Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства Билтон Ник

– Мы что, в Лас-Вегасе? – спросил Биз, переводя взор с жены на аппарат с растущими цифрами и обратно.

– Господи, неужели заберемся выше сотни? – спросила она. На экране продолжали мелькать новые цифры. Они оба затихли, когда аппарат подошел вплотную к 90. 91, 92… Ливия снова начала прыгать на месте, подняв руки, и в момент, когда появилось число 100, издала дикий крик. Наконец счетчик остановился на отметке 103 доллара. Они улыбались во весь рот. Счастье на дне кофейной банки.

Забрав свой приз, они отправились к «Торговцу Джо» и загрузились едой: чипсами, хлебом, взяли шесть упаковок дешевого пива и, счастливые, отправились домой. Звон в пакетах сопровождал их на всем обратном пути по Седар-стрит.

Несколько лет спустя их жизнь совершенно изменилась. Иногда Биз получал до полумиллиона долларов за 15-минутное публичное выступление. Банковский счет, когда-то представлявший собой отрицательную величину, теперь исчислялся восьмизначным числом.

Когда Биза спрашивают про деньги, он отвечает, что они редко меняют человека, обычно только усиливают те качества, которые и так есть. Биз и Ливия продолжают ездить на работу на стареньких «Фольксвагене» и «Субару». Одевается Биз так, словно посещает исключительно благотворительный магазин секонд-хенда. А большая часть доходов отправляется в Фонд Биза и Ливии Стоунов – некоммерческую организацию, поддерживавшую структуры, помогающие небогатым студентам, – и в несколько приютов для животных. Маленькая мышка получила теплый дом.

В начале 2012 года Джек продал квартиру в «Минт Плаза», попрощался с бомжеватым районом Тендерлойн и переехал в самую гламурную часть города. Его новый дом, за который он заплатил почти 12 миллионов долларов, незаметен с улицы. Он скрылся за широкими деревянными воротами, от которых ведет через лес извилистая дорожка. Задний фасад дома, представлявший собой бесконечную стеклянную стену, выходит на гигантский скалистый утес, и оттуда открывается вид на край света.

Каждый вечер, возвращаясь домой, Джек набирает пароль на брелоке, открывающем парадную дверь, и входит в пустой стеклянный замок. Комнаты в замке едва обставлены. Только в гостиной пара предметов мебели, включая те самые диван и кресло Ле Корбюзье, которые когда-то стояли в доме у Стива Джобса.

Из гостиной стеклянные двери ведут на балкон, нависающий над скалами, словно ковер-самолет над тучами. Иногда вечерами Джек выходит на него и в одиночестве смотрит на бухту. Внизу волны разбиваются о скалы, и до балкона доносился звук, напоминающий рычание льва, запертого в клетке.

К 2013 году, когда его личная стоимость достигла миллиарда, могло показаться, что Джек выиграл. Но некоторые люди, знавшие Джека еще восемь лет назад, когда он только пришел в Odeo, считают иначе. Тогда он появился в компании молодым программистом, ищущим друзей и наставника. Наставника он нашел в виде Стива Джобса. Но друзей потерял, когда начал использовать их в качестве ступеней для подъема по карьерной лестнице.

Джек часто мелькает на обложках журналов. Его представили в программе «60 минут» как провидца и титуловали «миллиардером-плейбоем», тусующимся со звездами в модных шмотках. Его часто называют вторым Стивом Джобсом и единственным изобретателем Twitter.

Со своего балкона он слышит гудки кораблей, заходящих в гавань из открытого моря и сообщающих о прибытии в порт.

В начале 2013 года Джек вечерами часто стоит на этом балконе, смотрит в океан, вдыхая запах моря, разбивающегося о скалистый берег, и строит планы. Планы в отношении Square, где он безоговорочный лидер, поднявший компанию с нуля до бизнеса стоимостью несколько миллиардов долларов; планы в отношении Twitter, куда он когда-нибудь, может быть, вернется как CEO; планы когда-нибудь стать мэром Нью-Йорка.

Но в эти минуты он себя чувствует по-настоящему одиноким – и когда океан, гудки и скалы перестают взывать к нему, возвращается назад, закрывает стеклянные двери и достает из кармана смартфон. Проводит пальцем по экрану, затем наводит на голубую птичку. И разговаривает через Twitter.

По понедельникам Эв заканчивает работать еще до пяти часов вечера и уходит из офиса компании Obvious Corporation, которой снова занялся после официального ухода из Twitter. Этот офис располагается в ничем не примечательном здании на Маркет-стрит, всего в нескольких кварталах от штаб-квартиры Twitter. Эв спешит домой, на семейный ужин. Затем они поднимаются наверх и устраивают семейные чтения – это самая приятная часть дня.

Несколько месяцев после ухода из Twitter Эв пребывал в мрачном настроении. Он складывал фрагменты мозаики, больше узнавая о тайных встречах Джека со всеми остальными; проигрывал в голове беседы с людьми, работавшими с ним и демонстрировавшими искреннее удивление, услышав о его увольнении. Некоторые из них, как выяснилось, непосредственно участвовали в перевороте.

По вторникам Эв работает допоздна, зачастую оставаясь последним в офисе. Он набрасывает идеи новых проектов, и только монитор компьютера освещает его размышления.

Стоимость его пакета акций Twitter и других инвестиций приближается к двум миллиардам по мере того, как Twitter двигается к своей цели – стать компанией на 100 миллиардов долларов.

По средам к ним домой приезжает преподаватель и рассказывает о кулинарии и натуральном ведении хозяйства. Четырехлетний Майлз, Эв и Сара с 14-месячным Оуэном слушают лекции об овощах, почвах и сельском хозяйстве.

В 2012 году, через год после официального увольнения из Twitter, Эв, думая о том, что происходило за его спиной, решил, что они с Сарой должны сесть и задаться вопросами: как вырастить наших детей такими, чтобы они никогда не вели себя подобным образом? Как воспитать их честными и заботливыми? Можем ли мы составить «дорожную карту» родителей, какими мы хотим стать, и семьи, которую хотим создать?

Они пришли к двум решениям. Во-первых, заработанные за эти годы деньги надо передать в трастовое управление. Когда Майлз и Оуэн вырастут, они будут отвечать за то, чтобы распределить их на благотворительность по организациям, которые делают мир более комфортным. Во-вторых, они должны придерживаться недельного расписания, в котором интересы семьи стоят на первом месте.

Все уик-энды посвящены только Эву, Саре, Майлзу и Оуэну. Утром по субботам Эв делает вафли. Он добавляет в них орехи, семена и другие необычные ингредиенты, поэтому они всегда получаются по-разному.

Майлз, как и отец, мечтатель по натуре. Он часто сидит и просто смотрит на небо, погруженный в свои мысли. Воскресным утром мечтатели всегда отправляются вдвоем в какую-нибудь поездку по Сан-Франциско. Они на электричке едут в музей, парк или в книжный магазин.

Эв и Сара еще раньше заметили, что Майлз, как и отец, скромен и периодически чурается людей. Как бы они ни пытались это изменить, у них ничего не выходит. Они теперь знают, что технологии в этом случае также бессильны, поэтому детям строго запрещено пользоваться айпадами, айфонами и телевизором. Поощряется непосредственное общение с людьми и настоящие, бумажные книги.

Воскресным вечером, прежде чем вернуться к исходной точке недельного расписания, происходит еще один любимый всей семьей ритуал. У одной из стен спальни Майлза стоит овальный просторный серый диван. На нем могут поместиться все. А напротив – книжные полки. На них стоят десятки бумажных книг разных размеров и толщины. Детские книги. О бабочках и пиратах. Энциклопедии.

Каждый вечер на диване располагаются Эв и Сара с Оуэном на руках. Майлз бежит через комнату, его пятки буквально сверкают над ковром, он хватает свою любимую книгу: «Справочник астронавта» – историю о группе детей, решивших стать астронавтами, когда вырастут. Майлз устремляется назад через спальню и протягивает книгу отцу. Затем они читают вслух, а Майлз смотрит в окно на звезды, как делал когда-то Эв, сидя у зеленого трактора своего отца.

Время от времени астронавты на космической станции устраивают сеанс вопросов и ответов через Twitter. 140-символьные послания устремляются через киберпространство и реальный космос, а там астронавты, проводящие по шесть месяцев в небольшом модуле, летающем вокруг Земли, прилагают все усилия, чтобы объяснить, каково это – жить в стеклянной капсуле в сотнях километров от планеты.

Во время одной из таких сессий женщина спросила, не одиноко ли в космосе.

«В центре любого крупного города на Земле, среди шума и суеты миллионов жителей существуют одинокие люди, – написал в ответ капитан Хэдфилд. – Одиночество зависит не от местонахождения, а от состояния ума». Затем он объяснил, что те немногие, кто живет на орбите, могут общаться со своими семьями посредством нескольких технологий, предназначенных для связи между людьми: радио, телефон, социальные сети.

Когда сессия завершилась, кто-то спросил Хэдфилда, как тот отправляет твиты. Хэдфилд объяснил, что у него в спальном отсеке есть ноутбук. Пока он днем перемещается по кораблю, проводя различные эксперименты, которые позволят лечить болезни, выращивать культуры на бедных ресурсами территориях или ответить на неразрешимые ранее вопросы, то часто делает короткие паузы и заглядывает в отсек, чтобы проверить Twitter. Там он разговаривает с миллионами людей. Они могут беседовать с ним, хотя до них нельзя дотронуться. Но они дают ему возможность чувствовать себя чуть менее одиноким.