Предел обороны Огай Игорь
— Будет? — переспросил гиперборей, совершенно по-собачьи наклонив голову.
— Будет, будет, — буркнул Сергеев.
— С сегодняшнего дня, — добавил Павел.
— Хорошо, — согласился гиперборей. — Полагаю, по этому вопросу тебе предстоит объясниться на фабрике. А теперь говори, зачем я летел сюда, нарушая все инструкции конспиративного контроля.
Павел кивнул, однако говорить ничего не стал. Он просто слазил во внутренний карман и протянул главному дознавателю артефакт. Чтобы оценить ситуацию, тому потребовалось меньше секунды.
— Они все-таки вернулись, — констатировал Градобор и указал на дом за своей спиной. — Там?
— Я очень надеюсь, что нет. Нам нужна лишь свидетельница… одного дела. Но именно она расплатилась драгоценностью за… определенные услуги.
Попытка сохранить хотя бы часть тайны спонтанного и далеко еще не законченного следствия оказалась крайне неуклюжей. Градобор покачал головой и сообщил:
— Ты расскажешь мне все, как только мы возьмем под стражу свидетельницу. Допрашивать ее будут уже на фабрике.
— Если на это будет время… — Отговорка была слабой, но не возразить совсем ничего Павел не смог. Он шагнул к подъезду и добавил: — Войдем сначала втроем, бойцы подождут на лестнице. Говорить начнет он.
Павел кивнул на Сергеева.
— Почему? — удивился Градобор.
— Потому что у него удостоверение настоящее.
Дом был не элитным, но все же вполне приличной московской многоэтажкой, и потому банально не работающий лифт Павла почему-то удивил. Какой-то встречный дедулька на площадке второго этажа подозрительно пересчитал компанию из восьми мужиков, чуть ли не в ногу поднимавшихся по лестнице. На шестом от них шарахнулась обратно в квартиру девчушка с собачкой. На девятом Павел наконец остановился перед нужной дверью. Сохранившуюся в памяти деревянную створку, конечно, давно заменили на стальную. Но общая обстановка почти не изменилась, навеяв легкий укол ностальгии по беззаботным, как теперь казалось, допризывным временам.
По знаку Градобора бойцы рассредоточились из поля зрения дверного глазка, и Сергеев утопил кнопку звонка.
— Ее может не быть дома, — предположил вдруг гиперборей.
— Да, — согласился Федор. — Так же как и Тимохина.
Главный дознаватель не успел ничего уточнить. Замок щелкнул, и дверь доверчиво распахнулась настежь.
Она, конечно, изменилась за двенадцать лет. Да и кто не изменился? Но Павел удовлетворенно хмыкнул: у нее было на что посмотреть и тогда, и сейчас. Эх, если бы не характер!..
— Ой, — совершенно натурально удивилась Галина и шагнула от двери, готовая захлопнуть ее.
— А в глазок посмотреть? — отеческим тоном осведомился Федор. — Спокойно, я с работы твоего папы.
Щурясь издалека, она внимательно прочитала предъявленное удостоверение от начала до конца. И обернувшись в глубь квартиры, вдруг крикнула:
— Пап, это к тебе!
— Вот это да… — не удержался Павел за спиной Сергеева, и Галина наконец посмотрела в его сторону.
— Ты?.. — задохнулась она.
— Да, я, — подтвердил тот. — Извини, так получилось…
Она бы все-таки захлопнула дверь, если б Федор не подставил ногу. Снова распахнув створку, он шагнул вперед и оттеснил Галину к стене, удерживая сильно, но деликатно. Та почти не сопротивлялась, зато ее крик смог бы поднять в ружье роту:
— Папа!..
Павел кинулся в квартиру. Градобор поспешил за ним, не забыв прикрыть за собой дверь. Полковник Железных встретил их на пороге кухни в расстегнутой форменной рубашке и с табельным оружием в руках.
— Отставить! — рявкнул он, и Павел невольно остановился. — Что здесь происходит?
Взгляд полковника уперся в Федора.
— Сергеев! Какого черта! Завтра же загремишь из управления!
— А я не против, — отозвался тот, выпуская девушку. — Хотите, сам рапорт напишу?
— Что?! — Железных обшарил прихожую бешеным взглядом. — Головин, опять ты!.. А это кто? — Потные пальцы полковника перебирали по рукоятке «макарова». — Документы! Не то стреляю при попытке ограбления!
— Спокойно, человек, — произнес Градобор, появляясь из-за спины Павла, и тот увидел, как правая рука гиперборея начала едва заметно подрагивать: первичный этап разгона мышц до боевой вибрации. Но полковник воспринял его уверенность по-своему.
— СБ, что ли? Все собрались, погляжу… Что ж из прокуратуры никого не захватили?
— А должны были? — вставил наконец Павел первое слово. — Уберите пистолет, полковник. Вам только вооруженного сопротивления не хватает.
— Не хватает до чего? — тут же ухватился тот. — Откуда у тебя обвинения, щенок! Думаешь, напялил фээсбэшную форму, так управы на тебя не найду?!. Твоему же Пронину первому позвоню!..
— Номер подсказать? — осведомился сквозь зубы Павел, тоже поневоле закипая. Его рука невзначай отвела полу расстегнутой куртки. Этой кабинетной крысе едва ли достанет решимости спустить курок, но если вдруг…
Гиперборей шагнул между двумя землянами.
— У нас нет против вас никаких обвинений, полковник. Ведь так, Павел?
Тот сделал два глубоких вдоха. И только после этого подтвердил:
— Так. Разве что вопрос. Как давно вы узнали, что ваша дочь состоит в секте?
Как бы Железных ни собирался ответить, сделать этого он не успел.
— Подонок!..
Павел обернулся как раз вовремя, чтобы встретить звонкую и жгучую оплеуху. Веселые искорки в глазах уняли свой хоровод уже через секунду, но Федор все равно успел раньше. Удерживая Галину за локти, он отодвинул ее на несколько шагов от Павла, умудрившись при этом виновато пожать плечами. Впрочем, ему самому тоже досталось.
— Пусти, гад!.. Все разнюхали, ублюдки?! Ну держитесь теперь!.. А тебя, тварь, первым в могилку зароем!..
Угрозы и оскорбления она подтверждала делом, усердно работая локтями и пятками.
— Галя, прекрати, — проговорил Железных отчего-то уже без прежнего напора, но пистолет все еще не опуская.
— Молодежь… — сочувственно вздохнул Градобор, и полковник в удивлении уставился на него. — Все-то им экстремальные методы… Спрячьте оружие, и давайте где-нибудь поговорим.
— Я так и не увидел документов, — сообщил ему Железных, ставя все-таки «макаров» на предохранитель. — Галя, хватит!
Та, на удивление, послушалась и перестала брыкаться, а одышка заткнула ей рот.
— Если он покажет документы, легче вам не станет, — уведомил полковника Павел. — Пойдемте… вот сюда, что ли.
— Переживу, — ответил Железных, шагая вслед за ним в комнату. — А вот анонимного разговора не будет.
— Как угодно… — Гиперборей пожал плечами и подал ему знак Общины. В глубине совершенно плоского металлического квадрата, уместившегося на ладони, медленно вращались куб, пирамида и шар. Голограммой жителя двадцать первого века не удивишь… если бы только изображение не было подвижным.
— Что это? — осведомился полковник. — Я просил удостоверение.
— Это удостоверение. — Градобор коротко поклонился. — Глава малой дознавательной коллегии Общины гиперборейской, к вашим услугам.
Павел в удивлении приподнял брови. Где же хваленая конспирация ассамблейщика? Впрочем, атлантам все равно придется работать с памятью этой семейки. Зато если сейчас полковника удастся сбить с толку, это будет очень кстати.
— Что вы несете?! Какой еще коллегии?.. — На последнем слове голос Железных-старшего набрал прежнюю силу, но в этот момент в разговор вступила дочь:
— Так вот вы кто такие!.. Я должна была сразу понять!..
Павел с полковником недоуменно переглянулись.
— Что именно? — спросили оба чуть ли не хором.
— Петр предупреждал, что вы явитесь, — процедила девушка, оглядывая пришельцев исподлобья, — полицаи Порядка, поборники Структуры… — Она глубоко вздохнула, и лицо ее вдруг сделалось будничным, а голос расслабленным и скучным. — Только вы опоздали, вселенский Хаос придет…
Следующий вопрос Градобора был ошеломляюще конструктивен:
— Когда?
— Скоро. Он уже почти здесь. Вы дважды отбрасывали его назад, но в третий раз Хаос ворвется…
— Галя, Галенька… — забормотал вдруг полковник. — Что ты говоришь, доченька?..
Он шагнул к ней, обнял, прижал к себе.
— Ну что вы стоите? Не видите, ей плохо? Она бредит!..
— Пусти, па!.. Никто не бредит и никому не плохо. — Ее глаза сверкнули в сторону Павла. — Пока что!
— Господи, ну я-то тебе чем помешал? — искренне возмутился тот. Щека от оплеухи все еще горела, словно обработанная наждаком.
— Ты?! — Она оттолкнула отца, подскочила к бывшему ухажеру. — Ты меня бросил! С ребенком!
— Не с ребенком, а беременную! — поправил Павел.
— Тем более!
— И не бросил, а ты меня сама послала!
— Да, послала! Чтобы ты все равно потом вернулся! Навсегда! А ты… Ты… Сволочь, видеть тебя не могу!..
— Совсем рехнулась? Нам по восемнадцать было! Какое тогда могло быть «навсегда»?!
— А вот могло! Все могло быть!.. Если бы ты… Подонок!.. Ненавижу гадину!..
— И потому ты занялась вот этим? — перебил Сергеев, который за время перебранки успел пройтись по комнате. В руках он держал тряпичную куклу, истыканную иглами. Пояснил для полковника без намека на извинения: — Никакого обыска — на самом виду висела.
— Это Ленка придумала. — Галя скривила личико. — Вуду — баловство детское… Сказала, что душу отведу, полегчает…
— Ну и как? — осведомился Сергеев.
— Да никак! Не сработало, конечно!
Она метнула в Павла новый огненный взгляд, но тот не отрываясь смотрел на куклу. Булавка во лбу, булавка в сердце, пара в животе…
— Когда это было? — спросил он охрипшим вдруг голосом. И тут же сорвался на крик: — Когда ты это сделала, стерва рыжая?!
— Да года через два, как из депрессняка вышла! Жаль, папочка пистолет хорошо прятал, не то бы живьем тебя нашла!
— Не нашла бы. — Павел облизнул губы. Посмотрел на заинтригованного Федора, потом на гиперборея. — Первая командировка в девяносто седьмом, я тогда еще срочником был. Рвануло не вплотную, но, в общем, близко… От кирпича в лоб каска спасла, от осколка в сердце — броник. Два ребра долой.
Сергеев сравнил с расположением иголок на кукле.
— А остальные? Мимо?
— Какое там!.. Шрамы показать? Хорошо, все навылет через мягкие ткани.
— Так, — вымолвил Градобор, с новым интересом глядя на Галину. — А дальше?
— Сдохни, полицай! — отозвалась та.
— А дальше она познакомилась с Петром, — предположил Федор. — Так?
— Не так! Он сам пришел!..
— И сказал, что ты избранная, что призвана совершить великую миссию, а заодно и свою маленькую месть, — подсказал Градобор.
Она стиснула зубы и сжала кулачки. Павел приготовился парировать новую пощечину, но в этот раз обошлось.
— Ясно, — резюмировал главный дознаватель. — Вслух можешь не отвечать. Забираем ее, придется выворачивать память.
— Как забираем?.. — потерянно спросил полковник. — Куда забираем?.. А я?
— А к вам у нас нет никаких претензий, — сообщил Градобор с холодной улыбкой. — Как я и обещал…
— Никуда она не поедет! — Железных-старший оглянулся в поисках пистолета, но Павел предусмотрительно отложил его подальше. — Что за спектакль, в конце концов! Какие еще полицаи, какое вуду!..
— Одну минутку, я сейчас все объясню, — молвил гиперборей и шагнул к полковнику. Его отведенная за спину правая рука вибрировала со скоростью гитарной струны, издавая характерное басовитое гудение. Левую он поднял перед собой. — Повернитесь ко мне и посмотрите на мой палец. Вот так, спасибо…
Ожидавший этого движения Павел успел уловить выпад. Федор же только растерянно моргнул несколько раз. Выброшенная вперед правая рука Градобора… нет, даже не ударила — коснулась раскрытой ладонью лба Железных. И полковник как подкошенный рухнул на диван за своей спиной.
— Папа! — снова взвизгнула Галина пронзительно, как и в первый раз.
— Очнется, — успокоил ее гиперборей. — Примерно через полчаса.
— А ведь он знал все, — проговорил вдруг задумчиво Федор. — Потому и забрал у меня дело сектантов. И ни в какой оно не в прокуратуре — наверняка в сейфе у борова лежит.
— Про секту мог знать, — согласился Павел. — А вот про ее реальную силу… Ладно, пойдемте, пока правда ящер какой не явился.
При его последних словах Галина вдруг радостно и хищно осклабилась.
— Не уйдете!
Она вдруг рухнула на колени. Развела руки в стороны, запрокинула голову и, закатив глаза, заголосила не то песню, не то заклинание…
— Плохо дело, — констатировал Градобор. — Хватайте под руки и на выход. Живо!
Павел с Федором послушались беспрекословно. Не сопротивляясь, Галина позволила заломить руки за спину и протащить себя через комнату и прихожую. Ноги ее безвольно волочились по полу, но губы все продолжали шептать молитву-скороговорку.
— Бедная баба, — сообщил вдруг Сергеев уже перед дверью. — Это ж надо злобу в себе столько лет носить.
— Многие возможности жителей Ствола до сих пор остаются для нас загадкой, — отозвался Градобор. И Павлу почему-то показалось, что это совсем не о способности копить ненависть в течение двенадцати лет.
Однако уточнить он ничего не успел.
Градобор толкнул дверь, и в тот же момент уши заложило от длинной, оглушительно громкой в гулком подъезде автоматной очереди. Рефлекс сработал раньше, чем Павел сумел что-то сообразить. Он отшатнулся в глубь квартиры, роняя задержанную на пол и падая следом сверху. Уже в полете подсек Сергеева под коленки, и тот мешком свалился рядом.
Бесполезные, судорожные телодвижения: все четверо уже должны были быть мертвы. Но пули секли вдоль дверного проема с нижнего пролета лестницы. Два или три ствола торопливо, взахлеб, обрабатывали лестничную площадку. В квартиру летело крошево штукатурки, взвизгнуло несколько случайных рикошетов… И только щиту атланта огонь повредить был не в силах.
Воин патруля стоял у края лестницы поперек прохода, и воздух вокруг него дрожал подобно мареву в тисках мощного силового поля. Предназначенные атланту пули горели яркими и быстрыми вспышками, остальные стучали в стены и потолок. Четверо других патрульных — поровну инки и гипербореи, — прижимаясь к полу, отступили к дальней стене площадки.
Градобор остался на ногах, но от следующей совсем короткой очереди отшатнулся к стене прихожей и с удивлением посмотрел на пробитое предплечье.
— Это больно, — признал он, воспользовавшись внезапной тишиной. — Но не опасно.
Снизу послышалось клацанье железа — нападавшие меняли магазины. Потом чей-то голос длинно выкрикнул что-то неразборчивое, и словно в ответ ему раздался другой, прерываемый характерным треском эфирных разрядов.
— Милиция! — громко предположил Федор. — Небось дед наряд вызвал, хрыч старый!
Атлант у лестницы извлек свой стик и разжег на его торце крошечный мячик шаровой молнии. Вопросительно посмотрел на Градобора, но тот отрицательно покачал головой.
— Не убивать. Парализуй.
— Эй, ты… — неуверенно донеслось снизу. — Лицом к стене, руки за голову…
И, не дожидаясь ответа, оба автомата ударили снова.
— Да они что, с ума посходили?! — проорал Сергеев. — Вот так сразу палить!
Павел ухмыльнулся, посмотрел в лицо Галины. Та больше ничего не бормотала, лишь улыбалась довольно и хитро.
— Ну я-то — ладно! — крикнул он прямо ей в лицо. — Но пацанов милицейских зачем подставила?! Сейчас ведь всех положат!
Галина нехотя сфокусировалась на его переносице.
— Плевать!.. Мясо!..
— Ясно! — Павел сморщился. — Радуйся, гадюка, водитель того троллейбуса теперь действительно мясо. А пацан на «Волге» еще живой, наверно, — тут у тебя промашка.
Полностью ее ответ Павел не разобрал, но и отдельных слов было достаточно:
— …И разорвется ткань… И будет низвергнут клятвоотступник в Хаос…
Он махнул рукой — случай, похоже, клинический.
В этот миг разряд молнии со стика атланта ударил вдоль лестничного пролета. И тут же — второй. Грохот электрических пробоев на секунду заглушил даже автоматную пальбу, а когда гуляющее по этажам эхо наконец стихло, снизу доносился только удаляющийся топот тяжелых милицейских ботинок.
— Уходим! — приказал Градобор. — Они вызвали подмогу.
Вытащив Галину на площадку, Павел быстро огляделся. Воины Ассамблеи удержались от применения тяжелого оружия: кроме пулевых выбоин, никаких материальных свидетельств перестрелки не было. Произошедшее вполне укладывалось во взлом и похищение. Полковник трепаться не станет, а что до бойцов наряда… Да кто же поверит в байки о неуязвимом для пуль бандите?
Уже внизу, у самой подъездной двери, Павел сообразил, что задержанную они взяли в чем была: в халате и домашних тапочках. Не замерзнет, конечно, но для середины пусть даже непривычно теплого декабря такой наряд выглядел как минимум подозрительно.
— Не вздумай заорать, — предупредил он и толкнул подпружиненную створку.
Какая-то бабулька перекрестилась, глядя на Галину. Две женщины замедлили было шаг, но тут же зашагали быстрее, поспешно обходя троицу по большой дуге. Здоровый мужик в телогрейке и с огромным разводным ключом на плече остановился, явно оценивая свои шансы на успешное вмешательство.
— Эй, пацаны!.. — Он все же решился на окрик, но пятерка гвардейцев, вывалившая из подъезда, в корне изменила баланс сил.
— Сестра моя, — бросил на бегу Федор. — Перебрала малька, в «Кащенко» ждут уже…
— А-э-э… — протянул мужик и попятился, глядя на компанию с еще большим подозрением.
Павел с Федором наконец достигли машины, затолкали задержанную на заднее сиденье. Градобор уселся с другой стороны. Павел плюхнулся за руль и завел мотор. Лысая резина взвизгнула по мокрому асфальту, и старая «Волга» отчалила от тротуара.
— Все это здорово, — пробормотал Сергеев, оглядываясь на фасад здания. — Но если тот водопроводчик еще и номера запомнил…
— Поверь, это будет самая меньшая из наших бед, — заверил его Градобор.
Землянин покосился на нового союзника, но промолчал, лишь поиграв желваками на скулах. Все-таки нелегко привыкать мыслить иными категориями, даже если действительность ежеминутно опровергает старые, проверенные временем догмы.
5
— Градобор, что такое теория Хаоса? — произнес Павел, когда первые, самые напряженные пять минут после отъезда истекли.
— Ты опять спрашиваешь лишнее, — как будто нехотя отозвался тот.
— Плевать! — неожиданно резко обрезал Павел. — Если уж ты вопреки всему, что я делаю, умудряешься меня использовать, то изволь объяснить хоть что-нибудь! Спрашиваю еще раз: что такое теория Хаоса?
Главный дознаватель помедлил, раздумывая. Потом кивнул, соглашаясь. Демарш землянина ничего не значил, просто гиперборей решил, что несколько слов ему в ответ и правда пойдут на пользу делу.
— Хаос… — произнес он. — Где-то во вселенском Древе есть такое место, Павел. Его нельзя назвать ветвью или частью Ствола. Используя аналогию — это скорее воздух между ветвями, то, что заполняет пустоты структуры. Аналогия, конечно, слишком грубая — Хаос не имеет координат и размера, это всего лишь математическая точка, способная вобрать в себя всю вселенную… В Хаосе нет ничего упорядоченного, материя перемешивается с пространством, а энергия со временем. Должно быть, это очень страшное место, Павел… Принятая творцами теория рассматривает Хаос как свалку для нереализованных вероятностей. Ты ведь знаешь, что в Древе возможно все — любая фантазия каждого из невообразимо огромного числа разумов, любое сочетание событий неживой материи. Но далеко не все имеет право на существование в виде ветви. Вероятности, которые не достигают порога стабильности хотя бы в несколько мгновений бытия, попадают в Хаос и служат исходным материалом для рождения новых вероятностей. Одно из самых радикальных толкований теории подразумевает, что эти «запчасти» можно извлечь и использовать. Индивидуум или раса, достигшие подобного, теоретически становятся всемогущими. Однако сейчас нет даже эзотерического обоснования такой возможности, не говоря уже о математическом аппарате.
Павел вздохнул. Из всего сказанного он сделал только один полезный вывод: правильно шеф делает, что не забивает излишней мистикой голову своим полевым сотрудникам.
— Все это может иметь какое-то отношение к тому, что случилось у вас на Бочкова? — произнес он.
Взгляд у Градобора вдруг оживился.
— Еще утром я ответил бы, что это невозможно. Но теперь… у меня создалось впечатление, что творцы уже работают над подобной гипотезой.
— Кстати, а что там у вас случилось? — как бы невзначай встрял Сергеев.
— Очень неприятная вещь, Федор. Творцы успешно объяли всех свидетелей, но не сумели заместить реальность в их сознании.
— А где сумели?
— Нигде. Что-то помешало им правильно сложить ткань Мироздания. Все люди из прилегающего квартала оказались перенесены в ту действительность, которую готовили для замены воспоминаний.
— Что значит — перенесены? — уточнил Федор, хмурясь.
— Физически. На всей улице не осталось ни одного человека. Пронин и половина творцов сейчас заняты пресечением утечки информации. Вторая половина решает проблему, но вычислить и устранить помеху пока не удается.
Павел покачал головой.
— Целая улица… Слишком масштабно даже для Филиппыча. Рано или поздно информация доберется до инстанций, где деньги и липовые удостоверения перестанут действовать. Это будет первый случай такого масштабного нарушения конспиративного режима за все время работы Ассамблеи. Опасный прецедент.
— Совбез предвидит это, — согласился Градобор. — Когда Семен почувствует, что теряет контроль, мы включим «паузы». Надеюсь, их субъективного времени хватит творцам, чтобы найти выход.
Павел согласно кивнул. И в тот же момент уловил в зеркале улыбку Галины. Довольную и хитрую, совсем как в квартире под обстрелом милицейских автоматов. Она, конечно, вполне могла просто радоваться неудаче «полицаев Порядка», но время для простых объяснений кончилось вместе с появлением в городе первого монстра.
— Что ты знаешь об этом? — резко спросил Павел, притормаживая перед воротами фабрики.
— Я? — Она сразу поняла, к кому он обращается. — Абсолютно ничего.
Градобор быстро развернул ее за подбородок лицом к себе и пристально посмотрел в глаза.
— Ты же понимаешь, что мы все равно выкачаем твое сознание. Чем больше нам придется взять, тем меньше останется тебе. Скажи сама, облегчи свою участь.
— Я сказала. — Галина зябко повела плечиками. — Включили бы печку, холодно.
— Потерпишь, — буркнул Павел и покосился на регулятор. Тот давно стоял на максимуме, но древний механизм явно работал не в полную силу.
Охранник в будке наконец признал его в лицо, и глухая железная створка неторопливо покатилась в сторону, открывая дорогу на территорию фабрики. Вопреки обыкновению Павел подогнал машину к самому крыльцу корпуса и с удивлением обнаружил здесь шефа. Потапов курил, прохаживаясь у входа в здание. С нескрываемым интересом он осмотрел сначала своего оперативника, потом Сергеева. А когда Градобор достал из машины задержанную, то и вовсе открыл рот. Сигарета выпала бы на снег, если б не прилипла к нижней губе.
— Ну, Паша… — проговорил он. — Никогда ты пай-мальчиком не был, но сегодня, кажется, в ударе.
— Он все объяснит, — вступился за землянина гиперборей. — Пойдемте к нам, Сергей Анатольевич. Возможно, мы сумеем выработать решение, способное облегчить создавшееся положение.
— К вам? — удивленно переспросил шеф.
— Разве допрос проведут не атланты? — уточнил Павел.
Градобор, однако, не захотел услышать вопросов. Не отпуская локтя Галины, взиравшей на происходящее беззаботно и даже несколько свысока, он быстро проследовал через двери вестибюля.
— Ну уж нет… — пробормотал Павел и поспешил следом. Замысел главного дознавателя явно входил в какую-то новую фазу: теперь ему зачем-то понадобилось скрыть задержанную от остальных рас.
Вахту за стойкой ресепшена несли атлант и инка. Первого Павел знал, второго нет, но это уже не играло роли. Какую бы процедуру ни собирался задействовать гиперборей для провода в здание жителя Ствола без пропуска, землянин не собирался это выяснять.
— Таланий! — громко объявил он от самой двери. — Зарегистрируй задержанную…
— Головин! — резко оборвал его главный дознаватель.
— Что? — Тот невинно уставился ему прямо в глаза. И оба охранника вестибюля тоже, но уже со вполне профессиональным интересом.
Градобор по очереди осмотрел всех троих и сдался.
— Нет, ничего. Регистрируйте. Галина Железных, человек. Задержана в интересах расследования причин кризиса «Хаос».
— Красноречивое название, — заметил Павел, нарочито одобрительно покачав головой. — Ты придумал?
— Да, — честно признался гиперборей.
— В чьей юрисдикции задержанная? — осведомился Таланий.
— В юрисдикции Земного отдела, — провозгласил шеф, перехватывая инициативу. Он все еще мало понимал в происходящем, но в скорости реакции и способности интриговать порой мог посоревноваться с ассамблейщиками.
— Зарегистрировано, — уведомил атлант и кивнул на Сергеева. — А этот?
— Выпишите временный пропуск, — снизошел шеф. — Я завизирую.
Инка без лишних слов склонился над стойкой, а атлант достал свой стик и, зажав его за торцы между большим и средним пальцами, повернулся сначала к Галине, потом к Федору.
— Но-но, — возмутился тот. — Что опять за шуточки!
Сканирование атланта не обходилось без электрических «мурашек» по всей коже, а воспоминание о стиках бойцов патруля было у Сергеева еще слишком свежо.
— Спокойно! — распорядился Таланий и добавил, обращаясь к Павлу: — Два пистолета с запасными обоймами.
— Сдай, — приказал тот Федору. — Потом заберешь, если захочешь.
Сергеев хмыкнул.
— Почему ж не захочу? Мне еще расписываться за них.
Инка принял оружие, Ипатов расписался на пропуске, после чего все пятеро наконец проследовали через турникет. Градобор замешкался у лестницы, пропуская шефа и Сергеева вперед. И, поравнявшись с Павлом, проговорил:
— Это было ошибкой, Головин. Пожалуй, моей ошибкой. Только не думай, что переиграл меня хотя бы и в этой мелочи.
Читать бесплатно другие книги:
