судьбы, – потому что все происходящее вокруг как бы само собой идет в нужном вам русле. Это чудеса только для обычных людей. Для нас с вами это не чудеса, а простая реальность энергоинформационного мира, в котором мы с вами живем и в котором учимся чувствовать себя как рыба в воде, и даже лучше.
Итак, мы вспомнили некоторые методы, которые нам понадобятся.
Огромная просьба: если вы ощущаете, что кое-что подзабыли, не поленитесь потренироваться, а если информации маловато, то заглянуть в пособие, где эти навыки подробно рассматривались, так как более детально в рамках этой книги их описать не представляется возможным.
Продолжим, коллеги!
Разум обновляющийся
Итак, мы поставили перед собой грандиозную по своей сути задачу – настроить структуру собственного разума так, чтобы снять для него ограничение, наложенное природой, создавшей биологический носитель нашего тела, и помочь двигаться в любом избранном им направлении.
Суть ограничения – невозможность для индивидуального разума бесконечно глубокого непрерывного познания мира, возникающая за счет зависимости величин системы значений от эмоциональной составляющей и некорректности осознания слабозначимых переменных.
Иными словами, мы не можем видеть слишком тонкое и новое, а также не способны разглядеть это тонкое правильно на фоне имеющихся в личном опыте накоплений.
Как курица, которая даже в центре управления Галактики будет искать только зерно, не видя ничего другого, как некоторые собаки и кошки не видят изображения в телевизоре, так человек, окруженный бесконечным большим миром и вооруженный всеми возможностями для передвижения и действия в нем, скатывается на повторение старых путей. Столкнувшись с действительно новым, едва углубившись в него, он сбивается, трясет головой и вновь возвращается к поиску своих зернышек…
Отсюда и барьер на пути проникновения разума в большой мир, стена, не дающая возможности найти путь и обосноваться в нем по-настоящему.
Эти ограничения, по всей видимости, свойственны всем типам Разума, имеющего биологическое происхождение. Потому что для начальной ориентировки в мире они получают в качестве руководства инстинктивные побуждения, не являющиеся продуктом разумной деятельности, а оказывающиеся непроизвольными для сознания реакциями мозга, в то же время направляющими само мышление.
Хотя, наверное, существование такого ограничения можно заподозрить у любого сознания, переживающего начальный этап развития, – ведь должен разум с чего-то начинать…
А значит, с самого начала у него должно иметься нечто, что не есть разум, что расположено вне его и приводит его в движение: какая-то душа, чувство, порыв. Ведь без этого он не начнет думать. Ни о чем.
На этой тонкой причине основано все, что составляет наш внутренний мир и определяет его взаимодействие с внешним пространством.
Можно сказать, что она является энергетической станцией разума, наделяющей каждый образ в нашем сознании индексом рекомендованной для него доли энергии, одушевляющий наш опыт и придающей ему значения. То есть эта причина делает вообще возможным существование сознания и его энергоинформационную жизнь.
И вот этот механизм нам с вами и предстоит исследовать, чтобы научить собственный разум главному для путешествия – нести собственную смысловую причину с собой в потоке бесконечных трансформаций.
Сети значений в потоке энергии сознания
Давайте, друзья, попробуем разобраться, как же мы накапливаем информацию об окружающем мире. И как мы ее используем в дальнейшем, когда выстраиваем из этой информации цепочки рассуждений – как осуществляется внутренняя работа сознания.
Эта главка, похоже, не получится простой. Но это и понятно: уж больно непроста сама тема.
В ней также мало греющих душу примеров, мало слов о доброте, счастье, любви и свободе, о том, ради чего мы и предпринимаем наше развитие.
Просто помните, что все исследование – именно ради этого, ради самой жизни.
В ней даже мало энергоинформационики. Потому что мы подошли к самому интересному вопросу: как применять ее для нового эволюционного шага Разума в большой мир?
Но глава именно об этом.
Мы обсуждаем пристально и обстоятельно, как сделать шаг. Потому что Большой Мир, он здесь.
Он за тонкой гранью.
И он ждет нас.
Не потеряйте смыслов цели за механикой способа, ведь нам не обойтись без понимания.
Итак, мы живем в мире, воспринимаем его, мыслим.
Как энергоинформационные существа, возникшие в биологическом теле, мы, конечно, понимаем, что наше мышление имеет под собой какую-то цель.
И хотя мы и склонны уделять внимание прежде всего темам вроде бы возвышенным, сложным, глубоким, нельзя не признать того, что все-таки мышление имеет под собой довольно четкий ориентир, который его направляет.
Мы подробно говорили о нем в процессе освоения второго этапа пятой ступени. Дело в том, что, как бы ни хотелось потеряться за уникальными особенностями каждой мысли, каждая такая мысль внутри породивших ее условий решает один-единственный вопрос: как создать комбинацию, которую мы ощущаем лучше по сравнению с предыдущей?
Если мышление не может успешно решить эту задачу, оно отбрасывает вариант и пробует новый, и новый, и новый. Если такого решения не находится, то мышление обходит эту комбинацию стороной и возникает явление вытеснения по Фрейду (о нем вообще забывают, будто его и нет, и сознание как бы обходит эту черную дыру) или, что серьезнее, возникает серьезный невроз или психоз.
Исключений из этого правила не бывает – даже человек, отдающий последнюю рубаху нищему, после этого действия чувствует себя интегрально лучше. Без этого не отдал бы. Даже самоубийца совершает свое действие только потому, что ничего не переживать лучше, чем переживать то, что у него на душе.
Конечно, прекрасно, что у человека есть система значений, которую можно настроить так, что она позволяет делать добро, пусть лишаясь чего-то, но при этом чувствуя радость. Значит, у мира есть надежда.
Давайте попробуем привести пример, чтобы понять, как наше сознание оперирует значением предметов в зависимости от контекста, условий.
Итак, вы находитесь в опасной ситуации: вблизи вас одновременно появились голодный медведь и очень злая собака – даже не собака, а людоед какой-то.
Разумеется, вы оцениваете эту ситуацию негативно и, может быть, готовы впасть в панику (предположим, что вы почему-то не стали отпугивать этих зверей техниками третьей ступени). Но все-таки мышление работать продолжает. Сканируются разные варианты. Вот оба животных напали на вас. Реакция – плохо. На вас напало только одно – тоже нехорошо. Животные схлестнулись между собой. А вот это уже интересно! Так, пока они не проявляют подобных намерений… но собака… она же нервная собака… ее неустойчивую психику вполне можно развернуть на медведя, если попробовать вести себя так, как будто ее не боишься, и попробовать использовать команду «фас», «взять», подтвердив ее своим поведением… ага! Если это удастся, то ситуация значительно улучшится! «Взять его, Мухтар!»
В самой плохой ситуации для нас есть хорошие варианты.
Мы привыкли пользоваться оценками «хорошо-плохо» автоматически, не слишком задумываясь, что они для нас значат, и привычно относимся к тому, что от них зависит сила нашей реакции. Поэтому не удивляемся тому, что бывают случаи, когда у нас так мало энергии, что мы и на важную вещь еле реагируем.
А ведь это интересно.
Потому что под этими явлениями от нас прячутся реакции нашего мозга, которые генерирует совсем не сознание, механизм мышления, производящий ограничение, его суть.
Значение – это личное, то, чего в природе ну никак не существует. Оно – это свойство.
Нет в мире такой вещи, как значение! Есть только свойство, проявляющееся во взаимодействии. К примеру, если два предмета столкнутся, выяснится, что прочность у них разная. Тогда можно утверждать, что один предмет прочнее относительно другого.
Только относительность. Свойства наличествуют у всех объектов материального мира, в самых разных сочетаниях, но отдельно их не существует. Все это только характеристики, играющие роль при взаимодействиях между ними.
Так вот, значение – это тоже свойство предмета, но по отношению к живому организму, обладающему сознанием. Объективно его нет.
Оно просыпается только как реакция живого организма на вещь.
Оно нам кажется, оно создано индивидуальными предпочтениями нашего мозга – но одновременно для каждого человека это неотъемлемая часть восприятия мира.
Спросите любого человека: чего ты хочешь, того или этого, или что лучше для тебя, то или это? Он не слишком задумается с ответом.
Но как он сделает этот вывод?
Он представит себе тот или иной образ. В сознании всплывут его связи и сопрягутся с уже имеющимися образами. Мозг отзовется эмоциональной реакцией на эту совокупность образов. Произойдет оценка: ухудшила или улучшила эта реакция эмоциональное состояние. Будет дан ответ: «хорошо» или «плохо». И все.
Сознание принимает участие в этом процессе только как поставщик образов, учетчик реакций и комбинатор образов.
У новорожденного с мозгом как чистый лист реакции поставляются непосредственно инстинктами и имеют совсем уж непосредственное значение, с этим у нас полная ясность. А откуда берутся значения у мозга, хранящего большее количество информации?
Обратим внимание на то, что реакция мозга – это самое «хорошо-плохо» – вызывается при помещении осознаваемого образа в центр других образов, формирующих контекст, поле для сравнения. Чем их больше, тем глубже осознание.
Как пример: ребенок с радостью потянет в рот что угодно сладкое, будь оно хоть сто раз вредным. У него с этим сладким ассоциировано три с половиной образа, и все они дают картинку «хорошо». Взрослый отличается от него тем, что имеет живое и пережитое в личном опыте представление о том, что такое «вредно», «болезнь». Эти ассоциированные образы при добавлении образа поедания сладкой, но вредной еды дают уже ответ «плохо».
Если сам образ по каким-то причинам не вызвал яркого эмоционального отклика, который в этом случае может быть только инстинктивным (когда образ один-одинешенек в сознании), он не может быть оценен другим способом, кроме как через реакцию на него в присутствии имеющихся в сознании образов.
И потом именно это, а не что-то иное: память о величине реакции на образ, разрешенное количество энергии, которое впоследствии будет выделено на анимацию этого значения, – записывается в памяти как значение нового образа.
То есть значение предмета образуется не как результат вычисления, создающего для них самостоятельное значение из ниоткуда, а как сочетание значений, уже имеющихся в распоряжении сознания. При этом новое значение выступает как регулятор: усиливающий их или ослабляющий.
И величина этого нового значения (если оно не обусловлено прямой инстинктивной реакцией) не может быть больше, чем сумма других, уже имевшихся значений.
Такой же – или меньше.
Раз на раз не приходится – и мы вынуждены констатировать, что по теории вероятности средний уровень понижения величины значения на такой акт опосредованного мышления будет примерно 50 %.
А ведь значение – это инструкция, степень приоритетности образа как объекта внимания и при обработке. Слабая величина значения – и разум просто не займется рассмотрением предмета, который, может быть, через 10–20 тактов мышления стал бы приоритетным, вытащив из ассоциативных закромов чуть ли не все актуальные значимости человека.
Только вдумайтесь в это!
Ведь очевидно, что система значений, хранящая опыт, вырастает в человеке, опираясь на инстинктивно создаваемые величины эмоциональных напряжений.
Она начинает свой рост от максимальных величин – от ствола. А дальше чем более косвенное понятие, тем тоньше у него значение, тем больше истончается ветвь связанных значений.
К примеру, у мозга, не заполненного информацией (хотя тогда он почти не может мыслить), есть какая-то фигура, которая вызывает стопроцентный страх, чистый страх в его максимальном выражении. Назовем эту фигуру черным человеком. В нем 100 % страха. А мешок черного человека? Уже 50 %. А нитка из мешка черного человека? 25 %. И так далее и тому подобное.
Во взрослом состоянии человек редко имеет возможность столкнуться с фигурами, олицетворяющими максимально возможную для него величину значения. Ну, разве только тот, кому «повезло» иметь инстинктивный страх, фобию, к примеру фобию змей или пауков. От предельного значения страха человек может даже сойти с ума или умереть – как и от предельного наслаждения или невыносимого желания.
Но благодаря тому, что мы не сталкиваемся с такими насыщенными эмоционально фигурами, они давно погребены в нашей памяти. Сознание оперирует в основном образами, имеющими относительно этой максимальной величины очень невысокое значение.
Это прекрасно – и потому, что тогда мы можем позволить себе не поддаваться дремлющим в нас животным инстинктам, и потому, что разум способен странствовать среди огромного количества понятий и весь мир представляет для него интерес.
Но на деле – такая небольшая часть мира!
Давайте подыщем пример формирования одной из ничем не выдающихся веток кустов значений.
Скажем, имеется проблема выживания в сложной ситуации. Она составлена: медведь (80 %), собака (40 %). Вместе: -120 %. Хотя, конечно, эмоциональные структуры нашего мозга больше -100 % заставить нас ощутить не могут; 100 % – это все, что у них есть.
Есть команда «фас», которая может снизить остроту этой ситуации вдвое. Скажем, до -60 % (тут значения составляющих ее элементов не будут обрезаны пределом реагирования нашей психики). Соответственно, ее значение, если бы мы встретились с этой командой впервые, услышали бы, к примеру, – +60 %.
Прямо волшебное слово какое-то (надежда на такие слова и породила легенду о заклинаниях).
Но мы знаем, что слово может и не сработать: +0 %. В среднем: (0 + 60): 2 = +30 %.
Хорошо, а интонация, с которой подана команда? Можно приказать громко и звонко, можно тихо и командно… и в зависимости от этого, как мы понимаем, она тоже может либо сработать, либо нет. От 100 до 0 % по отношению к команде, имеющей значимость 30 %, то есть 15 %.
А акцент, с которым стоит подать команду? Может, хозяином собаки был уроженец Кавказа? Овчарка-то кавказская… Опять 50 %, но уже по отношению к интонации (вот тут вариативность разума – она же может быть теоретически привязана и к самой команде, но мы привяжем для наглядности к интонации) – то есть 7,5 %.
А жест, приложенный к интонации, – 3,75 %?
А резкость жеста – 1,875 %?
А поворот третьего пальца в жесте?
А время между началом команды и поворотом третьего пальца?
А время окончания жеста после поворота третьего пальца?
Теперь скажите, как вы думаете: сумеет ли человек сосредоточиться на резкости жеста с величиной его значения 1,875 %, имея перед собой угрозу размером 100 %?
Думаю, вы ответите то же, что и я. А именно, что вряд ли, вряд ли. И это очень для нас важно.
Понятно, что мы с вами привели неуклюжий пример. Но вряд ли в наши планы входит рассмотрение психологических тонкостей и всяких связанных с ними «если».
Об одном только «если» мы упомянем: если результативность срабатывания жеста зависит от времени окончания жеста после поворота третьего пальца (0,234375 %), то человеку в описанной ситуации не светит сообразить ровным счетом ничего. Игра окончена.
Где-то здесь мышление уже вполне может дать сбой и прийти к невозможности дальнейшего размышления
Можно изучить таким образом любую жизненную ситуацию. Будь то размышление о смысле жизни, политическом раскладе, правильности религиозного пути, мы все равно увидим, как человек упирается в эту невидимую границу.
Скажем, при решении вопроса о женитьбе можно было бы задуматься о чрезмерно веселом нраве и приветливости невесты… только кто же обращает внимание на такие мелочи? Они сами обращают на себя внимание через пару лет. Ну, вы понимаете.
Нам важен сам принцип формирования производных значений, и он очевиден.
В ситуации отвлеченного познания мира, анализа сложных идей, поистине тонкого восприятия человеку для улавливания тонкого понятия приходится иногда вызывать слишком много понятий предыдущего уровня, тоже тонких (скажем, каждое по 5 %), пробовать устанавливать их связи с новой фигурой, и все равно фигура отдаленного порядка благодаря этому правилу 50 % имеет очень малое значение, а уж основанные на ней фигуры вовсе бесплотны.
Благодаря этой особенности мышления неискушенный человек часто мыслит с разрывом. Он берет два-три действительно важных понятия, начинает мыслить о них, а потом запутывается и без всякого основания устанавливает связь какого-нибудь из отдаленных понятий с этой основой. Просто для того, чтобы пусть в своем сознании только, но решить эмоциональное уравнение положительно!
За примерами далеко ходить не нужно. Здесь и попытки лечить все, что угодно, при помощи радия. И любая мода. И любое оправдание тиранов. И любая мистика широкого потребления, традиционно служащая прибежищем людей недалеких и эмоционально разбалансированных, неспособных принять на себя ответственность за свои поступки и мысли.
Религия в умах обыденного потребителя и вовсе вся и целиком основана на этом разрыве мышления – верь себе и притягивай за уши любое понятие к тому, во что веришь, и всего делов-то. А не притянешь – значит, не веришь. А не веришь, что только потребляющий чистую пищу может спастись, то не веришь и в то, что пища имеет какое-то отношение к спасению. Значит, ставишь под сомнение заповеди божества. Значит, может, написанное о спасении вообще обман… Да если подумать, то и правда бред какой-то про еду… неужели все зря? Мечты о спасении, об избавлении от всех страхов и бед – ложная надежда? Господи, как на душе-то страшно и противно! Лучше обратно голову под крыло – и верить. А про еду послушать мудрого жреца, который изрекает что-то непонятное, но явно успокаивающее. Все, решено – еда имеет прямое отношение к спасению!
А ведь если бы не этот разрыв, процветающие религии как социальное явление умерли бы давным-давно и каждый человек мог бы прикоснуться к Богу лично.
Цепко держит человека невидимая граница познания, где маячат зыбкие фигуры…
И не менее цепко держат эгрегоры и служащие им социальные роли. Поистине, нет нужды надевать кандалы на ноги, если душа уже продалась в рабство.
Итак, круг ограничения познания мы очертили.
Он неизбежно должен существовать, и существует, пока есть понятия, следующие из понятий, следующих из понятий. То есть пока существует цепочка логических рассуждений, берущая начало на каком-то определенном уровне значимости.
Но от чего зависит размер этого круга?
Ведь очевидно, к примеру, что какой-нибудь Джеймс Бонд вполне мог бы сосредоточиться на той самой тонкости жеста при натравливании собаки на медведя.
Конечно, что ему та собака и тот медведь! Ведь у него есть тренированность разума!
Наверное, сосредоточиться мог бы.
Но все равно – на каком-то поколении выводов он тоже бы оплошал.
И по очень простой причине: существует такая вещь, как порог восприятия. Как кожа не может почувствовать слишком легкое прикосновение, так и сознание, идущее по цепочке размышлений, по ниточке все утончающихся значений, рано или поздно столкнется со своим порогом, когда значения становятся такими тонкими, что оказываются неощутимыми на фоне шума физиологических сигналов. Все, барьер.
И мышление продвинется дальше только тогда, когда эгрегориальные сети принесут какое-либо из опосредованных значений, сделав его значимым для выживания. К примеру, не так повернут палец, не дадут еды.
Тогда круг начнется с другой отправной точки, но по-прежнему останется для индивидуума непреодолимым. Просто его центр немного сместится.
Тысячи лет люди ищут способ проникновения за грань этого заколдованного круга.
Найдено много способов. Например, удалить все внешние раздражители, сосредоточиться на одном, вести записи. Все это обыденные способы. Погрузиться в медитацию, в самадхи, в молитву, использовать сон – другой, более профессиональный способ.
Все эти способы сводятся к максимальному сосредоточению на предмете мышления.
Что означает это слово – «сосредоточение»?
Правильно: направление на мышление всей доступной энергии.
И действительно, если вдуматься – сосредоточиваться на тонкой материи ТРУДНО. А если по каким-то причинам у нас энергии мало, так сосредоточиваться оказывается еще труднее. Если мы на последнем издыхании от усталости, то оказывается невероятно трудно просто оторваться от самого обыденного, чего-нибудь ярче всего воспринимаемого: оно полностью нас поглощает.
Ведь для того чтобы о чем-то подумать, нам необходимо выделить предмет нашего размышления вниманием.
Без выделения предмета вниманием просто ничего не получится.
А внимание – это функция нашего мозга, и оно имеет свои правила реагирования. А именно: в отсутствие приложения к нему энергии оно фиксируется на самом ярком предмете.
Нам сейчас неважно, каков в действительности список приоритетов у внимания. Мы знаем, что оно прежде всего привлекается самыми яркими вещами. Например, самым ярким цветовым пятном, самым громким переменным шумом, мигающим или шевелящимся объектом. Потом, наверное, наиболее пугающим, потом наиболее желанным и лишь потом, наверное, наиболее значимым из фигур, обладающих косвенными значениями… Но это не имеет значения для нашего исследования.
Важнее другое. Для того чтобы внимание отвлеклось от этих самых-самых ярких фигур, нам приходится прикладывать энергию для этого отвлечения.
Меньше энергии доступно самому разуму, сознанию – меньше шансов сосредоточиться на тонком. Чем большим количеством энергии обладает внимание – тем более тонкие фигуры оно может выделять. Тем глубже может пройти мышление.
Это вполне естественно. Внимание автоматически удерживается на самом ярком значении. Но чтобы удержаться, оно может прибавить имеющуюся у него энергию к значению предмета размышления, выделив его по сравнению с остальными.
Нет энергии – нет выделения. Мышление автоматически сосредоточивается на более яркой фигуре. Мысль потеряна. И это важный для нас итог.
Понятие, значимость которого увеличена за счет сообщения ему энергии сознания, может быть запечатлено в памяти с этим увеличенным значением, таким образом сделав ветку дерева значений более крепкой. Это второй очень важный для нас вывод.
Размер «заколдованного круга мышления» зависит не только от убывания величины составляющих его значений, но и от энергии внимания, при помощи которой мышление его высвечивает для анализа.
Но позвольте вас спросить: откуда берется у внимания энергия и что это за энергия?
Центральные потоки на роль такого кандидата не годятся, потому что, как мы знаем, для их усиления нужно сознательное напряжение. Это не электричество, не энергия атома, не энергия пищи… внешние источники также не подходят.
Внешние предметы не в состоянии сказать человеку, о чем в данный момент нужно думать.
Это могут сделать только значения, которые подсказывают, ДЛЯ ЧЕГО те или иные мысли, предмет, действие могут пригодиться ему как биосоциальному существу. Но только при условии наличия энергии, которая активирует психику и снабжает ее целью, говоря ей, ЧТО НУЖНО ему как биосоциальному существу.
Это та энергия, которая обладает первичностью для нашей психики, которая приводит в движение сознание.
Энергия эмоциональной природы.
Я не имею в виду высшие эмоции и чувства, такие как любовь, ненависть и прочее. Я имею в виду то, что заставляет наше мышление функционировать, рождая любой повод для мышления – физиологическую стимуляцию нашего мозга, биологически данный инстинкт, генеральный, главный повод для психической деятельности вообще.
Помните: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда»?
Наши эмоции, те, которые известны нам, имеют определенную иерархию. Они сложны, переплетены друг с другом и во многом друг другом вызваны. Однако все они имеют под собой единое основание. И это основание является причиной того, что наше мышление что-то делает.
Энергия единого основания темна, повелительна, и в подлинном виде мы с ней, наверное, и не знакомы. Может быть, за исключением таких эмоциональных переменных, как страх или желание… Но, скорее всего, и эти чувства не первичны, а преломлены где-то глубоко в нас на тех значениях первых часов жизни, которые мы и не помним, и не можем уловить.
Поэтому мы не можем изучать источники этой энергии непосредственно, копаясь в своих воспоминаниях и сортируя их.
Когда биологическая причина выходит на сцену нашего сознания, она проявляет себя сразу в огромном количестве переменных, преломляя наше восприятие значений, выделяя одни, отвлекая от других. Пропуская свою энергию через имеющие к ней сродство значения, она настраивает все наше существо на определенный лад.
Поэтому лучше называть ее не эмоцией, а использовать для обозначения такое слово, как «драйв», наилучшим образом подходящее для безликой причины движения – для ветра, который шевелит листву всех деревьев сразу.
Драйв не является чем-то постижимым или выводимым логически. Он происходит извне разума и объясним для психики только в том случае, если ее структура создана с его участием. Он нам дан – и все. Вот нам дано тянуться к запаху розы, а мухе – к запаху тухлятины. Что для нас, что для мухи он есть абсолютная необсуждаемая реальность. Драйвы. Проявления механики. Драйв – это биологическое принуждение разума, в то же время явившееся причиной его появления и заставляющее его существовать.
Драйвы по отдельности мы исследовать не можем. Что весьма обидно, ведь они имеют для нас большое значение. Но, с другой стороны, они ведь рождаются вне нашего сознания, влияют на наш мозг без всякого его участия. Поэтому простой анализ стремлений, потребностей живого существа позволяет приблизительно вычислить их классы.
У человека можно выделить пять больших групп драйвов, психических выражений инстинктивных потребностей, то есть причин поведения. Это безопасность, потребление, размножение, экспансия и социальный пакет.
Каждая такая группа сложна. В потребление, к примеру, входят и голод, и жажда, и стремление к обладанию, и территориальные инстинкты. В экспансию – и жажда нового, и стремление к путешествиям. В социальный пакет – стремление главенствовать и подчиняться, общаться, формировать общее мнение… Но каждая такая группа потребностей, активируясь, рождает драйв, психическое движение, сначала проявляющее себя тревогой, а потом разбивающееся на актуальных фигурах в сознании и заставляющее каждую из них вспыхивать все новыми, мирно дремавшими доселе гранями.
А активируется она по внутренним инструкциям мозга, следящего за выполнением тех или иных частей программы. Чем дольше не выполняется какая-то ее часть, чем сильнее фрустрируется потребность – тем больше энергии поступает в психику в виде драйва. Тем сильнее побуждение действовать.
С одной стороны, они – это физиологическая энергетическая станция для нашего мозга, система желез и групп клеток, обменивающихся электрохимическими и химическими сигналами по запрограммированной природой схеме. С другой стороны, это первичные энергетические источники всех выраженных в ощущении феноменов нашего сознания, чья энергия преломляется во всех энергоинформационных каскадах, доступных разуму: от цепочек размышлений до эгрегориальных каналов.
Тот самый уровень, где движение материи мозга становится движением обитающего в нем разума.
Единственная энергия для начального психического движения, которую можно использовать для того, чтобы создать другие энергетические источники в большом мире.
И количество этой энергии, увы, ограничено. В самом деле, наш мозг не может переносить слишком высокие дозы медиаторов. Его нейроны не могут работать с несоответствующей режиму восстановления частотой. Возбуждение в коре не должно превышать определенного уровня, чтобы не перекинуться на другие отделы мозга и не привести к эпилептическому припадку.
Соответственно, мощность психической энергостанции тоже ограниченна. Она не может выдать больше, чем может, в единицу времени.
Это очень важно понимать: количество энергии для познания у человека ограниченно. Истратил ее на ерунду, на суету – может не хватить на весь путь.
Конечно же, человек и так тратит энергию направо и налево. Всю не сэкономишь. Но тем не менее полагать, что, когда придет время, энергии для познания будет сколько хочешь, тоже наивно.
А с учетом только что рассмотренного нами механизма, не дающего разуму двинуться слишком далеко от эгрегориальных понятий и все время возвращающего познание к ним, энергии для отрыва от этого принуждения может потребоваться довольно много.
Читать бесплатно другие книги:
