Пламя и лед Беров Иван
Летаврус в изумлении выставил свою правую руку вперед, одновременно используя элементы полученного в Хранилище Аватаров доспеха как щит, и попутно разглядывая свое новое оружие. Нечто, напоминавшее меч с двумя лезвиями, расположенными параллельно друг другу с одной стороны рукояти, просто выскальзывало подобно жалу насекомого как раз из странного утолщения на локтевом сегменте доспеха. Хитрое оружие ярко сияло в темном мраке подземелья. Ближайший противник Крейна, засмотревшись на неизвестное оружие, пропустил от паучьего стража удар топора, который вывел из строя плечо варвара и заметно порезал шею.
Альви, стоявшая до этого позади обороняющихся мужчин, все это время не спускала глаз с шевелящихся на полу фигур Карлангера и Ютлинера. Последний оказался на редкость живучим и быстро сумел прийти в себя, но удар изящного женского каблука снова отправил самовлюбленного мальчишку в мир сновидений. Следующим потенциальным врагом был гном, который уже перевернулся на живот и вот-вот готов был встать за спиной Никса и Крейна.
— Они мои, — азартно сказал паучий страж, когда из дюжины солдат гнома против него остались только двое: молодой мускулистый пацан с большой гривой темных нечесаных волос, вооруженный шипастой дубиной, и крепко сбитый седовласый боец с жилистыми руками и худощавым телом.
Никс видел, как его двойное лезвие ловко подрезало молодому мальцу левую половину груди, заставив мускулистую грудь кровоточить, и поэтому наемник решил дать паучьему стражу немного поиграть с отборными солдатами Мудрахана.
Крейн покончил с черноволосым мальцом быстрыми и точными ударами сначала в пах, а затем в подбородок, отправив молодого искателя приключений в нокаут.
Но оставшийся седовласый солдат оказался самым опасным противником. Прикрепленный к левому локтю солдата маленький железный щит создавал дополнительную угрозу при атаке и позволял его обладателю парировать удары Крейна. Паучий страж, получив небольшую свободу действий, все еще продолжал раскручивать перед собой свой топор наподобие мельницы, периодически при этом нанося удары кромкой лезвия по рукам и ногам противника. Седовласый легко уходил от атак, вовремя ныряя под удар и сразу же производя контрвыпад. Либо, наоборот, применял тактику временного отступления, не забывая при этом делать опасные выпады своим коротким мечом. Крейн бы с легкостью победил такого противника в реальном бою не на жизнь, а на смерть, но паучий страж не забывал во время сражения поглядывать в сторону Никса. Наемник калечил и ранил наступавших на него солдат, но при этом он их не убивал и не наносил смертельных ран. Рубашка Крейна взмокла от напряженной работы. Его топор пока что не рубил чужие головы, но вот послышался крик Аль-эм-Ашвул. Наемник тут же подоспел к ней на помощь. И как раз в этот момент седовласый боец сумел достать своим ножом до пальцев Крейна, сжимавших оружие. Короткий меч лишь чудом не отрезал Крейну палец, но паучьего воина это не на шутку разозлило. Слегка отклонившись назад и сделав ложный замах, Крейн дал оппоненту обойти себя и выждал, когда седой солдат сделает разящий удар тыльной стороной обоюдоострого лезвия с размаху. Только теперь паучий страж мог запросто нейтрализовать соперника. Солдат мудраханаской армии ожидал, что противник эффектно отобьет нацеленный в него меч, но вместо этого Крейн пошел вперед, едва уклоняясь от смертельного острия, оцарапавшего его рубашку, и поднял топор одной рукой вверх. Седой солдат слишком поздно разгадал трюк Крейна. Паучий страж уже вгонял рукоять своего топора в низ груди седовласого, а другой рукой он ударил в седой висок. Последний солдат из отряда Карлангера впал в отключку, в одно мгновение очутившись на полу, но радоваться было еще рано.
Из-за тайного прохода, открывшегося в стене, на Никса и Альви напали три крепкие существа со звериными телами, сплошь покрытыми шерстью, с человеческой осанкой, но остроконечными мордами. Оборотни — так наверху называли этих созданий.
Когда ногой изумрудноволосой воительнице удалось нейтрализовать Карлангера, то до ее чуткого слуха достиг звук когтей, скребущих по камню.
Альви быстро повернулась на звук, и в этот момент сильная мохнатая лапа, поросшая бурой шерстью, нанесла ей удар по лицу, сбив ее с ног.
Летаврус услышал звук падения, и его изумрудные глаза встретились с желтыми глазами большого оборотня, который бежал к Никсу на двух ногах, наступая только на переднюю часть стопы. Подобно человеку, чудовище занесло лапу для удара, в темноте хищно сверкнули черные когти. Никс провел двумя остриями своего оружия по шее монстра, перерезая его горло, и на всякий случай пнул хищника ногой в живот. Зверь отлетел, но его место тут же занял новый. Вставший на смену своему товарищу оборотень перед самым ударом резко встал на четвереньки и согнул голову к полу. Плотное высокое туловище зверя ударило Никса точно в солнечное сплетение и сбило с ног.
Альви краем глаза увидела, как наемник ликвидировал первого напавшего на него монстра. Теперь врагов осталось всего двое. И один уже сбил наемника с ног, а другой нанес удар своей крепкой ногой женщине в самую середину живота. Нормальный человек давно бы умер от такого удара, но организм паучьего стража был намного крепче, поэтому Аль-эм-Ашвул не умерла, но ей все еще трудно было подняться. Оборотень, напавший на нее, продолжил свою атаку, выбив шпагу из рук женщины. Волчья морда нависала прямо над ее ухоженным лицом. Зверь хищно клацал челюстями, стараясь укусить попавшую к нему в лапы жертву. Но странный цвет волос несколько сбивал зверя с толку. Альви посмотрела в эти голодные желтые глаза, и прочла в них холодный расчет чужого разума, приказывающего зверям. Это и спасло женщину. Монстр стоял над почти побежденной жертвой с уже занесенной для рокового удара когтистой лапой, но руководящий разум задумался, и этого мига воительнице вполне хватило для того, чтобы прямо под голодными глазами зверя начать свою трансформацию в воина-паука.
Оборотень почуял неладное и нанес удар. Альви уже ощущала острые концы когтей на своем горле, когда ее рука перехватила звериную лапу, остановив ее в сантиметре от своей шеи, и со всей силой паучьего стража сдавила ее. Брызнула кровь, прозвучала песня раздробленных костей. Монстр страшно зарычал и попытался укусить свою жертву, но резко выросший паучий страж со всей высоты своего трехметрового роста отшвырнул хищного зверя на пол. Оборотень падать явно не умел, и при приземлении ударился своей сломанной лапой, отчего еще сильнее завыл, и в этот момент передняя пара сегментичных ног нанесла удар оборотню по голове, пробив в двух местах крепкий череп.
Напавший на Никса зверь очень хорошо знал своего врага и, не теряя времени, сразу же попытался вцепиться наемнику в лицо. Летаврус, придавленный к полу всем весом зверя, показал волчьей морде свою улыбку вампира, щелкнув клыками прямо перед волчьим носом — зверь немного ослабил натиск, и тогда Никс нанес ему в брюхо сильный удар снизу двумя ногами, подбросив оборотня вверх. Затем Страж Леса резко выпрямился и хотел добить монстра, однако оборотень, нарушив все законы анатомии, сумел сделать в воздухе кульбит через голову и обойти удар Никса. К счастью, в этот момент подоспел Крейн, и его двуручный топор врезался в мощную шерстистую грудь, разрубив чудовищного волка пополам.
— Эти зверюги крупнее тех, с которыми мне пришлось разобраться в Доме Магов.
Крейн присел возле первого поверженного зверя, у которого наемник перерезал горло.
— Любопытное существо.
Альви, снова приняв человеческий облик, как ни в чем не бывало поправляла свою прическу.
— Перестань чмокать, Крейн, — Аль-эм-Ашвул нашла свою шпагу и стерла с нее капли волчьей крови, а затем повернулась к Летаврусу. — У нас водится нечто похожее, только у них нет меха на теле и они передвигаются не на четырех, а на двух ногах, и мордочка слегка приплюснута.
— Ты имеешь в виду двороков?
— Да.
— Ничего похожего.
— Как ваши успехи? — Никс не знал, что еще он мог спросить у своих новых друзей; ему было даже немного стыдно оттого, что первые люди, встретившие их, были не приветливые городские жители, а отряд вооруженных варваров, ищущих легкой наживы, а первые звери, осмелившиеся протянуть свои лапы в момент знакомства, были отнюдь не красивые лохматые собачки, а самые настоящие оборотни.
Альви увидела неловкое выражение на лице Летавруса и изобразила одну из своих очаровательных улыбок.
— У тебя так всегда бывает?
Никс честно ответил:
— Почти каждую ночь.
— Весело, — Альви подошла к варвару из отряда гнома, стонущему над своим разбитым носом.
— Никогда так раньше не разминался! — эта реплика, принадлежавшая Крейну, чуть не повергла Никса в шок. Его новые друзья как будто обрадовались тому, что с первых минут прибывания в новом мире их уже пытались не один раз лишить жизни. Но затем паучий страж подошел к наемнику и по-дружески похлопал его по плечу.
— Не волнуйся, Никс, — Крейн вытер лезвие своего топора о кусок одежды какого-то солдата. — Здесь даже весело, не находишь?
— Мы сумеем постоять за себя, — Альви искусно крутанула свою шпагу в руке. — А вот наши противники…. Я имею в виду ту толпу людей и маленького широкого человечка, которые встретили нас первыми. Они очень скоро придут в себя и нам снова придется ввязываться с ними в драку.
— Нам лучше поспешить, — Никс снова сделал неприметное движение рукой, и его двойное лезвие исчезло, равно как и сам доспех, оставив наемника в одной робе послушника.
— Хорошее волшебство тебе подарили в Хранилище.
— Это все Бетлерус и его трюки.
Альви показала своим указательным пальцем на шею Никса.
— И этот амулет тоже не плох.
Никс потрогал свою шею, на ней действительно висел амулет в виде восьмиугольника с изображением летучей мыши в середине.
— Знак ламбирда.
И в этом было нечто действительно важное. Первый раз Летаврус убедился в силе Аватара, когда его крылья смогли удержать и поднять в воздух его самого и еще трех существ. Сейчас Никс словно мог видеть через камень. Его ноздри вдыхали воздух подземелья, и словно его мозг мог тут же определить маршрут, проделанный воздушными потоками. Они всплывали у него перед глазами в виде еле заметных серых ленточек. Они пронизывали все подземелье, унося с собой тайны его лабиринтов. Но в одном из потоков, несущихся через подземелье, Никс уловил давно ставший ему любимым запах свежей утренней росы и сосновых шишек, а также мягких шелестящих листьев и пожухлой осенней травы. Несомненно, это был воздух из леса. Летаврус тут же выделил эту струйку воздуха и, ориентируясь по своему новому чувству, повел своих друзей к выходу из этого неприятного места.
— За мной! — команда прозвучала коротко и громко. Никс так увлекся своей новой способностью, что даже не заметил, как у него выросли клыки, черты лица стали более резкими, а волосы немного удлинились. Крейн и Альви, конечно, заметили перемену в облике Никса. Но они сами могли изменять свой облик кардинальным образом. К тому же ведущий их ламбирд был на их стороне, а впереди их ждал неизведанный никому из их народа поверхностный мир. И в такой ситуации Крейн и Альви решили полностью довериться своему новому другу.
Глава двенадцатая Битва титанов
— Это было не совсем хорошо — оставить вашего спутника в стенах нашего города, — наместник Мудрахана слегка покачал головой, чем заставил свои элегантно уложенные в прическу волосы шевельнуться.
Потомственный выходец из местной купеческой знати, Альфор Брикс Лоуд являлся довольно незаурядным человеком. Простая внешность обыкновенного жителя южных земель Лаударума и сорокалетний возраст скрывали под скромной телесной оболочкой настоящего мастера политики и дворцовых интриг. И Альфред был бы сам не свой, если бы несколько недель назад, сразу после того как оборотень напал на жителей окрестной фермы, убив всю семью из семи человек, он не составил план предполагаемого разговора с кем-то, очень похожим на нынешнего гостя. Пока что все шло как по нотам, и наместнику лишь оставалось только мысленно рукоплескать своему гениальному уму.
Рыцарь Крестоносец стоял к правителю города спиной и молча любовался видом просыпающегося города.
Перестроенная крепость, за несколько десятилетий успевшая обзавестись двумя кольцами стен, худенькие домики, вырастающие на любом свободном участке земли, спящие горожане и легкий серый дымок, кое-где тянувшийся через дымоходы — предрассветная городская жизнь производила умиротворяющее действие на беспокойную душу рыцаря.
— У нас, знаете ли, — наместник подобрал полы своего шелкового халата и взял стоявший рядом на ночном столике кубок вина, — у нас, знаете ли, не очень спокойно нынче по ночам стало.
— Вы меня за этим сюда и пригласили?
— Ну, что вы, — градоправитель шумно вздохнул, — мои золотые запасы вполне достаточны, чтобы нанять хороших воинов.
— И именно поэтому они с таким азартом по ночам грабят дома мирных жителей?
— Понимаете ли, — наместник с громким шлепком поставил пустой бокал, — ситуация выходила из-под его контроля с тех пор, как этот рыцарь из древнего ордена своей легкой ногой открыл двери дворца, в нашем городе сейчас очень много людей. Они все в страхе пришли из окраинных деревень, когда стаи голодных зверей неожиданно начали нападать на их земли. Понимаю, вам легко выражать свое недовольство моими действиями, но что еще я мог поделать, когда добрых полсотни воинов из гарнизона моего замка бесследно пропали в этих дремучих лесах? Сначала мы думали, что их поход просто затянулся. И ведь, как назло, атаки оборотней прекратились на какое-то время, но затем мы нашли целую поляну в лесу, сплошь усеянную костями. — Наместник протянул руку в сторону кувшина и налил себе еще порцию вина. — С вашего позволения, — рыцарь только небрежно махнул, когда Альфор сделал два добрых глотка кисловатой жидкости.
— Мне было очень нелегко призывать в свой город этих так называемых профессионалов. — Плечи крестоносца слегка дернулись. — А что мне оставалось делать, когда перед этими вот окнами встали около семи десятков горожан и все как один потребовали, чтобы я нашел неких людей, способных ликвидировать угрозу? И еще они требовали у меня ответа за смерть своих родных и близких, за тех людей, кто пошел на охоту и не вернулся.
— А почему вы не сообщили об этом в столицу?
Наместник ехидно прыснул от смеха:
— А вы знаете, чем для нашего города обернется снаряжение войска Белых Грифонов? Эверхард, безусловно, прослыл не только хорошим воином и истребителем нежити, но показал себя и хорошим управителем. Мы, представители местной знати, слишком хорошо знаем, во что обошлась помощь Эверхарда северным землям. Морские пираты, живые мертвецы — нет проблем. Отряд Белых Грифонов быстро расправился с неприятностью, только в обмен на это все флотилии северного города Лейвиля встали под командование жалких капитанишек из отрядов этого тяжеловеса Гнара. — Со стороны стоящего спиной рыцаря снова послышалось хихиканье. Но наместник прекрасно все спрогнозировал и продолжал свою тираду: — Можете смеяться. Вы, может, и не знаете, что теперь даже бывшие рыболовные шхуны должны день и ночь совершать путешествия в неизведанные земли вечного холода и ледяных пустынь?
— Им за это платят, — голос крестоносца был снова спокоен. Об усмешках и юморе великий воин тут же забыл, снова став серьезным.
— Но они рыболовы. Рыболовы, в конце концов! А не исследовательский корпус магов.
— Но они отлично знают те моря и в любую погоду могут доставить нужных людей в нужное место, — ответил рыцарь. — Ситуация в целом такая же, как была когда-то у народа зеппелинов, но Белые Грифоны им помогли, а летающие корабли теперь за плату перевозят нужных людей. Меня к вам как, по-вашему, доставили?
«А ты не так прост, как я погляжу», — Альфор Брикс Лоуд поправил складку на своем халате, но для рыцаря произнес совсем другие слова:
— Но путешествия, за которые Эверхард щедро платит, не всегда бывают удачными. Некоторые капитаны навсегда остаются в этих льдах в объятиях мерзлоты и холода вместе со своими кораблями и командами. Вам, конечно, весело, но количество мужского населения за эти восемь лет договора сократилось в десять раз. Если король Эверхард и дальше продолжит посылать своих подданных на верную смерть, моим наемникам не придется долго искать новое место работы. — Наместник, удачно присвоив победу в этой части диалога себе, позволил себе ухмыльнуться собственной шуточке. Рыцарь, как заметил Лоуд, на этот раз не смеялся. Между тем речь наместника продолжалась: — А вы не забыли про налог на торговые сделки, взимаемый купеческой Гильдией Мейриярда с палаты купцов Лейвиля? Наши южные земли всегда были предметом зависти многих столичных торговцев. Гильдия Купцов Мейриярда спит и видит, как мейриярдские лесорубы будут задаром вырубать наш лес, а на наших границах со старыми королевствами встанут столичные блокпосты, которые будут взимать дополнительную пошлину с любого, кто захочет пересечь кордон. И это будет только лучший исход для нашего города в подобной ситуации. А вы не так принципиальны и жадны, поэтому я и выбрал вас.
Рыцарь молча переваривал услышанное в свой адрес. По крайней мере в выпущенной в него тираде звучали слова одобрения в его адрес, а это было приятно.
«Похоже, возразить вам, фанаты горного бога Тонгара, на сей раз нечего», — Альфор Брикс Лоуд, победно радуясь выбранной заранее тактике ведения беседы, позволил себе улыбнуться. Совсем чуть-чуть. Только лишь одним уголком губ. Тем более что этот герой сам пришел к нему. Наместник еще был не так глуп, чтобы доверять каким-то жалким монахам свою жизнь. Но цена оговорена, а крестоносцы и монахи — это всегда люди слова и чести, так что волноваться было не о чем. У нынешнего ордена Крестоносцев пока еще нет территориальных и политических замашек. Орден пока должен завоевывать симпатию людей и набирать себе сторонников по всему Лаударуму. Итак, Альфор с удовольствием ждал ответа рыцаря, но он его не порадовал.
— Как вы банальны и предсказуемы, — начал рыцарь. — Жадность до чужих денег и боязнь хорошей работы всего лишь за пару сотен человеческих жизней. Плюс немалые затраты на оплату гонораров этим наемникам, а точнее, бандитам, которыми вы наполнили город. Лишь бы только создать видимость работы и посильнее запугать народ. Вы, кажется, были когда-то купцом и отлично знаете цену здешним землям и лесам, а также как для градоправителя для вас не секрет, кто владеет какими участками. Может, оборотни — это всего лишь прикрытие для совершения незаконных сделок и захвата чужого имущества? Цена совсем нормальная, если учесть, сколько ваши наемники успели наворовать и награбить в покинутых деревнях и в городе, выгоняя и без того несчастных людей на холодную сырую улицу. И теперь вы надеетесь, что доброе сердце и крепкий молот спасут вашу шею от виселицы, как только слухи о ваших действиях достигнут ушей королевского двора?
Теперь Лоуду стало не до улыбок. Крестоносец откуда-то получал шикарную информацию о делах в его городе. Неужели кто-то догадался о его намерениях? Наместнику очень хотелось выпроводить незваного гостя прочь, но в голосе рыцаря звучала сталь. К тому же доспех из живого камня Тонгара мог запросто выдержать не одну сотню ударов от княжеского копья, а висевший за плечами здоровенный боевой молот с красной резной рукоятью, украшенной рунами силы, мог с одного удара превратить крепкого воина в полном обмундировании в кровавое месиво. Телохранители Лоуда — худощавый пожилой эльф и толстенный людоед, сделали половину шага вперед в сторону по-прежнему стоявшего ко всем спиной рыцаря, который завершал свою речь:
— Асброк хороший город, но нашему ордену может не хватить тамошних ресурсов.
— Это неслыханная наглость и шантаж! — Наместник Лоуд очень хотел встать и закричать во весь голос какое-нибудь ругательство, но этикет и статус гостя не позволяли сделать этого. — Народ не потерпит чужую шипастую рукавицу вместо шелковой своей.
— Зато никакие оборотни, бандиты и волки никогда не будут беспокоить местных жителей. К тому же, мы сможем укрепить внешние стены и караульные башни, предоставив дополнительную безопасность.
— А как же Белые Грифоны?
— Но вы ведь позвали сюда нас, а не их.
На минуту в зале для аудиенций воцарилось молчание. Лоуд тут же подумал о руководителе этих самых «бандитов», — как назвал представитель ордена Крестоносцев наемников. После столь напряженных событий воитель из восточных королевств Ильт Оскариози самолично решил отправиться в караул вместе с вверенными ему в подчинение наемными солдатами. Уж наверняка его колдовской меч мог бы пробить эти доспехи, а зачарованный доспех, выкованный в эльфийских мастерских, без труда выдержал бы удар тяжелого молота воителя Тонгара. Тогда посланец Крестоносцев не посмел бы выдвигать свои требования, которые хоть и в намеках, но были довольно ясны. Однако великого мечника здесь не было, и Лоуду пришлось терпеть дальше.
Ненадолго в зале воцарилось молчание.
Лоуд понял, что все его козыри сейчас биты и ему никак не отвертеться от расправы. Кто бы ни пришел в итоге к власти — ответ был для него один. Правда, слабая надежда на лучший исход все же оставалась.
Наконец рыцарь крестоносец нарушил молчание:
— А вы думали, что сможете обойтись малой кровью, умолчав о ваших маленьких неприятностях перед королевским двором?
— А вот вы и не правы. Мы попросили о помощи Мейриярд. Только не у короля, а у Ложи Магов. Они вняли нашей просьбе, и уже через час был открыт портал, который принес нам великого королевского охотника.
— И все?
— Да. Маги сказали, что если напавшие на нас существа — это действительно оборотни, то нужно отыскать их вожака и в полнолуние поймать его, прочитав при этом особое заклинание. Только тогда дикие звери и обращенные в волков люди снова вернут контроль над собой, а из крови вожака можно сварить противоядие, которое вылечит измененные темной магией тела.
— Ну и где он сейчас?
— Этого никто не знает.
— Просто замечательно. — Рыцарь хотел сказать что-то еще, но тут его прервали:
— Наместник Лоуд! — запыхавшийся охранник графских покоев влетел в палату аудиенций, в изнеможении упав на полированный деревянный пол.
— Наместник Лоуд! Группа Карлангера доложила, что поймала вампира, а в Доме Магов бушует настоящий огонь Тонгара!
Напомаженное лицо Лоуда резко вытянулось.
— Опять эти маги! Но ведь там же никого не осталось после прошлого нападения.
— Г— Густав.
— А он-то тут причем?
— Вампир нес его в своих руках, когда отряд гнома заглянул на огонек.
Наместник, уже предчувствуя неладное, торопливо сбросил с себя шелковый халат, тут же выхватив из большого сундука позолоченную кирасу и крепкие штаны из золотистой парчи.
— И где они сейчас?
— Когда Ютлинер снял свое заклинание, вампиру удалось убежать.
— В город? — Рыцарь и наместник Лоуд одновременно задержали дыхание, но охранник графских покоев их успокоил:
— Не, он убежал обратно в огонь. Карлангер пытался его догнать, но бестия умудрилась кинуться в самое пекло.
— А где маг Густав?
— Вампир захватил его с собой в качестве заложника.
Рыцарь по-прежнему стоял у высокого запыленного окна и с трудом подавлял улыбку. «Только ты, Никс Летаврус, можешь попасть в подобный водоворот событий!» — Рут очень надеялась, что ее партнеру по заданию все же удастся выбраться из переделки и остаться в живых, сохранив при этом и жизнь захваченного в плен мага. В противном случае….
— В районе трудится пожарный расчет. Ютлинер сказал, что Густав все еще жив — он это вычислил по данным какого-то амулета, а Карлангер предположил, что вампир мог утащить мага в древнее подземелье.
Наместник тут же приободрился:
— Я знаю, где можно найти другой вход в подземные лабиринты.
Рут ничего не оставалось делать, кроме как проверить свой молот, после чего она, тихо звякнув доспехами, направилась вслед за выбежавшими воинами: наместником и его слугой.
Филипп точно знал, где содержатся осужденные. Вернее, где они содержались, так как с момента введения в городе чрезвычайного положения провинившихся людей отправляли не в тюрьму, а во внешний патруль для обхода городских стен. Многие горожане после этого даже слегка сочувствовали потенциальным заключенным, поскольку из внешнего патруля еще никто не возвращался, хотя никто из местных жителей не особо скучал по пропавшим ворам и убийцам. Филиппа это тоже не особенно волновало. Гораздо интереснее было местоположение тюрьмы — она располагалась в одной из угловых башен внутренней стены. Только сейчас, крадучись в сумерках наступающего рассвета мимо спящих в ночи домиков, Филипп по достоинству оценил услугу, оказанную ему Заирой. Домик, в котором они переночевали, находился всего в сотне метрах от интересующего Филиппа здания, но подойти близко к тюрьме все равно являлось трудной задачей. Из внутренних покоев башни все время выбегали воины, одетые в плотные кольчуги из крупных колец. Сначала Филипп решил раствориться в толпе стражников — ему это было вполне по силам. Конечно, два десятка воинов наводили на Филиппа страх, но опасение, что Никс может оказаться на виселице, пересиливало любые страхи. И Филипп уже ровными быстрыми шагами подходил к толпе, когда впереди блеснули доспехи рыцаря из ордена Крестоносцев, заставив Филиппа Одинокого свернуть с намеченного пути в первый же проулок. Сердце вора и мошенника бешено колотилось, грозясь выскочить из груди. Он не боялся стражников, и его не испугало само присутствие Крестоносца в городе в такое время, но этот серый блеск напомнил Филиппу одну очень неприятную особу, чей меч и стрелы охотились за его шеей. Вор сам не понял, как его ноги оказались в удаленных от башни переплетениях улиц и маленьких домиков. Что-то подсказывало Филиппу, что он на правильном пути, но он еще пока не осознавал, откуда ему приходят подобные мысли. Неожиданно он почувствовал, что ему необходимо перевести дух, и его рука аккуратно, нежно облокотилась на деревянную стену дома, сложенного из кругляка.
В окне было светло — в камине горел огонь, а к потолку была подвешена лампа с горящим масляным фитилем внутри. Худой старичок, одетый в домашнюю одежду и потрепанную безрукавку из волчьей шкуры, спокойно сидел за столом, наслаждаясь горячим отваром из смородиновых листьев. Филипп все это видел в окне, и ему понравилось увиденное. Не то, чтобы он любил подглядывать в чужие окна, просто вору было приятно от знания того, что даже в такое суровое для всех время кто-то чувствует себя счастливым.
Старческая рука неспешно взяла лежавшую на крепком дубовом столе резную фигурку с изображением горящего огонька. Когда высохшие пальцы старика сжали желанную вещь, перед ним появилась высокая фигура в плотных красноватых доспехах, от которых противно разило дымом. Волчьи морды на плечах, груди и голове жадно разевали свои маленькие пасти, а в ненавистных желтоватых глазах полыхал настоящий огонь.
— А, Форбариус!
Человек-тень что-то промычал в ответ, но старик не слушал своего большого питомца, хотя и был настроен на недолгий разговор.
— Почему весь город гудит, точно улей? — Вопрос хлестнул по ушам древнего вампира точно хлыст. Форбариус обнажил две пары клыков, но старик только сильнее сдавил деревянную фигурку.
Человека-тень пронзила невероятная боль, заставившая его присесть на одно колено.
— Мы так не договаривались, — через силу прохрипел вампир, но старика это не проняло.
— А я с тобой ни о чем не договаривался.
Голубые горящие глаза изумленно расширились.
— А уговор?
— Какой уговор, милейший?
— Который мы заключили.
Щуплый старик неожиданно быстро подбежал к стоящему на коленях вампиру и с силой схватил его за горло.
— Я тебе ничего не обещал! — прохрипел он с такой яростью, что рычавшие амулеты волков на доспехах вампира сразу смолкли.
— Н-но… — Человеку — тени сначала хотелось тупо подчиниться постоянно помогавшему ему старику, но внезапно все внутри вампира забурлило от горящего чувства гнева и разрушения. Ему впервые за много лет захотелось проверить обретенную им силу, а заодно и силу мудрого старика.
— Файдайер, — чуть было не выкрикнул Форбариус, но тут пальцы старика еще крепче сжали его горло. Шейные позвонки захрустели, и горло человека-тени пронзила невыносимая боль. Крепкий доспех сразу же загорелся ярким бело-красным пламенем, но старика это не пугало: огонь как будто стороной обходил его руки.
— Смотри-ка, как заговорил, — старик рывком вздернул своего гостя вверх. Форбариус не успел опомниться, как его ноги повисли в воздухе. Он висел только на одной шее, которая уже отведала гнева старика. Рот вампира широко приоткрылся, что вызвало у старика издевательскую усмешку:
— А разве ты забыл, кто рассказал тебе о подземном городе, а также показал тебе тайный проход из книгохранилища в подземелье? А кто рассказал тебе о способе преодоления магических ловушек и о заклинании, уничтожающем паучьих десятиножек?
Форбариусу не хотелось злить своего бывшего советника, а теперь и хозяина. То, что сила Файдайера против старика бессильна — об этом маг догадался, и рисковать своей головой ему больше не хотелось. В средствах самозащиты руки человека-тени обхватили вытянутую вперед и вверх руку старика. Это хоть слегка сняло напряжение с бедных шейных позвонков.
Филиппу, видевшему все это в маленькую щель окна, происходящее казалось ненастоящим. Тощий старик в тонком белом хитоне и надетой поверх потрепанной волчовке душил своей тощей ручонкой здоровенного воина в больших красных доспехах!
— Может, ты забыл, кто именно помог тебе преодолеть защиту Хранилища Аватаров, сообщив тебе нужные слова и вручив тебе древние ингредиенты? А может, ты заодно и не помнишь, кто именно уничтожил вставшего у тебя на пути духа вечности, и кто потом вытащил тебя обратно наверх? А? Чего ты теперь молчишь? Ах, да, — старик мельком взглянул в измученное недолгой пыткой лицо существа, которое когда-то было человеком по имени Форбариус. Светло-желтые глаза старика встретились с колдовским голубым светом очей человека-тени, а затем он отшвырнул от себя незваного гостя в дальний угол комнаты.
Филипп еле сдержался, чтобы не присвистнуть: щуплый старикан смог отшвырнуть от себя воина в доспехах почти на шесть метров, и при этом даже не запыхался. Для вора Филиппа Одинокого это было поразительным зрелищем.
— Ты мне обещал… — Форбариус быстро приходил в себя. Хотя в этом ему отчасти помогал горящий в камине огонь. Морда волка, расположенная на нагрудной пластине его доспеха, хищно разинула свою пасть, жадно поглощая в себя огонь, жар и свет горевших поленьев.
— Ты был одержим бредовой идеей, и я помог тебе осуществить ее! Разве нет?! — Старик в гневе хлопнул ладонью по стене. — А сейчас, когда я прошу тебя об одной услуге, ты переворачиваешь все вверх дном, вместо того чтобы как следует выполнить порученное тебе задание.
— Вампир, — прохрипел Форбариус, потирая грудь и шею. Боль уже утихла, дух огня вылечил его, но говорить все еще было трудновато. Хотя сказанные слова не произвели на старика должного эффекта.
— Ты шутить вздумал? — старому человеку даже хотелось засмеяться, но он сдержал свое веселье до более подходящего момента. — В Мудрахане нет вампиров! Ни одного. Покойный лорд Акмальди, — Филипп видел, как при упоминании этого имени голова необычного старика качнулась вперед, — перебил всю эту нежить еще в те времена, когда Бастион Духов только прислал его сюда из другого мира. Знаешь, чего мне стоило сотворить из тебя то, что ты есть сейчас? — старый человек погладил мех волчовки. — Мне потребовалось для этого использовать кровь древних вампиров, остатки которых мне посчастливилось отыскать на островах Зеленой Вьюги. Результат, конечно, получился так себе, но, — старик развел руками, — пройти через город паучьих стражей и проникнуть внутрь Хранилища тебе удалось!
— Он пришел из столицы.
— Из Мейриярда?
Форбариус кивнул.
— Очевидно, этот глупый Лоуд все же послал вторую просьбу о помощи столичным магам. — Человек-тень отрицательно покачал головой.
— Гу с та в.
— Что?
— Это сделал Густав.
— Кто такой Густав?
— Мой ученик.
Старик покачал головой, а потом истерично хмыкнул:
— Все-таки ты сумел загадить мозги кому-то из магов. Как тебе это нравится — пригласить для борьбы с тобой вампира, раз отважные рыцари и гордые городские увальни-стражники не смогли прикончить главного оборотня. Глупцы! Они думают, что, убив тебя, они разом избавятся от всех своих напастей. Очевидно, ты себе выбрал ученика по своему образу и подобию.
Форбариус уже поднялся на ноги, но больше перечить старику ему не хотелось. Пусть старик и не знал, что он перед своим окончательным превращением в вампира сумел рассказать своему подопечному обо всех своих неожиданных открытиях и познаниях, но сказанные в адрес человека-тени слова явно задели бывшего мага за живое.
— Его действия вполне оправданны, если учесть, что мои стаи быстро навели страх на жителей окрестных деревень. А королевского охотника ты легко взял в плен.
Старик гневно прорычал:
— Если бы не ты и твои дурацкие эксперименты с обращением мудраханцев в зверей и подчинением их разума, то сейчас вампир бы не стоял у нас на пути.
— А король? Я создавал армию оборотней только для того, чтобы мы могли в любое время схватиться с отрядами Киринейла и его отца.
— Король Эверхард? Никогда я не боялся этого выскочки, который всю свою жизнь оставался в тени.
— Он уничтожил короля вампиров.
— Ах, какая жалость, что я лучше тебя это знаю! Ты бы видел физиономию Акмальди, когда выяснилось, что правит бал не король, а королева, да к тому же она еще и является пришельцем из того же мира, что и он, — старик показал свои ослепительно белые зубы в хищной усмешке. Филиппу почудилось, что он увидел настоящую улыбку зверя. — Но еще смешнее было лицо этого Великолепного Эверхарда, когда в своем выступлении перед магами он заявил, что лично покончит с нежитью, а в конце своего триумфального периода он еще больше обезумел, когда узнал, что волей-неволей убил своего собственного брата, послав того на верную смерть.
— ??? — Форбариус смотрел на старика с большим удивлением, слушая его откровения.
Не меньше удивлен был услышанным и Филипп, хотя ему в голову приходили много раз мысли по поводу того, как родилось такое странное название, как Лаударум.
— Теперь Эверхард не участвует ни в каких походах, да и раньше, если его просили это сделать, он выдвигал такие условия молившим о помощи городам, что наш Лоуд никогда не позовет в свой город орден Белых Грифонов.
— А принц?
— Киринейл… — Старик задумался. — А вот здесь нам и пригодится взятый в плен Рутгер. Пусть только грустный принц сунется к нам со своими отрядами, мы ему приготовим царский подарочек.
— Я слышал, в городе есть рыцарь Крестоносец. — Форбариус уже спокойно смотрел на старика, но шея вампира все еще болела.
— Ты же не думаешь, что я отступлюсь от своего великого замысла — создать целую империю оборотней, только из-за того, что какой-то одиночка встал у меня на пути? К тому же, я слышал, что этот рыцарь ни кто иной, как самая обыкновенная дамочка, только закованная в вязкий камень.
«Рут!» — Филипп зажал себе рот рукой, чтобы подавить крик. Возможно, это она пришла сюда вместе с Никсом из Мейриярда. Филипп знал, что именно с ней Летаврус конвоировал тот злосчастный обоз. Добрый Ники так до сих пор и не понял, с кем имеет дело. Так же, как и не понял, кому спас тогда жизнь в лесу. Да, его меч отбил смерть от Филиппа, но сам же наемник и помешал вору выпустить свою стрелу точно между двух серых глаз Рут. Именно она и охотилась за Филиппом целых полгода, с тех пор как он бежал из Асброка.
— Эй! — кричавший со стороны улицы (как Филипп выяснил позже, он был обычным солдатом городской стражи) радостно помахал руками, чем привлек сразу же внимании Форбариуса и его собеседника. Филипп, не зря носивший титул вора, вовремя успел пригнуться почти вплотную к земле. Близость городской стены, отбрасываемая ею тень и темный предрассветный час помогли шпиону остаться незамеченным. По крайней мере Форбариус не подавал вида, что его обеспокоил пробегавший мимо дома стражник, а вот старик как явно уважаемый житель Мудрахана вышел на крыльцо и приветливо кивнул блюстителю порядка головой.
— В чем дело, человек? — старик, выглядевший со спины чахлым и жалким, не спеша подошел к солдату.
— Вы разве не знаете? — молодой стражник явно раструбил новость по всему городу. Это было видно по тому, как он запыхался, и по его вспотевшему лицу, от которого поднимались настоящие волны жара. — Вампира поймали.
— Да ну? — Старику очень хорошо далась эта удивленная фраза, поскольку сам он не ожидал такого развития событий.
— Говорят, он поджег Дом Магов, а потом сумел победить наемных магов вместе с варварами Карлангера и после этого ушел в подземелье!
— А вы уверены, храбрейший, что это был именно вампир, а не оборотень?
Солдат утвердительно кивнул головой и, улыбаясь хорошей новости, побежал рассказывать о ней дальше.
Филипп воздал хвалу Родону и Тонгару, а также не забыл вспомнить и Желтую Гидру, а все потому, что его не заметили. Между тем разговор продолжался:
— Я тебе говорил, что все не так безоблачно. — Филипп отошел по стене дальше от окна, когда силуэт Форбариуса прошелся по комнате.
— Ты чего-то мне не договариваешь, мой сильный, но глупый маг.
— В общем, — вампир слегка замешкался, — этого типа зовут Никс Летаврус. Так, по крайней мере, его называла сероглазая подружка, с которой он пришел по старой дороге, заодно уложив моих незаменимых братьев-убийц, а потом, когда я пришел в Дом Магов за пятой частью Аватара, этот уже ждал меня. Я отправил к нему стаю Тарика, Торка и Огги. И знаешь что, я даже зауважал этого парня. Ему действительно удалось сотворить небывалое — он убил почти три десятка моих зверят, а еще он прикончил Одри — магиню, которая мне нравилась.
— Почему ты его не убил?
— Потому что он оказался неплохим воином, и к тому же достаточно живучим.
Здесь старик издал громкий рык. Филипп сначала даже не понял, какое существо может издавать подобные звуки. Рычание, рев, крик и лай — все гамма звериных звуков смешалась в этом вопле.
Форбариус отступил назад, явно не ожидая подобной реакции.
— Значит, этот вампир обладает такой силой, что смог за одну ночь уничтожить плоды многих месяцев работы?! — и тут Форбариус увидел нечто, от чего даже ему стало страшно. Рот старика неожиданно широко раскрылся, как бы увеличиваясь в размерах, и вместо нормальных человеческих зубов вампир увидел длинные острые как сабли клыки. Глаза старика тоже стали другими: ярко-желтого цвета с вертикальным узким черным зрачком.
— Пошли еще своих оборотней в это подземелье и в лес. Убей их! — прорычало чудовище.
Филипп решил, что уже увидел и услышал достаточно для того, чтобы вновь возвратиться в уютное дупло к вежливому и смешному Белвару и его загадочным разговорам. И даже толпы жирных вездесущих обитателей древесного дома, которым так нравилось кусаться и сосать кровь из ранок, — даже им Филипп сейчас готов был отдать все самое ценное, лишь бы только поскорее убраться от этого дома и его зловещих обитателей.
Путешествие по катакомбам подземелья продолжалось недолго. Обострившиеся чувства наемника безошибочно вели его по верному пути среди бесчисленных поворотов, небольших лестниц и верениц комнат. Альви частенько сбавляла ход и прислушивалась к какафонии окружающих звуков. Никс знал, что его новые друзья уже слышат шепот одиноких тараканов, прерывные трели сверчков и шорох встревоженных их появлением крыс. Звуки были не из приятных, но сейчас они обнадеживали: погони за ними не было.
Очевидно, старый гном не счел нужным сообщать остальным командирам стражников о местонахождении беглецов. Форбариус тоже приостановил своих оборотней, но здесь Никс знал причину такого послабления — этой ночью маг потерял почти половину своих подопечных. И виной тому был сам Летаврус, хищно рассекавший своими когтями, мечом и кинжалом звероподобных солдат Форбариуса.
Крейн тем не менее не терял бдительности, и, проходя очередной поворот или лестницу, паучий страж то и дело поудобнее перехватывал древко своего топора.
— Кажется, пришли, — Летаврус остановился у поросшей паутиной каменной плиты.
Альви провела тыльной стороной ладони по шву — ночной воздух тонкой струйкой приятно холодил руку.
— Сквозняк.
Крейн, внимательно вслушиваясь в каждый шорох позади пройденного пути, сумел бросить пару взглядов на преградившую путь потайную дверь.
— Я справлюсь.
Крейн только кивнул, давая Никсу возможность расправиться с каменной дверью.
Альви задержала дыхание, когда когти наемника вонзились в каменную твердь. Затем был рывок, небольшое усилие и каменная плита поддалась, почти бесшумно открывая друзьям путь наружу.
— Я пойду первым, — Крейн ловко вскинул в своих руках топор и быстро побежал вверх по ступеням каменной лестницы.
Никс сначала пропустил Альви, а затем, убедившись в том, что погони за ними нет, встал на первую ступеньку последней за эту ночь лестницы и начал медленно задвигать каменную плиту на место. Наемник старался не задеть висящие гроздья паутины, и ему это удалось. И только теперь Летаврус позволил себе улыбнуться — настырный гном и его парни долго будут плутать по этим коридорам.
— Как приятно вдохнуть поверхностный воздух. — Аль-эм-Ашвул стояла в лучах восходящего солнца, отчего ее лицо и человеческая фигура казались еще прекрасней.
— Настоящее солнце, — с восхищением произнес стоявший рядом Крейн, — настоящие деревья с нормальными зелеными листьями. Как это красиво! — воин даже опустил свой топор и поправил сбившийся ворот рубашки. По восторженному выражению лиц было видно, что для обитателей подземного города выход на поверхность был подобен настоящему празднику.
Никсу было приятно, что хоть чем-то ему удалось порадовать своих друзей. Он сам уже давно не встречал рассвет в диком лесу и уже успел забыть, как выглядят спутанные ветки корявых деревьев в лучах восходящего солнца. Осенние, но еще с листвой, исполинские деревья словно получали новую жизнь, расцветая в ярких лучах переливающимися красками всех оттенков. А в небе, как на параде, в ровный ряд выстроились худенькие облачка. Подставляя свои молочно-белые тельца на пути встающего солнца, они подчеркивали желто-красный оттенок небесного светила.
— Рассвет в лесу — это красиво, — Летаврус не смог промолчать в такую минуту, когда природа сама показывает своим детям одно из красивейших чудес на свете.
— Это действительно настоящее чудо — жить в мире живых красок и ощущений, — Альви сделала глубокий вдох, и в этот момент ее пробрал легкий кашель.
«Дым», — Летаврус сразу посмотрел над головой — из-за крепостных стен поднималось облако серо-белого дыма. Летаврус сразу же нашел ответ на вопрос, почему часовые не подняли тревогу, когда трое разыскиваемых беглецов вынырнули из подпола, точно мыши. Ответ был ужасен. Пока что Никс видел только дым, но вскоре раздались и голоса людей. Сначала это были испуганные вопли, но затем они переросли в предсмертные крики ужаса и агонии.
— Файдайер, — медленно произнес наемник имя хозяина огненной стихии, и его кулаки непроизвольно сжались.
— Горит город? — Крейн сам не знал, что таится в его словах: вопрос или утверждение, но у друзей не было времени разбираться.
Летаврус прикинул их нынешнее положение — в соответствии с картой Мудрахана они находились в трехстах метрах от той самой дороги, по которой он и Рут отважились прогуляться в этот чудный гостеприимный город. В следующее мгновение наемник понял, что ему срочно нужно увести Аль-эм-Ашвул и Крейна подальше от этого места, прежде чем обгоревшие стражники и наемники начнут в агонии падать с крепостных стен им на голову. Такое зрелище будет не по нраву даже ему — человеку, в чьем теле сидит часть могучего монстра, а что уж говорить о впечатлительном женском сердце?!
— За мной! — Летаврус махнул Альви и Крейну рукой, а сам побежал в сторону уходящей от городских ворот старой дороги. Он бы с радостью спрятал своих новых друзей где-нибудь в лесу, возле толстого раскидистого дуба или у старой высокой ели. Но его новые спутники были, в первую очередь, воинами, и поэтому они бы ни за что не оставили своего, пусть и только что обретенного, но все же боевого друга в опасности.
Городские ворота приближались, хоть Никс и не хотел сразу вступать в бой с солдатами местной стражи, но пожар явно был связан с событиями прошлой ночи. Вызвать огонь, пожирающий камень — только Файдайер был способен на такое. Он же отвечал и за нападение оборотней, и лично Ариниус как-раз Никсу и заплатил, чтобы его меч ликвидировал и самих зверей, и их хозяина.
Изображение летучей мыши на доспехах Аватара гордо засияло синеватым светом.
Изумрудноволосая воительница и воин паучьих стражей трезво оценили ситуацию и сразу же приготовили оружие к предстоящему бою, однако они не стали пока принимать боевой облик людей-пауков.
Летаврус заранее почувствовал своего врага: Бетлерус ощущал враждебный огонь Файдайера, а естество вампира не могло простить сломанной руки человеку-тени, тем более что тот оказался и не таким уж сильным воином. Добавлял тревоги и амулет Бетлеруса, который теперь засветился ярким голубым светом, чувствуя приближение великой битвы. Никс на всякий случай потрогал свою шею — амулет был теплым, и хоть это и было немного странным, но все-таки немного успокоило Никса.
Филипп со всех ног мчался по улицам города, стараясь как можно скорее добраться до Белвара. Никс был явно не в тюрьме, тот воин в красных доспехах точно сказал, что наемник взял в плен какого-то мага и затерялся среди многочисленных ходов в лабиринтах какого-то подземелья.
— Человек! — Филипп обернулся на позвавший его голос. Рука сама сжала эфес шпаги, а внутреннее чувство тревоги обострилось до предела, но на сей раз опасения оказались ложны. И стоило только неудачливому диверсанту посмотреть в приветливое лицо спешившего к главным воротам горожанина, как все напрасные мысли тут же отошли на второй план.
— Карлангер, — довольным голосом, слегка дрожащим от возбуждения и долгой пробежки, счастливый житель Мудрахана принялся рассказывать о произошедших в городе за ночь событиях. — Карлангер и его ребята смогли поймать вампира! Представляешь, вампира! Живого, настоящего! А все наши правители говорили, что в нашем великом королевстве вот уже целую сотню лет нет ни одной неживой души! А тут вампир, да еще и высший! Нет, ты себе только представь!
Филипп даже не знал, что ответить на такую пылкую речь — обычно люди, узнавшие о живущих по соседству обитателях мрака, мчались к первому же белому Грифону, с воплями и молитвами о пощаде прося отважного рыцаря ликвидировать чудовищное порождение тьмы. Тут же мудраханец показывал совсем противоположную реакцию на новость о бродящем по родному городу вампире. Горожанин был не только не напуган, его распирало от счастья. И это все потому, что Никс являлся первым созданием ночи, посмевшим объявиться в этих стенах за последние если не три сотни лет, то уж за полтора века точно.
«И это в городе, окрестные земли и стены которого вот уже более двух месяцев осаждают стаи оборотней».