Синоптик Подольский Северин
– Так это древние минчане? – воскликнула Принцесса, вновь переведя свой взгляд к хрустальному домику, из которого выскочил разгоряченный кентавр и с криком бросился в прозрачные воды озера. Вскоре и из других домиков вышли их временные обитатели. Фыркая и брызгаясь, они по-детски, стали радоваться жизни. Впрочем, каждый из них оставался у своего бережка, не пересекая невидимую черту.
– И минчане, и гости столицы – Викинг пытался вслушаться в их голоса, но шум стекающей в озеро воды заглушал обрывки фраз, которые доносились до их берега.
– Напиши реферат, Константин Антонович! – вспомнила Принцесса о прежней жизни своего товарища.
– А что? Вот возьму и напишу! – Викинг уже расправлял крылья, забывая более чем о двадцатилетнем пикирующем полете в бездну.
– Не надо, Костя! Попадешь в психушку! – Ашбан с тревогой посмотрел на небо, где Луна вновь спряталась за облаками, и мираж стал стремительно таять.
Старику хотелось удержать его как можно больше, но появившись через минут десять, мираж попытался было восстановиться, но очередное хмурое облако вновь «смыло» изображение, и перед их взором опять нарисовались отстойники.
– Почему ты не остался там, Ашбан? – душа Викинга еще пребывала в той сказке. Принцесса смяла и без того примятый стаканчик и в задумчивости бросила его на угли. Стаканчик еще более сморщился и испустил дух, добавив к местным, органическим ароматам, не органическую составляющую.
– Я, сам того не ведая, построил Айз Бани в священной роще, за что потом и поплатился – закашлялся Ашбан.
– Айз Бани разрушили, а тебя прокляли? – предположил Викинг, вспоминая отдельные моменты из мифологии разных народов. По этому предмету, молодой Костя Шкурко всегда имел железную пятерку.
– Как вы догадались, прокляли не только меня, но и это святое место – Ашбан окинул взглядом окрестности.
«Вот как бывает!» – теперь Викинг понял, почему поля аэрации возникли именно здесь, а не в Уручье, или например, в Курасовщине.
– Костя, мне страшно! – глядя на бывшего банщика, вокруг тела которого, возникло светло-зеленое свечение, Принцесса крепко прижалась к Викингу.
– Не надо, Вероника! Мне пора! – старик поднялся и сделал несколько шагов в сторону воды, которая по сравнению с той, хрустальной, которую они совсем недавно наблюдали на этом самом месте, выглядела омерзительно.
«Я уже иду, Маэстро!» – раздался рев в ночном небе. Спустя мгновение, его расчертила молния, ударившая в водную гладь. Викинг с Принцессой в страхе посмотрели на то место, где только что стоял Ашбан. Фигура старика сначала превратилась в световой столб, а затем, выродившись в некое подобие старославянской буквы «Ж», бесшумно исчезла из вида.
На месте удара молнии кипела вода, а чуть позже в самый центр кипения с неба упал то ли цилиндр, то ли параллелепипед. Но этого парочка уже не рассмотрела, так как оба рухнули наземь, потеряв сознание.
Глава 7. Свято место пусто не бывает
– Ты жива? – Викинг первым пришел в себя, плеснув Принцессе в лицо из бутылки.
– Не знаю! А где Ашбан? – бывшая балерина лежала, выгнув ноги в немыслимой позиции.
– Нет больше Ашбана! – Викинг чуть не плача кивнул в сторону водной глади, где недавно разыгралась непостижимая их разуму и скорее нечеловеческая трагедия.
– Что это? – округлились зрачки Принцессы, когда она заглянула ему через плечо.
В предрассветном тумане, около берега покачивался на ряби хрустальный ящик, в котором угадывалось некое плотное тело.
– Нет, Костя! Не надо! – Принцесса отчаянно заскользила по глине подошвами своих сильно изношенных туфель, стараясь оттащить Викинга как можно дальше от берега.
– Надо, Вероника, еще как надо! – в Викинге в очередной раз проснулся ученый, и он, пыхтя и кряхтя, сучковатой палкой стал подтягивать полупрозрачный ящик к берегу.
Минуту спустя над всей промзоной раздался истошный женский крик, который слышали и водители, выезжавшие ранним утром на кольцевую дорогу. Дрогнуло сердце и у Викинга, когда на него из-под хрустальной или ледяной крышки уставились два не мигающих глаза.
«Где Маэстро?» – он явно сумел по губам разобрать фразу, которую произнес незнакомец.
«Ушел» – пролепетал Викинг, не в силах оторвать взгляда от ярко зеленых глаз незнакомца.
«Открывай!» – получил он приказ, который ясно прозвучал в его голове. А чуть позже, возник и образ механизма с секретом, который Викинг без труда вскрыл.
– Твоя женщина? – спросил его, вылезший из ящика мужчина лет сорока в набедренной повязке, кивнув в сторону лежащей без сознания подруги.
– Это Принцесса – Викинг потихоньку начал приходить в себя, так как гость был настроен скорее нейтрально, чем враждебно.
– Вижу – мужчина подошел и положил руку на ее лоб. Прошептав несколько слов на незнакомом языке, мужчина присел у еле тлевшего костра. Принцесса ожила и уже без страха посмотрела в сторону новоявленного гостя.
– Минск, зет сорок семь? – кивнул мужчина в сторону просыпающегося города.
– Угу! – Викинг решил пока не спорить с пришельцем.
– Как Вас зовут? – кокетливо спросила мужчину принцесса.
– Двуязыкий Шива. Но для Вас, Ипполит Пантелеевич – гость подмигнул Принцессе.
– Меня зовут Вероника Григорьевна, а это Константин Антонович – в глазах Принцессы заплясали игривые огоньки и Викинг впервые за двадцать пять лет скитаний почему-то заревновал.
– Я все понял, не надо, Вероника! А то Ваш рыцарь съест меня с потрохами – Ипполит Пантелеевич натянул пониже свою набедренную повязку.
– Константин Антонович, а деньги у Вас есть? – неожиданно обратился к нему пришелец.
«Нет!» – хотел было сказать Викинг, но его руки вдруг сами непроизвольно потянулись к подкладке, где, как и учил Ашбан, хранился их скромный общак.
– Вот! – он против воли протянул Ипполиту Пантелеевичу две купюры по сто евро и кое-что из долларовой мелочи.
– Не густо! – гость поискал куда можно было бы засунуть деньги, так и оставил их в руке.
– Где у вас тут можно приодеться? – Ипполит с сомнением рассматривал близлежащие строения.
– Здесь негде, но у нас есть свой склад. Если конечно Вас устроит наш секонд-хэнд, Ипполит Пантелеевич – вставила Принцесса, которой было жаль их общих и нажитых честным трудом, денег.
– Одежда для четвероруких людей? – изумился пришелец.
– «Вторые руки», так называют не новую, подержанную одежду – пояснил Викинг, окончательно поняв, что гость не от мира сего.
– От сего я мира, Костя! Просто я вернулся туда, где давно не был! – поправил Ипполит, прочитав его последнюю мысль.
Через три часа, одетый с иголочки в секонд-хэнд Ипполит Пантелеевич вышел на «охоту».
– Куда? – спросил его таксист.
«В центр» – не сразу ответил Ипполит Пантелеевич, предварительно послюнив палец и подержав его какое-то время на ветру.
«Чудак!» – подумал таксист, выруливая на Могилевскую трассу.
Откуда мог знать простой минский таксист, что именно таким, дедовским способом, Двуязыкий Шива ловил нужное ему направление. Еще раз он слюнявил палец на площади Ванеева, а еще раз, около стадиона «Динамо». А через полчаса он зашел в кафе «Скиф».
«Наследили голуби!» – Ипполит Пантелеевич самодовольно улыбался, фиксируя наши многочисленные фантомные линии, которые Степан Павлович Махлюк, не потрудился в свое время зачистить.
– Извините, я не расслышала. Сколько Вы заказали водки? – любезно улыбаясь, спросила его официантка по имени Дарья.
– Четыреста грамм – повторил Ипполит, плотоядно щурясь на проекции наших фантомов.
– Может быть, Вам принести целую бутылку? – решила уточнить официантка.
– Девушка, Вы знаете, что такое норма? – раздраженно ответил Шива…
– С тревогой мы встретили рассвет нового дня. Накануне шеф затребовал на какую-то внеплановую аттестацию Регину и Сару.
«Есть!» – с грустью в глазах сказала Сара Александровна, не в силах противиться Уставу Директории.
«Перебьетесь!» – просто ответила Федору Карловичу Регина Баяновна, считавшая себя теперь абсолютно свободной от прихотей Директора, а уж от вводных шефа Отдела, тем более.
– Андрей Дмитриевич, откуда у тебя этот плащ? – раздался из прихожей взволнованный голос Драгана Яновича.
– Очень похоже на твою старую кожу! – Доминик Фомич задумчиво потеребил странный материал.
– Его забыл Анунакий, а что? – вспомнил Гурский.
Дракон молчал, а из-под его очков выкатилась крупная слеза.
– Оставьте его, пусть поплачет – кентавр, о чем-то догадался и неожиданно для всех проявил чувство такта к своему товарищу.
– Надо же, драконы тоже плачут! – я дал пройти Драгану Яновичу, который, уже не скрывая слез, выходил во двор, прижимая к груди невзрачный плащ Анунакия.
– Чудеса, да и только! – Казимирович застыл у окна. Голос у него странно дрожал и мы не мешкая, кинулись к нему.
Во дворе стоял Драхен Рух, набросивший на плечи плащ, который теперь уже не казался невзрачным, в его складках пульсировали темно-фиолетовые огоньки. Неожиданно он взмахнул руками… и взмыл в небо.
– Вот это да! – восхищенно воскликнул Гурский.
– Приземляйся, придурок! – закричал Фас Тарпан, так как, набрав приличную высоту, дракон явно собирался полетать по окрестностям.
– Простите, ностальгия – виновато улыбнулся Драган Янович, приземляясь у крыльца. Благо, ему хватило ума не вылетать за переделы дворика Гурского.
– Представляю, как это было красиво! – Раскаталин потрогал удивительный материал, из которого был сделан этот плащ.
– Что было красиво? – насторожился кентавр.
– Когда в звездном небе кружили десятки драконов – поддержал Раскаталина Гурский, примеряя на себя плащик.
– Лично я, Андрей Дмитриевич, больше любил, когда в небе их кружило не более одного. И детей можно было оставить погулять, и самому, знаете ли, было спокойнее на душе. А пейзажи стали гораздо красивее, а главное, безопаснее, когда мой дед смастерил большой лук и впервые сбил в полете первого монстра – Фас Тарпан понимал красоту по-своему.
– Спасибо за добрые слова! – Драган Янович снял очки и с благодарностью пожал руки Гурскому и Раскаталину, не обращая, внимая на ностальгический выпад, Доминика Фомича.
– Андрей! Дождь начинается, ты бы отложил вылет – Регина Баяновна попыталась было его удержать, с тревогой глядя на серые тучи.
– Я мигом! – Гурский расправил, было плечи, собираясь взмахнуть полами волшебного плаща, но полет все же пришлось отложить.
«Здравствуйте, господа!» – распахнулась калитка, и на ее пороге появился высокий мужчина с букетом цветов.
– И Вам не хворать, а что Вам здесь нужно? – Марат Казимирович на правах хозяина загородил незнакомцу дорогу.
От гостя повеяло таким холодком, что я пожалел о том, что нас покинул Федор Карлович со своими сотрудниками, лишь амазонка сидела на суку и мило болтала с Робином Гудом.
– Елена Петрич здесь живет? – мужчина ухмыльнулся, краем глаза отметив приготовления на верхушке тополя, но тут же его холодный взгляд потеплел, натолкнувшись на фрагмент камня, торчавшего из фундамента.
– А вы кто? – Казимирович попытался было преградить дорогу к соседнему коттеджу.
– А Вам, какое дело? – мужчина нагло оттолкнул Пинько и бесцеремонно проследовал дальше.
– Андрей, ты его раньше видел? – Казимирович не ожидал такого напора от гостя.
– Кого-то он мне определенно напоминает – нахмурился Гурский, даже не подозревая, что Двуязыкий Шива напустил на себя специальную маску.
Глава 8. Родственник
– Это Вам! – высокий и плотный мужчина протянул Елене Петрич букет алых роз.
– Мне? – удивилась Елена, недоверчиво глядя на мужчину, который появился на крыльце ее дома совершенно внезапно.
– Вам, Вам! – очаровательно улыбнулся незнакомец, подмигнув ей ослепительно зеленым глазом.
Ничего не понимающая хозяйка с подозрением косилась на необычного визитера и пятилась задом в сторону кухни.
«Я от Коли!» – почти шепотом, заявил мужчина, воровато оглядываясь по сторонам.
– Проходите – хозяйка чуть было не рухнула на стоящую при входе скамейку, но мужчина вовремя поддержал ее довольно крепкое тело.
– Как он там? – тихо спросила она, поражаясь всей абсурдности своего вопроса.
– У него все хорошо, вот просил пожить немного с Вами под одной крышей – нагло улыбнулся незнакомец, проскальзывая в прихожую.
– В качестве кого? – опешила Елена, разглядывая стройного, лет сорока, сорока пяти, мужчину одетого по моде конца восьмидесятых годов прошлого века. Костюм из «вареной» джинсовой ткани, был не совсем новым, но сидел на нем безупречно.
– В качестве друга! А кого же еще? Кстати, меня зовут Ипполит Пантелеевич – новый друг внимательно осмотрелся по сторонам и, сняв кроссовки, прошел на кухню.
– Как Вы себе это представляете, Ипполит Пантелеевич? Я все-таки замужняя женщина! – Елена явно опешила от такого натиска нового Колиного знакомого.
– А как себе хотите! Вам нужен Коля? А мне нужен вон тот камушек! – в голосе Ипполита Пантелеевича послышалась сталь, и от напускного благодушия не осталось и следа.
– Но как мне Вас представить соседу и его друзьям? – прошептала Елена, только сейчас поняв, кто явился по ее душу.
– Мне все равно! Скажите им, что приехал родственник из Лукомля – Шива бросил в угол кухни пластиковый пакет, достав из него свой старый калейдоскоп.
– Из Новолукомля – механически поправила его хозяйка.
– Хорошо! Пусть будет из Новолукомля, если уж это для Вас так важно, но сообщите им также, что через пару дней подъедут еще двое Ваших родственничков – Ипполит вспомнил и о Викинге с Принцессой, которых решил взять в дело.
– Еще двое? – ахнула Елена Петрич.
– Ерунда! Дом большой, как-нибудь поместимся – Ипполит углубился в созерцание вмурованного в фундамент соседского дома заветного камня. Его мысли вошли в привычное русло, и Елена Петрич перестала его интересовать…
«А как ловко он обвел всех вокруг пальца! Наивные люди» – Шива вспомнил, как клюнула на его предложение Директория, подключив к работе Отдела Главного Синоптика немалые ресурсы своего мира. Не говоря уже об местных американцах, пытающихся прослыть вездесущими. На каком-то этапе, Ипполит Пантелеевич даже собирался дать Николасу Дюберу ключ от псевдо-генератора, но передумал, так тот мог запросто перепродать его кому угодно, включая иранского аятоллу или, что на его взгляд еще хуже, русским или китайцам.
Месть, один из самых лучших движителей во вселенной, и Двуязыкий Шива пытался максимально использовать все ее возможности.
Нейтрализовав Анунакия, который имел все основания для мести и мог реально ему помешать, но не сделал этого только из-за своей неприязни к земным мирам, Ипполит Пантелеевич выходил на финишную прямую. Скоро он заберет процессор и сделает это также цинично, как некогда это сделал Враг.
Врага никто не знал в лицо, а вот имя его было известно. В их роду его называли «Несущим».
Несущий появился в последний день Империи, действуя молча и цинично, похитив их климатический процессор.
Шива еще в юные годы откопал на второй Земле архивы, где были зафиксированы единственные слова Несущего: «Мы перешлифуем этот имперский камушек в процессор Земного типа. Все равно, вам скоро всем хана!»
Вспомнив слова Несущего, в жилах Шивы, потомка колдуна Дуклы Пригибиса, вновь закипела черная кровь. И абсолютно наплевать ему было на бесчисленные пространства, которые постоянно плодились согласно законам вселенной, а зачастую рождались и просто так, по воле буйной фантазии жалких людишек.
– Хотите чаю, Ипполит Пантелеевич? – возле него возникла хозяйка дома, как-то сразу почувствовав в нем очень сильную харизму.
«Только не доставала бы меня со своим Николаем!» – Шива искоса посмотрел на Елену, и молча, кивнул головой.
– Я ему добавила в чай клофелина – затараторила Елена Петрич, добежав до дома Гурского, куда заглянул на огонек семейный доктор, Анатолий Анатольевич, пропустивший кучу событий за последние дни.
– Не надо использовать эту дрянь, я дам тебе пачку хорошего снотворного – Анатолий Анатольевич раскрыл свой саквояж.
– Это и есть ваш доктор Пилюлькин? – спустившийся с дерева Робин Гуд, пожал доктору руку.
– Сейчас каждый боец на счету, доктор будет в резерве – Гурский, даже не спрашивая Анатолия Анатольевича, зачислил его в нашу гвардию.
– Спит? – дежурившая у окна Регина, повернулась к соседке.
– Пока спит – у Елены до сих пор часто моргал левый глаз, от воспоминаний, как именно засыпал ее гость. Сначала он сжимал в руках стальную кружку, превратив ее в небольшой шарик. Затем он выбил ударом ноги несколько кирпичей из камина, а уснул, вырвав в туалетной комнате новенький унитаз. Мы все знали историю этого унитаза, привезенного Николаем Михайловичем из Милана. По его словам ему дико повезло, случайно попав на распродажу уникальной коллекции сантехники известного на всю Европу унитазного дизайнера.
– Пусть поспит! Пойдем Лена, я ему еще добавлю – Анатолий Анатольевич достал одноразовый шприц и накинул на плечи халат.
– Анатолий, ты можешь взять отпуск на работе? – Гурский выглядывал из-за плеча доктора, делающего Ипполиту укол.
– Я все понял, Андрей! Конечно, ведь ему нужен ежедневный уход! – рассмеялся доктор и привычно протер свежую ранку ваткой.
«Пусть хоть отдохнет недельку-другую! Намаялся человек! А мы пока что-нибудь придумаем» – Гурский пристально всматривался в черты незваного гостя, которого сердобольная хозяйка укрывала новеньким пальто Николая Михайловича.
Ипполит Пантелеевич оказался довольно плотным мужчиной ростом около ста девяноста сантиметров. Тонкие черты его лица очень плохо сочетались с крупными руками.
«Рука мясника» – заявил Сергей Васильевич, разглядывая невзрачный костяной перстень с черепом на невероятно толстом и коротком пальце. Я ни разу не видел руку мясника, но мне почему-то показалось, что она именно так и должна выглядеть.
– Так вот он какой, этот Шептун! – Казимирович незаметно откатал ему все десять пальчиков.
«Зачем?» – умом я этого понять не мог, но профессионалу было виднее.
– Андрей Дмитриевич, мне страшно оставаться с ним одной в доме – запричитала хозяйка.
– Да мне и самому было бы страшно – у Андрея, глядя на спящего Ипполита, натурально побежали по коже мурашки.
– Я побуду с ней! – заявил Анатолий Анатольевич, давая ей понюхать чего-то успокоительного.
– Пускай и он слезает с дерева – Елена кивнула на верхушку тополя, которую окружила стая крупных серых ворон.
Регина Баяновна сняла с подоконника горшок с геранью, и буквально через минуту, на пороге появился Робин Гуд.
– Проголодался? – амазонка нежно потрепала американца по цилиндрическому брюшку.
– Есть немного – Робин Гуд отставил свой лук в прихожей и проследовал на кухню.
– Я бы тоже, не прочь перекусить – раздался в прихожей знакомый голос.
– Кит, старина! Ты ли это? – я впервые за последние дни, видел Робина таким радостным.
– В Директории переполох, там назревает что-то неординарное. Все молчат и, похоже, пакуют вещи. И я решил от них сбежать – Кит с удовольствием намазал маслом хлеб и положил на него жирный кусок селедки.
– Может, Николай Михайлович объявил Директории войну? – Казимирович пододвинул Киту миску с салатом.
– Что? – Елена Петрич чуть не упала в обморок.
– Нет, войной не пахнет, но напряжение очевидно. Да и Николай Михайлович больше дипломат, чем генералиссимус – Бейтс поискал глазами выпивку.
– Дендрарий зашевелился – вздохнула Регина Баяновна.
– А может, и Фауна двинулась с места – щелкая фисташки, предположил Робин Гуд.
Глава 9. Подельники
– А может, сбежим, Принцесса? – Викинг впервые в жизни, по-настоящему любовался Вероникой Збрачковой.
Почти месяц в первоклассном санатории на озере Нарочь, ежедневные очистительные капельницы, бесконечные спа-процедуры постепенно сделали свое дело. А оплаченный Ипполитом Пантелеевичем стоматологический кабинет при санатории, и вовсе сотворил чудо. Теперь в отражении зеркал туалетной комнаты Викинг видел вполне респектабельного мужчину лет сорока, с редкой и благородной проседью на висках, с белоснежной улыбкой, которого почти всегда сопровождала в столовую обворожительная красавица лет тридцати пяти.
«Не обремененная изнурительными занятиями в балетной труппе» – как она сама изволила выражаться, разглядывая свои стройные ноги, чем все чаще и чаще смущала своего спутника и немногочисленных в эту пору года, клиентов санатория.
– Надо еще попросить у Ипполита денег – Викинг допил компот и с сомнением разглядывал свой спортивный костюм.
– Не хочешь нырять обратно в тот водоворот? – мило улыбнулась Принцесса, приоткрыв два ряда новеньких, ослепительно белых фарфоровых протезов.
– А ты? – Викинг также одарил ее шикарной улыбкой.
– Не-а! – Вероника, очистив свое тело, чувствовала, как оно вдруг вспомнило о былых временах, когда его трепетно носили на руках постоянные поклонники. Беда случилась позже, когда постоянные поклонники сменились временными, среди которых стали зачастую попадаться и откровенные мерзавцы, с легкостью подсадившие ее на тяжелые наркотики. Очень быстро пришлось расстаться с карьерой и с коллекцией бриллиантов, подаренных ей еще бабушкой.
Благо на горизонте появился он, Викинг, который довольно быстро и бесцеремонно вышиб у нее тягу к наркоте, но привив другую страстишку. Сам Викинг увлекался алкоголем, хотя сохранял при этом остатки хорошего воспитания. Так на откровенное хамство со стороны посетителей питейных заведений, грубо отклоняющих его скромную просьбу допить их пиво, он неизменно вежливо отвечал, «извините» и даже кланялся грубиянам.
А своего благородного происхождения он и не скрывал. В предках, он нередко называл одного из родственников самой Марии Мнишек, супруги царя Лжедмитрия. «Сидели бы мы с тобой Принцесса на Российском престоле!» – не раз говаривал Викинг, мечтательно теребя волосы Вероники, плохо знающей историю, тем более сложную историю соседнего государства Московского.
– Не хочешь бежать? – повторно спросил Викинг, выпив второй стакан компота.
– Сделаем дело, тогда и уйдем! – Принцесса для себя уже все решила, тем более, что работенка была непыльная и денежная. Приведя себя в форму, и наведя столичный лоск, она все чаще стала задумываться о новой жизни. А жизнь налаживалась. Прошло еще несколько суток, надо было либо продлевать путевки, либо покидать гостеприимный санаторий. Ипполит Пантелеевич, которого они стали называть между собой «Бугром», задерживался.
По замыслу Бугра, Викинг должен был охмурить какую-то амазонку и при первой возможности выманить ее из дома Гурского. Принцессе была поставлена задача присмотреть за Маратом Казимировичем Пинько, фантомные линии которого, особенно не нравились Ипполиту Пантелеевичу.
Прошли еще одни сутки, Бугор не появился, и Викинг решил импровизировать.
– Добрый вечер! Угол не сдадите? – у ворот стояла вполне приличная пара.
– Сейчас спрошу у хозяина – я знал, что Андрей когда-то искал порядочных квартирантов во вторую половину своего дома. Вполне миловидная дама неопределенного возраста, поддерживала под руку слегка припухшего мужчину лет сорока пяти. Одеты они были вполне прилично.
– Не может быть, кого я вижу! Вероника Збрачкова? – удивленно воскликнул Гурский, сворачивая шланг для полива и склоняя голову к ручке этой дамочки.
«Збрачкова! Балерина?» – я вспомнил, что Андрей Дмитриевич в былые годы не пропускал ни одного спектакля с ее участием. Впустую тратя баснословные по тем временам суммы на огромные букеты цветов.
– Ты хочешь сказать, что эта та самая балерина? Неужели ей нужен угол? – Казимирович с подозрением посматривал на эту парочку.
– Мало ли что, может быть, это ее любовник, и они хотят уединиться от слишком любопытных глаз – пожал плечами Сергей Васильевич.
«А казачки-то, засланные!» – прошептал Пинько, уже успев отметить, с каким интересом оба «квартиранта» зыркали на наш камушек, торчащий из фундамента.
– А как у Вас с этим делом? – Казимирович намекнул на выпивку, предполагая на первом же застолье расколоть этих шпионов.
– Ни-ни! – поторопился заявить мужчина, из чего я сделал вывод, что передо мной стоит типичный алкоголик. В лучшем случае, анонимный.
– У Драгана Яновича есть мобильник? – спросил Казимирович, игнорируя заявление мужчины.
– Я дал Доминику Фомичу свой – ответил Раскаталин.
А я опять прозевал, когда они успели выйти в магазин, забрав нашу волшебную банковскую карточку, выданную нам еще Федором Карловичем. В последние дни они частенько сидели на завалинке и, потягивая пиво, травили нам байки о том, как здорово жилось в этих местах в их времена.
– Позвони, пусть возьмут еще чего-нибудь покрепче, у нас гости – Марат помог раздеться Веронике Збрачковой, оттесняя от нее ее спутника, со странным именем Викинг, который уже нагло постреливал глазками в сторону Регины Баяновны.
Угол Андрей Дмитриевич им сдал, правда, только на одну ночь…
Первый луч света озарил край огромной надувной кровати, которую Гурский держал специально для непредвиденных гостей, которые в его доме появлялись достаточно регулярно и непредвиденными назывались весьма условно.
Вероника, после двух недель проведенных в санатории, впервые позволила себе расслабиться по полной, тем более, что выполняла она задание самого Бугра.
«А где же Маратик?» – она с интересом посматривала на взлохмаченную рыжую голову, дремавшего рядом с ней мужчины. На столике лежала вскрытая упаковка от разового шприца.
«Неужели я сорвалась? – вздохнула Принцесса и обреченно стала обследовать свои руки и ноги. К счастью, никаких следов от инъекций на ее теле не было видно, за исключением небольшой и зудящей точки на ягодице.
В памяти все же всплыл эпизод, когда они с Пинько уединились в этой комнате, и ей даже показалось, что в руках Марата был шприц.
«А может, ширнулся этот парень, которого вчера все дружно дразнили кентавром?» – с облегчением подумала она, так как подробности этой ночи давались ей с превеликим трудом и она осторожно стянула с него махровую простынь.
«Не щекочи мои копыта, Принцесса!» – Доминик Фомич натянул простынь обратно и повернулся на другой бок, и теперь из-под его шевелюры смешно торчали острые ушки.
«Викинг!» – завопила Принцесса, теряя сознание…
«Неплохо порезвились!» – Пинько, развязал мужчине руки, который уже дал показания, причем почти добровольно, и легкий нажим со стороны Регины Баяновны был даже лишним. Парень кололся легко и пел соловьем, а мы в который раз наблюдали виртуозную работу Марата Казимировича.
С Вероникой Збрачковой оказалось намного сложнее. Казимировичу, в дополнение к ночной, пришлось вкатать ей еще одну дозу сыворотки правды. То ли вышел срок годности препарата, то ли балерина имела за плечами неплохую подготовку.
Но после того, как Пинько с Раскаталиным виртуозно сыграли спектакль в «хорошего» и «плохого» дядю, лед тронулся. И теперь мы знали, что эта парочка, еще совсем недавно деклассированных элементов, работала на Шептуна, которого называли про себя Бугром.
– Я опять пропустил что-то очень интересное? – в кухню забрел промерзший и проголодавшийся Робин Гуд, честно отсидевший в ночном дозоре, и не принимавший участия во вчерашней вечеринке.
– Обезврежена группа поддержки Шептуна – Гурский кивнул на притихшую в углу сладкую парочку.
– И кому в голову пришла мысль назвать тебя Викингом? – амазонка снисходительно поглядывала на Константина Антоновича Шкурко, который по его же словам собирался вчера ее обольстить.
– Маэстро – угрюмо ответил Викинг.
– Что за Маэстро? – оживился Раскаталин, помогавший Казимировичу протоколировать встречу с нашими гостями.
Викингу не надо было дважды повторять просьбу. Так мы узнали правду о Шабанах и удивительном Футляре, в котором прибыл в наш мир Ипполит Пантелеевич Шептунов, который под чуткой опекой семейного доктора и соседки Елены, пребывал сейчас в анабиозе.
– Охералк! – прошептала Регина Баяновна, когда Викинг описывал ей материал Футляра.
– И куда делся сей предмет? – спросил Раскаталин.
– Бугор затопил его в центре водоема – ответил Викинг.
– Место найти сможешь? – Пинько раскрыл перед Викингом детальную топографическую карту Шабанов и окрестностей.
– А что его искать, я все-таки бывший археолог! – Викинг достаточно быстро отыскал водоем и сделал отметку.
– Драган Янович, а как у тебя обстоят дела с дайвингом? – я пытался припомнить его вчерашние хвастливые байки о часовых погружениях в чудесное озеро, которое наполнялось водопадом, который низвергался со скалы, стоящей некогда напротив нынешнего театра музыкальной комедии.
– Ха! Нашли дайвера! Вот я нырял, так… – не дал вымолвить и слова полусонному дракону, Доминик Фомич, игриво шлепнув балерину пониже спины.
– Отлично! Можешь не продолжать, вот для тебя у нас будет специальное задание – Марат Казимирович придвинул к нему раскрытую топографическую карту.
Часть 4. Залить и забыть
Глава 1. Ищите резервы
Пришлось купить пару гидрокостюмов и кое-что из специального водолазного снаряжения, но ныряние и купание в аэрационных прудах пришлось отложить на неопределенный срок. Нас срочно вызвали в Директорию, а это означало нечто неординарное.
– У нас созрела классическая ситуация – Федор Карлович растворил в кипятке пакетик с порошковым молоком.
– Согласен с Вами! Все, что было до сегодняшнего дня, мало напоминало классику – Раскаталин также заболтал себе чего-то из местной химии.
– Я в том смысле, что у меня две новости – шеф с отвращением отхлебнул свежеприготовленный напиток.