Амели без мелодрам Константин Барбара

22

Никого нет!

Телефон звонил уже третий раз за сегодняшнее утро, но он не брал трубку. Наверняка Амели. Ну и ладно, тем хуже. Он никого не желает видеть, и точка. Бедняжка, она, наверное, беспокоится. Тук-тук-тук… В дверь постучали. Он выжидал. И снова: тук-тук-тук… Он опять затаился. Из-за двери послышался голос: «Вы здесь, Маррсель?» Марсель не выдержал и крикнул через дверь: «Никого нет!» Пепе отозвался: «Dacuerdo, y rpasserai pious tarde»[10] — и ушел. Славный парень этот Пепе. Он все понимает. Знает, что, когда он в таком настроении, его не надо трогать. Когда Марсель никого не желает видеть. Когда ему хочется в одиночестве забиться в угол, как собаке… Как старой, драной, ворчливой собаке, которой никто не нужен, когда она больна, и ей так грустно, что хоть помирай.

И не надо тревожить старого пса!

Надо подождать: само пройдет.

Пока не наступит день, когда уже ничего не пройдет… Но тут ничего не поделаешь. Судьба…

Так обычно продолжалось дня два-три, в зависимости от обстоятельств. Он и сам никогда не знал наперед. Раньше, когда он работал в гараже, этого никто не замечал. Он просто запирался изнутри на несколько дней, не ел, не спал. И никто не отваживался к нему войти. Люди говорили: «А, Марсель, этот парень — трудоголик, он там священнодействует». Его уважали за отличную работу. А теперь, когда он закрывается в своей квартирке-студии в доме престарелых, люди, наверное, говорят: «Бедный старый Марсель, ему каюк, он больше ни на что не годен». Я все отсюда слышу. И мне хочется ответить: «А автомобиль Амели? Кто его починит? А триммер Жерара? А велосипед Клары? А стиральная машина Пепе? А электропила Бубуля?.. Это что, не в счет? Поищите-ка, кто еще станет возиться с такой ерундой? Да еще почти задаром? Потому что, надо сказать, насчет вознаграждения никто не расщедривается… Ну, и кто же берется? Кроме меня… Ответ простой: НИКТО!

За дверью послышались шаги. Тук-тук-тук… Он не отозвался. Снова тук-тук-тук… Он опять не ответил. Тогда под дверь просунули листок бумаги, и шаги удалились.

Куку, Марсель!

Хотела поцеловать тебя на прощание. Мы с Амели едем за моим одноклассником. Это далековато, так что мы там заночуем и вернемся завтра. Антуан не просто одноклассник… Это мой парень. Я очень хочу, чтобы ты с ним познакомился. Он такой славный. Знаешь, пока он будет у нас гостить, Амели придется часто оставаться одной. Будет здорово, если ты приедешь. И потом, стиральная машина все еще сломана.

Целую тебя тысячу раз, мой Марсель.

Клара.

Но Кларе всего десять лет. Не рановато ли, насчет парня? В мое время…

Э, нет, ну-ка, Марсель, заткнись. Да что такое, в конце концов, «в твое время…».

Ты и вправду становишься старым брюзгой!

23

Тандем

По дороге туда они все время слушали единственную нашедшуюся в машине кассету. Шарля Трене[11]. Им было весело, и дорога показалась короткой. За четверть часа до приезда Клара разволновалась, но предпочла не говорить об этом. А Амели заметила, что она нервничает, и тоже ничего не сказала. Им оставалось еще километров десять, как вдруг они увидели у обочины Антуана. Он в одиночестве поджидал их. Встречал, чтобы они не заблудились.

Амели нашла его очень трогательным. Она сказала Кларе, что он похож на птенца, раньше времени выпорхнувшего из гнезда: огромные, широко распахнутые глаза, взъерошенные волосы…

На другой день, когда Антуан увидел убранство своей комнаты, он долго не мог выговорить ни слова. Наконец взял Клару за руку… и залился краской.

Потом Клара показала ему свои владения: дом, сад, бамбуковую рощу, амбар. Они спустились к реке, лазали по деревьям и задумали кучу планов на ближайшие дни.

Между тем Амели позвонила Марселю.

Он собирался приехать, чтобы починить стиральную машину.

— Ой, и верно, а я и забыла, надо же!

Амели поспешила вывести машину из строя, ясное дело, Марсель будетнедоволен, что приехал зря. Все встретились за обедом. Клара познакомила Антуана с Марселем. Он нашел парнишку очень приятным и пощупал его бицепсы и икры… Слабоват парень… Видать, мальчонка совсем не занимается спортом. Больше работает мозгами, чем ногами. Идите-ка, ребятки, сделайте круг на велосипедах. Нет ничего лучше велосипеда!

После обеда Амели почувствовала легкую усталость. Они с Марселем устроились отдохнуть в шезлонгах. Прежде чем уснуть, она спросила:

— Как ты думаешь, получится привести в порядок старый тандем? Я уверена, дети будут в восторге…

— М-м-м-м… может, и удастся…

— Посмотришь?..

— М-м-м-м…

— Эй, Марсель?..

— М-м-м-м…

— Не надо… сердиться…

— М-м-м-м… что?

— …я хот… проехаться… с тобой…

— Что ты там говоришь?

— …м-м-м… ничего…

— Эй, Амели?

Но она уже крепко спала.

А у Марселя сон как рукой сняло. Он поднялся и с минуту смотрел на Амели. Горло у него сжалось. Ему бы хотелось поговорить еще. Но она как будто отлучилась на минутку, и он отправился в амбар, чтобы пока занять себя.

Когда она проснулась, тандем был готов: отремонтирован и почищен. У нее слезы навернулись на глаза.

Марсель надулся.

— Я очень рада, вот мне и хочется плакать, Марсель. Никогда не думала, что когда-то он может снова понадобиться. И он ездит?

— Понятия не имею. Я ждал, пока ты проснешься. Вставай — и залезай!

— Но я не садилась на велосипед с самого…

— Ладно, значит я буду крутить педали, вот и все!

— У тебя не получится…

— А как ты думаешь, чем я занимаюсь по ночам? Думаешь, баранов считаю, да? Залезай, говорю!

И они поехали сделать небольшой кружок.

В какой-то момент Амели представила себе, как они выглядят со стороны: два старичка на тандеме, друг за дружкой… и она принялась хохотать… у нее свело ноги от смеха, и она перестала крутить педали. Марселю пришлось справляться одному. Он недовольно заворчал: трудно же все-таки…

— Слушай, Амели, что тебя так рассмешило?

— Воспоминания… Старинные воспоминания…

И она положила голову ему на спину и ощутила, как движутся его мышцы. Почувствовать тепло его тела было приятно. Ей очень захотелось сказать: «Спасибо, Марсель», но она не решилась.

Они вернулись.

Клара и Антуан с изумлением глядели на них во все глаза.

— Судя по их виду, выглядим мы с тобой на этом тандеме довольно нелепо.

— Да, Марсель, я тоже так думаю…

У Клары и Антуана созрел план.

— Вот что, мы решили построить себе будку на каштане. Настоящую, большую и крепкую, и все такое… Со стенами и крышей. Мы уже нарисовали чертеж. Только для этого нужно много досок.

— В амбаре полно досок, — сказал Марсель. — А что еще вам понадобится?

— Мы составили список…

Гвозди, болты, молоток, гаечный ключ, веревочная лестница, бутылка колы, сантиметр, бечевка, карандаш, пила, фонарик, шоколад, перевязочный материал, перчатки, два спальных мешка, жевательные клубнички-«тагада»[12]. Достали длинную лестницу, а Марсель подвесил лебедку, чтобы поднимать груз, и веревочную лестницу.

Теперь дети не нуждались в помощи.

Они принялись за работу.

Примерно в половине шестого позвонил Пепе и сообщил, что сегодня не сможет приехать за Марселем. Очень устал. И хуже всего то, что запаска у него совершенно сгнила. Уже поздно, и чтобы ее починить, придется ждать до завтра. Однако он может найти кого-нибудь, чтобы забрать Марселя, если он хочет. Нет? Вот и хорошо. Тогда, hasta завтра, Марсель!

Амели предложила его отвезти, но Марсель отказался.

— Нет, переночую здесь, так проще.

— Как хочешь. Пойду постелю тебе.

— Не надо, я сам. Отдохни.

— Почему ты так говоришь? Я вовсе не устала, пойдем…

Клара и Антуан закончили пол в будке на дереве. Завтра примутся за стены. А пока они разбили палатку в саду: сегодня они хотят спать на свежем воздухе! И знаете, что еще? Антуан боится пауков! Вот смешно: в деревне бояться пауков…

Они забежали ровно на пять минут, чтобы взять чего-нибудь перекусить. Они будут ужинать в палатке. Как здорово, что Марсель остается ночевать! Амели не будет одиноко!

Спокойной ночи, дорогие!

Марсель и Амели ужинали вдвоем.

Марсель не знал, как приступить к разговору. Но наконец отважился:

— Знаешь, Амели, во сне ты разговаривала…

— Да ладно тебе! Вот уж не поверю…

— Нет, я слышал отчетливо, сегодня, после обеда…

— Ну и что же я такое говорила?

— Я не совсем понял. Что-то вроде: «Я бы хотела уехать»… но я не совсем понял.

— Ах вот как…

Амели сменила тему.

— Ну как, с диктофоном получается?

— Я же тебе говорил, я не могу рассказать ничего интересного.

— Ну да, говорил.

Она пошла за вином.

Они выпили по бокалу и немного расслабились.

— Но я об этом думал.

— О чем?

— Ну… о том, что я мог бы наговорить на диктофон!

— А… Отлично.

— Но я же не сказал, что собираюсь наговаривать! Просто это навело меня на некоторые мысли, вот и все…

После ужина они вышли прогуляться в сад. Работы по постройке будки так утомили детей, что они уже спали как сурки.

Перед тем как пойти спать, Амели остановилась перед дверью спальни Марселя, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Он немного помялся, а потом окликнул:

— Амели?

Она с улыбкой просунула голову в дверь:

— Что?

— Давай еще немного поболтаем… Здесь…

— Только не о грустном, ладно?

— Договорились, о грустном ни слова.

— Тогда идет.

Она присела на краешек его кровати.

Оба улыбались.

Ни он, ни она не знали, с чего начать. С минуту оба молчали, потом Марсель взял ее за руку.

Она удивилась и напряглась.

Он закрыл глаза.

Несколько секунд спустя он уже спал с улыбкой на губах.

24

Прекрасное кино

Пора приступать к крыше. Это самое трудное. Если все пойдет хорошо, они закончат к вечеру. Правда, останется еще много чего, но это не срочно. Следующей ночью можно будет уже спать там, если не собирается гроза. Они немного торопятся. Антуан приехал всего на несколько дней.

Амели позвала их завтракать и сообщила, что возле куста белых роз живет очень красивый паук-крестовик, который как раз сейчас ткет свою паутину. На это стоит посмотреть!

Она поставила в саду четыре стула, словно для спектакля, и приготовила видеокамеру.

— Ребята, поторопитесь, он уже начал!

Клара притащила Антуана. Он не знал, о чем речь, и пока не сопротивлялся. Они с Кларой уселись рядом. Когда же он понял, что смотрит на паука, его охватила тревога. Они все, наверное, забыли, что он боится пауков! Но Клара взяла его за руку и тихонько с ним заговорила.

Не волнуйся… Бояться нечего, тем более на таком расстоянии. Да, но… клянусь тебе, все будет здорово, Антуан. Хорошо, он ей верит. Слушай, а как ты думаешь, он меня не… Ладно, он верит, верит… И правда, похоже, паук занят только своим делом, а на них и внимания не обращает… С ума сойти, с какой скоростью он прядет нити… И все лапы работают одновременно… Кажется, что он и в самом деле вяжет… Чудно… Антуан придвинул свой стул поближе, чтобы было лучше видно.

Пришел Марсель.

— А что за программа? Кинишко смотрим?

Все улыбнулись.

Он поворчал немного: что, им больше делать нечего? Но тоже уселся на стул.

Теперь все четверо сидели полукругом. Подавшись вперед. Смотрели, как паук ткет свою паутину. Молча. Завороженно.

Спустя час зазвонил телефон.

Никому неохота было двигаться с места.

Телефон звонил долго.

Наконец Амели встала.

— Что у вас там происходит?.. Паук плетет паутину? А! А я звоню, звоню… Слушай, Амели, Клара ведь мне говорила, что Антуан боится пауков!.. Да, и верно, может получиться. Надо посмотреть… Ну ладно, я должна тебе кое-что сказать… Знаешь, мне кажется… что я влюблена… Если я сказала «мне кажется», то только потому, что до конца не уверена, понимаешь… это очень сложная история… Я тебе расскажу, когда приеду… Через несколько дней. Не отвлекай сейчас Клару, я сама ей позвоню… Вы очень удивитесь. Целую.

Амели вернулась к пауку и паутине и сказала очень тихо:

— Фанетта звонила.

— Она влюблена? — прошептала Клара.

— А ты-то откуда знаешь?

— Она быстро закончила разговор. Это признак! Но сейчас что-то совсем уж быстро… Наверное, на этот раз влюблена не на шутку…

— Да, похоже…

— Круто!

— И еще она сказала, что скоро приедет.

— Когда?

— Тсс! Нельзя болтать, когда идет кино! — проворчал Марсель.

— И правда! Можно потерять нить! — пробурчал Антуан.

Барышни переглянулись, и у них в глазах промелькнуло тихое торжество.

— Нет, ты только погляди…

25

Роза

Конечно, паутина за завтраком задержала продвижение работы. Сегодня будка готова не будет. Ну и пусть. Зрелище того стоило! К тому же Антуан и Марсель подружились. Они решили поехать покататься на велосипедах. Марсель решил, что Антуану надо подкачать ноги. Клара же не очень любила велосипедные прогулки и осталась с Амели.

Марсель крутил педали. Очень сосредоточенно.

Он совсем не думал о том, что Антуану трудно за ним угнаться.

Он вспоминал о вчерашнем вечере. Угораздило же его так быстро заснуть… Но он прекрасно помнил, что произошло перед этим.

Он снова видит руку Амели. В своей.

Он улыбается. Закрывает глаза.

Ух ты! А вот закрывать глаза как раз не время. Чуть было физиономию себе не расквасил. Марсель обернулся, чтобы посмеяться вместе с Антуаном…

Но того не было.

Он резко затормозил.

— Антуан!

Да где же он?

Марсель развернулся. Вдалеке он увидел лежащий на обочине велосипед и заволновался.

— Антуан, все в порядке?

— Ну да…

— Ты что, упал?

— Да нет…

— Значит, устал?

— Ну… немножко.

— Я так и подумал. Тебе не хватает тренировки. Давай, Антуан! Поехали, малыш!

Они проехали еще с десяток километров и вернулись. Потом Антуана еще часа два не покидало ощущение, что он ходит, как ковбой. А еще он чувствовал, что у него окрепли мышцы.

— Нет, правда, Марсель, уже чувствую.

Потом приехал Пепе и увез Марселя.

Едва войдя, Пепе объявил, что Роза умерла. Нынче ночью.

Для него это было настоящим ударом.

Потому что он ее любил, Розу.

Эх, надо было чаще к ней заходить. Они бы много разговаривали и рассказали бы друг другу кучу интересного о том времени, когда…

Но Роза теряла рассудок. Уже давно. Может, она уже ничего и не помнила…

Наверное, у нее были дети, внуки.

Какой они будут вспоминать Розу?

Бедной беззубой старушкой, страдающей недержанием и старческим слабоумием? Они никогда не узнают, какой она была раньше. Что она пережила, какой была, что она сделала… и… Черт. Грустно все это.

Щелчок. Запись.

«Роза, я никогда тебе не говорил… И сожалею, потому что теперь уже поздно. И все-таки я скажу. Для внуков. Пусть они узнают…

Как мы тебя ждали.

Когда прятались втроем там наверху, среди холмов.

Реймон, Фернан и я, Марсель.

И как каждый день мы просыпались на рассвете. Каждый в свой черед. И становились в караул возле шалаша. Мы никогда наперед не знали, когда ты появишься. Поэтому каждое утро ходили следить за дорогой. Целыми часами. Мы ждали тебя.

Вдруг ты приедешь.

И так долгие дни. Продрогнув насквозь, мы ждали. Пока ты не приедешь. И, черт возьми, когда мы видели тебя там вдали, в конце дороги, сердце у нас прямо-таки прыгало… да так высоко! Клянусь! С криком „Подъем, парни, вон она!“ часовой бежал будить остальных. И все трое, со спутанными со сна волосами, смотрели, как ты издали приближаешься на своем велике. Неподвижные и молчаливые. Все время, пока ты подъезжала… Мы никогда не забывали, что ты проделываешь этот путь ради нас. Двадцать километров туда-обратно на велике. Только ради нас. И за это мы любили тебя, Роза. Даже не представляешь как. И делали все, чтобы ты тоже любила нас и могла нами гордиться. Мы никогда не забывали. Я не забыл. Ты приезжала подкормить своих „малюток“, как ты нас называла. До чего же нас бесило, что ты нас так называешь, знала бы ты! Нам было по четырнадцать-пятнадцать лет, мы считали себя взрослыми мужиками. Мы воровали буферные заглушки, оружие, автомобили — все! Совершали диверсии на железнодорожных путях, однажды даже взорвали мостик — внизу, в долине… А ты все продолжала называть нас своими „малютками“!

Тебе было двадцать три. У нас не было никаких шансов. И все же мы чуть-чуть мечтали… Мы ничего не могли поделать. Ты была прекрасна так, что и вообразить невозможно. Ты была прекрасна, как солнце, Роза! И все мы были ослеплены».

Марсель долго говорил в диктофон.

Почти всю ночь.

А утром оседлал свой велосипед и поехал на вершину холма. Туда, к шалашу. И оттуда некоторое время смотрел на дорогу… На всякий случай: вдруг Розе заблагорассудится приехать еще разок. На велике. Чтобы попрощаться со своим «малюткой»…

26

Антуан дает волю чувствам

Антуан дал волю чувствам: