Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Саш… – он идет следом за мной. – Погоди…

– Ну что «Саш»? – взрываюсь я. – Я с тобой говорю как с мужиком, а ты мне отвечаешь, как щенок.

– Саш… – Ванька подходит ко мне почти вплотную и смотрит в глаза. – Прости меня…

– Да за что тебя прощать? За твоё непонимание разве что… Пойми, я боюсь за тебя. И вообще, вспомни вот это открытое окно, себя в проёме этого окна и что я тебе тогда сказал. Я этого не забыл. Это будет со мной всегда!

Ванька обнимает меня и кладёт голову на плечо.

– Сашка… Мой Сашка… Прости идиота! Ты действительно умеешь прочищать мозги. Прости!

– Ванюха, я действительно очень испугался за тебя. Ведь то, что я увидел сегодня случайно, мне сказало, что ты так рискуешь ежедневно. А значит, в любой из дней я могу тебя потерять… А я – эгоист. Я не хочу терять своих любимых. Я тебя очень люблю, братишка…

– Сашка… Хоть ты не просил, но я тебе обещаю, что больше так ездить не буду. Потому что я тоже очень тебя люблю. Прости меня, пожалуйста… Хорошо?

– Уговорил… Пойдём ужинать.

– Саш… А давай мой день рождения без гостей проведём? – тихо предлагает Ванька. – Только мы с тобой…

– А Рита?

– Она просто поздравит меня. Я ей уже сказал, что отмечать не буду. Не юбилей!

Господи! Это же в нём опять говорит то, что я ему многого недодаю! Опять возвращаюсь к этой мысли – ему по-прежнему меня не хватает!

– Ванюха, родной ты мой! Конечно, давай! Только мы с тобой… – и опять его прижимаю к себе.

– Подержи меня ещё так… – тихо просит он. – Я, наверное, от тебя, как от мощного дерева, сил набираюсь…

– От дуба, что ли? – я фыркаю.

– Иди ты!..

Так и стоим…

Гуляем с Дашей и Серёжкой.

Такой замечательный вечер! Сынок сидит у меня на руках, и от этого вечер становится ещё замечательнее. Мне так не хватает вот таких минут! Когда я держу в руках его маленькое тёплое тельце… Ох-х…

– Саша… Ты сегодня весь в счастье, – ласково говорит Даша. – Это из-за победы?

– Да нет… Если публикация и является победой, то лишь в одном сражении, а не во всей войне. На самом деле я в счастье и блаженстве, потому что я с вами. И вообще, когда же наконец мы с тобой сможем жить по-людски?

– Ох, Сашенька… Как это всё… трудно. Мой папа – слабый человек и, как все слабые люди, страшный упрямец, постоянно желающий настаивать на своём. Я же с ним пыталась поговорить. Специально выбрала время, когда он был трезвым. Он устроил мне истерику, а потом убежал в магазин и вернулся уже никакой. У него вообще это прогрессирует.

– Я бы мог постараться его вылечить, – робко предлагаю я.

– Он о тебе и слышать не хочет! Знал бы ты, как он тебя называет…

– Как?

– Не скажу. Обидишься. Ну правда… Не спрашивай, пожалуйста.

– Ладно, не буду. Значит, нам придётся продолжать быть заложниками ситуации, – я вздыхаю, притягиваю к себе Дашу и шепчу ей на ухо: – Дашка… Я хочу тебя… Я чёрной завистью завидую Ваньке. У них с Ритой всё по-другому.

– А я чёрной завистью завидую Рите, – так же шёпотом отвечает она, и мы целуемся.

Старательно готовлю стол к Ванькиному дню рождения. Всё рассказал Кириллу Сергеевичу, и он меня отпустил пораньше. Ванька задерживается. Поехал к Рите.

Наверное, я всё-таки немного научился у Ваньки готовить, поскольку, поедая мою стряпню, он уже меня почти не ругает.

Хлопает входная дверь.

– Заждался я тебя! – кричу я с кухни.

– Сашка, я очень спешил. Честное слово! Посмотри, что мне парни в боксах подарили!

Ванька входит на кухню и открывает полиэтиленовый мешок.

Ого! Пылесос для машины! Ну и, конечно, бутылка армянского коньяка. Да-а… Меня они так не поздравляли. Молодец, Ванька! Надо делать выводы.

– Понятно… Упьёмся сегодня!

– А вот хрен тебе! Этот коньяк я на стол не поставлю, – он ухмыляется. – Оставим до более торжественного случая.

– Это какого?

– Ну… Мало ли!

Сидим за столом.

– Ну давай! Наливай и говори мне, какой я распрекрасный, – зубоскалит Ванька.

– А ты действительно – распрекрасный, – совершенно серьёзно соглашаюсь я. – Горжусь своим братишкой. Вот и подарок приготовил!

– Давай же его сюда скорее! – не перестаёт ёрничать он. – Ну-ка… Ого! Медицинская энциклопедия! Спасибо! Очень кстати. Что тут написано? Ага… «Будущему доктору Серёгину от новоиспечённого доктора Елизова». Ну ты поскромничал! Спасибо!

– Уверен, что это тебе пригодится. Ладно! Давай, за тебя! Я очень люблю тебя, Ванюха! Будь здоров и счастлив!

– Только с тобой.

– Да ладно! Ты и сам со всем прекрасно справляешься. Не прибедняйся!

– Нет, Сашка… Ты всё неправильно понимаешь. Я ведь тебе уже говорил, когда я что-то делаю, всё время думаю о том, как это оценишь ты. Если хочешь, ты для меня – мерило всего. Я тебе уже говорил: всегда думаю о том, что бы ты сделал в этом случае, что бы ты сказал, как себя повёл бы в той или иной ситуации. Мне это очень важно. Я мечтаю, чтобы ты был мною всегда доволен. Ну стараюсь ещё и облегчить твою жизнь по возможности, – Ванька при этом подчёркнуто невинно улыбается.

– А я думаю про Риту…

– Я очень её люблю, но, поверь, это – совсем другое. С Риткой я всегда – номер один, а с тобой…

– Я не хочу, чтоб со мной ты был номером два! – протестую я.

– А этого уже почти и нет. Даже твой диктат, он… В общем, это уже не диктат вовсе. Я так тоже умею. Верно?

– Ну, ты же мой брат! Да и сколько мы с тобой вместе! А, как известно, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Сам же это говорил! Ты ведь меня тоже иногда строишь.

– Конечно! Вот именно! Я от тебя этого и набрался. Правда, ты ещё порой что-то хочешь решать за меня, но я не в обиде. Честно! Прекрасно понимаю, что ты это делаешь, любя меня. Да и в последнее время ты очень стараешься себя сдерживать. Я это вижу! И, поверь, очень это ценю. Но всё-таки именно по тебе я сверяю свои действия.

Конечно же, я понимаю всю ответственность такого своего положения по отношению к Ваньке. Только…

– Ладно, давай ещё раз за тебя, Ванюха. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтоб у тебя в жизни всё устроилось поскорее.

– А что в ней надо ещё устраивать? – не понимает он.

– Хочу, чтоб вы с Ритой поженились, чтоб у тебя была уютная семья, чтоб дети были – столько, сколько вы захотите…

– Эх, Сашка… Это, конечно, будет прекрасно, вот только с тобой мы будем тогда видеться лишь на работе… Я опять про то, о чём мы с тобой когда-то говорили, помнишь? Мы с тобой раньше о многом говорили. Обо всём! Я на твоих мыслях рос… Да и сейчас мне с тобой многое хочется обсуждать, но мы приезжаем усталые после всех наших забот и падаем спать. А утром всё сначала.

– Так ведь это – жизнь! Поверь, другой она у нас не будет. Нам с тобой всегда не будет хватать времени. И для общения придётся урывать какие-то спонтанные периоды. Я уже понял, что и у меня, и у тебя в крови, если так можно выразиться, вечная забота. Ни ты, ни я не умеем прожигать жизнь. Но ведь это и прекрасно! Это значит, мы кому-то нужны! Нас ждут, на нас надеются! Причём совершенно не важно, медицина это или что-то другое.

– Кстати, о чём-то другом, – прерывает меня Ванька. – Позавчера парни совсем закопались с движком одной машинки. Лёха предложил позвать тебя, поскольку ты в похожем случае когда-то нашёл выход, но я попросил этого не делать из-за твоей занятости.

– Ну и напрасно! С удовольствием съезжу и покопаюсь. Серьёзно! Найду время. А вот ты – точно мой брат! Ты же за меня решение принял! Разве нет?

– Ну, – слегка опешив, сокрушается он, и видно, что не знает, как реагировать. – Значит, я и этого от тебя набрался! Терпи!

– А у меня есть варианты? – я через стол треплю его шевелюру. – Нет, серьёзно! Я подъеду в ближайшую субботу.

– Ты же с суток будешь!

– Ну и что! Давай!

– О! Какой день! Хозяин собственной персоной! – приветствует меня Лёха, протягивая руку для приветствия.

– Здорово! Привет, Димка! Я сегодня рядовой слесарь! Ну, показывайте!

– Пошли!

Привычный, но давно забытый запах… Всё, как и тогда, когда я сюда ездил каждый день на работу. Даже инструмент на тех же местах! Моторика движений у меня сохранилась. Протягиваю руку и беру нужный ключ. Опыт… Честно говоря, по железкам даже соскучился. Три года прошло. Жалею ли? Скорее, нет. Но корни мои здесь. Именно здесь я рассматривал старую цепь, думая, как вправить Ваньке позвонок. Это было начало.

Самозабвенно копаюсь в движке уже третий час.

* * *

Сегодня Кирилла Сергеевича увез Новиков, а я вот припозднился. Пора домой!

Едва я выхожу из здания больницы, как ко мне быстро подкатывает черный «Геленваген». Обе правые двери открываются. На переднем сиденье вижу солидного мужика лет пятидесяти в костюме, но без галстука, в водолазке.

– Садись, Елизов! – звучит приказ. – Поговорить надо.

Что-то мне подсказывает, что этот мужик в «гелике» отнюдь не какая-нибудь шестёрка, а кто-то «сам»… собственной персоной. И это вовсе не чиновник… Это… Да-а… Мною заинтересовались… криминальные круги.

– Садись! Кому говорю! – нетерпеливо повторяет он и приказывает своим браткам: – Ну-ка, помогите ему!

Тотчас меня хватают под руки два дюжих парня и заталкивают на заднее сиденье. Машина тут же трогается.

Едем молча. Лихорадочно соображаю, как выбираться из этой ситуации. Понимаю, что надо включать свои способности на всю катушку, если я хочу остаться невредимым. Но пока мне не за что зацепиться! Может, попробовать провести сеанс коллективного гипноза? Только опасно, ведь машина на полном ходу.

– Что, Елизов, страшно? – нарушает молчание сидящий впереди.

Ну слава богу! Наконец-то! Теперь можно наладить контакт и попытаться покопаться у него в мозгах. Может, попробовать спровоцировать?

– Мне – нет. А тебе? – спокойно спрашиваю я.

– Ты мне угрожаешь? – от удивления он поворачивается ко мне всем корпусом, и мы встречаемся взглядами.

Вот! Это – то, что нужно! Что же мне с ним сделать? Что-то ничего путного в голову не приходит, ведь я уже понимаю, что мне с ним ещё предстоит иметь дело. Так… А зовут его – Николай Сергеевич…

– А чего, Николай Сергеевич, мне тебе угрожать? – я стараюсь говорить спокойно, не отпуская его взгляда. – Я же совсем не страшный… в основном…

– Откуда ты меня знаешь? – оторопело произносит он.

– Да не знаю я тебя совсем! В первый раз увидел.

Я продолжаю смотреть в его глаза, при этом пытаюсь решить, что же мне делать дальше.

– Может, пройдёмся? Поговорим на свежем воздухе… – так же спокойно предлагаю я, стараясь внушить ему правильный – ответ.

– Хорошо! – решает он и командует: – Ну-ка останови! Разомнём ноги.

Машина останавливается. Выходим…

– Думаю, лишние уши нам не нужны, – внушаю я, заметив, что братки собираются идти за нами.

– Останьтесь! – следует приказ, и оба охранника застывают около машины.

Идём рядом молча.

– Зачем же ты меня похитил, Николай Сергеевич? Мне кажется, нормально поговорить можно и так, – я вроде бы задаю вопрос, но заранее знаю на него ответ.

– Я бы сейчас отвёз тебя к себе, и мы бы с тобой говорили уже совсем по-другому, – мой вынужденный собеседник хмыкает.

– А чем же вызвано такое желание? – осторожно интересуюсь я.

– Я к тебе посылал своего человека. Я хотел решить с тобой вопрос по-хорошему. Но ты же не хочешь по-хорошему! А я терпеть ненавижу, когда мне не подчиняются. Запомни, здесь хозяин всего – я! Все эти районные, и не только районные, шурики у меня на довольствии сидят! А вы ещё побежали в область жаловаться. Насмешили меня… Учти! До Бога высоко, а до царя далеко!

Он говорит спокойно, с чувством значительного превосходства. Действительно – хозяин!

– Так вот, значит, кто на нас прокуратуру и налоговую наслал, – делаю я вывод.

– А ты думаешь, там сидят другие люди? Знай: все хотят хорошо кушать! – назидательно учит он, и я улавливаю в его интонации знакомые нотки. Вот, значит, под кого косит Глухов!

– Ещё раз тебе говорю: я тут хозяин! И не просто хозяин. Я ещё и работник. Район – это моё дело. А для того чтобы дело приносило доход, всё должно работать, как швейцарские часики. А значит, я сам должен трудиться, как пчёлка. Что я со своими парнями и делаю. Все эти магазины, заправки и многое другое на самом деле принадлежит мне. Охрана в вашей богадельне тоже у меня на службе состоит вместе со своим ЧОПом. Принцип прост. Хочешь зарабатывать – зарабатывай, но плати мне, чтобы я мог решать другие задачи.

– Какие же?

– Какие? Гм… Ты вот сюда по хорошей дороге едешь?

– Кроме последних пятисот метров.

– А знаешь, сколько мне денег стоило привести сюда правильную фирму, которая сделает всё так, чтобы не развалилось через год? Знаешь, скольким пришлось дать и сколько? На вашу богадельню мне в общем-то плевать, только тут рядом шоссе и торговый центр. Чтобы он давал прибыль, туда должны ездить люди и не бояться при этом убить свои машины.

С удивлением обнаруживаю, что он не врёт! Хозяин!

– Не пойму, мы-то тут при чём?

– А при том! Зарабатываешь – отстёгивай!

– А кто сказал, что мы тут лопатой деньги гребём?

– Ты, Елизов, явно не дурак. Значит, косишь под дурака. Но со мной это не прокатывает. Учти!

– Так всё-таки, кто сказал, что мы тут зарабатываем?

– А те суммы, которые вам на счёт ваши благодетели переводят? Это что, не деньги?

– Они идут на ремонты и восстановление больницы, – сухо объясняю я, не переставая копаться в его мозгах.

– А чего её восстанавливать? Проку с неё… Всё равно все в город ездят, в нормальные клиники. Да и не верю я, что от этих средств к рукам ничего не прилипает.

– Тем не менее комиссии у нас ничего криминального не нашли, – спокойно замечаю я.

– Конечно! Там ведь этот старый дурак рулил!

Понимаю, что он имеет в виду заместителя районного прокурора.

– Ну, наверно, если бы было за что ухватиться, то нашли бы!

– Конечно! Он же, видите ли, честный! – с некоторой досадой продолжает мой собеседник. – Другие бы тебе подбросили что-нибудь вроде наркоты – и всё! Кончился бы доктор Елизов, да и вся ваша компания!

– Мы хорошо подготовились. Даже за этим следили, – я усмехаюсь ему в лицо и перехожу в наступление. – А что, хозяину района не нужна хорошая больница? Не по-хозяйски как-то…

– А что мне с вашей богадельни! – он презрительно фыркает, в очередной раз называя больницу богадельней. – За последние семь лет я тут всяких перевидал. Только результат у всех один и тот же.

– А ко мне народ идёт, – спокойно замечаю я. – Наверно, не просто так.

– Брось, Елизов! Я не вчера родился. Одурачить местных бабок дело не хитрое, – и как-то странно горько для этой ситуации добавляет: – Короче… Раз не можете лечить, то хоть прибыль должны приносить.

– Ну почему же ты думаешь, что мы лечить не можем? Ты бы с людьми поговорил!

Я уже понимаю, что у него существует глубокая обида на медицину. Надо понять, что такое у него случилось. Ведь не просто же он так…

– Что мне с людьми разговаривать! У меня… свой счёт…

И тут я наконец ухватываю! Внук! И… что-то с шеей…

– А что у тебя с внуком? – задаю я, видимо, очень больной для него вопрос.

– Ты… Ты… Ты откуда это знаешь? – оторопело спрашивает он, разворачиваясь ко мне.

– Знаю, потому что я – доктор Елизов! – всё так же спокойно объясняю я. И видя, как не лучшим образом меняется его лицо, поясняю: – Расскажи! Может, я сумею тебе помочь – вылечу твоего внука!

– Вылечишь, говоришь? – он невесело хмыкает, становясь вдруг нормальным человеком. – С вашей медицины, пожалуй, получишь лечение… В Германии и то отказали… Рано, говорят. Позже операцию делать будут.

– Ну а что всё-таки произошло? – мягко настаиваю я.

– А то! Уронила какая-то дура-врачиха моего Андрюшеньку, когда ему полгода было. Головкой уронила! Теперь он только ползает и головку держать не может. В Германии сказали, что какие-то позвонки заскочили. Моя Светка с тех пор из запоев не вылазит!

Всё это говорится с такой безысходной тоской и бессильной злобой!..

– Сколько лет мальчику? – напряжённо спрашиваю я, проникшись этой бедой.

– Два. Не трави мне душу, Елизов! – резко бросает хозяин. – Если уж в Германии…

– Вот что! Поехали! – решаю я и сам поворачиваю к машине. – Ребёнок растёт. Может быть поздно. Поехали!

– Ты хочешь мне сказать, что сможешь вылечить моего – Андрюшеньку? – с тем же злым недоверием спрашивает он.

Я вспоминаю Сергея Александровича и Юру: «Сколько приходило врачей, и всё с одним и тем же результатом».

– Едем! – почти приказываю я. – Снимки есть?

– Есть. Слушай, Елизов… Если…

– Без если, – жёстко обрываю я его. – Я своё дело знаю.

Снова, как и в случае с Солдатенко, я почему-то уверен, что сумею помочь.

Маленький Андрюша действительно производит удручающее впечатление. Долго изучал его рентгеновские снимки, сделанные в разное время. Думал…

За полчаса разными воздействиями поставив всё в его шейке на место, я поднимаю руку с игрушкой. Он из детского любопытства инстинктивно пытается поднять головку! Какие-то мгновения держит её и снова опускает на покрывало кроватки. Ну ясно… Мышцы-то пока не тренированы!

– Он поднял головку! Он поднял! Светка! Светка! Иди сюда! Андрюшенька только что поднимал головку! – орёт на весь свой немалый коттедж Хозяин.

Появляется мать.

Да… Вся опухла от пьянства. Ну и рожа… А ведь ей только двадцать пять!

– Что такое? – недовольно спрашивает она.

– Андрюшенька головку поднимал только что, – тихо объясняет дед, и я вижу, как по его щеке ползёт слеза.

– Тебе показалось, папа…

– Дайте другую игрушку, – прошу я.

Она мне даёт яркую машинку и очень недоверчиво наблюдает за моими действиями.

– Андрюшенька, что у меня в руке? – тихонько спрашиваю я, снова поднимая машинку.

Он снова на какие-то мгновения приподнимает головку и тихо отвечает:

– …Шинка…

– Он сказал – машинка! – умилённо выговаривает дед.

– Так. Ну всё… – устало говорю я и распоряжаюсь: – Завтра с Андрюшей ко мне в больницу. Сделаем снимок, и я покажу разницу, что было и что стало. Мышцы шеи надо разрабатывать вот таким упражнением, как мы сейчас делали. Только игрушки надо менять, чтоб ему было интересно. Ну и ещё легкий массажик. Я завтра покажу, как его делать.

– А… ходить? – напряжённо спрашивает дед.

– Месяца через три пойдёт. Тоже мышцы надо тренировать. Тихонечко сгибать и разгибать ножки, как бы играя… Но делать это надо каждый день и часто. Это именно тренировка! Вот мама и займётся. Верно?

– Угу… – полупьяно соглашается мама, явно не отдавая себе отчёта.

– Ну ладно, мне пора, – я поворачиваю к двери. – Как я смогу добраться до больницы? Машина у меня там.

– Я провожу! – сразу реагирует хозяин. – Да и мои просто так не выпустят.

Выпустят, конечно! Только надо на них правильно воздействовать! Ну да ладно! Устал я… Надо добраться до больницы, и в город! Отдыхать!

– Погодите… Сколько я вам должен? Это же… – спохватывается он, сразу переходя на «вы».

– Запомните, Николай Сергеевич! Я за лишение страданий денег не беру! Поэтому мне вам и платить нечем.

При этом спокойно смотрю ему в глаза. Он свой взгляд отводит…

Мы уже стоим около моей машины. Хозяин отвёз меня обратно на том же «гелике».

– Делайте то, что я сказал. Если не возражаете, то я буду наведываться, пока Андрюша не пойдёт. Своих пациентов я всегда контролирую.

– Конечно, конечно! – торопливо говорит он и, сделав паузу, вдруг добавляет: – Я был неправ… насчёт тебя… Насчёт вас. Простите! Я давно уже не просил прощения ни у кого.

Хорошее признание!

– Ладно! Теперь о вашей дочери… Лечить надо!

– Уже пытались. Бабский алкоголизм…

– Трудно, но лечится! – прерываю я его.

– Вы что…

– Да! Можно попробовать. Успеха сразу гарантировать не могу. Это я честно говорю. Но надо попробовать! Я подумаю, как это получше организовать. Такие опыты в моей практике уже были, но с мужчинами. Насчёт женского алкоголизма вы правы. Надо подумать. Значит, завтра я жду Андрюшу с кем-нибудь в больнице.

– Я сам его привезу! – торопливо обещает дед.

А вот это – удача! Пусть ознакомится! Хозяин…

Настроение совсем хреновое.

Ванька с утра забросил меня на работу, а сам вернулся в город, чтобы отогнать мою машину в боксы. Еле вчера, после визита к Андрюше, добрался домой, заправившись на тутошней заправке. Инжектор теперь наверняка придётся промывать. Опять залили какую-то дрянь.

Кирилл Сергеевич с утра в академии. Осматривает передаваемое нам оборудование. Поэтому я сегодня на хозяйстве. Только что прошёл по отделениям. И как назло, сплошные консультации! Почему-то устал… Может, вчера перенапрягся? И ещё Ваньки нет, и я опять массирую сам. А что будет, когда настанет осень и Ванька опять начнёт учиться? Всё-таки как быстро человек привыкает к хорошему!

Спускаюсь по лестнице на первый этаж к себе. Лестница плохо помыта. Интересно, кто мыл?

– Хозяин! – ко мне подходит бригадир бригады, которая устанавливает котельное оборудование. – Есть проблемы. Пойдём в подвал.

Чёрт! Этого мне только ещё не хватало!

Набираю Павла.

– Паш, ты где? Подойди сюда, пожалуйста…

Говорю вежливо, но чувствую, что меня аж трясёт от раздражения. Достали! Причём все!

– Чего ты хотел, Саша? – спрашивает, подходя, Павел.

– Слушай, у меня просьба… Сделай, пожалуйста, так, чтобы меня сегодня хозяйственными разборками не доставали. А то я… Я просто взорвусь сейчас!

– Чего сегодня с тобой? Уже полдня всех гоняешь… – недоумённо произносит он.

– Устал я, Паша. Я могу хоть один день в месяц устать?

– Ладно, ладно… Ты успокойся. Я всё сделаю. Людмила Григорьевна! – тут же обращается он к проходящей сестре-хозяйке. – Я хотел по поводу прачечной…

– О! Людмила Григорьевна! Извини, Паша… Кто сегодня лестницу мыл?

– Нюра.

– Так вот, – чувствую, что мой голос слишком громок и аж звенит от раздражения, – передайте Нюре, что если я ещё хоть раз увижу такую грязь, причём неважно где, то я уволю её к… е… Короче, Шитова говорила ей куда.

Оба дружно фыркают. Я тоже… Похоже, наступила разрядка.

– Ну что, выпустил пар? – Павел с мягкой улыбкой заглядывает мне в глаза.

– Иди ты! – машу рукой и только тут замечаю Хозяина с Андрюшей на руках, смирно сидящего на диванчике в приёмном покое и наблюдающего за мной. Рядом стоят два братка. Охрана.

– Ну ладно, всё! Идите! – командую я. – Здравствуйте, Николай Сергеевич. Пойдёмте!

– Воюете? – он понимающе усмехается. – Правильно. Порядок должен быть…

Страницы: «« ... 1617181920212223 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Если в доме есть картофель, значит, голодать вы точно не будете! Ведь из этого, казалось бы, незамыс...
В этом очень практичном руководстве (ранее выпускавшемся ограниченным тиражом под названием «Без бюд...
Планируя отдых на природе, мы всегда ставим перед собой задачу запастись всем необходимым. Лекарства...
Второй роман из серии «Зеркало Пророка».Главный герой романа Виктор становится участником эксперимен...
Люди хотят знать правду. Но готовы ли они ее услышать? Готовы ли все мы принять правду, какой бы нев...
Вы держите в руках необычную книгу. Двадцать шесть известных авторов, среди которых Маргарет Этвуд, ...