Дом П Кузнецова Юлия
– А я смешаю! Вот смотри!
Бабушка Женя зачерпнула в баночке жёлтой краски, провела по красному лепестку и вдруг как закричит:
– Вот это да! Лида! Фантастика!
И тут же с кровати свесилась Тинина голова.
– Бабушка, миленькая, – взмолилась Тина, – я вам стёклышко отдам! Насовсем! Только, пожалуйста, покажите мне, что вы делаете!
– А спать? – спросила бабушка Женя.
– Я потом лягу! И целых два часа просплю. Нет, три!
– Ладно, – разрешила бабушка Женя, – только с одеялом. Я вот глупость сделала, без одеяла залезла, и вот уже… Апхчи! Чихаю.
– А почему ты «фантастика» кричала? – спросила бабушка Лида.
– Да они не смешиваются! Краски эти! Представляете!
– Как не смешиваются? – не поняла Тина. – Пустите! Покажите!
– Смотри, – начала бабушка Женя, когда Тина присоединилась к ним, – берём красную… Мажем… Теперь берём жёлтую… Вот, возьми сама!
– Не буду! – отказалась Тина и даже руки за спину спрятала, хотя делать это лёжа было неудобно.
– Почему? – удивилась бабушка Лида.
– Ну… пальцы потом грязные будут, – прошептала Тина.
– Так мы вытрем!
– Обо что? – плачущим голосом спросила Тина. – Об одежду? Она тоже будет грязная! А мама и так ругается, что устала всё за нами стирать!
И Тина неожиданно разревелась. Бабушка Лида достала из кармана носовой платок, дала девочке, а бабушка Женя сказала:
– Вот! О твой платок, Лид, мы и будем вытирать!
– Ладно, – согласилась та, – но вы мне за это дайте порисовать. Я пальцами никогда в жизни не пробовала. Дайте жёлтую, а? Попробую её с красной смешать.
– Я первая! – вдруг сказала Тина. – Можно?
Она взяла у бабушки Жени баночку с краской. Окунула в неё палец. Посмотрела на него и вдруг всхлипнула. А бабушка Женя у бабушки Лиды платок выхватила и – оп! Краску стёрла!
– Смотри, – сказала бабушка Женя, – ни следа!
Тина засмеялась и сказала:
– Ну! Эй! Я же рисовать хотела!
Она снова зачерпнула краску и провела линию. Сначала просто линию. Потом – по красному лепестку.
– И правда не смешиваются, – прошептала Тина.
– Ну дайте же мне попробовать! – возмутилась бабушка Лида.
– Бабуль, а тебя ругать не будут? – спросила Тина. – За то, что ты им кровать разрисовала?
– Будут, – сказала бабушка Женя, – если сюда полезут. Так что вы никому не говорите! Это будет наш секрет.
Так они рисовали и рисовали, пока не услышали сначала шаги, потом стук. Бух! А потом такой звук: «Бряк!» Это пришла санитарка! Посмотрела – нет никого в комнате! И решила вымыть пол. Бабушки и Тина переглянулись. Замерли. И только хотели вылезти, как санитарка сунула свою швабру прямо под кровать! Прямо под бок бабушке Лиде. Та как закричит! За швабру схватилась! И потянула на себя.
– Ай! – закричала санитарка. – Что это? Привидения?! Воры?
И бегом из комнаты! А бабушки и Тина из-под кровати вылезли. Быстро-быстро руки вымыли, платок запихнули под раковину, одежду испачканную сняли, новую надели (хорошо, мама Тине сменную футболку оставила) и на кровати уселись.
Прибегает санитарка. Медсестёр с собой ведёт.
– Вот, – говорит, – у них тут и воры! И привидения! Все – под кроватью!
Глянули медсёстры под кровать. Нет там никого. Посмеялись и ушли. А санитарка спросила у бабушек: «Давно вы тут сидите?»
– Давно, – хором сказали бабушки.
– А привидений видели?
– Нет, – честно сказали бабушки.
И бабушка Лида дала санитарке конфету. Пожевав конфету, санитарка успокоилась и ушла. Правда, пол помыть забыла, но это как раз ничего. Бабушка Лида, как оказалось, давно мечтала пол помыть, а всё не получалось.
– Соскучилась я по работе, – бормотала она, выжимая в раковину свой платок, из которого было решено сделать половую тряпку.
А бабушка Женя и Тина сидели на кровати, поджав ноги, и шептались.
– Знаешь, какое я загадала желание, когда ела суп? – спросила Тина. – Чтобы родители попозже приехали, и я могла с тобой целый день провести. Я тебя так люблю!
– И я тебя люблю, – ответила бабушка Женя.
– Жалко, супа больше не осталось, – вздохнула Тина, – чтобы желание загадать.
– Так у нас цветик-семицветик теперь есть, – сказала бабушка Женя.
– А у меня дома – нету…
– Так давай мы его на листике нарисуем, и ты с собой заберёшь.
Вечером, когда стемнело, за Тиной пришли мама и папа. Им вручили листок, на котором Тина пальчиками нарисовала цветочек.
– Я знала, что у вас получится! – сказала мама.
– Ну, если бы я с Тиной целый день просидел, я бы тоже её заставил, – проворчал папа. – Просто кто-то должен деньги зарабатывать на всех вас!
А Тина обняла бабушку и поцеловала на прощание.
– Передавай Вике привет, – сказала бабушка Женя.
Она ещё долго стояла у окна и смотрела вслед машине.
– Ох! – вздохнула бабушка Лида, которая в это время укладывалась спать. – Ничего себе! Чудесная у тебя всё-таки внучка!
И она что-то протянула бабушке Жене на ладони. Это оказалось стёклышко!
– Представляешь, – сказала бабушка Лида, – она сунула мне его под подушку! Умничка какая…
– Она же обещала, – тихо сказала бабушка Женя, – за то, что мы ей порисовать с нами дадим.
– Тогда возьми его себе, – сказала бабушка Лида и отдала стёклышко бабушке Жене. – Тебе оно важнее!
– Ой, – сказала бабушка Женя, – а Тинка краски свои забыла!
– Значит, вернётся, – сказала бабушка Лида, – примета такая.
Бабушка Женя спрятала стёклышко под подушку. Ночью, когда ей приснилось что-то грустное, она проснулась и нащупала стёклышко – гладкое, круглое и немного тёплое.
История пятнадцатая – про любовь и расследование тайны
Утром бабушка Женя проснулась раньше бабушки Лиды. Сначала она лежала в тёмной комнате, вспоминая Тинины испачканные пальчики и усы, которые та пририсовала бабушке Лиде, когда они ещё лежали под кроватью.
Но вскоре, как это часто бывает на рассвете, в голову полезли грустные мысли, и, чтобы не пустить их в сердце, бабушка Женя тихонько слезла с кровати и направилась в коридор.
И только она открыла дверь, как тут же наступила на что-то мягкое!
«Мышь!» – испугалась бабушка Женя, но это мягкое не дёрнулось, не побежало, а осталось на месте.
– Ещё хуже, – пробормотала бабушка Женя, – дохлая мышь!
Однако она не была уверена, поэтому наклонилась и пощупала рукой то, на что наступила. Это было что-то бумажное, вроде салфетки.
Бабушка Женя взяла этот предмет и вернулась в комнату. Посидела на постели, а потом, не выдержав, включила прикроватную лампу.
– Что такое? – заворочалась бабушка Лида. – Чего тебе не спится, Жень?
– Да вот, Лид, не пойму. Что это за странная салфетка у нас под дверью лежала? С одной стороны в комок скатана, с другой – прутиком торчит.
– Погоди, глаза возьму!
«Глазами» бабушка Лида называла свои очки.
Надела она очки и вдруг воскликнула:
– Боже мой! Это же цветок!
– Какой цветок? – не поняла бабушка Женя, повертев в руках странную салфетку.
– Роза! Ты, что, не видишь? Комок – это бутон, а прутик – это стебелёк!
– Надо же, и правда. Думаешь, её кто-то уронил в коридоре?
– А она посреди коридора лежала?
– Нет, под дверью.
– Выходит, её кто-то не уронил, а подложил.
– Кто же?!
– Не знаю. Но понимаешь, что это значит?
Бабушка Лида разволновалась. Она соскочила с кровати и подошла к бабушке Жене. Села рядом на кровать и взяла бабушку Женю за руки.
– Это значит, что… В тебя кто-то влюбился! И он подкладывает тебе под дверь цветы.
– Придумала тоже, – фыркнула бабушка Женя. – Кто же в меня влюбится? Я тут всего неделю!
– Вот именно! – сказала бабушка Лида, и глаза её сияли. – Мне никогда никто не подкладывал цветов, а я здесь уже года три лежу! Значит, влюбились в тебя!
– Но кто?!
– Не знаю, – пожала плечами бабушка Лида, – надо это выяснить! Который час? Вот на завтрак пойдём и выясним!
За завтраком бабушки придирчиво разглядывали всех мужчин, которые сидели рядом с ними. Всего их было трое.
Один – тот самый вредный старикан, который отнял пульт у бабушки Жени, и его она старалась не разглядывать: ей была неприятна даже мысль о том, что он может быть тем, кто в неё влюбился.
Ещё был тихий-тихий сухой старичок, в прошлом главный инженер завода. Он всех стеснялся, и трудно было себе представить, что он крадётся ночью, чтобы подложить кому-то розу под дверь. И был ещё один, с костылями, тот самый Семён Павлович, про которого бабушка Лида в первый же день сказала: «Болячковый чемпион». Но рядом с ним сидела лохматая рыжая старушка. Она свирепо смотрела на всех бабушек, которые смели глянуть на Семёна Павловича.
– Ещё есть директор, – напомнила бабушка Лида шёпотом.
Бабушка Женя подавилась кашей и закашлялась.
– Ты что? – возмутилась она. – Он мне в сыновья годится!
– И его заместитель.
– А этот, кстати, может быть, – задумчиво сказала бабушка Женя, – я тут недавно его от падения спасла. Так что он, может, просто в благодарность розу сплёл и под дверь подкинул.
– Отлично, – обрадовалась бабушка Лида, – значит, устроим настоящее расследование. Узнаем, кто подложил тебе розу и кто в тебя влюбился!
Последнюю фразу она произнесла слишком громко. Все обернулись и уставились на бабушку Женю. Та покраснела и поспешила вылезти из-за стола, так и не доев кашу.
Однако бабушка Лида не оставила её в покое. Целый день они сидели в засаде возле кабинета директора. То есть сидели-то просто на стульях, но ловко прикрывались газетами. Бабушка Лида ещё хотела проделать в газетах дырки, чтобы было виднее, что происходит, но бабушка Женя сказала, что это уже чересчур. Хватит и того, что каждый раз, когда Миша вызывает или выгоняет своего щуплого заместителя, они внимательно разглядывают его, и он теперь пугается их ещё больше, чем своего строгого директора.
– Лид, – взмолилась наконец бабушка Женя, – давай напрямую у него спросим! Он розу подложил или нет?
– Так он тебе и ответит! – пробурчала бабушка Лида. – Это слишком длинный вопрос. Он придумает какой-нибудь хитрый обманный ответ, и всё! И мы никогда не узнаем правду.
– Давай я коротко спрошу?
– Как – коротко?
– Например: «Это ваша роза?»
– Нет, это длинно!
– Хорошо, вот так: «Роза – ваша?»
– Давай ещё короче: «Это вы?» – предложила бабушка Лида. – Причём спрошу я. Это будет неожиданно, собьёт его с толку и заставит сказать правду.
В этот момент заместитель вышел из кабинета директора. Бабушка Лида неожиданно отбросила в сторону газету и крикнула на ухо бедному заместителю:
– Это вы?!
– Ик! – с ужасом отозвался заместитель.
– То есть? – строго спросила бабушка Лида.
– Ик! – снова икнул заместитель и нырнул обратно к директору.
– Бежим, – шепнула бабушка Женя бабушке Лиде, и, взявшись за руки, они помчались к своей комнате.
Закрылись, прислушались.
– Что ты ерунду говоришь? – послышался громкий голос директора. – Какие старушки, где? У тебя галлюцинации? Ну и что, что газеты лежат. Мало ли кто их бросил! Да перестань ты икать!
А бедного заместителя не было даже слышно. Наверное, всё икал да икал, испугавшись вопроса бабушки Лиды.
– Бедный, – проговорила бабушка Женя.
– Ты в него тоже влюбилась? – с подозрением спросила бабушка Лида.
– Нет!
– Тихо! – велела бабушка Лида и прислушалась.
– Хорош икать, Антон, – послышался голос Миши, – пошли, я тебе лимонад куплю в ларьке. Говорят, пузырьки от икоты помогают.
Бабушка Лида приоткрыла дверь и вдруг пшикнула, как бутылка с газированной водой. Метнулась вперёд, нагнулась, что-то с полу подхватила и обратно – бегом.
– Салфетка! – воскликнула она. – Смотри! Такая же, из какой розу скрутили!
– Точно, – прошептала бабушка Женя, – но кто из них её обронил?
– А-апчхи! – вдруг послышался голос Миши из коридора. – Фу ты, ёлки! Я ж клал салфетку в карман! Где она? А-апхчи!
– Вы зачем моим свитером вытираетесь? – возмутился заместитель и сразу перестал икать. – Принести салфетку?
– В кабинете больше нет, последняя была…
– Так давайте у Валерьича попрошу, он любит складывать это… Как его… оригами! У него бумаги вагон.
Бабушка Лида сделала бабушке Жене большие глаза.
– А кто такой Валерьич? – спросила бабушка Женя.
– С палкой, высокий такой, – показала бабушка Лида, – напротив живёт.
– Ой, – сказала бабушка Женя и нахмурилась, – это же тот самый, который у меня пульт отнял и гадостей наговорил! Нет, Лид, к нему не пойдём.
– Но надо же узнать, он розочку сложил или нет!
– Да если и он, мне всё равно, – сердито сказала бабушка Женя, – не пойду я к нему.
– А я пойду, – сказала бабушка Лида, – мне интересно!
Она вышла в коридор. Миша и его заместитель как раз выходили от Валерьича. Миша вытирал нос салфеткой.
– Может, не стоило без спроса брать, – боязливо сказал заместитель, оглядываясь, – пока его нет?
– Ничего, у него их сто штук, и не заметит, – отмахнулся Миша. – Ладно, вперёд, за работу! Пойдём покажу, какой мне в кабинет надо диван заказать.
Бабушки тихонько проскользнули в комнату Валерьича. А там – удивительное дело! Всё было заставлено поделками из бумаги! Самолётики, роботы, лодки, самураи, парусники, пароходы!
– Красиво, – проговорила бабушка Женя.
– Но ни одной розы, – вздохнула бабушка Лида. – Хотя, может, он её специально для тебя скатал?
– Так, – послышалось грозное из-за спины, – это что ещё?! Вы как посмели войти сюда без спроса?
В дверях стоял грозный Валерьич. Нос у него был красный, только самый кончик побелел от ярости. Бабушка Женя немного испугалась, а бабушка Лида, наоборот, обрадовалась.
– Вот, – прошептала она, – давай у него напрямую спросим?
– Да ты с ума сошла, – округлила глаза бабушка Женя, а сама в это время присматривалась, есть ли щёлочка между Валерьичем и дверным проёмом, чтобы они могли выскользнуть в коридор.
Но Валерьич был такой огромный, что загородил собою весь проход.
– Какая ты трусиха, – возмутилась бабушка Лида, – ну давай я сама спрошу!
– Не надо, – бабушка Женя схватила бабушку Лиду за рукав халата, но та выдернула руку и громко спросила:
– Валерьич! Ты Женьке розу свернул из бумаги?
– Кого? – взревел старик.
– Розу!
– Какую розу?!
– Бумажную! Ты свернул? Да ты, ты, это же видно! Влюбился в Женьку, признавайся!
Последние слова бабушка Лида сказала громко и с улыбкой, но Валерьич стал от ярости малиновым.
– Чего? – закричал он и шагнул к бабушке Лиде.
Схватил её за плечо одной рукой, замахнулся палкой и вдруг буркнул:
– Что такое? Что за ерунда?!
Рука с палкой, которую он занёс, словно застряла в воздухе.
– Мык! Мык! – он дёргал и дёргал рукой, но она так и не повиновалась. Бабушка Женя выглянула в проём и увидела там тихого инженера. Это он держал палку Валерьича! Лицо у инженера было испуганное.
Валерьич тоже оглянулся. Увидел инженера. Он дёрнул палку с такой силой, что бедный инженер подался вперёд и упал на колени. Валерьич вырвал палку из рук инженера и треснул беднягу по спине. И тут бабушке Жене всё надоело.
Она взяла и толкнула Валерьича на кровать изо всех сил. А сил у неё много накопилось. Да, у неё тут не было груши и боксировать не удавалось, но ведь доктор Саша прописал бабушке Жене лечебную гимнастику, на которой она старалась тренировать разные группы мышц. К тому же настоящий спортсмен всегда готов к бою. Особенно к бою с несправедливостью!
Поэтому бабушка Женя мало того что пихнула Валерьича, так ещё и накрыла его покрывалом и уселась сверху.
– Пусти! Пусти меня! – пыхтел Валерьич, пытаясь выбраться, но он умудрился так разозлить бабушку Женю, что она села в специальную борцовскую позу, которая называется «нижний захват», и ловко, но крепко сдерживала Валерьича, позабыв о боли в ноге.
Бабушка Лида тем временем помогла подняться инженеру.
– Больно? – участливо спросила бабушка Лида. – Давай посмотрю?
– Нет-нет, всё в порядке, – поспешил успокоить её инженер. – К счастью, я надел тёплый свитер. Да я не так уж слаб.
– Ага, ты сильный, – с уважением сказала бабушка Лида, – никогда бы не подумала. А этот! Ишь! Держи его, Женька! А я в последний раз его спрошу! Пусть отвечает! А не то! А не то… В общем, не знаю, что «не то», но ты отвечай, Валерьич! Твоя роза?
– Нет, – вдруг вмешался инженер, – простите… и отпустите его, пожалуйста… Это… это я розу сделал. И… вам под дверь подсунул.
– А, – растерялась бабушка Лида, – ты? Так это ты в Женьку влюблён?
Она вдруг немного погрустнела.
– Ну ладно, – протянула она, – понятно. Пошли, что ли, Жень.
– Погоди, – сказала бабушка Женя.
Она спрыгнула с Валерьича, который уже не ругался, а лежал тихо и смирно и дивился силе бабушки Жени.
– Ну что? – спросила бабушка Женя, сев на корточки рядом с кроватью. – Не будешь хулиганить больше?
Валерьич покачал головой.
– Поверю на первый раз. Но смотри у меня! – бабушка Женя пригрозила ему пальцем и направилась за бабушкой Лидой к выходу.
Ей не терпелось удрать из комнаты Валерьича, потому что новость о любви инженера её смущала. Ходишь себе спокойно, никого не трогаешь. А тут – бац! Выясняется, что в тебя кто-то влюбился. И что прикажете с этим делать?
Это ведь совсем не та проблема, которую решает сила или ловкость.
– Погодите, – попросил инженер, к ужасу бабушки Жени, – не уходите! Я… не в Евгению влюбился. А в вас, Лида. Вы просто прекрасны!
– Что? – опешила бабушка Лида. – Чего это вдруг?
– Я никогда не видел, как вы ходите. Вы же раньше лежали. А у вас оказалась такая красивая походка…
– Уф, – сказала бабушка Женя.
– Ой-ой, – проговорила бабушка Лида.
– Тьфу, – буркнул Валерьич, но шёпотом, испуганно глянув на бабушку Женю. Побоялся получить тумака.
– Ну что? – сказала та Лиде, – остаёмся тут?
– Да нет уж, пойдём, – заторопилась бабушка Лида. – Всего вам хорошего, спасибо за розу.
И, смущаясь, утащила бабушку Женю в их комнату.
Бабушка Женя, напротив, была довольна. Ведь влюбились не в неё – это раз! А ещё что-то ей подсказывало: на самом деле бабушка Лида обрадовалась тому, что в неё влюбился тихий инженер. Почему? Догадайтесь сами!
История шестнадцатая – про три пенька в лесу
В субботу утром бабушка Женя вернулась в комнату с процедур, которые доктор Саша прописал для её ноги, и обнаружила, что на экране телефона появился конвертик. Это пришла эсэмэска.
В ней было вот что: «Привет, бабушка. Ты свободна сегодня в три часа дня?» И подпись: «Тина».
– Ух ты, – удивилась бабушка Лида, когда бабушка Женя прочла ей вслух это письмо, – Тина научилась писать эсэмэски!
А бабушка Женя улыбнулась хитренько, помолчала и говорит:
– Надо ответ послать.
– А как? – спросила бабушка Лида. – Мы же не умеем.
– Давай кого-нибудь попросим. О, придумала! Давай твоего инженера попросим! Раз инженер, значит, в технике разбирается!
– То техника, а то просто экран и клавиши мелкие, – возразила бабушка Лида. – Не сможет он.
– Ну давай спросим!