Интегральная духовность. Новая роль религии в современном и постсовременном мире Уилбер Кен

Что же в этой межсубъективности такого, что её так сложно разглядеть? То, что внутри «мы», можно ощущать, но внешний вид «мы» необходимо изучать на расстоянии и в течение некоторого количества времени, чтобы понять его значимость и структуру во всей полноте. То же самое, что делает зону 2 трудной для изучения, справедливо и для зоны 4. Её невозможно увидеть при помощи интроспекции, созерцания, чувств или медитации – при вглядывании внутрь себя, сколь бы долгим оно ни было, она невидима.

Без методологий зон 2 и 4 целое измерение нашего бытия в этом мире, существующее фактически на всех уровнях проявления, погружается во тьму нашего неведения. Открытие зон 2 и 4 является необычайно важным вкладом современного и постсовременного Запада.

Вот что называется «мы». Оно образуется не только между вами и мной, но и между высшим Я и высшим Ты настоящего и всех последующих мгновений. Если позволите, я бы хотел завершить настоящую главу медитацией на одной из вариаций Духа во 2-м лице, которая является отрывком из предисловия, написанного мною для книги «Очи души» («Eyes of the Soul»). Кажется, что она столь же уместна, как и всё, что я мог бы сказать по данной теме.

Я безмолвно сижу за своим компьютером, набирая обычные слова на обычной клавиатуре обычным утром обычного понедельника. Медленно начинаю я замечать нечто необычайное в воздухе, в окружающей меня атмосфере: мягкое, едва заметное мерцание дождя, словно мельтешение золотого песка, брызги смутно переливающегося тумана, его сияние повсюду – тихий мятеж психоделической платины, оживляющей всё, чего ни коснётся мой взор; сам мир начинает оживать вместе с отчётливым колебанием душ во всех дождинках, причём каждая из них – это маленькое открытие, маленькое окошко в сияющую бесконечность, медленно, но верно проникающую в мой разум, а также и в душу, и сердце моё начинает заполняться этим сиянием, с благодарностью изливать его из себя, милосердно возвращая миру восторженную, мучительную, лучезарную благодать, с удивлением прикасающуюся к каждому, – безмерное томление по любви и приводящие в ужас слёзы тёплых объятий, и каждая мерцающая дождинка есть тайная душа, тянущаяся ко мне, – и затем внезапно меня ошеломляет коллективная какофония Богов и Богинь, поющих столь громко, насколько они способны, глядящих на меня, и призывающих меня, и торопящих меня всё громче и громче, всё более и более громогласно, и я отвечаю им, и затем спонтанно, бесконтрольно все мы начинаем кричать, и плакать, и петь в унисон, – о господи, что за мелодия, что за гром меня поразил, когда все мы рыдали и все мы кричали: о простое настоящее мгновение, разве не есть оно лик самого Духа? Абсолютное откровение, которое невозможно никак улучшить?

И в этот миг, момент абсолютной очевидности всего, что есть, дождь просто прекратился. Я напечатал следующее обычное слово на обычной клавиатуре этим обычным утром понедельника. Но всё же как-то, пускай ненамного, мир никогда не будет прежним.

Глава 8. Мир ужасно очевидного

Правосторонний мир

Мы можем завершить общий интегральный обзор простым упоминанием правосторонних (внешних) квадрантов и того, как они соотносятся с духовностью в современном и постсовременном мире. Поскольку эта книга главным образом сфокусирована на внутренних, или левосторонних, квадрантах, я не буду вдаваться в слишком большое количество деталей относительно правосторонних квадрантов, так что прошу извинить меня за тот высокий уровень абстракции, на котором выполнен этот обзор.

Мы можем начать с верхне-правого квадранта, или исследования объективного организма, а затем перейти к нижне-правому квадранту, или исследованию объективных групп организмов. В верхне-правом квадранте объективный «оно-организм» можно рассматривать как изнутри, так и извне, – мы называем это терминами «зона 5» и «зона 6» соответственно. Давайте рассмотрим их в обратном порядке и начнём со взгляда извне на внешний организм.

Зона 6: например, бихевиоризм и эмпиризм

Подход зоны 6 является наиболее распространённым подходом к организму (3-л 3-л 3л), и в определённых кругах он обычно известен под уничижительным термином «наивный эмпиризм». Такое название было дано этому подходу теми, кто с сожалением признаёт, что подобный троекратно абстрагированный взгляд от 3-го лица на что угодно едва ли на самом деле можно считать наивным, и всё равно использует сей термин в виде академического оскорбления. Взгляд извне на внешний объект – это «взгляд из ниоткуда», как замечательно выразился Томас Нэйджел в ещё одном полуоскорблении, направленном на этот подход. Но на самом деле это не взгляд из абсолютного ничто, а просто вновь, вновь и вновь принимаемый взгляд 3-го лица, да ещё таким образом, что гомеопатическое количество реалий 1-го лица, сохраняемое в рассматриваемом подходе, ведёт к иллюзии, что это взгляд из чёртова ниоткуда. В список иных полуоскорблений также входит научный материализм, бездумный бихевиоризм и монологический позитивизм. (Мы вскоре увидим, почему слово «монологический» считается оскорблением для любого постмодерниста: «моно-логический» попросту означает «моно-субъектный», то есть игнорирующий межсубъектность, что весьма плохо, – и интегрализм с этим согласен.)

Мы уже столько времени потратили на внутренние, или левосторонние реальности, что нужно себе напомнить о том, что внутренние реальности не воспринимаются как реальность теми, кто придерживается вышеупомянутой наивной позиции. Мировоззрение научного материализма считает ВП квадрант единственно реальным квадрантом и продолжает предпринимать попытки объяснять вселенную, как если бы её составными элементами были только объекты в ВП. Подобное прелюбопытнейшее гомеопатическое разжижение человеческого сознания и духовности, согласно которому вселенная не состоит из чего-либо иного, кроме как излишне резвой грязи, может показаться крайне странным занятием, каковым оно, без сомнения, и является, – но в том не моя вина.

В отношении этого квадранта можно совершить две ошибки. Одна состоит в том, чтобы абсолютизировать его, другая – в том, чтобы отрицать. Современность, или модерн, склоняется к первой, постсовременность, или постмодерн, – к последней.

Суть же, согласно позиции AQAL, в том, что как левосторонние, так и правосторонние квадранты являются в равной степени реальными и значимыми. Хотя события сознания происходят в верхне-левом, они имеют корреляты в верхне-правом. (У них есть корреляты во всех четырёх квадрантах, однако сейчас мы акцентируем внимание на индивидуальных.) У любого состояния сознания (включая все медитативные состояния) имеется, к примеру, соответствующее состояние мозга – они происходят совместно, они, по сути, в равной степени реальные измерения одного и того же события, и одно из них нельзя свести к другому.

Проблема в том, что большинство конвенциональных научных подходов замыкаются в абсолютизме ВП квадранта и, таким образом, отвергают внутренние (ВЛ) реальности, считая их в лучшем случае эпифеноменами, или вторичными продуктами реальной реальности материального мира (например, мозга). Такой подход считает, что мозг производит мысли так же, как глаза – слёзы. Но мозг не производит мысли. Просто происходит событие, которое, если посмотреть на него одним образом (1-л 1л), выглядит как мысли (или разум), а если посмотреть на него, исходя из другой перспективы (3-л 3л), выглядит как функционирующий мозг. Но мысли невозможно редуцировать (или свести) до мозга (как в материализме), равно как невозможно редуцировать мозг до мыслей (как в идеализме), точно так же не помогает здесь и довод в пользу их тождественности (скорее, речь идёт о доводе в пользу их тетраинтерактивности). Но стоит ли говорить, что это очередная банка с червями, которую нам не хотелось бы здесь открывать (червей сих можно найти в «Интегральной психологии», см. гл. 14 «1-2-3 исследований сознания», а особенно подраздел, посвящённый проблеме соотношения разума и тела).

Рассматриваемая здесь идея заключается просто в том, что изучение физиологии мозга и состояний мозга в ВП является крайне важным пунктом в интегральной исследовательской программе, особенно это касается состояний созерцания и медитации. Ещё лучше, если бы мы выяснили корреляты этих феноменов в других квадрантах – то, что мы называем одновременным отслеживанием (simultracking). Одно из первых исследований, включающих одновременное отслеживание (по крайней мере, индивидуальных квадрантов), было совершено Робертом Кейтом Уоллесом и описано в журнале «Science» в 1970-м году: в нём указывается, что медитация включает четыре разных состояния сознания с различными физиологическими следами. Данное ВП исследование НЛ сознания первоначально вызвало шокирующий эффект: медитация реальна! Быть может, даже Дух реален! Он измерим физиологически!

Ричард Дэвидсон и другие учёные продолжают эту важную линию общих исследований ВП состояний мозга, являющихся коррелятами ВЛ состояний сознания (включая и медитативные состояния). Стадиям сознания пока ещё не было уделено внимания в данном конкретном исследовании – вероятно потому, что оно проводилось на стыке с буддизмом и исключительно подходами зоны 1, однако есть надежда, что в будущем эти остающиеся проигнорированными зоны проберутся в научную программу.

К несчастью, то, как это исследование интерпретируется современной наукой, вызывает ужас. Научный материализм пожирает его изнутри. Дух есть не что иное, как мозг! Как ни прискорбно, Бог, сведённый к состоянию мозга, есть самый распространённый сегодня результат подобных исследований. В организме есть точка Господа (God-spot) – новая Г-точка (G-spot)![51] – на сей раз локализуемая в мозге. Надо лишь пощекотать эту Г-точку, чтобы пережить сверхъестественный оргазм, извергаемый мозгом. Однако таково утверждение научного материализма: всё, что делает медитация, сводится к активации определённых зон материального мозга. Медитация не приносит никаких откровений относительно чего-то реально существующего за пределами организма, она попросту зажигает какую-то точку в мозге (или несколько из них), что приводит, например, к размыванию или исчезновению собственных границ и потере или уменьшению когнитивных способностей, в результате чего возникает субъективное чувство «единства» с миром.

Короче говоря, научный материализм не считает такие исследования доказательством реальности Духа. Как раз напротив: для него это доказательство, что духовные реалии суть не что иное, как физиология мозга, не что иное, как активация старой доброй Г-точки. Божественность редуцирована до дофамина, так что все могут вздохнуть спокойно. И вновь мы имеем дело с абсолютизмом одного квадранта…

Совершенно отстраняясь от засилья редукционизма, связанного с этими подходами, интегральный подход считает этот квадрант и его феномены крайне важными. Если говорить об исследованиях сознания, то общие дисциплины зоны 6 включают нейрофизиологию, биохимию мозга, генетику, исследования волновой активности и состояний мозга (ЭЭГ, фМРТ, ПЭТ и т. д.) и эволюционную биологию. Данные явления и их всеквадрантные корреляции играют кючевую роль и заслуживают серьёзнейшего изучения.

Состояния мозга (ВП) и состояния разума (ВЛ)

Я не хочу тратить на них слишком много времени (потому что это, условно говоря, довольно прямолинейная тема), но чрезвычайно важно отметить, что исследования различных состояний мозга (паттернов волновой активности мозга, распределений ПЭТ, паттернов фМРТ) медленно, но верно выводят различные мозговые показатели (или ВП отпечатки материи-энергии) соответствующих состояний сознания или разума (ВЛ) – то, что мы несколько иронично называем Г-точкой, говоря о медитативных и духовных формах этих показателей. Самые ранние типы соответствий были сосредоточены вокруг паттернов мозговой активности и состояний сознания. В таблице 8.1 приведено типичное резюме одного из подобных исследований. Более поздние исследования концентрируются на функциональной МРТ и позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ).

Таблица 8. Проявление некоторых распространённых состояний разума (или сознания) в состояниях мозга

Какими бы ни оказались итоговые физиологические корреляты и отпечатки (и могут быть десятки и даже сотни таковых), следует понимать, что эти мозговые состояния являются коррелятами не просто общих состояний сознания (ВЛ), но и ВП коррелятами таких вещей, как решётка Уилбера – Комбса, и таких состояний, как тренируемые медитативные состояния-стадии Дэниела П. Брауна. Когда эти первые исследовательские программы опишут самые общие показатели, в более интенсивных исследованиях, к примеру, можно будет собрать группу медитаторов, пребывающих как на начальных, так и на промежуточных и продвинутых состояниях-стадиях медитации и созерцания (практикующих от 0 до 20 лет и дольше), и начать одновременное отслеживание ВП показателей этих ВЛ событий.

Но единственное, что я хотел бы здесь подчеркнуть: AQAL позволяет нечто большее, нежели просто проведение таких исследований, она не только поддерживает их, но ещё обладает нередуцирующей системой координат и теорией для объяснения состояний мозга и состояний разума, а также того, как они соотносятся друг с другом (и их межсубъектным контекстом). По мере продолжения и даже ускорения этих мозговых исследований, подобные метатеории и системы координат – будь то AQAL или другие, подобные ей – будут становиться всё более востребованными для того, чтобы осмыслить всё изобилие данных, потому что информация как таковая, в отрыве от всего, не имеет никакого смысла.

Реален ли Бог?

Поскольку вопрос сей уже возник, немного на нём остановимся. Когда дело доходит до духовных реальностей, факт, что, когда вы находитесь в состоянии медитационного единства, может активироваться Г-точка (или какой-то иной отслеживаемый мозговой коррелят), абсолютно ничего не говорит об онтологическом статусе референта в этом состоянии. Любая активность Г-точки в мозге является коррелятом медитативного состояния, а не его содержимым. Когда я смотрю на яблоко, то активизируется зона в мозге, ассоциированная с этим восприятием, однако из этого не следует, что яблоко существует только в мозге. Так почему мы должны предполагать, что Бог существует лишь в мозге, ведь мы наблюдаем то же самое, что и в случае с восприятием яблока?

Когда активируется состояние или стадия сознания в ВЛ, наблюдается активация соответствующего состояния мозга в ВП. Само сознание (ВЛ) располагает знаками, которые указывают на референты. Онтологический статус этих референтов определяется различными способами, наиболее распространённым среди которых является коллективная проверка их реальности. Например, я вижу своего пса Айзека, и это также активизирует определённые зоны в моём мозге. Иными словами, когда происходит ВЛ состояние сознания, одномоментно с этим происходит ВП состояние мозга (каждое событие имеет корреляты во всех четырёх квадрантах). Я мог бы захотеть донести до вас тот факт, что моя собака здесь, так что я говорю: «Приходите, чтобы посмотреть на моего пса Айзека». Когда я это говорю, здесь проявляются 4 вещи: знаки, означающие, означаемые и референт.

Слова «пёс» и «Айзек» как таковые являются знаками, имеющими два компонента – означающее и означаемое. Означающие – это материальные слова и звуки: «собака» и «Айзек». То, что приходит на ум, когда вы слышите или видите такое слово, как «собака», есть означаемое. Айзек, фактическая собака, является референтом. Если вы будете приходить ко мне в гости и встречать Айзека, мы, как правило, будем предполагать, что референт – Айзек – реально существует, а не является вымыслом или галлюцинацией. Стало быть, в таком случае означающее «Айзек» обладает реальным референтом.

Итак, что если я скажу в ходе беседы со своим другом: «Как ты думаешь, Салли меня любит?» Кажется, что эти означаемые достаточно просты, однако в действительности они подразумевают способность принять точку зрения 3-го лица, чтобы воспринять соответствующие реалии. Посему референты этих знаков существуют только в миропространстве оранжевой высоты и выше. Вы попросту не способны увидеть, что же означает это предложение до достижения соответствующей стадии, хотя вы и способны воспринимать соответствующие сенсомоторные слова и материальные тела. Так что, хотя у вас есть способность слышать и видеть означающие в этом предложении, вы не способны понять правильное означаемое, равно как не способны увидеть и действительный референт. Я могу видеть слова, но их смысл «выше моей головы», и тогда я попросту буду считать, что сего референта вовсе не существует, – ведь я не могу найти никаких доказательств в пользу его существования, где бы я ни искал.

Это то, что исследователи развития знали всегда: не существует одного-единственного предзаданного мира, простирающегося вокруг в ожидании, когда же добрый люд придёт на него посмотреть. Различные феноменологические миры – реальные миры – начинают существовать на каждом новом уровне развития сознания. К примеру, теория систем, которая начинает существовать где-то в районе бирюзовой высоты, попросту не может быть воспринята оранжевыми уровнями сознания (и ниже) – глобальные системы попросту «выше их головы». Эти системы существуют, их просто невозможно увидеть или породить до тех пор, пока бирюзовый уровень не будет достигнут. Посему означающее «глобальные взаимодействующие системы» не кажется реальным до бирюзовой стадии, на которой это означающее вызовет правильное означаемое, и реальный референт будет воспринят и понят.

Вот в чём причина того, что структурализм (и затем постструктурализм) играл центральную роль во всей «конструктивистской» эпистемологической революции. Не существует мира «наивного эмпиризма», просто лежащего вокруг и ожидающего, когда же мы его увидим. Наивный эмпиризм сам по себе не существует до оранжевого! Различные миры порождаются посредством структур сознания, осуществляющих восприятие и со-творение. В AQAL-подходе эти «конструирующие структуры» закрепляются во всех четырёх квадрантах (включая и правые, или «объективные», квадранты), а посему он никогда не деградирует до радикального «социального конструирования» всех реальностей. Но факт остаётся фактом: референты всех означающих существуют только лишь на определённых стадиях и состояниях развития.

Так, возьмите означающие «Бог», «Пустота» и «нирвикальпа самадхи». «Реальны» ли их референты? Существуют ли они? Единственно возможный ответ таков: войдите в стадию или состояние, из которого пишется данное предложение, и взгляните сами. Если вы не находитесь на одной и той же стадии, в одном и том же состоянии, что и автор означающих, то вы никогда не получите верное означаемое и, как следствие, не сможете воспринять действительный референт. Он «выше моей головы».

С другой стороны, фактически единодушный вывод всех, кто сохранил сознавание, к примеру, в причинном состоянии, заключается в том, что означающее «Пустота» обладает реальным референтом. Вывод, делаемый теми, кто устойчиво сознаёт недвойственное состояние, состоит в том, что означающее «Божество»[52] обладает реальным референтом. И так далее. И когда в таких случаях активизируется Г-точка, вы видите нечто столь же реальное, сколь и яблоко, которое активизирует иные части мозга.

Но без правильной тренировки состояний и стадий «Божество», и «нирвикальпа», и «природа Будды», и «сознание Христа», и «ниргуна-брахман», и «метанойя» будут продолжать звучать для вас по-древнегречески, они не будут иметь никакого реального референта или смысла. В том случае, когда медитирующий активизирует Г-точку, вы попросту не сможете увидеть то, что видят они, и тогда вам придётся предположить, что всё это происходит «только лишь в мозгу».

Глупенькие! Между тем исследования мозговых состояний, подобные этим, быстренько помещаются в контекст научно-материалистических взглядов на природу вещей, что ведёт к прискорбному результату, скорее вредящему духовности, нежели помогающему. Однако подобные исследования чрезвычайно важны, и, несомненно, их необходимо продолжать.

Всеквадрантный взгляд не только позволяет нам признать и включить эти крайне значимые исследования мозга в ВП, но и оставляет место для понимания фундаментального правила, справедливого в отношении любого рода проверки достоверности и реальности чего-либо: если я хочу узнать, реально ли нечто, я должен войти в то же самое состояние или оперировать на той же стадии, исходя из которой это утверждается, дабы проверить самому. Если я этого не делаю, тогда, пожалуй, мне стоит помолчать вещах, которые выше моей головы…[53]

Зона 5: когнитивная наука и автопоэтические организмы

Мы потратили более половины данной книги на рассуждения о внутренних реалиях, включая их научные исследования. Может показаться, что мы затронули большую часть когнитивной науки, разве не так? На самом деле мы её практически не касались, и понять, почему это так, значит понять одну из самых захватывающих перспектив (и методологий), доступных человеку: взгляд извне на взгляд изнутри на объективный организм (3-л 1-л 3л) – или подходы зоны 5 к правосторонним реальностям.

Позвольте мне сделать краткое введение напоминанием о том, что совершили Матурана и Варела в их крайне революционной биологической феноменологии, названной ими также и взглядом изнутри на организм. Они объяснили, что не имели в виду «феноменологию» в смысле попытки понять, что организм (скажем, лягушка) переживал субъективно. Они не пытались реконструировать «я-пространство» лягушки (которое было бы ВЛ феноменологией). Скорее они попросту пытались реконструировать то, что было доступно в субъективно-когнитивном мире лягушки, но они всё ещё думали об этом в объективных терминах. То был взгляд изнутри на лягушку, осуществлённый с объективной позиции, – и поэтому можно говорить, что это объективное описание (3-л) внутреннего, или субъективного, взгляда (1-л) лягушки, который сам по себе всё равно рассматривается на объективном или научном языке (3л). В результате получаем 3-л 1-л 3л. Сей термин «1-л», или «от 1-го лица», находящийся посередине, представляет собой суть их биологической феноменологии, или взгляда изнутри организма.

И этого было достаточно, чтобы произвести революцию в биологии и биологической эпистемологии. Поначалу это шокировало биологический мир, который привык использовать такие модели, как теория систем, для понимания поведения лягушки. Однако Матурана и Варела указали, что, когда речь идёт о действительной феноменологии лягушки, теория систем в ней вообще не играет никакой роли – в действительности она даже и не существует в мире лягушки.

И это совершенно справедливое замечание. Теория систем играет определённую роль, но она относится к взгляду извне на организм, а не к взгляду изнутри. Биологический организм же есть скорее автономная, согласованная и самосоздающаяся сущность («автопоэз», или «autopoiesis», означает самосоздание, или самосотворение), и эта самосоздающаяся сущность познаёт и активно порождает мир, а не просто воспринимает предзаданный мир. Если вкратце, то биологический организм со-творяет тот мир, который он воспринимает. (Это постмодернистская биология в самом хорошем смысле.)

Данный подход произвёл революцию не только в биологии, но также и во многих других научных подходах к внешним холонам. Таково фундаментальное различие между классическим бихевиоризмом и автопоэтическим бихевиоризмом. Тогда как первый исследует объективный организм извне (зона 6), последний делает это изнутри (зона 5).

Коль скоро речь зашла о подходах зоны 5 к индивидуальным холонам (в ВП): когнитивная наука, которая в нынешние времена является наиболее распространённым подходом к исследованию сознания (и, как следствие, косвенным образом и духовности, если позволяется исследование на эту тему), представляет собой официальный взгляд современной науки на то, что реально, а что нереально, когда мы говорим о сознании и его содержимом. В число типичных теоретиков в этой сфере входят Дэниел Деннетт, Рэй Джэкендоф, Патриша Чёрчланд, Пол Чёрчланд, Элвин Скотт («Лестница к разуму») и так далее…

По сути, что они (и практически все когнитивные учёные) делают, так это используют пространство той же самой перспективы, что использовали Матурана и Варела. Они пытаются создать не нейрофизиологию, а нейрофизиологическую феноменологию: то, как выглядит организм и его мозг изнутри, но всё равно, в сущности, описывая их в объективистских терминах. Они исследуют, что происходит в «оно»-мозге, когда он воспринимает «оно»-объекты и «оно»-данные, проходящие по нейрональным «оно»-связям, всегда придерживаясь взгляда изнутри смотрящего наружу мозга (3-л 1-л 3л).

Нам более не стоит распространяться на эту тему: учебники по когнитивной науке довольно исчерпывающи, пускай одноквадрантный абсолютизм их и обедняет.[54] Другие значимые подходы, увеличившие наше понимание данной зоны и её содержимого/референтов, включает биомедицинскую психиатрию, эволюционную психологию и элементы социобиологии.

Открытия когнитивной науки и связанных с ней автопоэтических подходов по-настоящему важны и являются одним из компонентов любой интегральной теории сознания и духовности, потому что когнитивная наука открывает некоторые из ВП коррелятов различных ВЛ событий, и, лишь учитывая оба эти элемента вместе, мы сможем хотя бы начать понимать человеческое сознание и его референты – неважно, являются ли эти референты камнем, моим псом или Богом.

Нейрофеноменология: объединяя зоны 5 и 1

Франциско Варела (член-основатель Интегрального института) стал разработчиком того, что было названо им нейрофеноменологией – важным типом одновременного отслеживания различных данных, произведённых подходами к сознанию 1-го и 3-го лица. Франциско в течение многих лет практиковал буддийскую медитацию, посему его, естественно, интересовало, каким образом можно объединить внутреннюю феноменологию (зона 1) и автопоэтическую когнитивную науку (зона 5). Подобная комбинация феноменологии зоны 1 с когнитивной наукой зоны 5 стало одной из первых серьёзных попыток соединить ВЛ и ВП на основании последних открытий в науке и лучшего из феноменологии. Моя основная критика заключается в том, что данная попытка оставляет без внимания подходы зоны 2 в ВЛ и зоны 4 в НЛ, благодаря чему не предлагает ничего, хотя бы отдалённо напоминающего стадии или межсубъективность, – и это серьёзный недостаток. Но что касается достижений, то это значимая веха на долгом пути к более интегральному подходу.

Другим из наших любимейшх авторов в этом смысле является Дэвид Чалмерс, член Интегрального института, который блестяще (и достойным восхищения образом) противоборствует распространённым попыткам свести сознание/разум 1-го лица (верхне-левый) к мозгу/телу 3-го лица (верхне-правый). В частности, см. книгу «Философия разума: классические и современные данные»[55].

Зона 7: Социальный автопоэз, или Геи не существует

Первоначально Матурана и Варела разработали свой взгляд изнутри применительно к индивидуальным организмам, таким как лягушка (или тому, что мы называем индивидуальными холонами). Они предположили, что социальные системы (социальные холоны) являются более высоким уровнем целостности, нежели индивидуальные организмы, так что социальную систему можно представить просто как следующий уровень в их иерархии автопоэза. Иными словами, представленная ими холархия развития была следующей: индивидуальные компоненты автопоэтически объединяются в единичные организмы, которые автопоэтически объединяются в общества организмов: клетки – организмы – общество. Общества состоят из организмов точно так же, как организмы из клеток.

Никлас Луман, которого обычно называют величайшим теоретиком систем, внёс две важных коррективы в данное воззрение (обе они не противоречат AQAL-теории и даже предсказываются ею). Обе коррективы представляют крайне тонкие и сложные вопросы, однако они очень важны, так что я просто их упомяну, а те, кто проявит интерес, может ознакомиться с соответствующей литературой, в которой эти темы подробно рассматриваются.

Во-первых, Луман отметил, что общества – или социальные системы – состоят не из организмов, а из коммуникации между организмами. Проще говоря, теоретики Паутины жизни везде предполагали, что «все организмы суть нити в Великой паутине», однако Луман продемонстрировал, что внутренностями Великой паутины являются не организмы, а коммуникация между ними. Паутина жизни в том виде, в котором она обычно описывается, попросту не существует: социальный холон не состоит из организмов точно так же, как организмы состоят из клеток. Он поправил Матурану и Варелу относительно данного простого, но значимого вопроса, и практически все искушённые теоретики систем последовали за ним.

Мы можем сформулировать это следующим образом. Социальный (социокультурный) холон состоит из индивидуальных холонов плюс их взаимодействий (одним примеров которых может быть их коммуникация). Индивидуальные холоны находятся внутри (inside) социального холона, тогда как внутренней структурой (internal) социального холона является коммуникация, которой обмениваются его индивидуальные холоны. Существуют НЛ (культурное) и НП (социальное) измерения, но я приведу нижне-левый квадрант в качестве простого примера.

Представьте, что у вас со мной близкий круг друзей. Мы знаем довольно точно, кто входит в этот круг, а кто не входит. Круг сей, к примеру, может включать Джеймса и Джорджа, но не Боба. Стало быть, вы, я, Джеймс и Джордж находимся внутри данного конкретного «мы», тогда как Боб находится снаружи круга (или по внешнюю сторону границы «мы»).

Но ни вы, ни я, ни Джеймс, ни Джордж не являемся частями сверхорганизма под названием «мы» – скорее мы являемся участниками этого «мы». Так что данное «мы» не состоит из нас (мы не являемся его внутриструктурной «материей»). «Мы» скорее состоит из сообщений, которыми мы обмениваемся и наших взаимодействий друг с другом. Так что и вы, и я, и Джеймс, и Джордж находимся внутри «мы», при этом наша коммуникация является его внутриструктурным аспектом. (Понятно?)[56]

Фактом является то, что Геи попросту не существует – по крайней мере, в качестве организма. Гея существует, но в качестве клуба. Иначе говоря, существует коллектив Геи из организмов, выступающих в качестве членов-участников, но не в качестве частей, или связей, или нитей. И внутренней структурой коллектива Гея являются холархические сети коммуникации (то есть холархии обмениваемых материальных означающих в НП и взаиморезонирующие означаемые в НЛ). Тем не менее, как Геи, так и Паутины жизни не существует в том виде, как они обычно описываются. (Многие даже и не знают, что именно Джеймс Лавлок имел в виду под термином «Гея», когда предложил его в качестве научной гипотезы. Если вам кажется, что вы знаете, то вам лучше свериться с примечанием.)[57] То, как обычно описываются Гея и Паутина жизни, является подлинным мифом старой парадигмы (которая по иронии судьбы называет себя «новой парадигмой»).

Во-вторых, Луман затем продемонстрировал, что автопоэтическую перспективу всё ещё можно применить в отношении этих внутренних систем коммуникации, и тогда можно получить «взгляд изнутри» на социальную систему. Именно так. Таков подход зоны 7 в нижне-правом квадранте, отличный от классической динамической теории систем (или зоны 8), которая всё ещё рассматривала членов-участников системы в качестве элементов системы. Зона 8 всё равно остаётся важной перспективой, которую необходимо сохранить, но некоторые из положений, которые ею считались истинными (в те времена, когда она была единственной используемой перспективой), необходимо превзойти ради большей интеграции. «Превзойти и включить» означает «отвергнуть и сохранить» – и отвергнутой всегда становится частность, возводимая в абсолют.

Но всё это запомнить легко. У каждого холона есть четыре квадранта, и явления, подобные Гее, принадлежат внешнему коллективному (или нижне-правому) измерению индивидуального холона. Они не являются сверхиндивидуальным холоном, выросшим поверх индивидуальных холонов.

Зона 8: Динамическая теория систем и теория хаоса/сложности

Социальный (НП) холон состоит из своих членов-участников плюс обмениваемых между ними артефактов. Мы уже убедились, что сеть обмена можно рассмотреть как извне, так и изнутри. Перспектива классической теории систем (зона 8) рассматривает социальный холон извне, что приводит к концепции Паутины жизни, структурированной в виде вложенных иерархий. Как и во всех иных случаях, такое воззрение не является неверным, оно всего лишь частично, и, когда мы считаем его единственно верным воззрением, возникают ужасные недоразумения в отношении природы социальных систем и их внутренних сетей коммуникации. При том, что теория систем, затрагивающая зону 8, описывает, так сказать, только лишь одну восьмую реальности, она заявляла об обладании Всеобщей Картиной – довольно нелепое воззрение с позиций интегральной перспективы. Но в вечные заслуги теории систем можно записать то, что она была одной из первых наиболее значимых в историческом плане попыток по введению определённой степени холизма в преобладающе атомистическом мире верхне-правого, который доминировал в мире научного материализма. Несмотря на то, что список основателей теории систем обширен, Людвиг фон Берталанффи заслуживает отдельного упоминания: он во многом был настоящим героем.

В своих наилучших формах подходы нижне-правого квадранта приходят к пониманию Духа в 3-м лице, или проявления Духа в его материальной и объективной форме 3-го лица. Гея, Паутина жизни, Взаимосвязанный порядок, «Systeme de la Nature» – «Система природы» (как называли её философы эпохи Просвещения), Великая система взаимозависимых процессов – авторы всех этих концепций, независимо от того, осознавали ли они это или нет, нередко приходили к подлинному благоговению и преклонению пред Духом в 3-м лице.

Только тогда, когда данный подход оставлен на откуп самому себе, он деградирует в тонкий редукционизм и монологический империализм. Понимать, почему так происходит, значит понимать суть постмодернистской революции – революции, с которой помимо многих других столкнулись Матурана и Варела. Революции, которую любое интегральное воззрение категорически обязано учитывать.

Монологический империализм и миф о данном

Уж если и есть какая-то общая тенденция в многоликом течении постмодернизма, то это радикальная критика монологического сознания – по-разному описываемая как миф о данном, монологический эмпиризм, философия субъекта и философия сознания, если перечислить только некоторые. Я уже начал указывать на то, что термин «монологический», по сути, означает «недиалогический» – или немежсубъектный, неконтекстуальный, неконструктивистский, не понимающий неотъемлемой природы культурного фона, а попросту – не признающий зоны 2 и зоны 4.

Миф о данном[58], или монологическое сознание, в основе своей является очередным названием феноменологии и простого эмпиризма, встречаемого во множестве обличий – будь то обычный эмпиризм, радикальный эмпиризм, внутренний эмпиризм, трансперсональный эмпиризм, эмпирическая феноменология, трансцендентальная феноменология, радикальная феноменология и так далее. Сколь бы ни были они важны, все они имеют общую черту – миф о данном, включающий следующее:

убеждение, что реальность попросту мне дана, или что существует один-единственный предзаданный мир, который доносится до меня сознанием более или менее в том виде, в котором он существует на самом деле, вместо понимания, что мир различным образом конструктурируется ещё до того, как он достигает моего эмпирического или феноменального сознавания.

убеждение, что сознание индивидуума открывает истину. Именно поэтому Хабермас обозначает миф о данном словосочетанием «философия сознания» – именно её он и критикует, ибо она слепа, помимо всего прочего, и по отношению к межсубъективности. Как мы отмечали на протяжении всей книги, сознание само по себе просто не способно увидеть зону 2 и зону 4 – его одного для этого недостаточно (вспомните: «Не через интроспекцию, но только через изучение истории приходим мы к пониманию самих себя»). Можно интроспектировать всё, что заблагорассудится, и при этом не увидеть эти иные истины. Поэтому сознания как такового недостаточно, неважно, является ли оно персональным или трансперсональным, чистым или нечистым, сущностным или относительным, высшим или низшим, большим умом или малым умом, випассаной, чистым вниманием, центрирующей молитвой, созерцательным сознаванием, – все они не способны увидеть эти иные истины, и именно поэтому Хабермас и постмодернисты обширно критикуют философию сознания.

неспособность понять, что истина, получаемая субъектом, отчасти конструируется межсубъектными культурными сетями. Именно по этой причине миф о данном также получил название «философия субъекта», которую нам нужно дополнить «философией межсубъектного, или межсубъективности».

убеждение в том, что зеркало природы, или парадигма отражения, является адекватной методологией. Последнее нововведение духовных подходов состоит в том, чтобы взять парадигму отражения (или феноменологию) и просто попытаться расширить её до других реальностей (таких, как трансперсональные, духовные, метанормальные, планетарное сознание, сложносистемное мышление, и т. д.). В основе своей это убеждение, что парадигма отражения, или монологический эмпиризм и монологическая феноменология, целиком описывает трансперсональные, или надличностные, и духовные реальности. Но субъект не отражает реальность, он её совместно творит (или со-творяет).

Все эти концепции, по мнению постмодернистов, заражены мифом о данном. Иными словами, многие подходы, стремящиеся к тому, чтобы духовные реалии получили признание в глазах современного мира, попросту принимают эмпирическую методологию и пытаются расширить её, увеличить, втолкнуть в такие сферы, как медитация, Гея, трансперсональное сознание, нейрокартирование медитации, эмпирическое тестирование когнитивных способностей при созерцании, наука о хаосе и сложности, голограммах и голографической информации, полях акаши и так далее. Хотя они, возможно, и могут преодолеть одну проблему – такую, например, как ньютоно-картезианский механизм (путём постулирования чего-то вроде «взаимозависимых сетей динамически связанных процессов»), – ни один из этих подходов не затрагивает более фундаментальной проблемы, критикуемой постмодернистами, а именно – того, что все эти подходы всё ещё пребывают в ловушке мифа о данном и неведения о межсубъективности. И вправду, данные подходы не дают никакого повода считать, что они хотя бы знают, что это значит.[59]

Одна из общих задач этой книги состоит в том, чтобы предложить общий обзор интегральной системы координат и затем показать, каким образом она может помочь духовным подходам приспособиться к современному и постсовременному миру. Этому соответствует и указание как на положительные, так и на отрицательные стороны различных современных подходов к духовным реальностям. Нигде эти недостатки так не режут глаз, не слепят и не являются очевидными (и при этом остаётся возможность достаточно легко их исправить), как в случае, когда речь заходит об основополагающем постмодернистском послании и о том, как включённые в него истины контекстуализма, межсубъективности, конструктивизма и аперспективизма могут быть введены в различные подходы к духовности. Но, как правило, получается так, словно всё постмодернистское послание всецело остаётся проигнорированным в рамках этих подходов. Это выражается в том, что они не претерпевают изменений и сохраняют такие недостатки, как их подчас явный предмодернизм и скрытый модернизм, с присущими последнему расширенным эмпиризмом, монологическим сознаванием и, самое главное, понятийной тканью, насквозь прошитой нитями мифа о данном.

Для тех, кого заинтересовал этот вопрос, я привожу аннотированный перечень с типичными примерами духовных подходов, вообще не включающих открытия постмодернизма. Опять же, это не столько критика, сколько предложение и рекомендация, как включить постмодерн в их предмодернистские и/или модернистские эпистемологии, чтобы привести эти подходы к более интегральному охвату. Пожалуйста, см. «Приложение 3», если вам интересно, аннотированный обзор следующих работ: Ч. П. Сноу, «Две культуры»; Маргарет Уитли, «Лидерство и новая наука»; Эдгар Морин, «Родина Земля»; А. Х. Алмаас, «Внутреннее путешествие домой»; Байрон Кэти, «Любить то, что есть»; Фритьоф Капра, «Паутина жизни»; Дэвид Р. Хокинс, «Могущество против силы: Скрытые детерминанты человеческого поведения»; Уильям Джеймс, «Многообразие религиозного опыта»; Дэниел Гоулман, «Многообразие медитативного опыта»; Франциско Варела, «Нейрофеноменология» («Журнал исследований сознания»); Эрвин Ласло, «Наука и поле Акаши»; Дипак Чопра, «Книга тайн» и «Как познать Бога»; фильм «Так что же мы знаем?»; Мишель де Серто, «Гетерологии: дискурс о Другом»; Майкл Лернер, «Еврейское обновление»; Руперт Шелдрейк, «Возрождение природы»; Майкл Мёрфи, «Будущее тела»; Тхить Нят Хань, «Живой Будда, живой Христос».

Но не позволяйте себе заблуждаться, ибо постмодернисты жестоки: эти подходы, невзирая на их достоинства, неявным образом наполнены мифом о данном. Они представляют собой монологическую феноменологию в её худшей ипостаси попросту из-за их веры в то, что они представляют собой нечто намного большее, нежели то, чем они являются на самом деле, что является ложью перед лицом постмодернистского поворота самого Духа в его непрекращающемся раскрытии.

Лично у меня это вызывает просто грусть, ведь все эти проблемы можно было бы разрешить, предприняв всего несколько простых действий. Но я наблюдал за этим движением практически 30 лет, и лишь немногие из этих авторов подошли к пониманию межсубъективности (что, по сути, означает, что они не включили нижне-левый квадрант, или, говоря более конкретно, зону 2 в ВЛ и зону 4 в НЛ). Конструктивный постмодернистский подход – принятый в качестве одного из элементов интегрального подхода (интегрирующего досовременность, или предмодерн, современность, или модерн, и постсовременность, или постмодерн) – способен принять их работу и исследования такими, какие они есть, просто подключив используемые ими проблемные эпистемологии к интегральной системе координат, придающей им более полный контекст. На неспособности это сделать как раз и взращивается миф о данном, приковывающий умы к миражам и питающийся подобными заблуждениями. Несмотря на то, что в культивируемом ими «образе себя» возвещается об освобождении, миф о данном всё же порождает детей лжи.

Глава 9. Конвейерная лента

Последнюю тему, которой я бы хотел коснуться, можно назвать конвейерной лентой. Подозреваю, что это, без каких-либо исключений, единственная величайшая проблема, которая лежит перед миром во внутренних квадрантах. Если вам кажется, что я преувеличиваю, прочтите написанное ниже.

Более того, решение этой проблемы, если оно возможно, откроет поразительную новую роль религии в современном и постсовременном мире.

Власть нацистов

Начнём с нескольких фактов. В зависимости от того, какие средства измерения вы используете, где-то 50–70 % населения мира находится на этноцентрическом уровне развития и ниже, что означает янтарный и ниже в любой из линий. Если выразить этот факт самым грубым способом, какой только возможен, это означает, что около 70 % населения земли являются нацистами.

В великом эволюционном развитии от эгоцентризма к этноцентризму, мироцентризму и выше 70 % землян ещё устойчиво не достигли мироцентрических, постконвенциональных уровней развития. «Нацисты» – это просто самый радикальный способ выразить данный факт. Но независимо от того, идёт ли речь о фундаменталистски настроенных южных баптистах в штате Джорджия, син-буддистах в Киото, мусульманских экстремистах Аль-Каиды на Ближнем Востоке или фундаментальных марксистах в Китае, они представляют собой большинство населения нашей планеты с точки зрения вертикального развития.

И, пожалуйста, избавьте меня от политкорректного цыканья. Я веду речь о некоторых своих лучших друзьях и большинстве членов своей семьи (уж точно обо всех двоюродных братьях и сёстрах).

Второй факт заключается в том, что это явление не исчезнет и просто не может никуда исчезнуть. Все рождаются в точке отсчёта, или начале пути, и должны развиться через общие волны развития. Можно выразить это следующим образом: всякий раз, когда где-то люди занимаются сексом, они обеспечивают свежее пополнение рядов нацистов.

Стало быть, 70 % людей сегодня находятся на этноцентрическом уровне и ниже. Этого уже достаточно, чтобы встревожить обычного читателя. Но всё становится ещё хуже: кто владеет идеями и убеждениями, под которыми подписываются эти 70 %?

Попросту говоря, великие религии мира.

Иначе говоря, среди важнейших волн развития, доступных людям, архаическая, магическая и мифическая волны превалирующе являются уделом величайших религиозных и мифических систем мира. Само по себе это не несёт ничего плохого: на самом деле это важная и совершенно необходимая функция величайших мифологий мира. Каждый человек рождается в точке отсчёта и начинает из неё свой путь развития, проходя от архаического уровня к магическому и мифическому уровням и, по возможности, выше, и если бы мировые мифологии не выступали в роли хранилищ верований этих ранних уровней, каждому рождённому человеку пришлось бы их заново изобретать. Часть величайшей негласной саги о роли великих религий мира в том, что, по крайней мере, в некотором смысле они являются средством для передвижения по этим необходимым (и неизбежным) стадиям развития человека.

Но в современном мире, в отличие от великих эпох прошлого, где впервые развились магико-мифические системы, все верования вплоть до янтарных вызывают определённые проблемы. Первая состоит в том, что есть несколько уровней сознания, развившихся с тех времён, в частности, современный, или модернистский, оранжевый и в некоторой степени постсовременный, или постмодернистский, зелёный. Это приводит к вертикальному столкновению компонентов в AQAL-матрице, которое может быть крайне тяжёлым, особенно по части того, что оранжевый и более высокие уровни являются постконвенциональными и мироцентрическими, тогда как янтарный и более низкие уровни являются, как мы уже упоминали, этноцентрическими, конвенциональными и конформистскими (в лучшем случае).

Это вертикальное столкновение уровней является единственным величайшим источником напряжения во внутренних квадрантах, наблюдаемого в сложившейся сегодня мировой психограмме. Эти величайшие тектонические плиты (красная, янтарная, оранжевая) врезаются друг в друга со страшной силой, а землетрясения, которые происходят и будут происходить в результате этих столкновений, убивают миллионы людей по всей планете.

Психограмма терроризма

Когда я проводил исследование для книги «Многоликий терроризм» («The many faces of terrorism», планируется к печати), мною были изучены, по меньшей мере, около пятидесяти важнейших террористических актов по всему миру – начиная с подрыва протестантами клиник по проведению абортов в южных штатах США и проведённой последователями радикальной секты Аум Синрикё газовой атаки в Токийском метро и заканчивая деятельностью сикхских сепаратистов в Индии и нападениями исламских террористов, включая 11 сентября 2001 г.

Поразительно, но всех их объединяет одна и та же базовая психограмма: янтарные верования с красной самостью. Их когнитивная система координат – это янтарное мифическое членство, конформизм, традиционализм; и во всех случаях эта традиционалистская система координат принадлежит одной из великих религий мира или её религиозно-мифической системе мышления и верований. Их самость, или их центр тяжести, был красным, эгоцентрическим, основанным на стремлении к власти. Хотя они и поддерживают янтарные религиозные верования, абсолютистские ценности и традиционно-конформистскую мораль, их центр тяжести находится на ступени ниже, на красном уровне, на котором все их яростные стремления к власти и эгоцентрические побуждения с готовностью отметали даже священную религиозную (янтарную) традицию, если таковое соответствовало их нуждам.

Короче говоря, речи их были янтарными, а действия – красными.

И все они делали абсолютно сходные заявления о причинах своих действий, о том, почему совершили деяния, которые многие считают террористическими. Не прибегая к таким техническим терминам, все они считали, что современный (оранжевый) мир не оставляет места для моих священных (янтарных) верований, а посему я буду взрывать этот мир всегда и всюду, где у меня будет шанс, во имя Бога и с Его благословения. Те же, кто умрёт от моей руки, сами всячески навлекли сию кару на себя, и именно поэтому мои деяния не есть убийство, не есть ошибка, не влекут за собой наказания. На самом деле, если я погибну во исполнение этой священной цели, я отправлюсь в рай. (В некоторых случаях, в частности, это касается мусульман и сикхов, самоубийство рассматривается как продвижение вверх по карьерной лестнице.)

Оранжевая крышка на кипящей кастрюле

Суть вещей такова: люди рождаются и начинают расти через великие волны развития, простирающиеся от архаической к магической (красной), мифической (янтарной), рациональной (оранжевой), плюралистической (зелёной), интегральной (индиго) и выше. Так происходит по всему миру, в культурах, чей НЛ квадрант в целом поддерживает некоторого рода религиозную систему верований и убеждений. Где-то в процессе развития, в районе янтарно-оранжевого спектра – тогда, когда они могли совершить переход от мифического/этноцентрического духа к мироцентрическому/рациональному духу, – они врезались в стальной потолок. Янтарный миф – это удел досовременной религии, тогда как оранжевый рассудок – это удел науки и современного мира. И людям сложно найти способ, как перейти от своих янтарных убеждений к оранжевым убеждениям, если речь идёт о религиозной вере.

Линия их духовного интеллекта остаётся на янтарном, на фундаменталистском уровне мифического членства, будучи замороженной оранжевым миром, который не может найти оранжевых способов выразить духовный интеллект.

Эта крышка на кипящей кастрюле наблюдается всюду, где этноцентрические фундаменталистские верования сталкиваются с мироцентрическим рассудком и постконвенциональной моралью. Массивная оранжевая крышка, давящая на янтарный уровень, представляет собой, пожалуй, единственную величайшую проблему, стоящую сегодня перед миром во внутренних квадрантах.

Жестокий выбор, стоящий перед студентами университетов по всему миру

Вот ещё один аспект той же самой проблемы: недавний опрос, проведённый Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе, показал, что в Америке 79 % учащихся младших курсов вузов считают духовность важной или очень важной частью своей жизни, причём молятся три четверти опрошенных (!). И всё же они не могут обсуждать свою веру с профессорами, которые в большинстве случаев оранжевые и зелёные и которые её высмеивают; вместе с тем в действительности они более не чувствуют себя комфортно с мифическими и этноцентрическими вариантами своих янтарных убеждений и фундаменталистским вариантом религии, которого придерживаются многие их друзья. Типичный студент-христианин, например, стесняется говорить о своей религии с профессорами, но при этом он ещё больше стесняется своих христианских друзей.

(Психографически перед аналогичной проблемой стоят и террористы: янтарным верованиям не находится места в оранжевом мире.)

Студенты вузов, как следствие, встают перед жестоким выбором: или продолжать верить в духовное развитие янтарной стадии, или отречься от своей веры.

Именно таков страшный выбор, стоящий перед ними: живи с янтарным уровнем и исповедуй учение Христа или переходи к оранжевому и отрекайся от Христа, – и, по сути, это единственная альтернатива, предложенная этим студентам.[60] Они заморозили развитие своего духовного интеллекта на янтарной стадии (например, стадия 3 по Фаулеру), и у них нет обходного пути, чтобы исследовать оранжевые и более высокие уровни развития духовного интеллекта (в частности, синтетически-конвенциональный уровень, или стадию 4, и индивидуативно-рефлексивный уровень, или стадию 5, оба из которых могут начать возникать в этот период, если ничто их не подавляет, – а ведь в вузах наблюдается именно подавление). На самом деле они инфантилизированны в своём подходе к Духу.

Другая доступная альтернатива состоит в том, чтобы отречься от своей веры и перейти к оранжевому и более высоким уровням развития, лишённым какой-либо духовной ориентации. Коль скоро обе эти альтернативы устрашающи, большинство студентов, как показало исследование, просто продолжают молиться втайне.

Террористы же делают иной выбор.

Смешение уровня/линии

Обе эти проблемы имеют одинаковое решение, если по-разному его воплотить: сделать доступными и более понятными оранжевые (и более высокие) уровни развития духовного интеллекта.

Западная интеллектуальная традиция, начиная где-то с эпохи Просвещения, активно подавляла любые более высокие уровни своего собственного духовного интеллекта. Исторически, с развитием современности, или модерна, мифический Бог был полностью оставлен – целое движение, согласно которому Бог умер, имело в виду смерть мифического Бога, или мифической концепции, в пользу которой рациональная современность не могла найти каких-либо доказательств.

Как раз в этом-то они, в частности, и совершили калечащую ошибку: правильным образом подметив незрелость идеи мифического Бога – или мифического уровня духовной линии, – они отбросили не просто мифический уровень духовного интеллекта, но и всю линию духовного интеллекта вообще. Столь разочарованы были они в мифическом уровне, что выплеснули ребёнка духовной линии вместе с водой мифического уровня развития. Они отвергли янтарного Бога и, вместо того чтобы найти оранжевого Бога, а затем зелёного Бога, и бирюзового Бога, и Бога индиго, они вообще закопали Бога в могилу, начали подавлять высшее в себе, вытеснять собственные высшие уровни своего же духовного интеллекта. Интеллектуальный Запад так, по сути, и не оправился от этой культурной катастрофы.

Западная интеллектуальная традиция – и так получилось, что сегодня это означает модернистский (оранжевый) мир в целом – тем самым вступила прямиком в век модерна, лишённый всех более высоких, послемифических форм духовного интеллекта. У каждого уровня сознания есть свой вариант науки, искусства, духовности и морали, помимо прочих линий. Это просто четыре разных множественных интеллекта: когнитивный, эстетический, духовный и моральный[61]. Существует, например, красная наука и красная духовность, янтарная наука и янтарная духовность, оранжевая наука и оранжевая духовность и так далее.

Но в тот момент, когда современность спутала мифический уровень духовного интеллекта с самим духовным интеллектом как таковым и, в результате, начала высмеивать всё, что напоминает духовное или религиозное, она создала то, что нельзя назвать ничем иным, кроме как «абсурдным слоёным пирогом»: вся наука была отождествлена с оранжевым уровнем (рациональностью), а вся духовность – с янтарным уровнем (мифологией). Вместо мифических науки с религией и рациональных науки с религией мы получили науку, которая является только лишь рациональной, и религию, которая является только лишь мифической. Тогда как первая воспринималась рациональной, современной и порождающей все блага, последняя считалась дорациональной, досовременной и порождающей всё зло – или, по крайней мере, всё смехотворное.

В этой катастрофической путанице мы можем увидеть пример того, что можно назвать смешением уровня/линии (СУЛ): смешением уровня в линии с самой линией.

Когда происходит подобное смешение, то, как правило, происходит одно из двух. Если ни во что не ставится определённый уровень, это отношение распространяется и на всю линию – таким образом, что весь множественный интеллект замораживается на презираемом уровне, а всякое дальнейшее развитие в этой линии эффективно предотвращается. Обычно сие приводит к подавлению этого интеллекта.

В другом же случае, если предпочтение отдаётся определённому уровню, развитие в этой линии также замирает на этом уровне, но в данном случае оно оказывается в ловушке не подавления, а фиксации, при которой сознание пытается не отодвинуть презренный уровень, а навязчиво цепляется за него и одержимо мыслями о нём.

В обоих случаях затронутый множественный интеллект оказывается заморожен на том уровне, где происходит смешение уровня/линии. В случае подавления целая линия подвергается отвержению и вытеснению, что приводит к её атрофии и дисфункциональным проявлениям. Если это происходит в духовной линии развития, тогда во многих случаях вытесненные духовные импульсы проецируются на других, и это приводит к тому, что, как в случае с борцом против гей-порно, который подвергает нападкам свою собственную тень, человек сей становится навязчивым, гиперрациональным борцом, сражающимся против всех и всяких духовных устремлений, воспринимая их в качестве совершенно иррациональных бредней (к этому быстро присовокупляется и до/над-заблуждение). И тогда мы получаем ситуацию, когда наука объявляет войну религии.

В случае фиксации данная конкретная линия настолько прославляется, что это – также приводя к торможению развития на том уровне, где осуществляется смешение, – приводит ещё и к тому, что вместо отвержения множественного интеллекта таковой навязчиво и яростно защищается от всех чужаков. Но единственной защищаемой вещью является данный конкретный уровень в линии, который затем отождествляется с целой линией и ошибочно считается единственно верным и позволительным типом рассматриваемого интеллекта. Ирония в том, что эти индивидуумы, когда их собственные более высокие уровни пытаются возникнуть в данном конкретном множественном интеллекте, в итоге таковые подавляют, вытесняя эмерджентно возникающие в этой линии потенциалы, поскольку люди эти зафиксировались на конкретном уровне в данной линии. Если рассматриваемой линией является духовная, тогда подобные люди вырабатывают фиксацию на более низком уровне духовного интеллекта (обычно мифического), что, по иронии судьбы, ведёт к тому, что они могут начать проецировать возникающие в себе более высокие духовные побуждения на других людей, воспринимая эти более высокие духовные побуждения как безбожные и антидуховные. И тогда они нередко приходят к отрицанию более высоких уровней как науки, так и религии и слепо подвергают нападкам всё, что касается их собственных более высоких потенциалов. В таком случае мы получаем ситуацию, когда мифическая религия объявляет войну науке (и либеральному миру в целом).

На современном Западе, когда сие смешение уровня/линии только произошло, интеллектуалы, находящиеся на передовом краю оранжевой стадии, начали тщательно отодвигать религию и духовность из сферы позволяемого ими самим себе сознавания – с тех пор оранжевый уровень заработал инвалидность в отношении своей духовной линии. Иными словами, доминантная форма дискурса в передовом социальном холоне превратилась в увечный оранжевый. И всё это одним имеющим широкий размах ударом объясняет огромное число других исторических событий.

Блага и катастрофа современности

Давно известно, что современность, или модерн, характеризуется дифференциацией сфер ценностей (Макс Вебер). В частности, это означает, что три основные сферы ценностей – искусство, мораль и наука – более не смешиваются друг с другом, как это происходило в мифические Средние века, а теперь они дифференцируются, и каждой из них позволено стремиться к своим истинам. Истины науки более не вынуждают подстраиваться под мифические догмы (к примеру, никто не пытался бы теперь запретить Галилею смотреть в телескоп). Это чрезвычайно положительное достижение, являющееся одним из множества экстраординарных заслуг западного либерального Просвещения, нередко называется благом современности.

И давно уже известно, что эта дифференциация (приносящая пользу) зашла слишком далеко и превратилась в диссоциацию (приносящую вред), а посему блага современности превратились в катастрофу современности. Помимо всего прочего, когда три сферы ценностей не просто были разделены, но разлетелись в разные стороны, это способствовало гипертрофированному росту технико-научной рациональности в ущерб остальным сферам, что привело к тому, что можно назвать колонизацией живого мира этой технической рациональностью. Вариации на эту тему можно обнаружить в большинстве глубоких критических трудов, направленных на современность, авторами которых являлись классические западные интеллектуалы, начиная с Гегеля и Хайдеггера и заканчивая Хоркхаймером и Хабермасом.

Но один вопрос так никогда окончательно и не был прояснён, а именно: почему вообще произошла эта диссоциация? Кажется, что стандартные объяснения не способны прояснить все факты. Теперь понятно, что, скорее всего, в дополнение к остальным факторам, описанным этими теоретиками, в основе этого коллапса лежит глубокое смешение уровня/линии. Когда духовность была всецело выброшена за борт, доминантная форма дискурса не просто поставила вне закона дорациональную, или мифическую, духовность, она также поставила вне закона рациональную и пострациональную духовность. И именно по причине, что духовная линия отвечает на вопрос «Что же является высшей заботой?», эта линия (а значит и специфический тип интеллекта, предназначенный для ответа на данный вопрос, поставленный перед нами самой жизнью) была изувечена.

Её место были вынуждены занять моральная и эстетическая линия. Современные либеральные интеллектуалы лишились религии, у них осталось лишь искусство и мораль.

Иными словами, когда произошла великая модернистская дифференциация мифической структуры, должны были возникнуть, по меньшей мере, четыре, а не три дифференцированные сферы ценностей. Как мы только что рассмотрели, в мифической структуре искусство, мораль, наука и духовность были недифференцированны: они функционируют на янтарном уровне, но ещё не оказываются отделены каждая в соответствующую сферу со своими логиками (или грамматиками) и критериями достоверности. Но то, что возникло в современности, или модерне, было лишь «Большой тройкой» – искусством, моралью и наукой. Духовность, вследствие смешения уровня/линии, была заморожена на мифическом уровне, а затем этот мифический уровень оказался приравнен ко всей духовности как таковой.

Краткая история современного смешения уровня/линии (СУЛ)

И, в частности, это произошло по следующей причине: столь ужасающим был мифический уровень Бога и столь обширными были реальные ужасы и страдания, которые Церковь навлекла на людей во имя этого мифического Бога, что Просвещение вообще полностью отказалось от религии. «Помните о жестокостях!» – к этому Вольтер призывал представителей Просвещения, требуя не забывать о миллионах покалеченных и убитых Церковью людей. И они запомнили. И мифического Бога приняли за Бога как такового. Мифического Бога связали с ужасами инквизиции и уничтожением миллионов (и это – правда), и в культурных конвульсиях и спазмах переднего края социальной эволюции, – спазмах усугубившейся культурной травмы, – всё религиозное было яростно подавлено. Духовный интеллект был заморожен на янтарном, произошло массивное смешение уровня/линии, выплеснута была вода, а вместе с ней и ребёнок высшей, или предельной, заботы.

Застревание духовной линии на янтарном мифическом членстве является именно тем, что предотвратило духовную линию от проникновения в современное либеральное Просвещение вместе с другими основными линиями и развития до оранжевого уровня, так чтобы и вправду были оранжевая наука, оранжевая эстетика, оранжевая мораль и оранжевая духовность. Вместо этого возникла Большая тройка, а не Большая четвёрка. Духовность была инфантилизирована, высмеяна, отринута, подавлена и вообще оставлена за пределами современности.

Таким образом, когда возникла и дифференцировалась Большая тройка, травма уже присутствовала. Дифференцировавшаяся Большая тройка уже несла внутри себя нестабильность, которая фактически гарантировала, что она будет раздроблена и диссоциирована. Западные интеллектуальные критики не могли понять, почему Большая тройка не дифференцировалась и разделилась, а разлетелась на куски и диссоциировалась, что привело к гипертрофированию рациональной науки в ущерб искусству и морали. Но к тому времени, как западные интеллектуалы начали анализировать проблему, травма уже была тайно нанесена. Травма произошла до того, как появилась Большая тройка.

Именно поэтому, если начать анализировать Большую тройку и пытаться выяснить причины диссоциации, вы ничего не добьётесь. (Именно поэтому ни один интеллектуальный критик – от Хайдеггера до Хабермаса – не заметил отмеченную выше проблему. Более того, все упомянутые критики, начиная с Хоркхаймера и Адорно и далее, совершенно упустили данную проблему из виду, ведь, будучи современными модернистами, они уже сами бессознательно страдали от этого СУЛ. Они искренне верили, что духовность есть не что иное, как совокупность мифов).

И когда воцарилось это смешение уровня/линии, начало проявляться то, что можно было бы назвать великим смещением. Поскольку линия высшей заботы, или предельного интереса, была подавлена на янтарном и поскольку она, тем не менее, всё ещё является активным множественным интеллектом, это внутреннее суждение о высшей заботе было смещено от религии к науке. В мире модерна именно наука неявно ощущала, что вправе давать ответы на предельные вопросы, и именно науке надлежало посвящать предельную веру и приносить клятву верности. Предельные реальности теперь стали чем-то вроде массы и энергии: массу и энергию невозможно ни создать, ни уничтожить, они непреходящи, они окончательно реальны, они вечносущи и т. д. «Масса» и «энергия» – ха! – есть не что иное, как два имени Бога, но теперь Бог редуцирован лишь до Духа, или абсолюта, в 3-м лице, и даже в этом случае он оказывается глубоко запрятан и замещён, чтобы предотвратить заражение этой мерзкой религиозной чушью.

Таким образом, высшая забота была смещена к науке, методы которой попросту не способны справиться с этой задачей. Да и сама наука всегда сохраняла абсолютную честность по отношению к своим ограничениям: наука не может ответить, существует Бог или нет; есть ли Абсолют или нет; почему мы здесь, какова наша предельная природа… И, конечно же, наука не может найти никаких доказательств в пользу существования Абсолюта; равным образом, не может она и опровергнуть его существование. Когда наука честна, она занимает всецело агностическую и всецело безмолвную позицию в отношении этих предельных вопросов.

Чего не скажешь о человеческом сердце. И духовный интеллект, предназначенный для ответа на эти вопросы или, по меньшей мере, для их рассмотрения, заставить умолкнуть не так-то просто. Мужчинам и женщинам необходим Абсолют, потому что в истине они интуитивно чувствуют Абсолютное, и элементарная честность взывает к тому, чтобы вы признали наличие сего томления в вашем собственном сердце. И всё же, если мифический Бог мёртв и духовный интеллект заморожен на стадии детства, единственное, что остаётся и что, как кажется, может дать ответы на вопросы относительно высшей заботы, это наука. Есть общеизвестный термин для обозначения того, чем становится наука, если её абсолютизировать, – сциентизм. И либеральное Просвещение, несмотря на свои огромные блага и необычайную продвинутость в других линиях, начиная с науки, пришло к сциентизму, и это произошло из-за возникшего до этого СУЛ, которое привело к тому, что у Просвещения оказался набор инструментов, в котором отсутствовал духовный интеллект.[62]

Когда наука была абсолютизирована, это привело к возникновению скрытой нестабильности, которая повлекла за собой диссоциацию сфер ценностей, а затем и колонизацию живого мира научной рациональностью, на плечи которой лёг груз духовной, или высшей, заботы, – груз, который она пыталась нести, но задачи которого так и не смогла выполнить. Когда техническая рациональность колонизировала живой мир, она в действительности убила всякую духовность, в нём остававшуюся, вместе с тем, по сути, провалившись в деле удовлетворения скрытых духовных побуждений, которые отныне были бессознательно в неё смещены.

Таков рецепт для культурной катастрофы. К тому времени, когда из мифической структуры возникла Большая тройка, а не Большая четвёрка, дифференцировавшись в блага современности, скрытая травма уже была нанесена. Блага современности никогда не смогут стабилизироваться без оранжевого духовного интеллекта, который шёл бы параллельно оранжевому когнитивному, оранжевому эстетическому и оранжевому моральному интеллектам.

Другими словами, ставшие притчей во языцех блага современности уже были простужены, они были больны ещё до того, как произошла общепризнанная катастрофа современности, – и болезнь сию не могли диагностировать или преодолеть ни секулярные гуманисты, ни религиозные защитники: первые, потому что они подавили духовную линию как таковую и не позволяли возникнуть современной оранжевой духовности; последние, потому что и они заморозили духовную линию на мифическом уровне и, из-за своей собственной специфической фиксации, тоже не позволяли возникнуть оранжевой духовности. После Реформации и Контрреформации в окопы решительно засели как Церковь, так и наука.

Когда произошло это массивное культурное смешение уровня/линии и оба лагеря приравняли духовность только лишь к мифическому уровню (тем самым смешав мифический уровень духовной линии с духовной линией как таковой), был полностью испечён сей абсурдный слоёный пирог: оранжевая, современная, рациональная, прогрессивная наука против янтарной, досовременной, реакционной, мифической религии, где наука оказалась сверху, а религия снизу.

И, тем самым, возникла современность, которая смогла дифференцировать Большую тройку, воспела свои великие блага (которые были частично истинными), но не поняла, что внутри её собственного самоопределения скрывается повреждённая психограмма – структура, которой по природе своей суждено было впасть в диссоциацию и привести к колонизации и доминированию в иных сферах ценностей научного материализма, ставшего мировоззрением, безоговорочно принимаемым на веру своими последователями, которому ежедневно присягают на верность все интеллектуалы.

Практически сразу, как появилась эта диссоциация, возникли и интеллектуалы, которые кинулись её изучать, пытаясь понять, в чём же глубинная проблема. Но они не смогли увидеть проблему, потому что они и были проблемой. Травма, как мы видели, уже была нанесена, и в своих поисках трёх сфер ценностей науки, морали и искусства, они не замечали и не могли заметить тот факт, что частью проблемы было простое отсутствие множественного интеллекта, который должен был возникнуть и дифференцироваться наряду с остальными. Будучи не способными заметить то, что отсутствовало, они изначально ставили неправильный диагноз фундаментальной дисфункции современности. Но что им удалось, так это описать феноменологию случившегося: Большая тройка возникла и дифференцировалась, затем диссоциировалась, затем искусство и мораль развалились под весом рациональной науки, которая колонизировала все остальные сферы ценностей и по какой-то странной причине превратилась в религию интеллектуалов Просвещения.

Искусство и мораль не были ровней для сего сциентизма. Ничто меньшее, чем Бог, не могло бы сравняться с паровым двигателем, однако Deus уже оказался absconditus[63]. Господь смотал свои удочки и бежал – или, если быть более точным, был катастрофически вытеснен. Доминантная форма дискурса объявила, что оранжевая духовность – это табу, ибо духовность как таковая стала теперь табу.[64] Вместе с нанесением этой травмы и шествием искалеченного оранжевого дискурса, занявшего место нормативно здорового оранжевого, продолжилась дифференциация Большой тройки (ок. 1600–1800 гг.), что было всеми ошибочно принято за величайшее благо. Однако, хотя это и было, конечно же, великим благом, но таким, которое уже было заражено, великим благом, пожинавшим плоды своей собственной диссоциации. И в то время, когда сия диссоциация начиналась (ок. 1800–1900 гг.), ведущие западные интеллектуалы причитали с подмостков и оплакивали ужасающий, трагический и катастрофический фатум, настигший целую культуру.

И в этом они, несомненно, были правы.

Высвобождение духовного интеллекта

Лекарство от этого – от стального потолка, от крышки на кипящей кастрюле, в которой варится 70 % населения мира (причём всплески терроризма то здесь, то там являются лишь наиболее очевидными симптомами), – содержит два аспекта, если мне будет позволено на минуту вести беседу на языке простых, ориентирующих обобщений.

Необходимо разморозить СУЛ как в аспекте подавления, так и в аспекте фиксации. В аспекте подавления оранжевой рациональности необходимо ослабить свою ненависть к янтарной духовности и начать ценить (или хотя бы признавать) духовность на своём же собственном оранжевом уровне. Сие есть не что иное, как высвобождение своего же духовного интеллекта. И позвольте мне отметить и подчеркнуть, что как атеизм, так и агностицизм, если к ним приходят посредством формально-операционального познания, являются формами оранжевого духовного интеллекта. Духовный интеллект – это попросту линия интеллекта, работающая с предельными заботами и феноменами, которые считаются абсолютными; и если человек пришёл к выводу, что, например, невозможно решить, есть ли абсолютная реальность или нет (агностицизм), тогда это оранжевый духовный интеллект. Однако оранжевая рациональность, как правило, делает одно из двух: либо заявляет, что наука доказывает, что не существует никакой абсолютной реальности (чего она категорически не делает), либо приписывает абсолютную реальность таким конечным явлениям, как материя и энергия, и это приписывание, которое есть не что иное, как имплицитное, или неявное, духовное суждение, надевшее маску науки, если говорить прямо, есть не что иное, как лицемерие. Обе вещи происходят, главным образом, по причине подавления здорового духовного интеллекта, который необязательно охватывает существование абсолютной реальности, но который направлен на выяснение этого открытым и честным образом, даже когда он говорит: «Я не знаю» или «Я не верю».

В аспекте фиксации янтарной духовности требуется ослабить свою фиксированность на этноцентрическом мифе и открыться для более высоких уровней своего собственного духовного интеллекта – начиная с проявлений Духа в виде мироцентрического рассудка и постконвенциональной любви. Позднее мы ещё вернёмся к тому, что требуется для этого сдвига.

Все перечисленные выше элементы – решение проблемы подавления и фиксации – инкапсулированы в концепцию конвейерной ленты. Давайте более пристально рассмотрим некоторые её черты.

Природный ресурс, столь же ценный, как нефть и газ

В главе 4, обсуждая тот факт, что состояния сознания (включая духовный и религиозный опыт) интерпретируются человеком исходя из стадии, на которой он находится, мы привели в качестве простого примера наблюдение, что есть пурпурный Христос, красный Христос, янтарный Христос, оранжевый Христос, зелёный Христос, бирюзовый Христос, Христос индиго и так далее.

Это чрезвычайно важное замечание, потому что в современном и постсовременном мире у каждой мировой религии есть, по крайней мере, несколько сторонников не просто янтарной, но и оранжевой, да зелёной версий её религиозного послания. Но именно из-за упомянутого, крайне мощного культурного СУЛ, существующего по сей день и замораживающего религию на мифическом уровне, эти более высокие уровни не рассматриваются и даже официально не позволяются.

Но независимо от того, привлекаются ли более высокие уровни или нет, факт остаётся фактом: существуют первопорядковые, второпорядковые и третьепорядковые интерпретации сознания Христа. Вот это и есть пример невероятно важного наблюдения, что среди всех сфер деятельности человечества лишь религия может служить в качестве великой конвейерной ленты для человечества и его стадий развития. И лишь религия способна на это ввиду нескольких причин.

Первая заключается в том, что мировые религии являются хранилищами великих мифов. Ранние стадии развития имеют архаический, магический и мифический оттенок. И эти великие мифы, заложенные три тысячелетия назад, сегодня никоим образом невозможно было бы создать – не потому, что у человечества нет воображения, а потому, что у всех есть видеокамера. Просто позвольте сегодня Моисею заявить, что он раздвинул воды Красного моря, и понаблюдайте за тем, как далеко он сможет зайти в своём деле.

Хотя и говорю это с некоторым юмором, я глубоко серьёзен. Любой младенец сегодня начинает с перехода от архаических инстинктов к магическим верованиям и затем к мифическим мировоззрениям – так или иначе, это будет продолжаться. Обратитесь к исследованиям Пиаже, и вы увидите, что сегодня пятилетний ребёнок воспроизводит все основные черты величайших мифов мира. Мифические стадии религиозных систем всецело взывают к этим стадиям развития, и стоит повториться: эти стадии никуда не исчезнут. Все рождаются в точке отсчёта.

И коль скоро сегодня человечество, вооружённое видеокамерами, никогда не получит новый набор свежих и убедительных мифов (о Моисее, разделившем воды Красного моря, или об Иисусе, которого родила биологическая девственница, или о Лао-цзы, который родился девятисотлетним старцем, или о Земле, покоящейся на змее, которая покоится на слоне, который покоится на черепахе, и так далее), великие мифико-религиозные системы мира являются драгоценным человеческим источником, единственным ресурсом, который обращается к этим неизбежным стадиям человеческого роста. Они впервые появились на архаических, магических и мифических стадиях человечества как такового, а посему представляют собой хранилище драгоценного человеческого ресурса, намного более редкого, чем нефть и газ. Великие религиозные системы существуют для того, чтобы координировать эти стадии во внутреннем пространстве. И именно по этой причине 70 % населения земли исповедуют мировые религии.

Но величайшие религии не ограничиваются лишь этим. Как раз потому, что их истоки лежат в пурпурной, красной и янтарной стадиях самого человечества, они управляют законностью, связанной с этими верованиями. По этой причине они являются единственным источником власти, который может разрешить оранжевые и более высокие стадии духовного интеллекта в своих собственных традициях. Это единственные системы в сегодняшнем мире, которые могут играть роль великой конвейерной ленты, помогающей людям продвинуться от красного к янтарному, оранжевому, зелёному, бирюзовому и выше, поскольку только они могут провозглашать все эти стадии кошерными, законными, священными и приемлемыми (и дозволять их в рамках своих традиций).

Такова, вероятно, важнейшая роль религии в современном и постсовременном мире: функция конвейерной ленты развития человечества. В современном мире вы не начинаете, скажем, обучаться в медицинском институте с прикладывания пиявок к телу больных, переходя затем к изучению френологии и только потом уже антибиотиков и современных технологий микрохирургии. Но в богословской школе именно так и происходит. Вы начинаете с углублённого изучения того, как применять на практике магические и мифические вариации своей религии – будучи взрослыми мужчинами и женщинами! – и затем, если вы учитесь в более или менее прогрессивной школе, вас ждёт переход к более глубоким и высоким смыслам, соответствующим оранжевому, зелёному, бирюзовому и индиго уровням, как бы мы их ни называли. Климент, Ориген и Маймонид уже делали схожее при помощи своего аллегорического метода. Религиозные мифы попросту эмпирически не являются реальными, и им это было известно, а посему, одновременно с сохранением уважительного отношения к мифам, необходимо перейти от мифа к рассудку и сверхрассудку, за тем, чтобы проникнуть в глубину духовной реальности. Иными словами, линии духовного интеллекта необходимо разрешить дальнейший рост от янтарного к более высоким уровням, и напротив: настаивать на реальности мифов – вернейший способ застрять на этом уровне и впасть в губительное смешение уровня/линии. Признавать, хранить и воспевать мифы прошлого – вот что следует делать; чего же абсолютно не следует делать, так это возвышать данные мифы до статуса абсолютной реальности.

Но для того, чтобы более высокие уровни в духовной линии были признаны и разрешены, следует признать и разрешить саму духовную линию как таковую. Как религия, так и наука консервируют сие культурное СУЛ и его эпидемическую фиксацию на мифическом уровне духовного развития. И им обоим необходимо вырасти из этого.

Высвобождение высшего, высвобождение линии развития духовного интеллекта требует множества вещей, но одна из них, как мы подчёркиваем, состоит в том, чтобы обладать ориентирующей системой координат, которая позволяет и восхваляет более просторное воззрение на роль и науки, и духовности в современном и постсовременном мире. Нелепо пытаться, подобно сторонникам теории разумного творения, доказать поэзию мифического уровня при помощи науки. И попытки превратить науку в сциентизм, заявляя не то, что наука не способна ни доказать, ни опровергнуть Абсолютное, а то, что она как таковая способна ответить на все значимые вопросы, являются попросту патологическим оранжевым. Интегральная система координат, по крайней мере, пытается начать давать кесарю кесарево, Эйнштейну – эйнштейново, Пикассо – пикассово, Канту – кантово и Христу – христово.

Стадии развития – это станции жизни

Люди, начиная с нуля, или точки отсчёта, будут развиваться настолько далеко, насколько они смогут, и у них есть право остановиться там, где они бы хотели остановиться. Некоторые индивидуумы остановятся на красном, некоторые на янтарном, другие доберутся до оранжевого и выше. Кто-то будет развиваться до какой-то стадии, потом ненадолго остановится передохнуть, а затем продолжит свой рост; другие же прекратят развиваться где-то в районе подросткового возраста и в реальности прекратят свой рост. Но они имеют на это право: люди имеют право остановиться на той стадии, где они остановились.

Я пытаюсь подкрепить этот факт утверждением, что каждая стадия есть также и станция жизни. Некоторые люди посвятят всю свою взрослую жизнь красной или янтарной стадии, и у них есть на это право. Другие пойдут дальше. Но среди всей человеческой деятельности одна лишь религия способна служить катехизисом станций жизни: вот красная версия Христа, вот янтарная версия Христа, а вот оранжевая версия Христа, индиго версия Христа и так далее.

(Американским буддистам нередко кажется, что они превыше всего этого по причине своей неконцептуальной ориентации. Если вы тоже так думаете, пожалуйста, прочтите ещё раз главу 5. Есть янтарная Ланкаватара-сутра, оранжевая Ланкаватара-сутра, зелёная Ланкаватара-сутра, бирюзовая Ланкаватара-сутра, Ланкаватара-сутра цвета индиго и так далее. Большинство американских буддистов видят только зелёную Ланкаватара-сутру. И на то их право – до тех пор, пока они позволяют ту же степень свободы и иным интерпретациям, таким как бирюзовая и индиго. Идея, стало быть, довольно проста: есть спектр духовных интерпретаций, и только религия способна выполнять функцию конвейерной ленты.)

Одни люди остановятся на красном, и магически-красная религия всегда будет продолжать к ним обращаться, а обществу, совершенно точно, требуется некоторая версия красной религии. Другие остановятся на янтарном, и мифически-янтарная религия всегда будет продолжать к ним обращаться, а обществу, совершенно точно, требуется некоторая версия янтарной религии. Третьи остановятся на оранжевом, и религия оранжевого рассудка и всеобщей доброй воли станет той духовностью, которая будет к ним обращаться, а обществу в глубине своей требуется доступ к той или иной вариации оранжевой религии. Четвёртые остановятся на зелёном, пятые на изумрудном, шестые на бирюзовом… И только религия способна охватить весь спектр, выполняя роль великой конвейерной ленты, проходящей через многие стадии – и станции – жизни.

Для любого общественного института такая роль была бы экстраординарной, и, повторюсь, только духовность способна её выполнять, потому что это единственный институт, которому разрешено санкционировать стадии, пройденные человечеством в своём младенчестве и детстве, а ныне закодированные в мифических версиях его духовного послания. Совершенно иначе дело обстоит с медициной, юриспруденцией, физикой, биохимией, архитектурой и так далее, которые отказываются от своих детских вариаций и принимают лишь последние из современных открытий. Как я отмечал, сегодня врачи не ставят пиявки, а астрономы не обучают астрологии. Однако проповедники делают именно это. И с этим всё в порядке: можно обучать магии и мифу при условии, что великие религии также дозволяют в качестве официально разрешённых оранжевые и более высокие уровни и стадии своей духовности – стадии, которые идут нога в ногу с развитием самого Духа в современную, постсовременную и интегральную эпохи…

И это подчёркивает, что религия – и только религия – может вмешаться и отменить стальной потолок, снять крышку с кипящей кастрюли, покрывающую сегодня землю и до смерти душащую её внутренние реальности. Пока этого не произойдёт, террористы будут продолжать свои попытки взорвать эту крышку, а студенты будут скрытно молиться в стремлении её избежать.

Высшие стадии, а также высшие состояния

Какова же вторая ведущая роль религии в современном и постсовременном мире? Она состоит в том, чтобы не только открывать доступ к оранжевым и более высоким стадиям, но также и делать созерцательные состояния стержневым элементом своей практики.

Приятное в отношении данной роли заключается в том, что состояния доступны на всех стадиях – и, как следствие, всех станциях – жизни. Подлинная духовность доступна не только на высших стадиях развития (или надличностных, третьепорядковых стадиях – это первое из четырёх основных значений термина «духовность»); аспекты или измерения духовности доступны в виде подлинных религиозных переживаний (или состояний) на любой из этих стадий или станций (третье значение термина). Стало быть, фактически индивидуумам доступно нечто, открывающее бездну глубины, на всех стадиях или станциях жизни. Глубина и охват интерпретации, конечно же, возрастают на более высоких стадиях, однако можно заниматься медитацией, созерцанием, испытывать религиозные переживания пятидесятников или посвящать время центрирующей молитве независимо от того, находишься ли ты на красной, янтарной, оранжевой, зелёной стадии и т. д., открывая для себя подлинные грубые, тонкие, причинные и недвойственные религиозные состояния. Так что, будучи используемыми, эти техники предоставляют великим религиям обширное меню величайших потенциалов человечества. И вне зависимости от того, на какой стадии находится практикующий, ему с самого начала могут быть предложены подлинные духовные и созерцательные состояния.

(Может ли тот, кто занимается медитацией, будучи, скажем, на янтарном, достичь чего-либо похожего на Просветление? По всей видимости, ответ включает в себя и «да», и «нет»: достичь просветлённых состояний – да; достичь просветлённых стадий – нет. Или того, что мы называем горизонтальным просветлением, – да; вертикального же просветления – нет. Более подробно этот вопрос рассматривается в «Приложении 2».)

Сейчас же доминантной формой дискурса многих консервативных религий зачастую налагается запрет на переживания духовных состояний, что, по сути, принуждает искать их в других местах. Для подростков это нередко подразумевает рейв-культуру и наркотики. (Но, честно говоря, я считаю, что рейв-культура более здорова, чем религии, которые подавляют духовные изменённые состояния и сами же вынуждают детей толпами спасаться бегством в эту культуру.)

Когда духовные состояния и появляются в религиях, они нередко доводятся до проповеднических сборищ и экстатических собраний пятидесятников, обычно вызывающих переживания тонких состояний и изменённых состояний сознания, которые иногда и вправду имеют глубинную природу (приводя к тому, что Андерхилл называла состоянием озарения и благодати), но они обычно сохраняются для красных и иногда чуть янтарных стадий развития. Это не избавляет мир от террористов, а лишь создаёт их.

Чем раньше духовные традиции начнут предлагать как высшие стадии, так и высшие состояния, тем быстрее религия сможет вступить в новой роли в современном и постсовременном мире – в роли великой конвейерной ленты человечества в целом.

Влияние состояний на стадии

Есть ещё одна причина, почему религии для того, чтобы действовать в роли великой конвейерной ленты развития человечества, должны включить медитативные, созерцательные и необычные состояния (грубые, тонкие, причинные, недвойственные) в свой арсенал. Это следует сделать не только для того, чтобы прекратить вынуждать детей участвовать в рейв-концертах, а взрослых – в палаточных собраниях проповедников, но и из-за того в глубине своей положительного влияния, оказываемого состояниями на стадии. Мы сделали следующее наблюдение: при прочих равных обстоятельствах, чем больше вы испытываете различных состояний, тем быстрее вы развиваетесь через стадии.

Нет абсолютно никаких доказательств в пользу того, что возможно пропустить ту или иную стадию в какой-либо линии, – перескочить через стадии невозможно, – однако значимые исследования показали, что чем больше вы испытываете медитативные и созерцательные состояния сознания, тем быстрее вы развиваетесь через стадии сознания. Никакая иная практика или техника, взятая отдельно (ни психотерапия, ни дыхательные практики, ни трансформационные семинары, ни ролевые игры, ни хатха-йога), не смогли эмпирически продемонстрировать свою способность к этому. Только лишь медитация. Например, тогда как около 2 % взрослого населения находится на втором порядке, спустя четыре года медитации эти 2 % возрастают до 38 % в той группе, где медитация практикуется. Это поистине потрясающее исследование.

Как мы убедились, причина, по которой медитация так успешна в этом деле, довольно проста. Когда вы медитируете, вы в действительности свидетельствуете ум, превращая субъект в объект, – именно это и является стержневым механизмом развития («субъект одной стадии становится объектом субъекта следующей»).[65]

Посему независимо от того, на какой общей стадии вы находитесь (красной, янтарной, оранжевой, зелёной и т. д.), начав практику, вы можете напрямую пережить медитативные, или созерцательные, или экстатические, или необычные состояния (грубые, тонкие, причинные, недвойственные), а состояния эти не только сами по себе являются носителями глубинного опыта, они также ускоряют ваш рост и развитие через стадии.

Объединение всех этих практик в духовную перекрёстную тренировку являет суть практики интегральной жизни, которую мы будем обсуждать в следующей главе.

Выводы и заключение

Вот общая картина, которую я пытался описать в этой главе.

Все люди рождаются в точке отсчёта, или начале пути. Всегда будут те, кто на красном, – и это нормально. Всегда будут те, кто на янтарном, – и это нормально. Всегда будут те, кто на оранжевом, – и это нормально (и так далее). Просветлённое и просвещённое общество всегда будет оставлять пространство для этого благодаря признанию того факта, что стадии развития также являются станциями жизни. Человек может остановиться на любой из этих станций (развития самого Духа), и он заслуживает признания и уважения, независимо от того, на какой станции находится.

Но более ранние станции – от архаической до магической и мифической – включают стадии, которые, как бы то ни было, были пройдены передовым отрядом человечества в младенчестве, детстве и юношестве. Но из-за того, что только религия является хранилищем мифов, созданных в те времена, лишь она является тем институтом в сегодняшнем мире, который придаёт законность этим более ранним стадиям развития и станциям жизни мужчин и женщин. Только религия придаёт законность мифам. И только религия имеет в своём распоряжении 70 % населения земли, находящихся на этих стадиях.

Всё это хорошо и прекрасно. Но именно из-за обладания дорациональным наследием человечества (и дорационального свода великих мифов) лишь религия способна помочь своим последователям перейти от дорационального, мифико-членского, этноцентрического и абсолютистского варианта своего послания к рационально-перспективистским, мироцентрическим, постконвенциональным вариантам этого послания. Этот прыжок от этноцентрического янтарного к мироцентрическому оранжевому является великим скачком, который человечеству помогут совершить лишь религии.

Таким образом, только великие религии могут служить конвейерной лентой, предоставляющей законность (как в социологическом, так и религиозном смысле) оранжевым (и более высоким) версиям своей сущностной истории и сущностной духовности. Прыжок этот сложен, в пользу чего свидетельствует всё, начиная с террористов и заканчивая тайно верующими студентами университетов.

Основной причиной этой трудности является повальное смешение уровня/линии, которое и современная наука, и религия (секулярные гуманисты и религиозные сторонники) включили в себя с удивительной прилежностью, спутав мифический уровень духовной линии со всей духовной линией как таковой, тем самым заморозив духовный интеллект на его детской стадии. Как религия, так и наука усердно сражались за то, чтобы оставить нетронутым этот совершенно абсурдный слоёный пирог, создающий – если позволите резко сменить метафору – крышку над кипящей кастрюлей по всему миру, причём рациональная наука и современный мир обладают всем оранжевым, а религия застряла на всём янтарном – досовременном, дорациональном и мифическом.

Стоит ли удивляться, что все боевики (террористы) заявляли одно и то же: современный (оранжевый) мир не оставляет места для моих (мифических янтарных) религиозных верований, а посему я взорву современный мир во имя моего Бога.

Ни в коем случае сие не прекратится до тех пор, пока конкретная религия в своём собственном своде правил не освободит место для оранжевых, мироцентрических, современных истолкований своего религиозного послания, дозволив эти оранжевые интерпретации в качестве кошерных, или правомерных (например, Второй ватиканский собор).

Число блестящих религиозных и духовных авторов, которые подчёркивают оранжевые мироцентрические интерпретации, скажем, того же христианства, велико. Особенно известны (и рекомендованы) работы епископа Джона Шелби Спонга (например, «Спасение Библии от фундаментализма», «Почему христианство должно либо измениться, либо умереть», «Новое христианство для нового мира: Почему традиционная вера умирает и как рождается новая вера»); Маркуса Дж. Борга (например, «Сердце христианства»); Стивена Картера (например, «Культура неверия»); Ф. Форрестера Чёрча («Бог и другие известные либералы»).[66]

Есть и растущее течение зелёных/постмодернистских интерпретаций христианства. Можно привести несколько: Джон Р. Франк, Стэнли Дж. Гренц, «За пределами фундационализма: Формирование богословия в контексте постмодернизма»; Джон Милбанк, «Богословие и социальная теория: За пределами секулярного рассудка»; Кевин Дж. Ванхузер (ред.), «Кембриджский справочник по постмодернистской теологии», Брайан Макларен, «Великодушная ортодоксия»; «Библия и коллективная культура», «Постмодернистская Библия».[67] Можно ожидать, что многие сторонники этих направлений будут принадлежать поколениям X и Y, поскольку зелёная волна продолжает расти. Журнал «Что такое просветление?»[68] (март – май 2006) сообщает: «В доказательство того, что постмодернисты набирают чрезвычайную покупательную способность и значительное культурное влияние, исследование религиозных книг, проведённое „Publishers Weekly“, показало, что средний возраст покупателей составляет „юные“ тридцать восемь и что крупнейшая группа покупателей находится в возрасте между двадцатью пятью и тридцатью четырьмя».

И, разумеется, не стоит забывать о работах одного из подлинных новаторов в деле перевода христианства на язык современного и постсовременного мира – речь идёт о любых трудах Ханса Кюнга. Книги Раймона Паниккара также являются провокационными в самых глубоких смыслах.

Но вернёмся к религиям в общем: помогать практикующим индивидуумам, в частности, установить янтарно-оранжевый диалог, есть дело первичной важности. Лучше всего трудность этого анализируется посредством следующих квадрантов.

В ВЛ психологически индивид нуждается в переходе от этноцентрических убеждений к мироцентрическим. Это трудная трансформация от идентичности (или самотождественности), которая основана на роли, к идентичности, которая основана на личности. Это позволяет индивидуумам принять постконвенциональную и мироцентрическую позицию, а не просто этноцентрическую ментальность «мы против них». Для человека, выросшего в контексте христианской веры, скачок происходит тогда, когда обретается понимание, что хотя Иисус Христос и может быть моим личным спасителем, но другие могут найти иной путь, который тоже ведёт к спасению, – то есть понимание, что Святой Дух обращается к мужчинам и женщинам по-разному, на разных языках, в разных странах, при этом оставаясь всецело вездесущим.

В НЛ чрезвычайно важен тот факт, что индивиду необходимо ощущать, что его религия поддерживает поистине универсального и вселенского Христа, а не просто этноцентрическую веру. В некоторых случаях это горячо дебатируемый вопрос, когда, например, Второй ватиканский собор открыл двери для его решения, оба последних папы римских пытались таковые закрыть. Доминантная форма дискурса на Втором ватиканском соборе допускала здоровое оранжевое (мироцентрическое) христианство, тогда как оба последних понтифика, хотя им были доступны мистические состояния и, несмотря на всё их напускное либеральное благочестие, выбрали ту разновидность доминантной формы дискурса, которая оказалась притесняющей янтарной – такого вида янтарного, который подавлял их собственные более высокие и эмерджентные стадии духовного интеллекта.

То, как сие будет институционализировано (в НП), поможет определить, какое поведение (ВП) будет позволено верующему человеку в современном и постсовременном мире. Что особенно требуется, так это общественный институт, который воплощает станции жизни в своей собственной конкретной социальной (и культурной) системе. Появится ли конвейерная лента, на которой люди могли бы безопасно проехаться от дорационального к рациональному и надрациональному этажам, или религия всё-таки останется лишь депозитарием детства человечества?

Если религия выберет последнее, тогда всё вокруг неё, все остальные дисциплины (юриспруденция, медицина, наука, образование), продолжит свой путь ко всему тому, чем занимаются взрослые, а религия останется тем, чем любят заниматься малые дети (и взрослые дети) – например, взрывать что-то. Но если религия сможет оправдать своё собственное призвание быть той сферой человеческой деятельности, которая позволяет Духу говорить посредством себя (а ведь Дух действительно эволюционирует в своих собственных проявлениях), тогда религия станет конвейерной лентой для человечества, несущей его от детских проявлений Духа к подростковым проявлениям Духа и затем к взрослым проявлениям Духа… и далее в те области, которые лежат в великом завтрашнем дне непрерывного самопроявления Духа.

Без сомнения, такова великая роль религии в современном и постсовременном мире.

Глава 10. Практика интегральной жизни

AQAL – это теоретический подход к реальности, который мы могли бы обозначить как AQAL-ИТ, или интегральная теория AQAL. Но как же насчёт практического подхода – реальной практики интегрального подхода? Как насчёт AQAL-ИП, то есть интегральной практики AQAL? Или это можно выразить следующим образом: а как насчёт практики интегральной жизни (ПИЖ), в которой я мог бы действительно упражнять все аспекты интегрального мировоззрения, ибо они на самом деле являются аспектами или измерениями моего собственного бытия-в-мире? Как я могу следовать практике полноценного меня?

Краткая история ПИЖ

Концепция модульной практики интегральной жизни была впервые сформулирована в книге «Один вкус» на основании системы координат AQAL, предложенной в книге «Секс, экология, духовность» («Sex, ecology, spirituality», 1995), и впоследствии дополнена в ходе первых семинаров по практике интегральной жизни, проведённых Интегральным институтом.[69] Хотя данный подход и основывается фактически на сотнях ведущих трансформирующих практик Востока и Запада и полностью признаёт их необычайную ценность, ему присущи несколько уникальных черт.

Возможно, наиболее очевидным является то, что это была первая по-настоящему интегральная практика, которая основывалась на всех восьми зонах. До этого, если речь шла об индивидуальной практике, Ауробиндо были известны четыре методологии, три из которых упражнялись посредством его интегральной йоги. Основным медитативным и созерцательным традициям – от тхеравады до цистерцианцев и хасидов – были известны три методологии, из которых упражнялись две. Интегральная трансформирующая практика Майкла Мёрфи и Джорджа Леонарда учитывала шесть методологий, а задействовала лишь пять из них. Типичные практики Движения за развитие человеческого потенциала учитывали три методологии, а упражняли две. Ни одна из этих систем не учитывала все восемь перспектив, не говоря уж о том, чтобы их практиковать.

Практика интегральной жизни, основанная на восьми зонах, в частности, сделала доступными практики, которые в верхне-левом квадранте включают три ключевых элемента, жизненно важных для понимания и облегчения индивидуального роста: тень, состояния и стадии (ТСС). Вскоре после того, как Интегральный институт стал предлагать семинары по ПИЖ, на основе публичной реакции стало очевидно, что интегральный подход глубоко резонирует со страстными устремлениями и сущностными аспектами самих участников, вдохновляя их бытие-в-мире во всей полноте. Так была рождена практика интегральной жизни.

Компоненты практики интегральной жизни

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Человек ежедневно совершает тысячи действий, но лишь немногие из них совершаются сознательно. А ведь...
«В зените ясно» – это пестрая и разноплановая книга, вместившая значительный пласт жизненного опыта ...
Данное пособие предназначено для самостоятельного чтения, а также для работы на уроках РКИ; может бы...
Перед вами интригующий исторический роман-расследование, написанный талантливым прозаиком и публицис...
Учебное пособие представляет собой методические разработки для занятий по русскому языку как иностра...
Книга является продолжением и развитием предыдущей монографии автора «Основы теории обучения на неро...