Тайна Тюдоров Гортнер Кристофер
Она больше не притворялась, и я решил, что буду следовать ее примеру:
– Я направлялся к ее высочеству. Мне нужно сообщить важные новости, которые она должна узнать немедленно.
Она протянула руку:
– Кто бы ты ни был, давай сюда письмо.
– Я знаю, кто я, – ответил я, помедлив. – И я не говорил, что у меня есть письмо.
Она придвинулась ближе, яблочно-цветочный аромат дразнил меня.
– Положим, ты ясно об этом сказал, с учетом имеющихся обстоятельств. Ты оруженосец лорда Роберта.
– А, так вы меня помните. – Я наклонился к ней, так что наши носы почти соприкоснулись. – И вы, без сомнения, ожидаете ответа на то послание, которое недавно доставили сами.
Она отпрянула:
– Не уверена, что понимаю тебя.
– Правда? Так это не вы приходили в комнату моего господина не так давно? Или при дворе многие дамы носят сапоги под платьем?
Она замерла. Я улыбнулся, заметив, как она украдкой прячет под подолом предательски выглядывающий носок сапога.
– Я прятался за портьерой, – пояснил я. – А теперь мне нужно вручить письмо моего господина.
Я попытался вырваться, но не тут-то было: она ухватила меня за руку с силой, которую трудно заподозрить в столь хрупком создании.
– С ума сошел! – зашипела она. – Нельзя, чтобы тебя видели рядом с ней. Ты его слуга. Их встреча должна оставаться тайной.
Она окинула взглядом галерею и снова повернулась ко мне:
– Отдай мне письмо. Я позабочусь, чтобы она прочла его, не волнуйся.
Я притворно колебался. Затем извлек послание из джеркина, но, как только она потянулась к нему, отвел руку за спину, и тонкие пальцы схватили воздух.
– Должен сказать, получилось очень удачно, что вы появились в комнате именно в тот момент, когда вошел я.
Она вздернула подбородок:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, начать хотя бы с того, что я видел вас в Уайтхолле.
– Да, и…
– И было похоже, что вы не очень-то спешили присоединиться к вашей госпоже и поддержать ее, когда она покинула зал в смятении. На самом деле, я видел, как вы беседовали с мастером Уолсингемом. Поэтому, прежде чем я доверю вам послание моего господина, я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.
Она вскинула голову:
– У меня нет на это времени. Можешь не отдавать письмо. Я и так знаю, что ответил твой господин.
Она попыталась уйти, но я преградил ей путь:
– Боюсь, я вынужден настаивать.
– Я закричу, – возразила она. – Я дама ее высочества. Эти джентльмены будут здесь через несколько секунд, и тебе не поздоровится.
– Не закричите. Иначе ваш поклонник увидит, как мило вы тут со мной беседуете вместо того, чтобы сопроводить на кухню.
Я набрал в легкие побольше воздуха и выпрямился.
– Так вот, кто сказал вам, что я иду сюда? Уолсингем? Вы его любовница? Такая новость вряд ли порадует ее высочество. Подумать только, камеристка, которой принцесса доверяла личную переписку, оказывается, шпионит за ней и получает за это плату.
Мистрис Стаффорд расхохоталась и, спохватившись, хлопнула себя ладонью по губам.
– Ты и впрямь совсем новичок в этих делах, – сказала она, понизив голос. – Мне следует отправить тебя подобру-поздорову без всяких объяснений. Но раз уж на то пошло: нет, я не любовница Уолсингема. Просто знаю его, поскольку ее высочество знакома с мастером Сесилом. Или правильнее сказать: я знаю о нем. Он осведомитель очень высокого уровня и, как говорят, обучался в Италии искусству наемного убийцы.
– Вот откуда его галантность.
– Точно, – едко хихикнула она. – Так получилось, что мы столкнулись, когда ее высочество выходила из зала. Уверяю тебя, мы просто обменялись подобающими случаю любезностями.
– И полагаю, вы не подслушиваете ее беседы? – сухо осведомился я.
– Я как раз тем и занимаюсь, что подслушиваю. Ее высочество зовет меня своими ушами. Я даю ей возможность не сплетничать самой – ведь особе ее положения это не пристало. И кстати, я пыталась подслушать, как тебя представляли герцогине Саффолк. Я подумала, принцессе будет любопытно узнать, что простой оруженосец зачем-то явился перед ее родственницей.
Она умолкла, внимательно рассматривая меня. Внезапно ее лицо смягчилось, и она взглянула на меня с искренним сочувствием:
– Я прекрасно понимаю: у тебя нет оснований доверять мне, но, правда, я никогда не предам ее. Ее тетка Мария Болейн, сестра королевы Анны, была благодетельницей моей матушки. Мы не в родстве, но я люблю ее так, словно в наших жилах течет одна кровь.
– Родственники не всегда любят друг друга, – заметил я, оставив наконец свои подозрения, – как раз чаще бывает наоборот.
Мой голос предательски дрожал, – к собственному ужасу, я терял контроль над собой.
– Господи, помоги мне, я вообще не знаю, кому или чему я могу доверять.
Она помолчала, а затем проговорила:
– Доверяй ее высочеству. Ты ведь за этим здесь? Она говорила, ты предлагал свою помощь, а она отвергла ее. Знаешь, почему?
Я кивнул:
– Да. Не хотела, чтобы я рисковал ради нее.
Поколебавшись еще несколько мгновений, я вручил ей письмо. Она засунула его за лиф.
Послышались шаги. Она застыла. Чтобы спрятаться, не оставалось ни времени, ни места. Без предупреждения Кейт бросилась на меня всем телом и, сжав мое изумленное лицо в ладонях, приникла к моим губам. Я же тем временем силился хотя бы мельком разглядеть того, кто шел мимо нас в сопровождении троих мужчин. Никто из них не обратил внимания на целующуюся парочку. Кейт, чье тело практически слилось с моим, выдохнула мне в рот:
– Не шевелись.
Я и не шевелился. Как только шаги обутых в сапоги ног смолкли, она отпрянула:
– Все, он ушел. Мне нужно идти. – Она немного помолчала с мрачным видом и добавила: – Никому ни слова, даже Сесилу. Если расскажешь кому-нибудь, навлечешь на нее еще большую опасность.
Я был в замешательстве.
– Но это герцог. Он был у принцессы. Почему? Чего он хотел от нее?
– Я не знаю. Он пришел еще до тебя, требовал впустить его. Она была в постели, отдыхала, но все же приняла его в зале для аудиенций, а нас всех отослала.
Мне все это совсем не нравилось.
– Тогда я должен поговорить с ней.
– Нет. Это опасно. Вдруг он вернется? Тебя могут увидеть. Так рисковать нельзя. Нам не следует себя обнаруживать. Если кто-нибудь узнает…
– Узнает? – еле слышно отозвался я. – Что узнает? Что, черт возьми, здесь вообще происходит?
– Поймешь в свое время. А теперь мне пора.
Она зашагала прочь. Я поплелся за ней к галерее и у самого входа тронул ее за плечо:
– Передайте ей от меня ей вот что: существует заговор с целью ареста ее сестры. Ей не следует встречаться с моим господином. Она должна уехать немедленно, пока не стало слишком поздно.
– Кейт? Кейт, ты там? – послышалось из галереи.
Голос на мгновение парализовал нас. Затем Кейт оттолкнула меня от входа в галерею, но я успел увидеть силуэт Елизаветы, стоявшей возле массивных дверей; ее волосы были в беспорядке, рукой она пыталась застегнуть ворот малиновой мантии.
– Я здесь, ваше высочество, я иду! – откликнулась Кейт. – Уже бегу.
– Поспеши же, – с дрожью в голосе сказала принцесса. – Ты мне нужна.
Кейт заторопилась к двери. В этот момент у меня была прекрасная возможность обратиться к самой Елизавете, но что-то удержало меня. Я только сказал:
– Так вы ей передадите?
– Она не станет слушать. – Взгляд Кейт встретился с моим. – Видишь ли, она его любит. Всегда любила. Мы можем говорить и делать все, что угодно, но мы ее не остановим.
Она улыбнулась:
– Доблестный оруженосец, если ты на самом деле хочешь помочь ей, будь в павильоне сегодня вечером вместе со своим господином.
И она ушла, оставив меня размышлять об услышанном. Я не хотел верить ее словам, но все выглядело слишком убедительно. Именно из-за этого Елизавета не пожелала покинуть Лондон, несмотря на все опасности, грозившие ей со всей очевидностью. Она любит его. Елизавета любит Роберта Дадли.
Глава 15
Нужно немного успокоиться – нельзя возвращаться к Роберту в таком состоянии.
Во дворце стояла неестественная тишина. В коридорах мне навстречу попадались слуги, спешившие по разнообразным делам, но никто не отвечал на мои робкие приветствия. Их господа, наверное, в этот час сидят в своих роскошных комнатах или важно прогуливаются в саду. Я оказался в призрачном мире.
Всякие мысли так и лезли в голову. Я твердил себе, что даже дочь Генриха VIII – живой человек из плоти и крови. Елизавета может заблуждаться. Она не знает его, как знаю я. Принцесса не ведает, какая бездонная алчность и мелкое тщеславие таятся в душе ее возлюбленного. Прошлой ночью в Уайтхолле она сама призналась, что доверяет Роберту. Положа руку на сердце, правда о Роберте Дадли – это не совсем то, что захочет услышать Елизавета Тюдор.
Я вошел в главный зал: там царила предпраздничная суматоха. Слуги расстилали ковры, расставляли столы, развешивали гирлянды над помостом. Некоторые смотрели в мою сторону, но тут же равнодушно отворачивались. Меня осенило: внезапно я понял, что должен сделать.
Вскоре я уже шагал в направлении сада по аллее, упиравшейся в глинистый холм. День угасал, и облака алели в небе неровными мазками. Похоже, собирался дождь. Я сверился с миниатюрной картой, что дал мне Сесил. К моему огорчению, сада на ней не оказалось, а времени на изучение местности оставалось совсем немного.
Все английские дворцовые сады, надо думать, устроены примерно одинаково. Места для прогулок и забав в них достаточно, но заблудиться в таком саду нелегко. Грядки с зеленью и цветочные клумбы разделены широкими аллеями, обсаженными фигурными кустами. От каждой отходят узкие тропинки – одну из них я и выбрал для дальнейшего исследования сада.
Раздался раскат грома. Пошел мелкий дождь. Спрятав карту поглубже в карман, я натянул шляпу на лоб и огляделся по сторонам. Вдали виднелся какой-то водоем, опоясывающий каменное строение. Сердце екнуло. Должно быть, это тот самый павильон.
Оказалось, он довольно далеко. Густо засаженная деревьями аллея привела меня в диковатый парк, больше напоминавший лес с привидениями. Оглядываясь через плечо, я видел, как в окнах дворца загорались свечи. Может быть, Елизавета тоже сидит сейчас у окна, размышляя о встрече с герцогом. Или же она думает только о сегодняшнем вечере и предстоящем свидании с Робертом? Я никого не любил no-настоящему но, насколько мне известно, в разлуке влюбленные томятся от тоски. Интересно, Елизавета тоже скучает по Роберту Дадли?
Жаль, я не успел рассказать принцессе о Роберте. Не то чтобы я мечтал разрушить их отношения – просто было бы лучше подготовить ее к предстоящему свиданию. Слишком уж далеко простираются намерения моего господина.
Дождь усилился. Я отвернулся от окон и ускорил шаг.
Озеро окружало павильон с трех сторон. Потрескавшиеся ступени вели от входа к запущенной тропинке. Наверное, когда-то это было очаровательное место, идеальное для флирта, но теперь павильон покрывал лишайник и он выглядел заброшенным. Внимательно присмотревшись, я обнаружил в увитой плющом стене боковую калитку; за ней начиналась грунтовая дорога, терявшаяся среди пологих холмов Кента. Все, как говорил Уолсингем. Если привязать здесь лошадей и обернуть копыта тканью, их никто не увидит и не услышит. Вероятно, принцессой двигало не только мрачное чувство юмора. Слишком уж удобно бежать отсюда – наверняка она учитывала такую возможность, выбирая место для свидания с Робертом. Эта мысль взбодрила меня, но ненадолго: я подумал про Сесила.
А может, это и есть его план? Он воспользуется этим свиданием, чтобы увезти Елизавету силой. Что бы ни замышлял хитроумный мастер секретарь, оставлять принцессу в лапах Дадли было не в его интересах. Сесил ведь сам говорил, что она последняя надежда королевства.
Теперь, находясь вдалеке от дворца в полном одиночестве, я имел возможность осмыслить ситуацию. Меня обвели вокруг пальца как последнего дурака. Я принял предложение Сесила, передал послание моего господина, отчитался перед Уолсингемом. Но ведь я не знал никого из этих людей! Получается, я лишь очередная пешка, которой легко пожертвуют? Еще одна тщательно продуманная уловка, еще одна ложь, проистекающая из другой лжи. Нужно вспомнить каждое слово из нашего с Сесилом разговора. Разгадка тайны в самой беседе, и лучше найти ее как можно скорее.
Тут я замер. В мою спину прямо под ребра уперся кончик кинжала. Гнусавый голос пропел:
– Я бы на твоем месте не сопротивлялся. Снимай джеркин.
Я медленно стянул верхнюю одежду и бросил ее к ногам, мельком подумав о спрятанной в кармане карте. Теперь меня защищала лишь тонкая ткань рубашки.
– А теперь кинжал в сапоге. Медленно.
Я вынул клинок из ножен. Рука в перчатке потянулась за ним.
– Повернись.
Его лицо скрывал капюшон, но голос я узнал.
– Вы напали на меня внезапно, – заметил я. – Это не по правилам.
Он томно рассмеялся и сбросил капюшон. Знакомый облик – лицо, слишком хитрое, чтобы казаться красивым, хорошо очерченные скулы и рубиновая серьга в ухе. Взгляд темных глаз скользил по мне. Как же я не сообразил, ведь Перегрин описал его так точно! «Повыше тебя, но ненамного. У него такое узкое лицо, похож на хорька».
– Вот мы и встретились снова, – успел сказать я.
В следующий миг откуда ни возьмись появился огромный детина и ударил меня по лицу.
Дальнейшего пути я почти не помнил: в подбитом глазу пульсировала боль, челюсть ломило от удара. Меня протащили, вывернув руки за спину, мимо обветшалых строений через полуразрушенный клуатр в какой-то сырой коридор. Ржавые ворота висели на петлях, словно вывихнутые запястья. Крутые ступени вели вниз: миновав еще два прохода, мы оказались в совсем узком тоннеле, где двое мужчин не могли идти плечом к плечу. На стене потрескивал одинокий факел. Воздух отдавал чем-то кислым.
Я приказал себе глубоко дышать и не поддаваться панике. Нужно сосредоточиться, оглядеться и попытаться найти выход из положения.
Мы подошли к прочной двери.
– Надеюсь, покои придутся тебе по вкусу, – промурлыкал Стоукс, отпирая засов. – Все лучшее только для тебя.
От его слов меня передернуло. Дверь распахнулась нам навстречу, открыв взору тесную круглую каморку. Мощеный пол покрывал слой склизкого ила. Меня втолкнули внутрь, и я проскользил к противоположной стене, сильно ударившись плечом. Пахло тухлятиной; стены были вымазаны какой-то мерзостью, с виду похожей на гниющие потроха.
Стоукс расхохотался. Его плащ распахнулся, и под ним обнаружился изысканный гардероб. На тонкой серебряной цепочке висел украшенный драгоценностями стилет. До этого мне не доводилось встречать людей, носивших итальянское оружие. В отличие от серьги, стилет явно не предназначался для любопытных глаз.
Стоукс поцокал языком:
– Ну теперь-то никто не найдет тебя, оруженосец Прескотт.
Плечо отчаянно ныло от удара о стену, но даже боль не заглушала ярости. Я нашел в себе силы выпрямиться, удивляясь собственному хладнокровию:
– Вам известно мое имя. Это снова игра не по правилам. Кто вы? И что вам от меня нужно?
– Смотрите, какой любопытный! Недаром ты так понравился Сесилу.
У меня сердце ушло в пятки. Оставалось лишь надеяться, что на моем лице ничего не отразилось.
– Не знаю никакого Сесила.
– Еще как знаешь. Он с тебя свое получит, не переживай. Хотя, насколько мне известно, мальчики вроде тебя не в его вкусе. А вот Уолсингем – тот, пожалуй, был бы не прочь.
Я задохнулся от гнева, но Стоукс оказался проворнее. Изящным движением он выхватил стилет из ножен и приставил к моей груди.
– Если я промахнусь, – произнес он с нервным смешком, – вряд ли, конечно, но кто знает. Так вот, если я промахнусь, мой человек выпустит тебе кишки, как теленку.
Тяжело дыша, я отступил. И что на меня нашло? Надо действовать осторожнее.
– Будь мы на равных, я еще посмотрел бы, кто кого.
Он помрачнел:
– Никогда мы не будем на равных, жалкий ты самозванец.
Самозванец. Он имел в виду «шпион»? Я похолодел. Мой таинственный преследователь служит Саффолкам, вот в чем дело. Интересно, как много он успел услышать из моего разговора с Сесилом? Теперь Стоуксу ничего не стоит разоблачить секретаря, и все его хитроумные планы пойдут прахом. Пожалуй, можно рискнуть и разыграть неведение.
– Я оруженосец Роберта Дадли. Не понимаю, почему я должен знать какого-то Сесила и почему вы говорите, что я самозванец.
– Надеюсь, ты не собираешься изображать святую невинность перед ней. Не выйдет, даже не рассчитывай. Фальшивая скромность на ее светлость не действует. Она хорошо знает, зачем тебя привезли ко двору и почему твоя особа так интересует Сесила. Герцогиня разгневана. У нее тюдоровский нрав, не забывай. Впрочем, вскоре сам убедишься.
Он театрально помахал рукой на прощание:
– Никуда не уходи.
Дверь захлопнулась, снаружи лязгнул засов. Каморка погрузилась во мрак. Никогда в жизни мне не было так страшно.
Глава 16
Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Постепенно глаза привыкли к темноте, очертания прояснились, тени отделились от теней. Судя по тому, как было прохладно, я находился под землей. Откуда-то доносилось журчание воды. Значит, где-то поблизости река.
Я поползал немного по каморке. Увиденное мне совсем не понравилось. Повсюду на полу и на стенах были остатки водорослей. При этом я не обнаружил никаких экскрементов или других следов пребывания здесь грызунов, хотя, казалось бы, крысы должны наводнять Гринвич, как и любое место, где в изобилии водится еда. У основания одной из стен в полу темнел колодец, забранный решеткой. Я подполз туда и заглянул в черную дыру – в нос ударило отвратительное зловоние, отчетливо слышалось бульканье воды. Поковыряв остатки раствора, крепившего решетку, я понял, что вырвать ее не смогу.
Вероятно, я оказался под руинами старинного дворца, а может быть, даже древней темницы. От озера мы успели отойти, а прошедший дождь был не так уж продолжителен – откуда же тогда эта влага на стенах? Когда строился Гринвич, эпоха феодальных дрязг уже миновала. У дворца не было ни крепостных стен, ни оборонительных рвов – все это было уже ни к чему, ведь мятежные бароны уже угрожали королям. Скользкий пол и запах гнили говорили о том, что каморку регулярно затопляло – и это усиливало мое беспокойство.
Обойдя свою темницу дважды, я понял, как должен чувствовать себя лев в клетке. Я потопал, разминая ноги, и присел на корточки возле решетки. Выкопать или сломать ее невозможно. Даже если бы мне удалось расковырять раствор, удерживавший прутья в камне, понадобилась бы помощь, чтобы выбраться из колодца. Я оказался в ловушке – и это в тот самый момент, когда праздник в честь бракосочетания Джейн Грей и Гилфорда Дадли вот-вот начнется, а Роберт готовится встретиться с Елизаветой.
Я не знал, сколько времени прошло, сколько я вот так сидел на корточках и ждал неизвестно чего. В какой-то момент я задремал и проснулся, когда мне почудилось, что я погружаюсь в какое-то вязкое море. Очнувшись, я уловил запах речной воды на коже и услышал приближающийся шум.
Я поднялся и замер, весь напрягшись. Раздраженный голос произнес:
– Крест Господень, Стоукс, ты не мог засадить этого несчастного в более приятное место?
– Ваша светлость, – ответил Стоукс, открывая засов, – уверяю вас, это было единственное, что я смог отыскать быстро, как того и требовали наши нужды.
Дверь открылась, и каморку заполнил свет факела, на мгновение ослепив меня. Прикрывая глаза рукой, я различал только смутные очертания вошедших. Массивная туша вломилась в дверь, стуча тростью. Она остановилась напротив меня, вглядываясь в темноту.
– Подай сюда огня!
Вслед за тушей внутрь проник Стоукс, сжимавший в руках факел. То, что предстало передо мной в его свете, больше всего напоминало мастифа, обмотанного красно-коричневой тканью; на огромной голове этого создания красовалось нечто вроде утыканного жемчугом шлема. Я поморгал, пытаясь сосредоточить взгляд. Подбитый глаз решительно отказывался открываться.
На меня смотрела Фрэнсис Брэндон, герцогиня Саффолк.
– Этот как будто пониже ростом. Ты уверен, это он? Это может быть кто угодно. Сесил тот еще хитрец. Он кого хочешь подменит так, что родная мать не узнает.
– Ваша светлость, – отозвался Стоукс, – это он самый. Позвольте моему человеку взять у вас факел. Это все-таки опасно.
– Прочь! Я вам не какая-нибудь трусливая девчонка. Пусть только взглянет на меня неподобающим образом, я размозжу ему череп, и покончим с этим.
Она простерла в мою сторону крепкую трость с серебряным набалдашником и проревела:
– Ты! Подойди ближе.
Стараясь сохранять спокойный вид, я сделал несколько шагов к ней, на всякий случай встав так, чтобы избежать неожиданного удара по голове.
– Ваша светлость, – начал я, – боюсь, произошло недоразумение. Уверяю вас, я не догадываюсь, в чем моя вина.
Герцогиня взмахнула тростью, едва не задев мое лицо, и грубо расхохоталась:
– Смотрите-ка, он не догадывается. Ты слышал, Стоукс? Он не догадывается, в чем его вина.
– Я слышал, ваша светлость, – хихикнул Стоукс. – Актер из него, пожалуй, никудышный.
Герцогиня ударила тростью об пол:
– Довольно!
Она неуклюже повернулась ко мне. Я вздрогнул. Во время скитаний по Уайтхоллу в ночь, когда уехала Елизавета, мне попался на глаза портрет Генриха VIII. Король стоял, уверенно расставив ноги и уперев в бока унизанные кольцами руки. Сейчас, оказавшись лицом к лицу с его племянницей, я мог видеть, насколько разительным было сходство.
– Кто ты? – спросила она.
Я не отвел глаз, встретив ее исполненный злобы взгляд:
– Умоляю вашу светлость простить меня, но я ведь был вам представлен. Я Брендан Прескотт, оруженосец Роберта Дадли.
В следующий миг я задохнулся от боли. С проворством дикаря герцогиня нанесла мне точный удар тростью между ногами. Я согнулся пополам, в глазах побелело, жгучая боль мешала дышать. Еще один удар заставил меня рухнуть на колени, пульсирующая боль в паху разрывала тело изнутри.
Она грозно возвышалась надо мной:
– Вот так-то лучше. На колени, когда к тебе обращается Тюдор, дочь возлюбленной сестры Генриха Восьмого, вдовствующей королевы Франции. Во имя монаршей крови, что течет в моих жилах, ты окажешь мне уважение. – Она потыкала тростью в мои согнутые плечи. – Итак, кто ты?
Я поднял глаза на ее искаженное лицо. Ее поджатые губы напоминали ядовитый цветок.
– Держи его.
В дверь неловко протиснулся подручный Стоукса – здоровенный детина с плечами шириной со стену и ростом превосходивший меня вдвое. Он заломил мне руки за спину. Сопротивляться не было сил, я все еще с трудом держался на ногах после ударов герцогини.
– Может, сломаем ему пару ребер? – предложил Стоукс. – Обычно это развязывает язык.
– Нет, – произнесла герцогиня, не отрывая от меня взгляда. – Ему есть что терять, и Сесил, несомненно, заплатил ему достаточно за молчание. Мне не нужны его слова. У меня есть глаза, и я могу видеть. Иные вещи трудно подделать.
Она ткнула рукой в мою сторону:
– Раздень его.
Стоукс вручил ей факел и стащил с меня рубашку.
– Какая белая кожа, – промурлыкал он.
– Отойди-ка, – отпихнув Стоукса, герцогиня поднесла ко мне факел.
Я попытался уклониться, но детина удерживал меня за запястья, словно клещами. Ее глаза придирчиво обшаривали мою кожу.
– Ничего, – пробормотала она. – Никакого знака. Это не он. Так я и знала. Леди Дадли обманула меня. Эта сучка вынудила меня отказаться от права на престол просто так. Клянусь Богом, она за это заплатит. Как посмела она поставить этого пьянчугу, своего сынка, и мою тихоню-дочурку выше меня?
У меня кровь застыла в жилах.
– Может быть, стоит поискать получше, – не сдавался Стоукс.
– Разверни-ка его, – приказал он своему подручному.
Тот подчинился, и я, к своему ужасу, почувствовал, что мои штаны соскользнули, обнажив пятно на бедре. Все умолкли. Затем герцогиня прошипела:
– Стойте!
Она снова приблизила факел, и я едва не вскрикнул, когда пламя лизнуло кожу.
– Откуда у тебя это? – с запинкой произнесла она, явно не веря своим глазам.
Я колебался. Детина заломил мне руки сильнее, и резкая боль разлилась по плечам и груди.
– Ее светлость задала тебе вопрос, – пояснил Стоукс. – На твоем месте я бы ответил.
– Я… я родился с ним, – прошептал я.
– Родился с ним? – Она придвинулась так близко, что я мог различить под слоем пудры лопнувшие вены на ее носу. – Ты сказал, ты родился с ним?
Я беспомощно кивнул.
Она посмотрела мне в глаза:
– Не верю.
– Ваша светлость, но это выглядит как… – попытался вмешаться Стоукс.
– Нет, я уверена. Это не он. Этого не может быть.
Она вручила Стоуксу факел и схватила трость.
– Если хочешь сберечь красивую белую кожу, – обратилась она ко мне, сжимая серебряный набалдашник, – лучше говори мне правду. Кто ты и за что Сесил заплатил тебе?
Тошнота подкатывала к горлу. Я не знал, что ответить. Выложить ей всю правду, какая мне известна, или сделать вид, что я знаю что-то, чего на самом деле не знаю? Какой вариант сохранит мне жизнь?
– Я найденыш. Я… Меня вырастили в доме Дадли и привезли сюда, чтобы я служил лорду Роберту. Это все.
Мои слова звучали неправдоподобно: в собственном голосе я слышал страх и извиняющиеся интонации, как у пойманного на месте преступления. Надо думать, от герцогини это тоже не ускользнуло. Очевидно, я представлял для нее серьезную угрозу, раз уж она решила выследить и похитить меня. Если же мне не удастся спастись из этого кошмара, она найдет способ меня убить.
Как бы то ни было, слушала она внимательно.
– Найденыш? – переспросила она. – А скажи-ка, тебя ведь нашли в доме священника неподалеку от замка Дадли?
Не отводя глаз от герцогини, я кивнул. В горло как будто насыпали битого стекла.
– Тебе известно, кто оставил тебя там? А кто нашел тебя?
В голове раздавался глухой рев, как будто океан шумел у меня в мозгу. Я услышал свой голос словно издалека:
– Я не знаю… Мистрис Элис, знахарка и экономка в доме Дадли, нашла меня. И принесла к ним.
Что-то странное мелькнуло в ее глазах.
– Знахарка? – Ее взгляд, подобно стальному сверлу, с силой вгрызался в мои мышцы и сухожилия. – Невысокая женщина, хохотунья?
Я задрожал. Она знает. Знает мистрис Элис.
– Да, – выдохнул я.
Герцогиня резко дернулась назад.
– Нет, быть того не может… Ты… ты самозванец, науськанный Сесилом и подкупленный Дадли. – Ее слова лились кипящей лавиной. – Из-за тебя я вынуждена была отдать руку своей дочери их сынку-недоноску. Из-за тебя у меня отняли Богом данное право!
Читать бесплатно другие книги:
