Синоптик Подольский Северин

Глава 4. Рокотаныч

– Ну, ты и фрукт, Рокотаныч! – Гурский вытирал со щек выступившие от смеха слезы.

– А ты думал! – «Рокотаныч» маханул домашней наливочки и самодовольно сложил ручки на еле заметном брюшке.

– А что ты потом сделал с этой драконихой? – Фас Тарпан наколол вилкой кусок ветчины и приготовился закусить очередную порцию алкоголя.

Карлик приподнялся и с самым серьезным видом, что-то прошептал ему на ушко.

Через мгновение, кентавр заржал как самая настоящая лошадь, вылив половину стакана себе на колени.

– Где больше двух, говорят вслух! – сухо заметила Регина Баяновна.

Рокотан не поленился и склонился над изящным ушком амазонки. На лице Регины Баяновны застыло изумление, а щеки ее слегка порозовели.

«Пошляк!» – процедила Сара Александровна, и я вспомнил, что почти все сотрудники Отдела безопасности запросто читали по губам.

Вечеринка во дворе Гурского проходила мирно, без эксцессов. Пленный карлик вел себя вполне миролюбиво, мало того, вскоре он стал центром всеобщего внимания, так как знал множество анекдотов, а также милых и не очень, но всегда забавных историй. А я почувствовал в нем исключительно эрудированное существо.

Один лишь американец был хмур и невесел. Не выпуская из рук своего лука, он лениво потягивал виски и закусывал его зелеными маслинами.

– Раз ты выпиваешь, Робин Гуд, значит, и нутро у тебя осталось нашенское, человеческое! Это только с виду ты такой шершавый и деревянный! – хотел было пошутить Марат Казимирович, но сразу, же осекся, встретившись с недобрым взглядом бывшего цээрушника.

– А хочешь Робин, я сниму про тебя и Кита полнометражный мультфильм? У меня уже есть пару неплохих идеек, на сериал потянут! – решил подержать американца Гурский.

– Злые вы! – Робин не без труда соскочил с лавки, и, забрав с собой бутылку виски, ушел в дальний угол участка тосковать в одиночестве.

– Надеюсь, мой Коля не такой! – проводила взглядом устало ковыляющее бревно соседка, Елена Петрич.

– Что ты! Он совсем другой! – поспешил заверить ее Сергей Васильевич.

– Драган Янович, а почему ты не очень-то ладишь с Домиником Фомичем? – Пинько решил перевести разговор в иное русло, так как эти двое периодически пытались уколоть друг друга.

– Понимаешь, Казимирович, мы как первые земляне, всегда будем рассчитывать на более полное к себе уважение – несмотря на сумерки, дракон так и не снял своих очков.

– Не первые, а вторые – поправил его Рокотан.

– Хорошо, пускай вторые – согласился с ним Драхен Рух.

– Зато мы были сильнее вас! – вставил кентавр, допив, наконец, свою водку.

– Давайте, я вам расскажу, а то сейчас все снова закончится потасовкой – карлик послал условный знак Гурскому, чтобы тот наполнил ему стакан. К этому времени, Марат Казимирович освободил Рокотану запястья, закрепив тому на правой ноге короткую цепь, второй конец которой был в руках у Сары Александровны.

– Валяй! – согласился Драган Янович.

– Я был смотрителем камня, то есть смотрящим за климатом на всей Земле. И управлял процессами согласно Инструкции – Рокотан небрежно кивнул в сторону замурованного в фундамент дома фрагмента климатического процессора.

– А климат был очень неоднородным, нам приходилось одну часть года проводить в одних широтах, а на зиму, мы перебиралась в более теплые края – не сдержался и вставил Драхен Рух.

«Летят перелетные птицы!» – проворчал Доминик Фомич, подгребая к себе тарелку с зеленым салатом.

– Однажды я нарушил Инструкцию, создав в этих краях отличный климат: двадцать семь градусов по Цельсию круглый год, влажность, семьдесят пять процентов! – карлик обвел взглядом двор Гурского и я понял, что когда-то территория Минска была сущим раем на всей Земле.

– Да, Северин Альгердович! Напротив театра музыкальной комедии был водопад с хрустально чистой водой, вместо тополей тут росли апельсины, а на месте администрации Московского района, вплоть до второго Землемерного переулка, простиралась манговая роща – облизнулся Фас Тарпан.

– А что было здесь? – Гурский махнул в сторону соседнего участка, заросшего лопухом.

– Ананасы! Вдоль Железнодорожной улицы, до самого вокзала, сплошные ананасы – после небольшой паузы, ответил кентавр.

– Вот именно! Прилетаем мы однажды с юга, а тут уже пасутся эти! – Драган Янович кивнул на Доминика Фомича. А в слово «эти» он вложил максимум презрения.

– Не пасутся, а охотятся! Если бы мы просто паслись, то вы бы нас попросту сожрали – неожиданно вежливо и деликатно поправил его Фас Тарпан.

– А что было потом? – спросил заинтригованный Раскаталин.

– А то вы не знаете! – удивленно воскликнул Драхен Рух и вопросительно посмотрел на Рокотана, который был главным рассказчиком.

– А потом пришли вы, люди, и вытеснили этих несчастных с их плоскогорья – Рокотан кивнул в сторону РОВД Московского района, словно вокруг нас до сих пор сохранились древние ландшафты.

– Наверное, у нас были какие-то аргументы – предположил Сергей Васильевич, пытаясь оправдать агрессию наших предков.

– Прорва голодного народа, вот и весь ваш аргумент! – карлик решительно пресек попытку Доминика Фомича сказать что-то более гадкое в наш адрес.

– Наверное, в те далекие времена, у нас был могучий вождь, ответственный за судьбы нашего племени – предположил Гурский, подливая Рокотану домашней вишневой наливки.

– Вас, как стадо баранов, загнал сюда один человек, который мне определенно кого-то напоминает – Драган Янович слегка захмелел и силился сейчас что-то припомнить.

– Можно я пойду спать? – соседка Елена уже давно потеряла нить сегодняшнего застолья.

– Конечно, иди домой, Лена! – Гурский помог подняться из-за стола несчастной женщине.

– А вы? А вы разве не люди? – изумился Раскаталин, разглядывая мирно сидящих с нами за одним столом вполне человекообразных собеседников.

– Мы??? – Драхен Рух снял свои очки, и я чуть не упал было со стула, встретившись с взглядом его необычных зрачков.

– Я имел в виду, голова, руки, ноги и все такое – Раскаталин кивнул в сторону дальнего конца участка, где в тени старого вяза, предавался меланхолии Робин Гуд.

«ГМО!» – я вспомнил первое пришествие Рокота на, когда он и поведал нам о причине видовых изменений этих существ.

– Это была шутка, Подольский! А зло сотворил с ними злой колдун, пришедший с Марса – Рокотан кивнул на небо, где уже была хорошо различима красная планета.

«Бред сивого кентавра» – пробормотала про себя амазонка.

– Точно! Полностью с Вами согласна, Регина Баяновна – поддержала ее Сара Александровна.

– А с тобой он не сотворил зла? – пристально посмотрел на шутника Марат Казимирович, не обращая внимания на реплики обитателей первой Земли.

– Не успел, разве что поубавил во мне роста – в голосе карлика послышались ностальгические нотки.

«Вспомнил!» – хлопнул себя по лбу Драхен Рух. Хлопнул так сильно, что со лба слетели солнцезащитные очки, опять явившие миру, его странные зрачки.

– Что ты можешь вспомнить, старый пень? – решил подколоть его Фас Тарпан.

– Вспомнил! Того колдуна с Марса звали Анунакий! – дракон снова хлопнул себя по лбу, но на этот раз, он сделал это более осторожно.

– А ведь ты прав, дружище! И того, кто впервые привел на это плоскогорье людей, тоже звали Анунакий – карлик Рокотан впервые уважительно посмотрел на дракона.

– А давайте лучше выпьем! Выпьем за дружбу! – предложил Сергей Васильевич, откровенно побаиваясь продолжения этого разговора.

– Наливай! – карлик протянул ему свой стакан.

«За дружбу» – этот тост оказался очень удачным и мы не раз его повторяли. Своим гостеприимством мы от души, искренне подчеркивали, что мы далеко не те люди, которые так жестоко обошлись с предками наших новых друзей.

– Потанцуем? – в дверном проеме появился Гурский с мощной акустической системой.

– Не поздновато? – Сара с сомнением посмотрела на давно погасший свет в окнах многоэтажных домов, что на проспекте Дзержинского.

– Ерунда! – Фас Тарпан зашнуровал кроссовки на своих протезах и помог подняться из-за стола Регине Баяновне.

– Танцуют все! – Рокотан первым пустился вплясь…

– Удалась вечеринка! – счастливый Гурский прислонился к забору, с восхищением созерцая танец амазонки, от которой не отставала и Сара Александровна, азартно, с огоньком, подергивая в такт музыки красивыми бедрами, размахивая при этом метровым фрагментом стальной цепочки.

– А где Рокотан? – насторожился Пинько, и в его руке застыла зажигалка.

– Мне кажется, что последние пять минут я его уже нигде не видел – взглянул на свои новенькие «командирские» часы Драхен Рух, которые в порыве межвидовой дружбы подарил ему час назад Марат Казимирович.

– Наверное, отпросился в туалет – обрадовался было, Сергей Васильевич, но мне пришлось всех решительно огорчить, указав на еле стоящего на ногах американца, который пускал стрелу за стрелой в сторону РОВД, куда, очевидно и бежал сейчас карлик.

Мы кинулись в погоню, и удача была уже близка, но когда мы почти настигли беглеца, он ловко спрятался за спинами патрульного наряда, нагло заявив, указывая на Гурского: «Это хозяин того самого дома, в котором шумят по ночам». А музыка, действительно, гремела на всю округу.

Марат Казимирович вполне разрулил бы эту ситуацию, тем более, что Рокотана за шиворот уже держала самая настоящая и очень колоритная амазонка, с которой не сводили восторженных взглядов молодые милиционеры. Но тут, совершенно неожиданно и не к месту, на выручку карлику прилетела стрела, выпущенная из староанглийского лука Робина Гуда, выбившая стекло в патрульной машине.

«Хулиганы!» – не растерялся Рокотан и, воспользовавшись возникшей сумятицей, растворился в ночном пространстве.

Глава 5. Зацепка

– Исчез Анунакий Семенович! – получили мы свежее сообщение от Федора Карловича.

– Бежал Рокотан! – наша новость была не хуже.

Через два часа во дворе дома Гурского появился сам шеф, а вместе с ним, и Аристарх Петрович с Махлюком.

– Где Моника? – поинтересовалась Регина Баяновна.

– Моника с Николь ушли в сторону нейтральной полосы – равнодушно ответил шеф.

– Вы что, отпустили их двоих в Дендрарий? – удивилась Регина.

– В последнее время нас стала беспокоить наша граница – поспешил разъяснить замысел шефа Степан Павлович.

– Хотелось бы мне знать, где и когда появится Анунакий! И главное, что у него на уме – Федор Карлович взял у Гурского рулетку и сделал несколько замеров фундамента дома, а также расстояний от дома до калитки и от дома до забора, отделяющего участок от Грушевской улицы.

«Незачем рвать на себе волосы, я здесь!» – раздался знакомый голос и из-за куста сирени, росшего возле ворот, вышел Анунакий Семенович, собственной персоной.

А я посмотрел на верхушку тополя, где сидел в секретном дозоре Робин Гуд и разводил своими сучковатыми руками, словно говоря: «а я ничего не видел».

– И чего же ты хочешь, Анунакий? – повторил вторую часть своего вопроса Федор Карлович.

– Забрать камень и убить Аристарха. А еще я почти два дня ничего не ел – рассмеялся своей шутке Анунакий, не сводя глаз с дракона, который уже протирал свои очки, подаренной ему Раскаталиным специальной тряпочкой.

– Шутка! Мне нужно совершить хороший поступок – снова рассмеялся Анунакий, почувствовав присутствие за своей спиной Регины Баяновны и руку Аристарха на своем плече.

– Ну, пойдем, пожуем, шутник! – Гурский указал на террасу, где со вчерашней ночи, стоял еще не до конца убранный стол.

– Так зачем тебе камень? – Пинько дал для начала незваному гостю слегка перекусить и выпить.

– Страховка моей личной безопасности! – Анунакий взглядом попросил выйти из-за спины Фас Тарпана, который не давал ему расслабиться.

– Личной выгоды в этом нет? – Федор Карлович дал команду кентавру оставаться пока на своем месте.

– Мне ваши процессоры до лампочки, я лишь хочу вернуться домой, но для этого мне нужны гарантии – Анунакий стрельнул у Аристарха сигаретку.

– Кому ты хочешь предъявить эти гарантии? – Махлюк встал, на всякий случай, справа от гостя.

– Потомку одного черного колдуна – Анунакий попросил еще одну сигарету.

– Петрович, это по твоей части! Что это за колдун? – шеф перевел взгляд на Аристарха.

– Колдун действительно черный? – спросил Аристарх.

– Чернее не бывает! – ухмыльнулся Анунакий.

– Дукла Пригибис! Но это же, марсианин! – Петрович неплохо разбирался в легендах и мифах, собираемых во всех пяти земных мирах. Этот персонаж был особенно широко известен на второй Земле, падкой на всякую мистику.

– А откуда ты сам, Анунакий? – подошел к столу Драхен Рух и, сняв очки, смело заглянул тому в глаза.

«Бесполезно!» – Анунакий поморщился от взгляда дракона и только. Он знал, что обмануть дракона, как и кентавра, ему было не под силу. Эти существа возникли задолго до того, как его легендарный предок экспериментировал с ДНК. И магии они не поддавались.

– С одиннадцатого, последнего Марса – нехотя выдавил он из себя.

– Я почему-то так и думал – шеф переглянулся со Степаном, косо взглянув на амазонку.

– Что Вы этим хотите сказать, Федор Карлович? – Регина Баяновна – незаметно вышла из тени.

– Не я, пусть тебе обо всем расскажет Аристарх. Он у нас главный сказочник – Федор Карлович присел, наконец, за стол и попросил у Гурского минералки.

– Если верить Отолю Пургуну, моему коллеге со второй Земли, то первых амазонок послал по следу красного Анунакия сам Верховный жрец Камертон. Но те, как это часто бывало, заблудились в мирах, осев на первой Земле и оказав помощь местному Правителю в истреблении каких-то пришлых и агрессивных извращенцев – Аристарх Петрович был сегодня не в настроении, и изложил историю сухо, почти канцелярским языком.

– Отоль Пургун? Я бы не стал слепо доверять этому источнику – проворчал Махлюк.

– Сказки! – Регина Баяновна была абсолютно не готова принять эту историю. Слишком уж амазонка прикипела к этой «первой» Земле, точно так же, как и ее заплутавшие предки.

– Аристарх, а вторая Земля, это реально? – я уже не первый раз слышал об этом удивительном мире.

– Конечно! Но она кишит всякими лешими, упырями и прочей живностью, от которой сторонится немногочисленное людское племя – зевнул Петрович.

– А номера «три» и «четыре»? – Раскаталин уже взял в руки карандаш.

– Эти рождены фантазиями ваших религиозных деятелей – нехотя ответил Аристарх.

– Ад и рай? – испугался Сергей Васильевич.

– Полноте вам Сергей Васильевич, это же классификация самого Аристарха Петровича, причем, даже не утвержденная Директорией. Так ведь, Федор Карлович? – вмешался Анунакий.

– Давно лежит на подписи у Головко – вставила Регина Баяновна, видевшая этот отложенный документ на столе у Директора.

– А что ты там говорил о хорошем поступке? – Гурский вспомнил вдруг о втором желании Анунакия.

– Андрей Дмитриевич, я Вас умоляю! Неужели Вы считаете, что я пойду по следам одного из Ваших мультяшных героев, перебившего половину галактики – Анунакий уже сожалел, что ранее сболтнул лишнего.

– И все-таки! – прервал его Федор Карлович, уловивший тут некую зацепку.

– Хороший поступок, вполне вероятно, позволит мне снять с себя родовое проклятие – проворчал Анунакий, не привыкший к вторжениям в свою личную жизнь.

– Про камень забудь, а вот с хорошим поступком мы тебе постараемся помочь – Марат Казимирович долго молчал, но к этому времени, очевидно, уже кое-то придумал.

– Что Вы можете предложить мне, Анунакию? – потомок красного колдуна с высокомерием обвел всех присутствующих недоуменным взглядом.

– Ты давай, колись! А за нами не заржавеет! – Пинько как будто и не заметил этой шпильки. Профессионал!

Анунакий посмотрел на Федора Карловича и, прочитав на его лице утвердительный ответ, заговорил…

В это было трудно поверить, но скорее всего, Анунакий, чей далекий предок приволок на Землю группу агрессивных людей, если и наврал нам, то самую малость.

– Хочешь сказать, что Устин Рокотанович нам не по зубам? – Махлюк, получивший от шефа задание на разработку этого деятеля, явно пребывал в растерянности, совсем не характерной для заместителя начальника Отдела безопасности. Случалось, что хандрил сам шеф, но Степан – никогда.

– Это древнейшее порождение, и действительно оно восходит своими корнями к грибковой форме жизни – пожал плечами Анунакий.

– Так может быть, мы его того? – неожиданно оживился Гурский.

– Чего, того? – удивился Раскаталин.

– Пристроим в Дендрарий! – у Андрея загорелись глаза.

– А что он там забыл? – я пока не улавливал его мысли.

– Власть! – заявил Гурский.

– Но для этого, как минимум, надо освободить престол Ника Первого – почесал затылок Казимирович, переглянувшись с Федором Карловичем.

– Я думаю, что это вполне рабочая версия и ее необходимо отработать – Сергей Васильевич уже делал в блокноте кое-какие пометки.

– Флаг вам в руки – равнодушно отреагировал Анунакий.

С Шептуном все оказалось еще хуже. Остановить его грубой силой было практически не возможно. Конечно, где-то был надежно спрятан его источник жизни, хрупкая иголка в яичке, так сказать. Но Анунакий даже если бы и знал о нем, то промолчал бы.

«Профессиональная этика» – пояснил он, и мы были вынуждены молча проглотить эту пилюлю.

– Ну, я пошел? – по нашему затянувшемуся молчанию Анунакий понял, что он нам больше не нужен.

– Ступай, Анунакий – Федор Карлович даже не приподнялся с лавки, чтобы проводить того со двора, протянув Аристарху брелок с подпиской о сотрудничестве Анунакия Семеновича с Отделом безопасности.

– Куда ты сейчас? – спросил его Аристарх, передавая брелок.

– Сам не знаю, в мире много дорог – усмехнулся Анунакий, доставая из-за пояса спаренный калейдоскоп.

– Ты бы лучше сдал эту игрушку – Махлюк машинально протянул руку к прибору.

– Вот уж дудки! – Анунакий быстро приложил окуляры к глазам и не успели мы к нему подойти, как он растворился в пространстве.

– Ты забыл свой плащ, Анунанкий! – Раскаталин подхватился было бросить плащ вслед исчезнувшему потомку красного колдуна.

– Возьми его себе – Казимирович передал плащ Гурскому.

«Великоват будет» – на глаз прикинул Андрей и, повесив его в прихожей, вернулся на кухню, где мы обсуждали полученную от Анунакия информацию.

– Зато мы знаем, что в экстренном случае можем испортить процессор! – вспомнил Гурский одну немаловажную деталь.

– Ты, наверное, забыл Андрей, что климатический процессор можно запросто заглушить, залив в его полости расплав какого-то охералка – Раскаталин был мрачнее тучи.

– Отлично! В районе Шабанов есть очистительные поля, где миллионы лет хранится фрагмент этого удивительного материала – поспешил напомнить нам Федор Карлович.

– А Вы не забыли, дражайший Федор Карлович, что этот чертов охералк невозможно расплавить в земных условиях? – я, как и мои друзья, после исповеди Анунакия, которую мы поспешили зачесть ему как хороший поступок, пребывал в устойчиво стрессовом состоянии.

– Вы были не внимательны, Северин Альгердович! Его не обязательно плавить. Охералк поддается и другим видам воздействия – Степан Павлович во время беседы все время что-то записывал. Очевидно, что я нечто важное и упустил.

– Какие воздействия? – Регина Баяновна также пропустила мимо ушей этот немаловажный момент.

– Заговоры, песнопения, в общем случае, вибрации – пояснил Махлюк, не отрывая взгляда от своих записей.

– Понятно… – Андрей Дмитриевич подмигнул Робину Гуду, который решил на время оставить свой боевой пост. Все-таки физиология у него была вполне человеческая. Это не раз отмечали и Сара Александровна с Региной Баяновной, делая в саду свою гимнастику.

Глава 6. Айз Бани

Старому Ашбану стало плохо, и он присел на ступеньки. «Неужели это конец? Нет, надо обязательно дотянуть, ведь я обещал им показать настоящие Шабаны»! Тем более, что сегодня утром он получил Метку – старый бомж с болью в ногах и тоской в душе, посмотрел вверх, где светлым пятном маячил выход станции метро «Могилевская».

«Интересно, сколько ему лет?» – второй бомж, которого самые близкие друзья звали Викинг, пытался припомнить облик своего товарища лет эдак двадцать пять назад, когда они вместе с Принцессой прибились к этому чудаку.

Ашбан, был их бесспорным лидером и насколько только Викинг смог расшевелить свою память, тот всегда выглядел седым и опрятным старичком. Принцесса утверждала, что от Ашбана почти не пахло ничем дурным, а ведь мылся он также редко, как и они. Принцессой, бывшую балерину театра оперы и балета, Веронику Збрачкову, Викинг назвал после прочтения заметки о том, что европейские принцессы в средние века мылись один, от силы, два раза в жизни. Это утешало и вдохновляло. А его, бывшего научного сотрудника института Истории АН РБ, Константина Антоновича Шкурко, Викингом прозвал сам Ашбан, после того, как проникся историей Костика. История была банальна для романтичных мужчин, вступивших на путь «честного» предпринимательства в конце двадцатого века. Все свои сбережения, включая квартиру, приличный автомобиль и гараж в центре Минска, Константин вложил в частый фонд под названием «Из варяг в греки».

«Костя, дождись государственной программы!» – пытались его остановить более осторожные коллеги по работе. Но тщетно! Костя хотел действовать немедленно, а подвернувший под руку ушлый грек, оказавшийся впоследствии гражданином государства Израиль и бывшим жителем города Батуми, ловко втянул Костю Шкурко в авантюру…

– Ашбанчик, милый ты наш старикашка, держись, не умирай! – Принцесса достала из кармана грязный носовой платок и промокнула на лбу старика несколько крупных капель пота.

– Спасибо, Вероника! – Ашбан впервые, за долгие годы, назвал ее по имени.

– На выходе стоит тачка с мусором, сейчас опорожним ее и покатим старика! – спешил вниз обрадованный Викинг, так как Ашбан взял с них крепкое слово, что они обязательно дотащат его до аэрационных прудов, что располагались за микрорайоном Шабаны, который изначально существовал за МКАД. Путь был не близкий, а о посадке в маршрутку нечего было и думать.

«Сегодня полная луна, только бы успеть!» – про себя подумал Ашбан, оглядываясь по сторонам. Тачка, ведомая его верными друзьями, поскрипывая и попискивая, мерно катилась среди многочисленных и необозримых складов промзоны.

«Странная у старика просьба, что он задумал на этот раз?» – Викинг вслух никогда не задавал Ашбану подобных вопросов. Они всегда поражались его чудовищной интуиции. Ашбан мог резко сорвать их с железнодорожного вокзала, где они периодически поправляли материальное положение своей маленькой общины и переместиться, например, к стадиону «Динамо». Характерно, что выручка вырастала лавинообразно. А однажды, он их сорвал с хлебного бы, казалось места у Красного костела, и увез в Логойск, на фестиваль байкеров, где они два дня жили как у Христа за пазухой. Недавно, он поймал попутку, на которой они заехали в какую-то глухомань, где уже вторые сутки валялся перевернутый грузовик, полный всякого «секонд-хэнда».

«Поля аэрации? Не вопрос!» – Принцесса уже отчетливо улавливала запахи, так хорошо знакомые жителям Заводского района, исходившие от этих самых полей.

– Во всяком случае, мы будем чувствовать себя здесь вполне аутентично! – рассмеялся Викинг, пока не понимая до конца замысла Ашбана.

Ближе к вечеру, они вышли на объект, и нашли вполне уютное местечко на берегу одного из водоемов, напротив аварийного сброса воды в речку. Вскоре запылал костер, уносивший высоко в ночное небо веселые искорки. Ашбан выбрал место с учетом розы ветров и запахи практически не досаждали туристам, тем более, что Принцесса пять лет назад и вовсе потеряла дар обоняния.

«Хорошо сидим!» – Викинг полез в рюкзак и достал бутылку недорогого портвейна.

«Совсем как в студенческие годы?» – подмигнул ему немного пришедший в себя Ашбан.

«Точно!» – Викинг вспомнил группу будущих археологов и самые первые их вылазки на природу. Девочки застенчиво потягивали копеечное сухое вино, а парни брали с собой напитки покрепче, типа этого пойла, которое он держал сейчас в руке.

Принцесса деликатно покашляла, протягивая ему смятый и разовый некогда стаканчик.

– А хотите посмотреть, как раньше выглядело это место? – Ашбан украдкой посмотрел на небо, где уже появилась Луна, которая обещала сегодня быть полной.

Викинг, будучи в прошлом историком, силился припомнить, что же могло здесь когда-то быть, но кроме одноименной деревеньки, ничего на ум не приходило.

– Шабаны? – прохрипел после выпитого стакана Викинг.

– Почти, но еще тысячу лет назад это место носило название Ашбаны – Ашбан мягко отстранил руку Викинга, протянувшего ему пластиковый стаканчик.

– Так вот оно в чем дело, транслитерация! Потянуло тебя, старичок, к родным пенатам? – улыбнулась беззубым ртом принцесса. Одинокая золотая коронка отражала причудливые отблески языков пламени костра.

– Ашбан из Ашбанов? Вот это фокус! – замотал головой бывший ученый.

– Но и это не аутентичный топоним. Так, вульгарный экспромт одного шепелявого деятеля… Самое первое название нынешних Шабанов – Айз Бани. И место это сакральное, и не бывшее в годы седой старины населенным пунктом в современном смысле этого слова – старик, нахмурился, так как Луна опять нырнула за облака.

– Айз Бани? Так и ты, наверное, Айз Бан! – икнул Викинг, стоящий на пороге научного открытия, не понимающий толком смысла этого слова. Но чутье ученого, дремавшее в его душе последние четверть века, уже давало о себе знать.

– Смотрите сами! – Ашбан отобрал у Викинга вторую бутылку портвейна, чтобы у того в относительно трезвом сознании запечатлелось то, что рисовал на местности свет полной Луны.

«Охренеть можно!» – только и смогла вымолвить Принцесса, а у Викинга отвисла челюсть и опустились руки.

А было, отчего охренеть. На месте первичных отстойников появился мираж, подсвечиваемый волшебным лунным светом. На лесной поляне стояли четыре исполинских дуба, у подножия каждого из которых струился источник с хрустальной водой. Четыре ручейка впадали в небольшое озерко, где вода перемешивалась и вновь истекала четырьмя потоками. Четыре миниатюрные плотинки из серебристых камней, вновь образовывали по маленькому озерку, на берегах, которых стояли причудливые полупрозрачные сооружения.

– Это лед или хрусталь? – подал голос Викинг.

– Это охералк – прошептал Ашбан.

– Что??? – Принцесса в молодые годы, получая подарки от многочисленных поклонников, никогда не слышала такого драгоценного камня. А то, что это был драгоценный камень, она теперь ни капельки не сомневалась. От этого охералка так и веяло энергией, сулящей нечто непостижимое. Этот мираж находился от нее метрах в тридцати, но и на таком расстоянии у нее стало сносить крышу.

Домики из полупрозрачного охералка! К старику на миг вернулась молодость, а вместе с ней и грусть. Ашбан прожил невероятно долгую жизнь и вроде бы даже и подустал от ее зигзагов. Но когда, одной ногой, он встал на порог, время перестало существовать. Ему было все равно, миллион, тысячу или сто лет. Даже не смотря на то, что за миражем, родных и так милых его сердцу Айз Баней, скрывались отстойные сооружения Шабанов.

– Смотрите! – взялся за сердце Викинг, увидев среди дубов человека, и этим человеком вне всяких сомнений был Ашбан. Такой же седой, разве что походка была куда более энергична и глаза его странно мерцали в лунном свете светло-зелеными искорками.

Викинг перевел удивленный взгляд на старика, который также подтянулся и вполне соответствовал своему двойнику на волшебной поляне.

– А это еще кто? – из-за двухметрового в диаметре ствола одного из дубов появилась тень, которая выйдя на свет, обернулась то ли гигантской птицей, то ли самым настоящим драконом. Дракон пожал руку сияющему Ашбану, и взяв у того дубовый веник, проследовал в одно из строений. Чуть позже из-за второго дуба вышел карлик и также, пожав руку и получив веник, удалился во второй домик.

Викинг поискал глазами бутылку, и, встретив суровый взгляд старика, вновь обернулся к сказочной поляне. А на ней уже гарцевал златогривый кентавр, мирно болтающий с белокурой женщиной вполне человеческого облика. Сияющий Ашбан выдал и им по пакету с банными принадлежностями. Эта парочка тут же разошлась по своим домикам.

– Что они там делают? – воскликнула Принцесса, так как полупрозрачные стены скрывали таинство, происходящее внутри этих сказочных строений. А по мельканию теней можно было предположить все, что угодно.

– Сначала Вожди попадают в душевую, где очищают свои грешные души, и только после очищения души, они заходят в банное отделение, где совершают омовение – пояснил Ашбан.

– Кто они, эти Вожди? – икнула Принцесса.

– Хозяева мира! – накатила вдруг на Викинга странная идея.

Ашбан с удивлением поднял на него голову, и ничего не сказав, поворошил палкой в углях догорающего костра.