Записки «лесника» Меркин Андрей

Магазин с патронами

В 1994 году войска из Германии вывели, и мы остались без работы. Но ненадолго.

Стецько начал ездить на «поволжских немцев». В то время они тысячами приезжали на историческую Родину и первое время жили в общежитиях.

Работа была похожа на торговлю в армии, только вместо «шмидео» и «шняги» Степан возил им ковры, видеокассеты с советскими фильмами, гречку, сгущёнку, сухую горчицу, хозяйственное мыло и многое другое, чего не было в Германии.

Особой популярностью пользовались аудиодиски с записями песен Шуфутинского, Тани Овсиенко, Любы Успенской, Розенбаума и Алёны Апиной.

Работал он уже без меня и довольно успешно.

К тому времени многие бывшие «лесники» набили денег и понаоткрывали магазины и магазинчики в центре города, около вокзала «Зоологический сад».

На улице имени философа Канта.

Конкуренцию составляли турки, которые открыли такие же точно магазины на несколько лет раньше. Они уже «набили» клиентуру и получали почти всё напрямую из Азии.

Основной товар, который продавался – это вся та же «шняга» и газовые пистолеты с патронами.

Также появились и другие «темы».

Фотоаппараты «Поляроид» и кастрюли.

Кастрюли из блестящего металла, со стеклянными или железными крышками.

Упакованы они в красивые картоны, в углу стояла фантастическая цена в немецких марках.

Почти весь товар делался в Китае, на Тайване, в Гонконге.

Также большим спросом пользовались «ключи». Большой пластиковый чемодан с набором автомобильных отвёрток, насадок, ключей и прочих приспособлений.

На вид красиво и практично, а практически – одноразовое говно, до первого серьёзного ремонта машины.

Все «ключи» гнулись в руках, как пластилин.

Но цена на товар была настолько дешёвая, что оптовики скупали всё – и в больших количествах.

Основной контингент покупателей – поляки и прибалты.

Дальше это уходило на огромные рынки Польши и стран Балтии, оттуда благополучно в Россию и на Украину – к конечным покупателям.

Газовые пистолеты, патроны, «Поляроиды» – делались в Германии, поэтому стоили дороже, и приобрести всё это для магазинов в больших количествах было довольно проблематично.

Тут и проявились мои недюжинные способности и скрытые таланты.

К некоторым моделям газовых пистолетов подходили патроны с мелкой дробью.

Дробовые патроны выпускались во времена ГДР и сейчас гнили на складах оружейных фабрик.

Дело в том, что патроны с мелкой дробью были запрещены на территории Германии, а вывозить на экспорт – пожалуйста.

Обман галимый.

Как от газовых патронов, так и от патронов с мелкой дробью толк был одинаковый.

Ноль целых, хуй десятых.

Но покупателей из Польши и Литвы это мало интересовало. Пока народ в России в этом разобрался, прошло несколько лет.

Выручила советская смекалка, полученная в комбинате по ремонту квартир и в кооперативе у Войченко.

Немецкий язык знал уже неплохо и, сделав нужные бумаги, поехал прямо на фабрику в район Дрездена.

Директор оружейной фабрики оказался не простым челом, во времена ГДР учился в Москве и хорошо говорил по-русски.

Он не очень-то поверил бумагам «на экспорт», но несколько банкнот достоинством в тысячу марок сделали его сговорчивее.

После загрузки коробок в машину директор пожелал нам:

– Счастливого пути в Москву!

– Прошу меня не забывать!

– Я бы тоже просил «не забывать!» – шурши у меня в карманах каждый день по три «косаря» марок.

Продать патроны в «русские» магазины было делом нехитрым, и жить после этого стало намного радостнее и веселей.

Магазин без патронов

Один из самых успешных магазинов «держал» Геша Модус. Геша приехал из Днепропетровска в одно время со мной, но за счёт удивительной работоспособности и «мёртвой» хватки уже твёрдо стоял на ногах.

Основная жизненная философия Геши укладывалась в нехитрую фразу:

– Деньги давать и в жопу целовать никогда не поздно.

Модус продавал всё – кастрюли, «Поляроиды», «шнягу». И, как настоящая капиталистическая акула, не мог пройти мимо патронной и пистолетной «темы».

Геша был «с лицом добрячка». Он всё время сладенько улыбался и говорил в полголоса.

Частенько выйдя на ступеньки своего магазина Модус складывал ручки на животе и одобрительно смотрел в сторону снующих туда-сюда поляков и прибалтов.

Однажды Модус перекупил у турок целый контейнер автомобильных насосов.

На насосы был большой спрос, и все оптовые покупатели бегали, как ошпаренные.

– Насосы есть? – буквально выдыхал проходящий мимо поляк или прибалт-оптовик.

– А что разве ни у кого в городе насосов нет? – спрашивал Геша, и добро щурился по-ленински.

Ага, сейчас. Цену он загибал такую, что поляки отбегали в сторону.

Но пробежав ещё с два десятка таких же магазинов и не найдя насосов, покорно несли к Модусу в магазин немецкие марки в малых и крупных купюрах.

Геша торпедировал лавэ в «котлеты» средних размеров и перетягивал их резиночкой.

Вот с таким «волком» свела меня судьба.

Время от времени Модус покупал у меня патроны с дробью, но потом ему это надоело, и он решил всё подмять под себя.

– Купить оптом абсолютно весь «арсенал».

После бурного торга в подсобке его магазина, циничная сделка была завершена рукопожатием.

Но Геша не рискнул держать товар в магазине и предложил хранить патроны у меня в подвале.

За это он был готов заплатить, а сами «маслята» просил приносить ему частями, по требованию.

Мало того, за отдельную плату разрешал продавать теперь уже его товар, и в другие магазины. Ведь с этого он тоже наживал деньги.

Постепенно Геша предложил ещё поучаствовать и в его бизнесе.

У Модуса был товарищ из Ташкента, которого все называли Чурбан.

Звали его Юра и на Чурбана он ничуть не обижался. Юра закончил семь классов и с трудом писал и читал по-русски.

После школы папа дал ему большой «колидор», и он шёл по нему до сих пор – гордо и смело.

У Чурбана был магазин прямо на границе с Польшей. Все дальнобойщики покупали тот же самый товар у него, ведь въезд в Берлин большим «фурам» был запрещён.

С грамотой у него была беда чёрная, поэтому он до сих говорил «канкулятор» и «Роберт».

Так он называл детские игрушки «Роботы», которые в большом количестве скупал у Модуса.

Многие дальнобойщики были из Прибалтики, где был бум на каталоги фирмы «Квелли».

Каталог выходил два раза в год – толстый и красивый, считалось престижным иметь его на журнальном столике в гостиной или прихожей.

Вот этот бизнес и предложил мне Модус – полную долю на каталоги, которые Чурбан готов покупать тысячами два раза в год.

Каталог стоил не мало, но как его достать, да ещё и в таких огромных количествах.

И поехал я в город Нюрнберг, где был склад и типография этих каталогов.

Познакомился с одним очень приличным немцем.

Начальник склада по хранению каталогов. Там была хитрая и непонятная система, по которой он мог списывать их как использованные или подарок клиентам фирмы «Квелли».

У начальника было бельмо на глазу, и мы с Модусом прозвали его Одноглазый.

После недолгих, но очень культурных переговоров Одноглазый согласился банально пиздить каталоги в промышленных объёмах.

Он даже дал мне свой домашний телефон.

– Не из-за денег, а потому что вы мне очень симпатичны, господин Андрей, – вещал Одноглазый.

Я не спорил, и в качестве аванса, засунул ему в карман пару сотен марок.

Одноглазый покраснел, как Альхен, но деньги взял.

Через неделю, взяв напрокат фуру, приехали с Модусом в Нюрнберг.

Под покровом ночи, открыв склад, Одноглазый сгрузил несколько десятков паллет с тяжёлыми, как моя жизнь, каталогами «Квелли».

Немецкие автобаны – лучшие в мире.

Модус ехал очень быстро и к утру мы были на польской границе.

Рядом со своим магазином уже ждал Чурбан.

Он решил пересчитывать каталоги, а когда мы ему сказали:

– У немцев всегда и всё точно, – то Чурбан заорал:

– Это лоховская!

– Меня не разведёшь!

И стал вскрывать запечатанную и тяжёлую евро паллету.

Хватило его только на одну, после чего он махнул рукой и отсчитал нам деньги.

Модус сладенько улыбнулся и сказал своим тихим голоском: – Спокойной ночи, брат.

В Берлин мы вернулись только утром, и Геша предложил: – А может отдать тебе деньги «потом»?

Пришлось пригвоздить его негодующим взглядом к водительскому сиденью. Только после этого, тяжело и по-стариковски вздохнув, Модус отсчитал мою половину.

Не любил он расставаться с деньгами, ох не любил…

Прибалты и «ключи»

Количество прибалтов – оптовиков росло не по дням, а по часам. Они приезжали за «ключами».

Модусу надоело перекупать контейнеры у турок, и он предложил:

– Достань «ключи» напрямую.

– Я знаю, у тебя получится, – и с надеждой вздохнул.

Подговорил Стецько, которому Модус обещал заплатить, и поехали на юг Германии.

Там находилась фирма, она изготовляла «ключи» в Китае, на своей собственной фабрике.

Хозяин фирмы оказался очень приятным и почтенным господином.

Работа за наличные деньги сулила ему обширные перспективы обогащения и приумножения капитала.

Для подкрепления дружбы и сотрудничества герр Вольф предложил:

– Загружайте немедленно несколько десятков картонов с «ключами»!

– С удовольствием!

Прямо в новенький «Мерседес» Степана Стецько.

Стецько очень недоволен, машина просела под тяжестью груза.

Но вовремя вспомнил про обещанный Гешой гонорар.

Цену герр Вольф дал такую:

– Мама не горюй!

Тут же отзвонился Модусу – тот радостно заорал в трубку:

– Заказывай десять контейнеров!!!

Герр Вольф с уважением проводил до самых ворот фирмы:

– Я лично буду прилетать в Берлин за наличкой.

Показалось, что на прощание хозяин смахнул скупую немецкую слезу.

А ведь не производил он впечатление сентиментального человека, никак не производил…

Машина села на жопу от перегруза, и мы отправились домой.

Модус встречал нас, как родных, сложив ручки на животе – и улыбался во всё своё «лицо добрячка».

Денег он Стецько заплатил, как обещал – а за перегруз машины и амортизацию платить категорически отказался.

– Но мы же не договаривались, – тихонечко сказал Геша.

С тех пор Степан невзлюбил Модуса. И часто припоминает эту историю, хотя прошло много лет.

Помимо «ключей» прибалты покупали различные «головки» для разборки двигателя и карбюратора.

Весь товар поставлял герр Вольф. Он был очень рад совместному сотрудничеству и, переупаковывая толстые пачки налички у Модуса в магазине, приговаривал:

– Я всего лишь маленький поставщик господина Модуса!

Геша улыбался своей тихой улыбкой, прикидывая в уме барыши – нынешние и будущие.

Постепенно я познакомился с прибалтами поближе. Многие оптовики были симпатичные барышни из Вильнюса и Каунаса, и у нас завязались тёплые, даже дружеские отношения.

Барышни доверяли мне суммы немалые, и я лично закупал различный товар в многочисленных русских и турецких магазинах.

Весь товар нужно был свозить к автобусу «Икарус», он парковался недалеко от магазинов, под мостом.

Все магазинщики меня знали, и давали товар со скидкой – заработок был нормальный, но как довести такое количество под мост?

Тогда я брал железную тачечку, на которой возили тяжёлые кастрюли и «ключи», и в несколько десятков приёмов свозил этот груз под мост.

Но тачечку надо было где-то брать, ведь у меня не было своего магазина.

А сами магазинщики использовали их в любую минуту и повсеместно.

Некоторых давила элементарная жаба, от того, что я забирал у них заработок.

Поэтому тачку мне не давали, а посылали на хуй.

В одном из магазинов, работала семейная пара с Питера.

Это были злейшие конкуренты Модуса, постоянно «ломали» друг другу цены и переманивали клиентов.

Вовчик по прозвищу «Одеколон» – работал раньше парикмахером, и его супруга Марьяна – «шановна пани».

Могла запросто дать в морду или послать по матушке.

Они всегда давали мне тележку, лишь бы поднасрать Геше.

Весь в поту, как тягловая кобыла, свозил картоны под мост, где уже ждали прибалты – оптовики.

Надо сказать, что конкурирующие магазины, на что только не шли, чтобы переманить клиентов на свою сторону.

Модус покупал водку и закуску, и поил и кормил поляков и прибалтов до опупения, пока те не падали под прилавок.

Вовчик «Одеколон» был похитрее и просто продавал товар ниже закупочной цены.

Этим он «прикармливал» клиентов, чтобы получить от них прибыль, но чуть позже и за счёт других товаров.

Про Марьяну – «шановну пани» даже ушлые поляки говорили:

– Очень «мундра»!

Однажды в русском ресторане, где гуляли одновременно несколько владельцев магазинов, она устроили драку.

Полезла на разборки к Модусу, еле её оттащили.

Вовчик не мог с ней справиться, а Марьяна, уже уходя, разбила стеклянную дверь и запачкала норковую шубу.

Ёбнулась прямо в лужу возле ресторана.

Геша тихо улыбался, глядя на этот бардак, а на утро все знали, почему магазин «Одеколона» закрыт.

– Слыхали?

– Вова «Одеколон» всю ночь отстирывал шубу, рыдая горькими слезами.

Многие владельцы магазинов так ненавидели друг друга, что не могли и думать, чтобы купить товар у конкурента.

Тогда на помощь приходил ваш покорный слуга.

Всегда готов помочь, тем более в таком сложном бизнесе, как оптовая торговля.

Чтобы прибалтийские барышни не ушли от меня к Модусу или «Одеколону», приходилось идти на всевозможные уловки.

Приглашал девиц в гости, был ещё не женат. Брал с собой Стецько, он уже развёлся.

Устраивали пьянки-гулянки и танцы-шманцы до упада.

После такого ангажемента барышни не хотели, да и «морально» не могли брать товар у магазинщиков.

Только у меня.

– «Как честный человек, я обязан на вас жениться» – но этого не сделал.

Хотя одна барышня из Вильнюса была очень настойчива, и требовала в категорической форме:

– Немедленно познакомь меня с папой!

Папе тогда было всего под восемьдесят, и он иногда помогал мне «покараулить» товар.

Чурбан покупал товар у Модуса, а я у турок.

Но Чурбан об этом не знал.

Магазин турка находился на другом конце Привокзальной улицы, и Чурбан не успевал туда дойти или доехать.

У турок «Роберты» стоили дешевле, чем у Модуса – и я решил на этом «сыграть».

Юра быстренько согласился купить почти полконтейнера этих игрушек.

Назначаем встречу у нейтрального магазина, оставляю папу сторожить товар, а сам на тележке вожу картоны с другого конца улицы, и складирую их около дороги.

Но Юра Чурбан решил меня перехитрить и пришёл на «стрелку» на час раньше, дабы проследить, откуда я привожу товар на тачечке.

Но не тут-то было, я пришёл на два часа раньше, и пока папа стоял на охране имущества перевёз все картоны к нейтральному магазину.

– Это лоховская! – заорал Чурбан.

– Ты ведь возишь товар от турок и продаёшь мне.

– Ну, и?..

– Дал слово – держись!

От каких конкретно турок, Юрчик так и не узнал, поэтому пришлось расплатиться согласно предварительной договорённости.

Ему стало стыдно перед папой, в Ташкенте уважали старших.

Белые грибы

За трудами и заботами на улице Привокзальной не забывалась и личная жизнь.

К тому времени Люба стала моей женой, и поехали к её сестре, с которой меня когда-то познакомила Алиса.

Ехать километров четыреста от Берлина, почти на чешской границе.

Рано утром за грибами, в пять часов подъём и по заветным местам, пока немцы срезать не успели.

Иначе только и будешь находить белые кругляшки от свежесрезанных белых.

Но до этого замечательный завтрак.

Брынза.

Пятьдесят процентов овечья, пятьдесят процентов козья. Не знаю про Россию, но в Германии она продаётся повсеместно.

Завариваешь крутым кипятком, затем даёшь отстояться минут десять.

После воду сливаешь, придерживая вилкой, чтобы брынза не упала в раковину.

Далее наливаешь ароматный кофеёк из кофейной машины – автомата в большую кружку и закусываешь всё пиршество брынзой, которая тает на языке, при этом сохраняя свой свежайший вкус.

Вкус горного воздуха, свежего молока и лучших времён, наступление которых обещал Остап Бендер.

Итак.

Ножичек вострый наперевес, и пошёл шерстить боровички-белые.

Вот он красавец, на триста грамм, чуть-чуть зарылся в мох, да листиком берёзовым прикрылся.

Но у нас не забалуешь – опаньки и в лукошко.