Синоптик Подольский Северин
– Оказывается не нашего. А впрочем, какая разница? Ты давай, Давыдовыч, веди нам Аристарха с Анунакием – Федор Карлович готовился к непростому разговору.
Первым пришел Анунакий, которого Тигран Давыдович отыскал в карцере. Он выглядел настолько измотанным, что был готов подписать что угодно, лишь бы выбраться из темницы, да поскорее. На этом и сыграл Федор Карлович.
– Теперь я сотрудник Отела безопасности? – кисло улыбнулся Анунакий.
– Пока нештатный – Махлюк повторил ему один из пунктов контракта, который тот подписал практически не глядя.
– И нам том спасибо – Анунакий стрельнул сигаретку у Хурцидзе, который привел второго заключенного.
– Не понял, что тут делает Анунакий? – Аристарх Петрович по вальяжной позе сокамерника понял, что тут произошло нечто неординарное.
– Знакомься, Петрович! Нештатный сотрудник нашего Отдела, Анунакий Семенович Чужих – подмигнул Аристарху Степан.
– И давно? – Аристарх от удивления выронил свой вещевой мешок.
– Только что! – Анунакий встал и протянул руку Аристарху.
– Но, шеф? – Петрович не торопился бросаться в объятия новоиспеченному коллеге.
– Это правда, Аристарх! Анунакий только что подписал контракт – Федор Карлович кивнул на стол, где лежал какой-то документ.
Тут снова затряслась стенка. Пришедшие на свидание Доминик Фомич и Драган Янович, настойчиво требовали к себе коменданта.
– Кстати, а как вел себя господин Фляйшман, пока находился в заточении? – Федор Карлович вспомнил о нем.
– Прекрасно! Норму выполнял за двоих, вежливый такой, обходительный – улыбнулся Тигран, вспомнив Рокотана.
– Они ему еще памятный подарок вручили – Аристарх кивнул на Хурцидзе.
– Подарок? – удивился Махлюк.
– Да ерунда! Этот чудак попросил подарить ему камень, который валялся в одной из штолен – пояснил Тигран.
– Камень? – у Федора Карловича засосало под ложечкой.
– Я помню, что Коля Забадовский чуть не лопнул от смеха, наблюдая, как этот коротышка толкает в гору огромный камень.
– Коля Забадовский? – не сразу понял Степан.
– Охранник дежурной смены – уточнил Хурцидзе.
– В камешке были дырочки? – Федор Карлович, на всякий случай схватился за сердце.
– Еще сколько! Так бы ему ни с места не сдвинуть этот камешек! – пояснил Тигран Давыдовыч.
– Шеф, что это за камень? – напрягся Аристарх Петрович.
– Даже не спрашивай, Аристарх! – махнул рукой Федор Карлович.
«Климатический процессор Вашего мира» – криво усмехнулся стоявший в сторонке Анунакий.
– Почему об этом ничего не знал наш Отдел безопасности? – Аристарх поочередно смотрел то на Федора Карловича, то на Степана Павловича.
– Не кипятись, Аристарх! Об этом не знал даже Директор. Невмешательство – было первым и самым главным условием Контракта Шептуна с этим миром – Анунакий стрельнул еще одну сигаретку у Хурцидзе.
– Ты хочешь сказать, что Шептун, не из наших? – удивился Степан.
– Вот именно! – Анунакий сделав глубокую затяжку, блаженно поплыл.
– Откуда он? – у Федора Карловича вдруг заискрились руки, и он еле сдержал себя, чтобы случайно не разложиться на атомы.
– А пес его знает! Может оттуда, откуда и я – бывший синоптик после очередной затяжки был словно в нирване.
– А откуда ты? – у Аристарха также заискрилась рука, и он положил ее на анунакиево плечо.
– Может, с «шестой» Земли, а может с какой-другой – бывший зек уставился на окруживших его людей стеклянными глазами.
– Ринат Мюллер как-то рассказывал, что если шестая Земля и существует, то она самая дикая и непредсказуемая – оживился тюремщик Тигран, ссылаясь на своего читающего коллегу.
– Дурак, твой Мюллер! – сплюнул Анунакий Семенович, снова сфокусировав взгляд на бесконечности.
«Поехали домой! После разберемся!» – Федор Карлович решительно поднялся со своего места.
– Тигран Янович! А можно, ввиду особых обстоятельств запустить служебный лифт? – Степан небрежно теребил в руках мандат шефа.
– Ну, разве, если особых… – с неохотой ответил Хурцидзе.
– А что будем делать с кентавром и драконом? – Степан прислушался к шуму в соседней комнате, где бесчинствовали гости местной темницы.
– Придется забрать их с собой. Тигран Давыдович, веди ка ты их пока сюда – распорядился Федор Карлович.
– Ты думаешь, они шли к Фляйшману, или они знали точно, кто он есть на самом деле? – спросил у шефа Степан Павлович.
– Я почему-то думаю, что они шли за камнем, который укатил Рокотан – за шефа ответил Аристарх, знающий Земную мифологию, как никто другой в их Отделе.
– А ты догадлив! – Анунакий загасил сигаретку и накинул на плечо свой вещевой мешок.
– Федор Карлович! Комната для свиданий опустела! Они исчезли! – занервничал Хурцидзе.
– Ничего, найдутся. На то они и герои! – шефа почему-то не особенно расстроило необычное исчезновение кентавра с драконом, да еще в нижнем ярусе темницы.
Глава 3. Новые горизонты
Сегодня к нам без вызова и приглашения заскочил сам Федор Карлович. Мы ужинали, и очень быстро въехали в тему, которую обозначил шеф.
– Не знаю, можно ли всецело положиться на Анунакия, и у меня язык не поворачивается назвать его «нашим человеком», но работать на ту сторону он больше не будет никогда – Федор Карлович протянул нам копии заключенных с ним соглашений. Мы, в свою очередь, показали шефу оригиналы договоров с завербованными американцами, которые выпив и закусив в честь юбиляра, выглядели уже своими в доску парнями.
– Сколько наш мир сможет протянуть без климатического процессора? – спросила Сара Александровна, переводя застольный треп в деловую колею.
– Месяца три, не больше – ответил шеф, возвращаясь на грешную землю, после затяжной серии великолепных тостов, произнесенных нами в его честь.
– Но «пятый» же давно тянет на псевдогенераторах – Сара Александровна кивнула головой на угол дома, из которого торчал фрагмент нашего климатического процессора, не работающего уже более миллиона лет. Около камня спал хозяин соседнего дома, обняв его за округлый выступ. Николай Михайлович долго не мог поверить в эту историю, а когда поверил, то решил не отходить от него ни на шаг. Так и уснул, на боевом посту. Приехавшая полчаса назад из Новолукомля его супруга, обещала сменить Николая, приняв ванну и перекусив с дороги.
– «Пятый», гораздо более инерционен – шеф почему-то кивнул в сторону Луны, которая красивым полумесяцем висела над забором их участка, со стороны Грушевской улицы. Идиллию дополнял тоскливый вой соседских собак, чуявших дымок от томящегося в камине шашлыка.
– В общем, собирайтесь хлопцы! Поедем к нам – Федор Карлович сегодня ввиду большой нагрузки и усталости организма, довольно быстро захмелел.
– Куда, к вам? – не понял Казимирович.
– В наш мир – не моргнув глазом, отрезал шеф.
– Но ваш процессор на Урале! Вон и Робин Гуд может это подтвердить! – Раскаталин был удивлен беспечностью Федора Карловича, решившего резко поменять планы.
– Это не совсем так. Вы что-нибудь слышали о зачарованных местах? – Федор Карлович тер кончиками пальцев виски, борясь с подступающим сном.
– Ну, если вспомнить сказки о всяких наших леших, то да – ответил за всех Гурский, так как многие из нас пока не поняли, о чем это толкует Карлович.
– Все просто! Мастер сдвигает материальный объект на край любого параллельного мира, и тогда ищи свищи ветра в поле! – шефу удалось подобрать весьма удачное сравнение и теперь мы отчасти понимали, о чем идет речь.
– А к вам-то зачем? – Раскаталин сегодня вечером собирался в очередной раз поехать к себе на Байкальскую улицу в надежде отыскать свой дом, согретый теплом его Розы Юрьевны.
– У себя мы сможем найти проекцию того параллельного мира, куда Шептун затолкал наш камень – за шефа ответила Николь Николаевна.
– Я не умею разлагать свое тело на атомы – Гурский вспомнил о достаточно серьезной проблеме путешествий по соседним мирам. Шастать по параллельным мирам у нас кое-как нечаянно получалась, а вот по соседним, нет. Да и как-то страшновато было превращаться в плазмоиды.
– А я могу! – заявил проснувшийся и отцепившийся на миг от камня Николай Петрич.
– Ерунда! У Фас Тарпана с Драхеном Рухом получилось, а вы чем хуже? – шеф подмигнул почему-то Саре Александровне.
– Так что раздевайтесь, ложитесь вдоль линий силового поля и разлагайтесь себе на здоровье! – залилась звонким смехом Николь Николаевна.
– Ну и юмор у тебя, Николь! – проворчал Казимирович, устраивая свое тело вдоль силовой линии, след которой начертила для него на песке Сара Александровна.
Кит Бейтс и Робин Гуд покорно ждали, когда нарисуют проекции силовых линий и для них…
– Зачем они намазали нам живот какой-то гадостью? – спросил меня пульсирующий зеленоватым неоновым светом небольшой плазмоид, в котором я без труда узнал Гурского.
– Это катализатор, для новичков. Вызывает конвульсии, чтобы было проще разлагать тело. Оперативники с опытом давно обходятся без нее – ответил еще один сгусток, в котором мы признали Сергея Васильевича.
– А где Казимирович? – я типа не поворачивая головы, прекрасно «видел» все окружающее нас пространство, которое было девственно чисто и пусто. Да и было ли тут это самое пространство? Вот в чем вопрос!
– Пропал, сгинул или ушел в другое измерение – высказал нехорошее предположение Гурский.
– Ау! Люди! – Раскаталин решил пока не паниковать, а заняться поиском товарища. Некоторое время мы без всякой надежды плавали в пустоте, аукая и призывая на помощь высшие силы.
Казимирович возник как-бы из ниоткуда, вибрируя плазмой и постоянно меняя окрас.
– Да это же камуфляж! – рассмеялся Гурский, отметив, как профессионально точно Пинько имитирует все оттенки серого цвета, доминирующие в этой пустоте.
– Разведчик он и в Африке, разведчик! – не совсем к месту употребил поговорку Раскаталин.
– Да! Хамелеон еще тот! – с восхищением заметил Гурский.
«Адаптировались? Не расслабляться!» – мимо нас пулей промчались три плазмоида.
– Вперед! За Федором Карловичем! – ожил молчавший до сих пор Казимирович.
Удар, еще удар, а затем еще град менее мощных энергетических ударов – и мы снова оказались в телах, валяющихся на тротуаре. Хорошо еще, что тротуарная плитка блистала чистотой.
«Совсем распоясались эти агенты безопасности! Места им мало!» – проворчали две молодые слабенько одетые женщины, которых мы чуть не сбили с ног.
«Зазеркалье!» – это были первые слова, которые выдавил из себя Сергей Васильевич, оглядываясь по сторонам.
Я внимательно присмотрелся к тщательно выкошенному травяному газону, простирающегося до самого горизонта. Что-то здесь было неправильно.
– Это мраморные плитки! – воскликнул Раскаталин, успев присесть на корточки и потрогать рукой бутафорскую траву.
– Да! Странноватый мир! – Гурский еле успевал пропускать спешащих и практически не замечающих нас прохожих.
– Что-то не вижу нашего флориста и американцев! Они стартанули первыми, это я точно помню – Казимирович еще раз озирнулся по сторонам, тщетно высматривая во встречном потоке знакомые лица.
«Ну, где вы застряли? – над нами склонилась Сара Александровна в стильной набедренной повязке, Точно такие же повязки, почему-то были и на нас.
– И куда нам? – спросил Казимирович, так как ничего другого, кроме огромного здания, отдаленно напоминающего американский Пентагон, на горизонте не было видно. Хотя, чуть позже, мы насчитали у этого здания не пять, а целых восемь углов. По тротуару деловито сновали сотрудники, а у входа в здание мы прочитали следующее: «Директория».
На КПП у нас чуть было не случилась заминка, но сзади раздался властный голос Федора Карловича: «Это со мной!» И нас засосал людской водоворот, вынесший наши тела на лифтовую площадку. Мы вышли на пятом ярусе, где над полупрозрачными стеклянными дверями сияла надпись: «Отдел безопасности».
Наш первый день в Отделе начинался практически без опоздания на работу. Во всяком случае, когда раздался звонок, мы уже сидели за огромным овальным столом в кабинете шефа. Ошарашенные стремительным перевоплощением и последовавшим за ним перемещением, мы не сразу разглядели еще двух сотрудников, которые не сумели скрыть своего удивления.
За столом сидели и вполне мирно беседовали Аристарх с Анунакием.
– Привет, парни! – профессионально, не выдавая своего удивления, Пинько с достоинством пожал руку Аристарху Петровичу и лишь спустя некоторое время небрежно кивнул в сторону Анунакия.
Мы, следуя примеру Казимировича, и под одобрительный взгляд шефа, также весьма сдержанно поприветствовали присутствующих.
Степан уже успел вернуть законному владельцу волшебную флягу, и Аристарх уверенно отвинчивал ее колпачок.
– Петрович! Давай перенесем выпивку на вечер, а сейчас начнем совещание – Федор Карлович с укоризной посмотрел на своего лучшего оперативника, вернувшегося из темницы.
Глава 4. Регина Баяновна
Совещание все же началось не сразу, несколько реплик мы позволили себе сделать, ведь с Аристархом Петровичем нам пришлось хлебануть изрядную долю приключений, а Анунакий Семенович, тот однажды и вовсе, чуть было нас не «зачистил». Только шеф, решил перейти, наконец, к делу, как без стука и предупреждения секретаря распахнулась дверь и в кабинет зашла женщина. И какая!
«Федор! Я забираю у тебя это дело!» – с порога заявила дама бальзаковского возраста в достаточно целомудренной для этих мест одежде. Во всяком случае, ее левая грудь была вполне прилично прикрыта широким льняным хлястиком, который поддерживал набедренную повязку, доходившую ей почти до колен.
– Регина Баяновна, какими судьбами! – неожиданно для нас залебезил шеф, вставая навстречу даме и целуя ей руку.
«Любовница Директора!» – прошептала мне на ухо Сара Александровна, кривя губы в кислой усмешке.
В тени этой, бесспорно эффектной женщины, мы не сразу заметили девушку, зашедшую в кабинет следом. Незаметно выйдя из-за спины Регины Баяновны, она по очереди, одарила нас фирменной улыбкой.
«Робину Гуду такую-бы сотрудницу!» – мне сразу стало ясно, что она была из редкой породы суперагентов, выполняющих задания, требующих специфической подготовки. Такая может совратить кого угодно и где угодно.
«Регина Баяновна из рода последних амазонок» – подмигнул нам Махлюк.
– Трое парней пятой Земли, проскочили мимо! – Регина Баяновна, села напротив шефа и, закинув одну загорелую ногу на другую, прикурила сигарету.
«Золотое руно», контрабанда!» – опять на ушко прошептала мне Сара Александровна.
– Кстати, знакомьтесь, господа! Регина Баяновна Сасаниди, второй человек во всей Директории, и ее внучка, Моника Вадимовна Левиафанова – спохватился Федор Карлович и поочередно представил нас этим самым влиятельным в Директории дамам.
«Очень приятно!» – Регина Баяновна чисто механически пожала нам руки, задержав мимолетный взгляд лишь на красных плавках Сергея Васильевича, так как набедренную повязку со словами «папуас я что ли», он скинул еще в лифте.
– Так куда там попали наши парни? – перешел к делу Марат Казимирович, записав в «наши» и Николая Михайловича и двух уже почти прирученных цээрушников.
– В закрытый сектор! – очаровательно улыбнулась Моника Левиафанова.
– «Б» или «Д»? – шеф удивился, но мастерски сдержал этот удар.
«Дендрарий» – ответила Регина Баяновна, затушив окурок «Золотого Руна», в пробочке фляги Аристарха Петровича.
– Где больше двух, говорят вслух – не выдержал Гурский, так как нам надоело сидеть и чувствовать себя неуютно, словно мы были в гостях.
– Хорошо! Кратко и по порядку! – Федор Карлович кивнул Махлюку.
Степан Павлович вышел из нирваны и подошел к стеклянной доске, висящей на противоположной стене. Доска оказалась огромным монитором, который помог Махлюку иллюстрировать вводную лекцию.
А попали, как мы уже и сами догадывались, в мир, который местные обитатели скромно называли «первым».
«Нестыковочка!» – заявил по этому поводу Раскаталин, очень внимательно слушая докладчика.
– В каком смысле? – не понял его Степан.
– Ты же только что сказал, что самые первые обитатели обосновались тут после исхода кучки этрусков, из нашего, пятого мира – просиял Сергей Васильевич.
– Это если повсеместно применять, вашу прямолинейную шкалу и логику – снисходительно улыбнулся Федор Карлович, а Марат Казимирович взглядом попросил Раскаталина пока не прерывать докладчика.
Меня же больше всего удивила их мораль. Поняв однажды, что весь мир разумен, они разделили всю свою Землю на три анклава. В первом, они поселились сами. Второй отдали на откуп разумной фауне, а в третьем царит разумная флора. Идиллия!
«Каждый выживает, как может, не вмешиваясь в дела соседей!» – с улыбкой пояснила Регина Баяновна, заметив, как вытянулись у нас лица.
«Как интересно!» – я невольно посмотрел на стройные тела присутствующих дам, задумавшись об источниках энергии для поддержания в них достойного уровня жизни. Ведь в этом случае, ни животной пищи, богатой белками, ни растительной пищи, богатой витаминами, не предполагалось.
– Химия, Северин Альгердович! Наша химия творит чудеса! – Аристарх Петрович прочитал мои мысли.
– Химия? Разве это вкусно? – спросил Гурский, не сводя взгляда с фляжки Петровича, которую тот пытался прикрыть своей ладонью от настырного взгляда Моники Левиафановой.
– За деликатесами мы изредка ходим в другие миры, но своих соседей никогда не трогаем – Регина Баяновна перехватила взгляд своей помощницы, и без церемоний отняла фляжку у Аристарха.
– Разумно! – согласился Казимирович, удивив меня широтой своих взглядов.
– А «Дендрарий», это опасно? – спросил Гурский, вспомнив о сгинувших там наших одномирянах.
– Если ваш Николай настоящий флорист и любит растения, то они это обязательно почувствуют и не причинят ему большого зла – Федор Карлович нажал на кнопку, и на экране появилась картинка, на которой была запечатлена самая настоящая идиллия. На сердцевине огромной ромашки мирно дремал человек, а лепестки растения бережно прикрывали его от палящих лучей полуденного солнца.
– Это заблудивший пограничник, которого Дендрарий вернул нам живым и невредимым – пояснила Моника, комментируя пример гуманного взаимодействия в их мире.
– А как у вас с фауной? – мне до конца не верилось, что эти потомки этрусков достигли тут такой гармонии.
– В целом, все под контролем, хотя бывают и отклонения – нахмурился Федор Карлович.
– Я не могу поручиться, что Кит и Робин Гуд, такие же любители флористики – Марат Казимирович вспомнил, как Кит небрежно пнул снопик льна, которым Николай Михайлович украшал сцену в Слуцке на фестивале «Дожинки». А Робин Гуд, когда уже были подписаны все документы о сотрудничестве и по этому случаю был накрыт во дворе Гурского стол, удивил всех присутствующих, сломав в саду яблоневую ветку и смастерив из нее рогатку.
– Зачем ты сделал это? – спросил его Марат Казимирович, отбирая у него оружие.
«Юность вспомнил, накатило» – отшутился тогда Робин Гуд.
– Кранты американцам! – Андрей Дмитриевич сейчас, наверное, вспомнил этот же эпизод.
– Жаль, но ничем помочь не можем, это наш мир и он таков! – Регина Баяновна прикурила еще одну сигарету.
– А где Фас Тарпан и Драхен Рух? – спросила Моника.
– Почему интересуетесь? – удивился Федор Карлович, даже не предполагая, откуда могла произойти утечка.
– Тигран стукнул, сто пудов – Степан достал из папки копию разрешения на свидание с Устином Фляйшманом.
– Меня не оставляют сомнения, что подпись Директора все-таки подделана, как Вы это можете объяснить? – шеф повел себя неслыханно дерзко, задав такой вопрос Регине.
– Я с самого начала хотела взять это дело под свой личный контроль, для этого я сегодня к Вам и пришла, Федор Карлович – достаточно миролюбиво ответила Регина Баяновна.
– Зачем это Вам? – Федор Карлович за все время пребывания этой женщины у ложа Директора, первый раз услышал о ее интересах к делам Директории.
– Наша беседа записывается? – спросила Моника.
– Мы всегда стараемся действовать по инструкции – за шефа ответил Степан Махлюк, поняв намек амазонки, отключая невидимую аппаратуру.
– Стареет наш Директор! – приоткрыла завесу Регина, приложившись к фляге Аристарха, которую держала в руках.
– Что, все так плохо? – оживился Анунакий, очевидно забыв, за чьим столом он сейчас сидит.
– Вы доверяете ему, Федор Карлович? – сейчас я увидел перед собой совершенно другую Монику. Эта, была похожа на змею, готовую стиснуть и удавить свою жертву, и отнюдь не в любовных объятиях. Вопрос был задан шепотом, и я заметил, как вздрогнули от этого шепота Сара и Николь. А девчонки были боевые, сами практически амазонки.
– Я ему никогда не верил, но у него сейчас нет другого выбора – шеф задумчиво посмотрел на Анунакия, который и не старался излучать волны дружелюбия.
– Вы не переоцениваете силу Вашего убеждения, шеф? – Регина Баяновна не поленилась встать и заглянуть Анунакию в глаза.
– Дар убеждения здесь не причем. Теперь по моему следу идет Синоптик, и я выбрал меньшее из зол – Анунакий Семенович, как фокусник достал сигаретку из пачки, которая была спрятана в складках туники Регины Баяновны.
– А с чего бы тебе его так бояться? – Моника пока не ослабила хватку и сверлила Анунакия ослепительным взглядом своих серых глаз.
– Боюсь, что они уже спелись – Анунакий бросил на стол старенькую фотографию.
– Устин Рокотанович Фляйшман? – искренне удивился Федор Карлович.
– Силантий Рокотанович Разгуляев! – вспомнил Махлюк еще одно его имя.
– Рокотан! – рассмеялся Гурский, разглядывая знакомую и забавную фигурку нашего недавнего посетителя.
– Злой он! – Регина Баяновна Сасаниди достала еще один голографический портрет, на котором был изображен Рокотан, равнодушно созерцающий гибель какого-то мира.
Глава 5. Дендрарий
– Николай чувствовал! Легкое потрескивание окружающей среды и еле терпимая боль во всех суставах. В эту боль, после разложения его тела на мельчайшие атомы, было просто невозможно поверить. Боковым зрением он заметил четыре разноразмерных и разноцветных плазмоида, которые плавно кружили неподалеку. Еще два плазмоида расчертили небо и рванули вперед. Николай мысленно придал импульс и ушел вслед за ними в погоню. Погоня была азартной. Вскоре Николай Михайлович догадался, а потом и вовсе услышал переговоры между двумя уходящими вдаль плазмоидами.
«Американцы!» – улыбнулся про себя Петрич и поддал жару.
После сильнейшего удара, его тело долго металось по незнакомому пространству, пока не оказалось в цепком плену огромной лианы, соткавшей своеобразную паутину посреди гигантского леса, живые плети, которой опутали его новенькое, обретенное в этом мире, тело. Тело стонало и плакало, так как лиана однозначно решила душить Николая.
«Какая красота!» – сквозь замутненное от боли сознание, Николаю стала открываться панорама здешнего мира. Солнце сквозь листву озаряло величественные стволы незнакомых и, судя по всему, гигантских, деревьев. В коре которых, самым невероятным образом обосновались сотни диковинного вида более мелких растений.
«Это же цветы! Красота спасет мир!» – невзирая на боль, прошептал Николай Михайлович, и стал терять сознание.
«Погоди, не души его! Может, он наш?» – Николай уловил чей-то шепот и почувствовал, как ослабевает железная хватка, опутавших его лиан.
«Да, я теперь ваш!» – пришлось согласиться с незнакомым голосом Николаю, которого лианы переместили на удобную для отдыха площадку, которая виднелась посреди четырех толстых ветвей.
«А это чужие!» – теперь голос раздался где-то сзади. Николай повернулся и обомлел. Надежно опутанные лианами, вниз головами висели оба американца. Кит Бейтс висел тихо, а Робин Гуд пытался раскачиваться.
«Потому, что он глуп!» – пояснил голос.
«Только не убивайте их!» – зевнул Николай, устраиваясь поспать на площадке.
«Посмотрим! Пусть пока повисят. А ты, отдыхай!» – не сразу ответил голос, а вслед за этим, из толстой ветки вылезли еще несколько более тонких пробегов, надежно блокируя тело Николая Михайловича и страхуя его от непредвиденного падения.
«К нам явился флорист!» – прошептал голос, когда рядом со спящим Николаем вопросительно нагнулись несколько крон соседних деревьев, напоминающих гигантские секвойи…
– А почему тебя называют амазонкой? – осторожно спросил у госпожи Левиафановой Гурский, подбрасывая в костер связку хвороста, который в изобилии водился в этой местности. Мы сидели на берегу большого моря, которое и служило в этом месте естественной границей трех местных анклавов.
– Это давняя история и берет она свое начало в дебрях той жизни, о которой молодое поколение Директории уже и не помнит, да и не хочет вспоминать – в зрачках девушки плясали веселые отблески рыжего пламени ночного костра. Шли уже вторые сутки нашей совместной экспедиции в анклав под условным названием: «Дендрарий». Суровые и молчаливые стражи которого, остановили нас на самой границе и пока не давали добро на посещение своей заповедной территории.
– Похоже, время у нас есть, я бы с удовольствием послушал что-нибудь из вашей славной истории – к костру подтянулся Сергей Васильевич.
– Это странички, как раз из самой бесславной истории нашего прекрасного мира – веселые искорки в зрачках Моники Вадимовны вмиг потускнели.
«Сейчас расплачусь!» – Сара подмигнула Николь. Эти две оперативницы как раз и были, той молодой порослью, которая не любила вспоминать именно эти страницы.
Я лежал и слушал их в пол уха. Мне не давала покоя та избирательность, с которой местная флора заблокировала на первом кордоне вход в зону Федору Карловичу, Махлюку, Аристарху и Анунакию. Теперь мы, в компании трех местных дев, и любовницы самого Директора, отдыхали можно сказать, на нейтральной полосе, дожидаясь открытия портала в Дендрарий. И с трепетом надеялись на лучшее, так как в случае отказа со стороны местной Флоры, нас, со слов Сары Александровны, ждала незавидная участь. Во всяком случае, с нейтральной полосы еще не вернулся ни один человек. А тот самый пограничник, заснувший в гигантской ромашке, был вторым случаем, за всю историю раздельного существования анклавов. По слухам, первой была маленькая девочка Маша, вышедшая из Дендрария после недельного отсутствия, но это было очень давно и никем не задокументировано.
– Амазонки воевали с вашими мужчинами? – спросил Марат Казимирович, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из истории нашего мира, в котором также было упоминание об этих отважных фуриях.
– Нет, мы убивали исключительно пришельцев – равнодушно пожала плечами Регина Баяновна.
– Вы!? – Сергей Васильевич с первых минут знакомства, проникся уважением к этой женщине.
– Между прочим, Регина Баяновна – моя прабабушка! – бесстрастно заявила Моника Левиафанова.
«Прабабушка!?» – Пинько с недоверием перевел взгляд на стройное тело Регины Баяновны. Мы знали про некоторые фокусы местных аборигенов. Разложив свои тела на атомы, и появляясь в других мирах, они каким-то образом ухитрялись запускать специальную омолаживающую программку. Но в родном анклаве это было исключено, тут все было по-честному и без обмана.
– Что за пришельцы? – проснулся, задремавший было, Гурский.
– Было время, когда пришла в наш мир беда. Неизвестной природы чума свирепствовала повсеместно, унеся жизни двух третей наших мужчин – Регина Баяновна присела к костру и умело прикурила от головешки сигаретку. В воздухе тотчас же разнесся дым «Золотого руна».
«Интересно, кто же снабжает ее контрабандой?» – ведь Махлюк признался мне, причем, по большому секрету, что подтаскивать табачные изделия из мира нашей, пятой Земли, негласное право имел только он один. А контрабандой наших кинофильмов и литературой, в последнее время, занимался лично Федор Карлович, а в прошлом, исключительно, Аристарх Петрович.
– Пришельцы запустили вирус? – сделал предположение Гурский.
– Нет, вирусы, время от времени, исходят из соседнего анклава «Фауна».
Но эти пришельцы запустили в мир куда более опасные процессы, чем вирусы, грозящие тотально истребить жизнь на нашей Земле – Регина Баяновна с удовольствием вытянула свое тело на мягкой шелковистой травке, которая в изобилии росла на нейтральной полосе.
– Агрессор вторгся в ваши пределы? – в этой истории мне показалось что-то не так. Этот мир, судя по всему, был не так уж и беззащитен.
– В том-то все и дело, что их лично пригласил наш бывший Директор – проявила знание собственной истории Сара Александровна.
– И вы их всех убили? – изумился Гурский.
– Не совсем так. Сначала эти гости стали убивать и уводить в неволю наших ослабевших эпидемией мужчин, выбирая самых слабых и изнеженных – Моника подбросила в костер очередную охапку хвороста.
– Злодеи! Работорговцы что ли? – решил уточнить Сергей Васильевич.
– Хуже! – Регина Баяновна вытянула поближе к огню свои стройные ноги, но я почему-то посмотрел не на них, а на изящные плечи престарелой амазонки. Даже не верилось, что почти лишенные мускул руки, были некогда обагрены кровью приглашенных в их мир гостей.
– Не надо их жалеть, Подольский! Это были плохие парни, причем, нетрадиционной сексуальной ориентации. А мы, всем миром, отчаянно боролись за жизнь своего вида – Моника Вадимовна, похоже, прочитала мои мысли.
– И тут пидарасы! – проворчал Гурский, не ожидавший такого развития в этом слишком «правильном» мире.
– Это была роковая ошибка, стратегический просчет, нашего бывшего руководства. А как, кстати, у вас с этим делом? – Моника с интересом посмотрела на Гурского, который устав валяться у костра, делал разминку.
– С каким делом? – не сразу понял Раскаталин.
– С пришельцами – подсказала Моника Вадимовна.
– Плохо! Лезут изо всех щелей! – ответила за него Сара Александровна, проведя несколько дней в нашем мире и посмотрев несколько передач и концертов.
– Может быть, придет время, мы и вам пригодимся! – Регина Баяновна изогнулась как пантера и сделала несколько необычных телодвижений. По восхищенным взорам Сары и Николь, которые и сами безупречно владели различными техниками единоборств, я понял, что любовница Директора умела делать что-то совсем уж запредельное.
«А ведь на вид ей лет тридцать, тридцать пять!» – возбужденно прошептал Сергей Васильевич, потрясенный нечеловеческой гибкостью амазонки.
Читать бесплатно другие книги:
