Девушка с часами вместо сердца Свенсон Питер
– Карин Бойд. Племянница Джерри Маклина. О господи…
– Она мертва, Джордж.
– Откуда ты знаешь?
– Видела, как он затаскивал вас троих в лодку. Берни сказал, что девушка умерла от транквилизаторов. Но это не играет роли. Он все равно собирается нас убить.
– Другое тело тоже в лодке?
– Кэти Аллер?
– Женщина, которая жила в том доме?
– Да, это Кэти Аллер. Берни убил ее прошлой ночью.
– Кто она такая?
– Долго рассказывать, а времени нет. Попробуй кое-что сделать. Он ведь связал тебе руки спереди?
– Угу.
– До того как он меня схватил, я успела взять столовый нож и спрятать под юбкой. За резинкой трусов. Самой никак не достать.
– Спереди?
– Угу.
Джордж придвинулся ближе, сколько мог, и в итоге его колени уткнулись в ее, а их лица оказались рядом. Брезент сдвинулся, но по-прежнему полностью покрывал их. Джордж не видел, как именно связал его Берни, но знал, что надежно обездвижены и лодыжки, и запястья. Еще казалось, что веревка была обмотана вокруг талии и дальше шла к кистям, прижимая их к животу, где пряжка ремня. Онемевшие пальцы кололо, но шевелить ими получалось. Он подобрался достаточно близко, чтобы дотронуться до пальцев Лианы. Вдобавок нащупал нейлоновый шнур, туго затянутый на ее запястьях, и почувствовал на ее коже что-то липкое – пот или кровь.
– Опустись ниже, – велела она.
Он подчинился. Труд был тяжкий. Берни туго затянул веревку на каждом суставе, и Джордж ощущал боль в лодыжках и запястьях там, где нейлон врезался в кожу. Когда его кисти очутились под руками Лианы, та подтянулась ближе, так что его пальцы прижались к верхней части ее бедер. Он ощутил ткань юбки и кромку трусов на бедре. Нож не прощупывался.
– Справа, – сказала она.
Джордж повернулся, и его руки на дюйм приблизились к ее промежности, где вдруг наткнулись на твердый выступ – вероятно, тупой конец ножа.
– Можешь приподняться? – спросил он. – Стяну юбку.
Захватив пальцами ткань, он потянул ее на себя. Лиана чуть оторвала бедра от доски. Джордж сгреб побольше материи и зажал в пальцах. Лодка качнулась, и бедро Лианы резко опустилось. Та крякнула. Они добились своего через три мучительные минуты: Лиана выгнулась, а Джордж сдвигал ткань по дюйму зараз. Запястья горели от боли, пальцы сводило судорогой, но он не посмел признаться в этом Лиане. Было ясно, что отрывы от палубы причиняли ей жесточайшие страдания. Джордж слышал, каким прерывистым и сиплым стало ее дыхание. Наконец, коснувшись пояса юбки, он совершил последний отчаянный рывок и сунул пальцы за кромку. Теперь он трогал голые бедра Лианы.
– Слава богу, – произнесла она, расслабляясь.
Ее бедра были мокры от пота. Джордж дотянулся пальцами до края трусов.
– В этом занятии есть свои плюсы, – заметил он.
Она отозвалась усталым смешком.
Джордж поддел пальцем трусы, нащупал чуть выше колючие лобковые волосы, подтянулся ближе и приподнял руки так, что они наткнулись на нож, который лежал горизонтально, удерживаемый резинкой. Оттягивая белье, пока не коснулся деревянной рукоятки, он крепко сжал ее большим и указательным пальцем. Перекатившись назад, выдернул нож. Тот чуть не зацепился за юбку, но Джордж удержал его и перехватил так, что он надежно улегся в правую ладонь.
– Достал? – спросила Лиана.
– Ага.
– Сможешь перерезать веревку?
– Твою или мою?
– Давай твою. Так будет проще. У меня руки совсем онемели.
– Дай мне минуту.
Лодка как будто сменила курс – жаркое полуденное солнце теперь лупило прямо в зеленый брезент. По лбу безостановочно стекал пот. Тело дышало страхом (Джордж явственно ощущал его запах), и было что-то еще – гнилая вонь, которая запомнилась по прачечной в доме на улице Капитана Сойера. Кэти Аллер в своем пленочном саване.
Джордж приспособил нож так, чтобы держать деревянную рукоятку четырьмя пальцами правой руки. Он вывернул запястья и почувствовал, как нож зубчатым лезвием задел веревку. Повторил несколько раз, и лезвие зацепило чуть меньше, а пропилило побольше.
– Думаю, получается, – сообщил он Лиане.
– Слава богу. Развяжешь руки, загляни в пластмассовый рыболовный ящик, который болтается и бьет меня по черепу. Я почти уверена, что там оружие. Револьвер.
– Хочешь, чтобы я пристрелил Берни?
Ответ был очевиден, но даже сам вопрос заставил желудок Джорджа сжаться от страха. Он вспомнил, каково пришлось в коридоре, когда к нему приближался Берни с ружьем. Много ли осталось в нем храбрости?
– Доберешься до пушки, направь ее на Берни и вели прыгать в воду. Он не послушает, но ты дашь ему шанс. Он постарается запудрить тебе мозги. Не позволяй. Скажи, чтобы прыгал. Если замнется или еще что выкинет, прицелься в корпус и выстрели. Либо он, либо мы, Джордж. Ты это знаешь. Как веревка?
– Подается.
Рокот мотора сменился комариным писком, и у Джорджа упало сердце при мысли, что Берни добрался до своего могильника прежде, чем он распилил хотя бы один узел… но двигатель снова набрал обороты.
– Чего он ждет?
– Думаю, вокруг полно лодок. Он направляется в открытый океан.
– Тебе придется объяснить, почему мы попали в такую передрягу.
Лиана сделала ровный выдох, ее дыхание было затхлым и теплым.
– Гордиться мне в любом случае нечем.
– Все это путешествие, твой приезд были уловкой, чтобы добыть алмазы из сейфа Маклина.
Джордж не спросил – констатировал. Если жить осталось недолго, подумал он, с него достаточно лжи Лианы.
– Да, – сказала она. – Но я не знала, что Берни собрался убивать. Клянусь! Он должен был вырубить Маклина, забрать алмазы и дать деру.
– Как Берни проник в дом?
– Мы знали, что в субботу приедут садовники, и подгадали. Я заехала на улицу, откуда Берни мог через лес попасть на участок. Он переоделся садовником и не вызвал бы подозрений, если был бы замечен выходящим из леса. Он изучил дом и знал, что окно над задней верандой обычно приоткрыто. Прихватил с собой короткую лестницу. Это было легко. Кабинет Джерри на втором этаже. Берни залез и подождал. Заполучив алмазы, он должен был просто принести их к машине, где ждала я.
– Зачем тебе понадобился я?
– Я действительно не хотела показываться в доме Маклина. Все, что я сказала о наших отношениях, правда. Его жена умирала, он мог быть не в себе. Лучше было послать кого-то постороннего. К тому же, если бы поехал ты, я смогла бы вести машину. Берни не хотел, чтобы незнакомая тачка три часа простояла в фешенебельном районе Ньютона. Она привлекла бы излишнее внимание. Что там с веревкой?
Джордж все еще пилил, когда ощутил то же, что, видимо, почувствовала и Лиана: Берни описывал широкий круг, заглушая мотор. Нашел надежное место?
– Вроде режу, но рукам не свободнее. Зачем ты пришла в «Коулун»? Это было необязательно.
– Решила, что будет правильно проведать тебя напоследок. Утром мы с Берни были бы далеко, если бы он не взбесился. Я не знала, что он был уверен: мы с тобой заодно и собираемся его кинуть. Вот почему пригрозил твоей подруге, а потом начал убирать свидетелей. Он зациклился.
Джордж почувствовал, что нейлоновый шнур провис. Он пошевелил запястьями, но те остались туго стянутыми. Изменил угол наклона ножа и принялся пилить очередной слой.
– Мы выкрутимся, – сказала Лиана, но ее тон не показался Джорджу уверенным.
– Продолжай говорить. Это помогает.
– О чем?
– Где вы были вчера?
– В основном в Нью-Эссексе. В доме, который ты нашел. Я пыталась убедить Берни, что нужно просто уехать из города. А он считал, что останется слишком много свидетелей. Ты, разумеется. Кэти Аллер…
– Кто такая?
– Мы познакомились на островах. Она была наркоманкой, прожигала родительские деньги. Они мертвы; им принадлежала вся земля и строения на улице Капитана Сойера. Я связалась с ней, когда было решено, что мы с Берни приедем. Она разрешила остановиться у нее…
– И воспользоваться ее коттеджем.
– Да, и воспользоваться ее коттеджем, и…
– Лодка, должно быть, тоже ее.
– Ее. Послушай, Джордж, я могу повторить это тысячу раз, но знаю, что разницы не будет, поэтому скажу только раз. Прости, что втянула тебя в это дело. Я была уверена, что опасности нет. Ты должен мне поверить. Смерть заслужила я, но не ты.
Джордж почувствовал, что веревка начала слабеть. В пальцы хлынула кровь, и он сумел отвести правое запястье градусов на сорок пять, как минимум. Это позволило поудобнее приладить нож. Он дважды с силой полоснул, веревка лопнула, и правая рука освободилась. Левая еще оставалась привязанной к талии.
– Рука свободна, – сообщил он.
– Обе?
– Только правая, но, думаю…
Лодка издала глухой звук, словно что-то ударило в борт.
– Что это было? – спросил Джордж.
Теперь, когда рука заработала, страх усилился. Отчаяние сменилось слабой надеждой. От адреналина закружилась голова. Он зажмурился, давая этому ощущению пройти.
– Зараза, – произнесла Лиана.
Он открыл глаза.
Запрокинув голову, она смотрела вверх, будто могла видеть сквозь брезент. Он собрался спросить, в чем дело, но внезапно почувствовал то же. Лодка замедлила ход, почти остановилась. Мотор перестал рокотать, пару раз кашлянул – и заглох совсем. Лодка качнулась на водной глади, и неожиданная тишина навалилась тяжким бременем. Джордж снова зажмурился и замер, как малое дитя, играющее в прятки, словно Берни мог позабыть о двух живых людях под брезентом.
– Пора вставать, солнышко взошло. – В наступившей тишине гнусавый голос показался нестерпимо громким.
Берни отбросил брезент, как одеяло. Солнце, сиявшее в безоблачном небе, ослепило Джорджа, и он различил только нависший над ними темный силуэт – черный контур на ярком свету, лишивший их последней надежды.
Глава 23
– Попрощайтесь, голубки.
– Берни, пожалуйста, подожди минуту, – ответила Лиана, срываясь на неестественный писк. – Подумай, что делаешь. Ты не такой.
Берни, который выглядел как черная фигура, заслонявшая солнце в зените, развел руками, будто затянул на спине узел.
– Вспомни, как ты уломала меня поехать, – проговорил он. – Как пела, что вломиться в чужой дом, вырубить хозяина и потырить эти алмазы – сущий пустяк. Что это только в первый раз трудно. Ты была права. Вломиться в дом было проще некуда, зато ударить молотком оказалось трудновато.
Берни вымученно рассмеялся, будто неудачно пошутил на вечеринке.
– Думал, по башке будет как по дереву, но не тут-то было, – продолжил он. – Вышло как по фрукту. Аж молоток утонул. Даже ненадолго застрял. Представляешь ощущения?
– Берни, ты же знаешь, я тебя об этом не просила.
– Ты велела вырубить его надолго.
– Но не молотком же, черт побери! Господи, Берни, ты хоть прикинь, что собрался делать. Можешь забрать алмазы. Уехать. Мы избавимся от трупов. Никто не узнает.
– Точняк, я избавлюсь от трупов.
Берни зашел в тень. Солнце со всей полуденной силой ударило Джорджу в лицо, и он невольно стал искать очки.
Берни нагнулся, и Джордж услышал, что по палубе будто поволокли тяжелую мебель. Глаза немного привыкли к ровному блеску безоблачного неба, и он рассмотрел, как Берни тянет параллельно Лиане нечто увесистое. Та изогнулась, стараясь увидеть, чем он занят.
– Берни, прекрати! – сказала она другим тоном, уже якобы материнским, но Джордж – и Берни, видимо, тоже – расслышал только отчаянную попытку прибегнуть к чему-то новому, еще не опробованному, чтобы остановить то, что теперь казалось неизбежным.
Джордж изо всех сил заработал освободившейся правой рукой, трудясь над тугим нейлоновым шнуром, который крепил его левое запястье к петле на талии. Он прекрасно понимал, что из-за внезапного безмолвия открытого океана придется действовать бесшумно, не привлекая внимания.
Берни подхватил Лиану за обмотанную вокруг пояса веревку, чуть приподнял и перекатил на живот. Она резко выдохнула и застонала. Брезент соскользнул, и Берни уставился на ее задранную юбку, голые ноги и ягодицы.
– Что это такое? Ублажила своего дружка напоследок? Господи, Джейн, ну ты и извращенка!
Он выпрямился, издав тот самый лающий смешок, который Джордж впервые услышал несколько дней назад, встретившись с Берни у коттеджа в Нью-Эссексе. Имя Джейн показало Джорджу, как мало тот знал о женщине, которую собирался убить.
– Подумай, что делаешь. – Лиана снова сменила тон.
– Уже подумал. Хотел шарахнуть тебя по голове молотком, как старика, и сбросить в море. Но потом решил, что ты заслуживаешь большего.
Берни склонился над женщиной, и Джордж увидел, чем он занят. Он подтащил бетонный блок объемом с кубический фут и стал привязывать его к Лиане.
– Я решил просто выбросить тебя, чтобы подумала над тем, что сделала, пока будешь тонуть.
Берни работал быстро. Едва договорив, он выпрямился и затянул только что завязанный узел. Лиана, изловчившись, повернула голову к Джорджу. Волосы скрыли половину ее лица, но он увидел испуганный, окаймленный красным глаз. Берни потянул Лиану к борту. Ее голая кожа визганула по линолеуму.
Джордж почти перерезал веревку, державшую левую руку, но этого было мало. Даже успей он рассечь ее до того, как Берни сбросит Лиану в океан, ноги останутся связанными. Руки освободятся, но со спеленатой нижней частью туловища почти нет шансов добраться до ящика, извлечь револьвер и застрелить Берни.
Берни с силой дернул еще раз, подтаскивая жертву к краю.
– Прекрати! – крикнул Джордж.
Берни оглянулся с почти удивленным оскалом, обнажив серовато-лиловые зубы.
– Хахаль заговорил!
– Перед тем как ты меня подстрелил, я вызвал полицию, – предупредил Джордж. – Сказал им, что ты собрался утопить нас в океане. Сейчас они, наверное, вызвали самолеты обыскать зону.
– Да ну! Прямо сейчас! Откуда ты знал, что я так сделаю?
– Видел лодку возле коттеджа. Куда еще девать трупы?
Берни взглянул на Джорджа с некоторым интересом. А потом поднял бетонный блок и выбросил из лодки. Веревка, привязанная к Лиане, натянулась. Берни осталось только поднять женщину и перевалить через борт.
– Если это правда, – изрек он, – мне придется пошевеливаться. Коль скоро надо мной закружат поисковые самолеты, улики на борту не нужны.
Берни вновь повернулся к Лиане. Та извивалась и выгибалась дугой, пытаясь освободиться. Берни встал одной ногой у ее головы, другой – у талии и нагнулся, чтобы поднять.
– На помощь! – что было сил заорал Джордж на случай, если поблизости другая лодка.
Ответом ему был скрипучий крик кружившей в небе чайки. Джордж завопил снова, а Берни взялся покрепче и начал поднимать Лиану. Она и Джордж видели друг друга меж расставленных ног убийцы. Лиана замотала головой. Океанский бриз подхватил ее волосы и сдул с лица, так что Джордж увидел оба глаза. В них больше не было паники, только покорность. Он перестал кричать.
– Джордж, прости, – сказала она. – Я люблю тебя.
– Одри, – произнес Джордж.
Он неистово рванул еще привязанную левую кисть. Берни перевалил Лиану через борт. Джордж услышал тяжелый всплеск, затем – тишина. Бетонный блок мгновенно утянул ее под воду.
Берни повернулся и привалился к борту, положив свои лапищи на бедра.
– Это было труднее, чем казалось, – заявил он, слегка запыхавшись.
Джордж не мог на него смотреть. Изможденный, он уткнулся лбом в липкую палубу и уставился на обувь Берни – легкие кожаные туфли с кисточками, наподобие мокасин. Одну штанину костюмных брюк трепало на ветру. Джордж глубоко вдохнул носом; острый медный запах покрытия. Его поглотила пустота осознанной близости смерти. Он ощутил себя бесконечно одиноким. В памяти промелькнуло лицо отца.
Джордж услышал шорох: Берни выпрямился. «Сейчас снимет брезент, – подумал Джордж, – увидит в распухших пальцах нож и отберет. Заметит перерезанную веревку и посмеется над моей жалкой попыткой бегства, а потом свяжет заново, навесит мой личный бетонный блок и отправит на дно океана».
Не отрывая головы от палубы, Джордж увидел, как Берни пошел в носовую часть лодки. Джордж прижал подбородок к груди и в таком положении обнаружил еще три бетонных блока, приготовленные за передними скамьями. Берни подхватил один и скрылся из поля зрения.
– Ты страшный молчун, Джордж. Я оставил тебя напоследок, так что немного времени ты выгадал. Говори, не стесняйся. Я не прочь чуток потрепаться.
Джордж чувствовал, как Берни ходит по палубе и шевелит брезент, но тот остается на месте. Послышался глухой стук – очевидно, он поставил бетонный блок. Затем Джордж ощутил, как Берни завел руки ему под бедра и поясницу и сдвинул на пару футов вперед. Нож, так и зажатый в освобожденной руке, царапнул по обшивке. Джордж решил: Берни наверняка услышал.
– Побудь пока здесь, лады? – просто сказал тот.
Джордж окинул себя взглядом. Брезент оставался сверху. Берни будет занят несколько минут, крепя бетонные блоки к Карин Бойд и Кэти Аллер. Он поддел веревку пальцем и нащупал кромку разреза, где рассек ее на три четверти. Переместив лезвие, снова начал пилить.
– Эта меня удивила, – признался Берни. – Племянница Маклина. К тебе так и липнут красавицы, Джордж, хоть и не понимаю почему. Я зарядил дротики дозой сока, способной свалить фигуру вроде тебя, – сам понимаешь, это непростая наука, дамочке оказалось многовато. Заснула, и слава богу.
Как раз в эту минуту Джордж перерезал веревку на левом запястье, и его рука с омертвевшими мышцами упала на палубу. Он притворился, будто закашлялся, чтобы скрыть звук, и принялся разминать и тереть онемевшие, нывшие кисти. Притворный кашель скоро перешел в настоящий, и сокращения диафрагмы выдавили из почти пустого желудка последнюю чайную ложку желчи. Джордж сплюнул ею на палубу.
– Осталось недолго, – пообещал Берни.
Джордж не видел его, но, судя по звуку, тот переваливал через борт тело Карин Бойд. Понадеявшись, что Берни отвернулся, Джордж быстро провел руками по корпусу и нащупал двойную петлю, которая опоясывала его довольно свободно. Над левым бедром был узел величиной с вишню. Джордж ничего не понимал в узлах и лишь отметил, что тот очень прочен и из него не торчит ни один кончик. Узел закреплял тяж, который плотно прилегал к бедру и проходил между ног. Если веревку разрезать, лодыжки останутся связанными, но можно будет вытянуться, а руки уже свободны. Появится возможность добраться до оружия в ящике.
Всплеск – Карин Бойд отправилась в свою подводную могилу, а следом – звучный выдох Берни. Устал? Джордж знал, что тот силен. Хоть день и выдался сравнительно прохладный, солнце стояло в зените, а Берни был одет в темные костюмные брюки и блестящую рубашку из серого шелка.
– Кэти, ага, – проговорил Берни.
Джордж услышал шуршание пленки. Он представил убитую по-прежнему завернутой и перевязанной, какой увидел ее в доме на улице Капитана Сойера.
– Ты ведь не знал Кэти, насколько я понимаю?
– Встречались, – ответил Джордж, желая, чтобы Берни продолжал болтать.
И подсунул нож под натянутую веревку, соединявшую талию с лодыжками.
– Тогда тебе, наверное, ясно, что я не убил ее, а лишь ускорил ее смерть. Ты знаешь, сколько ей было? Двадцать два года, которые превратились в восемьдесят два. Она сидела на наркоте меньше года, но что это был за год! – Берни гавкнул смешком. – А знаешь, кто ее подсадил? Твоя драгоценная Джейн. Она мастерски управлялась с женским полом, совсем как ты.
Джордж начал слабеть. Голова закружилась, тело взмокло. Чтобы покончить с последними волокнами, понадобились все силы. В лицо светило солнце, и он чувствовал себя куском мяса на рашпере.
Берни негромко крякнул, и пленка вновь зашуршала.
– Ты в курсе, что покойнички набирают вес? Я пару раз швырнул эту тушку еще живой – весила она не больше тряпичной куклы, зато теперь – господи Исусе, я старею!
Веревка, над которой трудился Джордж, распалась надвое, и его ноги освободились. Лодыжки остались связанными, но он уже не был скручен, словно индейка. Отчаянно хотелось разработать болевшие, онемелые мышцы ног, но Джордж не знал, куда смотрел Берни. Джордж запрокинул голову как можно дальше, но увидел лишь небо, по которому теперь плыли легкие облачка. Услышал всплеск – Кэти Аллер поглотила пучина. В лодке остались только он и Берни. Он понял, что перерезать веревку на лодыжках не удастся. Тогда он изогнул шею и оглянулся на место, где недавно лежала Лиана. У борта лодки высился рыболовный ящик, о котором она говорила. Рядом лежал ярко-красный спасательный жилет, и Джордж прикинул, не будет ли лучше схватить его, нырнуть и попытать счастья вплавь.
Сзади по палубе зашуршали туфли Берни. Джордж попытался сделать глубокий вдох, но в легкие попала лишь жалкая струйка воздуха. «Сейчас сдернет брезент, – подумал он, – увидит, как я разделался с веревкой, и мне придется действовать – броситься на него с ножом, который годится только для нью-йоркского стейка».
Позади него Берни издал горлом короткий вопросительный звук и сделал три шага к штурвалу. Джордж увидел, как он нагнулся, отпер бардачок и достал бинокль. Поднес его к глазам и уставился в даль. Джорджу выпал шанс.
Со всем проворством, на какое был способен, Джордж перекатился с бока на ладони и колени, затем оттолкнулся и метнулся к рыболовному ящику. Мышцы слушались плохо, словно он пролежал связанным дни, а не часы. Откинул крышку и вывалил содержимое ящика на палубу. Высыпались инструменты, рыболовные снасти и несколько скатов, а еще черный револьвер, завернутый в промасленную тряпицу. Схватив его правой рукой, Джордж перекатился обратно в сидячее положение. Берни по-прежнему спокойно стоял у штурвала с биноклем в руке. На его губах играла легкая недоуменная улыбка. Джордж наблюдал, как взгляд Берни переходил с его лица на револьвер и обратно.
– Он не заряжен, – сказал Берни.
– Точно?
Джордж взвел курок. Тот щелкнул, подавшись легче, чем он ожидал. Рука дрожала от страха и усталости, но ему было наплевать.
– Давай стреляй! – предложил Берни. – Он правда не заряжен. Взял бы лучше спасательный жилет и…
Джордж нажал на спуск. Небольшая отдача ударила в руку, пистолет издал резкий хлопок, похожий на взрыв шутихи. Берни уронил бинокль на палубу и поднес правую руку к шее. Послышался жуткий булькающий звук, и на атласную рубашку хлынул поток темной крови.
Берни зажал рану крепче, но кровь потекла меж пальцев, заливая руку. Он пошарил другой рукой, вцепился в спинку кресла-вертушки рулевого и сел, как разбитый ревматизмом старик.
Взгляд Берни был прикован к Джорджу. В его глазах не было ни страха, ни злости – лишь замешательство, будто он не понимал, с чего вдруг его шея протекла и в чем тут связь с револьвером, который так и держал в руке Джордж. Берни сгорбился в кресле, все еще лицом к Джорджу, и уронил на бедро окровавленную руку. Весь перед рубашки пропитался кровью, а сухое лицо стало мертвенно-бледным. Замешательство ушло из глаз. Его сменила пустота. Он был мертв.
Джордж отвернулся и окинул взором океан. Он ожидал увидеть на горизонте лодку или что-то еще, отвлекшее Берни, но обнаружил лишь горизонт, простиравшийся во все стороны. Ярдах в двадцати на лазурной волне качалась чайка, но это был единственный признак жизни.
Он закрыл глаза и попытался на миг от всего отключиться, чтобы осмыслить случившееся. Жаркое солнце жгло кожу, палуба накренилась. На границе сознания взыграли дремотные образы, и Джордж, на секунду забывшийся в грезах, чуть не заснул.
Когда он открыл глаза, ничего не изменилось. Он был на палубе лодки с разбросанным содержимым рыболовного ящика и предназначенным для него самого бетонным блоком. В руке подрагивал револьвер. Берни обмяк в рулевом кресле, которое ритмично покачивалось на мелкой морской волне.
Глава 24
Джордж вернулся в Мазер-колледж. Казалось, путешествие в Суитгам заняло целую вечность, но в действительности он очутился в общежитии меньше чем через неделю после отъезда. Соседу Кевину и всем, кто спрашивал, он сказал, что ездил на несколько дней домой, в Массачусетс, побыть с родителями. Никто в подробности не вдавался.
Лгать было совестно, но он сказал себе, что защищал Лиану.
Джордж решил, что Чалфент был прав. Сохранялась вероятность того, что Лиана вернется в колледж, чтобы найти его. Путь во Флориду ей заказан. Другой семьи не было. Куда еще податься? Джордж решил, что, если Лиана придет к нему, он поможет, чего бы это ни стоило. Может быть, попытается убедить ее сдаться, но если не выйдет, сделает все, чтобы ее не поймали. И чтобы увериться в том, что является не последним человеком в ее жизни.
В первом семестре Джордж мало с кем общался – в основном из-за Лианы, но во втором замкнулся еще больше. Он не бывал на пирушках, отказался от тусовок с ребятами на пятачке в конце коридора. В столовой часто ел в одиночестве, укрывшись за студенческой газетой. Так же в одиночестве переходил из аудитории в аудиторию, горбясь под зимней курткой и с неизменной сигаретой в зубах. Свободное время проводил в одной и той же библиотечной кабинке на цокольном этаже. Там было тихо даже по библиотечным стандартам; единственный звук – пощелкивание и шипение допотопного радиатора. Он занимался как проклятый, стремясь исправить неприглядные оценки за первый семестр. Он сознавал, что соседей-первокурсников, особенно Кевина, задевала его внезапная отчужденность. Хорошим оправданием была смерть Одри: все воспринимали его поведение как скорбь.
Зима выдалась лютой – такой не было полсотни лет; температура неделями держалась на минимуме. Потянулись короткие дни, стужа и тьма которых превращали поездку во Флориду и прошлый семестр в мираж, сновидение о другом мире. И все-таки каждый раз, когда в общаге, где он делил комнату с Кевином, звонил телефон, у Джорджа екало сердце при мысли, что это Лиана. Но она так и не объявилась.
В феврале, на каникулах, Джордж поехал домой. Мать слова не сказала о Лиане, но отец спросил, каково ему после печальных новостей. Он ответил, что худо-бедно справляется, и отец предложил ему виски с содовой – первый раз Джорджу дома проставили выпивку. Джордж согласился, и дальше они с отцом сидели и пили молча.
– Ну, как тебе?
– Наверное, вошел во вкус.
Отец рассмеялся, обнажив зубы, пожелтевшие от давнего пристрастия к трубке.
– Я думал, тебе привычнее имбирное пиво.
– Нет, нормуль. Начинает нравиться.
Потянулись студенческие будни. Дни стали дольше, потеплело. Джорджу недоставало неприметности, которую придавала ему зимняя куртка с капюшоном. Идя через кампус, он ловил на себе взгляды, что задерживались чуть дольше, чем нужно. Он знал, о чем думали люди: вот Джордж Фосс; его подружка покончила с собой на рождественских каникулах, и он теперь почти ни с кем не разговаривает, замкнулся в себе. Джорджу не было до этого почти никакого дела. Он был одинок, но мысль о том, что в один прекрасный день Лиана объявится или позвонит, питала его надежду.
Когда звонок в итоге раздался, это был детектив Чалфент. В субботу утром. Трубку снял Кевин, потому что Джордж был в столовой.
– У тебя неприятности? – спросил Кевин, передав сообщение и номер, чтобы перезвонить.
– Это друг семьи. Называет себя Сыщиком. Типа шутка.
Джордж не стал звонить из комнаты в общежитии, воспользовался кабинкой в студенческом центре. Там никого не бывало, и Джордж знал, что останется в уединении. Зажег сигарету, глубоко затянулся и набрал номер.
Чалфент снял трубку после второго сигнала.
– Это Джордж Фосс, перезваниваю.
– Привет, Джордж. Как дела?
– Нормально.
– От нашей общей подруги известий нет?
– Нет, ничего. На связь она не выходила. Я думал, может быть, у вас есть новости.
– Боюсь, нет. Мы ничего не нашли. Она испарилась. – Джордж услышал шорох, будто Чалфент переложил трубку из руки в руку. – Джордж, хочу тебя предупредить. Не знаю, следишь ли ты за нашими местными новостями, но отец Лианы Дектер мертв. Я не сказал тебе тогда, потому что не хотел подливать масла в огонь, да мы и сами еще не вполне понимали, что к чему. Но теперь на арест Лианы выписан второй ордер. Джордж, речь идет об убийстве первой степени – убийстве ее отца.
– Что?
– Дело совершенно ясное. Здесь уже поднялась шумиха, да и по всей стране. Вот почему я тебе позвонил. Хотел, чтобы ты узнал непосредственно от меня.
– Зачем ей убивать родного отца?
Чалфент вздохнул.
– Мы медлили со вторым ордером, думая, что Курта Дектера убил букмекер, которому он задолжал.
– Дейл.
– Да. Дейл Райан. Забыл, что вы знакомы. Его задержали, и он признал, что Дектер был ему должен, но заявил, что не имеет отношения к его смерти. У него было прочное алиби, а у нас не оказалось улик, и его отпустили. Сейчас мы исходим из того, что Лиана перед побегом убила родного отца… это, конечно, только домыслы… чтобы спасти его от Дейла. Похоже, что девушка время от времени оказывала тому сексуальные услуги в зачет отцовских долгов.
Чалфент помедлил, но Джордж ничего не сказал. Хоть он уже и знал это, у него засосало под ложечкой, когда правда прозвучала из чужих уст.
– Мы считаем, что Лиана, решившись скрыться из города, поняла, что отец останется на милость своих кредиторов. Возможно, она совершила это, зная, что он обречен.
– Как он умер?
– Дома. Его полоснули по горлу ножом.
Подробностями Чалфент не поделился. Он еще раз напомнил Джорджу, что тот обязан уведомить власти, если Лиана выйдет на связь. Джордж обещал позвонить, если это случится.
Позднее в тот же год очередной порыв погнал Джорджа в библиотеку Мазер-колледжа, в отдел периодики, где он нашел пространную статью на эту тему, опубликованную в крупной флоридской газете. Она была весьма спекулятивна и опиралась в основном на интервью с офицером Робертом Вильсоном, который, судя по всему, уже не работал в полиции Суитгама.
Джордж перечитал статью столько раз, что почти выучил ее наизусть.
Труп Курта Дектера был найден в гостиной дома по Восьмой улице. «Самый уродливый среди уродских домов», – заявил Вильсон. Оба детектива, Чалфент и Вильсон, прибыли туда с ордером на арест Лианы Дектер. Еще не открыв дверь и не почувствовав специфического запаха, они поняли, что угодили на место преступления. Жители Чинкепина не имели привычки оставлять свои дома незапертыми в разгар утра.
Их глаза не сразу привыкли к темноте внутри. Труп сидел посреди гостиной на выцветшей бурой кушетке. Подбородок уткнулся в грудь. Мешковатые шорты, ноги раскинуты, руки почти расслабленно покоятся на бедрах. Сперва они подумали, что на Дектере черная майка, но по лямкам было очевидно, что она белая, просто спереди побурела от крови. Вокруг вились и жужжали черные мухи.
Прощупывать пульс было незачем. Рана зияла от уха до уха; кровь не только пропитала майку, но и собралась в лужицу на коленях. Струя из артерии перечеркнула стеклянный кофейный столик и забрызгала бежевый пушистый коврик с другой стороны.
Ни Чалфент, ни Вильсон не знали Курта Дектера в лицо. На вид тому было лет семьдесят: худоба, жилистые руки, глубокий загар. Рядом лежал пульт дистанционного управления. Ноги были босы. Кофейный столик заставлен пустыми пивными банками. Большая керамическая пепельница в виде свернувшегося аллигатора полна сигаретных окурков и «пяток» от косяков. Возле пепельницы – развязанный мешочек с дурью.
Кухонный нож лежал плашмя на диванной подушке, темно-коричневая рукоятка сливалась с тканью-шотландкой. Детективы сделали круг и остановились за кушеткой, стараясь ничего не трогать до прибытия криминалистов. Вильсон заявил репортерам, что вид ножа, аккуратно положенного возле жертвы, будто рядом с нарубленной морковкой, был почему-то ужаснее, чем располосованное горло Курта Дектера.
Чалфент осмотрел другие комнаты, а Вильсон остался позади трупа изучать место преступления. Здоровенный телевизор был выдвинут от дешевого музыкального центра – сильно наклоненный, он еле держался в своей нише. К стене прислонена пыльная сумка с клюшками для гольфа. На полу стояла миска с водой, а рядом – горка сухого кошачьего корма на пустом обеденном подносе. От глубокой трещины в стене к пище – вереница муравьев. На столе грязная тарелка с остатками стейка, заляпанная ярко-красными соусами. Жирная черная муха грациозно слетела с колен мертвеца и приземлилась на кусок хряща.
Читать бесплатно другие книги:
