Пленники Зоны. Сталкеры навсегда Коротков Сергей

– «Катюша»? Напомни, разведка, это как? А то я маленько отстал от военной жизни, – нахмурился сталкер.

– Дык, выскакиваем к фонтану с РПГ, лупим по предполагаемой огневой точке поочередно. Пять секунд. На шестой бросаем дымовуху. Баллон уже ждет на той стороне и прикрывает нас из пулемета. Тут метров пятьдесят до укрытия. Это десять секунд. И, глядишь, все уже там. Пойдет?

– Не оригинально, но, понимаю так, что действенно и отработано, – улыбнулся Корсар и закусил губу. – И правда, обходить их долго и муторно. Аномалии, фантомы вон намечаются. Не-е, по закоулкам и подъездам лазить тухло будет нам. Давай твою «катюшу», Ден.

– Где фантомы?

– Мелькнули вон там, у памятника, – кивнул сталкер, высунувшись из-за разбитой витрины продмага.

– Атас. Их еще нам не хватало!

– Вот-вот. Ну, начинаем, Холод. Иначе та гвардия скоро вернется. Чую я, они до ДК пробежку устроили. Типа до нас. Ёптеть, откуда же утечка? Кто крысячит, мля?!

Ден задумался; так бы и стоял, обдумывая варианты, если б его мысли не прервал Тротил.

Полчаса назад Рогожин совершил то, что на ум прийти могло только настоящему командиру и мудрому человеку.

Он целые сутки мучительно и тщательно анализировал проблему существования среди бойцов группы «Шурави» предателя. Этого стукача, работающего на «Бастион», во вред операции, вразрез с действиями группы. Он не раз перебирал в памяти каждого члена ГОНа, офицерского состава штаба на Большой земле. Возможные варианты утечки информации там и средства слежения здесь. Мотивы, алиби, факты. Эпизоды, диалоги, поведение. Мозг кипел, хотелось залезть внутрь головы и почесать его грубо и яростно, как, впрочем, и всю обгоревшую в аномалии кожу.

Благодаря волшебной помощи «янтаря» и профессионализму военврача полковник, конечно, чувствовал себя намного лучше, чем вначале, и уже исчезла угроза жизни. Но боли и сбой процессов жизнедеятельности в организме сковывали его, причиняли адские мучения, мешали нормально соображать и двигаться.

Перебрав поименно и проанализировав виртуально каждого из отряда, Рогожин остановился на двух. Наемник и ученый. Кэп и Мешок. И хотя большинство доводов обеляли их, снимая подозрения, но все-таки не все.

«Кэп, как выяснилось из переписки с Никитой, не раз проявил себя достойным и порядочным человеком, бойцом, помощником. Да и находился сейчас в подгруппе Истребителя, никак не зная и не влияя на другую подгруппу, возглавляемую Холодом. А ведь пока что не везло по большому счету как раз этой, второй подгруппе. Значит, что? Оставим пока наемника, предупредив Истребителя, а прокачаем Мешкова?! Хотя как отсюда можно руководить сбоем рейда и дезинформацией в рядах спецназа? КПК? Ну-ка, ну-ка! КПК.

Холод сейчас в ДК, в Лунинске. Город под властью дальнего контингента "Бастиона", не считая вотчины всяких там мутантов и уродов. Но стычек у Холода с сектантами еще не было. Тьфу-тьфу-тьфу. Ученый, вроде бы занимающийся и увлеченный своими делами, часто интересуется судьбой обеих подгрупп. Зачем? Для чего?

Нужно проверить его. Тем более проверить на вшивость кого-то иного у меня сейчас нет возможности. Двое нас тут, в бункере. Значит, моя прямая обязанность – выявить в наших рядах крысу. Как? Дезой? Ну-ка. Дезинформация. Хорошая штука, если ей умеючи воспользоваться. Холод собрал КПК бойцов у себя. У штатских их и не было. КПК у меня и у Мешкова. Значит, что? Нужно привлечь внимание ученого к себе, закинуть наживку и ждать. Посмотреть, как поведет себя, что будет делать. Так. Хорошо. Какую дезу? Думай, Запал, думай! Ты мозг всей операции. Парни там в полной жопе, рискуют жизнями, теряют товарищей, а я тут лежу, зад грею, мля!

А вон и Мешков. Ковыряется чё-то. Так. Ну-у, полковник, соображай. Деза. Тема. Холод в ДК, собирается делать марш-бросок через город к реке, до Чащобы, на соединение с Истребителем. Слава богу, шифровкой армейской хоть воспользовались. Это умно. А то "Бастион", похоже, почитывает в эфире СМС от всех абонентов. Холод. Х-о-л-о-д. Собрался рискнуть снова. Через Лунинск. Значит? А значит, об этом знают только я и он. Имеющие на руках КПК. И? Опс. Ну-ка. Есть!»

Рогожин послал сообщение Холоду, получил закодированный ответ, поясняющий, что его группа следует от ДК по улице Ленина, сейчас вводная на пять минут и двинут дальше. Полковник прищурился воспаленными веками, улыбнулся сухими губами, покрытыми корками и трещинами, и взглянул на ученого.

Тот возился с трансформатором, искоса через очки посматривая на командира.

– Профессор? Есть хорошие новости от наших, – громко сказал Рогожин, заметив, как ученый поспешно бросил занятие и зашагал к нему, – слава Богу, они в порядке! Про Истребителя точно не знаю, он где-то в районе реки Неман, а группа Холода расположилась на привал в Доме культуры в Лунинске. Всю ночь шли, бедняги. Пускай отдыхают, ребята. Вот такие дела, Мешков.

– Да-да, хорошо. Молодцы ваши бойцы, полковник. А почему группа Истребителя так далеко и долго?

– Они попали в какой-то телепортал и их занесло в бар на Пади. Оттуда до наших путь не близкий. Видимо, встретятся в Туманске. Что уж теперь делать.

– Да-да. Ясненько, – ученый поправил очки, задумался, но спохватившись, поплелся обратно к трансформатору, – хорошо, хорошо.

Рогожин сделал вид, что отвлекся сменой компрессов на животе, убрав КПК в нагрудный карман, но сам незаметно следил за Мешковым.

Тот не заставил себя долго ждать!

Очкарик поерзал на стуле, машинально перебирая в руках проволоку и провода, ежеминутно поглядывая на полковника. Затем встал и направился к бронедвери бункера.

Когда он минут через пять-десять вернулся, лицо его алело, движения были скованными, а глаза бегали. Ученый снова взялся за работу.

– Мешков, я все хочу спросить вас, – обратился Рогожин к очкарику, – что там на третьем этаже? Вы все туда бегаете и не боитесь. Там запчасти? Приборы?

– Э-э… ну да… ищу, что может пригодиться в сборке установки и ее питании, – промямлил ученый, побледнев. От румянца и следа не осталось.

– Извините, Мешков, что не могу помочь вам. Жаль, что так все вышло со мной. Обездвиженный сейчас.

– Да ничего, пол… полковник, я сам потихоньку, помаленьку. Отдыхайте, набирайтесь сил.

– Спасибо, Мешков. Буду.

Спустя энное время на КПК Рогожина пришло короткое сообщение от Холода: «Мама прислала пирожков. Свежих. 18 штук. Спс». Короткое, но такое емкое и понятное Рогожину, что он закрыл глаза, сжал зубы и тихо застонал.

Сработало.

Вот и нашлась крыса!

Осмотр и шмон трупов затянулся на полчаса. Да оно и понятно – чужой хабар, доставшийся на халяву, всегда приятен и желанен. А когда это трофеи бастионовцев и наемников – так вообще супер!

Перетащив Бродягу к мосту и положив его на крышу землянки с оптической винтовкой и биноклем, бутылкой пива и пачкой «Бонда» в качестве наблюдателя, бойцы занялись привычной после победного боя рутиной.

Эскимо и Кэпа Никита отправил разведать тоннель и вход в город, но попросил не увлекаться. Ушли налегке.

С Доком, Орком и Ахмадом собрали все оружие, провиант, воду. Несколько артефактов, деньги, личные вещи погибших. Бронежилеты и один почти целый экзоскелет сняли с убитых. Оба укрепрайона приготовили к ликвидации, заминировав трофейными минами и зарядами к ЗРК.

Пять штурмовых винтовок и автоматов типа ГП-37 и ИЛ-86, один FN-2000, одна «Гроза», два пулемета, три РПГ-7МД, «Стингеры», «базука», ВСС. Три «калаша». Тысяча патронов. Гранаты, рации.

– Охренеть арсенальчик! – протянул Орк, перебирая трофеи. – Чё так много-то? Как на войну с Китаем собрались.

– Может, и на войну, а может, про запас, ожидали допсилы и пополнение, – вслух размышлял Никита, изучая оружие и снарягу, – лепота-а! Такое только присниться может нам и нашему начкопу. Вот это я вообще не видел никогда.

Он взял FN-2000, повертел, приложился, щелкая деталями оружия. Классная оптика, подствольник – натовский, М-203, анатомический рельеф, легкость, несмотря на размеры и массивность.

– Не-е, мне наш АКМ или «Вал» дороже этих европейских шняг, – проговорил Никита, положил оружие, взял ГП-37, прицелился. – Тоже хороша. С такой знакомили на занятиях по «МИО». Помнишь, Орк?

– Ага, чё-то типа бельгийской или швейцарской? ГП какой-то там, – призадумался боец, рассматривая «базуку», – вот говно мамонта америкосовское! И она тут. Четырехствольная, семидесятых. Надеюсь, робит еще, раз наготове тут.

– По моей части тоже ништяк, – отозвался Док, щупая аптечки и блоки медикаментов а ля НАТО, – не хуже нашей «Осы-2М» да СПРа будут. И сроки-то свежие, все лекарства годные. Ну, ваще-е клево!

Никита улыбнулся, огляделся.

– Так, что с баржей будем делать? Готовим к отчаливанию, когда наши пройдут? Или бросим тут?

– Если оставим, то эти роботы махом смогут перебраться и преследовать группу, – заметил Орк, – не-е, командир, давай отправим ее дальше.

– Док?

– Надо срывать ее. Орк прав.

– Да? Ну, может быть, может быть. Тогда ты, Орк, и дуй, подготовь ее к сплаву. Раз считаешь так.

– Командир? Чё сразу я?! Сам спросил, я ответил.

– Давай. Возьми пару зарядов ЗРК, закрепи, бикфордов прилепи, ну, короче, чин чином все. Только чтоб баржу сдвинуть, а не добить мост. Выполнять.

– Есть.

Орк встал недовольный, с сожалением глядя на разложенное на куске дорнита оружие.

– Да никуда оно не денется. Иди уже, – бросил ему майор, догадавшись о мыслях бойца.

Когда тот ушел, Никита позвал чеченца.

– Ахмад, твоя задача – разделить патроны и оружие по типам и маркам. Упаковать компактно. Чтоб все чисто и аккуратно стояло вон вдоль той стеночки. Ясно? Выполнять.

Чеченец закивал и послушно бросился выполнять поручение. Никита жестами показал Бродяге посматривать за ним, тот кивнул, потягивая пиво из пластиковой «полторашки».

– Док, ты по своей части давай. Сам знаешь.

– Конечно, командир.

– А я еще раз осмотрю здесь все и наших запрошу по КПК. Где хоть они там? – он снял и убрал в РД маскнаряд «леший», умылся из ведра, глотнул пива и зашагал к блокпосту.

Присев возле сектанта, которому свернул шею Орк, Никита долго всматривался в его белое лицо. Строгое, чисто выбритое, в отличие от тех же наемников или даже от них, спецназовцев. Коренастое телосложение, хорошая экипировка. Им бы в армии пацанов гонять, опыт передавать, учить выживанию, а не молиться какому-то хрену и гнить охранниками на АЭС! Стоило ли их убивать? Имел ли спецназ право лишать их жизни?

Никита провел ладонью по своему лицу, пытаясь снять усталость и напряжение, тяжелые думы и утреннюю скованность. Осмотрелся.

Облачность, привычная для этих мест, полностью затянула небосвод, принеся прохладу и сырость во все закоулки города и Чащобы. Хорошо хоть, что туман не спустился, видно далеко и можно заранее обнаружить опасность.

В реке, покрытой у заберегов тиной, плеснулась рыба. Крупная. Может статься, вовсе и не рыба, а тварь какая-нибудь.

Далеко за тоннелем пару раз выстрелили. Тишина. На бой не похоже.

Никита встал, поправил «Вал» на плече, обернулся, услышав топот Орка по листам железа на барже. «Работает, братишка!»

Ахмад маячил за бруствером укрепточки на том берегу, выполняя задание командира. «Вроде исправляется "чех", расторопный, услужливый!»

Никита по старой привычке, выработанной годами службы в разведке, присел, чтобы не торчать легкой мишенью. Мало ли, кто бродит в округе. Вон как легко и быстро они с Орком взяли мост, используя фактор неожиданности, сонное состояние охраны и свой опыт.

От тоннеля нападение маловероятно, а вот от леса вполне возможно. Растяжки в кустах – детский лепет для профи. Надо бы кого-то на посту оставить где-нибудь в ста метрах от моста. Нет, в двухстах лучше. Кто предупрежден – тот вооружен! Истина.

Вскоре Орк с Ахмадом доложили о выполнении заданий. Военврач, разобравшись со своими делами, тихо беседовал с Бродягой. Никита отправил чеченца по бетонке, в скрытый дозор возле старого тополя метров за двести пятьдесят от моста. Разрешил взять карабин, пару гранат, сигнальную ракету, говяжью тушенку и немного пива. Тот от пива отказался, а остальное взял.

– И не высовывайся там, Ахмад. Спрячься хорошо и держи под присмотром дорогу и опушку леса. За речку не беспокойся. За тот берег тоже. Берегись аномалий. Если мутанты или враг – бей наповал. Ясно? Работай.

Чеченец кивнул и побежал по бетонке, обходя видимый в пыли и опавших старых листьях «смерч».

– Сталкеров не завали! Смотри в оба, орел! – крикнул ему вдогонку Бродяга.

– Командир, ты ему доверяешь, раз оружие дал? – спросил Орк, глядя вслед Ахмаду.

– Ну, а что делать? Сколько можно вязать его и бздеть? Нехай отрабатывает подвиги свои кавказские. Не доверяю, конечно, но надеюсь. Поэтому присматривай, Орк, за ним одним глазом. Так, ненавязчиво. Не шпыняй его и не пили. Пусть вливается в ряды наши. Не хер зверьком зыркать и изгоем быть. Время не то, да и Зона – не место для злости, зависти и недоверия.

– Тут ты, командир, как раз ошибаешься! – заметил Бродяга, выдувая облако табачного дыма. – Зона – это то место, где все, что ты перечислил, действует и присутствует стократно. Зона именно угол для многих отбросов и чужаков, злыдней и чертей, которым жизнь по башке настучала и окрысила их на все хорошее.

– Сталкер, я вообще-то не жителей Зоны имел в виду, а наш отряд, наши внутренние уклады. На Большой земле эти постулаты и нравы одни, здесь совершенно другие. Человеком надо оставаться в первую очередь! А не уподобляться местному зверью – и двуногому в том числе.

– А-а, извини, сразу не уловил.

Никита подмигнул и, заметив тревожный взгляд сталкера, обернулся.

Из темного тоннеля показались трое: Кэп, Эскимо и с ними незнакомый майору человек в чёрной грязной форме. Кэп поддерживал его сбоку, поэтому они ковыляли медленно и постоянно озирались. Эскимо помогал им, но часто оглядывался, вскидывая оружие.

– Док со мной, Бродяга на часах, – коротко распорядился Никита и вскочил. За ним поспешил военврач.

Они пересекли мост и, не задавая лишних вопросов, стали прикрывать товарищей от возможного преследования. Кэп пояснил:

– Там патруль «Бастиона». Двое. Кажись, увидели. Но боятся сунуться в тоннель. Аномалии и колючка. Или ждут своих.

– Док, смени Кэпа. Это кто?

– Пепловец. Ранен. В коллекторе нашли. Давно здесь.

– У пепловца язык-то есть?

– Есть, – кисло проговорил незнакомец высокого роста, ковыляя с опорой на плечо Полозкова, – Аперкорт. Старший квада сектора Чащобы.

– Понял. Дуйте на ту сторону. В землянку. Док, осмотри его. Если надо, мой «янтарь» задействуй. Надеюсь, боец ты не чужой, – крикнул Истребитель, добавив последние слова тише.

– Наших не видно. Есть мутанты, аномалии. Радиация легкая. В город из тоннеля выходить опасно. Патрули сектантов. Открытое место. Судя по трупам, хорошо простреливается, да и пристреляно, – доложился Кэп.

– Ясно. Эскимо, дуйте с ними. Мы с Кэпом тут.

– Есть, командир, – сталкер чуть не козырнул и побежал вслед удаляющейся паре.

– Так. Проход по мосту есть. Но заминировали и его, и укрепточки. Чечен на дальнем посту у дороги, вон там, – показал рукой Никита и поймал недоуменный взгляд Кэпа, – ничего, посмотрим, как он и на что способен. Сбежит и сейчас – хана ему потом. Найдем, даже церемониться не стану. Через оптику сниму. Все. Теперь об этом пепловце. Уверен, что не подстава или случайный? Клопа не пригреем?

– Так можно полечить, дать запас и отправить восвояси, – Кэп присел рядом с командиром, контролируя фланги, когда как тот пас тоннель.

– Поглядим, что за птица. Что с ним? Нога?

– Нет, кажись, чё-то с шеей да рука. Там кости кругом, мертвяки. И людей и мутантов. Эскимо услышал его. Хотели пальнуть, но передумали. Посветили. В колодце сливном лежал. Полутруп. А с ним его напарник. Тот «двухсотый». Рад нам был, как Робинзон Пятнице. Ковыляет, видно, что отлежал все, затек. Обезвожен. Подшаманим, командир, а?

– Конечно, не бросать же его здесь. «Пепел». Как думаешь, не враги они нам здесь?

– Эскимо говорит, что они – чистильщики Зоны, искоренители нечисти и зла, санитары, ёптеть, местные.

– Вот именно. В инструкциях то же самое про них пишут, – Никита закусил губу, задумавшись, – и еще много чего про них говорят.

– На контроль?

– Да. Приглядывай за ним, Кэп. Ахмада снова Орку поручил. Когда наши вернутся, осядем тут. Перекантуемся. Место хорошее, удобное.

– Скорей бы уже. Чё-то долго. Холод выходил на связь?

– Да. На подходе. Ничего, выскочат! Тут мы зачистили, а ребят встретим, прикроем. Меня тот патруль беспокоит. А ну как засаду нашим устроят, тоннель закупорят?!

– Ага, могут. Что, командир, тогда работаем?

Никита с минуту думал, щурился, осматривая окрестности.

– Значит так. Пошли затаримся снарягой и с тобой обратно, в тоннель. Зачистим там все. Остальные пусть мост стерегут.

– Орка с нами давай, командир.

– Что, пары сектантов бздишь? Мы их тут четверых положили, кроме наемников.

– Команди-ир!

– Ладно. Уговорил, – Никита улыбнулся, махнул рукой, и оба бегом сорвались к мосту.

Аперкорт сидел на зеленом ящике, прислонившись спиной к бетонной стене дота, вяло протирал мокрой тряпкой свой бронежилет, шлем и скудную снарягу. Он со странным чувством смотрел на Дока и Эскимо, копошащихся рядом, и не мог совладать со своими противоречивыми мыслями. Вот перед ним вояка с Большой земли, военврач. И сталкер, молодой парень, видимо, еще в отмычках у этой маленькой группы. Там еще один, лежачий. Те двое у тоннеля тоже военные. «Ничего не пойму! Как вояки со сталкерами вдруг вместе, причем вполне дружны и сработаны? Фантастика». Он, офицер «Пепла», должен ненавидеть этих сталкеров, недолюбливать военных, истреблять одних и избегать других. Но есть одно «но»! Этот курносый белобрысый сталкер спас ему, Аперкорту, жизнь. Ему, почти смирившемуся со своей трагической участью и слабостью, беспомощностью и приближающимся концом. Этот сталкер первым заметил и в паре с военным вытащил его, пепловца, из коллектора и даже, когда поняли, кто он, не пристрелили и не бросили. Дотащили, а сейчас оказали первую медицинскую помощь, приготовили паек, вон уже и одежку свежую справили.

Как так?!

Он не понимал этот мир. Он не понимал эту жизнь. И там, на Большой земле, работая учителем НВП в школе, и здесь, в Зоне. Там все кругом жадны, лживы и хитрожопы, и в Зоне так же, хотя Аперкорт стремился попасть сюда и избавиться от всего этого. И в итоге попадалово! Здесь все то же самое: убивают, мародерствуют и грабят так же, как в той, прошлой жизни.

И вот нате, что-то не вяжется, не укладывается в голове. Вояки и сталкеры спасли его, помогли и, судя по всему, хотят отпустить с миром. Звиздец!

– Ты, мужик, не удивляйся этому, – словно прочитал его мысли сталкер, лежащий с винтовкой и пивом снаружи, – мы армия спасения, благотворения, если хочешь. У нас свои задачи, цели, никак не связанные с местными разборками, выяснениями отношений, криминалом. У нас больше научная экспедиция, хотя и с боевыми элементами. Зона все-таки! Она не дает мирно и счастливо находиться в ней.

– Военно-научная экспедиция, – перебил капитан Полозков, прибирая свои медикаменты после лечения пепловца.

– Точняк, Док. Поэтому, земляк, видит Черный Сталкер, никто из нас точно тебе не желает зла. Может быть, ты поступил бы иначе, встретив нас в другой обстановке, сам будучи в здравии, при оружии и всем квадом вашим. Знаю я «Пепел»! Но, как видишь, мир не без добрых людей.

– И, в частности, Зона, – прошептал Аперкорт, наблюдая за свечением диковинного артефакта на своей груди, – я будто в другое измерение попал из этого колодца.

– Да уж, – военврач усмехнулся, – одному, без оружия, покалеченному на дне сточного коллектора?! Это, понимаешь ли, не айс.

– Спасибо, мужики! Блин, всегда было западло такое говорить кому-то здесь, даже думать, но сейчас… вам?! Не верю ушам и глазам. Уважуха, люди! – пепловец зашевелился, протягивая руку медику.

– Принято… сиди, не шевелись, а то «янтарь» спадет, – Полозков ответил рукопожатием, – огурцом отсюда выйдешь. Ничего серьезного. Так, вывих, ушибы, порезы. Обезвоживание, упадок сил. Сустав я вправил, раны и гематомы обработал. Остальное сделает «янтарь». Вот тебе вода или пиво – это презент от «двухсотых» наемников. Паек натовский тоже. Короче, отдыхай, боец.

– Сержант я в «Пепле». Старший квада глубокой разведки. Аперкорт.

– А в миру?

– Владимир. Только Зона не любит имен. Позывные, клички, прозвища.

– Клички у собак. Мы разведка армии. Ты же знаешь, у нас позывные.

– Знаю. Док, я понимаю, ваша горстка – это еще не все тут?

– Не все.

– В рейде?

– В городе. Сейчас будут… надеюсь.

Вместо обещанных «остальных» прибыли те двое военных от тоннеля. Видимо, один из них был офицером и старшим группы.

Они торопливо начали снаряжаться, обвешиваясь оружием. Аперкорт представился по полной форме, протянув руку, но Никита только шлепнул по его ладони, бросая по сторонам распоряжения:

– Орк, с нами. Пулемет, «Шмель», «агдель». Кэп, ты тоже. Трофейный возьми. Док, за старшего. Мы в тоннель встречать Холода. Чё-то «Бастион» там засуетился. Здесь подготовь оборону по обе стороны моста.

– А людей где взять, командир?

– Ахмада не дергай, пусть бдит тыл. Надеюсь, он там еще. Бродягу в оптику. Эскимо тут…

– Разреши, офицер? – обратился Аперкорт и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я помогу, если что. За пулеметом могу.

– Хорошо, боец, – удивительно быстро ответил Истребитель, добирая гранаты, – твой сектор – мост. Отсекаешь нам хвост в случае преследования. Тогда, Док, ты на ту сторону. И героев из себя никто не строит. Огонь на поражение до нуля, опустел и отход. Понял, капитан?

– Есть.

Вдруг все замерли, услышав далекие выстрелы. Скажем так, перестрелку. Никита резко выпрямился, окинул взглядом землянку:

– Ну все, бойцы, валим.

Друг за другом все трое покинули подземное укрытие. Оставшиеся переглянулись и суетливо взялись за подготовку к обороне моста.

Когда Тротил доложил, что у него все готово, а Баллон кивнул об изготовке к щелчку, Холод переглянулся с Корсаром и, набрав побольше воздуха в легкие, рванул из-за витрины магазина наружу:

– Работаем.

Проинструктированный отряд, напряженно топчась за его спиной, подобрался и приготовился к броску.

Дымовая шашка, улетевшая к памятнику Ленина, никоим образом не замедлила темп действий спецназа и не ограничила обзор. Клубы желтого дыма, набирая силу, дали группе секунд десять. Этого хватило, чтобы выскочившие из-за угла бойцы прикрытия осуществили вариант «катюша», тем самым позволив остальным короткими перебежками по краю площади пересечь опасный участок.

Холод начал методично стрелять по трем окнам и балкону пятиэтажки на том конце площади, благо затворное устройство СВД не требовало принудительной перезарядки оружия. С колена, во весь рост, вприсядку, меняя позиции и стойки. Так же чётко и слаженно действовали другие бойцы.

Пока Баллон несся со своим РПК и болтающейся за спиной «Мухой», словно грузовик без тормозов, до назначенной огневой точки, Корсар, Димон и Полкан автоматными очередями лупили по дому с бастионовцами. Мигом занявшие исходные позиции гранатометчики припали на колени и дали залп. РПГ-7 Горбоконика, «агдель» Пыть-Яха и «Муха» Тротила послали смертоносные заряды в цели на той стороне площади.

Сзади запнулся Родео с пленным, тащившие Козуба, вскочили, ринулись дальше.

Все же несколько пуль звякнули вокруг бойцов. Затем дым окутал простреливаемый участок площади, скрывая обе стороны друг от друга.

– Кажись, я попал! – крикнул Тротил, бросил одноразовое оружие и бегом устремился вместе со всеми дальше. – Гнездо пулеметное кик. Как с куста, мля.

Помощь Баллона не понадобилась, так как безветрие позволило задымить всю площадь, а с его слов огневые точки врага были поражены группой прикрытия. Но обсуждать скоротечный бой и медлить не стоило, поэтому отряд вновь устремился в путь мимо торца здания горкома, школьного парка и по улочке вдоль трехэтажных домов в сторону речного порта.

Сзади редко стреляли, но никто не оглядывался. Бежали сноровисто и дружно. Впереди Корсар с Горбокоником, сменившим выброшенный РПГ на немецкий МГ-42, затем Холод и все остальные. Приотставали только Родео с пленным бандитом, несшие на сцепке рук Подпола, да Фифа с непосильным грузом оружия и еды.

Когда стали огибать угол школы, Ден приостановился, пропуская всех вперед, чтобы подогнать отставших, оглянулся и вытаращил глаза.

– Вот, мля-я! У нас гости на хвосте. Тротил, ко мне! – крикнул он, припадая на одно колено и вскидывая винтовку. – Корсар, уводи всех. Кажись, это те самые фантомы.

– Ох, блин! – Тротил подскочивший к Дену, тоже увидел ужасных преследователей. – Что за…

– Огнем их, фугасами, пирозарядами! Иначе никак! – заорал Корсар. – Справитесь сами?

– Уходите-е! – крикнул Холод и выстрелил раз, другой. – Вот жопа! Ни чёрта не помогает! Тротил, отходим вон к тому сараю. Димон? Димо-о-н?

– Я-а-а!

– Смени пленного, а его сюда давай. Фифе кто-нить помогите. Живей. Догоняют.

– Есть.

Димон с Полканом сменили задыхающегося Родео и потного бандита, а Пыть-Ях стал хватать с Анжелы громоздкую снарягу, хотя сам был увешан с ног до головы оружием. Никто не ныл, не причитал, все расторопно выполняли команды, и сами уже знали, что делать и куда бежать.

– Там аномалия слева, не влипните! – крикнул сталкер, уводя группу вокруг гаража и школьной пристройки, – ждем у кооптоваров. Удачи, парни!

Кивнул только Тротил, готовящий фугасные заряды, Холод медленно пятился на полусогнутых назад, меняя обойму на зажигательные.

– К сараю отходим, пацаны. Чё встали, помогите Тротилу! – прикрикнул Ден на оторопевшего Родео и пленного, озирающегося по сторонам. – А ты вздумаешь бежать, фраер, и пулю в затылок я те обеспечу.

– Да я чё? Я ни-ни. Я с вами типа, – залепетал бандит, но хитрое и одновременно испуганное лицо его не внушало доверия.

Родео боязливо побрел к Тротилу, а пленный прижался спиной к мокрым доскам сарая. Глаза его бегали, словно выискивая возможность удрать. Пока старший группы стрелял в приближающихся фантомов, а Тротил с Родео копошились с запасами сапера и устанавливали хитроумную ловушку, бандит заметил окошко в стене сарая. Без стекла и рамы. Только обрывок пленки и паутина.

– По хер, – шепнул он и, бросив последний взгляд на лавину фантомов перед троицей смельчаков, подпрыгнул и нырнул внутрь сарая.

Холод обернулся на истошный крик сзади, не увидел пленного, выругался и поторопил товарищей:

– Фраер сбежал, гандон! Родео, уходи к нашим. Все. Мы сами. И не влезь в аномалию у сарая. Бегом.

– Ага… есть… понял, – Родион, бледный как поганка, вздрогнул и побежал прочь, – спасибо, братцы! Спасибо-о, мужики-и…

– Крындец, Петро, нам щас тут будет, – гаркнул Холод, отступая и меняя винтовку на МР-40, – им на наши пули наплевать. Вот твари-и! Неужто погибать?

– Хватай фальшфейер, сигналки и отходим. У меня готово.

– Понял. Сожги их, тварей. Сожги, Тротил.

Они подбежали к сараям, озираясь на волну фантомов, накатывающую на заросшую клумбу, где сапер оставил мину-ловушку с электродетонатором.

Холод быстро заглянул в окошко и сморщился: в сработавшей «параше» корчился и выл бандит, застыв в ней ногой и одной рукой. Он орал матом и молил о помощи, путаясь в словах и брызжа слюной. Ден отшатнулся и посмотрел на пелену слившихся в один ряд мутантов, достигших мин Тротила. Белесые, полупрозрачные, слегка мерцающие силуэты различных животных Сретенской области, а также местных жителей. Попадая в тело человека, фантом овладевал его сознанием, испепелял изнутри, пожирал, иногда превращая в зомби, а изредка в высушенную мумию.

– Давай, Петро! – крикнул Ден, приготовив пару сигнальных патронов-ракет.

– Бойся, – сказал Тротил и, припав на траву вместе с Холодом, включил электроприводную машинку.

Впереди раздался взрыв, разрастаясь феерическим огненным облаком и охватывая всю территорию от гаражей до сарая. Бойцов обдало горячей волной и искрами, они медленно подняли лица, освобождая их от пластиковых забрал. И обомлели.

Добрая половина призрачных врагов сгорела и полопалась, часть их, видимо, вкусив высокой температуры, поплыла в разные стороны и назад. Но десяток фантомов устремился на разведчиков.

– Вот, блин!

– Звиздец.

Холод выстрелил из ракетницы. Заряд сжигающим снопом ворвался в сгусток мутантов, распугивая и уничтожая их. Оба вскочили и ринулись наутек, но чуть не угодили в аномалию. Большое покрывало «электротока» немедленно среагировало на непрошеных гостей, выбросив в их сторону языки едкой жидкости, разъедающей любой материал. Тротил успел сбить с ног и оттолкнуть Холода, и сам почти уклонился от атаки аномалии, но полностью избежать ее воздействия не удалось. Жгучая воздушно-капельная взвесь попала саперу на шлем, левую руку, ногу и РД. Ден, уходя от облачка кислоты, схватил товарища и рванул на себя, они повалились на траву, загоревшуюся от искр взрыва.

Тротил застонал, лихорадочно срывая с себя одежду и снарягу. Ден бросил сигнальные ракеты и стал поспешно помогать Будыннику. Оба матерились и охали от боли. Три секунды, пять, десять. Вся верхняя экипировка Тротила оказалась на земле, шипя от воздействия кислоты. Часть щеки сапера и ухо, предплечье и бедро вмиг начали тлеть и плавиться, но капитан стойко переносил адскую боль, заскрежетав зубами и хрустя кулаками. Холод зубами разорвал пакет из спецаптечки «Оса-2М», сыпанул его содержимое на пораженные места товарища.

– Терпи, Петро, это тебе не сало жрать.

– У-у, – мычал и кривился тот, – за-а-ра-а-за-а!

– На, держи сам. Давай туда, – Ден показал на угол некогда жилого дома, – я тут щас с ними побеседую, мля-я.

Он подтолкнул Тротила вперед, за ограждение гаража, а сам, бросив рюкзак, СВД и МР-40 рядом со снарягой товарища, схватил оба сигнальных патрона и метнулся к сараю. За спиной болтался РПО-А – реактивный пехотный армейский огнемет, прозванный еще со времен Афгана «Шмелем».

– Эй, вы-ы, уроды-ы, мать вышу-у! – заорал на ходу Холод, обегая вокруг сарая. – Сюда-а, сволочи-и! Я здесь. Сюда-а!

Тротил, прижимающий к ожогам на лице тампон с присыпкой, добежал до угла трехэтажки и обернулся на крики Дена. Тот обогнул сарай, ударом ноги выбил хилые ворота и, выпустив оттуда стаю летучих мышей-вампиров, бесстрашно нырнул внутрь.

За ним тут же сгустком мутных силуэтов, мигающих отрицательной энергией, устремились фантомы, заполнив сарай до отказа.

– Заче-е-м, Денни-и-с?! – застонал Тротил и зажмурил глаза.

Рогожин в который раз уже позвал Мешкова. Ни ответа, ни его самого. Полковник уже для себя решил, как он будет действовать и что говорить. Недооценивать этого ботаника нельзя. Слишком умная и хитрая крыса. Но зачем? Почему? Неужели нельзя хотя бы дать группе достичь цели, найти эту проклятую установку?! А уж потом устранять свидетелей и исполнителей операции. Стоп. Или там ее вообще нет? Нет установки. Нет? Тогда зачем все эти сложные невероятные фокусы, рейды, испытания? Нет, не то. Должно быть там, в Туманске, что-то ценное… бесценное, ради чего затеяна вся эта катавасия. Что-то? А может, кто-то? Ядрен батон.

– Мешков! – крикнул Рогожин, чуть не сорвав голос.

– Иду, иду я, – послышалось из-за двери бункера.

Вот появился и сам… сама крыса. Такой же нелепый видок, взлохмаченные волосы, очки, поправляемые указательным пальцем. Халат в пятнах ржавчины, пыли и смолы. Сутулая спина, шаркающие мелкими шажками ноги в бахилах. Короче, лузер. Но глаза! Не такие, как всегда. Внимательные, серьезные и умные. Пронзительный взгляд. Изучающий.

– Звали, полковник? – Мешков опустил кусок кабеля на лабораторный стол и, разведя руки, как хирург перед операцией, уставился на Рогожина.

– Мешков, вас не дозваться. Как в соседний энергоблок прогулялись. А если бы я умирал или мне плохо стало, от вас пользы никакой?!

– Простите, товарищ полковник. Я высоко забрался, был поглощен работой, не слышал, – спокойно пояснил ученый, – вы что-то хотели?

– Естественно! Не в прятки же поиграть, – Рогожин сменил недовольный строгий вид на спокойный, – у меня КПК накрылся. А ребятам срочно нужно послать сообщение. Дайте на пару сек свой.

Вот тут-то и наступил момент истины. Надо было видеть очкарика. Он мгновенно побледнел, не справляясь с волнением, как взятый с поличным преступник. Как школьник, отец которого увидел дневник со скрытой двойкой. Или как неверный муж, чья жена только что начиталась эсэмэсок от любовницы в сотовом телефоне.