Хрупкая женщина с веслом Жукова-Гладкова Мария

Глава 24

Процедура пробуждения заняла довольно много времени, но у меня был большой опыт расталкивания пьяного Наташкиного отца, который помог поднять на ноги принявшую снотворное дочь.

По мере того как я рассказывала, у Наташки округлялись глаза.

– Теперь ты поняла, что всех любовников нужно сразу же представлять матери? – спросила я тоном суровой родительницы.

– Да, мама, – пискнула молодая вдовушка.

– Ты его отравила?

Наташка замотала головой.

– Ты не думай: я тебя не осуждаю и никому сдавать не буду.

– Не я. И, мама… Он не предъявлял мне никаких снимков! Ни записей не было, ничего! Мы сразу в койку прыгнули – как всегда, потом он в кухню пошел подкрепляться, ну и…

– Может, не успел? – задумчиво произнесла я.

Наташка пожала плечами.

– Ладно, пошли бабу смотреть.

Наташка с ужасом оглядела женщину со сломанной шеей, но ее не узнала. Я сказала бы, что той около тридцати, скорее больше, чем меньше. Крашеная блондинка. Среднего роста, немного полноватая. Или дело в странном комбинезоне? Что-то в ней было знакомое… Могла я ее где-то видеть? Хотя смерть сильно меняет человека… Я точно не была знакома с этой женщиной, я не пересекалась с ней регулярно, но какая-то мысль брезжила у меня на границе сознания, и мне никак не удавалось ее четко сформулировать. Я сделала несколько снимков, потом взяла Наташку за руку и повела на кухню. При виде Волкова, которого она явно не ожидала там встретить (тем более с подбитым глазом), и совершенно незнакомого ей парня дочь открыла рот.

– Ну? – Волков посмотрел на нее.

– Не опознала, – ответила я вместо дочери.

– А зачем могли лезть в ваш дом?

– Здесь много ценных вещей, – пискнула Наташка.

– Вот молодой человек утверждает, что лез не за вещами, а к тебе.

– Ко мне?! – Она ошалело уставилась на парня. – Я его не знаю.

– Отпустите меня, – попросил тот жалобно. – Ну я же ничего не украл. Если хотите, я сейчас разденусь, и вы посмотрите, что у меня нет ничего вашего!

– Обойдемся без стриптиза, – сказала я.

– А бабу мертвую ты нам решил оставить? – вкрадчиво спросил Волков. – В подарок? Чтобы мы ментам объясняли, как она оказалась со сломанной шеей?

– Не надо полиции!

– У меня есть деловое предложение, – произнес Вячеслав тоном бизнесмена.

Парень вскинул на него глаза.

– Сейчас вызываешь сюда своего друга Диму. Он ведь, наверное, и машину вашу забрал?

– Это его машина, – буркнул парень.

– Но на дело вы приехали вместе. В общем, звонишь подельнику и объясняешь, что, если вы оба хотите избежать встречи с полицией и больших неприятностей лично от меня, вы забираете отсюда эту бабу и увозите…

Парень издал какой-то клокочущий звук.

– Место – на ваше усмотрение. Вообще-то тут недалеко речка есть. Через мост же проезжали? И озеро имеется. Знаешь, где съезд к озеру? Можете в лесок. От дома я вас немного провожу. Чтобы вы ее случайно тут поблизости не оставили. Можете в город увезти, но я бы посоветовал избавиться от трупа до первого поста ДПС. Или я сейчас звоню в полицию и своим адвокатам. Догадываешься, что вас с Димой ждет после этого? И еще вашего друга Андрюшу, который сейчас небось какую-то бабу обрабатывает…

– Мы бы знали!

– А если он не хочет с вами делиться? Если решил, что сам справится? Подумайте с Димой об этом на досуге. Ну?

В общем, парень сделал звонок другу. Потом с другом говорил Волков. Говорил настолько убедительно, что Дима приехал. Оказывается, он и не отъезжал очень далеко, надеясь, что приятелю удастся выбраться, а также хотел узнать, будем мы вызывать полицию или не будем. При появлении соответствующих машин явно ударил бы по газам.

Диму встречала я и на этот раз впустила на территорию. В этот момент подумала, что по верху забора следовало бы провести ток. Странно, что это не было сделано раньше. Но вообще-то забор высокий, и прежде никто и не думал через него перебираться с альпинистскими крюками и веревочными лестницами… Завтра поговорю с Константином Сергеевичем. Хотя если дом будет выставляться на продажу… Но пока не выставился, и тут проживает моя дочь, что-то нужно делать. По крайней мере одной я ей здесь ночевать точно не позволю. Может, мне сюда временно перебраться? С другой стороны, подвергать опасности еще и Лизку…

А если с Волковым?

Волевым усилием я заставила себя прекратить думать о совместном проживании с Волковым – где бы то ни было. Рано об этом говорить. Мы просто один раз переспали. И вообще сейчас другие проблемы надо решать!

Дима вошел в дом впереди меня (эх, мне бы еще автомат!) и замер при виде трупа неизвестной женщины.

– Ты случайно ее не знаешь? – спросила я.

Дима покачал головой.

– А в этом доме видел? Вы же вроде бы вдвоем столкнулись с двумя дамочками.

Дима молча разглядывал комбинезон, надетый на женщину, и мне пока не отвечал. Из кухни появились Волков с незваным гостем. Наташка не вышла. И правильно.

– Интересно, где такие комбинезоны покупают? – задумчиво произнес Дима.

– Ты себе такой хочешь? – уточнила я.

– Неплохо бы…

– Можете снять и забрать себе, – предложил Волков. – Нам без надобности. Да и не влезет.

– Мы с тобой не сообразили, что так дико светилось, – сказал Дима приятелю, потом повернулся ко мне и спросил, как тут выключается свет.

– Интима захотелось? – усмехнулся Волков.

– Нет, хочу посмотреть, как эти линии в темноте светятся. Я один раз видел обои, впитывающие свет – или как там это правильно называется. Свет выключаешь, а они еще минут десять светятся, затухая. Можно до кровати дойти, улечься. Говорят, популярны в местах, где бывает полярная ночь.

– Здесь навряд ли световая подпитка, – заметила я. – Скорее полоски изначально сделаны такими, чтобы в темноте светились. Или их чем-то мажут перед выходом на дело.

– Светящиеся в темноте полоски в свободной продаже в Финляндии, – объявил Волков. – Так что, молодые люди, можете купить себе самые простые рабочие комбинезоны, съездить в Финляндию, накупить полосок и самостоятельно пришить.

– А зачем они там продаются? – спросил Дима.

– Для спортсменов. Финляндия – спортивная страна, разве не знаете? Но многие спортсмены там работают, и любители работают, но рано утром или вечером, то есть когда темно, бегают трусцой. Светящиеся полоски предназначены для этих людей. Их нашивают на спортивные костюмы, штормовки. И водители машин сразу же видят бегущего человека.

Волков подошел к выключателю и щелкнул. Линии на комбинезоне, создающие какой-то дикий рисунок, на самом деле засветились. Не потусторонним светом, конечно, но… Я бы, наверное, тоже его так же охарактеризовала.

Волков снова щелкнул выключателем. Сияние, исходившее от комбинезона в темноте, прекратилось.

– Куда вторая баба делась? – спросил Волков у Димы.

– Сбежала.

– Ты видел, как она сбегала? – уточнила я.

Дима кивнул.

– И даже не проверила, жива ли подружка?

– Своя шкура ближе к телу. И вообще, я думал, что ты побежал через главный вход! – сказал Дима другу.

– Так я и бежал, но дверь перепутал! А тут она… – он бросил робкий взгляд на меня.

– Ты бежал вслед за ней? – кивнула я на мертвую женщину.

Мой личный пленник замотал головой.

– То есть как?!

– Она…

– Мне кажется, что в доме еще кто-то был, – вдруг произнес Дима. – Да! Да! Может, сообщник этих баб, а может, сам по себе!

– Люба, ты готова поверить, что в ночь после похорон твоего зятя сюда залезли целых три компании непрошеных гостей, причем одновременно? Две-то и то, по-моему, перебор, – заметил Волков.

– Да выслушайте же вы меня! – закричал Дима. – Мы не знаем, что тут у вас в доме творится! Вам лучше знать! Но еще был человек, в темном комбинезоне. Он в тени держался, сливался с чернотой! И фонарика у него не было с собой! Или он его не включал. Он толкнул эту бабу. Он, больше некому.

– Она вслед за мной летела по лестнице, – сказал мой пленник, имени которого я узнать так и не удосужилась. – Я к входу понесся, а потом услышал, что… Ну, в общем, я перепрыгивал через две ступени, потом по поручню поехал, как в детстве. Но я не видел, что она мертва! Я не останавливался! Это я сейчас понимаю, что она кубарем летела, а тогда подумал, что за мной покойники гонятся, к себе в загробный мир забрать хотят! А потом встретил вас…

Он посмотрел на меня. Ничего себе встреча…

– Ладно, хватит болтать, – сказал Волков. – Забирайте бабу и увозите подальше.

– Но, может… – открыл рот Дима.

– Или я сейчас вызываю полицию и своих адвокатов.

Парни подошли к неизвестной женщине и подхватили ее с двух сторон.

– Люба, придержи, пожалуйста, мальчикам дверь.

Сам Волков сделал пару снимков.

– Что вы делаете? – закричал Дима и чуть не выронил покойницу.

– Фотографии на память. Чтобы вам дурные мысли в голову не полезли.

– Вообще-то у нас тоже есть фотографии Наташи…

– Таскающей трупы? Забирающейся в чужой дом? Наташины фотографии вы можете оставить себе на память. Я понятно излагаю?

– Понятно, – буркнул Дима. – Вывезем мы бабу.

Пока парни загружали неизвестную женщину в багажник, Волков уселся за руль своей машины, мне подмигнул, я открыла ворота, но закрывать не стала, решив дождаться его возвращения.

Вернулся он минут через пятнадцать, я вопросительно посмотрела на милого друга после того, как он вышел из машины.

– Иди одеваться, Люба. И Наташка пусть оденется.

Я моргнула.

– А компромат на твою дочь?!

– Ой, – я схватилась рукой за сердце.

– Быстро давайте! Я здесь покурю.

Наташка сидела на кухне и грызла листик салата. Она вопросительно посмотрела на меня. Я рявкнула.

– Зачем куда-то ехать сейчас?

Я пояснила.

– Радуйся, что у тебя, дуры, есть такая мать, как я, а у матери такой любовник, как Вячеслав Анатольевич. Ты-то даже нормального любовника завести не смогла!

– Да тебе все мои любовники не нравились!

– Это кто же? И сколько же у тебя уже было любовников, доченька? Когда ты успела? Кого я вообще знала из твоих парней? Забыла, во сколько лет ты вышла замуж?

– Жорика, – Наташка всхлипнула. – Ты Жорика знала, и он тебе никогда не нравился.

– Вспомнила бабушка девичий вечер! Ты когда его в последний раз видела?

Наташка передернула плечами и опять всхлипнула.

– Мама, почему ты не обыскала карманы Андрея перед тем, как оставить его в том доме? – с упреком посмотрела на меня единственная дочь, вероятно, желая уйти от темы Жорика. Она знает, что я всегда завожусь при одном его упоминании.

– Ты еще меня обвинять будешь?

– Мама, ну ты же всегда такая сообразительная!

– Я не имею дурной привычки лазать по чужим карманам! Я его паспорт только посмотрела! И вообще быстро встала и пошла одеваться! Чтобы через пять минут сидела в машине Волкова!

– Я не могу одеться за пять минут!

– Тебе сейчас не на подиум ехать и не на свидание с любовником! Ты труп едешь обыскивать. Можешь ненакрашенная и нерасчесанная это делать. Или я тебя в пеньюаре в машину усажу. В пеньюаре через забор полезешь!

Наташка пошла одеваться. На самом деле справилась в рекордные сроки (для нее).

– Ты чего-нибудь этой ночью слышала? – спросила я уже в машине.

Дочь покачала головой.

– Мне бы такой сон, – хмыкнул Волков.

Я не стала спрашивать, кто поставил ему фингал. Мужчине этот вопрос явно был бы неприятен. Кандидатуры у меня имелось две – Дима или вторая светящаяся дамочка. Я почему-то склонялась к дамочке.

Но кто она? И зачем эти бабы полезли в дом?

На сей раз мы действовали точно по такой же схеме, что и в предыдущий. Волков подсадил Наташку, Наташка впустила нас с ним. Затем мы втроем отправились в нужную комнату. Там уже мерзко попахивало… Смотреть в кресло совсем не хотелось. Хорошо, что вся одежда и все остальное, что было при Андрее, лежало в отдельных мешках. Чтобы ничего не складывать, я все бросила в два черных полиэтиленовых пакета. Одевать покойника мы тогда и не подумали. Еще не хватало.

Волков взял один пакет, я – второй, и мы дружно высыпали содержимое на пол. Наташка стояла в уголочке, сложив руки на груди и сморщив носик от неприятного запаха. В сторону любовника даже не смотрела.

– Иди помогать! – рявкнула я. – Карманы проверяй!

– А… что искать?

– Все!

Фотографии мы нашли. Волков их просмотрел сам, потом дал просмотреть мне, Наташка такого желания не выказала. Вячеслав достал зажигалку, поджег фотографии и горящими бросил в камин. Пусть там догорают. Затем забрал ключи, пролистал паспорт Андрея. Больше ничего интересного не было.

– А зачем вам его ключи? – спросила Наташка.

– В гости съезжу. Посмотрю, как живут альфонсы, а то, знаешь ли, никогда не доводилось этого видеть. В разных домах бывал за свою жизнь, с разными людьми она меня сводила, но от альфонсов бог уберег.

– Но вы же мужчина!

– Так твой Олег – тоже мужчина!

– Олег-то тут при чем? – не поняла я.

– Как ты считаешь, Люба, что Олег сделал бы с любовником жены?

Я пожала плечами.

– А ты? – спросила я.

– Воспользовался бы опытом Петра Первого, – хмыкнул Волков.

– Ты чьего любовника имеешь в виду? – уточнила я. – У Петра Первого было много баб.

– Его первой жены Евдокии.

– У нее разве был любовник?! У Евдокии?!

– Был. Заметьте: уже в монастыре, куда ее Петр отправил, фактически от нее отказавшись! Вот тогда она и встретилась с этим Глебовым. Любовь там была, настоящая любовь. Но основатель нашего города, недолго думая, велел посадить мужика на кол, да еще и особо сконструированный – чтобы умирал подольше. А Евдокию заставил смотреть, как он умирает. Пятнадцать часов она стояла напротив, с двумя солдатами по бокам, которые следили за тем, чтобы она глаза не закрывала. На Руси были жесткие методы воспитания, но результат давали. У Екатерины тоже был любовник. Но та даже бровью не повела, когда Петр его казнил. Правда, на кол не сажал.

– А разве колы не одинаковые? – удивилась я.

– Нет, но давайте об этом поговорим где-нибудь в другом месте.

Волков проверил камин, то есть не камин, а сгорели ли фотографии. Разбросанные вещи собирать не стал. Я, естественно, тоже не горела желанием наводить тут порядок. Наташка вела себя тише воды, ниже травы. И по дороге домой все время молчала. В доме спросила, можно ли принять еще снотворного.

– Нет, – сказала я. – Нечего здоровье портить.

– Но я не смогу заснуть!

Волков посоветовал вымыть полы во всем доме, а то за прошедшие сутки гостей приходило много, как званых, так и незваных, натоптали. После такого совета Наташка молча удалилась к себе в комнату.

А мы с Волковым пошли в спальню Олега. И очень продуктивно провели время до утра.

Глава 25

Утром меня качало. Не выспалась. Но из Лизки энергия била ключом. Волков уехал на работу. Мне хотелось спать. Решила, что, когда Наташка встанет, заставлю ее сидеть с дочерью.

И заставила. И предупредила, что сегодня мы все, возможно, будем ночевать в городской квартире – той, где обычно живем мы с Лизкой и Святославом.

– Мама, ты думаешь, что сюда каждую ночь будет кто-то залезать?

– А я почем знаю? Забор-то не защищен!

– Защищен, – сказала Наташка. – Ток можно пустить, только я не знаю как. Наш управляющий, Игорь Иванович, точно знает. Хотя Олег всегда сам систему включал.

Я позвонила Игорю Ивановичу, он вскоре появился, все мне показал.

– Наверное, я вам должен отдать ключи от сейфа, Любовь Александровна, – задумчиво произнес Игорь Иванович. – То есть, наверное, Наташе, но я предпочту вам.

– Что за сейф?

– В спальне. За картиной. Вы, наверное, про него даже не знали.

Я покачала головой.

– Хозяин отдал мне запасные ключи и код назвал… За день до смерти. Любовь Александровна, он будто предчувствовал свою смерть!

– Что он велел делать с ключами?

– Он не давал никаких конкретных указаний. Просто отдал мне. Сказал: «Пусть у тебя будут». Я не знаю, что в том сейфе. Он не говорил. Ну а я не смотрел.

– Пойдемте вместе посмотрим. И Наташку возьмем.

– Может, лучше без нее?

– Не доверяете? – усмехнулась я.

Игорь Иванович от ответа воздержался. И так все было понятно.

В общем, сейф он открыл. Я стояла рядом. Признаться, ожидала несколько пачек наличности – доллары, евро, рубли. Может, какие-то документы – на недвижимость, договоры с какими-то важными партнерами…

Но в сейфе лежала всего одна бумажка в прозрачной папочке…

Игорь Иванович отвернулся от сейфа и посмотрел мне прямо в глаза.

– Честное слово, я его раньше не открывал.

– А что тут раньше было?

– Понятия не имею.

«А может, кто-то ночью как раз пытался залезть сюда? Но тогда почему оставил эту бумажку?»

– Доставайте, – сказала я управляющему.

Бумажка оказалась написанным от руки завещанием Олега Ивановича Ступникова – за два дня до гибели. По этому завещанию мой зять оставлял все свое движимое и недвижимое имущество своей «любимой жене Наталье Леонидовне Зайцевой-Ступниковой».

Но вот будет ли это завещание действительным в таком виде? И не станут ли его оспаривать другие родственники? Положена им обязательная доля в наследстве? Вроде бы только несовершеннолетним. А таких – одна Лизка, Наташкина дочь.

Но почему Олег все оставил Наташке? Нет, я, конечно, могла этому только порадоваться, но все-таки почему? Почему он обделил своих детей? Неужели он на самом деле так любил мою дочь? А она, дура этакая… Дрянь похотливая!

Я достала из кармана мобильный и позвонила Волкову.

– Ты же спать собиралась.

– Собиралась, но сейчас мне не до сна.

Я пояснила ситуацию.

– Забирай бумагу себе, клади под матрас и ложись спать. Я проконсультируюсь в своем юридическом отделе. Вечером поговорим. Люба, отдохни обязательно! Теперь-то нам уж точно нужно будет съездить в гости… Сама знаешь к кому. Ничего нельзя оставлять из… Ну, ты меня поняла.

Я забрала бумагу, Игорь Иванович закрыл сейф и вручил ключи мне. Наташке я про завещание не сказала – нечего радоваться раньше времени, сообщила, что иду спать, и велела, чтобы она меня не будила даже в случае ядерной войны, потому что если я не высплюсь, то не смогу решать ее проблемы.

– Мама, а мне и сегодня ночью придется ехать с вами с Вячеславом Анатольевичем?

– Нет, будешь спать вместе с дочерью. Ток пустишь и ляжете. Думаю, что с квартирой мы сами справимся. Хотя следовало бы тебя отправить свои проблемы разгребать…

– Но я же все испорчу. Ты же знаешь, мама.

К сожалению, я это знала. И даже очень хорошо.

Когда встала и спустилась вниз, поняла, что кто-то был у Наташки в гостях. На столе в гостиной стояли две чашки чая, вазочка с печеньем и блюдо с пирожками. Значит, не из моделей.

Я вышла во двор, где носилась Лизка. Наташка покачивалась на качелях и листала журнал… со свадебными платьями.

– Ты что, сдурела? – спросила я, выхватывая журнал у нее из рук. – Твоего мужа только вчера похоронили! Где ты взяла этот журнал, вдова безутешная?

– У себя в комнате, – удивленно посмотрела на меня дочь. – Я обожаю рассматривать модели свадебных платьев и представлять себя в них. И ты попробуй, мама. Очень нервы успокаивает.

Я и не знала, что у моей дочери есть нервы, которые нужно успокаивать. И представить себя в тех свадебных платьях, которые демонстрировались в журнале, я просто не могла. Не те у меня габариты! Кстати, а почему нет моделей на таких, как я? У нас в России много крупных женщин. Да, сейчас появились магазины, где можно купить приличную одежду больших размеров, а не только ситцевые халатики, как было несколько лет назад. Я ведь шить не просто так научилась! Хотя уже много лет не шью – с тех пор, как освоила маршрут в Финляндию за одеждой и обувью. Раньше все на меня приходилось или шить самой, или на заказ. Не могла я надеть на себя то, что было в открытой продаже!

Но готовых свадебных платьев на себя я не видела. Интересно, а по каталогу можно заказать мой размер?

– А кто из вас замуж выходит? – послышался снизу до боли знакомый детский голос. Замечталась я. Забыла про кадр с маленькими ушками, которые обычно слышат то, что для них не предназначено, и глазками, которые видят то, что не должны.

– Бабушка, – сообщила Наташка.

– За кого? – моргнула Лизка.

– Мама пошутила, – проговорила я и гневно посмотрела на дочь. – Но мама в ближайшее время тоже не выходит.

– А когда выйдет, я понесу кольца на подушечке? Я хочу длинное платье, но без крылышек.

– Где ты его видела? – спросила Наташка.

Лизка сослалась на какой-то фильм, который я не смотрела, а она успела. Так там дети, одетые ангелочками, несли кольца в церкви.

– Дети на свадьбах родителей должны носить кольца на подушечках?

– Совсем необязательно, – сказала я. – Захочешь – понесешь. Не захочешь – не понесешь.

Потом я посмотрела на Наташку и спросила, кто к нам приезжал.

– Света. Жена Валерия.

– И что?

– Ничего, – пожала плечами дочь. – Чаю попили, поговорили. Они вроде бы помирились. Или сделали шаг навстречу друг другу.

Я удивленно посмотрела на Наташку.

– Мама, ну куда Света пойдет с двумя детьми? И лет ей сколько? И еще у нее мама. Валерий же всех содержит! И теперь ситуация изменилась. Пока Олег был жив…

Наташка замолчала на полуслове. У нее округлились глаза. Она моргнула, потом неотрывно уставилась на меня.

– Мама, а Валерий ведь мог…