Пламя и лед Беров Иван

— Как ты узнал, что это я? — мгновенно оценив обстановку, Рут тут же заговорила естественным языком, из ее голоса исчезли фальшивые издевательские нотки, он снова стал слегка мелодичным, с грубоватыми тональностями.

— Благодарю за то, что вернула свой нормальный голос, — Никс продолжал стоять к девушке спиной, не предпринимая никаких действий.

— Так как же ты узнал, что это я к тебе подобралась? — Никс заметил, как холодный клинок с характерным звуком вошел в ножны.

— Сталь?

— Сталь.

— Этот звук трудно спутать с каким-то другим. Я сам долгое время привыкал к своему первому стальному клинку.

— Это не первый мой клинок. И перестань стоять ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю! — сильным рывком Рут дернула Летавруса за плечо.

Серые узенькие щелки прицельно вглядывались в его лицо, надеясь увидеть там что-то необычное.

— Как в зеркало смотришь, не правда ли? — уголки губ на гладком лице Никса чуть изогнулись в насмешливой улыбке.

— Как бы я влепила своим кулаком по твоей бледной ухмыляющейся физиономии, Никс Летаврус! — едва не крича от гнева, Рут уже отвела назад правое плечо, готовясь к замаху.

— Местный лесничий.

— А тебе-то что? — Рут быстро встрепенулась и поправила свой темно-зеленый охотничий костюм.

— Мне казалось, что вы — народ более спокойный.

— С чего бы это? Здесь же лес.

— Вот именно, — продолжал Никсалорд. — Кантр всегда говорил, что в лесу бояться нечего, если….

— ….. знаешь, как грамотно обращаться с лесом, — закончила Рут самый первый урок, с которого мастер меча и мастер Далтон начинали свои семестровые занятия.

— Но ты же лесничий.

— Не люблю рано вставать, — фыркнула женщина.

— Лежебока?

— Ложусь поздно, — процедила Рут, пряча мелькнувшую обиду.

Выкроенные из прочной и теплой материи штаны и куртка идеально подходили под жилистую фигуру Рут. Три синие нашивки с правой стороны груди показывали, что его провожатая удостоилась гордого чина «лесной рыси». Чтобы получить такую оценку своих способностей, надо было пройти действительно отличную подготовку в школе лесных проводников и охотников в Тернаке — большом городе на севере Лаударума. Никс вспомнил, как Кантр рассказывал про то, что учеников этой школы посылают в эльфийские земли для улучшения навыков следопыта и маскировки. Юных мальчишек и девчонок увозят в лес и оставляют там одних, чтобы они самостоятельно могли сориентироваться, разведывать местность и вернуться в стены школы лесных эльфов. Из поучительных рассказов Велмы Никс помнил, что ученики этой школы проводников и охотников за индивидуальные заслуги могут получить в награду повышение своего учебного статуса. «Тихая мышь», «серый лис» и «лесная рысь» — вот те ранги отличия, о которых знала Велма и о которых поведала Никсу. Первый ранг отличия давался ученику за овладевание навыком быстрой и бесшумной ходьбы по лесу, которая мгновенно могла перейти в бег. Второй ранг отличия присваивался тем, кто мог беспрепятственно передвигаться по лесным тропам и безошибочно выслеживать диких зверей; третий ранг был самым серьезным — адепт, удостоившийся этой похвалы, отлично владел стрелковым оружием и сталью клинка. Рут добилась третьего ранга, следовательно, ее умения того стоили.

Никс был искренне рад тому, что его боевая подруга добилась успехов в этом прекрасном мире вечнозеленых сосен и многовековых дубов.

Темно-коричневые ножны, выделанные из лосиной кожи, пристегнутые к узенькому ременному поясу, придавали двадцатилетней девушке внушительный вид. Изящная рукоятка оружия была короткой и худенькой — точно подобранной для маленькой женской ручки, хотя Летаврус знал истинную цену холодного оружия в этих на вид слабых руках.

Никс помнил, на что способны эти хрупкие руки, когда в них зажато крепкое оружие.

— Значит, в городе ты не осталась?

— Это что? — Рут обиженно фыркнула и, звонко щелкнув каблуками, пошла в сторону торговца, ожидавшего сопровождения. — Тоже у меня на лице написано?

— Тебя давно не было в этих краях, — Никс аккуратно шел след-в-след за своей спутницей, не отставая от быстроногой женщины.

— Зато ты облазил все окрестные кладбища.

— Я ищу забытые факты и изучаю жизнь прошлых эпох, а не подражаю черным могильщикам.

Никс увидел большие телеги, до самого верху нагруженные охотничьими трофеями. Два мощных коня мирно катили по лесной дороге снаряженную фуру, возглавляющую обоз.

«Ведущий», — Никс сразу приметил широкого фермера, сидящего на козлах первой повозки.

— Здесь тебе не Хатка, учти это, — Рут негромко предупредила Никсалорда об изначальной важности их задания.

— А что ты знаешь о Хатке? — Никс был крайне напряжен, хотя и не подал вида. Его обеспокоила информативность Рут, а в особенности Летавруса интересовало, откуда в здешних краях так неожиданно возник еще один лесничий, носящий высокий чин следопыта, и почему Кантр ничего не знал об этом?

— Знаешь, когда на небольшое селение нападает банда головорезов во главе с людоедом и похищает только одного ребенка, а спустя пять дней на месте древних руин возникает яркая вспышка, причем такая, что ее свет затмевает даже солнце, — Рут неожиданно сбавила темп, когда они с Летаврусом поравнялись с идущим обозом, — сразу вспоминаешь старого друга получеловека — полувампира, которого неприятности притягивают, просто как магнит.

Никс молча осмотрел проходящий мимо обоз с грузом — так, ничего особенного, запах свежевыделанных шкур и специй для засолки ясно говорили о характере груза.

Рут сразу же перекинулась парой фраз с извозчиком, показывая тому какие-то бумаги и делая при этом некоторые комментарии.

— Добро пожаловать в мирную жизнь, Никс, — эти слова Летаврус сказал скорее сам себе, чем кому-либо. Да, в Хатке произошло что-то необычное. Дурацкий Грех со своим топором и людоед Линь, зачем-то пошедший мимо их лесов. Кантр рассказывал, что раньше в этих лесах вдоль юго-восточной дороги не было ни одного разбойника, так как за каждым вторым кустом сидел в засаде лесной проводник или стоял какой-нибудь охотничий лагерь.

«Может, эльфы наведут тут порядок?» — мелькнула мысль у Летавруса.

— Сопровождать обоз со шкурами и мясом, — Никс во весь голос рассмеялся, когда первая неделя пути подходила к концу.

Летаврус с искренним уважением косил взгляд на тащивших подводу лошадей. Сильные, мощные, здоровые, они тащили эту тяжеленную телегу почти без отдыха, не считая коротких часов, отводящихся для привалов на ночлег.

Рут держалась молодцом, словно не замечая усталости. Седьмые сутки дороги почти никак не отражались ни на поведении, ни на движениях проводницы. Ведущий обоза был опытным путешественником — грузный и тучный детина в самом рассвете сил — он поднимал фермеров за полчаса до рассвета, а отдавал приказ о ночном привале далеко за полночь. Кони-тяжеловозы неустанно катили груженую повозку по неровной лесной дороге с такой скоростью, что часто Рут и Летаврусу приходилось переходить с быстрого шага на бег, при этом отставать от сопровождаемого груза строго запрещалось — за это часто лишали обещанной платы. Никаких других остановок обоз не совершал.

Между тем фермеры внимательно смотрели за действиями своих провожатых, тщательно приглядываясь к малейшим деталям в их поведении и внешнем виде. Никс много раз замечал, как они с Рут попадали в поле зрения зорких глаз ведущего. Летаврус знал, что здоровяк нарочно подстегивал коней, заставляя обоз двигаться быстрее, а затем прислушивался к дыханию бегущих рядом конвоиров.

Миниатюрная Рут бодро вышагивала впереди обоза, деловито поглядывая по сторонам и держа одну руку наготове рядом с торчащей из ножен рукоятью меча. Натренированные ноги Летавруса давно привыкли к быстрым и долгим переходам по дремучей местности. Обычно его задания включали в себя в определенный срок дойти до развалин какого-нибудь города и найти среди поросших мхом камней очередной экземпляр редкой книги заклинаний. В свои двадцать пять лет Летаврусу много пришлось повидать неизведанных горных троп и дремучих чащоб. Сопровождать ровно катящийся обоз для такого путешественника как Никс не составляло никакого труда. Но вот того же самого о Рут Никс сказать не мог — ее лицо иногда принимало красноватый оттенок, а под конец очередного трудового дня дыхание из груди женщины вырывалось с приглушенным свистом.

— Так что все-таки с тобой приключилось? — Никс как раз поравнялся со своей спутницей, в очередной раз догоняя ее и обгоняя идущую повозку ведущего.

Звонко прощелкал хлыст, а тяжелые подкованные копыта с удвоенной силой стали выбивать комья утоптанной земли.

— Что ты имеешь в виду? — лицо женщины было пунцовым — дорога явно не давалась ей так легко, как Никсу. Но Рут по-прежнему продолжала бежать впереди обоза, проверяя дорогу на наличие разбойничьих засад.

— Ну, ты вроде бы уходила в Асброк в надежде стать одним из членов Святого ордена Крестоносцев.

— Прекрати издеваться, мистер спец по кладбищам, — Рут сделала попытку убежать от Никса, но быстрый Летаврус увеличил скорость своего бега, нагоняя свою давнюю подругу.

— Кто сказал тебе о моих увлечениях?

— Это все знают.

— Да, но я не всем об этом говорю, — Никс видел, как красноватое лицо «лесной рыси» начало покрываться легкой испариной. Летаврус украдкой бросил взгляд назад на ведущего. Наемнику было очевидно, что заносчивый фермер под конец пути просто решил измотать своих сопровождающих, чтобы впоследствии не платить им обещанного гонорара.

— Я… — Рут задыхалась, из ее рта с хрипом вырывалась широкая струйка теплого воздуха. Никс внимательно следил за состоянием женщины.

— Хорошо… — «лесная рысь» едва не падала от усталости, ее правая нога подвернулась, и Рут чуть-чуть не упала.

Никс схватил одной рукой женщину за плечи, помогая восстановить равновесие.

— Тпру-у-у!! Привал! — громкий бас ведущего возвестил о привале на ночлег как раз вовремя — Рут уже едва держалась на ногах.

Только теперь оба конвоира смогли спокойно остановиться и немного перевести дух после длительной пробежки.

Никс, как и положено, быстро достал из висящего за спиной вещмешка промасленную головню и мгновенно зажег ее, Рут тоже последовала его примеру.

Наемник отметил неплохую выносливость своей спутницы — ее организм с каждой секундой возвращал себе утраченные силы.

— Затянувшаяся пробежка может выбить из сил любого человека, не привыкшего к длительным нагрузкам. — Никс бросил взгляд на повозки обоза — все возницы мирно сворачивали с дороги чуть в сторону, чтобы встать лагерем на ночь, но Рут из его поля зрения не исчезала. Страж Леса внимательно следил за «лесной рысью», особенно за ее самочувствием.

— Со мной все в порядке, — женщина грозно покосилась на подводу ведущего, от ее внимания также не укрылся маленький фокус с ускорением движения за несколько часов до привала. — Просто я не привыкла к быстрому темпу и долгому времени одновременно.

— Но ведь ты же «лесная рысь». — Рут обиженно фыркнула, когда услышала замечание Никса:

— Завидуешь.

— Нечему.

— Что?

Летаврус быстро обошел вокруг разбитого лагеря, зажигая масляные фонари и проверяя окрестную территорию.

— Все чисто! — Тучный фермер, чья повозка возглавляла обоз, удовлетворенно похлопал Никса по плечу:

— Славный денек выдался. — Широченные плечи фермера слегка опустились, как бы извиняясь за вредную шутку со скоростью. Летаврус явно нравился ведущему. Нешумный, молчаливый, всегда спокоен и в прекрасной физической форме — эти качества говорили только в пользу небольшой надбавки сверх оговоренной суммы за хорошее качество выполнения работы. — Я впервые держу путь из самой западной точки Лаударума в Мейриярд в сопровождении таких проводников, как ты и твоя подружка. — Поросшая густой бородой физиономия фермера довольно фыркнула: — Может, ты и обидишься, приятель, но последние семь дней мы гнали своих лошадей с такой скоростью, что будем в Мейриярде самое позднее через три дня. Я, в свою очередь, учту это обстоятельство как полностью вашу заслугу и накину пару сотен золотых сверх обещанной Эверхардом прибыли.

Новости и впрямь были куда лучше. Никс посмотрел немного выше левого плеча фермера — на проводницу Рут, завершавшую обход периметра. «Она не выдержит больше трех суток такой скачки», — Летаврус заметил явное улучшение самочувствия «лесной рыси»: к ней опять вернулась прежняя живость и легкость движения, удушливая одышка отступила назад, а цвет лица снова принял нежно-розовый оттенок. Прежняя лесная проводница Рут, получившая чин «лесной рыси», снова встала в боевой строй: сильная, упрямая и готовая к бою. Только Никс знал еще одну маленькую деталь — проводнице Рут требовалось около пятнадцати минут, чтобы сделать вынужденную остановку на отдых и привести свой организм в порядок. Но и фермер кое в чем ошибался в своих вычислениях.

— Через два дня мы вступим в личные владения Королевского двора — там наши услуги не понадобятся, — поправил ведущего Летаврус.

На лице фермера отразилось удивление, потому что по части дороги его еще ни разу не поправляли конвоиры. Черные угольки маленьких глаз с восхищением выглядывали из-под густых бровей.

«Сколько же времени этот бедолага провел в изнурительной дороге?»

— Вы едете из самого Громвелла?

— Истинно так, — крепкая ладонь фермера медвежьей хваткой сжала руку Летавруса в дружеском рукопожатии. Наемнику пришлось ответить своей силой на силу кочевавшего фермера, иначе широкоплечий ведущий мог запросто повредить наемнику руку.

— Я действительно провела пару лет в Лейвиле — провинциальном городке к северу от Асброка, — Рут деликатно выждала, пока ведущий обоза не похлопает в свое удовольствие по широким плечам Летавруса, а когда тучный фермер ушел заниматься приготовлением ужина, осторожно подошла к Никсу:

— Только вот я вовсе не мечтала попасть в Святой орден Крестоносцев. Я всегда жила жизнью леса и, как видишь, добилась своего.

— Это не объясняет, почему ты здесь.

— Это объясняет, почему ты здесь, — Рут зло смотрела на своего спутника, не желая ему ни в чем уступать. Женщина прекрасно знала пределы своих возможностей и знала также, что выносливость закаленного в долгих странствиях наемника намного выше, чем у нее, однако Рут ненавидела, когда кто-то в открытую подмечал ее слабость, а уж тем более говорил об этом с ней.

Никс скорее почувствовал, чем увидел, как скрипят кожаные перчатки на узеньких ручках, сжимающихся в кулачки, но ничего не успел ответить на замечание Рут — его рука машинально потянулась за спину.

— Потерял что-то?

— Осторожно! — Никс в одно мгновение схватил женщину в объятия и упал вместе с ней на лесной ковер из сосновых иголок. Реакция Летавруса сработала как нельзя кстати: прямо над наемником и его спутницей просвистела стрела, звонко воткнувшаяся в борт одной из повозок.

— Не мог предупредить заранее? — Рут была вне себя от гнева от того факта, что какой-то наемник спасает ей жизнь, а не наоборот.

— Я не взял с собой свой арбалет. — Никс внимательно смотрел в непроглядную черноту ночного леса. Горящие вокруг телег обоза факелы и осветительные фонари превращали окружающий лес в сплошную черную стену.

— Ты… что? — Рут отчаянно пыталась сбросить с себя крепкое тело наемника и поскорее ринуться в бой с наглым стрелком.

Летаврусу не нужно было дожидаться, пока стрелок выпустит очередную стрелу по охраняемому обозу. Быстро поднявшись на ноги и побежав в сторону темного леса, наемник только успел выкрикнуть засуетившимся фермерам:

— Всем забраться под телеги!

Никсу на бегу удалось уклониться от второй стрелы, выпущенной из лесной тьмы. На этот раз невидимый стрелок целился точно в Летавруса — снаряд пролетел так близко, что наконечник стрелы чуть-чуть не оцарапал наемнику ухо. Великолепная реакция снова выручила Никса, зато теперь Летаврус знал точное расположение стрелка.

— Задержи его! — «лесная рысь» ловко обнажила свой меч, и ее оружие тут же нашло себе цель в виде худого молодца, выскочившего на нее с небольшим топором дровосека.

С другой стороны лагеря спрыгнул грузный силуэт. Этот детина не желал больше сидеть на скрывавшей его ели. Обнажив меч, он ринулся в атаку на первого же фермера, не пожелавшего последовать приказу проводников.

Летаврусу в этот раз просто повезло: у нападавшего верзилы был слишком большой вес, да и вращать двуручным тяжелым мечом — тоже не так просто.

Разбойник услышал свист рассекающего воздух лезвия, и даже успел чуть присесть. Но это его не спасло — метательный снаряд с громким щелчком вошел нападавшему точно в середину лба, хотя Летаврус изначально целился в шею.

— Их не так много! — оптимистично выкрикнула Рут, нанося удар мечом в пах третьему бандиту.

— Осторожно!

Этот выкрик кого-то из лежавших под телегами людей Никсалорд принял во внимание с запозданием, а вот хитрый бандит не стал слишком импульсивно лезть в драку, и его тонкая удавка мигом обвилась вокруг белой шеи.

— Не ограблю, так убью! — прохрипело где-то сзади. — Все одно, хоть помирать не стыдно!

— Верно мыслишь, — спокойно ответил Летаврус, быстро проворачивая в руке меч и направляя блестящее острие клинка себе за спину.

Что-то тёплое и солоноватое капнуло Стражу Леса на ухо. Никс и так прекрасно знал, что это кровь бандита, вздумавшего напасть таким предательским способом.

— Похоже, что это все! — радостно выкрикнула Рут, проводя мечом по горлу истекавшего кровью бандита.

Из зеленеющей чащи вновь прилетел смертоносный снаряд. Кто-то из этой разбойничьей шайки все еще оставался на позиции и преследовал конкретную цель.

Рут ловко ушла от летящей в нее стрелы, укрывшись за углом одной из повозок. Стальной наконечник врезался в деревянный борт.

Неуловимым движением рука наемника выпустила в ночную мглу узкую полоску метательного ножа. Никс не был уверен в стопроцентной точности своего броска, но со стороны леса послышались приглушенные ругательные слова — стрелок был согнан со своей позиции. Летаврусу очень хотелось в это поверить.

Через пару секунд быстрые ноги привели Никса к двум старым елям. Их разлапистые нижние ветви своими крайними ветками почти касались земли и служили отличным прикрытием для притаившегося в засаде стрелка. Никс припал на одно колено, осматривая место засады. Мягкий ковер из опавших еловых иголок устилал пространство вокруг подножия деревьев. Летаврус пальцами погладил слой иголок — он был мягкий и толстый, пальцы наемника сразу же в него погрузились. Никс окинул пристальным взглядом место засады. Рукоятка ножа торчала из елового ствола как раз на высоте человеческого роста. Противник явно был не из медлительных — Летаврус бросал легкий нож с расстояния в пятьдесят шагов, при такой высоте броска нож должен был обязательно ранить противника. Стоило тому чуточку промедлить — и метательное оружие отхватило бы ему пол-лица. Окажись Кантр сейчас здесь, он обязательно похвалил бы своего ученика за такой меткий бросок, да еще и на бегу и ночью. Тем не менее стрелявший негодяй ушел и, возможно, уже целился в затылок Летавруса. У Никса было всего несколько мгновений, чтобы поискать следы нападавшего и предугадать направление следующего выстрела.

Присев на корточки, Никс быстро обошел пространство между деревьев, ощупывая и осматривая чуть ли не каждую иголочку на рыжем лесном ковре. Результат поисков привел наемника к двум небольшим вмятинам, после чего Никс выскочил из-под прикрывавших его еловых лап, в одно движение выхватил свой верный адамантиевый меч и разрубил летящую в него стрелу. Гроздья сухих щепок с треском разлетелись в стороны — третий выстрел нападавшего снова оказался неуспешным, хотя Никс только в последний момент сообразил, куда тот исчез и в какой момент нужно обнажить свое оружие.

Скорость стрелы в это раз была намного выше, чем у двух предыдущих снарядов, — это означало, что противник находится всего в паре десятков шагов от того места, где стоял Летаврус.

Никс со всей возможной скоростью ринулся в сторону расположения нападавшего.

Зрение наемника уже полностью адаптировалось к лесной темноте, так что Никсалорд без труда мог различить очертания всех кустов и деревьев, попадавшихся на его пути.

Довольно необычные звенящие звуки за ближайшим кустом ракиты вынудили Никса с разбега впрыгнуть в густые заросли кустарника.

Только в последний момент изумрудные глаза наемника заметили тусклый блеск закаленной стали. Выставив перед собой меч, Никс отвел лезвие вражеского меча от своего горла. Отразив атаку, наемник выставил перед собой меч, направив его острием в сердце лесного разбойника.

— Никс Летаврус собственной персоной!

До боли знакомый голос заставил наемника застыть от изумления.

— В это трудно поверить, не правда ли? — лесной разбойник зашелся в приступе хриплого смеха.

— Твои неуместные шутки всегда были глупыми и неудачными, и ты был единственным, кто смеялся над ними, так как тебе они казались остроумными и смешными.

— Воистину это так, — широкая белозубая улыбка прочертила яркую линию на скрытом покровом ночи лице.

Но Летаврусу не нужен был свет, чтобы представить себе лицо нападавшего — Никс и так прекрасно знал его.

— Мне сказали, что ты мертв.

— Так и есть, — разбойник театрально развёл руками. — Филипп Одинокий, которого ты знал, давно уже стал частичкой и без того длинной истории небольшого городка в западных землях Лаударума.

— Почему, Филипп? — Никс почему — то с самого начала чувствовал, что здесь что-то не так. С того самого момента, как он увидел непокорную «лесную рысь» Рут, которая ни разу не конвоировала продовольственные и купеческие обозы, Летавруса не покидал вопрос: почему именно он должен принимать участие во всем этом. Теперь не было сомнений, почему старый Кантр выбрал именно его для этого задания. Встретить своим мечом своего же собственного друга. Сердце Велмы никогда бы не выдержало такого удара.

«Может, мастер Кантр этого не знал? А Филипп и Рут и в самом деле оказались здесь совершенно случайно?» — эта гамма изумлений отразилась на лице наёмника довольно хорошо. Даже Филипп смог прочитать ее.

— Тебя ведь именно из-за меня прислали в конвоиры, ведь так?

— Надо полагать, что твои новые друзья тоже приложили к этому руку?

Разбойник рассмеялся:

— Этот сброд, что я нанял в ближайшей таверне? — Филипп махнул рукой. — Не-е-ет, они изначально должны были выполнить отвлекающую функцию, а настоящая работа поручена мне.

— Прирезать невинных людей — это ты называешь настоящей работой?

— Называю, но не я. — Главарь слегка дунул на адамантиевое лезвие, как бы смахивая застывшие на нем капли крови. — Свежие. Держу пари, этот сувенир твоему мечу оставил парень с арканом.

— Хорошо же ты знаешь своих людей, — почти прошипел Летаврус, вспоминая четверку бесшабашных бандюг.

— Я только вот плохо знаю тебя, как оказалось. И в этом был мой главный прокол.

Филипп точным движением взмахнул своим мечом и направил острие клинка строго в сторону Летавруса.

— Я не хочу драться с тобой, — Никс был очень зол на старого друга, но ходу эмоциям не давал.

— Я вижу… Рут с тобой?

— Кто? — Никсу сейчас было совсем не до головоломок, и поэтому он не желал ничего слышать о связи лесного разбойника и лесного проводника. Наемник резко мотнул головой в сторону, как бы стряхивая наваждение.

— А меч-то ты не собираешься опускать.

Никс никогда не опускал оружие перед лицом опасности. Пусть даже если эту опасность представлял его бывший друг, вооруженный закаленным стальным длинным мечом.

— Скольких ты уже убил? — Никс не слышал, как его голос принимает металлический оттенок, все дальше и дальше отделяя его от этого человека.

— Ты не поверишь, Никс, но… — Филипп смущенно пожал плечами, — ни одного. Но не надейся на мою доброту.

— Не убил же!

— Зато я многих ограбил.

На губах Стража Леса проскользнула улыбка.

«Я не буду убивать тебя», — Никс все еще обдумывал это как раз в тот момент, когда его тело само собой взмыло в высоком прыжке в воздух, попутно совершая в воздухе кувырки и нанося частые удары по противнику.

Филипп встретил натиск наемника аналогом веерной защиты. Но Никс прекрасно знал, на что способен ученик Кантра в ближнем бою с хорошим мечом в руках, поэтому наемник специально перевел основные моменты поединка с земли в воздух.

Воздушная акробатика в комбинации с ударами мечом делала наёмника практически непобедимым противником. В воздухе Летаврус имел все преимущества перед стоявшим под ним Филиппом: чтобы начать или завершить очередную атаку, Летаврусу стоило лишь направить острие меча вниз; а для удачного уворота от возможного нападения Никсу нужно было лишь оттолкнуться хотя бы одной конечностью от плеча или руки Филиппа.

— Я вижу, Кантр все еще не потерял способность трезво оценивать ситуацию, — теперь даже безобидные слова давались Филиппу с трудом, не прошло и десяти секунд после нападения наемника, а меч Филиппа уже успел отразить не один десяток ударов. — Ориентируясь даже на пакостные слухи обо мне на городском рынке, наш старина смог быстро подобрать мне достойного противника.

По лицу разбойника градом стекали бисеринки пота — некогда великолепному мечнику сейчас приходилось несладко, а постоянные касания рук и ног кружащегося в воздухе наемника с каждым разом давили на плечи и спину Филиппа с удвоенной силой, погружая подошвы разбойника все глубже в лесную землю.

Когда сапоги разбойника плотно оказались зажатыми в рыхлом мху, Никс завершил все представление одним точным ударом ноги в подбородок.

Пропущенный удар стоил Филиппу потери равновесия и закончился для него глухим падением в лесную грязь.

После удачно проведенной атаки Никс не прекратил натиск, так как его бывший друг все еще представлял потенциальную опасность. Носком ноги Страж Леса наступил на левое запястье Филиппа, вынуждая того разжать пальцы, сцепленные на рукояти меча.

— Кантр этому не учил, — теперь бывшему шутнику было явно не до веселья, когда все его тело изнывало от боли.

— Почему ты напал на нас? — Летаврус готов был закончить начатую работу, и его рука с зажатым в ней адамантиевым мечом широким взмахом поднялась вверх.

— Убьешь меня, да?

— Почему ты нападал на нас?

— Тебя ведь сюда за этим послали?

— Почему ты напал на нас? — повторил свой вопрос Летаврус.

Филипп лишь улыбнулся, не говоря ни слова.

Адамантиевое лезвие готово было вот-вот сорваться вниз, завершив процесс правосудия. Изумрудные глаза ярко блестели в ночной мгле, в них горела настоящая ярость. Ярость и месть. Месть за совершенное предательство и обман.

— Что же ты медлишь? — сплюнув из разбитого рта кровь, Филипп попытался улыбнуться, и ему это удалось.

— Или ты не хочешь присутствовать на чужой смерти? — попытка убийцы разрядить накалившуюся обстановку глупой шуткой также закончилась неудачей.

Из горла наемника вырвался получеловечий — полузвериный рык — ему явно было не по душе любоваться видом своего старого друга, утопающего в лесной грязи и в собственной неудаче.

— Я…

Грозный поток слов, так и рвущийся на волю, оборвался на полуслове. Свободная рука наемника быстро достала метательный нож и молниеносно прочертила им в воздухе вертикальную полосу. Чуткие уши Никса как раз вовремя уловили слабые колебания воздуха в своем направлении.

Металлическая полоска ножа проткнула летящую в Никса арбалетную стрелу точно посередине древка.

— Похоже, что нас трое? — Филипп зачарованно смотрел на смертоносную стрелу, нанизанную на метательный нож наемника. Не требовалось большой гибкости ума, чтобы догадаться: не в него, а в Никса целился третий участник схватки. Последнее обстоятельство означало, что в лесу есть кто-то третий. И он пытается убрать их, причем сразу.

Филипп уже был наготове в одно движение поднять оброненный в падении меч и вступить в схватку за свою жизнь с Летаврусом, как неожиданно занесенное над его головой адамантиевое лезвие быстро направилось навстречу его горлу.

— Подожди…

Металлический лязг сопроводил полет тоненькой иглы, отскочившей от вовремя подставленного под удар адамантиевого оружия.

Острое лезвие адамантиевого меча вплотную прижалось к кожному покрову, местами поросшему плохо выбритой щетиной.

Летаврус в очередной раз убедился, что верный меч и хорошее тренированное тело снова помогли ему спасти чью-то жизнь.

Филипп зачарованно смотрел на дротик, летевший из лесной глуши прямо ему в горло. Вот тоненькая иголочка стремительно приближается, неся в своем конце его смерть. И в самый последний миг крепкое адамантиевое лезвие встает на пути между его жизнью и смертью и защищает его.

Затуманенный происходящим, Филипп не заметил, как его рука, желая убедиться, что он все еще жив, судорожно погладила небритую шею. Филипп встал, как ужаленный, и пристально посмотрел на окружавший его лес. Перед ним до сих пор стояли большие изумрудные глаза, ярко горящие во тьме. Летаврус точно был зол на него. Зол за то, что обстоятельства вынудили опытного воина принять другую сторону закона. Филипп сам прекрасно понимал, что он изменился. Сильно изменился. Так же, как изменился и сам Никс. А ведь всего два года назад вечно добрые Кантр и Велма, ставшие им всем вторыми родителями, преподавали своим ученикам последний урок. Их уже тогда осталось совсем немного. Кантр решил устроить показательные поединки на мечах, чтобы вспомнить свои былые годы. Из восьми пар Никс выбыл из борьбы самым первым, а он — Филипп, прозванный Одиноким, в тот день стал в очередной раз победителем. А сейчас неудачному Никсу потребовалось не более двадцати секунд, чтобы опрокинуть его.

— Почему же именно тебя прислали… — Филипп быстро собрал все свои нехитрые вещи, оброненные в ходе боя с наемником, и бесшумной походкой начал отходить от места неприятной встречи глубоко в лес, под надежную защиту многовековых деревьев.

Никсалорда уже не было рядом, чтобы проводить осуждающим взглядом позорное бегство своего друга с поля боя.

Летаврус вернулся к стоявшим на обочине повозкам не позднее чем через полчаса после первой выпущенной лесным разбойником стрелы.

Рут сердито стояла возле зажженного осветительного фонаря и внимательно вглядывалась во тьму.

— Он ушел.

Никс бодро шагнул в очерченный факелами и фонарями ореол света и укоризненно погрозил в сторону Рут пальцем:

— Могла бы и раньше сказать.

— Что?!! — в голосе женщины звучали неподдельные нотки обиды и изумления.

— Что произошло там, в лесу?

— Эй, проводник, с вами все в норме?

— Кто в нас стрелял?

— Он обезврежен?

Взволнованные фермеры, вооруженные короткими саблями и небольшими луками, со всех сторон обступили вернувшегося из погони Никса. Летаврус поспешил всех уверить в том, что нападавшие разбойники обезврежены, а, встретив мощный отпор со стороны его и Рут, их атаман приказал остальным бежать. Наемник отметил, что, несмотря на неприятные события, произошедшие этой ночью, люди были веселы и не проявляли никаких признаков суеты.

— Стрелявший разбойник был один, — Никс говорил громко, чтобы его слова были слышны даже в самых отдаленных уголках лагеря, о людях он не волновался — в череде таких обстоятельств ни один человек не сомкнет глаз, пока лишний раз не убедится в своей безопасности. — Нападавшие ушли. — Ожидаемого вздоха разочарования Никс не услышал, наоборот, фермеры подняли кружки и баклажки с пивом в честь своего храброго проводника, прогнавшего лесных бандитов. — К сожалению, я не смог поймать их, так как разбойников было много, а атаман направился далеко в сторону лесной чащи, но, думаю, сегодня ночью он нас со своей бандой не побеспокоит.

— А что делать с теми бандитами, которым не удалось уйти живыми?

Вопрос был очень хороший, поскольку ни ведущий обоза, ни конвоиры на подобное стечение обстоятельств не рассчитывали.

— Кто бы они ни были, они заслуживают покоя, — гордо произнес Летаврус, вспоминая наставления мастера Петра о том, что павший в бою враг заслуживает каплю уважения. — В двадцати метрах от дороги есть достаточно глубокая яма. Отнесем их туда и пусть это место станет их вторым приютом.

— А ты ничего, Лесной Стражник, — хлопнул Летавруса по спине довольный фермер.

— Я Страж Леса, — поправил собеседника Никс, но тот лишь отмахнулся.

— Да какая разница, кто ты. Главное, что работаете вы хорошо. За тебя! — опрокинув остатки хмеля, довольный фермер пошел в сторону своей повозки. И где-то его можно было понять — сегодня он сохранил не только свою жизнь, но и свой товар. Последнее тоже являлось для людей немаловажным.

Обрадованные хорошими новостями, фермеры тут же наполнили руки Никса и Рут поджаренным мясом, еще аппетитно пахнущим копченым дымком, кусками ржаных лепешек и баклажками с вином и пивом.

— Спасибо вам за ваши услуги! — ведущий обоза еще раз громко воздал почести умелым действиям Никса и Рут.

Когда утром тяжелые повозки снова отправились в заключительную часть своего путешествия, у двух старых друзей появилась последняя возможность откровенно выговорить друг другу все свои мнения по поводу произошедшего ночью обстрела. Рут как истинная любительница весело поболтать не выдержала и вступила в разговор первой:

— Что ты меня вчера спросил?

— Ты о чем? — Никс покосился на дорожный указатель с надписью «Мейриярд». — Через пару часов наша сопроводительная миссия подойдет к концу.

— Ты что-то видел там, в лесу?

— Следы.

— Следы? Чьи?

— Человека, — Никс заметил, что ведущий, управляющий первой повозкой, потихоньку натягивает вожжи, медленно останавливая лошадей.

«Все верно, хитрец. Хотел нас заморить быстрой ездой и не платить ни гроша, а пришел в пункт назначения с опережением установленного срока и теперь придётся заплатить каждому из нас двойную плату», — Летаврус незаметно подмигнул широкоплечему фермеру, выполнявшему роль возницы.

Ловкие ухмылки, сопровождавшие раздумья Летавруса, удачно скрывались от глаз ведущего тенью деревьев и солнцем, светившим против хода. Но примечательный глаз опытного проводника читал по лицу все мысли Никса.

— Я не удивлена тому, что рядом с землями столицы королевства — центром людской империи — не нашлось ни одного орочьего и эльфийского следа. Никс! Ты, кажется, меня не слушаешь! — Рут резко остановилась и схватила наемника за плечо, рывком поворачивая к себе.

— Следы были еле-еле видны на слое мягких иголок. Человек, который их оставил — не простой разбойник с луком, стреляющий в мирных людей, он значит нечто большее, — на Никса смотрели два небольших сереньких огонька. Взгляд Рут словно пытался прочесть все его мысли.