Говорить как Путин? Говорить лучше Путина! Апанасик Валерий
подводить слушателей к нужному вам выводу;
распознавать скрытый в словах соперника тезис;
опровергать этот тезис, не озвучивая его;
применять в полемике 5 новых эффективных техник и 2 приема.
Следующий вопрос был задан Путину на Большой пресс-конференции[29] корреспондентом ИТАР-ТАСС К. Каминской:
Каминская: Владимир Владимирович, за 8 лет у вас было 170 зарубежных поездок. Как за это время изменилось отношение к России за рубежом, и почему, на ваш взгляд, на Западе так плохо относятся к России? Журнал «Тайм» выбрал вас «человеком года»…
Путин: …и вы считаете, что это признак того, что плохо относятся?
Каминская: Мне интересно, вас это порадовало или же насторожило, потому что существуют два различных образа у Путина: в западных СМИ и в российских. Как вы вообще относитесь к тому, как вас преподносят в западной прессе, что о вас пишут?
Давайте рассмотрим вопросы журналистки. Она выстреливает целой обоймой: как за 8 лет изменилось отношение к России на Западе? Почему там «так плохо» относятся к России? Почему существует два различных образа Путина? Кажется, что перед нами серия небрежно заданных, но довольно невинных и логически не связанных вопросов, стремящихся прояснить некую ситуацию. Но, как известно, настоящее мастерство часто кажется неумением или небрежностью, вспомнить хотя бы замечания профанов перед картинами великих художников-авангардистов: «И я бы так нарисовал». Ну что ж, попробуйте…
Именно благодаря нечеткости формы скрытое содержание исподволь воздействует на слушателей, бьет не в сознание, а в подсознание.
В действительности, в этих на первый взгляд неряшливых вопросах зашифровано очень четкое утверждение. Именно благодаря нечеткости формы скрытое содержание исподволь воздействует на слушателей, бьет не в сознание, а в подсознание. Задача умелого спорщика – это утверждение расшифровать и дать ему достойный ответ. Как мы увидим, Путин достаточно успешно справляется с этой задачей.
Так уж устроен человеческий ум: дай ему пару даже несвязанных утверждений – и он непременно сделает из них какой-нибудь вывод.
Итак, что же на самом деле хочет сказать журналистка? Попробуем представить себя на месте Путина и реконструировать ход его мысли:
– Прежде всего, – вероятно, думает Путин, – я должен спросить себя: «С нами эта дама или против нас?» – одобряет ее вопрос мою деятельность или порицает? Чувствую – не одобряет. Но что в ее словах подтверждает это ощущение? Видимо, вот это: «на Западе так плохо относятся к России». Доброжелательно настроенный человек так бы не сказал, не стал бы абсолютизировать и постарался бы смягчить свое, пусть даже справедливое утверждение, сказав, например: «Определенные западные круги плохо относятся к России», или нечто подобное. Итак, мой первый вывод: журналистка настроена против меня.
– Что же она хочет сказать? – рассуждает он далее. – Кажется, наговорила всякой всячины без явной логической связи, но на самом деле она использует известный риторический прием: приводит утверждения, или посылки, но сама не делает из них вывод, оставляя эту задачу слушателям. Так уж устроен человеческий ум: дай ему пару даже несвязанных утверждений – и он непременно сделает из них какой-нибудь вывод. Например, если человеку сказать:
1) «Здесь грязно», и 2) «Вы здесь давно сидите», – он услышит: «Здесь грязно из-за вас», – и возмутится: «На что это вы намекаете?!» А если сказать: 1) «К компании N плохо относятся журналисты», 2) «Ее директор часто встречается с журналистами», – слушатели поймут это как: «Журналисты плохо относятся к компании из-за ее директора».
Каминская использует особый вид загадки[30]:
Техника 1. «Рядом – значит, вместе». Спорящий делает ряд утверждений, подталкивающих противника или слушателей к нужному выводу, но сам вывод не озвучивает. И самое главное, при этом он не показывает логическую связь между своими утверждениями – зачастую логической связи между ними и вовсе нет (как в заданном Путину вопросе), но слушатели автоматически делают из них нужный ему вывод. В нашем случае журналистка говорит Путину: 1) Вы часто бываете на Западе, 2) на Западе о Вас сложилось отрицательное представление, 3) на Западе к России относятся плохо. Следовательно, решает слушатель, на Западе плохо относятся к России из-за Путина. Именно эта мысль и «зашифрована» в словах Каминской.
Проницательный читатель может возразить: Каминская прямо не утверждает, что образ Путина на Западе – отрицательный. Однако, как и многое другое, это утверждение «зашифровано» в ее словах. Каминская намекает. Тот, кто читает западную прессу, хорошо знает, что многие на Западе от Путина отнюдь не в восторге, сразу поймет намек. Тому же, кто знаком лишь с российскими СМИ, прекрасно известно, что образ Путина исключительно положительный. А если на Западе и в России, по словам Каминской, «существуют два различных образа у Путина» – то есть два образа противопоставлены, – каков же западный образ, если российский – хороший?
– Итак, – решает Путин, – Каминская подталкивает слушателей к выводу «на Западе к России плохо относятся из-за Путина», но я не могу в ответ атаковать этот тезис, поскольку он не был сформулирован явно. Озвучив его, я сам положу голову на плаху – слушатели сразу решат, что я с ним в чем-то согласен, и в дальнейшем мне придется их в этом разубеждать. Поэтому я должен опровергнуть или отвести посылки, на которых основан этот вывод: 1) на Западе плохо относятся к России и 2) на Западе плохо относятся к Путину.
Давайте посмотрим, как Путин справляется с этой задачей и какие техники использует в своей контратаке на вопрос журналистки.
Контратака, эпизод 1. Отвод «зашифрованного» утверждения о том, что на Западе у Путина сложился отрицательный образ
На данном этапе контратаки Путину требуется либо отвести, либо опровергнуть тезис Каминской о его отрицательном образе на Западе. Он выбирает отвод, то есть показывает, что этот тезис совершенно не важен и поэтому должен быть отвергнут. Ведь как мы уже показали, моделируя «логику Путина», чтобы опровергнуть этот тезис, необходимо его озвучить, а это ему совершенно невыгодно.
Суть технии в том, чтобы вывести из утверждения противника неприемлемые следствия. Ведь если следствия неприемлемы, неприемлемо и само утверждение.
Техника 2. «Неприемлемые следствия». Суть этой техники в том, чтобы вывести из утверждения противника неприемлемые следствия. Ведь если следствия неприемлемы, неприемлемо и само утверждение – любой из нас откажется от самого аппетитного блюда, узнав, что в нем может быть яд. То есть нужно показать, что утверждение вашего противника «ядовито».
Вот простой пример использования этой техники. Начальник распекает подчиненного за то, что тот не позвонил клиенту. Подчиненный отвечает: «Вот вы говорите, нужно позвонить клиенту. А он в совсем плохом настроении: вчера умерла его любимая собака. Стань мы надоедать ему своими звонками, он бы на нас разозлился и, возможно, отказался бы с нами работать». «Да, – соглашается начальник, – лучше позвонить ему через пару дней». А подчиненный потирает руки.
А вот как эта техника предстает в словах Путина:
В. Путин: Да, отношение к России. И по поводу того, что обо мне пишут. Вы знаете, если бы я все время реагировал на то, что обо мне пишут, и корректировал свое поведение в связи с этим, то, думаю, вряд ли мы добились бы таких результатов, как сегодня.
Сначала Путин отводит «зашифрованное» утверждение Каминской о своем отрицательном образе в западных СМИ, на том основании, что если обращать внимание на то, что о нем пишут на Западе, это приведет к неприемлемым следствиям, а именно: если бы он относился серьезно к собственному образу в западной прессе, ему бы пришлось постоянно корректировать свое поведение. А если бы он корректировал свое поведение, он не добился бы успехов в управлении Россией. Но поскольку и журналистка, и слушатели заинтересованы в успехах России, им остается лишь отвергнуть изначальное утверждение о важности образа Путина в западных СМИ, то есть совершить отвод этого тезиса.
«Доведение до абсурда» состоит в том, чтобы перевести слова собеседника в изначально чуждую им абсурдную плоскость.
Техника 3. «Доведение до абсурда». Состоит она в том, чтобы перевести слова собеседника в изначально чуждую им абсурдную плоскость. Люди часто прибегают к этой технике в повседневных спорах. Например, жена упрекает мужа в том, что он «не так» оделся в гости, а тот ей в ответ: «А ты хочешь, чтобы я был во фраке?» В серьезных публичных дискуссиях эта техника нередко производит хорошее впечатление на слушателей и кажется им убедительной, если применять ее с осторожностью и особенно если противник не имеет возможности вам возразить. С большим успехом ее используют и в печатной полемике.
Вот как ее применяет Путин:
Помню, когда произошло нападение международных террористов на Дагестан, вы знаете, я видел эти свои фотографии там с клыками, с которых кровь капает, и так далее, я это помню. Но я был внутренне абсолютно убежден в том, что мы делаем все правильно, и другого выбора у нас нет.
Конечно, Каминская имела в виду не маргинальные эпизоды, вроде «фото с клыками», а в той или иной степени конструктивную критику Путина в западных СМИ. Однако Путин намеренно обессмысливает вопрос: «К такому вот «клыкастому» образу», – как бы говорит он, – «вы призываете меня прислушиваться?!» Поскольку журналистка оставляет эту технику без ответа (что вполне естественно, ведь рамки Большой пресс-конференции не подразумевают ответную полемику с президентом), слушатели автоматически присуждают победу Путину исходя из принципа «молчание (журналистки) – знак согласия».
Завершив отвод тезиса Каминской, о необходимости принимать во внимание его образ в западных СМИ, Путин берется за другое ее утверждение – «на Западе так плохо относятся к России».
Контратака, эпизод 2. Опровержение утверждения «на Западе так плохо относятся к России»
Техника 4. «Уверенный антитезис». Особенно полезна эта техника, когда для опровержения противника вам недостает доказательств или фактов. В этом случае просто эмоционально и уверенно провозгласите ваш антитезис. Например, убежденно сказанное «Наша компания – лидер рынка» в ответ на заявление противника «Ваша компания прозябает на обочине» сразу уравняет ваши шансы на победу с шансами противника: теперь уже слушателям придется разбираться, кто прав, а кто нет. Самое главное здесь – уверенный тон. Подкрепите ваш антитезис доказательствами, какими бы слабыми они ни были.
Особенно полезна техника «Уверенный антитезис», когда для опровержения противника вам недостает доказательств или фактов. В этом случае просто эмоционально и уверенно провозгласите ваш антитезис.
Путин выдвигает «Уверенный антитезис» утверждению Каминской «на Западе так плохо относятся к России»:
Что касается отношения к России: хорошо или плохо относятся. Хорошо относятся к России!
При возможности посмотрите видеозапись [31] этих слов Путина и обратите внимание на то, как он их произносит. В его тоне, помимо обычной полной уверенности в своей правоте, слышится и другое – убежденность, что его антитезис совершенно очевиден и естественен, но по какой-то причине непонятен его противнику. Тон Путина как бы говорит: «Все прекрасно знают, что к России относятся хорошо!» Поэтому применяя эту технику, не петушитесь, не говорите запальчиво – произнесите свой антитезис как самоочевидную истину.
Выдвинув антитезис, Путин подтверждает его следующими доказательствами:
И если кто-то что-то пишет, если организует какие-то кампании, то это не говорит об отношении к России населения тех стран, в которых появляются те или иные статейки. Посмотрите опрос общественного мнения по европейским странам. Я только что смотрел последний по Германии: положительный, в целом положительный. Конечно, пресса влияет, но мы знаем с вами, что, безусловно, существует монополия на мировые средства в некоторых государствах. Мы же это знаем, и вы это прекрасно понимаете. Конечно, через эти каналы политические центры этих стран пытаются влиять и на наше население, и на население европейских стран, на Североамериканский континент. Достигают они успеха в этом или нет – думаю, скорее нет. Об этом, кстати, говорит и избрание Сочи в качестве столицы зимних Олимпийских игр 2014 года. Это очень хорошая лакмусовая бумажка: члены МОК, авторитетные независимые люди проголосовали за Россию. Это говорит об уважении России, о признании России и ее роли в мире сегодня.
Настоящих доказательств, прямо скажем, не слишком много, точнее, их всего два: опрос общественного мнения в Германии и Олимпийские игры в Сочи. Слабовато, в особенности для Путина, ведь мы знаем, сколь искусно он умеет использовать в своих импровизированных ответах цифры, проценты и факты; по-видимому, доказательств благоприятного отношения к России на Западе вообще маловато, поэтому Путин и подкрепил сказанное техникой «Теория заговора».
Техника 5. «Теория заговора». Этот довольно распространенный прием состоит в том, чтобы в ответ на обвинение, которое вы затрудняетесь опровергнуть, перенести вину на неких тайных врагов. Например, если руководителю говорят: «Клиенты недовольны продукцией вашей компании», он может заявить: «Возможно, пользователи недовольны, но не забывайте, каким влиянием обладают наши конкуренты, они готовы пойти на все, чтобы удержать рынок в своих руках». Происки конкурентов! И как тут не вспомнить советскую политическую риторику, противопоставлявшую трудящихся западных стран, симпатизирующих Советскому Союзу, «кое-кому за рубежом» – кукловодам враждебных СССР средств массовой информации.
Довольно распространенный прием «Теория заговора» состоит в том, чтобы в ответ на обвинение, которое вы затрудняетесь опровергнуть, перенести вину на неких тайных врагов.
Путин практически в неизменном виде воспроизводит этот «советский» полемический прием:
Конечно, пресса влияет, но мы знаем с вами, что, безусловно, существует монополия на мировые средства в некоторых государствах. Мы же это знаем, и вы это прекрасно понимаете. Конечно, через эти каналы политические центры этих стран пытаются влиять и на наше население, и на население европейских стран, на Североамериканский континент. Достигают они успеха в этом или нет – думаю, скорее нет.
Эта техника, какой бы «советской» она ни была, весьма эффективна, ведь люди всегда были склонны верить в заговоры и «масонские ложи», заставляющие общество и СМИ плясать под свою дудку. Используя «Теорию заговора», будьте осторожны: если вы приметесь обвинять темные силы слишком рьяно, вас примут за одержимого. Не говорите прямо, а намекайте, и чем более смутными будут ваши намеки, тем лучше, ведь если вы будете говорить прямо и приписывать какому-либо человеку или организации «заговорщические действия» без достаточных на то оснований, вас смогут легко опровергнуть.
Неотъемлемая часть «Теории заговора» – прием, который можно назвать «Мы-то с вами знаем!». Его цель – показать слушателям, что вы и они вместе обладаете знанием некоей тайны. Люди обычно хорошо реагируют на этот прием и соглашаются с вашими словами хотя бы из чувства солидарности. В нашем примере Путин, по-видимому, немного переигрывает, как бы силой пытается навязать слушателям это совместное знание: «но мы знаем с вами», – и в следующем предложении: «Мы же это знаем, и вы это прекрасно понимаете». Одного намека на совместное знание достаточно, его повторение немедленно заставляет слушателей задуматься: а почему, собственно, он так старается?
Еще одна важная составляющая «Теории заговора» – прием, который можно назвать «Им же выгодно!», когда вместо доказательств совершения «заговорщиками» преступных или неэтичных действий приводятся возможные мотивы «заговорщиков» и объясняется, почему «им было бы выгодно» так поступить. Люди, выслушав перечень мотивов, забывают о том, что факт совершения преступных или неэтичных действий еще не установлен.
Прием «Им же выгодно!» – вместо доказательств совершения «заговорщиками» преступных или неэтичных действий приводятся возможные мотивы «заговорщиков».
В самом упрощенном, житейском, виде этот прием выглядит так:
Иван: Петр, ты украл у меня деньги!
Петр: Нет!
Иван: Как нет, ведь я знаю, что последнее время ты в большой нужде и постоянно у всех одалживаешь.
Мы не знаем наверняка, пропали у Ивана деньги или нет, – возможно, он лжет, но, согласитесь, если Иван говорит уверенно, вы, скорее всего, поверите, что Петр – вор, поскольку у него есть мотив для совершения преступления.
Очевидно, что прием «Им же выгодно!» не ограничен одной лишь «Теорией заговора», однако там он работает особенно хорошо, придавая «теории» видимость обоснованности.
Вот как использует этот прием Путин:
Конечно, на мировой арене, особенно в экономике, мы ясно видим обострение конкурентной борьбы. Конечно, используются разные средства для того, чтобы достичь своих собственных политических либо экономических целей. Конечно, в этой связи используются различные инструменты, в том числе средства массовой информации.
Дискуссия о демократии в России. Я уже говорил – что может сказать о музыке Чайковского человек без прописки? Что прислушиваться к мнению России по Косово, если сама Россия якобы недемократическая страна?! Мы же с вами должны понимать, для чего все это делается.
Или по ПРО. Чего там слушать этих русских по ПРО, если они не вызывают доверия, потому что у них там проблемы с демократией?! Поэтому, конечно, нужно трезво смотреть на то, что происходит в медийном пространстве, анализировать, но нервно реагировать – это недостойно России, и мы так делать не будем.
Первое, что Путин говорит: причина отрицательного образа России в западных СМИ – элементарная конкуренция. Некие силы давят на СМИ, чтобы они представляли Россию в отрицательном свете. Естественно, слушатели согласятся с ним, ведь все знают, что конкуренция в современном мире всему голова, это «общее место»[32]. Следующий шаг: Путин берет определенный аспект отрицательного имиджа России – недемократичность правления – и, совершенно обходя вопрос о его справедливости или ложности (то есть предоставляя самим слушателям сделать вывод, что в России проблем с демократией нет), заявляет, что у определенных кругов есть все основания стремиться представить Россию именно таким образом. Ведь «что может сказать о музыке Чайковского человек без прописки?» – если Россия просто недемократический бомж среди демократических стран, то как она может судить о том, демократично или нет обстоят дела в Косово или высказываться по ПРО. И снова Путин здесь применяет прием «Мы-то с вами знаем!», говоря: «Мы же с вами должны понимать, для чего все это делается». В данном случае этот прием достаточно уместен, поскольку уже прошло время и стоит напомнить слушателям о «совместном знании», мобилизовав их чувство солидарности.
Подведем итоги рассмотренной нами стратегии. Путин столкнулся с «хитрым» соперником, использовавшим технику «Рядом – значит, вместе». Однако он, заметив ловушку, не стал озвучивать скрытый тезис журналистки, а обратился к посылкам этого тезиса и первую из них отвел, а вторую опроверг, используя не менее хитрые полемические приемы. Оценка – «отлично»!
Стратегия 2
«Юра, это провокация!»: когда и как уходить от неприятных вопросов
Чему вас научит эта стратегия:
«расшифровывать» истинный смысл утверждений противника;
корректно уходить от ответов на нежелательные вопросы.
…соблюдая в этом меру;
видеть слабую сторону полемического искусства Путина;
осознавать, как слушатели воспринимают Путина-полемиста;
применять в полемике еще 11 эффективных техник и 2 приема.
Диалог Владимира Путина и Юрия Шевчука[33] состоялся 29 мая 2010 года на благотворительном литературно-музыкальном вечере «Маленький принц», организованном фондом «Подари жизнь» в пользу больных детей. Этот разговор с множеством деятелей российской культуры за чайным столом, с пирогами и фруктами, стал настоящим событием в общественной жизни России. Газеты и телевидение посвятили ему множество репортажей, Шевчук давал интервью российским и зарубежным СМИ, в Интернете и социальных сетях разгорелись жаркие дискуссии, а видеоролик этого разговора на сайте YouTube собрал десятки тысяч комментариев.
Для нас диалог Путина с Шевчуком стал для Путина настоящим экзаменом на умение вести спор и высветил как сильные, так и слабые стороны полемического искусства этого политика.
Откуда такой интерес? Все очень просто: Шевчук общался с Путиным на равных, не боясь задавать «неполиткорректные» вопросы, возражая премьеру и даже перебивая его. Шевчук поднял много важных и интересных вопросов, касающихся отношений гражданского общества и власти. Однако для нас диалог Путина с Шевчуком интересен прежде всего тем, что он стал для Путина настоящим экзаменом на умение вести спор и высветил как сильные, так и слабые стороны полемического искусства этого политика.
Начало разговора Премьера с Поэтом. К вопросу о вежливости: когда стоит перебить собеседника?
И вот как начался этот диалог:
Шевчук: Владимир Владимирович, можно, да?
утин: Да.
Шевчук: Просто мне был позавчера звонок, и меня ваш помощник, наверное, какой-то (я не помню го имени) попросил не задавать вам острых вопросов – политических и так далее…
Путин: А как вас зовут, извините?
Шевчук: Юра Шевчук, музыкант.
Это, пожалуй, самое знаменитое место разговора. Сколько о нем было сказано и написано! Одни искренне возмущались: «Как, Путин не знает, кто такой Шевчук, может, он и Пушкина не знает?!» Другие, более реалистично настроенные, говорили: «Конечно, знает, просто хотел поддеть Шевчука». Кто прав? Совершенно не важно! Знал Путин Шевчука или нет, здесь он воспользовался вариантом техники, которую мы назовем «Вопросом на вопрос».
Техника 1. «Вопросом на вопрос». В чем состоит эта техника, вы уже догадались: вам задают вопрос, на который вы отвечаете вопросом. Ее цель – стать лидером разговора.
Конечно, эта техника уместна не всегда. Если вас просят рассказать о ваших достижениях, вряд ли имеет смысл отозваться вопросом «А зачем вам это знать?» Однако если вам задали неудобный вопрос или ваш противник в споре делает опасное для вас утверждение, ею стоит воспользоваться. К этой технике мы прибегаем в повседневном общении, желая уклониться от ответа. Например, спросив у женщины, сколько ей лет, в ответ нередко можно услышать: «А зачем вам это знать?».
Быть отвечающим – не самое выгодное положение, и на это нам указывает русский язык, ведь недаром, обвинив кого-либо в совершении неблаговидного поступка, мы говорим, что «призвали его к ответу».
Политики часто прибегают к этой технике, стремясь завладеть разговором. Управляет разговором тот, кто задает вопросы, например интервьюер – политику, при этом политик оказывается в зависимом положении отвечающего. Быть отвечающим – не самое выгодное положение, и на это нам указывает русский язык, ведь недаром, обвинив кого-либо в совершении неблаговидного поступка, мы говорим, что «призвали его к ответу», а обвинение в противоправном деянии называем «уголовной ответственностью». Поэтому если в споре к вам обращаются с враждебным вопросом или утверждением, вы оказываетесь в положении обвиняемого, и один из способов выйти из этого невыгодного для вас положения отвечающего-обвиняемого – задать встречный вопрос. Но даже если васне атакуют неприятными вопросами, а просто задают их слишком много, эта техника поможет вам обеспечить себе преимущество, ведь лидирует в разговоре именно тот, кто спрашивает.
Интересный пример применения этой техники дает нам интервью Михаила Горбачева в бытность его Генеральным секретарем ЦК КПСС, издателю еженедельника «Шпигель» Рудольфу Аугштайну[34].
Горбачев: На правах хозяина я, прежде всего, приветствую вас – представителей известного журнала, который, как мне кажется, воспринимается и в ФРГ, и во всем мире как серьезное издание. Это вовсе не означает, что я согласен со всем, что вы пишете. Не знаю, согласны ли вы сами со всем тем, что у вас пишется. Это – другой вопрос… (оживление)
Аугштайн: Мои коллеги не всегда согласны с моей точкой зрения.
Горбачев: Но у вас это считается нормальным. А когда у нас дискуссия, на Западе выдается это за политическую драку, за раскол в советском руководстве. Разные критерии получаются: у вас борьба мнений, а у нас.
Аугштайн: Это не совсем так. Многое изменилось. Если читать каждый день, что пресса ФРГ пишет о Советском Союзе, то можно заметить большие изменения, которые произошли. Они есть и их признают все.
Горбачев: А с чем это связано? Я сейчас у вас интервью возьму. Мне хочется побеседовать.
Как мы видим, Горбачев стремится стать спрашивающим лидером разговора: «Я сейчас у вас интервью возьму». И Аугштайн начинает отвечать на его вопросы.
Однако вернемся к разговору Путина и Шевчука. Сказать, что Шевчук делает смелое заявление, – не сказать ничего. Утверждая, что помощник Путина звонил ему и просил не задавать острых вопросов (особенно если рассматривать эти слова в контексте всего разговора), он как бы говорит: мало того, что в России нет демократии и свободы, так еще и рыба гниет с головы – ваш помощник, действующий, предположительно, с вашего ведома или даже по вашему поручению, пытался уничтожить свободу слова. И снова оговорюсь, для наших целей – анализа полемических техник – не важно, действительно ли кто-то звонил Шевчуку и был ли этот кто-то помощником Путина или самозванцем. Важно то, какую роль в этом споре сыграло заявление Шевчука.
Путин немедленно оценивает утверждение Шевчука как чрезвычайно опасное и переходит к активным действиям, подключая технику «Вопросом на вопрос». Во-первых, он прерывает Шевчука, а во-вторых, из отвечающего становится спрашивающим, что уже само по себе – небольшая победа.
Но это еще не все: вопрос Путина «А как вас зовут, извините?» – пример еще одной техники:
Техника 2. «Документы, пожалуйста, или Знай свое место»
Путин: А как вас зовут, извините?
Шевчук: Юра Шевчук, музыкант.
Многим из нас – по жизни или из кино – знакома ситуация, когда к слишком активно протестующему гражданину обращается представитель власти со словами: «А вы кто? Предъявите, пожалуйста, документы!» Активный гражданин немедленно стушевывается и начинает суетливо искать паспорт. И это отнюдь не прерогатива милиционеров, поскольку мы постоянно прибегаем к этой технике в повседневных разговорах, начиная от грубого «Да кто вы такой?» до завуалированного «Скажите, пожалуйста, какое у вас образование? Ах, так вы не врач (не инженер, не юрист, не строитель)», – желая указать собеседнику на то, что его утверждения не подкреплены достаточной «квалификацией». Наиболее искусное использование этой техники заключается в том, чтобы, задав противнику в споре невинный, казалось бы, вопрос, вроде путинского «А как вас зовут, извините?», пробудить в нем и слушателях полезные для вас ассоциации «подчиненности», которые и утвердят ваше лидирующее положение в споре. И если незнакомый или малознакомый человек задал вам неприятный вопрос, всегда можно попросить его представиться или напомнить свое имя. Попробуйте сделать это – и обратите внимание на реакцию вашего собеседника и слушателей.
Если незнакомый или малознакомый человек задал вам неприятный вопрос, всегда можно попросить его представиться или напомнить свое имя. Попробуйте сделать это – и обратите внимание на реакцию вашего собеседника и слушателей.
Интересно, что Шевчук, обозначив себя как «Юра Шевчук музыкант», в чем-то сыграл на руку Путину. Ведь как м увидим в дальнейшем, значительная часть их спора строится на противопоставлении профессиональных администраторов непрофессионалам (в частности, музыкантам), неспособным в достаточной мере, по мнению Путина, судить о политике.
Техника 3. «Нокаут». Нокаут, как вы, наверное, знаете, – боксерский термин, означающий ситуацию, когда один из соперников в течение некоторого времени не в состоянии продолжать бой. В словесном поединке нокаут – это «удар», после которого вашему противнику остается только развести руками и признать вашу победу в текущем раунде словесной битвы или, по меньшей мере, уклониться от его продолжения. Важно: ваш словесный удар должен быть коротким, резким и неожиданным для противника. Словесный нокаут нередко выходит за рамки обычной вежливости. Да и что это такое – вежливый нокаут?!
В словесном поединке нокаут – это «удар», после которого вашему противнику остается только признать вашу победу в текущем раунде словесной битвы или, по меньшей мере, уклониться от его продолжения.
Как и большинство техник политической или иной «высокой» полемики, нокаут легко можно обнаружить в повседневных спорах: от откровенно грубого «Ты болван и несешь околесицу!» до чуть более вежливого «Это полная бессмыслица!» или «Неправда!». Конечно, ваш нокаут может и не сработать, если противник достаточно искусен и хитер, чтобы отбить ваш удар, но во многих случаях эта техника достаточно эффективна.
Вот как ее использует Путин:
Путин: Юра, это провокация.
Шевчук: Провокация, ну и ладно.
Путин: Мой помощник не мог вам позвонить по этому поводу.
Шевчук: Ну не ваш помощник – какой-то чудак, да.
Удар, пославший Шевчука в нокаут, состоит из одной простой фразы «Юра, это провокация». На видеозаписи[35] этого разговора видно, как эта фраза была произнесена: без всякого возмущения, как простая констатация. Это не обвинение, а просто факт, с которым не поспоришь.
Путин дополняет «нокаут» еще одной фразой: «Мой помощник не мог вам позвонить по этому поводу», применяя уже рассмотренную нами технику «Уверенный анти-тезис»[36]. В паре эти техники работают как нельзя лучше. Если вам приписывают какие-либо слова или действия, которых вы не произносили или не совершали, скажите спокойно и уверенно: «Это ложь» («Нокаут») и «Я этого никогда не говорил (не делал)» («Уверенный антитезис»). Будет большой ошибкой начать возмущаться или задавать противнику вопросы вроде «Откуда вы это взяли? Какие у вас доказательства?» – поскольку он только того и ждет, и порадуется, заманив вас в ловушку.
Снова оговорюсь, я не утверждаю, что Путин прав и Шевчук устроил провокацию, а хочу лишь сказать, что фраза-нокаут оказала на Шевчука и слушателей именно тот эффект, которого Путин добивался: тема была закрыта как, что ли, не совсем достойная.
Справедливости ради стоит признать, что Шевчук в некотором смысле элегантно покинул поле сражения: «Ну не ваш помощник – какой-то чудак, да», – вроде и проиграл, но по большому счету оставил вопрос открытым.
«Внимание! Противник наступает»: вопросы Шевчука
Шевчук: У меня есть вопросы. Честно говоря, давно накопились, и, пользуясь случаем, хочу сказать большое спасибо всем, кто здесь собрался, потому что вы видите перед собой, может быть, зачатки настоящего гражданского общества, о котором и вы говорите, и нам оно снится.
Что я хочу сказать. У меня несколько вопросов. Первое – свобода. Слово такое. Свобода прессы, свобода информации, потому что то, что сейчас творится в стране, – это сословная страна, тысячелетняя. Есть князья и бояре с мигалками, есть тягловый народ – пропасть огромная. вы все это знаете.
С другой стороны, единственный выход – чтобы все были равны перед законом: и бояре, и тягловый народ. Чтобы шахтеры не шли в забой как штрафные батальоны. Чтобы это было все по-человечески, чтобы личность в стране была свободная, уважающая себя. И тогда поднимем патриотизм. Потому что патриотизм плакатом не создашь, а у нас очень много я вижу, и я не один (интеллигенция, очкарики скажем так), мы видим очень многое.
Мы видим этот плакат, внешние проявления. Попытка построения патриотизма, какой-то совести в стране путем гимнов и маршей и так далее. Все это мы проходили. Только гражданское общество и равенство всех перед законом – всех абсолютно (и вас, и меня), – тогда что-то начнется. Мы будем строить и больницы, и детям помогать. нищим, калекам, старикам. Все это будет от души идти, искренне и честно.
Но для этого нужна свобода прессы, потому что ее сейчас нет. Есть полторы газеты и полтелевидения. На самом деле то, что мы видим по «ящику», – это даже не полемика, это те же марши и гимны.
На самом деле протестный электорат в стране растет, вы это тоже знаете. Много недовольных сложившейся ситуацией. Как вы думаете, произойдет ли, есть ли у вас в планах действительно серьезная, искренняя, честная либерализация, демократизация настоящей страны? Чтобы общественные организации не душились, чтобы мы перестали бояться милиционера на улице. Потому что милиционер служит сейчас начальству и своему карману, а не народу.
Вообще, у нас очень много репрессивных органов. Я искренне задаю этот вопрос. И завершаю таким вопросом: 31 мая будет Марш несогласных в Питере. Он будет разгоняться?
Шевчук сначала выдвигает ряд утверждений, а затем задает несколько вопросов. Путин, да и любой участник полемики, совершил бы большую ошибку, если бы, приняв утверждения противника как нечто само собой разумеющееся, немедленно стал отвечать на вопросы. Именно утверждения противника зачастую представляют собой наибольшую опасность, и поэтому в споре ваша задача – вычленить их, понять и определить, направлены ли они против вас и в какой мере.
Именно утверждения противника зачастую представляют собой наибольшую опасность, и поэтому в споре ваша задача – вычленить их, понять и определить, направлены ли они против вас и в какой мере.
Итак, рассмотрим утверждения Шевчука. Ниже в таблице, в левой ее колонке – слова Шевчука, а в правой – их «расшифровка», то есть их истинный смысл, в той или иной мере скрытый неоднозначностью формулировки. На основании приведенной нами «расшифровки» Путин (ведь мы, как вы помните, обладаем удивительным даром проникать в его мысли) строит свою контратаку на Шевчука.
Шевчук говорит в свободной манере, его утверждения не выстроены в четкую логическую цепочку, что, конечно, простительно музыканту и поэту. Тем не менее, упорядочив их в таблице, мы обнаруживаем весьма однозначную оценку политической ситуации в России, из которой неизбежно вытекают требования по ее исправлению, сформулированные Шевчуком в виде вопросов. Иными словами, утверждения Шевчука являются логическими посылками для выводов, представленных вопросами.
Вопросов у Шевчука всего два:
Как вы думаете, произойдет ли, есть ли у вас в планах действительно серьезная, искренняя, честная либерализация, демократизация настоящей страны?
31 мая будет Марш несогласных в Питере. Он будет разгоняться?
Первый вопрос – логическое следствие данной Шевчуком характеристики политической ситуации в России. Ведь если дела обстоят так, как он говорит, необходимы изменения. Как же Путину ответить на этот вопрос? Очевидно, что если Путин не согласен с представленной картиной российской жизни (а как мы увидим, он не согласен), то ему просто не следует на него отвечать. Требуется лишь опровергнуть утверждения, ведущие к вопросу о необходимости изменений, – тогда и сам вопрос отпадет за ненадобностью.
Итак, перейдем к разбору ответов Путина и используемых им полемических техник.
Путин отвечает Шевчуку. Но отвечает ли?
За 5 минут до контратаки. Артподготовка
Итак, Путин переходит в контрнаступление и начинает его с «артподготовки».
Техника 4. «Вы совершенно правы, но…» Этой техникой часто пользуются лекторы и преподаватели, отвечая на нелепые порой вопросы своих студентов: «Да, очень хороший вопрос. Но…», «Вы совершенно верно подметили… однако…». Такой формулировкой ответа они стремятся поддержать активность студентов и их интерес к предмету. Однако в ситуации спора у техники «Вы совершенно правы, но.» иная цель – успокоить соперника и слушателей, согласившись с бесспорными утверждениями, чтобы затем перейти в контрнаступление и разбить спорные или слабые доводы противника.
В ситуации спора у техники «Вы совершенно правы, но…» цель – успокоить соперника, чтобы затем перейти в контрнаступление и разбить спорные или слабые доводы противника.
Путин: Прежде всего, хочу сказать, что без нормального демократического развития у страны не будет будущего.
Шевчук: Конечно, не будет.
Путин: Это очевидный факт. Потому что только в свободном обществе человек может реализоваться. А реализуя себя, и страну развивает, и науку развивает, и производство развивает – по самому высокому стандарту. Если этого нет, то наступают последствия – стагнация. Это очевидный факт, и всеми понимается. Значит, это первый тезис.
Второй. Все должны действовать в рамках закона. Вы абсолютно правы.
Путин полностью принимает доводы Шевчука о необходимости демократического и свободного общества, а также приоритета закона, и завершает свой пассаж словами «Вы абсолютно правы». Действительно, кто же станет с этим спорить? Путин здесь несколько многословен, он даже систематизирует утверждения Шевчука в виде тезисов, хотя в дальнейшем этими тезисами не воспользуется. По-видимому, он еще не решил, какую стратегию контратаки выбрать, и пытается выиграть время. Просматривая видеозапись выступления, заметьте, что после слов «Все должны действовать в рамках закона. Вы абсолютно правы» в речи Путина возникает заминка, он произносит «значит…», а потом резко переходит в контратаку (и мы перейдем к ней, но чуть позже).
Путин не ограничивается принятием бесспорных доводов Шевчука, но обращает эти доводы против соперника лично. Словами «Это очевидный факт», «Это очевидный факт, и всеми понимается» он как бы говорит: «Прекрасные у вас тезисы, Юра, но ведь они всем известны, если не совершенно банальны. Ничего нового вы не сказали». И здесь мы видим пример еще одной техники.
Контратака, эпизод 1. Профессионалы против любителей
Контратаку Путин начинает со следующей техники.
Техника 5 «К человеку» заключается в использовании вместо логических или фактических опровержений тезисов, призванных показать, почему противник лично неспособен судить о рассматриваемом вопросе. Это так называемые аргументы ad hominem (к человеку).
Техника «К человеку» заключается в использовании вместо логических или фактических опровержений тезисов, призванных показать, почему противник лично неспособен судить о рассматриваемом вопросе.
С этим типом аргументов мы сталкиваемся в самых обыденных ситуациях: «Да что вы понимаете!» – восклицает человек, которого вы поставили своими доводами в тупик. «Уважаемый, я изучаю этот вопрос уже 35 лет, а вы сколько?» – заявляет профессор студенту, не найдя ответа на чересчур остроумный вопрос. Скажем прямо, это не самый корректный способ ведения дискуссии. Но если уж вы попали в западню аргументов противника и вам остается лишь прибегнуть к этой технике, постарайтесь, чтобы ваша критика личности противника выглядела как можно более объективно, не нападайте прямо, а постарайтесь намеками подвести слушателей к тому, что ваш соперник не в состоянии судить о предмете спора. Например, если вы работаете в отделе продаж и вам указал на ошибку сотрудник ИТ-отдела, не говорите ему: «Вы программист, что вы понимаете в продажах!», а скажите: «Наши программисты прекрасно разбираются в компьютерах, но тонкости общения с клиентами – не их конек».
Разумеется, во многих ситуациях эта техника не только полезна, но и совершенно необходима: если больной пытается уверить врача в необходимости операции, от которой ему станет только хуже, то врачу, испробовавшему все прочие способы убеждения, остается ответить только: «Что вы в этом понимаете?! Вы же не врач».
Шевчук отнюдь не болен, он выдвигает тезисы, требующие логического или фактического опровержения, но Путин выбирает «легкий» способ аргументации «К человеку» и реализует эту технику через противопоставление «профессиональных политиков» «непрофессионалам» в лице Шевчука:
Путин: С этого момента наступают вещи, которые требуют профессионального подхода. Вы упомянули про шахтеров.
Шевчук: Да.
Путин: Я могу вам сказать, что я очень близко к сердцу принимаю все, что там происходит.
Шевчук: Я тоже.
Путин: Но профессиональный подход требует взвешенного анализа и правовой, и экономической ситуации.
Шевчук: Согласен.
Мы в самом начале контратаки на личность собеседника. Перед нами, так сказать, заявление Путина о намерениях – «С этого момента наступают вещи, которые требуют профессионального подхода», и «Но профессиональный подход требует взвешенного анализа и правовой, и экономической ситуации», – которое Путин собирается воплотить в своих дальнейших словах, показав непрофессионализм Шевчука, возвещающего, как Путин продемонстрировал на этапе «артподготовки», лишь общеизвестные истины. Слушатели заинтригованы, им не терпится познакомиться с примером профессионального подхода. Вот он:
Путин: Вот почему там это происходит? Одна из причин? Мне говорят, что одна из причин – это то, что постоянная составляющая заработной платы на некоторых шахтах, как на «Распадской», например, 45–46 %, а все остальное это как бы премия. И за эту премию люди идут даже на нарушения техники безопасности.
Шевчук: Я тоже в курсе.
Путин: Я принял такое решение и дал соответствующее поручение, с тем чтобы эта постоянная составляющая была не менее 70 %.
Профессионализм, как выясняется, состоит в понимании причин и знании фактических обстоятельств в их цифровом выражении. Это очень важный момент в аргументации Путина, поскольку отражает одну из его главных стратегий собственного позиционирования в качестве администратора-профессионала. Однако обратите внимание: «шахтерский вопрос» – всего лишь один из примеров Шевчука, иллюстрирующий его основные тезисы: «С другой стороны, единственный выход – чтобы все были равны перед законом: и бояре, и тягловый народ. Чтобы шахтеры не шли в забой как штрафные батальоны. Чтобы это было все по-человечески, чтобы личность в стране была свободная, уважающая себя». Обращаясь к «шахтерскому вопросу», Путин прибегает к технике «Атака на второстепенное», которую мы сейчас рассмотрим.
Профессионализм состоит в понимании причин и знании фактических обстоятельств в их цифровом выражении.
Техника 6. «Атака на второстепенное». Эта техника вам также отлично знакома из повседневного общения. Представьте, что у вашего друга возникла новая гениальная, по его мнению, бизнес-идея. Однако вам очевидна ее полная бесперспективность. Вы приводите множество убедительных объективных доводов и среди прочего утверждаете, что, как вы слышали, многие люди, пытавшиеся реализовать подобную идею, лишь выбросили деньги на ветер. Ваш друг, игнорируя ваши главные доказательства, цепляется за аргумент «многие выбросили деньги на ветер» и возмущенно заявляет вам: «Да откуда ты знаешь, сколько человек не сумели реализовать такую идею! Ты ведь не можешь привести статистику! Все, что ты говоришь, – совершенно голословно!» – и уходит, хлопнув дверью. Знакомо, не правда ли?
Игнорируйте главные аргументы противника, выберите из его утверждений второстепенное и слабое и обрушьте на него всю силу своей аргументации.
Техника «Атака на второстепенное», как видите, очень проста: игнорируйте главные аргументы противника, выберите из его утверждений второстепенное и слабое и обрушьте на него всю силу своей аргументации. Конечно, такой способ ведения дискуссии, как и технику «К человеку», нельзя назвать излишне корректными, но если вы в безвыходной ситуации – все средства хороши. И если ваша атака на второстепенные тезисы противника будет достаточно продолжительной и вы их успешно опровергнете, слушатели, скорее всего, успеют забыть о главных его тезисах и, вполне возможно, в их глазах вы победите в этом споре.
Рассмотрим, как Путин использует эту технику. Прежде всего, он берет конкретный пример и приводит цифры, что, безусловно, хорошо смотрится на фоне достаточно абстрактных тезисов Шевчука. Однако Шевчук успешно отбивает первый этап контратаки Путина словами «Я тоже в курсе». Как вы помните, «Атаку на второстепенное» Путин применяет в рамках, заданных техникой «К человеку», пытаясь представить Шевчука непрофессионалом, неспособным судить о сложных государственных вопросах. А если Шевчук «тоже в курсе», значит, он в какой-то мере профессионал, и желаемого Путин не добился. И тогда Путин предпринимает новую попытку, делая следующее заявление:
Путин: Но, Юра, хочу вам сказать, что это касается коксующихся углей. Вот сейчас начинается профессиональная часть. А есть энергетические угли, где уровень рентабельности гораздо ниже. А это все в тарифе сидит, эта постоянная составляющая. Если нам ее увеличить бездумно, то может наступить ситуация, при которой все шахты, где добываются энергетические угли, будут просто закрыты, они будут нерентабельны.
Путин продолжает развивать контрнаступление, поднимая более сложную тему коксующихся углей, в которой Шевчук уже наверняка не разбирается, и тем самым уличает его в «непрофессионализме». Путин немедленно использует это «уличение», чтобы представить аргументацию Шевчука как внутренне противоречивую.
Техника 7. «Вы сами себе противоречите»
Путин: Если вы выступаете за рыночное хозяйство, то в условиях рыночной экономики они просто закроются. А я так понимаю, что вы сторонник рыночной экономики, а не директивной. Они закроются. Это только одна составляющая.
Эта техника «Вы сами себе противоречите» заключается в том, чтобы обнаружить в аргументах противника действительное или мнимое противоречие. Вот несколько примеров.
Действительное противоречие. Сначала политик заявляет, что всемерно поддерживает свободу слова, а затем предлагает закрывать издания, критикующие линию правительства. Очевидно, что эти заявления совершенно не согласуются друг с другом.
Мнимое противоречие. Возьмем обыденный пример: за столом вы говорите, что любите фрукты; на десерт подают фрукты, но вы отказываетесь; хозяйка указывает вам на противоречие: «Сначала говорите, что любите, а теперь отказываетесь». Но вы же не утверждали, что едите фрукты всегда и во всех ситуациях! Поэтому такое противоречие – мнимое.
Техника «Вы сами себе противоречите» заключается в том, чтобы обнаружить в аргументах противника действительное или мнимое противоречие.
Другой пример мнимого противоречия, уже из области политики. Противник политика-либерала заявляет в споре: «Вы всегда яростно выступали против националистических движений, а недавно пресса сообщила о вашей встрече с Х, лидером националистов. Ваша политическая позиция противоречива!» Очевидно, что это противоречие мнимое, ведь, во-первых, политик-либерал хотя и выступает против националистов, но не зарекался с ними встречаться, и, во-вторых, причины их встречи нам неизвестны – возможно, она вовсе не была дружественной.
Техника «Вы сами себе противоречите» чрезвычайно эффективна в спорах, где вы действительно хотите показать противнику ложность его точки зрения, а также в дискуссиях – судебных, научных и им подобных, – чьи слушатели в той или иной мере настроены на восприятие и анализ доводов логики. В политических и других «жарких» дискуссиях она менее эффективна, поскольку их участники и зрители лучше реагируют на эмоциональный, остроумный, убедительный стиль выступления, чем на логическую аргументацию. Если в «жаркой» дискуссии вы решите прибегнуть к технике «Вы сами себе противоречите», старайтесь, избегая сложных логических построений, выбрать по возможности наиболее очевидное противоречие в словах или позиции противника и представить его как можно более просто и ярко.
Противоречия бывают двух видов:
противоречие в аргументах. Например, если директор компании говорит, что необходимо расширять производство, и тут же заявляет, что требуется сократить штаты, то это явное противоречие в аргументах – кто же будет работать в расширенном производстве?
принципиальное противоречие, когда высказывания противника противоречат его личной, политической, экономической или какой-либо иной позиции. Указание на такое противоречие принято рассматривать как личную атаку, то есть как вариант техники «К человеку». Если вы обнаружите и представите на суд слушателей противоречие между некоей принципиальной позицией вашего соперника и его утверждениями в отношении обсуждаемого вопроса, слушатели сочтут его «лицемером», который говорит одно, а делает другое, или в одной ситуации говорит одно, а в другой – совершенно противоположное.
Как вы помните, тему шахтеров Шевчук поднял лишь как пример того, что «все обстоит не по-человечески», – он не предлагал каких-то конкретных действий вроде увеличения тарифов. В рамках техник «Атаки на второстепенное» и «Вы сами себе противоречите» Путин пытается приписать Шевчуку мнимое принципиальное противоречие. И вот что он делает.
Выдвигает низкие тарифы в качестве основной проблемы шахт, добывающих энергетические угли: «А есть энергетические угли, где уровень рентабельности гораздо ниже. А это все в тарифе сидит, эта постоянная составляющая».
Предлагает возможное решение – повысить постоянную составляющую тарифов: «Если нам ее увеличить…»
Тут же это решение отвергает: «Если нам ее увеличить бездумно, то может наступить ситуация, при которой все шахты, где добываются энергетические угли, будут просто закрыты, они будут нерентабельны».
И совершает пируэт – приписывает Шевчуку свое же рассуждение о повышении как противоречащее его предполагаемой принципиальной позиции: «Если вы выступаете за рыночное хозяйство, то в условиях рыночной экономики они просто закроются. А я так понимаю, что вы сторонник рыночной экономики, а не директивной. Они закроются».
Путин завершает этот этап контратаки словами: «Это только одна составляющая», которые в данном контексте воспринимаются как «Это, Юра, не единственное принципиальное противоречие в вашем непрофессиональном подходе к делу».
Контратака, эпизод 2. От личности противника – к его аргументам: «Не обобщайте, но смотреть надо шире!»
На этом этапе Путин переходит от атаки на личность противника к атаке на его аргументы и пускает в ход следующую технику:
Техника 8. «Не обобщайте!» Чтобы применять эту простую, но чрезвычайно эффективную технику, вы должны внимательно следить за аргументами противника: если среди них попадаются обобщения, то есть если ваш противник формулирует некие общие правила, вы почти всегда сумеете обнаружить несколько исключений из них и, предъявив ему эти исключения, опровергнуть его обобщения.
Вы должны внимательно следить за аргументами противника: если среди них попадаются обобщения, вы почти всегда сумеете обнаружить несколько исключений из них и, предъявив ему эти исключения, опровергнуть его обобщения.
В повседневных разговорах мы пользуемся этой техникой сплошь и рядом: «Я был в городе N», – говорит ваш собеседник. – «Рестораны там просто жуть!» Маловероятно, чтобы он посетил все рестораны. И мы с легкостью разбиваем его аргумент: «А я вот обедал там в паре ресторанов – кухня просто великолепная!»
Как применяет эту технику Путин? Он берет слова Шевчука «Чтобы общественные организации не душились, чтобы мы перестали бояться милиционера на улице. Потому что милиционер служит сейчас начальству и своему карману, а не народу», являющиеся явным обобщением, и приводит примеры, противоречащие этому обобщению, тем самым доказывая его ложность.
Путин: Теперь вы говорите, что милиция служит только начальникам. В милиции всяких людей хватает. Там срез нашего общества вообще. Да, это часть страны и там не с Марса люди приехали. Да, там есть люди, которые верой и правдой служат своему народу и не жалеют не только здоровье – и жизни своей не жалеют, и под пули идут. Своими машинами те же самые гаишники, которые «мзду снимают» и «бабки стригут» на дороге, – есть такие. Но есть и такие, которые детей своим телом закрывают, машины подставляют и погибают, – есть и такие. Поэтому мазать всех одним черным дегтем считаю несправедливым.
Шевчук: Я не мажу! Путин: Вы не мажете, но вы сказали: «менты» служат начальству, а не народу.
Шевчук: В основном да.
Следует сказать, что в данном случае техника «Не обобщайте!» адресована мнимому обобщению и эксплуатирует промах противника: очевидно, что Шевчук не имел в виду, что 100 % состава сил МВД – взяточники и служат лишь своему карману, но форма его высказывания позволяет трактовать все утверждение как непозволительное обобщение.
В рамках техники «Не обобщайте!» Путин применяет один важный прием.
Прием 1. «Противопоставление». Это эффективный риторический прием противопоставления: он заостряет до предела обозначенную Шевчуком проблему «милиционер служит сейчас начальству и своему карману, а не народу». Путин противопоставляет коррумпированных милиционеров (используя при этом выражения, по сравнению с которыми слова Шевчука кажутся чуть ли не академичными, – «менты», «мзду снимают», «бабки стригут») милиционерам, «которые верой и правдой служат своему народу и не жалеют не только здоровье – и жизни своей не жалеют» и «детей своим телом закрывают».
Следующее орудие Путина в контратаке – техника «Смотреть надо шире!», с помощью которой он переводит поставленную Шевчуком проблему милиции в более широкий контекст, тем самым снимая ее остроту.
Читать бесплатно другие книги:
