Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства Билтон Ник

Тайные встречи

Дверь в квартиру Джека распахнулась, и вошел Дик. Он прошел по коридору на кухню, из которой открывался вид на гостиную, повернул за угол и направился к холодильнику. Потянул ручку на себя, заглянул внутрь и покачал головой:

– Как я и предполагал, – сказал он с улыбкой, отведя взгляд от холодильника. – Пустота, если не считать пары бутылок пива и воды. Обычный холостяцкий набор, всё ясно.

Джек рассмеялся. Дик повернулся и устремился в комнату, служившую гостиной и столовой одновременно. Обменялся рукопожатием с Фентоном и еще несколькими присутствующими, включая внешнего консультанта по пиару (Фентон нанял его для преодоления возможных проблем в публичном пространстве, которые могли возникнуть по результатам предстоящей беседы).

Шутки прекратились, завязался серьезный разговор.

Это была вторая из тайных встреч, прошедших в квартире Джека в «Минт Плаза» летом 2010 года. Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Джек начал убеждать членов совета и топ-менеджеров Twitter в том, что пришла очередь Эва уходить с поста CEO.

Джеку не составило проблем убедить Фентона в том, что Эв – не тот человек, который должен управлять компанией. Фентон с первого дня с удовольствием жевал лапшу, которую изготавливал Джек. Но убедить остальных членов cовета оказалось гораздо сложнее. Однако жалобы Эббота, Али и других топ-менеджеров на последние управленческие векторы Эва, едва не случившийся конфуз с российским президентом, черепашья скорость, с которой Эв принимал решения, и его настойчивость в приеме на работу друзей развернули общее течение в обратную сторону.

Убедившись, что ему удалось донести необходимые мысли до ушей необходимых людей, Джек провел всё лето, перемещая фигуры по полю в шахматной партии против своего извечного соперника. Эв даже не предполагал, что такая партия имеет место. Тайные встречи на квартире Джека, в кафе «Блю Батл» или в офисе Square? Эв и не догадывался о них.

Когда почти полтора года назад Джек уходил из компании, Фред и Биджан считали, что Эв и есть тот человек, который должен управлять Twitter. Эв быстро и сам себя в этом убедил. Но теперь, когда появились доходы, когда с бешеным ростом Twitter в 2009 году возник новый комплекс проблем, первые инвесторы стали задумываться, может ли Эв вывести Twitter на новый уровень, сделать компанию по-настоящему прибыльной, а затем – если всё пойдет по плану – публичной. Их опасения многократно усилились, когда Джек стал нашептывать им на ухо, что с Эвом во главе они могут потерять сотни миллионов инвестиционных средств.

Разумеется, у Эва не было ни единого шанса развеять чьи-либо страхи. По его сведениям, в Twitter всё прекрасно. Каждую неделю он встречался с Кэмпбеллом, выслушивал его бурные, зажигательные, ободряющие речи.

– Ты делаешь офигенно классную работу, – громыхал Кэмпбелл. Он появлялся также на заседаниях совета и слушал доклады Эва о текущем положении дел в компании. После окончания выступлений тренер громко хлопал, обнимал ученика, еще раз объявлял всем присутствующим, что Эв «делает офигенно классную работу», и просил их поаплодировать (чего, конечно, никогда раньше не делали). А затем, когда Эв выходил из комнаты, гордый похвалой учителя, Кэмпбелл орал:

– Вы должны выгнать этого болвана! Он вообще ни хрена не понимает в том, что делает!

Для части топ-менеджеров Twitter, включая Али, мучительные испытания свелись к одной проблеме, решение которой должно было поднять Twitter с колен.

За последний год компания UberMedia создала и скупила многие сторонние приложения, работавшие с Twitter, в том числе Echofon и Twidroyd. UberMedia руководил проницательный бизнесмен Билл Гросс. В тот момент он как раз находился в процессе покупки еще одного приложения, одного из самых крупных, под названием TweetDeck. Но в голове у Гросса созрел более масштабный план, чем просто скупка.

План Гросса состоял в том, чтобы построить клон сети Twitter, который отвлек бы людей от Twitter и привел на новый сервис, где Гросс смог бы зарабатывать деньги на рекламе. Он завязал тесные деловые контакты с Эштоном Катчером и рассчитывал привлечь его в качестве еще одного инвестора.

Когда Али и Дик узнали о сделке по покупке TweetDeck, то поняли, что после этого в руках у Гросса сосредоточатся 20 процентов всех клиентских программ Twitter. Али и многие в Twitter хотели успеть купить TweetDeck раньше Ubermedia. Но Эв никак не мог принять решение. Он хотел разобраться, стоит ли TweetDеck тех десятков миллионов долларов, которые на нее надо потратить. В какой-то момент Эв согласился купить приложение, но на следующий день передумал и снова отложил решение.

Еще на первой тайной встрече в гостиной Джека собравшиеся заключили пакт из трех пунктов: во-первых, они всегда будут выступать против Эва и Голдмэна по любому вопросу; во-вторых, сместят Эва с поста CEO; в-третьих, попросят Дика временно стать CEO на период, пока не найдут подходящей кандидатуры. И, наконец, вернут Джека в компанию. Джек и сам хотел стать CEO, но понимал, что это невозможно, пока он возглавляет Square. Ему достаточно было и возвращения. По крайней мере, на данный момент.

Затем состоялась вторая встреча, на которой часть плана изложили Дику. Ему объяснили, что выбрали именно его, потому что ему доверяют сотрудники и он может стать переходным CEO на время поиска постоянной кандидатуры. Это нельзя было начать, пока Эв возглавлял компанию.

Работая в офисе Twitter, Эв не замечал готовящегося переворота. Он светился от гордости за последние показатели. За месяц через сервис послано более двух миллиардов твитов, и каждую неделю создается миллион новых аккаунтов. Его также безумно радовала новая, улучшенная версия дизайна Twitter под внутренним кодовым названием «Феникс», которую он планировал запустить 14 сентября 2010 года. Для внешнего мира она получила название #Новый Twitter. Он включал в себя короткие фрагменты новостей, которые встраивались непосредственно в твит. Теперь не надо было переходить на другие сайты, чтобы увидеть фото, видео или текстовые ссылки, пришедшие от других людей: они сразу появлялись в небольших боковых панелях Twitter. 140-символьный твит становился конвертом, в который можно упрятать значительно больше информации.

Twitter теперь зарабатывал всё больше на рекламных продуктах, но Эва не слишком волновали доходы, что еще больше подливало масла в огонь желания совета директоров сместить его с поста CEO. Задачу сделать Twitter по-настоящему прибыльным взял на себя Дик, и это способствовало решению совета попросить его стать временным CEO в тот момент, когда Эва выкинут из компании.

У Эва жизнь шла по плану. Они с Сарой задумались о том, чтобы завести второго ребенка. Он продал небольшой пакет своих акций Twitter, выручив несколько миллионов долларов, чтобы купить новый дом в Сан-Франциско и второй дом в Тахо, в трех часах к северо-востоку от города – там он собирался кататься с семьей на лыжах. Эв продолжал помогать людям, раздавая им тайком деньги. На открытии выставки одного приятеля он анонимно купил его работу. Он тратил большие суммы на благотворительность, тайно жертвовал сотни тысяч долларов. Он заботился о друзьях и родных, оплачивая долги самых близких.

Эв ничего не знал о тайных встречах своих подчиненных, разговорах в совете или о том, что его беседы с тренером тут же передаются Фентону и Джеку.

По ощущениям Эва, он делал «офигенно классную работу».

Клоун в золотодобывающей шахте

Стоял сентябрь 2010 года. Эв находился у себя в кабинете, яркое солнце освещало белую доску с написанными на ней идеями, связанными с Twitter. За дверью кабинета из череды мелких отсеков доносились ритмичное шуршание клавиатур и кликанье мышек. Улица внизу запружена машинами.

Эв поднял глаза и увидел Кэмпбелла, заполнившего дверной проем как лайнбэкер[37].

Эв улыбнулся, обрадовавшись тренеру. Он был в удивительно хорошем настроении. Дизайн #Новый Twitter получил исключительно хорошие отклики от IT-критиков. На этот вечер Эв запланировал вечеринку, чтобы поздравить всех сотрудников после месяца напряженной работы. В воскресном бизнес-приложении New York Times готовилась большая статья о том, как парень из глубинки участвовал в создании Blogger и Twitter и стал миллиардером. Человек, стоящий за двумя сервисами, изменившими способ общения между людьми.

Однако Кэмпбелл выглядел озабоченным.

– Садись, – сказал он торжественно. – Сейчас будет сложно. Нам предстоит тяжелый разговор.

Эв упал на диван, еще не понимая, что сейчас услышит. В голове прокручивались разные варианты. А затем – словно бодрая птичка натолкнулась на чистое стекло – он услышал:

– Совет хочет, чтобы ты перешел на должность председателя.

Эв был в смятении.

– Что это значит?

– Совет хочет сделать Дика CEO. А тебя сместить.

Сначала Эв подумал, что Кэмпбелл шутит, и нервно рассмеялся. Но Кэмпбелл не шутил.

– Ты серьезно? – спросил Эв, и сердце бешено застучало. – Я не понимаю. О чем ты вообще? – Улыбка окончательно исчезла. – Я совершенно ничего не понимаю.

– Совет не хочет, чтобы ты оставался CEO, – повторил Кэмпбелл. – Они хотят тебя сместить. Хотят, чтобы ты ушел.

Кэмпбелл продолжал говорить, обосновывая решение совета тем, что они считают Эва более не подходящим на роль CEO Twitter. Он слишком долго принимает решения. Он не умеет их исполнять.

– Слушай, ну они же козлы. Эти идиотские нью-йоркские инвесторы, – сказал Кэмпбелл, сделав вид, что он тут ни при чем.

Когда Эв начал осознавать, что слышит всё это в реальности, а не во сне, он тут же прервал Кэмпбелла:

– Ты с ними заодно?

Кэмпбелл начал бекать и мекать, смотря куда-то в сторону, не решаясь дать ответ.

– Заодно? – спросил Эв сурово. Неверие переросло в гнев.

И снова Кэмпбелл юлил, болтал что-то о совете, об инвесторах.

– Эти козлы…

Постепенно Эву надоело его слушать, он попросил Кэмпбелла уйти, чтобы позвонить членам совета и разобраться, что происходит.

– Знаешь, приятель, мне очень жаль, – заявил Биджан. Он вздохнул и сказал, что считает Эва отличным CEO. – Мы хотим, чтобы ты остался в роли советника по продуктам. Мы не хотим, чтобы ты уходил. Мы считаем тебя очень важным человеком для Twitter.

Далее он объяснял, что компания нуждается в новом типе CEO, который бы сосредоточился на доходах и выводе Twitter на биржу.

Эв выслушал всё это с удивлением. Повесил трубку. Позвонил Фреду Уилсону, который не был столь дружелюбен или апологетичен. Фред резко сказал ему, что всегда считал его ужасным CEO, что у него нет чутья на продукты. Ему, Фреду, отвратителен новый дизайн сайта, и это неправильный путь развития компании.

– О чем ты болтаешь? – Голос Эва дрожал. – Именно так инвесторы и разваливают компании. Откуда это всё? Каждый раз, когда я проводил презентации, вы все сидели и кивали: «Да, отлично, превосходно». Да, я знаю, что руководили мы не идеально, но… – тут он сделал паузу, понизил голос и торжественно добавил: – Я действительно не понимаю, как ты можешь так поступать с основателем компании.

– А я никогда не считал тебя основателем, – лицемерно ответил Фред, оскорбленный наездом Эва на инвесторов. – Twitter основал Джек.

Глаза Эва расширились.

– Что ты несешь? Ты же сам выгнал Джека. Это безумие. Это. Безумие.

– Обсуждать нечего, – ответил Фред.

Всё уже решено советом. Эв больше не будет CEO.

Эв пришел в ярость. Он не понимал, кому доверять. Давно ли совет принял решение его уволить? Могут ли они его уволить? В конце концов, Эв остается держателем большинства акций Twitter и двух голосов в совете директоров.

Несколько раз Эв пытался дозвониться до Фентона, но постоянно слышал только автоответчик. Ему захотелось пообщаться с Голдмэном и Бизом. Они заодно с теми? Кэмпбелл, Фред, Биджан и Фентон хотят его сместить – сквозь туман неожиданности это уже вполне прояснилось. А «его парни»? Дик, его многолетний приятель, видимо, на стороне тех, кто устраивает переворот, раз они хотят сделать его CEO, – рассудил Эв.

«Но не Голдмэн же? – подумал Эв. – Этого просто не может быть». Он вышел из кабинета и спустился на третий этаж. Шел с опущенной головой, чтобы избежать разговоров с сотрудниками.

– Ты в порядке? – спросилГолдмэн. Уж слишком странный был у того вид. Эв показал на дальнюю переговорку. Они вошли, Голдмэн закрыл дверь и сел за стол, вопросительно глядя на друга и босса. Окон в комнате не было. Лишь тусклый свет с потолка. За стеной галдели сотрудники. Эв прислонился к стене и рассказал Голдмэну последние новости. Сразу стало очевидно, что в восстании Голдмэн не участвует.

– Ты что, издеваешься? – спросил он в замешательстве. – Что они сказали?

Эв пересказал ему разговор с Кэмпбеллом и телефонные разговоры с Фредом и Биджаном, в общих чертах изложив их позицию.

Голдмэн был шокирован.

На улице было темно, машину Дика Костоло неустанно поливал дождь. Он схватился за руль обеими руками, пытаясь сосредоточиться на темной дороге. Он устал после долгого перелета из Индианаполиса, где ему пришлось рассказывать про Twitter на одной конференции. «Еще несколько километров, и я буду дома, вылезу из мокрой одежды», – думал он.

Он уже переехал мост Золотые Ворота и петлял по улочкам, ведущим к его дому в округе Марин, когда в кармане зазвонил телефон. Он что-то пробурчал в гарнитуру блютус.

Эв и Голдмэн сидели уже в другой переговорке без окон, на этот раз на шестом этаже. Наконец в динамике раздалось: «Дик слушает». Голос доносился с трудом сквозь шум капель, стучащих по крыше и стеклам машины.

– Какого хрена, Дик! – начал Голдмэн. – Ты за спиной у Эва собрался стать CEO? Я поверить не могу…

– Что за хрень ты несешь? Кто собрался стать CEO? – прервал его Дик.

Эв медленно наклонился к микрофону.

– Совет решил сегодня меня уволить, и они сказали, что собираются поручить тебе руководство компанией, – произнес он мирно, а затем добавил: – Они сказали, что сделают меня председателем, а ты заступишь на мое место.

– Что это за чушь? Для меня это полная новость, – ответил Дик, и голос его звучал удивленно. – Мне бы хоть сказали, – пошутил он, и смех, отраженный гулким эхом в машине, разнесся по переговорной комнате Twitter.

– Хочешь сказать, что не в курсе? – спросил Голдмэн.

– Не-е-ет, – ответил шокированный Дик. – Я буквально впервые об этом слышу.

Это не вполне правда, но и не ложь. Когда совет попросил Дика временно стать CEO, Дик в ответ попросил выполнить перестановку максимально тактично, придумать, как сказать об этом Эву, чтобы тот не подумал, что это Дик выпихивает его из компании, чтобы взять власть в свои руки, чего он делать совершенно не собирался. Весь этот красивый план развеялся в одну секунду как дым, когда Кэмпбелл появился утром на пороге кабинета Эва и начал говорить не то, что нужно. Кэмпбелл уже несколько месяцев знал о грядущем увольнении Эва (знал, ведя с ним тренинговые сессии). Он предложил совету, что расскажет Эву об увольнении, но предполагалось, что он не будет упоминать имя Дика. Предполагалось, что оно возникнет позже.

Дик оказался зажат между соображениями этики и бизнеса. С одной стороны, увольняли его друга. С другой – он не знал, что делать. Он полагал, что совет проведет всю операцию тонко. Получилось максимально грубо.

Дик, продолжая ехать по темной, мокрой дороге, объяснял Эву и Голдмэну, что поставит перед советом условие: он не займет эту должность без согласия Эва. Если ему не пообещают, он откажется.

Когда разговор закончился, Голдмэн посмотрел на Эва и спросил:

– Ты веришь Дику?

– Не знаю. Я вообще теперь не понимаю, кому верить.

В следующие дни события развивались почти по такому же сценарию, как и в ситуации с Джеком двумя годами ранее.

Эв позвонил Теду, юристу Twitter, который почти дословно повторил слова, которые говорил Джеку.

– Ты не так много можешь сделать. Все зависит от голосования на совете.

Затем, читая следующий пункт сценария, Тед объяснил: ему очень жаль, но он не может больше обсуждать это с Эвом, потому что он, во-первых и в-главных, адвокат компании.

Тогда в наступление перешел Голдмэн. Он сказал членам совета: они совсем не знают Эва, если считают, что он так просто уйдет.

– Это у вас не получится. Если уйдет он, за ним уйду и я. А потом Биз. И еще половина сотрудников. Вы потеряете нас всех.

Он был прав. Большинство сотрудников Twitter любили Эва. Более половины из них с радостью загрузят все свое цифровое имущество на флэшки и уйдут вслед за ним, если он попросит. Он приложил немало усилий, чтобы стать хорошим начальником, и ему это удалось. Но, будучи специалистом по «отношениям вниз», с «отношениями вверх» и «вбок» он справлялся гораздо хуже. Там была совсем другая история.

Там разговор начинал ходить по кругу. «Да пошел ты – сам пошел – все пошли…» В офис приехал Фентон, пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки.

– Я же говорил тебе, разберись с Кэмпбеллом, – сказал Фентон Эву во время разговора в офисе. – Мне очень жаль, но я тебе говорил, что ты должен справиться с его эго.

– Какого хрена Кэмпбелл имеет к этому отношение? – продолжал ругаться Эв, взмахивая от ярости руками. – Слушай, я готов признать, что не самый лучший CEO, но вы не можете поставить на эту должность Дика. Он вообще не специалист по продуктам. Он разбирается в технологиях.

– С продуктами разберемся потом, – заявил Фентон.

– Как?

– Не знаю. Возьмем и разберемся. Ты будешь вовлечен на самом высоком уровне. Может быть, вернется Джек и поможет нам.

Вот оно. Удар в солнечное сплетение. Слово «Джек» повисло в воздухе.

– Что, что ты сказал? – спросил Эв. Руки его успокоились, а глаза жестко смотрели на Фентона. – Ты собираешься вернуть Джека?

– Нет. Я не знаю, вернется ли Джек. Это не мое решение. Это решение зависит от нового CEO.

Прошло еще несколько дней, и состоялось закрытое совещание, на котором присутствовали Кэмпбелл, Эв и другие члены совета. Дик сидел внизу в своем кабинете и занимался текущими делами.

Поговорив с юристами, Эв понял, что ему действительно придется покинуть пост CEO, но понял также, что может замедлить переходный процесс и повлиять на поиски требуемой замены.

– Следует ли нанять человека со стороны, найти исполнительного директора или лучше просто поставить Дика CEO? – задал Эву вопрос Кэмпбелл, модерировавший дискуссию.

Эв ответил, что Дик проделал огромную работу для компании, но он не тот человек, который может быть CEO.

– Если он не подходит, может, следует уволить Дика? – спросил Кэмпбелл.

Эв сделал паузу.

– Если уж мне придется уйти, то лучше я займу место Дика. Так что да, его придется уволить.

– Отлично! – произнес Кэмпбелл, хлопнул по столу руками и встал, хотя все остальные просили его остановиться.

– Разве нам не надо это обсудить? – с яростью спросил Фентон.

– Нет. Парни, у нас же здесь стартап! – ответил Кэмпбелл и вылетел пулей из комнаты, оставив членов совета сидеть в полном шоке. Несколько секунд спустя Кэмпбелл в кабинете Дика рассказывал, что тот уволен. Он должен позвонить в совет и подать заявление об увольнении без выходного пособия.

– Что? О чем ты? – спросил Дик в полном замешательстве. – Ты шутишь?

То ему говорят, что собираются сделать CEO, то увольняют из компании.

Дик продолжал сидеть с открытым ртом и после того, как Кэмпбелл вышел, завершив свою речь словами, что ему подыщут другую компанию в долине, где он мог бы стать CEO.

Как только совет всё это услышал, у Дика тут же зазвонил телефон. Фред и Биджан хором убеждали:

– Никуда не уходи. Тебя не увольняют!

Накануне выходных Дик и Эв договорились встретиться на бранче в графстве Мэрин. Дик провел несколько ночей в мыслях о том, как ему поступить. Он снова застрял между соображениями дружеской этики и желанием сделать Twitter со всеми его замечательными сотрудниками успешной и прибыльной компанией.

– Послушай, ты сам привел меня сюда. Когда мы начинали, я сразу сказал тебе, что не буду ничего делать за твоей спиной. Я сдержу слово, – говорил Дик Эву, когда они сидели за столом. – Скажи мне, чего ты хочешь от меня, и я так и поступлю.

– Мне нужно, чтобы ты ушел, чтобы я мог сосредоточиться на поисках генерального директора, – сказал Эв.

– Ясно. Отлично. – Джек говорил, мягко опуская руку на стол между каждым произнесенным словом. – Отлично. Я пишу Теду и прошу его подготовить бумаги и решить вопрос с выходным пособием.

Дик пытался сделать так, как нужно Эву, и ему казалось, что так будет лучше.

Но как только в совете узнали, что Дик подал заявление, его телефон снова раскалился от звонков.

– Не уходи! – говорил ему Фентон.

– Боже, – отвечал Дик, – что же мне сделать?

– Ничего не делай!

Наконец Фред решил, что с него хватит. Всем пришло письмо, в котором говорилось, что Фред и Биджан прилетают в Сан-Франциско на совещание. К письму был прикреплен юридический документ, обязывающий присутствовать всех членов совета. «Прошу прощения за формальное извещение, но мне сказали, что оно требуется в данном случае», – написал Фред.

«Нижеследующим извещаем членов Совета Директоров компании Twitter (Twitter) о Специальном Заседании Совета Директоров. Специальное Заседание созывается в соответствии со Статьей II параграфом 2.4 Устава Twitter. Специальное Заседание пройдет очно, в пятницу 1 октября 2010 года в 14:00 по местному времени в помещении по адресу Fenwick & West[38], Калифорния-стрит, 555, 12-й этаж, Сан-Франциско, Калифорния».

Подписано Фентоном, Биджаном, Фредом и Джеком.

Биз в общих чертах знал о разладе между Эвом и советом директоров, но полный масштаб происходящего от него ускользнул. Его это не слишком заботило. Он никогда не стремился получить место в совете. Корпоративные войны не были его стихией. Он предпочитал возводить моральные крепостные стены вокруг корпоративного замка. Но, хотел он того или нет, в последней битве ему пришлось участвовать простым рядовым.

В тот момент, когда совет директоров получил официальное письмо от Фреда, Биз улетел в Японию на пресс-конференцию и несколько встреч. Поездка проходила гладко до тех пор, пока как-то вечером, когда он шел по коридору японского офиса Twitter, у него не зазвонил телефон. Он посмотрел, увидел номер Джека Дорси, провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху.

– Эв больше не CEO, – сказал Джек без предисловий. – Ты должен вернуться, чтобы мы завтра объявили об этом всей компании.

Биз стоял в коридоре, мимо него бегали японские сотрудники Twitter.

– Подожди, подожди, – сказал Биз и повертел головой в поисках тихого места, где можно было бы поговорить так, чтобы не слышали окружающие. Он открыл первую попавшуюся дверь и скользнул внутрь. – О чем ты? – спросил Биз.

Джек изложил происшедшее, не забыв о письме Фреда, назначенном заседании в офисе юриста и плане объявить об уходе Эва из компании на следующий день, в пятницу (об этом Эв еще не знал).

– Вы не можете сделать этого без меня, – сказал Биз и оглядел комнату. Он понял, что это компьютерный зал, забитый полками с серверами, питавшими японский офис Twitter. Реки синих проводов внутренней сети пересекали пол и стены.

– Знаю, что не можем. Поэтому ты должен немедленно вернуться и быть здесь к завтрашнему утру. Садись на частный самолет и возвращайся.

– Где я тебе тут найду частный самолет? – возмутился Биз, отметив, что у него впереди еще одна важная пресс-конференция. – Это будет стоить миллиард.

– Отменяй пресс-конференцию и найми самолет, – велел Джек. – Компания всё оплатит.

– Дай мне минуту подумать, – сказал Биз. Он сел в серверной. Задумался. Вокруг мигали лампочки серверных блоков, гудели вентиляторы. Он знал, что, если позвонил Джек, значит, все правда. Значит, Эва действительно выпихнут завтра. Но это был один из тех редких моментов, когда Биз мог повлиять на темп развития событий.

– Послушай, вы не можете сделать это без меня, – сказал он Джеку. – Если перед сотрудниками выйдешь ты, все подумают, что ты лично выпихнул Эва и сделал это за моей спиной, раз меня нет.

– Знаю. Именно поэтому мне нужно, чтобы ты вернулся, – ответил Джек.

– Но я не могу, – заявил Биз тоном, не допускающим возражений. – Я не смогу вернуться раньше воскресенья, так что нам придется перенести собрание на понедельник.

Отключившись от Джека, Биз набрал Голдмэна, чтобы разработать линию поведения. Джек позвонил Фентону, чтобы сделать то же самое. Всё это не имело значения. Джек собирался вернуться в компанию на следующий день, поддержит его Биз или нет.

В четверг Джек никак не мог заснуть. Он вертелся, ворочался, думая о том, что скажет тремстам сотрудникам Twitter, к которым ему предстоит обращаться завтрашним утром. 290 из них он увидит впервые. Но план уже приведен в исполнение, или, по крайней мере, он так считал. После окончания заседания, покончив с главным делом, Джек отправится в офис Twitter вместе с Диком и членами совета директоров. Там он должен будет триумфально объявить о своем возвращении. Изгнанный топ-менеджер возвращается на трон. Дик станет новым временным CEO, а Джек займет новую должность, что-то вроде директора по продуктам, продвигая свою философию ориентации обновления статусов через мобильные, а не новостные публикации через сайт.

В пятницу утром он проснулся, еще раз отрепетировал речь перед сотрудниками и надел дорогой каждодневный наряд. Натянул темные джинсы от Earnest Sewn, влез в жесткую сорочку от Dior, полил голову гелем и довел прическу до совершенства. За последние два года его история об основании Twitter была отточена до блеска, и сейчас он планирует рассказать ее в доме, который построил Джек.

Время застыло, словно в янтаре. Джек постоянно отвлекался. Когда подходило время начала совещания, проверил входящую почту и увидел письмо от Эва. Они очень давно не общались. Он открыл письмо: «Джек, я знаю, что мы не лучшим образом ладили в прошлом, но хочу попробовать это исправить. Если я останусь CEO, попытаюсь найти способ вернуть тебя в компанию. Хочу напомнить тебе, что если мы сейчас проведем это изменение, то я займу твое место, а ты потеряешь место в совете директоров».

Как и сам Эв двумя годами ранее, Джек не стал отвечать.

Эв также не смог заснуть. Он вертелся, ворочался, думая о том, что неизбежно произойдет на следующий день. Он проснулся в каком-то полубреду. Время текло очень быстро, и полдень наступил почти мгновенно. Он понимал, что его время уходит.

Он в одиночку отправился пешком по городу, подошел к офису Fenwick и поднял глаза на огромный стеклянный фасад. Он пришел чуть раньше, чтобы встретиться с Фентоном и попробовать найти компромисс, обсудить его роль в управлении продуктами Twitter или договориться о чем-то другом.

Девушка на ресепшене поздоровалась с ним и проводила в зал заседаний, где Эв увидел рядом с Фентоном Фреда и Биджана.

– Что происходит? – спросил он Фентона, смущенный тем, что увидел всех вместе. – Мне казалось, мы договорились, что сначала встретимся вдвоем.

– Извини, не получится. Мы должны уладить дело, – ответил Фентон.

Эв посмотрел на Фреда и Биджана и попросил их на минуту выйти из зала. Они послушались.

– Ты, сволочь, наврал мне, – набросился Эв на Фентона. – Какого рожна ты это устроил?

Дверь за Фредом и Биджаном закрылась, и дальнейший разговор остался неизвестен.

Прошло какое-то время, и всех попросили перейти в конференц-зал. Там уже присутствовали семь членов совета: Фред, Биджан, Фентон, Дик, Джек, Голдмэн и Эв. Присутствовали также двое юристов – Эймак и Тед.

Дверь закрылась. В комнате повисло напряжение, буквально вдавившее всех в кресла. Объявили порядок заседания.

Изо рта Эва вылетело буквально два десятка звуков:

– Я ухожу с поста CEO.

– Кто-то должен внести предложение, – сказал Тед. Затем попросил двух присутствующих подтвердить предложение. Эв осмотрел комнату, чтобы понять, кто проголосует.

– Я первый, – сказал Фред, раздраженный водоворотом, закрутившимся в последнюю неделю. Затем последовал краткий миг тишины. Фентон не поднял руку. Биджан тоже. Дик не поднял. Рука Джека медленно поползла в воздух.

– Я второй, – произнес Джек.

Именно в этот момент Эв начал осознавать, что за всем этим стоял не кто иной, как Джек. Это он двигал фигурами на доске, просчитав партию на десять ходов вперед. Это была его месть.

Многочисленные юристы, с которыми консультировался Эв, сказали, что его, коротко говоря, подставили. Совет директоров уже несколько месяцев готовил его отстранение, убедившись в том, что, когда механизм запустится, Эв ничего не сможет сделать.

Как объяснили юристы, в совете директоров семь мест. Фред, Биджан и Фентон, очевидно, собираются проголосовать за отставку Эва. Голдмэн, Эв и даже Дик проголосуют против. И останется один решающий голос – Джека.

Эв оглядел комнату, понимая, что Джек сколотил против него заговор. Он вспоминал, как двумя годами ранее мерил шагами свою гостиную, шаркая ногами по ковру и паркету, когда они с Фредом и Биджаном обсуждали, как поступить с Джеком после увольнения.

Эв согласился на молчаливое место председателя совета директоров в качестве утешительного приза за огромный вклад в компанию. Эв был совершенно не обязан вручать этот приз. Не было у него никаких юридических и корпоративных обязательств. Только моральные.

Сколько раз с тех пор он думал, как вывести Джека из состава совета. Мелькание в прессе. Публичные рассказы о том, что это Эв выпихнул Джека из компании. Изменение профиля в Twitter на «изобретатель». Фундаментальные разногласия по поводу продуктов. Несколько раз Эв находился в шаге от того, чтобы убрать своего бывшего друга, а теперь врага номер один, из совета, но каждый раз отступал, не желая втягиваться в конфликт. Акт милосердия оказался шагом к гибели.

Джек и Эв встретились взглядами. В тот момент никто из них не думал, что оба они внесли колоссальный вклад в развитие Twitter. Идеальный баланс между двумя различным подходами и взглядами на мир: потребность говорить о себе и потребность дать людям возможность рассказать о том, что происходит вокруг них. Один не мог бы существовать без другого. В этом равновесии – или столкновении – и создавался Twitter. Инструмент, которым пользовались титаны бизнеса и подростки, знаменитости и обыватели, правительственные чиновники и революционеры. Место, где могли общаться люди с настолько противоположными взглядами на мир, как Джек и Эв.

Началось голосование по временному выдвижению Дика на пост CEO. Первый, второй, готово. И еще одно предложение.

– Мы меняем статус мест в совете директоров, – произнес Фентон. – Джек становится исполнительным председателем совета.

Голдмэн и Эв переглянулись в полном смятении.

– Что это значит, как вы можете менять статус членов совета? – спросил Голдмэн.

Эв предполагал, что, теряя пост CEO, займет то место в совете, которое занимал Джек, оставаясь неисполнительным директором. После этого Джек потерял бы место в совете. Но совет нанес упреждающий удар. Они выверили каждую букву. Эва опускали еще ниже по иерархической лестнице, а Джек становился исполнительным председателем совета директоров Twitter. Когда об этом узнал Джек, то был поражен таким вероломным решением в отношении него самого.

Затем слово взял Дик, новый временный CEO.

– Отлично, теперь мы отправимся в Twitter и объявим… – но его тут же прервал Эв:

– Нет, мы меняем послание.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы с Фентоном договорились, что я остаюсь президентом по продуктам. Поэтому я хочу переформулировать послание компании. Сегодня мы сотрудникам ничего не объявляем.

Затем он добавил, что не хочет, чтобы Джек присутствовал на встрече с сотрудниками. Как он объяснил, это одно из условий сделки, заключенной между Эвом и Фентоном накануне заседания.

Заседание подошло к концу. До Джека дошло, что ему не дадут вернуться в компанию и произнести пламенную речь. Едва вернувшись в свой кабинет в Square, он тут же начал всем звонить.

– Что произошло? – рычал он на Фентона. – Мы так не договаривались.

– Я знаю. Мы всё исправим.

Воскресная буря

Поводом для первого публичного сражения Биза стала мышь.

Дело было в конце 2006 года, когда Odeo только переехала в офис по адресу Южный Парк, 164 – офис, которому предстояло стать местом зачатия Twitter. Пространство необычное, соответствующее чудаковатости обосновавшихся там программистов. Небольшие отсеки направо и налево, на разных уровнях, и крохотная кухонька.

Когда все разместились, проведя драку за столы, подобно тому как дети воюют за лучшую кровать в новом доме, кухонька стала душой офиса. По утрам Ноа пек там блины и пел «Блинную песню»[39]. Для создания более уютной, домашней атмосферы на столешнице всегда лежали снеки и стояла ваза с фруктами. Впрочем, яблоки и бананы редко сгрызали программисты. Каждую ночь маленькая мышка прогрызала в плодах крохотными зубками канавки, которые были похожи на Большой Каньон.

– Как-то слишком грубо, – говорили сотрудники, видя каждое утро надкусанные яблоки.

И тогда решили: мышь надо уничтожить. Мышеловкой, ядом – чем получится. Когда о плане убийства мыши стало известно Бизу, он вышел на первые роли, напоминая переговорщика с преступниками, захватившими заложников в школе.

– Вы не тронете эту мышь, – сказал он. Все посмотрели на него, не понимая, шутит он или нет. – Я не шучу. Никто из вас ее не обидит.

Все пытались урезонить Биза, говоря, что мышь портит фрукты, что…

– Мне плевать. Я не позволю, чтобы здесь расставляли мышеловки и убивали животных, тем более маленькую и беспомощную мышку, – произнес он с чувством. На глазах у него выступили слезы, а руки заметно тряслись. Он сжал кулаки, готовый дать отпор любому агрессору. – Не позволю, – повторял он. – Никому не позволю убить мышь.

Никто раньше не видел, чтобы Биз так заводился. Этот взрыв был не последним, но за следующие четыре года такое случалось считаные разы.

Утром 3 октября 2010 года, через два дня после того, как в офисе юридической фирмы Эв был уволен с поста CEO, Биз очнулся от беспокойного, постяпонского, отягощенного сменой часовых поясов сна, пока не зная, что грядет бой. На этот раз ему предстояло защищать не мышь, а Эва – своего начальника и близкого друга на протяжении последних десяти лет.

Он сварил себе кофе, поцеловал на прощанье жену, извинился, что приходится работать в воскресенье, и отправился в Сан-Франциско.

Ранним утром в офисе Twitter было тихо и безветренно. Свет не горел. Ни единого движения. По улице проезжали случайные такси, да ранние собачники выгуливали питомцев. Небольшие, но жирные тучки ползли по небу, словно сонная черепаха перекатывала хлопковые шары. Поодаль, через несколько кварталов, просыпался стадион AT & T Парк, готовясь к очередному туру, в котором «Джайнтс» принимали «Падрес»[40].

Но спокойствие в офисе было мнимым. Там готовилась новая буря. Через пару часов в офис Twitter зазвучат ругательства, каких никогда раньше здесь не слышали. Первые раскаты грома донеслись издалека, из Нью-Йорка, когда в 9:57 все получили письмо от Фреда. Оно было адресовано Эву, но в копии значились все члены совета и Биз.

«Эв, мы с Питером и Биджаном не приедем в компанию в понедельник, как договаривались». Затем он изложил список из шести пунктов, которые следовало донести до сотрудников Twitter и журналистов. Большинство Эв уже знал.

Дик становится временным CEO.