Девушка с часами вместо сердца Свенсон Питер
Вильсон вспомнил, как подумал, что Курт Дектер умер счастливо – под кайфом, бухой и с дорогим стейком в желудке.
Умом Джордж понимал, почему Лиана убила отца. Конечно, это кара за то, кем он был – слабовольным дегенератом, готовым отправить дочь на панель, чтобы расплатиться с долгами. Но также это было убийство из милосердия. Лиана собралась навсегда покинуть город и впредь не видеть папашу. Она знала, что этот неудачник продолжит играть и проигрывать, а без нее защитить его некому, и Дейл не оставил бы его в покое. Курт Дектер был ходячим мертвецом, и его кончина обещала быть мучительной. Лиана просто ускорила процесс одним быстрым росчерком ножа.
Однако понять, что случилось в ночь гибели Одри, было сложнее. Обвинение считало, что имеет убедительное доказательство пребывания Лианы в машине на пару с жертвой. Джордж представил, как они поссорились в баре. Он поверил словам Лианы о желании Одри разорвать сделку и вернуть себе имя и жизнь. Также он поверил, что Одри в «Палмс-лаундже» совсем развезло. Лиана доставила Одри к ней домой, где стояла и ее собственная машина. В закрытом гараже – двигатель включен, Одри вырубилась рядом – Лиана, должно быть, решила оставить ее, чтобы задохнулась насмерть. Рассчитывала ли она на то, что это позволит ей и дальше жить под личиной Одри? Нет, невозможно. Бессмысленно. Может быть, она рассудила, что теперь, когда Одри мертва, она начнет все заново и таймер, заменявший ей сердце, остановится навсегда и ей уже не придется соприкасаться с прошлым и нагромождением лжи. Все с чистого листа.
Джордж поломал этот план, явившись на похороны.
Глава 25
Джордж принес Айрин кружку кофе, аккуратно поставил перед ней на столик. Нора, которая уселась на стол, принюхалась и неодобрительно отпрянула. Изящно спрыгнув на пол, она потрусила в кухню взглянуть, что там у нее в миске.
– Спасибо, – сказала Айрин. – Ты в курсе, что выпить кофе мы могли бы в кофейне?
– Попытка засчитана, – ответил Джордж.
– Ты же можешь выйти в город выпить кофе, – поднажала она с насмешливым пылом, неприятным в своей прозрачности. – Ведь полным затворником ты пока не стал.
– Я выхожу.
В буквальном смысле это была правда. За десять дней, с тех пор как Джордж застрелил Берни Макдональда, он время от времени покидал квартиру – чаще всего совершал налеты на угловую бакалею или удобно расположенную рядом винную лавку. Несколько раз побывал в полицейских участках – вызывали. У него не развилась агорафобия – по крайней мере, так он себе внушил, – но вид обычных людей, которые вели себя нормально или, еще хуже, веселились, наполнял его неуютным чувством, граничащим с ужасом. Пришлось смириться с тем, что в нынешнем состоянии его рассудок уподобился киноэкрану, на котором показывают только один фильм – картину о дне, проведенном в Нью-Эссексе и лодке Берни. Он не просыпался в холодном поту, не кричал во сне, не вздрагивал от посторонних звуков, но не мог не пересматривать случившееся вновь и вновь. Это напоминало первый год в колледже: он так безнадежно пристрастился к тетрису, что шесть цветных силуэтов постоянно плавали в сознании и даже вторгались в сны.
– Мы как-нибудь сходим выпить кофе, – заявила Айрин сочувственно.
– От выражения твоего лица толку мало, – ответил Джордж. – Вдобавок мне никогда не нравилось ходить по кофейням. Знаешь же.
– Я перестану надоедать, если согласишься кое с кем повидаться.
Айрин обхватила кружку руками, словно дело было зимой. Август закончился, но город остался в плену палящего зноя, и дома у Джорджа, где всю прохладу обеспечивал лишь кондиционер на окне, было далеко за семьдесят. Кое-кем из намека Айрин был психотерапевт, к которому она хотела его затащить. Она изучила тему и нашла человека, показавшегося ей безупречным. Джордж согласился в теории, но пока не на практике.
– Повидаюсь, – сказал он. – Когда буду готов. Всего две недели прошло. «Молчание ягнят» приходится переживать подольше.
Она улыбнулась, поставила кружку на стол и вытянулась на кушетке. На Айрин были черные легинсы и блузка без рукавов в горошек. Синяк, оставленный Берни Макдональдом, почти прошел. Джорджу удалось различить слабую желтизну, но, может быть, она ему только чудилась.
– Ладно. Сегодня твоя взяла, потому что я слишком устала от споров. Хочешь послушать про мои жалкие проблемы?
– С превеликим удовольствием.
Она поведала о провальном свидании с разведенным редактором: тот отвел ее в маленькую пивоварню и прочел лекцию о достоинствах ячменного вина[35], после чего нарезался и весь обратный путь прорыдал в машине. Джордж слушал и вставлял саркастические реплики, но ум его, как все эти дни, оставался занят тем самым разгулом смерти: образы вертелись и падали, как в тетрисе.
Застрелив Берни, он занялся веревкой на лодыжках. Руки начали отчаянно дрожать, как бывает, когда пытаешься поднести ко рту пластиковый стаканчик на борту угодившего в болтанку самолета. Каким-то образом Джордж, пригнув голову, сосредоточился на задаче. Когда ноги наконец освободились, он откинулся и привалился к корме. Берни не шелохнулся; он сидел в покачивавшемся кресле рулевого, уронив подбородок на грудь, словно заснул, разве что окровавленная грудь превращалась из ярко-алой в грязно-бурую. Над поникшей головой Берни вилась и жужжала крупная муха. Откуда она так быстро взялась здесь, посреди водной пустыни? Джордж вдруг испугался, что на распутывание ног уйдут не минуты, а часы. Он глянул на солнце, пытаясь вычислить время. Не приблизится ли ночь, а он так и будет болтаться в океане наедине с трупом?
Эта мысль подстегнула к действию. Он встал на затекшие ноги и попытался шагнуть к баку, но мышечная дрожь заставила его опуститься на колени, и Джордж пополз к Берни. Добравшись до тела, ткнул его пальцем в голень и отпрянул в страхе: тот еще мог быть жив. Когда ничего не произошло, он кое-как встал, столкнул Берни с кресла и занял его место. Тело тяжело ударилось, раздался жуткий звук – это вышли газы. Джордж не взглянул, но учуял острый запах дерьма вкупе с морской водой и кровью.
Он всмотрелся в пустынное море. День выдался тихий, но водная гладь вскипала там и тут, сверкая на солнце пенными барашками. Джордж огляделся. Везде одно и то же – океан уходит за горизонт. Джорджу подумалось, что он никогда не достигнет суши и погибнет посреди этого ничто. Солнце стояло высоко, не поднималось и не садилось; казалось, оно издевалось над ним собственной бессмысленностью. Он посмотрел на элементы управления и обнаружил прикрепленный к консоли компас – прибор, которого не видел со времен, наверное, неудачного года в младших бойскаутах. Тот был забрызган соленой водой, и Джордж протер его насухо; стрелка показала, что лодка развернута на север. Он понял одно: нужно взять курс на запад, обратно к берегу. Чтобы хоть попасть в поле зрения других лодок. В краю живых его могут арестовать за убийство, зато снимут с лодки, подальше от тошнотворной морской глади. И от Берни, лежавшего в собственной крови и экскрементах.
Он нашел ключ зажигания, привязанный к шнурку на брелоке в форме автомобиля «марлин». Повернул. Ничего не случилось, и грудь сдавило от ужаса. Повертел дроссель, перевел на нейтралку и попробовал снова. Мотор, закашляв, ожил. Джордж в жизни не управлял лодкой, но сумел разогнать ее до скорости, которой остался доволен, после чего принялся поворачивать руль, пока компас не показал, что он направляется на запад. Тогда Джордж взял устойчивый курс.
Минут через десять приметил к северу от себя нечто вроде крошечного суденышка. Прикинул, не пойти ли к берегу, как шел, но, не зная, сколько осталось топлива, решил, что лучше будет при первой возможности избавиться от трупа Берни. Слишком быстро вывернул руль, и лодка будто подпрыгнула на ровной воде, вздымая россыпь радужных брызг.
По мере приближения к судну Джордж с облегчением заметил, что оно неподвижно. Кораблик сиял ослепительной белизной – большая спортивная рыболовная лодка, на крыше рубки виднелось нечто похожее на спутниковую систему. Различил на палубе две фигуры с длинными удочками. Ярдов за пятьдесят Джордж увидел, как оба мужчины повернулись в его сторону, а из шезлонгов поднялись две женщины взглянуть, что такое. Замедлил ход и замахал обеими руками, надеясь показать, что нуждается в помощи и не опасен. Он вдруг пожалел, что не накрыл тело Берни брезентом.
Подойдя ближе, Джордж рассмотрел, что мужчины были средних лет, дочерна загорелые. Оба держали по банке пива. Женщины, такие же шоколадные от солнца, проворно натягивали бикини – они загорали топлес.
Джордж выключил зажигание, чтобы не протаранить их. Заглушил мотор ярдах в десяти, и лодку со стуком прибило к судну.
– Вот же скотина, господи Исусе, – сказал один из мужчин, с пузом как набивной мяч.
– Извините. – Джордж снова вскинул руки. – Мне нужна помощь.
Женщина в черном с золотом бикини заглянула через борт рыболовной лодки, увидела труп Берни и дико взвизгнула.
– Произошел несчастный случай, – сказал Джордж, и это было настолько близко к правде, насколько он был готов изложить. – Можете вызвать береговую охрану?
– Там что, покойник? – спросила вторая женщина, тоже подойдя к ограждению.
Она была в компании самой юной – моложе лет на двадцать, как минимум, и только что зажгла сигарету. До Джорджа доплыл божественный аромат, ненадолго перебивший солоноватую вонь крови.
– Он мертв, – ответил Джордж. – Я все объясню, когда вызовете береговую охрану. Можно подняться на борт?
Пузан перешел к штурвалу, и Джордж увидел, как он снимает с мудреной консоли радиопередатчик. Остальные трое переглянулись, словно молча решая, пускать ли на лодку того, кто откровенно казался спятившим убийцей. Джордж проследил за их взглядами и понял, что молодая женщина заметила брошенный револьвер.
– Я безоружен. – Джордж показал ладони. – Этот человек похитил меня. Если не хотите пускать меня на лодку, то нельзя ли немного воды? Пожалуйста.
Он сам не сознавал силы своей жажды, пока не попросил пить. Во рту стоял привкус металла и крови. Молодая, облаченная в ярко-желтое бикини, повернулась к мужчине, который пока не сказал ни слова.
– Может, пусть поднимется? – спросила она.
Молчун посмотрел на своего приятеля-удильщика, который все еще возился с радио, после чего ответил женщине:
– Думаю, да. Схожу за лестницей.
Береговая охрана прибыла через пятнадцать минут после того, как Джордж взошел на борт взятого напрокат рыболовного судна «Рил тайм». В ожидании властей Джордж сидел в шезлонге, хлебал воду и растирал запястья и лодыжки, пока не осознал, что от этого только хуже – он беспокоил содранную кожу и пачкал палубу свежей кровью. Мужчины сохраняли дистанцию, но молодая женщина, представившаяся как Мелани, спросила, что случилось. Он попытался рассказать, но его так затрясло, что пришлось поставить бутылку с водой. Внезапно далекий, холодный – собственный – голос сообщил, что у него развивается шок. Когда прибыл патрульный катер, его забрали на борт и выдали одеяло. Он разрыдался от этого мелкого доброго поступка.
В последующие дни Джордж бессчетное число раз рассказывал свою историю, общаясь с бесчисленными служителями закона. В различном к себе отношении и наводящих вопросах он улавливал, что власти обсуждали, арестовывать его или нет. Он выстрелил человеку в шею и был напрямую связан с гибелью еще четверых. Кроме того, он непосредственно участвовал в беспардонной краже, и по вопросам, которые ему задавали, становилось все более ясно, что алмазы, похищенные из сейфа Маклина, так и не нашли. Джордж убедился, что детектив Роберта Джеймс была на его стороне и верила каждому его слову. Безусловно, она одна исправно поставляла ему информацию – в частности, о том, что трупов со дна Атлантики так и не подняли; а также сообщила по собственному почину, что жена Маклина наконец умерла и ей, насколько она знает, так и не сказали об убийстве мужа.
Задним числом Джордж не жалел о постоянных допросах. Ему было легче справляться с пережитым, снова и снова пересказывая историю. Только в день, когда он, уже не нужный полиции, засел дома, до него начала доходить вся чудовищность случившегося. Отдельные образы не шли из головы – Берни, обмякший в кресле рулевого; пепельно-серое лицо Карин Бойд в доме Кэти Аллер; лицо Лианы, когда ее бросили в море. Не помогали ни чтение, ни телевизор. Выйдя из квартиры, Джордж обнаружил, что мир, всегда представлявшийся ему сравнительно безобидным, наполнился ожиданием катастрофы. Здания нависали, словно готовые рухнуть; автомобили опаснейшим образом выныривали из-за углов, а жестокие незнакомцы сверлили его взглядами, будто читая кошмарные мысли. Всякое воспоминание об океане опустошало, вселяя животный ужас.
Он обратился в отдел кадров, и ему выделили отпуск по семейным обстоятельствам и состоянию здоровья. Понадобилось только, чтобы его врач заполнил анкету и переслал факсом. Джордж каждый день собирался позвонить доктору, записаться на прием. И не звонил. Из офиса летели электронные письма, но он не отвечал.
Визиты Айрин помогали мало, но и не мешали. Они позволяли убить день, хотя прожить его было не самой серьезной проблемой. Труднейшими становились бесконечные ночные часы.
– Я правильно понял, что он ненавидел жену?
– О да, ты и в самом деле слушаешь, – откликнулась Айрин и села, чтобы допить кофе. – Так он говорит, – пожала она плечами.
– Значит, второму свиданию не бывать.
– Боже, нет! Мои опыты со сломленными мужчинами официально завершены. – Едва проговорив это, она залилась краской стыда. – Я не хотела…
– Понятно-понятно, кроме меня.
– Я не считаю тебя сломленным.
– Спасибо. Покалеченный, но не сдавшийся. Вот он я. Все, что не ломает, делает нас сильнее. Между прочим, того, кто это брякнул, хорошо бы отправить в море с призраком Берни Макдональда.
– Я выясню, кто автор, и позабочусь об этом. – Она сняла с плеча шерстинку Норы и подвинулась вперед.
– Уходишь? – спросил Джордж.
– Да, если не будешь умолять остаться.
Он проводил Айрин до двери, где та поцеловала его в губы, как делала всегда.
– Думаю, у тебя все наладится.
После ухода Айрин Джордж разобрал в спальне шкаф, набил бумажный пакет из-под продуктов рубашками, которые вряд станет носить в будущем. Может, пройдется потом с пакетом за два квартала до миссии доброй воли. Это будет сегодняшней вылазкой.
Он снова наполнил кофейную кружку, подавив искушение добавить бурбона, и вернулся в гостиную к работе над тем, что втайне называл «Дневником смерти». Это предложила детектив Джеймс в их последнюю встречу. Она проводила его из полицейского участка, как поступала неизменно. Они немного постояли в серых городских сумерках, и он поблагодарил ее за доброту.
– За что? – спросила она.
– За то, что поверили в мою историю. Не арестовали меня. Не смотрите на меня так, как глядят другие полицейские… женщины.
– Я не оказываю вам никаких услуг. Дело в том, что и правда верю вашему рассказу.
– Но продолжаете вызывать меня сюда.
– Я надеюсь, что вы вспомните что-то новое. Вопросов осталась масса.
– Алмазы так и не нашли?
– Нет.
Джордж закурил. Вернувшись на сушу, он вернулся и к этой привычке. Он затянулся во всю глубину легких и выдохнул в сторону от детектива Джеймс, но порыв вечернего ветра подхватил дым и швырнул ей в лицо. Джордж извинился.
– Ничего страшного. Табак приятный. Я из бывших курильщиков, которым нравится чужой дым. В барах мне его даже не хватает.
– Иногда мне кажется, детектив, вы – мой идеал женщины.
Она расхохоталась.
– Такое я слышу не каждый день!
– Просто не с теми людьми водитесь.
– Чья бы корова мычала!
Он сделал очередную долгую затяжку.
– Думаете, я еще понадоблюсь?
– Вероятно. Я до сих пор не уверена, что вы вспомнили все, что могли.
– Это потому, что я стараюсь забыть все, что могу.
– У меня есть предложение, – сказала детектив.
Потом почесала шею и оправила воротник блузки. Она не пользовалась лаком для ногтей. Джордж считал, что Роберта Джеймс вообще не прибегала к косметике, за исключением, быть может, помады.
– Какое же? – осведомился он.
– Мне кажется, вам нужно все записать.
– Я думал, это ваша работа.
– Полагаю, бумаге вы доверите больше. Отметьте все мельчайшие подробности. Постарайтесь дать описание. Уверена, мы что-то упускаем. Это не только может помочь нам разобраться в событиях, но и вам станет легче… переварить их.
– Вы думаете, меня поимели.
– Нет, но история с вами стряслась препоганая. Записывать не больно. Я бы не предложила, если бы не считала, что у вас получится.
Он принял предложение. Нашел на книжной полке старый чистый блокнот и начал неровным, почти нечитаемым почерком описывать случившееся. Не в хронологическом порядке, наобум – какое событие первым придет в голову. Приятного было мало, но это помогало скоротать время.
Джордж сосредоточился на попытке бегства от Берни Макдональда из дома Кэти Аллер. Описал интерьер и состояние прачечной, где было спрятано тело хозяйки. Попытался вспомнить свои тогдашние мысли и сомнения. «Откуда Берни узнал, что мы туда приедем? Преследовал ли он нас в „додже“, и если да, то почему так долго тянул с сонным ружьем? Почему не побоялся, что мы, находясь в доме, воспользуемся мобильниками и вызовем полицию?»
Джордж написал, как решил выбежать через переднюю дверь и как выглядела Карин Бойд, когда он проходил мимо нее в коридоре. Серый цвет кожи и неуклюжая поза. Девушка, наверное, была уже мертва или умирала от чрезмерной для ее веса и роста дозы транквилизатора. Потом он написал, как обнаружил Лиану на заднем сиденье «доджа», как она раскинулась без сознания. Вспомнил, как понял, что она жива, из-за… из-за подрагивания век. Снова и снова возвращался к этой мелочи – легкому движению, которому стал свидетелем. Было ли это непроизвольным сокращением, или он увидел, как Лиана поспешно зажмурилась, едва осознав, что кто-то идет мимо машины? Он помнил, тогда он счел это подрагивание невольным: ее вырубили ударом или тоже усыпили, и веко дернулось само по себе. Почему теперь он убеждал себя в том, что Лиана пребывала в полном сознании на заднем сиденье «доджа» и притворялась в обратном?
Может быть, это просто совпадало с его живучей версией насчет того, что Лиана и Берни работали вместе с самого начала и все, включая выход в море на лодке, было постановкой.
Но если Джордж прав, почему они оба мертвы, а он еще жив? Как Лиана допустила, что Берни отправил ее за борт? Почему Берни был настолько уверен, что револьвер из рыболовного ящика не заряжен?
Джордж знал одно: записывание помогало. Чем больше подробностей он отмечал, тем яснее становилась общая картина того долгого дня. Он чувствовал, что приближается к истине.
Он пролистал дневник до конца, где начал делать наброски. Несколько раз нарисовал лодку, тщательно вспоминая, что в ней находилось. Изобразил вид сверху: расположение четырех тел – двух мертвых и двух живых. Глазел на них, пока не помутилось зрение, и отвлекся только на далекий перезвон церковных колоколов, возвестивших полдень.
Поднявшись, пошел на кухню и вылил в кружку остатки кофе из джезвы. На сей раз добавил бурбона.
Глава 26
Полиция прибыла на следующее утро, в среду, чуть позже девяти. Джордж варил кофе и размышлял, как пережить предстоявший долгий день.
В дверь трижды отрывисто и громко стукнули, затем выкрикнули:
– Полиция! Откройте!
Мужской голос. Джордж, не сомневаясь, что это его пришли арестовывать, отворил и столкнулся с О’Клером в сопровождении двух офицеров в форме.
– Джордж Фосс. Детектив Джон О’Клер, Бостонское полицейское управление. У меня ордер на обыск этого жилья.
Он поднял повыше два сложенных листа бумаги, словно по-крупному выиграл в лотерею и похвалялся билетом.
Джордж сел на кушетку и принялся, не забывая о кофе, изучать свой экземпляр, тогда как полицейские в форме вышли из зоны кухни, пересекли гостиную и направились в спальню. Заинтересованная Нора последовала за ними, петляя меж ног и заглядывая в открытые ящики. О’Клер не принял участия в обыске – остановился в гостиной: сверкал серым костюмом, покачивался на пятках и время от времени проверял сотовый.
– А где детектив Джеймс? – спросил Джордж.
– О, она уведомлена о ситуации.
– Что конкретно вы ищете?
О’Клер не ответил.
Джордж подумал о деньгах, которые ему оставила Лиана, – копам он о них не сказал. Перенес наличность в цокольный этаж, завернул в тряпку и засунул под сушилку. Тогда показалось, что это чересчур, но теперь он был очень рад, что не придется объяснять бостонской полиции происхождение десяти тысяч наличными.
– Детектив, мы что-то нашли, – позвал из спальни полицейский.
О’Клер, не скрывая довольного вида, велел Джорджу сидеть на месте и направился в спальню. Джордж лихорадочно соображал, что там происходит и чем может ему грозить. Пожалел, что не застелил постель и не убрал скопившуюся в углу грязную одежду. В спальне засверкали фотовспышки. Джордж встал в тот самый миг, когда оттуда вышел О’Клер вместе с копом – невысокой латиноамериканкой с бровями, словно выписанными Фридой Кало[36]. Она была в резиновых перчатках и держала развернутый лист белой бумаги с двумя камешками на нем – зеленоватым и розовым.
– Узнаете? – осведомился О’Клер.
– В жизни не видел. Где вы их нашли?
Джордж знал, что это алмазы, пусть даже и похожие на камешки. Волоски на шее встали дыбом.
– Мы конфискуем это как улику. Вы поедете с нами в участок.
Джордж ждал в комнате для допросов. После того как он заявил О’Клеру, что хочет воспользоваться правом на адвоката, его оставили там в одиночестве более чем на час. Джордж прикинул, не побывал ли он уже во всех подобных помещениях Бостонского полицейского управления. В этом – окно, забранное решеткой. Виден мост Закима, а вдалеке – бункерный монумент Чарльстон. Небо было выгоревшего голубого цвета, хотя, возможно, лишь выглядело так сквозь грязное стекло.
– Привет, Джордж.
Он повернулся на знакомый голос, обрадовавшись тому, что увидит детектива Джеймс. Она была в черном костюме и белой рубашке, ворот которой отвернула на лацканы. Если Джорджу в итоге грозил арест, то он надеялся, что в наручники его закует эта женщина, а не О’Клер, на лице которого непременно будет тупое самодовольство.
– Детектив, – произнес Джордж.
– Напарник сообщил мне, что вы требуете адвоката. Все еще настаиваете?
Джордж признал, что да.
– Ладно. Присаживайтесь. Обязана предупредить: разговор записывается.
Она указала на маленькую камеру в углу. Джордж кивнул.
Установив сперва свою личность, потом Джорджа, затем – время и место допроса, Джеймс спросила:
– Вы готовы рассказать об алмазах, которые мы нашли?
– Я никогда их не видел.
– Тогда откуда они, по-вашему, взялись в бельевом ящике?
– Это алмазы Маклина?
– Не знаю. Вы нам скажите.
– Я тоже не знаю Но если нет, это будет невероятным совпадением.
– И как же они попали в ваш ящик?
– Лиана Дектер подложила. В день убийства Маклина, когда переночевала у меня.
– И вы ничего не знали?
– Нет.
– А зачем поступать так и скрывать это от вас?
– Могу предложить две версии. По одной – она отблагодарила меня за помощь в ограблении Маклина. Правда, я понятия не имел, что помогал.
– А вторая версия?
– Она меня подставила.
– И зачем?
– У вас есть минута?
– Весь день, – улыбнулась детектив Джеймс. – И мне не терпится услышать, зачем Лиане Дектер понадобилось вас подставлять.
– Потому что я один знаю, что она жива, а из тюрьмы мне до нее не добраться.
– Раньше вы говорили, что своими глазами видели, как Лиану Дектер убил Берни Макдональд.
– Я не против переиначить рассказ.
– Значит, вы не видели, как ее привязали к бетонному блоку и бросили в океан?
– Нет, я видел именно это и все равно думаю, что она жива.
– Как такое возможно?
– Не знаю, как именно это проделано, но печенкой чую, что Лиана тогда не утонула.
Джеймс потянула шею, словно разминаясь перед боксерским поединком.
– Почему бы вам не начать с начала?
– Уверены?
– Сказала же, у меня весь день впереди.
– Хорошо, – согласился Джордж.
Слова давались легко. Он уже несколько дней повторял про себя эту речь.
– За неимением лучшей отправной точки скажу, что все началось на Барбадосе. Нам точно известно, что Лиана, или Джейн Бирн, как она себя называла, работала на курорте Кокл-Бей и там познакомилась с Джерри Маклином. Она знала, что он богат, и знала, что он замешан в теневых махинациях, из чего следовало, что у него, вероятно, найдется наличка. Он превратился в дичь, она поймала его в силки. Лиана знала, как выглядели его жены. Скопировав их внешность, она соблазнила несчастного и пленила достаточно, чтобы он привез ее в Атланту в качестве любовницы. Предоставил ей место – или сама попросила – и тем обеспечил доступ к деловым документам. Так или иначе, она выяснила, что он перевел значительную часть наличных в алмазы, которые держал в сейфе здесь, в Массачусетсе.
Но как же проникнуть в сейф? Лиана разработала идеальный план. Она украдет у Маклина деньги, что не составит труда, потому что он регулярно отправлял наличность на острова и у нее был к ней доступ. Она присвоила один такой перевод и покинула город. Ей было ясно, что он не обрадуется, но в полицию не обратится из-за характера своих операций. Наверно, она знала, что по ее следу пустили его неизменного сыщика, Донни Дженкса. Итак, оставалось только придумать способ вернуть бизнесмену неправедные деньги здесь, в Бостоне. А как вы поступите, если кто-то принесет вам на дом наличность – крупную сумму? Откроете сейф и положите деньги туда. Именно на это она и рассчитывала.
Ей нужен был сообщник, поэтому она подрядила бармена из Атланты по имени Берни Макдональд. Потом сговорилась с Кэти Аллер – или, по крайней мере, связалась с ней. Они с Кэти познакомились на каком-то из карибских курортов. Я много чего накопал насчет нее. Единственный ребенок в семье, родители погибли при крушении лодки, когда Кэти было восемнадцать. Они были состоятельными, все досталось ей. Им принадлежал участок с домом и коттеджем в Нью-Эссексе да какая-то недвижимость во Флориде и Мексике. Отец ее торговал роскошными яхтами в Форт-Лодердейле. Кэти была наркоманкой – может быть, Лиана постаралась, а может, и нет. Поняв, что им с Берни нужно пристанище в Бостоне, Лиана связалась с Кэти. Думаю, она привезла Кэти с собой и поселила в старом доме с достаточным запасом наркотиков, чтоб радовалась жизни, а после воспользовалась участком. Это место оказалось замечательным для постановки моей встречи с Берни, или Донни Дженксом, как он изначально назвался.
– Зачем он выдавал себя за Донни Дженкса? Ясно же, что вы вывели бы его на чистую воду.
– Даже если в итоге и вывел бы, это не играло роли. Она не сомневалась, что я пойму, что меня использовали для кражи алмазов Маклина. Кажется, имя Донни Дженкса было самым удобным, благо тот уже работал на жертву. Может, мне следовало разобраться в этом прежде, чем согласиться передать деньги. Не знаю, что сказать, но знаю, что Лиане было нужно одно: убедить меня помочь ей доставить деньги Маклину. Лиана усомнилась в своих силах, а потому сочла, что, если познакомить меня с Берни, который выглядел поистине жутко, у меня сработает инстинкт самосохранения и я обяжусь привезти деньги Маклину.
– Мне понятно, зачем ей понадобились Берни и Кэти, но к чему ей были вы?
– На деле ни к чему. По крайней мере, не для первой части плана. Она могла поехать к Маклину сама или даже отправить туда Кэти. Единственной причиной, по которой перевозчиком назначили меня, было намерение впутать меня в дело. Был нужен свидетель, который подтвердил бы, что ее сбросили в море. Все к этому вело. Взять у Маклина деньги – всего лишь начало. План был грандиознее. Она не только хотела забрать алмазы, но и испариться – чтобы дело закрыли из-за ее гибели.
– Так вы считаете, что должны были выжить там, на лодке?
– Да. Думаю, не просто выжить. Берни знал, что мне суждено уцелеть. Его посвятили в замысел. Чего Берни не знал, так это того, что сам он был обречен.
– Давайте вернемся немного назад. Зачем Берни угрожал вашей приятельнице… Айрин, если не путаю? Почему он пригрозил ей, а потом стрелял в вас из машины?
– Все должно было выглядеть так, будто у Берни развилась паранойя и он малость слетел с катушек, стремясь либо заткнуть рот мне, либо порешить всех, замешанных в краже. Было крайне важно, чтобы я знал об этом, потому что стану единственным свидетелем. Основная версия звучала бы так: вместо того чтобы уехать с Берни из города сразу после похищения алмазов, Лиана захотела увидеться со мной в последний раз, и это ввергло ее сообщника в параноидальную ярость. Понятно, что натяжка, но я на какое-то время поверил. Думаю, Лиана играла на моем тщеславии, предполагая, что я предпочту поверить в ее желание провести со мной лишнюю ночь.
– Имеете в виду воскресную?
– Ее самую. После того как Берни украл алмазы, они, по логике, должны были убраться как можно дальше. Вместо этого Лиана встречается со мной в «Коулуне», а после ночует у меня. Перед уходом подкладывает в бельевой ящик два алмаза – поглубже, где я не сразу найду. Она отчаянно рисковала, зная, что тело Маклина обнаружат и полиция начнет меня разыскивать. По-моему, рисковала сознательно: ей было важно провести со мной ночь и ради того, чтобы удержать на крючке, и чтобы подбросить алмазы, а заодно убедительно объяснить последующее неистовство Берни Макдональда.
Бешенство Берни имело решающую важность для второй части плана. Первая сводилась к изъятию алмазов Маклина – довольно легкая, как оказалось, а вторая – к имитации ее смерти и ликвидации Берни, после чего все алмазы достались бы ей, а поиски прекратились бы. Она знала, что справится с первой частью, вторая служила просто приправой. Это крайне важно для понимания случившегося, как я его представляю. Все события после ограбления смахивали на поведение куортербека, который рискует в конечной зоне. Бросок через все поле на последней минуте матча – такой называется «Аве Мария», – когда твоя команда уже побеждает. Понимаете, о чем я?
– О футболе, что ли? Нет, но продолжайте, мысль я уловила.
– Хорошо. Знать, что удастся решительно все, было бы для Лианы слишком трудно. Это была «Аве Мария», но если бы ничего не вышло – например, я быстренько сдал бы ее вам или не сумел бы на лодке убить Берни, – алмазы всяко остались бы у нее, а сама она все же исчезла. Это единственная осмысленная версия событий.
– Теперь расскажите о произошедшем на лодке.
– Думаю, дело было так: Лиана внушила Берни оставить меня в живых как очевидца ее гибели. Почему он поддался, сказать не могу, но думаю, что Берни, как минимум, слегка попал под чары Лианы и хотел ей угодить. Должно быть, она убедила его, что ей придется исчезнуть навсегда. Поэтому замысел изначально был такой: заманить меня на лодку Аллер, пришвартованную возле коттеджа, и вывезти в море. Я несколько облегчил им задачу, явившись в дом Кэти – к несчастью, на пару с Карин Бойд, которая стала сопутствующей потерей.
– А если бы вы туда не поехали?
– Берни нашел бы другой способ меня похитить. Он откровенно преследовал меня. Ехал за мной в тот вечер, когда я отправился к Айрин в Кембридж, – той ночью он выстрелил в меня и сбил настоящего Дональда Дженкса. Мог и убить, но это не входило в их планы. Он продолжал играть роль. Настоящий план требовал захватить меня живым, и именно поэтому он взял ружье с транквилизатором. Иначе зачем бы ему выкидывать такой номер?
– Мы, кстати, выяснили, что это ружье из зоопарка в Атланте. О его краже заявили. Похоже, у Берни был дружок среди персонала.
– Это доказывает, что план зародился не вдруг. Ружье давало возможность захватить меня живым, и это имело решающее значение. Карин явилась непредвиденным обстоятельством, но это означало лишь надобность вырубить нас обоих. Он начинил дротик дозой, способной свалить мужчину моих габаритов, но та оказалась чрезмерной для Карин Бойд, и девушка умерла. Впрочем, это ничего не меняло, поскольку ей всяко было не жить.
Все это время, пока Берни держал меня в доме Кэти Аллер, Лиана ждала в машине. Сейчас я думаю, что она, в полном сознании, лежала на заднем сиденье как бы в отключке на тот маловероятный случай, если я побегу мимо и замечу ее. Так и случилось. Я был искренне убежден, что вижу бесчувственное тело, но, уверен, засек движение век. Тогда я принял это за побочный эффект, какой-то тик, вызванный усыплением, но теперь считаю иначе. Кажется, я видел, как Лиана быстро закрыла глаза, едва я нарисовался в окне ее машины.
– Для протокола вы сказали другое.
– Знаю. Я передумал. Возможно, слишком много размышлял об этом и потерял ясность взора, но, сдается, она просто лежала на заднем сиденье. Дожидалась, когда Берни схватит меня. Я упростил им дело тем, что снова поехал в Нью-Эссекс. Берни пошел за мной, а Лиана заперлась в машине и легла. Увидь я ее, решил бы, что Берни добрался и до нее. И я увидел. И подумал именно об этом.
– Но если бы не заметили, то могли бы не задержаться и убежать.
– Это правда. Я мог углубиться в лес и выбраться на дорогу. Думаю, в этом случае Лиана и Берни просто умыли бы руки и свалили. Не забывайте, что речь шла об отчаянном броске через поле – «Аве Мария».
– А Лиана выступала куортербеком, – сказала Джеймс.
– Да, вы уловили суть. Лиана была куортербеком. Берни – в лучшем случае нападающим.
– Ладно, дошло! – рассмеялась детектив. – По-моему, вы недооцениваете важность хорошего нападающего, но я понимаю, о чем разговор. Продолжайте.
– Ну так вот, как только меня усыпили, осталось лишь перетащить тела в лодку. Нас отвезли к коттеджу, где она стояла на приколе. Лиана, наверное, помогла, после чего позволила Берни себя связать. Нас положили лицом к лицу под брезент. Затем Берни вышел в открытый океан и нарезал круги, пока я не оклемался. Тогда за дело взялась Лиана: сообщила мне о припрятанном ноже и разрешила перерезать основную часть веревки. Главным было рассчитать время. Я должен был освободиться, но не раньше, чем Лиана отправится за борт. Думаю, они условились о каком-то сигнале, по которому Берни остановит лодку и примется топить трупы. Кажется, этим знаком был удар в борт. Тогда я, услышав его, решил, что это звук останавливающейся лодки, потому что сразу после него Берни схватил Лиану и швырнул в море. Но лодка не издает глухого удара, когда останавливается. Разве что наткнется на что-то. Лиана дала Берни знать, что мне пора засвидетельствовать ее смерть. Я не смогу вмешаться, но останусь при ноже, а Берни займется двумя другими телами. Он тянул время, давая мне шанс перерезать веревку до конца.
– И завладеть оружием, – подхватила детектив Джеймс.
– Э нет. Берни не знал об оружии. Мог знать, что в рыболовном ящике лежал револьвер, но был уверен, что тот не заряжен. Нет, он думал, что мне уготовано освободиться, схватить спасательный жилет и попытать счастья в океане.
– Вы стали бы идеальной мишенью. У него была лодка. Он запросто мог переехать вас.
– В плане этого не было. Он должен был дать мне уйти. Но Берни не знал, что Лиана подсказала мне застрелить его. Оставила мне заряженный револьвер. Убив Берни, я сделал именно то, чего она хотела. В этом случае не оставалось ни единой живой души, кто знал бы, что она жива. Я заявил бы во всеуслышание о ее смерти, и пусть не найдут ни тела, ни пресловутых алмазов – никто не будет ее искать. Идеальный вариант.
– Все это звучит слишком невероятно. Очень многое могло пойти не так. А вдруг снотворное убило бы вас, как Карин Бойд? Вдруг вы не сумели бы избавиться от веревок? Вдруг Берни остался бы жив? Продолжать могу бесконечно…
– Если бы Берни выжил, для Лианы не наступил бы конец света. Он не собирался ее выдавать. Она просто поделилась бы с ним деньгами. Их много, как вы сказали, да и откуда нам знать – думаю, она бы изыскала способ прикончить подельника. Он доверял ей. Это не составило бы труда.
Детектив Джеймс была настроена скептически. Она поджала губы.
– Меня мучили те же сомнения и вопросы, пока я не представил события в ином свете, – произнес Джордж. – Я уже сказал, что планов было два. Первый был надежным – настолько, насколько может быть верным ограбление на миллион долларов. Этот план касался кражи алмазов Маклина. Второй – воздушный замок: забрать алмазы, избавиться от Берни и скрыться навеки. Вот этот план мог пойти вразнос. Во всех перечисленных вами мелочах плюс куче других. Установи вы связь пораньше, задержали бы Кэти Аллер сразу после убийства Маклина. Я мог уехать из города. Берни мог ненароком застрелить меня неподалеку от дома Айрин. Случись любая из этих вещей, Лиана была готова бросить свою затею. Она бы покинула город еще до того, как вы, ребята, узнали ее настоящее имя. Но она осталась, чтобы добиться совершенства, и добилась. А что с алмазами? – продолжил Джордж. – Нигде не объявились? Это вам ни о чем не говорит?
– Кое-какие объявились, насколько вы знаете.
– Я говорю о большей части. Уверен, что их было больше двух.
– Допустим, вы правы, – молвила Джеймс, – всю эту череду событий спланировала Лиана. Как же она улизнула после того, как Берни свалил ее в воду? Вы сказали, что она была связана. Вы видели, как Берни примотал к ней бетонный блок.
– Этого я не знаю. Но догадываюсь, что она не была связана, так только казалось. Уверен, блок был настоящий, но, может быть, Берни привязал его так, что тот мгновенно отцепился под водой.
– Вы говорили, что услышали однократный всплеск, и больше ничего.
– Это все, что я помню. Может быть, она сколько-то проплыла под водой и удалилась достаточно, чтобы мне стало не слышно. Может, рядом находилась другая лодка или еще какое-то плавсредство. Лежа связанный, я не видел, что творилось за бортом.
– Не знаю, Джордж, – проговорила детектив Джеймс.
– Признаю, время и меня поджимало. Вокруг – открытый океан. Я встал на ноги довольно скоро после того, как Лиана отправилась в воду, и ничего не заметил. Но если кто-то и способен уплыть в новую жизнь, то это она. Не знаю как, но она это сделала. Это был фокус.
– Совершенно немыслимый фокус. До суши оттуда не одна миля.