Девочка моя ненаглядная Харькова Елена

– Дядюшка, я так счастлива! Так счастлива! – со слезами на глазах говорила она. – Спасибо тебе за всё!

– Ну что ты, девочка моя, это тебе за всё спасибо! – он поцеловал ей руки. – Если бы не ты, моя жизнь была бы совсем другой… Я, Дашенька, хочу тебе перед тем как… Короче, я хочу признаться, что… В общем, я недостоин твоей любви… И теперь, когда ты нашла человека, который будет тебя любить и заботиться о тебе… Тебе лучше будет жить без меня…

Бурый с трудом сказал последние слова и с болью посмотрел на Дашу, свою ненаглядную девочку, стараясь навсегда запомнить её милое лицо. Ведь он решил, что после свадьбы он сразу же уйдёт и навсегда исчезнет из её жизни.

– Вот глупости! – нахмурилась Даша. – Опять ты хандришь! Дядюшка, ты же обещал!

– Да-да, я обещал. И я не буду портить тебе праздник. Но я хочу, чтобы ты не грустила, если мы расстанемся…

– О чём ты говоришь, дядюшка? Я не понимаю. Почему мы должны расстаться?

Даша ждала ответа, но тут подошёл Никита, который еле вырвался из крепких объятий соседей.

– Дядя Жора, вы для нас с Дашей самый близкий человек! Мы так благодарны вам за доброту, понимание и за всё, что вы для нас сделали!

– Дядюшка, обещай нам, что ты никогда нас не бросишь! – потребовала Даша.

Бурый растерянно молчал. Ему пришел на помощь Никита.

– Конечно, дядя Жора нас не бросит! Мы ему этого не позволим сделать! А у нас с Дашей есть для вас подарок. Только он лежит в моей комнате.

– Спасибо. Когда вернёмся домой, тогда и посмотрим, – Бурый подмигнул Даше с Никитой и постарался улыбнуться. – А теперь поехали праздновать? А то весь Отрадный уже слюнями захлебнулся, ожидая, когда же мы сядем за столы.

Радостная галдящая толпа вышла из загса. Никита с Дашей сквозь торжественный коридор гостей стали спускаться по лестнице, осыпаемые лепестками роз, рисом, конфетами и монетками. Все радовались, и даже Бурый заулыбался во весь рот. Его Дашенька была счастлива, а для Михаила это было самое важное в жизни!

Все уже собрались сесть в машины, как вдруг к загсу на большой скорости подъехал автобус, из которого сначала двое бритоголовых парней вынесли инвалидную коляску, потом посадили в неё Иннокентия Петровича, а затем уже вышли и мать Никиты с братом.

– Это мои родители и брат, – объяснил всем Никита и поспешил к автобусу. – Папа! Мама! Влад! Я так рад, что вы всё-таки приехали! Не ожидал, что вы откликнитесь на моё приглашение.

– Ну что ты такое говоришь, сынок! – всплеснула руками Зинаида. – Как мы могли пропустить твою свадьбу?!

– Да мать упрашивала нас целыми днями, – проворчал Влад, – поэтому проще было приехать, чем всё это нытьё выслушивать.

– Должны же мы посмотреть, кого ты в нашу семью привёл, – по-деловому сказал отец. – Ну, давай показывай свою невесту.

И тут Бурый встретился взглядом с Владом. Они сразу узнали друг друга. Бурый испуганно загородил своим телом Дашу и набычился, приготовясь защищать её.

– Так где же она? – недоумевал Иннокентий.

– Подожди, папа, что-то тут не так… – произнёс Влад и приказал своим «быкам»: – Видите того урода? Схватите его!

– Что?! – возмутился Никита и преградил им путь. – Стойте! Это моя свадьба! И не смейте её портить! Отец, если вы здесь устроите потасовку, вы больше никогда меня не увидите! Я отрекусь от вас!

– Ладно, не надо здесь драться, – отменил приказ Влада Иннокентий. – Действительно, не стоит шуметь, мы здесь в гостях.

– Но папа! Это же тот самый урод, который прятал от нас слепую девчонку! – возмутился Влад. – Его убить мало!

– Нет, ты ошибся. Это дядя моей невесты! – накинулся на брата Никита. – И если ты попытаешься причинить ему вред, я сам тебе врежу!

– А как зовут твою невесту? Уж не Даша ли? – первой сообразила Зинаида.

– Даша, – растерянно произнёс Никита. – Но это не та, кого вы ищете! Она не слепая! И она не сирота. У Даши родной дядя есть!

– Ну да, она недавно вылечилась, – хмыкнул Иннокентий и вдруг распахнул свои объятия. – Поздравляю тебя, сынок! Ты очень удачно женился!!!

Никита в шоке оглянулся на Дашу с Бурым, которые не слышали этот разговор, а просто видели, как Никита отчаянно спорит со своими родственниками.

– Нет! Только не это! – в ужасе прошептал Бурый и повернулся к Даше. – Девочка моя, я сейчас скажу ужасную вещь. Но ты должна мне поверить. Я тебя не обманываю. Дело в том, что родственники Никиты – очень плохие люди! Я их узнал. Именно они в Москве пытались тебя похитить. Дашенька, тебе надо срочно бежать! Пойдём скорее!

Бурый потянул девушку за руку, но Даша вырвалась.

– Никуда я без Никиты не пойду! Он ведь мой муж!

– Девочка моя, твоя жизнь в опасности! Тебя могут убить!!!

– Ну и что! – заупрямилась девушка. – Лучше умереть рядом с Никитой, чем жить без него!

– Господи! Что же делать?! – в отчаянии прошептал Бурый и вдруг решительно направился к врагам. – Слушайте меня внимательно! Если хоть один волосок упадёт с головы Дашеньки, я вам зубами горло перегрызу!!! Понятно? Убирайтесь лучше отсюда!

– Стоп, стоп, стоп! – замахал руками Иннокентий и благожелательно улыбнулся. – Для нас самих сюрприз, что наш сын женился на Даше. Никто этого не ожидал. Но в то же время это и большая радость! Нам теперь незачем обижать и тем более убивать эту девушку. Боже упаси! Раз наш сын женился на ней, то теперь все деньги останутся в семье, чего мы и добивались. Просто удивительно, что всё так произошло, как мы и хотели! Видно, богам было угодно их соединить. Аллилуйя!

– Ты действительно не знал, что твои родители охотятся за моей Дашей? – Бурый пристально посмотрел в глаза Никите. – Только не ври!

– Я знал, что они ищут слепую девушку. Но я и предположить не мог, что Дашенька – это та самая девушка! Поверьте, я не знал этого! Честно! Я всегда был против того, чем занимался мой отец. Из-за этого я и ушёл из дома. Верьте мне, дядя Жора! – искренне произнёс Никита. – Я не позволю им обидеть мою жену!

– Ладно, парень, я верю тебе. К сожалению, родителей не выбирают, – уже более спокойным тоном произнёс Бурый и повернулся к Иннокентию. – Я не желаю видеть вас на свадьбе моей девочки!

– Мы тоже не в восторге, что придётся сидеть с тобой за одним столом. Слишком уж много крови ты нам попортил! – недовольно проворчал Иннокентий.

– Но всё-таки учтите, что это свадьба нашего сына, – мягко заговорила Зинаида. – И раз уж мы приехали, то этот радостный праздник мы отметим вместе с Никитой и его невестой. И никто не вправе нам этого запрещать! Поэтому всем нам придётся смириться и немного потерпеть присутствие друг друга.

– Клянусь, что никаких разборок сегодня не будет, – добавил Иннокентий.

– А завтра утром мы уедем, – пообещала Зинаида.

– Ладно, так и быть, оставайтесь, – пришлось согласиться Бурому.

Свадьба прошла на удивление гладко. Родители Никиты вели себя как обычные гости и ничем не демонстрировали свою ненависть к Бурому, да и он старался даже не смотреть в их сторону. Инцидент, казалось, был исчерпан. Действительно, зачем скандалить, если завтра все разъедутся? Ни к чему портить праздник. Слава богу, это все понимали.

Объявили танец жениха и невесты. Но Даша, пошептавшись с Никитой, вышла на середину танцевальной площадки одна.

– Сначала я хотела бы сказать спасибо тому, кто заботился обо мне в трудное для меня время, помогал, охранял и даже спасал меня от плохих людей! – громко сказала Даша, с нежностью глядя на Бурого. – Нам вместе многое пришлось пережить. Спасибо тебе, дядя Жора! Я знаю, что по обычаю один танец должна станцевать невеста с отцом. Но я хочу этот вальс станцевать с тобой, дядюшка. Ведь ты стал мне настолько близким, словно родной отец!

Даша подошла к Бурому и протянула руку. Михаил влажными от переполнявших его чувств глазами посмотрел на неё, нежно обнял за талию, и они закружились под красивую музыку.

Бурому хотелось, чтобы этот вальс длился вечно. Но, увы, музыка закончилась. Он подвёл Дашу к Никите.

– Береги её! И постарайся сделать Дашеньку счастливой! – попросил Бурый и вручил ему свою девочку.

– Я обещаю, что всё сделаю для этого! – искренне ответил Никита.

И теперь уже молодожёны исполнили свой свадебный танец.

Свадьба гуляла до двух часов ночи, пока все не стали расходиться по домам. На ночь родственников жениха приютила у себя гостеприимная Лидия. А для молодожёнов Бурый украсил цветами комнату Даши. Сам он от усталости и нервного перенапряжения упал на свою кровать и мгновенно заснул.

Но рано утром, когда ночную мглу лишь слегка прорезали первые лучи солнца, Бурый вдруг проснулся от сдавленного крика Даши во дворе.

– Дядя! Дядюшка! – звала она его на помощь.

Михаил вскочил с кровати, подбежал к окну и увидел, как бритоголовые парни бесцеремонно заталкивают Никиту и Дашу в автобус, на котором приехали родственники Никиты. Бурый с диким рёвом распахнул окно и выпрыгнул на улицу. Он готов был убить этих сволочей, посмевших напасть на его девочку. Но Михаил смог сделать только пару шагов, как со всех сторон на него накинулись люди в милицейской форме. Бурого скрутили и надели на него наручники.

– Отпустите моего дядю! – забилась в отчаянном крике Даша, пытаясь вырваться из крепких рук братков. – Немедленно отпустите его!

– Ты ещё за него заступаешься? – громко захохотал Влад. – Да ты хоть знаешь, кто он?

– Это мой дядя Жора! – ответила Даша. – Отпустите его немедленно! Подонки! Что он вам сделал?

Улыбка слетела с лица Влада.

– Это мы подонки?! Да ты нам должна ноги целовать за то, что мы спасаем тебя от этого типа. Потому что никакой он не дядя Жора. Это профессиональный киллер, который убил твоего настоящего дядю! А зовут его Михаил Бурый. Я ведь не вру? Да, Медведь?

Бурый обречённо опустил голову.

– Нет! Это неправда! Я вам не верю! Дядюшка, скажи, что это не так! – замотала головой Даша.

Бурый с огромной болью посмотрел на девушку, не в силах ответить.

– Дядюшка, ведь это неправда? – с надеждой допытывалась Даша. – Почему ты молчишь?

– Прости меня! – прохрипел Бурый. – Прости!

Михаил даже не сопротивлялся, когда его потащили в милицейскую машину.

– Нет! Нет! Не может быть! – горько заплакала Даша.

Зинаида подошла и обняла девушку.

– Бедняжка, как мне тебя жалко! Попала в руки к такому монстру! Слава богу, мы приехали, а то ещё неизвестно, что он мог с тобой сделать! – приговаривала она, заводя покорную Дашу в автобус. – Поехали скорее отсюда. У нас ты будешь в безопасности!

Бурый, глядя, как Дашу увозят от него навсегда, в отчаянии оттолкнул конвоира и вцепился руками в решётку окна уазика.

– Девочка моя, я люблю тебя! Слышишь? Прости меня за всё!!! Прости! – кричал он Даше, невзирая на то, что милиционеры со всей силы били его дубинками по спине, пытаясь усадить на лавку. – Девочка моя ненаглядная… Прости меня!!!

Но Даша не оглянулась. Она покорно залезла в автобус, туда же сели остальные члены семьи Никиты, и все уехали.

Бурого наконец-то усмирили, кинув на лавку. Он в отчаянии опустил голову на сцепленные наручниками руки и застонал:

– Прости меня, девочка моя! Прости! Прости…

Дашу с Никитой привезли в Москву и заперли в особняке. Охране был дан приказ ни под каким предлогом не выпускать молодожёнов за ворота.

– И долго вы нас собираетесь держать под арестом? – со злостью спросил Никита родителей за ужином.

– А чем вам здесь не нравится? – удивлённо подняла брови Зинаида. – Никитушка, да живите с нами! Наш шикарный дом не сравнить с той убогой лачугой, в которой вы ютились.

– Нет! – отрезал Никита. – Это исключено! Мы с Дашей будем жить отдельно!

– Хитёр братец! – зло прошипел Влад. – Все денежки жены решил себе заграбастать? Вообще-то делиться с семьёй надо! У нас ведь был уговор!

– Какие деньги? – удивилась Даша. – У меня совсем нет денег! Вы ошибаетесь!

Влад громко захохотал.

– Ты, крошка, до неприличия богатая дамочка! В твоём кошельке несколько миллионов долларов! Ты рада?

Даша непонимающе смотрела на Влада.

– Дорогая моя, я тебе сейчас всё объясню. Дело в том, что наша близкая родственница, кстати, родная тётка твоего мужа, на старости лет сошла с ума и завещала всё своё состояние тебе! – с раздражением в голосе объяснила Зинаида. – Ты понимаешь, какая это ужасная несправедливость?

– Завещала мне?! Но почему? – удивилась Даша.

– Тебе же сказали: она свихнулась! – рявкнул Влад. – Что тут непонятного?

– Влад! Не хами! – прикрикнул на него Иннокентий и маслеными глазами посмотрел на сноху. – Видишь ли, Дашенька, моя сестра Варвара дружила в молодости с твоим дядей Сашей. Это был родной брат твоей матери. Ну и… Короче, я сам не могу понять, при чём тут ты и с какой стати она подарила тебе все наши деньги.

– Мне чужого не надо! – искренне произнесла Даша.

– Вот и умница! – расплылась в елейной улыбке Зинаида. – Теперь, я надеюсь, ты не будешь против, чтобы сходить к нотариусу и переписать все деньги на нас?

– Подождите! – вмешался в разговор Никита. – Во-первых, Даша, я хочу тебе сказать, что наша семья к этим деньгам не имеет никакого отношения. Эти деньги принадлежали тёте Варе. И она категорически не хотела, чтобы они достались моим родителям…

– Зачем ты ей это говоришь? – возмутилась Зинаида.

– Мальчик хочет поиграть в честность, – ухмыльнулся Иннокентий.

– Да, я хочу быть с Дашей предельно честен. Раз рассказывать эту историю, то до конца. Так вот, а во-вторых, тётя Варя хотела, чтобы эти деньги попали к хорошим людям. А твоего родного дядю она очень уважала и в чём-то была перед ним виновата. Поэтому она и завещала свои деньги его родственникам. То есть тебе. В общем, Даша, ты имеешь полное право распорядиться этими деньгами по своему усмотрению.

– Хо-хо! Братцу отчаянно не хочется с нами делиться, поэтому он и разглагольствует, – ёрничал Влад, а потом с ненавистью прошипел: – Ты, слюнтяй, надумал себе заграбастать наши миллионы?

– Нет! Я не прикоснусь к этим деньгам! – ответил Никита. – На нашу семью я сам заработаю! Эти деньги только Дашины, и она сама должна решать без вашего давления, что с ними делать!

– Ну вот что, – Иннокентий хлопнул по столу кулаком, – поиграли в демократию и хватит. Высказались все? А теперь послушайте меня. Ты, Даша, для нас чужачка, хоть теперь ты и стала женой моего сына. Но я тебе не доверяю! Слишком долго мы тебя искали, и нет никакой гарантии, что ты снова не сбежишь с нашими деньгами. Я не хочу больше рисковать. Поэтому я тебе приказываю немедленно отдать эти деньги нам! А до тех пор, пока ты этого не сделаешь, вы с Никитой будете жить здесь под моим присмотром. Я ясно выразился? Ты меня поняла?

Даша испуганно посмотрела на перекошенные от ненависти лица родственников Никиты.

– Поняла, – робко кивнула она.

Когда они остались вдвоём с Никитой, Даша заплакала.

– Они такие злые! Я их боюсь! – пожаловалась она мужу.

Никита прижал к себе жену и нежно поцеловал её в макушку.

– Солнышко моё, не бойся. Мы уедем от них далеко-далеко!

– Правда? – Даша перестала плакать и улыбнулась.

– Но для этого ты должна согласиться завтра поехать к нотариусу.

– Хорошо, я всё сделаю, лишь бы скорее отсюда вырваться!

На следующий день Влад повёз их к нотариусу, у которого хранился оригинал дарственной Варвары Петровны.

Офис нотариуса находился в престижном особняке в центре Москвы. В воротах стояла охрана и пропускала посетителей только по записи.

– Господа, разрешите посмотреть ваши паспорта, – вежливо попросил парень в чёрной униформе. – Так, понятно. Вас, Дарья Михайловна, уже ждут в кабинете. А посторонним, извините, придётся подождать за воротами.

– Это мой муж, – показала Даша на Никиту. – Можно он со мной пройдёт?

– Близким родственникам пройти можно, – кивнул охранник и открыл турникет.

– А я родной брат мужа! – попытался протиснуться и Влад.

– Извините, но вас в списках нет, поэтому вам придётся подождать здесь! – равнодушно преградил ему вход парень.

Влад грязно выругался, но драться не стал. Пришлось ему вернуться в машину.

Никита с Дашей прошли в кабинет. Всё здесь поражало своей роскошью, вплоть до мелочей, что свидетельствовало о высоком социальном статусе клиентов. Кругом был бархат, натуральная кожа, позолота. Вся мебель была массивная, сделанная из красного дерева. На столе аккуратно были расставлены нефритовые с золотыми деталями предметы из письменного набора: подставка для ручек, часы, нож для бумаги и пепельница. На стуле с высокой спинкой восседал мужчина в дорогом костюме и приветливо, но в то же время по-деловому серьёзно смотрел на вошедших.

– Добрый день, – сказал он приятным баритоном. – Проходите, присаживайтесь. Итак, Дарья Михайловна, приступим. Сейчас я вам выдам бумаги, согласно которым вы теперь являетесь владелицей банковского вклада, принадлежавшего раньше Самохваловой Варваре Петровне. Поздравляю, теперь вы очень богатая женщина! Вы можете сейчас эти бумаги забрать. Или вы пожелаете как-то по-другому ими распорядиться?

Даша оробела, почувствовав себя среди этой роскошной помпезности как не в своей тарелке.

– Да, – тихо сказала она.

– Что «да»? – удивлённо вскинул брови нотариус.

– Я хочу по-другому… – смущённо теребила подол платья девушка. – Я хочу все деньги переписать на другого человека. Это можно сделать?

Нотариус с удивлением и даже с недоумением взглянул на девушку.

– Вы хотите отказаться от двадцати семи миллионов долларов в пользу другого человека?!!

– Ну да, – кивнула Даша. – Хочу!

У нотариуса было такое выражение лица, что Даша с Никитой переглянулись, не в силах сдержать улыбки.

– Ну раз вам такие деньги не нужны… Воля ваша, – завистливо вздохнул нотариус. – Итак, на кого вы хотите переписать?

Влад ёрзал на сиденье машины, с беспокойством поглядывая на ворота. Ну когда же они выйдут?! Наконец дверь проходной открылась, и на улицу вышли сияющие от радости Никита с Дашей.

– Ну что, переписали деньги? – спросил у них Влад.

– Переписали! – с гордостью ответила Даша.

Владу очень не понравились их счастливые лица. Он чувствовал, что здесь был какой-то подвох.

– На кого переписали? – угрюмо спросил Влад.

Но ребята ему не ответили. Они, взявшись за руки, пошли прочь от него.

– Эй, вы куда? – возмутился Влад, схватив Дашу за рукав.

– А ну пошёл вон! – оттолкнул его Никита. – Не смей её трогать! Можешь не сомневаться, денег у нас больше нет! И мы теперь свободны! Прощай, брат! Думаю, мы больше не увидимся.

Никита обнял Дашу за плечи и повёл её по уютной московской улочке.

– Ну и валите! Нищета! Посмотрим, как вы без нашей семьи проживёте! – крикнул им вдогонку Влад.

Ребята только засмеялись над его словами.

– Руки и голова у нас есть, не пропадём, сами себе на жизнь заработаем! Правда, любимая?

– Конечно, любимый! – счастливо прижалась к нему Даша.

Влад кинулся к охраннику.

– Пусти! – зарычал он и, угрожая пистолетом, всё-таки прорвался к нотариусу.

Влад с бледным, перекошенным от злости лицом вбежал к отцу в кабинет.

– Вот твари! Суки! Сволочи! – кричал он на ходу ругательства.

– Что случилось? – грозно спросил Иннокентий. – Девчонка перевела деньги?

– Перевела! – со злостью ответил Влад. – Да только не на нас!

– А на кого же? – лицо отца, казалось, просто окаменело.

– На доктора Чернова! Она создала фонд с этим докторишкой во главе, чтобы он на эти деньги построил свою глазную клинику, где будет бесплатно лечить людей! Вот сука! Да, пап?

– А ты куда смотрел? – заорал на весь дом Иннокентий. – Я тебя для чего с ними послал?! Ты что, не мог проконтролировать?

– Меня охранник не пустил в кабинет! – пытался оправдаться Влад.

– Охранник его не пустил! – передразнил сына Иннокентий. – Рохля! Недоумок! Ничего тебе поручить нельзя! Ни одного моего задания не смог выполнить! Убирайся вон! Пошёл вон, я сказал! Вон!!!

Влад со слезами на глазах убежал.

В кабинет вошла Зинаида.

– Кешенька, что случилось? Почему Владик плачет?

– О! И курица прибежала! Сейчас кудахтать начнёт! За своих никчёмных сыновей будет заступаться! – бушевал Иннокентий. – Вот на кой чёрт я на тебе женился? Знал же, что от плебейки нормальных детей не получится! Что ты так на меня смотришь и глазами хлопаешь? Неприятно тебе эту правду слышать? А думаешь, мне приятно знать, что всё, над чем я всю свою жизнь трудился, даже оставить толком некому!

Зинаида уже привыкла к подобным оскорблениям. Но сейчас ей было особенно горько слушать эти ругательства мужа. Вот чем она перед ним провинилась, что он так с ней грубо себя ведёт? Она же любила его всю жизнь, беспрекословно подчинялась ему, помогала, чем могла. И сыновей ему родила. Ну да, Влад не очень умный получился, а Никита – мечтательный мальчик. Ну так это же не катастрофа! У других, вон, есть совсем пропащие дети, которые и пьют, и наркотиками балуются… А у неё хорошие сыновья. Зачем же так родному отцу их оскорблять?

– Кешенька, успокойся, тебе нельзя нервничать, – Зинаида попробовала его погладить по плечу, но муж с ненавистью отпихнул её руку. – Они же твои сыновья. Какие есть. С этим уже ничего не поделаешь. Поэтому не надо их оскорблять и унижать. Ты, дорогой, лучше учи Влада, как надо вести дела. Капелька по капельке, понемногу вдалбливай ему. Время пройдёт, глядишь, он и поумнеет. Всё равно твоё дело оставить больше некому.

– Есть кому! – зло сверкнул глазами Иннокентий. – Что так смотришь? Да, есть у меня ещё один сын! Только не вздумай ревновать! С его матерью я лет двадцать назад встречался. И давно мне на неё плевать. А вот нашего с ней сына я не бросил. Помогал, чем мог. Парень умный получился. Сейчас в Англии учится! Отличник! Не чета нашим! Вот ему я своё дело и оставлю.

– Что?! А как же Влад?! – в ужасе прошептала Зинаида. – Ну ладно Никита хочет жить самостоятельно. Ему твои деньги не нужны. Но о Владе ты обязан позаботиться! Ты слышишь? Обязан! Он ведь твой сын! Законный!

– Не бойся, Влада не обижу. Будет получать хорошие проценты, – отмахнулся Иннокентий. – Всё, хватит об этом говорить. Я уже всё решил. Позвони сейчас моему нотариусу. Скажи, пусть он завтра к нам приезжает. Ну! Чего стоишь? Звони!

Зинаида, привыкшая всю жизнь беспрекословно подчиняться мужу, подошла к телефону и набрала номер нотариуса. Вот только слёз, хлынувших из глаз, она не могла остановить.

– Ну чего ты ревёшь? Возьми себя в руки! Ещё не хватало в трубку носом шмыгать! – проворчал Иннокентий. – Дай-ка сюда телефон. Я ему сам всё скажу.

Зинаида покорно отдала трубку и молча выслушала, как муж разговаривает с нотариусом, приглашая его завтра приехать в особняк. Она всеми силами старалась взять себя в руки. Но ничего не получалось. Слёзы так и лились по щекам.

– Ну ладно, дорогая, не плачь! – смягчился Иннокентий и ласково похлопал жену по руке. – Всё будет хорошо. Поедем по саду прогуляемся и поговорим.

Зинаида взялась за поручень коляски и покорно повезла мужа из комнаты.

– Подумай сама. Всё же к лучшему, – рассуждал Иннокентий. – Влад ни в чём не будет нуждаться. Он будет получать проценты от прибыли. А это огромные суммы! И при этом ответственности на нём не будет никакой! Наш мальчик будет жить в своё удовольствие. Увидишь, он потом ещё и спасибо мне скажет за то, что я устроил ему такую райскую жизнь!

Зинаида молчала.

– Надеюсь, ты на меня не злишься? – спросил Иннокентий.

– Нет, милый, не злюсь. Я же тебя люблю! – вздохнула Зинаида.

– Вот и правильно! – довольно улыбнулся Иннокентий.

– Прости меня, любимый! – сказала вдруг Зинаида, остановившись в двух метрах от лифта, по которому всегда спускалась коляска на первый этаж.

– За что? – удивился муж.

– За это, – ответила женщина и столкнула инвалидную коляску с крутой лестницы.

Коляска с неимоверным грохотом стала кувыркаться по ступенькам. Иннокентий вывалился из неё и, пролетев кубарем, распластался в самом низу в жуткой неестественной позе.

И Зинаида закричала. Это был даже не крик, а звериный вой, вопль безысходности и ужаса от содеянного.

Иннокентий и на этот раз выжил. Правда, у него в двух местах был сломан позвоночник. Он теперь был полностью парализован. Не мог даже самостоятельно есть и разговаривать.

Его хотели оставить в больнице. Но Зинаида организовала в доме самую лучшую, самую просторную и светлую комнату для мужа. Там теперь стояла специализированная для таких больных кровать, на которой лежал Иннокентий, спеленатый, словно мумия, бинтами, с торчащими многочисленными трубками, одни из которых вливали лекарство ему в кровь, другие помогали вентилировать лёгкие, третьи предназначались для кормления через пищевод, а четвёртые выводили мочу в специальный герметичный бак, что даже запаха не чувствовалось. Рядом с кроватью находились какие-то сложные устройства, мигающие лампочками и показывающие на экранах непонятные графики.

Всё это оборудование стоило огромных денег. Но Зинаиде ничего не было жалко для мужа. Она целыми днями сидела рядом с кроватью и заботливо ухаживала за любимым. К счастью, мозг Иннокентия работал исправно. И глаза, это единственное, что осталось подвижным на его лице, блуждали по комнате, показывая, что больной всё время о чём-то думает. Правда, он никогда не смотрел на жену. Даже когда Зинаида делала мужу какие-то процедуры и приближала к нему своё лицо, Иннокентий закрывал глаза. Зинаида тяжело вздыхала, понимая его обиду. Ей и самой было тяжело.

Но однажды Зинаида всё-таки поймала на себе его пристальный взгляд.

– Ты хочешь знать, почему я это сделала? – устало спросила она. – Хорошо, я отвечу. Понимаешь, Кешенька, я любила тебя всю жизнь. Очень сильно любила! И сейчас любить не перестала. Но так уж случалось у меня в жизни, что иногда мне приходилось выбирать между очень близкими для меня людьми и кого-то из них предавать. Вот такая у меня судьба! Сначала я предала Варьку, свою самую лучшую и любимую подругу, потом предала родителей, братиков и сестру. Ты не представляешь, Кеша, как мне было горько от этого! Сколько я, закрывшись в ванной, тайком пролила слёз, скучая по своим родным! Мне так хотелось их хотя бы увидеть! Но я тебе обещала от них отречься и слово своё сдержала. Я очень сильно люблю тебя, Кешенька… И я до конца своих дней готова была быть тебе преданной женой… Но, прости, сыновей своих я тоже очень сильно люблю, даже немного сильнее, чем тебя. И я не могу допустить, чтобы мой сыночек, моя кровинушка, мой дорогой Владик был на иждивении и зависел от подачек какого-то чужого ублюдка! Не бывать этому!

Зинаида зло сверкнула глазами. Её лицо в этот момент было безумно страшным.

– Мне опять пришлось выбирать, – она вдруг истерически захохотала. – Но в этот раз выбор пал не в твою пользу, милый! Зато всё теперь хорошо. Ты тут лежишь такой смирненький, такой хорошенький! Молчаливый! Я тебя таким даже больше люблю! Кешенька мой! Золотце моё! Любименький! Ты теперь полностью от меня зависишь! Захочу, нажму вот эту кнопочку… и твоя жизнь закончится! Это ведь так просто – раз… и всё!

Зинаида приблизила к нему своё перекошенное лицо, отчего глаза у Иннокентия округлились от ужаса. Но женщина так же внезапно пришла в себя. Она мотнула головой, как бы стряхивая с себя приступ безумства.

– Нет-нет, не бойся. Я этого не сделаю никогда. Я же тебя люблю! Вон как я для тебя стараюсь! Тебе нравится, как я за тобой ухаживаю? Хочешь, я тебя на бочок переложу? Хочешь? Ладно, лежи пока так. Пойду я, пожалуй, пройдусь… Что-то голова у меня разболелась… Заодно и цветов тебе, Кешенька, свежих принесу. Ты же любишь свежие цветы. А ты полежи пока один, полежи…

Она поспешно вышла из комнаты. А Иннокентий с отчаянием долго смотрел в потолок мокрыми от горьких слёз глазами…

Бурому дали семь лет за убийство Дашиного дяди. Прокурор требовал больший срок. Но учли, что Михаил признал свою вину, помогал следствию и, что самое главное, искренне раскаивался в содеянном, поэтому ему дали по минимуму.

Когда огласили приговор, на лице Бурого не дрогнул ни один мускул. Казалось, Михаилу было абсолютно безразлично, что с ним теперь будет: хоть двадцать лет тюрьмы, хоть даже расстрел. Бурый словно окаменел.

Время в тюрьме измерялось монотонным однообразным распорядком дня: подъём, проверка, завтрак, прогулка и так далее. Другие обитатели камеры старались хоть как-то разнообразить свою жизнь, окрасить хоть какими-то красками, поэтому они болтали, смеялись или ссорились, часто даже дрались. И только Бурый всё время сидел угрюмым молчуном и ни на что не реагировал. Другого за такое поведение давно бы прижали. Но Бурый вследствие своей уголовной профессии, а ещё благодаря мощной комплекции пользовался непререкаемым авторитетом. Потому никто к нему не лез. Ну молчит человек и пусть молчит.

Но однажды Бурого вызвали из камеры и вручили ему коробку.

– Что это? – удивился он.

– Это тебе посылка, – подмигнул вдруг ему конвойный. – От бабы!

– От женщины?! – поразился Михаил. – От какой?

– В камере прочитаешь, – отмахнулся усатый тюремщик. – Иди.

Бурый бережно прижимал к себе коробку, пока его вели до камеры. Он всё гадал, кто же это вспомнил о нём. Может, это Лидия? А что, добрая была женщина. И к нему вроде неплохо относилась. Что ж, спасибо ей за заботу.

В камере Бурый открыл картонную крышку и заглянул внутрь. Там среди пакетов с продуктами лежала картина. Бурый взял её в руки, развернул к себе и обомлел. На холсте был изображён дом с побеленными стенами, точь-в-точь как его хата в Отрадном. А на деревянном крыльце дома сидели, обнявшись, он и Даша. И такие у них были радостные лица! А самое главное, внизу картины маслом было написано: «Я люблю тебя, дядя Миша!»

– Что, родственники прислали? – улыбнулся понимающе сосед по нарам.

– Дашенька! – задрожавшими губами ответил Бурый и крепко-крепко прижал картину к груди. – Девочка моя ненаглядная!!!

А по его грубому, некрасивому лицу медленно покатилась слеза.