На краю бездны Бондарев Олег
…Спустя два часа капитан стоял у двери Ле-шона.
Огладив бороду и проверив, на месте ли анреон, Хил постучал. Дверь открыл один из сыновей Лешона — Кей.
— Проходите, господин, — сказал он и отошел, пропуская моряка внутрь.
Лешон поджидал гостя в кабинете. Остронос прошел через небольшую, наспех и безвкусно обставленную прихожую, поднялся по лестнице наверх и вошел в единственную комнату дома, где царило хотя бы отдаленное подобие порядка.
— Присаживайся, Хил, — сказал меняла, указав капитану на мягкое кресло в углу.
Тот не преминул воспользоваться предложением и, уютно разместившись, уставился на Лешона.
— Итак, — сказал толстяк, утерев лоб тряпицей, — что мы имеем? А имеем мы, дорогой мой Хил, сорок семь кусков анреона за все. Устраивает? Если да, то мои ребята мигом перенесут все к тебе в трюмы.
— Да, вполне устраивает, — сказал Остронос, кивая. — Пусть переносят, а там на месте тогда и рассчитаемся, ага?
— Рассчитаемся, конечно.
— Ну, значит, никаких проблем.
Капитан вышел из дома менялы и зашагал к пристани.
— Радостные вести, друзья! — объявил он, поднявшись на палубу. — Сейчас принесут все необходимое нам в пути, и уже ранним утром мы сможем отправиться в путь!
— Без команды? — удивился Джефри.
— Конечно же, нет, — хмыкнул Остронос. — Я отправил Оливера с записками к моим помощникам, так что к утру они будут здесь. Покуда, до утра, можете поспать в трюме — там есть несколько коек.
Последние слова капитан говорил на ходу. Закончив, он нырнул в капитанскую рубку и заперся на засов.
Видимо, Остронос не горел желанием общаться со своими новыми пассажирами.
Посидев с полчаса на палубе, путешественники полезли в трюм.
Кубрик в носу корабля действительно был оборудован четырьмя койками. На одной из них устроилась крыса; сжимая в лапках большое зерно, она грызла его острыми зубами.
— Как бы с них не сверзиться, — пробормотал Брейв, сгоняя грызуна.
— Да уж постарайся, — хмыкнул Джефри. — Иначе поломаешь себе чего, а нам с тобой потом возиться.
— Не смешно, — мрачно произнес Клевец, ложась на нары.
— Ты бы хоть подложил чего! — покачал головой охотник. — На вот, держи!
И он бросил парню ворох какого-то тряпья, лежащего на полу.
Это были старые рубахи, порты и даже нечто похожее на одеяло. Все, конечно, изрядно подъедено крысами, но не пренебрегать же из-за этого подстилкой? Тряпье, конечно, но все-таки лучше так, чем на голых досках.
Выбрав пару рубах посимпатичней, Брейв использовал их вместо простыни и, улегшись, накрылся примеченным одеялом.
Корабль плавно покачивался на волнах, будто колыбель под рукой любящей матери, и Клевец вскоре заснул.
По счастью, ему ничего не снилось. Кварус вновь сжалился над ним.
— Эй! Ящер!
Пирс сплюнул под ноги. Проклятый гонец исчез, словно под землю провалился.
Вот уже два часа главарь Своры бродил по лесу в сопровождении двух телохранителей. Искал он вчерашнего гостя не просто так — имелось несколько вопросов.
Однако тот словно в воду канул.
— Ящер!
— В чем дело, «пес»? — неожиданно спросил кто-то.
Пирс резко повернулся на голос и лицом к лицу оказался со знакомой рептилией.
— Ну? Зачем ты меня ищешь? — поинтересовался ящер.
— Мне нужна твоя помощь.
— Что?! Моя помощь?! Я непонятно сказал, щенок? У тебя есть два месяца. Всего два, понимаешь? И за это время ты должен собрать армию, способную уничтожить Плав!
— Я понимаю, понимаю… Вот только не понимаю, как я могу это сделать?
— Это не мои проблемы, — пожал плечами ящер.
— Послушай… — произнес Пирс миролюбиво. — Я, конечно, буду стараться и все такое… но ты пойми — это просто нереально. Вчера я был до смерти напуган, нес всякую ерунду… Сегодня с утра я все обдумал и решил прийти сюда, чтобы просить содействия.
— Содействия в чем?
— Если ты поможешь мне захватить шахты и удержать их в руках, я обещаю, что мы уничтожим Плав еще раньше.
— Хо-хо! — уперев руки в бока, хохотнул ящер. Смех у него был отталкивающий, неприятный. — Захватить шахты, удержать их… Может, ты мне предложишь еще и на стены прыгать самому?
— Ты неправильно понял меня, ящер.
— А как же прикажешь тебя понять?
— Я прошу именно помочь моим людям расправиться с тамошними рудокопами. Не прошу тебя заниматься всем этим в одиночку.
— Я это прекрасно понял, «пес». Вот только мне некогда этим заниматься, иначе я вряд ли поручил бы собирать армию такому болвану, как ты.
Пирс стиснул зубы, но стерпел оскорбление и снова сказал, все так же спокойно:
— Что ж… Не хочешь помогать — ладно. Отлично. Тогда и я ничем не смогу тебе помочь.
— Что? — Глаза рептилии сверкнули. — Ты отказываешься выполнять…
— Да, отказываюсь, — перебил его Пирс. — Можешь прихлопнуть меня прямо сейчас. Но я не пошлю своих людей на верную погибель. Лучше уж умру сам.
Ящеру так и хотелось свернуть наглецу шею, но он сдержал себя в руках.
Нет, ему не было жалко сопляка — в иное время растоптал бы, как муравья, даже не задумываясь. Но сейчас — нельзя, нужно обязательно перетерпеть это желание.
Если сейчас он расправится с наглецом, в Своре начнутся долгие и нудные разбирательства по поводу того, кто возглавит «псов» вместо Пирса. И мало того, в этих распрях поляжет если не треть, то уж четверть «псов» точно. Главное, что времени пройдет слишком много…
Нет, Пирс не должен умереть.
И он, подлец, это прекрасно понимает.
А он не так глуп, как кажется. Все ж таки не зря он главарь Своры, не зря.
— Итак, что конкретно тебе нужно? — умерив гнев, спросил ящер.
В душе Пирс был рад этой маленькой победе, но внешне этого не выказал и абсолютно спокойно произнес:
— Мне нужны пятьдесят ящеров. В полное мое распоряжение на два месяца.
— А с чего ты взял, что я могу дать тебе эти пятьдесят душ?
— Можешь.
Ящер уже второй раз мысленно восхищался наглостью парня. Как он блефует! Да, вчера он был испуган, но тогда он был настолько растерян… Однако уже сегодня «пес» просто великолепен.
«Хозяин будет рад», — решил про себя ящер, а вслух сказал:
— Хорошо. Ты получишь пять десятков под командование. Завтра к полудню они прибудут в Свору. Это все?
— Да, пожалуй. Хотя нет, постой…
— Тебе нужно что-то еще? — удивился ящер.
«Пожалуй, парень слишком перегибает палку.
Убивать его, конечно, не стоит, но вот пару пальцев сломать — отчего бы и нет?»
— Через неделю я рассчитываю отправиться к шахтам.
— Отправляйся. «Мне все равно. Главное, выполни все в срок. Иначе мы просто вырежем вас всех.
Пирс невольно сглотнул. Последние слова рептилии поумерили его пыл, вернув с небес на грешную землю.
Он здесь не главный. Он всего лишь выполняет приказ, и жизнь его зависит только от этого ящера.
— Это я и хотел услышать, — вымученно улыбнувшись, не к месту ляпнул «пес». — Тогда я пошел?
Ящер не ответил. Просто отвернулся и потопал по тропинке в чащу.
Признаться, назойливый человечек порядком его достал, и находиться с ним рядом было опасно… разумеется, прежде всего для самого «пса».
Пирс проводил ящера взглядом, после чего повернулся к телохранителям. Под злым взглядом хозяина они невольно стушевались, вжали головы в плечи…
— Чего пялитесь?! — рявкнул он. — Идем в Свору!
— Идем! — в один голос воскликнули каторжники, моментально вытянувшись в струнку.
Пирс довольно улыбнулся.
Вот где он повелитель, король, бог.
Вот где не властен ящер.
ГЛАВА 4 Море
Брейв стоял, облокотившись на перила, и смотрел на кружащих в небе чаек.
Прошла уже неделя с тех пор, как «Одинокий странник» покинул пристань и пустился в плавание к берегам Центра.
За это время Клевец узнал, наверное, все прелести матросской жизни.
Прежде всего в кубрике ужасно воняло. Брейв заметил это еще в первую ночь. Гниющие доски, крысиное дерьмо, множество других не самых приятных «ароматов» — все это было просто невыносимо!
Остронос в ответ на жалобы Клевца только хмыкнул:
— Привыкай! Это тебе не гостиница!
Решение подсказал один из матросов — сжалившись над путешественниками, он посоветовал друзьям стелить прямо на палубе. И хотя качка все так же мешала сну да и ночами сверху было ощутимо прохладней, чем в кубрике, Брейв со товарищи предпочел этот вариант.
Так они избавились хотя бы от нестерпимой вони.
Утром третьего дня Клевец, едва проснулся, увидел сидящего на палубе юнгу. Закинув ногу на ногу, тот чем-то старательно натирал правую ступню.
— Что-то случилось? — спросил Брейв, зевая.
— Да так, мелочь, — бросил матрос через плечо. — Крыса, гадина такая, мизинец сгрызла.
— Как сгрызла? — Последние остатки сна как рукой сняло.
— Да вот так — зубами. Сижу вот теперь, мазью подлечиваюсь, что знахарка местная продала за пару кусочков анреона. Как знал, что понадобится от заразы чего!
Изумленный Брейв только покачал головой.
Вовремя они кубрик покинули, нечего сказать…
Так прошла неделя — в бесконечном пути от волны до волны, в нескончаемых мелких неприятностях и в компании давно привыкших ко всему матросов.
К концу этой недели Клевец тоже немножко пообвык. По крайней мере, он уже совсем не удивлялся, просыпаясь и наблюдая, как штурман, усевшись на релингах и крепко ухватившись за ванты, справлял нужду прямо в море.
Гурб, в отличие от Брейва, до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке. Видно было, что он с нетерпением ждет, когда же они высадятся на берег и под ногами окажутся не осточертевшие палубные доски, а твердая и неподвижная земля.
А вот Джефри с самого начала вел себя так, будто плавал раз в десятый, а то и в двадцатый. Ему было легче всех.
И этот факт вновь заставил Брейва повнимательней приглядеться к странному спутнику, выдававшему себя за охотника.
Насколько он знал, до сего путешествия Джефри попросту не мог ни на чем плавать.
В первый день второй недели на небе стали собираться тучи.
— Быть грозе, — заметил Джейк — тот самый юнга, который лишился мизинца, — и нешуточной. Надо бы переждать где-то…
— Где? — спросил Брейв флегматично.
— Да хотя бы на том островке. Бросить якорь, паруса спустить… Авось к завтру рассосется.
Клевец проследил за взглядом юнги и действительно увидел остров — небольшой, покрытый редким лесом клочок земли посреди моря. Стоило ему отвернуться, как он услышал рев капитана:
— Сворачиваем к острову, да поскорее! А то разорвет паруса буря проклятая, всех Пять враз!
Судно начало резко менять курс и пошло прямо к острову — благо ветер был как раз попутный.
— Живей! Живей, всех Пять враз! — время от времени покрикивал Остронос, стоя на капитанском мостике лицом к палубе.
— А я что говорил? — подмигнул Брейву юнга.
Они успели как раз вовремя. Стоило спуститься на берег, как небо расчертила вспышка молнии и с опозданием в секунду прогремел гром. Заморосил дождь.
— Ну, начинается, — проворчал Остронос, и попугай Оливер поддержал хозяина:
— Начинается! Начинается!
— Возьмите вечерние пайки, — распорядился Хил, когда его птица немного унялась, — и пошли искать какое-нибудь укрытие. А то сейчас ливень как даст, всех Пять в раз, намокнем до нитки!
Прихватив означенные пайки, команда «Странника» во главе с капитаном и троицей путешественников отправилась в глубь острова.
Укрытие от дождя нашлось совсем неподалеку: на острове, кроме леска, имелась скала, а в скале — просторная пещера.
— Вот здесь и расположимся, — порешил Остронос, входя и оглядываясь.
Группка матросов отправилась в лес за дровами; остальные расположились кто где.
— Можно уже и паек раздавать… — как бы невзначай заметил Хил и выразительно посмотрел на кока.
Тот живо вскочил на ноги…
…Спустя четверть часа все жевали и чавкали. К этому времени уже принесли хворост, и в середине пещеры весело трещал костер. Снаружи лил ливень, мотался бродяга-ветер, сверкали молнии.
Брейв посмотрел в сторону Гурба.
Болотник, наверное, впервые за последние несколько дней улыбался. Еще бы — ведь они нако-нец-то покинули осточертевший корабль и сошли на сушу! С жадностью поглощая свой паек, Гурб то и дело закрывал глаза и полной грудью вдыхал свежий воздух. А после открывал и снова улыбался.
Клевец тоже улыбнулся, едва заметно, одними уголками рта, и повернулся к Джефри.
Охотник вел себя как обычно, насвистывая под нос незатейливый мотивчик, он натачивал и без того острейший клинок своего палаша. Чудесная дага покоилась на поясе.
Брейв, наблюдая за Джефри, снова задался вопросом, который мучил его с того самого дня, когда они познакомились, — кто этот человек? Действительно обычный охотник, которого судьба пошвыряла по жизни? Или он в действительности тот самый Ворон — один из Первых, великий Пророк, который предвидел приход в мир Клевца и вышил его, Брейва, портрет на куске ткани?
Если первое, то непонятно, откуда он мог узнать о пророчестве. И не просто узнать, а определить, что именно Брейв является Клевцом.
Однако во второе верилось еще меньше, поэтому пока приходилось все же придерживаться первого варианта.
А может, он не тот и не другой? Не охотник. Не пророк. Кто-то совершенно иной?
Брейв, чтобы хоть на время забыть об этой головоломке, отвернулся к костру. И как раз вовремя: Остронос рассказывал матросам какую-то легенду:
— …и этот парень должен разрушить стену между мирами. Непростая, скажу вам, работенка, ведь ему будет противостоять сам Спящий. Но у Клевца…
«У Клевца»? Это что же — капитан говорит о нем?
Брейв мельком взглянул на Гурба; тот больше не закрывал глаз, наоборот, широко раскрыв их, он уставился на капитана «Странника».
Джефри же словно ничего не слышал — как точил клинок, так и продолжал точить.
— Хорошая сказка, кэп, — вздохнул юнга Джейк. — В самый раз на ночь.
— Да не сказка это, олух! — воскликнул кто-то из матросов.
— Ну а что же? — сощурился Джейк.
— Пророчество.
— И чем оно отличается от сказки? Тем, что ты в него поверил?
Послышались смешки.
— Я… не знаю чем. Но сказка, она не сбудется, а пророчество сбудется, — упрямо продолжал гнуть свою линию матрос.
Смешки стали громче. Похоже, никто и раньше не сомневался в умственных способностях любителя пророчеств, а теперь отпали и последние сомнения.
— Вот когда сбудется, тогда и соглашусь, что не сказка, — сказал Джейк, довольно улыбаясь: уесть товарища на глазах у остальных — чем не радость?
Гурб хотел вмешаться в беседу, но, встретившись взглядом с Брейвом, решил все же смолчать.
Джефри все точил…
— А я вот верю, что так и будет, — неожиданно вступил в разговор некто третий.
— Ну и радуйся — с верой легче, чем без нее.
— А ты сам хоть во что-то веришь?
— В Кваруса верю. В Шнирхе. В Пять верю. Ну и в тебя, — снова улыбнулся юнга. — Чего ж мне в тебя не верить, если ты передо мной сейчас сидишь и ерунду всякую мелешь?
Эти слова почему-то смехом не сопровождались. С пол минуты в пещере царила полная тишина, нарушаемая только треском чуть подсыревших сучьев в костре, а потом другой голос произнес:
— И я вот тоже верю, что так и будет, как в пророчестве говорится!
— И я! И я! — поддержали его еще три-четыре человека.
— А здорово было б как… — размечтался штурман. — Другой мир он, наверное, раз в десять больше Фагоса.
— Я тебе могу много чего рассказать, не бойся! — подмигнул ему юнга. — И про небо, и про землю, и про то, как трещат релинги под твоим весом.
— Чем тебе не нравится мой вес? — насупился штурман.
— Да мне-то наплевать. А вот релинги жалко.
— Ну, хватит! — вмешался в беседу Остронос. Как раз вовремя, потому что штурман со товарищи уже собирался поколотить разговорившегося юнгу, паренек явно увлекся. — Сбудется… не сбудется… Нашли о чем спорить! В легенде ж говорится, что Клевец придет мир спасать, а когда его спасать понадобится, кто из вас знает, а?
Матросы, подумав немного, пожали плечами.
— Во! А я о чем? Значит, прекращаем этот спор, двое — на входе до полуночи, двое их сменяют — и до утра. Остальным — пайки дожирать и спать. Отправляемся рано утром.
— А на корабль охрану? — спросил Джефри.
— А кто на него позарится? — усмехнулся Хил. — Островок необитаемый, я здесь уже пару раз бывал. Волноваться не о чем.
По выражению лица охотника Брейв понял, что Джефри глубоко сомневается в последних словах капитана. Как бы то ни было, странный товарищ Клевца больше не произнес ни слова.
Матросы, покончившие с ужином, отправились на покой. Брейв последовал их примеру.
Заснул он на удивление быстро, убаюкиваемый неспешным разговором двух моряков.
4 Первый сидел за письменным столом и читал.
Вернее, не просто читал, а изучал — досконально перечитывая по три-четыре раза каждую строчку. Фолиант, который лежал перед этим могучим некромантом, был найден его слугами в одном из подземелий Центра. Судя по всему, работа Первых, древних людей, которые жили в Фагосе несколько веков назад.
Впрочем, некромант отлично понимал их язык, и потому сложностей с чтением у него не возникало. Лишь изредка он хмыкал, видя незнакомое слово, но оно, скорее всего, было личной выдумкой автора.
Как раз в то время, когда первая глава уже подходила к концу и вторая должна была вот-вот начаться, в дверь его комнаты постучали.
Первый нахмурился: он предпочитал проводить время в одиночестве, читая книги или практикуясь с неживой материей.
Визиты учеников, ящеров и прочих его порядком раздражали, потому что, как правило, гость задавал глупый вопрос, получал на него ответ и снова исчезал, а некроманту приходилось заново настраиваться.
— Не заперто, — сухо проронил колдун и вновь уткнулся в книгу. Может, увидят, что он занят, и не станут беспокоить?
Дверь отворилась. На пороге стоял один из ящеров — кажется, Гыр-ша.
— Я с докладом, — сообщила рептилия.
— Каким? — рассеянно поинтересовался маг, не поднимая взгляда.
— О Клевце и его спутниках.
Некромант с явной неохотой все-таки оторвался от книги.
— И что же Клевец? И его спутники?
— Сам Клевец, похоже, не так храбр и могуч, как его описывают в легендах. Один из его спутников, болотник, тоже не отличается смелостью или силой. А вот третий…
— Постой, — перебил его Первый. — Какой еще третий? Их же было двое — Клевец и болотник. Всё. О чем ты?
— В том-то и дело! Лебб о нем не знал. И поплатился жизнью.
— Что? — удивился некромант. — Жизнью? Он мертв, что ли?
— Да, мастер. Этот третий заколол его, как свинью.
— Я, конечно, всегда знал, что Лебб не самый умный из моих учеников… Но чтобы его заколол обычный человек…
— Не совсем обычный, мастер. Как сообщает наш шпион, у этого третьего была дага… и этой дагой он обратил двух мертвяков Лебба в прах.
— Дагой — в прах? Это как?
— Да вот так! Он просто сунул им между ребер свой клинок, и — бах! — молния их испепелила.
— Хм… похоже, действительно не простая у него дага. Но это он с мертвяками так, они глупые, не соображают… Как он умудрился добраться до самого Лебба?
— Лебб, как вы сказали, действительно был не самым умным из ваших учеников… Когда спутник Клевца расправился с зомби, маг просто стоял, раскрыв рот, и пялился на две горстки пепла. А третий тем временем в считаные секунды подобрался к Леббу и всадил клинок ему в живот. Так говорит шпион.
— Понятно… Кстати, где он, этот наш шпион?
— Он на одном корабле с Клевцом.
— И сколько времени прошло с той встречи, ну, Лебба с этой троицей?
— Полторы недели.
— Тогда почему я получаю сообщение лишь сейчас?
— Потому что наш шпион опасался быть замеченным и отправил доклад, только когда появилась такая возможность.
— Ага… понятно… И где теперь наш Клевец? Долго им еще плыть?
— До Центра ему не меньше недели. В настоящее время он, наверное, вместе со всеми на острове Старого Маяка, пережидает бурю.
— Отлично… Просто отлично… Эх, Лебба жалко. Потенциал у него был огромный! Вот мозгов маловато. Ладно, Шнирхе с ним. Это все, что ты хотел мне сказать?
Читать бесплатно другие книги:
