Рыцарь золотой розы Туров Тимур

Отставной капитан кивнул и потянулся к рычагу переключения передач.

Они отъехали, и гаишник снова замахал жезлом, выхватывая из не очень плотного потока следующую машину. Олег с облегчением вздохнул, поднял руку, чтобы вытереть выступивший на лбу пот.

– Но как… почему он не увидел? – спросил он.

– Это называется – отвести глаза, – с улыбкой произнесла Лена. – Заставить человека не увидеть то, что есть на самом деле. Ничего особенно сложного. Скоро сам научишься.

– Куда ехать дальше? Показывай, – сказал Аристарх Сергеевич. – Я плохо знаю этот район.

Они миновали Советскую площадь с белым зданием администрации, прокатили мимо длинного, заросшего деревьями оврага и оказались рядом с троллейбусным парком. Стал виден склон и наверху Печеры – темные силуэты домов на фоне вечернего неба, огоньки в окнах.

– Здесь, – сказал Олег. – Вон в тот проезд и там метров пятнадцать до места, где мы дрались.

– Тормози, – приказал Антон Григорьевич. – Для начала я выйду один, проверю, что тут вокруг.

«Шестерка» миновала диспетчерский пункт, проехала десяток метров и остановилась. Похожий на школьного учителя маг второго ряда выбрался из нее и неспешно пошел вдоль обочины.

Михаил сунул руку себе под мышку, Аристарх Сергеевич кашлянул, Лена затаила дыхание.

– Он хороший колдун? – спросил Олег.

– Очень знающий и умелый, – ответила девушка. – А уж чутье у него – альв позавидует.

Антон Григорьевич исчез за углом диспетчерской, но тут же появился вновь, призывно махнул рукой.

– Все чисто, – с облегчением резюмировал Аристарх Сергеевич. – Пошли?

– Давай это пока в багажник, – предложил Олег, которому надоело таскать с собой борсетку и кейс. – Кстати, там сотовый…

– Мы его выключили, – сообщила Лена. – Сразу, как только нашли. Чтобы не трезвонил зря и вообще. Давай убирай свои причиндалы, благородный рыцарь, и веди нас туда, где ты сражался со злобными великанами.

Михаил недоуменно заморгал, Аристарх Сергеевич улыбнулся и покачал головой.

Проезд, где Олег утром упражнялся в кулачном бое, был темен и пуст. Из глубин массива доносился надрывный рык мотора – там кто-то насиловал собственный автомобиль. Каркала устроившаяся на одном из гаражей ворона – сгусток тьмы в вечернем сумраке.

– Вот тут примерно… – сказал Олег, подходя к тому месту, где его охватил непонятный ступор. – Здесь меня шарахнуло… заклинанием, – произнести это оказалось проще, чем он думал.

Оставалось еще поверить в собственные слова.

– Жди тут, – бросил Антон Григорьевич, и трое магов неспешно направились в сторону речки Срачки, внимательно вглядываясь в землю, точно потеряли здесь нечто, а теперь надеялись отыскать.

Рядом с Олегом остался только Михаил.

– Что они делают? – спросил Олег, когда Лена присела на корточки и принялась водить ладонью над самой землей.

– Любое серьезное чародейство оставляет следы. Они рассеиваются быстро, но сейчас еще можно понять, чем тут занимались двенадцать часов назад. Для чего закололи того хмыря, куда направили силу.

Лена переходила от участка к участку, обследовала каждый ладонью, точно сканировала. Аристарх Сергеевич слонялся туда-сюда и время от времени начинал махать руками, будто рвал листья с невидимых деревьев. Антон Григорьевич стоял, широко расставив ноги, иногда вздрагивая, словно под порывами холодного ветра.

Олег до рези в глазах вгляделся в ночной сумрак, и ему почудилось, что он увидел висящие в воздухе огоньки, похожие на крохотные алые фонарики. На земле развернулась фигура из светящихся синим и желтым пламенем линий, а вокруг Аристарха Сергеевича заполыхало изумрудное пламя.

На звон в ушах Олег поначалу не обратил внимания, но тот усилился, превратился в рокот. Навалилось головокружение, мир начал медленно поворачиваться, точно громадный волчок.

– Эй! А ну, стой! Ты что творишь? – донесся голос Михаила, и тяжелая рука ударила Олега по плечу.

– Чего… я… – Двигать языком оказалось неожиданно трудно, и он осознал, что невероятно устал.

Огоньки, светящиеся линии и зеленое сияние исчезли, тьма вернулась на место. Мир перестал вращаться, рокот затих, но осталась ватная горячая слабость, дрожь в руках и ногах.

– Надорвешься, – произнес Михаил. – И так как выжатый лимон, а все туда же.

Олег кивнул, чувствуя, что сил нет даже на то, чтобы спорить или задавать вопросы. Антон Григорьевич тем временем ожил, сказал что-то. Лена поднялась, и трое магов зашагали обратно.

– Отправляйтесь на поиски матери клана, – распорядился Антон Григорьевич, когда они подошли к Олегу и Михаилу. – Я доберусь сам, Ярославу доложу.

И, не прощаясь, зашагал в сторону диспетчерского пункта.

– Хорош! – проговорила Лена, глядя на Олега с укором. – Ты если будешь так силы тратить, сам себя в могилу вгонишь. А ну-ка давай я тебя немного подзаряжу. Закрой глаза…

Олег подчинился. Теплые пальцы девушки обхватили его запястья. А затем в тело вцепилась жуткая боль – точно в каждый мускул вонзили по сотне раскаленных игл, усеянных шипами, и принялись неспешно поворачивать их и раскачивать.

Это произошло так неожиданно и закончилось столь быстро, что Олег не успел даже ойкнуть.

– Вот и все, – сказала Лена. – Теперь до утра доживешь, если не будешь творить глупостей. Ведь не будешь? Обещай мне.

– Хорошо, не буду. – Он открыл глаза. Слабость и в самом деле ушла, и покалывание неспешно покидало мышцы. Даже мысли немного прояснились. – Э, спасибо…

– Не за что. – Лена морщилась, встряхивала кистями, и видно было, что процедура «подзарядки» ей тоже не доставила удовольствия.

– Что удалось узнать? – спросил Олег.

– Да почти ничего, – ответил Аристарх Сергеевич. – Все выглядит очень странно и запутанно. Тут и в самом деле не просто убили человека, а принесли его в жертву. Высвободили немалое количество силы и выбросили ее непонятно куда. Но ничего, Григорьич все запомнил, и они со старшими попробуют в этом разобраться. А мы поедем искать мать клана Вахшуд.

– А ей нельзя позвонить? – Олег посмотрел на Лену. – Ведь у тебя есть сотовый?

– Если бы все было так просто… – вздохнула девушка. – Пошли.

Они направились к улице, Аристарх Сергеевич впереди, остальные за ним. Антон Григорьевич к этому моменту исчез из виду, зато из-за диспетчерского пункта вышли две фигуры. Завидев их, Михаил скривился, а отставной капитан пробормотал нечто очень сердитое.

– Наблюдатели, чтоб их… – сказала Лена. – Пронюхали. Но как?

– Это кто? Кто-то вроде местных ментов? – поинтересовался Олег.

– Нет. Они вообще не люди. – Аристарх Сергеевич, судя по тону, любви к Наблюдателям не питал. – Хотя сильно похожи на нас. Они точно так же, как остальные, воюют за источники. Но при этом еще появляются везде, где что-то происходит. Никто не знает, зачем это нужно. Не вмешиваются, стоят в стороне и наблюдают. Бояться их смысла нет, скрываться – тем более…

Они прошли в нескольких шагах от остановившихся Наблюдателей.

Одеты-обуты те были вполне обычно – в джинсы, рубахи с короткими рукавами и кроссовки. На широких поясах висели кожаные чехлы, из которых выглядывали изогнутые черные рукоятки, болтались коробочки и сумочки. Поблескивали выбритые наголо макушки, а прозрачные глаза смотрели спокойно, даже равнодушно.

Один из Наблюдателей поймал взгляд Олега, и тонкие губы его тронула улыбка.

– Меня от этих типов дрожь берет, – сказал Аристарх Сергеевич, когда они дошли до машины. – Вроде бы ничего особенного, от человека не отличишь, и есть куда более жуткие твари, те же слаш например… Но сколько лет гляжу на них, а привыкнуть не могу.

Он забрался на свое место, Лена устроилась рядом, молодым мужчинам осталось заднее сиденье.

Садясь в «шестерку», Олег бросил взгляд в сторону диспетчерской: Наблюдателей видно не было, точно они растворились в ночном мраке. Хотя, наверное, просто отправились в глубь гаражного массива, разглядывать то место, где был убит человек, изучать следы волшебства.

Заработал мотор, и автомобиль заскользил по ночному городу. Осталось позади то место, где паслись гаишники, промелькнул Ванеевский мост.

Стеклянная пирамида на площади Свободы стояла на том же месте, что и утром. Только сейчас ее стенки мягко светились, а золотой шар на вершине напоминал исполинский глаз – в нем плавал агатовый «зрачок», то сжимавшийся до размеров точки, то выраставший так, что сам шар казался черным, с тоненькой шафрановой окантовкой.

«Шестерка» остановилась на красный свет, и Олег смог хорошенько рассмотреть здание.

– Вот, кстати, одна из резиденций Наблюдателей в Нижнем, – с отвращением произнес Аристарх Сергеевич. – Орден Желтого Ока, провалиться ему в черную шахту вместе со всеми языками.

– И много этих резиденций?

– Таких, скрытых за Пеленой, с десяток. – Аристарх Сергеевич нажал на педаль газа, и машина рванула вперед. – А обычных зданий, что принадлежат Наблюдателям, – множество. Они любят и умеют строить, одна из крупнейших в регионе строительных компаний на самом деле принадлежит Наблюдателям. Как же она называется? А, «Жилстройрезерв»…

По Варварке пронеслись одним рывком и оказались на площади Минина, залитой мягким светом фонарей. Свернули направо и остановились перед зданием педагогического института.

– Миша, останешься в машине, – сказал Аристарх Сергеевич, – а мы прогуляемся к «Жоржу»…

Площадь, несмотря на поздний час, не была пустынной. От фонтана доносился смех, на лавочках сидели парочки, а около памятника Минину катались на скейтбордах тинейджеры. Поблескивали темные окна закрытого на ремонт кафе «Олень», еще в советские годы прозванного «Козой».

– Куда мы идем? – спросил Олег, когда они миновали кафе и выбрались на проезжую часть площади.

– К Георгиевской башне, – сообщил Аристарх Сергеевич. – Там находится бар «У Жоржа», в котором мы попытаемся обнаружить того, кто скажет, где искать мать клана Вахшуд.

Олег недоуменно заморгал. Георгиевскую, ближнюю к откосу башню Кремля, он видел десятки раз и никогда не замечал, чтобы в ней находилось питейное заведение. Да, в теплое время года рядом вроде бы ставили какие-то столики, киоск с мороженым и пивом, но на бар это никак не тянуло.

Пересекли площадь и зашагали вдоль кремлевской стены, что во тьме казалась бурой, точно медвежья шерсть.

– Ничего себе… – сказал Олег, увидев на фасаде Георгиевской башни, в кирпичах, которыми были заложены старые ворота, низкую и узкую дверь, а над ней – светящуюся вывеску. – Я, конечно, слышал, что тут, ниже по склону, есть тайный ход, где со времен казанского похода укрыта библиотека Ивана Грозного. Но чтобы кто-то спрятал в ней бар…

– Библиотека, конечно, есть, только не тут, и Иван Грозный к ней отношения не имеет, – проворковала Лена. – А бар хороший, здесь, как понимаешь, собираются только те, кто за Пеленой, и в основном – не люди.

Подошли ближе, и стало видно, что на вывеске изображен усатый молодец на рогатом красном коне, поражающий копьем гадину залихватского вида. У молодца на башке тоже имелись рожки, уши были точно крылья у летучей мыши, а за спиной вился плащ, похожий на облако тумана. Гадина же напоминала обкурившегося крокодила с крыльями и, казалось, ничуть не была обеспокоена тем, что в спину ей вонзается полуметровое острие.

Зеленые с красной окантовкой буквы образовывали надпись «У Жоржа».

У самой двери Аристарх Сергеевич остановился и очень серьезно посмотрел Олегу в глаза.

– Кого бы ты ни увидел и что бы ни произошло, держи себя в руках, – сказал он. – И лучше молчи.

– Я постараюсь.

– Я за ним прослежу, – пообещала Лена и взяла Олега под руку. – Прекрасная дама не даст отважному рыцарю попасть в неприятности.

За дверью обнаружилась уводящая вниз крутая лестница с высокими ступенями. Пришлось чуть пригнуться, чтобы не задевать головой за торчащие из потолка светильники в проволочной оплетке.

Олег непонятно зачем начал считать ступени, и на двадцать пятой они уперлись во вторую дверь, из темного дерева, окованную металлическими полосами с золочеными шляпками гвоздей. Аристарх Сергеевич толкнул ее, пахнуло табачным дымом, потом, пивом и жареным мясом.

Олег вслед за Леной перешагнул порог, с облегчением распрямился и огляделся.

Впереди лежал зал с низким сводчатым потолком, слева располагался еще один, отделенный от первого линией толстых квадратных колонн. В шахматном порядке стояли длинные столы из черного дерева. Справа находилась стойка с рядом табуретов вдоль нее, на стенах висели скрещенные алебарды, копья, бердыши и прочие штуковины, в прошлом использовавшиеся для убийства.

И всюду сидели, стояли, ходили, выпивали, смеялись и разговаривали жители мира за Пеленой. Мира, что лежит на расстоянии вытянутой руки от привычного и в то же время так же недоступен для взгляда простого человека, как обратная сторона Луны. Тут в основном находились люди или существа на них сильно похожие, хотя имелись и такие, чье отличие сразу бросалось в глаза.

– Вечер добрый, – сказал Аристарх Сергеевич шагнувшему им навстречу плечистому молодому человеку с острыми ушами и густыми, точно каракуль, пегими волосами. – Как со свободными местами?

– Порядок, – ответил волосатый, показав белоснежные клыки длиной сантиметров пять. – Идите в дальний зал, там почти никого.

Олег сглотнул, представив, какие гастрономические пристрастия могут быть у существа с такими зубками. Они прошли мимо заставленного кружками стола, за которым сидели трое дейвона – весело хохочущие, пьяные, в белых рубахах и сдвинутых чуть ли не к уху галстуках.

На вид – обычные менеджеры из крупной компании, заливающие в кабаке нервотрепку рабочего дня. Если не обращать внимания на торчащие из волос рожки и нечеловеческие треугольные лица.

Да еще на сильный запах серы.

Около стойки Олег увидел лысого великана, пиджак на спине которого торчал горбом, а в дальнем углу – бледную тощую женщину, словно явившуюся из дешевого фильма про вампиров. Понял, что она смотрит на него, ехидно, с насмешкой, и поспешно отвел глаза.

Во втором зале, что оказался немного меньше первого, занят был только один стол, круглый, в центре. Вокруг него сидели низкорослые существа с большими носами и ушами и огромными глазами.

Аристарху Сергеевичу и его спутникам досталось несколько настороженных взглядов.

– Вот и славно, – сказала Лена, стоило им опуститься на табуреты около столика у дальней стены. – Ты вел себя замечательно, даже ни разу не завопил «Ой, смотрите!», не кинулся бежать или драться.

– Привыкаю. – Олег слабо улыбнулся. – Может быть, расскажешь, кто есть кто?

– С удовольствием. Вот эти щебечущие ребята носят имя гр-хч-сг-от, но, чтобы не выговаривать это чудовищное слово, все именуют их Часовщиками. Парни они работящие, полезные, ты не раз с ними столкнешься. Встретил нас у входа маах’керу, попросту говоря – оборотень, их в Нижнем тоже немало.

– Так что, этот парень умеет превращаться в волка?

– Почему в волка? – пожала плечами девушка. – Судя по племени, в пантеру, и лунный свет ему для этого не нужен. Кто еще там был? Дейвона ты встречал, сатра наверняка не опознал, их козлиные ноги под столом прятались… Ага, у стойки сидел элохим, это высокий такой, с крыльями под пиджаком.

Стало понятно, что за «горб» прятался под одеждой великана.

– А та бледнолицая дамочка, по виду – жертва «Гербалайфа»? – спросил Олег, вспомнив язвительный взгляд алых глаз.

– Она – верог, вампир, и не растолстеет никогда. Еще я видела альва, но не уверена, что мне не показалось. Эти засранцы мастерски отводят глаза всем подряд, причем инстинктивно, без особой на то причины.

Подошла официантка в белом фартуке, невысокая, худощавая, с торчащим крючковатым носом и совиными глазами на желтом лице. Женщина народа гр-хч-сг-от, или Часовщиков.

– Может, что-то закажете сразу? – спросила она, положив на стол три картонные папки меню.

– Поскольку нас ждет долгая ночь, то принесите, пожалуй, три кофе, – произнес Аристарх Сергеевич. – И еще – мне нужен Магнит.

– Магнит? Я спрошу… – Официантка без малейшего удивления кивнула и удалилась.

– Вампир? – вернулся Олег к прерванному разговору. – Она что, пьет кровь?

– Только когда сама этого захочет. – Аристарх Сергеевич улыбнулся, на этот раз – понимающе и чуть снисходительно. – Кровь для них – как для нас вино: тонизирует, возбуждает, но жить без нее можно. И не обязательно высасывать ее из людей, вполне достаточно консервированной.

– И все тут маги?

– Нет, ты что! – Лену такое предположение, похоже, позабавило. – Среди чужаков рождается намного больше чародеев, чем у людей, но все равно не каждый дейвона или элохим может творить заклинания. Есть те, чья жизнь мало отличается от той, какую ведут наши с тобой сородичи. Они работают, растят детей, надеются на лучшее. Разве что видят мир таким, каков он есть, и при этом частенько вынуждены таиться от соседей. Пелена – хорошая штука, но она может далеко не все.

Официантка вернулась, принесла поднос с тремя чашками кофе. Следом за ней в зал проскользнул невысокий дейвона, чьи рожки были белыми, а волосы серыми, точно пыль. Не глядя по сторонам, он прошагал к столику в дальнем углу, поставил бокал с пивом и уселся.

– Так, вот и Магнит. Интересненько, – произнес Аристарх Сергеевич. – Прошу прощения, молодые люди, но я вынужден вас оставить.

Он прихватил свою чашку и поднялся.

– Магнит? – спросил Олег, провожая отставного капитана взглядом.

– Этот парень притягивает сведения, как магнит – железо. – Лена отхлебнула кофе и скривилась. – Фу, растворимый… Если хочешь узнать о том, что творится у «серых», и не только у «серых», обращайся к нему.

– Кстати, почему ты называешь дейвона «серыми»?

– Потому что они принадлежат к серой сфере. – Девушка поняла, что сказала недостаточно. – Ну, как тебе растолковать? Придется слегка отклониться в сторону… Что ж, слушай. Вселенная наша похожа на бесконечную стопку бумаги. Каждый лист – особый мир, или сфера. Такой, как наш. Сферы собраны в кластеры, ну, листы сброшюрованы в книги. В той, куда входит наша Земля с Солнцем и всем прочим, некогда было двенадцать страниц, и каждая имела особый цвет. Ты еще не запутался?

– Вроде нет. – Олегу представилась уходящая в небеса стопа книг, толстых и тонких, в цветастых обложках.

– Но затем случилась катастрофа, в результате которой одиннадцать листов из двенадцати, скажем так, сгорели… Но кое-кто из тамошних жителей сумел сбежать и очутился на Земле. Все вот эти, – Лена повела рукой, – потомки беглецов, нашедших тут убежище. Они отличаются друг от друга и от нас, аборигенов, и все обладают своим «цветом». Термин это довольно условный, он на самом деле ничего реального не означает, но все им пользуются. Ну, как в Гражданскую войну были красные, белые и зеленые. Понятно?

– Будем считать, что да. – Олег потянулся к чашке, выпил кофе чуть ли не одним глотком. – И кто какого «цвета»?

– Мы с тобой и вообще все люди – «коричневые», элохим – «белые», Часовщики – «желтые», сатра – «зеленые», маах’керу, оборотни, – «фиолетовые». Наблюдателей именуют «прозрачной сферой», – Лена хихикнула, – ну и так далее.

– Вот рыба ерш… – Олег почесал в затылке. – Двенадцать сфер, говоришь? И из них одиннадцать – чужаки? Потомки беглецов, заявившихся в наш мир после катастрофы? Еще сегодня утром я решил бы, что ты бредишь. Но после всего, что случилось, готов тебе поверить…

Он бросил взгляд на столик, за которым Аристарх Сергеевич беседовал с дейвона по прозвищу Магнит. Обнаружил, что оба поднялись и пожимают друг другу руки, а на лице «серого» красуется довольная улыбка.

– Переговоры закончились, – сказала Лена. – У нас стало меньше денег, но больше информации. Ну как? – спросила она подошедшего Аристарха Сергеевича.

– Не очень. У него нет подхода к Вахшуд. Зато он дал наводку на того, кто почти наверняка выведет нас на мать клана. Надо ехать, путь неблизкий. Где там эта официантка?

Они расплатились по счету и двинулись к выходу. Проходя через первый зал, Олег вновь поймал взгляд женщины-вампира, на этот раз – серьезный и спокойный. Дружелюбно кивнул на прощание сидевший около входа охранник-оборотень, и трое гостей зашагали вверх по лестнице.

Привычный, будничный вид площади Минина помог Олегу собраться с мыслями.

– Ну надо же… – сказал он, оглядываясь на вывеску «У Жоржа», ярко сиявшую в ночной тьме. – И как такое возможно?

– Ничего, ты привыкнешь, – безмятежно отозвалась Лена. – Все привыкают.

Они прошли мимо памятника Минину, протягивающему руку в сторону Москвы. «Шестерка» обнаружилась на том же месте, а около нее докуривал сигарету Михаил.

– Едем? – спросил он, кидая бычок на асфальт.

– Само собой, – кивнул Аристарх Сергеевич.

Обогнули сквер с памятником и «Козой», оставили позади Дмитровскую башню и покатили вниз по Зеленскому съезду, ведущему в обход Кремля.

– Теперь куда? – поинтересовался Олег.

– Не поверишь, – Аристарх Сергеевич раздраженно хмыкнул. – В Гнилицы.

– Вот мать-перемать, – заметил Михаил.

Поселок Гнилицы располагался не то что у черта на куличках, а даже несколько дальше. На самой окраине Автозавода, немногим ближе, чем аэропорт Стригино, и редкий обитатель верхней части города знал туда дорогу.

«Шестерка» выехала на набережную, открылся вид на Стрелку с подсвеченной желтым громадой собора Александра Невского. Вывернули на Канавинский мост, показалось здание ярмарки, черная под ночным небом Ока с размазанными по ее поверхности отражениями фонарей и посреди реки заросший деревьями остров, где лет пятнадцать назад располагался пляж.

И тут Олег обнаружил, что из черной паутины зарослей на острове торчит цилиндрическое здание, увенчанное тремя острыми шпилями.

– Можешь ничего не спрашивать. – Лена, похоже, заметила, как удивленно расширились его глаза. – Это святилище элохим. Чем они там занимаются и кому поклоняются – не знаю. И никто из других сфер не знает, разве что Наблюдатели, а они молчат…

Олег всмотрелся в изящное тонкое сооружение, но разглядеть деталей не смог – ночная тьма покрывала его, точно маскировочный халат, оставляя лишь возносящийся к небу силуэт.

Они свернули с моста, проехали мимо Московского вокзала, и потянулась нижняя часть города. Огни горели только вдоль основных магистралей, дальше все тонуло во тьме. У остановок сверкали вывески круглосуточных «комков», у которых толпились любители выпить. Прохожие попадались не чаще, чем грибы в майском лесу, – гуляющая молодежь, собачники с питомцами.

После ДК Автозавода Аристарх Сергеевич сбросил скорость, завертел головой, вглядываясь в указатели.

– Такое ощущение, что мы в другом городе, – сказала Лена, – все здесь не такое, как наверху.

– Когда Автозавод строили, то хотели сделать его отдельным поселком, – со смешком ответил Аристарх Сергеевич. – А в начале девяностых Автозаводский район даже собирался выйти из состава Нижнего. Так что фактически это другой город и есть, со своими нравами и традициями, с особой энергетикой…

Синяя «шестерка» одолела Южное шоссе, слева открылся громадный корпус тринадцатой больницы. Чуть позже в свете фар возник синий указатель с белыми буквами: ГНИЛИЦЫ.

– Почти приехали, – заметил Аристарх Сергеевич и остановил машину. – Осталось лишь отыскать Третьяковскую улицу и дом сто четырнадцать. И боюсь, без колдовства мы пропетляем в этой тьме египетской до утра.

Освещенная трасса заканчивалась около указателя. Дальше начинался мрак, в котором с трудом можно было разглядеть очертания заборов и стоящих за ними одноэтажных домов. Торчали над треугольными крышами трубы, и светил вдали одинокий фонарь.

– Я займусь, – сказала Лена.

Она потерла ладони, выставила перед собой, точно ощупывая нечто невидимое. Олегу показалось, что от них летят желтые искры, и он поспешно отвел глаза. Не хватало опять увидеть что-то, чего видеть не стоит, и надорваться при этом.

– Прямо, затем налево… – процедила Лена, и «шестерка» двинулась во тьму.

Какое-то время они петляли по Гнилицам. Машину подбрасывало и качало, будто корабль на волнах. В свет фар попадали колдобины, покосившиеся деревянные столбы, глухие заборы, из-за которых злобно брехали собаки, обочины, заваленные пивными бутылками и сигаретными пачками.

Лена держала руки перед собой и дышала все тяжелее и тяжелее.

– Вот этот, – сказала она, когда у левой обочины возник силуэт большого дома с несколькими пристройками.

– Отлично. – Аристарх Сергеевич остановил машину и заглушил мотор. – Выходим. Несмотря на поздний час, жизнь тут должна кипеть. И я уверен, что наше появление не осталось незамеченным.

Олег с сомнением покосился на дом, выглядевший пустым и темным, как краеведческий музей вечером тридцать первого декабря. Вместе с остальными выбрался из машины, ощутил запах сырой земли и гнилого дерева. А мгновением позже заметил движение около самого забора.

Несколько сутулых раскоряченных фигур появились из мрака, и злобно-гнусавый, пропитой голос, каким только спрашивать прикурить в темной подворотне, поинтересовался:

– Че надо?

– Мы к Глазастому, – сказал Аристарх Сергеевич. – От Магнита.

– А, ну-ну… – Голос не то чтобы подобрел, но из него ушла наигранная, пугающая хрипота. – Свои, значит. Сейчас мы дорожку-то вам подсветим. Идите к дому, там вас встретят.

Вспыхнул фонарь, луч света уперся в приоткрытую калитку, выкрашенную в синий цвет. За ней обнаружилась асфальтовая дорожка шириной в полметра, ведущая к высокому крыльцу.

– Спасибо, дружок, – бросила Лена, – ты такой любезный.

Во мраке гнусаво хихикнули.

Аристарх Сергеевич толкнул калитку, и они пошли к дому. Заскрипели под ногами ступеньки крыльца, в унисон им закряхтели петли рассохшейся двери. Олег заморгал, прикрылся рукой от ударившего в глаза яркого света.

– Ха, что за гости к нам пожаловали? – пропел дребезжащий тенорок. – Любители сладкого, искатели запретного?

– Не угадал, – сказал Аристарх Сергеевич. – Мы к Глазастому.

Олег привык к освещению и увидел, что стоят они в небольшой прихожей. Справа обнаружилась почти пустая вешалка, а под ней – настоящая выставка стоптанной обуви: кроссовки, туфли, сандалии, слева – высокий шкаф, а рядом с ним зеркало, настолько мутное, что вместо отражений в нем двигались неясные силуэты.

Тенорок принадлежал старику, чье лицо прятали сросшиеся бакенбарды, усы и борода. Глаза его выглядели темными, словно в них вовсе не имелось белков. Стоял бородач поеживаясь, то и дело переступал с ноги на ногу, и при этом раздавалось негромкое постукивание.

Олег глянул вниз и обнаружил, что колени у старика выгнуты в обратную сторону, а вместо ступней – грязные копыта.

– К Глазастому, ха? – проговорил старик, и из седовато-черных зарослей на его физиономии вырвалось сдавленное хихиканье. – Разувайтесь тогда, гости дорогие, деньгами богатые, ясностью взора бедные… И пойдем к тому, кто видит дальше, знает больше…

Повадками он напоминал балагура-пьяницу из забытой богом деревеньки где-нибудь на Севере, а принадлежал, судя по «козлиным» ногам, к зеленой сфере, к народу сатра.

Олег стащил туфли, его спутники тоже разулись. Старик, дергаясь и похихикивая, повел гостей в глубь дома. Прошли длинным коридором, где было темно и воняло мышами, и очутились в большом зале, в котором царила пронизанная сладкими ароматами полутьма.

Мебели тут не имелось никакой, горели стоявшие на полу свечи. Желтый трепещущий свет позволял разглядеть лежащих на матрасах людей и нелюдей – с закрытыми глазами, вздрагивающих и постанывающих в сладкой истоме, со стекающей по подбородку слюной.

Олег никогда не был в притоне, где курят опиум, но представлял его именно таким.

На лице у одного из лежащих дрожало нечто полупрозрачное, напоминавшее медузу. Голову другого окутывало сиреневое облачко, в котором мерцали искры, третий хрипел и плевался, и изо рта у него летели пузыри, белые, розовые, зеленовато-желтые и карминовые.

Поднимались к потолку и лопались.

Через зал прошли вдоль стенки по проходу шириной полметра. Миновали, судя по запаху, дверь в туалет и остановились у следующей, обитой черной кожей и очень узкой.

– Глазастый там. Идите, гости, смотрите в его ясные очи, – буркнул старик-сатра и потянул за ручку.

В помещении за дверью было еще темнее, чем в зале, горела единственная свеча, блики лежали на поверхности стола из черного дерева. Позади него угадывались очертания большого кресла.

– Заходите быстрее, – сказали из кресла капризным тонким голосом. – Дует.

Олег пригляделся – в кресле сидел некто малорослый и хрупкий, точно ребенок.

Шедший последним Михаил захлопнул дверь, пламя свечи мигнуло, и обитатель темной комнаты нагнулся вперед. Стала видна белая, будто сметана, кожа, белесые волосы надо лбом, узкое лицо почти без носа, но с огромными, ярко-синими, словно апрельское небо, глазами.

Они мерцали и переливались, горели и жили собственной жизнью.

И не могли принадлежать человеку.

– Занятная компания, клянусь лунной радугой, – сказал обитатель темной комнаты. – Ни разу в жизни такой не видел. Ну, кто из вас будет задавать вопросы и что вам нужно?

– Мать клана Вахшуд. – Аристарх Сергеевич полез в карман и вытащил бумажник из коричневой кожи.

– Погоди… – Обитатель темной комнаты поморщился. – Ты должен знать, что я провижу не ради денег, а исполняя волю судьбы. Сначала я должен выяснить, насколько вам нужно это знание.

Синие глаза моргнули и затуманились, в них замелькали неясные образы. У Олега создалось впечатление, что он смотрит в два крошечных иллюминатора, за которыми бурлит и бьется бездна.

– Да, судьба дает вам шанс… – Обитатель комнаты положил на стол руку, тонкую, без выпирающих костяшек, и неприятно похожую на белую медицинскую перчатку. – Но мать клана слишком сильна для того, чтобы я мог провидеть ее саму, клянусь лунной радугой… Поэтому я попытаюсь найти дорогу к ней, дорогу… дорогу…

Голос его затих, зато глаза полыхнули, каждый превратился в тоннель, по которому мчался, светя фарами, поезд.

– Вот… вот… – Показалась вторая такая же рука, с листком бумаги и ручкой, и обитатель комнаты принялся торопливо писать. – Один из старейшин клана Вахшуд… вот имя и адрес. Остальное – ваше дело.

Синие глаза погасли, и обитатель темной комнаты откинулся в кресле. Исписанный листок остался на столе.

– Спасибо. – Аристарх Сергеевич забрал листок, а взамен положил несколько купюр.

– Не за что, – донеслось из мрака. – И тени вокруг вас, злобные алчные тени… Будьте осторожны.

Старик-сатра, постукивая копытами, проводил гостей к выходу, подождал, пока они дойдут до калитки, и только затем захлопнул дверь. «Шестерка» обнаружилась там, где ее оставили, а обладатель гнусавого голоса и его приятели ничем себя не проявили, хотя были где-то рядом.

Олег почти чувствовал их внимательные взгляды.

– Ну и местечко, – пробормотал он, оказавшись в салоне машины. – На наркоманский притон похоже.

– А это он и есть. – Сидевшая впереди Лена повернулась, стала видна ее озорная улыбка. – Только здесь балуются не героином и ЛСД, а заклинаниями, ввергающими мозг в пучину видений и приносящими дивное наслаждение. Но столь же опасными, как «ангельская пыль».

– А этот, Глазастый, кто он?

– Альв, голубая сфера. Тебе повезло, ты увидел одного из них без маскировочного кокона.

– Куда дальше? – поинтересовался Михаил.

– В Московский район. На Чаадаева, – ответил Аристарх Сергеевич. – Ладно хоть не в Афонино.

Третьяковская улица осталась позади, а за ней пропали во тьме и Гнилицы. Потянулись кварталы Нижнего. Глянув на наручные часы, Олег с удивлением обнаружил, что идет второй час ночи.

В это время он обычно спал, хотя со словом «обычно», похоже, придется надолго распроститься…

Заемная бодрость, появившаяся в теле после «подзарядки», понемногу таяла. Потихоньку напоминала о себе усталость, мысли двигались в голове с трудом, точно снулые рыбы в темном зимнем пруду. Олег сидел и бездумно смотрел в окно машины на проносящиеся мимо фонари, дома, разметку на дороге…

Когда машина остановилась, он вздрогнул.